Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Духовно-нравственные традиции православия в русской художественной культуре 25
1.1. Религиозное и светское понимание культуры 25
1.2. Проблема духовности и смерти души в образах русской живописи 67
1.3. Идеи и образы религиозного символизма: храм и иконопись 84
ГЛАВА 2. Идеи религиозного символизма в светской культуре 126
2.1. Образ и Первообраз. О духовном, душевном и телесном в образах искусства 129
2.2. Возраст как познание духовной жизни 164
2.3. Концепция целостности и "развоплощения" 176
ГЛАВА 3. Русский авангард: генезис образно-символических категорий 198
3.1. Религиозный смысл живописного слова: сюжет и бессюжетность 198
3.2. От лика к "мертвой натуре" 237
3.3. Пространственно-временные перспективы и цветовые категории как духовные символы 284
Заключение 328
Библиография 339
- Религиозное и светское понимание культуры
- Образ и Первообраз. О духовном, душевном и телесном в образах искусства
- Религиозный смысл живописного слова: сюжет и бессюжетность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность данной работы определяется фундаментальным значением духовно-нравственных ценностей в строении культуры. Анализ взаимодействия религиозного и светского мировосприятия в современной соцису-туманитарной науке сочетается с неоднозначным толкованием многообразного художественного опыта. Призыв "вдуматься в культуру" (И.А. Ильин), осознать ее национальное своеобразие, глубину и сложность, внутренний и сокровенный смысл не потерял своего значения и сегодня. Взаимодействие религиозного и светского миросозерцания становится все более значимой и актуальной задачей современной культурологической науки.
Генезис культурно-религиозных смыслов русского искусства от иконы до авангарда раскрывает зарождение, развитие и трансформацию ценностей христианства, их влияние на духовно-нравственную эволюцию нации, определяя истоки и русло ее самопознания. При этом особый интерес представляют "узловые", кризисные и переломные эпохи, отражающие смену нравственных приоритетов и мировоззренческих представлений.
Такие важнейшие черты русской культуры, как соборность, культ святости, жертвенность, "всемирная отзывчивость", веротерпимость, присущие национальной духовной традиции, противодействуют распаду личности, культуры, общества. Родство народов, населяющих Россию с их культурными традициями, обрядами формировалось общностью духовно-исторического и культурно-творческого бытия. Осмысление истории и культуры в контексте духовно-нравственной проблематики позволяет
понять прошлое, осознать драматическое настоящее. В период социально-политических и экономических преобразований, "антропологического кризиса", межнациональных конфликтов, поиска основ межкультурных коммуникаций и толерантности и в связи с этим,, диалога христианства с другими мировыми религиями, в частности, исламом, исследование наследия отечественной культуры приобретает особое значение.
Русская культура созидалась многими поколениями. Непреходящая роль принадлежит в ней деятелям "Золотого" и "Серебряного веков", впитавшим огромный потенциал древнерусской культуры, сформировавшей национальные архетипы, нравственные и эстетические идеалы. Историко-генетическое исследование русской художественной культуры в ее противоречивом взаимодействии с религиозными традициями, отражающими духовно-нравственные переломы и трансформации общественного сознания, показывает не только эстетическую эволюцию направлений, стилей и школ русской живописи, но и многогранные аспекты художественного познания, связанного как с традиционными, так и отрицающими их формами мышления, позволяет выявить образы художественно-исторического бытия нации, а также этапы ее духовно-нравственного развития, завершением которого стал русский авангард. Как образ революции и революционного мышления он не только явил новизну, космический масштаб формально-эстетических экспериментов, затронув многие области культуры - философию, науку, психологию, литературу, поэзию, театр, музыку, живопись, архитектуру, декоративно-прикладное искусство, но и воплотился в неукротимой богоборческой свободе, обрел значение символа "новой" религии, "нового" духа, "нового" мышления - символа "красного искусства" (К.С. Малевич).
Духовно-эстетический путь русского искусства, формально-творческую новизну и гениальные прозрения его представителей невозможно понять вне контекста истории, русской и европейской философской мысли (Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, А. Бергсон, B.C. Соловьев, П.А. Флоренский, Н.А. Бердяев, Э. Гуссерль), вне общественно-исторического и нравственного развития России, религиозно-мистических исканий творческой интеллигенции.
Революционно-новаторский опыт многих поколений запечатлен в художественных образах, и каждый стиль в русском искусстве, обращаясь к внутренним сферам духовной жизни и отражая новые культурно-религиозные смыслы эпохи, был по-своему авангарден и непримирим к предыдущему (романтизм к классицизму, передвижничество к академизму, футуризм к символизму и т.д.). Исследуя философско-эстетические проблемы модернизма и творчества ведущих его представителей, М.Ю. Герман отмечает, что "молодые паладины авангарда привлекали своих адептов не столько знанием и логикой, сколько радикализмом и темпераментностью суждений, а чаще -многозначительной невнятицей с вкраплениями гениальных откровений" . Многие из них мечтали и думали о духовном, пытаясь превратить физическое и тварное бытие в отсвет, знак, символ духовной жизни. От импрессионизма до супрематизма религиозно-мистические и теософские переживания отливались в новые смыслы, грани, цветовые энергии и формы. В тайниках психической жизни, устранить которую не смог ни один "изм", открывалось "черное", "неблаговидное", "недозволенное" пространство. Постулируя "безосновную" основу в человеке, авангардное
1 Герман М. Василий Кандинский. Англия, 1999. С. 22.
миропонимание отрицало "образ и подобие". Таинства революционно-мятежного духа, пророчествующего над бездной, познание вулканических "первооснов бытия", составляло содержание "бессюжетной" сюжетики.
Культурно-религиозные смыслы русского искусства указывают на "архаику" и новаторство художественной практики - "раскрытие бесконечного, полет в бесконечность" (Н.А. Бердяев), "напряжения и прорывы", "экстазы" и "теургию", выраженные в живописной метафизике. В иконописании, как указывает Н.С. Кутейникова, семантика современных образов определяется как "концепция воплощения": в иконах святых лица даются на стадии перехода в лик, в попытке "фиксации ступеней воплощения"1. При этом в иконописи изображается сверхреальная целостность, включающая все земное и небесное, а иконописца религиозный канон не сковывает, а направляет к познанию абсолютного и совершенного. Эти ступени воплощения знаменуют последовательное восхождение человека к Первообразу. Для исследования светского искусства данная концепция имеет онтологический смысл - генезис изобразительной культуры раскрывает процесс развития как движение и к "воплощению", и - к "развоплощению": от лика к личине и от личины и мнимостей к духовному преображению. В этом опыте заключено познание "вечных противоречий существенности" (А.С. Пушкин) - символический смысл русской культуры. Вместе с тем опыт раскрывает динамику и концепцию художественной культуры от иконы до авангарда. Осмысление в свете христианских традиций духовных ценностей и антиномий бытия, выраженных в русском искусстве, возвещает его значимость, позволяет представить развитие национальной культуры более объемно и целостно. И, кроме того, такое осмысление оказывается очень важным в
1 Кутейникова Н.С. Иконописание России второй половины XX века. СПб., 2005. С. 19.
