Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Культурные контексты консервативных концепций Э. Берка и Н. Карамзина
1.1. Консерватизм как социокультурный феномен: типология и мировоззренческие основы 39
1.2. Политическая философия европейского Просвещения как среда зарождения консервативной мысли 47
1.3. Британское Просвещение как культурная среда формирования консервативного мировоззрения Э. Берка 55
1.4. Генезис консервативной идеи Н. Карамзина в контексте европейской культуры Нового времени рубежа XVIII - XIX веков 64
Глава II. Компаративный анализ концептов консервативного мировоззрения Э.Берка и Н. Карамзина
2.1 Принципы консервативной "веры" как канон в современной исследовательской традиции 85
2.2. Общество как продукт естественного роста 93
2.3 Детерминируемость истории прежним ходом вещей 103
2.4. Принцип антирационализма 112
2.5. Значение коллективной памяти (апология традиции) 121
2.6. Нравственное совершенствование как цель и способ пребывания индивида в социуме 131
Глава III. Способы выражения консервативной мысли в текстах Э. Берка и Н. Карамзина
3.1. Поэтика политического текста 143
3.2. Консервативный дискурс как способ представления реальности в языке 155
- Консерватизм как социокультурный феномен: типология и мировоззренческие основы
- Принципы консервативной "веры" как канон в современной исследовательской традиции
- Поэтика политического текста
Введение к работе
Консерватизм как особое направление в сфере общественно-политических идей и как определенный стиль мышления уже более двух столетий оказывает значительное воздействие на динамику социальной и интеллектуальной жизни многих стран мирового сообщества. При этом содержательное единство его оснований и относительная устойчивость базовых черт, которые отмечаются в политической науке, были и остаются предметом острых дискуссий в среде историков. Во второй половине XX века, когда в практике междисциплинарных социально-гуманитарных исследований начали активно использоваться подходы когнитивных наук, исторической антропологии, "культурной истории", филологии, в изучении феномена консерватизма произошли заметные сдвиги, связанные с введением в него "культурного измерения". Акцентирование внимания исследователей на производстве и трансляции коллективных культурных значений и способах полагания культурных смыслов позволяет по-иному рассматривать историю становления консервативной мысли в зарубежных странах Европы и в России.
"Культурное измерение" истоков европейского консерватизма становится особенно актуальным с усилением тенденций в странах Европы к социально-политической "наднациональной" интеграции и мультикультурности, которые сопровождаются развитием неоконсервативных идей и охранительных политических практик. Обращение к консервативной риторике все более заметно и в социально-культурной среде современной России, в которой активно используются такие понятия, как консервативные ценности, национальные традиции, опыт прошлых поколений.
Возникшая в России на рубеже 1990х годов социальная потребность в пересмотре теоретико-методологических оснований общественных наук содействовала переосмыслению в историографии истоков ведущих идейно-политических течений. Особенно это касается тех концепций в русской политической культуре, которые находились в оппозиции к революционно-демократическому движению. Возможность свободного выбора теоретических
позиций для изучения и трактовки таких направлений социально-политической мысли обусловила повышенный научный интерес к консервативным концепциям.
С конца 80-х годов публикуется ряд работ, где анализируются основные положения консервативной идеологии1. Большинство из них посвящены преимущественно проблемам западного консерватизма, его особенностям и типологии. К концу 90х годов в сферу научных интересов попадает и русский консерватизм . Российские исследователи все более направленно идут по пути комплексного изучения всей русской консервативной традиции3. Поэтому появляются работы, посвященные проблемам возникновения и формирования консервативной идеологии в России, анализу специфики и основных направлений русского консерватизма с учетом социально-политических особенностей России4.
Вместе с тем практически отсутствуют исследования, в которых возникновение русского консервативного направления рассматривалось бы как европейское явление, включенное в орбиту исторического развития
интеллектуальной мысли Европы. При всей специфике российских культурных реалий русская консервативная мысль формировалась в открытом пространстве европейского культурного ареала, во многом следуя общей логике развития консерватизма как культурного феномена.
Актуальность исследования
Актуальность данной работы определяется недостаточной изученностью русской консервативной традиции, а также наличием значительных исследовательских лакун в анализе русской консервативной мысли как явления общеевропейского характера. Пока остается открытым вопрос о степени включенности творчества русских представителей данного направления в интеллектуальную мысль Европы.
В работе сделана попытка выявления общих тенденций в способах формирования консервативного стиля мышления представителей интеллектуальных элит Великобритании и России. На примере творчества двух мыслителей - Эдмунда Берка и Николая Карамзина - исследуется, каким образом в пространстве европейской культуры рубежа XVIII - XIX веков складывались идейные основания консервативной концепции, и как этот стиль мышления реализовывался в языке.
Как отмечал Ю.М. Лотман: "История культуры любого народа может рассматриваться с двух точек зрения: во-первых, как имманентное развитие, во вторых, как результат разнообразных внешних влияний. Оба эти процесса тесно переплетены, и отделение их возможно только в порядке исследовательской абстракции" . Исходя из этого, всестороннее исследование проблемы формирования консервативного мировоззрения Н. Карамзина как представителя русского консерватизма рубежа XVIII - XIX веков требует выявления большого количества факторов как имманентного характера, так и влияния отечественной и зарубежной общественной мысли на концепцию русского историка. В этой связи представляется оправданным, в рамках широкой панорамной задачи комплексного изучения консервативных взглядов Карамзина, углубленное исследование соотношений его мировоззрения с консервативной мыслью Западной Европы рубежа XVIII - XIX веков. Этот период можно охарактеризовать как этап становление консервативной концепции, в рамках которого творчество Э. Берка занимает одно из центральных мест.
Правомерность подобного компаративного анализа, на наш взгляд, обуславливается рядом соображений. В текстах этих авторов последовательно разрабатывается проблематика охранительства как основного принципа государственного устройства, что дает возможность выстраивания некоторой морфологической схемы консерватизма. В то же время, вполне сопоставимым оказывается тот культурный резонанс, который был вызван творчеством Э. Берка в Западной Европе и Н. Карамзина в России. По мере усиления научного интереса к проблемам консерватизма знаковость этих фигур для истории культуры становится все более очевидной.
Объект исследования
Объектом данного исследования является консервативный стиль мышления, начало формирования которого в современном научном знании определяется рубежом XVIII - XIX веков. В качестве персоналий выбраны мыслители, в чьих трудах консервативная идея оформилась в относительно целостную концепцию государственного и социального устройства. В пространстве европейского культурного ареала Нового времени работы британского мыслителя Э. Берка и русского историка, литератора Н. Карамзина очертили круг проблем, связанных с консервативным видением мира. В ходе исследования предпринимается попытка показать, что консервативный стиль мышления указанных авторов во многом определил один из основных способов переживания действительности.
Мыслитель, публицист, политический деятель второй половины XVIII века, Берк рассматривается современной наукой как один из классиков европейской политической мысли, стоявший у истоков ряда философских и политических концепций. К его мнению по многим вопросам внешней и внутренней политики прислушивались такие его современники как У. Питт-младший, Ч.Дж. Фокс. Его работа "Размышления о революции во Франции" вызвала более сотни печатных откликов, в числе которых был знаменитый трактат Т. Пейна "Права человека", написанный в 1791 году как ответ Берку. Современные политические теоретики обращаются к его концепции и как к явлению политической истории, и как к классической норме, которой поверяют события настоящего времени.
Фигура Карамзина для российской культуры является не менее значимой, чем фигура британского мыслителя для западноевропейской культуры. Карамзин во многом оказался по времени первым. Это касается и принципиальной новизны литературного языка, введенного им, и первой Истории России, и впервые
изложенной систематической концепции русской государственности. Для своих современников, в том числе и для императорского двора, Карамзин являлся авторитетной фигурой, особенно в вопросах государственного устройства. По словам историка Ю.С. Пивоварова, этого "достаточно для того, чтобы увидеть в нем ключевую фигуру послепетровской культуры"6, и поставить в ряд с самыми известными деятелями периода Просвещения.
Предмет исследования
Предметом исследования являются тексты указанных авторов, в которых рассматриваются способы и пути формирования консервативного стиля мышления. В качестве основной текстуальной базы для исследования выбраны публицистические работы Берка и Карамзина . Основанием для такого выбора послужил ряд соображений. В отличие от научных трудов, которые определяются соответствующими канонами, публицистические тексты обладают большей свободой как в способах аргументации, так и в использовании различных стилевых элементов. В стремлении к основной цели - убеждению аудитории в истинности своей идейной позиции, автор прибегает к самым разнообразным методам для подтверждения защищаемых положений. Арсенал этих методов, в рамках одного текста, как правило, многовариантен. Автор в своей аргументации зачастую балансирует между приватным, относящимся к области чувственно-эмоционального восприятия, и общим, выступающим в виде отсылок к сфере научных доказательств, которые опираются на факты и логику. Такая свобода позволяет исследовать генезис и развитие того или иного стиля мышления, представленного в текстах, в более объемной связи с контекстуальными особенностями соответствующей эпохи.
В то же время по сравнению с личным эпистолярным жанром, публицистические работы обладают большей определенностью в высказываниях. В таких текстах зачастую присутствует элемент упрощения, сознательного "спрямления" той или иной проблемы с целью нахождения кратчайшего пути
воздействия на свою аудиторию. Это, в свою очередь, способствует вычленению тех общих оснований, по которым тексты мыслителей, принадлежащих к разному культурному ареалу, можно сопоставить и соотнести в рамках проблемы исследования определенного стиля мышления.
