Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Духовная жизнь России и Франции во второй половине XVIII в 24
1.1 Исторические особенности развития французской культуры второй половины XVIII в 24
1.2 Исторические особенности развития русской культуры второй половины XVIII в 40
1.3 Отношения между двумя странами и их влияние на процесс формирования образования и науки 54
Глава 2. Образ России во Франции во второй половине XVIII в 70
2.1 Россия в оценке просветителей 70
2.2 История России в сочинениях французских авторов 89
2.3 Россия в записках французских путешественников 116
Глава 3. Французская культура в России во второй половине XVIII в 137
3.1 Франция в периодической печати России 137
3.2 Французский музыкальный театр в России 157
3.3 Французское искусство в России 171
Заключение 183
Источники и литература 187
- Исторические особенности развития французской культуры второй половины XVIII в
- Россия в оценке просветителей
- Франция в периодической печати России
- Французское искусство в России
Введение к работе
Актуальность исследования. В современных условиях резко интенсифицировалось взаимодействие и взаимопроникновение культур разных народов Процесс межцивилизационного общения развивается как в формах сотрудничества, так и в виде конфликта В его основе лежат противоречия фундаментального характера От их реализации во многом зависит будущее современного мира Поэтому имевший место в прошлом опыт плодотворного взаимодействия культур представляет безусловный интерес и для дня сегодняшнего Эпоха Просвещения в этом отношении особенно показательна
Отечественная историческая наука немалое внимание уделяла и уделяет выявлению характера и степени влияния западноевропейской культуры на русскую культуру ХУЩ-ХЕК вв Вместе с тем, в научный оборот остается не введенным широкий пласт документальных источников, характеризующих процесс формирования представлений о России в различных слоях французского общества второй половины ХУШ в Наличие немалого числа лакун в исследовании проблемы, избранной в качестве темы настоящего диссертационного исследования, обусловливает ее высокую актуальность с научно-познавательной и практической точек зрения
Научная разработанность проблемы. На протяжении полутора столетия историческая наука накапливала огромный фактический материал по истории русско-французских культурных связей второй половины ХУШ в. Неоценимую помощь оказывали историкам исследования искусствоведов, литературоведов, принципиальное значение имели изыскания в области истории дипломатии Проводимые в течение почти полувека совместные семинары русских и французских исследователей1, объединенная работа европейских историков позволили преодолеть тенденциозность и стереотипы в оценке русско-французских культурных связей, перейти от концепции «прогрессивной» линии к интерпретации истории контактов во всем ее многообразии
Тема русско-французских культурных связей возникает уже в конце XVIII в в трудах историков и общественных деятелей, но до второй половины XIX в интерпретация феномена носит исключительно публицистический характер Вопрос затрагивается в спорах западников и славянофилов как проблема слепого копирования и подражания французской культуре. Темой самостоятельного исследования русско-французские культурные связи становятся во второй половине XIX в на фоне укрепления политических, военных и экономических отношений между Россией и Францией Влияние элементов философии, и, прежде всего, позитивизма, на методологию исследования во французской историографии, позднее восприня-
1 Информация о совместных коллоквиумах и семинарах французских и русских историков с 1959 г систематически появлялась во «Французских ежегодниках»
тых в русской историографии, различало пути отечественных и зарубежных исследователей
С М Соловьев затрагивает вопрос о французском влиянии в отдельном разделе «Истории России», посвященном Просвещению в России1 Соединяя фактический материал с выявлением внутренних закономерностей, историк акцентирует внимание на связях русского двора с просветителями В О Ключевский, рассматривая этот вопрос, переводит акцент на социальную проблематику2 Позитивистская методология проявляется во внимании к отдельным сторонам экономической и социальной жизни, великим людям, которые двигали историю, признании существования закономерности в истории, использовании теории взаимодействия разных факторов Влияние экзистенциализма проявилось в философско-религиозных взглядах П Н Милюкова на историю русской культуры Все большее значение в истолковании исторического процесса занимают психологические принципы, утверждается ценность статистического метода наблюдения над фактами, противопоставляются взгляды на задачи истории как науки или обобщающей или индивидуализирующей знания
Среди многочисленных французских работ этого периода, посвященных русской истории и культуре, особый интерес представляют труды А Рамбо3, Л Пенго4 и Э Омана5, дающие ценный фактический материал по истории русско-французских культурных контактов Не углубляясь в детальный анализ того или иного явления или события, авторы скорее пытаются очертить внешний, событийный контур культурных связей между двумя странами в XVIII-XIX вв , не скупясь при этом на довольно широкие обобщения, иногда основанные на единичных фактах Преобладающая форма историзма — рассказ о великих событиях и великих людях преломляется у этих авторов во внимании преимущественно к французским просветителям, русским монархам, государственным и общественным деятелям. Отдельные главы исследователи посвящают пребыванию французов в России и русских во Франции. Подчеркивая уникальность и своеобразие дворянского образования во второй половине XVIII в, а также социальную и интеллектуальную специфику гувернеров и их роли, историки пользуются русским термином учитель («outchitel»)6 Влияние традиций французской истории первой половины XIX в проявляется в утверждении Пенго о действии в России преимущественно деклассированных элементов французского общества Несмотря на прямолинейный подход и чрезмерное преувеличение роли императриц, к которым автор относится весьма критически, в развитии культурных контактов, многие наблюдения иссле-
Соловьев С М История России с древнейших времен Избранные главы М, 2004 2 Ключевский В О Сочинения в 8 т М, 1958
Рамбо А Живописная история Древней и Новой России М.1994 4 PmgaudL Les francais en Russie et les Russes en France Paris, 1886 sHaumantE La culture francaise en Russie (1700-1900) Paris, 1913 6 Термин «outchitel» входит в употребление во второй половине XVIII в
дователя, сумевшего собрать воедино широкий фактический материал, остаются удивительно точными и на сегодняшнем этапе изучения русско-французских культурных связей Оман, широко привлекший в качестве источников русскую литературу и мемуары, отказывается от принципиальной роли русских монарших особ в установлении французского влияния, объясняя обращение к французской культуре ее космополитическим характером Исследователь рассматривает проявление французского влияния в различных сторонах духовной жизни общества, уделяя особое внимание роли французского языка, литературы и театра, но мало затрагивает искусства и почти игнорирует экономические условия и политические события Однолинейный подход к изучению русско-французских культурных связей, а также частое использование только мемуарной литературы оставляют впечатление незавершенности исследований
В России в этот период изучению русско-французских культурных связей способствовали широкие архивные разыскания, проводимые Л.К Гротом, В И Семевским и В А Бильбасовым Предметом изучения филолога Грота становятся отношения, складывающиеся между М. Гриммом и Екатериной IIі Изучая обстоятельства пребывания Дидро в Петербурге, Бильбасов также под влиянием позитивизма акцентирует тему отношений философа и императрицы2 М И Сухомлинов в очерке, посвященном Академии наук, рассматривает деятельность Н Г. Леклерка в России и его «Историю России», своеобразным ответом на которую стало сочинение И Н Болтина3 Некоторые принципы позитивизма наследует В И. Семев-ский, уделяющий большое внимание роли личности в истории4. Под влиянием марксистского учения появляются социологизированные работы М М Штранге и МН Лонгинова, посвященные исследованию русских переводов «Энциклопедии». В литературоведении начинается изучение влияния на русскую литературу литературы французской и, в особенности, Вольтера5
Особое место занимает в историографии культурных связей АС Лаппо-Данилевский, который, хотя и специально не занимался темой русско-французских отношений в XVIII в, но повлиял в значительной мере на работы историков начала и конца XX в Его интересовали процессы распространения идей и теорий через обучение — школу и литературные влияния Лаппо-Данилевский в качестве одной из важных проблем заимствования культур выдвигал проблему интенсивности, для решения которой важно учитывать не «число заимствований, а абсолютную ценность заимствуемого» Применительно к XVIII в историк заме-
1 Грот Я К Екатерина II в переписке с Гриммом // Сборник отделения русского языка и словесности
Императорской Академии Наук Т 20 № 1 СПб, 1880 С 1-130
2 Бильбасов В А Дидро в Петербурге СПб, 1884
Сухомлинов МИ История Российской Академии // Сборник отделения русского языка и словесности императорской Академии Наук Т ХХП >fs 1 СПб, 1880 Вып 5
4 Семевский В И Крестьянский вопрос в России в XVIII и в первой половине XIX в СПб, 1888
5 Наумов И Вольтерьянство русских писателей екатерининского времени СПб , 1876, Веселовский А
Западное влияние в новой русской литературе М, 1916
чал, что «довольно трудно указать на людей, которые целиком усвоили бы определенную систему» Преодолевая прямолинейность и односложность в представлениях о заимствованиях культур, Лаппо-Данилевский обратил внимание на случайность заимствования идей и на сложную жизнь этих идей вне школы1
