Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I. К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ «КАНОН» В МУЗЫКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ 20
ГЛАВА 2. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО В СИСТЕМЕ ХРИСТИАНСКОГО КУЛЬТА 59
ГЛАВА 3. ЛОГИКА ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ПУТИ СМЕНЫ ЕВРОПЕЙСКИХ МУЗЫКАЛЬНЫХ КАНОНОВ 92
ГЛАВА 4. ОБЩЕХРИСТИАНСКИЙ МУЗЫКАЛЬНО-КУЛЬТОВЫЙ КАНОН 131
ГЛАВА 5. «ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЙ» МУЗЫКАЛЬНО-КУЛЬТОВЫЙ КАНОН 172
ГЛАВА 6. МУЗЫКАЛЬНО-КУЛЬТОВЫЕ КАНОНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ 203
ГЛАВА 7. О РЕЛИГИОЗНЫХ ИСТОКАХ СЕКУЛЯРНЫХ КАНОНОВ 230
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 260
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 284
Введение к работе
Канон в художественной культуре, в том числе музыкальный канон христианского культа, является одним из ключевых факторов профессионального творческого процесса, к которому так или иначе приходят в своём развитии более простые формы творчества. Канонизации подвергаются при многократном повторении и любые, самые экстравагантные художественные находки великих творцов. Периодически каноны меняются, но фактически в любой культуре, любого времени и региона мира, где есть профессиональные мастера искусства, присутствуют те или иные канонические принципы.
Наибольшая сложность выпадает на тот аспект рассмотрения, который относится к области искусства, поскольку здесь оно обладает помимо искусствоведческой, значительную мировоззренческой семантикой. Канон определяет развитие художественной формы, но сам формируется под прямым идеологическим воздействием.
Вместе с тем, в своём непосредственном проявлении, канон в искусстве — это особым образом организованная художественная целостность, позволяющая рассматривать его с имманентно-художественных позиций. При таком подходе особенно сложно разграничение понятий канон, традиция, стиль, поэтика и т. д.
Неудивительно, что многие авторы, занимаясь изучением явлений искусства, могущих быть отнесёнными к каноническому творчеству либо вообще обходят эту возможность, либо констатируют каноничность того или иного явления, но не углубляются в суть вопроса.
Таким образом, выявление сущности и механизмов возникновения канонов в искусстве становится одной из актуальных задач не только искусствоведения или его отраслей, соответствующих отдельным видам искусств, но, прежде всего, теории культуры, поскольку именно здесь возможен эффективный учёт явлений различного происхождения и относящихся к разным областям культуры. Это придаёт перспективность выводам, полученным на любом материале.
Проблема канона представляется одной из важных для современной теории культуры, поскольку это понятие объединяет большой комплекс явлений, определяющих сущность многих процессов в культуре. К термину «канон» обращаются в тех или иных случаях практически все культурологи и искусствоведы. Однако, именно такое обстоятельство и создаёт сложность для определения этого понятия, поскольку многие авторы вносят какой-либо особый смысл в употребление термина, не ориентируясь на другие подходы. В результате, сильно размывается сущность того, что обозначается этим словом и оно теряет научную весомость.
Впрочем, подобная ситуация возникает в отношении различных понятий, обладающих широким спектром применения. Не случайно одно из важнейших направлений теории культуры — формирование терминологического аппарата, создание новых и шлифовка существующих категорий и понятий. По определению Е. Александровой и И. Быховской здесь рассматриваются бытийные явления, «взятые в их взаимосвязи, рассмотренные в адекватном философской парадигме исследования ключе и отражённые в соответствующем категориальном аппарате»1.
Без этой работы невозможно нормальное развитие науки, поскольку новые накопления в области эмпирических исследований неизбежно создают условия, при которых исходный терминологический комплекс не позволяет выразить всю полноту содержания изучаемого предмета, а рабочие термины, будучи неизбежно случайными, бывают понятными, как правило, только для участников данного конкретного исследования. Более того, отсутствие ясного понятийного комплекса создаёт нередко сложности для обозначения границ эмпирической работы, так как факты сами по себе могут быть сгруппированы самыми различными способами, в соответствии с различными задачами, поэтому понятийный аппарат становится решающим фактором видения исследователем перспектив своего движения. Именно это делает необходимыми исследования в области терминологии.