Среди указанных работ британского и русского мыслителя следует, в свою очередь, выделить два текста, появление которых показывает степень размежевания интеллектуальной мысли Европы рубежа XVIII - XIX веков по вопросам модернизации общества. Французская революция конца XVIII века способствовала оформлению различных политических оппозиций среди мыслителей, воспитанных в одной культурной системе Просвещения. Необходимость осмысления такого значимого для Европы события обозначила в сфере политической культуры жесткую полемику о путях и способах преобразования общества. В рамках этой дискуссии "Размышления о Революции во Франции" Берка и "Записка о древней и новой России" Карамзина представляют собой культурную позицию неприятия насильственных методов модернизации. В этих работах феномен консервативного видения общественного развития оформился в некоторые идейные конструкты. С другой стороны тексты "Размышлений" и "Записки" оказались наиболее прозрачными для анализа языка консервативного дискурса в его общих и специфических способах выражения, характерных для британского и русского мыслителей. Представлялось очень важным понять, как люди, живущие в разных странах и принадлежащие к разным культурам, вырабатывали, распространяли и различными способами усваивали новые категории и новые ценности.
Однако необходимо учитывать, что такое понимание не может быть абсолютно свободным от экстраполяции наших собственных представлений о консерватизме на удаленную от нас во времени эпоху.
Цели и задачи исследования
Основная цель данной работы состоит в том, чтобы показать, как формировался консервативный стиль мышления в Европе и России, и каким образом он нашел свое выражение в трудах консервативных мыслителей рубежа XVIII - XIX веков Э. Берка и Н. Карамзина.
Для реализации этой цели в исследовании были поставлены следующие задачи:
-выявить ключевые проблемы, связанные с формированием консервативной концепции исторического развития на рубеже XVIII - XIX веков;
-охарактеризовать контекстуальные особенности формирования консервативного мировоззрения мыслителей, стоявших у истоков этого направления в Великобритании и России (Э. Берка и Н. Карамзина соответственно);
-проанализировать консервативные идейные принципы и установки британского и российского мыслителей с тем, чтобы выявить основные концептуальные сходства и различия;
-исследовать публицистические тексты Э. Берка и Н. Карамзина, выявляя пространство культурной идентичности, консервативный дискурс, определяющий принадлежность мыслителя к консервативному направлению.
Степень научной разработанности проблемы
Проблема формирования консервативного стиля мышления в Европе и России тем или иным образом затрагивалась в ряде научных текстов, корпус которых и определяет степень ее разработанности. Если говорить о возникновении консерватизма в России в контексте европейской культуры, то круг работ по данному вопросу относительно невелик. Это прежде всего труды, связанные с откликом русского общества на Французскую революцию конца XVIII века и, как реакцию на нее, формирование европейской консервативной идеологии. В сфере интересов ученых находятся представители французской консервативной мысли М. дю Пан9, Ж. де Местр10, Л.Г.А. Бональд. Среди таких работ важное место занимает монография под редакцией В.Я. Гросула "Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика"11, где впервые комплексно исследуется генезис и разновидности русского политического консерватизма, изучаются взгляды наиболее видных консервативных мыслителей, их взаимосвязи с идеями мирового консерватизма. В главе, посвященной зарождению российского политического консерватизма, В.Я. Гросул исследует связи зарубежного и русского консерватизма. При этом основное внимание автор уделяет британскому политическому консерватизму, определяя широкий контекст идей английских консервативных мыслителей (Дж. Галифакса, В. Блэкстоуна, Э. Берка) и их влияние на русскую политическую мысль. Исследуя французскую консервативную оппозицию Революции, В.Я. Гросул обращается к взглядам идеологов французского консерватизма Маллю дю Пана, Ф.Р. Шатобриана, Ж. де Местра.
Говоря о влиянии зарубежного консерватизма на Россию, автор останавливается, прежде всего, на роли Жозефа де Местра, который не только развил обитую консервативную доктрину и проповедовал идеи объединения всех христианских монархий во всемирное братство, но и непосредственно занимался внутрироссийскими проблемами. Гросул также отмечает влияние на русские общественные круги, и в частности, на поэта К.Н. Батюшкова, крупного французского консервативного мыслителя Ф.Р. де Шатобриана.
Автор обращает внимание на воздействие общего консервативного фона в Европе в начале XIX века, на русских, как во время их зарубежных поездок, так и при чтении европейских периодических изданий и литературы в переводе в самой России12.
В работе М.И. Дегтяревой, посвященной особенностям консервативного мировоззрения13, проводится компаративный анализ концепций русской государственности, предложенных императору Александру I Н. Карамзиным и Ж. де Местром. Дегтярева выявляет точку схода концепций Карамзина и де Местра, обозначенную противопоставлением консервативного мотива конкретности либеральному абстрактному конструктивизму, а также значительные расхождения в их взглядах на реализацию идеи сохранения российской национальной политической традиции.
В докладе Д.Г. Загвоздкина14 анализируются отдельные положения политических концепций Э. Берка и Н. Карамзина в рамках сопоставления политических культур Великобритании и России рубежа XVIII - XIX веков.
Исследованию попыток национально-государственной самоидентификации в России последней трети XVIII - первой трети XIX века, которые оформились в знаменитую консервативную триаду "самодержавие - православие - народность",
посвящена работа А.Л. Зорина "Кормя двуглавого орла"15. Автор показывает модели, выдвигавшиеся в качестве государственной идеологии Российской империи, и рассматривает литературный опыт рефлексии о стране, на который опирались создатели этих моделей.
Немецким истокам русского консерватизма посвящены работы уже упомянутого А.Л. Зорина, Г.И. Мусихина16.
Второй блок трудов по русскому консерватизму, связанный с темой настоящего исследования, посвящен формированию консервативного мировоззрения Н. Карамзина. Большая часть этих работ выполнена в классических рамках историко-политического подхода. Предметом анализа в них в основном служит "История Государства российского", тем более что главный политический трактат "Записка о древней и новой России" оставался незнаком широкой публики до публикации, осуществленной А.Н. Пыпиным в начале XX века. Пыпин был первым, кто предпринял попытку содержательного анализа консервативной концепции Карамзина , изложенной в "Записке". Но он же положил начало тенденциозному, обвинительному тону в отношении этой концепции, представляя в лице Карамзина точку зрения реакционного дворянства. Впоследствии такой же односторонней линии придерживались историки А.А. Кизеветтер, СМ. Соловьев .
В советское время отношение к Карамзину как к одиозному реакционно-монархическому историку обусловило отсутствие сколько-нибудь полного анализа его политических взглядов, выраженных в "Записке" и других публицистических произведениях. Тезис о реакционно-охранительной сущности мировоззрения Карамзина широко бытовал в кругах советских историков. Так, историк В.Н. Орлов писал: "Как культурно-историческое явление, карамзинизм был реакцией на формирование прогрессивной идеологии, определявшейся ростом освободительного движения в России и идейно-политической борьбой, происходившей в русском
обществе. Это была тщетная попытка повернуть колесо истории обратно. Как все реакционное, карамзинизм не имел будущего"19. Тенденция противопоставления мировоззрения Карамзина всей прогрессивной мысли рубежа XVIII - XIX века характерна для советского историка И.К. Додонова20.
Лишь с 60-х годов появляются попытки более диалектичного рассмотрения поиска идей национальной самобытности и самоидентификации, отраженных в консервативной концепции Карамзина2 . В работах Л.Г. Кислягиной исследуется процесс формирования политических взглядов мыслителя, особенно его теоретические построения, связанные с русской государственностью22. Проблемный центр исследования Кислягиной составило определение позиции Карамзина по отношению к Французской революции и оформление его социально-политической программы к началу XIX века. Однако при описании автором системы взглядов русского мыслителя не учитывался конкретный социокультурный контекст той эпохи, выявление которого необходимо для комплексного изучения мировоззрения Карамзина.
Проблеме отношений "Карамзин - русское Просвещение" посвящены исследования Р.Г. Эймонтовой, которая в своих работах относила ранний этап деятельности Карамзина непосредственно к просветительству. Это обстоятельство тоже указывало на стремление исторического сообщества того времени к пересмотру клишированных представлений о Карамзине23.
Отказ от стереотипных подходов и стремление дать комплексный анализ социокультурной позиции консервативного мыслителя отличает работы таких ученых, как В.Э. Вацуро, А.В. Гулыга, Д.В. Ермашов, А.Н. Сахаров, Ю.С. Пивоваров, А.А. Ширинянц, СО. Шмидт 24.
Однако Карамзина-историка нельзя понять без изучения Карамзина-литератора. Споры о языке рубежа XVIII- XIX веков между "новаторами" во главе с Карамзиным и "архаистами" (сторонниками А.С. Шишкова) давно стали для литературоведения важной вехой в истории русского литературного языка. Роль творчества Карамзина, особенности его лингвистической позиции в этой полемике отражены в работах Ю.Н. Тынянова, Г.А. Гуковского, В.Д. Левина25. Русский литературовед, теоретик формализма Б.М. Эйхенбаум в 1916 году в небольшой статье о Карамзине исследовал связь поэтики мыслителя с его общефилософскими суждениями, показывая полное соответствие между этими сторонами его творческого бытия. Эйхенбаум настаивал на более внимательном прочтении текстов Карамзина для более глубокого исследования его мировоззрения: "И можно прямо сказать, что мы еще не вчитались в Карамзина, потому что неправильно читали. Искали буквы, а не духа. А дух реет в нем, потому что он, "платя дань веку, творил и для вечности" .
В 80-е годы XX века личность самого Карамзина, его место и роль в русской культуре стали объектом повышенного интереса. Появляются биографические исследования Н.Я. Эйдельмана и Е.И. Осетрова, написанные в свободной художественной манере и адресованные широкому читателю, где авторы в динамике исследуют становление творческой личности и мировоззрения русского мыслителя27.
