Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Экономические отношения России и Кубы как системный феномен 6
1.1. Структура системы двустороннего хозяйственного взаимодействия и ее подсистемы 6
1.2. Многосубъектность экономического сотрудничества и его конкретные агенты 35
1.3. Геостратегический контекст формирования и эволюции системы хозяйственных связей 50
1.4. Оценка эффективности системного взаимодействия 73
Глава 2. Роль фактора управления в обновлении системы хозяйственного сотрудничества 95
2.1. Комплексный анализ российских интересов на Кубе в связи с новой мирохозяйственной ситуацией и с трансформацией кубинской экономики 95
2.2. Пути формирования организационно-управленческого механизма эффективного системного взаимодействия 122
Заключение 158
Список литературы
- Многосубъектность экономического сотрудничества и его конкретные агенты
- Геостратегический контекст формирования и эволюции системы хозяйственных связей
- Комплексный анализ российских интересов на Кубе в связи с новой мирохозяйственной ситуацией и с трансформацией кубинской экономики
- Пути формирования организационно-управленческого механизма эффективного системного взаимодействия
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Императив интеграции постсоветской России в мировое хозяйство и повышения эффективности внешнеэкономической деятельности обусловливает необходимость совершенствования управления двусторонними отношениями нашей страны как с новыми, так и с традиционными партнерами. Между тем взаимодействие с последними в процессе развертывания радикальных рыночных реформ во многих случаях оказалось критически ослабленным. Это касается и российско-кубинских хозяйственных контактов: с 1992 г. налицо тенденция к свертыванию сотрудничества по ряду направлений. Серьезная озабоченность руководства России данным обстоятельством проявилась в ходе последнего визита на Кубу российского министра иностранных дел, предваренного рядом его выступлений в центральной печати1.
В связи с вышеизложенным целью диссертационного исследования является системная разработка концептуальных основ механизма управления экономическим сотрудничеством РФ с Республикой Куба, задействование которого способно переломить отмеченную тенденцию и вывести это сотрудничество на новый, отвечающий рыночным критериям, уровень.
Объектом исследования послужили прошлое, настоящее и перспективы системы российско-кубинских экономических отношений, а предметом — организационно-управленческие факторы ее предстоящей активизации.
' См., например: Иванов И. Латиноамериканский вектор российской дипломатии II Независимая газета. — 1999. — 18 сентября.
Методологической и теоретической основой диссертации стали: 1) системный подход к исследуемым объекту и предмету; 2) ключевые положения трудов зарубежных и отечественных ученых и специалистов по тематике внешнеэкономической деятельности, проблемам экономического развития Кубы, вопросам национальной безопасности и по другим смежным сюжетам1; 3) концептуальные подходы, воплощенные в законодательных актах России и Кубы, нормативных и методических документах соответствующих госорганов.
В качестве фактологической и статистической базы использовались официальные материалы МВЭС и Минторга России, Государственного таможенного комитета РФ, а также министерств внешней торговли и иностранных инвестиций Республики Кубы, ряд работ отечественных, кубинских и американских ученых и специалистов.
Научная новизна диссертации, связанная с реализацией сформулированной ее цели, состоит в разработке концепции повышения в новых, рыночных, условиях эффективности управления российско-кубинским экономическим сотрудничеством как сложной, многосубъектной и развивающейся системой.
Основные научные результаты диссертации (конкретный личный вклад соискателя в разработку проблем, вынесенных на защиту) отражены в заключении к диссертации.
' К числу зарубежных авторов, на работы которых в методологическом, теоретическом и иных планах опирался диссертант, относятся, в частности, следующие ученые и специалисты: К.Блазье, В.Р.Дункан, Ф.Кастро Рус, К.Лахе Давила, К.Меса-Лаго, К.Р.Родригес, Х.Л.Родригес, Р.Турите, А.Цимбалист, С.Экштейн и другие. К числу отечественных: А.Бекаревич, В.Бородаев, В.Вольский, Н.Зайцев, П.Кормилицын, Н.Кухарев, К.Майданик, Ю.Петров, К.Хачатуров и другие.
Практическая значимость диссертации состоит в возможности применения обоснованных в ней выводов и рекомендаций в институционально-правовом и методическом обеспечении предстоящего нового этапа российско-кубинского экономического сотрудничества, а также сотрудничества России с рядом других стран. Представляется целесообразным использование материалов диссертации в преподавании внешнеэкономических дисциплин в высшей школе и в системе подготовки и переподготовки специалистов.
