Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Символ в культурной традиции Китая 12
1.1 Содержание понятия «символ» в гуманитарных науках 12
1.2 Классификация китайской символики 22
1.3 Контекст бытования символа и его репрезентация в культуре 58
Глава 2 Символизация повседневности как специфика культурной традиции Китая 94
2.1 Особенности культуры повседневности Китая 94
2.2 Включение символа в культуру повседневности современного Китая 115
2.3 Функции символов в культуре повседневности современного Китая 135
Заключение 155
Библиографический список литературы 163
Приложение 175
- Содержание понятия «символ» в гуманитарных науках
- Контекст бытования символа и его репрезентация в культуре
- Особенности культуры повседневности Китая
- Функции символов в культуре повседневности современного Китая
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Повседневность стала одним из главных предметов исследования в различных сферах гуманитарного знания: социологии, культурологии, философии и филологии. Культурология, будучи интегративной наукой, рассматривает повседневность как способ существования человека в мире, как конкретное смыслообразование и как общечеловеческую ценность. В культуре повседневности, независимо от ее исторических и национальных особенностей, рассматриваются всеобщие субстанциональные и функциональные элементы, без которых она не существует. Целостность мира повседневности определяется объективной природой ценностей и значений, заложенных в явлениях повседневности.
Культура повседневности – реальность, содержащая, с одной стороны, прямое материальное воплощение предмета, явления, понятия, а с другой – их семиотическое измерение. Китайская современная культура представляет научный интерес в связи с происходящими в ней разнонаправленными социокультурными процессами: с одной стороны, сохраняющие своё значение традиционные стереотипы, формирующиеся в течение тысячелетий, с другой – активная трансформация культурно-исторических процессов, возникшая в результате глобализации и европеизации китайской культуры. В связи с этим представляется необходимым изучение знаковой системы культуры и трактовки символики с целью более глубокого исследования культуры Китая. При этом операции со смыслами и процессами понимания оказываются воплощенными в определенных семиотических пространствах, знаках, интерпретируемых образах, художественных смыслах, языковых проявлениях. Это обусловливает интегративные по своей природе аспекты актуальности исследования данного феномена, позволяет увидеть его не фрагментарно, а как значимый факт рубежа ХХ-ХХI веков.
Представляется актуальным исследование китайских символов в рамках культуры повседневности, т.к. существующие немногочисленные их описания в современном китаеведении носят эпизодический, избирательный характер, не позволяющий дать целостную оценку роли символов в культуре повседневности современного Китая. Актуальность исследования обусловлена, во-первых, возросшим интересом современного гуманитарного знания к проблематике, связанной с анализом культуры повседневности как в теоретическом аспекте, так и в конкретных ее преломлениях; во-вторых, существенной ролью, которую играют исследования различных типов символики в современном гуманитарном знании; в-третьих, возросшими межкультурными контактами с представителями современного Китая, эффективное осуществление которых невозможно без учета широкого спектра представлений об особенностях его национальной культуры; в-четвёртых, отчетливо выраженной направленностью современной гуманитарной традиции на проблемы, обусловленные различными аспектами координации представителей той или иной культуры и теми знаками, которые в рамках этой культуры функционируют; в-пятых, высокой степенью интеграции символов в культуру повседневности Китая; в-шестых, возможностью через функционирование символики выявить общие тенденции развития культурных и социальных процессов; в-седьмых, необходимостью более детального «понимания» культуры государства-соседа.
Степень научной разработанности проблемы. Цель и задачи диссертационного исследования определили необходимость обращения к монографиям, научным статьям, энциклопедиям, словарям, посвященным исследованию символа и культуры повседневности современного Китая в области социально-гуманитарных наук, включающих в себя элементы знания философии, социологии, истории, этнологии, культурологии, искусствоведения, литературоведения и лингвистики; к исследованиям в области китайской символики и культуры повседневности Китая в различных областях отечественной синологии; к оригинальным материалам на китайском языке.
Повседневность становится предметом анализа философии, культурологии, социологии, этнографии, экономики и других наук, каждая из которых анализирует повседневность в соответствии со своей областью знания. Теоретические работы, посвященные изучению повседневной жизни человека, таких западных социологов, как А. Шюц, П. Бергер, Л. Лукман, Х.П. Турн, Н. Элиас, раскрывают особенности природы быта. В работах Ю.М. Лотмана, В.Д. Лелеко, И.Т. Касавина повседневность изучается в рамках социально-бытовых отношений, массовых проявлений жизни, является пространством существования человека. Философы Э. Гуссерль, С. Кьеркегор, Ф. Ницше, М. Хайдегтер, А. Шопенгауэр обратили внимание на внутренние взаимосвязи между разнообразными сферами жизнедеятельности человека, которые обеспечивают развитие общества, его целостность и неповторимость на каждом временном этапе.
Семиотическое измерение повседневности традиционно определяется через функционирование символики соответствующей культуры. Символ как универсальное знаковое средство пронизывает все сферы культуры, оказывая влияние на ее носителей. Влияние символов на культуру повседневности часто происходит на тех уровнях, которые отчетливо не осознаются носителями культуры, но есть все основания предполагать, что это влияние достаточно сильно.
По мнению Ю.П. Тен, занимающейся исследованием символа в межкультурной коммуникации, в гуманитарных науках сложились следующие направления разработки понятия «символ»: философско-антропологическое (символ – ключ к разгадке происхождения человеческого сознания и культуры (К. Гирц, Х.Г. Гадамер, Т. Боас); лингвистическое (языковой символизм – основа человеческой речи и культуры (Ф.де Соссюр); структурно-семиотическое (символ – способ познания вербальных и невербальных текстов культуры (Э. Сепир, Ч. Моррис, Ч. Пирс, Р. Барт); эстетико-художественное (символ – художественное средство выражения идей и ценностей (М.О. Сурина, П. Флоренский, Дж. Холл); религиозное (символ – способ взаимосвязи человека с миром божественным (П.М. Бицилли, В. Варденбург, Р. Генон); этнологическое (символ – способ этнической интеграции и идентификации (Ф.Ю. Албакова, О.С. Берегова, Ф. Боас); психологическое (символ – функция человеческой психики, символ позволяет вскрыть латентные проявления бессознательных структур (3. Фрейд, К.Г. Юнг); социологическое (символ – способ установления социальных связей, отношений и взаимодействий (П. Бергер и Т. Лукман).