современных условиях, когда обострились проблемы этнокультурных и конфессиональных взаимодействий.
Центральное место в древнерусской культуре принадлежит душе, о которой сказано в Евангелии: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?" (Мф. 16, 26), поэтому в русской культуре огромная роль принадлежит исповеди как форме национального самопознания, анализу духостроения. На рубеже XIX-XX вв. многие религиозные философы, например, Н.А. Бердяев осмысляли русскую культуру в контексте религиозного опыта. В работе "Смысл творчества. Опыт оправдания человека"1 Бердяев выдвигает важнейшие культурно-религиозные сферы, охватывающие все стороны художественной антропологии и творческой деятельности: проблемы искупления и аскетизма, бытия и гносеологии, любви и морали, мистики и магии, вопросы свободы, пола, любви, брака, мужского и женского - все объемлется творческим актом как актом жизни и философии.
Для современной культурологии и искусствоведения плодотворно сотрудничество с философией, религией, богословскими науками. Этот междисциплинарный синтез помогает раскрыть национальную психологию, самопознание и социально-ценностные отношения. Суммируя сказанное, обращение к христианской антропологии и онтологии определяет важнейшие направления развития светской культуры. К ним относится - онтологический, сотериологический, символический, нравственный, психологический, литургический и анагогический планы.
1 См. об этом: Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. Т.1. М., 1994.
Онтологическое направление, раскрывающее духовную сущность образа, помогает понять религиозность и религиозное чувство художника, познать онтологию человека; увидеть смысл его страданий, призванность и миссию, смысл жизни и смерти как преодоление "порога пространственности" (архимандрит Софроний Сахаров). Св. Отцы призывали к познанию сокровенного и невидимого, не извне, а изнутри, через реально существующий мир, его символы - исходить "из Троицы в себе".
Проблематику светского искусства, его строй, тематический диапазон, пространственно-временную и светоцветовую семантику неизбежно определяет познание богочеловеческого двуединства и антиномичности бытия. Сотериологический план исследования помогает понять смысл жизни и поиск идеала. Высмеивая призывы современных художников изображать действительность, "как она есть", Ф.М. Достоевский писал в статье "По поводу выставки" (1873), что "такой действительности нет совсем, да никогда на земле не бывало, потому что сущность вещей человеку недоступна, а воспринимает он природу так, как отражается она в его идее, пройдя через призму его чувств; стало быть, надо дать более ходу идее и не бояться идеального. Портретист усаживает, например, субъекта, чтобы снять с него портрет, приготовляется, вглядывается. Почему он это делает? А потому, что он знает на практике, что человек не всегда на себя похож, а потому и отыскивает "главную идею его физиономии", тот момент, когда субъект наиболее на себя похож. В умении приискать и захватить этот момент и состоит дар портретиста. А стало быть, что же делает тут художник, как не доверяется скорее своей идее (идеалу), чем предстоящей действительности? Идеал ведь тоже действительность..."1
1 Достоевский Ф.М. Об искусстве. М., 1973. С. 219.
Проблемы идеала и высшей правды - ключевые для русской культуры. В искусстве светском, оторванном от полноты религиозного мироощущения, мы видим светотеневые понятия, противоречивые образы и идеи, связанные со страданиями земного существования. Испытывая мощное воздействие душевных, эмоционально-психических энергий художника, мы вправе спросить: благотворны ли они, всегда ли преображены светом истины? Но, как писал святитель Игнатий Брянчанинов, большая часть талантов стремилась изобразить в роскоши страсти человеческие. Зло изображено во всевозможном разнообразии. Талант человеческий развился в изображении Зла; в изображении добра он слаб, бледен, натянут.
Картина - всегда символ, взаимодействующий с символизируемым. В древнерусском искусстве все направлено ко Христу: святые, сакральное пространство, цвет, предметность - все устремляет к высшей, по сравнению с земной, реальности. В искусстве светском от барокко до авангарда существовал свой "канон", свои аллегории и метафоры, свой "выход" к божественному - библейская тема, образы классической и вечной красоты, канон пропорций, бесконечность природы, человеческих индивидуальностей. Религиозный символизм помогает прозреть зло как "тайну беззакония" - антиикону бытия. Так, используя религиозную символику, серебряный век дал образ революции - вселенской апостасии. В творчестве многих русских романтиков, символистов и футуристов - А. Блока, А. Белого, Д. Мережковского, С. Есенина и В. Маяковского раскрылось трагическое мироощущение.
По религиозным заветам нравственный план и подлинный смысл культуры - свидетельствовать о победе духа над плотью, грехом и смертью, ибо "дух животворит, плоть не пользует ни мало" (Ин. 6, 63).
Особая роль в русском искусстве принадлежит психологической проблематике, панморализму. Психоанализ и методы психологического реализма помогают выявить исповедальный и проповедческии взгляд на мир, близость автора и зрителя, отразить психологическую проблематику времени, всемирную и всечеловеческую отзывчивость души.
Древнерусская культура взывала к красоте, радости, анагогическому (возвышающему), праздничному мировосприятию. Как книга, написанная не буквами, а красками, икона раскрывает праздник вечной жизни, преодолевшей все тленное. В православной культуре велика роль эстетического воплощения, принципа калокагатии - красоты добра, сияющей лучезарности, яркой и звучной чистоты, светоносности цвета в сакральном. В секуляризованном мировосприятии, где ангельское и дьявольское противоречиво перемешано, переплетено, эстетическая красота - антиномична и двойственна, поэтому необходим анализ духовной природы эстетизма. В начале XIX в. многие писатели, художники, например, Н.В. Гоголь, К.П. Брюллов, П.А. Федотов почувствовали разлад действительности, этического и эстетического. Под видом красоты, в ее образах и символах представала падшая вселенная, мир надорванный и сломанный. В беспредельном эстетизме и мистицизме серебряного века, в изысканных формах модерна открылся культ смерти и сладострастия; игра с "некто".
