Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ РИТОРИКИ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЕ 11
1.1. Основные позиции в понимании риторики на разных исторических этапах развития 11
1.2. Текстовая риторика в русском православном христианстве X - XVIII веков 20
1.3. Музыкальная риторика в русском средневековье и Новом времени 30
ГЛАВА 2. ЖИЗНЬ РИТОРИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ В ПОКАЯННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ (ПОЭТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ) 40
2.1. Тема покаяния в русской православной культуре X - XVIII веков 40
2.2. Анализ покаянных стихов 53
ГЛАВА 3. МУЗЫКАЛЬНАЯ РИТОРИКА В ПОКАЯННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ 73
3.1. Музыкальная риторика в жанре духовного стиха 73
3.2. Музыкальная риторика в жанре.партесного концерта 84
ГЛАВА 4. ЭВОЛЮЦИЯ МУЗЫКАЛЬНОГО МЫШЛЕНИЯ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ДИАХРОННОГО АНАЛИЗА АРХЕТИПОВ 101
4.1. Особенности сравнительного диахронного анализа музыкальных произведений периода XVII - XVIII веков 101
4.2. Продвижение архетипа от духовного стиха к партесному концерту 116
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 131
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 13 5
ПРИЛОЖЕНИЕ 152
НОТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ 167
- Основные позиции в понимании риторики на разных исторических этапах развития
- Тема покаяния в русской православной культуре X - XVIII веков
- Музыкальная риторика в жанре духовного стиха
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Усиление в XX веке
антропоцентрических философских концепций оказывает огромное влияние на культурологические науки. Феномен культуры привлекает пристальное внимание не только культурологов, но и искусствоведов, социологов, историков, философов, психологов. Культура понимается как неотъемлемая часть человеческой деятельности, человеческого сознания и мышления. Большим шагом вперед в изучении человеческого мышления стало выявление зависимости между преобладанием в сознании интуитивного или аналитического начала и разной степенью активности полушарий мозга. Важным достижением исследователей стало выявление неразрывной связи между сознанием человека и культурной средой, в которой он существует (Лотман, 1992, 1996; Михайлов, 1997).
Ю.Лотман, например, отмечает, что «исследования по специфике функционирования больших полушарий человеческого мозга вскрывают его глубокую аналогию с устройством культуры как коллективного интеллекта. В обоих случаях мы обнаруживаем наличие, как минимум, двух принципиально отличных способов отражения мира и выработки новой информации с последующими сложными процессами обмена текстами между этими системами... Одно оперирует дискретной системой кодирования и образует тексты, складывающиеся как линейные цепочки соединенных сегментов. В этом случае основным носителем значения является сегмент (= знак), а цепочка сегментов (= текст) вторична, значение ее производно от значения знаков. Во втором случае текст первичен. Он является носителем основного значения. По своей природе он не дискретен, а континуален. Смысл его не организуется ни линейной, ни временной последовательностью, а «размазан» в п- мерном семантическом пространстве данного текста (полотна картины, сцены, экрана, ритуального действа, общественного поведения или сна)» (Лотман, 1997, с. 177-178).
Особенности мышления проецируются на сферу человеческой деятельности, исторические и культурологические процессы формируют человеческое сознание,
поэтому весьма актуально изучение изменений в культурной среде и в человеческом сознании того или иного исторического периода.
В культурологии наблюдать изменения в культурной среде и человеческом сознании позволяет риторика. Риторика — искусство убеждения и красноречия -основывается на исключительно антропологических факторах, выявляя и одновременно формируя человеческое мышление. Именно в риторике была разработана универсальная система, предоставляющая возможность постичь одну из важнейших антропологических категорий - истину.