Позитивистский подход оказывает влияние на первые работы по истории русско-французских художественных связей, в которых особая значимость приписывается пребыванию французов в России и русских во Франции Преимущественный интерес представляет система русского пенсионерства в работах А Н Бе-нуа, А Трубникова, ИИ Грабаря2 Одновременно начинается изучение русско-французских дипломатических отношений3
Влияние позитивизма еще долгое время сказывается на исследованиях, посвященных русско-французским культурным связям второй половины XVIII в Но с начала XX в теория исторического познания значительно обогащается новыми идеями, способствовавшими расширению поля и направленности исторического исследования. В 1920-е гг в рамках цивилизационного подхода появляются работы Л Рео об экспансии французской культуры в XVII - XVIII вв в Европе и в России Исследователь последовательно рассматривает различные проявления французского влияния во всех европейских странах, начиная с распространения французского языка и литературы и заканчивая объяснением популярности «французского» в Европе Полностью возлагая ответственность за распространение французского языка и культуры в России на российских самодержцев, Рео приводит для подтверждения этого целый ряд фактов и явлений Их набор значительно скромнее, чем в работах Омана и Пенго, но исследование Рео отличается уровнем обобщения и оригинальностью суждений. Впервые автор пытается обозначить границы заимствования французских терминов в русском языке. Однако, его выводы кажутся чересчур тенденциозными и несколько поверхностными В начале 1930-х гг появляется работа Д. Мореншилдта4, в которой автор, используя в качестве источников переписку, французскую литературу и периодическую печать, пытается определить значение русской темы в интеллектуальной жизни Франции в XVIII в Оригинальное сочинение, привлекающее необыкновенно широкий фактический материал, продолжает традицию научного изучения русско-французских культурных связей Представляя российских и французских путешественников в главах, посвященных пребыванию русских во Франции и французов в России, автор использует методы социально-экономического детерминизма По-
' Лаппо-Данилевский А С История русской общественной мысли и культуры XVII - XVIII вв М, 1990
2 Бену а А Н Русская школа живописи СПб , 1904, Трубников А Пенсионеры Академии художеств в
XVIII в Пг, 1916, Грабарь И Э История русского искусства Т5 Скульптура М,1912
3 Иконников В С Сношения России с Францией XVI-XVIII вв исторический очерк М, 1983, Без-
образов ПВО сношении России с Францией М, 1982
4 Mohrehschildt D S von Russia in the intellectual life of eighteenth century France New York, 1936
пулярный в 1930-ее гг марксизм оказывает влияние на литературоведческие исследования, посвященные русско-французским культурным связям, позволяя более широко и глубоко исследовать роль социально-экономических условий и ориентируя на выявление исторических обобщений С Макашин объясняет французское влияние дворянской реакцией на «буржуазную политику» царствования Петра I, которая способствовала обращению российского дворянства к дворянско-монархической культуре Франции, в первую очередь, к правилам великосветского общежития и поведения Освоение русским дворянством французского языка и бытовых форм, выступивших средством классового утверждения, становление дворянской интеллигенции, представители которой получили доступ к власти, способствовали более избирательному отношению к французскому наследию Особенностью социально-экономического развития России автор объясняет пестроту заимствований в русской литературе и одновременное наличие в ней элементов французской культуры XVII и XVIII вв ' Тем не менее, многие выводы автора, рассматривающего явления русской литературы с точки зрения классового подхода, отвергнуты современными исследователями В 1930-1950-е гг продолжаются, архивные разыскания, большое внимание уделяется наследию Вольтера Однако представителями социологического направления преимущественно ставится вопрос об изначальной самостоятельности художественного развития русской школы, а потому вопрос французского влияния, в основном, игнорируется
Наряду с литературными связями исследуются музыкальные и театральные контакты России и Франции Отдельные вопросы русско-французских театральных связей, и, прежде всего, присутствия французского репертуара на русской сцене ставят Б Варнеке, Т Дынник, НА Елизарова, О Чаянова2 Обзор распространения в России французской комической оперы в XVIII в в отечественной историографии осуществила Е Ф Бронфин3 Французский исследователь Р,-А Мо-озер прослеживает влияние французской комической оперы на развитие русской музыкальной культуры Автор намеренно разделяет сферы бытования опера-комик в русском обществе и в отношении каждой делает определенные выводы4
Постепенно в советской историографии заканчивается период «вульгарного социологизма», и вопрос о восприятии французского литературного и философского наследия в России начинает анализироваться с иных позиций Появляется целый ряд работ, посвященных восприятию идей просветителей в России5 Пере-
' Макашин С Литературные взаимоотношения России и Франции XVIII - XIX вв // Литературное наследство Т 29-30 С V-LII
2 Чаянова О Театр Маддокса в Москве 1776-1805 М, 1927, Дынник Т Крепостной театр М-Л, 1933, Варнеке Б Из истории русского театра XVII-XIX вв М -Л , 1939, Елизарова НА Театры Шереметевых М, 1944 Бронфин ЕФ Французская опера в России XVIII века дис канд иск Л, 1942 * Mooser R -A L'opera-comique firancais en Russie au XVIH-e siecle Geneve, Monaco, 1954 5 Лотман Ю M Руссо и русская культура XVIII — начала XIX в, Алексеев МП Вольтер и русская культура XVIII в // Вольтер статьи и материалы М -Л, 1947 С 13-56, Алексеев МП Дидро и рус-
сматриваются проблемы переводов «Энциклопедии» Новые вопросы, связанные с французской россикой, и новые источники открывает МА Алпатов в своем обобщающем труде1 В частности, впервые в качестве источника по истории русско-французских связей привлекается провинциальный русский журнал, широко использует автор французские мемуары XVIII в
Статьи, посвященные отдельным культурным контактам, появляются в сборниках «XVIII век», издание которых началось в 1934 г, а также во «Французском ежегоднике», издававшемся с 1958 г В первом рассматривается преимущественно французское влияние на русских писателей, во втором - обстоятельства, связанные с пребыванием в России французских просветителей Г С Кучеренко посвящает статью долгой дружбе Дидро с Д А Голицыным, Б Г Райский исследует обстоятельства жизни Дидро в Петербурге и роль братьев Нарышкиных в формировании его представлений о России2
1950-е гг ознаменовали становление новой исторической школы, которая выдвинула человека в центр исторического исследования Историческая антропология значительно изменила характер исследования русско-французских культурных связей Множество методов, возникших в русле этого направления или близких к нему, привлекли интерес исследователей к игнорируемым ранее областям, обнаружили необходимость междисциплинарного подхода Использование лингвистического анализа, этнопсихологических и историко-психологических методов, изучение взаимодействия менталитета человека и объективных факторов исторического процесса, эволюции ментальности в ходе общественной практики, формирования и развития понятий, категорий и образов культуры во многом расширили рамки современных исследований Использование методов исторической антропологии российскими историками началось, в целом, лишь с конца 1980-х гг Тем не менее, в рамках русско-французского сотрудничества, начавшегося в конце 1950-х гг., советские историки опубликовали ряд микроисторических исследований С 1959 г во Франции издается журнал «Cahiers du monde Russe», в котором печатались работы русских и французских историков3
ские писатели его времени // XVIII в сб №3 М, 1958, Заборов ПР Русская литература и Вольтер Л, 1978, Люблинский В С Петербургские друзья и недруги Вольтера // Русско-европейские литературные связи М -Л, 1966, Русская литература и ее меэкдународные связи XVIII в сб ст М -Л, 1975
1 Алпатов МА Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII — первая половина XIX в ) М,
1985
2 Кучеренко ГС Л Дидро и Д А Голицын // Французский ежегодник Статьи и материалы по истории
Франции 1984 М,1986 С 203-218, Райский Б Г Дидро и братья Нарышкины Страницы из истории
французско-русских культурных связей // Французский ежегодник Статьи и материалы по истории
Франции 1982 М, 1984 С 240-251
Shishkm A , Uspensky В Influence du jansenisme en Russie au XVIII siecle II Cahiers du monde russe, 1998 Vol 29 № 3-4, Somov VA Pierre-Charles Levesque, protege de Diderot et histonen de la Russie II Cahiers du monde russe, 2002 Vol 43 № 2-3 P 275-294, Tchoudmov A V Gilbert Romme a propos de Гагтёе russe au XVIII siecle II Cahiers du monde russe, 1999 Vol 40 №4 P 723-750
Одновременно, на методологию исследования русско-французских культурных связей оказывала влияние историография Просвещения Появление во Франции в 1950-х гг структурализма обратило внимание исследователей на изучение творческого сознания индивида или активных интеллектуальных элит, рассмотрение их в отрыве от ментальных структур эпохи Это вело к переоценке функций идей в истории и недооценке коллективных механизмов производства и распространения этих идей, к пренебрежению институциональным контекстом и условиями формирования интеллектуального стиля эпохи К 1970-м гг относится появление в рамках постструктурализма понятия «ментальных карт», характеризовавших развитие процесса в пространстве Работой Л Вульфа представлено современное исследование в данном аспекте темы '
Критическое переосмысление историографии Просвещения 1980-х гг способствовало обращению к новым темам В рамках исследования русско-французских культурных связей начинает изучаться история русско-европейских связей в области общественных и гуманитарных наук, в частности, истории сотрудничества и истории общественных институтов Ж Дюлак, А Дмитриев, К Вольпияк Оже посвятили работы изучению научных контактов.
