Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ментальность как феномен культуры
1.1. Интерпретация понятия «ментальности» 16-44
1.2. Содержание и структура ментальности 45-72
1.3. Взаимосвязь сознательного и бессознательного в становлении ментальности 73-95
Глава 2. Ментальность в системе этнической культуры
2.1. Содержание и структура этнической ментальности 96-123
2.2. Этническая ментальность: общее и особенное 124-151
2.3. Соотношение мышления и языковых понятий в этнической ментальности 152-175
Заключение 176-18U
Библиография 181-198
- Интерпретация понятия «ментальности»
- Содержание и структура этнической ментальности
- Этническая ментальность: общее и особенное
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Весьма многообразно человеческое бытие, которое объединяется общим названием - культура. Изучение культуры, естественно, процесс, связанный с изучением результатов культурной деятельности (предметы, продукты культурного творчества), но перед исследователем культуры стоит задача идти глубже, к усвоению духа культуры — менталитета, культурной парадигмы , Указывая на отдельные формы культуры, описывая и систематизируя их, взор исследователя устремлен к тому, чтобы проникнуть внутрь явлений, выявить их глубинную сущность, ту подоснову, которая позволяет объединить многоразличные отдельности в единой целостности, мозаику единичностеи, заключить в одну общую рамку. Для этого необходимо понимание сущности культуры, ментальность коренится в культуре. В современной философской, культурологической и психологической литературе значительное внимание уделяется изучению ментальности вообще и этнической ментальности в частности. Изучение ментальности является культурологическим индикатором состояния общества. Актуальность исследования проблемы ментальности обусловлена совокупностью причин, важнейшей среди которых является потребность понять общество, в котором живешь, а также потребность понять специфику истории этноса, а тем самым и осознать себя. Современные сложные социальные, этнополитические, культурологические процессы, происходящие в России, а также в ее регионах, в том числе и на Северном Кавказе, приковали общественное внимание к сложным проблемам, связанным с этнической психологией, самосознанием, проявляющимся в этнонациональных и межнациональных взаимоотношениях. Именно поэтому проблема единства и многообразия человеческого в человеке, особенности национальной самоидентификации вызывают как теоретический, так и важный практический интерес.
Необходимость разработки проблемы ментальности вообще и этнической ментальности в частности определяется и потребностями самой философии. Материалистический подход к обществу, очень многое прояснивший в его структуре и динамике, основное внимание обращает на раскрытие материальной обусловленности деятельности людей. Но любое конкретно-историческое общество есть социокультурное образование, и потому деятельность людей определяется как социальными, так и культурными связями. Исходя из этого, изучение ментальности позволяет вскрыть новые детерминанты человеческого поведения, с одной стороны, и обогатить содержание предмета философии, с другой стороны. Важно отметить очевидную этическую природу выражения ментального своеобразия индивида, этноса.
Ментальность чрезвычайно существенная характеристика любого социума, поскольку в качестве социокультурного субъекта человек принадлежит не столько объективному миру, сколько интерсубъективной картине мира, творимой тем или иным менталитетом.
Без четкого знания структуры менталитета страны в целом, этносов в частности модернизация государства и рыночные преобразования обречены на провал. Ментальные особенности проявляются в индивидуальной психике и поведении людей как некие «константы», определяя базу идентичности того или иного человека определенному этносу, социуму и времени. Поэтому при всяких коренных преобразованиях необходимо учитывать ментальные особенности людей, в первую очередь их аксиологическую структуру, ибо кардинальные реформы есть всегда фундаментальные изменения основ жизни народа, которые связаны с его ценностными ориентациями, представлениями, нормами, сложившимися убеждениями и стереотипами конкретного человека.
В этой связи для анализа процессов, происходящих в обществе актуальна концепция Ф.Броделя о трех типах исторического времени. Ф.Бродель выделяет три типа исторического времени: время большой протяженности, время средней протяженности и краткий срок.
Развитию политики соответствует «краткий срок», «экономики» - «время средней протяженности». Ментальность же существует во «времени большой протяженности», как наиболее устойчивая и малоподвижная структура сознания. Ментальность, как интеллектуальный феномен, включается в историю «большей длительности» и «большего пространства».
