Политическая культура декабристов в контексте российской истории XIX в. Серова Майя Игнатьевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ДЕКАБРИСТОВ 47

1.1. Концептуальный аспект политической культуры в современной науке 55

1.2.Методология исследования 76

ГЛАВА II. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ДЕКАБРИСТОВ В ПРОБЛЕМНОМ ПОЛЕ КУЛЬТУРОЛОГИИ 90

2.1. Ценности культуры в политическом сознании декабристов 99

2.2 Политическая культура декабристов в контексте российского 114

национального опыта и традиций 114

ГЛАВА III. СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ, ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ДЕКАБРИЗМА 145

3.1. Лидеры декабристского движения 149

3.2. Политические ориентации, предпочтения, установки декабристов в политической теории и практике 170

3.3. Формы и характер участия декабристов в политическом процессе 186

3.4. Соотношение целей и средств в политической культуре декабристов 199

ГЛАВА IV. ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ ВО ВЗГЛЯДАХ ДЕКАБРИСТОВ 212

4.1. Основные декабристские понятия о государстве, власти, ценностях и их распределении в обществе 221

4.2. Политика в системе ценностной ориентации

декабристов 242

ГЛАВА V. ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ДЕКАБРИСТОВ ПОСЛЕ ВОССТАНИЙ (1826 -1880-е гг.) 255

5.1. Наступательная критика декабристами самодержавия периода следствия над ними 259

5.2. Публицистика декабристов периода сибирской каторги и ссылки 265

5.3. Политическая культура декабристов на завершающем этапе (1856-1880-е гг.) 300

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 321

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 335

• Концептуальный аспект политической культуры в современной науке
• Ценности культуры в политическом сознании декабристов
• Лидеры декабристского движения

Введение к работе

Столь долгая (176 лет) жизнь проблемы декабризма, хотя сами события, породившие её, занимали в истории совсем короткое время: один день 14 декабря 1825 г. в С.-Петербурге и шесть дней конца 1825 - начала 1826 гг. «в заснеженных полях Украины» (М.В.Нечкина), подтверждает её актуальность.

Выбранная для исследования тема «Политическая культура декабристов в контексте Российской истории XIX века» как научно значимый аспект этой проблемы, особенно важна в наши дни начала XXI в., когда перед страной болезненно остро стоит вопрос об историческом выборе оптимальных путей и форм общественного развития. Для преодоления трудностей и ошибок на этом пути необходима «историческая поддержка, историческая опора..., тот резерв, который не используется; необходим диалог с историей... без всяких выбросов и вычерков»[1]. В истории своё достойное место занимает политическая культура как отдельного человека, так и социальной группы, социума в целом. Именно её наличие и уровень развития влияют на принятие тех или иных решений, ибо она связана с реализацией и выражением интересов людей, поэтому проявляет себя во всех сферах деятельности человека. Исследователи этой проблемы В. В. Трошихин и В. И. Теплов на материале новейшей истории России утверждают, и с этим нельзя не согласиться даже применительно к прошлому, что с её недостатком связаны негативные явления в прошлом и настоящем, а с высоким уровнем -надежды на лучшее в будущем [2] И не только надежды, но и политическая активность людей, ускоряющая достижение этих надежд. Данный фактор актуализирует необходимость исследования политической культуры личности, общества в современную эпоху и в историческом прошлом. Тем более, что в первой четверти XIX в. такая же проблема выбора исторического пути развития стояла и перед императорской Россией: «Громада двинулась и рассекает волны./ Плывёт. Куда ж нам плыть?» (А. С. Пушкин). Тогда, как и теперь,

это был «вызов» истории. А. И. Герцен дал образную оценку ему: «...власть и мысль, императорские указы и гуманное слово, самодержавие и цивилизация не могли больше идти рядом» [3].

«Ответ» на него попытались дать декабристы, совесть нации, её слава и гордость. О новом поколении образованных, передовых дворян говорил В. О. Ключевский в своей речи на торжественном собрании Московского университета, посвященном открытию памятника Пушкину 6 июня 1880 г.: в них «...слишком много нравственной гибкости и умственного движения» [4].

Да, их было немного, «тонкий слой» (Н. А. Бердяев) прогрессивно мыслящих дворян, но он был как исторический факт и, более того, оказывал влияние на российское общество, в его руках находилась «гегемония культуры»[5]. Хотя это сказано было о дворянской фронде в литературе второй половины ХУ111 в., но вполне применимо к будущим декабристам. «Литературная фронда» первой четверти XIX в. (К.Ф.Рылеев, Ф. Н. Глинка,

A. А. Бестужев, В. К. Кюхельбекер, П. А. Катенин, Д. И. Завалишин,

B. Ф. Раевский и другие) восстала не только против «повреждённых нравов»,
но и против самого феодально-крепостнического государственного и обще
ственного строя, призывала к преобразованию России на новых, прогрессив
ных началах. Главными вопросами для них были ликвидация крепостного
права и ограничение (или даже полное ниспровержение) самодержавия. Эти
политические установки и стали истоками формирования их новой, активи
стской по существу политической культуры, которая и осветила весь путь
декабризма.

Они наметили вектор выбора прогрессивного пути развития России. И даже больше - многое из того, за что пострадали, в последующие периоды отечественной истории было осуществлено:

1861 г. -отмена крепостного права (хотя и не столь демократичная, как того хотели декабристы);

1864 г. - судебная реформа;

1864 г. -земская реформа, развитие местного самоуправления;

1874 г. -военная реформа Д. А. Милютина;

1905 г. - учреждение Государственной Думы, Государственного Совета - начало российского парламентаризма, провозглашение гражданских свобод..

1861 - 1914 гг.(до первой мировой войны) - быстрый подъём всей экономики: промышленности, торговли, транспорта, хозяйственной и деловой инициативы населения.

Кроме того, декабристы оставили в качестве культурного наследия многие теоретические наработки в области, как мы теперь говорим, политической культуры, социальной мысли, например, идею национального возрождения; развития русской национально-самобытной культуры, эстетики; приоритетности духовных ориентиров и целей, содействующих социальному и культурному прогрессу в цивилизационном развитии России.

Сами же декабристы были выразителями такой нравственно-психологической и историко-культурной категории, как совесть нации, которая притягивала и ещё необозримо долгое время будет притягивать внимание учёных, писателей, искусствоведов и других исследователей неувядающей проблемы декабризма. При всей многотысячной и многожанровой литературе о декабристах, созданной за 176 лет, с разными оценками и подходами к изучению, все авторы сходятся в одном - в понимании и признании культурно-нравственного значения декабризма как явления в целом. В этот ряд многочисленной и разнообразной литературы входит и наша тема как отражение новаций политико-культурного знания.

Тема является междисциплинарной, ибо сочетает в себе философские, культурологические, исторические, социологические, психологические знания и подходы к исследованию, что обусловлено следующими факторами:

во-первых, самим декабризмом как универсальным явлением по самой сути, в результате чего оно стало предметом изучения многих общественных,

гуманитарных и других наук.

Во-вторых, развитием относительно новых научных отраслей знания -политологии и культурологии и их подсистемы - политической культуры. Политика как общественное явление имеет глубокие исторические корни, но «политология» как наука о политике, охватывающая теорию и практику политической жизни стран и народов, включающая категории всех общественных наук, завершила процесс своей институционализации и оформилась как самостоятельная отрасль научного знания лишь в конце 40-х гг. XX в. - на Западе и в 80-х гг. - в нашей стране [6]. Культурология как комплексная гуманитарная наука о сущности, закономерностях существования и развития, человеческом значении и способах постижения культуры находится в стадии завершения своего становления, поиска своего предмета и методов, теоретической зрелости. Тогда же, в 70-х -80-х гг. XX в. вычленилась и подсистема этих наук - политическая культура [7].

В-третьих, самой постановкой проблемы: в системе «культура -общество» мы рассматриваем политическую культуру декабристов как двойственное явление: с одной стороны, это - компонент культуры; с другой -политики. Проблемы определения данного феномена в культурологии могут быть решены только при включении их в систему культуры и в поиск собственно культурных сторон в политике [8]. Конкретное выражение этих взаимосвязей мы находим в политико-культурной жизни России начала - 80-х гг. Х1Хв.

Действительно, политическая культура декабристов выработала новое политическое сознание, ориентации, нормы, традиции, поведение, установки политической жизни, ценности культуры, что в конечном счёте оформилось в политическую программу целостного декабристского движения как «концентрированное выражение социально-экономических и политических целей и задач»[9]. Тем самым политическая культура дворянских революционеров предстаёт совершенно новым типом её - активистским, наступательным, ко-

торый можно даже квалифицировать как «контркультуру противостоявшую официальной, господствовавшей тогда в российском обществе патриархально- подданнической культуре.

Для культурологии как науки, основным методом которой является единство объяснения и понимания человеческой культурной субъективности и в целом - научно- гуманитарной сущности самой культуры, а задачей -диалог культур [10], изучение в исторической ретроспективе русской общественно-политической и культурной жизни во всей их сложности, порой противоречивости, взаимопроникновения политико-культурных связей и отношений является весьма актуальным.

Культурология в качестве гуманитарной науки о сущности, закономерностях бытия человека и понимания в нём смыслового содержания выражает себя в способах постижения культуры и реализации творческого человеческого духа. Дух, по Н. А. Бердяеву, не является тождественным сознанию, но конструирует его и в то же время переступает границы сознания.[Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С.380]. Следовательно, в совокупности дух и сознание предстают перед исследователем политической культуры человека и общества в единстве двух её сторон и актуализируют проблему изучения политической культуры.

Современный исследователь её К. С. Гаджиев специально подчёркивает актуальность творческого изучения политических явлений в связи с их культурной сущностью и проявлениями в прошлом, как и в настоящем, чтобы прогнозировать будущее культурно- политического развития общества и государства [11]. Мы полностью разделяем эту точку зрения.

