Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические и культурно-исторические аспекты исследования традиционной культуры 16
1. Теоретические аспекты исследования трансформации культуры 16
2. Становление церковно-певческих традиций в культуре старообрядцев 58
Глава II. Тенденции развития певческих традиций старообрядцев Западной Сибири 100
1. Культурно-исторические факторы формирования старообрядческих традиций в Западной Сибири 100
2. Бытование и трансформации старообрядческого богослужебного пения (на материале общин Кемеровской области) 128
Заключение 158
Список литературы 162
- Теоретические аспекты исследования трансформации культуры
- Становление церковно-певческих традиций в культуре старообрядцев
- Культурно-исторические факторы формирования старообрядческих традиций в Западной Сибири
- Бытование и трансформации старообрядческого богослужебного пения (на материале общин Кемеровской области)
Введение к работе
Актуальность исследования. В современном российском обществе возрастает интерес к изучению и сохранению уникальных культурных традиций. В контексте русской культуры таким уникальным феноменом, играющим важную роль в духовной истории России, является старообрядчество. На протяжении более трехсот лет оно воздействовало на культуру, при этом находясь в обрядово-ритуальной самоизоляции и используя архаичные формы.
В начале ХХI века старообрядчество выступает как особая культурно-историческая общность, сохранившая основы древнерусской культуры. Особую роль старообрядчество играет в сохранении церковно-певческих традиций, что и определяет их высокую научную значимость, а также необходимость их фиксации и изучения. Очевидно, что актуальность данной работы обусловлена ее региональной направленностью, которая во многом позволяет определить и конкретизировать тематику исследования, то есть ограничить изучение культуры религиозного старообрядческого движения рамками определенной территории. Кроме того, это помогает выявить его специфику в рамках локальных социокультурных общностей: региона, города, села в отдельные временные периоды.
Несмотря на большой интерес исследователей к проблеме становления церковно-певческих традиций старообрядцев, некоторые их локальные варианты находятся сегодня на начальной стадии изучения, такова, в частности, Кемеровская область. Вместе с тем, выбор исследуемой территории определен не только ее малой изученностью, но и спецификой культурно-исторического и социально-экономического становления Кемеровской области. Специфические условия существования на данной территории потребовали от старообрядческих общин мобильности и гибкости, которые, невзирая на каноничность и традиционность культуры, позволяли адаптироваться к местным условиям социальной и духовной жизни.
Современные средства коммуникации значительно расширили возможности взаимообмена и заимствования в сфере культурного наследия. Элементы, выступающие первоначально как новации, впоследствии нередко становятся частью традиционной культуры. Однако, несмотря на это, церковно-певческие традиции Древней Руси, возникшие в средние века, до сих пор функционируют в старообрядческих общинах Кемеровской области. Это объясняется тем, что певческая культура старообрядцев – это культура, ориентированная на сохранение певческого канона, этим можно обусловить глубокую связь старообрядческого и древнерусского церковного пения.
Необходимость изучения церковно-певческих традиций сибирских старообрядцев возникла и в связи с их современным состоянием. Сегодня проявляется тенденция к снижению уровня грамотности в литургии, пополнению певческой культуры старообрядцев инородными элементами и т.д., все это говорит о существенных проблемах бытования и сохранения
аутентичности традиционной культуры старообрядцев. Кроме того, информаторы утрачивают важные сведения о истории старообрядчества своего региона, в связи с этим возникает вопрос о необходимости фиксации церковно-певческих традиций старообрядцев разных толков и согласий.
На примере исследования бытования и трансформации церковно-певческих традиций старообрядцев в общинах Кемеровской области возможно выявление факторов, способствующих сохранению элементов культуры Древней Руси и выявлению локальных особенностей старообрядческой культуры. Бесспорно, сохранение церковно-певческих традиций древней русской культуры в нынешних условиях – сложный и неоднозначный процесс, и воссоздание традиций является, с одной стороны, стихийным протестом против проводимой глобальной унификации, а с другой – попыткой восстановления традиции в формах неотрадиционализма.
Степень научной разработанности проблемы. Для того чтобы в полной мере исследовать феномен старообрядчества, необходимо обратиться к материалам, представленным в культурологической, философской, богословской и исторической литературе. Использование той или иной литературы обусловлено решением поставленных в исследовании задач.
Систематизация представлений о культуре и традициях в истории культурологической и философской мысли показывает, что такие мыслители, как Й. Гердер, Г. В. Гегель, более поздние исследователи Г. Риккерт, Г. Зиммель и Э. А. Баллер в своих трудах, затрагивающих проблемы культуры, касались вопроса передачи социального опыта, преемственности, а также определения сущности традиции как научного понятия. В вопросах определения понятия традиции мы опираемся на работы К. В. Чистова, И. В. Суханова, В. Д. Плахова и Х.-Г. Гадамера. При изучении культурной традиции особенно значимыми являются труды отечественных исследователей Э. Маркаряна и В. М. Каирова, использующих в своих работах комплексный подход, который является основополагающим для настоящего исследования. Ценные наблюдения о трансформации культуры и социальной динамике содержатся в трудах К. Ясперса, Б. Малиновского, Н. А. Хренова, Л. Уайта, П. А. Сорокина, А. Я. Флиера, к которым мы обращаемся в нашей работе.
В изучении православно-церковных певческих традиций мы опираемся на труды Т. Ф. Владышевской, Ю. В. Келдыша, В. К. Ковальджи, В. И. Мартынова, В. Металлова, В. В. Медушевского и др., вместе с тем приняты во внимание исследования С. В. Смоленского, Д. В. Разумовского, А. Д. Кастальского, в которых знаменное пение рассматривается как отдельный феномен древнерусской музыкальной культуры.
Теоретическая проблематика древнего церковного пения наиболее основательно представлена у отечественных медиевистов: протоиерея Дм. Разумовского, протоиерея В. Металлова и С. Смоленского. Именно их фитники, крюковые азбуки, кокизники и сравнительные таблицы предоставили возможность прямого певческого исполнительского и теоретического освоения древнерусского богослужебного пения в его естественном первозданном виде.
