Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы самоидентификации старообрядчества 22
1.1. Определения основных понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность» 22
1.2. Этнокультурная и религиозная идентичность старообрядчества 35
Глава 2. Принципиальные особенности бытования старообрядцев (на примере Тувы) 50
2.1. Миграционные маршруты старообрядцев в Туву 50
2.2. Старообрядцы в формировании переселенческой структуры Тувы 62
2.3. Конфессиональная структура старообрядчества Тувы 69
Глава 3. Повседневная жизнь старообрядцев Тувы и проблема самоидентификации 78
3.1. Духовная идентичность старообрядцев Тувы 78
3.2. Специфика обрядовой культуры староверов Тувы (на примере обряда крещения) 99
3.3. Культура повседневности старообрядцев Тувы 106
Список источников и литературы
- Определения основных понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность»
- Этнокультурная и религиозная идентичность старообрядчества
- Старообрядцы в формировании переселенческой структуры Тувы
- Специфика обрядовой культуры староверов Тувы (на примере обряда крещения)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В российском обществе XXI века возрастает интерес, как к важнейшим проблемам сохранения культурного наследия, так и к современным процессам культурной, этнической и конфессиональной идентификации.
Осмысление региональной культуры России (на примере республики Тува) в ее этнических и этноконфессиональных характеристиках также отвечает актуальности постановки и решения проблем и задач, стоящих перед культурологией, а также перед историей, социологией, религиоведением, этнологией и другими науками.
Актуальность исследования определяется и потребностью возрождения культурных традиций через этнокультурные группы и религию. Религия, являясь неотъемлемой частью культуры, получила признание в качестве духовной, нравственной силы, способной оказать влияние на отечественную социокультурную ситуацию. Для современной отечественной культуры, стремящейся осознать свое национальное единство и духовные истоки, большое значение имеет традиционная культура русского старообрядчества.
Старообрядчество - уникальное явление христианской культуры, сохраняющее неизменной изначальную православную традицию. Интерес к исследованию этого явления никогда не угасал в научных кругах. Социальная, религиозная и экономическая жизнь «древлепра-вославных» общин обращает на себя внимание благодаря уникальности их культуры и традиций, а также специфике их формирования и развития в контексте социально-культурных процессов.
Диссертационная работа посвящена одной из этноконфессиональных культур России - культуре старообрядцев-беспоповцев часовенного согласия (течение, в старообрядческих движениях, не признающее священство - попов - и отличающееся от других старообрядческих согласий тем, что религиозные обряды (крещение, исповедь, литургия и др.) совершаются в молитвенных домах, лишенных алтарей, иначе - в часовнях).
Интерес к исследованию старообрядчества Тывы (Тувы) как исторически сложившейся небольшой по численности части русского народа, продиктован тем, что в последнее время оно является не только религиозным направлением, но и олицетворяет национальную культуру русского населения региона.
Актуальным становится об- ращение к отечественному опыту прошлого, к культуре старообрядцев, сохранившей неизменными православные традиции «дониконовского» периода. Для современного человека характерно пассивное знание и пассивное отношение к традиции, отсутствие чувства принадлежности к ней. В этой связи возникает необходимость изучения культуры тех носителей традиции, которые осознают свою принадлежность к ней, в условиях республики Тува это изучение культуры русских старообрядцев. Современные старообрядцы республики испытали на себе влияние индустриализации, урбанизации и глобализации, но не утратили своей особой житейской философии, сохраняя свою этническую, этнокультурную и религиозную идентичность.
Степень научной разработанности проблемы. Самоидентификация, идентификация, идентичность представляют собой многоаспектную проблему, сформировавшуюся на стыке исследовательских направлений различных наук гуманитарного профиля: культурологии, социальной философии, социологии, этнологии, истории и религиоведения. Данная проблема, безусловно, относится к числу сложных и многомерных. Существует множество подходов к этой проблеме, в которых исследователи стремятся раскрыть ее с разных сторон. Исследованию идентичности как специфического психологического механизма взаимодействия индивида с социальной группой посвящены работы представителей различных психологических школ и направлений, таких как Ж. Лакан, А. Тешфел, 3. Фрейд, Э. Эриксон.
В российской психологии для диссертации представляют ценность работы: Л.И. Божович, И.С. Кона, М.И. Лисиной и др.
Исследованием проблемы адаптации локальных групп занимаются Г.М. Андреева, Е.П. Белинская, Н.М. Лебедева, А.П. Павленко.
В философской традиции важными представляются исследования таких авторов, как Н.Я. Данилевский, А. Тойнби, О. Шпенглер.
Определения культурной и национальной идентичности мы находим в культурологических работах И.В. Малыгиной, М.А. Полетаевой, Э.В.Соколова, В.Г. Федотовой, А.Я. Флиера.
Специфику любой национальной культуры и особенности ее влияния на общественную жизнь сложно понять без теоретических исследований закономерностей этнокультурного развития. Такие исследования проводились такими учеными, как Р. Г. Абдулатипов, М.М. Бахтин, П.И. Кушнер. Определения понятий идентичности,
7 идентификации и самоиденти- фикации рассмотрены в диссертациях А.А. Балыковой, К.Н. Казалиевой и др.
Для выявления религиозной идентичности особую значимость представляют статьи А.П. Забияко, СВ. Рыжовой, М.Б. Хомякова, а также диссертационное исследование B.C. Матющенко.