Ж. Дюлак поставил вопрос о роли португальского доктора Рибейру Саншеса в развитии франко-русских культурных связей2 Исследователь дал анализ корреспонденции известного во французских кругах дипломата Д А Голицына3 Серия работ Ж. Дюлака посвящена взглядам Дидро на Россию и его цивилизаторским проектам4
Отечественная историография русско-французских культурных связей также значительно обогатилась новыми направлениями исследования Пристальное внимание стало уделяться формированию образа России в представлениях французского общества и восприятию французских реалий глазами русских путешественников Публикация мемуаров, переписки, дневников путешествий сопровождалась обширными комментариями и исследованиями5 Различию характеристик, данных французскими путешественниками двум российским столицам - Москве и
1 Вульф Л Изобретая Восточную Европу Карта цивилизации в сознании Просвещения СПб, 2003 1 Дюлак Ж Наука и политика корреспондентские сети доктора Антониу Рибейру Саншеса (1699-1783) // Отношения между Россией и Францией в европейском контексте (в XVIII-XX вв ) М, 2002 (Сер История науки и международные связи) С 7-18
3 DulacG, Evdokimova L Politique et litterature La correspondance de Dmitry A Gohtsyn, 1760-1784II
Dix-huitieme siecle 22, 1990 P 367-400
4 Dulac G Diderot et «la civilisation» de la Russie II Denis Diderot (1713-1784) colloque International
Paris, 1985
5 Greve С de Le voyage en Russie Anthologie des voyageurs francais aux XVIII et XIX siecles Paris,
1990, Fonvizme D Lettres de France 1777-17781 Traduites du russe et commentees par H Grosse, J Proust
etP Zaborov Preface deW Berelowitch, Oxford, 2002 (Archive de 1'Est), Россия XVIII в глазами ино
странцев I Подготовка текстов, вступительная статья и комментарии Ю А Лимонова Л ,1989
Петербургу, посвящено исследование Е Ю Артемовой и В Береловича1 Определенное влияние на исследования последних лет имеют работы историков русской культуры, среди которых выделяются труды основателя школы исторической семиотики Ю М Лотмана Он акцентировал внимание на вопросах дворянского быта XVIII в, его семиотики и кодов поведения, психологию дворянства, женское образование и театральность дворянской культуры2
В работе А Каменского тема русско-французских культурных связей рассматривается в контексте общей концепции европеизации России Автор подчеркивает поверхностное усвоение европейской культуры узким слоем русского общества Каменский отмечает преимущество французских эстетических и поведенческих идеалов в эпоху Елизаветы, выделяя заслуги И И Шувалова в распространении французской культуры и определяющее влияние французских философов на политические взгляды Екатерины II3. Исследованию русско-французских художественных связей посвящена работа И М Марисиной4, которая, применяя методы исторической антропологии, демонстрирует многогранность и опосредован-ность восприятия русскими деятелями искусства французского культурного наследия
В 1990-е гг появились монографии ПП Черкасова о становлении и развитии в XVIII в. дипломатических отношений между Россией и Францией5. Они основаны на огромном фактическом материале Среди более новых работ можно назвать статью А В Приемышевой6 Но одним из наиболее ярких событий последних лет является книга Ф -Д. Лиштенан, посвященная России и ее роли в европейской политике в 1740-1750 гг7 В 1998 г. она была удостоена премии французской Академии Автор показала влияние на международные отношения представлений о России, сформировавшихся в кругах французского кабинета под влиянием сообщений дипломатов, которые видели Россию сквозь призму причудливой системы двора, сложившейся в елизаветинскую эпоху
Тема распространения французской литературы в России в XVIII в., поднятая в исследовательских работах конца XIX в и обогатившаяся широким фактиче-
1 Артемова Е Ю Культура России глазами посетивших ее французов (последняя треть XVIII века)
М, 2000, Berelowitch V Europe ou Asie' Samt-Petersbourg dans les relations de voyages occidentaux II Le
mirage russe au XVIII siecle Ferney-Voltaire, 2001 P 57-71
2 Лотман ЮМ Беседы о русской культуре Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало
XIX века) СПб , 1994
3 Каменский А Российская империя в XVIII веке традиция и модернизация М, 1999
4 МарисинаИМ Россия-Франция, век XVIII М, 1995
s Черкасов П П Двуглавый орел и королевские лилии Становление русско-французских отношений в XVIII веке, 1700-1775 М , 1995, Черкасов ПП Екатерина II и Людовик XVI Русско-французские отношения 1774-1792 М,2004
Приемышееа А В Восстановление русско-французских отношений в 1756 году // Россия-Франция XVIII-ХХвека Вып 5 М, 1995
7 Лиштенан Ф -Д Россия входит в Европу Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750 М,2000
ским материалом и глубоким осмыслением в трудах советских историков, была по-новому интерпретирована В А Сомовым ' Исследователь анализирует проблемы распространения французской книги в России XVIII в Опираясь на материалы архивных фондов, на каталоги французской книги, Сомов приходит к новым, неожиданным выводам в вопросах о «репрессиях» против французской книги и ее высокой популярности в России Историк, анализируя взгляды гувернера и учителя в Кадетском корпусе и Академии Художеств П -Ш Левека, показывает, как ему удалось преодолеть заблуждения о России, сложившиеся под влиянием энциклопедистов2 В А Сомов - один из современных исследователей французской росси-ки XVTO в , среди которых М.П Алексеев3, Л Л Альбина4, П Р. Заборов, С А Ме-зин5
Последними тенденциями в историографии стали диалог истории с новыми дисциплинами - политической философией и историей науки и искусства, пересмотр отношений между явлениями культурного и социального порядка В орбиту внимания исследователей, изучающих формы культурной практики, входят не только многочисленные тексты, но и предметы, здания, памятники, произведения искусства - удивительно разнообразный мир артефактов Появилась необходимость изучить контекст создания этих предметов и их место в иерархии повседневной жизни Монография С Я Карпа представляет собой комплексное исследование по истории русско-французских культурных связей На основе новых источников, связанных с именами Дидро, Гримма и Вольтера предпринята попытка показать взаимодействие культур на разных уровнях от распространения идей до практики повседневной жизни, от политических и дипломатических процессов до художественного творчества6
Появление многочисленных работ, затрагивающих тему русско-французских культурных связей, историю отдельных контактов, внимание к контексту создания тех или иных сочинений французской россики, использование междисциплинарного подхода, вхождение в орбиту внимания новых источников, активное интегрирование при анализе тех или иных явлений достижений совре-
1 Французская книга в XVIII веке Л, 1986
2 Сомов В П —Ш Левек — протеже Дидро и историк России // Отношения между Россией и Францией
в европейском контексте (в XVHI-XX вв ) С 71-81
3 Вольтер Статьи и материалы Л, 1947
4 Альбина Л Л Источники «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера в его биб
лиотеке // Проблемы источниковедческого изучения рукописных и старопечатных фондов Вып 2
Л, 1980
5 Заборов П Р Петр I во французской эпической поэзии // Образ России (Россия и русские в воспри
ятии Запада и Востока) сб ст СПб, 1998 С 151-176, Zaborov Р Le гбіе des ecnvams franco-russe dans
la formation du «mirage russe » au XVIII siecle / Le mirage russe au XVIII siecle Ferney-Voltaire, 2001 P
193-202
Карп С Я Французские просветители и Россия Исследования и новые материалы по истории русско-французских культурных связей второй половины XVIII века М, 1998
менной историографии Просвещения ставит исследователя, изучающего межкультурное общение на конкретном материале, перед необходимостью учесть комплекс разрозненных исследований на базе новой методологии, не упуская из виду лакуны в исследованной проблематике темы и в источникой базе
Автор избрал объектом настоящего диссертационного исследования проблемы взаимодействия русской и французской культур в пространстве и во времени эпохи Просвещения, а его предметом - феномен франко-русских культурных связей второй половины XVIII столетия
Цель настоящей работы исследовать процесс русско-французского культурного общения во всей его сложности и противоречивости, определить его характерные особенности в указанный исторический период и сформулировать важнейшие результаты
Для этого предполагается решить ряд конкретных задач-
- определить структуру франко-русского культурного взаимодействия,
классифицировать его формы и методы;
изучить динамику русско-французских культурных связей второй половины XVIII столетия,
выявить факторы, оказавшие существенное влияние на процесс культурного общения русских и французов в 1750-1800 гг,
