Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вопросы мифологии и религии привлекают всё большее внимание специалистов по различным отраслям философского знания. Их актуальность определяется, в известной степени, духовным кризисом современной цивилизации, выход из которого возможен лишь через понимание людьми связи времён и их обращение к истокам своей культуры, её инвариантным ценностям, мифологическому знанию. Современный мир вступил в эпоху глобализации, которая подталкивает человечество к переосмыслению сложившихся ценностей и формулированию новых социокультурных парадигм, совершенствованию картины мира и адекватному пониманию места человека в организуемом социальном пространстве. Быстро меняющийся мир буквально ворвался в третье тысячелетие. Крепнущие глобальные экономические, информационные и культурные связи служат основой для понимания единства человечества и катализатором процесса интеграции народов. В то же время с ростом различий и усилением противоречий возникает противоположная тенденция, ведущая к социально-культурному изоляционизму и политическому сепаратизму. Нарастающая конфронтация обусловливает раскол общества, этнические конфликты, провоцирует локальные межэтнические войны, сопровождающиеся необратимыми людскими и культурными потерями.
Актуальность темы исследования обусловлена также целым рядом проблем развития современного российского общества. Среди них: обострение конфликтов на межэтнической почве, растущая финансово-экономическая дифференциация, угроза утраты национальной идентичности и рост этнического самосознания.
Перечисленные проблемы выдвигают на передний план необходимость исследования мировоззрения, духовных ценностей, традиций и обычаев, населяющих Россию народов. С этой точки зрения исследование духовных основ общества имеет фундаментальное значение, а выявление специфических форм действия универсальных тенденций может указывать на конкретную историческую перспективу развития различных этнокультурных образований, в частности, у народов Северного Кавказа.
Ещё недавно казалось, что за последние несколько столетий общество проделало такой путь научного и технического преобразования, что оно в своём необратимом движении безвозвратно уничтожило остатки мифического и религиозного сознания. Однако миф вновь выходит на первый план в жизни общества, как духовно-познавательный конструкт, организующий поведение людей в различных сферах жизни. Мифические структуры сознания не только в древности, но и в условиях современной информационной цивилизации являются мощным духовным оружием, с помощью которого можно как возвысить человека, сделав его носителем вековечных гуманистических идеалов, так и духовно закабалить при помощи изощрённых политтехнологий и социально-утопических проектов.
Сегодня многие исследователи, желая отыскать ответы на вопросы, которые возникают в связи с потребностями развития общества, обращаются к мифам, поскольку современная цивилизация, несмотря на высокий технический уровень и информационную оснащённость, остаётся обществом людей чувствующих и переживающих, эмоционально взаимодействующих друг с другом и с окружающим миром. Поэтому философия не может обойти проблемы мифологии, в той её части, которая касается вопросов социального детерминизма, духовно-ценностных мотивов деятельности и смысла истории. Любой общественный феномен имеет свою историю и вполне понятно намерение современного исследователя проследить его эволюцию и качественные ступени развития, которые он преодолел. Нередко это помогает полнее раскрыть содержание и структуру изучаемого объекта, выявить его генетические связи с предшествующими фазами развития, проследить возможные тенденции и, даже, сформулировать сценарии его перспективного развития как пессимистические, так и оптимистические.
Степень научной разработанности проблемы. Сегодня вновь, как и в эпоху романтизма, философия мифологии становится одним из важных и перспективных направлений философского знания.
В связи с этим философы ставят и решают вопросы о единстве мифа и человека, мифа и тайны, мифа и цивилизации, мифологического и рационального. Накопившийся богатый исторический, археологический, этнологический, мифоэпический материал вызывает повышенный интерес исследователей к этой проблеме.
Большой вклад в разработку проблем мифологии и эпоса, их философской, филологической и исторической интерпретации внесли отечественные учёные, такие как Потебня А.А., Лосев А.Ф., Мелетинский Е.М., Топоров В.Н., Фрейденберг О.М., Жирмунский В.М., Пропп В.Я. и др. Они создали целый ряд фундаментальных работ по мифологии и эпосу, в которых содержатся новые гипотезы и оригинальные подходы. Эту традицию сегодня продолжают Найдыш В.М., Осадченко Ю.С., Дмитриева Л.В., Косарев А.Ф., Романенко Ю.М. и др.
