Содержание к диссертации
Введение
1. «ЧУДЕСНОЕ» В ПОВСЕДНЕВНОСТИ И ИСТОРИЧЕСКИХ СВИДЕТЕЛЬСТВАХ 18
1.1. Историко-культурный контекст духовных противоречий эпохи. 18
1.2. Культурологические основания интерпретации «чудесного» в эпоху принципата 43
1.3. «Чудесное» в римской повседневности и художественной интерпретации 69
2. «ЧУДЕСНОЕ» В АНТИЧНОЙ ПАРАДОКСОГРАФИИ 90
2.1. «Чудесное» и «удивительное» в контексте римского энциклопедического знания 90
2.2. Греческий и римский парадоксографы: трансформация восприятия «парадоксального»
2.3. «Парадоксальное» в античной дидактике 133
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 151
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 157
ПРИЛОЖЕНИЯ 174
- Историко-культурный контекст духовных противоречий эпохи.
- Культурологические основания интерпретации «чудесного» в эпоху принципата
- «Чудесное» и «удивительное» в контексте римского энциклопедического знания
Введение к работе
Римская империя эпохи принципата, временные рамки существования которой определяются 30 г. до н.э. - 284 г. н. э., в культурном аспекте представляет собой противоречивое явление: внешнее могущество государства, достигшее апогея во II в. н. э., сочетается с ощущением растерянности его граждан, утратой ими прежней системы ценностей, что для элиты древнеримского общества оборачивалось состоянием внутренней опустошенности, а для масс приобретало характер поиска новой жизненной опоры, которую они находили в чудесном. В рамках духовной жизни этого периода все большее значение приобретают всевозможные философские, религиозные, мистические системы, позволяющие человеку противопоставить изменившимся реалиям действительности некий сверхъестественный, чудесный мир, неподвластный повседневности.
Вкус к неестественному, ставший знамением этого времени, а также характерные для него «настойчивые потребности в чуде, тенденции к фиксированию на парадоксальном и неправдоподобном» ' отмечают многие исследователи, изучающие историю и культуру Древнего Рима (А.Б. Егоров, Г.С. Кнабе, С.Л. Утченко, Е.М. Штаер-ман). В то же время собственно античное «чудесное», его содержание и отражение в массовом и индивидуальном сознании, как правило, элиминируется. Между тем есть основания полагать, что данная категория составляет важный аспект культуры Древнего Рима эпохи принципата, который позволяет выявить целый ряд особенностей мировосприятия человека этой эпохи.
Актуальность исследования определяется тем, что, во-первых, в рамках современных междисциплинарных исследований (историче-
1 Егоров А.Б. Рим на гране эпох. Проблемы рождения и оформления принципата / А.Б. Егоров. -Л.:изд-воЛГУ, 1985. С. 11.
ских, культурологических, философских) центральное место занимает изучение культуры, менталитета, картины мира, характеризующих человека разных эпох1. При этом огромный пласт проблем, связанных с вышеуказанным направлением исследований, остается малоизученным по сравнению с вопросами, касающимися политических, экономических и социальных процессов в разные исторические эпохи.
Во-вторых, за последние 10-15 лет, отмеченных кризисными явлениями в,культуре, большую популярность приобрело изучение переломных в истории человечества эпох, связанных со сменой культурно-исторических парадигм. Наряду с экстраполяцией в их-контекст особенностей массового сознания, уже осуществлявшейся ранее, особая актуальность на сегодняшний день заключается в изучении точек опоры, позволяющих человеку обрести устойчивость в кризисный период, то есть, относительно рассматриваемого периода, чудесного.
В-третьих, наблюдающийся в современной культуре, в том числе в культуре России, дисбаланс между рациональными и иррациональными аспектами осмысления истории и современности обусловливает необходимость обращения к аналогичным эпохам прошлого, к числу которых принадлежит и эпоха Римской империи I - III вв. н. э.