Понятия «обычай» и «традиция» подробно рассмотрены в работах А.К. Байбурина, Н.И. Денесюк, В.Д. Плахова, Д.М. Угриновича, Е.О. Шацкого.
В данном диссертационном исследовании акцент делался на научные труды, касающиеся, прежде всего, старообрядчества Сибири и Тувы.
Русское старообрядчество стало предметом исследования со второй половины XIX века. Первые работы о старообрядчестве были написаны представителями официальной православной церкви и профессурой духовных академий - Е.К. Голубинским, Н.Ф. Каптеревым, Н.И. Субботиным. С середины XIX в. развивается новое демократическое направление в изучении раскола, когда старообрядчество рассматривается исключительно как движение социального протеста (А.В. Андреев, А.С Пругавин, А.П. Щапов).
Философско-религиозные аспекты старообрядчества были предме
том изучения философа-эмигранта, протоирея В.В. Зеньковского.
Многоаспектное исследование феномена русского старообрядчества
принадлежит СА. Зеньковскому. Работа «Русское
старообрядчество», опубликованная в России и других странах в 1980-х гг., не утратила своего значения до наших дней. Значительный вклад в исследование традиционализма старообрядческих общин внес философ М.О. Шахов.
К интегративной проблеме старообрядчества обращались искусствоведы, филологи и собиратели фольклора: О.Н. Бахтина, Е.А. Бу-чилина, В.Л. Кляус, СЕ. Никитина, Н.П. Парфентьев и др.
СЕ. Никитина одна из первых проанализировала сложное переплетение устной и письменной традиции в старообрядческой культуре на примере духовных стихов.
К настоящему времени накоплен материал, отражающий миграционные маршруты старообрядчества, религиозно-конфессиональные основы и установления, обряды, быт, поведение представителей старообрядческих культур европейской части России, Урала, Сибири, Приморья. Для нашего диссертационного исследования наибольший
8 интерес представляют работы посвященные старообрядчеству Урало-Сибирского региона.
Одними из первых работ, посвященных сибирским старообрядцам, стали исследования Г.Е. Грум-Гржимайло, Ф.Я. Кона, И.Я. Сырцова, В.А. Ошуркова, Н.М. Ядринцева.
Анализ изученных работ свидетельствует, что в дореволюционной историографии преобладают работы описательного характера, содержащие разрозненные, отрывочные сведения о старообрядчестве Тувы.
В начале 1930-х гг. изучение истории Тувы было поставлено на научную основу благодаря экспедициям советских ученых: P.M. Кабо, П. Маслова.
Большое внимание старообрядцам уделил в своей фундаментальной монографии «Социально-экономическая история Тувы (XIX - начало XX вв.)» В.И. Дулов. Методологическому осмыслению тесной связи беловодской легенды и переселенческого движения, а также роли побегов и традиций пустынножительства способствовали монографии К.В. Чистова, А.И. Клибанова. Большое значение имеют статьи и монографии Т.С. Мамсик, которые освещают многие вопросы истории старообрядчества Западной Сибири и Алтая, генетически связанного с тувинским старообрядчеством. Проблемы хозяйственного освоения, формирования поселенческой структуры, эволюции переселенческого движения алтайского старообрядчества, генетически связанного с тувинским, глубоко исследованы в трудах В.А. Ли-пинской.
В Сибири сформировался центр изучения старообрядчества, его духовного, книжного наследия, исторического опыта. Особое значение для нашего исследования имеют труды академика Н.Н. Покровского. В его работах проанализированы результаты экспедиций археографов в места компактного проживания старообрядцев Тувы в 1960-е гг., содержатся сведения о старообрядческих скитах верховьев Малого Енисея. Одна из последних монографий Н.Н. Покровского, написанная в соавторстве с Н.Д. Зольниковой, «Староверы - часовенные на востоке России в XVIII - XX вв.: Проблемы творчества и общественного сознания» (2002) является обобщением всего массива сведений, накопленных современной наукой об этом старообрядческом согласии. Проведен анализ источников, найденных и зафиксированных в ходе археографических экспедиций не одного десятка лет, в том числе и на территории Тувы. Результаты археографических
9 экспедиций позволили соста- вить представление о мировоззренческих особенностях часовенных, их исторических взглядах сквозь призму подлинных документов, вышедших из их среды. Ценность работы заключается в том, что в ней приводится относительно полная история развития часовенного согласия в Сибири.
На современном этапе историография старообрядчества Тувы значительно пополнилась исследованиями, более глубоко освещающими отдельные аспекты истории и культуры старообрядчества Тувы. Диссертационное исследование А.А. Стороженко «Старообрядчество Тувы во второй половине XIX - первой четверти XX вв.», дает полную картину миграционных маршрутов, описывает хозяйственную деятельность, дает определения конфессиональной деятельности старообрядцев Тувы. Духовная культура старообрядческого населения Тувы, формы бытования фольклора представлены в монографии «Старообрядцы в Туве» М.П. Татаринцевой.
Учитывая наличие тесных связей и преемственность тувинского старообрядчества с единоверцами сопредельных регионов, следует отметить, посвященные старообрядчеству Алтая, Бурятии, Дальнего Востока, исследования Д.Ю. Андреева, М.В. Блощицыной, Е.С. Да-нилко, Е.Е. Дудчак, К.Ю. Иванова, О.А. Новиковой, СЮ. Родиковой, Н.Н. Стахеевой, Н.И. Шитовой.
