Дискурс власти в формировании городского пространства (На примере г. Комсомольска-на-Амуре 30-50-х гг. XX в.) Савенкова Вера Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. ТЕХНОЛОГИИ ВЛАСТИ В ФОРМИРОВАНИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА «НОВОГО ГОРОДА»

1.1. Освоение и организация природного и социального (городского) пространства властью С. 31 — 48.

1.2. «Социалистический» город как технология стратификации природного пространства С. 49 — 59.

1.3. Властные технологии освоения и организации природного и социального пространства г. Комсомольска-на-Амуре в 30 - 50 - х гг. XX в. С. 60-91.

ГЛАВА II. ДИСКУРС ВЛАСТИ В УПРАВЛЕНИИ И ЗАКРЕПЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ГОРОДА

2.1. Технологии и символы властного управления пространством города

С. 92 - 122.

2.2. Регламент и стандарт в управлении городским пространством С. 122 - 139.

2.3. Топонимика как символическое закрепление пространства города властью С. 140- 175.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ С. 176-184.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ С. 185 - 208.

ПЕРЕЧЕНЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СОКРАЩЕНИЙ С. 209.

ПРИЛОЖЕНИЯ С. 210-239.

• Освоение и организация природного и социального (городского) пространства властью
• «Социалистический» город как технология стратификации природного пространства
• Технологии и символы властного управления пространством города

Введение к работе

Актуальность исследования определена процессами деидеологизации историко-культурного прошлого России и вниманием исследователей к той идеологической системе, которая породила социокультурный феномен тоталитарного образа мышления, общественной и личной практики. Представляется важной попытка по - новому осмыслить данный феномен, понять «суть» тоталитарной культуры и формы ее выражения. У современных исследователей появилась возможность использовать в работе аналитический потенциал методологических подходов и концепций, недоступных ранее, благодаря чему в научных работах происходит смена исследовательских акцентов. Актуальными становятся исследования, в которых на первый план выходит проблема изучения «человека» и «пространств его обитания».

Власть в нашем отечестве всегда занимала главенствующие позиции и «играла» особую роль. Проблема взаимоотношений власти и природы, общества, культуры - это вечная проблема. Ни одно серьезное изменение городского пространства и в наши дни не обходится без конструирования сопутствующей властной идеологии. Городское пространство изначально являлось властным пространством: как только появляется город, появляется и властное пространство. И чем планомернее и «сознательнее» формируется городское пространство, тем больше «властного» в нем. Поэтому определение истинных «мотивов» власти, изучение функционирования ее механизмов и символов, «логики» ее поведения, а также нахождение баланса оптимального сосуществования людей и власти в городском пространстве видятся значимыми. Данная проблема не может быть освоена вне анализа конкретных градостроительных практик. Это обстоятельство актуализирует социокультурный анализ дискурса власти в формировании социального (городского) пространства, который основан в работе на исследовании характерных особенностей градостроительной практики г. Комсомольска-на-Амуре в 30 - 50 - е гг. XX в.

На сегодняшний день можно отметить особый интерес к изучению Комсомольска, его «легендарной» истории у исследователей - комсомольчан -историков, культурологов. До сих пор изучение истории освоения и организации пространства «советского» Дальнего Востока и, в частности, г. Комсомольска, осуществлялось в рамках «советских» идеологической и мифологической систем. Такое «изучение» оставляло «за кадром» огромный пласт неисследованного материала. Многие вещи просто не поддавались осознанию и осмыслению. И это закономерно: как справедливо отмечает Ю. Лотман, «находясь в системе, ее изучать нельзя». Поэтому только в настоящее время стала возможной реконструкция социокультурного контекста 30 - 50 - х гг. XX в., новое «прочтение» тоталитарной культуры, изучение дискурса власти.

Состояние научной разработанности проблемы. Историография изучения проблемы многопланова и включает работы нескольких направлений.

Первое представлено исследованиями, затрагивающими в основном теоретические проблемы изучения города традиционного, «старого» и его символики. Второе охватывает работы, освещающие формирование и развитие города «нового», «социалистического». Третье - теоретические работы ведущих отечественных историков и теоретиков культуры и некоторых иностранных, о русской и советской культуре, на которые опирался автор. Четвертое - работы, в которых затрагиваются те или иные властные аспекты в градостроительстве и архитектуре. Пятое представлено в основном философскими исследованиями отечественных и зарубежных авторов, объектом изучения которых явилась «теория» власти и ее технологии и символы. Шестое охватывает научные работы, в которых рассматривается история и культура г. Комсомольска-на-Амуре.

1. Литература, посвященная исследованию феномена города огромна, «охватить» все источники не представляется возможным. Мы выделим основные направления в его изучении. Многоликость феномена города явилась причиной того, что он стал объектом географических, архитектурных, исторических и других исследований.

Социологические исследования представлены А. Барановым, И. Григорьевой, Э. Орловой и другими авторами. Представители данного направления изучают

проблемы социализации, коммуникации, адаптации и т. п. человека в городе. Урбанистические работы А. Ахиезера, В. Глазычева, Г. Гольц, А. Гутнова, Л. Когана, Б. Хорева, О. Яницкого³ и других авторов; зарубежных - Л. Мамфорда , посвящены изучению механизмов функционирования города и распространения городских образцов, а также закономерностей его внутренней жизни. Исторические исследования (В. Гуляева, И. Фроянова и др.) содержат осмысление феномена города и богатства его исторических проявлений и «образов»⁵. Особо выделим работы историков А. Ястребицкой, А. Гуревича, Л. Репиной, Н. Бессмертного⁶ и др.; и зарубежных - Ж. Ле Гоффа⁷ и др., исследующих феномен средневекового города и средневековую ментальность в рамках исторической антропологии.

«Душу города», его образы рассматривали О. Шпенглер⁸; в России -Н. Анциферов, М. Каган, Л. Трушина⁹. «Образ» города (в изобразительном искусстве) - Г. Каганов, М. Алпатов, Л. Баткин, Л. Брагина¹⁰ и др. «Язык города» изучал В. Колесов¹¹ и др.

Город как «текст», «городские тексты» рассматривали В. Топоров, Ю. Лотман, К. Исупов, В. Долгий, В. Иванов, А. Левинсон, И. Кондаков¹² и др.

Утопию города - С. Батракова, Д. Панченко, Н. Ус, А. Иконников, Ю. Чернышев, А. Штекли¹³; зарубежные авторы - Л. Мамфорд¹⁴ и др.

Семиотические исследования представлены тартусско-московской школой, в частности, работами Вяч. Вс. Иванова, Ю. Лотмана, В. Топорова, Б. Успенского¹⁵ и др. А также работами зарубежных авторов - Р. Барта, П. Серио¹⁶ и др.

Семантика структурных элементов города рассмотрена А. Ястребицкой, А. Левинсоном, И. Яковенко, Н. Ерофеевой, Г. Ревзиным, А. Пелипенко, М. Плюхановой, А. Флиером, И. Бондаренко; садово-парковых комплексов -Д. Лихачевым¹⁷ и др.

«Культурологический» подход «представляют» работы Н. Злобина,

A. Ахиезера, Л. Когана, О. Яницкого, В. Долгого, Ю. Левады, А. Левинсона,

B. Межуева, А. Сванидзе и др. Отметим, что культурологический подход
«претендует» на целостное изучение феномена города. Этому способствует и

исследование понятия «городская среда» (Н. Галушина, В. Глазычев, Г. Забельшанский, Л. Коган и др.)¹⁹.

Типология городов систематизируется Э. Сайко, Н. Галушиноіг . Зарубежными авторами - М. Вебером и др.

Выделим труды историков архитектуры и градостроительства - А. Бунина, А. Гутнова, А. Иконникова, Т. Саваренской, С. Хан - Магомедова, М. Бархина, Н. Хренова, В. Хаита и др. Они характеризуют развитие пространственных форм города, его структуру, архитектуру и т. п.

Отметим сборники научных статей, посвященных социокультурным аспектам исследования города: «Русский город. Исследования и материалы» (М., 1989 г. и др.); «Культура и искусство средневекового города» (М., 1984 г.); «Городская культура» (Л., 1986 г.); «Город и культура» (СПб, 1992 г.); «Метафизика Петербурга» (СПб, 1993 г.); «Петербург как феномен культуры» (СПб, 1994 г.); «Архитектура Восточной Сибири и Дальнего Востока. Русские города на Дальнем Востоке» (Хабаровск, 2002 г.) и т. д. Необходимо особо выделить содержательные сборники статей, вышедшие в издательстве «Наука»: «Город как социокультурное явление исторического процесса» (1995 г.); «Город и искусство: субъекты социокультурного диалога» (1996 г.); «Урбанизация в формировании социокультурного пространства» (1999 г.); «Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики» (2001 г.).

Назовем некоторые сборники научных статей, отражающих исследования
архитекторов в области градостроительства и архитектуры: «Психология и
архитектура» (Таллин, 1983 г.); «Проблемы истории архитектуры» (М., 1990 г.),
«Архитектура мира» (М, 1993 г.) и др. Необходимо отметить, что в настоящее
время многие авторы - архитекторы «выходят» на искусствоведческое,
психологическое, культурологическое, философское осмысление

градостроительных и архитектурных проблем («Архитектура и эмоциональный мир человека» (М, 1985); Г. Каганов «Душа и тело города» и др.).

Подводя итоги, отметим, что все указанные направления (в первую очередь, культурологический и семиотический) в той или иной степени представляют для нас интерес. Попытки осознания механизмов, условий формирования города, его

сложной «сути» и т. п., предпринятые исследователями дают необходимую теоретическую, методическую «базу» для диссертационного исследования.

2. В отдельную группу можно выделить работы, в которых исследуется «социалистический», «новый» город, проблемы «советской» культуры, «советской урбанизации»: В. Глазычева, А Ахиезера, Л. Когана, Ю. Пивоварова, Н. Галушиной, А. Сенявского, Б. Хорева, Е. Громова, В. Паперного, Н. Козыренко²⁴ и др.; зарубежных авторов - X. Гюнтера, И. Голомштока и др.

В работах В. Глазычева , А. Ахиезера и других авторов «новые» города рассматриваются как промышленные слободы, придаток производства. Л. Коган указывает, что и человек часто рассматривался как придаток производства, а вместо городского сознания формировалось сознание поселковое . Ю. Пивоваров выделяет неантропоцентричность советского города²⁸. Исследователи отмечают, что смысловым ядром нового советского города стало предприятие, а город был «поселком при нем». Своеобразный «итог» исследований советской урбанизации подводит в своей диссертационной работе Н. Галушина. Она приходит к таким выводам: советский город реализовал собой особую идеологию и оформился за счет этого в отдельный тип; образование большого количества новых «социалистических» городов было связано с освоением новых территорий; специфику советской урбанизации составляет ее экстенсивный характер; смысловым ядром нового советского города стало предприятие; культурная среда в поселениях, считавшихся городами, но на самом деле таковыми не являвшимися, оставалась неразвитой; монофункциональные советские города могут рассматриваться как «ядра», которым только предстоит развернуться в настоящие (в культурологическом смысле) города²⁹.

Таким образом, можно сделать вывод, что урбанизация в исследованиях оказывается приравненной к индустриализации, город - к находящимся в нем промышленным предприятиям. Но именно властная суть «соцгородов», на наш взгляд, не дает им развернуться в «полноценный», самоорганизующийся город. Однако заметим, что именно эта «властная суть» новых городов и исследована менее всего. Отметим некоторые исследования в этом направлении, которые представляют для нас особый интерес.