Начиная с трудов Ю.М. Лотмана, открывается новый этап в изучении творчества Карамзина. Главной работе Лотмана о Карамзине - роману-реконструкции "Сотворение Карамзина"28, охарактеризованному самим автором как
"биография души", предшествовали многочисленные статьи и исследования историко-литературного характера. В статье "Эволюция мировоззрения Карамзина" Лотман изучает становление Карамзина как мыслителя и литератора в динамике. В работе "Черты реальной политики в позиции Карамзина 1790-х годов" Лотман анализирует факторы, повлиявшие на трансформацию политических взглядов Карамзина от участия в масонском кружке Новикова через увлечение республиканским идеалом к утверждению принципов русской государственности в исторических трудах.
В работе, которая была посвящена "Письмам русского путешественника" Карамзина, Лотман показывает глубину и многосложность этого произведения, отражающую "разнообразные тенденции культурного движения"29 России того периода. Это касается и литературных споров, и размышлений, связанных с Французской революцией, свидетелем которой стал "русский путешественник" Карамзин, и философских дискуссий.
Сравнению позиций Карамзина и Радищева относительно опыта Французской революции Лотман посвятил одну из статей, в которой не только зафиксировал различные оценки двумя мыслителями одного великого события, но исследовал, "как приверженность каждого из этих мыслителей к определенной этической системе отразилась на восприятии ими событий революции" .
Наконец, именно Лотману принадлежит заслуга воскрешения "Записки о древней и новой России" Карамзина31 и опыта ее нового прочтения, свободного от идеологических наложений дореволюционного либерального толка (имевших место в анализе А.Н. Пыпина), продолженных и развитых в советской историографии. Лотман продемонстрировал исследовательскую позицию, основанную на понимании, когда текст не выхватывается из контекста эпохи и оценивается с позиций современности, а вписывается в различные исторические перспективы своего времени: "Задача историка в том, чтобы найти фактам прошлого их
»32
подлинное место и соотнести их со всей динамикой исторического процесса .
Этот подход характерен и для лотмановского "Сотворения Карамзина". По словам В.Э. Вацуро, "книга Ю.М. Лотмана воссоздает связи и отношения"33, поскольку эта работа находится на стыке историко-литературоведческого и культурологического методов исследования. В ней автор предлагает не биографию человека, а биографию идей, встраивая жизнь и творчество Карамзина в реалии культурной жизни России и западной Европы конца XVIII - начала XIX века.
Британскому консервативному мыслителю Э. Берку и влиянию его идей на мировую культуру посвящено огромное количество литературы, хотя большая часть исследований проведена зарубежными учеными34. Для отечественной
историографии фигура Берка пока остается малоизученной35. В советское время историки, руководствуясь указанием К. Маркса "снова и снова клеймить Берков",36 рассматривали его политические тексты, и в особенности "Размышления о революции во Франции", как пасквиль на революционную святыню. При наличии исследований, посвященных Берку-политику37, в стороне оставался вопрос о связи мировоззрения Берка-философа, историка, мыслителя с последующими поколениями представителей консервативного направления. Даже при исследовании философской концепции Берка, а именно разработанных им эстетических категорий, предпринимались попытки разделения творчества мыслителя на политическую и философскую составляющие. В своей статье "ЭдмунД Берк как эстетик" Б.В. Мееровский говорил о позитивном вкладе философа "в развитие материалистической эстетики", при этом отмечая со ссылкой на К. Маркса: "В действительности же Берк - политик, по меткому замечанию Маркса, "был самым ординарным буржуа"38.
В середине 80-х годов появляются труды, в которых ученые отходят от тенденциозного отношения к Берку как устойчивому противнику революционных преобразований, что позволило всесторонне рассмотреть его творчество. В их числе работы Ю.Б. Лебедева, в которых автор анализирует генезис, формирование и развитие консервативной идеи Берка, а также влияние его работ на французскую историческую мысль XIX века . Наиболее полным на сегодняшний день исследованием, посвященным Берку, в отечественной историографии остаются работы А.В. Чудинова . В них автор представляет обширный биографический материал, исследует все этапы творчества Берка, рассматривает его связи с представителями европейской интеллектуальной элиты. По мнению Чудинова, "Размышления" Берка во многом определили отношение общественного мнения других стран к Французской революции. Это произведение вызвало широкий антиреволюционный резонанс, который вскоре послужил катализатором для возникновения национальных консервативных теорий.
Л. Поляков в статье, посвященной Берку41, исследует политическую биографию мыслителя в контексте британской и общеевропейской политики XVIII века. Автор показывает истоки зарождения охранительной мысли Берка как результат стремления найти противовес разрушительной силе революционной мысли.
В зарубежной историографии консервативному мировоззрению Берка посвящено большое количество работ (прежде всего англоязычных авторов) 2. Основной корпус исследований лежит в историко-политической области. Проанализировать социально-политическую философию Берка ученые пытаются уже два с лишним столетия43, поскольку среди парламентских речей, памфлетов, писем и философских эссе нет такого произведения, где в завершенном виде
предстала бы консервативная идеология мыслителя. Восстанавливая картину воззрений Берка, исследователи, в соответствии со своими намерениями, рассматривают именно ту грань сложной, многозначной и противоречивой фигуры, которая утверждает их собственные идеологические позиции. Сочинения Берка необыкновенно насыщенны, поскольку в рамках одного текста сосуществуют философская проблематика, исторические экскурсы, экономические расчеты. Это усложняет выявление первичности его интересов и интенций и определяет наличие разных "вчитываний" со стороны тех, кто изучает его творчество.
Сама неординарная биография Берка и ее парадоксы предоставляют широкое поле для различных интерпретаций его текстов с целью "зачисления" мыслителя в стан отцов-основателей той или иной политической концепции. Так, принадлежность Берка к партии вигов дала возможность вигской историографии XIX - первой половины XX века причислить его к основателям либеральной традиции в британской политике. Например, либерал Г. Ласки, как и биограф Берка Д. Морли , указывали на приверженность Берка эмпирическому опыту в качестве единственной опоры политической философии, когда политические решения оценивались исключительно с точки зрения их эффективности. Такая трактовка определяла Берка в лагерь британского либерализма, чьей основой была утилитаристская философия.
Ирландское происхождение Берка позволило Т. Махоуни и О Брайену4 (автору одной из самых последних берковских биографий) рассматривать мыслителя как политика, склонного к скрытому оправданию радикальных действий во имя независимости своей родины, а также к реабилитации католицизма в Ирландии как части его политической программы46. Истоки эмоциональной силы, с которой написаны "Размышления", О Брайен видит в том, что "долгое время существовала некая напряженность между публичным имиджем и мыслями и
„47
чувствами Берка, вызванными положением его народа и его страны
Осведомленность Берка в экономических вопросах и частое применение им аргументов экономического характера дала возможность канадскому промарксистки
настроенному историку К. Макферсону рассматривать Берка как буржуазного экономиста, стоящего у истоков политической экономии48. Авторитет Берка при этом в скрытом виде использовался ученым для апологетики социалистических теорий.
В свою очередь, консервативная историко-политологическая мысль также обращалась к творчеству Берка, причем это обращение происходило в несколько этапов. Консервативный историк начала XX века Г. Сесил писал о непреходящем значении главных тем консервативной теории Берка, которые представляют такой же интерес для современности, кок и во времена самого мыслителя . Британский политик и историк консервативного толка У. Черчилль считал работы Берка способными "во все времена...обеспечить консерваторам самую надежную защиту от оружия критики"50. Историк Ф. Хирншоу свою консервативную концепцию базировал на берковской трактовке органической природы государства, которое Берк считал живым саморазвивающимся организмом51.
В годы "холодной войны" произошел новый всплеск интереса к творчеству британского мыслителя, особенно со стороны представителей американского неоконсервативного направления. Выходят в свет исследования, посвященные практической реализации политической философии Берка . В то же время появляется ряд авторов, придерживающихся текстологического метода изучения, толкования и интерпретации сочинений Берка. В их работах предметом исследования становится философская составляющая мировоззрения Берка и ее источники. В труде Ф. Дрейера53, посвященном политической философии Берка, тезисы мыслителя рассматриваются в традициях формального исследования философских трактатов, исходя из их имманентного смысла. Подробный текстовый анализ источников представлен в монографии П. Стэнлиса5 , который в результате пришел к выводу о принадлежности Берка к философской традиции христианского гуманизма, ведущей свое начало от Св. Фомы Аквинского. Эта концепция нашла
свое продолжение в работах Ф. Канавана, Д. Камерона, И. Хэмпшир-Монка55 и французского исследователя М. Ганзина56, который отмечал влияние на Берка томисткой трактовки "естественного закона". Моральным основам политической теории Берка посвящена работа Ч. Паркина, в которой автор также показывает христианские корни всей философской доктрины британского мыслителя57. Таким образом, глубина и многогранность его творчества позволяют изучать тексты в разных исследовательских плоскостях, таких как экономическая, политическая, нравственно-религиозная, философская.
Несмотря на призывы к научной объективности и деполитизации истории (характерной, например, для одного из лучших знатоков творчества Берка, британского историка А. Коббена 8), знаменитый мыслитель остается объектом идеологизации, что говорит о политической востребованности его текстов. Это касается, например, работ теоретика американского неоконсерватизма К. Рассела, в которых глубина и неоднозначность концепции Берка зачастую редуцируются, чтобы утвердить политическую позицию самого автора9. В современных исследованиях по вопросам генезиса консерватизма в Америке Берк рассматривается как ключевая фигура периода становления консервативной идеологии. К. Росситер говорит о британском мыслителе как о великом человеке, первым вдохнувшим жизнь в консерватизм в качестве самостоятельной школы политической мысли60. О преклонении многих современных консервативных деятелей перед идеями Берка, о его огромном влиянии напоминают М. Герзон, Р.У. Тирелл .
