Содержание к диссертации
Введение
Глава I Понятие метафоры и феномен метафоры в культуре.
1 Соотношение образа, символа и метафоры в культуре 15
2 Базовые метафоры в роли кодирующих механизмов культуры 29
Глава II Временное измерение метафоры
1 Архаические метафоры 49
2 Метафоры эпохи 76
Глава III Пространственное измерение метафоры
1 Этнокультурные метафоры 105
2 Локальные метафоры 99
Заключение 115
Литература. 11
Введение к работе
I Актуальность исследования. Тема данного исследования - метафора выбрана нами неслучайно. В XX веке обострился интерес исследователей к проблемам языка и культуры, а еще точнее - к тем языковым механизмам, которые помогают обеспечить целостность и преемственность в культуре. Начавшийся еще в середине прошлого столетия бум интереса к метафоре не утихает до сих пор, и поток публикаций на эту тему продолжает расти не только за рубежом, но и у нас в стране. Если раньше метафора выводилась за рамки познавательной функции языка, то теперь она стала неотъемлемой частью исследования в области реконструкции познавательного процесса внутри самых разных форм человеческого мышления, так как все они в итоге реализуются в языке через различные механизмы изменения значений. При всем том, что проблематика исследований весьма обширна, одной из самых популярных тем являются базовые метафоры, то есть метафоры, которые структурируют наше мышление и наше действия1. Цель подобных работ -выделить устойчивые метафорические образования в самых разных областях культуры, включая науку, национальные языки, музыку, изобразительное искусство и т.д., изучается роль метафоры в процессах смыслообразования, метафорическая составляющая общепринятых понятий, что помогает лучше понять историю их возникновения и их первоначальный смысл.
Однако расширение проблемного поля имеет не только количественный, но и качественный характер: в исследования метафоры вовлекается все больше и больше областей знания. О метафоре пишут лингвисты, литературоведы, философы, культурологи, психологи, социологи, историки науки, искусствоведы и т.д Следствием превращения метафоры в междисциплинарный объект исследований стало размывание границ понятия. Метафора стала главенствующим тропом, и порой складывается впечатление,
1 Так их понимают авторы труда «Метафоры, которыми мы живы, целиком посвященного базовым метафорам -Д. Лакофф и М. Джонсон. Не все из рассматриваемых нами автором использовали именно этот термин, но так как рассматриваемы ими метафоры подпадают под эту характеристику, мы, в дальнейшем, так же примем его на вооружение.
что она поглотила все остальные риторические фигуры. Например, Кассирер рассматривает метонимию как одну из разновидностей метафоры. Метафору часто путают с символом и т. д. Кроме того, проблематичным стало само понятие «базовой метафоры», так как исследования по данной теме проводились на очень разном материале. Фактически в качестве критериев была выбрана только устойчивость, повторяемость, способность выполнять моделирующие функции. В результате под базовыми метафорами понимаются и архаические образования сродни юнговским архетипам, и фразеологизмы, и основные понятия науки. Но даже вышеприведенные критерии имеют свою специфику в каждой из этих областей, не говоря уже о том, что они различаются между собой и по другим параметрам. Если добавить к этому, что экспансия метафоры уже давно перешагнула границы вербального выражения: говорят о грамматической метафоре, визуальной метафоре, метафоре-действии и т.д., - то ситуация становится еще более запутанной. Таким образом, назрела необходимость как-то упорядочить накопленный богатый материал и разработать типологию, которая могла бы служить методологической основой в области наук о культуре.
II Степень разработанности проблемы. В большинстве работ, несмотря на широкий круг затрагиваемых проблем, лингвистический аспект является все же доминирующим. Главной целью было выявление природы метафоры, построение типологии и т.д. Исследования велись по трем основным направлениям:
семантическое (Блэк, Ричарде, Ротбарт и др). Это направление уделяло внимание критериям выделения метафоры, механизму ее использования в языке, вопросу о познавательном статусе метафоры, но главной целью было описание механизма действия метафоры, а так же изменение значений, научных терминов и т.д.
прагматическое направление (Коэн, Марглит,Шиблз, Лакофф и Джонсон) видело свою главную задачу в выявлении главных
законов развития человеческого мышления через анализ языковых
структур. По мнению Лакоффа и Джонсона метафорический
метод концептуализации играет основополагающую роль.