В. Паперный дает типологию и периодизацию советской культуры, исходя из культурологической методологии, а не политических или идеологических установок; предлагает модель описания советской культуры 20 - 50 - х годов. Рассматривает структурообразующие факторы советского тоталитарного искусства. На материале архитектуры 20 - 50 - х гг. автор прослеживает эволюцию форм от авангарда к соцреализму. Исходный момент концепции В. Паперного: принципиальные отличия авангардного культурного проекта (Культура «Один») и соцреалистического (Культура «Два») не должны затемнять генетическое и сущностное родство обеих этих культур. Различия культур мыслятся автором в системе оппозиций: растекание - затвердевание, горизонтальное - вертикальное и т. д. Единство авангарда и соцреализма - в их противостоянии традиционной

культуре .

Советскую модель пространственно-временных отношений, советский хронотоп, который отражает важнейшие ценностные установки «нового» общества в целом, исследует А. Мещеряков³¹. Е. Сидорина рассматривает формирование жилой среды в СССР в 40 - 50 - е гг. и отмечает, что «пафос советской действительности» отражала парадность, грандиозность, величественность,

монументальность архитектуры .

Морфогенезис социалистического города исследует Н. Козыренко, сделав основной акцент в работе на становлении планировочных принципов «соцгородов». Она отмечает, что многие аспекты концептуального проектирования соцгородов, их реального развития остаются до сих пор не изученными и проблема «соцгорода» является до сих пор terra incognito. Автор относит «соцгород» к переходному периоду системных преобразований, когда происходит зарождение основ новой градостроительной культуры, качественные изменения механизмов развития градостроительной системы и сложившейся функционально планировочной организации, изменение морфологических характеристик городов, их имманентных свойств и инварианта развития. Деконструкция принятых (утвержденных) градостроительных канонов отражается на проектировании и строительстве новых городов. Козыренко подчеркивает, что возникновение новых городов было связано с промышленным освоением ресурсных регионов и

«соцгорода» принципиально отличались от исторических промышленных центров «плановым, социалистическим строительством»³³.

Заметим, что некоторые работы авторов 20 - 30 - х годов, несмотря на наличие в них большого количества идеологем и мифологем, быстрее приближают нас к пониманию «истинной» (т. е. «властной») сути социалистических городов, чем многие современные исследования. Так как это, на наш взгляд, - период зарождения, становления определенного типа властного дискурса и «намерения» власти еще «прозрачны» и «читаемы».

Архитекторы предпринимали попытки сформировать основы новой, советской градостроительной культуры «путем проб и ошибок» - однозначного мнения по вопросу «каким должен быть соцгород», не существовало. Как нам представляется, суть проблемы заключалась не в разных позициях архитекторов (урбанисты, дезурбанисты и т.д.), а в противоречии между замыслами власти и мечтами населения.

«Соцгорода» предполагалось строить в новых местах, свободных от старых форм деятельности, жизни и отношений. По мнению Л. Сабсовича (1929 г.), было необходимо обратиться к пустым местам, туда, где будет решено разместить промышленность, формируя при ней принципиально новые, собственно «социалистические поселения», в которых изначально устроено все по-новому и функционирует в соответствии с заложенной в них идеей³⁴. Город как «пережиток прошлого» рассматривает В. Язвицкий (1924 г.) . М. Охитович (1929 г.) пишет, что город должен погибнуть в развалинах капиталистического способа производства, ибо город был потребностью товарно-капиталистического общества. Исчезнут эти потребности, исчезнет и сам город, их продукт . Многие авторы 20 -30-х гг. отмечают «временность» «соцгородов». Так, Н.Мещеряков (1931 г.) подчеркивает, что города в «переходный период» (т.е. временно - В. С.) нужны как места скопления революционного пролетариата и как центры управления им³⁷ и т.д.

Стилистические «приемы» власти, историю формирования «советского» города и «советской архитектуры» исследуют современные авторы - Н. Адаскина,

А. Иконников, Г. Поспелов, Ю. Маркин, И. Чередина, Ю. Косенкова, Г. Ревзин, Г. Яковлева³⁸ и др.

Иностранные авторы - X. Понтер и И. Голомшток анализируют «тоталитарное» искусство СССР и Германии, государство как тотальное произведение искусства*⁹.

Осмыслению сути социалистического города способствовали статьи в научных журналах 30 - 50 - х гг., освещающие проблемы градостроительства и архитектуры («Академия архитектуры», «Советская архитектура»).

Мы можем отметить немногочисленность работ, посвященных изучению «социалистических» городов и подчеркнем, что данное направление в настоящее время продуктивно для научных исследований.

3. Автор опирался на исследования ведущих отечественных и иностранных историков и теоретиков культуры о русской (традиционной) и советской (тоталитарной) культурах: Ю. Лотмана, Б. Успенского, А. Панченко, Е. Мелетинского, С. Булгакова, Д. Лихачева, М. Плюхановой, Л. Киселевой,

A. Флиера, И. Кондакова, Н. Бердяева, А. Синявского, М. Геллера, О. Эдельман,

B. Руднева. И зарубежных - Р. Барта, У. Эко, Л. Клеберга и др.

Ю. Лотман затрагивает проблемы семиотики города, семиотического анализа архитектуры и городских именований; канонического искусства (канонических текстов); идеологии и символики петровской эпохи; намечает подходы к изучению «искусственного» города «без истории», «петербургской мифологии» и т.п.⁴⁰ Мифологемы русской культуры, «историческое» и «мифологическое» время рассматривают Б. Успенский, А. Панченко⁴¹ и др. «Механизм мифообразования» -Е. Мелетинский⁴². Философию и семантику имени - С. Булгаков⁴³. «Национальный характер русских» и особое значении для русских людей понятия «пути - дороги» -Д. Лихачев⁴⁴. Н. Бердяев определяет дуальную основу (тоталитарность и соборность) русской культуры, противоречивость русской души, стремление русских к перемене мест и т.д.⁴⁵ М. Плюханова исследует сюжеты и символы Московского царства, понятия: «символический центр города», «строительная жертва»⁴⁶. Мотив строительной жертвы - «жертвы в основание царства» в николаевскую эпоху (сусанинский сюжет) изучает и Л. Киселева⁴⁷. К. Чистов

рассматривает русские народные социально-утопические легенды XYII - XIX в., поиск русскими людьми «идеальных земель» («Беловодье», «далекие земли») и

Т.Д.

И. Кондаков определяет особенности русской (традиционной) и советской (тоталитарной) культур⁴⁹. А. Синявский исследует основы «советской цивилизации»⁵⁰. М. Геллер в книге «Машина и винтики» анализирует историю и механизм формирования «советского» человека⁵¹. О. Эдельман выявляет легенды и мифы Советского Союза и определяет мифологтностъ советской идеологии, рожденной во взаимодействии власти (рассказчика) и народа (слушателя)⁵². В. Руднев рассматривает «советское пространство» как «психотическую реальность», «психотический дискурс», который, по его мнению, заключается в том, что символическое подменяет реальное⁵³.

Л. Клеберг делает попытку сравнения языка символов революций во Франции и в России⁴. У. Эко рассматривают семиотику архитектуры, кино, рекламы, живописи и музыки ⁵. Р. Барт раскрывает семиологический механизм идеологического дискурса, связав этот механизм с феноменом коннотаций⁵⁶ и т.д.

4. Выделим работы, в которых, рассматриваются отдельные властные аспекты формирования городской среды: Л. Брагиной о «диалоге» городов Италии

в решении политико-культурных проблем ; А. Иконникова о «городе - утопии» и его реальном развитии, советском городе и архитектуре⁵⁸; Л. Чиколини о противостоянии Венеции и папского Рима в нач. XYII в.⁵⁹; Е. Кириченко о сакральных, государственных и социальных аспектах в градостроительстве России⁶⁰; В. Лисовского о взаимосвязи «русской национальной идеи» и архитектуры г. Петербурга кон. XIX - нач. XX в.⁶¹; Ю. Ломана, Б. Успенского, А. Пелипенко о искусственно созданных властью городах; городских «именованиях - идеологемах» ; И. Бондаренко об образе «нового Рима» в архитектуре Москвы⁶³; Е. Громова о сути и последствиях сталинских методов руководства литературой и искусством . А также работы В. Паперного, М. Рыклина, Ю. Маркина, И. Исупова и др.

Необходимо отметить сборник статей исследователей - архитекторов и искусствоведов: «Власть и творчество» (М., 1999 г.)⁶⁵, в котором делается попытка

постановки проблемы взаимодействия власти и городского пространства (в основном, архитектуры). Его авторы: И. Бондаренко, В. Кудрявцев, В. Хаит, Г. Лебедева, Г. Яковлева, А. Иконников, С. Хан - Магомедов, С. Крючков, И. Бусева - Давыдова, А. Аронова, Д. Швидковский, М. Михайлова, Е. Кириченко, И. Азизян, Е. Кульчинская, Е. Никулина, Ю. Косенкова, А. Журавлев и др.

Американский историк, крупнейший специалист по изучению России, Джеймс Биллингтон⁶⁶ показывает, как русские традиции духовности, культуры, искусства воздействуют на политические процессы в стране. Он рассматривает архитектуру Петергофа, рожденную Б. Растрелли, как «фасад власти», призванный утвердить самодержавную власть.

Французский философ Жак Деррида создает, на основе своего путешествия в 1990 году, особый «текст о Москве». Он анализирует книгу А. Жида «Возвращение из СССР) (1936 г.). Ценным для нас является замечание Ж. Деррида о «именовании - идеологеме» «СССР». Автор отмечает, что оно является единственным в мире названием государства, не содержащим в себе никакой отсылки к местности или к нации, единственным именем собственным государства, в котором нет имени собственного в обычном смысле слова; СССР - это имя «государства - индивида», чисто искусственное, техническое, концептуальное, абстрактное, конституционное название, нарицательное, «коммунистическое», чисто политическое⁶⁷ и т.д.

Можно отметить, что властный аспект в формировании русских/ советских/российских городов исследован недостаточно.

5. Изучение власти имеет долгую традицию. Отметим работы X. Арендт, Р. Арона, П. Бурдье, М. Вебера, Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ф. Ницше, X. Ортеги - и -Гассета, Э. Фромма, М. Хайдеггера, Н. Элиаса, К. Ясперса и др.

Ценность для понимания сущности власти и механизмов ее функционирования представляют труды российских философов: Ю. Батурина, И. Ильина, И. Кравченко, Е. Осиповой, В. Межуева, К. Гаджиева, М. Ямпольского, В. Ледяева, О. Плотниковой и др. Они исследовали проблемы власти в самых различных ракурсах: политическом, социальном, историко-философском, социологическом, психоаналитическом, однако многие из них рассматривали феномен власти в рамках традиционной субъект - объектной концепции.

Современные концепции исследований власти представляют М. Фуко (археология власти)⁶⁸; Э. Канетти (политическая антропология)⁶⁹; Р. Барт (политическая семиология)⁷⁰; Л. Мамфорд⁷¹ и др. Основными текстами для автора

77 7^

стали работы отечественных ученых: В. Подороги , Н. Автономовой ,

ПА 7^ 1(л 77 7 Я

С. Королева , М. Рыклина , А. Панарина , А. Авторханова , С. Крамника , С. Кара - Мурзы⁷⁹ и др. Они исследуют власть как технологии и символы власти.

Отметим особо ценные для нас работы.