Попытку подойти к изучению творчества Берка с комплексным учетом контекстуальных особенностей Великобритании XVIII века предпринял английский историк Ф. ОТорман . Он настаивал на отходе от практики аксиоматичное™ суждений, касающихся политико-философской теории Берка и присущих как его современникам, так и историкам нашего времени.
В рамках исторического подхода деятельность и творчество Берка также нашли свое отражение в многочисленных работах, посвященных анализу английского Просвещения и философской базы политической идеологии в Англии63, британской политической системы , а также реакции английского общества на Французскую революцию65.
Последние годы, наряду с историко-политическим подходом к наследию Берка, отмечается возросший интерес к использованию в его работах различных литературных приемов. Это связано с новыми направлениями в литературной теории, поле деятельности которой расширилось в сторону поиска новых взаимосвязей между различными текстами (теории дискурса, интертекстуальность). В работах последних лет предметом исследования оказался литературный характер политических произведений Берка и их включенность в множественность других дискурсивных форм.
Подобные исследования литературного характера ведутся по нескольким направлениям. Одно из них связано с выявлением участия текстов Берка в различных современных ему "языках" или дискурсах, включая эстетический, экономический исторический, правовой и т.д. Так, в работе Т. Фернисса предлагается модель чтения произведений Берка, в которой тексты рассматриваются как "переплетение дискурсов" . Анализ текстов фокусируется на методах использования автором языка (или языков). Фернисс показывает способы существования и рефлексию языка Берка, в результате которых происходит воссоздание исторического момента как места пребывания автора текста.
Появляются работы, в которых исследуются отдельные литературные формы, жанры, использование риторических приемов в публицистических произведениях Берка67. Например, Ф. Брайан останавливается на литературном дискурсе творчества
Берка, который, по его мнению, остается наименее изученным, хотя и является очень важным для мыслителя и его времени в целом. Брайан утверждает, что подход к творчеству Берка как к литературному событию не может ограничиваться только анализом лингвистических средств, риторической изобретательности или фигуративной манеры выражения автора, хотя эти элементы и являются важнейшими в оценке литературного статуса произведения. Помимо данных критериев необходимо выявить ядро литературного замысла, которое состоит в связи с канонической традицией литературных текстов, в архитектонической структуре. По мнению Брайана, творчество Берка находилось на магистральном пути литературной традиции XVIII века, когда для авторов пребывание в рамках литературного дискурса имело гораздо большее культурное значение, чем в наши дни. Литературные средства выражения XVIII века обязательно соотносились с требованиями жанра, приличия, дидактизма и ощущения литературного прошлого как непреложной ценности, что зачастую чуждо современному автору. Исходя из этих особенностей литературного дискурса XVIII века, Брайан "воссоздает" Берка как литератора путем выявления исторического значения того, что значил литературный дискурс для него и его современников. В ходе решения этой задачи Брайан показывает, как использовались Берком распространенные в литературе XVIII века жанры драмы, трагедии, сатиры для усиления эмоционального эффекта его работ, в каких отношениях состоял язык Берка с классическими традициями литературных текстов его времени .
Творчество Берка также стало объектом исследования у представителя "кембриджской школы" интеллектуальной истории Дж. Покока, который предложил применить к политическим текстам Берка подход, исходя из конкретного исторического контекста эпохи (такая методика базируется на концепции истории Р.Дж Колингвуда и концепции речи Л. Витгенштейна). Для творчества Покока характерно изучение политической мысли в русле взаимной контекстуальное™, когда дискурс каждого мыслителя раскрывается в контексте уже существующих теорий, а также исследование значения текста как социального действия в момент привнесения его в социальный контекст. Например, в работе, посвященной функционированию политической мысли в истории, Покок показывает, что истоки утверждения Берком происхождения общественных институтов в непрерывном социальном опыте многих поколений кроются не только в его реакции на современный ему политический рационализм. Исследователь выявляет более
глубокие причинно-следственные связи, берущие свое начало в укорененности британского мыслителя во всем предшествующем национальном правовом поле 69. Покок выявляет ту "порождающую систему" - британский феномен прецендентного права - из которой возникает политический дискурс Берка. Отсюда, по мнению ученого, проистекает берковский пиетет перед традицией как основой правовой системы страны.
Самостоятельное значение в исследовании проблем формирования консервативного стиля мышления имеют работы теоретического характера. В рамках целостного подхода к консерватизму как культурному феномену исследование проблем теории консервативных идеологий дает возможность анализа самого понятия "консерватизм" в объяснительных принципах психологии, социологии, культурной антропологии и т.д. В трудах немецкого социолога К. Манхейма, польского историка Е. Шацкого и американского исследователя русской общественной мысли А. Валицкого созданы предпосылки корректного анализа понятия "консерватизм" и определения исходного рубежа консервативных течений70.
В работах российских ученых Игнатова А., Кутырева В.А., Сокольской И.Б., Туронка С.Г., Шапошникова Л.Е. рассматриваются философские основания консервативного мировоззрения, что способствует выходу исследований по проблемам консерватизма на качественно иной уровень более глубокого проникновения в суть данного феномена .
Множественность теоретико-методологических подходов к теоретическим проблемам консерватизма объясняется не только различными научными интересами. Исследователь консерватизма, как правило, сталкивается с проблемой неопределенности, зыбкости смыслового поля, в котором пребывает этот феномен,
большей частью вследствие неприятия теоретических построений самими консерваторами. Потребность в определенном, хотя и достаточно условном, структурировании основ консерватизма как особой формы переживания действительности обусловила выбор для данного исследования системы координат, предложенной в работах К. Манхейма72. Труды немецкого социолога, которые не потеряли свой эвристический потенциал по сей день, представляются, на наш взгляд, наиболее удачной попыткой системного и всестороннего анализа консерватизма в его целостности.
В основе манхеймовских исследований консерватизма лежит теория стилей мышления, которые обозначали различные этапы развития человеческой мысли. Школы мышления, по Манхейму, отличаются друг от друга разными способами использования отдельных образцов и категорий мышления. В статичном обществе, которое находится вне эпохи перемен, "носители" отдельных стилей мышления могут сосуществовать, не пересекаясь, в рамках своего замкнутого круга. Стиль мышления становится проблемой тогда, когда ось раздела прочерчивается внутри одного интеллекта, одной личности. Особенно остро это ощущается в моменты серьезных социокультурных перемен, когда в одном сознании начинают уживаться разные подходы, обнаруживая непримиримость противоречивых концепций мира. Тогда рождается новый рефлексирующий стиль мышления, который в процессе генезиса вырабатывает собственные идеи и собственный язык.
Источники
Основу диссертации составили источники, которые по своему характеру могут быть разделены на несколько групп.
Первая - это собственно публицистические труды исследуемых авторов - Э. мысль. Эти работы являются своего рода манифестами, что позволяет исследователю с большой степенью последовательности проследить те пути, по которым шло формирование консервативного стиля мышления, и выделить общие черты этого феномена, которые характеризовали его западноевропейский и русский вариант. Однако задача выявления внутреннего контекста формирования консервативной мысли потребовала вовлечения в анализ более широкого круга источников исследуемых авторов, которые составляют вторую группу. В случае с Берком это касается его философского труда "Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного"75. Эта работа позволяет реконструировать творческую лабораторию, в которой были разработаны стратегии способов внедрения британским мыслителем консервативной идеи. При этом универсальность многих положений, заложенных в этом труде, сделала возможным анализ консервативного дискурса текстов Карамзина по основаниям, предложенным Берком.
В то же время в ходе исследования процесса генезиса Карамзина как консервативного мыслителя нельзя обойти стороной его творчество в качестве
7Л
автора сентиментальной прозы , а также историка, создавшего "Историю государства Российского" и написавшего много литературных трудов исторического характера .
Третья группа источников представляет собой сочинения современных Берку и Карамзину мыслителей, которые оказали определяющее влияние на формирование их взглядов. Творчество таких представителей британского Просвещения как Дж.
Локк , Д. Юм , А. Смит , А. Фергюсон являлось питательной средой, в которой формировалась интеллектуальная мысль Берка. Многие идеи британского Просвещения, нашедшие свое выражение в трудах этих мыслителей, послужили основой для построения консервативной модели государственного устройства, впоследствии предложенной Берком. Так, например, в своих прагматических взглядах на политику Берк следовал традициям Локка ("Два правительственных договора"), Смита ("Лекции по юриспруденции"), Юма ("Эссе о морали, политике и литературе"). Принципы историзма, которых придерживался Берк в своей концепции, были в значительной степени развиты в работе Фергюсона "Эссе об истории гражданского общества" и Юма "Англия под властью Стюартов". Принципы умеренности и компромисса, которые, например, сознательно возводились Смитом в ранг добродетели , рассматривались Берком как важнейшие при решении проблем государственного устройства.
В то же время язык консервативного дискурса Берка является составной частью языкового пласта британского, и шире европейского Просвещения.
