Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК УСЛОВИЕ СОЦИАЛЬНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА В ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕМСЯ МИРЕ 15
1.1. Анализ подходов к толерантности в основных социологических моделях коммуникации 15
1.2. Социокультурные и политические основы толерантности в истории социологической мысли 45
1.3. Проблемы формирования толерантного сознания как фактора коммуникации в условиях нелинейного развития 75
Глава 2. РОЛЬ СМИ В УТВЕРЖДЕНИИ ТОЛЕРАНТНОЙ КОММУНИКАЦИИ 106
2.1 Медиа и формирование толерантного сознания 106
2.2. Пути преодоления «языка вражды» в современных российских СМК 131
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 163
БИБЛИОГРАФИЯ
- Анализ подходов к толерантности в основных социологических моделях коммуникации
- Социокультурные и политические основы толерантности в истории социологической мысли
- Медиа и формирование толерантного сознания
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется противоречивостью процесса развития общественных отношений в современной России, переходящей к демократическим и рыночным ценностям. Как показывают социологические исследования, отношения россиян к демократическим ценностям довольно сложные и многомерные. Весьма тревожным симптомом является то, что понятие «демократия» вызывает положительное восприятие в основном у той части населения, которая считает себя выигравшей от реформ, и наоборот, весьма сдержанную реакцию - у проигравших. В частности, наиболее позитивно «демократию» оценивают высоко доходные группы и скорее выигравшие от реформ (55,3 и 59,4% соответственно), тогда как среди бедных и проигравших в ходе реформ таковых насчитывается 33,6 и 31,3%1. Неоднозначно и отношение к рыночным ценностям, хотя массовое сознание постепенно свыкается с тем, что в российском обществе становится все больше богатых людей. Тем не менее, проблема толерантности весьма актуальна. Показатели толерантности к богатым колеблются, прежде всего, в зависимости от самооценки изменения своей жизненной ситуации в ходе реформ - среди выигравших 35% хорошо относятся к увеличению числа богатых, тогда как среди проигравших - лишь 4,5%2. Будут ли россияне упорствовать в тщетном соперничестве или все же научатся жить вместе при всех наших социальных, экономических и политических различиях в соответствии с обновленными идеалами человеческого достоинства и социальной справедливости?
Другая сверх актуальная проблема толерантности - глобализация привела к невиданному ранее столкновению ценностей и систем знания, что подчас принимает острейшие формы нетерпимости вплоть до терроризма.
1 См.: Граждане новой России: кем себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить? (1998-2004).
Аналитический доклад. - М.: АИРО-ХХ, 2005. - С. 115.
2 См.: Там же. - С. 63.
Руководители ведущих держав мира предпринимают невиданные ранее усилия по дальнейшему развитию политического взаимодействия друг с другом, особенно принимая во внимание необходимость координации усилий для решения глобальных проблем современности и, в частности, борьбы с международным терроризмом3.
«Борьба с нетерпимостью требует неотлагательных действий, как со стороны государств, так и личной ответственности. Демократия, как утверждается в Уставе ЮНЕСКО, требует полного соблюдения и уважения всеми принципов справедливости, свободы, равенства и солидарности. Правительства должны быть привержены международным нормам и документам в области прав человека, должны запретить и осудить всякое проявление насилия и дискриминации против меньшинств, и должны обеспечить равный доступ к справедливости и равные возможности для всех. В то же время терпимость означает отказ от доминирования в пользу согласия. Это означает уважение прав других жить и быть такими, какие они есть» .
Разумеется, важно не только констатировать наличие проблем толерантности, но и попытаться найти механизмы ее формирования. Для диссертанта, выпускника факультета Международной журналистики МГИМО особый интерес представляют механизмы социолингвистические. Современность требует от СМИ актуализации толерантного потенциала, заложенного в ее демократических традициях свободомыслия, нахождение новых подходов, адекватных усложняющейся социокультурной динамике. Поэтому научное осмысление данной проблемы и выработка научно-практических рекомендаций является актуальнейшей задачей данной диссертационной работы.
