Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Феномен улыбки - с. 10
1. Улыбка как знак невербальной коммуникации - с. 10
1.1 Улыбка - элемент мимики - с. 10
1.2. Улыбка в коммуникации - с. 13
1.2.1. Функции мимических знаков-жестов - с. 13
1.2.2. Культурная обусловленность мимического выражения эмоций-с. 14
1.2.3. Зависимость невербального поведения от контекста коммуникации - с. 15
1.2.4. Национальная специфика правил мимического поведения - с. 18
1.3.Сравнение использования улыбки в русских и западных моделях поведения - с.20
1.3.1. Моделированное поведение в культуре - с.20
1.3.2. Сравнительный анализ поведенческих моделей - с.25
1.3.3. Сравнение семантики улыбки как знака невербальной коммуникации в России и на Западе - с. 30
2. Улыбка как символ в культуре - с.42
2.1. Лики двух культур: русской и американской - с.42
2.2. Традиции улыбки и смеха в русской и западной культурах - с.45
Глава 2 Концепт улыбки в русском, английском и американском языковом сознании - с. 59
2.1. Язык как источник знания о национальном характере и менталитете -(с.59)
2.2. Сопоставление концептов улыбка и smile в русском, английском и американском языковом сознании - с.60
2.2.1. Анализ дефиниций ключевых слов, представляющих концепты улыбка и smile - с. 62
2.2.2. Анализ синонимических единиц, репрезентирующих данные концепты - с. 73
2.2.3. Анализ фразеологизмов, включающих лексемы, представляющие концепты улыбка и smile в русском, английском и американском языковом сознании - с. 83
Глава 3. Улыбка в русской, английской и американской коммуникативных традициях Сна материале художественной литературы и периодики) - с. 93
3.1. Использование формальной улыбки в ситуациях общения незнакомых людей на материале русской, английской и американской художественной литературы и периодики - с. 94
Заключение - с. 161
Библиография
- Функции мимических знаков-жестов
- Сравнительный анализ поведенческих моделей
- Сопоставление концептов улыбка и smile в русском, английском и американском языковом сознании
- Использование формальной улыбки в ситуациях общения незнакомых людей на материале русской, английской и американской художественной литературы и периодики
Введение к работе
Актуальность: В наше время большое значение приобретают исследования, позволяющие обеспечивать успех межкультурной коммуникации, максимальное взаимопонимание сторон, а также, по возможности, избегать коммуникативного сбоя и успешно разрешать конфликт культур. Данная работа находится в ряду подобных исследований, так как её идея возникла именно в результате осознания существования конфликта культур в зоне употребления невербального знака улыбки в России и на Западе с целью объяснения причины существующего сбоя в коммуникации.
Научная новизна работы обусловлена, прежде всего, многосторонним характером исследования феномена улыбки, тем, что для его изучения привлекались данные различных наук, таких как психология и этнопсихология, культурология, лингвистика и история. Привлечение языкового материала, изучение концептов улыбки в языковом сознании сопоставляемых культур также составляет научную новизну данного исследования. Новым является привлечение обширного иллюстративного материала из публицистики и художественной литературы, который позволил провести анализ использования мимического знака-жеста улыбки в диахроническом срезе (XVIII-XXI вв.).
Теоретическое значение: При сравнении двух культур яснее проявляются специфические черты каждой из них, выявление этих особенностей в плане использования мимического жеста улыбки можно считать вкладом в общее изучение данных культур. Полученные результаты способствуют более глубокому пониманию семантики улыбки как невербального знака-жеста в русской и западной культурах, исторических корней формирования национально специфических моделей поведения, эмоциональной и морально-нравственной оценки этого феномена в исследуемых культурах.
Практическая значимость работы вытекает в значительной мере из её актуальности. Выявив различия национально специфических моделей поведения и определив значение улыбки как знака невербальной коммуникации в разных культурах, можно объяснить причину сбоя в межкультурной коммуникации и определить пути налаживания нормального взаимопонимания (перевода конфликта культур в диалог). Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в разработке курсов по страноведению, культурологи и межкультурной коммуникации.
На защиту выносятся следующие положения:
- При сравнении использования улыбки как знака невербальной коммуникации в русских и западных моделях поведения в зоне несовпадения оказалась так называемая формальная улыбка, которую используют в ситуациях общения незнакомых друг с другом людей. Здесь, в целом, русская мимика характеризуется отсутствием улыбки, которая часто используется представителями западных культур.