Современные представления о риторике разнообразны. Исследованию риторических традиций в культуре посвящены работы О.Захаровой (1983), Ю.Лотмана (1992, 1996), М.Лобановой (1994), Х.Блюменберга (1995), А.М.Михайлова (1997), Ю.Рождественского (1997) и другие. Риторика воспринимается как «механизм смыслопорождения» (Ю.Лотман), а «попытки создания наглядных аналогов абстрактных идей, отображения с помощью отточий непрерывных процессов в дискретных формулах, построениях пространственных физических моделей элементарных частиц и прочего, являются риторическими фигурами (тропами)» (Лотман, 1997 с. 178). Подобное определение сущности риторики делает ее универсальной категорией, существующей в различных исторических эпохах.
А.Михайлов утверждает, что риторика является связующим звеном, которое объединяет античность (начало риторической теории) и будущие века европейской культуры, вплоть до конца XVIII века. «В каком смысле античность еще не умирала, а жива и реально присутствует в культурном развитии рубежа XVIII -XIX вв.? Есть ли такая непосредственная, не прерывающаяся линия преемственности? Надо думать, - есть; такая линия - риторика, но не в узком смысле как техника, а в смысле широком, причем, очевидно, находящемся в зависимости от того, как в ars rhetorices толкуется слово и речь вообще» (Михайлов 1997, с.509-510).
Современный подход к риторике позволяет выявлять ее принципы на различных исторических этапах, наблюдать процессы преемственности культурных традиций, формирования новых принципов и изменений в мышлении эпохи. Несмотря на активное исследование в XX веке влияния риторики на
развитие культуры на разных исторических этапах, остается еще много неразработанных вопросов. По мнению О.Марченко (1994), В.Аннушкина (1998) и других исследователей русской культуры, недостаточно освещенным видится вопрос о развитии риторики в средневековой Руси и в России XVII - XVIII веков.
В последние десятилетия наблюдается повышенный интерес к русской культуре. Большое внимание уделяется культурным феноменам древнерусского периода и Нового времени (Алексеева, 1982, 1996; Вагнер, Владышевская, 1993; Герасимова-Персидская, 1994; Бычков, 1992; Данилевский, 1998; Юрганов, 1998; Аннушкин, 1998; Верещагин, 2001 и др.).
Христианство по праву считается духовным стержнем русской культуры. Ведущее место в православном христианстве занимает тема покаяния верующего перед Богом. На разных исторических этапах развития русской культуры тема покаяния оказывает огромное влияние на формирование православного христианина (В.Адрианова-Перетц, 1947; Н.Серегина, 1988; Г.Федотов, 1991; А.Клибанов, 1994 и др.). Появляется возможность через тему покаяния раскрыть мировоззрение древнерусского человека, показать некоторые особенности русской духовной культуры.
Риторика как явление, пронизывающие все исторические этапы развития человечества, позволяет рассматривать русскую культуру периода средневековья и Нового времени в свете общеевропейских культурных традиций. Становится актуальным изучение функционирования риторических принципов, проникших на Русь вместе с принятием православного христианства (в переведенных византийских текстах Василия Великого, Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина, Георгия Хиробоска и др.), оказавших влияние на формирование русской риторики (проповеди Кирилла Туровского, митрополита Иллариона, протопопа Аввакума и др.) и духовной культуры в целом.
Цели и задачи. Основная цель работы - на примере произведений покаянной тематики показать роль риторики в русской музыкальной духовной культуре и эволюцию средств музыкальной выразительности и музыкального мышления в XVII - XVIII веках.
В соответствии с поставленной целью, в работе решаются следующие задачи:
Выявить исторические этапы развития риторики в русской православной культуре с X по XVIII век, как необходимую основу для исследования роли риторики в русской духовной певческой культуре XVII - XVIII веков.
Определить риторические фигуры и композицию в произведениях покаянной тематики на текстовом и музыкальном уровнях.
Раскрыть особенности применения риторических приемов в произведениях покаянной тематики.
Выполнить диахронныи сравнительный риторический анализ произведений покаянной тематики, выявить эволюцию средств музыкальной выразительности и музыкального мышления в XVII - XVIII веках.
Научная новизна.