А.А. Шунейко, исследующий проблему масонского символа в языке русской художественной литературы, выделяет четыре основных подхода к истолкованию символа. Первый подход предполагает, что символ – разновидность знака, которая может выступать в форме любого знака, находящегося в сфере культуры, то есть созданного в ее границах или включенного в нее извне. Второй подход отождествляет термины «символ» и «знак». В рамках третьего подхода символ – это знак естественного языка или только разновидность знаков естественного языка, противопоставленных несимволическим. Четвертый подход отождествляет понятия «индекс» и «символ».
История культуры и искусства Китая, ориентированная на описание персоналий, этапов развития, особенности того или иного периода, представлена значительным количеством исследований китаеведов, среди которых актуальными для настоящей работы являются труды В.М. Алексеева, Л.С. Васильева, М.Е. Ермакова, А.И. Кобзева, М. Е. Кравцовой, В.В. Малявина, М.А. Неглинской, Б.Л. Рифтина, М.Л. Рудовой, Г.А. Ткаченко, Е.А. Торчинова и др. Различные стороны духовной культуры Китая исследованы в многотомном труде «Энциклопедия духовной культуры Китая» под редакцией М.Л. Титаренко. В.М. Алексеев внес большой вклад в изучение китайской народной картины няньхуа. Ученому принадлежат исследования произведений китайской литературы, эстетической и философской мысли, переводы, статьи. М.Е. Кравцова выявила ключевые особенности культуры и искусства Китая от глубокой древности до современности. Анализ этнической истории китайцев от зарождения до начала XX века осуществлялся в работах М.В. Крюкова, В.В. Малявина, Л.С. Переломова, М.В. Софронова, Н.Н. Чебоксарова. М.Е. Ермакову и Е.А. Торчинову принадлежат значительные труды в области буддологии и даосизма. Значимыми для исследования стали работы китайских ученых: Ван Яньсю, Чжан Бодуаня, Лоу Цинси, Сюй Чэнбэй и др.
Объектом исследования является культура повседневности современного Китая, а предметом – символы в культуре повседневности современного Китая.
Цель исследования – выявить корпус символов и показать характер их функционирования в культуре повседневности современного Китая.
В соответствии с целевой установкой определяются основные задачи исследования:
1. Выявить комплекс символики, функционирующий в культуре повседневности современного Китая.
2. Исследовать тематические группы символов, характерных для культуры повседневности современного Китая.
3. Установить частотность употребления символов, актуальных для культуры повседневности современного Китая.
4. Изучить пространственно-временные рамки функционирования символов.
5. Проанализировать прагматику символов при их координации с носителями культуры и культурой в целом.
6. Описать формы материального воплощения символов.
Теоретико-методологические основы исследования.
Базовым методом исследования является семиотический, который применяется для интерпретации элементов символической системы.
Для решения сформулированных задач исследования в работе применён метод концептуального анализа, позволяющий комплексно описать различные способы репрезентации символа и выявить актуальные для культуры повседневности современного Китая ценностно значимые понятия. Сравнительно-сопоставительные процедуры в сочетании с приемами историко-типологического метода позволили осуществить дифференциацию символики в соответствии с выполняемыми ею функциями, семантикой, синтагматическим взаимодействием.
В работе использован метод анкетного опроса, с помощью которого удалось выявить закономерности существования символики на современном этапе и который включает результаты общественного мониторинга мнений по различным вопросам функционирования символа в культуре повседневности современного Китая.
Частотный анализ состоит в подсчете употреблений символа в заданных пространственно-временных границах и позволяет выявить количественные характеристики употреблений того или иного символа.
Семантический анализ заключается в экспликации лексического значения единицы и служит для истолкования значения символа в его контекстном употреблении и инвариантной представленности.
Комплексное применение указанных приемов и процедур дает возможность осуществить целостный анализ китайской символики и сделать выводы относительно ее специфики и особенностей бытования в культуре повседневности современного Китая.
Источники диссертационного исследования определены его целью и задачами и представлены несколькими группами. В диссертации мы используем классические художественные произведения («Сон в красном тереме» (XVIII в.), «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй» (XVI в.), «Путешествие на Запад» (XVI в.), а также китайскую классическую поэзию (XVII-X вв.). Выбор именно этих художественных текстов обусловлен их признанностью классикой не только в китайской, но и в мировой художественной литературе. Современная символика и ее репрезентативность в культуре повседневности Китая исследована на материале всекитайской газеты «Жэньминь Жибао», современной художественной литературы (рассказы Ван Мэна – современного китайского писателя, признанного мастера короткого рассказа); анкетирования, в котором приняли участие 150 носителей культуры в возрасте от 21 до 24 лет, а также личных наблюдений автора над культурой повседневности современного Китая.
Научная новизна. Диссертационная работа представляет собой опыт целостного анализа символа в культуре повседневности современного Китая.
Впервые проведено комплексное описание символов в культуре повседневности современного Китая и определены типы взаимодействия между символами;
выявлена специфика включения символов в культуру повседневности современного Китая, их роль, продуцируемые ими смыслы и их взаимодействие;
показаны функции символов, свойственные культуре повседневности современного Китая;
создана многоуровневая классификация китайской символики с учётом внешней формы (означающего), семантики (означаемого) и синтагматического взаимодействия.
