Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Романтическое мировоззрение как основа выражения «русской идеи» в музыке
1.1. «Русская идея» в генезисе и развитии 11
1.2. Романтизм как мировоззрение, близкое русскому национальному характеру 36
1.3. Проявления романтического мировоззрения в искусстве, способствующие выражению «русской идеи» в музыке 57
ГЛАВА 2 Выражение «русской идеи» через черты романтического мировоззрения в музыкальной культуре России XIX века
2.1. Специфика русского романтического мировоззрения в музыкальной культуре России XIX века 74
2.2. Диалектика национального и общечеловеческого в музыкальной культуре России XIX века 95
2.3. «Русская идея» в романтических произведениях отечественных композиторов XIX века 118
Заключение 149
Список литературы 154
- Романтизм как мировоззрение, близкое русскому национальному характеру
- Проявления романтического мировоззрения в искусстве, способствующие выражению «русской идеи» в музыке
- Специфика русского романтического мировоззрения в музыкальной культуре России XIX века
- Диалектика национального и общечеловеческого в музыкальной культуре России XIX века
Введение к работе
Актуальность исследования. За последние десятилетия существенно возрос интерес к проблеме национального самосознания. Она стала особенно актуальной, когда усилилась тенденция всемирного масштаба по нивелированию национальных культурных особенностей.
Повышенное внимание к национальным традициям, попытка выработки интегрирующего национального идеала в новых социальных условиях - все это стало своеобразной реакцией на тенденции нарастающей унификации культуры в условиях глобализации. Процесс глобализации наблюдается и в музыкальной культуре: предельная унификация её технических средств и методов, социальных задач, формальных и содержательных её аспектов. Глобальная музыкальная культура - это, в основном, массовая культура, в которой происходит снижение уровня творчества и понимания музыки. Если элитарная музыка теряет свою связь с национальным в силу усложнения, то массовая становится вненациональной, как правило, в результате предельного упрощения.
В поисках духовных ориентиров общества современная российская философия обратилась к наследию отечественной философско-исторической мысли, где одной из центральных тем является «русская идея». По мнению современных исследователей, именно в её адекватной интерпретации содержится «логический ключ» к пониманию целого ряда духовных проблем России XXI века.
В рамках «русской идеи» рассматривался важнейший философско-исторический вопрос о смысле существования и своеобразии российской культуры. Постановка этой проблемы совпала по времени с распространением романтического мировоззрения в России и стремительным взлетом отечественной музыкальной культуры. По мнению автора, мировоззренческие основы романтизма тесно связаны с выражением
«русской идеи» в музыкальной культуре России XIX века, поэтому и сегодня неоромантизм и течения, близкие к нему, могут стать наиболее перспективными для возрождения и сохранения лучших традиций национальной музыкальной культуры. Русская музыкальная культура XIX века привлекает внимание все большего количества исследователей, так как она представляет собой органический синтез отечественных и зарубежных музыкальных достижений, отражая, таким образом, «русскую идею» в общечеловеческом аспекте. Опыт создания целостной музыкальной культуры, творчески объединяющей в себе различные самобытные элементы, имеет принципиальное значение в условиях обезличивания, унификации современной культуры.
Степень разработанности проблемы. Сложность и многогранность изучаемой проблемы определила выбор источников. В диссертации используются работы исследователей, дающие возможность рассмотреть «русскую идею» в генезисе: Иллариона, Нестора, Филофея, Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Г.П. Федотова, Н.Н. Алексеева, И.А. Кириллова. В них содержатся важные сведения, позволяющие проследить и понять многие аспекты последующего философского осмысления наследия прошлого и, в частности, «русской идеи». Труды отечественных философов и писателей (К.С. Аксакова, Д.Л. Андреева, Н.А. Бердяева, Ф.М. Достоевского, В.В. Зеньковского, В.И. Иванова, И.А. Ильина, И.В. Киреевского, В.В. Кожинова, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, Ю.М. Лотмана, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, Н.С. Трубецкого, П.А. Флоренского, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка, А.С. Хомякова, П.Я. Чаадаева) отражают более чем столетний опыт философских дискуссий вокруг «русской идеи», получивших особый импульс для её переосмысления в работах современных исследователей (П.Е. Бойко, О.Д. Волкогоновой, Г.Д. Гачева, А.В. Гулыги, С.Г. Кара-Мурзы, И.М. Клямкина, М.А. Маслина, А.С. Панарина, Ю.В. Перова, А.А. Петрова, Е.С. Троицкого).