Отдельно следует выделить базовые для данной работы исследования по русскому православно-церковному пению М. В. Бражникова «Древнерусская теория музыки» и «Лица и фиты знаменного распева». В этих книгах собран материал, отражающий многолетнюю работу с церковно-певческими рукописями, подробно проанализировано содержание азбук, фитников и кокизников XV–XVIII вв., причем рассматриваются не только знаменные, но и демественные и путевые памятники. Не менее значимым является фундаментальный труд 70-х гг. XX века И. А. Гарднера «Богослужебное пение Русской Православной Церкви. Сущность. Система. История», описывающий историю развития богослужебного пения Русской Православной Церкви и обобщающий вековой опыт исследования русского богослужебного пения. И.
A. Гарднером разработана периодизация истории церковного пения в России,
которая используется в данном исследовании.
В дореволюционный период старообрядчество чаще являлось предметом исследования историков: С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, А. П. Щапова, А. С. Ругавина, П. И. Мельникова, П. Н. Милюкова, Н. И. Костомарова, С. П. Мильгунова, В. И. Кельсиева, И. Н. Громогласова и др., их интересовали исторические причины происхождения и распространения русского раскола.
С религиозно-философской стороны к изучению старообрядчества подходили И. А. Ильин, П. А. Флоренский, Н. О. Лосский, В. С. Соловьев, Н. П. Бердяев и др. Авторы рассматривали взаимосвязь старообрядчества с официальной верой, а также указывали на его самобытность и традиционализм.
При изучении общих проблем старообрядчества следует обратить внимание на труды советских ученых, изучавших старообрядчество с позиции атеистической идеологии и в рамках истории религии, а в середине XX века старообрядчество стало интересно исследователям как форма сохранения древнерусской культуры. В обозначенном направлении работали многие исследователи: Н. С. Гурьянова, А. Е. Катунский, Н. М. Никольский, Н. Н. Покровский, В. Ф. Миловидов, Н. Д. Зольникова.
На рубеже XIX–XX веков исследованием старообрядчества Сибири начали заниматься этнографы из Русского Императорского географического общества. Одним из первых ученых, выбравших старообрядчество Западной Сибири в качестве объекта изучения, был А. Новоселов, чьи наблюдения позже были подвержены критике со стороны Ф. Ф. Болонева, который считал, что этнографы в описании изучаемых явлений не использовали систематический подход, а применяли принцип привлекательности. Отечественный ученый А. А. Долотов, занимавшийся историографией старообрядчества, в отдельную главу выделил историю староверов на территории Сибири, а И. П. Новиков занимался исследованием феномена старообрядчества юга Западной Сибири, Л.
B. Островской уделил особое внимание вопросам религиозности сибирских
крестьян.
В ХХ веке в Западной Сибири сформировался центр изучения старообрядчества, основная заслуга в этом – академика Н. Н. Покровского. В своих исследованиях он раскрывал проблемы творчества и общественного
сознания староверов-часовенных России ХVIII – ХХ вв. Данные работы являются особенно значимыми для настоящего исследования. Наравне с этим настоящая работа основывается на исследованиях историков К. Ю. Иванова, изучавшего старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX – начале XX века, и А. В. Горбатова, который занимался разработкой вопроса взаимодействия государства и религиозных организаций Сибири 1940-1960 –х гг., что нашло отражение в нашем исследовании.
Наиболее значимыми для теоретического базиса оказались для нас современные отечественные этнографические, культурно - антропологические исследования Б. А. Успенского, Ю. М. Лотмана, Д. С. Лихачева, в которых в полной мере дано представление о специфике старообрядческого феномена.
В настоящее время проводится комплексное изучение культуры старообрядчества силами философов, этнографов, искусствоведов, фольклористов, археографов и культурологов. К вопросам изучения обрядов, особенностей вероучения, богослужебной практики, взаимоотношений разных толков и согласий друг с другом, бытовых традиций обращаются в своих трудах Ю. В. Аргудяева, С. Е. Никитина, И. В. Поздеева, Н. М. Никольский, А. М. Панченко, Ф. Ф. Болонев и др.
На рубеже XX – XXI столетий вышли в свет работы музыковедов-медиевистов, поднимавшие вопрос о региональных особенностях бытования богослужебного пения старообрядцев, его развитии. Такого рода вопросами занимались Н. Г. Денисов (изучал старообрядцев различных регионов и ввел понятие «пение по напевке»), Н. П. Парфентьев (анализировал исторические предпосылки установлений певческого искусства староверов на Урале), Т. Ф. Владышевская (исследовала и описала музыкальную культуру Древней Руси). Позже данная проблематика еще больше расширилась с опубликованием работ Н. С. Мурашевой (подвергшей глубокому анализу жанр духовных стихов Рудного Алтая), О. А. Светловой (изучавшей структуру и композицию служб старообрядцев), И. В. Полозовой (исследовавшей церковно-певческую культуру саратовских старообрядцев и др.
Ценными работами в рамках данного исследования с точки зрения культуры, искусства, быта старообрядцев Кемеровской области являются труды Л. Р. Фаттаховой (проанализировавшей певческую практику общин Кузбасса), Т. Г. Федоренко (освещающей вопросы книжных и певческих традиций старообрядцев Кемеровской области и современной практики Забайкальских старообрядцев), Е. Л. Плавской (исследующей музыкально-теоретические представления староверов Сибирского региона) и др.
Отдавая должное всем исследователям старообрядческой культуры, необходимо отметить, что научных работ, освещающих трансформацию церковно-певческих традиций старообрядческих согласий Кемеровской области, недостаточно и изучение этого вопроса по-прежнему является немаловажным.
Для написания работы были привлечены не только историографические, но и источниковые материалы. Общение с непосредственными носителями
информации несет в себе особую содержательность, которая не присуща обычным источникам. Материал, полученный способом интервьюирования от информаторов, непосредственно принимающих участие в исследуемых событиях либо являющихся потомками таких людей, считается основополагающим в изучении вопросов трансформации православно-церковной традиции. К устным источникам относятся беседы с представителями старообрядческих общин Новокузнецка, Таштагола, Гурьевска (Кемеровская область), Новосибирска. Способами фиксации собранного материала являются полевой дневник и аудиозапись.