Апробация. Некоторые положения и рекомендации соискателя, в 1992—1993 гг. работавшего начальником Главного управления торгово-экономических связей со странами Латинской Америки МВЭС РФ, воплощены в содержании ряда межправительственных российско-кубинских соглашений (в том числе Межправительственного соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Республикой Куба от 3 ноября 1992 г., Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Куба об экономическом и техническом сотрудничестве на 1993—1996 гг. от 7 июля 1993 г. и Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Куба о взаимном поощрении и защите инвестиций от 7 июля 1993 г.). Итоги диссертационного исследования отражены в монографии «Экономические отношения России и Кубы: прошлое, настоящее, сценарии будущего», а также в публикациях автора в экономической периодике.
Многосубъектность экономического сотрудничества и его конкретные агенты
Системный характер двустороннему экономическому сотрудничеству придают не только устойчивые структурированные связи, но и наличие стабильных «игроков» (субъектов), находящихся в строго упорядоченном нормативно-правовом поле хозяйственной деятельности. Поэтому анализ двустороннего сотрудничества как системного феномена был бы неполным, если бы вне нашего рассмотрения оказались вопросы, связанные как с основными субъектами этого сотрудничества, так и с институционально-правовым обеспечением функционирования последних.
Вплоть до отмены в нашей стране монополии внешней торговли в конце 80-х годов в этой подсистеме двусторонних отношений действовали исключительно государственные предприятия и организации соответствующего профиля. Их число было весьма ограниченно: достаточно сказать, что даже с нашей стороны до смены внешнеторговой доктрины двусторонние торговые связи обслуживали всего 62 централизованные организации.
Сходная картина наблюдалась и в подсистеме инвестицион ного сотрудничества наших стран. Однако в середине 80-х годов в практику сотрудничества в рамках данной подсистемы стала вне дряться новая форма — создание совместных советско-кубинских предприятий в различных отраслях народного хозяйства Кубы. В 1987 г. было принято решение о создании на острове СП по про изводству (из выжимок цитрусовых) пектина, в котором остро нуждалась наша страна.
4 Далее, в целях развития новых форм совместной хозяйст венной деятельности руководящие органы двух государств стали поощрять установление прямых производственных и научно-технических связей между хозяйственными субъектами. На 1 января 1989 г. 16 отечественных и кубинских объединений и предприятий вступили в прямые связи; еще 15 предприятий двух стран должны были начать подобные отношения в ближайшем будущем1.
Относительно нормативно-правовой базы двусторонних отношений с момента их установления и до конца 80-х годов необходимо сказать следующее. На самом начальном этапе эти отношения регулировались с помощью соглашений, которые обычно носили бессистемный характер, во многом обусловленный конкретной, подчас чрезвычайной, обстановкой. Как правило, они были краткосрочными и ограничивались торгово-кредитной сферой: до 1965 г. преобладала практика заключения годовых соглашений о торговле и предоставлении льготных кредитов.
В 1965 г. подписывается многолетнее соглашение о торговле и платежах, которое послужило одним из ключевых правовых инструментов развертывания системы экономического сотрудничества; документ устанавливал общие принципы и процедуры двусторонних торговых отношений. На базе данного соглашения, а также соглашений, которые с 1976 г. стали заключаться на пять лет и именоваться «соглашениями о товарообороте и платежах», в дальнейшем регулировался весь товарооборот между СССР и Республикой Куба. А на их основе ежегодно подписывались двусторонние протоколы о взаимных поставках товаров (товарообороте и платежах). К концу 60-х — началу 70-х годов в связи с углублением взаимодействия и увеличением производственного потен циала Кубы все ощутимее становилась ограниченность рамок подобного рода соглашений с точки зрения придания двусторонним связям диверсифицированного характера. Для этого требовалась более тесная координация народнохозяйственных планов обеих стран.