Для изучения истории и современного состояния старообрядчества важен материал, представленный на официальных сайтах старообрядцев («Семейские - староверы Забайкалья» : «Староверы /Old Believers» .: «Староверы в Рыбацком» : «Древлеправославие на Урале» : «Русская Православная Старообрядческая церковь» http ://: «Православное Старообрядчество» и др.), в том числе и информация о староверах в зарубежных странах. Сайт «Староверы» - является специальным проектом интернет-портала «Религия и СМИ». Старообрядческие сайты содержат историческую, новостную и другую информацию, отражающую видение современного мира самими староверами.
Источниковую базу исследования составляют полевые материалы научных сотрудников: этнографов, историков и фольклористов, занимающихся проблемой старообрядчества Сибири и Тувы, М.В. Блощицыной (2004-2006), Г.В. Любимовой (2004^2006), М.П. Татаринцевой, А.А. Стороженко, а также собственные полевые материалы авто-
10 pa, собранные в полевых экс- педициях (верховья Малого Енисея, 2009-2010). Собранные полевые материалы касаются повседневной и обрядовой жизни, хозяйственных занятий, календарной и семейной обрядности, мировоззрения и восприятия окружающей среды старообрядцами. Архивные фотографии и фотоотчет, сделанный автором диссертационного исследования, играют важную роль для определения внешней идентификации старообрядцев Тувы.
В работе также представлены архивные данные: Центрального государственного архива Республики Тыва (ЦГА РТ), Тувинского института гуманитарных исследований (ТИГИ) и Национального музея Республики Тыва им. Алдан-Маадыр (НМ РТ).
Таким образом, в процессе осмысления проблем, связанных с историей старообрядчества в Туве понадобилось привлечение достаточно широкого круга материалов разного характера. Ознакомившись с приведенным выше рядом работ, мы пришли к выводу о необходимости сфокусировать внимание на проблемах идентичности, идентификации и самоидентификации старообрядчества Тувы как доминантных понятий культурологических описаний.
Объект исследования - старообрядчество Тувы, являющееся носителем своеобразного хозяйственного сибирского уклада и сохранившее культурно-бытовую идентичность.
Предмет исследования - культурная самоидентификация старообрядцев Тувы.
Цель исследования - доказать, что самоидентификация связана с различными элементами материальной и духовной культуры, которые выступают в качестве идентификаторов. Для доказательства этого необходимо комплексное исследование старообрядческой культуры Тувы.
Задачи исследования:
выявить специфику понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность»;
раскрыть содержание этнокультурной и религиозной идентичности старообрядчества;
дать характеристику миграционных процессов староверов на территорию Тувы в XX-XXI вв.; проследить историю становления старообрядческих общин в республике; охарактеризовать субконфессиональную структуру старообрядчества Тувы;
выявить идентификационные признаки в культуре повседневности староверов Тувы.
11
Теоретико-методологиче- ские основы исследования. Для
комплексного изучения культуры старообрядцев Тувы в исследовательский механизм диссертационного исследования включены следующие подходы: системный, структурно-функциональный, а также ис-торико-генетический, сравнительно-исторический и историко-типо-логический.
В контексте системного подхода используются аналитические приемы выявления структурных признаков традиционной целостности культуры старообрядцев во всех ее формах: духовно-религиозной, обрядовой, повседневной и поведенческой. Они позволили выявить системно-структурные принципы организации, сохранения и трансляции культуры старообрядцев.
Структурно-функциональный подход применен при анализе оппозиций: «свое - чужое», «чистое - нечистое» и других, определяющих конфессиональную специфику и единство культурных форм. Истори-ко-генетический, культурно-исторический и историко-типологический подходы учитывались в процессе установления социокультурного генезиса старообрядчества, условий и причин формирования конфессии, миграции в пределы Сибири, в частности, на территорию Тувы.
В диссертационном исследовании использованы концепции отечественных и зарубежных культурологов, философов, социологов, этнографов: А.А. Аронова, Э.Г. Александр енкова, С.А. Арутюнова, Б.Е. Винера, М.Н. Губогло, СЕ. Рыбакова, В.А. Тишкова, СВ. Чеш-кова и др.
Методы исследования. В процессе нашего исследования нашли применение методы установления социальных фактов, в частности, изучение документов; методы первичной обработки полученных данных (группировка, ранжирование, составление статистических таблиц).
В диссертационном исследовании были применены этнографические методы. Основным стал метод длительного включенного наблюдения над культурой носителей локальной этноконфессиональнои традиции, сопровождаемый свободным интервьюированием. Длительность и целенаправленность наблюдений способствовали установлению прочных контактов со старообрядцами, что обеспечило возможность общения автора работы с носителями культуры в естественных условиях, преодоления свойственной старообрядцам недоверчивости к представителям «чужой» культуры, что, в свою очередь,
позволило автору выявить вну- треннюю структуру и сделать выводы о соответствии декларируемых старообрядцами установок и позиций реальной социокультурной практике.
Метод длительного включенного наблюдения обеспечил достаточную достоверность собранного полевого материала. Главная особенность свободного интервью - отсутствие жесткого плана и однозначно сформулированных вопросов. Его преимущество заключалось в естественности беседы, возможности приспособиться к особенностям поведения, манеры, языковой специфике информаторов в различных коммуникативных ситуациях и, как следствие, в достоверности полученных данных.