Анализ роли мировоззренческих моделей или кодов в построении мифической картины мира дан в работах Раевского Д.С., Бессоновой С.С. Михайлина В.Ю., Трунева С.И. Среди зарубежных исследователей, системно анализирующих проблему кода с точки зрения семиологии, можно выделить У.Эко.
В недавнем прошлом вышли работы отечественных учёных, в которых анализируются древнейшие мифоэпические памятники. Среди них основательные труды М.И. Стеблин-Каменского, Е.М. Мелетинского.
С развитием скифологии возрос научный интерес к мифорелигиозным представлениям скифов и, в связи с этим, к Нартскому эпосу, как носителю древнейших духовных традиций, ставшим достоянием народов Северного Кавказа. К настоящему времени наука существенно продвинулась в изучении Нартского эпоса. Активные исследования в этой области начались ещё в ХIХв. Впервые в науке вопрос о Нартском эпосе был поставлен немецким ориенталистом Генрихом фон Клапротом. В дальнейшем свой вклад по раскрытию тайн истории скифов, сарматов и алан внесли А.Шегрен, В.Пфафф, А.Шифнер. Большую роль в исследовании эпического наследия сыграл выдающийся русский учёный, представитель исторической школы, академик Петербургской Академии наук В.Ф.Миллер. Интерес к индоиранской языковой группе привёл основоположника нартологии к изучению языка, традиций и эпоса осетин. Вопросы исследования языка осетин, их эпических сказаний, религиозных воззрений были проанализированы В.С.Миллером в его знаменитых “Осетинских этюдах”. Существенный вклад в разработку нартоведческой проблематики внесли народный художник Северной Осетии М.С.Туганов и особенно В.И Абаев, который дал глубокий анализ терминологии Нартского эпоса, встречающихся в нём топонимов, этнонимов, собственных имён. Он провёл систематизацию материалов по Нартскому эпосу, рассмотрел вопросы генезиса термина “нарт”, происхождения нартов, взаимоотношений между различными нартскими родами и др.
50-60 гг. ХХ в. были ознаменованы успехами сравнительно-исторического метода, который казался универсальным ключом к разгадке тайн мифоэпического творчества. Так, в анализе фольклорного наследия первобытнообщинного строя и архаических образцов героического эпоса, осуществленного Е. Мелетинским в работе “Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники” особое место отводится сопоставлению героического эпоса с мифологическим. Он ставил своей задачей установление общих, закономерных соотношений догосударственной героико-эпической архаики как с первобытнообщинным наследием, так и с более поздними, эпическими памятниками, возникшими на стадии государственной консолидации.
Ни в коей мере не преуменьшая ни возможностей сравнительно-исторического метода, ни его результатов следует отметить некоторую его ограниченность, которая обусловлена, прежде всего, его внутренней гносеологической установкой, устремлённой на выявление широкомасштабных связей и взаимодействий, поэтому некоторые немаловажные аспекты исторического изучения мифоэпического наследия оказались в тени. Имеется в виду проблема историзма, а именно тот её аспект, который предусматривает изучение отношения мифологии и эпоса к реальной исторической действительности, к фактам и событиям истории отдельных этносов и цивилизаций. Это становится очевидным по мере того, как исследования конкретизируются, учитываются факты национальной истории и раскрывается сфера культурных феноменов, которые остаются неразличимыми и поэтому необъяснёнными сравнительно-историческим методом. В этом отношении свой вклад в решение проблемы соотношения мифологии и эпоса исторической действительности внесли Гуриев Т.А., Кузнецов В.А., Чочиев А.Р., Гаглойти Р.Х. и др.
