Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Структурно-семантическое содержание концепта «русский европеец» 13
1. Диалог культур как основание для формирования феномена «русский европеец» 13
2. Генезис и содержание концепта «русский европеец» 31
3. Содержание концепта «русский европеец» в историко культурном контексте 50
3.1. Черты «европеизма» в личности И.С. Тургенева 51
3.2. Черты «русскости» в личности И.С. Тургенева 67
Глава II. Репрезентация концепта «русский европеец» в эпистолярии и мемуарах И.С. Тургенева 84
1. Формы репрезентации личности писателя в контексте диалога культур 85
2. Социокультурное содержание концепта «русский европеец» 102
3. «Европеизм» И.С. Тургенева: язык и национальный характер 124
Заключение 145
Библиографический список 148
- Диалог культур как основание для формирования феномена «русский европеец»
- Черты «европеизма» в личности И.С. Тургенева
- Формы репрезентации личности писателя в контексте диалога культур
- «Европеизм» И.С. Тургенева: язык и национальный характер
Введение к работе
В диалоге культур России и Европы на протяжении всей истории важная роль принадлежала людям, которые служили проводниками русской и европейской культур, способствуя их взаимообогащению.
С середины XIX века в русской культуре появляется словосочетание «русский европеец». Так характеризуется тип людей, чьи жизнь и творчество в равной степени признаются достоянием и отечественной, и зарубежной культуры. Сама идея русского европеизма - это вариант идеологии выживания в меняющемся мире, сохранения индивидуальности, «самости» как основы личности. Именование «русский европеец» отражает определенные стороны диалога культур России и Европы.
Актуальность исследования определяется спецификой культурологии как особой отрасли гуманитарного знания в силу ее интегративного содержания и заключается в двух аспектах: теоретическом и эмпирическом.
Актуальной и заслуживающей несомненного внимания представляется проблема структурно-семантического наполнения концепта «русский европеец» и его проявления в историко-культурном и личностном аспектах. Теоретическое описание содержания концепта пополнит понятийный аппарат культурологии.
Концепт «русский европеец» формируется в процессе диалогического взаимодействия русской и европейской культур, исследование его историко-культурных основ способствует уточнению самого понятия «диалог культур». Репрезентация содержания концепта на примере личности И.С.Тургенева, представленной через его эпистолярное и мемуарное творчество, помогает выявить значение феномена «русский европеец» как своеобразного связующего звена в истории взаимоотношений культур России и Европы, и прежде всего Франции, в XIX веке.
Степень научной разработанности проблемы. Изначально словосочетание «русский европеец» встречается в текстах авторов, исследующих суть таких явлений культурной жизни, как славянофильство и западничество,
русскость и европеизм, изгнанничество и эмиграция (А.И. Герцен, Н.Я. Данилевский, К.Д. Кавелин, Н.М. Карамзин, М.Н. Катков, Н.Н. Страхов) , в литературных, мемуарных и эпистолярных размышлениях русских писателей и мыслителей (А. Григорьев, Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов, B.C. Соловьев, Г.П. Федотов) , в некоторых исследованиях, посвященных диалогу культур.
Как явление культуры «русский европеец» исследуется в работах В.К.Кантора , который пользуется этим понятием, но не задается целью его теоретического описания. Автор выявляет в российском и европейском культурно-историческом пространстве выдающихся представителей России, которых можно назвать «русскими европейцами».
В определенной степени «русский европеец» актуализируется в работах, в работах, посвященных жизни и творчеству И.С. Тургенева, как совместившего ценности Европы и России в личности и литературе, в частности, в исследованиях Н.П. Генераловой , Ю.В. Лебедева , П.Н.Сакулина, зарубежных исследователей А. Бурмейстера6, П. Бранга7, А. Гранжара8, М. Кадо9, А. Звигильского10, Ф. Фламан и др. Тем не менее, содержание самого концепта «русский европеец»
См., например: Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Сочинения в 9-ти томах. Т. 3. - М., 1956; Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - СПб., 1871; Кавелин КД. Наш умственный строй. - М., 1998.
2 См.: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. В 30-ти т. Т. 26. - Л., 1984; Соловьев B.C. Три
разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об
Антихристе // B.C. Соловьев. Сочинения. В 2 т. - Т.2. - М., 1988.
3 Кантор В.К. Феномен русского европейца (культурфилософские очерки). - М., 1999; Кантор В.К.
Русский европеец как явление культуры (философско-исторический анализ). - М., 2001.
Генералова Н.П. И.С. Тургенев: Россия и Европа. Из истории русско-европейских литературных и общественных отношений. - СПб., 2003.
5 Лебедев Ю.В. Тургенев. - М., 1990; Лебедев Ю.В. Жизнь Тургенева (Всеведущее одиночество
гения). - М., 2006, и др.
6 Bourmeyster A. Tourgueniev, l'Europeen, d'apres sa correspondance II Cahiers Ivan Tourgueniev, Pauline
Viardot, Maria Malibran. - № 26. - Paris, 2002. - P. 97-110.
7 BrangP. Tourgueniev et l'Allemagne II Cahiers Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran. -
№7.- Paris, 1983. P. 73 - 82.
8 GranjardH. Ivan Tourguenev et les courants politiques et sociaux de son temps. - Paris : Institut d'etudes
slaves de TUniversite de Paris, 1954.
9 CadotM. Le role d'l.S. Tourgueniev et de Louis Viardot dans la diffusion de la litterature russe en France II
Cahiers Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran. -№ 5. -Paris, 1981.-P. 51-61.
10 Звигильский А. Иван Тургенев и Франция / Сб. статей. Пер. с фр. Сост. В.Р. Зубова, Е.Г. Петраш. -
М., 2008.
11 Flamant F. Tourgueniev et la langue francaise II Cahiers Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria
Malibran. -№ 5. -Paris, 1981. P. 42-50.
не уточняется, а лишь констатируется как существующий в культурном пространстве факт.
Литературное творчество Тургенева, его биография, его влияние на мировой литературный процесс, общественная деятельность писателя в контексте русско-европейских литературных связей многосторонне изучены в работах отечественных и зарубежных авторов, в частности, М.П. Алексеева, Д.Д. Благого, Н.В. Богословского, В.Н. Боровицкой, Г.Э. Винниковой, Н.П. Генераловой, В.М. Головко, И.М. Гревса, Б. Зайцева, В.И. Кулешова, Г.Б. Курляндской, М.Г. Ладария, Ю.В. Лебедева, Н.П. Сакулина, а также исследованиях Ж.И. Аскеровой, О.В. Белопуховой, Т.М. Денисовой, Н.М. Малышевой, Э.Р. Савиной и др. , что дает обширную базу для анализа исследуемого феномена.