3 См.: Современные международные отношения. Учебник / Под ред. А.В. Торкунова. - М.: РОССПЭН, 1999.
4 Приветствие Генерального Директора ЮНЕСКО Федерико Майор к участникам Международной
конференции «Толерантность, взаимопонимание и согласие» (Якутск, 1995) // Толерантность и согласие.
Материалы международной конференции. Отв. ред. Тишков В.А. - М.: ИЭА РАН. 1997. - С. 5-6.
Степень научной разработанности темы
Количество работ, посвященных проблеме толерантности, с каждым годом увеличивается. Прежде всего, диссертант изучил историю проблемы, важный вклад в разработку которой внес российский социолог П.А. Кропоткин, обосновавший «закон взаимной помощи»5. Особое место занимают работы П.А. Сорокина, посвященные проблемам интегральной природе человека в контексте значения фактора Доброты6.
Толерантность, проблемы конфликтов систем знания находятся в поле пристального изучения социологов-феноменологов . Латентные аспекты толерантности диссертант исследовал, обращаясь к работам представителей социального и гуманистического психоанализа, прежде всего 3. Фрейда и Э. Фромма8.
Исследованию специфики толерантности в обществе радикального модерна и постмодерна посвящены работы таких известных социологов, как 3. Баумана, Э. Гидденса, Ж. Бодрийяра, Дж. Ваттимо, Г. Дебора9. Интерес у диссертанта вызвали также работы российских исследователей И.П. Ильина,
5 См.: Кропоткин П.А. Взаимная помощь как фактор эволюции // В кн.: Социология в России XIX - начала XX
веков. Общество. Законы истории. Прогресс. Цели и нормы жизни. Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. - М.:
Международный Университет Бизнеса и Управления, 2001;
6 Сорокин П. Моя философия - интегрализм.- Социс, 1992, № 10; Сорокин П. Об основных условиях
возможности возрождения нашего народного хозяйства. - Социс, 1994. - № 2; Сорокин П. Современное
состояние России. - Новый мир, 1992, № 4, 5; Сорокин П. Таинственная энергия любви.- Социс, 1991, № 8;
Сорокин П. Человек и общество в условиях бедствия (фрагменты книги). - Вопросы социологии, 1993, № 3;
Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. - М.: Институт социологии РАН 1993; Сорокин П.А.
Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики,
права и общественных отношений. - СПб.: ЗХГИ, 2000; Сорокин П.А. Социологические теории современности.
-М.: ИНИОН, 1992; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. -М.: Политиздат, 1992.
7 См.: Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. - М.: РОССПЭН, 2004; Манхейм Карл. Диагноз нашего
времени.-М.: Юрист, 1994.
8 См.: Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого Я. // Фрейд 3. Психоаналитические этюды. — Минск.:
ООО «Попурри», 1997; Фромм Э. Здоровое общество. - В кн.: Психоанализ и культура. - М.: Юристь, 1995;
его же. Человек для себя. - Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997.
9 Бауман 3. Мыслить социологически. — М.: Аспект-Пресс, 1996; Бауман 3. Индивидуализированное
общество. — М.: Логос, 2002; Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. — М.:
Издательство «Весь мир», 2004; Бодрийяр Ж. Америка. — СПб.: Владимир Даль, 2000; Бодрийяр Ж.
Символический обмен и смерть. — М.: Добросвет, 2000; Бодрийяр Ж. К критике политической экономии
знака. — М.: Библион—Русская книга, 2003; Дебор Г. Общество спектакля. — М.: Логос, 2000.
Л.К. Зыбайлова, М.К. Ковриженко, В.А. Шапинского и др.10, которые изучали постмодерн.