Изучение романтизма как мировоззрения обусловило обращение к
фундаментальным трудам ряда исследователей: В.Ф. Асмуса, Н.Я.
Берковского, В.В. Ванслова, В.М. Жирмунского, И.И. Замотина, Ф.З.
Кануновой, Г.А. Гуковского, В.И. Сахарова. Для анализа проявлений
романтического мировоззрения в искусстве использованы
искусствоведческие и музыковедческие работы следующих авторов: Л.М. Абдуллаевой, М.Г. Арановского, Б.В. Асафьева, Б.Р. Виппера, С.Л. Гинзбурга, Ю.И. Габая, Г.Л. Головинского, А.А. Гозенпуда, Г. Маркези, Е.А. Маймина, А.А. Ларина, Д.В. Сарабьянова, Л. А. Серебряковой, И.И. Соллертинского, В.В. Стасова, Г.Ю. Стернина, B.C. Турчина.
Публикации биографического характера Е.Н. Абызовой, С.А. Базунова, Л.А. Баренбойма, Н.Н. Берберовой, А.А. Григорьева, Л.З. Корабельниковой, В.И. Музалевского, Л.С. Сидельникова, А.А. Соловцова позволяют в большей степени понять процессы, происходившие в музыкальной культуре России XIX века, а также проследить замысел и подробности создания отдельных музыкальных произведений.
Эмпирической базой для теоретических обобщений послужили музыкальные произведения русских композиторов М.А. Балакирева, А.П. Бородина, М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова, А.Г. Рубинштейна, П.И. Чайковского.
В последнее время появилось большое количество диссертационных работ, посвященных отдельно «русской идее», романтизму и музыкальной культуре России XIX века. Проблема же связи этих явлений нуждается в дополнительных исследованиях. Автором изучены близкие по тематике к данной работе диссертации: Л.Н. Рупаковой «Русская музыкальная культура: философско-антропологический анализ» (2000 г.), А.П. Юдина «Национальная идея в русской музыкальной педагогике XIX века» (2004 г.), А.П. Ноздриной «Философские идеи в русском музыкальном творчестве XIX - начала XX веков» (2004 г.), СР. Аминова «Русская идея в отечественной культуре XIX века» (2005 г.) и К.С. Шарова «Музыка как средство формирования национальных сообществ» (2005 г.).
В данных диссертационных работах большое внимание уделяется проявлению национальной идеи в музыке России XIX века. Однако остается не раскрытой роль романтизма в этом процессе. До сих пор недостаточно изучена роль романтического мировоззрения в выражении «русской идеи» в музыкальной культуре России XIX века.
Объект исследования: музыкальная культура XIX века.
Предмет исследования: роль романтического мировоззрения в выражении «русской идеи» на примере отечественной музыкальной культуры XIX века.
Цель работы — раскрыть роль романтического мировоззрения в выражении «русской идеи» на примере отечественной музыкальной культуры XIX века. Достижение обозначенной цели предполагает решение следующих задач:
Рассмотреть «русскую идею» в генезисе и развитии.
Представить романтизм как мировоззрение, близкое русскому национальному характеру.
Выявить проявления романтического мировоззрения в искусстве, способствующие выражению «русской идеи» в музыке.
Обозначить особенности русского романтического мировоззрения в музыкальной культуре России XIX века.
Показать основные направления выражения «русской идеи» через черты романтического мировоззрения в отечественной музыкальной культуре XIX века.
Теоретико-методологическая основа и методы исследования. Теоретический базис исследования формируют следующие идеи, теории и концепции:
- трактовка романтизма как мировоззрения (А.А. Григорьев, В.Г. Белинский, А.И. Герцен, А.А. Блок, А.С. Дмитриев, Н.Я. Берковский, B.C. Турчин);
- тезис о романтическом двоемирии (В.В. Ванслов, В.И. Сахаров, B.C.
Турчин, Н.Я. Берковский, В.М. Жирмунский, И.И. Соллертинский);
- разработки в области философии музыки западноевропейских
романтиков (В. Вакенродер, Г. Гейне, Э. Гофман, Р. Шуман, Ф. Ницше) и
отечественных исследователей (В.Ф. Одоевский, А.Ф. Лосев), которые
позволили выявить специфику выражения в музыке национальной идеи;
- концепции проявления романтического мировоззрения в искусстве
(В.В. Ванслов, Н.Я. Берковский, В.М. Жирмунский, B.C. Турчин, Ю.М.