Концептуальные переносы между определенными
подструктурами формируют общую понятийную систему
человека.
3) семиотический подход (Хенле), трактовавший метафору как
символ некоторого буквального значения или иконическое обозначение. Автор не счел возможным выбрать в качестве опоры какое-то одно направление, поскольку они все были разработаны на разном историко-культурном материале и, следовательно, могут рассматриваться как дополняющие друг друга.
Определение метафоры стало полем битвы двух основных лагерей: сторонников заместительного и интеракционистского взглядов на природу метафоры. Первых, при всем разнообразии точек зрения, объединяет приверженность идее Аристотеля, о том, что в основе метафоры лежит перенос. Заместительные теории разрабатывались в рамках традиционной поэтики. Что касается второго подхода, то, как это видно из названия, центральной категорией здесь является взаимодействие, синтез «образных полей». Но вот вопрос о том, взаимодействие чего с чем происходит в метафоре, и поныне остается предметом спора. Одно время огромную популярность получила концепция Блейка, видевшего в метафоре результат взаимодействия двух объектов, но сам Блейк вынужден был признать справедливость критики в свой адрес и пересмотреть свои взгляды. Впрочем, ему так и не удалось разрешить все противоречия, предложенный им подход был приложим лишь к очень узкому кругу метафор. Сейчас гораздо более распространен подход Ричардса, который видел в метафоре взаимодействие не слов, и не объектов, но мыслей об этих объектах, при этом формируется новое
семантическое поле, позволяющее нам высказать нечто новое. На взгляд автора, оба эти подхода не так уж противоречат друг другу - просто каждый из них дает хорошие результаты при истолковании одних групп метафор и оказывается непродуктивным, если мы пытаемся применить его к другой группе. Основой большинства интеракционистских теорий стала современная речевая практика в литературе, науке, повседневности и т.д.
В философии теория метафоры разрабатывалась в трудах П. Рикера, Ж-П Сартра, Адорно, Ф. Ницше, Дж. Вико, Дж. Бруно, Аристотеля. Отдельное и достаточно мощное направление представляет собой группа работ (в основном в рамках трансперсональной и аналитической школ), посвященных использованию метафор в практической психологии (Нойманн Э., Д. Гордон, Хиллман, Гудмен и т.д.). Интересен анализ языковых концептов с точки зрения отражения в них национально-культурной специфики (Вежбицкая А., Степанов Ю.С., Успенский, Пропп В. Я, Гак и др). Что касается российских ученых, так или иначе касавшихся теории метафоры, можно назвать такие имена как Потебня А.А, Якобсон P.O., Веселовский А.Н., Лосев А. Ф., Лотман М.Ю., Фрейденберг О. и др. Если систематических работ по онтологической метафоре нам встретить не пришлось, то национальным образам мира (а тут недалеко и до этнокультурных метафор) посвящен целый ряд работ Г. Гачева. Представлено в отечественной историографии и направление, занимающееся исследованиями метафоры в языке науки: Гусев С.С. Бессонова О.М. и др.
Поскольку в центре нашего внимания стоит понятие базовой метафоры,
необходимо подчеркнуть, что разные авторы понимают ее по-разному. Все, так
или иначе затрагивающие эту тему работы, можно разделить на четыре группы:
1. Исследования, в которых метафора - глобальный, общекультурных
феномен (О. Фрейденберг, Э. Пойман, Панченко А. Н., Смирнова И.
П. и т.д.). Эти авторы обращаются, главным образом, к
мифопоэтической эпохе и их интересуют метафоры, чье значение не
понижается с течением времени, а смысл оказывается единым для
представителей всех культур.
Работы, в которых анализируется наследие эпохи, как некоторой ментальной целостности, обладающей своими специфическими чертами, стилем мышления и т. д. (Голенищев-Кутузов И. К, О. Шпенглер, Хосе Ортега-и-Гассет, И. Пригожин, Лук А. Н. и др.).
Направление, в котором базовые метафоры ассоциируются с этнокультурным своеобразием (Д. Лакоф, М. Джонсон, Черданцева Т. 3., Гачев Г. Д. и др.).
