Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Концептуализация понятия «возрождение» в русской культуре
1.1. Бытийно-функциональные основания «возрождения» в русской культуре 21
1.2. Традиционная культура русского народа как своеобразный образец воплощения понятия «возрождение» 48
1.3. «Возрождение» в контексте мировоззренческих воззрений носителя русской тра
диционной культуры 67
Глава 2. Традиционная культура как сфера репрезентации понятия «возрождение» в аксиологии русского народа
2.1. Символика возрождения в аксиологической парадигме русской традиционной куль-туры.. 85
2.2. Внутренний облик носителя традиционной культуры в системе духовно-нравственных приоритетов «возрождения» 107
2.3. Внешнее пространство жизни носителя русской традиционной культуры в свете постижения аксиологических норм концептуализации понятия «возрождение» 119
Глава 3. Формы стереотипного (ритуализированного) воплощения понятия «возрождение» в русской традиционной обрядовой культуре
3.1. Обряд как стереотипная форма концептуализации понятия «возрождение» 143
3.2. Стереотипная специфика концептуализации понятия «возрождение» в русской традиционной календарно-обрядовой культуре 170
3.3. Архетип «новой жизни» в контексте постижения стереотипных форм концептуали-
зации понятия «возрождение» в русской традиционной семейно-бытовой обрядно-сти .190
Глава 4. Структурно-содержательное воплощение понятия «возрождение» в системе традиционной художественной культуры
4.1. Особенности структурно-содержательного воплощения понятия «возрождение» в системе художественной традиции русского народа .214
4.2. Содержательно-художественные особенности выражения концептуализации понятия «возрождение» в центральных направлениях русской традиционной художественной культуры 234
4.3. Символическое своеобразие концептуализации понятия «возрождение» в содержании русской традиционной волшебной сказки .259
Заключение 277
Библиографический список
- Традиционная культура русского народа как своеобразный образец воплощения понятия «возрождение»
- Внутренний облик носителя традиционной культуры в системе духовно-нравственных приоритетов «возрождения»
- Стереотипная специфика концептуализации понятия «возрождение» в русской традиционной календарно-обрядовой культуре
- Содержательно-художественные особенности выражения концептуализации понятия «возрождение» в центральных направлениях русской традиционной художественной культуры
Традиционная культура русского народа как своеобразный образец воплощения понятия «возрождение»
Термин «возрождение» в культурологическом дискурсе вызывает традиционный ассоциативный ряд: «греческого чуда» (Р.Тарнас), «времени смены мировоззренческих ценностей» (А.И. Шендрик), «величайший переворот в развитии мировой культуры» (В.В. Касьянов)4. А.Ф. Лосев справедливо отмечал, что «возрождение, подобно юноше, бунтующему против своих родителей и ищущему поддержку у дедов, было склонно забывать обо всем, чем оно было обязано средневековью и преувеличивать значение античности»5. Возрождение вызовет в памяти, отметит Е.А. Чичина, «образ сказочной птицы Феникс, которая всегда олицетворяла процесс вечного неизменного воскрешения»6.
Размышления над истоками гуманистической культуры приведет А.Н. Ве-селовского к мысли о вписанности, с одной стороны, истории Возрождения в «историю мысли» как особого формообразующего этапа западной цивилизации, с другой – о распространении антропологического принципа структурирования общества на отдельные этапы развития человеческой культуры7.
Так происходит концептуализация понятия «возрождение», воспринимаемого как историческая эпоха и как модель исторической динамики бытия культуры.
Изучение понятия «возрождение», определение специфики его функционирования, выявление сущностных особенностей и характеристик его проявления в лоне традиционной культуры народа определит закономерность, регламентирующую развитие культуры, воспринимаемую самой культурой как естественный механизм ее изменения.
Подобное уже не раз происходило в мировой истории. Примером тому может служить историческая эпоха, открывшая собой культурный подъем на территории Франции и Германии до XIV века – «каролингское возрождение»8.
Как справедливо отметит С.Л. Франк: «История человечества есть история последовательного крушения его надежд, опытное изобличение его заблуждений... всечеловеческая жизнь есть тяжкая опытная школа, необходимая для очищения нас от иллюзий всечеловеческого счастья, для обличения суетности и обманчивости всех наших упований на воплощение в этом мире царства добра и правды, всех наших человеческих замыслов идеального общественного самоуст-роения»9.
Культура будет мыслиться как совокупность абсолютных ценностей, созданных и создаваемых человечеством и составляющих его духовно-общественное бытие.
