Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Позиции Франции и России во время Восточного кризиса 1850-х гг 36
1. Франко-российское противостояние 36
2. Франция и Россия на Парижском мирном конгрессе 71
Глава 2. Франция и Россия: от сотрудничества к конфронтации в итальянском и польском вопросах 111
1. Позиции держав и объединение Италии в конце 50-х годов XIX века 111
2. Державы и польское восстание 1863 г 124
3. Оформление франко-российского противостояния 151
Глава 3. Франция и Россия во время объединения Германии в середине XIX века 176
1. Германский вопрос в политике Франции и России в 50-ые годы 176
2. Дипломатические интриги Франции во время противостояния Австрии и Пруссии 219
3. Франция и Россия накануне войны 1870-1871 гг 267
Заключение 295
Список источников и литературы 313
- Франция и Россия на Парижском мирном конгрессе
- Позиции держав и объединение Италии в конце 50-х годов XIX века
- Германский вопрос в политике Франции и России в 50-ые годы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Новейшая история Европы конца XX в. характеризуется разрушением системы международных отношений, установленной в результате окончания Второй мировой войны, и нарушением равновесия сил на международной арене. Дисбаланс сил в 90-ые годы привел к снижению роли ООН, многочисленным международным, межэтническим и межнациональным проблемам, которые впервые за 45 лет мирного существования стали решаться вооруженным путем. На карте континента появились новые государственные образования, моментально задействованные в большой политической игре великих держав. Однако за 15 прошедших лет возникшие проблемы не решены, о чем свидетельствуют факты: затянувшееся нахождение войск миротворцев в «горячих» регионах, всплеск терроризма, дальнейшее дробление государств. При настойчивом стремлении европейских стран к объединению в Евросоюз наблюдается всплеск националистических настроений и требований. Балканы не перестают оставаться точкой международной напряженности. Конфликты на Ближнем Востоке проходят при активном участии европейских государств. При нарочитом взаимодействии европейских международных структур и государств (в том числе и Франции, одного из лидеров Евросоюза) с Россией по политическим, экономическим и глобальным вопросам современности наблюдается, тем не менее, очевидная политическая изоляция последней.
Анализ международных отношений середины XIX в. демонстрирует наличие аналогичных проблем: обострение ситуации на Балканах и Ближнем Востоке, появление новых государств на карте Европы, активное взаимодействие России и одновременно ее политическую отстраненность от великих держав, в том числе и от Франции, доминирующей на континенте в 50-60 гг. XIX века. Этому периоду был свойственен выход на первый план структур конкурирующих «национальных экономик», а в массовом политическом сознании -феномен национализма. Изучение опыта отношений Франции периода Второй
империи Наполеона III и России способствует более глубокому осмыслению целей и задач, стоящих на современном этапе перед Францией, как лидером Евросоюза, перед Россией и Европой. Анализ дипломатической практики великих держав XIX в. позволит при желании выделить приоритеты, найти пути к компромиссам и избежать пагубного метания за миражами во внешней политике.
Научная значимость и новизна. В научной литературе собран огромный фактический материал по поставленным проблемам, намечены основные линии борьбы между великими державами по отдельным вопросам международных отношений. Однако до настоящего времени нет комплексного исследования проблем середины XIX в. сквозь призму отношений Франции и России и приоритетных для них направлений. В работе впервые обобщается материал по проблеме франко-русского сотрудничества и обстоятельствам, препятствующим и способствующим ему. В работе раскрыты позиции правительственных и придворных кругов по направлению дипломатий Франции и России. Впервые в центр исследования поставлена проблема взаимодействия Франции и России, как одной из причин политической изоляции Второй империи накануне войны с Пруссией 1870 г.