- установить содержание образов России и Франции в общественном сознании обеих стран, проследить последовательность формирования этнических стереотипов и реконструировать наиболее типичные черты русских и французов в восприятии друг друга в контексте международных коммуникаций
Хронологические рамки работы охватывают вторую половину XVIII в Нижняя граница исследования связана с выходом России (по итогам войны за Австрийское наследство) на европейскую политическую арену, что стимулировало интерес к нашей стране со стороны общественных кругов Франции и, как следствие, интенсивное развитие русско-французских связей Завершается исследование эпохой Павла I, являвшей собой пример дворянской реакции на Великую Французскую революцию
Источииковая база исследования представлена несколькими группами документальных источников
Актовые документы, использованные в работе, это - уставы воспитательных учебных заведений второй половины XVIII в, нормативно-административные акты, затрагивающие культурную жизнь двух столиц, пребывание иностранцев, в частности французов в России Они содержатся в фондах Российской национальной библиотеки, Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге (ф 466, 1329), Центрального исторического архива Москвы (ф 16)
В отдельную группу нарративных документов мы отнесли корреспонденцию Екатерины П, французских просветителей, представителей русской культуры Она
являлась своеобразным каналом, по которому в Россию поступали не только новости культуры, дипломатические донесения, политические сенсации, но и собрания картин, рукописи книг Эта группа источников представлена в многочисленных публикациях конца XIX в - начала XX в, в комментированных изданиях XX в , в составе фондов отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ф 73, 113,227)
Особое значение для исследования русско-французских культурных связей имеют записки русских и французских путешественников, различающихся по социальному и профессиональному составу В диссертации предпочтение отдается запискам, опубликованным на языке оригинала Это позволяет понять не только содержание источника, но и непередаваемый с помощью перевода его дух, подтекст, а иногда и контекст документа Французские сообщения о путешествиях были весьма разнообразны Наиболее распространенными во второй половине XVIII в были датированные дневники и письма Зафиксированные в настоящем или прошедшем времени, результаты наблюдений и опыта современников, отмеченные день за днем, помогают увидеть Россию сквозь призму непосредственного восприятия французов Мемуары дипломатов часто составлялись многими годами спустя, и знания о России настоящей накладывались на воспоминания и видения России прошлой, политическую и личностную конъюнктуру Тенденциозность записок, их постоянный диалог с идеями, циркулирующими о России в Европе, иногда фантастические образы, требуют очень критичного подхода к источнику и, одновременно, обеспечивают ему уникальность Невозможность разграничения правды и вымысла приводило читателя к осознанию того, что записки путешественников не отражали реальный, подлинный облик того или иного уголка земли, но позволяли усвоить определенные коды, которые облегчали восприятие и подсказывали, куда идти и на что смотреть Несмотря на недостатки записок путешественников - субъективность, эмоциональность, тенденциозность, привлечение этих материалов обнаруживает особенности восприятия народами друг друга, степень заинтересованности французов и русских друг в друге, позволяет проследить осуществление культурных контактов, судить о степени и формах влияния французской культуры на русскую Эти записки рисуют не только степень объективности авторов, но и уровень их заблуждений, требующий также объективного анализа
Материалы периодических изданий на русском и французском языках, представлены в иностранном книжном фонде, отделе редких книг, русском журнальном фонде, отделе газет, фонде микроформ Российской национальной библиотеки «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости» содержат официальную оценку событий внутренней и международной жизни России того времени Зарубежная информация представлена переводами сообщений из иностранных газет Они свидетельствуют о степени знакомства русского читателя с
внешним миром, а также позволяют выявить критерии отбора таких материалов для формирования мнения В разделе объявлений «Санкт-Петербургских ведомостей» и «Московских ведомостей» имеются объявления французских гувернеров и держателей пансионов, сведения об отъезжающих из Петербурга французах, материалы о продаже русских и иностранных книг, французских товарах, зрелищах, устраиваемых французами, исполнении в петербургском театре французского репертуара Журнал «Cameleon htteraire», обозревающий вопросы педагогики, литературных и философских споров, освещающий оценку определенных явлений русской жизни, интересен с точки зрения своей роли как источника формирования общественного сознания русской элиты
Французская периодическая печать дает представление о содержании сообщений о России и существующих представлений о нашей стране во Франции Этот источник является более разнообразным, в силу большего разнообразия периодики во Франции и значительно более широкого круга читателей Французская газета «Mercure de France» с 1750 г. публиковала новости от петербургского двора В «Journal encyclopedique» появлялась значительная информация о России, здесь комментировались сочинения о стране, в частности, Левека и Леклерка, и сообщалась информация о важных литературных и исторических событиях, связанных с Россией
Другую группу источников представляют энциклопедические издания Энциклопедии, исторические и географические словари, представленные в иностранном книжном фонде Российской национальной библиотеки, составляют комплекс не привлекаемых ранее источников (за исключением «Энциклопедии» Дидро и д'Аламбера) в изучении русско-французских культурных связей К этой группе примыкают научные издания того времени Они посвящены русской истории и позволяют выявить особенности восприятия русских реалий в сознании французского общества
Французские и русские атласы и карты, хранящиеся в картографическом отделе Российской национальной библиотеки, имеют большое значение в силу отождествления в XVIII в картографии с Просвещением «Свет картографии» ассоциировался со светом цивилизации, поскольку Восточную Европу часто описывали как выходящую из тьмы Французская картография испытывает влияние политической конъюнктуры и заблуждений того времени
Большая группа источников представлена различной литературой, изданной в России и во Франции, широко представленной в Российской национальной библиотеке и Театральной библиотеке Часть французской россики отражает образ России и русских во французской художественной литературе и драматургии во Франции Аналогичная информация содержится относительно Франции в русской литературе и драматургии Они отражают особенности эмоционального восприятия народами друг друга, устойчивые стереотипы общественного сознания
Произведения искусства второй половины XVIII в, представленные в собраниях Эрмитажа, Русского музея, Театрального музея им Бахрушина - важнейший источник для изучения художественных связей России и Франции
Методологической основой исследования является цивилизационный подход к историческому процессу Реализуемые в его рамках принципы историзма требуют применения методов исследования, позволяющих установить достоверность фактов, причинно-следственные связи в историческом процессе, общее и особенное в сути конкретных исторических событий и явлений В диссертации применяются компаративные методы анализа во всем их многообразии, позволяющие сравнивать исторические феномены в хронологическом и пространственном аспектах, выявлять их сущностные характеристики Предмет исследования требует применения методик, предлагаемых современным этапом развития исторической антропологии, в том числе лингвистического анализа, этнопсихологических и историко-психологических методов, использованных с позиций историзма
Научная новизна определяется исследованием формирования образа Франции в России и России в общественном сознании французов на материале источников, значимость которых часто упускалась в отечественной и зарубежной историографии В частности, автор вводит в научный оборот не привлекавшиеся ранее документы, обращая внимание не только на их жанровую специфику, но и анализируя их место во французской культуре и роль в распространении образа России во Франции Особенностью исследования является обращение к создаваемому образу Франции в русской периодической печати второй половины XVIII в
Практическая значимость исследования состоит в постановке новых методологических проблем изучения русско-французских культурных связей во второй половине XVITJ в, значимых для развития отечественной историографии и преподавания истории Нового и Новейшего времени Обобщенный опыт прошлого может быть использован при разработке отечественных методов публичной дипломатии.