Положения, выносимые на защиту:
1. Конфуцианство, буддизм и даосизм, оказавшие большое влияние на культуру повседневности современного Китая в целом, репрезентированы в культуре группами специфических символов. Конфуцианские символы связаны с у дэ (пять добродетелей) и понятием «благородная личность». Даосская символика транслирует понятия долголетия и бессмертия и взаимодействует с магией и алхимией. Буддизм привнес в культуру Китая символы, в основе которых идеи просветления, искренности и чистоты, перерождения и добродетельной жизни.
2. Большинство китайских символов содержит в себе семантику, связанную с обязательными для натурфилософии категориями: у сэ (пять цветов: желтый, сине-зеленый, красный, белый и черный), у син (пять первоэлементов: земля, дерево, огонь, металл, вода, которые находят применение в фэншуй, «книге перемен») и у дэ (пять добродетелей: гуманность (жэнь), должная справедливость (и), ритуал (ли), мудрость (чжи), доверие (син)).
3. В культуре повседневности современного Китая преобладает благопожелательная символика; наиболее распространены символы дракона и феникса.
4. В культуре повседневности современного Китая наблюдается тенденция к прагматизации: на смену ключевым ценностям традиционного Китая «счастье», «долголетие» и «потомство», репрезентируемым соответствующими символами, приходят «счастье», «успех/удача», «богатство», являющиеся аксиологическими приоритетами современной китайской культуры.
5. В культуре повседневности современного Китая отмечается переход от аграрной символики к индустриально-инновационной. Так, на смену сельскохозяйственным символам (шляпа доули, гибридизация поливного риса, сельскохозяйственный календарь) приходят символы, связанные с научно-техническим развитием (космический корабль «Шэньчжоу-6» и плотина санься).
Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость работы определяется рядом положений, сформулированных, апробированных и доказанных в ходе исследования. Разработанная новая классификация открывает значительные перспективы для ее реализации при анализе символов и проведения исследовательских работ в области повседневной культуры. Проанализирована в полном объеме специфика национальной проблематики исследований в области символа и культуры повседневности современного Китая. Проведена систематизация разрозненного материала, касающегося специфики китайской символики в различных областях научного знания.
Практическая значимость исследования.
-
Положения и выводы диссертации способствуют более полной и точной интерпретации китайских символов и дополняют корпус исследований по семантическому наполнению символов.
-
Материалы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы в работах, посвященных культурологическому анализу повседневности современного Китая.
-
Материалы исследования могут быть применены в различных вузовских курсах, предполагающих описание культуры Китая, в частности, «История и культура стран азиатско-тихоокеанского региона».
-
Результаты исследования будут полезными при формулировке конкретных рекомендаций, связанных с оптимизацией процесса межкультурных коммуникаций, осуществляемых с представителями современного Китая, например, указания для туристов и бизнесменов, контактирующих с китайской культурой.
Апробация исследования. По теме диссертации опубликовано 10 статей, в том числе 3 в изданиях, входящих в перечень ВАК РФ.
Результаты и выводы исследования изложены на международных и всероссийских конференциях и форумах: «Социально-гуманитарные и юридические науки: современные тренды в изменяющемся мире» (г. Краснодар, 2011 г.), «Дальний Восток России: сохранение человеческого потенциала и повышение качества жизни населения» (г. Комсомольск-на-Амуре, 2011 г.), «Сборник научных трудов по материалам лингвокультурологического форума «Язык и культура: мосты между Европой и Азией» (г. Хабаровск, 2009 г.), «Семиотическое пространство Дальнего Востока» (г. Комсомольск-на-Амуре, 2009 г.), «Науки о человеке, обществе и культуре: история, современность, перспективы» (г. Комсомольск-на-Амуре, 2009 г.), «Дальний Восток: динамика ценностных ориентаций» (г. Комсомольск-на-Амуре, 2008 г.).
Структура исследования: диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованных литературных и интернет-источников, Приложения. Общий объем работы составляет 177 страниц.
Содержание понятия «символ» в гуманитарных науках
Символ является одним из основных понятий гуманитарных наук: культурологии, философии, социологии, психологии, языкознания, этнографии, искусствоведения, семиотики и др. Исследованием символов занимались многие ученые, в первую очередь, философы, семиотики, лингвисты, культурологи: Р. Барт, А.Ф. Лосев, М.Ю. Лотман, Ч.С. Пирс, Н. Н. Рубцов, Ф. де Соссюр, Ц. Тодоров, Л.А.Уайт и другие.
«Символ» происходит от древнегреческого слова «symbolon», которое имеет несколько значений: 1) знак, признак; 2) пароль, сигнал, чувственный знак, символ; 3) знамение, предзнаменование. В науке все еще не существует единой общепринятой дефиниции символа - отмечает Ю.П. Тен, но выделяет ряд отличительных характеристик символа, исходя из основных определений этого понятия, встречающихся в философской литературе: «1) символ указывает на нечто такое, чем он сам не является; 2) символ двойственен: его содержание идеально, а внешняя оболочка материальна; 3) символ - это завершенное целостное образование; 4) символ - потенциально неисчерпаемая смысловая глубина; 5) символ - функция человеческого познания» [102, с. 27]. А.А. Шунейко считает, что в современной науке термин символ используется для номинации трех различных единиц в трех основных значениях: 1) единица языка математики, цифра или знак математических преобразований -математический символ; 2) единица естественного языка, слово - языковой символ; 3) тип знака в рамках общей классификации знаков безотносительно к тому, в какой семиотической системе он функционирует. Ученый дает следующее определение «символ - это знак, генетически восходящий к иконе или индексу, который характеризуется двумя основными чертами: конвенциональным типом связи между означаемым и означающим и тем, что для его интерпретации приемнику необходим более чем один код» [117, с. 79].