Историография проблемы феномена декабристской политической культуры пока находится в стадии своего становления, ибо специальных исследований по данной теме нет или, по крайней мере, нами не обнаружено. Однако по целостной проблеме декабризма существует обширная литература: библиографический указатель II. М. Ченцова «Восстание декабристов»

зарегистрировал литературу, вышедшую по начало 1928 г. - четыре тысячи четыреста пятьдесят единиц публикаций; в библиографическом указателе литературы за 1928-1959 гг, опубликованном под редакцией М. В. Нечкиной, -две тысячи названий; по данным библиографического указателя с 1960 по 1976 гг, составленного Р. Г. Эймонтовой к 150-летию восстания декабристов, учтено три тысячи восемьсот наименований книг, статей и других публикаций; в аналогичном издании за 1977 -1992 гг. «Движение декабристов», вышедшем под научной редакцией С. В. Мироненко, содержатся данные о трёх тысячах двухстах наименований. В совокупности названные указатели охватывают всю отечественную литературу о декабристах по 1992 г. включительно - 13 450 публикаций книг, статей в сборниках, журналах, газетах. Продолжаются исследования и сейчас, хотя литература по декабристкой проблематике несколько сократилась: новая эпоха породила новые задачи, подходы, оценки исторического прошлого. Более того: в работах некоторых авторов наметилась тенденция к отрицанию прогрессивной роли декабристов, их вклада в развитие российского политико-культурного процесса. Они считают, что память о декабристах «обросла толстым слоем позолоты», которую необходимо снять При этом изменяется даже исторически традиционное название «декабристы» на: «шайка злоумышленников», «злодеи», «мятежники», «государственные преступники» и т. п.[12]. На прошедшем в 1999 г. заседании «Круглого стола» учёных, организованном редакцией журнала «Отечественная история», С. Тютюкин высказал отношение к подобного рода попыткам «пересмотреть историю»: «У освободительного движения были глубокие социальные корни и достаточно серьёзные причины, сбросить которые со счетов просто нельзя, не впадая в беспринципную, безнравственную и глубоко антинаучную идеализацию царского самодержавия...сама власть, которой в России никогда не доставало интеллекта, гуманности, а нередко и простого здравого смысла, подталкивала народ сначала на беспощадный русский бунт, нигилизм и, наконец, на революцию... Нельзя пре-

вращать всех участников движения в «бесов» или отрицать тот неоспоримый факт, что абсолютное число его участников, причём не только либералы, но и революционеры, руководствовались самыми чистыми и добрыми побуждениями, были искренними патриотами своей Родины.»[13]

В обилии декабристоведческой литературы отсутствуют исследования по нашей теме, но во многих работах мы усматриваем отдельные свидетельства внимания учёных к проблемам политической культуры декабристов, хотя специальной терминологии в них нет, что объясняется сравнительно недавним становлением этой отрасли научного знания со своей сущностью, специфическими понятиями, терминологией.

Понятие "политическая культура" возникло в рамках западной научной традиции. Впервые словосочетание «политическая культура» встречается в труде И. Г. Гердера «Идеи к философии истории человечества (1784-1791.)», но после своего появления оно долгое время не употреблялось, а сам Гердер не считал это понятие введением в научный оборот (выделено автором)[14].

На становление современных понятий о политической культуре оказали влияние представители французской социологической школы (Ш. Л. Монтескье, Ж-Ж. Руссо, Б. Констан, А. де Токвиль), в трудах которых анализировались различные политические режимы и условия, им способствующие); немецкой философии культуры (И. Кант, М. Вебер), заложившие традицию исследования познавательных практик в политической деятельности, представления о роли культурных детерминант в социальной и политической практике; американской научной школы политологии (Т. Пар-сонс, Э. Шилз, Д. Истон), сформировавшей научно-теоретическую базу будущей концепции политической культуры. Пионером использования понятий политической культуры в современной науке считают Г. Алмонда [15] (подробнее о концепции политической культуры - в главе. 1 данной диссертации)^ целом, политическая культура «фокусирует внимание на символических, оценочных, когнитивных реакциях людей по отношению к ПОЛИ-

тической системе, а также на отношениях этих ориентации с другими аспектами политики» (С. Паттерсон)[16].

В частности, уже в досоветском декабристоведении в монографиях и статьях В. И. Семевского [17], М. В. Довнар-Запольского [18] было обращено внимание на целый ряд черт политической культуры декабристов: ориентацию на политическую систему; на политическую реальность, политические события. Так, первая глава монографии В. И. Семевского называется «Отношение декабристов к нашему политическому и общественному строю», где историк даёт объяснение причин возникновения в России тайных обществ при Александре 1 как отражение недовольства русской интеллигенции существовавшим тогда политическим и общественным строем, внутренней и внешней политикой. Автор убедительно доказывает, что в противовес им декабристы в тайных обществах выработали новые ориентации на политическую систему - представительное правление. В. И. Семевский подчёркивает, что сама российская действительность вызывала «раздражение у будущих декабристов (А. Е. Розена, Д. И. Завалишина, М. А. Фонвизина и других) против императора Александра 1 и всего чиновничье-бюрократического аппарата власти»[17.С69, 91-112, 183-184].Современный американский историк М. Раев отмечает, что установление абсолютной монархии, реформы Петра 1 привели к созданию полностью зависимой от самодержавного государства бюрократии, которая как бы встала между троном и дворянством, а наиболее просвещённая, думающая, интеллектуальная его часть отшатнулась от верховной власти и попыталась осуществить себя в иных сферах деятельности, что ускорило превращение её в особую группу дворянской интеллигенции [19]. Примечательна глава 2 той же монографии В. П. Семевского: «Причины «вольномыслия» декабристов», где исследователь фактически раскрывает смысл ещё одной черты их политической культуры - ментального ядра, ментально-психологической и политической определённости, превращающей человека в характерную политическую «разновидность»[17.

C.199-206,275].

Особую страницу в дооктябрьской историографии в связи с проблемой феномена декабристской политической культуры составляет творчество. А. И. Герцена, Н. П. Огарёва, их взгляды и оценки декабризма, «Вольная русская типография», в которой они широко публиковали произведения самих декабристов, раскрывавших глубинный смысл их политической культуры.

А. И. Герцен сформулировал цель издания альманаха «Полярная звезда»: «показать...преемственность труда, внутреннюю связь и кровное родство» своей деятельности с заветами декабристов [20]. В «Письме к императору Александру II» А. И. Герцен отразил политическую платформу «Полярной звезды» как преемницы идей декабристов, составлявших ядро их политической культуры: дать «свободу русскому слову» и «землю крестьянам», освободив их от крепостного состояния [21]. С 1857 по 1867 гг. А. И. Герцен совместно с Н. П. Огарёвым издавали первую русскую революционную газету - «Колокол», вставшую «горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено»[22]. В 1862 -1863 гг. Вольная типография опубликовала в двух томах и трёх выпусках «Полярной звезды» записки декабристов.

С 1856 по 1860 гг. А.И.Герцен и Н.П.Огарёв выпустили сборники «Голоса из России» (книжки 1 - IX). Издатели обозначили программу их как «усилия, устремлённые к замене современного порядка дел в России свободными и народными учреждениями» (выделено мной -М.С.)[23]. Эта программа полностью соответствовала стержневой линии политической культуры декабристов. В России декабристская тема была под запретом. А. И. Герцен по поводу такой политики русского правительства заметил: «Развитие было прервано, всё передовое, энергическое было вычеркнуто из жизни» [24], поэтому Вольная типография взяла на себя благородный труд продолжить их дело и, в частности, развивать дальше основные установки и нормы декабристской политической культуры, что выразилось на самом деле

в следующих направлениях творчества А. И. Герцена и Н. П. Огарёва:

во-первых, в слиянии философско-теоретических и литературно-художественных начал [25]. В 1У книжке «Голосов из России» они опубликовали «Ответ на послание А. С. Пушкина декабристам» - «Струн вещих пламенные звуки...», программное произведение, но без указания авторства. Об А.И.Одоевском как авторе впервые было сказано в печати в 1861 г. Н. В. Гербелем при публикации послания А. С. Пушкина «Во глубине сибирских руд...»: «Помещаем здесь превосходный ответ..., написанный декабристом князем Александром Ивановичем Одоевским, человеком с несомненным поэтическим дарованием, дальнейшему развитию которого помешала ссылка»[26]. В России же стихотворение было опубликовано впервые только в 1881 г. и при публикации выпущены слова царячи, царей в 8-й и 15-й строках [27].

Во-вторых, в диалектичности, антиномичности теоретико-художественного мышления. К какой бы проблеме они не обращались (идеала и действительности, свободы и объективного хода истории, цели и средств, нравственности и знания и т. п.), всегда стремились рассмотреть эти социальные антиномии в их единстве [28]. В предисловии к VIII - IX книжкам "Голосов из России" в связи с публикацией "Проекта действительного освобождения крестьян" и "Доклада или так называемое: политическое завещание Ростовцева" (так в оригинале - М.С.) Н. П. Огарёв поднял проблему чести, честности, достоинства человека и сформулировал нравственное кредо понятия "-честь": «Быть честным человеком для каждого, даже и не государя, - значит жить для блага общего, жертвовать общему личным интересом; а для государя быть честным человеком - значит освободить государство от самого себя, от всякого бесконтрольного управительства, основанного не на выборном начале, не на начале для народа постороннем, освободить государство от всякого сверхпоставленного произвола» [29]. Сравним с точкой зрения М. С.Лунина: "...чтобы управление подчинялось не своенравию лиц, а пра-

вилам неизменным", и чтобы уже никто и никогда по своему личному произволу не обращался с нацией как с семейной собственностью [30].

В-третьих, в мобильности, динамизме - в постоянном поиске нового, развитии, изменении взглядов, устремлении вглубь к новым проблемам.[31]. Отсюда, творческое наследие декабристов, А. И. Герцена, Н. П. Огарёва обращено к будущему.

В дооктябрьский период сформировалась также декабристская историография политической культуры самих декабристов. Не применяя политологической терминологии и понятий современности, декабристы смогли идентифицировать себя как носителей и выразителей новой политической культуры. Для обшествознания такое явление, когда тот или иной теоретический концепт может существовать и входить в исследовательский анализ скрыто, латентно, «подразумеваемо» бывает достаточно распространённым [32]. В связи с этим представляют историографический интерес «Письма из Сибири» М. С. Лунина. Как верно подметил Н. Я. Эйдельман, основным их мотивом была историческая правота носителей освободительной идеи [33]. А лунинский «Взгляд на русское Тайное общество с 1816 до 1826 года», «ставший первой историей декабризма, написанной декабристом»(Н. Эйдельман), отразил политико-культурную программу тайного общества: «Оно протестовало противу рабства и торга русскими, противных законам божиим и человеческим. Наконец, своим учреждением и совокупностью видов оно доказало, что система самодержавия уже не соответствовала настоящему состоянию России, что основанное на законах разума и справедливости правительство одно может доставить ей права на знаменитость среди народов просве-щённых»[34].

На то, что все произведения М. С. Лунина сибирского периода (их шесть) были политически целенаправленными, обратил внимание С. Б. Окунь [35]. Н. Я. Эйдельман также отметил, что его произведения представляли "целую систему политических размышлений". Кроме того, сами

факты активного, "наступательного" действия декабриста можно рассматривать как попытку воспитания в обществе новой политической культуры активистского типа. Наверное, не следует всё- таки забывать о таком факте, как постепенное и неизбежное "прорастание" политической культуры нового, активистского типа в самом народе, на что обратил внимание М. С. Лунин. Русский народ в середине XIX в. был уже иным, чем даже в начале века. Он, закалённый в антинаполеоновских войнах, прикоснувшийся к европейской цивилизованной культуре, ясно понимал своё несправедливо бедственное положение и не хотел далее терпеть такое состояние. Об этом свидетельствует нарастание крестьянских выступлений против помещичьего гнёта, военных поселений. Этот факт начали осознавать многие декабристы, прошедшие тернистый путь изгнания. Так, М. С. Лунин уже иными глазами смотрел на народ и видел его потенциальные возможности. Он считал, что такие события, как 14 декабря «пробивают новые пути к совершенствованию настоящих понятий; направляют усилия народа к предметам общественным...»[36]. И даже более того - идёт постепенное пробуждение народного сознания: «На время могут затмить ум русских, но никогда их народное чувство», - писал декабрист [37].