Как подчеркнет С.Л. Франк, такая культура, зарождаясь в сознании человечества, скомпилирует в себе «ряд вечных идеалов – истина, добро, красота, святыня, - подвигающих…на творчество научное, художественное, моральное и религиозное…», будет представлять собой «восстановление системы ценностей осевого времени…восстановление культурных достижений»10.
Именно поэтому система ценностей, формируемая при концептуализации понятия «возрождение», справедливо может быть отнесена к итоговым, финальным ценностям человеческого существования. Как отметят Ю.Н. Солонин, М.С. Каган, такие ценности мыслятся высшими идеалами существования человека, являются «конечными целями человеческих устремлений, главными жизненными ориентирами…»11.
Эта система будет складываться не только из способа отношения к миру, но и из способов трансляции – передачи этих достижений последующим поколениям. И, наверное, последнее окажется существеннее и основательнее для сохранения самой культуры, поскольку только в передаче системы ценностей «осевого времени», видится ее сохранение и развитие.
Изучение культуры в таком аспекте есть безусловная форма постижения культуры в ее динамическом диахронном аспекте, «воссоздание своего рода «образцов» культуры каждой исторической эпохи как единого целого, в котором концентрируется, вызревает и реализуется новый, более высокий этап развития творческих сил человека, его обогащение как личности»12. При этом тип культуры будет отображать своеобразие способа обновления и накопления опыта, принятого в данном обществе.
В подобном понимании концептуализация понятия «возрождение» является естественным фактором культурного изменения13. И наблюдения в области развития культуры приведут к изучению вертикали ее изменений, когда вертикаль будет пониматься как «открытие новых форм культуры», «квинтэссенция творче ски-продуктивного начала», «процесс временного развертывания культуры, ее исторический характер, принцип преемственности, переход предшествующих культурных форм или элементов в новые культурные образования»14 (А.А. Оганов).
Развитие культуры будет протекать согласно внутренним законам ее существования, некоему ритму, пульсации ее развития, в которой, по меткому замечанию П.А. Флоренского, поочередно будут сменять друг друга в различных специфических формах «средневековый» и «ренессансный» типы15.
Концептуализация понятия «возрождение» в особенностях осмысления культурного развития предполагает учет изменений самой культуры.
Содержательное же наполнение понятия ориентирует не только на сохранение предшествующего опыта, но на восстановление, возвращение к жизни определенных образцов. И эта схема воплощения понятия «возрождение» в различных культурных парадигмах универсальна.
Не случайно теоретики культуры едины во мнении о том, что специфика выражения содержательного начала самого понятия не есть характеристика лишь европейского феномена, но особенность развития и русской культуры. Очевидно, что концептуализация понятия «возрождение» происходит в особенностях семиотического развития отечественного аналога16.
«Возрождение», таким образом, рассматриваемое в качестве исторической эпохи и особого мироощущения, или тенденции развития культуры в ее повторяемости и опоре на прошлые ориентиры, всегда есть придание человеческой жизни «вихревого движения» (А.Блок), попытка постижения нового и поиск иных, нежели утверждены, способов и форм этого постижения17
Внутренний облик носителя традиционной культуры в системе духовно-нравственных приоритетов «возрождения»
Синкретизм и синтез принадлежат многим аспектам русской традиционной народной жизни и утверждению в них художественных традиций (обряд, праздник и т.д.), самой природе художественного творчества, реализуемого как модель воспроизводимой жизни в рамках концептуализации понятия «возрождение».
Проблема синкретизма и синтеза народного художественного творчества – проблема художественной целостности, органического единства74. - Постоянство и целостность Говоря о культурном бытии, мы неизменного говорим об объективно-исторических основаниях его утверждения. Реалиями развития и протекания культурных явлений становится фактор исторической изменчивости этнического вкуса, смены интересов75. Тем более что, с точки зрения исторического времени, художественные ценности неравновелики в своей объективной значимости. Последнее закономерно определяется степенью углубленности в предмет отображения, идейностью, творческой самобытностью, связью с историческим настоящим76.
Воссоздаваемыми, постоянными элементами русской традиционной культуры станут повторяемые «возрожденчески значимые» темы, сюжеты, мотивы, которые будут определять положение носителя традиционной культуры относительно окружающего мира, социума, себя (тема патриотизма, родной земли, ценности семьи и т.д.).
Русская традиционная культура народа, таким образом, воспринимается как мир «возрождаемой» целостности, в которой даже самая малая вещь-образ «конструировалась по законам большого пространства» (Д.С. Лихачев)77.