В религиозном искусстве литургический план указывает на присутствие Небесной Церкви в сакральном пространстве храма, знаменуя единство и неразрывную соединенность божественного и человеческого.1 Эта мечта о духовно-историческом единстве, о соборно всечеловеческом братстве и всеединстве антиномично претворялась в русской культуре,
1 Архимандрит Рафаил. О языке православной иконы. СПб., 1997. СП.
рожденной в недрах православного храма, объясняя ее вечную устремленность к синтезу - религиозному, культурному, психологическому, художественному (например, творчество М.А. Врубеля, художников "Мира искусства", "Голубой розы"); ее мечтание о небесном.
Генетически связанный с духовно-психологическими и метафизическими основами религиозного и реалистического искусства, русский авангард обратился от анализа к синтезу, от дольнего к горнему. Поэтому особое внимание в диссертации уделяется творчеству передвижников, "академии В. Маковского и И. Репина", мастерству В.А. Серова, М.А. Врубеля, воспитавших многих мастеров "Голубой розы", "Бубнового валета", художников аналитического метода. Их антитезное родство, их "да и нет" составляет не только неотъемлемую часть и принципиальное свойство художественного мышления, но и качество национального характера, его объемную модель.
Запечатлевая боль и раны, человеческие страдания и грехопадения, светская культура неизбежно подводит нас к поиску целостности, осмыслению духа времени через историю искусства, через духовно-нравственный символизм, запечатленный в древнерусской культуре, который не только поражает нас красотой и богатством формальных приемов, эстетическим совершенством, сколько своей устремленностью к духовному преображению личности. Вне духовных ценностей в душе может воцариться "пустыня", жизнь - обратиться в ад. Исследованию этих процессов в образах русской художественной культуры от иконы до авангарда посвящена представленная диссертация.
Объект исследования - русская художественная культура в динамике духовно-нравственного и историко-эстетического развития от иконы до авангарда.
Предмет исследования - генезис культурно-религиозных смыслов, отражающих взаимодействие светского и религиозного мировоззрения в образах русской живописи.
Цель исследования - анализ духовно-нравственных смыслов как фундаментальной основы развития русской культуры.
Для достижения данной цели в работе поставлен ряд задач:
Раскрытие истории русской художественной культуры как истории духовной жизни нации.
Рассмотрение духовно-нравственного наследия Древней Руси в его трагически-противоречивом взаимодействии с русской культурой XVIII - начала XX в.
Выявление традиционных для православной духовности направлений развития изобразительной культуры: сотериологического, онтологического, символического, нравственно-психологического, анагогического.
Исследование идей религиозного символизма, семантически значимых для понимания христианских истоков русской культуры.
Анализ художественных моделей боготворчества и богоборчества, обнажающих духовно-нравственные искания творческой личности художника.
Изучение традиций русской духовности, ее трансформации в изобразительной культуре от иконописи до авангарда.
Осмысление духовно-образной сущности авангарда XX в. как результата предшествующего развития русского искусства.
Методология исследования. Методологическое основание диссертации - принцип целостности и единства, системно-культурологический подход, позволяющий на основе сопоставительного анализа православного и светского мировоззрения, исследовать русскую художественную культуру в аспекте ее духовно-нравственной проблематики. При сочетании синхронического и диахронического метода в диссертации используется:
- системный и историко-типологический анализ религиозной и
светской культуры, раскрывающий духовно-эстетическую и
метафизическую сущность образа;
- методика аналитического и синтетического рассмотрения,
позволяющая ввести понятия целостности и "развоплощения" бытия,
выраженные в художественных образах от иконы до авангарда; отразить с
точки зрения христианских представлений центростремительные и
центробежные процессы в искусстве; очертить духовно-нравственные
параметры исследования современной культуры;
- сравнительный и историко-генетический анализ, выявляющий
духовное своеобразие русской культуры, основы национальной
психологии, а также взаимодействие христианских традиций с новыми
философско-эстетическими течениями русского и западноевропейского
искусства, диалог культур и религиозных конфессий;
функциональный анализ, показавший ведущую роль духовности в образной драматургии искусства, ее значение в сюжетно-тематическом развитии и формально-творческих экспериментах;
структурный анализ, позволивший установить соподчиненность стиля, жанровой, сюжетно-тематической эволюции, символики
пространственно-временных и светоцветовых характеристик и духовно-нравственных смыслов развития русской культуры.
Степень разработанности проблемы. Основные источники.
Современная культурология располагает широким спектром мировоззренческих и научно-теоретических подходов к изучению истории и теории русской художественной культуры. Генезис духовных смыслов русского искусства, читаемый в его образно-тематической, жанровой и формально-эстетической эволюции, может быть рассмотрен с учетом различных культурологических, религиозно-философских, нравственно-психологических и эстетических теорий. Вместе с тем при разработанности проблем культурно-исторического контекста русского искусства, его стилистических особенностей и направлений, творческих биографий и художественных объединений, семантико-семиотической системы изобразительного языка влияние на искусство высших духовных ценностей почти не исследовано.
Труды по культурологии, теории и истории культуры выявляют взаимодействие искусства с отечественной и мировой культурой (философией, литературой, поэзией, театром, журналистикой, музыкой). Осмысление теологических и гуманистических концепций русского искусства, его философско-исторических этапов, национально-эстетического своеобразия основывается на подходах, разработанных зарубежными и отечественными учеными (О.Шпенглер, А.Тойнби, П.Тейяр. де Шарден, А. Швейцер, Н.Я. Данилевский, В.И. Вернадский, И.А. Ильин, Г.П. Федотов, М.М. Бахтин, Н.Я. Берковский, Л.С. Выготский, В.Б. Шкловский, Б.М. Эйхенбаум, Ю.М. Лотман). Генетически-родовые свойства русского характера, роль православия как основы духовности, повлиявшей на жизнь, быт, нравы, образование, обычаи и психологию
русского народа, национальная типология святости отражены в трудах
таких отечественных историков, как И.Е. Забелин, Н.М. Карамзин, В.О.
Ключевский, Н.И. Костомаров, П.Н. Милюков, С.Ф. Платонов, СМ.