К декабристской историографии политической культуры можно отнести также многочисленные «россыпи» размышлений, точек зрения на политическую и общественную ситуацию в России той эпохи в дошедших до нас воспоминаниях, записках, эпистолярии, а также в цельных политических произведениях - «Русской правде» П. И. Пестеля, Конституции Н. М. Муравьёва, «Правилах Общества Соединённых славян», «Манифесте к русскому народу» Трубецкого-Штейнгейля, «О лёгкой возможности уничтожить существующий в России торг людьми» В. И. Штейнгейля, его же двух письмах к Николаю 1 периода следствия, его же статье «Сибирские сатрапы», опубликованной впервые в 1859 г. в Вольной типографии А. И. Герцена и Н. П. Огарёва в первой книжке «Исторического сборника»

под названием «Записка о Сибири Штейнгейля». Ключевой политической идеей всех этих произведений был решительный протест против самодержавно-крепостнической системы в целом, что было стержнем всей политической культуры декабристов.

Вся эта прогрессивная историография создавалась вопреки господствовавшей, официальной, которая стала оформляться уже с «Манифеста 13 июля 1826 г.» об окончании суда над декабристами, где утверждалась охранительная идея, а передовые дворяне, желавшие блага отечеству, представлялись как «горсть извергов», целью которых были «злонамеренные умыслы на жизнь Александра благословенного» и, конечно же, ни словом не упомянуты истинные цели тайных обществ [38]. Далее последовательно выходили официальные материалы и исследования («Донесение тайной следственной комиссии государю императору в 1826 году», составленное Д. Н. Блудовым; книга барона М. А. Корфа «Восшествие на престол императора Николая 1»; монография Н. К. Шильдера «Император Николай Первый...» и др.), где повторялись и утверждались в общественном сознании те же официальные установки и оценки тайных обществ и декабристов.

В целом дооктябрьская историография создала два облика декабристов: положительный, в котором даже усматриваются черты политической культуры, и отрицательный - не отвечавший идеологии самодержавия.

Советская историография движения декабристов создавалась под влиянием оценок и классового подхода, предложенных В. И. Ульяновым (Лениным), а проблема их политической культуры в произведениях советских историков не разрабатывалась, да и не могла разрабатываться. Однако, такие исследователи, как М. В. Нечкина, С. С. Ланда, С. Б. Окунь, Ю. М. Лотман, Н. Я. Эйдельман и другие довольно подробно раскрыли формирование и сущность передового декабристского мировоззрения, которое является одной из важных базовых характеристик политической культуры [39].

М. В. Нечкина в своих исследованиях и особенно в монографии "Движение декабристов", которое С. С. Ланда назвал "эпическим по охвату событий", многократно обращает внимание на растущее и крепнущее политическое сознание (важный компонент политической культуры) передовой дворянской молодёжи, приведшее к восстаниям. Так, она подчёркивает, что «политическое сознание будущих декабристов начало пробуждаться ещё до войны 1812 года. Уже в первом десятилетии XIX в. формирование их мировоззрения, несомненно, продвинулось вперёд. Но огромнейшей силой этого формирования, его поворотным пунктом явилась «гроза двенадцатого го-да»»[40]. Следующим этапом в развитии политического сознания передовой дворянской интеллигенции М. В. Нечкина выделяет период создания первых преддекабристских объединений - полковых артелей, «мыслящих политических кружков» и даже некоторых масонских лож, например «Ордена русских рыцарей», которые отражали стремление молодых офицеров к общению идейного характера, что было ничем иным, как возникновением черт политического объединения (в системе политической культуры это также существенная составляющая)[41]. Политическая идеология, суть которой состав-ляли представительное правление, конституция, парламентаризм, оформилась в рамках тайных декабристских организаций -Союза Спасения, Союза Благоденствия. Дальнейшая эволюция политического сознания будущих декабристов связана с борьбой внутри Союза Благоденствия за республиканскую программу. М. В. Нечкина пишет: «надо было спешить с составлением республиканского конституционного проекта: он определял основное и мог сконцентрировать вокруг себя силы убеждённых сторонников»[42]. Высшим выражением политического сознания была проголосованная и принятая южной организацией политическая платформа и стремление декабристского ядра к объединению действий обоих (Южного и Северного) тайных обществ для подготовки совместного выступления [43].

Исследовательница вполне определённо сформулировала основную

идею: «Россия была в центре слагающегося мировоззрения декабристов. Движение декабристов выросло на русской почве, уходило в неё глубокими корнями...Отношение к устоям системы - пробный камень для определения того, на чьей стороне деятель.»[44]. Сравним с современной трактовкой мировоззренческого уровня политической культуры: «На этом уровне происходит самоопределение человека в мире политики. Выбор им тех или иных политических ориентации и норм политического поведения. Такой выбор зависит от жизненных позиций человека: от предпочтения им индивидуальных или коллективистских ценностей,...от его отношения к идеологии, наси-лию»[45]. Как видим, совершенно идентичное толкование мировоззрения в качестве базового компонента политической культуры.

Отметив влияние вольнолюбивой поэзии А. С. Пушкина на формирование передового мировоззрения будущих декабристов, М. В. Нечкина верно подметила роль заграничных впечатлений: «Они явились ускорителем начавшегося идеологического процесса»[46]. Работа политического мышления продолжалась, она приобретала всё более чёткие форму и содержание, так что перед членами тайных обществ уже стоял вполне практический вопрос: как ликвидировать социальную несправедливость, как уничтожить крепостное зло и самодержавие [47]. Практическую направленность вызревавшей политической культуры декабристов М. В. Нечкина отметила ещё в деятельности артели Семёновского полка 1815 г.: «...дело, очевидно, не ограничивалось только политическими разговорами, - артель явно давала направление самой практике управления полком и содействовала усилению связей офицеров с солдатами. В Семёновском полку палка была выведена из употребления, офицеры обращались с солдатами вежливо, говорили им «вы», поощряли грамотность. Надо думать, что Семёновская артель шла во главе этого движения»[48].

М. В. Нечкина глубоко проанализировала вопрос о возникновении и развитии первой организации тайного общества - Союза Спасения, обратив

основное внимание на общественное и политическое содержание идеологии этого общества. Организаторы Союза Спасения -все бывшие члены Семёновской артели, - как считает автор монографии,- «уже покипели в политических спорах о зле существующего порядка вещей», повидали Россию, сражались в битвах Отечественной войны и, хотя их средний возраст едва ли превышал двадцать с небольшим лет, а «осторожному Илье» было всего девятнадцать, все они были с уже вполне оформившимся политическим сознанием, понимали, что Россия на краю гибели и её надо спасать [49]

Таким образом, М. В. Нечкина, не ставя задачу исследования политической культуры «первенцев свободы», объективно исторически отметила целый ряд важных компонентов в движении декабристов, которые современная наука называет политической культурой.

Обращает на себя внимание монография С. С. Ланды «Дух революционных преобразований... 1816-1825», хотя и написанной в ра.мках господствовавших в науке в 70-х гг. XX в. методологических ленинских установок, с позиций классового, формационного подхода к изучению истории и культуры в целом, но близко подошедшей к пониманию сущности политической культуры декабристов как политического способа освоения реальности. «Этот способ начинается там и тогда, где и когда различные общественные институты, социальные группы, индивиды, вещи и явления рассматриваются в связи с их политическим смыслом и включаются в практическую деятельность как имеющие такой смысл. Одновременно реальность преобразовывается в соответствии с требованиями того или иного политического субъек-та»[50]. При этом политический способ освоения реальности современная наука делит на: во-первых, выявление политического смысла явления, субъекта, получающего выражение в своих пространственно-временных пределах, в социальном взаимодействии, в состоянии отношений субъекта политической культуры с государством. Соотнесённость той или иной части реальности с государственной властью приобретает практические черты. С по-

мощью деятельности субъект может способствовать укреплению государства, или, наоборот, стремиться изменить существующую государственную власть или так воздействовать на неё, чтобы она удовлетворяла его потребности. Во-вторых, её духовного освоения. Духовное политическое освоение происходит в двух внутренне связанных формах: 1. Знание о политической власти и других фактах, явлениях. Оно может быть выражено теоретически и являться частью политической идеологии той или иной социальной группы. 2. Переживание реальности в её политико-социальной определённости. Результатом его являются политические ценности, выражающие активность субъекта политической культуры по отношению к осваиваемой реальности [51].

Уже подзаголовок монографии С. С. Ланды - «Из истории формирования идеологии и политической организации декабристов. 1816-1825» нацеливает на взаимосвязь составляющих сторон политического освоения реальности, присущей декабристам. Так, автор подчёркивает мысль о том, что «подвиг первенцев русской свободы вошёл в историю как одна из блистательных её страниц, как эпоха расцвета политической лшслм»(выделено мной -М.С.)[52]. Важным, на наш взгляд, является утверждение С. С. Ланды о наличии у декабристов революционной сознательности (политического сознания) и их политической организации: «Именно этими чертами - политической организацией и осознанностью своих целей- движение декабристов отличалось от всех предшествующих выступлений в России, будь то стихийные крестьянские волнения или одиночные протесты, каким явилась книга выдающегося русского революционера Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»[53]. Некоторые современные исследователи считают восстания декабристов вторым этапом российского революционного движения после крестьянских войн XVII - XVIII вв на том основании, что организующим ядром этих войн были кадровые военные, стрельцы и казачество, провозгласившие требование «воли», уравнительного передела собственности

и т. п.[54]. Нам представляется точка зрения С.С.Ланды научно более обоснованной, т. к. именно коренные черты политической культуры - политическое сознание и политическая организация - были присущи декабристам и отсутствовали в крестьянских войнах указанного авторами времени.

В.А.Дьяков обратил внимание на особенные российские условия, которые трансформировали либеральную и просветительскую идеологию, «придавая им специфические "дворянские" черты» [55].

С.Б.Окунь в формировании передового мировоззрения декабристов увидел глубинные российские корни [56]. Действительно, влияние европейской политической мысли не могло бы быть столь плодотворным, если бы внутри самой России не было общественной потребности в её модернизации, и социальной среды, готовой и способной осуществить это влияние. Фактически декабристы от лица всего российского общества бросили вызов самодержавию. Ему предшествовала почти десятилетняя работа тайных обществ, результатом которой мог бы быть цивилизационный прогресс страны во всех областях, в том числе и в политике, и в культуре. С.Б.Окунь, проанализировав всю совокупность причин, породивших освободительное мировоззрение декабристов, сделал выводы, которые вполне укладываются в суть трёх уровней политической культуры (мировоззренческого, гражданского, политического) в современной их трактовке [57].

Н.Я.Эйдельман с присущей ему экспрессией, анализируя деятельность тайных обществ, восстаний, отдельных декабристов (особенно М.С.Лунина) ближе всего подошёл к пониманию и выражению черт политической культуры «первенцев свободы». Он считал, что у декабристов (во всяком случае, у устойчивого, руководящего их ядра) была психология революционеров. Они хотели и стремились к обновлению и перемене всей государственно-политической системы России, изменению самого этоса власти. Новое государство в форме представительного правления должно было утвердить себя как единственный и всеобъемлющий источник законодательств, всякой дея-

тельности и творчества [58].

