Содержание к диссертации
Введение
Переход от устной культуры к письменной в крестьянской среде Царства Польского
Условия получения образования в Царстве Польском во второй половине XIX в.
Начальные народные училища
Дополнительные возможности образования Деятельность просветительских организаций Тайная школа
Отношение к грамоте в крестьянской среде Восприятие школы и учителя в деревне
Обучение грамоте
Образ крестьянина-читателя
Просветительское движение в отношении крестьянина- -читателя: создание народной литературы
Отношение к крестьянам-читателям газеты в деревне Самоидентификация читателей газеты
Анализ подписей корреспондентов народных газет
Дополнительная самоидентификация корреспондентов Сопоставление дополнительной самоидентификации по трем основным группам корреспондентов
Соответствие первой и второй дополнительной самоидентификации
Идентификация с газетой и ее читателями
Восприятие и создание текста крестьянами-читателями народных газет
Чтение газеты
Доступность языка
Что интересовало читателей в газете?
Путь к сердцу читателя сенсационный характер сообщения
Использование элементов популярной литературы
Восприятие текста
Письмо в газету
Заключение
Отношение к католической церкви в крестьянской среде Царства Польского
Функции церкви в деревне
«Каждому католику надо помолиться и поблагодарить Бога» «Как же Господу Богу нас не карать?»
«Прекрасное это было богослужение - народ в костеле рыдал» «. донесите что москаль вытворяет с нашей религией»
«Везде порядок, даже выходить из костела не хочется»
Роль католического священника в восприятии крестьян «. на том свете беда будет» «Радеет ксендз за наши души...»
Причины возникновения конфликтов между крестьянами и священниками и формы их проявления «Был у нас ксендз викарий...»
«Почему исчезла меж вами любовь учеников Господа Иисуса Христа?» «. царят отношения, можно сказать, средневековые»
«В трактире он вольный человек, он господин...»
«Даром петь, горло болит»
«Прошу мне своего Заране не присылать...».
«Крестьяне прозрели и хотят знать, на что тратятся
деньги в приходе...»
Заключение
Заключение
Мечты и символический капитал в крестьянской среде
Царства Польского
Источники символического капитала
Экономическая миграция
Цели и мечты мигрантов
«Дорогие, сообщаем вам о земле...»
«... живу я как Пан Коцкий»
Денежные отношения
Способы выражения символического капитала
Одежда
«Что деревня, то новая песня»
Мода «на шляхетский лад»
Богатство традиционной одежды
Последний крик моды
Репрезентативный характер предметов домашнего обихода
Еда
Изменения в манере поведения и речи
Свободное время
Групповой характер внешней самоидентификации
Заключение
Список использованных источников и литературы.
Приложение 1. Административное деление Царства Польского в 1867 г.
Приложение 2. Список писем из Царства Польского, опубликованных в разделе «Письма» еженедельника «Газета Сьвёнтечна» с 1881 по 1913 гг.
Введение к работе
В конце XIX в. польские земли в составе Российской империи переживали процесс становления индустриального общества. Переживаемый процесс затрагивал экономическую, социальную и политическую области жизни Царства Польского. Основой перемен, с точки зрения буквы закона, становятся реформы 60-х годов XIX в., а в первую очередь подписанные 19 февраля по старому стилю 1864 г. указы, определяющие устройство крестьян в Царстве Польском1. Характер перемен, происходивших в Царстве Польском, зависел от интенсивности промышленного развития, решающее значение на которое оказала отмена в 50-е годы XIX в. тарифных барьеров, ограничивавших торговлю между Царством Польским и Российской империей, а также строительство сети шоссейных и железных дорог. Первой в Царстве Польском стала одна из крупнейших российских железных дорог Варшавско-Венская, открытая в середине XIX в. и проходившая от Варшавы через Рогов, Колюшки, Петроков, Ченстохову, а далее к Кракову, где она объединялась с Краковско-Силезской железной дорогой. Промышленное развитие шло в нескольких направлениях. Наиболее интенсивно развивалась текстильная промышленность в Лодзинском, Варшавско-Жирардовском и Ченстоховско-Сосновском районах. Тяжелая промышленность занимала второе место, ее развитие было связано с угледобычей в Домбровском бассейне и в примыкавшем к Верхней Силезии Бендзинском уезде. Основным центром сталелитейного производства была Варшава2.
Символом перемен в сельском хозяйстве XIX в. становится не только распространение картофеля, но и постепенная замена при жатве серпа косой. На развитие сельского хозяйства Царства Польского оказал влияние аграрный кризис 80-х годов XIX в., вызванный появлением на европейских рынках дешевого заокеанского зерна. Хозяйственная конъюнктура, а также появление технических возможностей для глубокой вспашки (усовершенствование плуга; замена сохи культиватором-экстирпатором) привели к увеличению производства пропашных, масличных культур, а также круп. С начала 80-х годов начинают использоваться в сельском хозяйстве зеленые удобрения, а на рубеже XIX — XX вв. минеральные. Крестьянские хозяйства постепенно переходят на севооборот .
Важными факторами развития Царства Польского во второй половине XIX в. становится углубление рыночных отношений, распространение массовой культуры, интенсивная по сравнению с предыдущими эпохами урбанизация. Глобальные перемены в правовых отношениях, промышленном и сельскохозяйственном развитии происходят на фоне демографического взрьша: городское и сельское население с 1865 по 1913 год увеличивается в два с половиной раза4. Перемены наступили также в культурной сфере жизни общества, в том числе крестьянства, одной из основных категорий населения Царства Польского. Иными словами, наблюдалась ускоренная трансформация крестьянства из сословия феодального общества в ряд социальных групп буржуазного общества с разньми перспективами на будущее.