Шагом в данном направлении стало принятие решения о переходе Советского Союза при сотрудничестве с Кубой на те же организационные основы, что и со странами СЭВ. Отсюда и образование в декабре 1970 г. Межправительственной советско-кубинской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая в течение двадцати лет своего существования выполняла роль головного органа по координации всех аспектов в системе хозяйственного взаимодействия двух стран. Межправительственная комиссия с самого начала подключила к своей деятельности плановые ведомства обоих государств, совместная работа которых завершилась в 1975 г. первым опытом координации народнохозяйственных планов; речь идет о планах на 1976—1980 гг. С тех пор подобная практика стала традиционной: с 1976 г. стали заключаться, кроме отмеченных пятилетних соглашений о товарообороте и платежах, пятилетние же крупномасштабные соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве, в соответствии с которыми Советский Союз обязывался поставлять на Кубу комплектное оборудование для промышленных предприятий. Эти системного характера документы подкреплялись «пакетами» дополнительных соглашений и протоколов, направленных на развитие связей в конкретных областях. К примеру, можно указать на соглашения о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии (1975 г.) и в сфере тропической метеорологии и исследований ураганов (1977 г.), протокол о сотрудничестве в развитии сельского хозяйства и промышленной переработки цитрусовых в Республике Куба (1981 г.). Говоря об институциональных аспектах сотрудничества, нельзя обойти вниманием факт вступления и полноправного членства Кубы в СЭВ, — начиная с 1972 г. С этого времени отношения между нашими государствами развивались не только на двусторонней основе, но и в рамках многостороннего сотрудничества государств-членов единой организации.
Геостратегический контекст формирования и эволюции системы хозяйственных связей
Экономическое взаимодействие двух наших государств на протяжении всего сорокалетнего периода отнюдь не представляло собой изолированную систему. Напротив, вне сложнейшего геостратегического (политико-экономического) контекста этих лет невозможно понять тех особенностей ее формирования, а также причин возникновения фаз бурного развития, серьезных кризисов и резких спадов, которые имели место в процессе ее эволюции. Затронутая проблема столь многогранна и глубока, что сама по себе заслуживает полноценного исследования. Нас же в первую очередь интересуют те главные, своего рода узловые моменты данного контекста, которые наложили наибольший отпечаток на изучаемую нами систему.
Итак, общеизвестно, что до Революции-59 Куба устойчиво находилась в орбите геополитических и экономических интересов США1. Доминирование американского фактора во всех сферах жизни карибского государства не могло не отразиться на характере и направленности кубинской революции. Напомним, что, не будучи навязанной извне, она опиралась исключительно на внутренние движущие силы и проходила под антиамериканскими национально-освободительными лозунгами. Социалистическая ориентация деятельности руководителей революции и соответствующая терминология в их выступлениях появились значительно позже. Более того, советское руководство во время осуществления революции и в первый год после ее победы поддерживало не возглавлявших ее лидеров «Движения 26 июля», а дистанцировавшихся от них кубинских коммунистов
Что касается реакции на революцию американской стороны (привыкшей к тому, что ее влияние на острове стало нормой кубинской жизни), то она далеко не сразу, а лишь через год с небольшим, задействовала тот комплекс мер, который в последующий период стал известен как «экономическая блокада Кубы Соединенными Штатами». Расчет администрации США состоял в том, что резкий разрыв всех хозяйственных связей с Кубой в случае объявления эмбарго неминуемо приведет к краху экономики острова и падению революционного руководства.
Первым шагом в американской политике блокады Кубы стало резкое сокращение в 1960 г. объема сахара, подлежавшего поставке по квоте на рынок Соединенных Штатов. В июле того же года правительство США оказало нажим на свои нефтяные компании с тем, чтобы они отказались от поставок нефти на Кубу, а в сентябре добилось от американских банков отзыва ранее предоставленных кубинским банкам кредитов с целью парализовать внешнеторговую деятельность островного государства. Характерно, что кубинское руководство принимало решения о национализации сахарных заводов, нефтеперерабатывающих и других промышленных предприятий, равно как и банков, только в ответ на меры американцев.
В начале января 1961 г. США разорвали дипломатические отношения с республикой, а в апреле была полностью отменена квота на импорт сахара с Кубы. Год спустя, 2 февраля 1962 г., Президент США (Дж. Кеннеди) подписал Воззвание № 3447, предусматривавшее установление тотальной экономической блокады Кубы.
США не только сами прекратили какие-либо хозяйственные контакты с революционным государством, но и вынудили все латиноамериканские страны (за исключением Мексики) сделать то же самое. Организация американских государств (ОАГ) в январе 1962 г. исключила Кубу из своих рядов, а в 1964 г. присоединилась к американским санкциям против нее. Американцы оказывали постоянное давление и на другие страны, прежде всего европейские1.