Проблема настоящего исследования связана с тем, что при наличии ряда исследований традиционной культуры старообрядцев отсутствует достаточная понятийная и теоретическая определенность в понимании соотношения стабильности и изменчивости локальных вариантов традиции культурно-религиозных меньшинств в конкретно-исторических условиях значительной изоляции и давления со стороны доминирующей культуры общества. Поэтому вопрос о проявленной старообрядцами уникальной способности адаптации к внешнему миру, сохранить в целом свое культурное наследие, приобретает и более общее значение на фоне проблемы выживания самобытных культур в глобализирующемся культурном пространстве современности.
Проблема имеет и практический аспект, заключающийся в выявлении имеющихся вариантов бытования древнерусских певческих традиций, а также в поиске возможных путей сохранения их аутентичных форм для науки и практики.
Объектом исследования являются церковно-певческие традиции старообрядцев.
Предмет исследования – региональные трансформации традиции православно-церковного пения старообрядцев.
Целью работы является выявление факторов и тенденций трансформации традиций православно-церковного пения старообрядцев Кемеровской области и определение их инвариантного ядра.
Задачи исследования:
-
провести сравнительный анализ теоретико-методологических подходов к исследованию процессов трансформации культуры;
-
раскрыть особенности формирования церковно-певческих традиций в контексте культуры старообрядцев;
-
выявить совокупность культурно-исторических процессов, повлиявших на формирование старообрядческих традиций в Западной Сибири;
-
исследовать формы бытования и направленность трансформации старообрядческого богослужебного пения в общинах Кемеровской области;
-
выявить факторы, способствующие сохранению старообрядческой культуры.
Новизна исследования заключается в следующем:
– конкретизированы понятийно-теоретические аспекты трансформации традиционной культуры в современных условиях;
– выявлены факторы культурно-исторической детерминации формирования старообрядческих традиций в Западной Сибири, в том числе религиозно-политические преследования, географическая изолированность, экономическая автаркия, межконфессиональные взаимосвязи, природно-климатические условия (повлиявшие на сокращение и видоизменения обрядовых действий);
– определены основные корреляции между историческими условиями миграций в Западную Сибирь и структурированием старообрядчества на иерархии, толки и согласия (борьба двух направлений старообрядчества – умеренного и радикального, классовая неоднородность старообрядчества, локальная специфика, изменение степени догматического и организационного консерватизма согласий и различной реакции на изменения правительственной политики в области «раскола»);
– выявлена взаимосвязь культурно-исторических и церковно-певческих особенностей бытования певческих традиций в поповских и беспоповских старообрядческих общинах Кемеровской области: социально-бытовая, миграционная, взаимодействие общин с приходами официальной церкви;
– выявлены основные черты певческих традиций общин старообрядцев белокриницкой иерархии г. Новокузнецка и часовенного согласия г. Таштагола (упразднение некоторых литургических текстов, сокращение певческого репертуара, отсутствие в практике наиболее сложных форм распевов, доминирование женского состава певчих, преобладание устного бытования певческой традиции).
Теоретическая значимость работы определяется спецификой культурно-исторического материала исследования, целевой установкой и сформулированными задачами работы. Исследование особенностей бытования традиций богослужебного пения старообрядческих согласий Кемеровской области может стать основой для сравнительных сопоставлений с традиционной культурой старообрядцев других регионов России, что в дальнейшем позволит исследователям создать единую целостную картину традиционной культуры старообрядцев. Наравне с этим теоретическая значимость исследования состоит в создании предпосылок для дальнейшего культурологического изучения традиций богослужебного пения старообрядцев различных российских регионов, а также конкретно-исторических форм культурной динамики с точки зрения соотношения в ней традиции и новаций.
Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для создания и обогащения учебных курсов по теории и истории культуры, древнерусского певческого искусства, истории отечественной музыки для студентов вузов культуры и искусств, а также в качестве основы для поиска новых форм сохранения, возрождения и развития традиций православно-церковного пения.
Методологические основы исследования. Исследование церковно-певческих традиций старообрядцев в данной работе осуществлено в рамках междисциплинарного подхода. Тема и научная направленность диссертации
обусловили использование широкого круга методов, выработанных как в области культурологии, так и в области смежных дисциплин. Прежде всего, это метод комплексного исследования, необходимый при рассмотрении круга междисциплинарных проблем, структурно-функциональный и структурно-типологический метод, позволяющие упорядочить и систематизировать большой объем эмпирического материала, отделив в нем закономерные явления от случайных, а также методы фольклорно-полевых исследований. В процессе работы с носителями традиции использовались подходы, сложившиеся в этнографии. Особенно информативным оказалось использование элементов метода включенного наблюдения, с помощью которого удалось собрать ценный материал особенностей локальной традиции богослужебной практики старообрядцев Кемеровской области.
Положения, выносимые на защиту:
-
Существующие в Западной Сибири старообрядческие общины транслируют уникальную церковно-певческую традицию, сочетающую две тенденции: с одной стороны, следование устоявшимся канонам богослужения, с другой стороны – ее изменение под влиянием культурно-исторических, природно-климатических, политических и экономических факторов, ведущих к формированию специфических локальных вариантов.
-
Каждая из исторически обусловленных миграционных волн заселения Западной Сибири вносила определенную специфику в формирование церковно-певческих традиций («разновозрастный» состав принесенных традиций, синтез традиций разных регионов, процесс ассимиляции согласий с коренным населением).
-
Певческая культура старообрядцев Кемеровской области в целом канонична по своему типу, что определяет ее единство, в то же время каждая старообрядческая община создает свою неповторимую вариацию этой традиции, которая складывается из напевки – устной версии мелодии знаменного распева, характерной только для определенной общины. Кроме этого, в каждой общине складывается локальная манера пения, включающая в себя динамику, темп, звуковысотную область песнопений.
-
Разный подход к обрядовой практике поповцев и беспоповцев отразился на их певческом репертуаре. Песнопения, сопровождавшие обряды, перестали употребляться беспоповцами, а сохранившиеся потеряли обрядовое значение. Сократился певческий репертуар, вышли из практики наиболее сложные формы распевов, которые являются высшим достижением древнерусского певческого искусства. Вместе с тем, сохраняется память о традициях древнерусского пения за счет богатого рукописного фонда (певческие книги) и людей, владеющих крюковой грамотой. Это является благоприятным условием для возрождения аутентичной традиции при наличии благоприятствующей этому культурной политики и усилий со стороны приверженцев старообрядчества.