Контекстуальные особенности возникновения русской консервативной мысли обусловили обращение в данном исследовании к трудам Н.И. Новикова, А.С. Шишкова, М. Щербатова . Работа Щербатова "О повреждении нравов в России" содержала в себе одну из первых консервативных рефлексий по поводу стратегий государственного и социального устройства России - то есть темы, последовательно развернутой в концепции Карамзина. Нравственная философия новиковцев, из чьей среды вышел русский мыслитель, оказала большое влияние на его мировоззренческие позиции. В то же время неприятие отдельных идей русских
масонов во главе с Новиковым детерминировали становление собственной историко-философской концепции Карамзина.
Литературный язык Карамзина рождался в полемике с последователями Шишкова. Работа Шишкова "Рассуждения о старом и новом слоге российского языка" важна для настоящего исследования тем, что дает представление о различных стратегиях развития русского языка рубежа XVIII - XIX веков. Особенности текстуальной методологии, используемой Карамзиным в ходе построения консервативного дискурса, становятся более очевидными, если рассматривать их в контексте этой дискуссии.
И, наконец, четвертую группу источников образуют работы тех авторов, в полемике с которыми Берк и Карамзин излагали свои взгляды. Сюда относятся произведения главным образом французских просветителей - Ж.-Ж. Руссо85, Д. Дидро - и их английских и русских последователей - Т. Пейна , Р. Прайса , А.Н. Радищева . Так, например, работы Руссо "Об общественном договоре" и "Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми" стали одним из основных объектов критики со стороны представителей консервативного направления рубежа XVIII - XIX веков. То же относится и к философским работам Вольтера и Дидро. Выступления Р. Прайса относительно событий во Франции стали побудительным мотивом для написания Берком его "Размышлений", тогда как "Записка" Карамзина формально является критическим разбором текста проекта уложения Законов Сперанского90.
Несколько особняком стоит творчество Ж. де Местра, поскольку работы этого французского мыслителя оставили значительный след в русской культуре начала XIX века. В данном исследовании использовались такие тексты де Местра, как "Петербургские письма", "Санкт-Петербургские вечера", "Рассуждения о
Франции"91. Однако анализ этих работ проводится в их связи с написанием Карамзиным своей "Записки", поскольку оба мыслителя ставили перед собой одну практическую задачу - представить российскому императору стратегию дальнейшего развития России в условиях нестабильной ситуации в Европе, связанной с Французской революции.
В целом, указанные произведения предшественников и современников Берка и Карамзина составляют тот корпус текстов, из которых и в полемике с которыми формировалась и выходила в открытый мир консервативная мысль. Анализ этого пласта интеллектуальной мысли Европы XVIII - начала XIX века позволяет воссоздать контекстуальную панораму, на фоне которой проходил процесс становления консервативного мировоззрения британского и русского мыслителей.
Работа с источниками проводилась по двум направлениям. Одно их них предусматривает использование историко-генетического и компаративного методов с целью выявления общих и различных теоретических установок консервативных идеологий Берка и Карамзина, декларируемых ими в различных текстах политической направленности. Другое направление связано с дискурсивным анализом текстов для определения общих характеристик консервативного дискурса рубежа XVIII - XIX веков. В связи с необходимостью работать с небольшими единицами текста - словами, предложениями и фразами - для дискурсивного анализа отобраны два произведения, которые существующая научная традиция считает базовыми для формирования консервативного мировоззрения - "Записка о древней и новой России" Карамзина и "Размышления о революции во Франции" Берка.
Теоретико-методологическая база
Основные цели и задачи, сформулированные в диссертации, обусловили выбор соответствующих теоретико-методологических подходов, необходимых для их решения.
Генетический метод, применяемый к историко-культурным явлениям, отвечает задачам исследования зарождения и динамики этого явления. В данной работе историко-генетическии метод позволяет рассматривать процесс формирования и развития консерватизма как культурного феномена посредством
выявления причин и факторов его генезиса и функционирования во временной последовательности.
Задача определения концептуальных принципов консервативного стиля мышления, отраженных в работах Э. Берка и Н. Карамзина, обусловила использование компаративного метода, с помощью которого выявляется общее и особенное в их идейных комплексах. Сравнительный анализ в работе проводится по нескольким основаниям. В первую очередь рассматривается конкретная историческая ситуация, в рамках которой происходило зарождение консервативной мысли в Великобритании конца XVIII века и в России начала XIX. В то же время сопоставляется тот идеологический фон, интеллектуальные истоки, которыми питалась консервативная мысль в разных концах Европы. Далее подвергается компаративному анализу собственно содержание консервативного мировоззрения мыслителей, заложивших основы консервативного направления Великобритании и России Э. Берка и Н. Карамзина. И, наконец, рассматриваются способы выражения консервативной идеи, представленной базовыми текстами данных авторов.
Основным методом работы с текстами стал метод дискурсивного анализа. В отличие от "классических" для исторических исследований историко-генетического и компаративного методов, дискурсивный анализ в отечественной научной практике начал применяться относительно недавно. Как метод, дискурсивный анализ отражает общую направленность современных гуманитарных исследований на разностороннее, комплексное изучение языка как средства общения, и изучение текста как составной части языка. Единицей, составляющей объект подобного анализа, становится дискурс, который вобрал в себя проблемное поле, складывающееся в результате взаимного сплетения отношений между языком, историей и субъектом.
В исследовательской традиции понятия "дискурс" и "текст" долгое время отождествлялись. Одним из первых очертил собственное пространство категории дискурса американский лингвист А. Харрис в статье, посвященной языку рекламы92. В это же время понятие дискурса использовал Ю. Хабермас93, подразумевая под ним коммуникацию особого вида, специфический диалог, цель которого - непредвзятый анализ реальности, очищенный от субъективной точки зрения исследователя. При этом анализ дискурса преследовал цель выявления как неявных, так и прозрачных структурных отношений доминирования, власти и контроля, выраженных в языке, а
завуалированные аргументы, расплывчатость и неясность текста подвергались реконструкции и раскрытию содержащихся в них скрытых значений.
М. Фуко в работе "Археология знания"94 исследовал соотношение языкового слоя культуры с социальным, рассматривая дискурс в качестве механизма высказывания. Дискурс в концепции Фуко выступает как некоторая "языковая форма", предопределяющая бытие других, несинтаксических феноменов, то есть дискурс является первичным "событием". Применительно к изучению истории идей специфика подхода к исследованию дискурса у Фуко определялась тем, что "история не рассматривает события, не определив серию, часть которой оно составляет, не специфицировав тот способ анализа, которому эта серия подчинена, не попытавшись узнать регулярность феноменов и границы вероятности их внезапного появления, не спросив себя об изменениях, отклонениях и ходе кривой, не пожелав определить те условия, от которых эти последние зависят"95. Анализ дискурса, по Фуко, базировался на изменении "способа видения предметов". Потребность в этом, по мнению ученого, возникала в том случае, "... если задаешься целью осуществить в истории идей самый малый сдвиг, который состоит в том, чтобы рассматривать не представления, лежащие возможно, за дискурсами, но сами эти дискурсы как регулярные и различающиеся серии событий..."96.
Трактовка дискурса как особого вида коммуникации характерна для социокогнитивного направления, возглавляемого Т. ван Дейком 7. Такой подход к анализу социальных и политических явлений определял дискурс как некий социальный диалог между индивидами, группами посредством общественных институтов. При отсутствии прямых соответствий между структурами дискурса и социальными структурами существуют некие опосредующие образования, имеющие когнитивный характер. По мнению ван Дейка, такие образования являются тем звеном, которое позволяет объяснить, как социальные структуры оказывают влияние на структуры дискурса, как социальные структуры реализуются, становятся проявлением общественных институтов, получают статус законных образований.
Рассмотренные выше трактовки понятия дискурса характеризуют направление критического дискурс-анализа, изучающего отношения подчинения, неравенства, различные идеологические представления, выраженные в языке.
Существует и более широкое понимание дискурса, используемое при рассмотрении соотношения текста и контекста. В таком случае задачей анализа становится постижение внутренней логики какого-либо явления и определение способов, посредством которых оно конструируется и разворачивается в реальности. Данный подход, позволяющий говорить о дискурсе любой идеологии, в том числе о консервативном дискурсе, представлен в работах уже упомянутых членов "кембриджской школы" истории Дж. Покока, К. Скиннера98 и используется в настоящей работе. Основой разработанной британскими учеными теории политического дискурса является определение лингвистического контекста общественной мысли. Одним из первых исследований политического дискурса стало серийное издание П. Ласлетта "Философия, политика и общество", начатое в 195699. Методологической базой такого рода исследований служат методы семиотического анализа (в плане изучения дискурса-рамки), риторики и литературоведения (при анализе конкретного дискурс-произведения). При этом история политических идей рассматривается с точки зрения истории объяснительных моделей мира, существующих во времени100.
Дискурсивный анализ исследует механизмы формирования социального действия, субъектом которого выступает индивид, способы его функционирования и изменения. Характер действия зависит от самоидентификации: с какой общностью индивид идентифицирует себя, каким образом происходит процесс идентификации и какие механизмы оказываются задействованы в течение этого процесса. Дискурс выступает способом упорядочения реальности, механизмом определения ценностей окружающего мира.
Предметом исследования дискурсного анализа являются "высказывания, сложный и относительно устойчивый способ структурирования которых обладает значимостью для определенного коллектива, т.е. анализируются тексты, которые содержат разделяемые убеждения, высказываемые или усиливаемые ими... " . В этой связи историками используются лингвистические методы работы с текстами, принимая во внимание непрозрачность языка. С помощью методик дискурсного
анализа, представленных в трудах Р. Барта, Э. Бенвениста, Ж. Женетта, у исследователей появляется возможность обращения к изучению риторических фигур, цитации, аргументационных стратегий эксплицитного или имплицитного
109
характера . Лингвистической обработке в ходе дискурсивного анализа могут подвергаться различные единицы текста - слова, предложения, высказывания с тем, чтобы выявить способы формирования и конструирования в языке объектов реальности.