В результате установления блокады Куба лишилась рынков сбыта основного экспортного товара — сахара-сырца, а также других традиционно вывозившихся товаров, в том числе минералов, табака и рома. Республика утратила стабильных поставщиков энергоресурсов, в первую очередь нефти и нефтепродуктов. Оказались полностью блокированными поставки американских машин и оборудования (и соответствующих запчастей), необходимых для функционирования производственного комплекса и систем жизнедеятельности острова. Гражданам США запрещалось посещать Кубу с туристскими целями, и традиционный поток отдыхающих из соседней страны иссяк на долгие годы.
Комплексный анализ российских интересов на Кубе в связи с новой мирохозяйственной ситуацией и с трансформацией кубинской экономики
В результате кардинальной перекройки геополитической карты мира, происшедшей в конце 80-х — начале 90-х годов, Куба потеряла до 85% своих рынков (ее экспорт сократился более чем на 66, а импорт — более чем на 75% ). Наиболее болезненным для кубинской экономики оказалось значительное свертывание хозяйственных связей с правопреемницей СССР — Россией, случившееся по инициативе последней. В радикально изменившихся условиях кубинское руководство было вынуждено начать проводить политику, опирающуюся на иные, нежели прежде, источники и факторы развития.
Элементы рыночного механизма гибко и эволюционно интегрируются в структуру экономики Кубы в рамках сложной комплексной стратегии, включающей в качестве основополагающего элемента привлечение иностранных инвестиций. Как подчеркнул на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 1995 г. секретарь исполнительного комитета Совета министров Кубы К. Лахе Давила, «открытость по отношению к иностранным инвестициям как необходимому источнику капитала, технологий и рынков не является конъюнктурным элементом и не ограничивается временем, требующимся для восстановления экономики. Наоборот, это постоянный и необратимый фактор для любой будущей фазы экономического развития Кубы»
Подобный подход потребовал адекватной законодательной базы, основу которой заложили модифицированный декрет-закон № 50 (действовавший до второй половины 1995 г.) и поправки к статье 23 Конституции Республики Куба. Речь прежде всего идет о закреплении права на совместное с иностранным капиталом предпринимательство (в формах СП, АО и ассоциаций), об отмене лимитированного максимума срока функционирования такого рода предприятий. Иностранным бизнесменам гарантировались права на получение прибыли и свободный перевод дивидендов (а при ликвидации предприятия — и всей суммы инвестиций) за границу. Дополнительные гарантии получили инвесторы Италии, Испании, Канады, и России (позже к ним присоединились представители еще более 20 стран мира, в том числе Великобритании, Германии, Швейцарии, Китая), с которыми заключены двусторонние соглашения по защите инвестиций.
Логичным продолжением политики кубинского руководства в этом направлении стала разработка нового закона (№ 77) об иностранных инвестициях, принятого парламентом страны во второй половине 1995 г. Даже по мнению пристрастных западных экспертов, вступление в силу этого закона означало «большой шаг вперед»2. Законом впервые разрешено осуществление проектов со стопроцентно иностранным капиталом (ранее верхняя планка иностранного участия в капитале местных предприятий не превышала 49%), причем это право дано как частным лицам (в том
числе кубинским эмигрантам), так и филиалам зарубежных компаний. Внешним инвесторам позволено направлять капиталовложения во все сектора хозяйственного комплекса страны за исключением здравоохранения, образования и обороны; инвестирование из-за рубежа допускается и в недвижимость, которую можно использовать для личного проживания, и для размещения туристов. Инвесторам, далее, предоставлен широкий спектр гарантий, характерных для большинства стран с развитой рыночной экономикой (в частности, исключается экспроприация, провозглашаются защита инвестиций от претензий третьих стран и право свободного перевода прибыли и капитала за рубеж)1.
Идет также работа по законодательному обеспечению создания зон свободной торговли и промышленного экспорта. Согласно соответствующему закону (№ 165), принятому в первой половине 1996 г., зоны и промышленные парки пользуются специальными льготами в области налогов, пошлин, обменного курса, трудовых отношений и экспортно-импортных операций.