Подобная работа всегда проблематична. Нет сложности в том, чтобы сочинить один или несколько новых терминов, указывающих на те или иные явления. Однако, почти не бывает ситуаций, когда терминологический аппарат формируется «на пустом месте». Как правило, в любой сфере существуют определённые понятия, не учитывать которые невозможно. Соответственно, формирование терминологии всегда представляет собой изложение своего видения материала через призму существующей терминологической традиции. В этом процессе возникают новые возможности трактовки терминов, изредка новые термины. Однако, все эти моменты не гарантируют того, что возникающие наработки станут востребованными.
Зачастую бесполезно употребление существующего термина в непривычном значении, то есть не вытекающем из общеупотребимого. Очень плохо вживаются различия между терминами, основанные на смысловых деталях. В то же время, введение нового слова для обозначения какого-либо явления тоже не имеет смысла, если явление это было известно ранее.
Наиболее эффективным можно считать путь ревизии существующих смыслов тех или иных понятий (конечно, речь идёт о многозначных понятиях) и коррекции возникающей картины. Именно в этом направлении осуществляется разработка термина «канон» в настоящей диссертации. На наш взгляд, это весьма актуально для современной отечественной искусствоведеческой науки, поскольку позволяет систематизировать отношения многих художественных явлений, развивающихся независимо друг от друга, но имеющих зону взаимодействия, причём не только в границах музыкального творчества, но и за его пределами.
«Канон» без сомнения относится к разряду категорий, поскольку обладает главными свойствами таких понятий: онтологичностью, закономерностью и обобщённостью. Согласно В. Казаневской: «онтологич-ность категорий усматривается и определяется в том, что именно в категориях бывает выражена истина о реальности; закономерность категорий в том, что они выражают наиболее существенные связи и отношения реальной действительности и познания; обобщённость категории [...] - это представление о соотношении видов исследовательского мышления, которых следует признать как минимум два: умозрительное и экспериментальное»2.
Исследование канона, как любой категории может осуществляться на основе принципов системности. Это является одной из важных задач настоящей дисертации.
Объектом исследования в данной работе являются системы художественно-культурной деятельности (прежде всего, музыкальной), исторически возникшие в христианской Европе, рассматриваемые в трёх аспектах: как сфера культуросозидающей деятельности человека, как своеобразные целостности, функционирующие, развивающиеся и взаимодействующие по законам живых систем, и как совокупные субъекты деятельности.
Соответственно, предметом исследования становятся артефакты художественного творчества, которые могут быть квалифицированы как канонические, в первую очередь, образцы музыкально-культовой деятельности разных эпох, в аспекте их мировоззренческой детерминации, функционирования и эволюции, анализируемые со стороны проявления законов и механизмов саморегулирования.
Цель исследования заключается в выявлении сущности и механизмов возникновения музыкально-культовых канонов в культуре христианского сообщества, в функционировании, развитии и взаимодействии сложившихся канонических систем, а также условий и факторов усиливающих или, наоборот, уменьшающих значение канонических факторов в художественно-творческом процессе.
Постановка цели предполагает выдвижение ряда исследовательских задач, направленных на реализацию:
1. Концептуальный анализ канонической деятельности как системного феномена;
2. Анализ конкретно-конфессиональных характеристик канонической деятельности, её метафизического значения в системной организации христианских культов;
3. Выявление методологических потенций и эвристического значения синтеза общекультурологических разработок понятия канон и конкретных искусствоведческих дефиниций, корректировка с этих позиций самих системных представлений;
4. Разработка представлений об уровнях проявления канонических принципов и определение на этой основе возможностей и пределов действия канонических факторов в художественно-творческом процессе;
5. Исследование пограничных явлений различных христианских музыкально-культовых канонов, а также явлений, находящихся на границе канона и простой традиции, канона и индивидуального авторского творчества.
6. Анализ исходных мировоззренческих детерминант, свойственных каждой из ветвей христианства;
7. Исследование путей реализации творческих принципов в каждом из канонов.