Лотман, А.И. Мазаев, М.П. Неклюдова, Ю.И. Габай), которые помогли
раскрыть роль романтического мировоззрения в выражении «русской идеи» в
музыке;
- принцип двух романтических линий русской музыки М.Г.
Арановского, разработанный в исследовании «Расколотая целостность».
С помощью диалектического метода выявлены противоречия в характеристиках понятий «русская идея» и «романтическое мировоззрение», которые позволили обозначить их общую основу, выраженную в противопоставлении идеала и реальной действительности. Тема исследования предполагает применение междисциплинарного и системного подходов.
Сравнительно-исторический метод дает возможность рассмотреть «русскую идею» и романтизм в генезисе и развитии и сопоставить их по ряду существенных признаков. Герменевтический метод применяется в интерпретации смыслового содержания музыкальных произведений.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Установлено, что романтизм способствовал мощному подъему отечественной музыкальной культуры в XIX веке потому, что мировоззренчески был близок русскому национальному характеру.
Выявлено, что воплощение романтического мировоззрения в искусстве способствовало выражению «русской идеи» в музыке.
Предложен новый взгляд на соотношение романтизма и реализма в музыке России XIX века. Результаты предпринятого исследования позволяют рассматривать вторую половину XIX столетия в отечественной музыкальной культуре как непосредственное развитие романтических традиций, а не преодоление романтизма в пользу реализма.
Обозначены основные направления выражения «русской идеи» на примерах произведений отечественных композиторов XIX века через две романтические линии: поиск национальной самобытности и внимание к внутреннему миру личности.
Доказана общность двух, на первый взгляд, противостоящих музыкальных объединений: «кучкисты» («Могучая кучка») и «консерваторы» (музыканты консерваторской группы), заключающаяся в обращении к ценностям романтического мировоззрения, связанного в отечественной культуре с «русской идеей».
Положения, выносимые на защиту:
Романтизм в России нашел благодатную почву, поскольку был близок русскому национальному характеру как мировоззрение, основанное на противопоставлении идеала и реальной действительности: романтическая идеализация прошлого выражена в концепциях славянофилов; мечты романтиков о будущем свободном обществе содержатся в идеях русской революционной общественно-политической мысли; романтика индивидуалистического бунта выражается в русском анархическом сознании.
Романтическое мировоззрение обрело систематическое воплощение в искусстве: идеализм проявился в абсолютизации преобразующей роли искусства; порыв к свободе стал основой культа самовыражения; стремление к полноте и целостности бытия реализовалось в форме синтеза музыки с литературой и другими видами искусства. Текст выражает «русскую идею» на уровне сознания, а музыка, обладая специфическим внепонятийным языком, отражает национальные черты на интуитивно-подсознательном
уровне средствами музыкальной выразительности (метр, ритм, лад, тембр, интонационная структура).
Основные характеристики романтического мировоззрения проявлялись в русской музыкальной культуре на протяжении всего XIX столетия, сочетаясь с чертами других направлений. Это был синтез противоположных начал: классицизма, сентиментализм, романтизма и реализма, соединившихся в новую художественно-синтетическую реальность.
Две романтические линии в русской музыке XIX века - поиск национальной самобытности и обращение к внутреннему миру личности -отразили соответственно два основных вопроса «русской идеи»: во-первых -о смысле существования и своеобразии культуры России, во-вторых - о проблеме спасения мира через духовное преображение человека. Первая линия выражена в жанрах оперы - народной музыкальной драмы, оперы-сказки, оперы-былины, программной симфонии эпического типа, программной инструментальной миниатюры. Вторая линия - в жанрах исповедального характера: романса, песни, оперы и программной симфонии лирико-драматического типа.
Вопрос о смысле существования и своеобразии культуры России отражен в полемике двух музыкальных объединений: «консерваторов», включающих русское музыкальное искусство в общеевропейское движение, и «кучкистов», утверждающих его национальную специфичность. Поскольку в сюжетах музыкальных произведений каждая из противостоящих сторон обращалась к ценностям романтического мировоззрения, связанного в отечественной музыкальной культуре XIX века с нравственно-этическим и эсхатологическим аспектами «русской идеи», закономерным явилось дальнейшее их объединение в единую русскую национальную композиторскую школу.
Теоретическая значимость исследования в философском аспекте
заключается в том, что основные пути выражения «русской идеи» в
отечественной музыкальной культуре XIX века связываются с
романтическим мировоззрением. Показано, что романтическое мировоззрение, близкое русскому национальному характеру, способствовало как выражению «русской идеи» в музыке, так и расцвету русской музыкальной культуры. В аспекте теории и истории культуры примененный системный подход позволяет преодолеть некоторую шаблонность деления отечественных композиторов на различные направления.