Применение методов полевого сбора культурно-исторического материала позволило сделать обоснованные выводы о специфике локального варианта старообрядческой культуры.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
выявлена специфика понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность» в контексте рассматриваемой темы; в настоящем исследовании наиболее актуальным рассматривается понятие самоидентификации, особенно в настоящее время, когда достаточно быстро изменяются условие жизни, усиливаются разнообразные интеграционные процессы между самими старообрядцами, а также - с окружающим их социумом;
раскрыто содержание этнокультурной и религиозной идентичности старообрядчества, позволяющее определить объективное место данной субкультуры в современном российском социуме;
дана характеристика миграционных процессов староверов на территорию Тувы в XX-XXI вв.; культурная самоидентификация старообрядцев протекала особенно интенсивно при переселении их в Туву; внутригрупповая солидарность, психологическая устойчивость к трудностям, эффективность мотиваций к труду в общинах старообрядцев многократно усиливаются, что в конечном итоге, позволяет им успешно существовать в новых социально-экономических условиях; прослежена история становления старообрядческих общин на территории республики; охарактеризована субконфессиональная структура старообрядчества Тувы;
выявлены идентификационные признаки в культуре повседневности староверов Тувы, что позволяет сделать обоснованные выводы о принципах самоидентификации рассматриваемой субкультуры; идентификационная специфика мировоззренческих, ценностно-
13 смысловых и этических пред- ставлений старообрядцев определяется концептами «вера» и «чистота». Причем последний концепт понимается как чистота веры, души, тела, слова, иконы, дома, предметов обихода, обряда и бытовых установлений.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что изложенный в диссертации материал исследования традиционной культуры старообрядцев Тувы может послужить основой для сопоставлений со старообрядческой культурой других регионов России. Это позволит исследователям выйти на уровень изучения региональных старообрядческих культур как представителей целостного типа культуры.
Представленные в работе материалы могут быть использованы для исследования широкого круга вопросов, связанных с изучением конфессиональных и территориальных (региональных) вариантов культур.
Практическая значимость исследования состоит в том, что основные положения и результаты диссертационного исследования могут быть использованы для углубления и расширения научных знаний о старообрядчестве и религиозной истории Сибирского региона.
Данные исследования могут использоваться при составлении учебных пособий по истории и традиционной культуре народов Сибири.
Материалы диссертационного исследования могут стать основой для разработки общих и специальных курсов в вузах, а также для лек-ционно-просветительской деятельности в музеях и национально-культурных сообществах.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности.
Диссертационное исследование, посвященное проблеме самоидентификации старообрядчества в современном социуме (на примере Республики Тува в ХХ-ХХІ вв.), соответствует следующим позициям паспорта специальности 24.00.01 - теория и история культуры (культурология): п. 7. Культура и религия; п. 16. Традиции и механизмы культурного наследования; п. 19. Культура и этнос.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. При рассмотрении старообрядчества можно использовать понятия: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность». Наиболее актуальным является понятие самоидентификации, особенно в наше время, когда меняются условия жизни, усиливаются контакты со старообрядцами за рубежом и быстрым шагом распространяются глобализационные процессы.
2. Культурная самоиденти- фикация старообрядцев усилива
ется при переселении в Туву. Внутригрупповая солидарность, психо
логическая устойчивость к трудностям, эффективность мотиваций к
труду в общинах старообрядцев многократно усиливаются в условиях
инокультурного окружения, что, в конечном итоге, позволяет им
успешно адаптироваться к новым условиям существования.
Идентификационная специфика мировоззренческих, ценностно-смысловых и этических представлений старообрядцев определяется концептами «вера» и «чистота». Причем последний концепт понимается как чистота веры, души, тела, слова, иконы, дома, предметов обихода, обряда и бытовых установлений.
Основным структурообразующим способом организации социокультурного пространства, конфессиональной идентификации, ин-культурации и сохранения старообрядческой традиции является оппозиция «свое - чужое», где «свое» понимается как «стремление к божескому» (хорошее, правильное, истинное, разумное, положительное ), основанное на концептах веры и чистоты, а «чужое» - как «антихристово» (нечистое, опасное, неправильное, неприемлемое, греховное).
Механизм трансляции культурного опыта в современных старообрядческих общинах определяется традицией, необходимой для гармонизации и сохранения порядка в мире обитания данной субкультуры. Культурная традиция старообрядчества закрепляется рядом идентификационных признаков, жестко постулируемых на уровне повседневности в виде предписаний и запретов, разграничивающих порядок «культуры внутренней» и хаос «культуры внешней».
Стратификация старообрядческого общества в соответствии с установленной шкалой идентификационных признаков обусловливает сохранность конфессиональной традиции: обращение к старине как идеальному прошлому, сознательное ограждение «своей» культуры от проникновения «чужой», то есть осмысленную этническую и религиозную самоидентификацию, которая в сегодняшней ситуации «усталости от глобализации» может оказаться достаточно привлекательной для представителей внешней, по отношению к старообрядчеству, культуры, в том числе для молодежи.
Апробация результатов исследования:
1. По теме диссертационного исследования опубликовано шесть статей (в том числе одна - в журнале, входящем в перечень изданий ВАК Минобрнауки РФ).
Основные положения дис- сертации были изложены автором в докладах на научных конференциях кафедры истории, истории культуры и музееведения МГУКИ: «А.С. Пушкин в истории мировой и отечественной культуры» (2008), «Доминантные черты отечественной культуры» (2009), «Россия и Европа: историко-культурные параллели» (2010). В рамках программы Международного дома национальностей был проведен урок толерантности «Мы такие разные, но так похожи» на базе Международной английской школы (2010).