Авторы, рассматривающие базовые метафоры как модели объяснения реальности в рамках какой-то узкой сферы человеческой деятельности (Гусев С. С, Кулиев Г. Г., Селье Г., Гордон Д и др.).
Представления о культурном коде почерпнуты из работ У. Эко, Ю. М. Лотмана, Т. Парсноса, М. К. Петрова, Р. О. Якобсона и т.д. III Теоретико-методологические основы исследования. Исследование проводилось с позиций деятельностного подхода к культуре с опорой на философскую и культурологическую традицию ростовской и московско-тартусской школ. На взгляд автора эти два подхода не противоречат друг другу, так как с точки зрения семиотических концепций краеугольным камнем культуры является коммуникация, которую, в свою очередь можно рассматривать как один из видов деятельности. Исходя из двух вышеназванных точек зрения, мы понимаем культуру как систему исторически развивающихся надбиологических программ2 человеческой деятельности, поведения и общения. Эти программы выступают условием воспроизводства и изменения социальной жизни во всех ее проявлениях.
Всякая программа, как и всякая коммуникация, предполагает некоторую знаковую систему и некоторый код, разделяемый всеми участниками процесса. Кодом является единая система записи, хранения и передачи информации. Культурные коды предназначены для кодирования культурных смыслов -
2 Программирование - это так' же особая форма организации деятельности, предполагающая составление ее проекта.
идеационных конструктов, являющихся информационным, эмоциональным, экспрессивным содержанием культурных объектов. Тип связи между культурными смыслами и культурными объектами аналогичен типу связи между знаком и денотатом.
Автор также опирается на принятые в науке на данный момент представления о памяти, восприятии, ассиметрии мозга, сведения о которых, получены из работ И. Хоффмана, Р. М. Грановской, С. А. Чебкасова и т. д., и исходит из тезиса о том, что восприятие - активный процесс, который заключается не в пассивном приеме сигналов, а в активной их интерпретации. Герменевтика определяет интерпретацию, как наделение смыслом частей целого и объяснение роли каждой части в структуре целого. Но для интерпретации необходимо наличие некоторых структур, играющих роль кода. Для построения некоторого целостного образа мира, разделяемого всеми членами данного сообщества, тождественность такого кода является необходимым условием. То есть культурный код - это некоторый набор основных понятий, норм, установок и т. д., необходимый для прочтения текстов культуры.
Автор так же разделяет взгляд московско-тартусской семиотической школы на культуру как на генератор структурности. Как система сохранения и передачи человеческого опыта, культура построена по концентрическому принципу, т. е. степень ее структурированности наиболее высока в центре, а размытость и неочевидность структурных элементов возрастает по мере приближения к периферии. То есть в центре располагаются элементы, имеющие самый высокий обобщающий статус. Их существование доказано многочисленными экспериментами Бартлета, Толмена, Мински и др, хотя единого термина введено так и не было. Используются такие понятия как карта, схема, сценарий, конструкт и т.д. Такое разнообразие связано с тем, что в этой теории все еще есть свои «белые пятна», оставляющие пространство для различных интерпретаций. Подобные формы наиболее обобщенного
представления знания и опыта характерны не только для человека, но и для культуры. Для того, кто стремится проникнуть в иную культуру, подобные обобщенные формы знания и опыта являются как бы кодом, овладение которым дают ключ, доступ к разнообразным смыслам данной культуры. В качестве аналогии (разумеется, всякая аналогия - всего лишь упрощенное представление) возьмем азбуку Морзе. Набор символов очень ограничен, но, комбинируя их, мы можем передать любое сообщение. Тот, кто знает азбуку Морзе, - владеет кодом, с помощью которого он может прочитать сообщение, закодированное этим способом. Таким важнейшим кодом культуры на наш взгляд выступают базовые метафоры - сгустки культурного опыта.
Конечно, метафора имеет два начала - эпифорическое и диафорическое, соответствующие двум тенденциям - созданию нового смысла и его закреплению (переход метафоры в разряд «стертых»). На начальной стадии существования метафоры преобладает первая функция. Метафора начинает функционировать как код, когда она больше не прибавляет новых сведений к уже имеющимся. В литературе наблюдается разброс терминологии: корневые, фундаментальные, базовые, ядерные и т.д. метафоры. Мы в основном будем пользоваться терминов «базовые метафоры», хотя можем применять и другие указанные термины как синонимы.