Соловьев, М.Н. Тихомиров. Проблемы природного, сказочного и
мифопоэтического миросозерцания, вопросы соотношения
древнерусского, мифологического и авангардного языка, законы построения художественного текста, оказавшие влияние на образный и метафорический строй русской живописи, драматургию сюжетов и типы пространства, освещены в трудах А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева, А.А. Потебни, В.Я. Проппа, П.А. Флоренского, Ф.И. Тютчева, Ю.Н. Тынянова, В.Б. Шкловского, Б.М. Эйхенбаума, P.O. Якобсона.
Для данного исследования особенно ценными были труды: по философии искусства и онтологии культуры, истории культурологических учений и теоретических проблем культурологии и художественной антропологии (С.Н. Иконникова, М.С. Каган, А.С. Кармин); касающиеся национальной идеи и русской ментальное (П.А. Сапронов, В.Н. Сагатовский, В. А. Щученко); посвященные эстетике и семантике художественного творчества (И.И. Евлампиев, К.Г. Исупов, СТ. Махлина), аксиологии культуры (Г.П. Выжлецов, М.С. Уваров), русской духовной философии (А.Л .Казин, А.А. Корольков, СС Хоружий).
Специальные вопросы теории и истории искусства, творчества ведущих представителей русского и зарубежного искусства, жанровых и образных категорий разработаны в трудах Н.А. Бенуа, Г. Вельфлина, Б.Р. Виппера, И.Э. Грабаря, В.Н. Лазарева, Н.Н. Пунина, Я.А. Тугендхольда, А.А. Федорова-Давыдова, А. Эфроса, А.Г. Верещагиной, Н.А. Дмитриевой, Р.И. Власовой, B.C. Кеменова, В.А. Леняшина, А.А. Алленова, СМ. Даниэля. Фундаментальные исследования древнерусской культуры
осуществлены В.В. Бычковым, Г.И. Вздорновым, Н.А. Деминой, В.Н. Лазаревым, Д.С. Лихачевым, В.Д. Лихачевой, П.П. Муратовым, Ю.А. Олсуфьевым, Н.Н. Луниным, Л.А. Успенским, кн. Е.Н. Трубецким, о. П.А. Флоренским. При исследовании семиотического и образно-семантического языка культуры к анализу были привлечены работы теоретиков авангарда - А.А. Каменского, Г.Г. Поспелова, Д.В. Сарабьянова, Г.Ю. Стернина, М.Ю. Германа, Е.Ф. Ковтуна, B.C. Турчина. Философия новой фигуративности, ее формально-тематическая эволюция, вопросы соотношения русского авангарда с европейской теоретической мыслью и художественными течениями начала XX в., педагогическая система К.С. Малевича, эволюция метода освещены в работах Е. Андреевой, Е. Баснер, Т. Горячевой, Г. Демосфеновой, И. Карасик, А. Курбановского.
Исследуя композиционно-художественное пространство,
"геометрическую" философию и теорию перспективы, автор основывался на теоретических разработках Л.Ф. Жегина, Б.В. Раушенбаха, Л.В. Мочалова, Н.М. Тарабукина. Исследование философии цвета и света, светотеневой динамики, цветового символизма иконописи и русской живописи опиралось на суждения и наблюдения С.С. Аверинцева, архим. Рафаила Карелина, о. П. Флоренского, Н.Н. Волкова, Н.В. Серова.
Богословская литература, помогающая осмыслить русскую культуру в контексте сотериологической проблематики и философии, включает нравственное, мистическое и догматическое богословие, святоотеческую традицию, представленную трудами святых отцов Церкви, религиозных философов - Оригена, Дионисия Арепагита, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Григория Паламы, св. Григория Богослова, св. Иоанна Златоуста, преп. Исаака Сирина, преп. Симеона Нового Богослова, преп. Иоанна Лествичника, Блаженного Августина, о.
П. Флоренского, прот. Г. Флоровского, прот. В. Зеньковского, прот. А. Шмемана, прот. И. Мейендорфа, свт. Феофана Затворника, свт. Игнатия Брянчанинова, митр. Антония Сурожского и других. К данному кругу источников примыкают труды славянофилов и почвенников, русских религиозных философов и литераторов - A.M. Бухарева, И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, кн. Е.Н. Трубецкого, Н.С. Трубецкого, П. Флоренского, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева, М.В. Назарова, В.Н. Лосского, а также ученых, для которых характерно религиозно-православное понимание культуры -сербского богослова преп. Иустина Поповича, отечественных ученых С.С. Аверинцева, И.В. Кондакова, А.Л. Казина, А.А. Королькова, А.Ф. Лосева, Д.С. Лихачева, Н.П. Саблиной, СИ. Фуделя, С.С. Хоружего, М.М. Дунаева, В. Лепахина, Е.П. Бухаркина.
Анализ художественной интуиции и сверхсознания, аксиологии возраста и проблем художественного мировосприятия в стилистике авангардного и современного искусства осуществлялся с учетом выводов и данных психологии, возрастной педагогики, святоотеческого аскетического опыта, в том числе представленного в учениях преп. Иоанна Лествичника, аввы Дорофея, св. Феофана Затворника, св. Игнатия Брянчанинова, св. Иоанна Златоуста, св. Луки Войно-Ясенецкого, Р. Арнхейма, А.В. Бакушинского, Л.С. Выготского, А. Гармаева, О.Л. Некрасовой-Каратеевой, М.В. Осориной. В некоторых аспектах были использованы теории 3. Фрейда и К.Г. Юнга. Особая роль при рассмотрении перечисленных проблем отводится автором важнейшим культурно-религиозным центрам - русским и европейским храмам и монастырям: Афон, Старый и Новый Валаам, Оптина Пустынь, Троице-
Сергиева Лавра, Феропонтово, Кирилло-Белозерский и др. Их многогранная научно-просветительская и творческая деятельность, сохраняемые бесценные историко-художественные и архивно-документальные материалы, культурно-исторический ландшафт свидетельствуют о фундаментальной духовно-эстетической роли древнерусской культуры в жизни нации, глубинных связях прошлого с настоящим.
Гипотеза исследования. Для отечественной культуры, переживающей как процессы обновления, так и кризисные явления, связанные с ослаблением духовно-нравственного миропонимания, размытостью национальных идей, необходимо раскрытие духовно-нравственных традиций, созидавших и созидающих культуру, консолидирующих многоэтнический и поликонфессиональный состав нации в единое духовно-историческое и культурное целое. Созидательный и трагический опыт русской истории, отраженный в образах русской культуры от иконы до авангарда, дает возможность осознать пути преображения личности, а также процессы, происходящие в современной художественной культуре.