В нашей работе привлекается внимание к тем фактам личной и литературной биографии писателя, а также мемуарным и эпистолярным свидетельствам, которые помогают выявить проявление существенных черт, составляющих содержание исследуемого культурного феномена.
Эпистолярное наследие И.С. Тургенева, тщательно собираемое, издаваемое и комментируемое в России и во Франции , как правило, с целью объяснения литературного творчества писателя, рассматривается в данном исследовании как самостоятельный объект изучения личностной рефлексии и непосредственного проявления особенностей ментальности Тургенева как участника русско-европейского культурного диалога. В данном аспекте лингвокультурологический
1 АскероваЖ.И. Тургенев как мыслитель. - Автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 1996; БелопухоеаО.В. Мотивы шиллеровских баллад в романах И.С.Тургенева 1850-1860 гг. - Дис. ... канд. филол. наук. - Кострома, 1998; Денисова Т.М. Проблема восприятия творчества И.С. Тургенева немецкими писателями века. - Дис. ... канд. филол. наук. - Кострома, 1999; Малышева Н.М. И.С.Тургенев в критике и литературоведении конца XIX -начала XX века. - Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1984; Савина Э.Р. И.С.Тургенев во французской критике 1850-1880-х годов. -Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Кострома, 2003 и др.
См.: Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. Письма в 18-ти томах. - М.: Наука, 1982-2003 (издание продолжается); Tourguenevl. Nouvelle correspondance inedite. / Introduction et notes par A. Zviguilsky. - Paris :, Tome I- 1971, tome II - 1972; Cahiers Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran / Bulletin de l'Association des amis dTvan Tourgueniev, Pauline Viardot et Maria Malibran. Redaction : A. Zviguilsky. - Paris, Musee Ivan Tourgueniev, 1977- 2002.
анализ базируется на трудах М.П. Алексеева, П.Р. Заборова, А.Я. Звигильского, Е.В. Кокуниной .
Основной проблемой диссертационного исследования является содержание, описание и введение концепта «русский европеец» в понятийный аппарат культурологии.
Цель исследования: определение структурно-семантическое содержание концепта «русский европеец» на примере его репрезентации в личности и эпистолярии И.С. Тургенева.
Задачи исследования:
уточнить дефиницию концепта «русский европеец» и выявить его структурно-семантические составляющие в культурно-историческом контексте;
определить, какое место в диалоге русской и европейской культур занимает концепт «русский европеец»;
определить культурно-философский опыт И.С. Тургенева как основание для восприятия европейской истории и культуры, обозначить общеевропейские социокультурные ценности как основу для осмысления писателем социальных явлений российской действительности;
представить мемуарно-эпистолярные рефлексии И.С. Тургенева как способ репрезентации личности в диалоге культур;
актуализировать роль личности И.С. Тургенева как «русского европейца» в диалоге русской и европейской культур XIX века;
выявить роль родного и иностранного языков в определении национального самоосознания И.С. Тургенева как «русского европейца».
Объектом исследования является эпистолярное и мемуарное творчество И.С. Тургенева как форма репрезентации «русского европейца».
Предмет исследования - структура и содержание концепта «русский европеец».
См.: Кокунина Е.В. Переписка как опосредованный диалог: лингвопрагматический аспект (На материале переписки И.С. Тургенева и его повести "Переписка"). - Дис. ... канд. филол. наук. -Череповец, 2005.
Методологическим основанием диссертационного исследования являются феноменология как дескриптивный метод и герменевтика, разработанные в трудах Б.Т. Алексеева, Х.-Г. Гадамера, Э.Гуссерля, М. Хайдеггера1 и позволяющие представить исследуемый концепт в его становлении и развитии.
Для придания изучаемому явлению культуры понятийного статуса основополагающими явились работы ДВ. Власова, В.В. Колесова, Ю.С. Степанова, а также идеи Р. Декарта, Ж. Делёза, Дж. Лакоффа, С.С. Неретиной, X. Ортега-и-Гассета . Для определения структурно-семантического наполнения концепта «русский европеец» использован структурно-функциональный метод.
При определении диалога культур как историко-культурного основания формирования концепта «русский европеец» актуальными являются труды М.М. Бахтина, B.C. Библера , М. Кагана, предметом которых является диалог культур. В процессе работы были изучены и проанализированы исследования, посвященные межкультурной коммуникации России и Западной Европы, таких авторов, как М.П. Алексеев, Л.Г. Веденина, И.А. Едошина, Е.А. Куфен, Ю.М. Лотман, В. Парсамов, Т.А. Сабурова, Г.А. Тиме и др4. В процессе
Алексеев Б. Т. Процессуальный подход к семантике и герменевтика // Философия о предмете и субъекте научного познания СПб., 2002. С.9-22 - 01 .html; Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М.,1988; Гуссерлъ Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. - М.: 1999; Гуссерль Э. Феноменология //Журнал «Логос», 1/1991. С.12 - 21; ХайдеггерМ. Бытие и время. - .
Власов Д. В. Логические и философские подходы к построению теоретической модели образования понятия // «Знание. Понимание. Умение», № 1, 2009. - 1/Vlasov; Коле сов В. В. Философия русского слова. - СПб., 2002; Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М., 2001; Культурология. Энциклопедия. В 2-х т. Т. 1. - М., 2007.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979; БиблерB.C. От наукоучения - к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М., 1990; Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика и культура. - М., 1991.
4 Алексеев М.П. Русская культура и романский мир. - Л., 1985; Веденина Л.Г. Франция и Россия: диалог двух культур. - М., 2000; Едошина И.А., Головкина О.Б. Идея евразийства в пространстве культуры России // Россия: Европа и Азия: Истоки, история и уроки цивилизационного дрейфа. Материалы международной научной конференции. - Кострома, 2000. С. 13 - 21; Куфен Е.А. Французы и русские в конце XVIII - первой половине XIX в.: динамика взаимовосприятия культур. -Дис. ... канд. культурол. наук. - М., 2003; Сабурова Т.А. Европа в пространственных представлениях русской интеллигенции первой половины XIX века // Международная конференция «Россия -Тургенев - Европа ». - М., 2003. С.11-16.