Проблема художественного канона в науке возникла относительно недавно, хотя сама идея его относится к античному искусству: как известно, Поликлет создал статую и теоретический трактат, в котором описал правила её решения, назвав и то и другое каноном. Любопытно выражение которым Плиний Старший определил роль Поликлета: он «считается единственным из людей, кто перевёл искусство в произведение искусства». Древний автор, похоже, понимал универсальность сделанного скульптором и, соответственно, общезначимость понятия «канон».
В качестве научного понятия «канон» используется только в литературе XX века. Ещё в энциклопедиях начала этого столетия о каноне в искусстве писали исключительно как о работе Поликлета.
Наибольшее значение для его кристаллизации имели культурологические исследования Э. Панофского и Л. Уайта, а также Д. Каплана и Р. Маннерса.
Несомненный вклад в разработку проблем канона внесли отечественные авторы А. Лосев, Д. Лихачёв, Ю. Лотман, С. Аверинцев, Ю. Колпинский, Л. Ремпель, В. Бычков. Большое значение имеет сборник статей «Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки» (М., 1972), а также их последователей. Особое значение для форми-рования концепции диссертации сыграли работы Б. М. Бернштейна, наиболее ясно обозначившего границы между каноном, простой традицией и авторским творчеством.
Большое значение для формирования представлений концептуального плана имеют исследования в области теории систем, ведущиеся как в сфере общей проблематики, так и увязанной с каким-либо материалом конкретной культуры. Среди авторов таких работ следует назвать В. Афанасьева, В. Сагатовского, Э. Маркаряна, А. Уёмова, М. Кагана, В. Казаневскую, Д. Дарбанова, М. Афасижева, В. Фофанова. Кроме того, важными представляются идеи Л. Штудена о сущности кризиса в культуре, В. Маркова о проблемах отчуждения деятельности, А. Кармина, Е. Александровой и И. Быховской о структуре культурологического знания.
Обращаясь к музыкальным памятникам, сталкиваешься с дополнительной сложностью, обусловленной спецификой музыкального мышления -ассоциативным характером выразительных средств и связанными с ним особенностями внутренней организации звукового материала, которые нельзя выразить вербально, в формах соответствующих образному строю музыки. Однако, в этом есть и преимущество, в плане понимания исторической логики творческого процесса. «Подобно философу, стремящемуся к рациональному осмыслению наиболее общих проблем действительности и бытия, в процессе художественного освоения действительности композитор познаёт не столько конкретные, отдельные, единичные связи предметов, явлений, человеческих отношений, сколько - наиболее общие, универсальные»3.
Это обстоятельство породило целый корпус музыкально-культурных исследований, посвященных осмыслению логики процессов, происходивших в разные эпохи в музыкальной деятельности (хороший обзор даёт Г. Кнеплер4). Тем не менее, считать этот вопрос исчерпанным нельзя ни для музыкознания, ни тем более, для теории культуры. Напротив, пестрота позиций представленных в этой литературе требует новых подходов к рассмотрению логики развития музыкальной культуры.
Особое значение для автора имеют труды русских религиозных философов и богословов, связанные с осмыслением искусства в системе культа. В первую очередь, следует назвать замечательные работы В.Соловьёва, А.Лосева, С.Булгакова, Е.Трубецкого, А.Карташова, В.Лосского, Г.Фло-ровского, А.Кураева. Чтение книг, написанных с православных позиций позволило сформулировать устойчивые ценностные ориентиры, необходимые для работы над избранной темой.
В этом ряду необходимо оговорить постоянные обращения к трудам о. Павла Флоренского, много и талантливо писавшего о проблемах канона в православном культе. В настоящей диссертации ссылки на его произведения делаются чаще всего не совсем так, как на собственно научные материалы. Правильнее всего их характеризовать как теоретическое выражение канонических представлений внутри православной религиозно-художественной концепции, а не внешний анализ явления холодным умом исследователя. П.Флоренский выразил представления, которые всегда были в сознании православных мастеров, но не получали текстового выражения. Труды Флоренского для наших целей ценны именно в качестве доктринальных текстов.