Научная новизна исследования.
Осуществлено комплексное исследование взаимодействия религиозного и светского мировоззрения в художественной культуре древнерусского, классического и авангардного периодов, важнейших формально-эстетических категорий с учетом русской религиозной традиции.
Рассмотрены художественные образы иконописи и авангарда в их антитетическом диалоге, раскрывающем принципы "целостности" и
"развоплощения", "иконичности" и "антииконы", отвечающие духовно-историческим смыслам религиозной и светской культуры.
С учетом взаимодействия религиозного и светского миросозерцания осмыслены понятия духовно-душевно-телесного в культуре, помогающие по-новому трактовать архитектонику художественного образа, иерархию творчества; на основании данной концепции раскрыта роль театра, формирующего не только гражданские идеалы, но и ритуально-этикетную психологию, мистифицирующую бытие; в ходе исследования показано влияние театральной эстетики на развитие русского искусства XVIII - XX вв., его образную психологию, сознание и художественную стилистику.
На примере творчества выдающихся русских художников исследованы духовно-эстетические антиномии культуры, образы светского символизма, художественного синтеза и гармонии, неразрывно связанные с духовно-нравственным мировосприятием.
В контексте христианской гносеологии проанализированы проблемы образа и Первообраза, аксиологии возраста и восприятия в моделях изобразительной культуры.
Образы и сущность религиозно-мистических исканий русского авангарда выявлены при сопоставлении художественных форм познания в религиозной и светской культуре.
Предложена концепция, рассматривающая феномен русского авангарда как "развоплощение" и "антиикону" бытия; охарактеризован культурно-религиозный смысл бессюжетного искусства.
При изучении генезиса авангарда представлена эволюция важнейших духовно-эстетических категорий изобразительной культуры: формообразующая роль слова и сюжета, архетипы и типология портрета,
исторической картины, жанровой живописи, натюрморта; проанализированы пространственно-временные перспективы и цветосветовые символы в их культурно-религиозном развитии; на примерах эволюции портрета, исторической картины, бытописательской живописи, пейзажа и натюрморта как образов миросозерцания рассмотрена философия человека, его духовно-телесные ипостаси, выраженные через сакральное, повседневное, историческое и природное бытие.
9. В искусстве 1920 - 1930-х годов прослежено отражение нового миросозерцания - "пятого измерения", ставшего образом вещно-предметной вселенной, символом экономии и материализма, целесообразности и утилитарности - идолами новой культуры.
Теоретическая и практическая ценность работы. Диссертация вносит теоретический вклад в изучение художественной культуры в контексте целостного и системного мировосприятия. Ее теоретические положения и выводы могут быть полезными при изучении взаимодействия религиозного и светского в области философии, культуры, искусства, психологии, в образовательных концепциях.
Практическая ценность диссертации определена тем, что она может быть использована при подготовке лекционных курсов и семинарских занятий по истории православной культуры, истории русского искусства и культуры. Материалы диссертации могут быть положены в основу общих и специальных курсов по теории и истории искусства, культурологии, философии и психологии, а также курсов, посвященных теории и философии современного искусства, позволяют осуществить научную критику новейших эстетических направлений.
Положения, выносимые на защиту:
1 .Религиозно-философское и историко-художественное бытие светской культуры, истоки и направления национального самопознания, природа русского эстетизма выражают особый контекст духовно-нравственных ценностей христианства в русском искусстве, что проявляется в его семантике, образной драматургии, психологии героев, жанровых архетипах - в философско-художественной системе как символе духовного.
2.Художественные стили и течения русской изобразительной культуры передают образы духовной жизни нации, ее эволюцию и мировоззренческие идеалы, религиозно-мистические искания, раскрывающие взаимодействие религиозного и светского мировоззрения.
3.Духовно-телесная целостность - фундаментальный принцип философско-эстетического толкования русского искусства и художественного антропогенеза, культурно-религиозного анализа стилистических направлений и изобразительных символов.
4.Традиционные сферы древнерусской культуры (онтологическая, сотериологическая, литургическая, нравственно-психологическая, символико-анагогическая) оказали смыслообразующее влияние на развитие светской культуры, ее национальных особенностей, выраженных в идеях и образах изобразительного искусства.
5.Система трихотомического мироустроения "дух - душа - тело" отражает композиционно-целостный смысл бытия, иерархию и динамику художественного развития искусства, выявляет различия духовного и душевного, церковного и секуляризованного мировосприятия, представленные в религиозном и светском символизме.
б.Категории "иконы" и антииконы", "целостности и развоплощения" художественного образа раскрывают антиномии светской культуры, ее взаимодействие с религиозным опытом.
7.Генезис жанровых архетипов, пространственно-временных категорий и светоцветовых символов представляет эволюцию художественного слова и философии идей - отражает образы бытия в русском искусстве.
Апробация работы. Результаты исследования и его основные положения были представлены на научных форумах: Свято-Троицкая научная конференция "Духовные стратегии третьего тысячелетия" (СПб., 2001); Международная конференция "Дни Петербургской философии 2003. Метафизика искусства" (СПб., 2003); Всероссийская научная конференция "Новый человек: печаль и радость существования" (Ростов н/Д()2003); Третья Международная конференция "Метафизика искусства. Мелос и Логос: Диалог в истории" (СПб., 2005); Межвузовские научные и научно-практические конференции "Новые технологии в современном образовании" (СПб., 2003), "Постмодернизм: за и против" (СПб., 2003, 2005), "Социальная сфера общества: Региональные особенности, тенденции развития, подготовка кадров" (СПб., 2004); Всероссийские Рождественские чтения (СПб., 2001, 2002, 2003); Межвузовские конференции в Центре современной философии и культуры им. В.А. Штоффа (СПб., 2003 - 2006), в Русской христианской гуманитарной академии, Санкт-Петербургской Академии педагогического мастерства.
Результаты исследования отражены в 27 публикациях, в том числе в монографии "Русский авангард: Образ бытия в мире" (СПб., 2003. - 16,5 п.л.); в учебных пособиях "Православие и русское искусство. От иконы до авангарда" (СПб., 2004. - 1,2 п.л.), "Библейская тема в русском искусстве"
(СПб., 2004. - 1 п.л.); в программе курса "Теория и история русского искусства XVIII - XX вв." (СПб., 2003. - 1,1 п.л.); программе курса "Христианское мировоззрение и русское искусство" (СПб., 2000. - 0,3 п.л.).