-
Трансформации певческих традиций различаются в поповских и беспоповских согласиях по таким критериям, как: крюковая грамотность,
преобладание попевок, стабильность репертуара, входящего в ту или иную книгу песнопений, чинопоследование.
6. Сохранению специфики старообрядческой культуры способствует сформированная столетиями система взаимосвязанных и взаимодействующих факторов, как традиционных, так и новационных. К ним относятся: незыблемость религиозных верований (закрепляющих и транслирующих традиционную картину мира, обеспечивающих этнокультурную самоидентификацию носителей традиции), устойчивость традиции (выступающая в роли социокультурного адаптивного, регулятивного и транслирующего механизма), семантико-символическая значимость и устойчивость обрядовой практики в поддержании сложившегося менталитета и порядка жизни, традиционный тип хозяйствования, территориальная и конфессиональная герметичность и психологическая замкнутость носителей традиции.
Степень достоверности и апробация результатов исследования.
Основные идеи и положения диссертации были представлены на конференциях
различного уровня: на Межрегиональной студенческой научно-практической
конференции «Культура и искусство: поиски и открытия» (Кемерово, 2008,
2009 гг.); на Всероссийской научно-практической конференции «Диалог
культур: глобализация, традиции и толерантность» (Кемерово, 2009 г.); на
Международной научно-практической конференции «Семиотика
художественной культуры: образ России в межкультурной коммуникации» (г. Кемерово, 2009 г); на Всероссийской научно-практической конференции «IX Славянский научный собор “Урал. Православие. Культура”» (Челябинск, 2011 г.); на Международном научно-практическом форуме «Слово и образ в русской художественной культуре» (Кемерово – Далянь, 2011 г.); на Международном научно-практическом форуме «Славянский мир. Диалог культур» (Кемерово – Омск, 2011 г.); на Международной научно-практической конференции «Диалог культур как фактор безопасности цивилизационного процесса» (Пятигорск, 2012 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Из Древней Руси в Россию старообрядческую» (Новосибирск,2012 г.); на II Международной научно-практической конференции «Образование в сфере культуры и искусства: прошлое, настоящее, будущее» (Кемерово, 2013 г.); на Международном научно-практическом форуме «Христианство и славянское культурное наследие» (Кемерово, 2013 г.); на V Международной научно-практической конференции «Социум. Культура. Личность. Досуг: социальные практики культурогенеза» (Тюмень, 2013 г.); на Межрегиональной научно-практической конференции аспирантов и соискателей «Актуальные проблемы социокультурных исследований» (Кемерово, 2012, 2013, 2014 гг.); на Международной научно-методической конференции «Музыкальная культура в теоретическом и прикладном измерении» (Кемерово, 2014 г.).
По теме диссертационного исследования опубликовано пятнадцать статей, из которых три вошли в издания, рекомендованные ВАК.
Диссертационное исследование в полном объеме обсуждалось на кафедре культурологии Кемеровского государственного университета культуры и искусств.
Структура и объем диссертационной работы обусловлена логикой исследования, направленной на достижение поставленной цели и решение задач. Работа состоит из введения, основной части, содержащей две главы, заключения и списка использованной литературы. Материал диссертационного исследования изложен на 190 страницах машинописного текста. Список литературы включает 275 наименований работ.
Теоретические аспекты исследования трансформации культуры
Глубокие изменения, произошедшие в последние десятилетия в процессе познания культурного наследия, связаны с открытием ряда крупных пластов, которые не были ранее известны. Созидание более целостного, более гармоничного образа мира в процессе знакомства человека с новыми пластами архаичной культуры начинает играть троякую роль. С одной стороны, культура «имеет целью отыскание социокультурных эквивалентов рождающимся в таком общении ценностям; с другой, ведет к формированию нового круга культурных запросов и, наконец, служит средством углубления комфорта личностного бытия» [103, с. 111-112]. Культура последних десятилетий, обращаясь к освоению наиболее ценных элементов культурного наследия, представила высокие образцы этико-философского осмысления этого наследия.
Как многогранное явление, культура изучается в рамках таких научных дисциплин, как философия, история, этнография, искусствознание, филология, археология. Традиционные науки изучают отдельные аспекты культуры: мораль, право, искусство, язык, однако такой подход не дает целостного представления о культуре как о сложном явлении, представленном во всех сферах социальной деятельности. В середине XX века начинается освоение теории культуры как особой области научных исследований культуры. Тем не менее, и сегодня культурология тесно сотрудничает с музыковедением, теологией, философией и другими науками, изучающими феномены культуры. Отсюда - пересечения в методологическом и категориальном аппарате, наличие смежных областей исследования.
При исследовании теоретико-методологических аспектов трансформации традиционной культуры мы использовали сложившиеся в культурологии направления культурной и социальной антропологии: эволюционизм, диффузионизм, функционализм. Так, в рамках эволюционизма человеческая культура видится как совокупность процессов адаптации людей и их социальных объединений к природному окружению. По мере развития культурологии, эволюционизм стал дополняться функционалистскими идеями. Общим исходным допущением классического эволюционизма было движение человеческого общества и культуры от простого - к сложному развитию. В основном в качестве факторов, которые определяли эволюцию культуры в обществе, рассматривали географическую среду, экономические факторы, социальные (например — завоевания), а также заимствование культурных образцов (диффузия). При этом закрепление и развитие культурных образцов определялось их целесообразностью и адаптационными характеристиками. Эти подходы показали свою эффективность в отношении зарождающихся культур, например, изучаемая нами церковно-певческая культура Древней Руси, в которой зарождается традиция русской духовной музыки, это культура, возникшая в результате переноса византийской культурной традиции. Восточные славяне получили вместе с христианством развитую письменность, традиции зодчества и изобразительного искусства Это побудило нас обратиться к следующему направлению культурологии — диффузионизму, в рамках которого особо подчеркивалась роль заимствований и культурных пересечений. Основатель этого направления Ф. Ратцель считал, что происходит постоянный процесс диффузии культуры [191, с. 27]. В рамках данного направлении контакт, перенос культур рассматриваются важнейшими факторами культурного развития. В некотором аспекте диффузионизм заменяет идею прогрессивного развития эволюционизма принципом пространственно-временного перемещения отдельных составляющих культуры или их целостных единиц. Крупный представитель диффузионизма Л. Фробениус показал эпистемологическую значимость этого подхода на примере африканской музыкальной культуры. Кроме того, положительной чертой диффузионизма, особенно в варианте Л. Фробениуса, стало подчеркивание органической целостности культуры. Отдельные элементы диффузионизма будут применены в настоящей работе при описании возникновения феномена церковно-певческой культуры.