Весьма важными представляются исследования по различным историко-художественным проблемам Ю. Лотмана, С. Аверинцева, Э. Панофски, М. Дворжака, А. Грабара, Э. Маля, В. Бычкова.
Среди музыковедческих трудов, имеющих методологическое значение следует назвать работы тех исследователей, которые занимались разработкой фундаментальных понятий и универсальных принципов музыкального мышления, начиная от Э. Курта и X. Римана, но большей частью отечественных авторов: Б. Яворского, Б. Асафьева, Г. Конюса, А. Оголевца, В. Способина, Ю. Тюлина, В. Протопопова, Ю. Холопова, В. Холоповой, Е. Назайкинского, В. Медушевского, М. Смирнова, М. Арановского, Н. Очеретовской, А. Ивашкина, С. Галицкой, Ю. Плахова, Е. Марковой, М. Карпычева и других.
Все перечисленные авторы так или иначе разрабатывали проблемы музыкальной формы. Несмотря на то, что для данной диссертации более важны вопросы содержания музыки, обращение к их рудам необходимо, поскольку «содержание выражается только посредством музыкальной формы, и её изучение должно было создать предпосылки для осуществления научно-обоснованного анализа содержания музыки»5.
Поскольку настоящая работа является, во многом, итогом наблюдений над историей музыки, необходимо отметить, что решающее значение при её подготовке сыграли труды тех учёных, которые стремились понять причины возникновения новых художественных явлений, логику их смены, а не просто констатировать факты. Подобно многим другим музыковедам, мне хотелось бы, отдать дань уважения вдохновенным, всегда свежим и талантливым книгам В.Д.Конен, выработавшей специфические историко-культурологические подходы к самым разнообразным музыкальным явлениям. Именно её напутствие стало определяющим фактором работы на протяжении всех лет работы над диссертацией. Принципиально важно, что Конен смогла найти единые подходы для рассмотрения любых явлений. Будь то: творчество Монтеверди, Пёрселла, венских классиков, Шуберта, Мак-Доуэлла, мастеров раннего джаза и рок-музыкантов 70-х годов XX века. Её метод дает возможность увязать факты композиторского поиска и мировоззренческие представления той среды, в которой сформировался музыкант. Это позволило в нашем исследовании охватить факты истории музыки симультанно, представить творческие процессы и движения в пределах тысячелетия.
Возможность такого панорамирующего видения демонстрируют также труды последователей Конен. Прежде всего, блестящие изыскания в области средневекового и ренессансного наследия М.Сапонова. Кроме того, нужно назвать интереснейшие умозаключения Л.Кириллиной по поводу классицистского искусства, своеобразные выводы К.Зенкина об особенностях романтического сознания, глубокие обобщения проблем неоклассицизма, сделанные В.Варунцем, важные соображения о становлении национальных композиторских школ сибирских народов, зафиксированные в книгах Н.Головнёвой. Поразительно, как принципы коненовского осмысления музыкально-исторического процесса работают при обращении к столь различным фактам!
Большую пользу оказали также труды Э.Велеца, А.Идельсона, Г.Риза, Л.Трейтлера, Э.Кардина, И.Земцовского, Е.Герцмана, Э.Алексеева, Г.Алексеевой, М.Бражникова, Н.Денисова, Т.Владышевской, Т.Казанцевой, Н.Мурашовой, В.Мазепуса, С.Лупиноса, А.Алкон, А.Алябьевой, Н.Чабовской, М.Дубровской, А.Плаховой, Л.Нгуена, О.Шушковой, Р.Насонова, М.Насоновой, Г.Рыбинцевой, М.Дрожжиной, Е.Панкиной, А.Ждановой и многих других. Особо хочется отметить авторов трудов музыкально-социологического содержания Г.Кнеплера, К.Кадена, А.Сохора, К.Курлени, А.Цукера, В.Дукова и других.