Впервые объектом исследования становится риторика как система эмоционального воздействия и организации текста в русском певческом искусстве.
Тема покаяния избирается в качестве материала исследования с позиций риторики.
Исследуется функционирование музыкальной риторики в древнерусском певческом искусстве и формирование через музыкальную риторику системы символической парадигматики древнерусского певческого искусства.
Вводится понятие музыкально-риторической фигуры применительно к древнерусскому певческому искусству. Изучаются особенности ее функционирования в напеве, роль в усилении религиозного слова, в композиции песнопений.
Впервые вводятся расшифровки духовных стихов, подготовленные автором.
Предлагается способ исследования музыкально-поэтических образцов, принадлежащих к разным культурно-историческим эпохам (средневековье, Новое время), йотированных в различной системе нотации. В связи с этим уточняется сфера применения в древнерусском певческом искусстве понятия архетип. Вводятся понятия, вскрывающие механизм смены музыкального
мышления: графический архетип средневековья (ГАС), графический архетип Нового времени (ГАНв.) и транслированный графический архетип (ТГА). 7. Показана перспективность риторического анализа для эволюции средств музыкальной выразительности и музыкального мышления в XVII - XVIII веках.
На защиту выносятся:
Роль риторики в русской православной культуре до XVIII века и ее связь с общеевропейской риторической традицией.
Демонстрация риторических приемов на образцах покаянной тематики (жанры духовного стиха, партесного и хорового концертов и др.).
Риторический анализ как метод исследования эволюции средств музыкальной выразительности и музыкального мышления русского певческого искусства XVII - XVIII веков.
Методы исследования. В конце XX века появились новые методы исследования древнерусской религиозной культуры. Наблюдается активная разработка семиотических методов исследования культурно-исторических процессов. Семиотические методы, изначально применяемые в лингвистике, постепенно распространились и на другие виды наук, а также на искусство. Предметом изучения семиотики являются объекты, которые могут быть рассмотрены в качестве языков. Среди них, наряду с собственно языковыми системами, связанными с национальными языками, выделяют и так называемые «вторичные языки» (вторичные моделирующие системы) (Ю.Лотман), в которые входят различные языки культуры и, в частности, языки искусств. Семиотика рассматривает проблемы структурной иерархии языковой системы, семантики и символики, помогает раскрыть такие важные историко-культурологические категории, как синхронность и диахронность. В основе семиотического механизма лежит разграничение «синхронного состава культуры языка, подразумевающего соотнесенность всех элементов в их функциональном единстве, и диахронии -изменений структуры во времени» (Лотман 1997, с.401).
Процесс исследования знаковых систем невозможен без понимания сущности знака, его значения среди других знаков и взаимодействия с миром внезнаковой
реальности. Семиотическая теория тесно связана с процессом толкования смысла знаков. В этом аспекте семиотика соприкасается с герменевтической теорией, в основе которой лежит изучение внутреннего смысла предмета, толкование смысла текстов, знаков, их интерпретации и т.д. Изучение культуры и искусства с точки зрения знаковых систем и толкование текстов состоящих из знаковых комплексов, становится перспективным в плане исследования синхронных и диахронных процессов в этих сферах. Большое значение приобретают эти принципы при исследовании древних культур.
Риторика - это искусство убеждения, наука о воздействии на человека. Риторика способствует выявлению знаковых систем в искусстве и предоставляет возможности для их толкования, естественным образом включается в круг семиотической теории. В работе риторическая теория применяется при выявлении и семиотических, и герменевтических принципов в русской певческой культуре. Семиотический уровень проявляется в конкретных риторических приемах (риторические фигуры, риторическая диспозиция), используемых в произведениях покаянной тематики. Герменевтический уровень проявляется в толковании риторических приемов с точки зрения их интерпретации в конкретном покаянном тексте, в особенностях интерпретации музыкального текста в русской певческой культуре при смене систем нотации в XVII - XVIII веках.