Спецификой функционального подхода является взгляд на культуру как на целостное образование, состоящее из некоторых элементов. Согласно классику этого направления Б. Малиновскому, любая культура в ходе последовательного развертывания воспроизводит некоторую систему устойчивого «равновесия», где каждый элемент культуры выполняет свою функцию. В основе его теории, изложенной в книге «Научная теория культуры» (1944) (1944) [116, с. 86], лежит система человеческих потребностей. Над первичными потребностями в добывании пищи, крова, обороны и воспроизводства надстраиваются вторичные, но уже не природные, а культурные. Культура выступает как инструмент удовлетворения первичных, базовых потребностей людей и одновременно как совокупность артефактов, организованных традицией. Главной задачей функционального подхода является выявление взаимодействия между элементами. Это направление в культурологии очень важно в методологическом отношении для настоящего исследования, поскольку стремится выявить и описать механизмы культурной деятельности и воспроизводства социальных форм бытия культуры. В рамках настоящей работы функциональные аспекты православно-церковных традиций находятся в центре внимания и подвергнуты культурологическому анализу. Генетический подход позволяет проследить определенную область исследования с точки зрения ее возникновения и развития. Этот подход присутствует в работах К. Леонтьева, Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби. В сочетании с антропологическим подходом он позволяет выявить базовые черты генезиса изучаемых церковно-певческих традиций старообрядчества.
Значительный вклад в изучение развития и преемственности культуры внес мыслитель европейского Просвещения И. Г. Гердер. «Культура народа, - отмечал он, - это цвет его бытия, изящное, но бренное и хрупкое откровение его сущности» [52, с. 388.]. Культура, по Гердеру, создается в процессе человеческой практики, преобразования природного и социального мира. В дальнейшем идея о связи культуры с человеческой деятельностью будет развита отечественными культурологами Э. Маркаряном, Э. Баллером, Л. Коганом и др., создавшими «деятельностную концепцию» культуры.
Создавая культуру, человек одновременно создает самого себя. В этом смысле генезис человека есть генезис культуры, и наоборот, тем самым процесс развития человека и процесс человеческой истории тесно связаны. Идеи Гердера получили свое дальнейшее развитие в так называемой «персоналистической концепции культуры», у истоков которой стояли отечественные культурологи М. Туровский и Н. Злобин, которые рассматривали культуру как субъективный аспект истории, а также в работах В. Межуева, для которого мир культуры есть ни что иное, как мир определенных человеческих сущностей.
Не существует культуры, которая оставалась бы неизменной на протяжении всех тысячелетий существования человеческого рода. «Культура движется вперед, но совершеннее от этого не становится; на новом месте развиваются новые способности; прежние, резвившиеся на старом месте, безвозвратно уходят» [52, с. 426], и несмотря на то, что «природа человека остается неизменной; и на десятитысячном году от сотворения мира человек родился все с теми же страстями, что и на втором году, и он проходит весь круг своих благоглупостей и достигает поздней, несовершенной бесполезной мудрости» [52, с. 427].
Тем не менее, культура развивается, однако следствием трансформаций, происходящих в ней изменений не является появление новых культур на каждом новом этапе. Ведущую роль в этом играет феномен преемственности, ибо «новая» культура не отрицает «старую», напротив, сохраняет все самое ценное, дополняя и развивая его. Закон преемственности действует не только внутри национальной культуры, ему подчиняется и бытование культуры человеческого рода Культурная традиция передается от одной нации к другой, так возводится совместными усилиями различных этносов величественное здание культуры мирового общества. «Где существует человек, там существует и традиция» [цит. по 80, с. 162]. Религиозные ритуалы и тайные знания жрецов способствовали зарождению предпосылок культурны. По Гердеру, культура народа - это откровение его сущности, а история культуры является прогрессивным процессом. Однако преемственность культуры не всегда связана с прогрессом, так как старая культура зачастую бывает уничтожена новой. Гердер уделял особое внимание национальной самобытности искусства, равноценности различных эпох в культуре. Культура состоит из искусства, ремесла, религии, государства, семьи, науки и языка. Язык, мышление и поэзия возникли естественным путем в процессе исторического развития человечества. Подчиняясь естественным законам природы, человечество должно пройти несколько ступеней развития культуры. Культуры различных народов возникают в разные периоды истории и существуют в пространстве, сообща являясь уникальными самобытными образованиями.
Становление церковно-певческих традиций в культуре старообрядцев
Культура старообрядцев представляет собой уникальное явление, сохраняющее исконную православную традицию, культуру сельского хозяйства, характер поселения и построек, обрядовые реликты, это культура, включающая в себя различные виды ремесел и искусств. Многие столетия старообрядцы сохраняли традиции резьбы по дереву, ткацкого мастерства, древнерусской иконописи, книгописания, книжной миниатюры, мелкой пластики и владели искусством медного литья. Безусловно, традиции являются необходимым условием существования всех социальных и культурных систем. Несмотря на то, что они присущи самым разным областям культуры и в каждой из них играют разную роль, наиболее важное место они занимают в религии.
Старообрядческие культурные традиции исторически складывались под воздействием православия, оказавшего мощное влияние на все их основные формы. Православие образует самую глубокую и продуктивную историческую силу русского народа. «В церкви мы вступаем в общение с живым средоточением русской силы, с самым важным национальным достоянием... Сближение Православия и культуры, раскрытие культурных сил Православия, осияние исторического движения светом Православия - такова историческая тема нашей эпохи» [72, с. 44].
Особенности старообрядческой культуры выделить не так просто, что обусловлено определенными историческими условиями, в связи с чем должна учитываться специфика развития старообрядчества в целом - социальная, региональная, демографическая и конфессиональная.