Преобладание в этом списке отечественных исследователей обусловлено не только и не столько большей доступностью их трудов, но, прежде всего тем, что автор делает свои разработки, основываясь на отечественной искусствоведческой традиции, смысловые установки которой отличаются от принципов, на которых строят свои работы западные авторы. Терминологическая нюансировка по интересующей нас проблематике в русскоязычных (и примыкающих к ним по традиции иноязычных источниках) имеет определённую языковую специфику, которая соответствует особенностям национального научного мышления. Многие актуальные для нас вопросы в западном музыковедении вообще не ставятся. Такая ситуация закономерна, поскольку в течение многих десятилетий советское искусствоведение не могло нормально взаимодействовать с зарубежным по известным идеологическим (позднее экономическим) причинам. Это обусловило ситуацию отставания в ряде областей знания. Особенно, связанных с изучением конкретных памятников. Однако, в концептуальных проблемах, не требующих изучения сложно доступных или недоступных материалов, сделаны значительные наработки, намечены исследовательские ниши, существующие только в нашей литературе.
Таким образом, обзор имеющейся литературы показывает, что в настоящий момент в различных сферах эстетико-культурологического, богословского и искусствоведческого знания сформированы достаточные предпосылки для исследования проблемы музыкально-культового канона. Однако, к настоящему моменту специальных и тем более обобщающих трудов по этому вопросу не существует.
В итоге проведённого анализа изученности вопроса можно зафиксировать наличие проблемной ситуации, включающей ряд противоречий.
Так, существует отрыв принципов художественно-культового мышления, сложившихся в Новое время от тех, которые определяли творческий процесс в предшествующие эпохи, когда вроде бы произошло преодоление канонического уклада. Вместе с тем, система художественной организации, которая сформировалась в крупнейших христианских деноминациях в Новое время, содержит внутренний уклад, обладающий очевидными нормативными свойствами, поддающимися трактовке в качестве канонических. В научной литературе такая ситуация отрефлексирована слабо.
Разрыв теории и художественной практики усугубляется недостаточной осознанностью различий между каноническими установками и индивидуальной творческой свободой в процессе создания произведения искусства и соответственно между творчеством «в каноне» и внеканонической авторской деятельностью.
Такая постановка проблемы имплицитно содержит в себе три основных вопроса:
- является ли канон лишь негативным фактором, препятствующим свободному волеизъявлению в творчестве?
- существует ли проявление канонического начала в процессе личностной самореализации художника?
- какие признаки можно считать универсальными для определения тех или иных художественных артефактов в качестве канонических?
Методологическая основа диссертационного исследования. При выявлении сущности понятия «канон» такой основой являются концептуальные положения философии Г.Гегеля, сочетающие деятельностное понимание художественного творчества с выявлением его онтологических характеристик. Наибольшей значимостью обладает идея соотношения отчуждённой творческой деятельности человека с гармонизирующим воздействием Абсолютного Духа. Эта идея позволяет рассматривать канон с точки зрения сохранения целостности и системности процесса художественного творчества в различных конфессиональных условиях.
Помимо этого, методологические интенции данного исследования основываются на идеях всеединства русской философии, предполагающим изучение явлений «от Целого», выявления метафизического смысла какого-либо феномена в гармонии этого Целого.
Основным методом, применённым в данной работе является системно-типологический. На его основе разработана общая концепция диссертации и конструкции отдельных глав. Наряду с этим, использованы и другие методы: метод музыкально-исторического наблюдения, методы музыкально-теоретического анализа, метод культурно-исторического обобщения, метод социально-культурной дифференциации и ряд других.
Разнообразие методов обусловлено рядом причин. Трактовка такого многозначного понятия как «канон» неизбежно связана с обращением к разным наукам, обладающим своими содержательными приоритетами. Нельзя сбрасывать со счетов то, что текст диссертации складывался в течении многих лет, отражает разработку понятия «канон» автором в различных аспектах. Кроме того, сама специфика применения такого многофакторного метода как системно-типологический неизбежно требует применения ряда сопутствующих методов.
Специфика поставленной задачи определила структуру работы, логику развёртывания основных идей.