Очевидно, что изменение фундаментальных для менталитета ценностей - процесс не только продолжительный, но и болезненный, что обусловлено психологическими сложностями приспособления к изменяющейся «картине мира», к новому социальному окружению. К этому стоит добавить, что «бессознательное», проявляющееся в форме мифологем и идеологем, весьма устойчиво. Для его трансформации недостаточно политической воли руководства страны, может быть, даже готовности самих людей к ценностным переориентациям.
Перед исследователем возникает необходимость изучения вопросов, связанных с ментальностью того или иного этноса. Каждый народ имеет исторически сложившуюся структуру социального сознания, свою систему ценностей, что предполагает его учет в социокультурных процессах. Менталитет всегда конкретен и всегда задается такими понятиями, как «социальная группа, «цивилизация», «эпоха», которые, в свою очередь, в рамках более широких ментальностей сосуществуют во взаимосвязанных ментальностях разных групп и классов. И те, и другие подвержены метаморфозам, причем их скорость в разных ментальностях различна, но в целом достаточно невелика. Изучение взаимосвязи общего и особенного в этнической ментальности должно способствовать не только продвижению вперед теоретического знания, но и установлению практического взаимопонимания как между представителями одного этноса, так и между представителями разных этносов. Осознанные идеалы могут превратиться в движущую силу общественного развития, в фактор, мотивирующий реальное социальное поведение, лишь тогда, когда они будут подкреплены практическим знанием способов их осуществления.
Степень научной разработанности проблемы.
Общетеоретические аспекты проблемы ментальности в той или иной мере затронуты в трудах философов и психологов: И. Канта, Э. Дюркгейма, Г. Лебона, М. Хайдеггера, К.Г. Юнга, 3. Фрейда, Э. Фромма, Л. Февра, М. Фуко и др . Специальные исследования в изучении ментальности осуществлены: Л. Леви-Брюлем, К. Леви-Стросом, Ж. Дюби, Ф. Арьесом, У. Раульфом, Ж.Ле Гоффом, П. Бёрком, П.Динцельбахером, Дж. Лакоффом и др . Привлекались также труды, посвященные попытке синтеза интеграции разнообразных научных фактов и научных подходов с единых общенаучных позиций (К.Бюлер, В. фон Гумбольдт, А. Вежбицкая, М.Коул, С.Скрибнер, Ж.Делез и др.)1.
В отечественной научной мысли возможность продуктивного диалога по проблеме ментальности была представлена на состоявшейся в 1989 г. в Москве международной конференции «Школа «Анналов»: вчера и сегодня». Исследование проблемы менталитета как специфического и значимого феномена получило развитие в России лишь в 90-е годы минувшего века. Из этого, конечно, не следует, что российские обществоведы в более ранние периоды были индеферентны как к самой проблеме, так и связанным с ней тенденциям мировой науки. Отечественные мыслители довольно давно подошли к рассмотрению феномена ментальности. Хотя этот термин не применялся, но проблема национального характера вбирающей в себя ментальность, поднималась в XIX-XX вв. в дискуссиях о путях развития России (Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, К.Д.Кавелин, Н.С. Трубецкой, П.И. Савицкий, Д.Н. Овсянико-Куликовский и др.)2.
Русский философ Л.П. Карсавин писал, что исследование духовной культуры покоится на предположении о существовании чего-то общего более или менее значительной группе личностей. Л.П. Карсавиным вводится понятие «средний человек эпохи». «Средний человек как бы заключен в каждом реальном представителе своей группы» , — пишет мыслитель.