Хронологическими рамками исследования являются годы с 1852 по 1870. Именно в этот период Европе, не знавшей с 1815 г. войн между государствами и привыкшей решать все международные проблемы путем конгрессов и конференций, пришлось столкнуться с обострением целого ряда существовавших ранее проблем: Восточным вопросом, войной 1859 г. за объединение Италии, судьбой Дунайских княжеств, польским восстанием 1863 г., острейшими конфликтами из-за Шлезвига и Голштинии, переросшими в войны 1864 и 1866 гг., люксембургским конфликтом 1867 г. В этих внешнеполитических процессах и конфликтах динамично развивались франко-российские отношения, оказывая огромное влияние на международные отношения. В работе рассматривается динамика дипломатических отношений двух держав до начала франко-прусской войны, т.е. до 1870 гг.
Объектом исследования являются франко-русские отношения на фоне Восточного и польского вопросов, объединения Германии. В качестве предмета выступает развитие франко-русских отношений в 50-60 гг., их влияние на эволюцию европейской системы международных отношений.
Теоретико-методологическая основа исследования. Настоящее диссертационное исследование проведено с использованием общенаучного диалектического метода познания социальных процессов, а также ряда частно-научных методов, в том числе исторического, лингвистического, социологического, системно-структурного, историко-хронологического и др. Данный подход подразумевает объективно-исторический анализ конкретных факторов, определивших характер и специфику изучаемой проблемы, и системную обработку доступных исследователю исторических источников и литературы.
Цель исследования - изучение влияния отношений Франции и России на политику великих держав, на процессы формирования новых национальных государств. С реализацией поставленной цели связано решение следующих наиболее важных задач:
Проследить франко-российские отношения в период обострения Восточного вопроса середины XIX века.
Показать позиции Франции и России в процессе объединения Италии.
Рассмотреть влияние восстания в Царстве Польском 1863 г. на развитие характера дальнейших отношений Франции и России.
Выявить позиции Второй империи и России на фоне процесса объединения Германии.
Рассмотреть проблему попыток заключения франко-русского союза и объяснить причины их неудач.
Выявить группы в придворных кругах, которые способствовали или мешали союзу двух стран.
Франция и Россия на Парижском мирном конгрессе
25 февраля 1856 г. был созван мирный конгресс, в работе которого приняли участие ведущие страны Европы: Франция, Россия, Англия, Австрия, Турция, Сардиния и Пруссия. Местом проведения конгресса был предложен и Россией, и Англией Париж: «Это было уважение, оказываемое французскому правительству, поскольку оно играло преобладающую роль в только что закон чившейся войне» . Дело в том, что и Петербургский, и Лондонский кабинеты стремились привлечь каждый на свою сторону Наполеона Ш и видели в поддержке Франции способ добиться своих целей. Именно такая ситуация создала весьма благоприятную обстановку для маневров французской дипломатии, начавшей осваиваться с ролью «верховного арбитра».
Председательствовал на конгрессе министр иностранных дел Франции граф Валевский. Кроме него, Вторую империю представлял барон де Буркене. Уполномоченными от Австрии были граф фон Буоль и барон фон Гюбнер, от Великобритании - лорд Кларендон, министр иностранных дел, и лорд Каули, от России - граф Орлов и барон Бруннов, от Сардинии - граф Кавур и маркиз Вилламарина, от Турции - Али-паша и Джемиль-эффенди. Целью конгресса было стремление правительств европейских государств подвести итоги восточному кризису середины XIX в. и юридически закрепить свой успех в подрыве позиций России на Ближнем Востоке.
Накануне мирных переговоров русский флот в Черном море фактически перестал существовать, важнейшая крепость в Крыму - Севастополь оказалась в руках союзников, частичные успехи на Кавказском фронте не могли коренным образом изменить положение дел. Вместе с тем, правительство России хорошо видело и другую сторону событий: держава была побеждена, но не уничтожена. Продолжать войну было возможно: жизненные центры России не были затронуты, никаких симптомов упадка духа, растерянности, малодушия в армии не наблюдалось. Но было ясно, что хотя физическая возможность продолжать войну еще имелась, однако на победу надежд уже никаких не осталось и, главное, нельзя было быть уверенным за настроение в тылу. Крепостная масса была и оставалась уже не совсем «спящим» вулканом. Это осознание своей не-уничтоженности определило манеру, с которой будет держаться на конгрессе российская делегация, и определит постановку задач перед делегацией России.
