Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Репрезентация как проблема современных гуманитарных исследований 15
1.1. Лингвоцентризм культуры XX века: поворот к репрезентациям 16
1.2. Изучение репрезентаций в пространстве философии 19
1.3. Репрезентация как текст и текст как репрезентация. Изучение процессов отображения в лингвистике и семиотике 23
1.4. Репрезентации как инструмент историографии 28
1.5. Выводы по главе 1 32
Глава II. Власть как концепт интеллектуальной истории 34
2.1. Представление о власти в интеллектуальной истории Европы. Основные концепции власти 35
2.1.1. Понимание власти в античной и средневековой традициях 37
2.1.2. Власть как власть дискурса и языка 45
2.2. Современные подходы к изучению власти 57
2.3. Выводы по главе II 63
Глава III. Репрезентации власти в вербальных и визуальных источниках эпохи раннего Средневековья 65
3.1 Описание методологии и материала исследования 65
3.1.1. Семиотико-культурологическии анализ репрезентаций власти 67
3.1.2. Дискурсивный анализ в описании репрезентаций 72
3.2 Раннее Средневековье: характер власти в эпоху Каролингов 78
3.3. Общая характеристика средневековой историографии 89
3.4. Репрезентация власти в вербальных источниках раннего Средневековья 94
3.5 Особенности репрезентации власти в текстах визуальной коммуникации 119
3.5.1. Книжная миниатюра в эстетике и искусстве раннего Средневековья 119
3.5.2. Символическая репрезентация власти в книжных миниатюрах ... 124
3.6. Контаминация вербального и визуального языков в репрезентации власти 137
3.7. Особенности репрезентации власти в Средние века 143
3.8. Выводы по главе III 150
Заключение 153
Библиографический список литературы 160
Список текстов, послуживших материалом исследования 174
Приложение 175
- Изучение репрезентаций в пространстве философии
- Понимание власти в античной и средневековой традициях
- Семиотико-культурологическии анализ репрезентаций власти
- Символическая репрезентация власти в книжных миниатюрах
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено выявлению характера и способов репрезентации концепта власть в иконографических и историографических текстах раннего Средневековья.
Актуальность исследования. Концепт власть, как объект интеллектуальной истории, играет ключевую роль в становлении культуры, выступая её сущностным атрибутом. На всём протяжении европейской истории власть остаётся одним из тех понятий, к которым, начиная с Античности, обращено пространство гуманитарных исследований. Как и любое концептуальное понятие, власть существует в форме своих репрезентаций. Репрезентация любых идеальных объектов в культуре происходит как знаковый процесс, в ходе которого абстрактное представление получает текстовую актуализацию. Между концептуальным представлением (о власти) и его текстовой актуализацией устанавливаются отношения относительного изоморфизма. Каждая эпоха по-новому осмысляет проблему власти в соответствии со своим уровнем научного и социального развития, выбирая новые формы «трансляции» этой идеи. В связи с этим представляется значимым и интересным определить инварианты механизма репрезентации власти в различные эпохи, а также характерные особенности актуализации идеи власти в текстах средневековой культуры.
Интерес к проблеме репрезентаций и её актуальность определяются также рядом иных факторов. Прежде всего, это обращение гуманитарных дисциплин эпохи «кризиса репрезентаций» (Х.Й. Зандкюлер) к проблемам эпифании как явленности мира человеку (Х.У.Гумбрехт). Также это значимость вопросов онтологии «фиктивной реальности», истинности интерпретаций и переводов (У.Эко) и др.
Власть – крайне широкое и многогранное понятие, которое в культуре репрезентируется посредством текстов, созданных на различных языках семиосферы и функционирующих по принципу дополнительности. Обращение к теме культурных репрезентаций в контексте этого принципа также актуально для современного пространства междисциплинарных гуманитарных исследований.
Объект исследования: система представлений о власти в культуре раннего Средневековья. Наше внимание обращено к семантическому пространству концепта власть в указанный период интеллектуальной истории.
Предмет исследования: способы и характер репрезентации власти в вербальных и визуальных текстах культуры раннего Средневековья.
Цель исследования: выявить механизмы репрезентации власти в текстах раннего Средневековья. По существу, речь идёт о степени «доступности» идеи власти для человека Средневековья / современного человека и о средствах, обеспечивающих эту «доступность».
Задачи исследования:
-
определить понятие «репрезентация» с точки зрения ряда гуманитарных наук – семиотики, лингвистики, психологии и др., выявив зоны их пересечений в подходах к данному процессу. Определить функциональное назначение репрезентаций в когнитивном отображении мира и становлении культуры;
-
представить наиболее значимые концепции власти в истории, философии и культурологии;
-
классифицировать способы репрезентации власти в анализируемом материале;
-
провести сопоставительный анализ механизмов репрезентации власти в вербальных и визуальных текстах. Выявить степень соотношения вербальных и визуальных репрезентаций в культуре раннего Средневековья;
-
представить системный характер репрезентации власти в исторических источниках анализируемого периода;
-
определить семиотический характер репрезентации власти в эпоху Средневековья, учитывая символизм сознания человека этой эпохи.
Степень разработанности проблемы.