В 1990-х годах в журнале «Вопросы философии» была организована дискуссия, посвященная теме «российская ментальность». В дискуссии принимали участие видные российские философы (Г.Д.Гачев, И.К.Пантин, А.С.Панарин, В.П.Макаренко, В.К.Кантор, А.Н. Ерыгин, А.П.Огурцов и др.). Глубокое исследование истории ментальности и самого явления ментальности мы наблюдаем в трудах А.Я. Гуревича3, В.П. Кожевникова4, Б.В. Маркова5, И.Г. Дубова6, В.И. Курашова и др. Попытка создания социально-философской концепции менталитета, предпринятая журналом «Вопросы философии»8 в 1993 году, нашла свое продолжение в диссертационных исследованиях (М.Ю.Шевяков, В.М. Сторчак, Ф.Т. Аутлева, А.И. Пальцев, Г.А. Орлова, А.И. Грищук, Д.В. Полежаев, Э.А. Корнейчук, Ю.Б. Смирнов, М.В. Катаев, А.Н. Курячьева и др.) . Также активное обсуждение данной проблемы прослеживается в российской прессе . Все эти изыскания не дали пока концептуального подхода в решении проблемы ментальности. Одни рассматривают ментальность как систему способов оценивания (М.Ю. Шевяков), другие определяют понятие ментальность как комплекс устойчивых свойств индивида (Ю.Б. Смирнов, Ф.Т. Аутлева). Многие исследователи (М.Ю. Шевяков, Ю.Б. Смирнов, Ф.Т. Аутлева, А.Я. Гуревич, Б.С. Гершунский) указывает на его связь с ценностными ориентациями общностей.
При исследовании вопроса, связанного с этнической ментальностью, интерес представлял ряд диссертационных исследований связанных с этническим самосознанием, социальной памятью нации (М.М. Шахбанова, А.Р. Шарипов, Л.Р. Хасанова, А.А. Балыкова, В.П. Уланов, О.В. Рябов, В.И. Пономаренко, В.Е. Катаев и ДР-)2.
В последнее время отмечается значительный интерес к развитию общественного самосознания на Северном Кавказе. Серьезное решение философских проблем связанных с самосознанием, развитием этноса рассматривается в ряде работ чеченских ученых (В.Х. Акаев, В.Ю. Гадаев, А.С. Тепсаев, А.Д. Яндаров и др.)1.
Таким образом, проблема ментальносте вообще и этнической ментальносте в частности ныне относится к одной из интересных научных проблем общественной мысли.
Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы заключается в выявлении места и роли этнической ментальносте в системе культуры.
Достижение поставленной цели осуществляется через решение следующих взаимосвязанных задач:
Выявление идей, способствующих категориальному определению ментальносте.
Рассмотрение характеристики ментальносте как феноменального процесса.
Установление соотношения понятия этнической ментальносте с релевантными понятиями.
Определение возможностей трансцендентально-герменевтического истолкования этнической ментальности.
Экспликация исторических особенностей чеченской ментальности, предопределивших характер и направление ее воздействия на развитие чеченского этноса.
Объект исследования - культура, как явление, социализирующее индивидуума. Ментальность в гносеологическом плане, будучи одной из форм существования сознания, в культурологическом аспекте позволяет говорить о генетике культуры. Поэтому выявление природы ментальности не представляется возможным не только вне анализа сознания, как идеального, но и без выявления культурных феноменов, то есть базисных структур, которые ответственны за сохранение, передачу социального опыта человеческой деятельности.
Предметом исследования является этническая ментальность, как одна из форм проявления ментальности. Известно, что между этносами имеются сходства и различия, что обусловлено экономическими, культурными условиями и ментальными особенностями. Поэтому к изучению ментальности этноса можно подойти как с онтологической, гносеологической, так и культурологической позиций.
Методологической основой исследования является как диалектический подход к анализу явлений и процессов в их детерминированности в природе и обществе, так и исторический и структурный анализ. В качестве вспомогательного используется и герменевтический метод, позволяющий глубоко понимать социокультурные архетипы, сохраняющие свою устойчивость, несмотря на общественные трансформации.
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
1. Осуществлен философский анализ содержания ментальности, который позволяет дать категориальное определение ментальности.
Понятие ментальность определяется как феноуменальный процесс формирования объективной реальности в ходе взаимодействия чувственного и рационального восприятий.
Обобщено соотношение основного содержания понятия этнической ментальности с релевантными понятиями.
4. Проведено трансцендентально-герменевтическое истолкование этнической ментальности, выяснение соотношения особенного и общего в этничности.
5. Осуществлена практическая демонстрация корреляции мышления и языка в этнической ментальности на примере чеченского этноса.
Положения, выносимые на защиту. По результатам проведенного исследования на защиту выносятся следующие теоретические положения:
В разработке интересующей нас проблемы возможны два подхода. Первый — онтологический — призван раскрыть ментальность как реальный феномен, который объективно существует. Второй — гносеологический — осмысливает ментальность как инструмент исследователя, смоделированный с целью более полного объяснения сложного общественного комплекса.