Не случайно, всему русскому традиционному творчеству (непосредственному результату художественной деятельности русского народа) всегда было присуще ансамблевое единство как мировоззренческое, пронизывающее все его виды и предметное окружение единство, рождавшееся из народного мирочувст-вования7 - Духовно-нравственный и эстетический потенциал русской традици онной культуры
Нравственное начало в русской традиционной культуре выступает в качестве ее основополагающей характеристики, полностью отражающей специфику воссоздания бытовых и художественных культурных образцов.
Этот обязательный содержательный внутренний стержень русской традиционной культуры обусловлен самой ее природой, определяющей логику целенаправленного развития, ориентированного на возрождение закрепившихся культурных категорий.
Он проявляется в двух взаимосвязанных моментах: нравственной ценности традиционной культуры как таковой и нравственном, морально-эстетическом ее содержании, направленном на «возрождение» и «возвращение» человека к духовно-нравственным ориентирам самой культуры.
Нравственная ценность русской традиционной культуры основана на мировоззренческой доминанте, в самой своей сути реализующей понятие «возрождение». В русской традиционной культуре кардинально важна одухотворенная составляющая ценностей (ценностей нравственных, общественно-политических, религиозных, познавательных).
Ценностная парадигма русской традиционной культуры воплощает в себе множество различных значений: психофизиологическое значение для органов чувств человека; значения, связанные с сущностью человеческого труда, с различными общественными отношениями; значения для познания и самопознания, для воспитания и самовоспитания, для ценностной ориентации, для общения между людьми, как стимул творческой активности79.
Благодаря своей не автономности и универсальности духовно-нравственные и эстетические ценности русской традиционной культуры играют особую роль в формировании социально-исторических качеств и национальных характеристик ее носителя, приобщая его к этнокультурным и мировым ценностям (эстетико-нравственным, эстетико-политическим, эстетико-познавательным и т.д.).
При этом важным оказывается морально-эстетическое содержание конкретного наполнения русской традиционной культуры (проблематика, сюжеты, образы, отношение к изображаемому в видах народного искусства).
Основу глубинного, содержательного понимания русской традиционной культуры, включающего все виды деятельности, в контексте действия понятия «возрождение», составляют гуманистические универсумы (стремление к поиску правды, восприятие и созерцание красоты, восприятие нравственной добродетели доброты и т.д.).
Аксиологическое значение многих видов русского традиционного творчества сводится к значениям познавательным, воспитательным, социально-мобилизующим, гедонистическим и т.д.80
«Культурное явление» в русской традиционной культуре с течением времени осмысляется народом как потенциальная художественная ценность, которая станет общественно-значимой по мере его вхождения в общественно-культурную жизнь русского народа и воссоздания («возрождения») культурных идеалов в обыденной жизни. - Диалектизм составляющих элементов русской традиционной культу ры Русская традиционная культура содержит в себе особое соотношение единичного (индивидуального) и коллективного, устного и письменного (знаковая система культуры), утилитарного и эстетического, единственного и вариативного.
Традиционная культура русского народа вобрала в себя народную мудрость, эстетику, историческую память, являющуюся связующей нитью времен и поколений, обязательным условием для возрождения отдельных культурных феноменов.
Внутри русской традиционной культуры существуют и взаимодействуют между собой региональные, локальные, национальные, социальные «системы, способствующие обширному взаимодействию различных видов народного творчества» (М.А. Некрасова)81.
История развития русской традиционной художественной культуры характеризовалась, с одной стороны, становлением и выделением новых видов искусства, их трансформацией, углублением, расширением выразительных средств, языка искусства, а с другой – их слиянием, взаимодействием и взаимовлиянием.
В переходные этапы активизировался поиск новых средств, новых путей развития русской бытовой культуры, искусства и творчества82.
Творчество являлось художественной формой (деятельностью) и результатом (культурным наследием) бытия русского народа.
В таком контексте генезис и повторяемость (основанная на воссоздании культурных стереотипов) народного творчества, как и искусства творца, должно рассматриваться «как суть, как способ и метод, как Путь к Истине, и через эту призму Искусства – восприятие и действие в быту, в жизни, в мыслях и поступках, словах и движениях» (С.С. Косенков)83.
Стереотипная специфика концептуализации понятия «возрождение» в русской традиционной календарно-обрядовой культуре
Такое особое утилитарное отношение обнаруживаем как к самой семье, так явлениям ее оформляющим. Стереотипы поведения формировались, прежде всего, обрядовой культурой (в частности, свадебным обрядом). Уже первичные действия характеризовались устойчивостью, связанной с тем, что заложенное в обрядовой системе смысловое содержание было органично крестьянскому мировоззрению, а само обрядовое поведение выступало регулятором поведения и сознания, кодирующим культурно-значимую информацию, обеспечивая связь между поколениями.