Материалы исследования внедрены в содержание учебных курсов «Культура регионов России. История и культура народов Сибири», «История мировой культуры» образовательной программы ГОУ Колледж предпринимательства № 11 (Москва).
Диссертация прошла обсуждение и рекомендована к защите на заседании кафедры истории, истории культуры и музееведения Московского государственного университета культуры и искусств (протокол № 7 от 28.12.2010 г.).
Структура диссертации, обусловленная целью и поставленными задачами исследования, состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.
Определения основных понятий: «самоидентификация», «идентификация», «идентичность»
Отдельные вопросы, связанные с историей проникновения сибирского старообрядчества и его расселения на территории Тувы, участия в ее хозяйственном освоении отражены в работах Г.Е. Грум-Гржимайло1, В:А. Ошуркова2, Н:М. Ядринцева3.
Наибольшую ценность для нашего диссертационного исследования представляют работы Ф.Я. Кона4. В работе «Усинский край» (1914) он подробно излагает историю возникновения поселений старообрядцев в долине р. Ус в середине XIX в., одновременно касаясь вопросов религиозной идеологии. Автор описывает миграционные маршруты, мотивацию переселений, а также процесс заселения Усинско-Урянхайского края русскими переселенцами, выделяя особую роль старообрядцев, останавливается на характере их взаимоотношений с тувинцами.
Характеристика хозяйственной деятельности старообрядцев-уймонцев, переселившихся в Тандинский район, содержится в работе К.Д. Минцловой «Далекий край» (1915), которая имеет как историографи- ческое, так и источниковедческое значение. Автор дает высокую оценку деятельности старообрядцев, называя их ценным элементом для государства, ищущим новые места и культивирующим отдаленные окраины.
Анализ изученных работ свидетельствует, что в дореволюционной историографии преобладают работы описательного характера, содержащие разрозненные, отрывочные сведения о старообрядчестве Тувы.
В начале 1930-х гг. изучение истории Тувы было поставлено на научную основу благодаря экспедициям советских ученых. В ходе демографической переписи 1931 г. П. Масловым была совершена экспедиция в верховья Малого Енисея, впечатления от неё он обобщил в работе «Конец
Урянхая» (1933), где приводит сведения о количестве старообрядческого населения этого района, детально описывая особенности старообрядческого быта.
В ходе одной из экспедиций P.M. Кабо получил интересные материалы, которые стали основой его труда «Очерки истории и экономики Тувы. Дореволюционная Тува» (1934). Кабо пришел к выводу, что старообрядцы сыграли заметную роль в развитии торговли, связывая этот процесс с уходом от религиозных преследований. В работе также содержатся ценнейшие сведения о ходе русской колонизации Тувы и динамике распространения русских поселков по районам за период 1905—1919 гг.
Гораздо большее внимание старообрядцам в отличие от предшественников уделил в своей фундаментальной монографии «Социально-экономическая история Тувы (XIX - начало XX вв.)» В.И. Дулов. Он описал пути их возможного проникновения в Туву, особенности хозяйственной деятельности, характер взаимоотношений с тувинцами. Но, подробно проанализировав эти процессы, исследователь практически не коснулся вопросов религиозной идеологии старообрядцев Тувы.
Н.А. Сердобов в своей работе «История формирования тувинской нации» (1974) упоминает о старообрядцах только в связи с изложением общего хода крестьянской колонизации Тувы русским населением, подчеркивая, что на территории отдельных районов они оседали целыми посёлками.
Следует отметить сборники статей и литературно-публицистические труды А.Ф. Емельянова, в которых автор особо подчеркивает влияние старообрядчества на психологию верующих. Несмотря на очевидную тенденциозность, эти работы содержат богатую фактологическую базу. Отдельные сведения об особенностях идеологии старообрядчества Каа-Хемского и Тандинского районов Тувы содержатся в сборнике материалов «Правда о церковниках и сектантах Тувы», выпущенном под редакцией Емельянова. В основу большинства очерков положено представление о старообрядчестве как о косном, застывшем религиозном течении1.
Методологическому осмыслению тесной связи беловодской легенды и переселенческого движения, а также роли побегов и традиций пустын-ножительства способствовали монографии К.В. Чистова и А.ИІ Клибано-ва3.
Большое значение имеют статьи и монографии Т.С . Мамсик4, которые освещают многие вопросы истории старообрядчества Западной Сибири и Алтая, генетически связанные с тувинским старообрядчеством. В работах Т.С. Мамсик впервые было убедительно доказано существование особого миграционного пути алтайских старообрядцев в Туву. Исследователь раскрывает особенности хозяйственного освоения сибирскими старообрядцами новых земель, процесс формирования новой поселенческой структуры, анализирует мотивы их миграций. В статье «Беловодье и бело-водцы» Мамсик анализирует первые попытки переселения алтайских старообрядцев в Туву в связи с их стремлением достичь мифического Беловодья.
Этнокультурная и религиозная идентичность старообрядчества
«Раскол Русской православной церкви, произошедший в середине XVII века в России, вызвал к жизни феномен старообрядчества, который очень быстро стал явлением общероссийской действительности и оказал глубокое влияние на ее общественно-культурный облик. Борьба с последователями «старой веры» вылилась в то, что «представители религиозного инакомыслия практически одновременно оказались в Сибири»1.
История старообрядчества Сибири, как и любого другого явления или движения, существующего длительный период времени требует периодизации. В работе Н.Н. Стахеевой мы находим данные об этапах появления старообрядцев в Сибири.