Старообрядчество конца XVII и начала XVIII в. представляли разные сословия - духовенство, бояре, посадские люди и крестьяне. Но со временем сословный состав менялся в сторону преобладания крестьянского сословия, старообрядческая культура по существу становилась крестьянской. Религиозные представления старообрядчества воплотились в его культуре, однако если в религиозно-культовом отношении староверы не выходили за рамки строгих христианско-православных догматических установлений, то в культурно-бытовых формах можно обнаружить отражение еще архаических дохристианских воззрений. Важную роль в старообрядческой культуре играют книги, старопечатные и рукописные, - это воплощение религиозного сознания, основа поддержания религиозной традиции. Старообрядчество сохранило древнерусскую икону, которая вобрала в себя исконную традицию иконописания. Иконопись является большим достоянием религиозного искусства. Уникальными, присущими только старообрядчеству, стали иконы с комбинированием живописи и литья.
Религиозная культура старообрядцев проявляется в духовных стихах, музыкально-поэтическом жанре, где религиозные сюжеты и образы отображаются полнее и эмоциональнее. Духовные стихи явились результатом эстетического освоения народом идей христианского вероучения. Г. П. Федотов, известный исследователь русской духовности, назвал духовные стихи созданием народного гения: «Мы все же можем искать в духовных стихах выражение глубочайших подсознательных стихий религиозной души русского народа, ...в них мы имеем дело с устойчивой многовековой школой, которая, питаясь церковным вдохновением, обращается к самой широкой массе и должна удовлетворить ее ..., которая не знает...трагического раздвоения между религией и культурой» [242, с. 16].
Важной составляющей культуры старообрядцев выступают церковно-певческие традиции, их исследование позволяет рассмотреть формы влияния певческой культуры на культурогенез и определить его структурно-функциональные характеристики. Связь церковного пения с вечными, вневременными ценностями обуславливает эстетическое значение православного богослужебного пения и делает его открытым всем историческим периодам. Изучение певческой культуры старообрядцев как явления, принадлежащего как прошлому, так и современности, подразумевает множественность исследовательских подходов, определенную многоаспектностью самого культурного феномен. Его можно представить как соотношение теоретического осмысления и певческой практики. Логичным представляется, что для комплексного понимания явления необходимо изучение и той, и другой его составляющей.
Сегодня на территории Западной Сибири существует развитая сеть старообрядческих общин, представляющих уникальную церковно-певческую традицию, уходящую своими корнями в культовую среду Средневековой Руси. Старообрядцы сохранили до наших дней традиции древнего знаменного пения, образующего мощный и своеобразный пласт сибирской культуры. Данная традиция сочетает в себе две тенденции: с одной стороны, догматическое следование устоявшимся канонам богослужения, с другой стороны, изменения под влиянием современной среды бытования, в связи с этим возникает необходимость изучения церковно-певческих традиций староверов.
Освоению особенностей формирования традиций старообрядцев, их уникальности, целостности, устойчивости способствует изучение основ церковного пения. Древнейший период русской церковной музыки наиболее важен для понимания специфики древнего знаменного пения, поскольку именно в это время закладывались богословские, философские, эстетические основы русской музыкальной культуры, они просуществовали, меняясь лишь в частностях, семь веков, а позже исподволь влияли на дальнейшую историю музыки, как церковной, так и светской, и сохранились до наших дней в богослужебных песнопениях старообрядцев.
Церковное пение как музыкальная основа богослужения рассматривается сегодня в исследованиях Т. Ф. Владышевской, В. И. Мартынова, В. Металлова, В. В. Медушевского и др. На первое место в этих работах выходит выявление закономерностей (или их отсутствия) смены музыкальных школ и стилей, разбор попевочно-мелодического материала, расшифровка рукописей древних напевов, изучение и сочинение церковных песнопений на основе классической гармонии.
Необходимо отметить, что споры вокруг музыкальной стилистики церковного пения возникают на протяжении всей его истории. Противопоставление знаменного пения и крюковой нотации пению партесному, записанному пятилинейной нотацией, привело к явному противостоянию двух точек зрения на предмет исследования. В трудах Д. В. Разумовского, С. В. Смоленского, А. Д. Кастальского знаменное пение представлено верхом музыкального творчества русской культуры. Наиболее значимым в рамках такого подхода является фундаментальное исследование И. А. Гарднера «Богослужебное пение Русской Православной Церкви. Сущность. Система. История», написанное в конце 70-х гг. XX века [47].
Термин «церковное пение» употребляется достаточно активно. Его используют и в наши дни в своих трудах современные ученые - медиевисты И. Гарднер, Б. Николаев, В. Мартынов и др. Многие исследователи понимают под церковным пением всё, что поется в Церкви (на службах, молебнах, крещении, венчании и т. д.), следовательно, для дальнейшего анализа необходимо определиться с содержанием данного понятия. Согласно учению Святых Отцов, церковное пение возбуждает усердие христиан к молитвенному деланию, участию в литургическом таинстве. Идеалом церковного пения признается духовное единение участников богослужения в пении «единым сердцем и едиными усты», когда все прихожане участвуют в исполнительстве, ибо церковное пение, согласно Отцам Церкви, прежде всего - молитва, а уже потом - искусство [265].
Церковное пение является не только обрядовым элементом богослужения, не только психологическим и эстетическим фактом, но в гораздо большей степени богословским орудием, с помощью которого глубочайшие истины и тайны Христовой веры передаются непосредственно человеческим сердцам. Безусловно, церковное пение составляет главную эмоционально-смысловую основу богослужения, способствуя актуализации в храмовом пространстве священного мира. В этом процессе церковное пение, как интонационно оформленная молитва, обладая соборной, личностной волей молящихся, оживляет уже ранее созданные архитектурой, росписями, иконами, иконостасом пространственные координаты храма и возносит созданный ими специфический вектор преображенного пространства к горнему миру.
Необходимо отметить, что церковное пение «есть автономная (то есть имеющая свои собственные, только церковному пению свойственные художественные законы) богослужебная область, отличная от общей музыки. Исследование, установление и формулирование этих законов составляет предмет русского литургического музыковедения, имеющего свои научные методы исследования и только отчасти захватывающего область общего музыковедения» [49, с. 230]. Именно поэтому необходимо четко разделять понятия и рассматривать их самостоятельно.