В советский период стали появляться работы отечественных историков, обративших внимание на изучение культуры в целом и процессы её исторического функционирования в направлениях, во-первых, освещения исторических аспектов культуры; во-вторых, в попытках воссоздания целостной картины развития культуры как составной части истории общества [59]. Здесь наметился путь к исследованию политической культуры. А. Н. Копылов пишет: «Изучение исторических аспектов культуры важно и необходимо ещё и потому, что оно позволяет наметить линии взаимодействия культуры с социальными, политическими и другими явлениями и процессами в истории общества. Между тем, именно эти аспекты чаще всего выпадают из поля зрения специалистов...»[60].

В 1980-х - начале 1990-х гг. в исторической науке наметилась перспектива в разработке сущности феномена культуры в целом, но по-прежнему такая существенная её составная часть, как политическая культура, изучена недостаточно. В целом, советская историография декабристоведения, не поставив проблему изучения политической культуры декабристов, внесла значительный вклад в понимание основных принципов и составляющих этого феномена.

В постсоветский период с появлением политологических и культурологических разработок культуры в целом внимание науки привлекла и проблема политической культуры, однако, специальных работ, посвященных феномену политической культуры декабристов, не появилось, да и исследований политической культуры российской интеллигенции в ретроспективной политологии и культурологии недостаточно.

Здесь можно отметить кандидатские диссертации: Шириянца, посвященную изучению политической культуры русской интеллигенции на рубеже Х1Х-ХХ вв.[61]; Ю. А. Кондратенко «Политическая культура: средневековый универсум и практика»(на примере западноевропейской медиевисти-

ки)[62], которые не соприкасаются с декабристской тематикой. Г. В. Косовым была защищена в 1999 г. кандидатская диссертация «Декабризм в социальной истории России»[63]. Это исследование, хотя и посвящено декабристам, но не ставило задачу изучения их политической культуры.

Большое внимание исследованию проблем политической культуры уделяет Ю. С. Пивоваров [64]. Он обратил внимание на сложность и "трудноуловимость" самого понятия "политическая культура", его многогранность и всеохватность, но при сохранении в самом концепте самостоятельности социального феномена.

В плане разработки конституционных проектов декабристов представляет несомненный интерес опубликованная недавно статья А. Н. Сахарова [65]. Хотя данная статья не о проблемах политической культуры декабристов, но автор освещает важные вопросы политической истории России нового времени, политическое развитие страны под углом зрения политических альтернатив, где своё место и оценки занимают декабристы, что способствует объективному анализу декабристской политической культуры.

В целом, проблема политической культуры декабристов является актуальной, но недостаточно разработанной в науке и нуждается в тщательном и всестороннем изучении.

Целью диссертации является комплексный анализ генезиса и развития политической культуры декабристов на основании междисциплинарного подхода. Данная цель конкретизировалась через постановку новых задач, главные из которых можно свести к следующим:

рассмотрение концептуального аспекта политической культуры в современной науке;

определение основных методологических принципов исследования;

изучение ценностных предпочтений в политическом сознании декабристов;

выявление субъектов политики и лидеров движения; их характеристика;

исследование форм и характера участия декабристов в политическом процессе;

выявление соотношения целей и средств в политической культуре "первенцев русской свободы";

анализ концептуальных аспектов политической власти во взглядах декабристов;

изучение эволюции политической культуры дворянских революционеров после поражения восстаний вплоть до 1880-х гг. как непрерывности политико-культурного процесса.

Объект исследования -политическая культура декабристов: взаимосвязь и взаимодействие двух составляющих - политики как области теоретико-практического действия, направленного на общественные, государственные, экономические изменения, и культуры как ценностно-смысловой формы бытия.

Предмет исследования - генезис, сущность, теоретические основы исторической динамики, специфика форм и проявлений их в политической культуре декабристов.

Хронологические рамки ограничены, с одной стороны, 1810-ми гг., когда в передовой дворянской среде начало формироваться осознание "выросшего в русской действительности конфликта и порождённой им задачи преобразования строя" (М. В. Нечкина), с другой, - 1880-ми гг., когда завершилось социокультурное служение России последних активных декабристов.

Методологией исследования является синтез общенаучных методов (логического, классификационного, системного анализа и др.) и методов отдельных гуманитарных наук (истории, политологии, культурологии, психологии и др.), позволивший комплексно и на междисциплинарной основе ос-

ветить сущность и проявления политической культуры декабристов. (Более подробно методология исследования определена в главе 1, параграфе 2 данной диссертации)

Источниковую базу работы составили различные типы источников, взятые в их совокупности и взаимосвязи:

1. Законодательные акты царского правительства (Манифест «О восшествии на престол императора Александра 1» от 12 марта 1801 года (указ, консервировавший устаревшие принципы управления страной на феодально-крепостнической основе, что не могло не обеспокоить передовую дворянскую интеллигенцию, ожидавшую от нового императора прогрессивных шагов по совершенствованию государственного строя России); Манифест «Об учреждении министерств» от 8 сентября 1802 г.; Законодательство о правовом статусе населения: Указ «Об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, на обоюдном согласии основанных» от

Ф 20 февраля 1803 г. (так называемый «Указ о вольных хлебопашцах», по кото-

рому помещик получал право (но не был обязан) отпускать своих крестьян на волю за установленный им же, как правило, очень высокий выкуп. Данный указ не имел и не мог иметь широкого применения. Следовательно, указ со столь ограниченным содержанием не решил и не мог решить крестьянский вопрос в стране, что особенно остро было воспринято передовыми дворянами и что готовило основу их оппозиции правительству Александра 1); Законодательство о государственных учреждениях: Указ «Об образовании непре-

щ менного совета» от 30 марта 1801 г. "для рассуждения о делах государствен-

ных". (Непременный совет учреждался из представителей высшей титулованной знати и ему была предложена довольно широкая программа по пересмотру всех государственных законов и составлению проектов новых. Однако уже 3 апреля 1801 г. в "Наказе" Непременному совету император определил весьма скромные права ["не имеет никакого действия внешнего и силы, кроме силы соображения"]. В итоге на рассмотрение совета стали поступать

маловажные и запутанные дела, значение его упало, и он был упразднён с учреждением Государственного совета 1 января 1810 г.); Указ «О лишении Сената права представлять свои замечания на все впредь издаваемые законы» от 21 марта 1803 г., по которому функции Сената ограничены были делами надзора и суда, да и они оказались весьма сжатыми, зависимыми от воли императора. Отличительной особенностью законодательных актов Александра 1 был принцип - право издания новых законов принадлежит только царю (одна из причин, породивших декабризм и его политическую культуру).

2. Материалы общего делопроизводства государственных учреждений: протоколы, журналы заседаний или дневные записки, представления и доклады, донесения местных органов власти и управления о состоянии дел по конкретным вопросам и т. п. В этом комплексе источников представляют интерес «Всеподданнейшие доклады» представителей высшей администрации, подаваемые на имя императора (М. М. Сперанского, Н. Н. Новосильцева, А. Х.Бенкендорфа и др.). После учреждения в начале XIX в. министерств была введена практика представления ими ежегодных отчётов. В плане разработки нашей темы представляют интерес годовые отчёты «Третьего Отделения собственной его императорского величества канцелярии» (Далее -е.и.в.) и Министерства внутренних дел, в которых содержатся сведения о «злоумышленных тайных обществах», даются характеристики отдельным их участникам, которые составлялись на основании доносов. Итогом таких информации было настороженное отношение императора к отдельным офицерам гвардии и армии (будущим декабристам), задержка производства очередного воинского звания или утверждения в более высокой государственной должности. Так случилось с П. И. Пестелем.

Материалы делопроизводства лучше, чем другие виды источников, позволяют рассмотреть весь механизм работы чиновничье-бюрократического аппарата Российской империи, как центрального, так и местного, который хорошо знаком был декабристам и вызывал неприятие его, критику и в ко-

нечном счёте привёл к созданию тайных обществ и борьбе с ним и в целом с самодержавием.

К указанному виду источников относятся доносы, вещественные доказательства (программы, планы тайных обществ, бумаги обвиняемых в случаях, когда их не успевали уничтожить, письма, дневники, заметки, конституционные проекты, политические и литературные произведения и т. п.). В этом случае важны все свидетельства - датировка документов, их авторство, атрибутика упоминаемых лиц и т. п.

3. Судебно-следственные документы. В начале XIX в. политический сыск и карательные функции осуществляло Министерство внутренних дел. В 1826 г. после разгрома восстаний декабристов Николай 1 создал специальное «Третье Отделение собственной е.и.в. канцелярии», исполнительным органом которого был корпус жандармов. Так, следствие по делу декабристов осуществлял «Тайный комитет для изыскания соучастников возникшего злоумышленного общества». Его материалы поступали в Верховный уголовный суд, задачей которого было определение степени вины каждого из обвиняемых, распределение их по «разрядам» и наказание.

Важным комплексом документов в этом же виде источников являются заключения следствия, приговоры. В них оформлены итоги следствия, даются характеристики истории создания и деятельности тайных обществ и отдельных декабристов, особенно важно - лидеров движения и т. д. Но здесь необходимо учитывать официальную фальсификацию событий, роли отдельных людей, т. к. правительству опасно было признать истинные цели тайных обществ, поэтому официальное заключение следствия представило декабристов «злодеями», которые, с официальной точки зрения, должны были вызвать гнев и возмущение народа. В условиях господства патриархатьно-подданнической политической культуры такая трактовка тайных обществ и восстаний ничем не грозила царизму. Но царь просчитался. Несмотря на низкий уровень даже официальной политической культуры, российское общест-

во, его передовая часть, и народ испытывали к «государственным преступникам» сочувствие и уважение (это особенно ярко проявилось в Сибири, в действующей армии на Кавказе, куда царь переместил значительную часть декабристов в надежде на их физическое уничтожение, т. к. здесь шли войны. Большинство из 66 сосланных на Кавказ декабристов вынуждены были одеть солдатскую шинель и испытать все тяготы военно-полевой жизни, а то и навсегда остаться в земле Кавказа, Кубани в частности. Эта скорбная участь постигла славу и гордость России - поэтов и писателей - А. А. Бестужева-Марлинского, А. И. Одоевского, а также целого ряда других декабристов -В. Н. Лихарева, Д. А. Арцыбашева, Ф. В. Ордынского, В. А. Дивова и др.).

4. Политические сочинения и публицистика; программные документы тайных обществ («Опыт о просвещении» И. Пнина - 1804 г.; «Право естественное» профессора Царскосельского лицея А. П. Куницына (1818-1820 гг.); и др.., на основании изучения которых у передовой дворянской молодежи формировалось политическое мировоззрение); произведения самих будущих декабристов. В условиях отсутствия бесцензурной печати и невозможности открытого слова по важнейшим вопросам общественной жизни большая часть публицистики декабристов носила характер литературно-критических, философских, научных статей, а также ходивших по рукам списков вольнолюбивых, антикрепостнических литературных произведений.