В качестве основного инструмента анализа древнерусских произведений применяется риторический анализ. Учитывая, что произведения древнерусского профессионального певческого искусства религиозного содержания являются тексто-музыкальными, изучение риторических средств воздействия распространяется и на текст, и на музыку. Риторический анализ служит для изучения риторических фигур, их функционирования в композиции, способности воздействовать на слушателей как в тексте, так и в музыке. В качестве дополнительных методов анализа используются сравнительный диахронный, а также элементы целостного, интонационного, семантического методов анализа, разработанных отечественным музыкознанием.
Практическая ценность работы.
Адаптируется риторическая теория, применительно к русскому певческому искусству, и предлагается использовать риторические приемы при исследовании русских певческих жанров средневековья и Нового времени.
Представлен механизм сравнительного диахронного анализа образцов духовного стиха и партесного концерта, принадлежащих к различным типам нотации, позволяющий наблюдать процесс эволюции музыкального языка и мышления в России XVII - XVIII веков, что способствует осознанию преемственности и непрерывности развития русской музыкальной духовной культуры.
Результаты исследования используются при чтении курса «История русской музыки» для музыковедов, искусствоведов, культурологов, историков, могут быть применены при изучении курса «Теория и история культуры» и других.
Объект исследования. Для эффективной демонстрации риторического анализа избрана тема покаяния в жанрах духовного стиха, партесного концерта, мотета, хорового концерта. Выбор обусловлен высокой эмоциональностью темы покаяния, что способствует более очевидному проявлению средств риторического воздействия в этих певческих жанрах. Объектом исследования становятся риторические принципы на уровне диспозиции и риторических фигур. Так, например, всего было выявлено и изучено около тысячи риторических фигур (из них около 500 текстовых риторических фигур и столько же музыкально-риторических фигур).
Духовный стих и партесный концерт существуют в одном историко-временном пространстве (XVII - XVIII век), но принадлежат к разным культурным традициям. Духовный стих сформировался в русском средневековье, партесный концерт в эпоху Нового времени. Синхронный и диахронный аспекты существования жанров позволяют наблюдать процесс эволюции средств музыкальной выразительности и музыкального мышления.
Материал исследования. В исследовании привлекались расшифрованные автором покаянные стихи из древнерусских певческих рукописей XVII - XVIII веков, находящихся в архивах Российской государственной библиотеки (РГБ) и
Российской национальной библиотеки (РНБ). Наиболее показательные материалы выявлены в списках: в фондах РГБ: ф. 379 № 15; ф. 304 № 432; ф. 209 № 665; ф. 228 № 36; ф. 37 № 382; в фондах РНБ: ф.Тит. 637; К-Б 665 / 922; К-Б 584 /841; К-Б 579 / 836; Погодин 380 (полный список приводится в приложении диссертации). Наряду с одноголосными песнопениями в качестве материала исследования привлекались многоголосные жанры эпохи Нового времени: партесный концерт, мотет, хоровой концерт. Использованы партесные концерты и мотеты, опубликованные Н.Герасимовой-Персидской (1978; 1983), Н.Успенским (1976); хоровые концерты Дм.Бортнянского (1995) и др.
Апробация работы. Результаты исследований докладывались на международной научно-практической конференции «Пушкин: эпоха, культура, творчество» (Владивосток, 1999), II международной научной конференции «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока» (Владивосток, 1999), I и II международных научных конференциях «Новое видение культуры мира в XXI веке» (Владивосток, 2000, 2003), международной конференции «Христианство на Дальнем Востоке» (Владивосток, 2000), I и II приморских образовательных чтениях, посвященных памяти святых Кирилла и Мефодия (Владивосток, 2001, 2002). VII и VIII конференциях «Культура Дальнего Востока и стран АТР: Восток - Запад» (Владивосток, 2001, 2002), конференции, посвященной памяти М.Бражникова (Санкт-Петербург, 2002), конференции по вопросам музыкального образования в РАМ им. Гнесиных (Москва. 2002), а также на заседаниях кафедры истории музыки ДВГАИ и кафедры искусствоведения ДВГТУ.