По словам святителя Григория Нисского, «музыка есть не что иное, как призыв к более возвышенному образу жизни, наставляющий тех, кто предан добродетели, не допускать в своих нравах ничего немузыкального, нестройного, несозвучного, не натягивать струн сверх должного, чтобы они не порвались от ненужного напряжения, но также и не ослаблять их в нарушающих меру удовольствиях: ведь если душа расслаблена подобными состояниями, она становится глухой и теряет благозвучность. Вообще музыка наставляет натягивать и отпускать струны в должное время, наблюдая за тем, чтобы наш образ жизни неуклонно сохранял правильную мелодию и ритм, избегая как чрезмерной распущенности, так и излишней напряженности» [цит. по 123, с. 26].
Культурно-исторические факторы формирования старообрядческих традиций в Западной Сибири
Старообрядчество как феномен зародилось в истории России более трехсот лет назад. Сегодня староверы населяют около двадцати стран мира, но несмотря на многолетнюю историю существования и широчайшую географию, они сумели сохранить в первозданном виде свою самобытность, уникальность традиционной культуры и религиозные догматы.
Старообрядчество как историческое явление возникло в разных, порой очень отличающихся друг от друга регионах России (Забайкальский, Уральский, Саратовский, Дальневосточный и другие центры староверия). Обращение к таким истокам старообрядческой веры приводит нас к изучению локальных ответвлений этой культуры. Из регионов, в которых реализовывалась история старообрядчества, для нас особый исследовательский интерес представляет Западная Сибирь. Многие исследователи, занимающиеся изучением традиционной культуры Сибирского региона, используют в своих работах понятие «сибирское старообрядчество», но ни в одной работе не дано его научно обоснованное определение.
Складываясь на протяжении многих веков, сибирское старообрядчество сформировалось в сложную систему со своими региональными особенностями и древними традициями. Сибирь стала для бегущих от преследования староверов истинным домом, ими было организовано множество промышленных центров, шахт, рудников, заводов. Старообрядцы стали первыми промышленными колонизаторами Сибири, благодаря чему было освоено огромное количество сибирских земель, они всегда свято хранили накопленную религиозную мудрость и приумножали ее. Однако при всей своей общественной уединенности сибирские староверы довольно мобильны и в любых условиях приспосабливаются к современной жизни.
В. Г. Распутин в своей работе отмечал, что «в Сибири бытование старообрядчества имело особое значение. Раннее появление здесь раскольничьих сел с их культом семьи, образом жизни и почти поголовной грамотностью было явлением отрадным. Отдельные районы Забайкалья и Горного Алтая, освоенные русской старобытностью, превратились в острова изобилия и строгой нравственности, в них нечего было делать ни исправнику, ни уряднику. Уже в наше время остатки старообрядчества из последних сил удерживались своих традиций, и даже в эпоху застоя и запоя в колхозах и совхозах, возникших на земле раскольничьих общин, коровы недоеными не оставались и хлеба под снег не уходили» [189, с. 86].
Исторический раскол спровоцировал не только религиозные споры и массовые гонения, но и запустил процесс активизации иммунитета национальной самоидентичности. В итоге Сибирь, где оказались староверы, послужила катализатором данного процесса, и старообрядческое движение не просто сохранилось, но и истинно расцвело, набрало такую силу, что стало оказывать значимое влияние на жизнь данного региона. Таким образом, использование термина «сибирское старообрядчество» в настоящей работе имеет скорее нарицательный характер и не претендует на категориальный. Среди фундаментальных работ по истории Сибири, затрагивающих тему старообрядчества, выделяются научные исследования Покровского, В. А Липинской, Т. С. Мамсик. Среди современных ученых большую роль играют исследования деятелей XIX — начала XX столетий: Д. Н. Беликова, И. В. Щеглова, Н. М. Ядринцева, а также академический труд «История Сибири с древнейших времен до наших дней». Исследования этих авторов, а также целого ряда других ученых дают представление о первоначальных этапах истории сибирского старообрядчества и его дальнейшем развитии. После церковной реформы сторонники староверия попадали под действие статей «Уложения» 1649 г., по которым за преступление против веры и церкви полагалась смертная казнь, однако некоторое время правительство ограничивалось ссылкой с конфискацией имущества. Несмотря на репрессии, некоторые староверы оставались на своих землях, тем самым попадая в немилость царя Алексея Михайловича, который применял уже физическое преследование, старообрядцы на это часто отвечали массовыми самосожжениями. Известно, что в 1666 г. произошло сожжение старообрядцев властями, действовавшими в рамках общерусского репрессивного законодательства, причем такая казнь раскольников была не единственной. Основная же масса старообрядцев, спасаясь от преследований и репрессий царского правительства, предпочла бегство в «пустыни», на незаселенные, труднодоступные окраины России: в Поморье и Заволжье, на вольный Дон и на Яик, в пограничные с Польшей уезды Черниговщины. Отдельные волны старообрядческой колонизации направляются на Урал, в Турцию, Австрию, Польшу и Швецию, в Сибирь, являвшуюся для них вольным краем с плодородными незанятыми землями, глухими лесами, богатыми зверем и рыбой. Поэтому старообрядческий поток в Сибирь не ослабевал и в периоды жестких репрессий, и во времена ослабления гонений. Освоение сибирских земель старообрядцами шло в русле общего переселенческого движения последовательно с запада на восток и от северных территорий [273, с. 195]. Следовательно, старообрядческое движение складывалось таким образом, что ревнители старины были вынуждены постоянно мигрировать, укрываясь от преследований правительства. В разные периоды старообрядчество привлекало несколько крупных регионов России, в которых оно могло сохранить свои традиции. В результате такого процесса миграции уже в конце XVII века складываются старообрядческие центры: Поморье, Северо-запад, Керженец, Стародубье, Ветка и Дон. В истории формирования культурных традиций старообрядцев в Сибири условно можно выделить несколько основных этапов: 1) церковные преобразования и раскол православного общества России (60-90-е гг. XVII в.); 2) старообрядчество в эпоху петровских реформ (20-е гг. XVIII в.); 3) «выгонки» староверов во времена Анны Иоанновны (40-е гг. XVIII в.); 4) «Манифест» Екатерины Великой (вторая половина XVIII в.); 5) реакционная эпоха Николая I (середина-вторая половина XIX в.); 6) «золотой век» старообрядчества (начало XX в.).