Понятие власти рассматривалось многими мыслителями, но под особым углом зрения, применяя новую методику - генеалогический метод, «генеалогию власти» исследует М. Фуко. Он впервые дает новое «понимание» власти как «техник власти»; вводит понятия «двух уровней власти», «паноптичность», «всепдднадзорность», «исключение»; изучает механизм действия дисциплинарных технологий власти, особенности функционирования отдельных «пространств власти», где эти технологии проявляют себя (тюрьма, работный дом, школа, больница, Паноптикон и т. п.). Исследует М. Фуко и символику власти (стигма -телесная печать власти; казнь; тело казненного, выставленное напоказ; фигура палача; тюрьма и т. д.)⁸⁰.

Российский философ В. Подорога одним из первых применяет переосмысленные идеи М. Фуко к анализу российского пространства. Он исследовал технологии власти, сформировавшее российское пространство и выявил, что российское пространство организованно технологически, «через -центр». Вводит понятия: «бессознательное власти», «технологии власти», «террористическое пространство», «пространство Гулага». Выявляет «цель власти» (мертвое пространство); основное «противоречие власти»; «знаки власти»; символы власти (сияние - нимб, казнь, письмо, голос, лик, «глаз власти», имя, «мраморное тело»); «семиозис власти» (механизм повторения, сдваивания знаков) и т.д.⁸¹

Н. Автономова исследует «психоанализ власти» - проблему генезиса власти как отношений господства и подчинения в связи с особыми установками человеческой психики, преимущественно в ее бессознательных аспектах. Подвергает анализу работы М. Фуко, его новаторскую методику⁸².

Российский философ С. Королев исследовал технологии власти, гео - и социографические образы власти в России. Он создал оригинальную исследовательскую модель, синтезирующую «историческое» и «философское» изучение российского пространства в сочетании с методологическими подходами современной западной философии власти (М. Фуко); рассмотрел взаимодействие микро - и макротехнологических уровней российской техноструктуры; дал образ российской власти: ее действие в географическом и социальном пространстве, соотнесенность пространства власти с геополитическим и политическим пространством. Им выработана оригинальная методология исследования и соответствующий понятийный аппарат, предполагающие осмысление власти как специфического способа социальной нормализации; введены новые научные понятия «пространство власти», «техноструктура», «макротехнологии», «технологическая недостаточность», «технологическая избыточность» и т.д.; выявлены механизмы взаимодействия естественно - географического пространства и структур власти, идентифицированы технологии, позволяющие власти на протяжении столетий удерживать целостность этого пространства, сохранять и воспроизводить его в качестве пространства власти, то есть структурированного технологически географического пространства. Рассматривает властные технологии освоения («колонизация - переселение» как тип освоения Российского пространства), расширения, структурирования, переструктурирования и т.д.

М. Рыклин обозначает советскую «модель» власти⁸⁴. С. Крамник исследует в своей диссертационной работе политико-психологические механизмы технологии власти, предпринимает попытку ответить на вопрос: как и почему политической власти, и, в частности, российским политикам, удается сохранять и усиливать свое идейно - психологическое воздействие на граждан⁸⁵. Предпринимали попытки выявления и изучения технологии власти также А. Авторханов и А. Панарин. А. Панарин исследовал природу тоталитарной власти, властные механизмы, одним из первых заметил противоречие власти: тоталитарное мышление исходит из презумпции «механического порядка», из картины мира, где человек умер. Однако, как указывает автор, тоталитарная система в основе своей -паразитическая. Она жива до тех пор, пока сохраняет свою память и мотивацию не

ею созданный, унаследованный от предшествующей эпохи человек, сохраняющий навыки не механически - исполнительского, бездумного и бездушного, а хозяйского, субъектного отношения к миру. Поэтому когда система действительно получает угодно ей «нового», советского человека, это свидетельствует о начале падения властной системы⁸⁶.

Российский политолог С. Кара - Мурза выявляет манипуляционные техники власти, воздействующие на сознание человека; развенчивает некоторые мифы, которые сформировали в общественном сознании отрицательный образ Советского Союза; исследует идеологемы и мифологемы, технологии власти «демократических государств» (США)⁸⁷.

Об изучении феномена власти в концепциях постмодернизма пишет

Ю. Бессмертный . Символику власти в рамках исторической антропологии исследовали Э. Канторович и М. Блок и другие авторы.

Выделим работы по антропологии власти Э. Канетти, в которых автор выявляет властные технологии (главная из которых - смерть) и некоторые властные символы (сидение, стояние, возвышение и пр.)⁹⁰. О властной технологии насилия пишет X. Арендт⁹¹.

Интересными представляются работы американского культуролога Л. Мамфорда о создании властью невидимых «мегамашин» из человеко - частей, с помощью которых изменялся и формировался ландшафт (строительство пирамид), раздвигались пространственно - временные границы и т.д.⁹²

Французский философ Ф. Лаку - Лабарт исследует дискурс власти в музыке и показывает огромное идеологическое значение музыки Вагнера в фашистской Германии. Искусство, основанное на музыке (Вагнера), эмоциях «призывало» к истерии, пассивности, а значит - пластичности, податливости и восприимчивости⁹³. Рассматривает Ф. Лаку - Лабарт (в соавторстве с Ж. - Л. Нанси) и технологию «строительства» нацистского мифа .

Современный немецкий социолог Н. Луман трактует власть как средство социальной коммуникации⁹⁵ и т.д.

Подводя итог, отметим, что «действие» технологий власти в формировании социокультурного пространства России/СССР изучено исследователями крайне слабо.

6. Научные исследования (исторические, искусствоведческие, архитектурные, культурологические и пр.), посвященные рассмотрению города Комсомольска-на-Амуре и исследованию городского пространства, практически отсутствуют. Отметим единичные работы.

На материалах строительства города была основана диссертация Е. Дороднова «Ленинский комсомол - помощник коммунистической партии в проведении политики индустриализации Дальнего Востока (1926 - 1937 гг.)» (Иркутск, 1962 г.)⁹⁶. Подчеркнем, что это историческое исследование было проведено в рамках «советского» дискурса и может быть нами использовано в настоящее время лишь в качестве источника изучения властных идеологем. Первостроитель города Е. Дороднов является одним из первых авторов путеводителей - справочников г. Комсомольска⁹⁷.

Сегодня историческим краеведением занимается А. Белоглазов. Им накоплен огромный материал по истории г. Комсомольска. Личный архив А. Белоглазова содержит воспоминания первостроителей города; уникальные фотодокументы; копии архивных, картографических материалов и т. д. Но публикаций на основе этих документов практически нет. Отметим его статьи, посвященные топонимике

города .

Историческим исследованием участия заключенных в основании города, историей строительства Комсомольска занимается краевед М. Кузьмина. Однако ее работы мы можем отнести скорее к публицистке. Необходимо дать высокую оценку деятельности М. Кузьминой и общества «Мемориал» (которое она возглавляет) по «открытию» и введению в научный оборот новых, ранее «закрытых» источников. Отметим стремление М. Кузьминой отдать приоритет при строительстве города заключенным. М. Кузьмина составила современный путеводитель г. Комсомольска, основываясь на архивных документах и воспоминаниях первостроителей города⁹⁹.

Социологическое исследование социально-политических особенностей участия молодежи в освоении Дальнего Востока было предпринято И. Долговой¹⁰ .

Культурологические исследования Комсомольска начались в 1998 г. в связи с открытием в КнАГТУ специальности «культурология» и появлением аспирантуры по названной специальности. В настоящее время аспирантами¹⁰¹ разрабатываются проблемы формирования «нового» человека в условиях «советского», «нового» города Комсомольска (на материале периодической печати, художественной литературы и публицистики). Однако их научные работы еще находятся в стадии разработки, появление этих работ - дело ближайшего, но - будущего. А на сегодняшний день мы отмечаем отсутствие культурологических исследований и крайнюю недостаточность научных работ (исторических, социологических, краеведческих и др.), посвященных изучению г. Комсомольска и других городов Дальнего Востока.

К числу неизученных направлений до сих пор относились: планировка и застройка города; стандартизация и регламентация индивидуального жилья; архитектура клубов; «тексты» парков; городские идеологемы и мифологемы; практика разведение «садов» в Комсомольске; его топонимика и т. д.

Автор предполагает впервые подвергнуть культурологическому анализу особенности градостроительной практики и архитектуры г. Комсомольска; «осветить» властные технологии и символы в пространстве города. Проблема дискурса власти в формировании городского пространства Комсомольска до сих пор не рассматривалась. Настоящая диссертационная работа «призвана» восполнить этот пробел.

Объектом диссертационного исследования является градостроительная практика г. Комсомольска-на-Амуре в 30 - 50 - е гг. XX в.

Предметом исследования стал социокультурный контекст

функционирования властных механизмов и символов в процессе формирования городского пространства Комсомольска-на-Амуре 30 - 50 - х гг. XX в.

Хронологические рамки исследования охватывают период 30 - 50 - х гг. XX в. Они обусловлены началом строительства г. Комсомольска-на-Амуре в 1932 году;

становлением, развитием и оформлением определенного типа властного дискурса с начала 30 - х до конца 50-х гг.

Цель и задачи исследования.

Цель диссертации заключается в исследовании влияния власти на формирование городского пространства (на примере строительства г. Комсомольска-на-Амуре в 30 - 50 - е гг. XX в.).

В соответствии с целью определены основные задачи исследования:

исследовать дискурс власти в формировании «властного» пространства «нового» города на основе анализа письменных источников, архитектурных проектов, фотодокументов и т. п.;

выявить последовательность действий власти в овладении природным и социальным (городским) пространством;

исследовать властные механизмы в овладении городским пространством (стратификация (освоение и организация), пере-структурирование, закрепление, управление, регламент и стандарт);

рассмотреть противоречия между замыслами власти и реальностью и выявить их причины;

рассмотреть специфику репрезентации власти изобразительными и др. средствами. Проанализировать символику власти в формировании городского пространства и определить стилистические приемы дискурса власти;

выявить идеологемы и мифологемы «нового города» на примере г. Комсомольска-на-Амуре и рассмотреть их коммуникативную функцию.

Методологическая основа исследования. В работе используется комплекс дополняющих друг друга методов и приемов анализа, среди которых базовыми являются генеалогический (М. Фуко), семиотический, сравнительно-исторический и другие.

Исследуя «технологические» приемы власти, «формирующие» «властное пространство», автор опирался на концептуальный аппарат, сложившийся в современной философии. Наиболее значимыми для исследования оказались понятия, введенные или разработанные следующими авторами: М. Фуко,

В. Подорогой, М. Рыклиным, С. Королевым, Э. Канетти и др. В формировании методологической позиции автора большую роль сыграли работы французского философа М. Фуко, рассмотревшего власть под особым углом зрения («генеалогия власти»), применяя новый генеалогический метод. В основе генеалогического подхода к власти лежит попытка проанализировать процесс «обратной эволюции» ее институтов, механизмов действия и способов распространения. Анализ при этом сфокусирован на связях между разрозненными историческими событиями, явлениями и т. д., суммарное сочетание которых («генеалогия») и дали жизнь сегодняшней конфигурации власти. Генеалогия власти предстает генеалогией дискурсов, лигитимизирующих власть. Подобное восприятие власти позволяет уйти от анализа таких представителей власти, как «суверены», «партии», «классы» и заявить о том, что власть не принадлежит ни отдельным лицам, ни отдельным институтам; она носит распыленный, «капиллярный» характер и реализуется на уровне «микропрактик» повседневной жизни¹⁰².