В свою очередь, Франция, ощутившая боль тяжелых потерь больше, чем кто-либо из союзников, после занятия Севастополя не видела смысла в продолжении войны. Было доказано превосходство французских войск над армиями союзников, власть Наполеона для своего укрепления требовала победоносного завершения военных действий. Кроме того, затянувшаяся война уже начинала неблагоприятно сказываться на экономике страны. Итоги же военных действий были выгодны для французского капитализма, который усилил свое влияние на Ближнем Востоке и в Средиземноморье. Цель войны была достигнута, осталось реализовать задачи внешнеполитического курса на арене дипломатической борьбы. А здесь единственным союзником Франции могла выступать только что побежденная Россия.
До открытия конгресса руководитель внешней политики Англии лорд Пальмерстон убедился, во-первых, в том, что Наполеон III не намерен продолжать войну и, во-вторых, в том, что на конгрессе он будет вести себя уклончиво и двусмысленно в отношении своей союзницы Великобритании. Пальмерстон понял это, когда в январе и феврале 1856 г. шел спор о допуске Пруссии на конгресс. Присутствия Пруссии желал Александр II, т.к. рассчитывал на ее дружескую поддержку со стороны дяди, прусского короля. Пальмерстон отказывался допустить прусских уполномоченных. Он мотивировал это тем, что Пруссия не принимала никакого участия в войне и не пожелала даже выступить так, как выступила Австрия. В этом очень щекотливом вопросе Наполеон III крайне вяло поддерживал Пальмерстона. Такая политика французского императора заставила Пальмерстона беспокоиться о результатах мирных переговоров: у него возникли подозрения, что мирный трактат может оказаться менее выгодным для Англии, чем ожидали в парламенте. Его опасения усугублялись тем, что уполномоченный от Великобритании, лорд Кларендон, был человеком робким и очень беспокоившимся за сохранение целостности англо-французского союза вследствие возможного сближения Наполеона с русской делегацией.
Результаты двух кампаний 1854 и 1855 гг. не были значительными ни в Балтийском море, ни на Камчатке. Наполеон III позволил себе оскорбительно отозваться по поводу действий английской эскадры на Балтике. «В это время во Франции уже заметно высказывалась наклонность к миру: падение Севастополя было в глазах французов таким блестящим успехом, который в полнее удовле творял народной гордости и самолюбию. Англия же, напротив того, не могла похвастаться успехами ни на суше, ни на воде; в народе английском родилось чувство зависти к союзнику и желание продлить войну в надежде поддержать честь своего оружия и флага новой кампанией в Балтийском море. Французское правительство не сочувствовало планам своей соседки, убедившись, что упорное продолжение войны могло обратиться в пользу одной Великобритании и не принести никаких выгод Франции. Таким образом, - отмечает в своих воспоминаниях Д.А. Милютин, - между союзниками уже зародилось если не рознь, то по крайней мере некоторое охлаждение. Наполеон III начал склоняться к миру и даже мечтал о сближении с Россией» . Общество Великобритании было недовольно таким положением дел и готовилось к третьей кампании (1856 г.). Однако это стремление возобновить военные действия не нашло поддержки во французском руководстве: «Мир является единственной целью, к которой мы должны стремиться»99, - писал 18 января 1856 г. Валевский. Но планы Англии явно входили в противоречие с намерениями Франции, которая уже считала войну законченной. Французского императора не могла обрадовать перспектива усиления Англии за счет вытеснения России с Кавказа и разрушения ее крепостей на Балтийском море. При этом в Париже не хотели и полного разрыва англо-французского союза, т.к. он обеспечивал подчинение России установленной программе ультиматума, а в этом Франция была заинтересована. Основная проблема для Франции заключалась в правильном соотношении интересов России и Англии: «Договор должен быть достаточно силен для Англии и не слишком силен для России»100, - писал первый уполномоченный Франции Валевский.