Теория дискурсивного анализа - относительно новый подход для анализа явлений социокультурной жизни, имеющий глубокие корни в лингвистической и философской традиции. Универсальность данного метода заключается в возможности анализа разноплановых культурных объектов, в том числе стилей мышления (в нашем случае консервативного).
Тема политического дискурса в настоящее время становится все более актуальной. Большое число различных мировоззренческих позиций требует создания методик, позволяющих рационализировать процесс ориентации среди них. Как уже отмечалось, проблеме анализа различных дискурсов посвящено значительное количество работ, среди авторов которых М. Фуко, Т. Ван Дейк, Р. Водак103.
Феномену организации русского политического дискурса в разрезе усвоения и нового наполнения отечественной культурой некоторых европейских политических понятий (таких, как государство, деспотия, империя и др.) посвящена работа отечественного исследователя М. Ильина "Политический дискурс: слова и смыслы"104. В этой работе развернута историческая перспектива бытования основных концептов политического дискурса, начиная с их зарождения и заканчивая современными смысловыми интерпретациями. Действительно, общее и особенное в концепциях представителей одного направления, принадлежащих к разным культурам, выявляется в ходе анализа процесса означивания, наделения смыслом того или иного явления.
Значимой в методологическом плане представляется работа А. Алтуняна "От Булгарина до Жириновского", в которой проводится идейно-стилистический анализ текстов различных оппозиционных авторских пар (Булгарин и Шишков, Станкевич и
Козырев, Янов и Проханов) Выбирая отдельные точки идеологических разногласий, Алтунян определяет, какие смыслы вкладываются дискутирующими сторонами в одни и те же слова, каким образом строятся их аргументационные стратегии, каков метафорический потенциал текстов и как он работает на достижение цели максимально успешного восприятия идеологических установок каждой из сторон.
Работа М. Макарова "Основы теории дискурса" представляет собой опыт синтеза различных исследовательских подходов к анализу дискурса на фоне многообразия современного научного знания о предмете106. Дискурс-анализ у Макарова выступает "как метод, принцип и самостоятельная дисциплина, открытая по отношению к другим сферам знания", который "естественным образом воплотил общую направленность исследования на многостороннее, комплексное изучение сложного, многомерного феномена языкового общения"107. Мы также разделяем мнение Макарова о том, что дискурсивный метод во многом остается в рамках интерпретационного анализа.
Рассмотренные выше работы отечественных исследователей в большой степени повлияли на выбор конкретных методик. Анализ консервативного дискурса, предпринятый в данной главе, также опирается на некоторые синтетические принципы, позволяющие выявить способы построения новой реальности, которую создавали в своих политических текстах Берк и Карамзин. В данной работе выявляются механизмы встраивания консервативного мышления в окружающую действительность как социальное действие проводников консервативной идеи (на примере Берка и Карамзина), определяются категории, с помощью которых происходит становление общности, обретающей себя в консервативной идентичности. Нас интересует, каким образом сами авторы рефлексировали тот набор риторических приемов, образов, формул с тем, чтобы в дальнейшем использовать их на практике в текстах в качестве инструментов для ориентации и освоения новых реалий окружающего мира. Эта процедура, в том числе, оказывается возможной благодаря философскому эссе Берка, посвященного
108
происхождению идеи возвышенного и прекрасного , в котором автор в ходе своих рассуждений обратился к анализу возможностей языка. Берк очертил корпус формально-риторических средств и приемов, которые, на его взгляд, оптимальны
для достижения максимального восприятия аудиторией картины мира, предложенной автором в тексте. Поэтому представляется необходимым исследовать, в какой степени Берк следовал своей программе в своем политическом тексте.
В то же время оказывается важным сопоставить озвученные и реализованные на практике языковые тезисы Берка с текстом Карамзина. Основываясь на положении Манхейма о консервативном стиле мышления, логично предположить, что при определенном соответствии идеологического корпуса представителей консерватизма рубежа XVIII - XIX веков Берка и Карамзина можно выявить и ту общую методологическую канву, которую предложил британский мыслитель. В этой связи отмечаются способы конструирования "Размышлений о революции во Франции" и "Записки о древней и новой России" по берковским основаниям.
Что касается современных методик анализа консервативного дискурса, то в целях настоящего исследования выбрано несколько направлений. Одно из них определенным образом связано с теорией социальных представлений как учении о социальном опыте и знании, его конструировании, динамике и роли в общественной практике в целом. Понятие социальных представлений, введенное в научный оборот С. Московичи109, исторически восходит к разграничению индивидуальных и коллективных представлений Э. Дюркгейма . Исследование феномена социальной мысли в дополнение к мысли индивидуальной сделало возможным разделение и различение "как индивидуально-психологического, так и коллективно-психологического" и. Теория осмысления и социального конструирования действительности Ж. Пиаже112 и исследования, предпринятые 3. Фрейдом в области преобразования внешних реалий из окружения человека в его внутреннем мире1 , стали еще одним из оснований построения моделей социальных представлений.
Следует еще раз отметить, что выбранные для целей анализа консервативного дискурса научные методики в данной работе во многом скорректированы практикой интерпретационного анализа.
Научная новизна исследования
В настоящее время, при наличии многочисленных работ, посвященных истории консервативной мысли и теоретическим аспектам консерватизма, недостаточно изучена проблема формирования консервативного стиля мышления как феномена общеевропейского масштаба, выраженного в текстах представителей разных культур рубежа XVIII - XIX веков. До сих пор остается не исследованной область, которая находится на стыке исторической и теоретической проблематики консерватизма. Нас интересовало, как в различных историко-культурных контекстах формировался консервативный стиль мышления; как в текстах выражалась консервативная идентичность, которая определяется через корпус идей и концепций с одной стороны, и языковыми особенностями, такими, например, как архитектоника текста - с другой. В работе впервые на примере сравнения идейных концепций двух консервативных мыслителей - британского и русского, выявляются и исследуются общие стратегии консервативного стиля мышления Нового времени в Европе.
В ходе данной работы в диссертации впервые проводится сравнительный анализ текстов двух мыслителей, стоявших у истоков консервативного направления -"Размышления о революции во Франции" Э. Берка и "Записка о древней и новой России" Н. Карамзина, а также дискурсивный анализ этих текстов.
Положения, выносимые на защиту
В качестве итога исследования на защиту выносятся следующие положения.
1.Зарождение русской консервативной мысли, связанное с именем Н. Карамзина, следует рассматривать в рамках общеевропейского контекста. Консервативная концепция Карамзина располагалась в русле общеевропейской консервативной традиции, которая в значительной степени связана с именем Э. Берка. Развитие русской консервативной мысли во многом следовало логике, характеризующей становление западноевропейского консерватизма.
2.0сновные идеи консервативной концепции Карамзина во многом перекликались с базовыми положениями западноевропейского консервативного направления интеллектуальной мысли, представленного в работах Берка. Находясь по сути в оппозиции к идеям радикального Просвещения и лозунгам Французской революции, "символы консервативной веры" в русском варианте Карамзина базировались на тех же началах, что и западноевропейское консервативное видение Мира и Человека в нем Берка. Пребывая в разном историческом контексте и решая
различные практические задачи, Берк и Карамзин по существу апеллировали к идеям органического развития общества и его внутренней целостности.
З.В результате сравнительного текстуального анализа базовых работ британского и русского мыслителей выяснилось, что для консервативного дискурса характерны общие принципы, которым "подчиняются" тексты этих авторов. Таким образом, на рубеже XVIII - XIX веков в интеллектуальной культуре Европы формировался определенный языковой пласт, выражающий консервативный стиль мышления.
Практическая значимость
Результаты исследования могут быть использованы в дальнейших работах по теории и истории консервативных учений, а также в работах, посвященных Э. Берку и Н. Карамзину. Материалы диссертации могут найти применение при чтении курсов Новой истории в высших учебных заведениях, спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация темы
Основные положения диссертации излагались на конференциях: "Война и мир: исследовательские подходы и дискурсивные практики" (30 июня -1 июля 2003г.), "Дискурс локальной культуры" (23-24 декабря 2003г.), организованные в РГГУ; "Межкультурное взаимодействие и его интерпретации", организованные ИВИ РАН, 2004, а также в опубликованных работах. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и теории культуры РГГУ.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность и научная значимость темы, декларируется объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи работы, рассматривается степень изученности проблемы, содержится характеристика источников, обозначается теоретико-методологическая база, формулируется новизна и практическая значимость исследования.
В главе I "Культурные контексты консервативных концепций Э. Берка и Н. Карамзина исследуются теоретические основания консерватизма, определяется
исторический контекст зарождения консервативной традиции как критического переосмысления опыта Французской революции, рассматриваются положения европейской просветительской мысли, в полемике с которой формировались базовые консервативные ценности, изучаются контекстуальные особенности творчества Э. Берка и Н. Карамзина как представителей консервативной мысли.
Глава II "Компаративный анализ концептов консервативного мировоззрения Э. Берка и Н. Карамзина" посвящена общему и особенному в системе идейных положений, представленных в базовых текстах Берка "Размышления о революции во Франции" и Карамзина "Записке о древней и новой России", а также в ряде других публицистических текстов этих авторов (см. список источников).
В данной главе рассматриваются основания, по которым можно выделить консервативную идею в самостоятельное направление интеллектуальной мысли. Особенности консервативного мышления, которые обнаруживают себя в разные исторические эпохи, дают возможность для выявления набора определенных признаков - "Символов консервативной веры". Здесь же анализируется соотношение этих мировоззренческих установок с комплексом идей, представленных в публицистических работах Берка и Карамзина.