В целом, методологические основания исследования представлены работами теоретиков и историков культуры, градостроительства и архитектуры, философов и т.д., рассматривающих проблемы культурологии как науки, закономерности развития отечественных традиционной и советской культур, изучающих феномен города и подвергающих городское пространство семиотическому анализу (Ю. Лотман, Б. Успенский, В. Топоров, И. Кондаков, Р. Барт и др.).

Сравнительно-исторический метод дает возможность сопоставления «старого» (традиционного) и «нового» (социалистического) городов в различные исторические периоды. Исторический аспект связан также с тем, что концептуальные положения используются в работе в связи с конкретно-историческим материалом.

Научная новизна исследования.

Диссертационная работа представляет первый опыт культурологического исследования особенностей градостроительной практики и архитектуры г. Комсомольска-на-Амуре. Это исследование было осуществлено при помощи новых методов прочтения, на основе которых был проведен анализ источниковой базы диссертации.

Проведен анализ социокультурного контекста советской эпохи (на примере г. Комсомольска-на-Амуре 30 - 50 - х гг. XX в.);

Подтверждена возможность исследования «властного» освоения пространства на основе картографических и визуальных данных;

В диссертации, на примере г. Комсомольска-на-Амуре, показаны этапы и технологии властного освоения социального (городского) пространства;

Выявлены основные противоречия власти - между не о-формленным («жизнью») и о-формленным пространством («смертью»), и показаны конкретные проявления противоречия между «должным» и реальностью в пространстве г. Комсомольска: «город - сад» - «город - завод»; «город -сад - «город - казарма»;

«Социалистический» город Комсомольск рассмотрен как властная технология - технология стратификации природного пространства; как идеальное властное предпространство. Была исследована «логика» власти при основании (формировании) «новых», «социалистических» городов;

Выявлена символика власти в формировании городского пространства Комсомольска. Исследованы властные идеологемы и мифологемы «нового» города Комсомольска и рассмотрены как «канонические» тексты, выявлена их коммуникативная функция;

Рассмотрены и проанализированы: индивидуальное жилье комсомольчан 30 - 50 - х гг.; архитектура и скульптура города; «тексты» парков»; практика разведения «садов» в городе и т. д. Показано, что топонимика Комсомольска является выражением властного дискурса;

- Введен в научный оборот новый круг источников (архивные материалы,
картографические, фотодокументы, мемуарная литература - воспоминания
первостроителей города и т. д.).

Научно - практическая значимость исследования

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что достигнутый результат может дать новые основания для переосмысления подходов к изучению «тоталитарной» культуры; осмысления и продуктивного исследования градостроительных, архитектурных и стилевых приемов власти; властной символики, применение которых обусловлено определенными технологиями власти. Практическая ценность определяется тем, что фактический материал диссертации и полученные результаты могут быть использованы представителями власти, муниципальными работниками с целью принятия более эффективных решений в области городской политики; в вузовской практике при подготовке преподавания специальных курсов и курсов лекций по культурологии, политической антропологии, мировой и отечественной художественной культуре, краеведению, истории и культуре Дальнего Востока, в курсовых и дипломных работах студентов.

На защиту выносятся следующие положения:

Власть стремится к идеально-завершенному, о-формленному, а потому «мертвому» властному пространству. Подобная организация пространства должна способствовать тотальному контролю за подвластным населением. Как таковая, она присуща и обликам идеальных (утопических) городов, и «социалистическим», новым городам. Эта «мертвая форма выражается в правильных геометрических и симметричных структурах (звезда, круг, квадрат).

При формировании «нового», «социалистического» города пространственная структура старого, «традиционного» города наполнялась новым идеологическим содержанием. Благодаря идеологемам и мифологемам, которые конструировала и применяла власть, город становился «новым». Образ «соцгорода» состоял из «идеологической

составляющей» и властной технологической структуры, которая и была реальной, но идеологически скрываемой сутью «соцгорода».

Новые, «социалистические» города (г. Комсомольск и др.) отмечали собой новые границы властного пространства (при его расширении) и потому являлись властной технологией стратификации природного пространства.

Властное освоение городского пространства является лишь шагом на пути к конструированию идеального властного пространства. А значит «соцгород» Комсомольск можно обозначить как идеальное властное предпростран ство.

Основное противоречие власти выражено дуальной позицией: «должное» -сущее («город - сад» - «город - завод» и т. п.).

Процесс управления освоенным, упорядоченным пространством (г. Комсомольска) осуществляется властью при помощи технологий закрепления, регламентации, стандартизации; производства особой символики; создания городских идеологем и мифологем. Реальный город Комсомольск имел мало общего со своим идеальным двойником -мифологизированным Комсомольском. Но в ментальном поле городского жителя, в мифе, конструируемом властью, происходило объединение, слияние двух градов - реального и идеального.

Источниковая база исследования.

В соответствии с проблематикой и задачами исследования источники представлены несколькими группами:

1. Документы официального характера, включающие опубликованные и
неопубликованные документы из Архива Управления архитектуры и
градостроительства администрации г. Комсомольска-на-Амуре; Комсомольского-
на-Амуре городского архива; ГАХК (г. Хабаровск); ГАПК (г. Владивосток). Это
протоколы решений Исполнительного комитета Комсомольского-на-Амуре
городского Совета народных депутатов 1935 - 1993 гг.; материалы Управления
коммунального хозяйства исполкома Комсомольского-на-Амуре городского
Совета народных депутатов 1935 - 1980 гг.; личные фонды (Е. Дороднова,
М. Скляренко); документы Комсомольского-на-Амуре авиационно-

производственного объединения 1934 - 1988 гг.; документы Комсомольского-на-Амуре городского отделения Хабаровского краевого историко-просветительского общественного движения «Мемориал» 1944 - 1999 гг.

2. Картографические и описательные материалы Управления архитектуры и
градостроительства исполкома Комсомольского-на-Амуре городского Совета
народных депутатов 30 - 50 - х гг. (карты г. Комсомольска и схемы его улиц,
«сообщающие» нам «идею» города (план) и информирующие о реальной
градостроительной практике).

3. Фотодокументы, позволяющие на их основе реконструировать облик
утраченных архитектурных сооружений и скульптуры; подвергнуть анализу
технологии и символику власти; определить стилистические приемы дискурса
власти; выявить некоторые идеологемы и мифологемы Комсомольска и т.д.

4. Источники личного происхождения: дневниковая, мемуарная и
эпистолярная литература, как свидетельства, заключающие в себе сведения о
процессах умственной нравственной, общественной и частной жизни эпохи
(личные архивы А. Белоглазова, М. Кузьминой, автора (г. Комсомольск) и т.д.).

5. Центральная («Комсомольская Правда», «Правда») и местная («Амурский
ударник», «Дальневосточный Комсомольск», «Сталинский Комсомольск»,)
периодическая печать, являющаяся в основном источником изучения идеологем и
мифологем города.

6. Публицистические произведения, представленные текстами о городе Комсомольске (М. Кузьминой, Е. Дороднова, Г. Хлебникова, Л. Герчикова, Р. Измайловой, Ю. Жукова, П. Сафонова, А. Краснова и др.). А также сборники, выпущенные к юбилеям города («Комсомольску-на-Амуре - 25 лет» и др.).

7. Художественные тексты, репрезентирующие «образ» «нового» города, городского пространства и «нового» человека (В. Кетлинской и др.).

Отметим, что своих исследователей ждут источники: архивные материалы; художественная литература; кинофильмы и балет о Комсомольске; пресса и радио; архитектура и скульптура; деятельность театров и рабочих клубов и т.д. Недопустимо слабо изучены такие важные документы, как мемуарная литература

(воспоминания первостроителей города), демографические источники, фотодокументы и т. д.

Особый интерес для исследований могут представлять недавно «открытые» партийные архивы г. Комсомольска (находятся в архиве г. Хабаровска), содержащие документы и материалы градообразующих заводов - авиационного и судостроительного; письма и заявления жителей города и другие документы. Однако на сегодняшний день не все архивные документы, представляющие интерес для исследователя - культуролога, изучающего городское пространство Комсомольска, открыты и доступны.

Апробация работы.

Основные положения и выводы диссертации апробированы на международной научной конференции «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества» (ДВГТУ, 1999); международной научно -практической конференции «Арсеньевские чтения» (Краеведческий музей им. В. Арсеньева, 2000); научной конференции «Вологдинские чтения» (ДВГТУ, 2002); научной конференции «Гуманитарные науки и современность» (КнАГТУ, 2003); на заседаниях кафедр философии и теории и истории культуры ДВГТУ; методическом семинаре кафедры культурологии КнАГТУ; вошли составной частью в программу специального курса «Феномен города в культуре». По теме диссертации опубликовано двенадцать работ.

Структура и объем диссертации обусловлены поставленными задачами, содержанием и логикой изучаемого материала. Диссертационная работа состоит из Введения, двух глав, каждая из которых включает три параграфа, Заключения, Списка привлеченных к исследованию источников и литературы, двух Приложений.

¹ Лотман Ю. М. Резерв неправильности // Ю. М. Лотман и тартусско-московская семиотическая школа. - М.,
1994.-С. 449-451.-С. 450.

² Баранов А. В. Человек в городе // Духовное становление человека: Сб. ст. / Сост. Э. В. Соколов - Л., 1972;
Григорьева И. А. Городская среда и личность // Междисциплинарный подход к проблемам личности и
городского образа жизни: В 2-х т. -Т. 1. - Вильнюс, 1981. - С. 14 - 21; Григорьева И. А. Современный город
и проблемы воспитания молодежи: в помощь лектору. - Л., 1985; Орлова Э. А. Вопросы освоения городской
культуры // Культура города: проблемы качества городской среды: Сб. науч. тр. - М., 1986. - С. 38 - 49.

³ Ахиезер А. С. Город - фокус урбанизационного процесса // Город как социокультурное явление
исторического процесса. - М, 1995. - С. 21 - 28; Ахиезер А. С, Коган Л. Б., Яницкий О. Н. Урбанизация,
общество и научно-техническая революция // Вопросы философии. - 1969. - № 2. - С. 43 - 53; Гутнов А.Э.
Города и люди: Статьи, выступления, доклады, интервью. - М., 1993; Коган Л. Б. Быть горожанами. - М.,

1990; Он же. Демократия без городов? Сб. статей. - Новосибирск, 1993; Глазычсв В. Л. Культурный потенциал города // Культура города: проблемы качества городской среды: Сб. науч. тр. - М., 1986. - С. 11-24; Он же. В. Л. О средовом подходе к теории архитектуры // Проблемы формирования городской среды: Сб. науч. тр. - М, 1982. - С. 3 - 8; Гольц Г. А. Проблемы духовной сферы города в систематике и основных направлениях урбанистики // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога / Сост. Т.В. Степугина. - М., 1996. - С. 64 - 74; Мировой урбанизм на переломе / Хорев Б. С, Безденежных В. А., Быков Н. В. - М, 1992.

⁴ Мамфорд Л. История урбанизации. Появление города // Смит Р. Л. Наш дом планета Земля: полемические
очерки об экологии человека. -М, 1982. - С. 162 - 185.

⁵ Гуляев В. И. Города - государства майя (структура и функции города в раннеклассовом обществе). - М,
1979; Фроянов И. Я. К вопросу о городах - государствах в Киевской Руси (историографические и историко-
социологические предпосылки) // Город и государство в древних обществах: Межвузовский сборник. - М.,
1982.-С. 126-140.