- Улыбка как знак невербальной коммуникации в ситуации не личного общения имеет разные значения в русской и западной (на примере английской и американской) культурах.
- Можно говорить о двух разных по выражению и настроению ликах: улыбающемся западном и скорбном русском. Некоторые объяснения формированию данных образов можно найти в специфике христианских и смеховых традиций, особенностях исторического развития русской и западных культур.
- Обращаясь к языку как хранителю культуры и источнику знания о национальном характере, можно получить достоверную информацию о том, какое место данный феномен занимает в языковом сознании нации, что включается в его границы, как национальное сознание оценивает его, каково отношение к нему в данной культуре. Так, при совпадении основного значения слов улыбка и smile и наличии в русском и английском концептах общих сем, существуют различия в отношении к данному феномену в сознании русских, англичан и американцев.
- являясь сокровищницей знаний о национальном характере и менталитете, художественная литература может также использоваться как социологический источник, из которого черпается богатый нравоописательный материал об особенностях поведения, традициях и быте народа. Исследуя литературный материал в диахроническом аспекте можно проследить изменения в использовании мимического знака улыбки в трёх сравниваемых культурах.
Апробация работы. Результаты исследования на разных его этапах представлялись на национальных и международных научных конференциях (на международной конференции «Россия и Запад: Диалог культур» в МГУ в ноябре 2005 г., на конференции Национального общества прикладной лингвистики «Языки в современном мире» в МГУ в июне 2006 г., на Гакковских чтениях в МГУ в 2005г.). По результатам работы имеется ряд публикаций.
Функции мимических знаков-жестов
Улыбка представляет собой элемент мимики. Под мимикой мы понимаем движения мускулатуры лица. Эти движения могут носить непроизвольный, физиологический характер или являться конвенциальными знаками-жестами. И в том, и в другом случае по выражению лица можно (не в меньшей степени, чем по словам) судить о физическом, психическом (в частности эмоциональном) состоянии человека, а также воспринимать передаваемую им информацию. Таким образом, мимика является одним из средств невербальной коммуникации. Психологами разных стран было отмечено, что воздействие, оказываемое на партнёров в устном общении, «зависит от того, что мы говорим, лишь примерно на 7%, от того, как мы это говорим, - на 38%, а от языка нашего тела - на 55%. Было также подсчитано, что 80 - 90% эмоциональной информации мы ещё до слов фактически выражаем в интерактивном общении невербальным способом» [197]. Следует также отметить, что в разных культурах эта зависимость отличается в процентном отношении.
Как физиологическое движение улыбка участвует в определённом регуляторном процессе в организме, связанном с необходимостью охлаждения крови, поступающей в мозг [198], и одновременно отражает внутреннее состояние улыбающегося, т.е. представляет собой физиологическое проявление определённых эмоций, физиологическую реакцию на определённые ощущения. Такое движение производится непроизвольно. Улыбку относят к так называемым врождённым жестам (Экман, Фризен, Стерн, Айбель-Айбесфельдт) [252,253], хотя существуют разные формы улыбки, в которых задействованы различные группы мышц. Мышцы, участвующие в движении спонтанной улыбки, мало контролируются сознанием. Следует отметить, что эмоции и ощущения, выражаемые такой улыбкой, носят в основном положительный характер. Спонтанная улыбка соотносится с удовольствием, наслаждением и доброжелательностью. При этом близкое к улыбке мимическое движение оскал сопровождает ощущение боли или агрессию и враждебное настроение. И хотя многие учёные предполагают возможное происхождение улыбки от оскала (М. Мескон., М. Альберт , К Lorenz, L. Noire, Леонардо да Винчи.) [ 210, 265, 269, 204] на данном этапе развития человека улыбка и оскал разведены на два противоположных края шкалы эмоций, как по интенсивности, так и по оценке.
Спонтанная, «физиологическая» улыбка универсальна, т. е. свойственна всем людям, независимо от социального статуса, возраста, пола и национальной культурной принадлежности. В 60-е годы учёными П. Экманом и У. Фризеном были проведены эксперименты, выявлявшие инвариантность мимики в различных культурах и получившие название «исследований универсальности экспрессивного поведения» [252]. Учёные выявили шесть (по Экману семь) базовых эмоций, в частности учитывая возможность их непосредственного отражения на лице. К ним по Экману относятся: 1) радость \ счастье; 2) удивление \ изумление; 3) страх; 4) отвращение \ презрение; 5) печаль; 6) гнев \ ярость (+7) интерес \ любопытство). Была доказана универсальность отражения этих базовых эмоций в экспрессивных выражениях лица. В настоящее время это признают большинство психологов. В системе универсального отражения базовых эмоций улыбка вместе с определённой мимикой глаз (мы называем это улыбающимися глазами, лучиками вокруг глаз) представляет собой способ выражения радости и счастья.