Практическая значимость исследования. Данная работа может быть использована в преподавании курсов философии культуры, философии искусства, теории и истории культуры, теории и истории искусства, истории Отечества, эстетики, истории музыки. Исследование имеет значение для музыкально-педагогической деятельности, так как способствует более глубокой интерпретации идей и образов произведений русских композиторов XIX века.
Апробация работы была проведена в докладах и выступлениях на Международных конференциях (г. Барнаул - 2005, 2007 гг.), Всероссийской научной конференции (г. Кострома - 2006 г.), межрегиональных и региональных конференциях (г. Барнаул - 1999, 2002, 2005-2010 гг.), школах повышения квалификации (г. Новосибирск - 2002, 2003, 2006 гг.), в лекциях-концертах Алтайского отделения Философского общества РФ (2000-2009 гг.), в выступлениях в телепередачах о роли искусства в жизни человека и общества на канале «Катунь» (2005 г.), аспирантском семинаре БГПУ (г. Барнаул), педагогической деятельности автора.
Результаты проведенного исследования отражены в 13 публикациях автора объемом 5 печатных листов.
Романтизм как мировоззрение, близкое русскому национальному характеру
Изучению романтизма посвящено большое количество исследовательских работ. Несмотря на это, в понимании романтизма имеются расхождения.
Существует точка зрения, согласно которой романтизма как единого исторического явления не существовало, поскольку представители разных стран, видов искусств столь разнятся между собою, что для них не может быть найдено никакого общего определения. Так, исследователь романтизма Е.А. Маймин считает, что в вопросе о романтизме невозможно ничего решать окончательно, так как это историческое явление не сведено к единым или даже к однозначным началам [122, с. 5]. С этим не согласен искусствовед В.С. Турчин. Он утверждает, что определить природу романтизма можно лишь в поиске его сущности, его «главного принципа». А все остальное только производное, только вторичное [189, с. 11].
Огромное количество течений внутри самого романтизма, часто противоположных друг другу, несомненно, затрудняет поиски единой философско-эстетической концепции. Однако возможно выделить общие черты, характерные для этого явления, равно как и показать сложность и диалектику вопроса: «романтизм и его эстетику следует рассматривать не как сумму пестрых и разнородных конкретно-исторических явлений, а как единое и цельное направление историко-художественного процесса, но при этом направление внутренне противоречивое, выражавшееся в многообразных формах, развивавшееся во взаимодействии и борьбе различных группировок, течений, школ» [32, с. 22]. Автор монографии о романтизме В.В. Ванслов считает, что романтизм представляет собой, прежде всего, одно из крупнейших, имеющих эпохальное значение направлений в истории искусства [32, с. 42]. Направление рассматривается как явление, выраженное в категории, охватывающей единство мировосприятия, эстетических взглядов, путей отображения жизни и связанной со своеобразным художественным стилем (например: классицизм, романтизм, натурализм, символизм, реализм). Такое единство часто охватывает все или многие виды искусства, причем некоторые из них оказываются ведущими (в романтизме это музыка и лирика). Принадлежность художников к одному направлению не исключает глубоких различий их творческих индивидуальностей. Однако большинство ученых склоняется к пониманию романтизма, как универсального духовного движения (Н.Я. Берковский, А.С. Дмитриев, В.С. Турчин): «Романтизм, бывший определенным типом мировоззрения, нуждается при своем анализе именно в широкой перспективе, панораме, масштабе» [189, с. 10]. Соглашаясь с данной группой исследователей, мы думаем, что понятие романтизма принадлежит не только сфере искусствоведения. Мы сталкиваемся с ним во многих различных сферах частного и общественного бытия. Художественное начало романтизма сказалось во всех областях, начиная от политики и философии вплоть до мелочей жизни: до «байронической маски скучающего денди и культа экзальтированных чувств» [189, с. 11]. А.А. Блок писал, что романтизм — определенный «способ жить» [29, с. 156]. В период расцвета этого движения под романтизмом прямо понимали мировоззрение. Об этом в русской традиции говорили В.Г. Белинский и А.