В 60-е - 70-е гг. ХХ в. вышли в свет монографии, посвящённые национальным версиям Нартского эпоса. Это работы Инал-ипы Ш.Д. и Салакая Ш.Х. по абхазским вариантам, Алиевой А.И., Шортанова А.Т., Гадагатля А.М. –по адыгским, Дзидзигури Ш.В., Чиковани М.Я., Вирсаладзе Е.Б. – по грузинским, Далгат У.Б. и Мальсагова А.О. – по чеченским и др. В связи с этим актуализировался интерес к проблеме первоначального ядра Нартского эпоса. Возникновение взаимоисключающих концепций вызвало необходимость детального, сравнительного анализа каждой из национальных версий, учитывающих, что в основе сказаний о нартах лежат исторические события, которые с течением времени получили монументальное мифоэпическое обрамление. Х.З.Бакаев и С.Л Дударев обращают внимание на связи Нартского эпоса с хуррито-урартской и греческой мифологией.
Таким образом, в научной литературе развернулась широкая дискуссия по проблемам Нартского эпоса, его историчности и этнической принадлежности. Актуальные проблемы идентичности северокавказских народов и сложные процессы, происходящие в этом российском регионе, рассматривает В.Шнирельман в книге «Быть аланами: интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в ХХ веке».
Значительный вклад в изучение проблем мифо-эпического наследия внёс французский исследователь Ж.Дюмезиль, глубоко и тщательно рассмотревший Нартский эпос в сравнительно-мифологическом плане. Он показал, что в сюжетах и мотивах эпоса отражаются характерные черты социальной организации, быта и нравов скифо-сарматских племён.
Вместе с тем ещё остаются вопросы, которые требуют дальнейшего философского анализа. Среди них можно выделить ряд онтологических и гносеологических проблем: происхождение мифологии, место мифологии и эпоса в культуре этноса, функции мифа и эпоса, роль мифа и эпоса в организации социума, влияние мифа и эпоса на исторический процесс, эволюция мировоззренческих структур в сфере мифологического сознания и др. В то же время можно констатировать отсутствие целостной философской концепции мифа и эпоса. В этой ситуации было полезно обобщить и систематизировать уже имеющийся материал, накопленный в отечественной и зарубежной литературе, по проблемам мифологии и эпоса. В связи с этим возникает задача преодоления определённого разрыва, существующего между различными областями знания и осуществления синтеза между ними.
Объект исследования -материальная и духовная культура кочевых племён евразийских степей и оседлых народов Северного Кавказа.
Предмет исследования - мировоззренческий пласт духовной культуры, выраженный в форме мифического смысла и социального кода, выступающих в качестве факторов организации социального пространства.
Цель настоящего исследования – выявить сущность мифа и эпоса как феноменов сознания и социокультурной деятельности. В связи с этим поставлены следующие задачи:
- прояснить природу мифического смысла и проанализировать основные концепции мифа в истории науки;
- исследовать переход от мифического к эпическому в контексте структуры мировоззрения и функции мифа в культуре;
- установить, что событийность является главной характеристикой эпической реальности;
- исследовать роль социального кода в дифференциации общества, генезисе и функционировании общественных отношений;
- рассмотреть особенности формирования кавказской цивилизации во взаимодействии со скотоводческой цивилизацией;
- раскрыть функции мифического и эпического сознания в формировании домашнего пространства.
Теоретическую и методологическую основу исследования составили принципы: принцип системного подхода; принцип единства сознания и деятельности; принцип социального детерминизма; метод междисциплинарного анализа категорий.
В своей работе автор опирался на классические труды по философии, истории, психологии, антропологии, культурологии, этнологии, археологии: Платона, Аристотеля, И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса, Ф.Энгельса, Л.Леви-Брюля, К.Леви-Стросса, Ж.Дюмезиля, Э.Дюркгейма, М.Элиаде, К.Ясперса, Б.Малиновского, З.Фрейда, К.Юнга, О.Шпенглера, М.Фуко, У.Мак-Нила, Л.Мамфорда, Е.Р.Доддса, Э.Кассирера, У.Эко и др.
Значительное теоретико-методологическое влияние на разработку проблем оказали работы отечественных учёных: В.И. Абаева, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского, О.М. Фрейденберг, К.С. Пигрова, В.Г. Марахова, Г.Ф. Сунягина, Ю.И. Семёнова, Шилкова Ю.М. и др.