В соответствии с этим*, целью исследования является изучение восприятия «чудесного» и связанных с ним «парадоксального» и «фантастического» в рамках обыденного и научного сознания древних, римлян и его места в культуре Древнего Рима эпохи принципата. Задачи исследования заключаются в следующем:
«Все в этом мире приобретает значение, смысл и ценность лишь в соотнесении с человеком, как человеческое. Все возможное бытие и весь возможный смысл располагаются вокруг человека как центра и единственной ценности; все <...> должно быть соотнесено с человеком, стать человеческим». Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / М.М.Бахтин. - М.: Художественная литература, 1986. С.509.
Выявить и проанализировать причины формирования особого интереса к феноменам «чудесного», «парадоксального» и «фантастического» в культуре Римской империи I — III вв. н. э.
Определить место «чудесного» в контексте общеисторического развития Римской империи и повседневного бытия древних римлян эпохи принципата.
Выявить особенности восприятия «чудесного» массовым и индивидуальным сознанием древних римлян раннеимператорской эпохи.
Определить специфику интерпретации феноменов сферы «чудесного» в римской научной традиции I — III вв. н. э.
Проследить трансформацию понимания «чудесного» представителями римской ученой элиты I - III вв. н. э.
Проблема исследования состоит в актуализации вариативных представлений о «чудесном», «парадоксальном» и «фантастическом» в культуре Древнего Рима эпохи принципата.
Объектом исследования является картина мира древних римлян в ее обыденном и научном модусах.
Предмет исследования - «чудесное», «парадоксальное» и «фантастическое» в мировосприятии древних римлян эпохи принципата.
Хронологические рамки исследования определены I - III вв. н. э. -временем формирования системы принципата и расцвета Римской > империи, когда под влиянием политических и социокультурных процессов происходит трансформация традиционной системы ценностей древних римлян.
Материалом исследования послужили следующие нарративные источники:
- исторические сочинения: «Анналы» и «История» Публия Корнелия Тацита (ок. 55/57 - 20-е гг. II в. н. э.), «Жизнеописания двена-
дцати цезарей» Гая Светония Транквилла (70-е гг. I в. н. э. — ок. 140/150 гг. н.э.);
художественные произведения: «Метаморфозы, или Золотой осел» Апулея (ок. 124/25 гг. - конец II в. н.э.), сатиры Лукиана (ок. 120 — после 180 гг.): «О сирийской богине», «Любители лжи, или Не-вер», «Александр, или Лжепророк», «Жизнеописание Демонакта», «Правдивая история», «Корабль, или Пожелания».
научные трактаты: «Естественная история» Гая Плиния Секунда Старшего (23/24 — 79 гг. н. э.), «О природе» Луция Аннея Сенеки (4 г. до н. э. - 65 г. н. э.)
- парадоксографические сборники: «Удивительные истории»
Флегонта Тралльского (II в. н. э.), «Пестрые рассказы» Клавдия Элиа-
на (кон. II — нач. III в. н. э.);
- парадоксографический сборник Псевдо-Аристотеля «Рассказы о
диковинах» (III в. до н. э.)^ использование которого позволяет осуще
ствить сравнительный анализ эллинистических и римских парадоксо-
графических сочинений.
Методологической основой исследования являются культурологическая и антропологическая концепции истории культуры (Ж. Ле Гофф, А.Я. Гуревич, Г.С. Кнабе, Є.Л; Утченко), философская антропология (А. Гелен, X. Плеснер, М. Шелер), философское осмысление феноменов культуры (П.С. Гуревич, M.G. - Каган, А.Ф. Лосев), психоаналитическое (Э. Фромм, К.Г. Юнг) и гуманистическое (А. Маслоу) направления в психологии; психология толп (Г. Лебон, С. Московичи, X. Ортега-и-Гассет).
Междисциплинарный характер проблемного поля исследования, связанного, с одной стороны, с рассмотрением исторического контекста I - III вв. н. э., с другой - с изучением социокультурных и психологических характеристик сознания человека, обусловил использова-
ниє ряда научных методов: герменевтического метода, системного метода, ретроспективного метода, сравнительного метода, метода контент-анализа.
Гипотеза исследования: в диссертации доказывается предположение о том, что в период принципата «чудесное», «парадоксальное» и «фантастическое»> являются значимыми для картины мира этой эпохи концептами; через восприятие различных явлений сверхъестественного порядка обыденным (индивидуальным и массовым) и научным сознанием древних римлян выражаются специфические смыслы их жизнеустроения в повседневном континууме и интеллектуальном осмыслении действительности.