Публикации. По теме диссертации опубликовано 11 работ, общим объемом 5
п.л.
Объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, приложения и нотного приложения. Основное содержание изложено на 150 страницах машинописного текста. Диссертация содержит 2 схемы, 10 таблиц, 33 примера (из них 10 текстовых и 23 нотных), нотное приложение с 6 расшифрованными духовными стихами. Список литературы включает 209 наименований, из них 7 на иностранных языках.
Основные позиции в понимании риторики на разных исторических этапах развития
Усиление роли антропоцентрических концепций в науке и культуре приводит к повышенному интересу к природе человеческой речи, процессам кодирования и воспроизведения речевых семантических формул, формированию знаковых речевых систем. Речь и слово являются показателями мыслительных процессов, происходящих в человеке, и факторами, формирующими мышление. Особенности мышления и восприятия действительности оказывают непосредственное влияние на создание культурной среды. На разных исторических этапах эти особенности воплощаются в исторических событиях, философских концепциях, достижениях науки и техники, а также в произведениях культуры и искусства.
В архаичных культурах слову приписывалась магическая сила. Воздействие словом было тесно связано с магией, божественным проявлением, ритуалом. Слово в ритуале и в социуме выполняет призывно-побудительную функцию (Р.Якобсон), связанную с регуляцией поведения человека, на которого направлены «волшебные слова». Сила воздействия основывается на магической силе слова, комбинации слов, их расположении. Слово - «это не условное обозначение некоторого предмета, а его часть, поэтому, например, произнесение ритуального имени может вызвать присутствие того, кто им назван, а ошибиться в словесном ритуале - это обидеть, прогневать высшие силы или навредить им» (Мечковская 1998, с.42). К магической функции речи, по мнению Н.Мечковской, относятся заговоры, проклятия, молитвы и славословия, адресованные к высшим силам (Аллилуйя, Осанна, Слава Тебе, Боже наш).
В процессе исторического развития формируется понимание слова как способа воздействия, отмечается его способность разрешать проблемы взаимоотношения индивидов и социума. Представители рода человеческого стремились-оказывать влияние друг на друга не только физической силой, но и убеждением словом. Так, в Древней Греции убеждение словом способствовало мирному решению споров и конфликтов «согласно Исократу, в делах между греками должно применяться убеждение, в обращении же с варварами должна быть употреблена власть; но это различие понимается как различие в языке и образованности, поскольку убеждение предполагает общность кругозора, намеки на прототипы, ориентацию на метафору, подобие» (Блюменберг 1995, с.106). Внимание к способности слова убеждать человека послужили в Древней Греции теоретическому обоснованию способов воздействия.
Считается, что риторика (греч. рпторисг)) как теория возникла в Греции в V - IV веках до н.э. В трудах Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана она обрела законченную форму. В трактатах вышеперечисленных мыслителей и ораторов дано осознание того, чем является риторика, прослежена ее неразрывная связь с умозаключением и мышлением человека, обращается пристальное внимание на способы моделирования человеческого поведения путем словесного воздействия.
Так, древнегреческий философ Аристотель, бывший одним из основоположников риторической системы, в работах «Риторика» и «Топика» выделяет основные положения развития речи оратора. В «Топике» риторика понимается как «умозаключения в строгом смысле слова, исходящего из первых и истинных начал: диалектического, или непротиворечивого умозаключения, исходящего из правдоподобных положений и эвристического умозаключения, исходящего из того, что кажется правдоподобным. Исследование некоторых общих способов построения умозаключений, исходящих из вероятных, или правдоподобных положений, Аристотель и называет топикой, или диалектикой. Определив в главе второй, в чем польза диалектики (а она полезна для упражнений, для устной беседы, для философских знаний), Аристотель в третьей главе «Топики» замечает: «мы будем вполне владеть этим способом исследования, когда мы им овладеем так же, как в искусстве красноречия, искусстве врачевания и подобных искусствах. Ведь не любым способом искусный в красноречии будет убеждать, а врачеватель - лечить, но только тогда, когда он ничего не упускает из возможного, мы скажем, что он в достаточной мере владеет своим искусством»» (Рождественский 1997, с. 121-122)
Большое внимание философ уделяет выявлению общеупотребительных выражений, своеобразных клише, используемых в определенной ситуации. Для ораторских речей Аристотель применяет дополнительные категории - топы, которые имели закрепленный смысл, которых был понятен собеседнику, и в основном, по мнению Ю.Рождественкого, состояли из народных пословиц.