Одной из важнейших проблем истории модернизации рубежа XIX - XX в. и истории крестьянства Царства Польского является вопрос о восприятии цивилизационных изменений данного периода в крестьянской среде. В литературе еще в конце 10-х годов XX в. обращалось внимание на то, что «социальная эволюция крестьянина происходила, разумеется, при постоянном взаимовлиянии общества на крестьян и наоборот крестьян на общественную жизнь. Постепенное исчезновение существовавшей ранее изоляции деревни, увеличивающаяся роль крестьян в социальных процессах не только общенационального, но и мирового масштаба, их постепенное, но прогрессирующее объединение с национально-польской и общечеловеческой цивилизацией являются наиболее яркими чертами этой эволюции»5. Важные изменения в экономическом, правовом, социальном статусе крестьянства происходили одновременно с переменами в крестьянской культуре, которая может быть описана как культура крестьянского общества переходного типа.
Значение и актуальность темы
Процессы, происходившие в экономике, сложно и противоречиво взаимодействовали со многими сторонами жизни общества. Это взаимодействие и его механизм не изучены в достаточной степени. Индустриализация совпала с резким изменением социальной структуры общества, условиями жизни людей и их сознания. Изучение этого явления, как всякого исторического переворота, весьма актуально в современных условиях России и Польши, общества которых переживают глубокие трансформационные перемены. В диссертации впервые предпринимается попытка показать перемены, происходящие в крестьянском обществе переходного типа, с культурологической точки зрения, что в отношении крестьянства Царства Польского еще не предпринималось. Это является важным для понимания всего комплекса перемен рубежа XIX-XX вв. в Царстве Польском.
Актуальность темы обусловлена и тем, что изучение проблемы восприятия крестьянством перемен, происходящих в обществе под влиянием цивилизационных изменений рубежа XIX-XX вв., дает возможность понимания их результатов влияния на крестьянский мир как до начала Первой мировой войны, так и в последующие годы.
Степень научной разработки проблемы
Следует сказать, что вопросы, связанные с изучением крестьянства Царства Польского в XIX в. практически не разрабатывалась отечественными специалистами. В XIX в. российские ученые прежде всего занимались изучением крестьянства России. В XX в. после Второй мировой войны отечественными историками уделялось внимание истории крестьянства Польши более раннего периода6. Изучаемый же нами период интересовал исследователей с точки зрения развития рабочего движения, а не изменений, происходящих в крестьянском обществе7. Хотя, следует сказать, что в 1956 г. СМ. Фалькович была написана монографическая статья о крестьянском вопросе и крестьянском движении в Царстве Польском, а в «Краткой истории Польши» Л.Е. Горизонтов и СМ. Фалькович в главах, посвященных социально-экономическому и общественно-политическому развитию польских земель во второй половине XIX в., коснулись проблем, связанных с развитием деревни Царства Польского . Основным отечественным специалистом по истории крестьянства Царства Польского является И.И. Костюшко. Его монография, посвященная крестьянской реформе 1864 г. в Царстве Польском, рассматривается специалистами как основная работа по этой теме.
Начиная с конца XVIII в. в Польше как и везде в Европе, интерес к крестьянству был вызван влиянием идей эпохи Просвещения. В эпоху романтизма были заложены основы будущей польской фольклористики и этнологии. Наиболее ярким представителем этого направления был Оскар Кольберг (1814-1890). Его многотомное издание, посвященное традициям народной культуры, до сих пор является одним из основных источников как для этнологов, так и для историков.
В конце XIX - начале XX в. польское крестьянство стало предметом исследования зарождавшейся социологической науки. Основополагающей работой в этой области стало пятитомное исследование по дезинтеграции традиционной культуры на примере польского крестьянства конца XIX - начала XX в., подготовленное относящимися к Чикагской социологической школе американским и польским социологами Вильямом Томасом (1863-1947) и Флорианом Знанецким (1882-1958)9. Томас и Знанецкий являются представителями гуманистического направления в социологии. «В работе «Польский крестьянин в Европе и Вмерике» впервые для анализа применены понятия «личностные установки», «ценности», а также методы изучения личных документов (писем, дневников, автобиографий и т.д.)»10. Отметим, что многие понятия и положения социологии Знанецкого были интегрированы структуральным функционализмом11. Работа актуальна и по сей день как с точки зрения использования массовых источников личного характера, так и методологических наработок, дающих возможность изучения процесса модернизации крестьянского общества12. На ней базировались многие позднейшие социологические исследования польской деревни. Эти исследования зачастую были посвящены изменениям, происходящим в крестьянском обществе позднейшего времени, как например, работа ученика Знанецкого, Юзэфа Халасиньского (1904-1979) «Молодое поколение крестьян»13, написанная в 1938 г. на основе 1544 воспоминаний, собранных годом ранее Государственным институтом культуры села. Отметим, что работа носила ярко выраженный односторонний характер - основная роль перемен в деревне приписывается молодому поколению крестьян14.
После 1945 г. на исследования по истории крестьянства в значительной мере повлияло то, что Польша оказалась в советской сфере влияния. Еще на августовско-сентябрьском пленуме ЦК Польской рабочей партии 1945 г. были заложены основы сталинизации культурной и научной жизни польского общества. В 1949-1951 гг. были проведены идеологические и методологические преобразования, реорганизованы редакции главных исторических журналов, установлены контакты с советской исторической наукой. Продолжением начатой политики стала первая методологическая конференция польских историков (так называемая Отвоцкая конференция, конец 1951 - нач. 1952 гг.), где подчеркивалось, что если история «желает быть настоящей наукой (...), она должна прежде всего заняться историей производителей материальных благ, историей трудящихся»15. Хотя и принято считать, что 1956 год положил конец вышеописанным тенденциям в польской науке, что годы 1945 (1949) - 1955 были неудавшейся попыткой навязывания единственно возможного исследовательского направления, тем не менее направление это в науке сохранилось и начало приносить свои плоды16. В 50-70-е годы изучение крестьянства поддерживалось на институциональном уровне, свидетельством тому многотомные издания источников, энциклопедий, коллективных работ. С конца 60-х годов получают развитие исследования в области национального самосознания крестьянства, близкие культурологическому направлению. Однако, начиная с середины 80-х годов XX в. историей крестьянства Польши занимаются лишь отдельные исследователи. Примером тому являются работы Яна Моленды и Влодзимежа Менджецкого, подводящие итог как исследованиям национального Т 7 самосознания польского крестьянства, так и этнографическим исследованиям .