Степень разработанности проблемы определяется в нескольких аспектах:
1. Труды, посвященные философскому и культурологическому осмыслению феноменов античной культуры.
Античное наследие, на протяжении почти двух тысячелетий составлявшее основу европейской культуры, вследствие своей «универсальности» представляет собой неизменный интерес для философов и культурологов. Обращаясь к истории и культуре Древней Греции и Рима, они находили некие архетипические корни, определившие особенности менталитета западноевропейского человека и его культуры, в частности, дионисийское и аполлоническое начала в культуре (Ф. Ницше), культура и цивилизация, как ее неизменная судьба (О. Шпенглер). Древний Рим в этом отношении представлялся особым феноменом, чаще отрицательного характера. Жестокость, варварство, бездушность, чуждость философии и искусства, грубость - эти качества древних римлян определяли место Рима в истории - «между эллинской культурой и пустотой» (О. Шпенглер). На фоне подобной интерпретации особое значение приобретает осмысление феномена
Древнего Рима в трудах отечественного философа А.Ф. Лосева. В буйном, развратном, пресыщенном Риме А.Ф. Лосев видит печальную и тихую красоту, внутреннее бессилие, духовную приговоренность. Древнеримская культура, таким образом, предстает как явление неизведанное, более глубокое по своей сущности, нежели думалось ранее, порождающее все больше вопросов, требующих осмысления, что обусловливает необходимость вновь и вновь обращаться к ее изучению.
2. Обобщающие труды по истории Римской империи, включая
эпоху принципата.
История Римской империи эпохи принципата освещалась в рамках многотомных исследований по истории Древнего Рима, начало которым положило издание свода всех латинских надписей (CIL) в XIX в. В трудах зарубежных историков XIX в. (В. Вегнер, И. Геф-фкен, Э. Гиббон, Т. Моммзен, Э. Ренан) и XX в. (М. Грант, К. Крист, Г. Ферреро) излагалась, главным образом, политическая история Римского государства, на фоне которой освещались вопросы духовной жизни.
Интерес отечественных историков начала XX в. сосредоточился на переломных эпохах в жизни античного мира. Так, в работах историка М.И. Ростовцева рассматривается время падения Римской республики и становления Империи.
В отечественной историографии XX в. были созданы обобщающие труды по истории древнего Рима, которые носили в основном учебный характер. В этих работах основной акцент был сделан на изучение политических и социально-экономических вопросов, что было обусловлено господством марксистско-ленинского подхода к изучению исторических процессов.
3. Труды, посвященные духовной культуре древних римлян.
Начиная с XIX в. наряду с исследованиями, посвященным общей истории Риской империи, появляются труды, авторы которых рассматривают состояние духовной жизни древних римлян того или иного периода. Особый интерес в этом отношении вызывали кризисные эпохи в Римской империи, к числу которых принадлежала и эпоха принципата. Среди отечественных историков XIX в., посвятивших свои исследования данным вопросам, следует отметить М.С. Корели-на, чей труд «Падение античного миросозерцания» содержит подробный анализ причин культурного кризиса в Римской империи в первые века нашей эры. .
В XX в. отечественные историки, обращавшиеся к изучению культурных процессов в Римской империи (Н.А. Позднякова, С.Л. Утченко, Ю.Г. Чернышев, Е.М. Штаерман), рассматривали причины кризисных явлений в империи, исходя из положений марксистско-ленинского подхода, чем было обусловлено их обращение в первую очередь к социально-экономическим процессам, имевшим место в изучаемый период.
В последние десятилетия XX в. в рамках отечественной историографии появляются работы, в которых преодолеваются недостатки прежнего подхода к изучению истории. К ним относятся, в частности, исследования Г.С. Кнабе, И.С. Свенцицкой, посвященные изучению особенностей менталитета древних римлян, отразившихся в их повседневной жизни.
Определенную ценность в рамках настоящей работы представляют труды зарубежных исследователей (Ф. Велишского, Л. Винничук, П. Гиро, К. Куманецкого), содержащие подробное описание обычаев и нравов древних римлян и позволяющие составить наиболее полное представление о культуре Древнего Рима.