Впрочем, и до введения в действие вышеназванных законов западные инвесторы по достоинству оценили перемены в инвестиционном климате на Кубе. Начиная с 1991 г. (и особенно в последние пять лет), неуклонно растет число действующих на острове предприятий с разными формами иностранного участия. На конец 1998 г. более чем в 30 сферах производственного сектора зарегистрировано 350 ассоциаций и совместных предприятий.
Пути формирования организационно-управленческого механизма эффективного системного взаимодействия
Признание объективного характера российских экономических интересов на Кубе естественно сопрягается с утверждением необходимости разработки эффективного организационно-управленческого механизма, призванного на новых, рыночных, началах активизировать систему российско-кубинского хозяйственного сотрудничества во всех ее подсистемах — двух основных (торговой и инвестиционной) и вспомогательной (кредитно-финансовой). Решение этой задачи представляется возможным только в случае тщательного учета ряда принципиально значимых обстоятельств, первое из которых состоит в том, что российско-кубинские отношения генетически исходят из сформировавшейся ранее системы связей СССР с Кубой. Любые же попытки создания «абсолютно нового» организационно-управленческого механизма двустороннего хозяйственного взаимодействия чревата для нас немалыми, а то и невосполнимыми потерями в материальном плане, не говоря уже о морально-политическом ущербе. Речь, разумеется, не идет о буквальном возврате к традиционной модели регулирования советско-кубинского торгово-экономического сотрудничества: в таких попытках не больше здравого смысла , чем в отказе от собственного исторического прошлого.
Не менее важно, однако, иметь в виду и следующее: возникающие в двусторонних отношениях последних лет коллизии во многом вызваны качественными изменениями в социально-экономическом устройстве наших стран и в их положении на международной арене. Подобная метаморфоза выступает в качестве второй ключевой реальности, детерминирующей современный контекст формирования обновленного механизма управления системой двустороннего экономического взаимодействия. Именно сочетание этих двух исторически «разновекторных» факторов определяет наличие в нынешних российско-кубинских отношениях неординарных проблем; нетривиальными должны быть и алгоритмы их решения.
Эти алгоритмы призваны, согласно вышеизложенному, отразить наличие у России на Кубе объективных экономических интересов общегосударственного масштаба (как и интересов геополитических), что обусловливает необходимость сохранения в двусторонних хозяйственных связях активной роли государства при серьезной, естественно, трансформации его функций. Конкретнее же говоря, в обновлении организационно-управленческого механизма двух основных подсистем хозяйственного сотрудничества необходимо задействовать как сохраняющиеся у нашего государства возможности, так и интересы частного капитала (на который падает ответственная функция реализации существующих двусторонних договоренностей и будущих программ, проектов и соглашений). Каковы же конкретные направления обновления, о котором идет речь, каковы соответствующие комплексы мер?
Прежде всего представляется целесообразным такой шаг, как официальное объявление Кубы зоной российских экономических интересов. В порядке контраргументации легко предвидимого возражения относительно того, что «обессиленной России пора забыть о столь явных проявлениях былой имперской политики и сосредоточиться на преодолении внутренних трудностей», можно привести ряд доводов в пользу желательности названной акции.
Она, во-первых, имела бы мощный позитивный политико-пропагандистский резонанс, поскольку символизировала бы окончание затянувшегося периода двусмысленности в отечественной политике по отношению к Кубе. Во-вторых, привнесла бы в деятельность соответствующих государственных органов недостающую слаженность. В-третьих, явилась бы для национальных частных коммерческих структур своего рода фактором снижения рисков при работе на кубинском рынке. В-четвертых, способствовала бы укреплению позиций кубинских приверженцев всестороннего сотрудничества с Россией и увеличила бы шансы на получение российскими партнерами дополнительных льгот. С учетом же вклада нашего государства в создание экономического потенциала Кубы есть основания рассчитывать в перспективе на такую ответную меру, как предоставление России особого статуса в торгово-экономических отношения — типа «режима наибольшего благоприятствования». Думается, настоящий момент, как никогда, благоприятен для официального декларирования Кубы в качестве зоны российских экономических интересов. В ситуации обострения обстановки вокруг островного карибского государства, связанного с принятием закона Хелмса-Бэртона, предлагаемый шаг способен одномоментно в значительной мере компенсировать тот морально-политический ущерб, который в последние годы был нанесен двусторонним отношениям по вине России.