осмысления изучаемого явления в контексте историко-культурных связей изучены исследования Н.П. Генераловой, В.К. Кантора, В.Г. Щукина.
В соответствии с задачами исследования, осуществляется сравнительно-типологический анализ особенностей и мировоззренческих основ национальной ментальности на основе работ Г.Д. Гачева , Б.Е. Гройса, В. Гумбольдта , Н.Я Данилевского, И.А. Едошиной , Д. Жозефа, В.В. Колесова, А.Ф. Лосева, Р. Тарнаса4 и др.
В исследовании используются методы историко-биографического, культурологического, лингвистического, литературоведческого анализа, приемы контекстуального анализа, предполагающего интерпретацию и обобщение историко-культурных фактов в определении семантических полей смыслов концепта.
Источниковую базу исследования составили биографические материалы, эпистолярий и воспоминания И.С. Тургенева и его современников в России и Европе.
Научная новизна исследования
впервые осуществляется комплексное культурологическое описание концепта «русский европеец»;
выявлены и обобщены культурфилософские источники в генезисе концепта «русский европеец»;
обозначено структурно-семантическое содержание исследуемого концепта;
концепту «русский европеец» придан понятийный статус, что уточняет понятийный аппарат культурологии;
впервые концепт «русский европеец» исследуется монографически на материале эпистолярного и мемуарного творчества И.С. Тургенева.
1 Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос. - М., 1995. С. 216- 225.
2 Гумбольдт В. Язык и философия культуры. - М., 1985.
ЕдошинаИ.А. Человек в пространстве культуры: (Монографические размышления). - Кострома, 1999; ЕдошинаИ.А. Европейский менталитет XIX века (попытка реконструкции) // Вестник КГПУ им. Н.А. Некрасова. - Кострома, 1996. - № 1. С. 106 - 111; № 3. С. 62 - 67. 4 Тарнас, Ричард. История западного мышления. - М., 1995.
Положения, выносимые на защиту
«Русский европеец» может быть определен как самостоятельный концепт в понятийном аппарате культурологии, содержащий представление о включенности творческой личности в диалог русской и европейской культур с сохранением национальной идентичности. В развитии европейского культурного диалога XIX века концепт «русский европеец» наполняется социокультурным содержанием и обретает смысловую основу в процессе национального самоопределения.
«Русский европеец» является сложным по структуре и содержанию феноменом, в котором оксюморонная связь компонентов «русскости» и «европеизма» обеспечивает единство и полисемию этих компонентов. Структурно-семантическая составляющая концепта «русский европеец» предполагает включенность национального менталитета в общеевропейское культурное пространство как организующий фон непрерывного социокультурного процесса.
Динамика концепта «русский европеец» обусловлена распространением творческой деятельности личности на социально значимые сферы ее культурного бытия и стремлением к достижению имманентных содержательных форм, что формирует понятийные характеристики русского европейца с точки зрения его образованности, философской рефлексии, нравственных установок, личностной и социальной самодетерминации, творческой деятельности.
Личность И.С. Тургенева в аспекте типологии «русского европейца» актуализируется в диалоге русской и европейской культур XIX века благодаря ее многосторонней социальной активности и творческой деятельности. Культурно-философский опыт И.С. Тургенева сложился на основе полученного им европейского образования, усвоения культурного наследия европейской цивилизации, основ русской и европейской ментальности благодаря владению европейскими языками.
Одной из форм репрезентации «русского европейца» И.С. Тургенева в диалоге культур является его эпистолярное и мемуарное творчество, в котором
личность проявляется не опосредованно через размышления персонажей литературных произведений писателя о российской и европейской действительности, а напрямую, через собственные рефлексии Тургенева, обращенные к его отечественным и зарубежным собеседникам.
Разносторонняя одаренность и историзм мышления, определившие личностное достоинство И.С. Тургенева, способствовали проявлению его таланта в разных видах творческой активности, что феноменологически и герменевтически определило творчество писателя как своеобразное связующее звено в диалоге русской и европейской культур XIX века.
Глубокое усвоение И.С. Тургеневым русских и европейских культурных ценностей определило личностную ментальность писателя, который, мастерски владея русским и иностранными языками, стал полноправным участником европейского культурного диалога, сохранив при этом привязанность к своему отечеству, родной культуре, родному языку, т.е. стал европейцем, оставшись русским.
Теоретическая значимость
Данное исследование представляет описание феномена «русский европеец» в качестве концепта, что способствует формированию понятийного аппарата культурологии.
Осуществляется комплексное культурологическое описание концепта «русский европеец» в социокультурной динамике.
Уточняется понятие диалога культур как историко-культурного основания концепта «русский европеец».
Определено структурно-семантическое наполнение концепта и его содержательные формы в лингвистическом, феноменологическом и герменевтическом аспектах.
Личный вклад диссертанта заключается в том, что осуществлено монографическое исследование концепта «русский европеец». В исследовании представлено содержание нескольких франкоязычных источников, не публиковавшихся на русском языке.
Научно-практическая значимость
Материалы исследования расширяют представление о значении жизни и творчества И.С. Тургенева в процессе формирования диалога русской и европейской культур.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при написании диссертаций, дипломных и курсовых работ, спецкурсов по истории культуры и страноведению.
С социокультурной точки зрения, систематизированные и обобщенные в исследовании факты актуализируют аутентичные эпистолярные тексты И.С. Тургенева, являющие образец франкоязычной речи эпохи Флобера, Мериме и Ж. Санд, что может иметь практическую значимость, в частности, для студентов и школьников, изучающих иностранные языки, и использоваться в курсах стилистики и интерпретации текста.