Продолжая традиции Аристотеля, Цицерон в своих трех трактатах об ораторском искусстве и Квинтилиан в «Двенадцати наставлениях по риторике» довели до логического завершения теорию построения речи. В результате была разработана технология, позволяющая оратору воздействовать на публику и добиваться поставленной цели. Выявлено пять групп, ставших впоследствии основными разделами теории риторики: 1) нахождение материала речи (inventio); 2) расположение (dispositio); 3) словесное выражение (elocutio); 4) запоминание (memoria); 5) произнесение (pronuntiatio).
Значение риторики для античного мира трудно переоценить. Риторика была одним из важнейших ее показателей и оказывала влияние на практически все стороны жизни человека. Свойственный античности антагонизм требовал постоянного подтверждения своей правоты и отстаивания собственного мнения. Сформированная система доказательств и опровержений основывалась на особенностях человеческого мышления, была во многом универсальной и активно использовалась в работах Платона, Аристотеля, Цицерона и других античных авторов в области философии, науки и искусства.
Тема покаяния в русской православной культуре X - XVIII веков
Тема принятия страданий, покаяния и плача является одной из ведущих в христианстве. Принятие страданий и смерти Иисусом Христом, его духовный подвиг, смирение и покаяние за души людские, стало стержнем христианского вероучения. Покаяние верующих перед Богом, оплакивание Христа - эта тема неизменно присутствует во всех христианских конфессиях.
Для русского православного человека всегда важно было не только регулярно посещать церковь, выполнять заповеди, но и принимать страдания, каяться в совершении грехов, слезно молить о прощении. «В христианской традиции плач и покаяние во многом взаимосвязаны, соединяясь в понятии покаянного плача -плача о своих грехах, вызванного сознанием собственного несовершенства» (Сквирская 1993, с.7). Тема плача, имеющая дохристианские корни, в христианской
Тема покаяния и плача становится не только осевым стержнем учения, но и одной из самых значимых в воздействии на верующего тем, активно участвующих в воспитании истинно православного христианина. «Основа Евангелия - покаяние, то есть изменение себя, оставление іреха и истребление его... Покаяться - это вернуть свою жизнь, очистить ее и соединиться с Господом в причастии. Покаяться - значит исправиться - это дело Божией благодати. Цель покаяния - мирить гордость, поставить все на свои места» (О.Ильин, цит. по Медушевский 1994, с.59). Возможно, именно то, что произведения покаянной тематики затрагивают внутренние струны души человека, позволило им обрести эмоциональную устойчивость и оказывать близкое по силе воздействие на слушателей в разные исторические эпохи.
На Руси тема покаяния вобрала в себя языческие, дохристианские и принесенные греко-византийские традиции. «Двойная природа плачей, сплетающих горестную лирику с эпическим рассказом о событиях породивших ее, и разнообразие тем плача - были в древнерусской литературе прямым наследием традиции устных плачей, поддержанной в то же время в литературной среде теми образцами книжных плачей, с которыми древнерусский книжник познакомился через библейско-византийскую литературу» (Адрианова-Перетц 1947, с. 135). Поэтому неслучайно выявление влияния византийских источников на развитие покаянной темы В.Адриановой-Перетц (1947), Т.Сквирской (1993), А.Клибаиовым (1998), Н.Серегиной (1988) и др.