Основные положения диссертации использовались в лекциях и на семинарских занятиях по курсам: "Теория и история русского искусства XVIII - XX вв.", "Изобразительное искусство в культуре России", "Православие и русское искусство". Апробация работы осуществлялась в процессе преподавательской деятельности на кафедре философии и культурологии Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета и на искусствоведческом отделении Русской христианской гуманитарной академии. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и культурологии Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета. Структура работы:
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во Введении формулируется актуальность, цели, задачи, объект исследования, методология, положения, выносимые на защиту, научная новизна.
В первой главе "Духовно-нравственные традиции православия в русском искусстве" представлен анализ культурно-религиозных смыслов изобразительного искусства в контексте православных традиций: раскрыто понимание культуры, духовности, идей и образов религиозного символизма на примере храма и иконописи.
Во второй главе "Идеи религиозного символизма в светской культуре" на основе святоотеческой традиции исследуется архитектоника художественного образа, проблемы соотношения образа и Первообраза; уровни духовно-телесного в искусстве, аксиология возраста и невербальный язык. На основе проведенного анализа представлена концепция "целостности" и "развоплощения".
В третьей главе "Русский авангард: генезис образно-символических категорий" исследуется образно-символическая эволюция русского авангарда: религиозный смысл живописного слова, сюжет и бессюжетность, архетипы жанров (портрет, историческая картина, пейзаж, натюрморт); раскрывается духовно-символическое содержание пространственно-временных и цветовых категорий.
В Заключении подводятся главные итоги исследования и делаются выводы.
Религиозное и светское понимание культуры
При анализе русской изобразительной культуры от иконы до авангарда выделены труды по философии, теории и истории культуры (Н.Я. Данилевский, С.Н. Иконникова, К.Г. Исупов, М.С. Каган, А.С. Кармин, В.О. Ключевский, Ю.М. Лотман, Э.В. Соколов), философии свободы, выраженные в христианском миросозерцании, в религиозной и светской онтологии культуры (С.С. Аверинцев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.М. Дунаев, Д.С. Лихачев, А.Ф. Лосев, П.А. Сапронов П.А. Флоренский), в русской духовной философии (А.А. Корольков, С.С. Хоружий). Исследуя теоретические проблемы и концепции зарождения культуры (деятельно-творческую, психоаналитическую, игровую, символическую, эволюционную), необходимо отметить, что генезис русской культуры, ее специфика определены синергией - сотворчеством человека с Богом, духовно-творческим и личностно-драматическим переживанием сущего, осознанием внутренней нравственно-интеллектуальной свободы. Поэтому целью русской культуры является не столько презентация "человека практического", "разумного" или "играющего", сколько движение к "человеку литургическому", преображенному и целостному.
В исследовании светского и религиозного миросозерцания в художественном бытии культуры основополагающими являются положения М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, предложивших такие категории, определяющие культурные взаимодействия, процессы аккультурации и инкультурации, как "диалог", "влияние", "трансплантация", "перевернутое бытие", "свое" и "чужое". На примерах творчества русских художников, стилистической и образной эволюции исследованы духовно-эстетические основания культуры как "свое" и "чужое", "непознанное", "отстраненное", "перевернутое" или "возведенное в степень". Соотношение духовного, душевного и телесного в образах искусства выявляет основания самобытности и "новообразований", взаимодействие секуляризованной и религиозной культуры, христианства - и нехристианских конфессий (с буддизмом и язычеством, оккультизмом, теософией). В данном ракурсе раскрывается многогранная палитра русской духовности, ее полярность - от Боготворчества и Богоискания до богоборчества и "еретических" соблазнов.
Особое значение для понимания самобытности и целостности русской культуры, ее духовно-исторического единства, ее всемирного и всечеловеческого смысла имеет образ Дома - многонационального и конфессионального членства, раскрывающего принципы культурного пространства, его организацию и ценности. "Дом как любовь" - идея-символ, охватывающий частные и общественные, личные и национальные сферы духовно-нравственного развития. "Дом как культура", как мироздание, как храмовый образ человека, семьи, как домостроительство бытия - в этом ракурсе определяется христианский смысл светского искусства.
Параграф посвящен онтологии религиозной светской культуры, определяются основные духовно-эстетические и сюжетно-тематические направления анализа, рассматриваются вопросы нравственно-этических и художественных форм познания.
В понятие "культура" религиозное сознание вкладывает два смысла, онтологически взаимодействующих друг с другом. Первый из них - это связь с культом (для России - с Православием). Второй - возделывание, "окультуривание" души Духом, преображение ее подобно горчичному семени, о котором говорится в Евангелии. Содержанием культуры является не столько гуманитарная или материально-техническая сфера, не искусство или наука, не богословие или философия сами по себе, а человек - его рождение, жизнь, смерть и жизнь вечная. Православная культура отвечает на сущностные вопросы, вне которых жизнь теряет свой смысл, превращается в жизнь, довольствующуюся только видимым и физическим, в которых мы не обнаруживаем всей безмерности и вечности. Смыслом культуры, таким образом, является утверждение вечности и того, что имеет меру вечности, измерение безмерности.
Проблемами православной и русской культуры, их взаимоотношением с Западом и западной цивилизацией занимались многие: богословы, религиозные мыслители, писатели XIX - XX вв., среди них - князь В.Ф. Одоевский, И.В. Киреевский, A.M. Бухарев (архимандрит Феодор), А.С. Хомяков, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Н.А. Бердяев, П.А. Флоренский.
