Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Синтез этического и эстетического в русской философской мысли второй половины XIX - начала XX вв. как проблема культурологического анализа 22
1.1 Социокультурные основания характеристики человека 23
1.2. Христианский морализм как феномен русской культуры второй половины XIX - начала XX вв 46
1.3. Влияние позитивистских и утилитаристских идей на становление этицизма как одного из главных течений русской философской мысли 60
1.4. Сущность и значимость эстетизма в русском
культурфилософском пространстве второй половины XIX века 72
Глава II. Культурообразующие функции в русской религиозной философии второй половины XIX — начала XX вв 109
2.1. Супраморализм как ключевое понятие философии «общего дела» Н.Ф. Федорова 110
2.2. Онтологические и антропософские мотивы обоснования единства Истины, Добра и Красоты в философской концепции B.C. Соловьева 128
2.3. Православная эстетика П.А. Флоренского как идея выражения единства этического и эстетического 148
Заключение 158
Библиографический список 162
- Социокультурные основания характеристики человека
- Христианский морализм как феномен русской культуры второй половины XIX - начала XX вв
- Супраморализм как ключевое понятие философии «общего дела» Н.Ф. Федорова
Введение к работе
Современное человечество переживает глобальный духовный кризис, который лежит в основе всех его других кризисных проблем — экологических, демографических, экономических, социально-политических. Некоторым исследователям дело представляется таким образом, что человечество в своем развитии пришло к своеобразному самоотрицанию, утрате, деградации тех духовных структур, которые имеют подлинно человеческую, гуманитарную содержательность. Так, например, антропологи В. Губин и Е. Некрасова в этой связи пишут: «Современный человек - продукт многовекового развития и, одновременно, тяжкое крушение надежд человечества»1.
Социокультурные основания характеристики человека
Духовный мир личности - сложное образование, представляющее собой единство разнообразных убеждений, представлений, ценностей,, ориентиров, знаний, относящихся к разным сферам бытия человека (политической, социально-экономической, религиозной, нравственной, эстетической, научной и т.п.), которые реализуются в соответствующих отношениях и практических действиях. Мы исходим из того, что этическое и эстетическое отношения человека к действительности принадлежат к числу его сущностных характеристик, вне которых и без которых человек не может состояться именно как человек, как полноценная личность. Мы исходим также из того, что каждый компонент духовного проявления человека, во-первых, специфичен, во-вторых, относительно самостоятелен и обособлен, в-третьих, находится с другими компонентами духовной сферы в самых многообразных связях, соотношениях и опосредованиях. Отсюда становится очевидным, что степень адекватности постижения этих связей и отношений во многом будет определяться тем, как и насколько адекватно мы понимаем сами эти соотносящиеся феномены.
Обратимся сначала к эстетической компоненте духовного проявления человека, действие которой более универсально, чем действие компоненты этической. В настоящее время в эстетической науке не существует единого мнения по вопросу определения эстетического как атрибутивной характеристики человека. Среди различных определений этой категории можно выделить несколько наиболее обоснованных и фундаментальных, которые принадлежат перу таких именитых ученых, как Е.Г. Яковлев, М.С. Каган, Л.Н. Столович.
По мнению Е.Г. Яковлева, предметная специфичность эстетического отношения человека к действительности задается необходимостью в ходе преобразовательных действий (а они генетически исходная форма взаимодействия человека с миром) учитывать степень совершенства прежде всего изготавливаемого продукта, добиваться его должной функциональной эффективности. Но это оказывается возможным при условии производства совершенных операций (мастерства), а они, в свою очередь, определяются уровнем развития (впоследствии допроизводственного, т.е. до момента актуального включения в производственный процесс) человека, субъекта преобразовательных действий. Но совершенство актуализируется не только технико-функциональной необходимостью, но и необходимостью экономической: произведенный продукт должен быть не только полезен, функционально пригоден, но и выгоден, его амортизационный ресурс должен превышать в стоимостном выражении ресурс затратный, связанный с его изготовлением.
Совершенство постигается через сравнения, сопоставления одних объектов, действий, процессов с другими. Осуществляются эти сравнения и сопоставления преимущественно опытно-интуитивным путем, без жесткого контроля со стороны рациональной составляющей сознания, хотя, разумеется, в необходимых случаях подключаются и механизмы различных рациональных проработок и дискурсов. В результате вырабатываются представления о совершенном, идеалы совершенства, нормы, эталоны и т.д. Прекрасное в этом ряду — термин, означающий предельный уровень совершенства, который способен постичь человек определенной исторической эпохи.