Следует сказать, что интересующее нас направление в изучении цивилизационных изменений второй половины ХІХ - начала XX вв. в польской деревне особенно активно разрабатывалось этнологами. Анна Кутшеба-Пойнарова (1913-1993) выделяет три направления в изучении крестьянства этнологами: поиск архаических элементов культуры; изучение механизмов перемен, происходящих в народной культуре; наблюдение и описание процессов изменения народной культуры на основании эмпирического материала18. В рамках последнего направления в конце 70-х - начале 80-х гг. XX в. был издан ставший классическим двухтомник «Польская этнография. Изменения в народной культуре», суммировавший достижения польской этнологии в изучении цивилизационных процессов в польской деревне со второй половины XIX в. до 50-х - 60-х гг. XX в.19
Работы историков в области изучения цивилизационных процессов велись во многом под влиянием этнологических исследований. Примером тому может служить работа Центра исследований крестьянства в Лодзи, созданного историком Хеленой Бродовской-Кубич (1914-2003) и этнологом Казимирой Завистович-Адамской (1897-1984). Ученых интересовал прежде всего политический, социальный и экономический характер перемен в деревне Центральной Польши. Среди важных работ этого Центра можно отметить сборник по проблеме развития самоуправления,
а также издаваемую в 80-е годы серию сборников по культуре центральной Польши в процессе перемен20.
С центром в Лодзи, а кроме того, с созданным в Варшаве Институтом истории людовского движения связано изучение национального самосознания крестьянства. Проблема национального самосознания ставилась еще в XIX в. в работах Иоахима Лелевеля (1786-1861) и Кароля Шайнохи (1818-1868), а в начале гул XX в. исследования в этой области проводились медиевистами . Как уже отмечалось в конце 60-х гг. XX в. эта тема вновь стала предметом дискуссий и исследований. Используя марксистскую идеологию, отводили крестьянству исследователи роль «движущей силы истории», доказывая, что именно крестьяне сыграли решающую роль в становлении независимого Польского государства .
Важными для понимания процессов модернизации польской деревни стали исследования Богдана Барановского, Юзефа Бартыся, Тадеуша Собчака, касающиеся механизации сельского хозяйства, продовольственного потребления, а также распространения картофеля в XIX в. В 1979 г. под их редакцией во Вроцлаве вышло многотомное издание по истории материальной культуры Польши23. Кроме того, следует упомянуть таких исследователей, как Кристину Белецкую, занимавшуюся изменениями в структуре использования земли во всех трех частях Польши; Регину Хомач, представившую в своей монографии изменения в аграрной структуре Царства Польского, и Эльжбету Качиньскую, занимавшуюся социально-экономическим развитием Северо-востока Польши .
Картина исследований в области модернизации польской деревни будет неполной без упоминания о Витольде Куле (1916-1988) - одном из важнейших представителей польской историографии, работавшем в том же направлении, что и школа «Анналов». Основной темой исследований стало для Кули изучение разнородности экономического и социального развития. С точки зрения изучения крестьян важна его работа «Крестьянство», написанная совместно с его учеником Яцеком Кохановичем для итальянского издания «Энциклопедии» в 1978 г., а в 1981 г. вышедшая отдельным изданием на польском языке25. Их подход к изучению крестьянства характеризует одна из цитат: «Крестьянское хозяйство может казаться традиционным и неизменным; жизнь крестьянина может представляться повторением до бесконечности в ритме времен года одного и того же; крестьянская культура может выглядеть противодействующей цивилизации. С другой стороны, если взглянуть с птичьего полета на историю европейского сельского хозяйства, то можно увидеть происходящие в нем изменения: переход к двухпольному земледелию, затем трехпольному, потом дальнейшее улучшение (трехполье непаровое), потом появление севооборота. В крестьянском хозяйстве традиционализм доминирует над инновациями, однако оно не лишено их» . Следует отметить, что общая концепция работы Кули и Кохановича подобна представленной Джеймсом Скоттом в книге «Моральная экономика крестьянства. Восстание и выживание в Юго-Восточной Азии» , которая, несмотря на то что вышла в 70-е годы XX в., до сих пор не утратила своей научной актуальности для крестьяноведческих исследований. Обозначенные вьппе проблемы исследования процесса модернизации социологией, этнологией и историей обуславливают своевременность данного исследования: культурологический аспект трансформации польской деревни до сих пор еще не получил освещения в специальной литературе.
Предмет и объект исследования
Предметом исследования стало восприятие цивилизационных изменений в крестьянской среде Царства Польского рубежа XIX - XX вв. в рамках тех явлений, которые по сравнению с предыдущими эпохами приобретают в изучаемый период массовый характер. Следует отметить, что массовость - это одна из характерных черт процесса модернизации. Таким образом, внимание было сфокусировано на трех сюжетах: восприятие печатного слова в крестьянской среде; отношение к институту католической церкви и формирование символического капитала. Объектом исследования стали три целевые группы: читатели-корреспонденты народных газет; крестьяне-участники мариавитского и заранярского движений, а также крестьяне-мигранты. Эти группы крестьян крестьян наиболее ярко проявили себя в рамках описанных выше явлений. Конкретная задача заключается в изучении реакции этих крестьян на цивилизационные процессы. В рамках изучения перехода от устной культуры к письменной в крестьянской среде Царства Польского целевой группой для исследования являются читатели народной прессы. Отношение к католической церкви в крестьянской среде Царства Польского рассматривается с точки зрения целевой группы крестьян, поддерживавших мариавитское и заранярское движения. Создание общества массового потребления будет представлено на примере формирования символического капитала в крестьянской среде Царства Польского. В данном случае целевой группой являются крестьяне-мигранты, которые в первую очередь были вовлечены в развивающиеся товарно-денежные отношения и испытывали на себе влияние городской культуры.