В первой главе анализируются существующие подходы к определению понятия «канон», фиксируются некоторые его дефиниции, обозначена специфика использования этого понятия в музыкознании, даётся авторская интерпретация и формулировка понятия. По мнению автора, «канон» следует рассматривать не только в технологическом и художественно-эстетическом, но и в культурологическом аспектах. Это позволяет снять противоречия, существующие в научной литературе по применению этого понятия к материалу самых разных эпох и регионов мира. Такой принцип делает понятие «канон» - одной из принципиально важных категорий искусствоведения, применение которой может быть плодотворным при изучении художественных процессов разного рода.
Все другие главы связаны с осмыслением европейской музыкально-культовой специфики канона. Отсюда необходимость общей характеристики места художественного творчества в системе христианского культа. Этому вопросу посвящена вторая глава. Автор считает важным обозначить соотношение сакрального и художественного компонента в культовой практике, проследить различия в этом плане в православной и католической ветвях христианства.
В третьей главе содержится попытка представить логику возникновения и смены канонических систем в европейской музыке, исходя из логики мировоззренческих процессов, с которыми связано музыкальное творчество.
Для обозначения существующих здесь связей вводятся понятия «ментально-креативного фактора» и «творческой сферы», используя которые можно охарактеризовать силовые линии музыкально-творческого движения в европейской музыке и представить место канонических систем в этом процессе. Здесь же выделены основные канонические системы.
Четвёртая, пятая и шестая главы посвящены расшифровке представлений о канонах, имеющих музыкально-культовое содержание (каноны светской музыки в диссертации почти не затрагиваются). Четвёртая глава сосредотачивает внимание на явлениях «общехристианского канона» -традиционных песнопениях различных церквей, сложившихся в период становления христианской культовой системы и господствующих на протяжении всего средневековья. Эту систему можно было бы назвать средневековой. Однако, в силу того, что в ряде церквей она функционирует в полном объёме и в настоящее время, выбрано другое наименование. В пятой и шестой главах охарактеризованы каноны, сложившиеся в Западной Европе на мировоззренческих основаниях католицизма и протестантства, повлиявших позднее и на православную музыку, где сложился православный новообрядческий канон.
Содержание седьмой главы намечает выход за пределы культовой проблематики в светскую в аспекте рассмотрения происхождения секулярных музыкальных идей из культовой практики. Для автора важны не столько конкретные интонационные связи тех или иных образцов друг с другом (они достаточно подробно изучены), сколько сами возможности трансформации музыкально-культового профессионализма в светский на мировоззренческом уровне.
Выводы содержится в Заключении.
Завершает диссертацию Список литературы, который содержит перечень работ, сказавшихся на формировании концепции диссертации. Список этот не претендует на полноту. Невозможно учесть все исследования, прочитанные в разные годы. Сюда вошли названия лишь тех работ, знакомство с которыми можно считать «расширением» в характеристике проблем, затронутых в диссертации. Работы, непосредственно цитированные в диссертации, упомянуты в примечаниях после каждой главы.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в самой постановке проблемы, ещё не разработанной в культурологической литературе в должной мере. В частности:
1. Введён теоретический концепт канона музыкально-культовой деятельности, основанный на понимании канона и его изоморфов как составной части механизмов саморегулирования художественно-творческих процессов в христианской культовой практике. Выявлен, тем самым, позитивный смысл канона с точки зрения диалектики соотношения стабильного и мобильного, косного и творческого начал;
2. Исследована методология творческой деятельности в индивидуально- авторском, каноническом и традиционном аспектах, их взаимоотношение и взаимодействие;
3. Выстроена модель возникновения и функционирования системы христианских музыкально-культовых канонов в культурно-историческом развитии. Обозначены мировоззренческие причины возникновения новых канонов;
4. проведён анализ основных музыкально-культовых канонических систем, сложившихся в европейской культуре;
5. Раскрыта принципиальная специфика и динамика музыкально-культовых канонов, способных адаптироваться к различных культурно-историческим обстоятельствам. Дана авторская типология таких канонов;
6. обоснована значимость и необходимость канона в культуре (в т.ч. музыкально-культового канона) как конституирующего фактора, обеспечивающего устойчивость мировоззренческих принципов. Выявлены объективные социо-культурные факторы, определяющие различную степень жёсткости тех или иных канонов в культовой деятельности;
7. Сформулированы системные закономерности взаимодействия музыкально-культовых канонов различных христианских деноминаций, обуславливающих возникновение как новых канонов, так и видов внеканонического индивидуально-авторского творчества;
8. Выделены факторы религиозного развития, способствующие формированию внекультового светского художественного творчества и сложению здесь новых креативных систем, также имеющих канонические свойства,что позволяет прослеживать включение средств музыкально- культовых канонов в секулярную театрально-концертную практику;
9. В ходе осуществления исследования автором предложена собственная трактовка таких понятий, как музыкально-культовый канон, ментально- креативный фактор в культуре, творческая сфера музыкальной деятельности, поименованы все канонические системы, сложившиеся в европейском музыкально-культовом творчестве.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Художественное творчество в культовой практике находится в самой тесной и глубокой связи с принципами конфессионального мышления, является одним из способов его материализации, наряду с текстами богословского содержания или проповедью.