Как предмет философского и исторического исследования, концепт власть изучен достаточно хорошо. На всем протяжении своей истории Европа проявляла устойчивый интерес к вопросу о формах власти, её функциях, критериях её эффективности и др. Круг проблем, связанных с изучением характера функционирования власти, во многом был очерчен ещё в Античности. Платон и Аристотель стремились определить идеальную форму власти, а также дать её моральное обоснование. Средневековье восприняло эту тему в свойственном ему религиозном ключе, добавив в осмысление концепта власть проблематику взаимоотношений человека и Бога, человека и человека.
Сегодня пространство гуманитарных исследований сосредоточено не столько на философском содержании данного концепта (идее власти как таковой), сколько на изучении структуры власти, форм её функционирования в социальных системах и отдельных культурах. Отметим, что на данный момент в российской гуманитарной науке наметилась тенденция междисциплинарного подхода в изучении проблем власти и способов ее репрезентации. Все больше исследователей работают в области семиотического осмысления власти и связанных с ней вопросов. В последние годы появился целый ряд работ, осмысляющих эти проблемы на стыке различных гуманитарных дисциплин (Н.А. Хачатурян, О.С. Воскобойников, М.А. Бойцов, С.В. Санников, П.П. Шкаренков, И.Ю. Николаева, И.Я. Эльфонд). Так, М.А Бойцов подробно осветил проблему средневекового символизма и его выражения в различных текстах культуры: вербальных, визуальных, социальных (ритуалы). В работах О.С. Воскобойникова представлен семиотический анализ функционирования власти на примере королевского двора эпохи Средневековья.
Анализ репрезентаций, понимаемый как метод описания историографического источника, нашёл отражение в целом ряде работ (О.С. Воскобойников, М.А. Бойцов, С.В. Санников, П.П. Шкаренков, А.И. Сидоров). Однако сам механизм / алгоритм репрезентации ключевых концептов культуры (в частности, власти), а также метод анализа таких репрезентаций остаются малоизученными. В частности, это связано с амбивалентностью самого понятия репрезентация, с тем, что репрезентации осуществляются с использованием более чем одного языка культуры и др.
Положения, выносимые на защиту:
Репрезентация, как когнитивный процесс, обеспечивает создание текстовых картин мира, или представлений об универсальных абстрактных объектах, нашедших воплощение в текстах культуры. Репрезентация происходит как коммуникативный акт, включающий ряд составляющих: интенцию субъекта, выбор языка культуры, выбор семиотического способа отображения абстрактного референта, выбор жанра. Также в репрезентацию включается реакция реципиентов на характер и способ трансляции идеи в пространстве культуры.
Репрезентация власти, как и любого абстрактного представления, происходит при участии нескольких языков семиосферы. Во-первых, это объясняется тем, что каждый из языков культуры имеет свои репрезентативные «возможности», и репрезентативный потенциал языков культуры не совпадает. Например, вербальный язык позволяет создать номинации для составляющих концепта «власть», тогда как язык визуальной коммуникации помогает актуализировать их в зрительно воспринимаемом образе, что делает репрезентацию в большей степени эффективной. Ни один язык не является «зеркалом мира» и не соотносится с реальностью напрямую. Кроме того, в центре семиосферы всегда представлена бинарная оппозиция двух языков, наиболее значимых для каждого периода культуры (вербальный язык – язык живописи, вербальный – архитектура и т.д.). В эпоху раннего Средневековья в актуализации идеи власти наиболее активно использовались вербальный язык и язык визуальных коммуникаций.
С семиотической точки зрения, репрезентация власти в эпоху раннего Средневековья происходит как многоступенчатый знаковый процесс. В числе основных этапов – иконическое отображение атрибутов, или качеств, которые в данном обществе рассматриваются как имеющие прямое отношение к власти. Далее – символизация, наделение этих качеств и атрибутов символическим значением. На этом этапе репрезентация становится способной к собственно «замещению» правителя: между репрезентацией власти и самой властью возможен знак равенства. В механизме репрезентации власти, по отношению к любым эпохам, можно выделить инвариантные составляющие. На примере механизма репрезентации абстрактных идей (концептов) можно изучать механизмы смыслообразования в культуре.
Как визуальные, так и вербальные репрезентации имеют целью создание и распространение образа идеального правителя. Однако вербальные репрезентации позволяют также сделать привязку образа к конкретному человеку или эпохе, в то время как визуальные репрезентации скорее создают собирательный, безличный образ, актуализируя представление о власти как таковой.
Для интерпретации репрезентаций ключевое значение имеет дискурс или контекст их функционирования. Вне контекста репрезентация оказывается знаком с неопределённой семантикой. Дискурс-анализ мы рассматриваем эффективный и значимый способ анализа репрезентаций, поскольку он позволяет сделать культурный, исторический и другие контексты полноправным элементом исследования.
Научная новизна исследования:
-
На основе анализа вербальных и визуальных текстов раннего Средневековья, а также современных научных работ воссоздан образ власти эпохи раннего Средневековья. Показано, что идеализированный образ правителя использовался как обоснование легитимности правления короля.
-
Определены инварианты (составляющие семиотического механизма) репрезентации власти в культуре раннего Средневековья (иконическое отображение атрибутов и характеристик власти с их последующей символизацией).