Возникновение представлений о совершенном приобретает затем характер деятельностного принципа, опосредующего всю- жизнедеятельность человека. В результате у человека формируется эстетическая потребность в восприятии, оценке, переживании и творчестве (созидании) красоты и механизмы удовлетворения такой потребности, среди которых главенствующая роль принадлежит различным формам и видам эстетического и художественного творчества. Человек, по мысли М. Горького, становится по натуре своей художником, он всюду так или иначе стремится внести красоту. «Основоположниками искусства, — утверждал писатель, - были гончары, кузнецы и зла-токузнецы, ткачихи и ткачи, каменщики, плотники, резчики по дереву и кости, оружейники, маляры, портные, портнихи и. вообще — ремесленники, люди, чьи артистически сделанные вещи, радуя наши глаза, наполняют музеи»40. Аналогичную мысль еще ранее высказывает и Оноре де Бальзак, другой великий мастер и знаток искусства. Он писал: «Трудовой народ. . .грязными руками.. .обделывает и золотит фарфор..., делает тончайшую работу из железа и дерева..., имитирует цветы..., полирует металлы, превращает в лепестки мрамор, облагораживает булыжник...». В общем «придает внешнюю красоту всякому замыслу, красит, белит и чернит все, что угод-но».
Христианский морализм как феномен русской культуры второй половины XIX - начала XX вв
Преобладание этических ценностей над другими ценностными ориен-тациями человека, являющееся базовой установкой такого течения отечественной философии, как морализм, зиждилось, как уже говорилось выше, на христианском миросозерцании. Наиболее ярко и последовательно идеи морализма нашли выражение в творчестве русских мыслителей и писателей Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского.
Философские концепции Толстого и Достоевского, не смотря на творческую специфику каждого, имели много общего. Первая сходная черта касается характера их философствования: будучи по роду своей деятельности писателями, а не философами, они не разработали целостных, законченных философских систем, а ограничились изложением некоторых философских замечаний и идей в своих публицистических и художественных произведениях, дневниках и письмах. Во-вторых, объединяла этих писателей и схожесть взглядов по проблеме взаимосвязи эстетического и этического между собой и с религиозной сферой. На последнее обстоятельство указывал в своей «Истории русской философии» В.В. Зеньковский, характеризуя их воззрения на нравственно-эстетическую взаимосвязь как «христианский панмора-лизм». На наш взгляд, трактовка, данная Зеньковским, наилучшим образом отражает направленность и суть этических и эстетических размышлений Толстого и Достоевского.
В конце XIX столетия Лев Толстой являлся центральной фигурой культурной жизни России, в целом, и литературного мира, в частности. Его авторитет был настолько велик, что русские и зарубежные писатели и поэты сверяли по нему свои художественные искания и эстетические пристрастия. Примером может служить многочисленная переписка Толстого как с молодыми, начинающими авторами (Ф.А. Желтовым, А.И. Эртелем, Ф.Ф. Тищенко), так и с уже известными писателями (А.А. Фетом, И.С. Тургеневым, Б. Шоу). Сам Лев Николаевич не считал себя теоретиком искусства. Однако, будучи писателем и мыслителем мирового значения, он не мог пройти мимо многих животрепещущих проблем европейского и мирового искусства.
Мы коснемся взглядов Л.Н. Толстого на искусство и этику, сформировавшихся в середине 80-х гг. XIX в. Необходимо заметить, что эстетические представления писателя не были раз и навсегда застывшей истиной, они менялись по ходу его духовных исканий. Так, в начале 70-х гг., когда Толстой еще не помышлял о том, чтобы оставить искусство ради моральной проповеди, он говорил: «Добро и зло - суть только матерьялы, из которых образуется красота... Поэтому, вместо понятия добра - понятия относительного — я прошу поставить понятие красоты»66. Таким образом, в те годы эстетика писателя имела в своем основании идеал прекрасного.
Но в середине 80-х гг. на первый план выходит идеал добра, которому Толстой стремился придать абсолютный смысл. С этого времени этические искания писателя стали основной темой его философских размышлений. «Это уже не примат этики (как у Канта), а чистая тирания ее», - так характе-ризовал философские поиски Толстого В.В. Зеньковский . Соответственно, изменялись представления об эстетике и ее основных понятиях. Наиболее последовательно новая концепция была изложена в трактате Л.Н. Толстого «Что такое искусство?», который писался на протяжении почти десяти лет — с 1889 по 1898 гг. Как отмечает один из исследователей творчества писателя Э.Г. Бабаев: «Ни одна другая книга, кроме «Воскресенья», не стоила Толстому такого напряжения и труда».