Термин ментальность фиксирует состояние сознания, не относящееся к общедоступным наблюдаемым фактам. Ментальное своеобразие сознания прослеживается на глубинном уровне соотносимости сознания как целенаправленного акта и мозга как материи. На генноэнергетическом уровне уже преддан рисунок мозга, и по мере развития индивида можно наблюдать как сознание — универсум, соотносясь с предданностью человеческого мозга, формирует его сознание.
Следуя идеям И. Канта, автор вводит в научный оборот термин «феноумен». Ментальность следует рассматривать, как реализацию связи между чувственно-воспринимаемыми и умопостигаемыми сущностями, феноменом и ноуменом. Ментальность, с нашей точки зрения, возникает в ходе демаркационного соприкосновения процессов умственного и чувственного восприятия. Эта ситуация нами определяется как феноумен. Герменевтическое исследование термина «сознание» также фиксирует пограничность ментальности. Русский термин «сознание», аналогично латинскому «conscientia», отражает момент, характеризующий со-знание как явление взаимосвязанности сторон, со-знание не есть односторонний акт получения знания, но акт со-вместный. В этом акте нет пассивной стороны. Индивид, интенционально настроенный на знание чего-либо, встречает ответную податливость познаваемого объекта.
Данное соотношение - многогранное явление, позволяющее говорить не только об онтологической и гносеологической сторонах сознания, но и об этической стороне. Аспект этического, характеризующий соотношение сознания и ментальности, способствует практическому прослежению ментальности на уровне этнического своеобразия.
3. Этническая ментальность прослеживает связь с релевантными понятиями, такими как национальная психика, национальный характер, этническая идентификация, исходя из общей для данных понятий части, связанной с национальностью, этничностью. Особенное в этнической ментальности свидетельствует о том, что благодаря ментальным особенностям этнос не сливается с пассивной формой социума.
4. Трансцендентально-герменевтическое осмысление понятия этнической ментальности осуществляется через дескриптивный анализ способов мышления и высказывания, а также с учетом изучения ценностей, мифологии, традиций, национального сознания, национальной идеи и идентичности. Ментальность как процесс в основе своей связан с мыслью. Мысли, переживающей собственную трансформацию из трансценденции в реальность, предсутствует культурная биогеохимическая энергия, в зависимости от степени интенсивности которой дифференцируется особенность индивидов, этносов.
5. Герменевтическая экспликация языка позволяет выявить общее и особенное в этнической ментальности, и перейти из чисто теоретической абстракции к практическому освещению философского понятия этнической ментальности. Смыслонаполненность слова формируется вместе с понятием, точнее, параллельно понятию, имеет свою историю. История определяет происхождение, развитие его значения, употребление прошлое и настоящее. И потому внимательное отношение к слову дает нам возможность постичь ментальные особенности друг друга в своем общечеловеческом единстве и частном проявлении.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что, содержащиеся в ней выводы могут послужить отправной точкой в более глубоком освещении понятий ментальность и этническая ментальность. Предложенная автором онтологическая трактовка ментальности дает возможность увидеть место явления ментальности в процессе сознания как сложного, диалектически противоречивого, многоуровневого процесса.
Выводы и основные положения исследования могут быть использованы в преподавании курсов «Философии», «Культурологии», «Социологии», а также при чтении лекций и спецкурсов по вопросам этнологии,этнопсихологии.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на аспирантском методологическом семинаре кафедры философии ЧТУ, на кафедре теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии РГУ, изложены в докладах на региональных и международных научных конференциях, проходивших в 2003-2000 годах в Грозном, Ростове-на-Дону, а также отражены в научных публикациях объемом 2,5 п.л.
Структура и объем диссертации.
Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и библиографии. Текст исследования изложен на 198 страницах, список литературы насчитывает 197 источников.
Интерпретация понятия «ментальности»
В последнее 10-летие много говорят и пишут о ментальности, о ее содержании и специфике у разных народов, что актуализирует необходимость философского осмысления данного культурного феномена. Надо заметить, что зарубежные историки, социологи, психологи, этнологи внесли весомый вклад в разработку отдельных аспектов понятия ментальности. В отечественной науке большой ряд работ посвящен осмыслению, как самого феномена ментальности, так и определению его места в системе релевантных ему понятий -психология народа, характер народа, самосознание народа.