В Вене были весьма удивлены проведением конгресса во Франции. Программа, сформулированная в австрийском ультиматуме, вполне отражала ее стремления ослабить позиции России в Дунайских княжествах и вытеснить ее с Дуная. Австрия стремилась к территориальным приращениям за счет Бессарабии и к контролю над устьем Дуная, что обеспечило бы ей преобладающую роль в дунайской торговле и что было бы весьма болезненно для суверенитета России. В качестве одной из стран-гарантов она получила бы официальный доступ в Дунайские княжества и возможность держать несколько легких судов в дунайском устье, а также право в европейской комиссии по наблюдению за судоходством по Дунаю. Огромное значение австрийское правительство придавало уничтожению русской защиты православных Турции.
На предварительных переговорах, которые состоялись осенью 1855 г. в Константинополе между Англией, Францией, Австрией и Турцией, были выработаны положения, включенные затем в указ султана от 18 февраля 1856 г. Менее выгодным для Австрии было положение о нейтрализации Черного моря, т.к. оно неизбежно вело к росту политического и экономического влияния Англии и Франции в этом регионе. Было очевидно, что только поддержка союзников могла бы обеспечить австрийской дипломатии выполнение стоящих перед ней задач и спасти ее от падения политического значения на континенте. «Мы сильны только действиями Наполеона III и его желанием сохранить добрые и тесные отношения с Австрией»1 , - писал Гюбнер.
Таким образом, делегация каждой великой державы надеялась заручиться поддержкой императора Франции, что ставило его в положение арбитра по отношению к ним. Сложившаяся ситуация создала весьма благоприятную обстановку для французской дипломатии, начавшей осваиваться с ролью «верховного арбитра» положения102. Без преувеличения можно сказать: ведущая роль среди великих держав в Европе вновь принадлежала французской империи, теперь - империи Наполеона III, как до 1815 г. его дяде - императору Наполеону I.
Главной задачей турецкой дипломатии было создание благоприятной международной обстановки для проведения программы внутренних реформ: Турции необходим был мир. С мнением Порты давно перестали считаться: турецкое правительство не принимало участия в обсуждениях, которые проходили с осени 1855 г. в Константинополе, и в утверждении условий австрийского ультиматума России. Консультации были совещаниями представителей Англии -Стретфорда де Редклифа, Франции - Э. Тувенеля и Австрии - А. Прокеш Остена. Лишь окончательный текст был представлен турецким властям для принятия . Выбор главы турецкой делегации был сделан не в Константинополе. Англия и Франция вели долгий спор о том, кто должен представлять Порту на конгрессе - проанглийски настроенный Решид-паша или более независимый великий визирь Али-паша. В результате победила французская точка зрения, но, очевидно, что самостоятельность турецкой позиции была условной104.
Сардиния также получила приглашение послать своих делегатов на мирный конгресс. Участие в войне на стороне союзников: отправка 15-ти тыс. корпуса в Крым, военные расходы - все это давало ей право участвовать в европейском форуме. Процессу объединения Италии мешало присутствие Австрии на севере полуострова. Правительство Сардинии видело необходимость в выходе на новый уровень. Одной из задач премьера и первого уполномоченного Сардинии Кавура было найти сильных союзников для удаления Австрии из Ломбардии и Венеции.
Одной из проблем до начала переговоров было участие Пруссии в работе конгресса. Пруссия не была представлена на Венской конференции 1855 г. из-за противодействия Австрии и Англии, которые опасались с ее стороны поддержки русской делегации. После принятия Россией австрийского ультиматума в январе 1856 г. Горчаков продолжил настаивать на участии Пруссии в будущих переговорах. В Лондоне и Вене по-прежнему не желали участия пруссаков в переговорах и блокировали инициативу России. Франция же не высказывалась решительно против, хотя и не поощряла стремление России ввести Пруссию в международный конгресс, что, в конце концов, русской делегации удалось.