Первый этап совпал с периодом церковных преобразований и раскола православного общества России, он характеризуется расслоением православной культуры на два течения: староверов и нововерцев. В 1654 году Никон утвердил церковные изменения, которые были закреплены церковными собраниями 1654— 1655 гг. и разосланы по церквям. Нововведения не могли не вызвать резкий отпор со стороны русских людей. От сторонников старых обрядов царю посыпались челобитные, в которых осуждалась «новая незнаемая вера» как ересь: «учение ее - душевредное, ее службы, таинства - не таинства, пастыри - волки» [20, с. 21]. Реформы также натолкнулись на сильную оппозицию со стороны видных духовных деятелей того времени: епископа Павла Коломенского, протопопа Аввакума, Даниила из Костромы, Логина из Мурома и др., за что поборники церковной старины вскоре подверглись жестоким мучениям и казням по приказам Никона и царя.
Бытование и трансформации старообрядческого богослужебного пения (на материале общин Кемеровской области)
Изучение традиций старообрядческого богослужебного пения, как неотделимого, важнейшего элемента русской национальной культуры и отечественного православия, способствует более полному пониманию сущности этого религиозного движения, истоков его возникновения, распространения и последующего существования в России.
Принципиальный консерватизм духовной культуры старообрядцев продиктован сохранением апостольской веры и заветами благочестия. Несколько веков старообрядцы хранили не только поведенческие, бытовые и мировоззренческие нормы, унаследованные из средних веков, но и древний канон, включавший в себя обрядность и богослужебное монодийное пение. В конце прошлого века в отечественной науке появляются исследования, посвященные изучению традиций старообрядческого церковного пения Западной Сибири. Л. Р. Фаттахова анализирует певческую практику старообрядцев сквозь призму региональных особенностей. В своем исследовании автор освещает выявление разных вариаций древнерусского церковно-певческого канона на примере общин старообрядцев Кузбасса. Е. Л. Плавская исследует музыкально-теоретические представления староверов Сибирского региона. Еще одну ветвь певческой традиции старообрядцев рассматривает И. В. Полозова. Она изучила поморское согласие юга Западной Сибири, в малейших деталях разбирая процессы внедрения принципов певческого искусства средневековья с оглядкой на традиции старообрядчества в современности. Исследовательница уделила особое внимание аспектам богослужения поморских староверов и наличию в их литургии признаков особого, местного характера.
В труде Т. Г. Федоренко освящаются вопросы изучения книжных традиций и современной певческой практики старообрядцев Забайкалья и Кемеровской области, в труде выявлены основные направления развития данных старообрядцев. На примере певческих традиций старообрядцев в других регионах ею была создана своя классификация видов богослужебного интонирования. Отдавая должное всем исследователям старообрядческой культуры, необходимо отметить, что культурологических исследований, посвященных трансформации церковно-певческих традиций согласий Кемеровской области, недостаточно.
Многообразие старообрядческих толков, которое возникло в результате особого культурно-исторического развития Кемеровской области, выявило необходимость изучения их локальных певческих традиций. Данное исследование основывается на материале полевых экспедиций, осуществленных в 2010-2013 гг. в центральные и южные районы Кемеровской области (Новокузнецкий, Таштагольский), в ходе которых были собраны образцы богослужебного пения, литургического речитатива, а также воспоминания старообрядцев поповских и беспоповских общин.
Эмпирический материал, представленный в настоящем параграфе, был собран методом полевого исследования, являющегося особым видом социального исследования, применяемого в культурологии, антропологии, этнографии и других науках. По мнению американского антрополога М. Мид, «полевое исследование - это метод непосредственного (естественного) наблюдения поведения людей, проживающих в инокультурной для ученого среде, для выяснения специфических и общих культурных черт (паттернов поведения взрослых, событийный ряд повседневности аборигенов, особенности проведения праздников и т.д.)» [132,1 с. 34 с]. В каждой из выше перечисленных наук сформировались собственная практика, традиция и понимание полевого исследования.
Для определения специфики полевого культурного исследования нами учитывалась теория М. Мид, спецификой которой является междисциплинарный подход, сформированный на близком взаимодействии гуманитарных наук, в частности, этнографии и психологии. Благодаря достижениям ученых разных областей науки, междисциплинарный подход позволяет найти новое содержание исследуемого объекта. Метод полевого исследования дает возможность выявить психологические и культурные феномены, сохранившиеся в «чистом виде» в среде исследуемой территории. Кроме того, в условиях глобализации необходимо сохранять локальные сообщества, так как именно здесь сохраняется «чистота» этнической культуры. М. Мид выделяет несколько методов полевого исследования: 1) метод возрастных срезов как определяющий метод исследования, отвечающий на вопросы: «каким образом и как долго» изучать. М. Мид отказывается от лонгитюдного (длительного) исследования, подбирает для такого метода кратковременное изучение людей; 2) метод «изучение языка и форм родства данной культуры» здесь выступает в роли авторского. Его специфика состоит в том, что ученый, изучив язык аборигенов, сможет свободно общаться с жителями изучаемой культуры, сможет понимать специфику их речи и разговоров, а также узнает все об организации форм родства данного общества. В этом случае позиция исследователя включена в изучаемую культуру и тем самым минимизирует его субъективное мнение; 3) метод «наблюдение» и спектр опросных методов (тестирование, анкетирование, интервьюирование) направлены главным образом на анализ ответов респондентов изучаемой культуры. Именно посредством этих методов собирается основной эмпирический материал, который и поможет составить общее и особенное представление о культуре. Определяя и используя различные формы регистрации увиденного, М. Мид наиболее полно и точно фиксирует наблюдаемый материал для последующего анализа и сравнения; 4) эмпирические данные подвергаются тщательному анализу, благодаря которому определяются валидные (подвергаемые проверке) выводы относительно изучаемого феномена; 5) метод кросс-культурного исследования: сравниваются данные, обнаруживаются общие и особенные (уникальные) «качества» обеих культур» [132, с. 34-36 с]. Таким образом, метод полевого исследования М. Мид позволяет обнаружить особенные черты изучаемого объекта, зафиксировать содержание культурологических понятий для использования их в современной теории культуры. В рамках настоящего исследования был выбран метод «наблюдения» способом интервьюирования, с помощью которого удалось собрать и проанализировать эмпирический материал.