«Понятие ментальности,-писал Ле Гофф еще в 1974 г., -оставаясь все еще новым, уже достаточно избитое. Возникшие вчера представления уживаются в ней с фрагментами древнего магического сознания. Ведь инерционность свойственна духу еще больше, чем материи».1
Далее, Ле Гофф характеризует этапы становления истории ментапьности, начиная с возникновения самого понятия. Происходящее от латинского mens прилагательное mentalis возникло в XIV веке в языке средневековой схоластической философии. Существительное mentality появляется только через триста лет в Англии, - оно плод английской философии XVII в. Однако там оно так и остается философским термином, в то время как во Франции (отчасти благодаря Вольтеру пересадившему английские идеи на французскую почву) оно проникает в обыденный язык.
Правда, к началу XX века слово «ментальность» ощущалось как неологизм, что отразил, в частности, М.Пруст в своем романе «В поисках утраченного времени». Текст доносит до нас и пренебрежительный оттенок слова. «Ну и ментальность!» - говоря так, герои романа имеют в виду хаотичное и вместе с тем стереотипное сознание, нечто противоположное мировоззрению.
Эволюция понятия ментальности прослежена в работах Ле Гоффа, но существует и другая сторона дела. Его смысловое содержание образовалось раньше, когда это слово, еще находясь в пределах обыденного языка, оказалось в фокусе идейной и политической борьбы. У Раульф в статье «Рождение понятия...»1 поставил своей задачей воссоздать, на основе анализа французской публицистики XIX-XX вв., духовный климат времени, родившего это понятие.
То, что наука начала XX века обнаружила мощный архаический пласт в сознании человека, по мнению Раульфа, явилось следствием внезапного социального воздействия.
Речь идет о драматическом моменте в истории Франции, когда в результате развернувшейся в 1897-1899 гг. борьбы за пересмотр приговора по делу офицера генерального штаба Франции А.Дрейфуса, обвиненного в шпионаже в пользу Германии, страна раскололась на два враждебных лагеря и фактически находилась на пороге гражданской войны. В считанные дни изменился культурный ландшафт страны. Классовые и религиозные противоречия в обществе перестали ощущаться, их сменили новые, а вернее древние «идеологические и аффективные комплексы». Антидрейфусарская ненависть французов сблизила многие буржуазные семьи с аристократическими домами. Образ мыслей герцога Германта из романа Пруста оказался родственным настроениям его кучера. Тут-то и заговорили об оккупации немцами не только французской территории, но французской «ментальности». Это слово сразу же приобрело идеологическую и политическую остроту. Ментальность понималась как ценное национальное достояние, как антитеза разъедающему нацию интеллектуализму. Одновременно начали употреблять слово «ментальность» и в отрицательном смысле, говорить о чуждых ментапьностях.
Левые («полуфранцузы») в этом противостоянии были стороной обороняющейся. При этом они тоже взяли на вооружение слово «ментальность». Последние, в свою очередь, обвиняли «патриотов» в раскалывании нации и национальной души.
В научный оборот это слово ввели именно левые. Оно получило хождение в кружке Эмиля Дюркгейма, в издаваемом им журнале «Социологический ежегодник» появилась рубрика «Групповая ментальность». Э. Дюркгейм использовал это понятие в своих поисках основ человеческой солидарности.
Согласно Э.Дюркгейму, в нас есть два сознания: одно содержит только состояния, свойственные лично каждому и характеризующие его как индивидуальность, тогда как состояния, охватываемые вторым, -общие для целой социальной группы. Коллективное сознание не заимствуется человеком из его непосредственного опыта, а как бы навязывается ему социальной средой. «Совокупность верований и чувств, общих, в среднем членам одного и того же общества, образует определенную систему, имеющую свою собственную жизнь», - пишет Дюркгейм . Эта совокупность получила у него название коллективного или общего сознания. Коллективное сознание не имеет в качестве субстрата единственный орган; оно, по определению, рассеяно во всем пространстве общества. Но, тем не менее, оно имеет специфические черты, создающие из него реальность. Коллективное сознание независимо от частных условий, в которых находятся индивиды. Точно так же оно (коллективное сознание) не изменяется с каждым поколением, но, наоборот, связывает между собой следующие друг за другом поколения. Значит, оно нечто совершенно иное, чем частные сознания, хотя и осуществляется только в индивидах.