-
Проведены семиотический и дискурс-анализ вербальных и визуальных текстов раннего Средневековья. Данные источники проанализированы не как изолированные артефакты культуры, но как пространство, в котором власть творчески решала поставленные перед ней задачи, как то: формирование собственного образа, понятного современникам, трансляция собственного образа (репрезентация), легитимация своего образа, идеологическая борьба с соперниками и др.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
При разработке общей концепции работы методологическими ориентирами послужили основные идеи и принципы культурологи, философии, социологии культуры, культурной и социальной антропологии.
Основным методом анализа выбран семиотический подход, позволяющий на материале конкретных текстов описать механизм репрезентаций власти в пространстве средневековой культуры. Помимо этого, в ходе семиотического анализа можно доказательно обосновать положения о знаковом характере средневековой картины мира в целом и образа правителя, в частности (иконизм, устойчивая символизация и др.), а также сделать вывод об относительном изоморфизме между текстами, транслирующими идею власти, и реальностью.
Дискурсивный анализ позволяет привлечь к исследованию широкий культурный контекст, рассмотреть феномен власти в «непривычной» для него среде (не политического). Дискурсивный анализ необходим, поскольку репрезентации рождаются именно в широко понимаемом контексте культуры и без него не могут быть интерпретированы. В целом, речь идёт о необходимости исторического и культурологического описания контекста, в котором функционирует идея власти.
Использование структурно-функционального подхода позволило рассматривать анализируемые источники-тексты как систему, в которой каждая из составных частей имеет собственную семантику, композиционную нагрузку и функциональное назначение. Для описания сущностных черт культуры раннего Средневековья использовался метод моделирования (О. Шпенглер). К более частным методам в рамках данной работы относятся следующие:
- метод референциального анализа, служащий для определения онтологической природы отображаемого референта и степени «прозрачности» (У. Куайн), или определённости указания на референт;
- психологический и сопоставительный методы, дающие возможность в ходе анализа мемуаров, хроник, трактатов определить / с большей вероятностью предположить типические реакции людей эпохи Средневековья и современности на способы репрезентации власти.
Теоретическую базу данного исследования составили работы в области семиотики культуры (Лотман 1996; Кристева 2004; Эко 1994, 2006), нарративной историографии (Анкерсмит 2009), истории и эстетики средневековой культуры (Сидоров 2006; Блок 2003, Гуревич 1999), семиотики власти Средневековья (Бойцов 2009; Хачатурян, 2006), лингвистики репрезентаций, проблем референции, когнитивистики (Барт 2001; Арутюнова 1982) и др.
Теоретическая значимость исследования заключается в обосновании необходимости анализировать механизм репрезентации концепта «власть» с междисциплинарных, прежде всего, – семиотических, позиций. В работе дано теоретическое осмысление проблемы репрезентации абстракций: определены функции репрезентаций (власти) в культуре; выведена зависимость между семантикой абстрактной единицы и выбором семиотического способа репрезентации, выбором языка репрезентации и «коммуникативным потенциалом» (Б. Гаспаров) итоговой репрезентации. Показано, что изучение наиболее «активных» и воспроизводимых репрезентаций (власти) является ключом к пониманию культуры.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в интерпретации исторических и художественных текстов, а также в преподавательской практике в качестве материалов для курсов по истории Средневековья, семиотике культуры, общей семиотике, философии языка (в анализе вопроса о репрезентации абстракций), семиотическому анализу вербальных и визуальных текстов. Результаты работы по репрезентации констант пространства культуры могут найти воплощение также в работах по исследованию современного политического дискурса.
Апробация исследования. Материалы и результаты проведённого исследования нашли отражение в докладах, сделанных на Всероссийских и Международных конференциях в г. Перми (2012), г. Вологда (2012), г. Сыктывкаре (2012), г. Санкт-Петербурге (2009, 2010, 2011). Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры культурологии и искусствоведения частного образовательного учреждения «Русская Христианская Гуманитарная Академия». Результаты исследования представлены в 6 публикациях, две из которых включены в перечень рецензируемых журналов.
Структура диссертации определена поставленными целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка литературы, иллюстративного приложения. Общий объём диссертации составляет 184 страницы, библиографический список литературы состоит из 161 источника, в числе которых – 27 – издания на иностранных языках, 7 интернет-ресурсов. Список текстов, послуживших материалом исследования, содержит 5 историографических источников. Приложение содержит 10 иллюстраций.
Изучение репрезентаций в пространстве философии
До сих пор мы проводили сугубо терминологическую работу, рассматривая различные подходы к пониманию сущности самого понятия репрезентации. В последующих параграфах будет представлена систематизация способов и результатов изучения репрезентаций в целом ряде гуманитарных наук. Мы считаем такой обзор необходимым, поскольку каждая из дисциплин определяет свои «акценты» в подходе к репрезентации. Особое внимание мы уделим пониманию репрезентаций в историографии, поскольку это имеет непосредственное отношение к материалу исследования. Необходимость введения и использования понятия репрезентации в культурологическое исследование будет отдельно обоснована нами в параграфе, посвященном описанию методологии нашего исследования.
Если термин репрезентация вошел в гуманитарную науку сравнительно недавно, то само явление отображения-замещения известно философам уже давно. Механизм репрезентации (изображение, замещение абстрактной идеи, предмета или человека знаком) мы видим ещё в теории Платона об идеях. В его космологии вещи, предметы и люди - лишь отражения идей15. В учении неоплатоников представлена упорядоченная система - иерархия репрезентаций как ступеней эманации Единого16.