⁶ Гуревич А. Я. Избранные труды: В 4 - х т. - Т. 1. - М. - СПБ., 1999; Репина Л. П. Западная Европа в X - XI
вв.: общие процессы и региональные особенности социально-политического развития // Средневековая
Европа глазами современников и историков. - Ч. II. Европейский мир X - XY вв. - М., 1995. - С. 46 - 95;
Ястрсбицкая А. Л. Городская Европа //Там же. - С. 96 - 156; Бессмертный Ю. Л. Жизнь и смерть в средние
века. -М., 1991.

⁷ Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. - М., 1992.

⁸ Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории: В 2-х т. - Т. 1. Гештальт и
действительность. - М., 1993.

⁹ Анциферов Н. П. Пути изучения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. - Л.,
1925; Он же Душа Петербурга; Петербург Достоевского; Быль и миф Петербурга. - М., 1991; Он же.
Непостижимый город. - СПб., 1991; Каган М. С. Культура города и пути ее изучения // Город и культура:
Сб. науч. тр. - СПБ., 1992. - С. 15 - 34; Он же. Град Петров в истории русской культуры. - СПб., 1996;
Трушина Л. Е. Образ города и городской среды. Автореф. дис. ... канд. филос. н. - СПБ., 2000.

¹⁰ Каганов Г.З. Город в картине и «на самом деле» // Город и искусство: субъекты социокультурного
диалога: Сб. науч. тр. / Сост. Т. В. Степугина. - М., 1996. - С. 197 - 210; Баткин Л. М. Тип культуры как
историческая целостность // Вопросы философии. - 1969. - № 9. - С. 104 - 112; Баткин Л. М. Итальянское
Возрождение: проблемы и люди. - М., 1995; Брагина Л. М. Городская архитектура в видении и понимании
горожанина Италии эпохи Возрождения // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога: Сб.
науч. тр. / Сост. Т. В. Степугина. - М., 1996. - С. 122 - 127.

¹¹ Колесов В. В. Язык города. - М., 1991.

¹² Лотман Ю. М. Семиосфсра. - СПб., 2000; Он же. Об искусстве. - СПб., 1998; Долгий В. М., Лсвинсон А.
Г. Архаическая культура и город // Вопросы философии. - 1971. - № 7. - С. 91 - 102; Иванов В. В. К
семиотическому изучению культурной истории большого города // Ученые записки Тартусского ун -та. -
Вып. 720. - Тарту, 1986. - С. 7 - 24; Топоров В. Н. Текст города - девы и города - блудницы в
мифологическом аспекте // Структура текста. Тезисы симпозиума. - Вып. 81. - М., 1981. - С. 55 - 70; Он же.
Петербург и «петербургский текст» русской литературы (Введение в тему) // Топоров В. Н. Миф. Ритуал.
Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. - М., 1995. - С. 10 - 58; Исупов К. Г.
Историческая мистика Петербурга // Метафизика Петербурга: Петербургские чтения по теории, истории и
философии культуры. - Вып. 1. - СПб., 1993. - С. 65 - 73; Кондаков И. В. Феномен города в русской
культуре// Урбанизация в формировании социокультурного пространства. - М., 1999. - С. 188 - 198.

¹ Иконников А. В. Архитектура и утопии // Архитектура мира: М-лы конф. - Вып. 3. - М., 1994. -С. 166 -171; Он же. Города - утопии и реальное развитие // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога / Сост. Т. В. Степугина. - М., 1996. -С. 75 - 84; Он же. Архитектура XX века. Утопии и реальность: В 2-х т. -Т. 1. - М., 2001; Батракова С. П. Искусство и утопия: Из истории западной живописи и архитектуры XX в. -М., 1990; Панченко Д. В. Утопический город на исходе Ренессанса (Дони и Кампанелла) // Городская культура: Средневековье и начало Нового времени: Сб. статей / Под. ред. В. И. Рутенбурга. - Л., 1986. - С. 75 - 98; Ус Е. Н. Архитектура в контексте утопического сознания. Автореф. дис. ... канд. филос. н. - СПб., 1997; Чернышев Ю. Миф о золотом веке и утопический социализм // Город и государство в античном мире. - Л., 1987. - С. 120 - 137; Штекли А. Э. «Город Солнца»: утопия и наука. - М., 1978.

¹⁴ Мамфорд Л. От бревенчатого дома до небоскреба. - М., 1936.

¹⁵ Лотман Ю. М. Семиосфсра. - СПб., 2000; Он же. Об искусстве. - СПб., 1998; Ю. М. Лотман и тартусско-
московская семиотическая школа. - М., 1994; Труды по знаковым системам. Сборник статей / Отв. ред. Ю.
М. Лотман. - Тарту, 1973; Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3-х т. - Т. 1. Статьи по семиотике и типологии
культуры. - Таллинн, 1992; Он же. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Уч. зап.
Тартуского ун-та. - Тарту, 1984. - Вып. 664. - С. 30 - 45; Он же. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. -
Таллинн, 1973; Лотман К). М., Успенский Б. А. Миф - имя - культура // Ученые записки Тартусского ун-та.

- Тарту, 1973. - Вып. 308. - С. 282 - 303; Успенский Б. А. Избранные труды: В 2-х т. - Т 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1996; Он же. Семиотика искусства. - М., 1995; Он же. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). - М., 1998; Иванов Вяч. Вс. К семиотическому изучению культурной истории большого города // Ученые записки Тартусского ун-та. -Тарту, 1986 - Вып. 720. - С. 7 - 24; Он же. Избранные труды по семиотике и истории культуры: В 2-х т. - Т. 1.-М., 1999; -Т. 2.-М.,2000.

¹⁶ Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против»: Сб. ст. - М., 1975; Он же. Избранные
работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989; Серио П. Анализ дискурса во французской школе (дискурс и
интердискурс) // Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов. - М.; 2001. - С. 549 - 562.

¹⁷ Бондаренко И. А. Иерархическая структура древнерусского города (в реализации идеи «вечной
гармонии») // Город и искусство... - С. 117 - 122; Флиер А. Я. Рождение храма: опыт самоопределения
человека во времени // А. Я. Флиер. Культурология для культурологов. - М., 2000. - С. 307 - 341; Плюханова
М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. - СПБ., 1995; Пелипенко А. А. Городской миф в
художественном сознании: аспекты диалога // Социокультурное пространство диалога. - М., 1999. - С. 191 -
216; Левинсон А. Г. Семантика городской среды // Декоративное искусство СССР. - 1975. - № 9. - С. 33 - 35;
Яковенко И. Г. Художественное сознание и городская среда (в их взаимодействии и созидании) // Город и
искусство... - С. 20 - 25; Ерофеева Н. Н. К реконструкции архетипа исторического прототипа города (по
материалам русского обрядового фольклора) // Там же. - С. 269 - 281; Ревзин Г. И. Город сквозь арку
(тысячелетний взгляд горожанина - смысл и мотив) // Там же. - С. 223 - 229; Лихачев Д. С. Образ города //
Знание - сила. - 1998. - № 5. - С. 5-7; Лихачев Д. С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей.
Сад как текст. - СПБ., 1991; Вергунов А. П., Горохов В. А. Вертоград: Садово-парковое искусство России
(от истоков до начала XX века). - М., 1996.

¹⁸ Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта: В 3-х т. - Т. 1. - М., 1991; Ахиезер А. С, Каган М. И.
Некоторые проблемы целостности города // Архитектурно-социологические исследования. - Вып. 1. - М.,
1970. - С. 44 - 52; Яницкий О. Н. Экологическая перспектива города. - М., 1987; Коган Л. Б. Городская
культура и проблема «центральности» // Развитие городской культуры и формирование пространственной
среды: Сб. науч. тр. / Под ред. Л. Б. Когана. - М., 1976. - С. 5 - 20; Коган Л. Б. Культура и города //
Архитектура СССР. - 1973. - № 1. - С. 52 - 53; Коган Л. Б. Быть горожанами. - М., 1990; Злобин Н. С,
Туровский М. Б. Культура, личность, история // Культура - традиции - образование: Ежегодник. - Вып. 3. -
М., 1995. - С. 9 - 21; Левинсон А. Г. Семантика городской среды // Декоративное искусство СССР. - 1975. -
№ 9. - С. 33 - 35; Левада Ю. Почему дороги ведут в Рим? // Знание - сила. - 1976. - № 4. - С. 24 - 27;
Сванидзе А. А. Город в цивилизации: к вопросу определения // Город как социокультурное явление
исторического процесса. - М.: Наука, 1995.- С. 29 - 31; Долгий В. М., Левинсон А. Г. Архаическая культура
и город // Вопросы философии. -1971. - № 7. - С. 91 -102.

¹⁹ Глазычев В. Л. Городская среда раннего средневековья // Культура и искусство западноевропейского
средневековья. - М., 1981. - С. 89 - 103; Городская среда: технология развития. Настольная книга / В. Л.
Глазычев, М. М. Егоров. Т. В. Ильина и др. - М., 1995; Коган Л. Б. Городская культура и проблема
«центральности» // Развитие городской культуры и формирование пространственной среды: Сб. науч. тр. /
Под. ред. Л. Б. Когана. - М., 1976. - С. 5 - 20; Забельшанский Г. Б. Город как архетип культуры // Проблемы
истории архитектуры. - Ч. 2. - М., 1990. - С. 25 - 29; Забельшанский Г. Б. Городская среда как объект
архитектуроведческого исследования // Психология и архитектура. - Ч. 2. - Таллин, 1983. - С. 31 - 33;
Галушина Н. С. Город как объект культурологического исследования. Дис. ... канд. культурологии. - М.,
1998.

²⁰ Сайко Э. В. Древнейший город. Природа и генезис. - М., 1996; Галушина Н. С. Указ. соч.

²¹ Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

²² Бунин А. В., Саваренская Т. Ф. История градостроительного искусства: В 2-х т. - Т. 1,2.- М., 1979;
Иконников А. В. Художественный язык архитектуры. - М., 1985; Иконников А. В. Функция, форма, образ в
архитектуре. - М., 1986; Иконников А. В., Каган М. С, Пилипенко В. Р. и др. Эстетические ценности
предметно-пространственной среды / Под ред. А. В. Иконникова. - М., 1990; Хаит В. Л. Социально-
философские проблемы в современной архитектуре Запада // Вопросы философии. - 1979. - № 5. - С. 156 -
162; Гутнов А.Э., Лежава И. Г. Будущее города. - М., 1977; Гутнов А. Э. Эволюция градостроительства. -
М., 1984; Бархин М. Г. Архитектура и человек: Проблемы градостроительства будущего. - М., 1979; Бархин
М. Г. Город. Структура и композиция. - М., 1986; Хренов Н. А. Картины мира и образы города
(психологические аспекты образования субкультур и их воздействие на художественную культуру города) //
Городи искусство... -М., 1996.-С. 26-39.

²³ Архитектура и эмоциональный мир человека / Забельшанский Г. Б., Минервин Г. Б„ Раппапорт А. Г. - М.,
1985; Каганов Г. 3. Душа и тело города // Человек. - 2002. - № 1. - С. 88 - 103.

*⁴ Ахиезер А. С. Город- фокус урбанизационного процесса//Город как социокультурное явление... - С. 21 -28; Пивоваров Ю. Л. Урбанизация в России на пороге XXI века: антропокультурная парадигма //

Урбанизация в формировании социокультурного пространства. - М., 1999. - С. 241 - 248; Сенявский А. С. Российская урбанизация: некоторые историко-методологические проблемы // Там же. - С. 153 - 163; Глазычев В. Л. Города России на пороге урбанизации // Город как социокультурное явление... - М., 1995. -С. 137 - 143; Коган Л. Б. Демократия без городов? - Новосибирск, 1993; Галушина Н. С. Указ. соч.; Громов Е. Сталин: Пути эстетического утилитаризма//Вопросы литературы. - 1991. - Вып. 1. - С. 97 - 129; Хорев Б. С. Проблемы городов. - М., 1975; Паперный В. 3. Культура Два. - М, 1996; Паперный В. 3. Модели описания советской культуры (на материале советской архитектуры 20 - 50 - х гт): Культура 2. Автореф. дис. ... канд. культурологии. - М., 1999; Козыренко Н. Е. Морфогенезис социалистического города // Архитектура Восточной Сибири и ДВ. - Вып.1. - Хабаровск, 2002. - С. 93 - 108.