4. Труды, посвященные римской литературе эпохи принципата.
Анализу римской литературы эпохи принципата посвящены исследования Ф. Лео, С.С. Аверинцева, С.Д. Артамонова, М.Л. Гаспаро-ва, Н.Ф. Дератани, И.М. Нахова, И.М. Тройского, B.C. Дурова, М.Е. Грабарь-Пассек и других ученых. Указанные авторы, наряду с развернутой характеристикой различных жанров литературного искусства Древнего Рима, обращаются к их духовно-нравственному контексту, к той атмосфере, которая сложилась в общественной жизни в интересующий нас период. В частности, С.С. Аверинцев и М.Л. Гаспаров, работы которых написаны в русле культурно-антропологического подхода, обращают внимание на изменение мироощущения человека и раскрывают причины подобных трансформаций.
5. Труды, посвященные изучению иррационального опыта чело
века, воплотившегося в религиозных, мистических и магических сис
темах, имевших место в античном мире, в том числе в Римской импе
рии первых веков нашей эры.
В рамках этого направления методологический интерес для диссертационного исследования представляет работа Р.Е. Доддса «Греки и иррациональное», раскрывающая важный аспект ментального мира Древней Греции - опыт иррационального в сознании человека.
Подробный анализ мистических и магических культов, а также гностических учений, имевших место в Римской империи эпохи принципата, содержится в работах зарубежных (Г. Йонас, Д.Д. Фрэзер) и отечественных (Ю.Я. Бондаренко, Н.А. Кун, А.В. Петров, М.К. Трофимова) исследователей.
6. Труды, посвященные изучению категории «чудесное».
«Чудесное», «чудо» как некие категории подвергались анализу в
рамках литературоведческих, религиозных, философских и культурно-исторических исследований. К числу первых относится, в частности, работа зарубежного исследователя Ц. Тодорова «Введение в фан-
тастическую литературу», в которой категория чудесное представляется соотнесенной с неизвестным, невиданным ранее феноменом. Ц. Тодоров выделяет экзотическое, орудийное, научное чудесное, наряду с которыми существует «чистое» чудесное, не объяснимое никаким образом.
Достаточно подробный анализ категории чудесное в рамках религиозной и философской интерпретации содержится в статье отечественного исследователя XIX С. Алексеева, помещенной в энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, которая, однако, носит описательный характер.
Философское осмысление категории чудо принадлежит отечественному мыслителю XX в. А.Ф. Лосеву. В монографии «Диалектика мифа» А.Ф. Лосев раскрывает диалектическую природу чуда, утверждая, что чудо обладает характером извещения, проявления, возвещения, свидетельства, удивительного знамения, а не бытия самих фактов, не наступления самих событий. Таким образом, природа чуда в понимании А.Ф. Лосева, символична, чудо — это мифический символ.
Наряду с данными аспектами анализа категории чудесное, особую значимость для настоящей работы составляют результаты исследований современного французского историка-медиевиста Ж. Ле Гоффа, изложенные, в частности, в сборнике очерков «Средневековый мир воображаемого», которые представляют собой опыт применения категории чудесное к историческим реалиям бытия человека. Ж. Ле Гофф предлагает классификацию чудесного, основанную на средневековых источниках и включающую в себя перечень, истоки и источники, пути и способы реализации, развитие и границы средневекового чудесного, а также рассматривает чудесное в повседневной жизни и научном знании. Не затрагивая собственно древнеримского чудесно-
го, Ж. Ле Гофф в то же время делает ряд выводов, представляющих интерес в методологическом плане.
Таким образом, в рамках зарубежных и отечественных исследований освещались проблемы политической, социально-экономической и духовной истории Древнего Рима эпохи принципата, делались попытки философского осмысления отдельных феноменов древнеримской культуры. В тоже время проблема древнеримского «чудесного» и «парадоксального»1 не являлась в отечественной науке предметом специального анализа.