Цель и задачи исследования
Целью предпринимаемого исследования является выяснение особенностей социо-культурной мотивации деятельности крестьян, формирования их мировоззренческих и ценностных ориентации, норм и стандартов социального и индивидуального бытия, изучение влияния длительных культурных процессов в крестьянской среде на восприятие крестьянами Царства Польского цивилизационных изменений конца XIX - начала XX вв. Для исследования избраны явления, не только ставшие символом перемен деревни конца XIX - начала XX в., но и повлиявшие на последующее развитие польского общества, а именно:
- переход от устной культуры к письменной в крестьянской среде Царства Польского;
- отношение к католической церкви в крестьянской среде Царства Польского;
- мечты и символический капитал в крестьянской среде Царства Польского. Остановимся подробнее на вышеназванных ключевых явлениях для крестьянского общества Царства Польского рубежа XIX-XX вв.
Переход от устной культуры к письменной в крестьянской среде
Царства Польского
Со второй половины XIX в. начинается интенсивное влияние письменной культуры на деревенское общество Царства Польского. Расширение контактов между городом и деревней в результате экономического развития, крестьянская реформа 1864 г., а также реформы второй половины XIX в. в сфере административного устройства и образования в Царстве Польском, переосмысление места и роли крестьян польской шляхтой и интеллигенцией, которое привело к борьбе за власть над душами крестьян, сопровождавшейся различными инициативами в сфере просвещения народа, развитие книжного рынка это главные причины того, что письменное слово заняло прочное место в сознании крестьян на рубеже XIX XX в.
В литературе подчеркивается исключительная роль образования в процессе модернизации, которое разрушает закрытость крестьянского общества. Именно благодаря привнесенной извне грамоте расширяются границы крестьянского сознания, а некогда объединяющие традиционное общества элементы теряют свое значение28. В польской литературе эта концепция разрабатывалась прежде всего социологом Юзефом Халасиньским, считавшим, что без письменности не может быть речи о единстве на общенациональном уровне. Путь от устной культуры к письменной был для крестьянина, по мнению ученого, единственной возможностью определения своей новой социальной роли в народе29.
В диссертации предпринимается попытка показать условия и рамки восприятия печатного слова в крестьянской среде Царства Польского на рубеже XIX—XX вв. Решение этой задачи возможно благодаря изучению целевой группы: крестьян-читателей народной прессы как наиболее продвинутой, с точки зрения историографии, части крестьян. Речь идет прежде всего о читателях еженедельных газет «Газета Сьвёнтечна», «Зожа», «Заране».
В диссертации представлены:
- условия получения образования в Царстве Польском во второй половине XIX в.;
- образ крестьянина читателя, который сложился на протяжении изучаемого периода как в интеллектуальных кругах, так и в деревенском обществе (основной упор делается на изучение на основании подписей под письмами в народные газеты самоидентификации крестьян-читателей народной прессы);
- социально-коммуникативная функция народных газет. Юрий Лотман описывает социально-коммуникативную функцию текста как «общение между автором и адресатом, общение с аудиторией и культурной традицией, общение читателя с самим собой, общение читателя с текстом, общение между текстом и культурным подтекстом» . В рамках этой концепции рассматривается восприятие и создание текста крестьянами-читателями народных газет.
Отношение к католической церкви в крестьянской среде Царства Польского
Характерной особенностью рубежа XIX—XX вв. был всплеск религиозной активности крестьян. Неожиданная, по мнению современников, религиозная активность крестьян даже вызывала недоумение, которое было связано с тем, что начиная со второй половины XVIII в. польские элиты уже не проявляли рвения, а временами даже критически относились к неуклонному соблюдению церковных обрядов и обычаев.
Религиозная активность крестьянства стала одной из основных реакций на происходящие правовые, экономические и демографические (с середины до конца XIX в. население увеличилось в два раза) изменения в Царстве Польском. Эти изменения привели к расширению границ крестьянского сознания, к процессам социальной дезинтеграции и реконструкции крестьянского социума . Одним из важных и заметных проявлений социальных изменений в крестьянской среде стала именно религиозная активность. Изучение того, в чем и каким образом артикулировалось отношение крестьян к церкви в конце XIX — начале XX в., позволяет понять основные механизмы цивилизационных процессов в крестьянской среде этого периода.
Ярчайшим проявлением брожения в крестьянской среде Царства Польского стало появившееся в конце XIX в. движение мариавитов, которое привело к первому после Реформации расколу в католической церкви на польских землях, а также связанное с развитием политической активности движение зараняжей. Основные реформы (в случае мариавитов) и требования (в случае зараняжей) были так или иначе связаны с функционированием церкви, местом и ролью священника в приходе. Именно поэтому представляется важным в диссертации остановиться на следующих вопросах, а именно понимании функций костела в деревни; роли католического священника в восприятии крестьян; а также причинах возникновения конфликтных ситуаций между крестьянами и священниками и формах их проявления.
Мечты и символический капитал в крестьянской среде Царства
Польского
В конце XIX начале XX в. в крестьянской среде наблюдалось всеобщее стремление к переменам в соответствии с их представлениями об идеальном мире, красоте, богатстве и счастье. Главным героем сказки, которая должна была воплотиться, как по мановению волшебной палочки, был крестьянин. В одном из писем в «Газету Сьвёнтечную» рассказывалось о том, как какой-то крестьянин встретил на базаре еврея, а тот ему и говорит «Ну, Войчех, а может вы бы взяли лотерейный билет? Но Войчех не знал, что такое лотерея. Еврей ему сразу все объяснил, что если тот даст за год 60 рублей, то может выиграть очень много денег, стать паном и жить до смерти без проблем» . Войчех купил билет.
«Мечты, как пишет Т. Шанин, имеют вес. Коллективные мечты имеют политический вес. Вот почему нет прямой или простой зависимости между политической экономией и политическим действием. (...) Шаблоны мышления, однажды утвердившись, играют свою собственную роль и часто становятся решающей причиной в формировании экономики и политики. Главным здесь является политическое влияние идеологии и ее ядра — представления об идеальном обществе, по отношению к которому ставятся цели и оценивается существующая действительность»33. В свою очередь Гордон отмечает, имея в виду работу Сиви «Голод в крестьянских обществах», что «в литературе существует мнение о праздности как извечном крестьянском идеале, о непритязательности, которая обрекает крестьян на фатальную бедность, о связи хронических голодовок в традиционных обществах с крестьянской «ленью»34. Пример с Войчехом на базаре подтверждает устоявшееся в литературе мнение, однако констатация того, что все мечты крестьян происходят от лени и сводятся к стремлению к праздности представляется слишком упрощенной.