Среди российских исследователей проблематики толерантности отметим группу ученых МГИМО, в числе которых И.Г. Тюлин, Г.К. Ашин, B.C. Глаголев, Н.Н. Зарубина, С.А. Кравченко, А.В. Шестопал - их работа11 получила признание у научной общественности, на нее неоднократно ссылаются в научных публикациях. Различным аспектам толерантности посвящены работы А.Г. Асмолова, С.К. Бондаревой, Д.В. Колесова, А.А. Галкина, З.Т. Голенковой, Г.М. Денисовского, Ю.А. Красина, П.М. Козыревой, Д.В. Колесова, М.П. Мчедлова и др. российских социологов12.
В рамках социологии коммуникаций толерантность подверглась систематизации и обобщенному анализу в работах таких отечественных и зарубежных исследователей, как М.М. Назаров, Г.Г. Почепцов, В.П. Терин, Ф.И. Шарков13, Ф. Уэбстер14 и др. Основанием для исследования развития российских СМИ в условиях перехода от индустриального общества закрытого советского типа к современному послужили работы отечественных социологов,
Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. - М., 2001; Ильин И. Постмодернизм. От истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. - М: Интрада, 1998; Зыбайлов Л.К., Шстинский В.А. Постмодернизм. Учебное пособие. — М., Прометей, 1993; Ковриженко М.К. Постмодернизм и реклама // Доклады II всероссийского социологического конгресса «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы». Т. 1. — М.: Альфа-М, 2004; Козловский П. Культура постмодерна. - М.: Республика, 1997; Постмодернизм и культура. — М., ИФ АН СССР, 1991.
11 См.: Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем. - М.:
МГИМО, 2004.
12 См.: Асмолов А.Г., Солдатова ГУ., Шайгерова Л.А. О смыслах понятия «толерантность» / Век
толерантности: Научно-публицистический вестник М.: МГУ, 2001; Болдырева С.К., Колесов Д.В.
Толерантность. Введение в проблему. - М.: Изд-во МПСИ, 2003; Галкин А.А., Красин Ю.А. Культура
толерантности перед вызовами глобализации // Социс, 2003, № 8; Социальное согласие и толерантность в
современном мире. Ответственные редакторы: Голенкова 3. Т., Денисовский Г.М. - M.: ИС РАН, 2002; .
Денисовский Г.М., Козырева П.М. Политическая толерантность в современном российском обществе // Россия
трансформирующаяся. - М.: ИС РАН, 2002; Козырева П.М. Толерантность и динамика социального
самочувствия в современном российском обществе. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002;
Толерантность. Под. общ. ред. Мчедлова М.П. - М.: Республика, 2004 и др.
13 Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию исследования. — М.: Аванти плюс,
2004; Почепцов Г.Г. Теория коммуникаций. — М.: «Рефл-бук», 2003; Терин В.П. Массовая коммуникация.
Исследование опыта Запада. — M.: ИС РАН, 2000; Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации. — M.:
Перспектива, 2002; Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации. — М.: ИД «Социальные отношения», 2002.
14 Уэбстер Ф. Теории информационного общества. — М.: Аспект-Пресс, 2004.
специалистов в области массовой коммуникации, журналистов А.С. Вартанова, И.И. Засурского, Т.И. Заславской, Е.В. Поберезникова и др15.
Особенно востребованными для диссертанта оказались работы социолингвистического характера. В частности, ряд отечественных ученых успешно разрабатывают семиосоциопсихологический подход к исследованию СМИ - Т.З. Адамьянц, Т.М. Дридзе16. Он был использован нами и для разработки новых подходов к изучению проблематики толерантности.
Наконец, отметим, что в поле зрения диссертанта оказались социологические исследования, посвященные характеру социально-культурной динамики российского общества в постсоветский период, осуществленные М.К. Горшковым, В.И. Добреньковым, Л.М. Дробижевой, Т.И. Заславской, Ж.Т. Тощенко, В.А. Ядовым и др17.