В Главе III "Способы выражения консервативной мысли в текстах Э. Берка и Н. Карамзина" предпринимается попытка текстового анализа работы Берка "Размышления о революции во Франции" и "Записки о древней и новой России" Карамзина. В ходе анализа выявляются особенности консервативного дискурса как способа представления реальности в языке, способа встраивания авторами консервативной идеи в окружающую действительность. При этом о построении языковой модели консерватизма можно говорить с большой долей условности, поскольку невозможно выявить все факторы, формирующие смысловое пространство текста. Однако подобная процедура помогает приблизиться к пониманию внутренней "картины мира", которая объединяет людей в определенную общность.
В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются выводы по рассмотренным вопросам, делается попытка дать общую оценку особенностям формирования консервативной мысли в Европе и России на рубеже XVIII- начала XIX века, намечаются пути дальнейшей разработки темы.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Практика межкультурной коммуникации европейских интеллектуальных элит: Н.М. Карамзин - издатель журнала "Вестник Европы" // Межкультурное взаимодействие и его интерпретации: материалы научной конференции, 22-23 апреля 2004. - М.: ИВИ РАН, 2004. - С.91-95.
2. Генезис консервативной мысли Н. Карамзина в контексте европейской культуры Нового времени рубежа XVIII - XIX веков / РГГУ. - М., 2004.- 22с. Деп. в ИНИОН РАН 14.10.2004 № 58902.
3. К морфологии консервативной мысли: проблемы общества и государства в работах Эдмунда Берка / РГГУ. - М., 2004. - 19с. Деп.в ИНИОН РАН 14.10.2004 № 58903.
Консерватизм как социокультурный феномен: типология и мировоззренческие основы
Говоря о формировании консервативных концепций отдельных мыслителей, необходимо рассмотреть теоретическую проблематику консерватизма как культурного феномена и его различные исследовательские интерпретации. В этой связи требуется определить, что есть консерватизм, чем было вызвано его возникновение и распространение в Европе, обозначить временные рамки возникновения консерватизма начального этапа и дать краткий обзор существующих типологий, оснований, признаков.
Приступая к исследованию консерватизма, следует сразу дефинировать то смысловое поле, в котором находится объект изучения. Наиболее распространенным до сих пор остается значение термина "консерватизм" как сопротивление любым переменам. Такая трактовка, как правило, негативно окрашена и содержит эмоциональный оттенок враждебности и отсталости11 . Если же обратиться к латинскому происхождению слова "консерватизм", то "conservo" означает вполне нейтральное "охраняю, сохраняю". Проявление привязанности к прошлому базируется на психологической характеристике человека, на свойстве человеческой натуры - стремлении сохранить свои корни. Человек ощущает потребность укорениться в прошлом с тем, чтобы обеспечить себе ориентацию в мире и усилить чувство безопасности. Это чувство не несет в себе враждебных интенций. Быть консерватором - естественно по природе человеческой души. Даже в представлении о рае наряду с идеей совершенного мира заложена мечта о вечной неизменности. Состояние такого рода определяется как "стихийный", или "автономный" консерватизм115. По мнению автора исследований по истории русской мысли XIX -начала XX А. Валицкого, "автономное определение совпадает с внеисторическим... определением" 1б. То есть речь идет о некоей универсальной системе идей и ценностей, свойственной людям вообще.
М. Бахтин в своей работе о формах времени в романе показал, что особенность мышления, связанная с проблемой укорененности, проявляет себя в феномене "исторической инверсии"117. С прошлым ассоциируются категории идеала, гармонического состояния человека и общества. В прошлом мыслится как уже бывшее то, что на самом деле ожидается в будущем как желаемое, т. е., по словам Бахтина, "будущее не однородно с настоящим и прошлым, и каким бы длительным оно ни мыслилось, оно лишено содержательной конкретности, оно пустовато и разрежено, так как все положительное, идеальное, должное, желанное путем инверсии относится в прошлое или частично в настоящее, ибо этим путем все это становится более весомым и доказательным" . В соответствии с исторической инверсией неосознанное консервативное мышление как имманентное свойство человеческой психики в своем стремлении защититься от опасностей окружающего его мира выделяет и провозглашает вечные ценности, стремится сделать реальным то, что считается желанным, ожидаемым и истинным.
Главная трудность ждет исследователя в тот момент, когда такой "естественный" консерватизм перерастает в сознательный, рефлексивный. Теоретический консерватизм - явление, подверженное специфической национальной окраске, имеющее характерные черты определенного времени и места в отличие, скажем, от либерализма, на что указывал русский консервативный мыслитель К.Н. Леонтьев: "...охранение у всякой нации свое, у турка - турецкое, у англичанина -английское, у русского - русское..."119. Кроме того, как писал современный американский представитель неоконсерватизма Р. Керк, отмечая прагматичный характер консервативных учений: "консерватизм не идеология; скорее всего, это просто подход к политике"120. Поэтому позиции по тем или иным вопросам практического плана, на которых стоят консервативные мыслители даже одной эпохи, но разных стран, зачастую оказываются прямо противоположными в зависимости от национального уклада жизни. Эта историко-культурная вариативность является одной из главных проблем типологизации консерватизма. Для консервативных концепций, по сравнению с концепциями либерального толка, сложно выявить универсальный критерий в целях системного анализа этого феномена. Большинство ученых строят свои классификации, используя некую шкалу радикализации консервативных установок. Как правило, выделяется три типа консерватизма:
-либеральный, "умеренный" и правый121;
-традиционализм, реформаторство и экстремизм122;
-приверженность "статус-кво", признание постепенности перемен (реформаторство) и реакционность (возврат к прошлому)123 - классификация немецкого ученого К. Эпштайна.
В отечественной науке наиболее полный анализ типологий консерватизма привел В.Н. Гарбузов , показав в сводной таблице различных типологий консерватизма, насколько вариативна эта проблема. Чтобы найти некую точку отсчета для определения причин возникновения сознательного, рефлексирующего консерватизма, в дальнейшем разводя различные типы этого явления, необходимо все же выделить универсальный критерий, который характерен для консервативных построений. Е. Шацкий предложил в качестве такого общего признака рассматривать отношение человека к прошлому: "У меня нет оснований считать наших предков глупцами - именно эта презумпция была подлинной исходной точкой полемики консерваторов с политическими рационалистами" . Консервативная реакция на социальные изменения проявляется в поисках опоры в той или иной исторической традиции, имеющей безусловную положительную ценность в глазах консерватора. Проблема традиции, как показал в своей работе Шацкий, очень сложна и многогранна и включает в себя как ценностный комплекс (каким знаком наделяется та или иная традиция)126, так и вопрос о разведении традиции как института, и традиции как веры в ценность данного института . Но главным является сам факт обращения, сознательной апелляции к традиции как ответная реакция на изменения социального порядка. Т. е. формирование рефлективного консерватизма обусловлено процессом ломки существующего строя, угрозой привычному социокультурному порядку, и перед исследователем встает задача определения того события, которое обусловило рождение консервативной идеи.
Проблемам типологии консерватизма и классификации основных идей и блоков консервативной мысли также посвящены работы современных российских ученых А.А. Галкина и П.Ю. Рахшмира, В.А. Гусева, A.M. Миграняна ш.
Консерватизм рассматривается и с позиций психологии. В упомянутой уже работе Г. Сесила "Консерватизм" исследуются психологические истоки консервативного мышления. Э. Таден, опубликовавший в 1964 году свою монографию о консервативном национализме в России XIX века129, рассматривает консервативную философию как психологический базис традиционных институтов, обычаев и русского национализма.
Принципы консервативной "веры" как канон в современной исследовательской традиции
Феномен консерватизма трудно выразить в универсальных категориях. Морфология консервативной мысли сложна, любые обобщения ведут к обеднению широкого спектра консервативного подхода к оценке исторической и социальной реальности. Все же некоторые особенности консервативного мышления, которые обнаруживают себя в разные исторические эпохи, дают возможность для выявления определенного набора признаков "консервативной веры". В этой связи представляется удачным предложенный К. Манхеймом взгляд на консерватизм не как на бессистемную реакцию на революцию и либеральные реформы, а как на концепцию, обладающую внутренней структурой248.
Исследуя консерватизм в качестве своеобразного стиля мышления, Манхейм представил консервативную идею как объективно-политическое выражение философии, оппозиционной радикальной рационалистической философии Просвещения. В его работе была сделана попытка выявления философского и чувственного комплекса, который может создавать консервативный стиль мышления. Он сформулировал методологические характеристики консерватизма, выстроив бинарную оппозицию "прогрессистский либерализм - эволюционный консерватизм". Осью разделов этих стилей мышления, по Манхейму, стали различия, выявившиеся в связи с Французской революцией.
Согласно его концепции, события во Франции обнажили перед европейскими государствами проблему порядка протекания модернизационных процессов в обществе. Хотя различные нации в Европе пребывали в разных социокультурных условиях, основные экономические и общественно-политические проблемы были относительно сходны в структурном плане, вызывая схожие интеллектуальные и общественные рефлексии. Манхеймом был предложен ряд оснований, по которым возникали дискуссии сторонников того или иного метода модернизации. В числе узловых проблем, которые стали выглядеть как актуальные для европейского общества, оказались идеи национального единства в рамках государства, методы и способы участия народа в управлении, включение государства в мировую экономическую систему. Динамический характер эпохи рубежа XVIII - XIX веков определил необходимость выработки разных подходов к происходившим переменам. В общественной мысли сформировалось поле идейной напряженности, в котором происходила выработка концептов консервативного мировоззрения. Главной целью этой концепции оказалось сохранение тех социальных отношений, которые подвергались модернизационной ломке.