Разрвернувшийся в Средневековье спор об универсалиях, в частности, касался дихотомии абстрактного-вещного. Так, с точки зрения реалистов (Ансельм Кентрберийский, Форма Аквинский), абстрактное (универсалии) обладают возможностью «прорастать», актуализироваться в вещном. Продолжая традицию Платона и неоплатоников, христианские теологи рассматривали проблему репрезентации в контексте соотношения общего и единичного, т.е. идеи и конкретного объекта. В таком аспекте репрезентация обозначала «осуществление присутствия» .
Феноменология Э. Гуссерля стала одним из важнейших современных шагов в становлении теории репрезентации. Здесь проводится чёткое различение процессов презентации (предъявления факта) и репрезентации как символического отображения. Значимость репрезентаций для процессов мышления была сформулирована в виде знаменитой философской редукции. Познавая мир, философ занимает позицию «абсолютного наблюдателя», который, систематизируя факты мира и «отвлекаясь» от них, признаёт приоритет выражения над сущностью18. Как ни парадоксально, доступ к сущности возможен только через её выраженность.
Обратимся к теориям современного американского философа Макса Вартофского, в работах которого рассматривались проблемы интенциональности, прагматики репрезентаций. Репрезентация, по Вартофскому, занимает важное место в познании. Более того, «без репрезентации нет никакого познания»19. В процессе познания человек оперирует внутренними и внешними репрезентациями. Когнитивные схемы, представления и идеи составляют пространство внутренних репрезентаций. Им философ противопоставляет внешние репрезентации - символические (зафиксированные в знаковой форме) объективации накопленного опыта. В терминологии Вартофского, они обозначены как когнитивные артефакты" , или собственно репрезентации.
М. Вартофский трактует понятие репрезентации в уже привычном для нас ключе: репрезентация должна отражать и подменять собой свой объект. Однако в вопросах «валентности» репрезентации, в том, что именно может брать на себя соответствующие функции, философ занимает довольно радикальную позицию. По мнению М. Вартофского, «все что угодно может быть репрезентацией всего остального»" Философ обосновывает этот вывод положением о неразрывной связи репрезентации и субъекта: репрезентации не существуют автономно от субъекта и дискурса; именно мы определяем нечто как репрезентацию чего-то другого"".
Подчеркнём важные, для контекста нашей работы, положения Вартофского:
- следует разделять «авторскую» репрезентацию и репрезентацию второго уровня, которую осуществляет читатель / зритель / слушатель" ;
- сугубо внешнее сходство объекта («естественное сходство») и его знакового отображения не является единственным признаком «истинной» репрезентации, поскольку ведущую роль приобретает конвенциональная сторона" .
Таким образом, «восприятие субъектом реальности не происходит путем ее зеркального отражения25». Репрезентирование есть построение некоторой модели реальности. Эта модель фиксирует наиболее важные, с точки зрения приспособления субъекта к окружающей его среде, факты, связи и закономерности мира.
Мы не будем отдельно останавливаться на анализе репрезентаций с точки зрения психологии, поскольку работа не посвящена непосредственно проблемам восприятия репрезентаций. Однако отметим ряд положений, которые будут использоваться в исследовательской части диссертации при описании особенностей символических репрезентаций власти в период раннего Средневековья. Для нашего анализа будет важно, что:
- репрезентирование реальности осуществляется субъектом в каждой новой перцептивной ситуации не «с нуля», но предполагает использование так называемых когнитивных репрезентаций - структур, фиксирующих результаты познания" Для отображения «оригинала» (взаимодействия с внешним миром) субъект использует ментальную схему, модель, посредством наложения которой на реальность и происходит познание 27;
- иерархической системой когнитивных репрезентаций (систематизацией результатов восприятия) формируется «образ мира»" - то представление о реальности, которое в дальнейшем определяет взаимодействие человека с миром "9.
Последнее положение значимо для нашего исследования. Действительно, по мере взросления и участия в социальной жизни человек усваивает многочисленные понятия и модели поведения, которые и составляют, например, идеальную плоскость власти. Иначе говоря, у человека появляется «привычка», практически инстинкт «узнавания» власти.
У человека формируется определенный образ, эталон, на сравнении с которым и будут опознаваться репрезентации власти Имеется в виду регулярная повседневная практика соотнесения имеющегося образа с ситуациями, в которых оказывается человек, будь то встреча торжественного вступления короля в город или же просто чтение об этом событии. Именно вправе говорить о репрезентаци и её эффективности .
Приведём пример. В качестве когнитивной репрезентации-эталона возьмем характерное для политического дискурса Средневековья положение «Всякая власть от Бога». Как отмечают П. Бергер и Т. Лукман, такие положения не требуют каких-либо доказательств, и принимаются обществом «на веру» . Так, после укрепления на троне династии Каролингов обряд помазания стал играть очень важную роль в формировании образа правителя и легитимации его правления. Этот обряд стал выражением, репрезентацией легитимного характера власти. Поскольку все общество разделяло убеждение о том, что право на трон даруется свыше, междоусобные войны обычно прекращались после обряда помазания, а войны и восстания против законного короля велись, преимущественно, за дополнительные вольности, но никак не против самого короля и его права на трон.
Или следующий пример. Во время процесса над Жанной Д Арк, обвинение строилось преимущественно на разрушении образа Жанны как непорочной Девы, посланницы самого Бога. Таким образом, дискредитация самой Жанны разрушила священные основы ее права на власть и руководство обществом .
