Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МЕНТАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА 12
1.1 Проблема преобразования ментального пространства в процессе межкультурных взаимодействий 12
1.2 Характерные черты ментального пространства традиционной алтайской культуры 42
ГЛАВА 2. ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МЕНТАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА АЛТАЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ ПОД ВЛИЯНИЕМ ИДЕЙ И ТРАДИЦИЙ БУДДИЗМА, ИСЛАМА, ПРАВОСЛАВИЯ 67
2.1 Трансформация ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций буддизма и ислама 67
2.2 Преобразование ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций православия 94
ГЛАВА 3. ТРАНСФОРМАЦИЯ МЕНТАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА АЛТАЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ В XX И XXI ВЕКАХ 120
3.1 Синкретический этап преобразования ментального пространства алтайской культуры 120
3.2 Основные тенденции преобразования ментального пространства алтайской культуры в советский и постсоветский периоды 145
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 166
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 171
- Проблема преобразования ментального пространства в процессе межкультурных взаимодействий
- Трансформация ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций буддизма и ислама
- Синкретический этап преобразования ментального пространства алтайской культуры
Введение к работе
Актуальность исследования. Повседневная жизнь людей, их представления и ценности во многом определяются ментальностью. Как относительно целостная совокупность мыслей, чувств, образов, верований, стереотипов восприятия, ментальность создает картину мира, детерминирует единство культурной традиции, отражает особенности мировосприятия, этническую и социальную обусловленность сознания и поведения людей.
В ментальном пространстве культуры проявляются этнокультурные особенности населения, проживающего на определенной территории, в определенных социокультурных условиях. Для постижения сущности культурно-исторического образования необходимо выяснить условия формирования и трансформации ментального своеобразия культуры.
В силу своего индивидуального характера и психической глубинности ментальность не поддается сознательному воздействию или изменению, что придает культурной системе целостность и устойчивость. Изменения становятся возможными только в результате длительных контактов с иными культурами, когда усваиваются иные преставления и ценности.
Исследование изменений облика ментального пространства в культурно-историческом процессе приобретает методологическую важность для современного изучения культур и процесса их индивидуализации. Преобразование ментального пространства каждой культуры имеет свои специфические черты.
Основные преобразования алтайской культуры обусловлены ее включением в орбиту мировых духовно-культурных потоков и влияний, ее контактами с другими культурами. Изучение особенностей ментального пространства алтайской культуры, претерпевшего ряд преобразований, дает возможность адекватного отражения как процессов взаимодействия локальных культур, так и взаимодействия русской цивилизации с различными национальными культурами. В настоящее время с большой остротой проходят дискуссии о национальных особенностях того или иного народа, о менталитете как о реальном феномене человеческой истории, об основных детерминантах, которые обусловливают и создают менталитет.
Выявление общего и особенного в ментальном пространстве локальных культур позволяет глубже понять взаимоотношения между этносами, раскрывает характерные закономерности их социальной детерминированности и исторической изменчивости. Исследование результатов взаимодействия различных культур, повлекших за собой изменение облика ментального пространства культуры, тем самым, приобретает особую культурфилософскую значимость и актуальность.
Степень научной разработанности темы.
Проблема ментальности отражена во многих общественных и гуманитарных науках: социальной психологии, философии, этнопсихологии, этнологии, социологии, истории, культурологии, политологии. Основы изучения ментальности заложили такие исследователи, как В. Вундт, Л. Леви-Брюль, М. Блок, Л. Февр. Российская ментальность, трактуемая как
«национальный характер», «национально-этническое сознание»,
«национальный темперамент», «душа России», «русский дух» и т.п., в философской традиции исследовалась Н.А. Бердяевым, Б. Г. Вышеславцевым, И. А. Ильиным, B.C. Соловьевым, П. А. Сорокиным, Д.С. Лихачевым, Ю.М. Лотманом, Н.О. Лосским, Г.В. Флоровским, С.Л. Франком. В настоящее время проблемой менталитета занимаются исследователи Ю.Л. Бессмертный, Г. Гачев, А.Я. Гуревич, Л.С. Демина, Р.А. Додонов, И.Г. Дубов, В.К. Кантор, И.В. Кондаков, СВ. Лурье, В.Д. Мансурова, В.Г. Нестеренко, А.П. Огурцов.