В.Ф. Одоевский в "Русских ночах" одним из первых заговорил о "гибели" Запада, о внутреннем распаде его былой силы в связи с оскудением его религиозного чувства. "Искусство ослабело, так как поэты, потеряв веру в себя, потеряли творческую силу". Одоевский считал, что русский народ "со свежими силами" должен обновить и спасти "душу Европы", ибо дело идет о внутреннем преображении самих основ культуры Запада. Обращаясь к русскому народу, он говорил: "В святом триединстве веры, науки и искусства ты найдешь то спокойствие, о котором молились твои отцы. Девятнадцатый век принадлежит России".1
1 Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991. Т. 1.4.1. С. 157. И.В. Киреевский, опираясь на святоотеческое наследие, не отделял философского сознания от богословского, веры - от разума, Церкви от культуры. Взыскуя духовной и идейной целостности, в которой виделась основа для построения разума, он считал необходимым "освободить умственную жизнь православного мира от искажающих влияний постороннего просвещения".1
Исповедуя соборность и будучи восторженными почитателями русской "общины" - единения во имя Христа, И.В. Киреевский и А.С. Хомяков, как и многие славянофилы, считали, что лишь в Церкви, проникаясь братской любовью, личность обретает все дары, всю полноту своего культурно-исторического делания и личного богатства. Разум, совесть, художественное творчество, хотя и являются присущими каждому человеку, но на самом деле они являются функцией Церкви, ибо все они -разум, совесть и художественное творчество вне Церкви реализуют себя всегда неполно и частично. Отмечая, что целостность в человеке есть иерархическая структура души, Хомяков указывал на существование центральных сил нашего богообразного разума, вокруг которого должны располагаться все силы нашего духа. По мнению Хомякова, весь трагизм человеческой жизни заключен в уходе из Церкви, чтобы стать "рабом природы или социальной необходимости", ибо "разумом все управляется, но страстью все живет". Беда в утрате "внутренней устроенности" разума и неизбежной потере "здоровой цельности в духе".1
Образ и Первообраз. О духовном, душевном и телесном в образах искусства
Для понимания мира и человека в искусстве необходимо затронуть проблемы соотношения образа и Первообраза, иконного и портретного мировидения, творчества канонического и свободного, основанных на христианской трихотомии. Вырастая из религиозного канона, из языка притч и нравоучительных историй, основанных на Евангелии и житии святых, светская литература и искусство сопоставляли мир земной и небесный, сравнивая земные ценности - с сокровищами не от мира сего ("Сказание о роскошном житии и веселии", "Слово о бражнике", "Повесть Горе-Злочастии", "Повесть об Ульянии Осоргиной" и т.д.). Религиозный канон помогал понять полноту личности, ее ценности, формат человека, сущность нравственного. Мир вне истины, без бессмертия - бессмыслица, олицетворение "злобной насмешки", поскольку вера в личное бессмертие делает человека человеком.
Через христианскую трихотомию, троическое мироустроение, богообразие души и христоцентризм религиозное искусство помогает понять, по выражению В. Лепахина, "богочеловеческий реализм" и онтологию человека; увидеть смысл его страданий, призванность и миссию; увидеть смысл жизни и смерти как преодолении "порога пространственности" (архимандрит Софроний Сахаров). Св. Отцы призывали к познанию сокровенного и невидимого, не извне, а изнутри, через реально существующий мир, его символы - исходить "из Троицы в себе". Мир и человек - это икона Божия, они иконичны по изначальной, предвечной сути. Каждый человек является иконой Божией и разнится в "степени иконичности". В грешном человеке образ размыт и затемнен, в святом он проступает явственно, но во всей полноте может быть явлен лишь в Царстве Небесном. Первый человек был сотворен по Образу Божию, его грехопадение повлекло не утерю, а "потемнение" образа.
Как пишет сербский богослов XX века архимандрит Иустин (Попович), "Человеческий род на земле, - есть не что иное, как прекраснейший иконостас Божий. Этот мир, все эти миры, эта Вселенная, все эти бесчисленные вселенные суть величественный храм Божий, а люди - иконостас этого храма... Все Благовестие Ветхого Завета: человек -икона Божия; все Благовестие Нового Завета: Богочеловек - икона человека".1 И если Ветхий Завет открыл высокое происхождение, родословную человека, то Новый Завет в Лике Христа показал, каким он может и должен быть. Вся человеческая история, вошедшая в русскую культуру и искусство - это история души, ее грехопадений; история движения к Истине через чреду грехов, преступлений, омертвений к покаянию и преображению.
Онто-символический план искусства позволит раскрыть образность как ценностную иерархию, духовно-телесную целостность, обнажая богочеловеческую природу. Для понимания языка и содержательно-образной специфики искусства сошлемся на преподобного Иоанна Дамаскина, указавшего на шесть родов образов, охватывающих тварное и нетварное. Первый род - это Первообраз - Сын Божий и Логос; второй род - первообразы, отражающие невидимые миры, мыслеобразы видимых вещей, явлений, событий; третий - человек как образ Божий; четвертый -связан с видимыми образами тварного бытия, отражающими мир невидимый; пятый включает прообразы - предначертания будущего в Ветхом и Новом Завете (например, Откровение апостола Иоанна Богослова). И, наконец, - образы искусства (словесного и изобразительного).1
Синергия образа с Первообразом, в полноте раскрытая в иконописи, объясняет историю земной жизни в категориях времени, пути и перспективы. Религиозный канон, на основе которого строился парсунный образ, говорит о бессмертии. Вне этого не мыслится внутреннее строение парсуны, ее формальная эстетика. Дух предстояния перед вечностью в парсуне главенствует над всеми индивидуальными качествами и особенностями личности, ее социально-историческими, нравственными,
См. об этом: Творение преподобного Иоанна Дамаскина. Христологические и полемические трактаты. Слова на Богородничные праздники. М., 1997. психологическими и физиогномическими свойствами. Иконопись приучила зрителя к прозорливости, тайнозрению небесного, пониманию, что полноценно образ не мог быть явлен вне смерти, воскресения и суда -жизни посмертной.
Древнерусский канон раскрывает смысл образа как стояние перед вечностью в смирении и любви. Вне этого - человек не полон, не завершен, обессмыслен. Опыт западного гуманизма, начавшийся с эпохи Возрождения - возрождения язычества, показал опыт человекобога, ставшего "мерою всех вещей". Рационализм "парализует бессмертие", сужает и упрощает личность. Но ослабленное и парализованное ощущение личного бессмертия проявляется в человеке в виде космической тоски, мировой скорби, в страстной тяге к бесконечному прогрессу во всяком направлении. И, в конце концов, "парализованное ощущение бессмертия страшным образом мстит своему злодею-создателю: лишает его жизненного смысла и приводит к идолопоклонничеству. И человек создает идолов и богов".1
Религиозный смысл живописного слова: сюжет и бессюжетность
Проблема художественного текста, его философские основания связаны с первоисточником: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин. 1, 1-3). Как человек есть образ Божий, так и слово человеческое есть образ или антиобраз Слова Божьего. Роль слова-образа, слова-идеи, слова-сюжета огромна в русской культуре: это проповедь, обращенная к "мытарям и грешникам", "маленькому человеку" и миру; это собеседование с избранными, друзьями, посвященными; исповедь страдающей души. Призванный выразить религиозно-нравственное и философское содержание жизни, сюжет как текст, идея (в широком смысле) может восприниматься в культуре XVIII - XX вв. нескончаемой соборной книгой, "соборным посланием", всечеловеческим сюжетом - великим и малым, возвышенным и обыденным. Иногда он подобен молитве, летописи, эпосу; иногда притче или сказке, поэтическому возгласу или междометию.