Таким образом, следует констатировать наличие разносторонних исследований по проблемам толерантности в модернистском и переходных обществах, а также в обществе постмодерна. Однако можно констатировать явный дефицит объективных научных исследований, в которых был бы осуществлен сопоставительный анализ модернистских и постмодернистских социологических концепций толерантности. И практически нет работ, в
Вартанов А.С. Актуальные проблемы телевизионного творчества. На телевизионных подмостках. — М.: «Высшая школа», 2003; Засурский И.И Масс-медиа второй республики. — М.: Изд-во МГУ, 1999; Заславская Т.И. Реконструкция России: массмедиа и политика в 1990-е. — Изд-во МГУ, 2001; Поберезников Е.В. Телевидение взаимодействия. Интерактивное поле общения. — М.: Аспект-Пресс, 2004;
16 Адамьянц Т.З. От виртуального экранного образа — к «картине мира» телезрителей // Социальная
коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической
парадигмах. Кн. 1. — М.: ИС РАН, 2000; Адамьянц Т.З., Шилова В.А. В поисках телезрительских симпатий. —
M.: ИС РАН, 2004; Дридзе Т.М. Две новые парадигмы для социального познания и социальной практики //
Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической
парадигмах. Кн. 1. — М.: ИС РАН, 2000; Дридзе Т.М От герменевтики к семиосоциопсихологии: от
творческого толкования текста к пониманию коммуникативной интенции автора // Социальная коммуникация
и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах. Кн. 1. — М.:
ИС РАН, 2000; Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы
социопсихологии. — M., 1984.
17 Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). - M.: РОССПЭН,
2000; Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность (социологический
анализ). 1992-2002 гг. - М.: РОССПЭН, 2003; Добренькое В.И. Российское общество: современное состояние и
перспективы (от социологии кризиса к социологии надежды). - М, 2003; Дробижева Л.М. Россия
трансформирующаяся. — М.: Academia, 2002; Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный
механизм трансформации. - M.: Дело, 2004; Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. - М.: Гардарики, 2001;
Ядов В.А. И все же умом Россию понять можно.//Россия: трансформирующееся общество. М.: Канон-Пресс-Ц,
2001. Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения будущего российского общества.//
Россия реформирующаяся. - M.: Academia, 2003.
которых бы использовались социолингвистические подходы к формированию возможных механизмов толерантности в условиях нелинейной социокультурной динамики, в которых бы толерантность анализировалась как фактор эффективной диалоговой коммуникации.
Целью диссертационной работы является раскрытие социокультурных и социолингвистических основ толерантности как фактора эффективной коммуникации.
Для достижения поставленной цели в диссертационном исследовании решаются конкретные задачи:
рассматриваются социолингвистические методы анализа коммуникационных процессов в контексте их использования для интерпретации толерантности;
выявляются подходы к толерантности в классических социологических парадигмах и характер их направленности;
раскрывается потенциал новейших, прежде всего постмодернистских теорий в анализе толерантности;
исследуются особенности феноменологического подхода, социального и гуманистического психоанализа для выявления латентных проблем, подрывающих толерантные коммуникации;
анализируются постмодернистские концепции нелинейной социокультурной динамики через призму ее влияния на толерантный/интолерантный характер коммуникаций;
определяются возможности и перспективы семиотического подхода к исследованию возможного механизма формирования толерантной коммуникации;
конкретно исследуются проблемы российского общества, их влияние на характер коммуникации.
Объектом исследования являются проблемы толерантности как фактора утверждения эффективной коммуникации.
Предметом исследования является отражение в социологических теориях модерна и постмодерна проблематики толерантности в коммуникациях людей, ее динамика в условиях нелинейного развития. Также предметом исследования стали возможные социолингвистические механизмы утверждения толерантности.
Основными методами исследования диссертационного исследования являются классификация, типологизация, сопоставление социологических концепций; компаративный и историко-проблемный анализ.