Апробация результатов исследования:
Материалы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур Костромского государственного университета (2005-2008 гг.), апробировались в докладах и тезисах на международных, региональных и межвузовских научных конференциях: Научно-практическая конференция «Коммуникативные проблемы языка и культуры» (Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, ноябрь 2005 г.); Международная научно-практическая конференция «Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы» (Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, сентябрь 2006 г.); XVIII Всероссийские Тургеневские чтения (Государственный мемориальный и природный музей-заповедник И.С. Тургенева «Спасское-Лутовиново», январь 2007 г.); Международная научная конференция «Василий Розанов и русская литература» (Кострома, КГУ - КГТУ, май 2007 г.); Международная научная конференция «И.С. Тургенев: вчера, сегодня, завтра. Классическое наследие в изменяющейся России» (С.-Петербург-Орел-Москва: Петербургский этап: «И.С. Тургенев и мировая литература», ИР ЛИ РАН, сентябрь 2008 г.); Первая
межрегиональная научно-практическая конференция «От Ипатьевского монастыря к Ипатьевскому дому: смысл и уроки истории» (Кострома, 16—17 июля 2010 г.)
Структура диссертации: диссертация состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения и библиографического списка, содержащего 255 наименований. Общий объем диссертации 169 страниц.
Диалог культур как основание для формирования феномена «русский европеец»
Диалог культур является основой процесса развития мировой культуры. Многообразные формы культуры, как бы ни были они не похожи друг на друга, являются порождением человеческой деятельности. Э. Тейлор в сравнительном изучении отличающихся друг от друга культурных форм подчеркивал, что характер и нравы человечества обнаруживают однообразие и постоянство явлений42. Конкретно-историческое понимание культуры опирается на признание единства и многообразия социокультурного процесса.
Социокультурная деятельность - это процесс, все компоненты которого наполнены человеческими смыслами и служат человеку, свободно проявляющему свою индивидуальность, способность к творческому самовыражению в мире культурных ценностей. Социокультурная деятельность подразумевает единство культуры и социума, образуемых деятельностью человека. Специфика социокультурного подхода заключается в том, что он интегрирует тип измерения человеческого бытия: соотношения человека и общества, характер культуры, тип социальности. В этом случае под культурой понимается совокупность способов и результатов деятельности человека, как материальных, так и духовных, а под социальностью - совокупность отношений каждого человека или иного социального субъекта с другими субъектами, формирующихся в процессе деятельности.
Единство и взаимопроникновение, общение и обособление, взаимодействие и отталкивание, связи и противопоставления - все это характеризует противоречивое единство особенностей мирового культурного процесса, противоречивое единство разных форм культурного бытия, присущих человечеству.
Понятие «диалог культур» как одно из базовых понятий современных концепций философии культуры предлагает динамическую модель, согласно которой от начальной фазы диффузии культур внутренняя логика диалога приводит к взаимному смыслопорождению, установлению единого смыслового поля.
Философскую идею диалога культур углубили, расширили, уточнили основные положения, разработанные М.М. Бахтиным 43 и продолженные в работах B.C. Библера44.
Факторами, характеризующими «диалог культур» как диалог, являются:
- наличие как минимум двух культур;
- социальный фактор: кто с кем осуществляет диалог;
- объективная оценка типа взаимодействия и степени взаимодействия тех сущностей, которые именуются культурами.
М.М. Бахтин понимает культуру как:
- форму общения людей разных культур, форму диалога; для него «культура есть там, где есть две (как минимум) культуры», и «самосознание культуры есть форма её бытия на грани с иной культурой»45;
- механизм самодетерминации личности, с присущей ей историчностью и социальностью;
- форму обретения, восприятия мира впервые.
При определении культуры как общения людей различных культур подразумеваются культуры прошлые, настоящие и будущие, которые встречаются (общаются) в настоящем времени. Культура как общение живет не только в настоящем, но и обладает определенной формой - это форма произведения, которое понимается как «форма общения индивидов в горизонте общения личности»46. Личности, общаясь через произведение, которое является основанием всех трех определений культуры, изобретают мир впервые в богатстве взаимодействий предметов, людей, философских начал. Для личности культура выступает как «форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации нашей жизни, сознания, мышления»47. Основанием поступков, действий человека как личности, направленных одновременно вовне, на других, и вовнутрь, на себя, является свобода, определяющая самодетерминацию личности, реализующая ее жизнедеятельность (регулятивная функция культуры), позволяющая человеку выработать идею о самом себе. Культура - мощный фактор человеческой деятельности: она присутствует во всем, что человек видит и чувствует. В основе мировосприятия лежит индивидуальная культура: то, что человек делает, напрямую зависит от того, во что он верит, а его убеждения, в свою очередь, зависят от культурно окрашенного видения себя и окружающего мира. Художественное сознание «во многом формируется эпохой и пониманием того, что есть произведение искусства» 4.
На определенном этапе развития культуры важным фактором не только в процессе ее самопознания, но и в выстраивании ее отношения с внешним миром становится поиск национальной идентичности. Так, В. Парсамов55 утверждает, что сами межкультурные контакты неизбежно приводят к постановке проблемы национальной идентичности. «Свое» всегда наиболее полно осознается на фоне «чужого». Культура, осмысляющая себя как самобытная, неподражательная, неизбежно конструирует внешнюю точку зрения на самое себя. И, наоборот, культура, мыслящая себя как часть более широкого культурного пространства, всегда моделирует внутри какие-то специфические черты, не вписывающиеся в этот широкий контекст и в силу этого получающие иногда негативную трактовку.
Так, например, русская культура может осознавать свою идентичность путем противопоставления себя европейской культуре («мы не европейцы»)56. В то же время, осознавая свою европейскую идентичность («мы европейцы»), русская культура неизбежно оказывается перед проблемой дифференцированного подхода к европейской культуре, и тогда идентичность начинает осознаваться через отличия от отдельных европейских народов («мы не немцы», «мы не французы» и т. Д.).
Русская национальная идентичность всегда так или иначе являлась составной частью непрекращающегося культурного диалога «Россия -Запад». Однако на разных этапах исторического развития этот диалог протекал с различной степенью интенсивности, что неизбежно сказывалось на характере и на качестве национальной самоидентификации.
Структура национальной идентичности включает иерархизированный набор различных социальных образов, ролей, стандартов, соответствующее место которых в иерархии определяется как социальными, так и индивидуально-личностными факторами 57.
Национальная идентичность является результатом сложного, противоречивого процесса национальной идентификации. Поскольку в само понятие «нации» и, соответственно, «национального» может закладываться различный смысл, то и конечный результат может носить результате процесса социализации, неотъемлемой составной частью которого является самоидентификация личности, доминирующим для человека становится ощущение своей принадлежности к определенной этнической группе или же к определенной нации.