В работе над диссертацией, помимо общефилософских приемов и методов (анализа, синтеза, восхождения от абстрактного к конкретному и т.д.), так же использовались методы герменевтической логики. Например, метод «дивинаторного схватывания»: восстановление целого по немногим частям-фрагментам на основе догадки, умозрительного предположения. Согласно герменевтической методологии процедура понимания предполагает три этапа: 1) реконструкцию гипотезы о смысле целого, 2) реконструкцию смысла некоторой части по отношению к целому, 3) формирование условий объяснения непонятых элементов, так чтобы они обретали смысл, становясь частью единой системы. Соответственно мы придерживаемся и принятого в
герменевтике понимания смысла, как общей соотнесенности и связи всех относящихся к понимаемой ситуации явлений.
IV Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является
культурологическое осмысление и анализ функций метафоры в культуре и
рассмотрение ее как кода культуры. При этом, рассмотрение происходит на
уровне культуры как общечеловеческого феномена, на уровне эпохи -
целостного образования, характеризующегося общностью мировоззренческих
установок и на уровне отдельных сфер культурной деятельности человека, а
также с точки зрения временного (диахронического) и пространственного
(синхронического) аспектов.
Цель конкретизируется в следующих задачах:
- аргументировать правомерность рассмотрения базовых метафор как
кодов культуры;
установить соотношение между образом, символом и метафорой в культуре;
создать типологию базовых метафор;
рассмотреть механизм действия метафоры на каждом уровне и их взаимодействия друг с другом;
определить функции метафоры в культуре.
V Объект исследования. Объектом исследования является базовые
метафоры, лежащие в основе всех иных способов восприятия и
истолкования мира. Сфера их действия не ограничивается языком.
Базовые метафоры могут находить выражение на поведенческом уровне,
предметном, в искусстве и т.д. Несмотря на тот факт, что базовые
метафоры находят выражение не только на вербальном уровне, их
образование подчиняется принципам образования обычных языковых
метафор. Поэтому определение метафоры как мышления одного явления в
терминах другого является вполне адекватным, так как вбирает в себя и
механизмы переноса, и механизмы замещения. Общими характеристиками
всех метафор являются устойчивость, возможность исполнения моделирующей функции, иносказательность, экспрессивность.
VII Научная новизна и результаты исследования.
- аргументирована правомерность рассмотрения базовой метафоры в
качестве кода культуры;
выявлено соотношение между образом, символом и метафорой и распределение их функций в культуре;
разработана типология базовых метафор;
рассмотрен механизм действия метафоры на каждом уровне и взаимодействие базовых метафор друг с другом;
определено место метафоры и ее функции в культуре.
VIII Тезисы, выносимые на защиту.
Рассмотрение базовых метафор в качестве кодов культуры является правомерным, поскольку к ним можно приложить следующие характеристики кода, выявленные на материале культурологических и научных текстов: представление информации посредством объединения элементов (в данном случае слов) в целостное образование, которое и является носителем информации, так как сами по себе его элементы не имеют значения; способность передавать обобщенную информацию; иерархический способ конструирования; нацеленность на передачу и хранение уже имеющегося знания, а не на открытие нового; универсальность,
Соотношение образа, символа, и метафоры в культуре можно представить в виде системы координат, центральной точкой которой является образ, вертикальным измерением символ, а горизонтальным -метафора. Образ по своей природе целостен и синкретичен, поэтому он может быть пережит, но не может быть понят. Чтобы перейти в пласт понимания он нуждается в вербализации и конкретизации, которые осуществляются посредством символов и базовых метафор. Символы -
словарь основных культурных смыслов. Метафора - принцип связи всех элементов реальности в единую картину. При этом построение целостной картины мира осуществляется за счет механизма переноса и уподобления.
Все работы, повещенные фундаментальным метафорам, несмотря на все различия, сходятся в том, что базовые метафоры обеспечивают единое смысловое наполнение действий в соответствующей сфере культуры. Сообразно этому типология базовых метафор может быть понята как типология кодов культуры.