Апробация исследования. Главы, разделы и выводы диссертационного исследования были представлены автором в виде докладов на конференциях
V Международная научная конференция «XVIII век театр и кулисы» (Москва, МГУ, 2006),
Всероссийская [ежегодная] научная конференция «Власть, общество и реформы в России: история и современность» (Санкт-Петербург, Республиканский гуманитарный институт СПбГУ, 2006 г),
Всероссийская [ежегодная] научная конференция «Власть, общество и реформы в России- история и современность» (Санкт-Петербург, Республиканский гуманитарный институт СПбГУ, 2005 г ),
Международная конференция «Культура и история» (Санкт-Петербург, 2005 г),
5 Международная конференция «Культура и история» (Санкт-Петербург, 2006
г),
6 Научная конференция «Россия в международном культурном взаимодейст
вии история и современность (памяти профессора Ю А Лимонова)» (Санкт-
Петербург, 2007)
Структура и основное содержание диссертации
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, хронологические рамки исследования, формулируются цели и задачи работы, раскрывается научная и практическая значимость диссертации
Исторические особенности развития французской культуры второй половины XVIII в
Последние десятилетия открыли решительно новый этап в изучении эпохи Просвещения в отечественной и зарубежной историографии. Это не только заметный с 1980-х гг. рост интереса к эпохе и появление множества новых исследований, посвященных XVIII в., но и принципиальное переосмысление самой категории Просвещения. Одним из важнейших изменений стал вывод о преимуществе культурной, нежели социально-экономической или идеологической природы Просвещения1.
В культуре, понимаемой как передаваемая от поколения к поколению структура значений, воплощенная в символах, унаследовавшая от прошлого систему концепций, выраженных в символических формах, благодаря которым люди общаются, умножают свое знание и утверждают свою жизненную позицию, увидели теперь глобальный феномен коммуникации и выработки смыслов. Культура, охватывающая весь социальный уровень, предстала перед глазами историка как структура, анализируемая им с точки зрения динамики взаимоотношений между практиками и представлениями. Просвещение в этом смысле представляет четко очерченное пространство и время - «специфическое операционное поле рационализирующего дискурса и рационализирующих практик, которые характеризовали процесс рождения нового способа осмысливать историю, мораль и политику; они придали совершенно иной смысл религии и искусству, перевели общение людей на особый язык символов и кодов, положив в основу практику свободы и систематическое публичное использование разума во всех областях.
Важнейшую роль в этом процессе играл социальный слой, созданный интеллигенцией, людьми, чей заработок определялся интеллектуальным трудом, литераторами, художниками. Этот слой, принявший на себя духовное руководство обществом, наиболее активно проявил себя в Париже, ставшем образцом для подражания всей Европы и «неформальной столицей европейского Просвещения»1, в которой кипела культурная жизнь.
«Просвещенное общество» XVIII в. обратилось к философам и литераторам, которые представили как бы замену правящему классу и наделили литературу политической функцией . «Философ» - писатель и общественный деятель, представлявшийся духовным наставником, стал устойчивым символом французского просвещения, не только воплотив в себе его специфику, но и отразив уникальные черты его освободительной миссии3.
А. де Токвиль видит в росте авторитета не обладавших ни чинами, ни властью, ни почестями, ни богатством, ни ответственностью литераторов и ученых во второй половине XVIII в. последствия потери власти французским дворянством. Литераторов занимали вопросы, имеющие отношение к управлению государством; предметом их обсуждения становились проблемы происхождения общества и его примитивных форм, первоначальные права граждан и истоки их власти, естественные и искусственные взаимоотношения людей, ошибочность и законность обычаев, самые основы законов4. Выдающиеся писатели и ученые подвергли всесторонней критике феодально-абсолютистский строй и соответствующее ему мировоззрение.
Официальной доктриной французского абсолютизма была теория неограниченной королевской власти, получаемой королями непосредственно от Бога. Король, власть которого на земле уподоблялась власти Бога на небе, был воплощением его образа и его представителем1. Согласно этой теории, сложившейся во времена Ришелье, подданный должен беспрекословно подчиняться королевским указам, а его интересы всецело подчинены как высшему принципу благу государства. Сакральность суверена подразумевала веронетерпимость и религиозную монополию, опирающиеся на апофегму XVI в. «Единый закон, единая вера, единый король», а также на афоризм «Религия королевства есть религия его подданных» .
Цитаделью господствующего религиозного мировоззрения Старого порядка во Франции была католическая церковь, которая представляла мощную и централизованную организацию, располагающую огромными земельными угодьями и денежными капиталами. Она освящала «божественной благодатью» и увековечивала феодальную систему, окружала власть короля, права и преимущества господствующих сословий ореолом святости. Будучи яростным врагом всякого свободомыслия, католическая церковь выступала идейным вдохновителем религиозной нетерпимости, подавления свободы совести, расправлялась с «инакомыслящими» .
Божественная по своему происхождению, олицетворяющая всю мощь государства королевская власть по существу являлась деспотической. Тем не менее, французские юристы связывали королевскую легитимность с законностью институтов и обычаев, на которые король не мог покушаться. Сакральность, справедливость, суверенитет королевской власти не исключали «народности»: Генеральные штаты, представительный институт трех сословий королевства, воплощали идеи об узах, тесно связывающих монархический институт с народом, «нацией», королевством», различные формы народного участия. Несмотря на то, что они не созывались с 1614 по 1789 гг., их существование сохранялось в коллективной памяти1, а функцию доведения до короля голоса народа приняли на себя местные парламенты, и, в значительной мере, Парижский парламент. Известный публицист эпохи Шевалье д Арк, характеризовал парламенты как орган, представляющий нацию, который, реализуя свое право регистрировать королевские постановления, выражал согласие нации с волей короля. В «Духе законов» Монтескье парламенты выступали как инструмент, с помощью которого наследственное дворянство защищает народ от произвола королевской власти и предохраняет монархию от вырождения в деспотию.
Тем не менее, парламент, социально-политическим идеалом которого оставалась феодальная монархия, какой она была до Ришелье, отразивший в борьбе против правительства аристократическую оппозицию абсолютизму, не мог стать лучшим представительством для «просвещенного общества» .