Философское осмысление культурной динамики и межкультурных взаимодействий представлено в работах С.Н. Артановского, Э. Берджеса, Н.Я. Данилевского, Л.Г. Ионина, Н.С. Капустина, Р. Линтона, Р. Парка, Р. Редфилда, А. Тойнби, О. Шпенглера, М. Херсковица, а также современных российских философов A.M. Аблажея, С.Д. Бортникова, Н.К. Иконниковой, В.П. Кокшарова, Т.Ф. Кряклиной, В.И. Маркова, А.П. Садохина, Т.А. Семилет.
Проблеме изучения традиционной культуры алтайцев посвящены работы исследователей-путешественников Г.Н. Потанина, В.В. Радлова, Н.М. Ядринцева. Классическим трудом по алтайскому шаманизму является труд А.В. Анохина «Материалы по шаманству у алтайцев, собранные во время путешествий по Алтаю в 1910-1912 гг. по поручению Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии». Также вопросы традиционной культуры алтайцев затронуты в трудах этнографов Л.Э. Каруновской, С.А. Токарева и др. Важное место в изучении и анализе алтайской ментальности принадлежит работам Л.П. Потапова «Очерки по истории алтайцев» и «Алтайский шаманизм». Более широко шаманизм рассматривается в монографиях М. Элиаде «Шаманизм - архаические техники экстаза» и Н.А. Алексеева «Шаманизм тюркоязычных народов Сибири». Среди алтайских исследователей национальной культуры можно выделить В. А. Муйтуеву, С.С. Каташ, С. Суразакова. В философском аспекте традиционная культура народов Сибири рассматривается в работах Г.А. Аванесовой, С.А. Арутюнова, Ю.В. Бромлея, Л.П. Гекман, Л.Н. Гумилева, В.П. Евковича, Т.Ф. Кряклиной и М.Ю. Шишина.
Специфика влияния буддизма на культуры Сибири раскрыта в работах Н.Л. Жуковской и Р.А. Кушнерик. Проблема взаимодействия ислама и традиционных верований алтайцев анализируется в работе В.В. Радлова «Из Сибири», а также в исследованиях А.В. Коновалова и И.В. Октябрьской.
Проблема распространения христианства на территории Алтая рассматривается в работах Л.П. Потапова, Н.Ю. Храповой, М.Р. Маняхиной, СВ. Нестеровой.
Особенности синтеза религиозных идей и представлений на Алтае раскрыты в работах, посвященных бурханизму. К таковым относятся исследования Б. Бедюрова, А.Г. Данилина, Л.П. Потапова, A.M. Сагалаева, Л.И. Шерствой.
Последствиям советского периода для духовности населения Алтая, а также возрождению древних традиций в настоящее время посвящены статьи таких исследователей, как И.Л. Бабич, О.В. Гончарова, Н.М. Екеева, Н.С. Модоров, Н.И. Тадина, Н.О. Тадышева, СБ. Филатов и др.
Однако работы, излагающие единую концепцию преобразований ментального пространства алтайской культуры, сегодня отсутствуют. Важным шагом к ее созданию является философское осмысление процессов преобразования ментального пространства алтайской культуры, чему и посвящено настоящее исследование.
Объект исследования: ментальное пространство алтайской культуры.
Предмет исследования: специфические черты преобразования ментального пространства алтайской культуры в контексте межкультурных взаимодействий.
Цель диссертации состоит в культурфилософском выявлении специфики преобразования ментального пространства алтайской культуры.
В соответствии с поставленной целью формулируются следующие задачи:
Дать культурфилософское определение ментального пространства культуры, рассмотреть модели его преобразования в процессе взаимодействия культур.
Рассмотреть характерные черты ментального пространства традиционной алтайской культуры.
Выявить специфические черты преобразования ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций буддизма, ислама и православия.
Исследовать социокультурные условия преобразования ментального пространства алтайской культуры в начале XX века.
Выявить основные тенденции преобразования ментального пространства алтайской культуры в советский и постсоветский периоды.
Методами исследования являются такие общенаучные методы и подходы как анализ, синтез, компаративистский и комплексный подходы. Историко-культурный метод позволяет определить степень влияния буддизма, православия и ислама на традиционное ментальное пространство алтайской культуры. Сравнительный анализ используется для определения общих и особенных черт в преобразовании ментального пространства.