Ю.М. Лотман в статье «Символ в системе культуры» отмечает следующие свойства символа: 1) символ всегда представляет собой законченный текст. Он может включаться в какой-либо синтагматический ряд, но включаясь в него, символ всегда сохраняет смысловую и структурную самостоятельность. Он легко вычленяется из семиотического окружения, может существовать и вне его и также легко вводиться в другой контекст. 2) Символ является важным механизмом памяти культуры. Возможность функционирования этого механизма определяется двумя основными особенностями природы символа: во-первых, принадлежностью символа в его инвариантной сущности сразу нескольким пластам культуры и, во-вторых, тем, что «смысловые потенции символа всегда шире их данной реализации: связи, в которые вступает символ с помощью своего выражения с тем или иным семиотическим окружением, не исчерпывает его смысловых валентностей» [65, с. 241]. Это и образует тот смысловой резерв, с помощью которого символ может вступить в неожиданные связи, меняя свою сущность и деформируя непредвиденным образом текстовое окружение. Символ служит механизмом памяти культуры, являясь элементом, неоднородным тексту, в который он входит, с одной стороны, как напоминание о более ранних пластах культуры, ее основах, а, с другой стороны, изменяясь сам под влиянием контекста и изменяя этот последний. 3) Важным для понимания природы символа является его сопоставление с симптомом и реминисценцией. Символ и симптом могут взаимно превращаться друг в друга посредством символизирующего и десимволизирующего прочтения текстов. Ю.М. Лотман отмечает, что символизирующее прочтение позволяет воспринимать как символические тексты или их фрагменты, которые в своем естественном контексте не были рассчитаны на подобное восприятие. Десимволизирующее прочтение превращает символы в простые сообщения. То, что для символизирующего сознания есть символ, при таком прочтении выступает как симптом. В отличие от символа, принадлежащего памяти культуры и проникающего в текст из ее глубин, реминисценция - органическая часть текста, функциональная только в его синхронии и идущая из текста в глубь памяти. 4) Символ, по мнению Ю. М. Лотмана, отличается и от условного знака и от знака иконического. В первом случае тем, что содержит некий иконический элемент, определенный подобием между планами выражения и содержания. От иконического знака символ отличается тем, что план выражения символа указывает на его содержание в той же мере, в какой изображает его. Иконический знак как бы сливается со знаком-индексом. Символ, таким образом, обладает некоторой конвенциональностью. Подводя итоги, Ю.М. Лотман отмечает, что «символ выступает как бы конденсатором всех принципов знаковости, и, одновременно, выводит за пределы знаковости. Он - посредник между разными сферами семиозиса, а также между семиотической и внесемиотической реальностью. В равной мере он посредник между синхронией текста и памятью культуры. Роль его - роль семиотического конденсатора» [65, с. 243] .
Другой философ, Н.Н. Рубцов, определяет символ как результат соотношения материального и идеального: идеальное выражается в чувственно воспринимаемой форме материального «тела» символа, а материальное в идеальной форме, в индивидуальном или общественном сознании. Ученый дает определение художественному символу, который всегда представляет собой множественность значений, нередко характеризующуюся как неисчерпаемую бесконечность. Причем в этой бесконечности часто противоположности сходятся, один и тот же символ предстает как своеобразное единство противоположностей, означает одно и вместе с тем противоположное - свет и тьму, мужское и женское, жизнь и смерть, чистоту и порочность и т.д. Таким образом, существенными признаками художественной символической образности являются полисемантичность и амбивалентность.
К.А. Свасьян считает, что «символ как категория культуры -всеобъемлющее и собирательное понятие; в этом аспекте он есть отражение природного бытия и культурно-значимое выражение его» [92, с. 89]. Ю.П. Тен занимается исследованием символа в межкультурной коммуникации. Ученый предлагает определение символа в рамках межкультурной коммуникации: «Символ - универсальное средство культуры, которое в чувственно-воспринимаемой форме кодирует основополагающие для функционирования общества и культуры идеи, идеалы и духовные ценности, сохраняя и транслируя их во внутри- и межкультурных коммуникативных процессах» [102, с. 11].
Принципиально важным представляется разграничение не тождественных, но близких понятий - знак, эмблема, образ, миф, аллегория.
Знак - это чувственно воспринимаемый предмет, выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения и передачи сообщений [102, с. 27]. Знак конкретен, практичен, недвусмыслен. Ф. де Соссюр понимал знак как двустороннюю сущность: в одной его плоскости лежит материал (форма), или означающее, в другой - значение, или означаемое. Ф. де Соссюр выделил два основополагающих принципа строения знака: 1) связь между формой и содержанием, между означающим и означаемым носит условный характер; 2) означающее (форма) выстроено линейно. Это значит, что мы должны произносить звук за звуком, слово за словом, а не все сразу. Условный характер связи означает, что данное сочетание могло называться по-другому. Мы относительно свободны в том, что можем придумать любое обозначение. Р. Барт выделял в знаке три типа отношений: внутреннее отношение, соединяющее означающее с означаемым, и два внешних отношения [8]. Первое виртуально; оно относит знак к некоторому определенному множеству других знаков, откуда он извлекается для включения в речь; второе отношение актуально, оно присоединяет знак к другим знакам высказывания, предшествующим ему или следующим за ним в речевой цепи. Первый тип отношений, по мнению Р. Барта, обнаруживается в символе. В качестве примера ученый приводит крест - «символ» христианства. По мнению Ч. Пирса, знаки делятся на три вида: иконические, индексы и символы. Для иконических знаков характерно определенное подобие объекту. Например, рисунок, фотография - это не сам объект, а лишь его изображение, организованное фотографом. Знаки-индексы характеризуются фактической смежностью знака и объекта. Ч. Пирс отмечал, что они должны иметь какие-то общие характеристики с объектом, только характеристики реальные, а не относительные, как в иконическом типе [81]. Примером знака-индекса служат дым над лесом как знак костра, дыра от пули как знак выстрела. Символ не имеет никакой связи между знаком и объектом, примером чего могут служить слова естественного языка. Мы сегодня не знаем, почему рыба названа «рыбой», но это не мешает нам пользоваться этим словом. По мнению, Г.Г. Почепцова, знак всегда функционирует в своем контексте, в окружении других знаков, символ может существовать один. Главное различие между знаком и символом - это стремление первого к однозначности, а второго - к многозначности. Н.Н. Рубцов полагает, что знак не является видом символа и, наоборот, символ не является видом знака, хотя между ними существуют определенные черты сходства, позволяющие в определенных случаях отождествлять или сопрягать их друг с другом. Это общее для знака и символа качество состоит в их функциональном бытии-свойстве, заключающемся в способности представлять или замещать отличные от себя предметы и отношения. Вместе с тем знак и символ принципиально отличны друг от друга.