Абсолютная монархия подразумевала определенные способы и типы политического общения, организующие вокруг нее концентрически и иерархически все общество. Множество корпораций, подчинявшихся королевской власти, обладали внутренними связями и практически не взаимодействовали. Располагаясь на вершине совокупности сословий и сообществ, абсолютная монархия обеспечивала их правами и осуществляла при их посредстве нисхождение власти и подчинение низа верху . Над геометрическим построением иерархических структур возвышался двор, в центре которого находился суверен. Двор, обосновавшийся с Людовика XIV в Версале и стремившийся нейтрализовать местных магнатов, привязывал к вершине пирамидальной структуры влиятельнейших аристократов .
К 1750-м гг. относится пробуждение так называемой политической сознательности, появление публичной сферы, гражданского общества.
Возникший в XVIII в. новый мир политической социабельности, который создавался в кофейнях, салонах, масонских ложах, академиях, во всяческих «обществах», вышел из-под влияния власти и строил общество, начиная не с институциональных групп, а от уровня отдельной личности . В этих институтах социабельности формируются общие суждения по поводу конкретных событий и современной ситуации, порождающие общественное мнение.
Определяя подобную форму социализации как «умственное общество», возобладавшее во Франции во второй половине XVIII в., О. Кошен характеризует его приверженностью каждого из членов только лишь к идеям и уравнением личности в абстрактном праве. Целью этого общества было не действие, а формирование в нем единомыслия, которое должно быть провозглашено и защищено. Ф. Фюре добавляет, что в этом единомыслии прорисовывается всеобщая воля по Руссо, которая не сводится к одним только частным интересам, «это чистый акт мысли, которая судит при умолкнувших страстях о том, что может требовать человек от себе подобного и на что тот, в свою очередь, имеет право»2.
Россия в оценке просветителей
В центре общественно-политической мысли Франции о России находились Петр I и его реформы. В «Похвальном слове царю Петру I» предшественник просветителей, известный писатель и ученый Б. Ле Бовье де Фонтенель дал наиболее завершенный вид идее Петра как творца новой России, уже оформившейся в европейском общественном мнении и официальной идеологии Российского государства1. Созданный им образ русского царя, отказавшегося от традиций, реформировавшего церковь, обеспечившего «свободу совести» и покровительствовавшего наукам и искусствам, воплотил все черты героя Просвещения.
Влияние Фонтенеля заметно проявилось в «Истории Карла XII» Вольтера, опиравшегося в представлении России на опыт предшествующих сочинений . Оба автора оказались во многом схожи в оценках деятельности Петра Великого и допетровской России. Фонтенель и Вольтер отметили малоизвестность Московии в Европе до петровских преобразований, ее закрытость, запрет выезда русских из страны, их презрительное отношение к иностранцам. В отношении православной церкви, обрядов и суеверий русского народа Вольтер высказался резче, чем Фонтенель. Этнический образ русского народа у Фонтенеля, в целом, сохраняет связь с традициями записок путешественников предшествующих эпох3: гордые и надменные, русские презирают другие народы и пытаются их обмануть. Вольтер отменяет многие этнические характеристики Фонтенеля, однако чаще проводит параллели между особенностями общественной жизни русских и татар. Русский народ, представленный в сочинении Фонтенеля суровым, непокорным, ленивым, привыкшим к жестоким и несправедливым цепям и не знающим счастья , в оценке Вольтера оказывается, прежде всего, нецивилизованным, погрязшим в полное невежество и нищету, нуждающимся в европейском участии, в обучении всем искусствам". В изменении облика Московии при Петре I Вольтер отводит решающую роль цивилизаторской миссии европейцев, одновременно подчеркивая влияние женевца Лефорта на формирование характера русского царя и ориентирование его в сторону Европы. Фонтенель старается передать этническую индивидуальность русского народа, тогда как Вольтер, создавая карту Восточной Европы3 и формулируя ее отношения с Западной, в первую очередь, стремится показать отсталость русских, которые «рожденные рабами господ, таких же варваров, как и они, загнивают в невежестве» . Вольтер называет правительство диким и даже лишает московитов человеческого облика, говоря о Петре I: «Он решил быть человеком, командовать людьми»5.
Сравнение «Похвального слова» Фонтенеля и части, посвященной Петру І в «Истории Карла XII» Вольтера6, показывает, что расширение европейского пространства, включение новой территории и нового народа в европейскую общность, с одной стороны, сближали французские и русские реалии, обозначенные общей терминологией, с другой стороны, резче подчеркивали неосвоенность Россией европейских культурных норм.
Образ русского народа в «Анекдотах о Петре Великом» не столь суров как в «Истории Карла XII», хотя Вольтер и называет русских до Петра I «нечто средним между медведем и человеком»2. Европа представляется образцом для подражания, источником «небесного огня» для «Прометея», выводящего свой народ из невежества, учителем, который развивает гений монарха, становящегося примером для нее самой. Православная церковь критикуется в связи с реформаторской деятельностью царя: с развитием петровской темы во Франции, русское духовенство стало восприниматься как одна из основных сил, препятствующих просвещению и цивилизации русских , и приобрело единодушное осуждение4.
Представления просветителей о России подробно изучены в отечественной и зарубежной историографии. Старшее и младшее поколения просветителей представили целый спектр мнений о России, на противоположных концах которого располагают обычно Вольтера и Руссо.
С.А. Мезин отметил, что в основу анекдотов легли многие источники, среди которых записки английского путешественника Д. Перри «Состояние России при нынешнем царе» (1717), «Преображенная Россия» Ф.Х. Вебера (1725), «Путешествия через Московию» К. де Бруина (1725), «Путешествия» О. де ла Моттрея (1727), «Записки о царствовании Петра Великого...» (1725-1726) и «Записки» Руссе де Мисси (1728), «История Петра Первого, прозванного Великим» Е. Мовийона, рукописные «Рассуждения о состоянии России при Петре І» И.Г. Фоккеродта (1737), в течение 18 лет служившего секретарем прусского посольства в России. Идейной основой «Анекдотов» оставалось «Похвальное слово царю Петру I» Фонтенеля, представившего Петра сотворителем новой России.
Руссо считал русских дурным народом, еще не готовым к преобразованиям. Отрицая возможность у него цивилизации, в небольшом отрывке «Общественного договора» философ дал резкую оценку России и Петра I, обвинив царя в том, что он не учел особенностей своего народа .
Вольтер полностью опроверг мнение Руссо. Проблема цивилизации стала главной в «Истории России при Петре Великом»3, ознаменовавшей переломный момент восприятия русского монарха и России во Франции и в Европе. Задавая основы нового направления видения России, «История» имела в основе два тезиса: Петр - создатель новой России, возникшей из небытия; новая Россия - просвещенная страна, страна, догоняющая Европу, а в некотором смысле и опередившая ее и способная служить моделью в плане подчинения церкви государству, унификации мер и весов, продвижения личной выслугой4. Деятельность Петра I представлена здесь как самый яркий образец быстрого приобщения к цивилизации целого народа. Изображенные в сочинении одиночество русского царя и противопоставление ему собственного народа были одной из характерных особенностей европейского образа Петра5. Роскошь и церемониалы царского двора допетровских времен воплощали у Вольтера азиатские черты, которые проявлялись также в нравах, обычаях и одежде, много общего объединяло русских с турками, тогда как скромность и неразвитость условий быта роднила их с античными народами .
Оценка деятельности Петра I и ее результатов занимала важнейшее место в сочинениях о России; успехи екатерининского царствования вызывали интерес просветителей к возможностям власти в деле модернизации страны, казавшейся им tabula rasa. Возведение Санкт-Петербурга на месте болот стало своего рода метафорой построения цивилизации в России2. Тем не менее, несмотря на мифический образ Петербурга, созданный, главным образом, благодаря Вольтеру, представление о двух столицах - Москве и Петербурге было достаточно устойчиво. Одной из причин отказа признавать за Петербургом единственную столицу империи была своего рода идеологическая политика французского правительства, которое сопротивлялось наделению русских монархов императорским достоинством .
Оригинальные взгляды на Россию имел Монтескье: назвав русских европейским народом и отметив, что деспотизм не соответствует их природе, просветитель увидел в основе петровских реформ стремление освободиться от деспотии и приобщиться к цивилизации, но в целом осудил их за внезапность и насильственность.