Понимание власти в античной и средневековой традициях
Поскольку перед нами стоит задача анализа средневекового понимания и выражения власти, нам необходимо показать те этапы, через которые само понятие власть прошло в интеллектуальной истории Европы. Говоря о средних веках, нельзя не упомянуть о той эпохе, в обособлении от которой формировался индивидуальность Средневековья - то есть, об Античности. Несмотря на разрыв с предшествующей культурной традицией, известный в историографии как период «темных веков», Средневековье многое заимствовало из классической древности. Мы говорим не только о прямых заимствованиях, к примеру, подражание императорам, но и о тех процессах, которые были спровоцированы самой логикой истории. И именно этому логическому переходу в трактовке понятия власть и посвящен данный параграф. Каждая эпоха и культура создает собственную систему восприятия потестарных отношений, которая в наиболее отчетливом виде раскрывается в собственно политических действиях власти и в отношении к ним подчиненных. В философских же трудах отражены идеальные представления о власти. Эти представления составляют ядро концепта власть, или его «идеальную плоскость». Они реализуются в образе идеального правителя, к которому каждый реальный правитель вынужден «подстраиваться», чтобы соответствовать ожиданиям своих подданных.
Поэтому сначала мы рассмотрим не столько сам феномен власти, сколько его культурную эволюцию (от Античности до Средневековья). Это поможет отделить те элементы, которые достались Средневековью непосредственно от предшествующей эпохи, от тех, которые были рождены непосредственно в Средние века.
Античные мыслители, в отличие от современных исследователей, не вдавались в подробный анализ понятия власть. Считая, что значение терминов «власть», «авторитет» понятно для здравомыслящего человека, они сосредоточились на функционировании власти. Наибольшее внимание уделили проблеме власти Платон и Аристотель, отмечавшие многоликость отношений господства и подчинения. Оба пытались исследовать саму природу государства, власти, её свойств и закономерностей.
Примечательно то, что в понимании обоих философов власть связана, прежде всего, с понятием государственности. Греческий полис был выражением античных представлений о власти, и вне государства власть греками не мыслилась. Такое отношение и понимание сущности власти нашло свое выражение и в той проблематике, которой оба философа посвящают свои труды. И Платон, И Аристотель исследует понятие власть в рамках идеального государства.
Свое представление о власти и государстве Платон излагает в знаменитом диалоге «Государство»6 В этом произведении он уделяет внимание как собственно устройству государства, анализу его возможных форм, так и тому, как должен «выглядеть» идеальный правитель. К теоретическому осмыслению понятия власти, его концептуализации Платон практически не прибегает. Власть определяется более через качества идеального правителя.
Платон рассматривает власть как силу, основанную на обладании специфическим знанием - знанием правления. Неслучайно поэтому, что власть в структуре своего идеального государства он отдает в руки старцев, философов, обладающих наибольшим знанием и умением им пользоваться. Платон прямо говорит, что «государство не избавится от зол» до тех пор, пока в государствах не начнут царствовать философы, а власть и философия сольются воедино70. Особое внимание обращает Платон на роль справедливости, заслуженности права на власть. Всякая власть, по Платону, которая не опирается в своем осуществлении на справедливость - незаконная и ложная и способна держаться лишь на силе. Однако сила - это основание тирании как наиболее низкой формы власти. Тирания зависит не от справедливости правителя, а от его произвола и низменных потребностей И всё же единоличная власть была для античного философа одной из наиболее предпочтительных форм правления. Неслучайно поэтому внимание к концепции Платона от вождей и идеологов тоталитарных режимов XX века.
Другая ипостась единоличной власти - монархия (аристократическая форма правления) - основывается, по Платону, на моральном праве, что возвышает ее над тиранией. Под моральным правом Платон понимал духовное превосходство монарха над тираном. Власть должна принадлежать совершенному, высоконравственному правителю. Монархом может стать выходец из аристократической среды, обладающий исключительными достоинствами и добродетелями подлинного философа: справедливостью, мужеством, рассудительностью, скромностью, умеренностью и т.д.
Следующей составляющей «морального права» является знание. Сократическую мысль о том, что править должны только знающие, Платон сделал краеугольным камнем своей политической теории. Философы возглавляют государство, потому что они знают как править. Наиболее последовательно эта мысль развита в диалоге «Политик». Платон говорит о том, что правильным будет то государство, в котором можно обнаружить «истинно знающего правителя», и даже соблюдение всех законов не сделает правителя «правильным».72 Искусство править основано на знании высших абсолютных величин, или идей. Подражать этим идеальным, божественным образцам и призван правитель. В государстве, где есть идеальный правитель, не нужны законы. Закон слишком догматичен и не способен чутко отзываться на все жизненные перипетии.
Третьей составляющей «морального права» является общественное благо. В «Государстве» Платон рисует яркую картину прихода к власти тирана и его правления. Всеми поступками тирана всегда руководит собственное удовольствие и выгода. Для достижения выгоды он ни перед чем не остановится, повергая свой народ в нищету и рабское состояние При правильном же государственном устройстве правитель должен стремиться ко всеобщему благоденствию, ставя интересы государства выше своих собственных. Так, в идеальном государстве Платона высшее сословие -философы - должны принести всю свою жизнь, и духовную и личную, в жертву государству. Они должны посвятить себя достижению высшей идеи -Блага, руководствуясь которой им и следует культивировать всеобщую гармонию.