Культ слова-идеи вообще характерная черта русского искусства. Пророческое, назидательное, обличительное, завораживающее; убивающее и воскрешающее, оно запечатлевалось во всем и везде, связывая все виды и жанры. Авторское "слово" был зеркалом времени, образом познания. Анастасия Ивановна Цветаева, воспитанная на культуре Золотого и Серебряного века, пишет о его значении для русской интеллигенции: "Звук слов, до краев наполненный их смыслом, доставлял совершенно вещественную радость. Только начав говорить - и почти сразу на трех языках, мы оказались - хочешь, не хочешь - в таком сообществе, как попавший, по сказке, в горную пещеру к драгоценным камням, которые стерегли гномы.
Драгоценное существование слова как источника сверкания, будило в нас такой отзвук, который уже в шесть-семь лет был мукой счастьем владычества. К каким-то годам написание первой стихотворной строки или своей первой фразы прозы было желанным освобождением от перенасыщенности чувством слова. Заткнув, на бегу словесного вихря, эти камни в это ожерелье, те - в другое, мы могли отдохнуть в ощущении чего-то сделанного".1
Древнерусский язык - Богодухновенный, вдохновенный, поэтический; это язык молитв, акафиста, гимна Творцу. Русская поэзия, воспитанная на древнерусском, на языке Псалтыри становится образом светской молитвы, отражающей дыхание жизни, дыхание человека, его ума, сердца, всех чувств, самого творчества - дыханием духа в нем. Ведомый Словом, дух человека предугадывает вечность. Он верует словом и оно становится реальностью - звучащей, действующей, наполняющей; оком, прозревающим глубины своего существа. Слово-идея ведет ум и сердце, и волю через запутанные тайны вечных и бесконечных реальностей, созидает новые чувствования, новые мысли, новое расположение. Через Слово созидается православная философия - живое Богопознание. "Слово стало плотью" - в этом содержится весь Божественный и человеческий реализм. И если Бог - первая реальность, то бессмертие души человека - вторая реальность, основанная на Слове-Христе. Слово, священнодействуя в истории, превращает действие в сверхдействие, тварное - в сверхтварное. Идея о бессмертности и есть сама жизнь, источник истины для человечества, из которого проистекает логосный, райский, софийный смысл жизни. Национальное мироощущение зиждется на исповедальном и пророческом слове. В романной драматургии и поэтических новеллах, водевильных фарсах и драматических историях предстает душа. Сюжет, основанный на личной драме, судьбе, и составляет "текст" в портрете, исторической драме, бытовой зарисовке. Палитрой этого слова включает изобразительную драматургию, раскрывающую праздное и трезвое, печальное и радостное, возвышенное и обыденное.
Слово, формирующее мироощущение - оптимистическое или нигилистическое, ощущения уныния, тоски, неверия, нелюбви или надежды, сострадания несли с собой психологический реализм, аналитическая драма XIX в., сменивший век утопий и романтизма - век Просвещения. Разочаровавшись в человеке, его возможностях, его воле и разуме, искусство XIX - XX вв. раскрывало драму социального бытия, переиначивало словесность и композицию текстов изобразительного искусства. Созвучны идеям русской литературы слова протеста, горькой правды и боли, сказанные о человеке в драматических новеллах и водевильных набросках П.А. Федотовым, в философско-историческом и психологическом жанре В.Г. Перовым, И.Е. Репиным, Н.Н. Ге, В.И. Суриковым.
Рассмотрим культ слова и "словесность" изобразительного текста, ее эволюцию, взаимодействие с жанрами русской культуры на примере реалистического метода передвижников.
Трудно указать хоть один тип, хоть одно общественное явление, которое не было бы запечатлено в сюжетном слове русского реализма как наиболее "говорящего", "рассказывающего", связанного с "культом слова и идеи". Многие русские художники, портретисты и исторические живописцы изъяснялись со зрителем в стилистике "рассказывающей" живописи. Изучая "маленького человека", живописную психологию национальных характеров и "обыденные" явления, жанр отражал стиль путешествий и собирательства, коротких заметок - "осколков на полях" и длительные наблюдения, входящие в "большую" литературу, тонко сочетая исследовательскую и критическую направленность.
Жанровый реализм вырастал из натуральной школы Н.В. Гоголя, физиологических очерков Ф.М. Решетникова, Н.Г. Помяловского, из романной драматургии Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого и новой поэтики А.П. Чехова. Бытописательские, социально-драматические и лирико-пейзажные циклы раскрывали эволюцию искусства, аксиологию времени, со своим видением идей и красоты, восстанавливая интерес к сюжетной картине, к решающей роли слова и логоса. Изображая нравы и характеры, состояния и психологию, художники привносили в культуру жанра новое духовно-нравственное содержание, связанное с достижениями всей русской культуры.
Идеи соборности, сотериологии, святости соединялись в опыте познания антибытия, но скорее не в одной структуре художественного образа, не в целостном мироощущении, как это было в древнерусской культуре, в иконописи, а в "распылении" по всему тематическому диапазону. Антитезой соборности стали "хоровые" композиции, в которых национальное мироощущение раскрывалось в соединении положительного и отрицательного, комического и драматического, личного и общечеловеческого. Так, водевильные "ужимки" и шаржи на обывателя переплетались с приемами бытовой драмы и "похвального слова" высокого строя, своеобразного гимна "маленькому человеку". При этом каждый художественный образ был составной, неделимой частью огромного запаса натуры, хранящейся в памяти. Олицетворяя время в понятиях "быстрого" и "одновременного", происходящего как будто "сейчас", рождающегося на наших глазах, и виденного всегда, пристально вглядываясь или скользя по образу, русские жанристы снимали жизнь и "врасплох", и детально портретируя, при этом художественная проза в картинах жанрово-повествовательного и бытописательского цикла возникала как на фоне поэтико-классической системы, так и ее отрицания, выявляя новые, авангардные для своего времени принципы, - типизацию, обыденность, антириторику, социальную природу явлений.