2. Главным способом организации художественных средств в соответствии с мировоззренческой идеей является канон, который может рассматриваться на девяти уровнях: а) уровень общемировоззренческих принципов, определяющих логику канонического мышления в целом; б) уровень догматики конкретной ветви христианства; в) уровень экзегезы каждой из них; г) уровень семантики культового акта; д) уровень пространственно-временной организации художественного творчества в культовой практике; е) уровень образно-семантической организации художественного творчества; ж) уровень образно-семантической организации каждого из видов искусств; з) уровень формообразования в каждом из искусств; и) уровень технологии средств художественной выразительности.
3. Исторически христианские культовые каноны оформляются в соответствии с логикой возникновения христианских деноминаций, а также могут обновляться по мере развития каждой из них.
4. В соответствии с этим могут быть выделены следующие канонические музыкально-культовые системы: а) общехристианская, сложившаяся в IV-V веках, и действующая в православии, католичестве (в основном, до XIV века), монофизитских церквях; б) «экзегетическая» - специфическое явление музыки католической церкви X-XVI веков; в) протестантская;
г) «концертная» - действующая в католической церкви с XVII века;
д) православная новообрядческая.
5. Учёт всех форм христианской церковной музыки как явлений канонического характера требует внесения уточнения в определение понятия «канон», применительно к культовой музыке. Осуществляется рассмотрение музыкально-культовых канонов в двух группах: «социо-культурный канон», где нормативация происходит, в основном, в соответствии с возможностями восприятия музыкального материала общиной, для которой создаются те или иные композиции, и «художественный канон», в котором музыкальное решение на всех уровнях детерминировано мировоззренческой идеей. В соответствии с этим, общехристианские каноны относятся по типу к «художественным». Каноны Нового времени - к «социально-культурным». «Экзегетические» каноны занимают проежуточное положение, хотя больше тяготеют к «социально-культурному» типу.
6. Развитие канонической системы в музыкально-культовой практике приводит к сложению в XVII веке «музыкальной культуры европейского типа», характерной , в равной степени, для церквнои и светской музыкальной жизни Нового времени.
7. Светская музыка, во многих случаях, обладает каноническими свойствами, которые оформляются в соответствии с мировоззренческими импульсами нехристианского происхождения (особенно значителен фактор эпикуреизма), но находятся в своеобразном сочетании с христианскими идеями. Это создаёт условия для использования здесь средств, сложившихся в христианской культовой музыке.
Теоретическая значимость работы определяется формированием нового концептуального видения сущности феномена канона вообще и музыкально-культового канона, в частности, на основе применения методологии системного мышления к исследованию данной проблематики. В работе методологически обосновывается и раскрывается в анализе конкретных образцов музыкального творчества эвристическое значение, возможности и пределы применения системной парадигмы канона. На основе обобщения обширного музыкально-исторического материала выделяются виды и формы существования музыкально-культовых канонов в различных христианских деноминациях, которые выявляют факторы, увеличивающие или уменьшающие место канонических принципов в культовой деятельности.