В связи с этим научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что:
взаимно соотнесены и актуализированы категории «чудесное», «парадоксальное», «фантастическое» применительно к культуре Римской империи эпохи принципата;
привлечен широкий спектр источников для формирования целостного представления о содержании, месте и роли «чудесного» в культуре Древнего Рима эпохи принципата;
— выявлены и систематизированы особенности восприятия фено
менов сферы «чудесного» индивидуальным и массовым сознанием, а
также специфика интерпретации «чудесного» и «парадоксального» в
научном сознании.
Теоретическая значимость исследования определена тем, что в нем систематизирован значительный эмпирический материал, характеризующий место и роль «чудесного» в культуре Древнего Рима эпохи принципата; предложена классификация феноменов, составляющих содержание сферы «чудесного»; выявлены особенности воспри-
1 В западной историографии (А. Вестерманн, Э. Миллер, Э.Роде, Ф. Якоби и др.) исследовалась парадоксография как особая часть эллинистической науки. В нашей стране эллинистической и римской парадоксографии посвящены публикации Н.А. Поздняковой и B.H. Илюшечкина. В то же время в качестве категории для характеристики научного сознания в эллинистическо-римский период «парадоксальное» не привлекалось.,
ятия «чудесного», «парадоксального» и «фантастического» в обыденном и научном сознании древних римлян и его трансформациЯі на протяжении изучаемого периода.
Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы диссертации могут способствовать дальнейшим научным разработкам, посвященным проблемам культуры Римской империи эпохи принципата, а также быть использованы при чтении спецкурсов и лекций, проведении практических и семинарских занятий по темам, связанным с изучением культуры Римской империи I — III вв. н. э.
Личный вклад диссертанта заключается в том, что были изучены и проинтерпретированы произведения римских и эллинистических авторов: Апулея, Лукиана, Плиния Старшего, Псевдо-Аристотеля, Све-тония, Тацита, Флегонта, Элиана. Категории «чудесное», «парадоксальное», «фантастическое» были введены в контекст культуры Римской империи эпохи принципата.
Положения, выносимые на защиту:
— В Римской империи эпохи принципата под влиянием причин
исторической и мировоззренческой динамики в сознании человека на
чинали преобладать представления о мире как о жестоком, равно
душном континууме, в котором каждый предоставлен самому себе.
Это влекло за собой особую потребность в чуде и обусловливало не
свойственный для более раннего периода римской истории интерес ко
всему удивительному и необычному.
- «Чудесное», занимавшее важное место в жизни человекана бо
лее ранних этапах развития древнеримской цивилизации, в эпоху
принципата вновь приобретало фаталистическое значение. Факты,
имевшие место в действительности и зафиксированные в произведе
ниях историков I в. н. э., с точки зрения рядовых римлян сопровожда
лись чудесными явлениями, игравшими роль «знаков судьбы», знаме-
нищ предупреждающих людей о том или ином грядущем событии, или констатировавших уже свершившееся. Демонстрация таких предзнаменований осуществлялась посредством целого ряда феноменов, систематизированных в римской дивинационной традиции, исходя из которой, можно; выделить следующие группы чудесных явлений: omen — чудесные явления, демонстрирующиеся вербально, monstrum-чудовища и уродцы, являвшиеся предвестниками грядущих бедствий, ostentum и portentum — знамения, демонстрирующиеся посредством небесных явлений, стихийных бедствий, представителей живой природы, а также человека.
Ко II в; н. э. чудесное начинает занимать все большее место в обыденной жизни древних римлян, что позволяет сделать вывод о его «повседневном» характере. Все возрастающий интерес к подобным явлениям обусловливал появление «фантастического» - вымышленного чудесного; порожденного фантазией человека, что нашло отражение в художественных произведениях данной эпохи.
Восприятие чудесных явлений индивидуальным? и массовым? сознанием, в ряде аспектов имеющее сходные черты, в целом характеризуется существенным различием. В основе массового восприятия; чудес лежали эмоции (страх, восторг, радость, надежда, благоговение перед проявлением воли высших сил). Индивидуальному сознанию, напротив, в большей степени было присуще критическое отношение к чудесным явлениям.