В начале XIХв в среде прогрессивно мыслящей дворянской интеллигенции начинает формироваться революционная идеология, логика развития которой привела к созданию тайных обществ, разработке в их рамках программных и иных документов, отражавших сущность декабристской политической культуры. Среди них - конституционные проекты Н. М. Муравьева, П. И. Пестеля, проекты манифестов восставших декабристов, прокламации («Православный катехизис» С. И. Муравьёва-Апостола и М. П. Бестужева-Рюмина.), документы, формулировавшие основные нравственные принципы членов тайных обществ, например, «Правила» и «Присяга» Общества Соеди-

нённых славян.

5. Периодическая печать:«Северная почта или Новая Санктпетербург-ская газета» (1809-1819 гг.); «Русский инвалид» (1813-1815 гг.) как частное издание П. Пезаровиуса, которое с 1815 г. выходило под новым названием «Русский инвалид, или военные ведомости» в качестве правительственной газеты. Они являются ценным источником, раскрывающим политико-культурные, эстетические взгляды декабристов. С 1800 по 1825 гг., когда формировались идейно-политические установки передовой дворянской интеллигенции, и они мечтали о возможности гласности своих идей, критика самодержавия и крепостничества в газетах была невозможна. Действовал цензурный устав 1804 г. Он особенно «карал» газеты как наиболее массовые и дешевые издания, доступные широкому кругу читателей разных сословий. Н. М. Карамзин в «Вестнике Европы» отметил: «...купцы, мещане любят читать их (газеты -М.С.)»[66]. В складчину они подписываются на газеты и даже неграмотные слушают чтение тех, которые разбирают буквы [67]. В народе пробуждалась политическая активность, но царизм «душил» её. Будущие декабристы - братья Бестужевы Александр и Николай, К. Ф. Рылеев, Ф. Н. Глинка, П. А. Катенин и др. широко использовали страницы литературных журналов:«Сына Отечества», «Соревнователя просвещения и благо-творения»,«Невского зрителя», «Полярной звезды», где они ставили и решали литературно-эстетические проблемы в тесной связи с политическими, активно выступали за самобытную, национальную литературу с позиций прогрессивного романтизма, звавшего от неприглядной действительности в мир свободного духа и героической борьбы...Всё это были остро современные политико-культурные вопросы [68].

А. А. Бестужев и после разгрома восстаний, будучи перемещённым в «тёплую Сибирь», под пули, скрывая имя под псевдонимом «Марлинский», продолжал сотрудничать в журнале Н. А. Полевого «Московский телеграф» (1825-1834), до его цензурного запрещения; в газете «Тифлисские ведомо-

сти» (1828 - 1831). Материалы этих изданий проходили «сквозь пытки и клещи» «всевидящего царского ока» (Н. Полевой). В этих случаях редакции приспосабливались к требованиям цензуры и постепенно вырабатывали свою терминологию, которая была понятна вдумчивому читателю и в то же время не вызывала придирок чиновников.

А.А.Дельвиг писал, что в корректурах «Литературной газеты»(1830-1831), приходилось слово «республика» заменять словом «общество», а вместо «мятежник» писать «злодей»[69]. В результате мастерство эзоповского языка в русской подцензурной печати XIX в. достигло уровня высокого искусства. Но особенно широко раскрылась возможность для декабристских публикаций благодаря Вольной русской печати А. И. Герцена и Н. П. Огарёва. В самой России произведения декабристов, в основном мемуары, «Записки», заметки и т. п. стали печататься с 1860-х—1870-х гг. В этих своих произведениях декабристы пытались показать истинную историю тайных обществ и восстаний, раскрыть подлинный смысл целей и задач движения вопреки сложившемуся в российском обществе официальному взгляду на их дело, выступать против искажений и прямой фальсификации событий 1825 г.[70]. Так, газета «Северная пчела» за 1860 г. № 289 от 29 декабря опубликовала «Заметки старика» В. И. Штейнгейля. Там же за 1861 г. в № № 71-72 была опубликована его статья «Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана», в которой была сформулирована задача статьи: «Я сам стою уже при западне в вечность; совестно показалось сойти, не сказав ни слова в ограждение памяти «знаемых», когда есть что сказать»[71]. В журналах «Русское богатство» (1904 г. №№3, 6, 7) и «Русский архив» (1874, кн. 2, 9) печатались «Записки декабриста» Н. И. Лорера; «Записки» И. Д. Якушкина и др.

К этому виду источников относятся некрологи, посвященные «Памяти...», содержащие ценные сведения о декабристах, их революционных взглядах, которым они не изменили и в свои последние годы и по мере сил

участвовали в общественной жизни страны. Таковы некрологи М. А. Назимова, князя С. Г. Волконского и др.

6. Документы личного происхождения (мемуары, письма, дневники).Декабристская мемуаристика - фактор политического исторического сознания передовых дворян. А Г Тартаковский считал, что историческое самосознание личности «своё конкретное воплощение находит в целевой установке мемуаротворчества», а когда мемуары начинают печататься для читающей публики, они становятся подлинно общественным явлением культуры [72]. Большинство мемуаров декабристов было написано много лет спустя после непосредственных событий, тридцатилетнего изгнания и перенесённых невзгод сибирской каторги, ссылки, участия в кавказских войнах. Они создавались в новых исторических условиях подготовки и проведения крестьянской реформы, когда на смену им пришли «внуки по духу», носители новой революционной идеи и практики. Отсюда, духовная эволюция декабристов, принадлежавших к различным направлениям движения, была неодинаковой. Одни из них остались до конца верными идеям декабризма и попытались в своих воспоминаниях дать правдивую историю движения, отразить полную, точную, объективную картину событий и конкретных деятелей. Этими качествами отличаются мемуары И. Д. Якушкина, «Записки Горбачевского», воспоминания Н. И. Лорера, А. Е. Розена.

В то же время существовала и другая тенденция: отразить историю движения декабристов как лишённую революционной направленности, показать "незаконность" своего осуждения и тем как бы реабилитировать себя в глазах правительства и общества Таковой является 1-я часть книги Н. И. Тургенева "Россия и русские", а также "Записки" князя С. П. Трубецкого. И тем не менее в них содержатся ценные сведения о тайных обществах, их участниках, поэтому они в целом интересны для исследователя в части понимания формирования умеренного крыла декабристов и особых, им присущих, черт политической культуры.

Большую научную ценность представляет эпистолярия декабристов. Её условно можно разделить на две большие группы: письма, в центре внимания которых находятся вопросы быта, личных и семейных отношений; письма, содержащие, в основном, вопросы общественной, политической и культурной жизни. Большинство писем декабристов относятся к первой группе, но и они раскрывают дух и особенности эпохи, дают ценные, нигде более не встречаемые характеристики участников движения, отдельных эпизодов. Ко второй группе, несомненно, относятся «Письма из Сибири» М. С. Лунина. Даже больше того, они изначально, по замыслу самого автора, рассматривались им как публицистические произведения, цель которых -донести формально легально (в письмах к сестре через почтовую цензуру) до широкого круга российской общественности правду о тайных обществах, «распространить свободные суждения по целому кругу общественно-политических и этических сюжетов» (Н. Я. Эйдельман).«Письма из Сибири» М. С. Лунина -это особый, социально-политический трактат, имевший огромное общественное, политико-культурное значение. И не вина, а трагедия высокого, «величественного проявления духа» (Н. Я. Эйдельман) декабриста в том, что его труд тогда, в 1830-х- 1840-х гг. так и не дошёл до своего читателя, на что очень надеялся автор и всей душой жаждал этого.

Кроме того, эпистолярное наследие декабристов является ценным источником для изучения социальной психологии передовых дворян. Как отмечает Е. Н. Марасинова, «...к наиболее существенным признакам элистоляр-ных источников относятся: личностно-субъективное начало, синхронный характер воссоздания действительности, основное функциональное назначение -быть средством общения и информации, отражающим внутреннее состояние социальной группы»[73].

Дневники декабристов относятся к особой форме мемуарной литературы. Они отличаются большой достоверностью, точностью в воспроизведении событий и фактов, свидетелями и участниками которых они были сами. Та-

ков «Дневник достопамятного нашего путешествия из Читы в Петровский завод 1830-го года » барона В. И. Штейнгейля, в котором он последовательно день за днём описывает с любопытными и ценными подробностями, характеристиками отдельных декабристов 46-дневный переход. «Дневник» (1857-1858гг.) князя С.П.Трубецкого характерен тем, что записи сделаны после амнистии, и при встрече с шефом жандармов В. А. Долгоруковым декабрист высказал протест против открытой слежки агентов тайной полиции за ним и другими амнистированными товарищами. Любопытен циничный ответ государственного чиновника: «Все под надзором», также характеризующий николаевскую эпоху.

7. Значительный массив документов находится в фондах центральных и местных архивов.

Так, из коллекций фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) изучены и вовлечены в научный оборот материалы фондов 48 (Следственной комиссии и Верховного уголовного суда), 109 (III отделения собственной е.и.в. канцелярии), 279 (И. Д. Якушкина), 1143 (С. П. Трубецкого), 1153 (А.М.Муравьёва), 1705 (И.И.Пущина), которые позволяют в достаточно полной мере проследить генезис и дальнейшую эволюцию политической культуры декабристов.

В 60-ти фондах Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА) содержатся ценные материалы, документы декабризма. Нами изучены коллекции фондов Военно-учёного архива (ВУА) (Ф. 395, 410, 492), канцелярии военного министерства (Ф.1), канцелярии начальника Главного штаба е.и.в. (Ф.35), канцелярии дежурного генерала Главного штаба е.и.в. (Ф.36), Главного военно-судного управления (Ф.801), Главного штаба 2-й армии (Ф. 14057), Главного штаба Кавказской армии (Ф. 14719), кавалергардского полка (Ф. 3545) По содержанию - это судебно-следственные материалы, записки и заметки участников декабристского движения, литературно-критические, общественно-политические произведения, мемуары, днев-

ники, письма, выписки из воспоминаний декабристов, подлинники отдельных документов, например, «Катехизиса» и материалы о его распространении, копия воззвания М. П. Бестужева-Рюмина

«К борьбе за свободу», свидетельства политико-идеологической деятельности отдельных декабристов. Из них почерпнуты сведения о генезисе революционных взглядов будущих декабристов, сформировавших передовую политическую их культуру. Представляют особый интерес фонды Главного штаба 1-й армии (Ф. 344), аудиторского департамента 2-й армии (Ф.530 «Л»), аудиторского департамента Отдельного Литовского корпуса (Ф.9 «Л»), в которых содержатся документы и материалы о возмущении в Литовском пионерном батальоне, показания членов «Общества военных друзей» К. Г. Игельстрома, А. И. Вегелина, А. М. Требинского и др., которые свидетельствуют о тесных идейных и политических связях на платформе идентичной социальной программы между этой организацией, Южным тайным обществом декабристов, Польским патриотическим обществом, Союзом свободных поляков. В документах высветилась роль М. С. Лунина как связного между всеми этими тайными декабристскими обществами. Таким образом, расширяются представления о масштабах распространения передовых идей и политической культуры.