Серьёзный вклад в развитие не только культурологии, но и эстетики, общего искусствоведения, музыкознания вносят также предлагаемые аргументированные решения целого ряда дискусионных проблем, таких как: а) проблема соотношения стереотипного и импровизационного начал в творчестве; б) проблема соотношения канона, простой традиции и авторского творчества; в) проблема возможности канонизации жизнеподобных мимикрии; г) проблема определения исторических границ музыкально-культовых канонов в европейской культуре; д) проблема трактовки секулярной музыки Нового времени с канонических позиций.
Практическая значимость исследования определяется возможностью включения материалов диссертации в различные общие и специальные курсы по философии культуры, культурологии, эстетике, истории искусств, истории музыки, педагогике искусства, музыкальной педагогики, а также целесообразностью учёта содержащихся здесь выводов работниками административных и общественных организаций, действующих в сфере художественной культуры.
Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на следующих конференциях: Международная конференция «Периферия в культуре» (Новосибирск, 1993); Международная конференция «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (Челябинск, 1995); Международная конференция «Бытовая музыкальная культура» (Ростов-на-Дону, 1995), Международная конференция «Культура Дальнего Востока России и стран АТР» (Владивосток, 1995); Международная конференция «Проблемы гуманитарного образования в техническом вузе» (Новосибирск, 2000); Международная конференция «Новые образовательные технологии в стратегии духовного развития общества» (Новосибирск, 2000); Международная конференция «Мифема «Дон-Жуан» в музыкальном искусстве и литературе» (Новосибирск, 2000); Международная конференция «Новые направления в научной и исполнительской реконструкции древнейших памятников танцевальной и певческой культуры народов мира» (Новосибирск, 2001); Международная конференция «Музыкальная культура как национальное и мировое явление» (Новосибирск, 2002); Международная конференция «Музыка и проповедь: к интерпретации наследия И.С. Баха» (Москва, 2003); Всесоюзная конференция «Байкальские встречи» (Улан-Удэ, 1989), Республиканская конференция «Вопросы социально-экономического и культурного развития общества» (Улан-Удэ, 1989); Всесоюзная конференция «Хоровая духовная музыка» (Одесса, 1990); Всесоюзная конференция «Русская музыка Х-ХХ веков в контексте традиций культуры «Восток-Запад» (Новосибирск, 1991); Всероссийская конференция «Проблемы формирования культуры и нравственности в современной системе образования и воспитания» (Барнаул, 1992); Всероссийская конференция «Культура-Религия-Церковь» (Новосибирск, 1992); Региональная конференция «Проблема развития национальных культур Поволжья и Приуралья» (Казань, 1994); Межвузовская конференция «Интеллектуальный потенциал Сибири» (Новосибирск, 1994); Региональная конференция «Культура Дальнего Востока России и стран АТР» (Владивосток, 1994); Сибирская конференция «Интеллект, культура, образование» (Новосибирск, 1994); Всеукраинская конференция «Прокофьев: творчество и наследие» (Донецк, 1995); Областная конференция «Страницы истории Новосибирской области: люди, события, культура» (Новосибирск, 1995); Всероссийская конференция «Проблемы формирования культуры и нравственности в современных социо-культурных условиях» (Барнаул, 1995); Межрегиональная конференция «Духовная и светская культура как фактор социального развития региона» (Кемерово, 1996); Межрегиональная конференция «Профессиональная педагогика: путь в XXI век» (Новосибирск, 2000); Всероссийская конференция «Теоретические концепции XX века: итоги и перспективы отечественной музыкальной науки» (Новосибирск, 2000); Межрегиональная конференция «Профессиональная педагогика: новые идеи и технологии» (Новосибирск, 2001); Межрегиональная конференция «Высшая школа России: развитие традиций» (Новосибирск, 2002); Всероссийская конференция «Образ человека в картине мира» (Новосибирск, 2002); Всероссийская конференция «Наука и художественное творчество» (Красноярск, 2003); Всероссийская конференция «Бытие и язык» (Новосибирск, 2003).
Тема исследования и его структура явились результатом многолетних поисков. Занимаясь осмыслением музыкальных процессов западного средневековья, автор пришёл к выводу о необходимости привлечения более поздних пластов музыкального наследия, чтобы иметь возможность выявить сущностные признаки европейского музыкально-исторического процесса.