Физиологи и психологи, изучавшие улыбку, различают несколько типических форм улыбки. Так в результате экспериментов, проводимых в 70-90 годы 20 века в Англии, Канаде, Бразилии и Китае были выявлены три основные формы улыбки: закрытая (closed), когда уголки губ раздвигаются в стороны и вверх, но зубы не оголяются; верхняя (upper), когда верхняя губа приподнимается, открывая часть верхних зубов, и широкая (broad), близкая к верхней, но более широкая, демонстрирующая верхний и нижний ряд зубов [264]. Учёные установили, что закрытая улыбка - это в основном улыбка «своим мыслям», т.е. в ситуации наедине с самим собой. Верхняя улыбка используется для приветствия, а широкая - в активном общении и публичных ситуациях. Наиболее интересными в данном исследовании, с нашей точки зрения, оказались выводы, сделанные по поводу восприятия разных форм улыбки, или какое впечатление они производят на партнёра по коммуникации.
Так, закрытая и верхняя улыбки, больше свойственные женщинам, часто интерпретировались как знак подчинённости и стремления к примирению. А широкая, больше свойственная мужчинам, улыбка, напоминающая оскал (М.Т.), создавала впечатление высокой степени лидерства.
В других исследованиях говорится о различении двух форм улыбки, в зависимости от участия разных мускулов лица [266]. Не все мускулы, участвующие в движении улыбки, находятся под нашим контролем. Мускулы, поднимающие уголки рта - подконтрольны сознанию. Движение мускулатуры вокруг глаз практически не контролируются человеком в большинстве случаев. Этому соответствуют два типа улыбки. В так называемой «панамериканской» улыбке участвуют подконтрольные сознанию мышцы, поднимающие уголки рта. Это улыбка вежливости, контролируемая, социально обусловленная, игровая (театральная).
Сравнительный анализ поведенческих моделей
Теперь обратимся к такому важному фактору, определяющему тактику поведения и выбор средств выражения, как контекст коммуникации (участники и ситуация общения). В последнее время социальные психологи обратили особое внимание на межкультурные различия правил выражения эмоционального состояния в разных ситуациях. Изучались культурно-специфические правила показа эмоций в ситуациях, различающихся по принципу «свой-чужой», то есть насколько уместна демонстрация эмоций в присутствии членов «своей» группы (например, близких друзей или родственников) и в присутствии случайных знакомых в общественном месте [225]. В ряде экспериментов (Экман, Фризен) [253] учитывались статусные различия взаимодействующих людей.
Проведённые исследования показали, что представители одних культур, например, японской, демонстрировали резкие изменения в поведении (в том числе невербальном) в зависимости от социальной ситуации и статуса присутствующих людей, а другие, как американцы, практически не меняли своих эмоциональных реакций. Здесь целесообразно обратиться к классификационной схеме разделения на культуры высокого и низкого контекста Э. Холла. [256,257] Эта классификация основана на различии использования средств коммуникации в межличностном общении. Представители «низкоконтекстных» культур больше внимания обращают на содержание сообщения, их коммуникация в слабой степени зависит от ситуации, межличностные контакты здесь более чётко формализованы. В «высококонтекстных» культурах при передаче информации люди склонны в большей степени обращать внимание на контекст сообщения, на то, с кем и в какой ситуации происходит общение. Здесь важно как, а не что сказано. К высококонтекстным традиционно относят некоторые азиатские и арабские культуры, а также культуры стран южной Европы (Испании, Италии, Франции). Типичные культуры низкого контекста это, например, Германия, Швейцария, Северная Америка. Русскую культуру принято относить к более высококонтекстной по сравнению с западными культурами.
Для высококонтекстных культур характерна большая, чем для низкоконтекстных, дифференциация эмоциональных категорий, что отражается и на стиле межличностных отношений. Внимание к контексту сообщений проявляется также в стремлении передавать все оттенки возникающих между людьми чувств и все колебания в отношениях между ними. Впрочем, существуют немалые различия в правилах проявления эмоций и отношений между разными высококонтекстными культурами. Так, использование улыбки в качестве маски, скрывающей негативную реакцию, предписываемое японской культурной традицией, где нормой является что сдержанность при обмене информации не свойственно русской культуре, где предпочтительно открытое и более свободное проявление эмоций.