Полученные результаты и их научная новизна. Научная новизна заключается в том, что разработана концепция культурно-исторических взаимосвязей мифического смысла и социального кода Северокавказской цивилизации. В ходе исследования получены результаты, содержащие элементы новизны:
-раскрыта роль мифа и эпоса как факторов стабилизации в становлении и эволюции Северокавказской цивилизации на конкретном материале кавказского мифотворчества и Нартского эпоса;
- на основе компаративистских предпосылок предложена модель скотоводческой цивилизации и выдвинута гипотеза эволюции Северокавказской цивилизации;
-предложена целостно-связная аргументация повседневных функций мифического и эпического сознания в формировании домашнего пространства северокавказских народов - дом-крепость и дом-храм;
- раскрыто социальное и культурное значение брачного кода на примере одного из народов Северного Кавказа;
- выявлена организующая, мироустроительная и санкционирующая функция пира как социокультурной формы деятельности.
Основные положения, выносимые на защиту.
1.В работе проводится анализ роли понятий мифического смысла и социального кода. Мифический смысл и социальный код это исторически складывающиеся жизненно - практические инструменты организации социума. Они в то же время суть комплексы особого типа информации (знания), которые определяют особенности культуры эпох, этносов и цивилизаций. Мифический смысл и социальный код образуют основания мировоззренческих структур и содержат устойчивые, исторически стабильные представления об окружающем человека мире, о самом человеке, о ценностях бытия и способах его организации. Как относительно стабильные они существуют неизменно в рамках жизни определённой культуры или цивилизации и передаются из поколения в поколение благодаря действию механизма традиции. Определяющую роль в развертывании мифической, а затем и эпической реальности играл социальный код, под которым здесь понимается универсальная форма упорядочения содержаний культуры. В диссертации показано, что мифический смысл и социальный код формируются в зависимости от целеполагающей деятельности и определяются как общими, так и частными целями, возникающими в процессе общественного развития.
2.В диссертации показано, что к середине I тыс. до н.э. от Северного Причерноморья и Северного Кавказа до Алтая сложилась цивилизация номадов, материальной основой которой служили скотоводство и военное дело. Цивилизация кочевников сложилась на основе особой системы идеологических и духовных ценностей, которые оформились в трифункциональном социальном коде. Отличительными признаками этой цивилизации были:
а) производящее хозяйство;
б) развивающаяся имущественная и социальная дифференциация общества;
в) наличие института власти с функциями регулирования, управления и контроля;
г) сложная структура общества с ведущей ролью военных предводителей или военной аристократии.
Таким образом, универсальная модель цивилизации исторически была реализована в двух сценариях, основанных на двух видах производящей экономики: земледелии и скотоводстве.
3.В диссертации вводится понятие Северокавказской цивилизации, которая охватывает Северокавказский регион и включает в себя культуру народов, населяющих эту территорию. Воинская культура, сохранявшаяся на протяжении долгих веков, являлась стержнем, на котором основывалась Северокавказская цивилизация. Война, с одной стороны, служила основой формирования этой цивилизации, так как посредством военного взаимодействия различных этносов происходило заселение Северокавказского региона. С другой стороны, войны мешали образованию общекавказского единства. К новому времени Северокавказская цивилизация достигает первичной стадии своей интеграции - стадии межэтнической консолидации, которая характеризуется единством культуры, общим мифоэпическим наследием, единым уровнем материальной жизни.
4. Своеобразие Северокавказской цивилизации, как и своеобразие всякой цивилизации, сказывается, прежде всего, в духовной атмосфере, стиле мышления, строе чувств и повседневном поведении действующих индивидов. Урбанистический путь, на который она стала в III-V вв., был прерван разрушительным нашествием кочевников в XIII-XV вв., а последствия этого нашествия пагубно отразились на её развитии, что способствовало возвращению на доурбанистический уровень, на котором она пребывала до XIX в.