После принятия христианства на Русь проникают духовные тексты канонического содержания: покаянные библейские псалмы, покаянные каноны, находившиеся в византийских церковных службах. Гак, в «Очерках поэтического стиля Древней Руси» В.Адрианова-Перетц пишет, что «византийская церковная лирика передала в русскую книжность различные формы выражения горестных настроений, вызванных смертью или сознанием несовершенства человека, его «греховности»» (Адрианова-Перетц 1947, с. 158). Среди византийских авторов канонических текстов покаянного содержания наибольшее влияние на русских отцов церкви оказали молитвы-плачи Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина, Федора и Иосифа Студитов.
В древнерусской культурной среде получили распространение переведенные с греческого покаянные книги - так называемые епитимейники и поновлення, которые служили исповеди. В этих книгах были обозначены грехи, в которых необходимо было покаяться православному человеку. По мнению Л.Клибанова, «из всех известных письменных источников, служащих характеристике духовной культуры народа XIV - XVII в.в., - они самый массовый» (Клибанов 1994. с.35). Большой популярностью пользовались также апокрифические тексты покаянного содержания, повествующие о страдании Христа, плаче Богородицы, плаче Адама и др.
Среди покаянных и плачевых тем особое место занимают так называемые «Плач Богородицы» и «Плач Адама». На Руси, наряду с распространенным каноническим текстом Симеона Логофета «О плаче пресвятой богородицы», «Плач Богородицы» долгое время бытовал в различных вариантах в апокрифических источниках. В XII веке Кирилл Туровский использовал этот плач в «Слове на третью неделю по Пасхе», в XVII - XVIII веках мотивы плача были облачены в форму силлабического стиха и активно использовались в новом жанре псальмы. В связи с «переходом этих псальм в устную традицию «духовных стихов» происходит еще большее сближение темы Симеона Логофета с вдовьей причетью. Церковный плач входит и в стихи, посвященные теме «страстей», т.е. описанию казни и смерти Христа и песенный рассказ о плаче Богоматери у креста» (Адрианова-Перетц 1947, с. 159). Таким образом, канонический и апокрифические тексты находились в постоянном взаимодействии друг с другом и вместе формировали парадигму богородичного плача.
Музыкальная риторика в жанре духовного стиха
При изучении древнерусских песнопений Н.Успенский (1971), Ю.Келдыш (1983), В.Холопова(1990; 1999), Т.Владышевская (1993). Г.Алексеева (1982; 1996). Н.Рамазанова (1987), К.Кораблева (1979), Т.Сквирская (1993) и др. большое внимание уделяют анализу структурных особенностей, выявлению функционирования различных музыкальных элементов (лада, гармонии, особенностей фактуры и так далее). Изучение песнопений с точки зрения семиотики находится на начальном этапе исследования.
Вопрос о существовании и функционировании русской музыкальной риторики на до XVII века долгое время оставался открытым. В отечественном музыкознании считалось, что музыкально-риторические приемы проникали в Россию только с XVII века, в связи с активным влиянием западноевропейской культуры и введением многоголосных музыкальных жанров в религиозный ритуал. Проникновение риторики в Россию обычно связывали с жанром партесного концерта (Холопова, 1999; Герасимова-Персидская, 1994; Скребков, 1980; Вл.Протопопов, 1983 и др.). Исследования последних лет позволяют пересмотреть эту позицию и говорить о том, что музыкальные риторические приемы существовали на Руси в одноголосных песнопениях еще задолго до появления многоголосных композиций.
Проблемы музыкальной риторики лежат в русле общих вопросов, возникающих при изучении риторики в средневековой Руси. Закономерности устно-письменной профессиональной традиции затрудняют процесс исследования музыкально-риторических приемов на Руси. В то же время исследователи истории риторики (Аннушкин, 1989; 1998; Марченко, 1994) отмечают что риторические приемы проникают на Русь не только в письменных литературных византийских образцах и устной проповеди, но и в песнопениях, которые были переняты русскими певчими. Впоследствии они были адаптированы к национальным особенностям нашей страны. В византийских песнопениях риторические приемы нашли свое претворение не только в поэтическом тексте, но и в музыке.