В научной интерпретации эпохи принципата «чудесное» приобретало специфическое значение. В трактовке римских ученых-энциклопедистов и их эллинистических предшественников качеством «чудесности» наделялась природа, а удивительные явления служили подтверждения'ее величия и многообразия. Таким образом, для науч-
ного сознания приоритетной становилась категория «парадоксальное», включавшая в себя удивительные, но не «чудесные» явлениям
- Во II - III вв. установка, лежащая в основе научного мировоззрения эпохи эллинизма и I в. империи, сменяется представлением о невозможности и, более того, опасности познания тайн природы, что находило отражение в римских парадоксографических сборниках II в. н. э. Наряду с этим чудесное и, в большей степени, парадоксальное в некоторых случаях приобретало дополнительное значение: необычные явления действительности становились средством для воспитания нравственности и, таким* образом, принимали на себя дидактическую нагрузку.
Апробация результатов исследования осуществлялась на заседаниях кафедры культурологии и журналистики ЯЛТУ им. К.Д. Ушинского; на региональных и международных научно-практических конференциях в Москве и Ярославле: «Человек в информационном пространстве» (Международная научно-практическая конференция, Ярославль, 2005), «Науки о культуре - шаг в XXI век» (VII Всероссийская конференция-семинар молодых ученых, Москва, 2005), «Науки о культуре в новом тысячелетии» (Международный коллоквиум молодых ученых, Ярославль, 2007), на международных научных чтениях им. К.Д. Ушинского ЯЛТУ(2005 - 2007). Материалы исследования, использовались в педагогической работе автора в Филиале ЯГПУ им. К.Д. Ушинского в г. Угличе.
Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав («"Чудесное" в повседневности и исторических свидетельствах» и «"Чудесное" в античной парадоксографии»), заключения:, списка источников и литературы, в том числе справочной, включающем 195 наименований, а также приложения, где приводится перевод фрагментов из книг VII, IX - XI, XIV - XVI, XIX, XXI, XXIII - XXIV, XXVIII,
XXXI, XXXIII, XXXVI - XXXVII .«Естественной истории» Плиния Старшего, выполненных автором исследования. Общий объем работы - 173 с. Результаты исследования отражены в 8 публикациях, в том числе в 1 публикации в рецензируемом научном издании, рекомендованном ВАК РФ.
Первая глава «"Чудесное" в повседневности и исторических свидетельствах» посвящена рассмотрению феноменов, составляющих содержание древнеримского «чудесного» в контексте исторического и повседневного бытия древнего римлянина эпохи принципата.
В первом'параграфе «Историко-культурный контекст духовных противоречий эпохи» обобщаются историко-культурные процессы, имевшие место в Римской империи I - III вв. н. э., а также выявляются причины, повлиявшие на становление особого интереса к феноменам, составляющим содержание «чудесного», и, в более широком смысле, «сверхъестественного».
Второй параграф «Культурологические основания интерпретации "чудесного" в эпоху принципата» посвящен изучению содержания древнеримского «чудесного» на материале произведений историков Публия Корнелия Тацита и Гая Светония Транквилла. В рамках параграфа предлагается классификации феноменов «чудесного», основанная на существовавших в древнеримской дивинационной традиции категориях: omen, monstrum, ostentum, portentum, prodigium, a также рассматриваются особенности восприятия «чудесного» массовым и индивидуальным сознанием.
Третий параграф «"Чудесное" в римской повседневности и художественной интерпретации», основанный на материале художественных произведений Апулея и Лукиана, посвящен определению места «чудесного» в повседневной жизни древних римлян во II в. н. э. Наряду с рассмотрением проявлений мира «чудесного» в повседнев-
ности, в параграфе уточняется специфика массового и индивидуального восприятия «чудес» посредством введения понятия «толпа» и ее интерпретации в указанных источниках.
Вторая глава «"Чудесное" в античной парадоксографии» посвящена изучению понимания «чудесного» в римской научной традиции и трансформации его места-в .научной картине мира. .
В первом параграфе «"Чудесное" и "удивительное" в контексте римского энциклопедического знания» на материале «Естественной истории» Плиния Старшего исследуется специфика научной интерпретации «чудесного». При этом* особое внимание уделяется латинским терминам, используемым Плинием при описании явлений природы.