В фондах Российского Государственного исторического архива (РГИА) сосредоточены сведения о прошении И. Д. Якушкина по освобождению крестьян (Ф. 1284 - Министерства внутренних дел), о письмах Г. С. Батенькова (Ф.1264), о существовавшей обширной переписке между А. X. Бенкендорфом и губернаторами Западной и Восточной Сибири, в чьих ведомствах находились опальные декабристы (Ф. 48, 109, 679, 1068, 1165, 1167 - фонды III Отделения собственной е.и.в. канцелярии).

Представляет интерес и ценность фонд 24-й Государственного архива Иркутской области (ГАИО) - генерал-губернатора Восточной Сибири А. С. Лавинского с характеристиками отдельных декабристов

(Н. А. Загорецкого, М. А. Назимова, В. Н. Соловьёва, А. Е. Мозалевского, А. А. Быстрицкого, И. И. Сухинова и др.).

Фонд 31 - начальника Нерчинских горных заводов- Государственного архива Читинской области (ГАЧО) хранит ценные сведения о М. С. Лунине.

В ряде фондов Государственного архива Краснодарского края (ГАКК) нами обнаружены документы о перемещении из Сибири, из Кургана, группы декабристов на Кавказ в Отдельный Кавказский корпус: "холодная ссылка" заменялась "тёплой", но сопряжённой с опасностями и тяготами войны, ведшейся здесь. Трудность работы с этими фондами состоит в том, что все официальные документы замалчивали имена декабристов (их называли не иначе как "государственными преступниками" или "нижними чинами"). Для установления их персоналий и конкретных мест службы приходилось сопоставлять данные этих материалов с другими источниками: Указом императора Николая I от 21 июня 1837 г. о "всемилостивейшем повелении"перевода государственных преступников из Кургана на Кавказ; мемуарами и письмами перемещённых декабристов (Н. И. Лорера, М.А.Назимова, А. Е. Розена и др.), в которых описаны конкретные обстоятельства их перевода и распределения по конкретным воинским подразделениям на Кавказе в целом и Кубани в частности.

Так, Ф. 260 - Канцелярии начальника штаба Черноморской береговой линии раскрывает сведения о дислокации батальонов полков Тенгинского, Кабардинского егерского, Навагинского, в которых отбывали ссылку перемещённые декабристы и по косвенным свидетельствам удалось установить их местонахождение, связи, встречи, вновь развивающийся "дух сообщества'', который Николай I пытался уничтожить.

Ф. 261 - Канцелярии командующего Черноморской кордонной линией генерал-лейтенанта Малиновского содержит сведения о строительстве и работах в крепостях Анапе, Геленджике, об экспедициях за Кубань, в которых участвовали декабристы, что расширяет представления об их практической

деятельности по хозяйственному освоению и улучшению края.

Коллекции фондов Государственного архива Республики Грузия (ГАРГ) - Ф. 1087, 1438 - С. С. Эсадзе, помогли собрать ценные сведения о личности А. А. Бестужева (Марлинского), о прогрессивном влиянии декабристов на утверждение в полках демократического духа, более гуманного отношения офицеров к солдатам, что помогло выявить систему духовных ценностей "первенцев свободы": гуманизм, свобода, прогресс.

8. Значительную источниковую (равно как и историографическую) ценность представляют книги серии «Полярная звезда» (документы и материалы), издававшиеся проблемным советом «Сибирь и декабристы» при Иркутском государственном университете с 1979 по 2000 гг. К настоящему времени вышло 22 тома данного издания. Научная ценность их состоит в том, что в них сосредоточены преимущественно «новые документальные материалы, ранее не публиковавшиеся, и те, которые в силу давности или малого тиража изданий стали библиографической редкостью, труднодоступной для исследователя»[74]. Богатейшая коллекция документов серии помогает выявить не только эволюцию декабристской политической культуры после поражения восстаний, но и её генезис, т. к. в состав документального материала входят, кроме мемуаров и писем декабристов, публицистика, следственные дела, которые в совокупности анализа раскрывают весь процесс становления и развития их политической культуры.

С 2001 г. издание серии "Полярная звезда" продолжает Историко-мемориальный музей декабристов г. Иркутска. Им выпущен к настоящему времени I -й том сочинений и писем Н. М. Муравьёва.

9. Диссертант в значительной мере опиралась на такое полное, научно
значимое и убедительное издание документов и материалов, как "Восстание
декабристов", тома 1-ХIX, вышедшие в 1925 - 1999 гг.

10. Статистические материалы также выполнили свою положительную
роль в исследовании, т. к. они дают возможность более полно и точно пред-

ставить масштабы самого декабристского движения; состав его участников, выявить групповые различия по уровню земле- и душевладения. Это обстоятельство позволило установить в> количественном отношении превалирующую роль в декабристском движении безземельных или мелкопоместных дворян, более склонных к демократизму и последовательности политического участия, чем представители аристократии или высшие государственные чиновники. Кроме того, статистические материалы раскрывают истинную картину народных бедствий и естественный протест в виде крестьянских выступлений против помещичьего гнёта. Без связи с этим широким социальным фоном сама политическая культура декабристов будет малопонятна и малоубедительна.

Положения, выносимые на защиту:

1. Политическая культура декабристов - это уникальное явление в рус
ской истории и культуре, политической мысли и практике. Она отражала вы
сокую степень цивилизованности, способ освоения реальности и преобразо
вания её в соответствии с требованиями, выработанными "первенцами сво
боды" - субъектами политики. Дворянские революционеры были представи
телями элитного сословия российского общества, надеждой самодержавия.
Однако именно они поднялись против абсолютистской политической власти,
пренебрегли общественной карьерой, семейным благополучием, поставив
интересы народа и страны в целом выше своих привилегий, что и позво
лило им выработать новый тип политической культуры - активистский, на
ступательный, противостоявший официально господствовавшему в России
типу - патриархально-подданническому.

2. Теоретико-методологический анализ цели, задач, сущности,
функций, структуры, уровней, типологии, аксиологических установок, поли
тического участия и менталитета декабристов показывает, что модель их по
литической культуры отвечает потребностям современной прогрессивной

личности. Это обстоятельство ещё более актуализирует изучение политической культуры передовой дворянской интеллигенции XIX в.

3. В основе исследования модели декабриста - человека культуры той, теперь уже далёкой эпохи, лежит комплексный подход, отражающий междисциплинарную сущность понятия "политическая культура" и позволивший рассматривать культуру как основополагающий способ жизнедеятельности, задающий интерпретацию природе, источникам и границам политики.

4. Сущностной функцией политической культуры дворянских революционеров является попытка реализации всеобщего высшего интереса, освоения и преобразования политических отношений, в целом - определение вектора модернизационного развития России. Для своего времени политическая культура декабристов имела прогрессивное значение, ибо она, как часть общей культуры, способствовала воспитанию и развитию политической социализации, пробуждала интерес и необходимость её достижения в политической и правовой культуре. С этих позиций теоретическое наследие декабристов, их политическая культура актуальны и для современности.

5. Сфера духовного компонента политической культуры "первенцев русской свободы" обогатилась важной сущностной характеристикой - политическим менталитетом - устойчивыми установками, эмоциями и настроениями как отдельных личностей, так и коллективных субъектов политики (тайных обществ), составляющих стиль мышления и выражающихся в их деятельности, политическом поведении.

6. В осуществлении своих политических интересов декабристы выработали особую форму участия личности и социальной общности - политическое действие. В неразвитой политической системе Российской империи с монополизмом самодержавной власти политическое действие дворянских революционеров -их активность - было односторонним, направленным от субъекта к объекту власти, выражало интересы прогрессивной части общест-

ва, но от имени всего общества.

7. Идеалом демократической идеологии "первенцев русской свободы" было развитие самодеятельности населения страны, направленной на свободное осуществление деятельности, что было бы возможно в правовом государстве: действие в пространстве закона на основе добровольности и рыночных отношений.

Научная новизна диссертации состоит в совокупности следующих компонентов:

1. Впервые на основе междисциплинарного комплексного подхода и использования широкой источниковой базы предпринято специальное исследование генезиса и дальнейшего развития политической культуры декабристов, системного анализа её в проблемном поле российской истории и культуры XIX в.

2. Расширены хронологические рамки исследования (1810-е - 1880-е гг.), что обусловлено особенностями декабриста- человека культуры своей эпохи.

3. Разработаны теоретические основания для квалификации политической культуры дворянских революционеров как контркультуры в системе господствовавшей в XIX в в России патриархально-подданнической культуры.

4. Предпринят анализ аксиологических оснований, принципов, структуры, функций, условий формирования декабристской политической культуры, способов её трансляции в социальном пространстве.

5. Обоснован приоритет духовных ориентиров и целей, содействующих социальному и культурному прогрессу в цивилизационном развитии России.

6. Введён в научный оборот такой элемент оснований видов политической ориентации, как нравственно-оценочные характеристики в политической культуре "первенцев русской свободы".

7. Разработана авторская концепция эволюции политической культуры декабристов после подавления восстаний и периодизации этого процесса.

8. Предложен авторский вариант дефиниции политической культуры как научно значимой категории, самостоятельном социальном феномене, который определяет отношение отдельных людей, социальных групп и общества в целом к власти, влияет на политическую систему, на формирование социально-политических ценностей, политическую социатизацию личности, социальной группы, общества, придаёт ему конкретное содержание и направление. При этом основополагающим концептом политической культуры выступает наука о культуре, отражающая проблемы бытия человека во всех его социокультурных измерениях, а политика проявляется в культуре и через неё.

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые создана концепция политической культуры дворянских революционеров как самостоятельного, научно значимого элемента культуры и политики. Теоретически обосновано содержание основных понятий политической культуры декабристов, которые определяются в нашем исследовании как понятия: смысла деятельности; политических предпочтений; норм политического поведения декабристов; ценностных ориентации; политического менталитета.

Разработана концепция типологии декабристской политической культуры как активистской, наступательной в совокупности её функций - социализации и коммуникации, которая квалифицируется как контркультура. Именно она позволила декабристам теоретически осмыслить и разработать основные направления, пути общественного прогресса, фактически поставив проблему модернизации страны в направлении от традиционализма к достижению индустриальной западного типа цивилизации.

Практическая ценность диссертации: разработанные теоретические

основания места и роли политической культуры декабристов могут служить базовым компонентом для решения многих практических задач современности. В частности, начавшаяся ещё в 1861 г. трансформация и прогрессивное развитие страны, в основе которой лежали объективно исторически идеи декабристов, до сего дня не завершена: не создано правовое государство, гражданское общество, а властные структуры ещё не могут защитить человека и его естественные права; не достигнута либерализация общественной жизни и т. п. Кроме того, обществу, особенно молодым людям, необходим жизненный идеал. Забвение же декабризма, его чистого и бескорыстного служения Отечеству, может нанести в воспитании сегодняшнего и будущих поколений непоправимый вред. В связи с этим материалы диссертации могут быть использованы (и фактически используются) в процессе преподавания курсов истории России, политологии, культурологии; в научно-исследовательской работе студентов и аспирантов.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в 42-х публикациях автора общим объёмом 46,3 п.л. Наиболее важные из них приведены в списке, приложенном к автореферату. Среди них - монография "Декабристы и их политическая культура. Краснодар. Изд-во "Советская Кубань ",2002.-16, 04 п.л; 18 статей- биографий декабристов в "Энциклопедическом словаре по истории Кубани. С древнейших времён до октября 1917 года"./Науч.ред.Б. А. Трёхбратов. Краснодар, 1997.