Что касается такого важного компонента контекста, как определение участников коммуникации через категорию «свой-чужой», было выявлено экспериментально [253], что особенности ситуации и статус коммуникантов более важны для высококонтекстных культур по сравнению с низкоконтекстными.
Здесь играет роль и то, что представители более коллективистских культур по классификации Г. Хофштеде (в указанных выше экспериментах это были Венгрия, Польша) проявляют стремление не расстраивать проявлением негативных эмоций членов «своей» группы, и мало заботятся о «чужих», посторонних людях. В то время как представители западной, более индивидуалистической культуры (в указанных экспериментах это были США) посчитали более приемлемым проявление гнева, отвращения, страха перед родными и близкими, а не перед посторонними, которым, согласно нормам западной культуры, человек обязан демонстрировать оптимизм, не нарушая их комфорт.
Таким образом, при сравнении моделей поведения, в частности использования улыбки в невербальной коммуникации, в русской и западной культурах необходимо учитывать контекст коммуникации, так как это культуры, различающиеся по данному критерию, а также по длине социальной дистанции. Так, русские вполне улыбчивы и приветливы в ситуации неформального общения в кругу друзей и знакомых, где они открыто демонстрируют разные оттенки эмоций, тогда как в ситуации формальной обстановки в общественном месте в России улыбаться не принято и незачем. На Западе мы наблюдаем другую картину, где формальная улыбка в общественном месте предписана правилами поведения для создания комфортной для коммуникантов обстановки. Очевидно, социальный статус коммуникантов также имеет более важное значение при выборе средств выражения в русской коммуникации, чем в западной.
Национальная специфика правил мимического поведения. Особенности национальной культуры: тип исторически сложившихся социальных отношений, шкала ценностей диктуют и манеры поведения её представителей. Под манерами поведения мы понимаем социально обусловленные и ритуализированные комплексные формы вербального и невербального поведения, приспособленные к определённым ситуациям [197].
Социальные взаимоотношения между собеседниками определяются двумя основными факторами: дистанцией и властью, которые в разных культурах имеют свои параметры [262,201,202]
Социальная дистанция - это степень социально-психологической близости между членами общества. Т.В. Ларина называет такую дистанцию горизонтальной и утверждает, что в индивидуалистических западных (М.Т.) культурах она длиннее, чем в русской, принадлежащей к коллективистскому типу. В западной культуре каждый индивид имеет неотъемлемое право на свою автономию, для обозначения которой в английском языке существует слово "privacy". В русской культуре зоне личной автономии не придаётся такого большого значения, и дистанция между собеседниками короче. Русские коммуниканты в значительно большей степени рассчитывают на взаимопонимание и солидарность окружающих и не нуждаются в интенсивной демонстрации своего положительного отношения к ним. [201, 202].
Сопоставление концептов улыбка и smile в русском, английском и американском языковом сознании
Размышляя о хмуром, неулыбчивом образе русского человека, невозможно не обратить внимание на исторически сложившееся традиционное отношение к улыбке и смеху в русской культуре. В работах разных авторов мы находим информацию о том, что с давних пор на Руси улыбку принято было оставлять для особых минут светлой радости или весёлого настроения во время отдыха во всех же других случаях она была не принята и подвергалась критике.
Так, в разделе, посвященном улыбке, в книге «Язык и межкультурная коммуникация» С.Г. Тер-Минасова приводит примеры старинных изречений мудрости и пословиц на эту тему:
«Сын мой среди людей находясь, к ним подходя - не смейся: ибо в смехе рождается глупость, из глупости ссора, а в ссоре - свара и драка, в драке же смерть , а в убийстве и грехи совершаются («Повесть об Акире Премудром», XII в.); Светлой улыбкой легко показать душевную радость... Ибо когда веселится сердце, расцветает лицо (св. Василий); Кто хочет смеяться вместе с детьми, укоризну и поношение на себя навлечёт («Мудрость Менандра Мудрого», XIV в.)». «Смехи да хихи вводят в грехи; Велик смех, не мал и грех (из пословиц XVII в., Мосхион); Где смех, там и грех; Набьёт и улыбка оскомину; Смехом сыт не будешь; Смех до добра не доводит» [236]. Автор указывает на тот факт, что традиции особого отношения к улыбке и смеху в России имеют глубокие исторические корни.