Второй параграф «Греческий и римский парадоксографы: трансформация восприятия* "парадоксального"» посвящен анализу парадоксографических сборников, представляющих собой'особое направление в античной научной мысли. В рамках параграфа на* материале греческого и римского парадоксографических сборников рассматривается эволюция интерпретации «чудесного» и «парадоксального» в римской парадоксографической традиции относительно аналогичных трудов эпохи эллинизма.
В третьем параграфе «"Парадоксальное" в античной дидактике», содержащем в своей основе сборник Клавдия Элиана «Пестрые рассказы»^ раскрываются новые грани интерпретации «удивительного» и «необычного» в римской научной традиции, а именно их использование в качестве материала для воспитания нравственности.
Таким образом, структура работы позволяет реализовать поставленные цель и задачи исследования.
Историко-культурный контекст духовных противоречий эпохи
Настоящая глава посвящена изучению «чудесного» как неотъемлемой части древнеримской культуры эпохи принципата в ее историческом и повседневном модусах.
В рамках главы последовательно рассматривается культурно-исторический контекст эпохи, освещенный в трудах отечественных и зарубежных исследователей, место «чудесного» в истории и повседневности древнеримского общества, а также его отражение в массовом и индивидуальном сознании древних римлян. В качестве источников использовались исторические труды Тацита «Анналы» и «История», Светония «Жизнеописания 12 цезарей», художественные произведения Апулея «Метаморфозы» и Лукиана «Александр, или Лжепророк», «Любители лжи, или Невер» и другие, в совокупности позволяющие наиболее полно и репрезентативно раскрыть указанные выше аспекты древнеримского понимания «чудесного».
Исходя из того, что в римском государстве особое значение имела практика дивинации (гадания), в параграфе 1.2. настоящего исследования предлагается классификация «чудесного», основанная на традиционном древнеримском делении знамений на определенные классы. Анализ «чудесного» и связанного с ним «фантастического» в рамках римской повседневности осуществляется на основе выделения пространственных источников чудесных явлений. 1.1. Историко-культурный контекст духовных противоречий эпохи.
Интересующий нас исторический период - I - III вв. н.э. - являет собой образец смены культурно-исторической парадигмы, нашедшей отражение во всех сферах жизни древнеримского социума. Эта эпоха, обрамленная гражданскими войнами I в. до н.э. и начала III в. н.э., включала в себя процессы зарождения и становления режима Римской империи, которая сменила на исторической арене уже исчерпавшую свой потенциал Республику.
Это было время, когда внешнее могущество Римской империи сочеталось с чувством одиночества и потерянности рядового обывателя,, «усталостью и отвращением к общественной-жизни, сужением идеалов и перенесением центра внимания от общественно-политической жизни в личную»1.
Для понимания всей важности этого несоответствия необходимо обратиться к историческим событиям, предшествовавшим установлению империи, и тем установкам, которые превалировали в сознании римлянина эпохи Республики, определяя его образ.жизни. М.Л. Гас-паров пишет: «В римском быте издавна четко различались два сектора, две формы времяпрепровождения - «дело» и «досуг», negotium и otium: первый включал войну, земледелие и управление общиной, второй - все остальное» . Таким образом, жизнь римлянина республиканской эпохи полностью поглощалась внешним миром; обществом. После окончания Пунических войн из завоеванных земель в Рим начало стекаться богатство, «за богатством следует досуг, а за досугом -тоска ... теперь войну вели профессиональные солдаты, поля обрабатывали пленные рабы, а политика превратилась в борьбу за власть, в которой каждый чувствовал себя обиженным. Досуг приглашал задуматься: для чего все это? - а задумываться римлянин не привык, и мысль его заносило на каждом повороте. Привычки отцов не годи-лись, а новых привычек не было...» .
Культурологические основания интерпретации «чудесного» в эпоху принципата
Как было отмечено выше, в эпоху принципата в Римской империи возрастает интерес к разнообразным явлениям, характеризуемым нами как «чудесные». Даная ситуация нашла отражение в произведениях римских историков, творивших на рубеже I — II вв. н. э. и стремившихся запечатлеть события, имевшие место в эпоху правления династий Юлиев-Клавдиев и Флавиев. Среди них особое внимание привлекают Публий (Гай) Корнелий Тацит и Гай Светоний Транк-вилл, чьи труды позволяют раскрыть различные аспекты взаимоотношений человека и «чудесного» в раннеимператорском Риме.