Теоретико-методологической базой исследования выступают концепции ментальности, разрабатываемые Л. Леви-Брюлем, М. Блоком, Л. Февром, А.Я. Гуревичем, учение о самостоятельных культурно-исторических типах Н.Я. Данилевского, учение о множественности культур О. Шпенглера, концепция локальных цивилизаций А. Тойнби. Логически обоснованным нам представляется использовать также и теории межкультурных взаимодействий, разработанные американскими учеными Р. Редфилдом, Р. Линтоном, М. Херсковицом, Р. Парком и Э. Берджесом, а также отечественными исследователями Л.Г. Иониным, С.Н. Артановским, А.П. Садохиным, Н.К. Иконниковой и др. Методологически значимой для изучения
преобразования ментального пространства алтайской культуры стала работа Н.С. Капустина «Особенности эволюции религии (на материалах древних верований и христианства)».
Научная новизна данного исследования заключается в следующем:
Дано определение ментального пространства алтайской культуры, выявлена его структура и особенности трансформации.
Охарактеризована традиционная алтайская культура как исходная база последующих преобразований ментального пространства алтайской культуры и выделены его основные этапы.
Выявлены особенности основных этапов преобразования ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций буддизма, ислама, православия.
Показано проявление религиозно-культурного синтеза в бурханизме в процессе поиска национального своеобразия алтайской культуры и общей консолидирующей формы духовности.
Обозначены тенденции и направленность в преобразовании ментального пространства алтайской культуры в советский и постсоветский периоды.
Положения, выносимые на защиту:
Ментальное пространство культуры - характеристика распространенности, сосуществования и взаимодействия таких элементов культуры как идеи, ценности, стремления, сознательные представления и бессознательные интенции представителей определенной культурной общности. Оно многомерно и динамично, его центральную зону составляют сакральные ценности и традиции.
Исходную основу преобразований ментального пространства алтайской культуры составляет традиционное мировоззрение. Своеобразие ментального пространства традиционной алтайской культуры, начиная с шаманизма, заключается в его неразрывной связи с природно-географической средой. Горы, реки, аржаны в алтайской культуре - это центры одновременно и природного, и ментального пространств.
Преобразования ментального пространства алтайской культуры связаны с привнесением в традиционное ментальное пространство новых мировоззренческих представлений и верований сначала из буддистской, а затем христианской и исламской культур.
В начале XX века в ментальном пространстве алтайской культуры распространяются идеи бурханизма. Бурханизм носит синкретический характер и представляет собой переплетение дошаманских, шаманских и ламаистских верований. Зарождение бурханизма отразило процесс поиска национального своеобразия и общей консолидирующей формы духовности представителями алтайской культуры.
5. Радикальное преобразование ментального пространства алтайской культуры под воздействием советской идеологии привело к его денационализации и десакрализации. Изменения постсоветского времени вызвали к жизни тенденцию возрождения религиозных идей и этнических традиций, что задает новый вектор в преобразовании ментального пространства современной алтайской культуры.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что сформировано понятие «ментальное пространство алтайской культуры», что может служить методологическим инструментарием для исследования иных региональных ментальных пространств. Философское осмысление динамики ментального пространства алтайской культуры и определение специфики составляющих ее этапов может послужить методологическим основанием для религиоведческих, литературоведческих, исторических, краеведческих, этнографических исследований алтайской культуры, а также других локальных культур Сибири.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при подготовке учебных курсов по философии, философии культуры, теории и истории культуры, религиоведению, а также по культурной политике и межкультурному общению.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы работы обсуждались на аспирантских семинарах на кафедре общей и прикладной психологии Алтайского государственного университета, а также на международных, всероссийских, региональных научно-практических конференциях: VI краевой молодежной научно-практической конференции, Рубцовск, 2005; «Туристско-рекреационные ресурсы Алтайского региона: проблемы и перспективы использования», Барнаул, 2006; «Человек и мир человека», Рубцовск, 2007; «Интеллектуальный потенциал ученых России», Барнаул, 2007; «Роль религии в образовании: от прошлого к будущему, Барнаул, 2008; «Проблемы духовного развития России: история и современность», Барнаул, 2005, 2007, 2008, 2009. Некоторые аспекты работы излагались на заседаниях Круглого стола «Традиции и ценности русской культуры», Барнаул, 2007, 2008, 2009 в Государственном музее литературы, искусства и культуры Алтая.