Контекст бытования символа и его репрезентация в культуре
Специфика восприятия категории «символ» в китайской культурной традиции выявляется в анализе различных сторон бытования этого понятия в текстах различных типов, среди которых художественные тексты, а также исследования ученых, полно представляющие данную культурную традицию. Для того, чтобы получить такое представление, будут рассмотрены художественные произведения «Сон в красном тереме», «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй», «Путешествие на Запад», китайская классическая поэзия, а также труды отечественных китаеведов.
Как было выявлено в результате анализа, в системе символики художественных произведений доминирует зооморфная, реже встречается растительная, антропоморфная, геометрическая и иероглифическая. Чаще всего символы можно наблюдать на предметах одежды (халат, пояс, кофта, повязка, туфли, куртка, передник), предметах быта (подушка, тюфяк, поднос, бокал, зонт, ваза, фляжка, ножны), в качестве декора помещений (резьба на стенах), а также в качестве драгоценных украшений (ожерелье, шпилька, брошь). Следует отметить, что среди зооморфной символики, встречающейся в указанных произведениях, дракон и феникс встречаются чаще остальных.
Дракон был тотемным животным. В надписях на гадательных костях эпохи Инь (15 в до н.э.) имеются иероглифы лун, представляющие собой пиктограмму, изображающую животное с длинным телом и головой, увенчанной рогами. Дракон взаимодействует почти со всеми мифологическими животными. В литературных источниках встречаются упоминания о Желтом драконе; Божественном драконе, олицетворяющем облака и ветры, ниспосылателе дождя; Зеленом/Черном драконе (Цинлун), означающем счастливое предзнаменование; Водяном драконе (Цзяолун), имеющем змеевидную внешность и тело, покрытое чешуей, вызывающем наводнения; крылатом драконе - инлун; рогатом драконе - цю и безрогом драконе - чи; свернувшихся драконах - паньлун, которые, подобно цзяо были способны вызывать наводнения; «кольчатых драконах», обитавших в горах, которые могли помогать или вредить путникам; «морских драконах» - ли - повелителях морских пучин, наделявшихся внешностью гигантских морских змей; «коне-драконах» - лунма - с лошадиной головой и змеиным телом, которые считались водными существами, время от времени являющими себя людям; «драконах-светильниках» (Чжулун) - драконах, обитающих на крайнем северо-западе и хранящих закатное солнце. По мнению М.Е. Кравцовой, важнейшими из образов являются; 1. «свернувшийся дракон» {туанълун) - дракон со свитым в кольцо туловищем, вписанным в круг-знак полной гармонии мира и совершенства правящего режима; 2. «идущий дракон» (синлун) - профильное изображение дракона - знак динамичности мировых процессов; 3. «возносящийся дракон» (шэнлун) - дракон, изображаемый с распрямленным телом и в полете снизу вверх - символ усопшего монарха; 4. «низвергающийся дракон» {цзянлун) - дракон, изображаемый в полете сверху вниз - символ прихода к власти нового государя.
В ханьскую эпоху образ использовался на деталях черепичного покрытия, в погребальном искусстве, в каменных рельефных композициях и в декоративно-прикладном искусстве - в орнаменте зеркал и расписной керамики. В минскую и цинскую эпоху образ дракона использовался в качестве орнамента императорского костюма, церемониально-ритуальной утвари, придворных бытовых предметов и т.д. Многие названия являются общими для императора и дракона: лун чжи чжун - семя дракона, потомство императора; лун еэй -императорский трон; лун и (лун пао) - императорские одежды; лун ти - особа императора; лун тин - дворец дракона и т.д. Таким, образом, возникает полная аналогия: император-дракон.
Китайские исследователи отмечают, что образ дракона присутствует в повседневной культуре самых различных социальных страт: от простых людей до императоров. Его изображение есть и в настенных рисунках, и в одежде простолюдина, и в росписи колесницы императора, и в изображениях на тканях. одеялах и подушках. Образ дракона встречается в виде резьбы и рисунка. В императорском дворце встречаются драконы, украшающие колонны галерей; драконы, вырезанные по дереву, каменные драконы. Изображения драконов можно увидеть в залах, на крышах храмов, на карнизах домов, на мебели в императорском дворце, вырезанные на домашней утвари, изготовленные из бумаги оконные украшения в форме дракона, вышитые драконы, резные драконы и др. Дракон выступает полифункциональным символом, обозначающим и стремление к богатству и к власти. Он одинаково близок и императору и простолюдину.