Согласно теории Манхейма, методологически консервативный стиль мышления оформился рядом идейных позиций, оппозиционных позициям радикального Просвещения. В дальнейшем некоторые положения Манхейма нашли свое развитие в работах А. Валицкого, С. Хантингтона, Е. Шацкого.
Принимая во внимания эти исследования, касающиеся морфологии консерватизма, представляется необходимым критически осмыслить структуру и содержание консервативного стиля мышления с тем, чтобы представить его как целостный многосложный феномен интеллектуальной культуры Нового времени. "Символы консервативной веры" могут быть представлены следующими тезисами:
1.Подход к обществу как к продукту органического,, естественного исторического развития.
2.Детерминируемость настоящего и будущего прошедшим, взгляд на настоящее как на результат прошедшего. Отказ от стремления к социокультурным экспериментам из положения "чистого листа".
3.Антирационализм человека как продукта не только разума, но в большей степени эмоций и инстинктов. Постижение истины посредством своего опыта и интеллектуального опыта предшествующих поколений.
4.Апология традиции, коллективного опыта, презумпция в пользу стабильности.
5.Сложность социальной организации общества, которая обуславливает неравенство людей. Акцент на необходимости нравственного и социального совершенствования человека. Роль государства и институтов религии в патриотическом, духовном, нравственном воспитании.
Остановимся более подробно на этих мировоззренческих установках, еще раз отметив, что речь идет об относительно недифференцированной структуре консервативной мысли Европы рубежа XVIII-XIX веков.
Консервативному сознанию свойственно восприятие мира как целостной системы, где природа и человеческая культура оказываются неразрывно связанными и функционируют по одним законам. В соответствии с религиозной традицией, нашедшей свое отражение еще в трудах Св. Фомы Аквинского и актуальной в рассматриваемую нами эпоху, природное и социальное существование включалось в общую систему, управляемую законами свыше. Консервативному мировоззрению, таким образом, было присуще ощущение включенности в некую непрерывную природную и общественную реальность, чувство укорененности в ней и принадлежности к цельности бытия.
Для консерватизма не столь важны общие принципы, управляющие миром, сколько правильно выбранный интеллектуальный и духовный путь, который позволяет гармонично следовать за естественным развитием и изменением мира. В соответствии с таким способом мышления мир представляется не механическим, случайным набором событий и явлений, а субстанционально живым, наполненным органической материей. Каждое движение такого мира видится проявлением жизненной силы, а задача разума заключается в следовании заданному ритму бытия. Такой подход обуславливал особое переживание истории как переживание существа жизни, что накладывало свой отпечаток и на отношение к обществу. Общество как единый организм являлось одним из главных приоритетов, защищаемых консерватизмом. Оно признавалось обладающим внутренней способностью к воспроизводству и поддержанию равновесия, которое может разрушиться радикальными насильственными средствами. В системе координат "человек - общество - государство" консервативная мысль концентрировалась, прежде всего, на общественном измерении, вводя при этом в качестве более широких понятия "нация" и "национальный дух". Для консервативных мыслителей было характерно представление об обществе как о "политическом теле", несводимом к сумме отдельных частей. Под такими частями подразумевались не отдельные индивидуумы, а различные социальные группы, объединения, сословия, тогда как, по замечанию Ю.М. Лотмана, культура Просвещения характеризовалась "освобождением от господства целого над частью"249. При таком подходе народ рассматривался как "только механическая сумма людей". Консерватизм же объявлял индивидуума лишь частью общего целого, того, что называется "национальная идея": "Консерватор мыслит категорией "Мы", в то время как либерал - категорией
Поэтика политического текста
Данная глава посвящена текстовому анализу произведений Берка и Карамзина, во многом определивших направление развития консервативного мировоззрения в Западной Европе и России - "Размышления о революции во Франции" и "О древней и новой России". Целью такого анализа является выявление некоторых общих принципов, позволяющих говорить о поле консервативного дискурса британского и русского мыслителей. Используя определение "дискурсной формации" Фуко, можно выявить соответствующие позиции, которые предполагают сходство места акта высказывания Берка и Карамзина в контексте политической мысли рубежа XVIII - XIX веков.
Построение модели языковой структуры консерватизма рубежа XVIII - XIX веков методом дискурс-анализа может быть сконструировано лишь с большой долей условности. Консерватизм, тем более ограниченный определенными пространственно-временными рамками, как и любой феномен подобного рода, по словам Ю.М. Лотмана "захватывает лишь определенный участок семиосферы, в которой продолжают существовать разнообразные традиционные структуры...Кроме того, ни один из этапов развития не свободен от столкновения с текстами, извне поступающими со стороны культур, прежде вообще находившихся вне горизонта данной семиосферы"434. Другими словами, погрешность такого условного построения велика, поскольку невозможно выявить все факторы воздействия, формирующие смысловое пространство текста. Тем не менее, подобного рода процедура помогает приблизиться к пониманию внутренней "картины мира", которая объединяет людей в некую общность, именуемую нами консервативной.
В текстах этих авторов нас будут интересовать различные отношения между языком и идеями консерватизма. В этом свете текст как предмет исследования будет рассматриваться в своей исторической, социальной и интеллектуальной направленности.
В предыдущей главе уже были определены узловые точки консервативного мировоззрения, заявленные в трудах Берка и Карамзина, и исследовано соотношение идейных конструктов данных авторов и канонические представления о консерватизме современной науки, то есть было выявлено, как и во что оформился корпус консервативных идей начального периода. В то же время представляется необходимым исследовать, каким образом формировался собственный язык этого идейного направления, какие способы убеждения использовали авторы этих текстов для своей аудитории, каковы были их аргументационные стратегии эксплицитного или имплицитного характера. Предполагается выяснить, как вырабатывались приемы, способы построения консервативного дискурса, как эти методики реализовались в языке, какими формальными средствами пользовались авторы для построения новой объяснительной модели действительности, и какие интенции лежали в основе каждого из текстов.
Следует подчеркнуть, что выбранные из современного научного арсенала методики анализа политического, а точнее консервативного дискурса в большой степени скорректированы практикой интерпретационного анализа, в основе которого лежит оценочное суждение и личная, авторская трактовка с опорой на лингвистические и риторические реальности текста.
Приступая к анализу консервативного дискурса текстов Берка и Карамзина, необходимо выявить, как сами авторы определяли методологию конструирования политического текста. Многосторонняя творческая активность Берка сделала возможным проведение процедуры сопоставления теоретической программы автора в области вербального воздействия на аудиторию с практической реализацией данной программы в его политических текстах. Речь идет об одной из частей эссе британского мыслителя "Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного", в которой Берк анализирует механизмы воздействия языка для достижения определенных реакций аудитории. В разделе "О словах" Берк ставит своей задачей "изучение того способа, при помощи которого они (слова) возбуждают такие эмоции"435, которое позволяет автору включать читателя в орбиту своего мировоззрения.
Методика Берка строится на следующих положениях. Слова можно разделить на три категории, из которых "первую составляют слова, представляющие множество простых идей, самой природой соединенных для образования некоего одного определенного сочетания, например "человек", "лошадь", "дерево", "замок" и т. д... вторую - слова, обозначающие одну простую идею таких сочетаний, и ничего больше, например "красный", "синий", "круглый", "квадратный"...к третьей категории относятся слова, образованные произвольным соединением первых двух и различными отношениями между ними, большей или меньшей степени сложности, например "добродетель", "честь", "убеждение"... "436. Согласно классификации Берка, первая группа слов состоит из "совокупных слов", вторая - из "простых абстрактных слов", третья - из "составных абстрактных слов".
Изучая степень воздействия на адресата каждой из группы слов, Берк обратился к исследованию самого механизма воздействия слов на слушателя (читателя). В соответствии с его теорией, в "душе слушателя возникают три последствия. Первое - звучание; второе - картина, или образ явления, обозначенного звуком; третье - аффект души, вызванный одним или обоими ранее упомянутыми последствиями 3 . По мнению Берка, наиболее результативными по степени воздействия на слушателя оказываются составные абстрактные слова, поскольку вызывают первое и третье из последствий, а именно своим звуковым ассоциативным рядом, не отсылая к конкретному образу, возбуждают эмоциональный отклик у слушателей: "такие слова в действительности представляют собой лишь звуки; но, будучи употребленными в конкретных случаях, когда мы воспринимаем какое-либо благо или страдаем от какого-либо зла либо видим, что другие испытывают воздействие добра или зла...вызывают в душе... последствия, похожие на те, которые вызывались их причинами"438. Причем даже если уже потеряна такая связь звука с причиной, его породившей, "звук и без какого-либо связанного с ним понятия продолжает действовать, как и прежде"
Группа слов, обозначаемая Берком как составные абстрактные слова, таким образом оказывается наиболее удобной в силу своей идейной пустотелости. Главным становится эмоциональная интуиция автора, который должен точно определить нужное время и место употребления этих слов для достижения максимального уровня воздействия на аудиторию. Для Берка обращение к эмоционально-подсознательной области человеческого восприятия оказывается гораздо более важным, чем выстраивание логических цепочек и конкретных картин, поскольку "образной связи не требуется, потому что не образуется никакой реальной картины, но воздействие описания ни в коей мере из-за этого не уменьшается .
В силу этих причин автор должен с особым вниманием относиться к таким словам как мудрость, доблестный, великодушный, добрый, которые в нужном контексте могут производить сильное впечатление на адресата.