«Первый этап истории старообрядчества региона полностью совпадает с первым этапом российской периодизации — 1653—1716 гг. Нижняя временная граница соответствует началу ссылки протопопа Аввакума в Сибирь, времени ссылки и бегства первых проповедников староверия. Верхняя временная граница — связана с изданием правил о записи старообрядцев, о системе контроля.
Второй этап, 1716-1800 гг. автор делит на два периода: 1716-1732 гг., включающий петровские преобразования в отношении раскола, начало санкционированных массовых переселений, связанных с разгромом духовных центров старообрядчества. Период с 1734 года по 1800 можно назвать «переселенческим», когда в регионе в результате масштабного переселения образовался территориальный центр старообрядчества. В эти годы старообрядцы предпринимают первые попытки создания собственной церковной организации.
Старообрядчество Восточной Сибири XVII-XX вв. С. 37. Третий этап, 1800-1906 гг., автор также делит на два периода: 1800— 1906 гг. - период введения единоверия и формирования репрессивных рычагов воздействия власти на староверов; 1840-1906 гг., — когда в Сибири создается губернский секретный комитет по деламфаскола и происходят активные выступления староверов. В этот период несколько раз пересматривалась система отношения правительства к староверию от репрессий и режима секретности до веротерпимости и предоставления старообрядцам религиозной свободы.
Этап 1906—1917 гг. полностью совпадает с общероссийской периодизацией» . Так старообрядцы оказались вовлеченными в процесс хозяйственно-культурного освоения Сибири русским населением. Постепенно ареал освоения перемещается к более южным районам.
В.И. Дулов выделяет следующие этапы периодизации переселения старообрядческого населения в Туву. «Первый период — 1880-1906 гг.; второй период — 1907-1911 гг.; третий период - 1912-1916 гг.; четвертый период - 1917—1921 гг.»2. Длительный и сложный процесс проникновения и расселения русскоязычного населения по территории Тувы стал частью и продолжением общего колонизационного движения в Сибирь.
Существует несколько причин перемещения старообрядцев в Туву.
Одной из причин является поиск наиболее предпочтительного места обитания, идеального места, мечты о котором, напрямую были связаны с легендой о Беловодье. Распространение легенды о Беловодье было связано со специфической конспиративной деятельностью чрезвычайно своеобразной крестьянской анархистской религиозно-общественной организации — секты «бегунов» или «странников» . Поисками Беловодья были заняты не
Чистое КБ Русские народные социально-утопические легенды. С. 230. только сибирские старообрядцы. Легенда имела общерусский характер и распространение, особенно была она популярна среди старообрядцев-беспоповцев. Вероятнее всего в общих своих чертах эта легенда возникла только после присоединения первоначального Беловодья - Бухтармы и Уймона - к России, т.е. после 1791 г.1. Под. влиянием реальной действительности в старообрядческой среде юга Сибири эта легенда претерпела некоторые изменения, Беловодье трансформировалось в Белогорье под которым, скорее всего, подразумевалась территория современной Тувы2.
Н.М. Ядринцев пишет: «Там, где кончаются бесконечные леса и поднимаются высоко-высоко скалистые горы, где бурно бушуют горные реки и потоки, с белой пеной прыгая по камням, где простерлась невидимая никому пустыня, где-то там за китайской границей, в непроходимых дебрях лежит загадочная земля, называемая Беловодье. Не знает этого места никто, не заезжает сюда заседатель, а между тем зашли как-то русские люди и живут привольно. Много земли у них и угодьев, и нет здесь тягостей и тяжкого крестьянского горя. Есть здесь храмы, и звон колоколов будит звуками пустыню. Никто не знает Беловодья, знает его только раскольник и русский крестьянин, пробравшиеся в него»3. Василий Тюменец, подчеркивает: «Горы каменные, а лежат на них снега зимою и летом беспрестанно, и облака на тех горах лежат, и стужа на них живет во все лето»4.
Старообрядцы в формировании переселенческой структуры Тувы
Генерирующая, функция книжной культуры реализуется в форме письменных текстов, становится источником обогащения устной речи носителей культуры, сохраняющей в своей основе древнерусский- языковой пласт. В старообрядческой среде Тувы до сих пор сохраняется традиция толкования и осмысления текстов религиозной литературы и духовных стихов. В процессе вербального восприятия текста комментируется его содержание, выявляется семантика незнакомых (в представлении читающего) аудитории слов. В процессе восприятия письменного текста происходит осознание его достоинства. Способность наслаждаться письменной речью, святым словом — это особый принцип эстетического отношения к- словесности и слову, сохранившийся в старообрядчестве. Это явление исследователями характеризуется как «непосредственное эстетическое переживание духовной сферы, в частности, религиозных представ-лений и символов» . «Вот символ веры то, установленный отцами на первом вселенском соборе. Первый вселенский собор от Рожества Христова был в 325 году. На нем съезжалось 318 епископов и святителей и сам царь был Константин. // Исповедание православной веры первого собора. Веровай во единого Бога Отца Вседержителя, // Творца неба и земли видимым же всем и не видимым. Мы видим божье творение, все видим. Вот окруэюающее нас, все мы творения. Горы, реки, звери все видим. А не видимая тварь, Ангели, Архангели, мы их не видим. Вот откуда говорится, видимый и не видимый. И во единого Исуса Христа сына Божьего. Он сын Божий, рожденный прежде всех век от отца //Прежде денница родится. Единородного, от отца рожденного, прежде всех век. Света от света Бога истинна рождена а не сотворена. Это то все сотворена значит. Единосущно отцу, такой же он как отец. И нас ради человеки и нашего спасения сошедшего с небес и воплотившейся от Духа свята. И Мария Дева вочеловечевшася. Распятого даны припонтиским Пилатий, заморем Пилатом то. Страдавшей погребена. Он пострадал, его погребли. И воскресший на третий день по писанию. И вошедшего на небеса и сидящее одесную отца. Вознеся. Апостолы видели, и прочий народ видел, как Господь возносился на облаке туда грядущего со славою, судите живым и мертвым его то царство без конца. Втораго собора. Второй то собор был после первого. Третий собор был в // 441 году. А второй собор был, я даже не помню. И в Духа святаго Господа истиннаго и животворящего и же от отца исходящего. А только от отца исходит Дух Святый. Как оно че есть, как пророки говорили вот так мы и веруем. И во единую святую соборную и апостольскую церковь. Одна только едина соборная апостольская церковь, которую установили апостолы. // Исповедуй едино крещение! Едино крещение в оставлении грехов. Чая в воскресенье мертвым и жизни будущего века. Аминь». (ПМА, 2010 год., Мужчина 78 лет., с. Ужеп).