Предваряет свои размышления по проблеме этико-эстетического соотношения Лев Николаевич анализом происхождения и сущности искусства. Писатель резко критикует тех, кто считает целью и назначением искусства наслаждение, подобное первобытному, безнравственному наслаждению, получаемому, например, от принятия пищи. Рассматривать искусство, по его мнению, необходимо- исключительно как одно из средств общения между людьми: «Словом один человек передает другому свои мысли, искусством же люди передают друг другу свои чувства»69. Таким образом, Л.Н. Толстой определяет искусство как человеческую деятельность, состоящую в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их. Высшей же целью искусства1 является служение единению людей с Богом и между собой. Только с этой точки зрения, по его мнению, можно оценивать деятельность искусства как нужную и важную.
Супраморализм как ключевое понятие философии «общего дела» Н.Ф. Федорова
Стремление воспринимать духовную составляющую человеческой жизни синкретично, в совокупности всех ее проявлений, характерное для всей русской религиозной мысли второй половины XIX - начала XX вв., нашло яркое выражение в философских воззрениях Н.Ф. Федорова. Николай Федорович ни при каких условиях не допускал возможности рассматривать религиозный, нравственный, эстетический, познавательный компоненты, внутреннего мира человека в отдельности, независимо друг от друга. Проблема же единства этического и эстетического в федоровских философских изысканиях занимала особое место, если не сказать больше — являлась одной из исходных посылок его творчества. И действительно, практически все вопросы, над которыми философ размышлял на страницах своих произведений, будь то проблема воскрешения, или вопросы об искусстве и нравственности, напрямую или косвенно связаны с темой этико-эстетической взаимосвязи.
Лейтмотивом философских построений Н.Ф. Федорова являлась идея о необходимости воссоздания всех ранее живших на земле поколений людей, с одной стороны, и обретения бессмертия для всех живущих, с другой. Эту сложную для осуществления задачу мыслитель назвал «общим делом», считая, что высшее предназначение каждого человека заключается в выполнений «сыновнего долга» — воскрешения умерших предков. По утверждению В.В. Зеньковского, при анализе федоровских воззрений нужно учитывать, что «два болезненных чувства язвили его душу и определяли его мысли и построения. Первое чувство, которое мучительно томило его, — это чувство людской разобщенности и отсутствия братских отношений; второе чувство, может быть, не менее властно владевшее его душой, — невозможность забыть о всех тех, кто ушел уже из жизни»248. Однако в рамках данного исследования будет нецелесообразно слишком скрупулезно рассматривать эту проблематику. Нас она будет интересовать только в ее связи с вопросом об этико-эстетическом соотношении.
Долг воскрешения, по мнению Федорова, напрямую связан с нравственной сферой. «Воскрешение и нравственное совершенство тождественны»249, - пишет он. Но при этом философ против того, чтобы связывать «общее дело» с моральными канонами, господствовавшими в-XIX веке. Современная нравственность подвергается с его стороны резкой критике, поскольку в своем стремлении к наслаждению, в ненасытной жажде удовольствий она являет полную противоположность.«сыновнему долгу», требующему от человека самопожертвования во имя всеобщего спасения. Николай Федорович сетует на то, что «XIX век восстановил веру в зло и отрекся от веры в добро, он отрекся от небесного царства и отказался от веры в земное счастье, или царство земное, в которое верили в эпоху Возрождения и в XVIII в
В зависимости от того, какая шкала ценностей положена в основу нравственности, мыслитель подразделяет ее на два вида. Первый вид — зоо-антропическая мораль, которая основана на идее О свободе личности и на правах на личное наслаждение и индивидуальное благополучие. Подобные моральные установки, сетует Н.Ф. Федоров, в рамках Европы и России нашли повсеместное распространение. Зоо-антропической нравственности как «нравственности разъединения» мыслитель противопоставляет тео-антропическую мораль, ориентированную на всеобщее объединение людей с целью осуществления «общего дела». Последнюю он также называет высшей нравственностью, поскольку она выходит за пределы, установленные существующими этическими канонами: «Высшая нравственность стоит вне нравственности европейской, аристократической, ницшеанской - она требует спасения всеобщего»251.
Более того, Николай Федорович утверждает, что тео-антропичсеская мораль как выражение долга воскрешения выходит за рамки таких этических понятий, как «добро» и «зло». Яростно критикуя Ф. Ницше, призывавшего низвергнуть существующие нравственные установки и тем самым прорваться «по ту сторону добра и зла», Федоров, тем не менее, сам требует возвыситься над этими ключевыми понятиями этики. Он считает, что надобность в их употреблении отпадет, как только будет осуществлено воскрешение всех умерших. Ведь зло есть не что иное как бессознательность и смерть, а добро - это жизнь, разумность, воскрешение, бессмертие. Поэтому когда «рождение сынов заменится воссозданием отцов, и это-то и будет переходом за пределы добра и зла, заменою умерщвления других и себя возвращением жизни и бессмертием» .