5. В диссертации вводится понятие инсталляционного кода, которое означает способность человека обустраивать пространство своего бытия в соответствии с такими важнейшими задачами, как обеспечение безопасности и сакрализация пространства обитания. В связи с этим анализ пространства обитания основывается на выделении двух типологических моделей дома – дома-крепости и дома-храма. В условиях кавказской цивилизации модель дома-крепости проявляется в строительстве родовых боевых башен, а в системе родоплеменных отношений - в обычае кровной мести. Модель дома-храма инсталлируется в жилом пространстве дома, которое сакрализуется мифоэпическим сознанием и населяется земными и небесными духами. Эту культуру, синтетически соединившую мифическое мироощущение, эпический максимализм и абстрактно-религиозную идею о непроявленном основании мироздания, мы определяем здесь как мифологическую религию или культуру единения. Пространство обитания человека и сакрализованное пространство дома оказываются, таким образом, для него тождественными и неразличимыми.
6.В диссертации вводится понятие брачного кода, задача которого отобразить эволюцию брачных отношений в процессе исторического развития общества. Само изменение брачного кода определялось целями, мифическими смыслами и мироощущением первобытного коллектива. Брачный код формирует, в свою очередь, пространство брака, его локализацию (матрилокальность, патрилокальность), число брачных партнёров и характер отношений между ними. В диссертации показано, что брак следует рассматривать как разновидность социальной игры, которая пронизывает собой всю Вселенную и разыгрывается как космическое действо. Система брачных отношений является первоосновой таких социально-исторических общностей, как семья, род, племя, этнос, а отношения между мужчиной и женщиной становятся своеобразной парадигмой, освещающей путь познания социального космоса и внутреннего мира человека.
7.В диссертации различаются два исторических типа пира как мироустроительной деятельности и точки соединения общественных интересов:
1. Пиры мифоэпического периода, длившиеся неделями, носившие характер народных празднеств и отрицавшие все общественные запреты.
2. Пиры, устраиваемые в эпоху подъёма религиозного сознания, формирующего воздержанность в телесных проявлениях и способность к рефлексии, к контролю над нижними этажами человеческой психики. Бытие человека концентрируется в пространстве вкушения, сочетающем общественные идеалы, вкусовые предпочтения и дух народной традиции.
Пир интерпретируется как начало, кульминация и конечная точка жизненного цикла этнической общности. В пространстве вкушения разворачиваются все социальные пространства: производство, общественные отношения, сословная, возрастная и половая дифференциация. Пир – это всё освящающая и дающая на всё санкцию мироустроительная деятельность общества. Культурный код пира упорядочивает социальную реальность и включает ритуально-символические функции пищи в процесс коммуникации между участниками пира и богами. Все сферы человеческой деятельности обретают смысл и своё завершение, достигают своей цели только в контексте пира.
Таким образом, дом в социальном и духовно-практическом отношении ещё явственнее предстаёт перед нами через пир, через народные празднества, связанные с вкушением, увеселением, состязательностью, пением, танцами и пр.
Теоретическая и практическая значимость работы. Основные выводы диссертации рассчитаны на практическое применение в деятельности институтов государственного регулирования национальных отношений при разработке вопросов духовно-религиозной жизни на государственном и региональном уровне. Полученные результаты могут быть использованы в научной и методической работе по различным разделам философии, антропологии, этнологии, культурологии, этики, эстетики, религиоведения. Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты исследования отражены в монографии и статьях автора. Отдельные положения и выводы использованы в докладах и сообщениях на научно-практических конференциях: XXI век: на пути к единому человечеству? -Международная конференция, М.,27-30 мая 2003г.;
современные технологии обучения.- I международная научная конференция, Владикавказ, май, 2004 г.;
метафизика музыки и музыка метафизики. – Конференция, СПб, январь,2006 г.;
полилингвальное образование как основа сохранения языкового наследия и культурного разнообразия человечества. - II международная научная конференции. Владикавказ,12-13 мая 2008 г.;
Категория ценности и культура (аксиология, литература, язык). Всероссийская научная конференция: 13-15 мая. Владикавказ, 2010.
Структура диссертации. Работа состоит из трёх глав, введения, заключения и библиографического списка.