Использование в речи церковно-славянской лексики и архаичных форм слов, в представлении информаторов, способствует повышению значимости высказывания и его аргументационной силы.
Академик Н.Н. Покровский, работавший с археографической экспедицией в Туве во второй половине 60-х годов XX в., в процессе длитель ных бесед со старообрядцами о содержании старинных книг отметил их начитанность и самостоятельность суждений о вере: «Уже во время первого нашего путешествия хозяин скриптория (отец Палладий), подробно рассказал нам о мировоззренческих спорах, разделивших надвое население нескольких горных избушек... Это была фундаментальная мировоззренческая проблема о премудрости Софии, ее месте во всем?мироздании»1.
Другая рассматриваемая функция книжной культуры — охранительно-консервирующая. Она связана с традиционализмом как основным признаком исследуемого локального социума. Выраженное в книжных текстах мировоззрение обращено к старине, которая воспринимается в качестве идеала. Она заключается в сознательном культурном барьере, возводимом ее носителями с целью ограждения от проникновения в него элементов «чужой» культуры. В ситуации сосуществования с другими социокультурными общностями каждый локальный социум стремится к выделению «своего», то есть к противопоставлению всем «чужим» социумам. Охранительно-консервирующая функция книжности в культуре старообрядцев реализуется через оппозицию «свои» - «чужие», определяющую религиозно-ценностную их ориентацию в процессе традиционной по своей природе жизнедеятельности.
Оппозиция «свои» — «чужие» организует систему понятий, представлений о мире, времени и пространстве, отношения с иноконфессиональ-ными и «мирскими» культурами. Одной из основополагающих оппозиций для исследуемой культурной общности является оппозиция «сакральное — светское». Она характеризует пространство культуры и ментальность исследуемого социума, разводит «мирское — священное», а таюке определяет их отношения.
В системе традиционной народной культуры отношение к представителям иноэтнических и иноконфессиональных групп детерминируется
Путешествие за редкими книгами. М.: Сова, 2005.366 с. «этноцентризмом»1 (термин введен У. Самнером (1906) и Гумпловичем (1883)). Этноцентризм как одно из организующих начал этнической самоидентификации носителей традиции может проявляться по-разному в зависимости от того, какие компоненты с ними функционально объединяются. Собственно этноцентризм наиболее тесно взаимодействует с культурными и конфессиональными представлениями.
В другом случае этноцентризм проявляется в рамках отдельных компонентов целого этноса. Явно выраженный этноцентризм характеризу-ет старообрядцев вообще и старообрядцев Тувы, в частности .
Этноцентризм проявляется через систему духовных, обрядовых и бытовых стереотипов, которые реализуются в быту — в особенностях поведения, закрепленных традицией, в сакральной сфере — в конфессиональной обрядности и специфике восприятия догматов веры. Тесное взаимодействие этих сфер определяет то, что все они связаны с одинаковым восприятием оппозиции «свое-чужое». Представления о «чужой» вере старообрядцы формируют на основе наблюдений над своей конфессией, отличительные особенности которой, таким образом, принимаются за норму. Соответственно, черты, свойственные «чужому» миру, воспринимаются как отклонение от стандарта. Это касается как стереотипов поведения, так и черт характера. Оппозиция «свое - чужое», реализующаяся в ряде конкретных противопоставлений, является основой идентификации и самоидентификации локального конфессионального социума.
Специфика обрядовой культуры староверов Тувы (на примере обряда крещения)
Для исследуемой культурной общности характерна высокая степень семиотичности внешности и одежды, идущей из глубины веков. За каждым знаком обнаруживается норма поведения. Костюм является средством конфессиональной идентификации, в основе которого лежит оппозиция «свой» - «чужой».
Повседневный мужской костюмный комплекс старообрядцев Тувы включает рубашку-косоворотку или рубаху прямого покроя, которые носят на выпуск с поясом: «...У меня ребятишки привыкли, рубашонки навыпуск с поясом, я посмотрю, очень смотрятся хорошо» (ПМА 2009 год. женщина 40 лет. с. Ужеп). Рубахи имеют стоячий воротник, хотя на территории Тувы встречается и отложной. Мужские рубахи по вороту и рукавам могут украшаться вышивкой. «...Вышивать девчонки умеют. Раньше такого не было, не модно ли чё ли, а сейчас мужикам рубашку вышивают». (ПМА 2009 год. женщина 40 лет. с. Уэюеп) В XXI веке в мужском костюмном комплексе используются и покупные рубахи, и сшитые из купленной ткани. В мужскую одежду также входят брюки покупные или сшитые. Из головных уборов летом соломенные или фетровые шляпы.