Содержание и структура этнической ментальности
В культурологии выделяют этнические и национальные культуры. Рассмотрение этих типов культуры обусловлено содержанием понятий «этнос» и « нация», которые часто отождествляются, имеют много общего. Национальная культура, прежде всего, характеризуется единством территории, государственностью, общностью экономической жизни, тогда как идентификационные ментальные признаки уходят на второй план.
Под этнической понимают культуру, в основе которой лежат этнические ценности, принадлежащие к той или иной этнической группе. Признаками такой группы являются общность происхождения (вплоть до мифологической), расовые антропологические особенность, язык, религия, традиции и обычаи и, фольклор, быт, предпочтения в пище и другие. Но самым главным является чувство этнической идентичности — общей истории и культуры, отличающей «нас» от «них». «Этнической является культура , носители которой прежде всего связаны единством «крови и почвы», четко осознают принадлежность к своей культуре и гордятся им, обладают особым психическим складом, менталитетом группового характера»1.
Этнос (с древнегреческого переводится как народ, национальная общность) рассматривают как исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований, фиксированных в самоназвании. «Принадлежность к этносу, — пишет Л.Д.Столяренко, - не является
1 Культурология. Под научн. ред. проф. Г.В. Драча. - Ростов н/Д, 2005. - С-88. врожденной, а приобретается в процессе социализации, в процессе формирования личности в определенной среде, по мере усвоения ребенком стереотипов поведения, принятых в данной этнической группе и культуре» . Хотелось бы обратить внимание на данную выше цитату. Для чего? Дело в том, что мы в истории развития можем наблюдать такую ситуацию, когда благодаря территориальному, религиозному, историческому сближению небольших (малых) групп с большими, происходит взаимопроникновение, растворение, естественно, малого в большом.
С одной стороны, человечество как биологическая форма - это единый вид с огромным количеством вариаций, распространившийся в послеледниковую эпоху по всей поверхности земного шара. В отличие от большинства млекопитающих Homo sapiens нельзя назвать ни стадным, ни индивидуальным животным. Человек существует в коллективе, который, в зависимости от угла зрения, рассматривается то, как социум, то, как этнос. Вернее сказать, каждый человек является одновременно и членом общества, и представителем народности, но оба понятия, по мысли Л.Н.Гумилева2, несоизмеримы и лежат в разных плоскостях, как, например, длина и вес или степень нагрева и электрический заряд.
Л.Н.Гумилев пишет, что «этнос (тот или иной), как, например, язык — явление не социальное, потому что он может существовать в нескольких формациях. Влияние спонтанного общественного развития на становление этносов экзогенно. Общественное развитие может оказать воздействие на формирование или разложение этносов только при условии своего воплощения в истории, как политической, так и культурной. Поэтому можно сказать, что проблема этногенеза лежит на грани исторической науки, там, где ее социальные аспекты плавно переходят в естественные»1. Мы наблюдаем, что общество и этнос явления параллельно существующие, но не тождественные.
Характеристика индивида как члена общества или характеристика индивида как представителя определенного этноса дают разноуровневые характеристики. И когда Л.Д.Столяренко говорит о приобретаемости этнической принадлежности в процессе социализации, видится необходимость в уточнении, что речь должна идти о культурно-политической социализации этноса. По мысли диссертанта, нам позволяет говорить об этнической ментальности именно и сей момент разноуровневости понятий «общество» и «этнос». Этническая ментальность здесь может быть охарактеризована как феноуменальная особость, осуществление сущности этноса через определенные механизмы. И благодаря этим ментальным особенностям этнос не сливается с пассивной формой социума, но имеет с ним связи, основанные на общечеловеческих ментальных проявлениях. Если ситуация была бы иной, то нам хватило бы понятия «коллективное бессознательное» и не было бы необходимости в разговоре об этнической ментальности. Коллективное бессознательное есть содержание, свойственное не одному, а одновременно многим индивидам, стало быть, обществу, народу или человечеству. Этническая же ментальность данность коллективного психического содержания являет в своей особости. Чем объясняется данное явление?