Целью данной части диссертации является дать представление о возможном в крестьянской среде спектре желаний и их воплощении в эпоху перемен. Изучаемая в данной части реализация желаний, охвативших крестьянское общество, ограничивается рамками самоидентификации. В литературе, начиная с Гегеля и Дж. X. Мида, «идентификация рассматривается как комплекс, основанных на признании взаимосвязей когда чья-либо идентификация зависит от восприятия ее другими, а ее распознание и понимание не требуют утверждения»35. Идентификация может быть описана в рамках теории символического интеракционализма, включающей, как пишет Герберт Блюмер, три положения: «во-первых, люди относятся к сущностям (предметы, другие люди, организации, основные идеи, действия других людей, ситуации) в соответствии с тем, какое имеют о них представление»; «во-вторых, представление об этих сущностях происходит, или является результатом социального взаимодействия с человеком равным себе»; «в-третьих, эти значения перерабатываются и видоизменяются в процессе интерпретации их человеком, впервые столкнувшимся с ними» .
Основой идентификации является накопление определенного капитала, который вслед за Пьером Бурдье, может быть описан как символический. Как пишет Бурдье: «символический капитал есть не что иное, как экономический или культурный капитал, когда тот становится известным и признанным, когда его узнают по соответствующим категориям восприятия, постольку отношения символической силы стремятся воспроизвести и усилить отношения сил, конституирующих структуру социального пространства»37.
Понятие символического капитала приобретает особое значение, когда речь идет о крестьянах. Восприятие мира в рамках традиционного крестьянского общества носило не только вербальный, но и визуальный характер. Знак как и слово в крестьянском мире, были равнозначны действию. Воплощение стремлений крестьянства находило выражение прежде всего в рамках определенной знаковой системы, которая может быть описана как идентификация. Как пишет Дуглас Келнер, «в традиционных обществах однажды зафиксированная идентификация была постоянной и стабильной. Идентификация объединяла предписанные социальные роли и традиционную систему мифов, которая объясняла человеку его роль в мире согласно религиозным предписаниям. (...) В новое время идентификация подвергается переменам и нововведениям, она приобретает более подвижный, разнообразный, персональный и саморефлексивный характер»38.
В изучаемый период одним из важнейших элементов, повлиявшим на формирование символического капитала, стало стремительное развитие материальной культуры. По мнению Антонины Клосковской, с этого времени можно говорить о начале развития массовой культуры , которое было бы не мыслимо без расширения контактов между городом и деревней. Экономическая миграция крестьянства, ставшая одним из символов XIX в., оказала важное влияние на формирование символического капитала. Именно это явление, направленное на поддержание крестьянской экономики и описываемое в литературе (когда речь идет об эмиграции в Бразилию и США) как «бегство за океан, в сказочную землю молочных рек и кисельных берегов»40, является ключом к пониманию того, к чему стремился крестьянин Царства Польского в конце XIX - начале XX в.
В диссертации будут рассмотрены источники и пути выражения символического капитала. Представление источников символического капитала ограничено следующими вопросами: экономическая миграция; цели и мечты мигрантов; отношение к деньгам в крестьянской среде. Пути выражения символического капитала представлены изменениями в одежде, в предметах домашнего обихода, еде, а также изменениями в манере поведения и речи, в возможностях отдыха; кроме того, оговаривается проблема группового характера внешней самоидентификации.
Хронологические рамки исследования
Хронологические рамки исследования охватывают 80-е гг. XIX - начало XX в., т.е. для исследования был выбран период быстрого индустриального развития Царства Польского, оказавшего глобальное влияние на жизнь деревни. В 80-е гг. XIX в. можно уже говорить об определенных результатах влияния на деревню начавшейся в 60-е гг. индустриализации, о появлении первого пореформенного поколения крестьян, изменении отношения польских элит к просвещению народа. Разразившийся в эти же годы мировой аграрный кризис дал толчок массовой экономической миграции крестьянства. Тогда же в Царстве Польском появляется и новое религиозное движение - мариавиты. И наконец, зарождается политическое движение крестьянства, одним из проявлений которого стали т.н. «зараняжи». Исследование ограничено 1914 г., временем начала первой мировой войны, ставшей по своим последствиям своего рода взрывом, повлиявший на социально-экономическое, политическое, культурное развитие интересующих нас земель.
Источниковая база
Коллекции писем
В данном диссертационном сочинении делается упор на источники личного характера, дающие возможность представления субъективного видения мира представителями исследуемой группы. В работе используются письма и воспоминания главным образом крестьян, а также так называемой группы первого контакта: сельских учителей, приходских священников, писарей.
Основную массу источников составляют три оригинальные коллекции писем. В первую очередь следует сказать о коллекции писем эмигрантов из Царства Польского в Бразилии и США. Это письма, задержанные одним из отделов канцелярии варшавского обер-полицмейстера, хранившиеся в Главном архиве древних актов в Варшаве. Витольд Куля обнаружил эту коллекцию в начале 40-х годов и использовал ее на занятиях со студентами. Большая часть коллекции погибла во время Варшавского восстания. Удалось сохранить чуть более 300 писем, относящихся к началу 90-х годов XIX в., т.е. периоду «бразильской лихорадки». Письма были опубликованы в 1973 г.41 Из них 254 письма написаны по-польски. 177 писем были отправлены из США, 60 - из Бразилии, а 17 были написаны крестьянами-эмигрантами в пути. Хронологически первое из сохранившихся писем было отправлено 15 ноября 1890 г., а наиболее позднее - 24 мая 1891 г. Большая часть писем была написана к родственникам, проживающим в двух уездах, Липновском и Рыпинском Плоцкой губернии, расположенных на границе с Пруссией, а также в разделенном прусско-российской границей Голуб-Добжиньском районе. Научное значение этой коллекции подтверждается и выходом в 1986 г. английского перевода писем42.