Шляпу также можно надевать и на моленье т.к., по объяснению староверов Тувы: «В шляпе идти на моление можно, поля короткие, а вот кепку носить нельзя, потому что невозможно поднять глаза к Богу» (ПМА 2009год. Женщина 28 лет. с. Эржей). Зимой же обычно используют меховые ( песец, норка, соболь, колонок, белка) шапки. «Пинжакии сапоги со скрипом и женам необычную одежду не носить, а носить обычную крестьянскую одежду»1.
Е.Д. Паздерин в 1918 г. описал типичную одежду обитателя одной из келий Верховья: «Дядя Автоном одет в длинную холщовую рубаху, окрашенную лиственничной корой, опоясан веревочкой. Брюки были такого же цвета... Дорогую и нарядную одежду носить считалось грех. На меня тоже надели длинную холщовую рубаху и опоясали веревочкой»".
Древней мужской молельной одеждой является кафтан — распашной, отрезной по талии, рукав вточной, прямой, воротник-стойка.
Христианское представление о сотворении Богом мужчины по своему образу и подобию, реализовалось на практике в запрете на изменение образа Господа во внешности староверов. Мужчина-старовер не бреет бороды и усов. По правилу святых отцов 6-го Вселенского собора, где сказано: «Бритье власов дает дьявольский образ». «...Нельзя ни стричь, ни брить// Закон то ешо Моисею, // В Моисеевом законе написано: Да не взыди подстигало на бороду твою. Все! Кака есть, така есъ и все.» (ПАМ 2010 год. Мужчина 52 года.с. Ужеп). «Нельзя украшаться ризой не соответствует правилам ...Борода. Значит Бог отец и Бог сын с бородой были. Христос родился, борода была. Еще Моисею Господь сказал: «Да не взы-дет подстригати на бороду твою», « Борода — образ мужчины» ( ПМ Алясева Ирина Игоревна 2003 год. Мужчина 78 лет. с. Ужеп). «Далее един ус стричь, нельзя. Если только маленько, подстрижешь бороду, то зна 1 Бикинское соборное уложение от 28.12.1926 - 2.01.1927 // Духовная литература староверов востока чит надо // пятерню молиться, потом приниматься. Далее един нельзя ус стричь. И женщине единой волосинки нельзя стричь». (ПМА 2009 год. Женщина 78 лет. с.Ужеп). Также в мужском образе не приветствуются бакенбарды: «Нет, ничего не делают. Какая есть, такая и есть. //Иногда 20-30 лет больша борода... Это уже в крови. Так же как и любой признак, // ну как, как сказать, это как цвет волос. У отца длина борода и у сына длина борода». (ПМА 2009 год. Женщина 40 лет. с. Ужеп.). Бороду в основном мужчины отпускают до женитьбы.
Если мужчина-старообрядец умирал без бороды, то запрещалось его отпевать и ставить по нему свечи1 или «вот похоронят меня и отпоют как за женщину, а я ведь все-таки мужчина, — говорит,- а с бородой меня уже и отпевать будут, как надо». (ПМ Алясева Ирина Игоревна 2003 год. Муоючина 78 лет. с. Ужеп).
Столь же строго относились старообрядцы к прическе. «...Мужчина стрижется, женщина нет. У меня дак Петя говорит: Женщина не симпатичная когда стриженная. А вот коса, волосы длинные это красиво. ( ПМА 2009 год. Женщина 40 лет. с. Ужеп.) « А мужчины наоборот, долою-ны быть с коротенькой стрижкой. Мужчине нельзя носить длинные волосы». (ЛАМ 2010 год. Мужчина 52 лет. с. Ужеп) « У кого длинные волосы, отдает жене старейшинство свое. Если муж: носит длинные волосы, значит, жена командует ( ПМА 2010 год. Женщина 50 лет. с. Уэ/сеп).
Традиционный повседневный женский старообрядческий костюм состоит из кофты с длинным рукавом, длинного до щиколоток сарафана на лямках — лямошника: «Я слышала, чтоб вот эти вот суставчики были скрыты (показывает на щиколотки)» (ПМА, 2009 год., Женщина 35 лет, с. Ужеп). На территории Тувы в женском костюмном комплексе мы можем Воскресенская Т.А. Особенности мировоззрения новгородских старообрядцев-беспоповцев в традиционной культуре: дис.... канд. филос. наук. Великий Новгород, 2007. С. увидеть и более закрытый сарафан с широкими лямками, т.е. безрукавное платье с проймами для рук — сарафан со спинкой, или горбач (горбун) (чаще всего одевается только на моление), перехваченный поясом. Присутствует еще один женский костюмный комплекс — кофта и сарафан, собранный в складку на груди и на талии - таличка (см. приложение №5). Брюки женщины-старообрядки не носят. « — А брюки то женщинам вообще нельзя одевать? Брюки-то? - Нельзя. Потому что попросту сказать испохабили образ создате ля. Женщины в мужской пол превратили себя... А там на это не сказано. // Для тепла то не запрещается то штаны то, но чтоб они были под низом.