И.Лозовая (1982), Н.Рамазанова (1987), Ю.Артамонова (1994) указывают на связь композиции древнерусских песнопений с христианской проповедью. Гомилетические принципы начинают выполнять структурообразующую роль не только на уровне текста, но и на уровне музыкальной композиции. Отмеченная ранее связь между риторикой и гомилетикой, позволяет с уверенностью считать, что риторика на формообразующем уровне широко использовалась в древнерусских песнопениях на музыкальном уровне. Кроме того, Т.Сквирская (1993) и Г.Алексеева (1997) отмечают способность музыкальных средств эмоционально подчеркивать поэтический смысл текста. Т.Сквирская, изучая покаянные песнопения, пишет: «важнейшими результатами работы мы считаем выявление в древнерусских песнопениях особых «плачевых» оборотов, соотносимых со сходными формулами в некоторых фольклорных жанрах и в партесных концертах» (Сквирская 1993, с.23). Она подчеркивает здесь особое выделение поэтического текста в песнопениях, а также близость формул тем оборотам (мы можем их назвать фигурами), которые используются в партесном концерте.
Во второй главе были выявлены средства риторики, которые способствовали усилению эмоционального воздействия на слушателей поэтического текста и укрепляли композицию в целом. Использование риторического метода анализа позволило сравнивать тексты покаянной тематики, относящиеся к разным историческим эпохам - средневековью (духовный стих) и Новому времени (партесный концерт), которые существовали в исследуемый период времени одновременно. В задачи настоящей главы входит изучение роли риторических музыкальных фигур в произведениях покаянной тематики и исследование особенностей функционирования средств текстово-музыкального воздействия в музыкальной композиции.
Изучая музыкально-риторические приемы в византийских песнопениях, И.Шеховцова вводит понятие «музыкальная фигура», под которой она подразумевает «устойчиво повторяющийся мелизматический оборот в песнопении различной ладовой принадлежности, имеющий стабильные графические начертания... музыкальные фигуры появляются в виде кратких мелизматических построений, выполняющих различные функции в том или ином песнопении» (Шеховцова 1997, с. 15). В русле семиотического анализа целесообразно применение этого термина к русскому певческому искусству с некоторой корректировкой понятия.
В условиях древнерусского певческого искусства определению музыкальных фигур, данному И.Шеховцовой (мелизматический оборот, имеющий стабильное графическое начертание), наиболее полно отвечают фиты. Фитой в византийской и древнерусской музыке называлась «мелодическая формула мелизматического типа... В. музыкальных памятниках разного времени встречаются фиты, обозначающиеся сокращенно («тайнозамкненные» фиты) - с помощью буквы греческого алфавита 9 (фита). С XVI века фиты стали выписываться полностью с помощью ряда простых знамен, такая запись, использовавшаяся как расшифровка сокращенных обозначений, получила название «развод»» (Кравченко 1990, с.576). Поэтому обратим внимание на возможность применения термина «музыкальная фигура» к этой мелодико-графической формуле.
Знак фиты, появлявшийся в песнопении, нес в себе большую семантическую нагрузку. Т.Владышевская, вскрывая семантику этого знака, выделяет несколько важных значений фиты. Фита - «девятая буква алфавита, обозначающая также цифру «девять», саму по себе являющуюся священным числом, так как она символизирует утроенную Троицу. С другой стороны, буква «фита» может рассматриваться как первая буква греческого слова «Феос» - Бог и поэтому может означать символ имени Бога. Все это объясняет таинственную сущность этого знака в системе знаменной нотации. Знаки фиты Азбуки знаменного пения называют «тайнозамкненными» знаками, то есть замыкающими в себе тайну, «строками мудрыми»» (Вагнер, Владышевская 1993, с.191).