Образ дракона чрезвычайно популярен в изобразительном и прикладном искусстве Китая. Кроме того, он встречается в легендах и сказках, в средневековых новеллах, в поэзии. В народе одним из самых популярных праздничных представлений стал танец дракона (луну). С драконом связаны праздник начала лета {Лун-гэ-цзе - Праздник драконовых песен), отмечаемый в 5-й день 5-й луны и сопровождающийся состязаниями «драконовых лодок» {лун чуань), а также день встречи четырех царей-драконов (лун-цзюй-жи), отмечаемый в 3-й день 10-й луны. В энциклопедии духовной культуры Китая говорится: «Китайская империя самоидентифицировалась как страна дракона, о чем наглядно свидетельствовал ее официально принятый с 1862 до 1911 флаг с изображением синего дракона и солнца, воспроизводящим древнейший небулярный символ» [34, с. 510]. На первых почтовых марках, изданных в 1878 году, было изображение дракона. В наши дни дракон по-прежнему популярен: по китайскому телевидению можно услышать песню, прославляющую дракона, в которой есть такие слова: «Китай - родина дракона. Китай - родина моя. Дракон - воплощение мужества, непобедимости. Его воля устремляется к солнцу, к людям. Дракон велик, дракон могуч. Китай - родина дракона» [58, с. 72]. По результатам анкетирования, 42,5% опрошенных считают дракона самым часто втречающимся символом; 45,1% респондентов - позитивным; 2,5% носителей культуры считают, что он сопровождает национальные праздники. Таким образом, дракон - самый актуальный символ в культуре современного Китая. Он находит широкое применение в культуре повседневности современного Китая: от изображения на императорском одеянии до декора ресторанов рациональной кухни; образ дракона можно встретить повсюду (на обложках книг, на сувенирной продукции, на одежде, предметах быта и т.п.); во время праздников есть возможность наблюдать танцы драконов и соревнования лодок драконов. Образ дракона аккумулирует в себе все позитивное, что есть в природе.
Другим распространенным символом является феникс - мифическая птица с ярким оперением. М.Е. Кравцова выделяет пять важнейших представителей семейства фениксов: фэнхуан, луанъ, юань, сушуан, и. Название «фэнхуан» может означать: 1. мифическую птицу феникс и 2. самца и самку феникса, то есть морфема фэн имеет значения «самец», а морфема хуан -«самка». Следует различать феникса - фэнхуан и феникса - луанъ. Феникс -луанъ иногда предстает самостоятельной чудесной птицей, а иногда - самкой феникса, отличительной внешней приметой которой является оперенье красного или голубого цвета. Существуют также феникс-юякь и феникс -сушуан, в оперенье первого преобладает желтый цвет, а второй считается обитателем Запада. Феникс - и - птица с пятицветным, радужным опереньем. Представителем «семейства» фениксов является дух-покровитель юга -Красная птица. Из древних литературных источников становится известно, что феникс имеет клюв петуха, зоб ласточки, шею змеи, на туловище узоры как у дракона, хвост рыбы, спереди как лебедь, сзади как единорог - цилинъ, спина черепахи. Согласно современным научным изысканиям [144, 145] образ феникса восходит к павлину. Местом обитания являются пещеры или утуны (мифические деревья). По древним преданиям, феникс живет в Дунфанцзюньцзычжиго ("восточном царстве совершенных людей"); вылетая оттуда, она парит за пределами Четырех морей (Сы хай), пролетает через гору Куньлунь, пьет воду у горы Чжичжу, стоящей средь водной стремнины, мочит крылья в водах Жошуй. В литературе феникс, во-первых, выступает царем мира пернатых. Во-вторых, является олицетворением благородной личности. идеального правления и миропорядка в целом. Фениксы избегают общения с недостойными их тварями, питаются исключительно «чистой» пищей -семенами бамбука, а их появление в мире людей есть благое знамение прихода к власти добродетельного государя. В древнем Китае феникс наряду с драконом служил символом императорской власти, но позднее он стал символом женского начала, то есть самой императрицы.
Особенности культуры повседневности Китая
В энциклопедии «Культурология XX век» Л. Г. Ионин определяет повседневную жизнь как «процесс жизнедеятельности индивидов, развертывающийся в привычных общеизвестных ситуациях на базе самоочевидных ожиданий» [56, с. 122]. Социальные взаимодействия в контексте повседневности зиждутся на предпосылке единообразия восприятия ситуаций взаимодействия всеми его участниками. Другими признаками повседневного переживания и поведения являются нерефлективность, отсутствие личностной вовлеченности в ситуации, типологическое восприятие участников взаимодействия и мотивов их участия.
Повседневность противопоставляется Л.Г. Иониным «как будни - досугу и празднику; как общедоступные формы деятельности - высшим специализированным ее формам; как жизненная рутина - мгновениям острого психологического напряжения; как действительность - идеалу» [56, с. 122]. Л.В. Беловинский разграничивает понятия «повседневность» и «обыденность». Он отмечает, что обыденность - лишь часть повседневности, связанная с бытом. Она существует в сфере «традиционного, привычного, совершающегося автоматически. Обыденность - часть повседневности, из которой изъята специализированная инновативная деятельность» [10, с. 6]. Л.В. Беловинский считает ошибочным противопоставление повседневности празднику. Ученый противопоставляет праздник обыденности, но включает его в повседневность: «праздник вписывается в повседневность, о чем свидетельствует устойчивая ритуализация праздников в стабильном обществе: они празднуются по определенному поводу, в определенное время и строго определенным образом» [10, с. 7]. Л.В. Беловинский определяет повседневность как практическую реализацию в процессе общественного бытия существующих и выработку новых норм и стандартов человеческой жизнедеятельности, формируемых жизненным опытом индивида и социума. Она выступает как сочетание различных видов специализированной и обыденной деятельности, детерминированных ценностными ориентациями человека, переживающего здесь и сейчас как настоящее, так и неотъемлемое от него прошлое, переживаемое как субъективно, в живом восприятии людей, так и объективно, как данность, налагающая отпечаток на настоящее [10, с. 4].
Э. Гуссерль вводит понятие «жизненный мир», синонимичное понятию повседневности, которое он определяет как «мир дорефлексивных очевидностей обыденного сознания, мир повседневной жизни, он не создается искусственно (в отличие от идеальных теоретических конструктов науки), а дан естественным и очевидным образом, более того, на его почве и вырастают все науки, которые вторичны по отношению к жизненному миру» [141, с. 54].