Пересмотр концепции цивилизации в 1760-х гг. сместил акцент с внешних проблем на внутренние. Развитие искусств и ремесел, подчинение церкви, создание могучей империи и завоевание новых земель уступают теперь идее органического развития, необходимости преобразования общества и экономики, создания третьего сословия.
Франция в периодической печати России
Периодическая печать, имеющая важнейшее значение для формирования общественного мнения, в XVIII в. была не только инструментом передачи полезной информации, но и поддерживала литературные, философские и политические дискуссии, объединяющие просветительское пространство и формализующие независимость общественного мнения. В России развитие периодической печати запаздывало по сравнению со странами Западной Европы и, в силу специфики общественного устройства, шло особым путем. Общественное мнение еще только начинало формироваться, газеты имели информационный характер и служили официальной идеологии. Особенную важность приобретала культурно-просветительская миссия русской прессы. Во второй половине XVIII в. сфера влияния периодической печати значительно расширилась, газеты и журналы находились в тесной взаимосвязи и влияли друг на друга.
Пресса 1750-х гг. отражает интенсивное развитие русско-французских культурных связей. В 1755 г. в России издается франкоязычный журнал, а во Франции издается «Gazette de Petersbourg» в 1756-1759 гг. О заметном росте интереса к различным сторонам жизни Франции свидетельствуют «Санкт-Петербургские ведомости» в период разрыва дипломатических отношений между двумя странами; французская тематика приобретает главенствующее значение на страницах первого русского журнала «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие». Сообщения русской периодической печати, помещенные в журнале переводы французских авторов и европейской литературы, посвященной Франции, сыграли важную роль в формировании образа Франции в России, в ориентировании вкусов русского общества в сторону тех или иных ценностей французской цивилизации. 1750-е гг. знаменовали переходный период развития русской периодической печати, зарождение навыков частной периодики. Растущая потребность в расширении тематики и форм прессы, сопровождающаяся ростом инициативы создания новых изданий, отражали процессы внутреннего изменения характера периодической печати, которая испытывала необходимость осмыслить и оценить чисто информационные сообщения, обращаясь в сторону публицистики.
В 1750 г. М.В.Ломоносов выступает инициатором первого учено-литературного журнала в России «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащия»; при только что открытом Московском университете создается вторая русская газета «Московские ведомости». Журналы «Трудолюбивая пчела» А.П. Сумарокова и «Праздное время в пользу употребленное», появившиеся в 1759 г., открывают частное издательское дело в России, возникновение в 1769 г. в Петербурге целого ряда русских сатирических журналов отмечает решительный поворот в развитии русской журналистики1.
Изменения в характере «Санкт-Петербургских ведомостей» в начале 1750-х гг., вероятно, в определенной степени отражают тенденции сознания узкого слоя интеллектуальной и культурной элиты России и, втягивая в сферу своего внимания новые сюжеты, становятся своего рода ориентиром, вокруг которого постепенно выстраивается развивающая русская журналистика.
Стимулом к обновлению характера сообщений «Санкт-Петербургских ведомостей» стало сотрудничество в нем М.В. Ломоносова. А.В. Западов отмечает: «Ломоносов не изменил общего хроникального характера информации «Ведомостей» ... но нельзя не заметить увеличения числа заметок, касающихся не военных, а гражданских новостей, научных сообщений, сведений об открытиях иностранных ученых»1. Ломоносов возглавил редакцию «Санкт-Петербургских ведомостей» с 1748 г., и принимал участие в издании после 1751 г., когда его сменил И. Тауберт.
На страницах «Санкт-Петербургских ведомостей» находили отражение различные стороны общественной жизни России и зарубежных стран. Зарубежная информация представляла собой переводы сообщений, взятых из иностранных газет, и свидетельствовала о степени знакомства русского читателя с внешним миром, а также выявляла критерии отбора таких материалов для формирования общественного мнения и осуществления идеологического воздействия. Сообщения из Франции в «Санкт-Петербургских ведомостях» стали для многих читателей главным источником информации не только о важнейших событиях, происходящих в этом государстве, но и о различных сторонах общественной жизни. Сведения, появлявшиеся в газете, оказывали значительное влияние на формирование образа Франции в сознании русского общества в тот период. С другой стороны, вторичный характер информации, отобранной из различных источников, отражал общие особенности восприятия Франции середины XVIII в. и область приложения официальной идеологии.
Заметное преобладание в начале 1750-х гг. в русской газете сообщений из Франции, а также появление русской темы во французской газете «Mercure de France» с 1750 г. свидетельствуют о вступлении крупнейших периодических изданий двух стран в культурный диалог на фоне официального разрыва дипломатических отношений 1748-1755-х гг. Философская направленность французской газеты, и, возможно, участие политических и литературных агентов России, способствовали тому, что в 1750 г. здесь появилось известие о проведении первого конкурса в Петербургской Академии наук и были опубликованы «Анекдоты о Петре Великом» Вольтера; сообщения из Петербурга в ряду иностранных новостей, включенных в издание с 1750 г., фактически открывали раздел сообщений из иностранных дворов и входили в рубрику «Север» вместе со Швецией и Данией. Будто в ответ французскому изданию, которое не раз упоминается в этот период в «Санкт-Петербургских ведомостях», на страницах русской газеты сообщения из Франции становятся все более подробными, захватывая все новые сферы общественной жизни; само же издание даже перенимает некоторые особенности «Mercure de France». В начале 1750-х гг. новости из Петербурга в «Санкт-Петербургских ведомостях» становятся регулярными, и их характер, и даже местоположение - после иностранных сообщений, напоминают раздел официальных новостей «Mercure de France». И французская и русская газета в представлении друг друга постепенно расширяют географические рамки: новости публикуются уже не только из столиц, но и из других городов иностранных государств.
В начале 1750-х гг. сообщения из Франции приобретают все более регулярный характер и появляются теперь практически в каждом выпуске. Основной темой французского раздела становится династическая хроника и жизнь королевской семьи; подробно передаются детали церемониала. Известия о смерти принцессы Генриетты и о кончине дюка Орлеанского, подробности церемонии их погребения, в течение полутора месяца не сходят со страниц газеты, заканчиваясь объявлением двухнедельного траура при русском дворе. Король упоминается почти в каждом сообщении, которые характеризуют его как активного деятеля; не оставляются без внимания его переезды в различные резиденции и досуг. Следуя логике привилегированной французской прессы, занимавшейся оформлением «культа» монаршей особы, сообщения французской рубрики пропагандируют образ законодателя и покровителя наук и искусств, заботливого и самоотверженного семьянина и государя, пекущегося о благополучии не только всего народа, но и отдельных подданных. Важной составляющей характеристики повседневной жизни королевской семьи становится ее внимание к религии. В связи с заболеванием некоторых придворных и членов королевской семьи оспой, поднимается вопрос о болезни и способах борьбы с ней - тема, неоднократно повторяющаяся впоследствии на страницах «Ежемесячных сочинений». Появляются в сообщениях из Франции и элементы критики французской культуры, чаще всего в виде стереотипов, навеянных самой французской прессой. Среди них: стереотип о неприятии французским обществом привития от оспы, который будет использован Екатериной II как повод для критики просвещенной Франции, в которой оспой болеют не только члены королевской семьи, но и сам король; непостоянство моды во Франции1, низкое качество французской музыки (появление последнего связано, вероятно, с участием в составлении иностранного раздела газеты академика Я. Штелина). Затребованными окажутся французские известия об открытиях из мира науки и искусств, диковинках естественной истории, происшествиях на море и суше, деятельности французских академий.
Французское искусство в России
Во второй половине XVIII в. русское искусство испытывает заметное влияние французской художественной и эстетической мысли, ознакомление с которой в России происходило различными путями. Путешественники и французская элита способствовали высокой репутации предметов французской роскоши, среди которой важное место заняли кареты, гобелены, мебель, одежда. Интерес двора и представителей русской знати к французской аристократической культуре, модам, нравам и обычаям королевского двора, освоение французского языка, способствовали распространению в русском обществе французской литературы, в том числе французского романа, и притоку произведений искусства и предметов аристократического быта. Французский роман выступил на первых порах посредником в усвоении форм светского общения . В обязанности великосветской публики входило посещение французских спектаклей, вкус к аристократической культуре отразил первый франкоязычный журнал «Cameleon litteraire».