Для Платона, как и для многих представителей полисной культуры, личность отдельного гражданина была неразрывно связана со всей государственной системой в целом. Отсюда и его аналогии государства с душой человека7 , а кроме того и вывод о том, что тиран, осуществляющий террор над собственным народом, приносящий несчастья собственному государству, не может быть счастлив.
Из всего выше изложенного следует, что олицетворять собой власть может только тот, кто обладает нравственным совершенством, владеет политическим искусством и заботится об общем благе. Само же понятие власти не рассматривается в отрыве от формы своего существования -государства.
В отличие от своего учителя, Аристотель подходит к проблеме власти более «научно», вписывая ее в свою достаточно стройную систему. Он характеризует власть как свойство любой сложной системы. Все, что состоит из нескольких частей, имеет властвующий элемент и подчиненный элемент. Таков «общий закон природы». В данном случае власть играет роль активной формы, трансформирующей пассивную материю в реальные предметы. Что касается социальной жизни, то здесь власть обеспечивает организацию совместной деятельности и стабилизирует отношения в социуме. Именно на моменте совместности и общения Аристотель делает акцент, определяя государство как общение, организованное ради общего блага .
Аристотель во многом повторяет политическую теорию Платона. Основой власти также выступает некое моральное право на власть, выраженное в личных добродетелях и заботе о благе подчиненных. Философ выделяет три формы «правильного» политического строя - царская монархия, аристократия и полития В этих формах правления меньшинство, наделенное добродетелями и разумом, управляет, руководствуясь всеобщим благом. В трёх других формах - тирании, олигархии, демократии, являющихся искажением предыдущих форм, руководство осуществляется в соответствии с личными целями управляющего.
Семиотико-культурологическии анализ репрезентаций власти
Прежде всего, о возможностях, обеспечивающих изучение репрезентаций концепта власть. Власть - это одно из универсальных абстрактных понятий, функционирующих в качестве концептов культуры. Онтологическая природа концепта создаёт сложность как в описании системы представлений о нём / системы его значений (см. гл. II), так и в степени полноты анализа его репрезентаций. Как мы говорили в главе II, значения концепта власть описываются или через другие столь же абстрактные понятия (власть как благо, добродетель) - и тогда мы имеем дело с определением неизвестного через другое неизвестное. Или описываются функции власти в обществе, но это опять не интерпретация самого понятия.
Ещё один способ актуализировать систему представлений о концепте власть - актуализировать его в знаках, текстах, которые могут и не иметь непосредственного прямого отношения к исполнению власти, а в большей степени относятся к смежному дискурсу. Так, речь пойдёт об источниках, функция которых - не демонстрировать власть, а «подкреплять» её. «Говорить о невыраженном содержании - нонсенс» Это положение Ю. Лотмана является отличной иллюстрацией к основному тезису нашей работы - всякая власть нуждается в репрезентации, в выражении своего присутствия на пространстве культуры.
Основной метод анализа - семиотический. Он позволяет (в рамках семиотики культуры) говорить о том:
- что репрезентируется (о референте знака);
- как репрезентируется (семиотическом механизме отображения);
- как воспринимается и интерпретируется сам «конечный» текст репрезентации;
- какую функциональную нагрузку выполняют репрезентации в культуре, насколько высока их «эффективность» в трансляции представлений о власти.
Возьмём аксиому св. Августина, которую воспроизводит У. Эко в работе «Кант и утконос»: знак сущесівует постольку, поскольку нечто замещает и отображает" Применительно к нашей теме: репрезентации власти в культуре раннего Средневековья (тексты, знаки) возможны потому, что ими отображается система представлений о власти, бытовавшая в ту эпоху (референт).
Власть, концепт по сути своей метафизический, проявлять себя в мире и культуре может лишь посредством знаков, или материально выраженных текстов. Эта намеренная семиотизация является обязательным следствием появления власти в культуре. Об этом же говорит и историк М. Бойцов: самые сущностные характеристики власти проявляются в тех символических системах, посредством которых осуществляется связь между властью и обществом129.
Репрезентации власти замещают саму абстракцию (власть). Соответственно, чтобы анализировать представления культуры о власти, надо исследовать систему её репрезентаций.
Следующая семиотическая аксиома. Абстракция, концепт никогда не могут «полностью» актуализировать, или получить выраженность только в каком-нибудь одном из языков пространства культуры. Все языки семиосферы, как было доказано работами лотмановской тартуско-московской семиотической школы, существуют по принципу дополнительности. Каждый язык имеет свои потенциал выражения Допустим, значение слова «благочестие» ясно не для всех носителей языка. Тогда можно (в вербальном источнике) рассказать о поступках благочестивого человека, а в художественном изображении дать его образ. Поэтому абстракция власть актуализировалась в культуре как в вербальных языках, так и, например, в визуальных текстах.