По мнению В.Д. Лелеко, категория «повседневность» характеризуется временным и пространственным измерениями. Под временным измерением автор понимает традиционную смену рабочих и выходных дней. Повседневность стала «темпорально вариабильной». Пространство повседневности также подвергается изменениям; существует пространство дома для дружеского, семейного общения и пространство общественное, публичное - улицы, площади, рынки. Ученый определяет повседневность как «форму проявления определенного уклада жизни с его устоявшимися, изо дня в день повторяющимися делами и поступками, занятиями. Стабильность повседневной жизни противостоит случайностям и неожиданностям» [59, с. 113]. Этого определения мы будем придерживаться в исследовании.
X П. Турн выделяет несколько уровней повседневности: «персонально -культурную повседневность», к которой относятся ежедневно повторяющиеся действия (мытье рук, причесывание, одевание и раздевание); «вещественно-культурную повседневность», к которой относит мир вещей, окружающий человека в повседневной жизни; «социальную повседневность», т.е. ежедневное взаимодействие, общение между людьми.
Немецкий ученый Норберт Элиас выдвигает восемь пар соотнесения повседневности с предполагаемыми противоположными значениями:
1) Повседневность, будничность - праздник (праздничный день): творчество, празднование, выходной день, конец недели, свободное время.
2) Повседневность (рутина ежедневных обстоятельств) - нерутинные, внебудничные, экстраординарные сферы общественного существования.
3) Повседневность - будни, рабочие дни (в особенности у трудящихся)-сферы жизни буржуазии, аристократии, т.е. людей, которые живут доходами, прибылью, живут праздно, в роскоши, не будучи заняты собственно работой или производством.
4) Повседневность как жизнь народа, массы - жизнь высокопоставленных и могущественных лиц, персон, символических фигур-королей, принцев, президентов, членов правительств или парламентов, народных вождей, лидеров экономики и т.п.
5) Повседневность, выступающая синонимом событий сферы ежедневной жизни - сфера великих событий, главных государственных акций и их история.
6) Повседневность как частная, приватная жизнь, наполненная тем, что имеет отношение к досугу, семье, любви, детям - общественная жизнь, главным образом профессиональная.
7) Повседневность как сфера естественного, спонтанного, нерефлексивного, истинного переживания и мышления - область рефлексивного, искусственного, придуманного, неспонтанного переживания и мышления, в особенности научного.
8) Повседневность (повседневное сознание) - синоним идеологически наивного, непродуманного, ложного мышления и переживания - правильное, истинное, подлинное мышление.
Ю.М. Лотман подразделял поведение людей на обычное, каждодневное, бытовое, которое самими членами коллектива воспринимается как естественное, единственно возможное, нормальное и все виды торжественного, ритуального внепрактического поведения: государственного, культового, обрядового, воспринимаемые самими носителями данной культуры как имеющие самостоятельное значение. Он считал, что «первый тип поведения приобретается незаметно для носителя культуры. Второму типу поведения учатся как иностранному языку, - по правилам и грамматикам. Первое поведение усваивается стихийно и невзначай, второе - сознательно» [64, с. 234].
По мнению М.Т. Касавина и СП. Щавелева, «повседневное - это то, что происходит каждый день, поэтому не удивляет нас, и мы спокойно обнаруживаем его в форме рутины, привычки, многочисленных знакомых нам явлений» [46, с. 238]. Ученые определяют повседневную ситуацию как ту, что всячески противится определяющей деятельности рассудка, не нуждается в определении, при этом обладает вполне конкретными чертами, которые могут быть детерминированы только от противного, по контрасту с внеповседневной ситуацией.
Н.В. Розенберг выделяет несколько уровней в структуре культуры повседневности: первый уровень - уровень повседневности (быт); ко второму уровню структуры культуры повседневности она относит «основополагающие дихотомии, которые определяют облик современной культуры повседневности» (привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина -креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность -экстремальность; реальность - виртуальность); третий уровень включает «бивалентные элементы», к которым относятся «одновременно и традиционные, и инновационные компоненты» (язык, ценности и менталитет).
Н.Л, Новикова под повседневностью понимает особую сферу социокультурной реальности, которая состоит из двух взаимодополняющих частей - повседневного образа жизни и повседневного образа мыслей [78, с. 8]. Повседневный образ жизни предполагает специфическую пространственно-временную организацию и соответствующий характер деятельности. По мнению Н.Л. Новиковой, «повседневный образ мыслей, его направленность на решение задач способствуют выработке жизненной организации, к основным характеристикам которой относится первоочередное удовлетворение частных интересов и потребностей» [78, с. 8].
Функции символов в культуре повседневности современного Китая
Постоянное широкое включение символов в различные сферы повседневности осуществляется с различными задачами. Выявить эти задачи значит обнаружить и определить функции символов. Основными функциями символов, согласно исследованию учёного А. А. Шунейко, являются: охранительная, эстетическая, декоративная, познавательная, идентификационная и просветительская [117]. Особенность этих функций в их унифицированности, принадлежности многим типам культур по причине их ориентации на общекультурные ценности. Однако специфические особенности китайской культуры позволяют дополнить этот список рядом дополнительных функций: развлекательной, утилитарной, социальной дифференциации.
Первостепенное значение имеет охранительная функция, призванная защищать людей, животных и пространство. Обрядовые и охранительные задачи выполняют главные религиозные образы современных нянъхуа (духи дверей мэнь-шэни, божество долголетия Шоусин, бог богатства Цайшэнь). Современные няньхуа с изображением этих божеств народного пантеона выполняют двоякую функцию. Кроме того, современные картины-иконы считаются традиционным новогодним украшением, которое широко используется в Китае в период новогодних празднований в наши дни, то есть выполняют и декоративную функцию.
Охранительную функцию, предполагающую защиту от любого зла и вреда, выполняют амулеты и обереги, зооморфные символы (тигр, лев), антропоморфные (духи дверей), терракотовая армия императора Цинь Шихуана), растительные (аир, полынь, финиковое дерево, красные бобы). Самым популярным защитником от злых духов и разного рода нечисти в Китае является тигр. Изображение тигра вешали на спину мальчикам во время праздника начала лета. Хайжуй Ли отмечает, что существовал обычай шить для новорожденного чепчик и шапочки с изображением тигра, который ребенку надевали в сотый день после появления на свет. Тем самым родители хотели оградить ребенка от болезней и порчи, выражали свою надежду на его здоровый рост.