Подтверждение этому мы находим и в других работах. Так, в статье «Улыбка в русском коммуникативном поведении» И.А. Стернин приводит список из 89 пословиц и поговорок русского языка, взятых из словаря В. Даля «Пословицы русского народа», в которых выражено негативное или критическое отношение к смеху и шуткам. Около ста свидетельств народной мудрости, национальной самооценки и мирооценки, направленных «против» смеха и шуток говорят сами за себя.
В книге, посвященной смеху, Л.В. Карасёв пишет об отношении к смеху в христианстве, указывая на то, что «пара грех и смех «прозрачна» для христианства, устанавливающего между её членами твёрдое равенство и называя и то и другое злом. Смех плоти - глупый смех, он низок и равен плоти» [192]. Если культ тела и смеха оставался за язычеством, то христианство привнесло, как пишет Л.В. Карасёв, движение к духу и любовь к слезам. Далее автор «Философии смеха» рассуждает о печально-суровом лике Христа и о возникшем в связи с этим вопросе об улыбке Спасителя: «Заполнив же собой всё пространство новой (христианской - М.Т.) культуры, антитеза слёз и смеха чётко разделила их на миры. Телесное страдание и слёзы приближают человека к миру подлинного блага, поэтому и сказано: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеётесь». Отвращая человека от веселья жизни земной, слёзы указывали ему на мир горний, обозначив полюса духа и плоти, блага и зла. Теперь, даже при желании, представить себе Бога смеющимся стало невозможно. ... Смех и зло окончательно соединяются друг с другом и проступают в личине смеющегося дьявола, в ухмылках всех его двойников, заместителей и слуг...» [192]. Это стало основанием для существующего в русской культуре соотнесения улыбки с лукавством, то есть обманом, с тем, что от Лукавого. Интересным примером в этой связи является рассуждение об улыбке Луки, героя пьесы М. Горького «На дне», данное в работе Д. Мережковского «О причинах упадка в новых течениях современной русской литературы». Один из жильцов спрашивает Луку: «Слушай, старик, есть Бог?» Лука молчит, улыбаясь. Мережковский замечает, что «может быть во всей русской литературе, после Достоевского, нет ничего страшнее этой безмолвной улыбки старца Луки» [209].
Вопрос об улыбающемся Христе решался по-разному и вызывал споры. Именно этот вопрос положил в основу своего романа о жизни средневекового монастыря Умберто Эко. И если большинство проповедников и теоретиков христианства говорили о несмеющемся Христе, то существовало и благожелательное отношение к улыбке и смеху. Вот как об этом пишет Л.В. Карасёв: «Линия благожелательного отношения к смеху выразилась в духе францисканства: «умеренный» в прямом смысле слова смех не «расплёскивал» души, а наравне с печалью открывал ей путь к небу. Улыбка дополняла видение, делала его целокупным, ибо позволяла обнаружить в мире - творении Бога - то, чего нельзя было разглядеть глазами плачущего. Она помогла увидеть мир с разных сторон и укрепляла человека в поиске и ожидании блага несказанной мистической радости». [192]
Как пишет Л.В.Карасёв, спор о том, смеялся ли Христос, оказывается важным для христианского мира ещё и потому, что он затрагивает вопрос о том, чего больше в Богочеловеке: божественного или человеческого. Далее автор предлагает считать одной из возможных причин неприятия смеха Христа церковью то, что «церковь интуитивно восставала не столько против искажения образа, сколько против его снижения, ... ибо смеющийся Бог сразу делался слишком похожим на человека. От времён средневековых богословов к нам пришла традиция, столь основательно усвоенная современной культурой, что кажется, будто она существовала всегда: Боэций и Ноткер, как принято говорить, «вслед за Аристотелем» назвали разумность, смертность и способность к смеху главнейшими признаками человека...» [192].
Необходимо также отметить, что автор «Философии смеха» немало пишет о различном отношении к смеху и улыбке в христианстве, где смех считался грехом неумеренности и неуместности, а улыбка как раз представляла собой выражение меры и светлой радости причастности к тайне:
«Можно различать отношение христианства к смеху и улыбке, считая одно грехом, а другое нет. Во многих христианских текстах, где порицается смех, ничего осудительного об улыбке не сказано. Исихий , пресвитер Иерусалимский, чьи изречения вошли в русский «Изборник», призывает избегать чрезмерного смеха, но вовсе не улыбки: «уклоняйся много смеха, расслабляет бо душю...». «Иоанном Златоустом сказано о несмеющемся Христе. Но им же сказано и в защиту смеха: «Или смех есть зло? Нет, смех не зло, но чрезмерность и неуместность - зло... Смех вложен в душу нашу, дабы душа отдыхала, а не для того, чтобы она была расплёскана» [192].