²⁵ Глазычев В. Л. Город России на пороге урбанизации // Город как социокультурное явление... - С. 137 -
143.-С. 138.

²⁶ Ахиезер А. С. Город - фокус урбанизационного процесса // Там же. - С. 21 - 28. - С. 28.

²⁷ Коган Л. Б. Демократия без городов? - Новосибирск, 1993. - С. 14.

²⁸ Пивоваров Ю. Л. Урбанизация в России на пороге XXI века: антропокультурная парадигма // Урбанизация
в формировании... -М., 1999. - С. 241 - 248. - С. 242, 243.

²⁹ Галушина Н. С. Указ. соч. - С. 118 - 122.

³⁰ Паперный В. 3. Модели описания советской... - С. 12.

³¹ Мещеряков А. Н. Homo sovetikus: покорение пространства и времени // Угол зрения. Отечественные
востоковеды о своей стране: Сб. ст. / Сост. И. М. Дижур, Г. С. Киселев. - М., 1992. - С. 159 - 182. - С. 160 -
168.

³² Сидорина Е. В. «Каменная летопись» эпохи // Вопросы философии. - 1988. -№ 12. - С. 96 - 107. - С. 97, 99.

³³ Козыренко Н. Е. Указ. соч. - С. 96.

³⁴ Сабсович. Л. М. СССР через 15 лет. Гипотеза построения социализма в СССР // Плановое хозяйство 1929.
-М, 1929.-С 124.

³⁵ Язвицкий В. И. Города. Откуда и как они появились. - М., 1924. - С. 17.

³⁶ Охитович М. К проблеме города // Современная архитектура. - 1929. -№ 4. - С. 130, 133, 134.

³⁷ Мещеряков Н. О социалистических городах. - М., 1931. - С. 22.

³⁸ 38. Иконников А. В. Советская архитектура - реальность и утопии // Художественные модели мироздания.
- Кн. 2. - М.: Наука, 1999. - С. 91 -121; Маркин Ю. П. Искусство тоталитарных режимов в Европе 1930 - х
годов. Истоки, стиль, практика художественного синтеза // Там же. - С. 121 - 139; Чередина И. С.
Неоклассическая традиция в советском градостроительстве 1930 - х годов (поиски образа нового города) //
Архитектура мира. Материалы конференции «Запад - Восток: античная традиция в архитектуре». - Вып. 3. -
М., 1994. - С. 132 - 137; Ревзин Г. К вопросу о специфике архитектуры советского неоклассицизма 1930 -
1950 - х гг. // Вопросы искусствознания. - 1995. - № 1 - 2. - С. 213 - 228; Адаскина Н. Л. 30 - е годы:
контрасты и парадоксы советской художественной культуры // Советское искусствознание. - 1989. - Вып.
25. - С. 5 - 38; Яковлева Г. Н. Мифология преображения ландшафта страны в советской культуре 1930 - х -
нач. 1950 - х гг. // Советское искусствознание. - 1991. - Вып. 27. - С. 200 - 215; Очерки истории советского
искусства. Архитектура, живопись, скульптура, графика/Отв. ред. Г. Г. Поспелов. - М., 1980; Косенкова Ю.
Л. Государственная задача послевоенного восстановления городов и парадоксы архитектурной концепции
города //Власть и творчество: Сб. науч. тр. /Отв. ред. И. А. Бондаренко. - М., 1999. - С. 167 - 177.

³⁹ Понтер X. Железная гармония (Государство как тотальное произведение искусства) // Вопросы
литературы. - 1991. - Вып. 1. - С. 27 - 41; Голомшток И. Тоталитарное искусство. - М., 1994.

⁴⁰ Лотман Ю. М. Тезисы к семиотике русской культуры // Ю. М. Лотман и тартусско-московская... - М.,
1994. - С. 407 - 416; Лотман Ю. М. Резерв неправильности // Там же. - С. 449 - 451; Лотман Ю. М. Об
искусстве. - СПб., 2000. - С. 423 - 436.; Лотман Ю. М. Каноническое искусство как информационный
парадокс // Там же. - С. 436 - 442; Лотман Ю. М. Символ в системе культуры // Лотман Ю. М. Семиосфера. -
СПб., 2000. - С. 240 - 250; Лотман Ю. М. Символические пространства. О понятии географического
пространства в русских средневековых текстах // Там же. - С. 297 - 303; Лотман Ю. М. Символические
пространства. Символика Петербурга //Там же. - СПб., 2000. - С. 320 - 334; Лотман Ю. М. Архитектура в
контексте культуры // Там же. - С. 676 - 683.

⁴¹ Панченко А. М. О русской истории и культуре. - СПб., 2000; Панченко А. М, Успенский Б. А. Иван
Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха. Статья первая // Труды отдела древнерусской
литературы. Т. XXXYII. -Л., 1983. - С. 54 - 61.

⁴² Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. - М., 1995.

⁴³ Булгаков С. Н. Философия имени. - СПб., 1998.

⁴⁴ Лихачев Д. С. О национальном характере русских // Вопросы философии. - 1990. - № 4. - С. 3 - 6.

⁴⁵ Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М, 1990.

⁴⁶ Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. - СПБ., 1995.

⁴⁷ Киселева Л. Н. Становление русской национальной мифологии в николаевскую эпоху (сусанинский
сюжет) // Лотмановский сборник / Сост. Е. В. Пермяков. - Т. 2. - М., 1997. - С. 279 - 303.

⁴⁸ Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XYI1 - XIX вв. - М, 1967.

⁴⁹ Кондаков И. В. Культура России. - М, 1999; Кондаков И. В., Шмурнова И. В. Диалог города с культурой в
истории русской культуры // Социокультурное пространство диалога. - М., 1999. - С. 157 - 173.

⁵⁰ Синявский А. Д Основы советской цивилизации. - М., 2001.

⁵¹ Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. — М., 1994.

⁵² Эдельман О. Легенды и мифы Советского Союза //Логос. -1999. -№ 5. - С. 52 - 65.

⁵³ Руднев В. Психотический дискурс // Логос. - 1999. - № 3. - С. 113 - 132.

⁵⁴ Клеберг Л. Язык символов революций во Франции и в России // Лотмановский сборник / Сост. Е. В.
Пермяков. -Т. 2. - М., 1997. - С. 140 - 152.

⁵⁵ Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. - СПб., 1998.

⁵⁶ Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против». - М, 1975. - С. 114 - 163; Барт Р.
Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989.

⁵⁷ Брагина Л. М. Диалог городов Италии эпохи Возрождения в решении политико-культурных проблем.
Флоренция - Милан // Социокультурное пространство диалога. - М., 1999. - С. 101 - 108.

⁵⁸ Иконников А. В. Архитектура и утопии // Архитектура мира. Материалы конференции - Вып.З. - М., 1994.
- С. 166 - 171; Иконников А. В. Советская архитектура - реальность и утопии // Художественные модели
мироздания. - Кн. 2. - М., 1999. - С. 91 - 121.

⁵⁹ Чиколини Л. С. Противостояние Венеции и папского Рима в начале XYII в. // Социокультурное
пространство диалога. - М., 1999. - С. 116 -122.

⁶⁰ Кириченко Е. И. Сакральный, государственный и социальный аспекты в градостроительстве (Россия
XYIII - нач. XX в.) // Город и искусство...- М., 1996. - С. 92 - 102.

⁶¹ Лисовский В. Г. «Русская национальная идея» и архитектура Петербурга кон. XIX - нач. XX в. //
Петербург как феномен культуры: Сб. ст. / Отв. ред. Н. В. Григорьев. - СПб., 1994. - С. 9 - 22.

⁶² Успенский Б. А., Лотман Ю. М. Отзвуки концепции «Москва - Третий Рим» в идеологии Петра Первого
(К проблеме средневековой традиции в культуре барокко) // Б. А. Успенский. Избранные труды. - Т. 1.
Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1996. - С. 124 -141.

⁶³ Бондаренко И. А. Образ нового Рима в архитектуре Москвы // Архитектура мира. Материалы
конференции «Запад - Восток: античная традиция в архитектуре». - Вып. 3. - М., 1994. - С. 87 - 92.

⁶⁴ Громов Е. С. Сталин: Власть и искусство. - М., 1998.

⁶⁵ Архитектура в истории русской культуры. - Вып. 4. Власть и творчество: Сб. ст. / Отв. ред. И.А.
Бондаренко. -М., 1999.

⁶⁶ Биллингтон Д. X. Лики России. Страдание, надежда и созидание в русской культуре. - М., 2001. - С. 86.

⁶⁷ Жак Деррида в Москве. - М., 1993. - С. 15.

⁶⁸ Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. - М., 1996; Он же. Надзирать и
наказывать. Рождение тюрьмы. - М., 1999; Делез Ж. Фуко. - М., 1998; Ашкеров. А. Ю. Политика и
человеческое бытие в работах Мишеля Фуко // Человек - 2002. - № 1. - С. 104-117.

⁶⁹ Канстти Э. Масса и власть. - М., 1997; Ионин Л. Г. Масса и власть (политическая антропология Э.
Канстти) //Власть. Очерки современной политической философии Запада. / Сост. В. А. Подорога. - М., 1989.
-С. 180-205.

⁷⁰ Барт Р. Мифологии. - М., 1996. - С. 75; Рыклин М. К. Власть и политика литературы (политическая
семиология Р. Барта) // Власть. Очерки... - С. 295 - 315; Косиков Г. Идеология. Коннотация. Текст (по
поводу книги Р. Барта S/Z) // Р. Барт. S/Z. М., 1994. - С. 277 - 302.

⁷¹ Мамфорд Л. Миф машины // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежной литературы / Сост.

B. А. Чаликова. - М., 1991. - С. 79 - 97; Он же. Миф машины: техника и развитие человечества. - М., 2001.

⁷² Подорога В. А. Бессознательное власти // Бюрократия и общество / Отв. ред. С. А. Королев. - М., 1991. - С.
61 - 67; Подорога В. А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко // Власть. Очерки... - С. 206 -
256; Подорога В. А. Знаки власти // Киносценарии. - 1991. -№ 3. - С. 176 - 189; Подорога В. А. Знаки власти
// Там же. - 1991. - № 4. - С. 179 - 191; Подорога В. А. Гулаг в уме. Наброски и размышления // Индекс /
Досье на цензуру. - 1999. - № 7. - С. 11 - 18.

⁷³ Автономова Н. С. От «археологии знания» к «генеалогии власти» // Вопросы философии. - 1978. - № 2. -

C. 147 -149; Автономова Н. С. Власть в психоанализе и психоанализ власти // Власть. Очерки ... - С. 256 -
294.

⁷⁴ Королев С. А. Бесконечное пространство: гео - и социографические образы власти в России. - М., 1997;
Он же. Технологии власти в истории России. Автореф. дис. ... д - ра. филос. н. - М., 1998; Он же. Двери //
Знамя. - 1995. - № 2. - С. 202 - 208; Он же. Недреманное око. Технологии власти в микросоциуме //
Независимая газета. -1996. - 28 мая; Он же. Микрофизика власти. Экзерсис о нормах советского общежития
// Независимая газета. -1993. - 23 октября.