Прибывшие за десять дней до начала переговоров Бруннов, Кларендон и Буоль активно проводили консультации и готовили почву для успеха своих миссий. Первым встретился с Наполеоном III глава британской делегации. В своем донесении в Лондон он говорил об итогах беседы как положительных. Французский император «горячо говорил о союзе с Англией» и согласился с мнением Кларендона, что условия мира полностью зависят от степени согласия между Парижем и Лондоном и от «уверенности других членов конгресса в кре пости этого союза» . Но Наполеон III был мастером интриги и не дал английскому уполномоченному никаких обещаний, заявив, что «стараться изменить условия, по которому существует согласие с английским правительством значит терять время»1 .
Позиции держав и объединение Италии в конце 50-х годов XIX века
Итоги Крымской войны породили предпосылки дальнейших конфликтов и французской экспансии. Цели, которые ставил перед собой Наполеон III в войну 1853-1856 гг., не были достигнуты полностью. Участие в войне не изменило территориального положения Франции, ненавистные статьи трактатов 1815 г. не были отменены, попытки шагов за пределы территорий Франции воспринимались единодушно враждебно и союзниками. Мечта Бонапарта -возвращение Франции к границам периода империи Наполеона I - осталась мечтой. Династия императора обрела некоторый престиж, но империя ничего не выиграла: не был обеспечен успех последующим предприятиям.
Соответственно, цели перед французской стороной во внешней политике оставались прежними: расширение французских границ и установление гегемонии в Европе, а главное - отмена трактатов 1815 г. Отсюда - задачи: территориальные приобретения со стороны Италии и Германии.
Интересы Второй империи в Италии входили в противоречие с австрийскими: Австрия владела огромными итальянскими территориями, а французский капитал там удачно обосновался (строительство железных дорог, крупных предприятий, торговля промышленными изделиями) . На Францию и был ориентирован глава правительства (с 1852 г.) Пьемонта граф К.Б. Кавур, который готовился к войне с Австрией за объединение Италии под главенством короля Виктора Эммануила П. Он добивался сближения с Наполеоном III, рассчитывая с его помощью изгнать австрийцев из Северной Италии. С этой целью в 1855 г. после долгих колебаний он примкнул к коалиции держав против России и послал корпус войск погибать под Севастополь, хотя между Пьемонтом и Россией не было абсолютно никаких спорных вопросов.
В свою очередь, Наполеон рассчитывал получить в качестве благодарности за помощь Савойю, примыкавшую к Франции и как-то принадлежавшую ей, и Ниццу на Средиземноморском побережье. Такие изменения вывели бы страну за рамки ее границах 1790 г. Французские историки, придерживаясь лирической нотки в оценке внешнего курса императора, отмечали: «...Этот романтический и отважный теоретик, у которого политика национальностей стала настоящей мономанией, мечтал о полном уничтожении трактатов 1815 года и переделке политической карты Европы» .
Император французов слыл известным пропагандистом теории «национальных государств», используя популярные в ту пору идеи национализма. «Возможность ответить на вызовы, исходившие из собственных национально-консервативных кругов, Наполеон III видел в поддержке освободительных тенденций в Италии и Польше. К этому примешивались и соображения клерикального свойства: отовсюду звучали призывы защищать от дискриминации католическое население этих территорий»18 . Однако на деле император не желал объединения Италии, об этом говорят факты.
В 1849 г., будучи президентом Французской республики, он послал французские войска в Рим, выступив против республиканского правительства во главе с Мадзини, против республики, к которой призвал национальный герой Италии Дж. Гарибальди. Вторая империя приняла участие в подавлении революции 1848-1849 гг. и на протяжении 50-х годов продолжала играть роль жандарма, охранявшего папский престол от итальянцев. Действия Наполеона в Италии вызывали гнев и ненависть и, как следствие, покушение в январе 1858 г. бывшего сподвижника Мадзини Ф. Орсини на жизнь императора Франции.