В этой связи представляется интересным замечание Е.И.Волковой о том, что улыбка, олицетворяющая умеренность или «золотую середину», свойственна русским в меньшей степени, чем смех, возможно потому, что русские как нация, склонная к экстремальным действиям, не обладают этим чувством меры [181].
Использование формальной улыбки в ситуациях общения незнакомых людей на материале русской, английской и американской художественной литературы и периодики
Именно с такой целью, как уже говорилось ранее, используют публичную улыбку на Западе. Что касается использования улыбки для создания образа делового человека, были обнаружены соответствующие примеры, относящиеся к периоду НЭПа и носящие явно коммерческий характер.
Через два месяца на Сретенском бульваре открылось новое заведение под вывеской "Промысловая артель химических продуктов "Реванш", Артель располагала двумя комнатами. В первой висел портрет основоположника социализма — Фридриха Энгельса, под которым, невинно улыбаясь, сидел сам Корейко в сером английском костюме, продернутом красной шелковой ниткой.
Дело расцвело, и Александр Иванович, с лица которого не сходила честная советская улыбка, приступил к печатанию открыток с портретами киноартистов. [19]
В последнем примере выражение "честная советская улыбка" имеет саркастическое значение "мне нечего скрывать, я не делаю ничего противозаконного и могу открыто радоваться своим достижениям".
Однако в последующий период советской эпохи человек, возглавляющий предприятие, в большинстве случаев демонстрировал серьёзное выражение, этим завоёвывая доверие. Директоров сменилось несколько, держались по году, по полтора. Последнего, и с ним главного инженера, сняли "за выпуск некачественной продукции": нагрянули комиссии от безжалостного Госконтроля, от прокуратуры, завод остановили, допросы по кабинетам, все в
133 жути. И вот тут новым директором вступил Борунов — рослый самодородный красавец, лет сорока. Не улыбкой, нет, но чем-то светилось на его лице уверенное превосходство: что он знает, как исправить любое положение. [42].
Что же касается публичной улыбки лица, наделённого властью, политического лидера, нам удалось найти такие примеры в литературе, описывающей русскую жизнь XIX - начала XX века до октябрьской революции. Так, например, император Александр улыбается на балу, что вполне естественно и соответствует этикету:
Какой-то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского. Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт, ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. [49] За этой куртуазной улыбкой могла скрываться вся тяжесть проблем и возложенного груза власти:
Но ведь и он сам, Александр, был в заговоре. Не ждет ли его справедливое возмездие? И он улыбался приветливо всем, окружавшим его, и становился мрачным, как только ему приводилось остаться одному. Князь Адам Чарторижский и другие, имевшие доступ к его закулисной жизни, свидетельствуют, как они часто видели удивительную перемену в государе: веселая улыбка его таила жуткую угрюмость и ласковость слов скрывала ненависть и презрение. В чем Александр мог найти оправдание своей жизни? Где он мог искать смысла тех противоречий, к каким он сам пришел? Филантропические идеи его воспитателей решительно
Однако император улыбается и перед войсками, способствуя поднятию боевого духа армии, как в следующем примере:
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20-ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё — всякая черта, всякое движение — казалось ему прелестно в государе. Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что-то по-французски австрийскому императору и улыбнулся. Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем-нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать. [49]
Как видим, народ, русские люди, искренне улыбаются своему царю, демонстрируя свою преданность и готовность служить, как улыбается Николай Ростов и как улыбаются солдаты из следующего примера:
Надо видеть обаяние, которым пользуется государь, преобразующий стонущих, капризных и еле двигающихся страдальцев в улыбающихся молодцов одним своим появлением. "Здравия желаю, ваше величество; рады стараться, ваше величество; покорно благодарим, ваше величество", — гремит звучно из груди больных, напрягающих все свои силы, чтобы показаться бодрым царю и встать на ноги (далее раненные в ноги, несмотря на все усилия докторов положить их, приподнимались). Наиболее тяжело раненным царь собственноручно раздавал ордена, то есть крест св. Георгия. [17]