Теоретические позиции автора нашли отражение в докладах на международных, всероссийских, межвузовских, региональных научных конференциях, общим количеством - 15, в т.ч. на Международной научной конфкрен-ции "Я и мы. История, психология, перспективы". 30-31 мая 2002 г. г. Санкт-Петербург. Материалы опубликованы в сб. с аналогичным названием. СПб.: "Нестор", 2002.

Материалы диссертации используются автором в спецкурсе «Декабристы на Кавказе» (разработана и опубликована его программа), в преподава-

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

нии истории России, музееведения.

Структура и объём работы: диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

В основу структуры положен проблемно-хронологический принцип. Общий объём диссертации с научно-справочным аппаратом - 363 машинописные страницы.

Примечания:

1. «Круглый стол» учёных «Российская историческая традиция и перспективы либеральных реформ» //Общественные науки и современность. 1997.№ 6. С. 74. (Далее - ОНС).

2. См.: Трошихин В. В., Теплов В. И. Культура политического процесса. М.: РДЛ, 2001. С. 4.

3. Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т.7. М, 1956. С. 192. (Далее -Герцен)

4. Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М, 1990. С. 395.

5. Гуковский Г. А. Очерки истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750 - 1760-х годов. М.; Л., 1936. С.7.

6. См.: Политология /Под ред. А. А. Радугина. М.: Изд-во ЦЕНТР, 1999. С.11-13.

7. См.: Культурология /Под ред. А. А. Радугина. М.: Изд-во ЦЕНТР, 1999. С. 19-21.

8. См.: Кондратенко Ю. А. Политическая культура: средневековый универсум и практика. Автореф....канд. философ, наук. Саранск, 1997. С. 10.

9. Ланда С. С. Дух революционных преобразований... 1816 -1825. М.: Мысль, 1975. С. 8. (Далее -Ланда).

10. См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 334-335,346-347,371.

11. См.: Гаджиев К. С. Политическая наука. М.: Международные отношения, 1995. С.52

12. КрутовВ. В., Швецова-Крутова Л. В. Белые пятна красного цвета. Декабристы: Кн. 1-2. М.: Терра-кн. Клуб, 2001; Киянская О. И. «Главарь шайки злоумышленников». Из размышлений над биографией С. И. Муравьёва-Апостола //Литературное обозрение. 1996. № 11

13. Отечественная история. 1999. № 1. С. 17 - 18.

14. См.: Политология. Проблемы теории. СПб.: Изд-во «Лань», 2000. С. 248-249.

15. Там же. С. 249 - 252.

16. Там же. С. 253.

17. Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909.

18. Довнар-Запольский М. В. Тайное общество декабристов. М.,

1906; он же.. Мемуары декабристов (записки, письма, показания, проекты
конституций, извлечения из следственного дела с вводной статьёй Киев,
1906; он же. Идеалы декабристов. М., 1907.

19. Raeff М. Origins of the Russuan Intelligensia. The Eighteenth -Centry Nobility. N.Y., 1966. P. 86-87, 140, 147.

20. Герцен. Т. 12. С. 265.

21. Там же. С. 274.

22. Ленин В. И. Памяти Герцена // Поли. собр. соч. Т. 21. С. 258-

259.

23. Голоса из России. Сборники А. И. Герцена и Н. П. Огарёва. Книжки I—III, 1856-1857. Вып. 1. М.: Наука, 1974. С. 7. (Далее - ГР).

24. Герцен А. И. Былое и думы. Л., 1949. С. 297

25. См.: Русские писатели. 1800 - 1917. Биографический словарь. Т.1. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1989. С. 552. (Далее -РП).

26. Цит. по: ГР. Книжка X. Комментарии и указатели. Вып. 4. М.:

Наука, 1975. С. 160.

27. Там же.

28. РП. Т.1.С. 552.

29. ГР. Книжка VI11. Вып. 3. С. 132-133.

30. Лунин М. С. Сочинения, письма, документы. Иркутск, 1988. С. 117 .(Далее - Лунин)

31. РП.Т.1. С. 552-553

32. Политология. Проблемы теории...С. 249.

33. Эйдельман Н. Я. Лунин и его сочинения // Лунин. С. 35

34. Там же. С. 36.

35. См.: Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л., 1962. С. 140.

36. Лунин С. 35.

37. Там же. С. 36.

38. Манифест 13 июля 1826 г. // Восстание декабристов. Документы. T.XVII. М: Наука, 1980. С. 252-253. (Далее - ВД).

39. Нечкина М. В. Движение декабристов М, 1955. Т. 1-2 (Далее -Нечкина); она же. Декабристы. М.: Наука,1976; она же. День 14 декабря 1825 года. М.: Мысль, 1975; Ланда С. С. Дух революционных преобразований... 1816 - 1825. М.: Мысль, 1975 (Далее - Ланда); Дьяков В. А. Освободительное движение в России. 1825 - 1861 гг. М.: Мысль, 1979 (Далее -Дьяков); Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л, 1962; он же. История СССР. Лекции. 4.2. 1812 - 1825 гг. Л., 1978 (Далее - Окунь); Эйдельман Н. Я. Лунин и его сочинения //Лунин; он же. Вьеварум. Лунин. М.: Мысль, 1995 (Далее -Эйдельман) и др.

40. Нечкина. Т.1. С. 107-108.

41. Там же. С. 119, 130, 131.

42. Там же. С. 291.

43. Там же. С. 425-426.

44. Там же. С. 84.

философский словарь. Минск, 1999. С. 200.

55. Дьяков. С. 72.

56. Окунь. С.143-145.

57. Там же. С. 143 - 145, 150 - 152; Политология /Под ред. А. А. Радугина... С. 174- 175.

58. Лунин. С.8, 27, 56 - 64, 66; Эйдельман. С. 323, 331, 496, 497.

59. См.: Копылов А. Н. О сущности культуры и роли исторической науки в изучении культурно- исторического процесса // История СССР. 1984. №6. С. 102.

60. Там же. С. 102-103.

61. Шириянц С. А. Политическая культура интеллигенции в России на рубеже XIХ-XX веков. Автореф. дисс....канд. философ, наук. М, 1993.

62. Кондратенко Ю. А. Политическая культура: средневековый универсум и практика. Автореф. дисс... канд. философ, наук, Саранск, 1997.

63. Косов Г. В. Декабризм в социальной истории России. Автореф. дисс... канд. ист. наук СПб., 1999.

64. Пивоваров Ю. С. Концепция политической культуры в современной науке //Политические науки. Теоретико- методологические и исто-рико- культурные исследования. М.: ИНИОН РАН. 1996; он же. Политиче-

екая культура и политическая система России от принятия христианства до петровских времён//Мир России. Т. II, 1993. № 1.;

65. Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизационные судьбы России //Отечественная история. 2000. № 5. С. 3-38.

66. Вестник Европы. 1802. № 9. С. 58- 59.

67. Там же.

68. См.: Станько А. И. Русские газеты первой половины XIX века. Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1961. С.21 -22.

69. Там же. С. 38 - 39.

70. См.: Шахеров В.П. Декабрист В.И.Штейнгейль и его творческое наследие // Штейнгейль В. И. Сочинения и письма. Т.2. Иркутск, 1992. С. 55.

71. Там же. С. 288.

72. Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX в. М.: Археографический центр. 1997. С. 8, 9, 13.

73. Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века (По материалам переписки) М: РОССПЭН, 1999. С.37.

74. Нечкина М. В., Коваль С. Ф. Предисловие // Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Т.1. Иркутск, 1979. С. 3.

Концептуальный аспект политической культуры в современной науке

Разрабатывая концепцию политической культуры, Г. Алмонд исходил из факта существования в каждом государстве политической системы как упорядоченной совокупности политических институтов, ролей, отношений, процессов, принципов политической организации общества, подчинённых кодексу социальных, юридических, идеологических, политических, культурных норм, исторических традиций и установок политического режима конкретного общества.

В рамках политической системы своё место занимает и политическая культура как особый тип ориентации людей на политические действия, отражающий специфику каждой политической системы [1]. Г. Алмонд акцен тировал внимание на том, что любая политическая система основывается на «особой форме ориентации на политические действия». Эту «ориентацию» или «ориентацию на политику» он и назвал политической культурой [2]. В соавторстве с С. Вербой в книге «Культура гражданина. Политические отношения и демократия в пяти странах» Г. Алмонд представил политическую культуру в виде трёх уровней:

1. Познавательной ориентации, охватывающей знания о политической системе, её ролях, носителях этих ролей и её функционировании.

2. Эмоциональной ориентации, отражающей чувства, испытываемые по отношению к политической системе, её функциям, участникам и их деятельности.

3. Оценочной ориентации, выражающей личное отношение к политической системе, её участникам и их действиям [3]. Они же выделили для развитых цивилизованных демократических обществ ещё один важный компонент политической культуры - степень её гомогенности-общенацио-нального консенсуса в понимании базовых ценностей. Однако, если в обществе ярко выражена социальная полярность, то она порождает широкий разброс потребностей и интересов социальных групп и личностей и этим влияет на неоднородность политических структур, по-разному формирует элементы политической культуры, нарушая гомогенность. Тогда можно говорить о факте существования в единой национальной и государственной общности своеобразных политических субкультур и даже контркультур Дифференциация политической культуры на господствующую, суб.- и контркультуры основана на социально-классовых, национальных, религиозных и других различиях между социальными общностями и отдельными людьми [4].