Предлагаемая нами типология фундаментальных метафор построена по иерархическому принципу и включает в себя архаические метафоры, метафоры эпохи, этнокультурные метафоры и локальные метафоры. В качестве критерия взята степень обобщения культурной информации, содержащейся в коде. Разные типы метафор выделены в зависимости от того, какие характеристики бытия они выражают.
Базовые метафоры имеют два измерения: временное и пространственное, соответствующие двум функциям культуры: трансляции и хранения культурной информации. Термин «пространственные» предполагает в нашем контексте не только принадлежность к физическому или географическому постоянству, но, прежде всего факт рядоположенностч, сосуществования в виде относительно стабильного и неизменного набора на определенном временном промежутке.
Временное измерение воплощено в двух типах: архаические метафоры и метафоры эпохи. Архаические метафоры выражают фундаментальные характеристики бытия, обеспечивающие восприятие жизни. Основная функция архаических метафор - воплотить принцип единства универсума, они дают ведущую интерпретацию реальности и являются основой возможности ее концептуального познания. Влияние архаических метафор продолжается до сегодняшнего дня. Метафоры
эпохи выражают стереотипизированный конкретно-исторический опыт,
коллективное переживание мира в сознании эпохи. На материале
культурных текстов и обзора культурологической и философской
литературы выявлены следующие эпохальные метафоры: мир как сфера,
мир как путешествие, мир как цепь звеньев, тесно связанных друг с
другом (золотая цепь бытия), мир как театр, мир как механизм, мир как
организм, мир как топка, мир как язык и мир как лабиринт, мир как
компьютер. 1
Пространственное измерение представлено следующими типами базовых метафор: этнокультурные и локальные метафоры. Этнокультурные метафоры - выражение соответствующей картины мира. Такие метафоры выражают способ членения реальности, систему ценностей, мифологические представление и т.д. принятые в данном этнокультурном сообществе. Локальные метафоры - первоначально родившиеся в конкретном регионе метафоры, получившие распространение в конкретных сферах человеческой деятельности, они многообразны, так как многообразны миры опыта. В данном случае можно говорить о музыкальных, научных, религиозных и т.д. метафорах. Такие метафоры принимают участие в формировании «региональных» онтологии и парадигм.
В культуре метафора выступает в качестве механизма, обеспечивающего построение целостного образа мира, выполняя функцию «настройки сознания», способствует «готовности к восприятию», «готовности увидеть». Она так же принимает участие в трансляции уже имеющегося социо-культурного опыта и в создании нового. Являясь одним из кодов ! культуры, метафора выполняет функцию единой системы записи и передачи наиболее существенной культурной информации.
IX Научно-практическая значимость исследования. Автор надеется, что предлагаемое вашему вниманию исследование внесет свою лепту в разработку
очень актуальных на сегодняшний день проблем из сферы взаимоотношений языка и культуры, а именно - проблема возможности и меры представленности бытия в языке, проблема соотношения языка и мышления, проблема функционирования языка в социокультурном контексте и т.д. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке основных гуманитарных 3 курсов и спецкурсов по данной тематике.
X Апробация работы. Основное содержание работы отражено в трех
публикациях. Диссертация обсуждалась на заседании философского клуба Ш
"Мир сознания" при факультете философии и культурологии Ростовского І
государственного университета. Щ
XI Объем и структура диссертационного исследования.
Диссертация состоит из шести параграфов, введения и заключения.