И. Герцен. В это мировоззрение входили и широкие художественные представления, и социальные убеждения, и философские взгляды на жизнь. Мировоззрение трактуется как система обобщенных взглядов на мир и место человека в нем, на отношение людей к окружающей их действительности и самим себе, а также обусловленные этими взглядами их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности. Носитель мировоззрения — личность и социальная группа, воспринимающие действительность сквозь призму определенной системы взглядов. Мировоззрение имеет огромный практический смысл, влияя на нормы поведения, жизненные стремления, интересы, труд и быт людей. Тем не менее, надо признать, что искусство вобрало в себя почти все грани романтического мировоззрения, став своеобразной энциклопедией романтизма вообще: «Сила таланта в романтизме часто проверялась возможностью выразить себя наиболее полно и ясно в искусстве» [189, с. 16]. На наш взгляд, это вполне закономерно, поскольку мировоззрение отнюдь не безразлично для творчества. Оно проявляется в нем и определяет его. Ещё одно доказательство того, что романтизм был именно мировоззрением, во все более возрастающей актуальности этой проблемы, в том, что столь далекий от нас хронологически романтизм простирает свое эстетическое, идейно-философское влияние до наших дней. Мы полагаем, что ключ к разгадке этой актуальности содержится в высказывании А.А. Григорьева: «романтическое является во всякую эпоху, только что вырвавшуюся из какого-либо сильного морального переворота, в переходные моменты сознания» [48, с. 207]. Из всех стилей прошлого, вероятно, ни один не был столь всепроникающим сквозь временные границы, как романтический. Г.В. Гегель в своих лекциях по эстетике говорит о романтизме средних веков, когда реальные общественные отношения в силу своей прозаичности, бездуховности вынуждали писателей, живущих духовными интересами, уходить в поисках идеала в религиозную мистику. Точку зрения Гегеля во многом разделял В.Г. Белинский, который еще больше расширил исто рические границы романтизма. Критик находил романтические черты у Еврипида, в лирике Тибулла, считал Платона провозвестником романтических эстетических идей. Во многом романтический характер носят поэзия миннезингеров, средневековые романы. Существует точка зрения, что традиции романтизма угасли ко 2-й половине XIX века. Однако такой взгляд на романтизм по нашему мнению не будет достаточно полным. В реализме возникают тенденции к романтическому преображению действительности, к утверждению действенности духовных ценностей.
Искусство XIX – начала XX века, будучи дифференцированным на множество направлений, находится в весьма многообразных отношениях к романтизму, в зависимости, как от его собственной сущности, так и от противоречий романтизма. Исследователь романтизма В.М. Жирмунский в книге «Немецкий романтизм и современная мистика» пишет о том, что исторически между романтизмом и символизмом не существует перерыва мистической традиции; только здесь более ясно и сознательно было понято и сказано то, что там казалось мечтой и странным, может быть, невоплотившимся чаяньем [67, с. 203-204]. Прямое и опосредованное воздействие романтизма ощутимо в экспрессионизме и некоторых других авангардистских течениях. Романтический пафос преобразования жизни, высота романтических идеалов оказались близкими советскому искусству и обусловили обращение к наследию романтиков многих писателей социалистического реализма.
Проявления романтического мировоззрения в искусстве, способствующие выражению «русской идеи» в музыке
Романтическому мировоззрению и «русской идее» пришлось существовать, проявляясь в неадекватных условиях. Государственная политика подчеркивала беспомощность отдельного человека, эпоха войн, политических и социальных потрясений указывала на существование сил, не подвластных воле людей.
Поскольку романтический идеал по самому существу своему является духовным, то естественно, что, прежде всего, на первый план выдвигалась сфера духовной жизни вообще, независимо от её конкретного проявления. «Духовная жизнь — литература, искусство, наука — едва ли не единственное, что остается романтическому поколению в таких условиях» -пишет исследователь романтизма Е.Ф. Кожина [101, с. 86]. Вся сфера эстетического в глазах современников приобретала особое обаяние и привлекательность, потому что свобода, столь притесненная в жизни, господствовала в романтической трактовке искусства. Исходя из этого, представляется закономерным, что «русская идея» нашла яркое воплощение в искусстве, тесно связанном в эту эпоху с литературой и философией.
В романтической трактовке искусства больше всего ценились не поэтические законы, а культ самовыражения. Видимо, поэтому реальная сложность искусства в рассматриваемый период, существовавшего в разных странах и представленного разными творческими индивидуальностями, не может быть в полной мере отражена в общей типологической характеристике: «Чувствовать себя романтиком и быть им в действительности еще не значило мыслить и понимать «как все романтики». Понимать вещи «как все романтики» было просто невозможно, потому что в романтизме индивидуально-неповторимое в каждом романтике значит никак не меньше, нежели сама причастность к романтическому направлению» [122, с. 13]. Поэтому романтизм мог быть консервативным и революционным, бунтарским и созерцательным, оставаясь вместе с тем романтизмом по существенным признакам своей поэтики.