По теме диссертации опубликованы статьи в научных журналах и сборниках научно-практических конференций.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, библиографического списка.
Проблема преобразования ментального пространства в процессе межкультурных взаимодействий
Ментальное пространство культуры - это характеристика распространенности, сосуществования и взаимодействия присущих данной культуре устоявшихся форм мировосприятия: представлений, верований, жизненных устремлений людей, ценностных ориентиров, которые обусловливают их общее видение мира, себя в этом мире и их отношение к нему.
Ментальное пространство культуры отражает ее глубинные структуры, исторически и социально укорененные в сознании и поведении многих поколений людей, объединяющие в себе различные исторические эпохи в развитии национальной культуры. Ментальное пространство отражает этническую или социальную обусловленность сознания и поведения людей и обосновывает истоки духовного единства и целостности народа, общности его исторической судьбы.
В настоящее время не сложилось единого понимания ментального пространства культуры, близкими к данному предмету являются исследования понятия «ментальность», в том числе и «ментальность культуры». В словаре «Культурология XX век» дано следующее определение ментальности: «ментальность - общая духовная настроенность, относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-либо сообщества. Ментальность характеризует специфические уровни индивидуального и коллективного сознания; в этом смысле она представляет собой специфический тип мышления» [40, 24]. Ментальность - то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов и раскрывает представление человека о жизненном мире. Навыки осознания окружающего, мыслительные схемы, образные комплексы находят в ментальности свое культурное обнаружение. Ментальность включает в себя ценностные ориентации, но не исчерпывается ими, поскольку характеризует собой глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания. Ценности осознаваемы, они выражают жизненные установки. Ментальность же восходит к бессознательным глубинам психики. Захватывая бессознательное, она выражает жизненные и практические установки людей, устойчивые образы мира, эмоциональные предпочтения, свойственные данному сообществу и культурной традиции.
Ментальность как определенная совокупность устоявшихся неосознанных форм мировосприятия, присущих какой-либо группе людей, определяет общие черты отношения и поведения этих людей применительно к феноменам их бытия — жизни и смерти, здоровью и болезни, труду и потреблению, природе, детству и старости, семье и государству, прошлому и будущему. Это система образов и представлений, все элементы которой тесно взаимосвязаны и сопряжены друг с другом, функция которых - быть регулятором поведения людей. Менталитет потому и менталитет, что он определяет и опыт, и поведение индивида и социальных групп. Ментальность означает особенности мировосприятия, объединяющие представителей той или иной человеческой общности.
Ментальность, обладая определенной исторической и социальной устойчивостью, глубоко связана с огромным жизненным опытом людей, их генетической памятью, отраженной в национальном характере, традиционном быте и привычках обустраивать свою жизнь.
«На уровне ментальносте «пересекаются» природные и культурные, рациональные и эмоциональные, сознательные и бессознательные, личностные и общественные компоненты структуры индивидуального и коллективного сознания и поведения. Национальный менталитет, или национальный характер, формируется на протяжении длительного времени, охватывающего практически всю историю данного народа. Конкретные черты характера народа складываются в зависимости от его традиций, культуры, социальных структур, внешней, природной среды обитания. В свою очередь, сама ментальность выступает как порождающееся сознание, задавая определенные образцы мышления и поведения личностей, социальных групп и народа в целом. Таким образом, национальный менталитет - определенный способ видения мира и типичных образцов социального действия, регулирующих поведения народа на протяжении длительного времени» [32, 60].
«Ментальность выражает существо, ядро, основу культуры. Она есть то, что составляет человеческую мысль независимо от того, сознает это человек или нет, и независимо от того, обладает ли группа людей саморефлексией, обнаруживающей основы ее культурной общности. Ментальность в этом смысле создает отношение людей к миру и ориентирует их деятельность» [25, 44].
Длительный период времени обозначаемое понятием «ментальность» явление называлось синонимами и словосочетаниями, такими как национальный характер, этническая психика, дух народа и т.д. Об особенностях мировосприятия разных народов писали Геродот, Тацит, Плиний, Ксенофонт, Цезарь и многие другие античные и средневековые мыслители.