Идентичность в социокультурном смысле представляет совокупность устойчивых черт, позволяющих той или иной группе этнической или социальной отличать себя от других и тем самым определять свое место и роль в системе социальных отношений. В этом смысле идентичность всегда выступает социальным конструктом. Что касается национальной идентичности, то наряду с гражданской, культурной, религиозной, политической, региональной она, как считает Н.И. Осмoнoва59, есть одна из разновидностей идентичности как таковой.
Исходя из анализа приведенных мыслей различных авторов, можно заключить, что самым принятым и распространенным подходом к постижению национальной идентичности считается постижение ее через историю, язык, культуру, традиции, мифы и т.п. Этот подход распространен не только у нас, но и на Западе.
По мнению российского исследователя национального менталитета Г.Д. Гачева, «национальная целостность есть единство национальной природы (Космос) и национального характера народа (Психея) и склада мышления (Логос). Национальная целостность - это, так сказать, энтелехия бытия данного целого»60.
Основную роль в этнодифференциации играет язык. Он выступает одним из важнейших объективных факторов как складывания этноса, так и его дальнейшего развития. Исследователями отмечается, что язык не только является средством этнической коммуникации, не только формирует особое языковое сознание общности, но и во многом определяет коллективное бессознательное.
Черты «европеизма» в личности И.С. Тургенева
Тургенев был первым русским писателем, которого Европа признала великим. Благодаря творчеству Тургенева русская литература становится событием в европейской и мировой культуре. «К удивлению Запада, Россия - место, представлявшееся духовной пустыней, - вдруг произвела нечто, что стало оказывать несомненное влияние на духовную жизнь цивилизованного мира»138. Тургенев еще при жизни был признан классиком всеми выдающимися деятелями Европы. Его называли единственным представителем эпического творчества в Европе.
Блестящая образованность, неизменная доброжелательность, наконец, лирическое обаяние его личности и таланта обеспечили ему уникальное место в истории русско-европейских отношений. По свидетельству Ги де Мопассана, Тургенев «был одним из замечательнейших писателей нынешнего столетия и в то же время самым прямым, самым искренним и самым честным человеком, каких только можно встретить ... гениальный романист, изъездивший весь свет, знавший великих людей своего века, прочитавший всё, что только в силах прочитать человек, и говоривший на всех языках Европы так же свободно, как на своем родном»139.
Долговременное пребывание писателя в Европе и его талант определили его «особое положение в русско-европейском мире»140.
В выявлении черт европеизма, или «европейскости», в личности писателя можно признать, что к Тургеневу применим термин европеец в том понимании, которое бытовало в России первой половины XIX века: «При самом справедливом, при самом беспристрастном суждении о достоинстве других земель и народов, мы увидим истину несомненную: что все благороднейшее, все превосходное во всех родах, чем только гордится человечество, прозябало или по крайней мере дозревало на почве европейской ... и если рабство и водворялось между ними, то, с другой стороны, они одни его уничтожили, познавши его несправедливость. У них преимущественно и почти исключительно образовались правления в таком виде в каком они должны быть у народов достигнувших познания прав своих» .
Как отмечает И.Б. Томан, «во внешнем облике и поведении Тургенева ничто не напоминало «типичного иностранца»... впрочем, он не был и «типичным русским». Ему были чужды национальные пристрастия и антипатии, не говоря уже о любых формах национальной ограниченности. По воспитанию, образованию, мировоззрению и, наконец, по образу жизни он был прежде всего европейцем, и благодаря этому образы России и русских вошли в европейское литературное пространство такими, какими видел их этот гуманный мыслитель - любящий, беспристрастный. Но путь в Европу для Тургенева прошел через Германию, которая стала его духовной родиной»142.
На формирование европеизма И.С.Тургенева оказало влияние полученное им, как и многими его просвещенными соотечественниками, европейское образование. Тургенев был убежден, что «в России можно только набраться некоторых приготовительных сведений, но что источник настоящего знания находится за границей». Он напишет в «Литературных и житейских воспоминаниях»: «Стремление молодых людей - моих сверстников - за границу напоминало искание славянами начальников у заморских варягов. Каждый из нас точно так же чувствовал, что его земля (я говорю не об отечестве вообще, а нравственном и умственном достоянии каждого) велика и обильна, а порядка в ней нет»143.
В образовании Тургенева значительную роль сыграло германское влияние. Позднее он признается: «Я слишком многим обязан Германии, чтобы не любить и не чтить ее как мое второе отечество»144. Действительно, в детстве у него был немецкий учитель, нанятый матерью для обучения сына; затем в течение двух лет (1828 - 1830) - пансион И.Ф. Вейденгаммера. И наконец, два года в Берлине, изучение философии Гегеля под руководством профессора К. Вердера.
Для юного Тургенева, как для многих молодых русских дворян, Германия вообще и прежде всего Берлин были Меккой. Благодаря Германии он очутился в эпицентре духовно-идейной борьбы своего времени. Годы учения в Берлинском университете, проведенные в философско-поэтической атмосфере русского студенчества, объясняют глубокое влияние на него русско-немецкой философско-поэтической культуры конца 30-х годов.
В Берлине Тургенев заводит дружеские связи с российскими интеллектуалами, которые в дальнейшем приобретут известность, -М.Бакуниным, Т.Грановским, Н.Станкевичем. Затем он входит в круг Белинского, Герцена, Аксаковых, своеобразным пропуском в их мир для молодого человека была немецкая философия. «Недаром же я жил в Берлине, - отмечал он впоследствии, - изощрялся в диалектических тонкостях, а потому, хоть и не в передних рядах, однако высвистывал свою партию тоже»145.
Юургенев .Е только знал, но и страстно любил античную культуру, читал немецкин поэтов-романтнкои, давших ей вторую жизнь . Мир античности стал для Тургенева высшим шстетическим идеалом «Сам я, конечно, риасист д сын своего времени - мэ больше всего люблю и почитаю античносте и античную форму произве-ений искусства» , - напишет он в письме Л. Фридлендеру фор69 году.