В амулетах и оберегах широко использовался красный цвет, так как китайцы верили, что нечистая сила боится красного цвета. Женщины нанизывали на красные или разноцветные нити фигурки тигров, ласточек и вешали их на спину детям. Также среди амулетов популярными считались «маленькие, вырезанные из ивового дерева и имеющие форму тыквенной бутылки или меча», которые применялись для защиты от болезней и устрашения демонов [27, с. 114]. К популярным оберегам для детей относились изящно сшитые мешочки с благовониями. Считалось, что они оберегают от напастей. Многие магические обряды были призваны обезопасить людей от пяти ядовитых тварей. Для этого пили вино с реальгаром и ели пирожные, украшенные фигурками пяти ядовитых тварей. Часто в качестве оберегов использовались растения и травы. Наибольшей популярностью пользовались аир, полынь и финиковое дерево. Листья полыни носили на себе как оберег. По поверьям, цветы аира удлиняют жизнь. Р.Ш. Джарылгасинова утверждает, что «аир фигурировал в самых разных видах летней обрядности: женщины носили его цветы в волосах, мужчины надевали сандалии с вплетенными в них стеблями, на листьях настаивали вино, это растение, вырванное с корнями, в летний праздник висело на воротах каждого дома» [32, с. 55].
Существовала примета в седьмой день после наступления Нового года «съесть красные бобы - семь для мужчины и четырнадцать для женщины, чтобы оградиться от влияния темных духов и не болеть в новом году» [27, с. 316]. Примечательно, что в ходе анкетирования носителей культуры на вопрос «Какой символ вам нравится больще всего?», 1,1% опрошенных ответили -красные бобы.
Просветительскую функцию, способствующую получению систематизированных знаний, образования выполняют следующие символы: танши, сунцы, юаньцюй, байцзясин.
В эпоху Тан (VII - начало X в.) стихи ши обрели жанровую завершенность. Танскую поэзию называют «золотым веком» китайской поэзии. Выделяют гутиши (стихи древней формы/стиля); цзинътиши (современные стихи), состоящие из люйши (уставные стихи, восьмистищия), пайлюй (от десяти строк и более) и цзюэцзюй (оборванные строки, четверостищия) [35, с. 52]. Ю.Г. Смертин отмечает, что в основном танская поэзия черпала вдохновение, образы и сюжеты из конфуцианства, которое было главным мировоззрением китайской литературы. Ли Бо считают одним из самых выдающихся поэтов танской эпохи. Ю.Г. Смертин пишет о Ли Бо так: «он осознает свое пророческое предназначение и потому не довольствуется уединением среди «садов и полей», его стихия - это горы, ущелья и водопады, его окружение - даосские отщельники и понимающие друзья» [99, с. 201]. Подтверждением этого суждения служит стихотворение Ли Бо «Храм на вершине горы» в переводе А. Гитовича:
На горной вершине ночую в покинутом храме. К мерцающим звездам могу прикоснуться рукой. Боюсь разговаривать громко: земными словами Я жителей неба не смею тревожить покой [99, с. 201].
По результатам анкетирования, 0,023% опрошенных считают танши самым часто встречающимся символом.
Истоки поэтического жанра цы лежат в народном песенном творчестве, цы предназначались для пения. Сунцы отличались нежностью, внешней красивостью, в них много слов, обозначающих драгоценные предметы, создающие впечатление роскощи, богатства. Однако Ю. Г. Смертин полагает, что главной особенностью сунской поэзии является интеллектуальность. По его мнению, «она спокойна, ясна, философична, даже отчасти холодна, в то время как поэзия эпохи Тан ярка, энергична, эмоциональна» [100, с. 80]. Одним из ярких представителей сунской поэзии является поэт Вань Аныпи:
Вокруг цветов раскинулась весенняя вода.
Они прекрасны, но и отраженье их не хуже.
Хотя они и облетят, как снег под ветром.
Не будут перемешаны с дорожной пылью.
(«Цветущие абрикосы северного пруда») [ 100, с. 89]
В результате анкетирования 0,022% носителей культуры считают сунцы самым часто встречающимся символом. Сравнительно высокий процент приоритета этих символов, несомненно, свидетельствует о преемственности традиций китайской культуры именно в области художественного творчества. Сфера поэзии менее подвержена инновациям современного общества и слабее реагирует на изменения образа жизни китайцев.
Байцзясин («фамилии ста/всех семей», «все фамилии») - рифмованный реестр китайских фамилий, один из китайских традиционных учебных текстов для заучивания наизусть [35, с. 688]. В различных изданиях этого текста содержится от 400 до 550 фамилий. В каждой строке по четыре односложные фамилии или две двусложные. Первой приведена фамилия сунских императоров Чжао, следующие принадлежат знати и императорским наложницам. Односложные фамилии располагаются по частотности употребления - от самых распространенных к редким, в конце списка в таком же порядке размещены двусложные фамилии (всего 60). В ходе анкетирования носителей культуры 0,12% опрошенных на вопрос «Какая символика присутствует в вашем доме и домах ваших знакомых?» ответили - байцзясин.
Популярным видом народного декоративно-прикладного искусства является вырезка из бумаги цзянь чжи (приложение 2, рис. 5,7), которая выполняет декоративную функцию, предполагающую использование символов для украшения пространства; служит украшением жилища к празднику (прежде всего к Новому году). Узорные вырезки приклеиваются на окна, дверную притолоку, стену, потолок, фонари, веера. Они используются также в качестве выкройки-основы для вышивки, прикладываются к упаковке подарка. Она бывает пышной и лаконичной, монохромной (чаще всего красной, а также белой и черной) и многоцветной, фигуративной и орнаментальной.