Оно очевидно во всем многообразии исторического архивного материала196: челобитных по разным вопросам, в которых крестьяне ссылаются в основании своей просьбы на необходимость завести семью, обеспечить семью и т.п.; в приговорах сходов, касающихся семейных дел и взаимоотношений молодежи; в мирских решениях, содержащих индивидуальные характеристики (при назначении опекунов, выборе старост, выдаче покормежных паспортов и пр.)197.
Семья рассматривалась в качестве важнейшей формы социализации личности и формирования культурных, этнических, нравственных ценностей.
Так, в русской традиционной культуре велико значение старшего поколения в сохранении традиций. Старшие выступали связующим звеном между поколениями, осуществляя преемственность и передачу этнических традиций, культурного наследия. На протяжении всего существования русского народа семейный быт всецело вытекал из родовых понятий.
Семейный быт был подчинен принципу утилитаризма. Утилитарным принципом руководствовались при выборе невесты – будущей матери. Невесту старались выбрать не столько красивую, сколько здоровую, умелую, трудолюбивую198. В будущем супругов объединяла общая забота: о хозяйстве, детях, доме.
Категория утилитарности определяла сроки проведения свадебных торжеств. Лучшей свадебной порой считалась зима и осень – сезоны, свободные от основного земледельческого труда, не содержащие длительных православных по-стов199. Хозяйственный расчет лежал в основе организации семьи и ее авторитетности в жизни крестьянской общины, создавалась своеобразная модель «традиционной семьи» с жесткой дифференциацией ролей мужа и жены. Глава семьи – старший мужчина в доме – распоряжался имуществом семьи и судьбой ее членов, руководил полевыми работами, распределял трудовые обя-занности200. Особым значением наделялись в крестьянском сходе зажиточные семьи, во главе которых стояли хорошие хозяйственники, крестьяне-землепашцы201.
С другой стороны, семья рассматривалась как минимизированная социальная общность и субстанция духовно-нравственная (ведь в представлении русского человека «даже браки заключаются на небесах»).
Вторая характеристика формирует понимание семьи не как определенного социального вида хозяйственной деятельности, но как средоточие нравственных посылов русского человека, всем смыслом существования.
Семья предстает социально-культурным феноменом, определяясь в специфике преемственности многочисленных и разнообразных связей, отношений, чувств, ролей, она начинает восприниматься духовно-нравственным образованием, в котором закладывается ценностный, деятельностный, культурный потенциал нового поколения.
Значимость семьи в этом аспекте в русской традиционной культуре была настолько велика, что образование семьи и освящение ее семейно-обрядовым действом было обязательным требованием для всех членов русской общности202.
Только две причины могли быть рассмотрены как уважительные – болезнь и желание уйти в монастырь.
Выражение значимости семейного положения находило в формулах малого фольклорного жанра: «Не женат – не человек», «В семье и каша гуще», «В семье, в куче не страшна и туча», «Не нужен и клад, когда в семье лад»203.
Практически все этические и эстетические ценности складывались в семье, усваивались с детства по мере взросления с учетом их глубины и серьезности.
И «качество» семьи (отношение между супругами, почитание родителей, способность к деторождению, становление детей, сами дети, с точки зрения нравственного формирования, и др.) давало общую оценку прожитой жизни: зачем собственно человек живет.
Семья создавала полифонию мнений, диалогичность, поскольку мир семьи не ограничивался непосредственными кровными родными.
Мир семьи включал близкую и дальнюю родню, кумовьев (крестное братство), всех населяющих ту местность, где проживала семья (они были свидетелями радостных и горестных ее событий, будучи постоянными «со-участниками» обрядовых действий), земляков, поскольку земля связывала в единство не кровное, но духовное.
Морально-психологический уклад семьи был мотивирован важнейшими предпосылками: родственной любовью, теплотой и взаимовыручкой между всеми её членами, общностью духовно-нравственных интересов, прочностью семейных отношений.
Содержательно-художественные особенности выражения концептуализации понятия «возрождение» в центральных направлениях русской традиционной художественной культуры
Состав традиционного костюма был совершенно определенным и четко привязывался к тому или иному региону.
При общем большом сходстве в костюме и орнаменте разных областей России одежда северных великорусов – Новгородской, Олонецкой, Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской губерний существенно отличалась от одежды южных великорусов, живших в губерниях Рязанской, Тамбовской, Тульской, Орловской, Калужской, Воронежской, Курской293.
Одежда средних великорусов – население центральных областей и Поволжья примыкают к северному типу костюма с сарафаном, но имела и южные чер-ты294.