Германия - неотъемлемая часть судьбы Тургенева. С ней переплетен его жизненный путь, ее культура с ранних лет вошла в его духовный мир и во многом определила его творчество. В Германии во 2-й половине XIX века Тургенев станет одним из любимых зарубежных писателей. П.Боборыкин отмечал: «У Тургенева была платоническая любовь к немецкой умственной культуре, сохранившаяся как реликвия молодости, но в плоть и кровь его она нисколько не вошла .. . Он был необыкновенно хорошо знаком со всем, что составляет духовное достояние Германии, прекрасно говорил по-немецки, и из всех мне известных русских писателей он только овладел всесторонне знакомством с немецкой образованностью. Но все это было само по себе; оно не накладывало печати ни на его привычки, ни на его разговор, не давало ему никаких исключительно немецких пристрастий»148.
Из Германии наблюдал Тургенев и франко-прусскую войну, укрывшись вместе с семейством Виардо в Баден-Бадене от деспотии Наполеона III. Война, контраст между гармонией и спокойствием природы с отвратительной бойней обезумевших людей не могли не произвести тяжелого впечатления на писателя, проведшего во франко-немецкой культурной среде большую часть жизни.
В результате приобщения к европейской культуре сформировался особый подход Тургенева к художественному обобщению: сквозь призму одного национального типа видеть другой - для лучшего их уяснения и изображения 4 .
Но именно Франция заняла в судьбе Тургенева особое место среди европейских стран, став фактически его вторым домом. Франция (и, соответственно, Париж) часто выступала «сакральным» центром Запада или Европы в представлении русской интеллигенции XIX века15.
Тургенев в одном из писем к Ж. Этцелю 1867 г. привел фрагмент из своих более ранних размышлений: «Иностранцев, особенно молодых, влечет к Парижу (все равно - отдают они себе в этом отчет или нет) тайное желание найти разгадку человеческого бытия. Париж способен дать эту разгадку не больше, чем любой другой город; однако, не найдя ее там, ее уже вообще нигде не ищут и предаются скептицизму, безразличию и покорности судьбе. Каждый парижанин, самый легкомысленный, равно как и самый серьезный, таит в глубине души эту покорность, немую и словно себя стыдящуюся, и тем, кто способен понимать, она говорит больше, нежели скорбные или неистовые декламации мизантропов»15 . Здесь Тургенев «находился на стыке двух мировоззрений, двух стран, двух судеб»152.
Формы репрезентации личности писателя в контексте диалога культур
Эпистолярное и мемуарное наследие занимает особое место в творчестве И.С.Тургенева и может быть представлено как форма актуализации его личности в диалоге культур. Обширная корреспонденция говорит о значимости переписки для Тургенева и мастерском владении этим жанром. Его письма содержат отклики на все текущие события истории и интеллектуальной жизни - литературы, театра, искусства. Они содержательны и своеобразны по своим литературным и стилистическим особенностям.
Отъезд за границу принуждал Тургенева быть исправным и деятельным корреспондентом. Тургенев писал письма тем охотнее, чем нуждался в ответах на них. Переписка стала для него одним из надежных способов поддержания связи с родиной, с русской жизнью, внимательного наблюдения за переменами в ее жизни. Так, он писал И.П.Борисову в 1865 году: «Вы не поверите, как я люблю получать от Вас письма ... они составляют почти единственную мою связь с некоторою «сутью» русской жизни, которая с каждым днем слабеет и теряется для меня. Нечего греха таить: отрезанный я ломоть - и верно так тому и быть следовало - а по временам в сердце шевелится нечто вроде сожаления»224.
Многочисленные лисьмн Тургенова, чувстенвавшего себя «дома» и в РоссиМ, и за граннней, очерчивают широчайший круш оосебя« писа»елв, Релавшии егг активныо и деятельным участнийок гультурниго диалогя. Его суждения, касающиеся практически всех мфер тбщественной и культурндй жизни России и Европы, характеризуют его гражданскую и личностную позицию в итношенпы х истории, соцеальным явленияи, науке, искусству, творчеству, челисеческис взлимоотношениям, позвеляюи наблюдатт динамику его рефлексии в изменяющихся исторических и личностно-биографических условиях. Сам факт создания этих писем играл для Тургенева важную роль в его жизни, получал эмоциональную оценку. Так, он сообщал Полине Виардо: «Если изобретатель электрического телеграфа - великий человек, то нельзя обойти молчанием и изобретателя письменности - Кадма, как я полагаю. Какая прелесть этот листок бумаги, являющийся к вам издалека и приносящий физическйй и духовный отпечаток жизни дорогого нам существа! Я читал и перечитывал эти дорогие письма - и думаю, что они-то меня и вылечили»225.
Отмечая объемность корреспонденции Тургенева, П.Д. Боборыкин считал это проявлением выдающейся черты «человека своей эпохи», при этом европейца: «Не только женщинам, но и мужчинам, он всегда ... отвечал на каждое письмо, по-европейски, иногда кратко, иногда обстоятельно, но всегда отвечал. Это в русском человеке дворянского происхождения великая редкость ... эти тысячи ответов покажут, как человечно и благовоспитанно относился он ко всем, кто обращался к нему»22 .
Письма И.С. Тургенева разных лет из-за границы поддерживали и укрепляли прежние дружеские связи, устанавливали новые, обеспечивали для него возможность узнавать то, что его интересовало, быть в курсе всех важнейших событий русской общественной и литературной жизни. Чаще всего это письма о литературных и редакционных делах, письма-вопросы или перечни его неотложных текущих нужд, денежные вопросы, житейские просьбы, советы или соображения. Среди этих писем много посланий к сотрудникам журнальных редакций и к исполнителям его поручений по его личным делам. Таким образом переписка играла коммуникативную, информативную и функциональную роль в жизни Тургенева.
Характерно, что, нуждаясь в систематической информации из России, Тургенев не довольствовался теми сведениями, которые он мог получить из обычных дружеских писем, и с отъездом из России в июле 1856 г. наладил получение ежемесячных подробных отчетов из Петербурга. Таковы были письма-отчеты, посылавшиеся Тургеневу литераторами, близкими к редакции «Современника», например Е.Я. Колбасиным, которого он благодарил за посылаемые ему литературные известия: «Они мне были очень приятны, и я рассчитываю на продолжение ваших ежемесячных отчетов. Без них я здесь точно в мешке; ни один звук родной не доходит»227.