Бонапарт нуждался в укреплении своей власти и в оправдании ее постоянными успехами в глазах французов. Несмотря на согласие в ходе Крымской войны между Англией и Францией, он понимал, что единство держав утратит силу, едва речь пойдет исключительно об интересах Франции. Не мог Наполеон рассчитывать на поддержку ни Пруссии, ни Австрии, т.к. любой шаг французского императора по ту сторону своих границ неизбежно привел бы к конфликту либо с одной, либо с другой державой. В лице царизма французский император искал союзника, готового принять участие в задуманной им перекройке карты. Второй империи необходим был союз, и Наполеон явно ценил пользу союза с Россией. Император не скрывал, что ищет сближения с царским двором не ради мира, а ради войны. По мнению Горчакова, император французов слишком нуждался в помощи России, и поэтому отложил реализацию «вынашиваемых им разрушительных проектов» по поводу Польши, удовольствовав-шись выражением «платонических пожеланий» в ее пользу .
Что касается России, то ее цели во внешней политике так же были определенны результатами Крымской войны. Горчаков, новый министр иностранных дел, понимал, что до тех пор пока не будет ликвидировано отставание страны в области промышленности, транспорта и вооружения армии, царизм не может идти на риск войны в Европе. В циркулярной депеше российским дипломатам от 21 августа (2 сентября) 1856 г. излагалась стратегия внешней политики России на этапе после подписания Парижского договора. В этом циркуляре есть знаменитая фраза Горчакова: «Говорят, что Россия сердится, Россия не сердит-ся. Россия сосредотачивается» .
Однако задачи перед его ведомством стояли весьма непростые: выход из политической изоляции, отмены двух позорных статей Парижского мирного договора 1856 г. (запрет иметь военный флот в Черном море и изменение границы Бессарабии). Горчаков помнил, что даже простой факт расположения в ходе мирных переговоров 1856 г. Наполеона III ослабил коалицию против России и позволил ей частично вернуть свои прежние позиции в Европе. Курс на союз с Францией для Горчакова представлялся генеральным, а не временным. Министр не видел причин, которые заставляли бы эту державу противиться восстановлению русского флота на Черном море, и был уверен, что, когда ей потребуются услуги России, она легко согласится на пересмотр Парижского трактата. Поэтому Горчаков рассматривал сближение с Францией как генеральный курс русской внешней политики, который мог привести к осуществлению завоевательных планов царского двора на Балканах и в Турции.
Уже на Парижском конгрессе Наполеон III поставил перед державами итальянский вопрос, чем и начал дипломатическую подготовку к войне за вытеснение Австрии из Верхней Италии. Наполеон III зондировал в беседе с Орловы, не поддержит ли Россия ревизии трактатов 1815 г.: «Мне хотелось бы знать ваше мнение о Венском трактате. Обстоятельства внесли в него много изменений. На случай, если бы возник вопрос о его пересмотре, мне хотелось бы знать взгляды на этот предмет». И далее император указал направление своих пристрастии в Европе: «Эта бедная Италия! Ведь в самом деле, не может же она оставаться в своем бедственном положении неужели нельзя ничего для нее сделать?» .
Но представители держав, однако, отказались рассматривать итальянские дела. «Успокойтесь, - говорил Наполеон III Кавуру на прощанье после заключения мира ,- я предчувствую, что нынешний мир долго не продлится»190. Таким было настроение главы Второй империи в 1856 г.
По мере роста интимности в отношениях между императорскими дворами французские представители все откровеннее говорили о том, что Россия должна помочь им перекроить карту Европы. Императрица Евгения поясняла русскому послу в Париже Киселеву сравнительную ценность для Франции союзов с Россией и Англией: «Я думаю, что для сохранения этого порядка, для спокойствия Франции, для status quo союз с Англией необходим; другое дело, когда хотят действовать наступательно, когда думают исправить карту Европы, тогда, и только тогда, союз с Россией нужен»
Германский вопрос в политике Франции и России в 50-ые годы
К середине XIX века Германия еще не сложилась в централизованное национальное государство, что было закономерным результатом своеобразного исторического процесса ее развития. Характерная особенность германских территорий на протяжении веков заключалась в обособленном существовании ее земель и в слабых экономических связях между ними, что обеспечило сохранение в течение длительного периода времени состояния феодальной раздробленности. Пережитки феодального строя тормозили экономическое развитие. Германия существовала в окружении национальных государств Европы, которые, используя ее раздробленность, активно влияли на политику германских монархов в своих собственных интересах. Поэтому в XIX веке вопрос объединения немецких земель стал национальным, а решение его позволило бы оформить существование нации как таковой.