Вместо заранее предписанных правил художественной деятельности, которые существовали во времена классицизма — например, правило обязательного соблюдения трех единств в драме, правило четкого разделения героев на положительных и отрицательных и резкого размежевания понятий добра и зла, подчинение поэта жанровым и стилистическим регламентациям — романтики выдвигали принцип творчества, основанного на вдохновении, утверждали приоритет гения в искусстве. Не случайно, заметил Н.Я. Берковский, лирика и была тем жанром, который в практике романтиков подчинил себе все остальные жанры [27, с. 112-113]. Благочестивое, почти религиозное преклонение перед искусством, поэзией, личностью поэта и художника, возможно, одна из самых характерных черт романтического мировоззрения: «Живущий в бедности и презираемый мудрецами мира сего, художник заслуживает величайшей благодарности от благодетельствуемых им людей» [67, с. 73]. В романтической трактовке искусство обладает возможностями для подлинного понимания жизни с помощью прозрения и интуиции. Однако наделен этими способностями далеко не всякий человек, они свойственны лишь художнику, способному проникнуть в суть вещей. В.В. Ванслов считает, что в романтизме именно художник является носителем идеала. Поэтому он – «мерило ценностей жизни, а его душа – критерий прекрасного» [32, с. 168]. Романтики страстно защищают творческую свободу художника, его фантазию и отвергают нормативность в эстетике, рационалистическую регламентацию в искусстве. Гений не подчиняется правилам, но творит их — эта мысль И. Канта развита теоретиками романтизма. Таким образом, в эстетическом аспекте романтизм выступил против обязательных норм и правил, которые были основаны на законах рассудка, выступил как свободная антитеза стесненному всякого рода ограничениями искусству классицизма. В то же время впервые в романтизме не был полностью переосмыслен язык художественных форм: в известной мере сохранились стилевые основы классицизма, существенно видоизмененные и переосмысленные в отдельных странах, например, во Франции. В связи с этим принято считать, что с началом XIX века кончилась эра больших художественных стилей. Богатство художественной жизни определялось развитием множества направлений, отдельных течений, школ, индивидуальностей: «Различие индивидуальное, национальное, социальное, характерное для всего искусства нового времени, романтики сделали еще яснее. Они открыто провозгласили торжество индивидуального вкуса, свободу творчества, выражение национального «духа» [189, с. 16-17]. Принципиальное новаторство романтиков заключалось в том, что, полемизируя с основополагающим тезисом просветителей, утверждающим, что искусство есть подражание природе, они выдвинули важнейшее положение о преобразующей роли искусства. Впервые оно было сформулировано А. Шлегелем в 1798 г. в рецензии на поэму Гёте «Герман и Доротея».
Всеми романтиками подчеркивалась действенность искусства, хотя истолковывалась она по-разному. Искусствовед Е.Ф. Кожина считает, что романтики находят в искусстве средство отделить себя от обыденной жизни, от вездесущей мещанской стихии с ее «воинствующей пошлостью» [101, с. 86]. В.В. Ванслов называет искусство «духовным убежищем от зла жизни» [32, c. 171].
Специфика русского романтического мировоззрения в музыкальной культуре России XIX века
Европейские страны были тесно связаны друг с другом «общим воздухом», единой атмосферой, и это провоцировало зарождение новых тенденций. Искусствовед Д.В. Сарабьянов указывает на то, что эта атмосфера, соединяясь с конкретными условиями каждой страны, порождала национальный романтизм, окраска которого зависела от собственных традиций, от постоянных национальных особенностей культур [168, с. 59].
По концепции И.И. Замотина, роднит русский романтизм с западным три его главные посылки: индивидуализм, национализм и универсализм: романтический индивидуализм на русской почве выразился в виде внимания к внутреннему миру человека, культа личной свободы и личного художественного творчества; романтический национализм сказался в форме поэтизации национальной старины и усиления национального самосознания; и, романтический универсализм повлиял на выработку в русском обществе, в философии и литературе, универсального идеала жизни [69, с. 92].