Трансформация ментального пространства алтайской культуры под влиянием идей и традиций буддизма и ислама
Начиная с XVTI века, ментальное пространство алтайской культуры претерпевает определенные трансформации. В это время традиционные верования алтайцев стали подвергаться инокультурным влияниям. В результате распространения идей и традиций мировых религий в традиционную шаманскую культуру вплетаются новые элементы. Происходит процесс обогащения новыми заимствованиями из религий, развивающихся параллельно с шаманизмом. Религиозные компоненты других религиозных систем растворялись в шаманизме, доминирующем в данном регионе, и как следствие, такие вливания способствовали сохранению шаманизма на протяжении длительного исторического развития, так как такой синкретический процесс обеспечивал данному вероучению жизнеспособность.
Исследователь A.M. Сагалаев отмечал, что «существование стадиально различных религий приводило зачастую к возникновению национального (локального) варианта мировой религии и модернизации автохтонных верований. В каждом конкретном случае эти процессы имели особенности, обусловленные рядом факторов: уровнем развития социально-экономических отношений, подготовленностью общества-реципиента к восприятию догм и обрядности мировой религии, наличием или отсутствием языкового барьера, интенсивностью этнокультурных связей, способностью мировой религии к трансформации своей культовой практики и т.д. Различным сочетанием этих факторов объясняется многообразие и несхожесть локальных вариантов мировых религий при сохранении относительной целостности их на уровне религиозной идеологии» [156, 3].
С начала XVII века ментальное пространство алтайской культуры начинает видоизменяться, что было связано с распространением идей нового религиозного учения — ламаизма. Данное преобразование ментального пространства характеризуется переплетением традиционных шаманских представлений как основы культуры алтайцев с идеями буддизма - ламаизма. Ламаизм стал проникать к алтайцам с востока и юга, с начала XVII в. Коренные жители пограничной территории с Монголией издревле имели тесные торговые и культурные связи со своими соседями, большей частью исповедовавшей ламаизм.
Ламаизм (тибетское «лама» - учитель) - наиболее распространенное ответвление северного буддизма. На почве различных социальных движений в тибетском буддизме образовалось много сект, среди которых первенствующее влияние заняла секта «гелугпа», оформившееся в XV в. в результате реформаторской деятельности Цзонхавы. Ламаизм как самостоятельная ветвь индийского буддизма сложился в процессе длительного приспособления его доктрины и культа к социальным и политическим условиям феодального общества средневекового Тибета. До распространения буддизма в Тибете господствовала религия «бон па», представлявшая собой вид древнего шаманизма. Ламаизм взял многое из этой старой религии тибетцев. В пантеон индийских божеств были включены местные божества, почитавшиеся шаманистами. В ламаизм перешла вера в существование множества злых и добрых духов. Заимствованы были также и некоторые шаманские обряды. Позднее ламаизм распространился среди монголов, бурят, калмыков (алтайцев - A.M.), живших на территории Джунгарии в XVII в., в также тувинцев [47, 7-8].
В XVTII в. позиции ламаизма в Монголии стали достаточно прочными, он доказал свою силу и жизненность и обеспечил себе официальное признание и покровительство господствующего класса. Начался период трансформации, адаптации, приспособления ламаизма к нуждам населения Монголии, причем через заимствование шаманской практики. Он синтезировал в себе многие бытовавшие в шаманизме культы, дополнив их буддийскими идеями о перерождении, воплощении, возмездии или воздаянии, нирване и т. д., создав, тем самым, видимость нравственного совершенствования людей под влиянием новой религии. Таким образом, тибетско-монгольская форма буддизма — ламаизм, сложившаяся в XV в., вобрала в себя кроме буддистской мифологии традиции местного населения.
По замечаниям Н.Л. Жуковской: «В процессе синкретизации в культовый арсенал новой религии включаются формы, заведомо ей не присущие, чуждые, но устоявшиеся в народном сознании и практике, что их искоренение скорее нанесло бы вред, в то время как подключение их к новой культовой системе в слегка адаптированном виде приводит к созданию исторические и идеологически обусловленной синкретической религиозной системы» [61, 7].
Синкретический этап преобразования ментального пространства алтайской культуры
Преобразование ментального пространства алтайской культуры на рубеже XIX — XX веков связано с поиском национального своеобразия и общей консолидирующей формой духовности. Выражением этих стремлений алтайского общества явилось зарождение нового религиозного образования -бурханизма. Возникнув в юго-западном Алтае, в среде алтай-кижи, к началу XX в. бурханизм открыто заявил о себе как религиозное движение социально-политического протеста. В этот период он получает быстрое распространение в среде алтайцев, став серьезным испытанием для существования и устойчивости, как шаманизма, так и православия.