Правительства Франции и России огромное значение придавали взаимоотношениям с германскими государствами. Франция, непосредственно граничившая с Германией, со времен Ришелье и Людовика XVI до Наполеона I не выпускала из внимания франко-германские отношения. Франция способствовала сохранению в Германии множества суверенных государств. События конца XVIII века показали политикам, что естественный рубеж - Рейн оказался отнюдь не прочной преградой на пути опасности. События революции 1789 г. способствовала росту немецкого национального самосознания и стремлению к созданию единого государства.
Позже, в период Первой империи, действия Наполеона I были направлены в противоположную сторону от действий предыдущих правительств. По его инициативе прекратила свое существование Священная Римская империя германской нации и на ее месте в 1806 г. был образован Рейнский союз. И если во второй половине XVIII в. на территории Германии насчитывалось более 360 суверенных государств, то под натиском войск Бонапарт в результате неоднократных перекроек карты Европы, секуляризации церковных земель и ликвидации карликовых образований число немецких государств сократилось до 39.
Россия имела свои мотивы для особого отношения с государствами на территории Германии. Уже к середине XVIII в. царский двор уже имел родственные узы с некоторыми государствами. К концу века петербургский кабинет был склонен сохранить буферную территорию между России и Германией, но под давлением крупнейших немецких государств Австрии и Пруссии и под угрозой распространения французской революции Екатерина II согласилась на раздел Речи Посполитой. В результате у Российской империи и Германии появилась общая граница. Кроме того, империя с этого времени была связана с Австрией и Пруссией союзом и тремя разделами Польши.
На Венском конгрессе (1814-1815 г.) был создан в Германии союз из 34 владетельных княжеств и 4 вольных городов, что консервировало раздробленности. Территории, которые Наполеон I присоединил к империи, а именно левый берег Рейна, были возвращены Германии, и Франция была отброшена к границам 1792 г., что больно задело французов. Однако и победившие Россия и Англия и проигравшая Франция были заинтересованы в том, чтобы не возникло в центре Европы сильное объединенное германское государство.
С первых лет Реставрации в массовом сознании французов сформировалось убеждение, которое было характерным для всего XIX в., в том, что главным источником всех французских бед и, конечно, поражения Франции под Седаном, являются договоры 1815 г. В годы Июльской монархии (в период обострения Восточного вопроса и изоляции Франции на международной арене) в стране развернулось широкое движение за отмену Венской системы и возвращение левого берега Рейна. Движение за отмену договоров 1815 г. приняло широкий характер.
С немецкой стороны реакция на воинственные настроения соседа была немедленной. В январе 1840 г. Буржуа, представитель Франции в Мюнхене, докладывал: «Речи, произносимые в палатах, в которых многие из наших ораторов говорили о необходимости завоевания границы по Рейну, по всей Германии задели национальную гордость немцев и способствовали росту патриотизма. Многие немецкие газеты, в противовес французским претензиям на границу по Рейну, выступают с претензиями на Эльзас и Лотарингию...»311. Кроме полемики в печати и парламенте, федеральные власти прибегли к военной демонстрации к расширению и укреплению крепости Раштадт, концентрации баварских войск около Нюрнберга для проведения маневров. К военным действиям прибегли юго-западные государства, на которые во Франции возлагали большие надежды. В стране была распространена иллюзия, что как только французские войска окажутся на Рейне, то германское население встретит их с симпатией и надеждой как освободителей от деспотизма. Таким образом, стало очевидно, что расчеты политиков на содействие германских государств относительно отмены договоров 1815 г. и возвращение левого берега Рейна ошибочны.
Самыми крупными немецкими государствами на тот период времени оставались - Австрия и Пруссия. Между ними существовала острая борьба за лидерство в Германии.