Русская интеллигенция была вовлечена уже в начале XVIII столетия в общеевропейское движение идей и социально-политических течений. К концу XVIII века французское влияние отступает на задний план: новый свет восходит из Германии. Русская творческая мысль начала раскрываться в атмосфере немецкого романтизма. Первые десятилетия XIX века были ознаменованы в России распространением философии Ф. Шеллинга, тогда же и начали формироваться основные принципы русского романтизма. Философские концепции XIX – XX века, имеющие отношение к «русской идее» рождались на встречном движении западноевропейской и российской мысли. Немецкий романтизм оказал на нашу культуру большое воздействие: под его влиянием находились В.А. Жуковский, Д.В. Веневитинов, В.Ф. Одоевский и «архивные юноши» — первые русские «любомудры», кружок Н.В. Станкевича, В.Г. Белинский, И.С. Тургенев в начале своей деятельности и старшее поколение славянофилов. Величайший лирик этой поры, Ф.И. Тютчев, вырастает всецело на почве мировоззрения немецкого романтизма. В то же время, в этой заимствованной форме проявляется подлинный национальный дух, развивающийся из глубин русского самосознания. В «русской идее» славянофилов, Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьева вырастает своеобразное мистическое предание, идущее чисто национальным путем Здесь, считает исследователь В.М. Жирмунский, открывается новая вера, земная и небесная одновременно, и эта вера — та самая, которую искали романтики, оказывается тождественной с глубочайшими основами исторического христианства [67, с. 205-206]. Романтическое мировоззрение во многих странах формировалось под влиянием идей французской революции: как прямым (в виде непосредственных общественных выступлений), так и косвенным, имеющим характер эмоционально-духовного переживания. В известной мере это влияние определяло широкое распространение романтического мировоззрения и в русской культуре: «Переживание опыта французской революции, осуществляемое как в прямой, так и скрытой форме, составило целую эпоху в «умственном» развитии страны» [189, с. 32]. Сильнейшая реакция, объединенная в Священный союз, провозгласила террор, размах которого потряс своим масштабом. Возможности социального совершенствования казались утраченными навсегда. Мир предстал «лежащим во зле»: материальный мир затемнён силами распада, в человеке воскресает «древний хаос», в практике торжествует «мировое зло». Как отмечает музыковед И.И. Соллертинский: «Среди европейской интеллигенции в эту эпоху мрачной реакции водворяется пессимизм. Властителем дум может стать лишь тот художник, который выразит этот надрыв, который выразит в художественных образах эту модную новую болезнь – мировую скорбь» [174, с. 14]. Тема «страшного мира» (с его слепой властью материальных отношений, иррациональностью судеб, тоской вечного однообразия повседневной жизни) прошла через всю историю романтической литературы. Ярким примером являются герои произведений английского поэта Дж. Байрона. Байрон создает образ одинокого человека, одаренного, мыслящего, но который не находит себе места в действительности, который бежит из одной страны в другую от собственной тоски. Даже среди светлых картин природы он остается погруженным в себя, мрачным. Он везде видит насилие, обман, коварство, жестокость и жаждет смерти. Чайльд Гарольд выпивает чашу с ядом спокойно, без малейшего сожаления, потому что «жизнь такова, что она вздоха не стоит».
В 1818 году философ А. Шопенгауэр пишет книгу – «Мир как воля и представление». Книга эта проникнута глубочайшим пессимизмом. Шопенгауэр считает бессмысленной историю. В противоположность идее Гегеля о разуме как двигателе событий и создателе вселенной, Шопенгауэр говорит, что в основе мира лежит слепая, злая, бессмысленная, жестокая, стихийная воля к жизни. История – это цепь человеческих заблуждений, и нечего людям мечтать о том, чтобы создать общими силами лучшее будущее. Единственный свободный акт, который может совершить человек – это освободиться от воли к жизни. Либо физическое самоубийство, либо моральное – то есть погружение в абсолютно равнодушное, безразличное состояние. В этот период происходит ряд личных трагедий художников, композиторов, поэтов, связанных с помешательством, самоубийствами, ранним уходом из жизни (Ф. Шуберт, Р. Шуман, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов). «Абсолютное неприятие, решительное отрицание современной действительности привело к широкому развитию в творчестве романтиков категорий безобразного и ужасного. Все, что не соответствует идеалу, выступает в виде уродливого или кошмарного. Гротеск становится одним из характерных приемов изображения действительности» - пишет В.В. Ванслов [32, с. 92]. Н.Я. Берковский в свою очередь характеризует это явление как «романтический натурализм». Это «мир по страшному устроенный, неодолимый в своей бесчеловечности, лежащий во зле, неустранимость которого доказывается повседневным опытом» [27, с. 161]. С одной стороны, романтизм в изображении страшного мира увидел глубину проблемы, от которой, по словам исследователя А.Л. Доброхотова «Просвещение, как правило, просто отворачивалось», с другой – романтизм частично утрачивает «этический иммунитет» Просвещения против зла. [57, с. 73]. Последним отчасти объясняется двусмысленная роль романтизма в зарождении тоталитаристской мифологии XX века.