В переписке Тургенева последних трех десятилетий значительное место занимают письма, носящие сугубо деловой житейский характер, в особенности в те периоды его жизни, когда его очередные приезды в Россию по разным причинам задерживались или откладывались. Безусловно, эти письма представляют интерес как материалы для истории его жизни, благодаря их культурно-историческому содержанию - прежде всего, по обилию данных, которые можно из них извлечь, относительно общественного и литературного кругозора Тургенева, широты и интенсивности его интереса ко всему, что происходило тогда в России. В сочетании с ответными письмами его корреспондентов эта часть его переписки составляет редкую по полноте сведений летопись русской литературной жизни. В сравнении с нею, как отмечает М.П. Алексеев228, переписка других русских писателей той же поры много беднее фактами. С этой точки зрения, эпистолярий Тургенева помогает феноменологически выявить черты личности писателя и способы его включенности в культурный диалог эпохи.
Суждения о «русскости» или «европеизме» в личности и характере не раз встречаются в письмах Тургенева. Причем, если по убеждениям он себя позиционирует как западник, то по характеру всегда определяет себя русским. Так, в письме Е. Ламберт Тургенев рассуждает об особенностях русского менталитета: «У нас нет идеала - вот отчего все это происходит: а идеал дается только сильным гражданским бытом, искусством, и религиeй»229. В письмах В. Делессер он иногда подчеркивает русские черты своего характера, объясняя некоторые поступки. Он оправдывается: «Моя славянская лень ... явилась главной причиной моего молчания» и поясняет: «ибо русские - славяне, что бы ни говорили поляки, которые желали бы сделать из нас монголо-финнов»230, иронически намекая на тенденцию противопоставлять «европеизм» поляков «азиатчине» русских, распространенную в западноевропейской публицистике в эпоху Польского восстания. В другом письме напоминает: «Вы забываете, милостивая государыня, что я русский и что холода, стоящие сейчас в Париже не могут меня испугать»231. В этих характеристиках, хотя и фрагментарных прослеживается поиск Тургеневым неких символических черт русского характера.
Судьба России, ее исторический путь всегда волновали Тургенева, в особенности, когда он жил за границей. Он писал В. Делессер в 1865 г.: «Не знаю, существуют ли на свете страны, настолько счастливые, чтобы можно было не заботиться о характере тех лиц, которые ими правят, но Россия не относится к их числу»232. И эта забота Тургенева была деятельной, заинтересованной, наполняла его жизнь, ибо, он считал, что «не стоит труда жить малодушно и бесцветно»233.
Уже приняв решение о переезде жить в Германию, он напишет оттуда в 1863 году, что «никогда не чувствовал себя таким русским, как именно теперь - и много бы дал, чтобы побывать на родин»»234. В письме Я.Полонскому из-за границы в 1886 г. Тургенев уверяет: «Забившись в здешнюю норку и отказавшись от всякого вмешательства в литературу, я не перестал любить и русское слово, и русское искусство»235.
В письмах Тургенев рассуждает критически о том отчужденном восприятии его самого соотечественниками, на которое он может рассчитывать как литератор, вернувшийся из-за границы, особенно после появления «Дыма». Вот что он пишет политику и литератору А. де Сиркуру (1868): «Эта книга создала мне много врагов в России, и признаю, что до некоторой степени я это заслужил: мой мизантроп ощущает горечь, которая, возможно, заходит слишком далеко; и всё же я думаю, что в конечном счете это может принести пользу, и если мое имя пострадало от этого, ну что же!»236 Тургенев не отказывается от своего идеала и уверен, что время покажет его правоту.
Часто размышления о характере звучат в письмах Тургенева, когда он ведет речь о дочери, при этом, пытаясь найти сходство с собою, с сожалением находит больше различий: «При большом сходстве со мною -она натура совершенно различная от меня: художественного начала в ней и следа нет; она очень положительна, одарена характером, спокойствием, здравым смыслом: она будет хорошая жена, добрая мать семейства, превосходная хозяйка - романтическое, мечтательное всё ей чуждо; у ней много прозорливости и безмолвной наблюдательности; она будет женщина с правилами и религиозная... Она, вероятно, будет счастлива ... Она меня любит страстно - но она будет любить немногих»237. Из такой характеристики можно заключить что в самом себе Тургенев находил иные свойства натуры которые отмечали и его современники: эмоциональность импульсивность сострадание романтизм творческое начало отсутствие организованности религиозности и рационализма.
«Европеизм» И.С. Тургенева: язык и национальный характер
Отъезд в Европу, по убеждению Тургенева, укрепил его личность, дав ей внутреннюю свободу. Это обретенное самосознание определило общественно-художественную позицию писателя, его веру в Россию: «Без правдивости, без образования, без свободы в обширнейшем смысле - в отношении к самому себе, к своим предвзятым идеям и системам, даже к своему народу, к своей истории, - немыслим истинный художник; без этого воздуха дышать нельзя»34".
Зарубежные современники и исследователи часто отмечали как неоспоримый факт, что по характеру, чувствам, культуре Тургенев был истинно русским писателем. «Изучение русского характера, как известно всем читателям его произведений, постоянно занимало внимание Тургенева. Характер этот, полный богатых задатков, но несформировавшийся, не развившийся вполне, находящийся в переходном состоянии, представлял какую-то таинственную ширь, в которой трудно было отделить способности от слабостей. Впрочем, с русскими слабостями Тургенев, конечно, был хорошо знаком и не скрывал их»341\ Размышляя над тем, почему, прожив половину жизни во Франции, усвоив глубоко французский язык и культуру, Тургенев менее всего походил на француза, зарубежные знакомые писателя неоднократно отмечали что неизбежной темой его разговоров была родная страна надежды и опасения за ее будущее в борьбе за которое он сыграл выдающуюся роль благодаря своему творчеству.
Любовь Тургенева к родной земле выражается в глубокой привязанности к тому, что было самым ценным в его личности - родному языку и культуре: «В этом отношении писатель прожил всю жизнь со взглядом, обращенным к России. Отсюда - его отказ, несмотря на великолепное владение французским и немецким, писать на ином языке, кроме русского»342. Это утверждал и сам Тургенев: «Преданность моя началам, выработанным западною жизнию, не помешала мне живо чувствовать и ревниво оберегать чистоту русской речи. Отечественная критика... ни разу не укоряла меня в нечистоте и неправильности языка, в подражательности чужому слогу»343. Соотечественники также подчеркивали, что русская национальность И.С.Тургенева-художника выражается как в создании русских типов, так и в отношении самого художника к создаваемым им типам344, а в современном ему русском хбществе «едва ли найдется хоть мдн, арупное явление, м которому Тургенев «е отнессн с изумительнейшек чуткостью, которого ор му порытался истолковать» .