«Наше «я» состоит из того, что называется сознанием и из того, что называется душой. Наша сущность в основе своей находится вне сознания — это и есть душа, - пишет В.И.Курашов, - а так как душа, как часть нашего «я», находится за пределами нашего эмпирического и
1 Там же. -С. 28. теоретического познания, за пределами нашего возможного опыта - она есть метафизический объект» . Но что интересно в данном заключении, так это все-таки то, что душа, будучи сущностно объектом метафизическим, в своей осуществляемости диалектична. Душа, находясь в теле в состоянии трансценденции, влекомая всеми формами сознания, имеет предзаданную природой возможность реализации себя. И эта реализовываемость обладает всеми диалектическими характеристиками. Взаимоотношения метафизики и диалектики, автор видит, сродни тому, как взаимоотношения покоя и движения. В философии покой рассматривается как относительно устойчивое состояние материи, одна из сторон движения. Нахождение в относительном «покое» по отношению друг к другу определенных объектов позволяет существовать миру. Соответственно складывается мысль о том, что определенная статичность мира, Мировой Души, сочетающаяся в динамичности материальных процессов, есть гарант целостности Вселенной. Возвращаясь от метафизических размышлений к диалектической действительности, уточним, что «помимо души на мысли и чувства, появляющиеся в сознании, может влиять наше тело с его физиологическими состояниями»2. На данном этапе рассуждений видится возможность ответить на вопрос, что отличает коллективное бессознательное от этнической ментальности и позволяет бытийствовать последнему
Этническая ментальность: общее и особенное
Кто ищет, тот всегда найдет. Известный афоризм, в который раз, подтверждает свою истинность. Интересна встреча с Артуром Данто1. Интересна своей случайностью и необходимостью. Данто полагает, что задача философии не в том, чтобы размышлять или говорить о мире, а, скорее, в том, чтобы анализировать способы размышлений и высказываний о мире. Поскольку, однако, у нас нет иного доступа к миру, кроме как через посредство мышления и языка, постольку, даже ограничиваясь рассмотрением последних, мы едва ли избежим каких-либо утверждений о самом мире. Философский анализ наших способов размышлений и высказываний о мире становится, в конце концов, общим описанием того, каким мы обязаны представлять мир при существующих способах мышления и языка. По мнению Данто, систематически применяемый анализ приводит к дескриптивной метафизике.
Философия, рассуждая об этнической ментальности, выходит за рамки этнологии, этнопсихологии, антропологии; основным средством философского осмысления понятия служит анализ.
Ментальность в своей этнической особости характеризует самосознание народа. Народное самосознание, по мысли Н.В. Карлова", по крайней мере, образуется тремя составляющими - родной язык, осознанное прошлое и заветное слово. На каждом временном срезе венчает эти составляющие религия, которая выступает не как составляющая, а как обнимающая, всеохватно действенная характеристика народного сознания. Производным, в каком-то отнюдь не уничижительном смысле слова, вторичным, является правовое сознание народа, его обычное право и принятый им (народом) кодифицированный закон.
Необходимо уточнить, что абстракции «самосознание», «общественное сознание», «индивидуальное сознание», являются производными от общей категории «сознания». Это означает, во-первых, что всякое сознание по необходимости является общественным. Во-вторых, всякое сознание в то же время по необходимости является индивидуальным сознанием. В-третьих, путем самосознания человек отображает явления и события внешнего мира и имеет знание о самом процессе сознания на всех его уровнях. Всякое индивидуальное сознание имеет своим ядром определенное содержание общественного сознания (те или иные знания, нормы, правила, идеи, установки и т.п.). Разумеется, помимо этого, как пишет Д.И.Дубровский1, оно включает и иное содержание, выражающее особенности сознания данного человека; но без указанного ядра не бывает никакого индивидуального сознания, т.к. именно усвоенное в ходе социализации содержание общественного сознания обусловливает само качество сознания и значит, качество человека как исконно социального существа. Общественное сознание есть отражение общественного бытия, но отражение это осуществляется не иначе, как посредством сознания реальных людей. Все новообразования в общественном сознании имеют свой источник в индивидуальном сознании. Описание явлений общественного сознания предполагает два плана. Первый из них выражает «содержание» явлений общественного сознания, второй - способ их существования.