Репрезентируя себя в культуре, власть как бы создает своего двойника, замещает себя своим образом в культуре. Власть вполне очевидно присутствует в сфере политического и социального, структурируя эти сферы в зависимости от своих потребностей. Таким же образом власть должна присутствовать и в сфере культуры - ведь каждая власть произрастает на определенной культурной почве и потому должна следить за тем, чтобы эта почва продолжала отвечать требованиям власти. Помимо этого активного, деятельного присутствия власти в культуре (госзаказ, к примеру), власть присутствует в культуре и пассивно, выраженная в различных культурных текстах, являющихся своего рода реакцией культуры на присутствие в ней власти. «Жизнь Карла Великого» Эйнхарда131 можно, к примеру, рассматривать с двух точек зрения. Во-первых, данное произведение может быть рассмотрено как прямой заказ власти, имеющий целью оправдать правление Каролингов и, в частности, Людовика. Во-вторых, Эйнхард, активный деятель культуры своего времени, неизбежно должен был оставить в своем тексте выражение современного ему отношения к власти вообще. Поэтому в качестве материала для изучения репрезентации власти интересно обратиться к текстам культуры. Социальные формы репрезентации (к примеру, придворный церемониал именно с этой точки зрения) не станут предметом анализа.
Все эти положения определили выбор материала диссертации. Ещё раз отметим, что формой существования репрезентации является текст. Актуализация власти, следовательно, есть само существование власти, доступное для восприятия и исследования через свои репрезентации. В пространстве этого текста-репрезентации функционируют более частные знаки власти. Ими могут быть изображения /вербальные номинации атрибутов власти или указатели эпохи, социального статуса, социальной функции и др. Такого рода знаки в пространстве текста-репрезентации мы будем считать актуализаторами. Например, ритуал коронации (описанный, изображённый) - репрезентация. Одежда короля, вещные атрибуты его власти, направленные на демонстрацию статуса - актуализаторы. В ходе анализа репрезентации должна быть представлена система актуализаторов. К системе актуализаторов следует отнести и неосознанно оставленные властью следы (такие как отношение к власти хрониста).
При анализе каждого текста культуры мы будем двигаться в соответствии со следующим планом анализа от формального к сел шнт и ческол іу:
- историко-культурное (в ряде случаев, искусствоведческое) описание текста;
- основные способы репрезентации власти, используемые автором в тексте:
а) определение системы актуализаторов власти, присутствующих в тексте;
б) определение характера референции - способа указания на референт (прямое остенсивное указание на значение «власть» или художественно-образное, метафорическое);
в) определение семиотического способа отображения референта: иконизм, символизм.
- анализ соотношения иконизма и символизма при репрезентировании власти в вербальном языке и языке живописи (визуальной коммуникации). Анализ семиотического потенциала вербального и визуального языков отображения. Вывод о возможности репрезентации власти в рамках каждого из языков;
- работа с научными источниками: проверка частотности данных типов репрезентации в анализируемой эпохе;
- анализ прагматики восприятия репрезентаций власти в эпоху Средневековья и с точки зрения современного человека. Выявление коммуникативного потенциала иконических и символических форм репрезентации в дискурсивном анализе.
Таким образом, в ходе анализа системы репрезентации власти будет описана оборотная сторона процесса — образ власти. Он возникает в связи с манипулированием, которое Т. ван Дейк рассматривает как одну из основных форм осуществления власти. Процесс этот представляется нам состоящим из следующих этапов: определение социальных репрезентаций - социально разделяемого знания в конкретном обществе (образ мира), формирование образа идеального правителя, состоящего из вербальных и визуальных репрезентаций, соотнесение этого образа с существующей картиной мира в данном обществе (референция). Весь процесс целиком мы и называем репрезентацией власти, имея в виду как непосредственно деятельность, так и ее результаты.
Символическая репрезентация власти в книжных миниатюрах
Рассмотрим практику визуальной репрезентации власти на примере миниатюры «Поднесение рукописи Карлу Лысому» из Библии Вивиена (845-846 гг.). Данная иллюстрация содержится в списке библейского текста, выполненного по заказу светского аббата города Тура графа Вивиена в 845-846 гг. В настоящее время кодекс хранится в Парижской национальной библиотеке. Расположено «Поднесение» на так называемой посвятительной странице практически в самом конце кодекса.
Миниатюра изображает поднесение Библии королю Карлу Лысому (843- 877 гг.) группой монахов, возглавляемой аббатом Вивиеном. Дарение Библии и посвящение ее светскому правителю было типичным для всего Средневековья действием. Наиболее известные и богато украшенные рукописи, дошедшие до наших дней из этого исторического периода, являются, чаще всего, именно списками библейского текста, выполненными по непосредственному распоряжению правителя, либо в дар королю.
Библия занимала столь важное место в светской и политической жизни общества, что ее поднесение вполне можно рассматривать как признание легитимности правления со стороны духовенства. Поэтому неудивительно, что данная сцена часто становилась предметом интереса средневекового миниатюриста. Использование типического, ритуального действия было характерно для Средневековой иконографии власти в целом. К примеру. В Византии мы часто встречаем попытки изобразить власть через классический библейский сюжет" Изображение деяния короля, фиксирующего момент соединения власти светской и власти божественной, было типичным, в том числе, и для византийского искусства"" Среди других аналогичных текстов можно назвать также Евангелие Лотаря и другие.
«Поднесение» использует классический сюжет, который часто можно встретить на миниатюрах именно раннего Средневековья - король на троне. Действительно, в более поздние эпохи мы гораздо чаще встречаем короля стоящим, а трон как обязательный атрибут власти постепенно уходит из политической иконографии.