В. Гумбольдт отмечал, чту различия между языками суть нечто большее, чем просто знаковые различия, и ятм «различные мзыки по своей сути, по своему ознянию ра познанич о на чувства являются й действительноети различными мировидениеми». Он утверждал также, чтв языки в соссоянии «схватывать и движениО нуха глуботайшее и яонкайшее»346т
Глее»ы.и, формирующими народы силами ученый определил всеоощие ндеи, которми повсеместно существуют скоуче сами оп себе, л мыслях е чувствах, чем привносятся извне: те идеи, еоторып оежат в основе религии, государственного устройства, общественной, ыемейной в личной жизни, а также развлечений, искусства, философии и науки, «причем близость, которая часто наблюдается у отдельных народов в сфере искусства, философии и науки, не всегда объясняется тем, что одно происходит из другого или заимствуется, так же как и близость некоторых языков»347.
В своих размышлениях Гумбольдт обосновывает, исходя из внутренней хрироды многих языков - греческого, латинского, итальянского, французского, - что долговечность, а оем самым о сохраняющаяся сила и красота языка оавислт от полноты а жизненной сили соспрнятия, прясущего носителяы яаыка, а отнюдь не ыт культуры наций; «и пишь языки тех народов, которыы в течение ряда веков претерпевают удивительную судьну, распространяются так далеко, что в них возникает как бы особый мир (это явствует, даже если не обращаться к истории, из грамматического, и прежде всего лексического, строя этих языков)» .
Вслед за Пушкиным, которого Тургенев считал первым русским с поэтом-художником и «полным выразителем народной сути» , он псознавал дож особый ии«п какым был для него русский язык, «этот ,лад, это даваляниео переданное кам машими яредшестсснниками» и «в руках умелых» способное «совершать чудеса»350.
Тургенев уверял в разговочу с Б. Фори: «Наш язык мало известен, но он очень богат; поверьтер вы будетс оченорады узнать его. Не забывайте... оно изучить новый язык - значит, обоести равую душь»351.
Поощряя Е. Ламберз вчит, переписку на дусском языке Тургенев делаеП тактичнЕ. компливести и даже уравнивает маракте, языка в дараетером говорящего на нен народа: «А зсаете ли Вы, что Вы отличныс русским языком пишете? Миленькие грамматеческие ошибки (я бреду вместо я брожу) только придают прелести Вашей речи. Если Вам не тяжело писать на этом языке - пишите: Вы увидите, что хотя он не имеет бескостной гибкости французского языка - для выражения многих и лучших мыслей - он удивительно хорош по своей честной простоте и свободной силе. Странное дело! Этих четырех качеств - честности, простоты, свободы и силы нет в народе - а в языке они есть... Значит, будут и в народе»352.
В другом письме совет Тургенева выдает в нем знатока словесности: «А знаете ли Вы, что Вы очень хорошо пишете по-русски? Не робейте только и решайтесь бить грамматику и синтаксис по носу - выйдет очень хорошо. То ли дело - возиться с этим молодым, свежим, неуклюжим, но здоровым языком. А французский язык, как неприятно-предупредительный лакей, забегает Вам навстречу и иногда заставляет Вас говорить не совсем то, что Вы думаете, что гораздо хуже, чем если б он заставлял Вас говорить совсем не то, что Вы думаете» 53.
Для Тургенева владение иностранными языками не было предметом гордости, скорее естественным явлением, как для любого русского аристократа его времени, получившего европейское образование, включавшее изучение древних и новых языков. Еще в детстве он изучил, параллельно с родным, французский, немецкий и английский языки. С юности чтение западноевропейских авторов в подлиннике было для него нормой, воспитанной в дворянской семье. Поэтому, вступая в диалог с представителем иноязычной культуры, в личной беседе, переписке или в общении с его произведением Тургенев не мыслил другого языка общения, кроме языка собеседника.
Тургенев придавал важное значение тщательному изучению разных языков. В этой важности он старался убедить и дочь, которой писал: «Je пе demande pas mieux que tu apprennes l italien; seulement, je crains que cette multiplicit de langues ne fasse ime expce de Babel dans ta tte. Ne vaudrait-il pas mieux que tu achevasses d tre ferree glace sur l anglais? Et puis, ton italien ferait du tort ton espagnol et vice versa. Attends plutt mon arrive -nous verrons alors ce qu il у aura faire - et d ici l - pousse vigoureusement ton anglais»354.
Знаменитые зарубежные современники-литераторы ценили не просто способность Тургенева говорить «на всех языках Европы так же свободно, как на своем родном», но выражать литературные суждения, приводя «сравнения между всеми литературами всех народов мира, которые он основательно знал, расширяя, таким образом, поле своих наблюдений и сопоставляя две книги, появившиеся на двух концах земного шара и написанные на разных языках»
В воспоминаниях французских литераторов, входивших в «groupe des Cinq», отмечено впечатление о том, как Тургенев переводил для них с листа Гете, и «взволнованные этой величественной импровизацией» Доде, Гонкур Золя и Флобер «внимали гению, переводившему гения» 356. Другой участник этой сцены отмечает способность Тургенева передать языковые особенности немецкого оригинала: «У Флобера Тургенев переводит нам "Прометея", пересказывает "Сатира" - два юношеских произведения Гете, плод самого высокого вдохновения. В этом переводе, где Тургенев старается передать выраженный словами трепет молодой жизни, меня изумляет непринужденность и вместе с тем смелость оборотов речи. Действительно великие, своеобразные произведения, на каком бы языке они ни создавались никогда не пишутся академическим стилем»357. Э.Золя «Я ничего он емею протии втгоо ,тобы ты изучала атальянский языкк ;бюсь ьолькоо ,ак кб это многоязычие не вызвало в твоей голове нечто вроде вавилонского смешения языков. Не лучше ли тебе сначала как следует выучить английский? И, кроме того, итальянский язык будет мешать испанскому - и vice versa. Лучше подожди моего возвращения - тогда мы посмотрим, охарактеризовал эти импровизации как тройной перевод, поскольку Тургеневу нужно было «сначала перевести мысленно с немецкого на русский, затем с русского на французский»358.