4. Г. Алмонд и С. Верба обратили внимание и на такие компоненты политической культуры, как диалектичность и динамичность.[5]. В самом деле, политическая культура постоянно развивается, т.к. изменяются её носители - различные социальные общности: обогащается политический опыт поколений под воздействием динамики отношений в сфере производства, социальных связей, политики и идеологии, национальных традиций, менталитета, культуры и т.п. Следовательно, все изменения в обществе, воздействующие на сознание людей, так или иначе влияют на систему ориентации, норм, образцов политического поведения, отношения к власти, т.е. того, что входит в это понятие. Исследуя феномен политической культуры, её родоначальники подчёркивают, что она позволяет выявить глубинные причины специфики политического поведения различных социальных общностей и личностей при близких условиях их существования. Эти причины кроются в двоякой природе культуры - коллективной и индивидуальной, в сочетании общего (группового, социального, национального) и даже всеобщего, общечеловеческого; собственного и единичного: будучи продуктом коллектива, она формируется, усваивается и проявляется каждым индивидом отдельно. Она начинается в его поведении, где и превращается в культуру природное, спонтанное, бесконтрольное и становится цивилизованным, культурным. Поведение - это способ существования культуры, без которого она невозможна. По, воплощённая в поведение, культура есть ещё и отношение к аналогичным проявлениям другого индивида или другой группы. В политике это отношение бывает одновременно и отношением власти, господства, конфликта, согласия, совместных действий и многого другого. Сочетание всех этих начат, порождающих культуру как присущее человеку или коллективу поведение и политическое отношение их с другими субъектами политики и дают самые разнообразные варианты политической культуры в одном обществе, в одной среде и ещё более различающиеся в разных обществах или группах людей [6]. Таким образом, анализ совокупности отличительных признаков понятия "политическая культура" позволил авторам предложить свою версию дефиниции политической культуры как особого вида ориентации на политическое действие, отражающее специфику каждой политической системы [7].Однако это определение в процессе дальнейших исследований дополни лось новыми чертами, характеристиками. Так, Г. Алмонд уточняет: «Термин «политическая культура» подразумевает специфические политические ориентации-установки в отношении политической системы и её различных частей». Эти ориентации включают три уровня, ранее названных: познавательный, эмоциональный и оценочный, составляющих внутреннюю классификацию политической культуры [8]. При этом объектом ориентации выделяются политические системы как целое и её функционально-структурные элементы. Они состоят из трёх видов объектов: 1. Функции системы и её институты (законодательные, исполнительные и судебные). 2. Носители функций (монарх, президент и т.п.).3. Направления государственной политики - политические решения, правительственные программы. Ориентации различаются по тому, связаны ли они с «входом» ("input") системы или её «выходом» ("output"). Под «входом» понимается коммуникация ( и как процесс и как совокупность институтов) между обществом и теми центрами политической системы, в которых принимаются решения. «Вход» - это трансформация требований общества в политические решения через партии, группы интересов, движения, выборы и т.д. «Выход» - результат политического процесса, принятие решений правительством, судом, другими органами власти и одновременно - институциональный способ контроля над обществом [9].

Ценности культуры в политическом сознании декабристов

Выделив в онтологии человека проблемы «свободы», «творчества», «личности», «духа» и «истории», Н.А. Бердяев привлёк внимание исследова теля к общечеловеческим ценностям как социальной суперсистемы, выработанной в результате обобщения многовекового опыта социокультурного развития мира[1].Сделав объектом исследования политическую культуру декабристов, невозможно не остановиться на их интерпретации указанных ключевых культурологических проблем. Они были в центре внимания декабристов. И прежде всего - проблема свободы. Значимость её определялась передовыми дворянами не только для отдельного человека (хотя это тоже было важно, ибо каждый человек, даже принадлежавший к элите общества, испытывал давление феодально-бюрократической системы российского имперского государства), но и для всего общества в целом, т.к. они ставили задачу модернизации страны, которая без достижения свободы была вообще не решаемой (декабристскую концепцию свободы мы рассмотрели в Главе 1У данной работы).

Проблема творчества в политической культуре декабристов была столь же значимой, ибо саму культуру они понимали как творческую деятельность и себя ощущали творцами в литературе, публицистике, политике, т.к. вели активную, осознанную жизнь, направленную на познание и преобразование действительности. Они создавали новые, оригинальные, никогда ранее не существовавшие идеи, литературно-публицистические произведения, которые способствовали дальнейшему развитию культуры.

Декабристы создали качественно новые, отмеченные общественно-исторической уникальностью политические документы эпохи: «Русскую правду» (П.И. Пестель) и «Конституцию» (Н.М. Муравьёв). В них по-новому ставились и решались все социально значимые вопросы: о власти, о ликвидации сословного строя и установлении гражданского равенства, о примате законов и равном для всех граждан государства подчинении им, о культуре, развитие и процветание которой они напрямую связывали с зависимостью от политического устройства общества и их борьбы за свободу.

По Н.А. Бердяеву: «Высшим типом общества является такое, в котором объединены принцип личности и принцип общности...В таком обществе... социальная организация обеспечивала бы каждому возможность достижения полноты жизни» [2]. По П.И. Пестелю: «Цель состоит в Благоденствии всего общества вообще и каждого из членов оного в особенности. В сей цели все (декабристы -М.С.) согласны» [3]. П.И. Пестель был убеждён, что «полнота жизни» человека -в расцвете духовной жизни, которая невозможна без широкого и всестороннего образования народа, всех его слоев. Он разработал систему классификации наук, которая охватывала весь комплекс знаний-гуманитарных, естественных, математических, технических и даже космических ]. П.Г. Каховский писал императору Николаю I из Петропавловской крепости: «Страна та будет счастлива, где просвещение будет следствием свободы законной». Вместе с тем убеждал нового царя, что молодые люди повсеместно тянутся к знаниям: «Часто в отдалённой от столицы области встретишь человека с истинным образованием ума и сердца. Новая возникающая отрасль, наши юноши, с какой жаждой, с каким рвением разрывают завесы, скрывающие истины и в глубь их проникают. Сколько встретишь теперь семнадцатилетних молодых людей,...которые читали старые книги»[5], но для удовлетворения этой жажды знаний необходима «законная свобода», поэтому декабрист прямо говорит императору: «Займитесь внутренним устройством государства»[6].

Декабристов отличало глубокое внимание к осмыслению форм самого человеческого бытия, существования. В этом получило выражение их человеческое измерение культуры, что современной философией и культурологией трактуется как ценностный компонент культуры [7], ибо под ним понимается не только общественное сознание, но и экзистенциальный опыт, поскольку подобное ценностное человеческое измерение пропущено не только через общественное сознание, но и через личность, через её внутренний мир [8].

Лидеры декабристского движения

Политическую культуру невозможно изучать без такой составляющей, как «субъект политики». Это - люди, их организации, учреждения, институты, отдельные личности, которые принимают участие в политической жизни общества, государства. От субъекта исходят импульсы деятельности, направленные на объекты политики (ту конкретную область реальности, которая стала значимой, интересной для субъекта). Следовательно, субъект есть ведущий регулятор взаимодействия с объектом, управления им[1].

При этом субъекты политики принимают участие в политической жизни и способны формулировать и реализовывать собственные цели. Исходным признаком субъекта политики является его положение как представителя общности, от имени которой он выступает[2]. В декабристском движении субъектами политики являлись как отдельные личности (лидеры) - индивидуальные субъекты, так и внутрисословные группы, организованные в тайные общества, коллективные субъекты. Характерным признаком их как субъектов политики была осознанность интересов, на базе которой формировалось самосознание субъекта, его положение в политике и обществе, активность.

В качестве интересов декабристских субъектов политики выступали как общегосударственные, так и общенациональные , направленные на коренное изменение состояния и жизни народа, создание справедливого государственного порядка путём предпринятой попытки осуществления политико-властных действий, но без активизации народных масс, что и привело их к неудаче. Коллективные субъекты (тайные общества), просуществовав почти десять лет, видоизменяясь организационно, по составу участников, по программным и тактическим установкам сохранили до конца свою целостность, «тяготение к единству» (М.В. Нечкина), передовую идеологию, показали способность политической организации к направленному действию.

Направляющей и организующей силой тайных обществ выступали лидеры движения. (Именно личности являются главным субъектом политики, поскольку все иные коллективные субъекты личностны. Но это не механическое, автоматическое политическое качество: быть субъектом. Человек не рождается политическим субъектом, а становится им в процессе длительной политической социализации, в результате чего он может стать «политиком по случаю», «политиком по совместительству» и «политиком по профессии») . Вебер) [3].

Вопрос о лидерстве в системе политической культуры изучался многими зарубежными и отечественными исследователями, большинство из которых рассматривает политическое лидерство как социальное явление, внутренне присущее природе человека[4]. Суть его - в механизме регулирования отношения людей, социальных групп, институтов, общества в целом, которые соотносятся с такими проявлениями, как доминирование и подчинение, влияние и следование. Смысл этого явления заключается в осуществлении авторитетного руководства в сфере политики. Авторитетной является такая власть, которая принимается теми людьми, на которых она распространяется: они добровольно подчиняются ей [5]. В основе феномена политического лидерства находится способность руководителя, а в этом качестве могут выступать как личности, так и организации, отражать и удовлетворять интересы своих последователей[6].

Феномен политического лидерства всегда привлекал внимание мыслителей, учёных, исследователей на протяжении всей истории развития цивилизаций. Начиная с античности (Геродот, Плутарх и другие) и по сегодняшний день в мировой науке разрабатывались различные теории политического лидерства: от волюнтаристской до современной теории социализации личности. В истории и политике, особенно когда изучается конкретная история государства, общества, роль и значение лидера трудно переоценить.

На наш взгляд, такое важное в отечественной истории явление, как движение декабристов в контексте его политической культуры, нуждается в исследовании вопроса о политическом лидерстве. Конкретно-историческая ситуация той эпохи породила дворянскую оппозицию существовавшему самодержавно-крепостническому режиму, и возглавлена она была политическими лидерами, яркими фигурами декабризма - П.И. Пестелем, К.Ф. Рылеевым, СИ. Муравьёвым-Апостолом.

Попытаемся осветить вопросы о гносеологии и контекстуальное лидеров политической оппозиции самодержавию в первой четверти XIX в.

При достаточно широком спектре теорий гносеологического аспекта исследования проблемы политического лидерства предпочтительнее всего, как нам представляется, выглядит функциональная типология лидерства, предложенная Маргарет Дж. Херманн. Автор выделяет следующие факторы, влияющие на формирование политического лидера:

-наличие твёрдых политических убеждений:

-индивидуальный политический стиль;

-мотивы политического поведения;

-реакция на давление и стресс, т.е. поведение в дискомфортной ситуации ( в частности, сохранение выдержки и самообладания):

-обстоятельства, приведшие потенциального лидера в положение руководителя, принимающего ответственные политические решения;

-предшествующий политический опыт: биография личности; политический климат и ситуация в стране[7].

Похожие диссертации на Политическая культура декабристов в контексте российской истории XIX в.

Пестречинский гончарный промысел в контексте истории художественной керамики Казанского края : вторая половина XIX - начало XX вековМахинин, Андрей Юрьевич

Специфика ценностно-ориентационных составляющих художественной культуры переходных периодов в истории России : на материале конца XIX - начала XXI вековРындина Кира Александровна

История исполнительства на русских народных музыкальных инструментах в Курском крае (конец XIX - начало XXI вв.)Бычков Данил Владимирович

Русская идея в отечественной культуре XIX векаАминов Салават Рифгатович

"Дух времени" как культурно-историческая основа синтеза искусств: онто-гносеологический аспект : на материалах анализа западноевропейской и российской культур XIX - начала XX в.в.Потапова, Елена Николаевна

Литература и музыка в русской культуре XIX века Мышьякова Наталия Михайловна

Роль романтического мировоззрения в выражении "русской идеи" : на примере отечественной музыкальной культуры XIX векаГалкина Анна Александровна

Анархизм в российской культуре XIX - начала XX векаМаринова Анна Маратовна

Учение Якоба Бёме и немецкая философия и культура XIX векаФокин, Иван Леонидович

Проблема поколений в зеркале русской художественной культуры XIX - начала XX вековБезгрешнова Алевтина Михайловна