В композиции миниатюры отчетливо проявляются типичные для Средневековья представлении об организации общества и делегирования власти. Три уровня миниатюры репрезентируют иерархию социума и распределение в нем власти. Верхний регистр миниатюры занимает божественный уровень, символически изображенный в виде руки {Длань Господня) и исходящего от него света. В центре изображения находится сам король и его окружение. Именно на фигуру короля и падает божественное свечение, символически воспроизведенное в золотой одежде монарха. Самый нижний уровень занимает группа монахов.
Сама фигура короля занимает не только визуальный центр миниатюры, но и господствует в ней композиционно. Примечательно, что все взгляды, обращенные лица и протянутые руки сходятся именно на короле. В том числе и размер монаршей фигуры явственно говорит о его положении. Карл Лысый изображен большим, чем его окружение и почти вдвое он превосходит размерами фигуры из самого нижнего регистра.
В верхних углах миниатюры мы видим аллегорические изображения Добродетелей, которыми обязательно должен быть наделен монарх. Центральную часть верхнего уровня занимает рука Божья, из которой на короля струится свет.
В центральной части миниатюры располагается сам Карл Лысый, сидящий на троне. Трон здесь вполне можно рассматривать именно как репрезентацию власти, потому как в более поздние периоды данные предмет практически исчезает из иконографии власти. По бокам от короля располагаются его приближенные. В раннем Средневековье связь короля и его окружения, ближнего круга, была очень прочной и составляла одну из основ власти в целом. На миниатюрах того времени монарх практически не изображается в одиночестве. Фигуры приближенных изображены держащимися за трон Карла. Это жест можно трактовать двояко. С одной стороны, они поддерживают трон, т.е. власть своего короля, с другой же стороны, они сами пытаются перехватить часть королевской власти. В любом случае мы видим, что источником власти был именно сам король, а не его полномочия или богатства, как это было в более поздних периодах.
Ближе к краям миниатюры изображены воины, символизирующие военный потенциал Карла. Интересно, что правая фигура воина держит меч не на поясе, а в обеих руках, не дотрагиваясь до рукояти. В связи с этим можно предположить, что данное оружие принадлежит не самому воину (как это происходит в случае с воином, изображенным слева, который держит свое копье вполне обычным способом), а Карлу. В таком случае меч символизирует право короля и его готовность вести войну.
Если сравнивать язык визуальной коммуникации с вербальным, то, на первый взгляд, в синтаксическом плане данное изображение не обладает такой же жёстко заданной последовательностью расположения знаков, как вербальный текст. Однако правильная интерпретация (выявление концептуального значения власть) неизбежно требует выделения обозначенных композиционных уровней, то есть и в визуальной коммуникации прослеживается совершенно отчетливая последовательность знаков.
Синтактика, как аспект семиозиса, реализуется через композиционную организацию визуального текста. Семиотика композиции требует следующего прочтения. Фигура монарха занимает сильную позицию текста: Карл изображен в центре, все остальные фигуры оказываются семантически связанными с ним, как с центром. Трехуровневая композиция репрезентирует как структуру самого общества, так и характер делегирования власти (от Бога к земному монарху и далее). С какого бы знака мы ни начинали прочтение иллюстрации, мы неизбежно выйдем на эту символику.
До сих пор мы говорили репрезентациях власти, создаваемых композицией миниатюры. Однако на миниатюре присутствуют и более конкретные символы власти, которые указывают на политический статус Карла Лысого самым непосредственным образом. Здесь мы имеем в виду трон, корону и скипетр, которые в течение многих веков были бессменными атрибутами именно королевской власти.
В плане семантики визуальные образы также обладают большой способностью к символизации. Такие неизменные атрибуты средневекового монарха, как благочестие и воинственность, изображаются посредством склоняющихся к нему аллегорических фигур Добродетелей и Меча монарха, который держит в руках стоящий возле него человек. Божественный характер мирской власти символизируется Десницей Божьей, обращенной к голове Карла.
Властное положение монарха выражается и через размеры самих фигур: Карл изображен непропорционально большим по сравнению со всеми остальными участниками сцены. Долгие годы такие каноны репрезентации власти вообще были эталоном живописи. Здесь важно отметить, что для символизации власти в этот период менее значимым было иконическое изображение черт монарха (собственно портрет). Лишь в эпоху Возрождения на полотнах стали проявляться индивидуальные черты людей.
Символическим значением обладают и традиционные королевские цвета: золото, пурпур, лазурь.
Что касается плана прагматику то здесь, на первый взгляд, складывается довольно странная ситуация - ведь в изображении нет деталей, которые бы точно и однозначно говорили бы нам о том, что данный монарх -именно Карл Лысый. Однако если анализировать средневековые миниатюры, изображающие королей, то окажется, что все они изображают скорее абстрактные представления о власти, нежели власть конкретного человека. Для «локализации» же власти относительно конкретного человека и эпохи, страны использовался вербальный текст. Данная иллюстрация помещена в Библии, которая действительно была поднесена Карлу Лысому, что снимает вопрос о необходимости локализации власти относительно самого Карла. Далее, это изображение является последним из целого цикла других иллюстраций, что композиционно подчеркивает важность данного события. Исключительный характер сцены подтверждается и тем, что это единственная иллюстрация кодекса, написанная на реальный исторический, а не сакральный библейский сюжет.