І Общий объем работы составляет 162 листа машинописного текста, список 1
Щ
литературы включает 171 наименование. #
Соотношение образа, символа и метафоры в культуре
В этом исследовании мы попытаемся проследить, как функционирует метафора в культуре и какое место она там занимает. Так как культура представляет собой явление, пронизывающее все стороны жизни человека, его «возделанную» среду обитания, каждый культурный процесс обладает собственной внутренней динамикой и собственными закономерностями, все элементы культуры, объединяясь в единое целое, образуют сложную систему взаимосвязей, то для решения поставленных задач мы не можем удовольствоваться определением метафоры как простого перенесения свойств одного предмета или явления на другой. Подспорьем нам может стать сама этимология слова, которая уже несет в себе информацию, позволяющую нам перешагнуть, выйти за пределы метафоры, как риторической фигуры. Ведь это слово может быть разбито на две части: «мета» (приставка имеет два значения: 1) после, над, через, за, пере 2) совместно, сообща) и «фора» (движение). Отсюда мы можем сделать следующие выводы: 1) метафора как-то связана с объединением, 2) но это объединений отличается от механической суммации, оно предполагает взаимовлияние, взаимосвязь элементов с возможной их последующей трансформацией. То есть метафора - это не просто механический перенос, но некоторое совместное движение навстречу, посредством которого некие элементы объединяются, чтобы образовать уже совершенно новое целостное образование. Об этом очень образно и красиво написал Ортега-и-Гассет: «В столкновении предметов ломается их твердый остов, и внутренняя материя в расплавленном состоянии напоминает плазму, готовую принять новую форму и структуру» . Когда поэт называет кипарис «призраком мертвого пламени», то мы знаем, что и кипарис, и призрак, и пламя принадлежат к миру реальных, знакомых нам предметов. Но, соединяясь в этой метафоре, кипарис перестает быть кипарисом, призрак призраком, а пламя пламенем. Перед нами совершенно новый объект, который Ортега-и-Гассет называет «прекрасным кипарисом», в отличие от «реального кипариса».
Метафора является одним из возможных вариантов такого слияния, так как всего, согласно Потебне В. В., возможно два исхода борьбы двух комплексов представлений: «А» полностью заключается в «X» (синекдоха) -количественный перенос одного знания предмета на другое, «А» отчасти заключено в «X» (метонимия) - качественный перенос, «А» и «X» не совпадая друг с другом прямо, совпадают через третье «В» - метафора.
Так действует метафора, связывая два предмета в единый образ. Но что нового из этого мы можем узнать о культуре? Если только приглядеться, то окажется, что этот же самый принцип повторяется на более масштабных уровнях организации. Если попросить группу людей закрыть глаза и представить себе тот круг образов, предметов, фраз и цитат, с которыми у них ассоциируется наша эпоха, то полученный результат обнаружит как наличие сугубо индивидуальных, неповторяющихся элементов, связанных с субъективным опытом, так и общие компоненты - все то, что нас повсеместно окружает, что мы слышим с экранов телевизоров, читаем в газетах и т.д. Какую-то часть из этого составят метафоры, ведь образный язык обладает колоссальными возможностями убеждения, способствует четкому и быстрому формированию общей картины. Яркие образы гораздо дольше остаются в памяти; эту аксиому применяют и опытные педагоги и успешные политики.
И когда мы обращаемся к наследию прошлого, мы то и дело вновь сталкиваемся со знакомыми метафорами: жизнь как бушующее море, в котором человек плывет на утлом суденышке; мир, как огромный театр, где «каждый не одну играет роль», возлюбленная, как прекрасный цветок и т.д. Мир эмоций и переживаний прошлого становится доступен нам, в том числе и в силу того, что за такими метафорами прочно закрепился пережитой опыт и именно в таком виде они вошли в культуру. То есть эти метафоры выступают как бы ключами, открывающими двери в иные эпохи. Как бы ни отличались переживания людей прошлого от того, что мы чувствуем сейчас, все же существует этот доступный и понятный для всех язык. Иными словами метафора - это информационный канал, связывающий два отделенных друг от друга мира. Это путь, возможность общения, некоторый надязык, нечто подобное эсперанто, искусственному языку, придуманному человеком ьа основе интернациональных корней, который принадлежит одновременно многим языкам и никакому из них в отдельности. Эти каналы, связанные воедино, подобно артериям и сосудам человеческого тела, образуют живую и пульсирующую карту культуры.