В экономике при сохранении доминирующих позиций помещичьего землевладения шли осторожные изменения. Богатевшая немецкая буржуазия из-за политической слабости мирилась с мелкими уступками в экономической области. Но дальнейшее развитие ставило требование буржуазных реформ и объединения в национальное государство, не стеснявшее экономическое развитие в территориальном отношении. В 1830-1840 гг. начался процесса промышленного переворота, который во Франции и Англии происходил после буржуазных революций. В 1834 г. Германский Таможенный союз объединял 11 государств (самое крупное - Пруссия). Создание союза позволило развернуть железнодорожное строительство, способствовало складыванию общенемецкого языка. Темпы развития промышленного производства были выше, чем во Франции и Англии. В 30-40-х годах объем продукции обрабатывающей промышленности возросла на 75%. Появились новые отрасли промышленности: каменноугольная, машиностроительная, химическая и др. Городское население в 1848 г. составило уже 20%, а в начале XIX в. только 8%. Оборот внешней торговли с 1830-1840 г. вырос с 600 млн. марок до 1120 млн312.
Решить проблемы (создание национального государства, ликвидация феодальных пережитков в экономической и политической сферах), накопившиеся к середине XIX века, должна была революция 1848 - 1849 гг. Однако революция в Германии закончилась поражением. Либеральная буржуазия практически еще в начале революции заключила союз с монархией и дворянством. Демократическая, мелкая буржуазия не могла возглавить борьбу народных масс из-за собственной неорганизованности и непоследовательности. Французский исследователь Ж. Дроз характеризует события: «Революция 1848 года провалилась не по причине слабости демократического движения, лучшими представителями которого были рабочие, а из-за страха, порождаемого в среде буржуазных собственников рядом социальных требований и самой возможностью провозглашения красной республики. Именно этот страх явился причиной того, что имевшая численный перевес буржуазия во Франкфурте обратилась за поддержкой к традиционным правящим классам»31 .
Тем не менее, революцией был остро поставлен вопрос об объединении Германии. Предпарламент, собравшийся 31 марта 1848 г. во Франкфурте-на-Майне, принял решение о проведении выборов во всегерманское Национальное собрание, отвергнув предложение демократов о немедленном провозглашении Германии республикой. 18 мая во Франкфурте-на-Майне открылось Национальное собрание, вошедшее в историю под названием Фракфуртского парламента. В нем 2/3 мест принадлежали делегатам Пруссии и Австрии, 1/3 - представителям остальных государств Германии.
Собрание, права которого формулировались неопределенно, объявило себя Учредительным и избрало австрийского эрцгерцога Иоганна имперским правителем. Было сформировано временное центральное правительство, не пользовавшееся авторитетом у правителей Германии, особенно у прусского и австрийского монархов, которые не считали себя обязанными подчиняться ему. Франкфуртское собрание не решило ни одной задачи, стоявшей перед ним, что накалило остановку еще больше. Собрание стремилось отменить внутренние таможенные пошлины и объединить все германские государства в единый таможенный союз, в который должна была войти и Австрия со всеми ее славянскими землями. Но австрийское правительство отклонило этот проект. Решения Фракфуртского парламента о свободе передвижения, отмене древних пошлин, затруднявших речное судоходство, ликвидации старой и создания новой армий, независимости от Дании Шлезвига и Голштинии не прошли или не были реализованы. Таким образом, в ходе революции не была решена задача немецких земель, которую возможно было решить путем демократического объединения.
Важность независимости Шлезвига и Голштинии от Дании остро ощущала Пруссия, которая вела с ней военные действия с перерывами с апреля 1848 г. по июль 1849 г. «Это не поход нескольких полков в Шлезвиг или Баден, это не военная прогулка по нескольким провинциям; нет - это война большого масштаба против двух или трех великих континентальных держав, в то время как третья, жаждущая добычи, вооружается на наших границах, прекрасно зная, что Кельнском соборе находится сокровище, обладание которым может завершить французскую революцию и укрепить положение тамошних властей, а именно французская корона...»314. Здесь Бисмарк однозначно указывает на озабоченность германскими делами Францией.