Вельможи елизаветинского царствования, приезжающие во Францию, заказывали у модных французских авторов произведения искусства, получали представления о художественной жизни Франции в парижских салонах. И.И. Бецкий заказал у парижского художника шведа Рослина свой портрет и портрет сестры, у Пажу и Вассе надгробия А. Гессен - Гомбургской; последние были выставлены в салонах 1759 и 1763 гг. В годы своей дипломатической миссии во Франции (1749-1755) начинает собирать коллекцию живописи Д.М. Голицын.
Важнейшее значение в распространении французского искусства играла Академия художеств, учрежденная по французской модели. Наибольшее количество французских преподавателей наблюдается в период сближения России и Франции в Семилетней войне и в годы французской революции.
Деятельность Академии художеств, открытой через четыре года после выхода «Мыслей о греческом искусстве» Винкельмана, способствовала утверждению на русской почве классицизма. Утверждение классицизма в русской художественной школе стало симптомом ее созревания как одной из европейских школ. Заметную роль в освоении классической скульптуры в России сыграл приглашенный на русскую службу французский скульптор Н. Жилле, долгое время возглавлявший скульптурный класс Академии; его школу прошли все ведущие русские скульпторы второй половины XVIII в., окончившие Петербургскую Академию художеств: Ф. Гордеев, М. Козловский, И. Прокофьев, Ф. Щедрин, Ф. Шубин, И. Мартос и другие. Пенсионеры Академии художеств встречали за границей «горячую проповедь классицизма». Влияние скульптора Э.-М. Фальконе, распространявшее предшествующие классицизму стилевые формы, и его ученицы М. Колло, едва лишь затронувшей особенности классицизма, не дало глубоких корней1.
Жилле, работавший в Петербурге в жанре портрета, декоративной скульптуры, проектировал различные украшения для помещений Зимнего дворца, был автором бюстов И.И. и П.И. Шувалова, Петра Великого.
Изменение стилевой ситуации нашло отражение в архитектуре. Ж.-Б. Баллен-Деламота, будущего создателя здания Академии художеств, воплотившего идеи классической архитектуры, который возглавил в конце 1750-х гг. архитектурный класс. П.-Л. Вернье становится руководителем открывшегося в 1764 г. класса медалей; выписанные из Парижа Симоне и Гастекли преподают формование и литье. При Елизавете Петровне в Академии начинают деятельность скульптор Л. Роллан, работавший в орнаментальном классе, художник Ж.-Л. де Велли, недолго представляющие в России историческую живопись Л.-Ж. Лоррен, Моро и Л.-Ж.-Ф. Лагрене.
Исторический жанр, считавшийся в XVIII в. главным, способным запечатлеть героические образы прошлого, великие события мировой и русской истории, стал предметом особой заботы Академии художеств. В скульптуре темы, задаваемые профессорами, в основном, касались русской истории, тогда как живопись фактически игнорировала русскую историю.
До приезда Г.-Ф. Дойена, воспитавшего таких мастеров как Тропинин, Кипренский, Варнек, с 1762 по 1791 гг., Академия не имела французских преподавателей исторической живописи.
Французские художники и скульпторы, преподававшие в Академии художеств не были «маститыми» мастерами, однако, их профессионализм, добротная выучка, педагогические таланты создавали ту основу, которая обеспечивала выравнивание художественного мышления, не подавляя индивидуальности собственной культуры1.
Французское влияние не ограничивалось преподаванием, часто не задерживающихся в России французских мастеров. Они оставляли здесь свои работы, привозили произведения французского искусства, составлявшие коллекцию Академии художеств, которые, дополняя шедевры «великих», выставлялись в специальных залах, развивая у учеников художественный вкус. Лучшие ученики Академии художеств, отправляемые в Европу для дальнейшего обучения, при посредничестве Д.А. Голицына и Дидро становились учениками французских мэтров, среди которых Грез, Пигаль1, погружаясь в реальную художественную жизнь Франции и корректируя художественный вкус.
Подобно другим европейским дворам, русский двор делает у лучших французских мастеров заказы, некоторые из которых имели дипломатический характер. В 1756 г. Елизавета заказывает в Париже карету; в 1757 г. Ф.Т. Жермен, исполнивший множество вещей по заказу иностранных дворов, выполняет для императрицы получивший мировую известность «Парижский сервиз» и золоченый туалетный прибор2; в 1759 г. в честь победы Салтыкова над прусской армией в Кюнерсдорфе заказывается большая ваза.
При Екатерине II правительственные заказы чаще связываются с крупными государственными событиями: в честь победы Г. Орлова над турецким флотом императрица поручает при посредничестве Э.М. Фальконе мастеру Ж. Ретье выполнить серебряный сервиз, а Ф. де ла Салю, работы которого украшали екатерининские дворцы, «Чесменское полотно». В 1770-х гг. «наместнические сервизы» были выполнены Р.Ж. Огюстом для тринадцати новых административных центров России.
Французские художники имели видное место в жанре портрета, который с середины XVIII в. начинает приобретать необыкновенную популярность; они заняли особую нишу в изображении царствующей семьи и аристократии. Настоящую значимость придал французскому портрету приезд в Россию королевского французского портретиста художника Луи Токе. Осанка, лицо и жест монарха в церемониальном парадном наряде вызывали в представлении верховную власть божественным правом, моделью которой был французский король. В 1757-1758 гг. Токе работал над парадным портретом Елизаветы, портретами К.Г. Разумовского и Н.А. Демидова, Е.А. Головкиной, И.И. Шувалова, Бестужева. При Екатерине II среди иностранных художников преобладали немцы; французский портрет представили Ж.-Л. де Велли, присутствовавший на коронации императрице и выполнивший 12 рисунков коронационных торжеств, Н.-Б. Делапьер, П.-Э. Фальконе, долго время проживший в Париже швед А. Рослин, придворная художница и любимая портретистка Марии-Антуанетты Э. Л. Виже-Лебрен, создательница более полусотен портретов императорской семьи и русской аристократии. Французский портрет представляли художники «модные», известные своими портретами государственных деятелей, королевских особ. А. Рослин, написавший за два года пребывания в Петербурге более сотни портретов, был автором портрета Мармонтеля, Шуазеля, Густава III. Не менее модным был француз Ж. Л. Вуаль, ставший в 1780 г. придворным художником малого двора. Известны его портреты Павла Петровича, Марии Федоровны и их детей, русской знати.
В эпоху Екатерины II художественные ценности становятся предметом систематического собирательства. Получение коллекции негоцианта Гоцковского, предложившего взамен денег собрание западноевропейской живописи, послужило стимулом к дальнейшему коллекционированию живописи. Роль художественных агентов, приобретающих для императорского двора произведения искусства, была возложена на дипломатов. Художественное коллекционирование при Екатерине II стало важной составной частью художественных связей России и Европы, было возведено в разряд внешней политики государства. Потребность поставить искусство на службу просвещению и возвышению человека как личности в этот период стала основой для создания галерей, музеев, библиотек, больших частных коллекций. Благодаря совместной деятельности Дидро и Д.А. Голицына, по поручению императрицы внимательно следившего за европейскими художественными рынками и поддерживавшего тесные контакты и дружеские отношения со знатоками и коллекционерами, была приобретена одна из лучших парижских коллекций картин, рисунков, резных камней, скульптуры, медалей, эстампов, майолики, фарфора П. Кроза. Своеобразным художественным агентом был знаменитый русский коллекционер и знаток искусств граф А.С. Строганов, живший в Париже в 1771-1778 гг. и знакомый со многими живописцами и скульпторами. По его заказу Ж.-А. Гудон выполнил большой парадный портрет императрицы; по указанию Екатерины II Строганов приобрел у Гудона авторское повторение знаменитого портрета Дидро. В 1780-х гг. важную роль в осуществлении культурных связей играл И.С. Барятинский; посредником при исполнении заказов императрицы Екатерины II и её сына великого князя Павла Петровича был Н. Б. Юсупов.