Архаические метафоры
Еще древние мыслители обратили внимание на то, что человек, культура нуждаются в некоторых образцах, первообразах. Платон называл их идеями, а в трудах позднеантичных авторов (Филона, Цицерона, Плиния и т.д.) и отцов церкви (Иринея, Августина, Ареопагита и т.д.) появился термин архетип, который имел значение «первоначало», «образец». Традиция эта была позже продолжена в трудах средневековых алхимиков, да и в дискуссии о врожденных идеях можно расслышать ее отголоски. Однако в сознании современного человека архетипы ассоциируются прежде всего с концепцией Юнга. Впрочем, помимо Юнга наличие повторяющихся мотивов, символов, образов и т.д. отмечали многие исследователи религии и мифологии (Фрейзер, Мосс, Элиаде и т.д.) и культурологи (Пропп, Фрейденберг, Веселовский, Леви-Стросс и т.д.). Все они соглашались с тем, что в культуре с древнейших времен присутствуют некоторые устойчивые элементы, играющие роль образцов. Различие в выводах было обусловлено, в том числе и тем, что они выбирали разный материал для исследования.
Мы обратимся именно к концепции Юнга не только потому, что там наиболее ярко и очевидно представлена именно образная составляющая, но и потому, что выбранный им термин «архетип» указывает на связь с той старой традицией, о которой мы упомянули в самом начале параграфа. Юнговские архетипы отличаются от «комплексов» личностного бессознательного тем, что эта они присущи всем людям, передаются по наследству и составляют коллективное бессознательное - тот фундамент, на котором вырастает индивидуальная психика. Архетипы коллективного бессознательного представляют собой своеобразные когнитивные образцы, на которые ориентируется индивидуальное поведение. В архетипах накоплен опыт ситуативного поведения бесконечного числа предков. Однако в чистом виде архетип не входит в сознание и не имеет конкретного психического содержания, он всегда соединяется с какими-то представлениями опыта и подвергается сознательной обработке. Таким образом, архетипам требуется конкретная реализация в сновидениях, галлюцинациях, символах, метафорах и т.д. Архетипические образные представления - результат совместной работы сознания и коллективного бессознательного, что обуславливает бесконечные вариации их формы при сходстве содержания. Однако, чтобы избежать прямой ассоциации с архетипами Юнга, для наиболее глубинного уровня метафор мы выбрали термин архаические. С одной стороны основа «архе» подчеркивает связь с «первообразами», «первоначалами», с другой стороны - это позволяет избежать ошибочного отождествления с архетипами Юнга. Это скорее одна из многочисленных возможных реализаций того, что Юнг называл архетипами.
Самое подробное описание архаических метафор (как и сам термин) приводится в книге О. Фрейденберг «Поэтика сюжета и жанра». В интерпретации Фрейденберг все архаические метафоры связаны с антропологическими константами: еда, шествие, сексуальный акт, рождение, смерть и т.д. Причем, несмотря на внешне различное оформление, семантически эти метафоры ничем не отличаются друг от друга, одно оказывается другим. Так смех в одних случаях - метафора смерти (на празднике Сатурналий шут заменял царя в фазе смерти, затем шута действительно умерщвляли), в других - метафоры жизни (Диметра, улыбнувшись от слов Ямбы, начинает есть и пить), аналогичным образом дело обстоит и другими архаическими метафорами, описанными к книге. Их семантическое наполнение можно представить как жизнь-смерть. Особенность концепции Фрейденберг заключается в том, что жизнь и смерть не мыслится в виде оппозиции (как в структурализме), а как единство. Пределов жизни и смерти нет, и эта идея воплощается в персонифицированных метафорах соответствующих божеств: двуликий Янус, бог неба, бог дверей, входов и выходов, бог начала и конца, одновременно обращенный в жизнь ив смерть, мать-Земля - по пояс зарытая в преисподнюю, но ее верхняя часть тянется к небу и т.д. Все архаические метафоры Фрейденборг разделяет на словесные, действенные, вещные и метафоры-персонификации. На наш взгляд такое разделение приложимо ко всем метафорам, а не только к архаичным. В данном параграфе мы так же попытаемся показать, что архаические метафоры не ограничиваются антропологическими константами.
Помимо перечисленных в предыдущей главе характеристик каждая ступень базовой метафоры имеет свою специфику. Поскольку, как отмечено в начале, архаические метафоры относятся к первообразам, образцам, то в качестве дополнительной отличительной черты можно выделить архетипичность - способность переходить из эпохи в эпоху без или с незначительными изменениями. То есть такие метафоры сродни мифам, они всплывают как бессознательные групповые символы, обозначающие потребности и состояния, сходные для всех людей, некие общечеловеческие истины. Юнг писал, что тот, кто говорит архетипами, глаголет как бы тысячей голосов, потому что таким образом он поднимает, изображаемое им из мира единократного и преходящего в судьбу мира вечного, в том числе возвышая и свою, личную судьбу до общечеловеческой.