В Национальной библиотеке в Варшаве сохранилась относящаяся к более позднему периоду коллекция писем в народную газету «Газета Сьвёнтечная»43. Проанализировано 49 писем, которые были высланы в газету до 1914 г. В основном это письма, присланные в 1900 г. по случаю выхода тысячного номера газеты. В 1978 г. Селин Франсей-Жерве опубликовала 21 письмо читателей газеты из этой коллекции44.
Кроме того, в Государственном архиве Российской Федерации в фонде «Вещественные доказательства» сохранилась уникальная коллекция писем в народную газету «Заране» . В 1915 г. редактор газеты Максимилиан Малиновский (1860-1948) вместе с крестьянами-зараняжами был арестован и перевезен в Москву для разбирательств. Тогда же были конфискованы и вывезены бумаги, находившиеся в редакции газеты. Коллекция насчитывает 363 единицы хранения, содержит статьи, письма, открытки, записки. Основной материал относится к 1909-1915 гг. Прежде всего это неопубликованные материалы, часть писем содержит редакторскую правку46.
При переводе на русский язык писем было оставлено оригинальное использование пунктуации в том случае, если автор письма пренебрегал знаками препинания, и заглавных букв, если они ошибочно использовались автором письма.
Архив издаваемой в Варшаве «Газеты Сьвёнтечной» велся систематически. Мария Клаве-Мазурова полагает, что в бумагах редактора газеты Конрада Прушиньского (1851-1908) одно из писем за 1895 г. с номером 6048 дает возможность предположить, что входившая корреспонденция нумеровалась и к началу 1895 г. в газету пришло более шести тысяч писем47. Просмотр материалов коллекции в ГАРФе показал, что подобный учет писем редакцией газеты «Заране» не велся. Сложно вообще говорить о существовании архива газеты. Малиновский в воспоминаниях пишет, что последний раз перечитал газету в 1943 г. и как раз из нее цитирует письма крестьян48. Это говорит о том, что он не видел принципиальной разницы между оригинальным письмом и опубликованным в газете. Можно предположить, что архив корреспонденции вообще не велся, а конфискованный материал сохранился в редакции случайно.
Материалы газет
Основной корпус источников составили письма, опубликованные в «Газете Сьвёнтечной» с 1881 по 1913 г. Материалы, а именно статьи, письма, публиковавшиеся на страницах народных газет, издаваемых в Варшаве, «Зожа» (1866-1918) и «Заране» (1907-1915) использовались главным образом как дополнительные. В работе не используются народные газеты, выходившие лишь несколько лет. Упор делается на газеты с устоявшейся политикой и читательской аудиторией. Народные газеты отличались по своему характеру. Газета «Зожа», издаваемая первоначально этнографом Юзефом Грайнертом (1831-1910), была сентиментальной. Направление этой газеты кардинальным образом изменилось, когда в 1886 г. ее редактором стал М. Малиновский. «Зожа» стала напоминать выходившую уже с 1881 г. «Газету Сьвёнтечную».
Конрад Прушиньский, редактор «Газеты Сьвёнтечной», считал, что в первую очередь это периодическое издание должно было способствовать расширению интереса к чтению среди крестьян, поэтому статьи в нем писались понятным для простолюдинов языком. Принципы ведения «Зожи» были похожи, но следует сказать, что она предназначалась для более подготовленного читателя. Ее читательская аудитория формировалась не из крестьянской среды, судя по материалам, целевая группа должна была состоять из людей, желавших просвещать серые народные массы, а именно из учителей, врачей, приходских священников. Начавшую выходить позже газету «Заране» можно описать как радикально-демократическое издание, связанное с людовским движением. Создание газеты положило начало общественному движению, получившему название заранярского.
Разница в характере народных газет крайне важна для понимания специфики публиковавшихся на их страницах писем читателей. Политика издателей и редакторов газет оказывала непосредственное влияние на характер писем, их отбор для печати и аутентичность воспроизведения оригинала. Подход Малиновского в случае и «Зожи», и «Зараня» был идентичным: публикуемое в газете письмо становилось поводом для представления редакцией собственной позиции по тому или иному вопросу. Именно поэтому издатели практически всегда редактировали публикуемые письма читателей.
Политика Прушиньского была иной. В первые годы издания «Газеты Сьвёнтечной» публиковалось мало писем. Письма в основном были посвящены борьбе с пьянством, курением и неграмотностью. Среди авторов писем редко встречаются люди, декларировавшие свое крестьянское происхождение. Однако со временем характер публикуемых писем изменился. Как отмечал в своих воспоминаниях один из деятелей людовского движения Александр Богуславский (1887-1963), «успех среди крестьян «Газеты Сьвёнтечной» заключался в способности заинтересовать крестьян этим изданием. Конрад Прушиньский умел вникнуть в душу мужика [...] Письма читателей имели огромное значение в пробуждении интереса крестьян к этой газете. Они не сразу появились в газете, но со временем становились все более интересными» 9.
Письма публиковались в трех разделах газеты. Прежде всего письма использовались при создании ее информационного раздела, содержавшем новости из разных уголков Царства Польского, при этом материал из писем подавался в сжатом виде. На последней странице газеты был раздел ответов редакции на письма, в котором публиковались не сами письма, а ответы редактора на вопросы читателей. Наиболее ценным для изучения писем является раздел «Письма в газету», в котором письма печатались полностью или с небольшими купюрами.
Прушиньский относился к тому же разряду людей, что и О. Кольберг. Многотомное собрание фольклора Кольберга как бы остановило время, показав традиционную деревню во всей ее красе. Прушиньский стремился показать время перемен, то, чем жила деревня, определить ее нужды и постараться помочь в их решении, прежде всего путем их просвещения. Уже к 1883 г. газета, благодаря тому, что помещала все письма, вызывающие разногласия, стала своеобразным дискуссионным форумом. Позиция Прушиньского как редактора была прежде всего позицией исследователя жизни деревни; после его смерти в 1908 г. политика газеты изменилась, она, как впрочем и редакция газеты «Заране», ввязалась в политическую борьбу, и это сразу же сказалось на характере публикуемых писем.