Бурханизм охватил в 1904-1905 гг. Центральный и Западный районы Горного Алтая. В своем докладе на заседании Императорского русского географического общества Д. А Клеменц отметил, что из 24000 населения калмыков в новой вере принимали участие не более 1500 человек [79, 38]. Термин «бурханизм» появился впервые в отчетах православных миссионеров, которые дали новой религии наименование, исходя из названия главного божества - «бурхан» [156, 86].
Согласно новому вероучению считалось, что шаманизм с его кровавыми жертвоприношениями оскорбляет духов-божеств. Нужно молиться с коленопреклонением, приносить бескровные жертвы и почитать верховного бога Бурхана и его мессию Ойрот Хана. Ожидая прихода Ойрот Хана, алтайцы стали собираться в долине Теренг, чтобы молиться и ожидать мессию. Невиданное до этих пор массовое движение, которое охватило алтайцев, вызвало беспокойство местной власти, которая решилась на крайние меры. Коллективное моление в долине Теренг было жестоко разогнано полицией, русскими крестьянами и алтайцами — противниками новой веры.
Чем же сущностно характеризуется новая вера алтайцев, определившая преобразование ментального пространства алтайской культуры на данном этапе, каковы ее основные догматы и обряды? Уже первые исследователи бурханизма обратили внимание на его синкретический характер, на переплетение в нем шаманских, дошаманских и ламаистских черт. Все это вместе взятое может быть сведено к следующей краткой характеристике. Важнейшим постулатом бурханизма является отказ от кровавых жертвоприношений, которые, как известно, были неотъемлемой частью шаманского ритуала. Вместо них вводилось возжигание арчына (горного можжевельника), кропление (возлияние) молоком, маслом или аракой, повязывание на деревья белых лент или конского волоса, возложение белых, голубых, желтых цветов на жертвенники и т. п. В бытовых и ритуальных предписаниях появились нововведения. Обязательные моления должны происходить два раза в месяц: в новолуние и полнолуние. Моления, обязательно коллективные должны были проходить в определенное время на открытых местах, где нужно было ставить березки и украшать их белыми же лентами (кыйра). У бурханистов различаются моления общественные, не зависящие от родовой принадлежности собравшихся, проживавших на одной территории; родовые, куда допускались члены одного рода (иногда гости из других родственных сеоков); моления семейные. Каждая семья должна молиться у дверей своей юрты Бурхану тихо, смирно, обратясь на восток, с коленопреклонением три раза в день: утром, в полдень и вечером. Моления совершает глава семьи. В молитвах должно было обращаться к Бурхану. Верующие обязаны были ожидать прихода Ойрот-хана - героя и спасителя.
Алтайцы верили в легендарное предание об Ойрот-Хане. В легенде говорится, что много лет назад на Алтае царствовал богатырь Ойрот. Ни бедных, ни обиженных тогда не было, Ойрот всех защищал. Покидая свой народ, он удалился за море, на большой остров, где теперь и проживает. По верованию, с возвращением Ойрота на Алтае вновь наступит золотое царство у всех верных ему калмыков.
По свидетельствам миссионеров «бурханисты об Ойроте говорить не любят, но песни их доказывают, что в пришествие Ойрота они верят, верят вместе с тем в восстановление самостоятельного алтайского царства. Агитаторы, называемые ярлыкчи, по два человека разъезжают из юрты в юрту и распевают эти песни ... эти же ярлыкчи и справляют разные религиозные обряды. После каждого из таких обрядов молодые калмыки и калмычки со слов ярлыкчи заучивают песни. В этих песнях они выражают веру в Бурхана в пришествие Ойрот-Хана и надежду на восстановление алтайского царства. Когда все алтайцу уверуют в Бурхана, то придет Ойрот и переселит их в местность, называемую «Ак-Чечек и Коп Чечек», установит там свое царство и будет оттуда делать походы на прочие державы и покорит их» [65, л.9 об.]. Бурханизм в отличие от проповедываемого миссионерами православия обещал его последователям «благо здесь, на земле, а не за гробом».