Крестьянки же более южных районов этой территории (Московская, часть Владимирской и другие губернии) в первой половине XIX века еще носили южновеликорусскую поневу295. Большой интерес как замечательное явление народного творчества представляла женская одежда из домотканых материй с орнаментом, вытканным или вышитым руками самих рукодельниц.
Стоит отметить, что одежда, изначальное появление которой было обусловлено функциональной житейской необходимостью, сразу стала и ритуальным объектом с ярко выраженной декоративностью, украшательством.
Функциональной задачей одежды также было и стимулирование определенных жизненных процессов. Поэтому ее рассматривали не только как вещь, но и как символическую и аксиологическую форму - знак в пространстве русской традиционной культуры, имеющий непреходящее ценностное значение296.
Символы служили категорией обозначения и закрепления уже установленного в русской традиционной культуре знания. Передача знания означала владение навыками интерпретирования одежды, ее орнамента, узора, аксессуаров297.
Само понятие «узор» происходит от слов «зоря», «гореть», «солнце» и восходит к общеславянским понятиям «свет», «блеск», «тепло»298.
Узоры же вышивок имели не только богатую образную систему, транслировавшую центральные семиотические возможности русской традиционной культуры, но и отражали ее обязательное концептуальное поле, в частности, и концептуализированное понятие «возрождение».
Не случайно, узоры орнамента были связаны с культом солнца и неба, они становились его «божественными изображениями», аксиологическими знаками-символами, символизирующими само начало жизни.
Об орнаменте вышивки можно было сказать, что он хранит в себе народное осознание мира, природы, своеобразное народно-поэтическое представление о гармонии мира земного и небесного299.
С точки зрения традиционного сознания, космос жизни был подразделен на два мира: сакральный (священный), и профанный (от лат. profanus) - непосвященный, лишенный святости, более того, нечестивый, зловещий, кощунственный и нечистый)300.
Не удивительно, что на русских традиционных одеждах было такое изобилие орнаментации с символическими изображениями, которые помогали устанавливать связь с сакральным миром, возрождать существующие границы.
Так, представление о солнце закреплялось в орнаментальных композициях в виде коня и было воплощено, например, в виде белого коня, со звездами по фону и с птицами по краям. Эти изобразительные мотивы продолжали свое существование в орнаментах вышивки.
Распространенными оказались мотивы Павы-ладьи, встречались изображения Ладо - бога весеннего солнца301.
В орнаментике получили отражение и целые обряды, такие, например, как радуница - это весенний обряд, день поминовения предков и почитания земли, вешник - «завивание березы» в честь возрождения сил природы, праздник Иванова дня и пр.
Связь с водой имела языческая богиня Мокошь (Макошь) - один из наиболее часто используемых и художественно-образно закрепляемых персонажей орнаментальных сюжетов302.
Орнамент же, в отличие от кроя и конструкции одежды, был глубоко консервативен, мало подвержен изменениям, будучи порождением и принадлежностью статичной части русской традиционной культуры.
Своими корнями орнамент восходил к архаическим временам, являясь хранителем еще мифологических представлений о вечно возрождающемся бытии303.
Орнамент не утрачивал своего назначения напоминать о первичных аксиологических смыслах и символах русской традиционной культуры, будучи вкраплен в структуру костюма как некоей целостности.
Орнамент имел графическую структуру, он был подобен тайнописи, совокупности скрытых смыслов, выраженных в графических, т.е. пространственных символах.
Эту особенность орнамента как зашифрованного информационного документа передает его обереговое предназначение304.
На нижней одежде, непосредственно надевавшейся на тело, орнамент располагался на наиболее важных местах и исполнял роль оберега от нечистой силы, которая не могла миновать магические узоры на вороте, пазухе, оплечьях, обшлагах рукавов и подоле.
На праздничной же одежде орнамент в виде вышивки, нашитых лент, мелкой аппликации располагался по плечевым швам, швам подоплеки и т.п., выделяя конструктивные и функциональные элементы костюма. Орнамент употреблялся «только мелкий, геометрический, реже растительный»305.
В орнаменте были заключены аксиологические смыслы, знаки, которые вышивальщицы специально подбирали для каждого владельца рубахи, чтобы она хранила своего хозяина не только от холода, но и от всякой случайной беды.
Орнаментальная символика оберегового предназначения в большей степени была присуща нательной одежде: рубахам, сорочкам, поневам, передникам, поясам. Важно отметить, что части костюма были тесно связаны с выбором орнаментальных мотивов всего традиционного костюмного комплекса. Непревзойденная декоративность народного костюма, таким образом, может быть рассмотрена как одна из центральных черт традиционного костюма в контексте аксиологического символическо-художественного воплощения понятия «возрождение».