Структура писем из раздела «Письма в газету» стандартна, обычно дается описание деревни/городка/гмины/прихода с точки зрения его географического положения, удаленности от больших городов, шоссе или железной дороги. Затем следует рассказ о религиозной жизни, собраниях гмин, времяпрепровождении местных жителей, их занятиях, отношении к образованию, внешнем виде, вредных привычках. Такая структура писем сложилась в течение первых лет издания газеты и стала эталоном для последующих корреспондентов. Кроме того, Прушиньский организовывал конкурсы на лучшие письма с описанием, к примеру крестьянских хозяйств, питания сельского населения; помещал подборки писем, например, от женщин, солдат; публиковал анкеты, касающиеся ведения домашнего хозяйства и питания. Подход Прушиньского к сбору писем напоминает более поздние газетные конкурсы на лучшее воспоминание, объявляемые социологами. Можно говорить о том, что в случае писем в «Газету Сьвёнтечную» мы имеем дело с систематическим сбором материала, дающего уникальную возможность изучения процессов модернизации в деревне Царства Польского.
Этот источник был по достоинству оценен исследователями, прежде всего Томасом и Знанецким, чей 4 том «Польского крестьянина в Европе и Америке»
написан на основании материалов этой газеты. Польские историки, такие как
Бродовская, Гроневский, Менджецкий, не раз обращались к этому источнику в своих
исследованиях50.
В уже упоминаемой статье Клава-Мазурова подчеркивает, что анализ
фамилий авторов писем, их сравнение с фамилиями авторов сохранившихся
оригинальных писем, а также сравнение с фамилиями корреспондентов газеты
«Зожа» дает возможность утверждать, что письма, публиковавшиеся в «Газете
Сьвёнтечной», были аутентичны51. Собственные исследования, а именно созданная
мною база данных по авторам писем с 1881 по 1913 г., сравнение их фамилий с
фамилиями авторов писем в «Заране», подтверждают выводы Клаве-Мазуровой об
аутентичности писем.
Таблица 1. Общее число писем из Царства Польского, опубликованных в разделе «Письма в газету» в «Газете Сьвёнтечной» за 1881-1913 гг.
Название губернии Общее число писем
Варшавская 198
Калишская 178
Петроковская 246
Радомская 158
Келецкая 222
Люблинская 161
Седлецкая 142
Плоцкая 157
Ломжинская 158
Сувалкская 48
Не установлено 76
Итого 1744
Из всех писем, опубликованных с 1881 по 1913 гг. в разделе «Письма в газету» в «Газете Сьвёнтечной», были выбраны для анализа только отправленные из Царства Польского. Их общее число - 1736. В среднем на каждую из губерний Царства Польского приходится около 160 писем, исключение составляет лишь Петроковская и Сувалкская губернии (см. таблица 1).
Следует сказать, что с 1881 по 1913 г. в интересующем нас разделе было опубликовано по два письма 87 авторов, три письма - 26 авторов, четыре письма - 9 авторов, пять писем - 4 авторов. Шесть писем принадлежали перу Яна Модераса из деревни Сьвёнтник Радомской губернии; семь - Войчеху Мазуру из Плоцкого уезда Плоцкой губернии; восемь - крестьянину Яну Роли из деревни Боновска, писавшему в первые два года издания газеты. С 1881 по 1887 гг, в газете было помещено 10 писем священника Петра Гославского из Венцлавиского прихода. Рекорд принадлежит Юзефу Граеку. С 1894 по 1900 гг. было опубликовано 21 письмо, представляющее в основном религиозные события в г. Ченстохова.
Совпали подписи тринадцати авторов оригинальных писем в «Газету Сьвёнтечную», которые хранятся в коллекции Национальной библиотеки, с опубликованными в этой газете письмами. Это, например, три письма постоянного подписчика газеты крестьянина Франчишка Пенькоса из деревни Бродове-Лонки в Прасньппском уезде Плоцкой губернии, хвалившегося в письме за 1900 г., что ему довелось быть представителем своего уезда на коронации Николая II52. Постоянным читателем был и крестьянин Павел Шалахвей из деревни Лопенник-Руски Красноставского уезда Люблинской губернии . В газете было опубликовано девять писем члена церковного комитета, постоянного читателя и подписчика из деревни Климонтов Меховского уезда Келецкой губернии Мачея Зволиньского54. Из хранящейся в ГАРФе коллекции были идентифицированы десять корреспондентов «Газеты Сьвёнтечной». Благодаря проделанной работе стало возможным при цитировании давать информация об авторах писем.
В работе были использованы письма приходских священников из издававшейся в 1863-1918 гг. в Варшаве газеты «Пшеглёнд Католицки», помещенные в рубрике «Церковная хроника по стране». Наиболее интересными оказались материалы корреспондента Ромуальда Вуйчика из Олькушского деканата Келецкой губернии, часто подписывавшего свои письма «Кс. Р.В.»
Дополнительные материалы
Кроме писем в работе используются воспоминания лиц крестьянского или мещанского происхождения. Несколько серий воспоминаний были собраны издателями в рамках специально организованных конкурсов в 30-е и 60-е годы XX в.55
Важными для исследования были написанные в начале XX в. воспоминания Яна Сломки (1842-1932), войта из Галиции56. Следует сказать, что этот источник используется в работе, т.к. деревня Сломки находилась на австрийско-российской границе. Воспоминания публициста и людовца Александра Богуславского (1887-1963), уроженца Петроковской губернии, были крайне важны при изучении восприятия печатного слова в крестьянской среде . Выходцем из той же губернии был родившийся в Сулеёве Люциан Рудницкий (1882-1968) - публицист, писатель, политический деятель, связанный с людовским движением, воспоминания которого показывают процесс вхождения мигрантов в рабочую среду Лодзи58.
Важными источниками послужили для нас этнографические материалы. Помимо многотомного издания по фольклору Кольберга были изучены этнографические журналы конца XIX в., такие как выходивший в Варшаве журнал «Висла» (1887-1905; 1916-1917) и издаваемые в Кракове Антропологической комиссией журнал «Збюр вядомощчи до антропологии крайовей» (1877-1895) и «Материалы антропологично-археологичне и этнографичне» (1896-1919)59.