Сведения об этих людях крайне скудны и получены в основном в результате использования разрозненных данных, имеющихся в их произведениях и в свидетельствах современников. Известно, что Тацит, дата рождения которого определяется 55 - 57 гг. н. э., был старшим современником Светония, родившегося приблизительно в начале 70-х гг. н.э. Оба историка происходили из всаднического сословия. Государственная карьера Тацита отличается большей насыщенностью: он достигает должностей квестора, претора, консула, а также пожизненной жреческой должности - члена коллегии «пятнадцати мужей»1, в то время как Светоний, входя в состав двух жреческих коллегий, прибегает только к адвокатской практике, а затем в течение пяти лет состоит на придворной должности при императоре Адриане.
Свою творческую деятельность Тацит начинает в конце I в. н. э., когда в 98 г. было написано его первое литературное произведение «Жизнеописание Юлия Агриколы». Примерно в это же время Светоний пишет свое первое большое произведение, предположительно, «О знаменитых людях». Главные труды историков выходят в свет в начале II в. н. э.: «Анналы» и «Историю» Тацит завершает в первом десятилетии II в. н. э., несколько позднее, около 120 г. н. э., появляется произведение Светония «Жизнеописания 12 цезарей».
Предметом исследовательского интереса историков становится I в. н. э., что не является случайным, ибо это было «столетие политических экспериментов, в ходе которых постепенно определялось политическое оформление императорской власти в Риме»1. Ее основой стала найденная Августом система относительного равновесия интересов принцепса и сената, которая была воспринята императорами Веспасианом, Титом, а затем Нервой, Траяном и другими представителями династии Антонинов. «Течение истории получило свою цель, и историкам предстояло изобразить путь к этой цели, собрав и осмыслив с новой точки зрения все сведения о первых преемниках Августа»2.
«Чудесное» и «удивительное» в контексте римского энциклопедического знания
Сфера культурной жизни изучаемого нами периода включает в себя научное мировоззрение, содержащее опыт рациональной интерпретации феноменов природного и социального пространства, который во многом расходится с их пониманием в мифе, религии, искусстве. В связи с этим рассмотрение отражения в научной картине мира различных явлений действительности, прежде всего всевозможных «сверхъестественных» явлений, выступает необходимым условием формирования целостного представления о восприятии «чудесного» древним римлянином эпохи принципата.
Научное мировоззрение на интересующем нас этапе исторического развития человечества заметно отличается от идеала научности, сложившегося в XVII в. Главным образом это выражается в субъективности научного знания. Исследователи отмечают, что в античной науке «человеческий (субъективный) фактор составлял важную часть ее структуры»1. Данное положение полностью может быть отнесено и к римской науке, которая, в отличие от греческой, оценивается в большинстве случаев как «эпигонская», «компилирующая научные знания эллинистического периода»2. Несмотря на наличие подобных оценок, объективность которых вызывает сомнение, римское научное знание обладало, наряду с общими для всей античной науки основами, рядом специфических черт, выразившихся в целях и методах научного поиска.
Ко времени Империи научное знание включало многочисленные сведения в различных областях как научной, так и практической деятельности: в математике, астрономии, механике, медицине, географии, сельском хозяйстве, строительстве и пр. Соединение теоретического знания и практической1 мудрости в богатейшей традиции компилятивного книжного знания составляло содержание метода, в рамках которого развивалась теоретическая наука римлян. Книжное энциклопедическое знание.римлян также отличалось своеобразием:; оно ставило вполне определенную задачу — представить читателю: все, что сохранилось от предшественников в той или иной области знания. Сводя теории и мнения в обширный труд,.автор мог соглашаться или спорить с предшественниками, но он не считал своей задачей соотнести эти- теории с опытом, усомниться в точности или достоверности сообщаемых им сведений; как не считал, своей задачей написание вполне самостоятельного исследования.