⁷⁵ Рыклин М. К. Сознание и власть: советская модель // Бюрократия и общество... - М, 1991. - С. 28 - 49; Он
же. Тела Террора (Тезисы к логике насилия) // Вопросы Литературы. - 1991. - Вып. 1. - С. 130 - 147.

⁷⁶ Панарин А. С. Философия политики. - М., 1996. - С. 68,69.

⁷⁷ Авторханов А. Империя Кремля. - М, 1991.

⁷⁸ КрамникВ. В. Технология власти: политико-психологические механизмы. Автореф. дисс. ... д-ра. полит,
н. - СПб., 1995.

⁷⁹ Кара - Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - М., 2001.

⁸⁰ Фуко М. Надзирать и наказывать... - М., 1999. - С. 14,41,137,150,206,249, 285.

⁸¹ Подорога В. А. Знаки власти // Киносценарии. - 1991. - № 3. - С. 176 - 189. - С.176, 182, 183; Подорога В.
А. Знаки власти // Там же. -1991. - № 4. - С. 179 - 191. - С. 180, 189; Подорога В. А. Бессознательное власти
// Бюрократия и общество...- С. 61- 67. - С. 60, 61; Подорога В. А. Власть и познание (археологический
поиск М. Фуко // Власть. Очерки... - С. 206 - 256. - С. 216,249.

⁸² Автономова Н. С. Власть в психоанализе и психоан&тиз власти // Власть. Очерки... - С. 256 - 294. - С. 259,
290. Она же. От «археологии знания» к «генеалогии власти» // Вопросы философии. - 1978. - № 2. - С. 147 -
149.

⁸³ Королев С. А. Бесконечное пространство...; Королев С. А. Технологии власти... - С. 10,45.

⁸⁴ Рыклин М. К. Сознание и власть: советская модель // Бюрократия и общество... - С. 34, 38.

⁸⁵ Крамник В. В. Указ. соч. - С. 7, 14.

⁸⁶ Панарин А. С. Философия политики. - М., 1996. - С. 250.

⁸⁷ Кара - Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - М., 2001. - С. 14, 32,205,664.

⁸⁸ Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях
постмодернизма и микроистории // Одиссей. Человек в истории. - М., 1995. -С. 5-19.

⁸⁹ Канторович Э. Два тела короля. Очерк политической теологии Средневековья // История ментальностей,
историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. - М., 1996. - С 142 -154; Блок.
М. Короли - чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти,
распространенных преимущественно во Франции и в Англии. - М., 1998.

⁹⁰ Канетти Э. Масса и власть. - М., 1997. - С. 187, 304, 400,413,497.

⁹¹ Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996. - С 450.

⁹² Мамфорд Л. Миф машины: техника и развитие человечества. - М., 2001. - С. 223,249.
⁵³ Лаку - Лабарт Ф. Musika fikta (Фигуры Вагнера). - СПб., 1999.- С. 152,160.

⁹⁴ Лаку - Лабарт Ф., Нанси Ж. - Л. Нацистский миф. - СПб., 2002. - С. 27,43.

⁹⁵ Луман Н. Власть. - М., 2001.

⁹⁶ Дородное Е. В. Ленинский комсомол - помощник коммунистической партии в проведении политики
индустриализации Дальнего Востока (1926 - 1937 гг.). Автореф. дис ... канд. ист. н. Иркутск, 1962.

Дородное Е. В.Знакомьтесь: Комсомольск-на-Амуре. Путеводитель - справочник. -Хабаровск, 1980.

Белоглазов А. Н. О чем говорят названия // ДВК. - 1998. - 24 марта; Он же. Про «Копай - город», «Клюшку» и другие названия // ДВК.- 1998. - 1 сентября; То же // ДВК. - 1998. - 8 сентября.

⁹⁹ Кузьмина М. А. Плен (Японские военнопленные в Хабаровском крае). - Комсомольск-на-Амуре, 1996;
Она же. Черный камень на красной земле. - Комсомольск-на-Амуре, 1992; Она же. Это нашей истории
строки... Путеводитель по историческим и памятным местам города. - Комсомольск-на-Амуре., 1992.

¹⁰⁰ Долгова И. Л. Социально-политические особенности участия молодежи в освоении Дальнего Востока в
30 - е гг. // Россия и Китай на дальневосточных рубежах: Сб. ст. - Благовещенск, 2001. - С.289 - 292; Она же.
Некоторые особенности девиантного поведения дальневосточной молодежи 30-х годов // М-лы
региональной науч.-практич. конф. «Гуманитарные науки и современность». - Комсомольск-на-Амуре.,
2003. - С. 183 -187.

¹⁰¹ Демидова Т. В. Проблема формирования человека в условиях нового социалистического города (на
примере г. Комсомольска-на-Амуре 1930 - 1950 - х гг.) // Интеграция науки и образования - ресурс развития
региона: Сб. науч. докл. региональной науч. -практич. конф.: В 2 - х т. - Т. 1. - Биробиджан, 2002. - С. 202 -
208.

¹⁰² «...Современное состояние власти выступает не как закономерный результат борьбы за власть,
предопределенный политическими интересами... элит, партий, масс, а как наследие разнообразной...
прерывающейся и вновь возобновляющейся борьбы за легитимацию - "чистоту генеалогического древа' -
того или иного режима. ...Этот легитимирующий "поиск предков", это восстановление родо-словной
режима неизменно носит дискурсивный характер и связано со стремлением установить/дезавуировать
господство того или иного "режима истины", позволяющего воспринимать ...концепцию прав человека или
идею классовой борьбы как jaKw/омерные. Это свидетельствует ...о взаимосвязи власти и ее дискурсивного
продукта - знания. Генеалогия власти в итоге стала генеалогией дискурсов, лигитимизирующих власть...
Власть имеет диалогическую природу господство/подчинение и проявляет себя как эффект исторически
сложившихся культурных практик, чья конфигурация целиком зависит от случайного совпадения людей.

событий, процессов, языковых традиций. Власть... носит распыленный, "капиллярный" ...характер и реализуется на уровне "микропрактиі? повседневной жизни, с постоянно меняющимися конфигурациями отношений господства и подчинения. ...Через институциализацию той или иной "политики дискурсивного режима" и происходит институциализация этой капиллярной власти. Именно посредством формирования и распространения базовых дискурсов об истине, знании и вере и происходит...инфильтрация власти на уровень микро - практик тела и языка...». См.: Ушакин С. А. Политическая теория феминизма // Вопросы философии. -2000. -№ 11. -С. 27-52. -С. 31; «...Генеалогия -говоритФуко в беседе 1977 года,- это форма истории, которая должна была бы давать отчет в том, что касается конституирования знаний, дискурсов, областей объектов и так далее, без того, чтобы апеллировать к некоему субъекту...». См.: Табачникова С. Мишель Фуко: историк настоящего // Фуко М. Воля к истине... - М, 1996. - С. 396 - 429. - С. 428, 429.

Освоение и организация природного и социального (городского) пространства властью

Наше исследование мы начнем с определения ключевых для работы понятий: «дискурс», «власть», «дискурс власти», «техника», «техники (технологии) власти».

Дискурс - характеризует порядок речи и означает «высказывание» или «рассуждение». Это понятие означает структуру мысленного, речевого или практического расчленения некоторого объекта (образа, предмета познания или действия) на составные части или свойства . Техника - совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой (К. Ясперс) . Понятие техник (технологий) власти дает М. Фуко.

Впасть - это способность и возможность социального субъекта осуществлять свою волю, используя различные ресурсы и технологии (авторитет, силу, традиции, закон, техники манипуляции сознанием и т. д.). Однако необходимо отметить, что данного рода традиционное, «субъект - объектное» определение власти недостаточно для нашей работы.

Как уже было нами отмечено, современная картина определений власти представлена политической семиологией Р. Барта, политической антропологией Э. Канетти, археологией власти М. Фуко и другими авторами. Власть, по мнению М. Фуко, не определяется только через «негативные» характеристики (подавление, принуждение), но различные типы власти порождают и саму реальность, и объекты познания, и «ритуалы» их постижения. Отношения власти пронизывают все общество . «Универсализм» власти состоит в том, что она «располагается» во всех сферах человеческой деятельности. «Поле власти» может быть предельно малым (человек, семья) и предельно большим: сфера государственной власти, весь социокультурный контекст той или иной эпохи, где власть «растворяется» в духовном пространстве через мифологии, идеологии и т.д.

Дискурсы власти лигитимизируют власть. «Они связаны со стремлением установить / дезавуировать господство того или иного "режима истины". Через институциализацию той или иной "политики дискурсивного режима" и происходит институциализация ...капиллярной власти. ...Посредством формирования и распространения базовых дискурсов об истине, знании и вере происходит...инфильтрация власти на уровень микро - практик тела и языка» .

Исследователи (М. Фуко, В. Подорога, С. Королев) выделяют два уровня власти. Так, С. Королев определяет первый уровень власти как «глобальное географическое пространство, стратифицированное властью, "схваченное", скрепленное определенной системой однородных, имеющих общий генезис технологий» и называет его «космос, макрокосм власти». На основе первого уровня - микрокосмической техноструктуры, формируется второй: «вырастает соответствующая система политических и социальных институтов, наиболее глобальным из которых является государство». Эта институциональная система может рассматриваться как «своеобразная надстройка над системой технологий власти, необходимая для того, чтобы контролировать ее действие». Королев указывает, что «мы замечаем действие власти прежде всего на этом, институциональном уровне потому, что привыкли считать власть - это власть политическая (курсив автора - В. С), хотя политическая власть - это в лучшем случае один из ликов, одна из масок власти». Государство - это «надстройка» над сложной системой технологий власти, располагающихся на более низком, «базисном» уровне; оно - своего рода сгусток властных технологий, сконцентрированных в одной точке.

Как отмечает В. Подорога, «технологии власти есть механизм, приводящий в движение саму власть: власть не определяется целями, лежащими вне ее, за рамками стратегии ее самосохранения и распространения в пространстве и времени, и становится властью только благодаря использованию технологических средств, которые она сама вырабатывает» . Он понимает под технологиями власти «определенные промежуточные, но непереходные структурные образования, "действующие" в границах институциональных систем власти». Автор видит в технологиях власти не просто набор нейтральных технических орудий, которые волен как угодно использовать отдельный политик, группа или институт; эти технологии существуют независимо от господствующего режима политически оформленных властных отношений. В каком то смысле, замечает В. Подорога, «технологии власти - это бессознательное власти» .

Таким образом, пишет С. Королев, власть - это система реально существующих технологий власти. Власть не существует вне и помимо технологий власти; более того, эти технологии и есть власть (Курсив автора -В. С.) . М. Фуко отмечает, что власть действует как некий механизм.

Технологии власти рассматривают в своих работах такие авторы, как М. Фуко, Л. Мамфорд, В. Подорога, Э. Канетти, М. Рыклин, С. Королев и другие.

Мы можем отметить приоритетность работ французского философа М. Фуко в исследуемой нами сфере. Он выявляет и описывает в своих трудах механизм функционирования таких технологий (или «техник» ), как: дисциплинирована (правило, таблица, распределение по рангам, план, военный лагерь, пространственное упорядочивание людей, регламентация и др.); наказание (наказание как зрелище; наказание как административный акт; позор, огласка, пример, пытка, унижение, казнь, метка, высылка, тюрьма и др.); нормализация (исправление, принуждение, экзамен), осуществляемая надзирателями, врачами, тюремными священниками, психиатрами, психологами, воспитателями ; паноптизм; манипуляция телами (захват, лишение свободы и др.); знание, дознание24 и др. Фуко затрагивает в своих работах и символику власти, «сопровождающую» наказание, казнь и т. д.