Среди авторов статей, используемых в диссертации, следует отметить Станислава Хелховского (1866-1907), помещика, выпускника факультета естественных наук Варшавского университета. Завершив образование в 1887 г., он вернулся в родное поместье Хойново под г. Прасныч в Плоцкой губернии, где занимался сельским хозяйством, ботаникой, общественной деятельностью, а также собирал материалы о жизни крестьян60. Одной из ярчайших фигур польской археологии и этнографии был Зигмунт Глогер (1845-1910). В работе используется его статья, посвященная народным загадкам61. Ромуальд Очиковский (1845-1920) -историк-любитель, был связан с г. Ловичь Варшавской губернии, основал журнал «Ловичанин», долгие годы сотрудничал с журналом «Висла»62. Интерес представляет его работа, посвященная одежде крестьян Ловицкого уезда . Одним из лучших исследователей был Александр Петров, о жизни которого, к сожалению, мало что известно. Скорее всего он происходил из полонизированной российской семьи64. Его работа, посвященная крестьянам Рыпинского уезда Плоцкой губернии, принадлежит к одной из наиболее ярких65.
К этой группе источников следует также отнести «Энциклопедию сельского хозяйства». Во втором томе которой дается подробное описание крестьянских хозяйств Российской империи и Царства Польского66.
Важными оказались материалы полевых исследований, собранные под руководством этнографа Романа Реинфусса в 50-е - 60-е годы XX в., хранящиеся в Этнографическом музее в Кракове67. Роман Реинфусс (1910-1998) был профессором Люблинского университета им. М. Склодовской-Кюри и Вроцлавского университета. Он одним из первых начал проводить систематические исследования народного искусства в Польше. Отличительной особенностью этих материалов является подробное описание сделанной записи, а именно - указание года записи, места, данных респондента, что делает возможным использование материалов в исторических исследованиях. В данной работе используются интервью с респондентами, родившимися до 1914 г., например, интервью 1968 г. с Марьяной Дымерской, которая родилась в 1865 году, и с Хеленой Ежило, 1884 года рождения68.
В качестве дополнительных источников привлечены материалы о секте мариавитов, хранящиеся в Архиве Люблинского архиепископства, а также письма и заявления граждан в Польское Коло в Российской Думе, которые находятся в ГАРФе69. Кроме того, в работе используется популярная литература XIX в. из коллекции Ю. Тувима, хранящаяся в Музее литературы им А. Мицкевича в Варшаве.
Теоретико-методологические основы исследования
Перечисленные выше явления, характеризующие в общих чертах процесс становления индустриального общества, описываются на сегодняшний день прежде всего в рамках теории модернизации, которая снискала популярность в 40-50-е годы XX в. Она вобрала в себя наработки, сделанные немецкой историко-экономической школой, элементы теорий эволюционизма XIX в., дихотомического видения общества; кроме того она основывается на историко-социологической концепции Макса Вебера и структуральном функционализме Талькота Парсонса. В основе теории модернизации лежит видение эволюции человечества в трех фазах развития, деление на которые произошло благодаря неолитической и промышленной революциям. Предметом теории модернизации является переход от второй фазы развития к третьей, индустриальной. Процесс развития представляется как эволюционный, стадиальный, однолинейный и конвергентный, т.е. предполагается, что модернизация осуществляет переход от стадии экономической отсталости к стадии промышленного и информационного развития общества; она происходит подобным образом во всех обществах и приводит к сходным результатам. Теория модернизации основывается на дихотомическом противопоставлении современного (модернизированного) общества и традиционного (немодернизированного) общества и континууме, полюсами которого являются эти два общества. Процесс модернизации охватывает социальную, культурную, экономическую и политическую сферы и приводит к новой, модернизированной форме организации в каждой из перечисленных сфер. Неотъемлемыми для модернизации являются процессы адаптации и интеграции70.
Критика теории модернизации в основном ведется с позиций «теории зависимости», родоначальниками которой стали исследователи Латинской Америки, которые доказывали, что пример субконтинента опровергает постулаты сторонников теории модернизации, т.к. Латинская Америка стала полигоном для развития «зависимого капитализма» (не-феодализма)71. Тем не менее, само определение модернизации, лишенное идеологического багажа, представляющего оптимистическую картину светлого будущего, дает возможность упорядочить описание исторических процессов, и именно таким образом употребляется историками72.
В названии данного диссертационного сочинения используется идеологически менее окрашенный эквивалент модернизационных процессов: цивилизационные процессы, что призвано подчеркнуть глобальное значение второй половины XIX в. в дальнейшем развитии как крестьянства, так и польского общества в целом. Изучение с культурологической точки зрения восприятия крестьянством Царства Польского цивилизационных процессов является основной проблемой данного диссертационного сочинения.
Были избраны методы исследования, характерные для социальной истории и исторической культурологии, науки, которая обращена прежде всего к социальным реалиям: «наиболее типичным «социальным конвенциям», разделяемым людьми в массовом порядке и являющимся практическими регуляторами коллективных форм их существования, — ценностей, норм, правил, обычаев, ритуалов, ментальностей, законов, канонов, стандартов, социальной адекватности и престижности, мод, этикета, механизмов социализации и инкультурации личности и иных каналов трансляции и способов организации использования социального опыта и культурных ценностей»73.
Методами исследования являются: описательный, сравнительно-исторический и историко-антропологический. Описательный метод заключается в реконструкции сложившейся ко второй половине ХГХ в. ситуации в начальном образовании для сельского населения; в религиозной политике в отношении крестьян; в товарно-рыночных отношениях и их динамике к началу XX в. Сравнительно-исторический метод служит для представления динамики развития интересующих нас явлений. Историко-антропологический метод, который также можно назвать микро-дескриптивным, служит выявлению систем представлений и ценностей и восстановлению картины мира крестьянства в изучаемый период, он является наиболее адекватным при анализе массовых личных источников и этнографического материала.