Этнокультурные метафоры
Возможно привычнее бы здесь звучал термин «национальные метафора», так как обычно говорят «национальная культура». Но понятие «нация» относится к разряду полисемантических и спорных. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием. Но наряду с этим некоторые авторы (например, Б. Андерсон) считают понятие «нация» искусственным, так как он относится к «воображаемым сообществам». Понятие «нация» действительно вошло в обиход сравнительно поздно, и о формировании наций и национальных языков говорят, главным образом, применительно к Новому времени. Э. Гелнер отмечает, что это связано с возрастающей потребностью современного общества в культурной гомогенизации. Другие же авторы, например Э. Смит, подчеркивают, что современные нации органично связаны с доиндустриальными общностями.
Чтобы избежать двусмысленности (ведь образование наций связано с довольно поздним этапом истории) так же используется термин «этнос». Концепция этногенеза разрабатывалась в трудах Л. Гумилева. В свое время гипотеза Л. Н. Гумилева вызвала много споров. Но факт остается фактом: он совершенно по иному поставил вопрос о том что, делает этнос этносом, перенеся проблему в иную плоскость - из области внешних факторов во внутренний мир человека. Ни одно из предлагаемых до него определений этноса не давало ответа, скажем, на вопрос - почему же все-таки афинянину был ближе его враг спартанец, чем мирно торгующий с ним финикиец? Да некоторые места концепции Гумилева не бесспорны, но для нас имеет значение его взгляд на этнос не просто как на совокупность особей, в него входящих на основании каких-либо признаков, но как на систему связей, объединяющих эти особи. Внутри этой системы существует явление комплиментарности -ощущение подсознательной симпатии-антипатии, определяющие деление на «своих» (принадлежащих к данному этносу) и «чужих». И в этом концепция Гумилева близка идеям К. Дойча, который определял нацию, как группу, в пределах которой уровень общей коммуникативной активности значительно выше, чем за ее пределами. Этническое объединение отличается своеобразным поведенческим стереотипом, который служит фундаментом этнической традиции и воспринимается членами этнического коллектива как единственно возможный, нормальный стандарт образа жизни и действий людей. Передача такого стереотипа осуществляется посредством механизма условно-рефлекторной сигнальной наследственности и особую роль в приобретении условных связей с действительностью играет речь - «сигнал сигналов». Таким образом, в данном параграфе нас будет интересовать метафора как один из механизмов, участвующий в формировании и передачи системы условных связей и как один из факторов отражения этнокультурной специфики.
Данный тип представляет собой выражение пространственного измерения метафоры, так как полное единство языка поддерживается только в тех территориальных пределах, в каких существует общность экономической жизни этноса. Чем слабее связи между отдельными группами внутри этноса, тем больше диалектов и языковых расхождений. Это явление наблюдается сейчас среди африканских племен: на сравнительно небольшой территории уживаются сотни языков, порой еще меньше похожих друг на друга, чем русский и китайский. Интересно свидетельство русского путешественника и исследователя Н. Н. Миклухо-Маклая о Новой Гвинее второй половины XIX в.: «Почти в каждой деревне берега Маклая - свое наречие. В деревнях, отстоящих на четверть часа ходьбы друг от друга, имеется уже несколько различных слов для обозначения одних и тех же предметов, жители деревень, находящихся на расстоянии часа ходьбы одна от другой, говорят иногда на столь различных наречиях, что почти не понимают друг друга. Во время моих экскурсий, если они длились больше одного дня, мне требовалось два или даже три переводчика, которые должны были переводить один другому вопросы и ответы» . Национальные языки развивались по мере все большего и большего объединения общностей. Совпадение же метафор в разных языках достигает тем большей степени, чем теснее культурные контакты между носителями языка, чем больше культурных событий они переживают вместе. Поэтому если поставить себе задачу выделить регионы, характеризуемы общностью метафор - это была бы географическая карта.