Социалистический» город как технология стратификации природного пространства

Существует огромное количество литературы 30 - 50 - х годов, в которой «рассматривается» вопрос созидания «нового», «социалистического города», даются его «характеристики» . Однако, несмотря на этот факт, определить суть «соцгорода» оказывается непросто. Так, если город античный, средневековый, капиталистический возможно описать, то город «социалистический» «ускользает» от понимания и зачастую логическому анализу и описанию не поддается. В связи с этим возникают следующие вопросы: «По какой причине это происходит?», «Что представляет собой социалистический город, и в чем заключаются его особенности?», «Был ли он действительно "новым" городом?» и т. д. Попытаемся на них ответить.

Мы предполагаем, что «новый», «социалистический» город формировался, тем не менее, как город «старый», традиционный. А «новым» городом он был только «благодаря» идеологемам и мифологемам, которые конструировала и применяла власть. Это был все тот же «старый» город, наполненный «новым» идеологическим содержанием. Образ «социалистического» города, на наш взгляд, состоял из «идеологической составляющей», и технологической структуры (она и была реальной сутью соцгорода), которую эта «идеологическая составляющая» скрывала. Мы попытаемся выяснить властную «суть» «социалистического» города.

Выявить некоторые «особенности» и «характеристики» «социалистического города» нам поможет Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О генеральном плане реконструкции города Москвы» 1935 года122. Оно было главным «градостроительным» документом 30 - 50 - х гг.: его осуществление должно было «составить новую эпоху в нашем градостроительстве» (выделено в тексте - В. С), и «заложить важнейшие основы новой социалистической теории планировки» . А автором «плана реконструкции» являлся «лично И. Сталин».

Как нам представляется, идеологически «образ» социалистического города конструировался властью на противопоставлении его городу капиталистическому. «Социалистический» и «капиталистический» города в «Постановлении» и разъясняющих его текстах не только противопоставлялись друг другу как положительный - отрицательному, но и как «разумное начало», «настоящее» («космос») - «неразумной стихии», «прошлому» («хаосу»). Подчеркнем, что новые «социалистические» города мыслились как города «искусственные» (а не «стихийно возникшие»), созданные по плану.

В «Постановлении», например, сообщалось, что «стихийно развивавшаяся на протяжении многих веков, Москва отражала, даже в лучшие годы своего развития, характер варварского российского капитализма». А «узкие, кривые улицы, изрезанность кварталов множеством переулков и тупиков, неравномерная застройка центра и периферии, загроможденность центра складами и мелкими предприятиями, низкая этажность домов при крайней их скученности, беспорядочное размещение промышленных предприятий мешают нормальной жизни бурно развивающегося города и требуют коренного и планомерного переустройства».

Итак, «необходима» была «коренная реконструкция» города, «переструктурирование» социального пространства. Что предлагалось властью взамен «старого», «стихийно» развивавшегося (капиталистического) города? Модель «нового», «социалистического» города.

«Варварскому капитализму» противопоставлялся «разумный социализм»; индивидуальному и частному - общественное и государственное; «стихии» - план; «узким, кривым улицам, переулкам и тупикам» - прямые, расширенные проспекты; неравномерной застройке центра и периферии - стирание грани между ними; «загроможденное» центра - огромные площади и проспекты126; низкой этажности домов - многоэтажные дома {«не ниже шести этажей» для Москвы)127; мелким кварталам - крупные кварталы; мелкой застройке -монументальные здания; скученности - разуплотнение, размеренность, упорядоченность, «правильные» размещение и организация; беспорядочному размещению - порядок и план; недостатку воды - обводнение города (сооружение канала Волга - Москва); неоформленным берегам реки - берега гранитные; недостатку зеленых массивов или их отсутствию - «крупные массивы зелени, новые районные парки и бульвары»; длительной реконструкции города - «ускоренная» реконструкция за 10 лет, за которые нужно «построить фактически новую Москву».

Отметим что, несмотря на то, что «новый», социалистический» город конструировался на противопоставлении его городу «старому», «капиталистическому» (традиционному), он «вбирал» в себя элементы этого «старого» города, тем самым сохраняя их.

Цель преобразований, как указывалось в «Постановлении», заключалась в «создании нормальных, здоровых условий жизни населения города». ЦК ВКП (б) и СНК СССР подчеркивали, что задача партийных и советских организаций Москвы «состоит, прежде всего, в том, чтобы строить и создавать высококачественные сооружения для трудящихся, чтобы строительство в столице СССР и архитектурное оформлении столицы полностью отражали величие и красоту социалистической эпохи».

Технологии и символы властного управления пространством города

Процесс освоенного, упорядоченного пространства в «старом», традиционном городе поддерживался, как правило, покровителями территории (духами, духовными покровителями)1, а также сказаниями, легендами и мифами о его рождении и росте. Закрепление освоенного пространства «искусственного» «нового» города Комсомольска и управление им осуществлялось властью с помощью «формирования» городских идеологем и мифологем (как уже отмечалось, Комсомольск мог быть «новым», «советским» городом только благодаря «идеологической составляющей» - особого рода идеологемам и мифологемам), символики власти и ее стилистических приемов, формирующих архитектурный облик зданий и т. д.

Процесс идеологизации, управления освоенным пространством в Комсомольске выразился в формировании и распространении властью с помощью средств массовой информации особого рода идеологем. Идеологема является «единицей» идеологии. Идеология - это «ложное» (не «лживое»!) сознание, ее функция состоит в том, чтобы незаметно подменить в сознании человека подлинные мотивы его поведения иллюзорными мотивировками2. Отметим, что идеологемы по своей природе мифологичны. Так, Р. Барт не проводит между идеологией и мифом семиотического разграничения (называет их «метаязыком», «вторичным языком»), определяя идеологию как «миф сегодня», «мифическое построение»3. Он выделяет черты идеологии (принципиальная неполнота, претензия на универсальность, агрессивность, принудительный характер, «натурализующая» функция, стереотипность, иммобилизм) и дает им семиологическую трактовку. Р. Барт рассматривает идеологию как особое знаковое образование и связывает ее с феноменом коннотации4.

Выделим наиболее существенные, характерные из идеологем города: 1. «Комсомольск строят лучшие люди страны»5; 2. «Город является комсомольской стройкой»6; 3. «Комсомольск - лучший город страны, его все любят» ; 4. «Город должен застраиваться жильем нового, социалистического типа»8; 5. «В Комсомольске, как и по всей стране, люди равны»9; 6. «Быть строителем нового города Комсомольска почетно»; 7. «Комсомольск уже является городом» ; 8. «Советским людям под руководством мудрого Сталина все работы по плечу» ; 9. «Хетагуровское движение - массовое проявление патриотизма советских людей, «хетагуровкам» создаются лучшие условия жизни и быта в городе»13; 10. «В Комсомольске работают лучше, чем где бы то ни было в стране»14; 11. «Комсомольск - это не провинция»; 12. «Строители нового города будут обеспечены всем самым необходимым (одежда, постель, белье, жилье, еда и т. п.)» ; 13. «Все строители города получат работу по специальности» ; 14. «Детям Комсомольска предоставлены прекрасные условия для жизни, у них есть все самое необходимое» ; 15. «В городе нет паникеров, дезертиров, все верят в скорое возведение города»19; 16. «Комсомольск необходимо строить очень быстрыми темпами, не считаясь с трудностями, погодными, природными и т. п. явлениями» ; 17. «Город будет построен очень быстро, «завод - за шесть месяцев» ; 18. «Трудности, переживаемые строителями - это «.временное явление»22; 19. «Город строится по плану»23; 20. « Комсомольск - прекрасен, в нем не может быть ничего отрицательного»24; 21. «Существует завод = существует и город»25; 22. «Лучшие комсомольцы должны испытать наибольшие трудности»26; 23. «Хозяевами города являются комсомольцы»27 и т. д.

Проанализируем действие механизма «мифологизации» в процессе властного управления городским пространством.

Как указывает Ю. Лотман, отсутствие истории в искусственно созданном новом городе (г. Санкт-Петербург) вызывает бурный рост мифологии . А. Пелипенко определяет городскую мифологему как «идеальную модель бытия в культуре, локализованную в образе города» . По какой причине происходит в русской культуре мифологизация города?

Исследователи «городских текстов», «петербургского», «московского», Ю. Лотман, Б. Успенский, В. Топоров, А. Пелипенко и другие авторы утверждают, что город - это явление идеологическое, эстетическое, мифологическое (мифологизация городов: «Москва - Третий Рим», «Новый Иерусалим»); культурная семантика города - это символы, образы, ассоциации, которые зачастую не поддаются однозначной трактовке, осмыслению в рамках конкретно - научного, рационалистического дискурса. В этой связи представляется верной мысль К. Исупова, высказанная им в отношении г. Петербурга: «рождение Петербурга есть рождение самосознания нового типа, которое, быстро исчерпав возможности рационального объяснения петербургского чуда, оказалось принужденным к созданию новых технологий исторического самопознания. Такими "новыми" технологиями стали операциональные формы символического мироощущения: миф (мифология мирового города) и мистика (постижение непостижимого)» .

Миф, как правило, позволяет «схватить» бытие быстрее, полнее, чем это делает разум. Миф гибче, чем разум, он обладает способностью не замечать противоречий, свободен от логики. Он соединяет несоединимое. Реальность, которая должна была бы разрушить миф, обычно бессильна, так как миф «вбирает в себя» все, и реальность в том числе. «Механизм мифологизации» широко используется властью. Миф является «обходным маневром» для власти: индивид тянется к нерасчлененному мироощущению, которое содержат многие иллюзорные, утопические социальные проекты - «мифы» (например, проект воплощения на практике идеи «города - сада» в Комсомольске).

Похожие диссертации на Дискурс власти в формировании городского пространства (На примере г. Комсомольска-на-Амуре 30-50-х гг. XX в.)

Институты культуры как механизмы организации социокультурного пространства провинциального города : на примере города Комсомольска-на-АмуреГалкина, Елена Георгиевна

Категория пространства трансграничной интеракции в структуре культурного взаимодействия : на примере Дальнего Востока РоссииЯковлев Петр Аркадьевич

Архитектурный образ города в культурно-историческом контексте : на примере г. Комсомольска-на-АмуреЧеркасова, Юлия Владимировна

Социокультурные функции печати нового города (На примере г. Комсомольска-на-Амуре 1930-х годов) Демидова Татьяна Вячеславовна

Город и его спутники как феномен советской культуры : на примере агломерации Комсомольск-на-Амуре-Амурск-СолнечныйДоровский, Игорь Владимирович

Молодежная субкультура российской провинции : На примере г. ХабаровскаМизко Оксана Александровна

Приграничье как феномен культуры (На примере Дальнего Востока России) Пылкова Анна Александровна

Культурные основания толерантности миноритарных народов Сахалина и Приамурья : на примере нивхского этносаОстроверх, Виктор Алексеевич

Радикальный нонконформизм как феномен латиноамериканской культуры во второй половине XX - начале XXI вв. : на примере Колумбии, Венесуэлы, МексикиСова, Оксана Николаевна

Генезис авторской песни как социокультурного феномена 50-70-х годов XX векаЯнковская, Оксана Вячеславовна