Диалектика национального и общечеловеческого в музыкальной культуре России XIX века
В европейской музыкальной культуре подобного разделения не было. Музыка в ней была инструментальной или вокально-инструментальной. Это обстоятельство, соответственно, иначе формировало менталитет европейских народов. Пение, зависящее от аккомпанемента, жестко метризовано. Интонационные возможности также ограниченнее, чем при пении без аккомпанемента. Поэтому европейская музыка более склонна к рационалистическому складу, в ней ослабевает элемент непосредственности высказывания, неожиданности в повороте музыкальной мысли, эвристичности и задушевности. Какова музыка – таков и менталитет. Сказанное ни в коем случае не следует понимать как некую ограниченность европейской музыкальной культуры. Гениальность великих европейских композиторов-романтиков, заключалась как раз в поиске и открытии путей преодоления этих, установившихся в ходе исторического развития, жестких рамок и стремлении вложить в свои творения как можно больше информации. «Самое великое, что создала наша музыка, - русская опера. «Слово о полку Игореве» Бородина, «Хованщина», «Борис Годунов» Мусоргского, «Псковитянка» у Корсакова. Выявление национального типа, показ национального характера» - пишет великий композитор XX века Г.В. Свиридов [170, с.8]. По словам исследователя русской оперы А.А. Парина, использование Р. Вагнером германских преданий для построения национальной оперы фактически в «общегосударственном» масштабе вдохновляло и русских деятелей культуры, каким бы ни было их отношение к Вагнеру — композитору [141, с. 129]. «Продолжая глинкинскую традицию, все кучкисты считали оперный жанр наиболее демократическим, синтезирующим разнообразные искусства — музыку, поэзию, театральную драматургию, декорационную живописность» - пишет советский музыковед Е.Н. Абызова [2, с. 45]. Кроме оперы к синтетическим жанрам относится и симфонизм программного типа, который наполняется русским тематизмом и образностью. Музыковед М.Г. Арановский выделяет два типа творчества характерных для русской музыки XIX века: объективно-эпический и субъективно-лирический. Каждый из этих типов объединял очень разных художников. Указанные два типа творчества были антагонистами (отсюда, к примеру, столь условное разделение на Московскую и Петербургскую школы). И не случайно: за ними стоят две совершенно разные картины мира. В первом случае в центре внимания оказывается Мир (в любых его формах — реальных или фантастических); во втором — сам герой, его Я. Первый случай порождает объективный аспект отображения, второй — субъективный, предполагающий исповедь. В первом случае более значима категория «Мы», а во втором – «Я» [8, c. 825].
«Мы» — это этническая общность, народ. Это Русь, Россия: ее древние корни, ее происхождение, история, были и сказания, песни и сказки, вера и верования, религия и обряды, природа, вплетенная в жизнь народа и неотрывная от его мифологических представлений, самосознание общности, выраженное в «русской идее» в таких категориях как соборность, всеединство.
Напротив, «Я» — это отдельная личность, одинокая перед стихией жизни и ее жестокими законами; это ее, личности, индивидуальная судьба, наполненная борьбой за выживание и против судьбы, рока, неблагоприятных обстоятельств вообще, независимо от того, как они себя проявляют. Если Мы-сознание пребывает в полном согласии и единении с окружающим Миром, растворяется в нем, в природе и через нее объединяется с Космосом, то Я-сознание, напротив, обособлено, замкнуто на себе, отчуждено от Мира, находится в постоянном с ним конфликте. Из этого не следует делать вывод, что объективно-эпическая линия носила антиромантическую направленность. По сути, обе линии имели корни в романтическом мировоззрении, но разных его ипостасей. Как известно, именно романтизм культивировал интерес к этнической истории, к мифологии, язычеству, национальным обрядам, обычаям и фольклору. Мы-122 сознание было лишь другим, по отношению к Я-сознанию, полюсом романтического мировоззрения, как бы компенсирующим и уравновешивающим одностороннести и крайности индивидуализма. Вместе с тем каждая из этих ипостасей была относительно самостоятельна и действительно становилась мощным центром притяжения, формируя самоценную область художественных интересов. Еще раз хочется подчеркнуть, что романтизм был многолик и отнюдь не отрицал реальность, и, по сравнению с классицизмом, неизмеримо шире раздвинул ее отображаемое пространство, лишь обозначив определенный взгляд на вещи.