Методологическая база исследования. В основе методологической базы исследования лежат разнообразные социолингвистические подходы, позволяющие осуществить разносторонний анализ предмета, среди которых линейная модель коммуникации Г. Лассуэлла, интеракционистская модель Т. Ныокомба, диалогическая модель социальной коммуникации, разрабатываемая Т.М. Дридзе и Т.З. Адамьянц.
В основу методологии исследования положены методы классиков семиотики, таких как Ф. де Соссюр, Ч. Пирс, У. Эко. Особый интерес для диссертанта вызвали представления Ю.М. Лотмана о семиосфере как определенной совокупности смысловых текстов, внутри которой происходит реализация коммуникативных процессов и производство информации.
В то же время, при анализе исторических форм толерантности используются общие положения классических социологических парадигм — теории социального факта Э. Дюркгейма, теории духовного производства и отчуждения К. Маркса и представителей Франкфуртской школы. Кроме того, использовались труды П.А. Кропоткина, М.М. Ковалевского, П.А. Сорокина. Теоретико-методологический инструментарий новейших теорий радикального модерна и постмодерна почерпнут из работ Э. Гидденса, 3. Баумана, Ж. Бодрийяра и других.
Анализ коммуникаций в обществе, находящемся в состоянии перехода к нелинейной социокультурной динамике основывается как на синергетических
теориях развития (И. Пригожий, И.Стенгес, B.C. Степин, СП. Курдюмов, В.Л. Романов), а также риска, разрабатываемых У. Беком, О.Н. Яницким и др. Новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
предпринят сопоставительный историко-социологический анализ модернистских и постмодернистских концепций толерантности, раскрывающих ее влияние на характер коммуникаций;
выявлены теоретико-методологические возможности социосемиотических теорий коммуникационных процессов;
рассмотрены новые проблемы для возможной толерантной коммуникации, связанные с процессом усложнения текста при переходе обществ от культурно закрытых систем к культурно открытым системам;
на основе социологической феноменологии, социального и гуманистического психоанализа раскрыт ряд латентных причин нетолерантности;
выявлены непреднамеренные нетолерантные последствия толерантности модерна, проявляющиеся в борьбе с теми, кто рассматривается как «противник прогресса»;
показаны возможности и границы толерантной коммуникации при переходе от модерна к радикальному модерну и постмодерну;
проанализированы культурные предпосылки к формированию «языка вражды» в постсоветской России;
исследована значимость распада малых групп общения, утраты общих целей и задач, появления агрессивного характера текстов СМИ для развития толерантной коммуникации в современном российском обществе.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Опираясь на социолингвистические методы анализа коммуникационных процессов Ю.М. Лотмана, Т.З. Адамьянц и Т.М. Дридзе,
диссертант делает вывод о том, что толерантность является важнейшей
социосемиотической предпосылкой эффективной диалогической
коммуникации практически на всех уровнях социокультурной системы. Обосновано, что наличие минимум двух языков (а вместе с ними и культур) является условием минимально работающей толерантной коммуникативной системы, поскольку один язык (одна культура), сколь бы совершенным он ни был, дает лишь одномерное представление о социальной реальности. Соответственно, полиязыковая интерпретация является не искажением авторского текста, а углублением его осмысления.
2. Обоснована принципиально новая проблема для диалоговой
толерантной коммуникации, связанная с процессом усложнения текста при
переходе обществ от культурно закрытых систем к культурно открытым
системам: конкретный текст, будучи созданным в одной семиотической
системе все чаще под влиянием глобализации и культурной открытости
декодируется в иной семиотической системе, что латентно приводит к
искажению смысла текста и вызывает интолерантную реакцию в общественном
сознании представителей той культуры, где изначально был создан данный
текст.
3. Обосновано, что коммуникационная система открытого общества
имеет двойственную природу: она преимущественно имеет демократический
характер, что связанно с распространением диалогической формы передачи
информации и ее ориентацией на свободного и равноправного реципиента,
однако множественность источников информации, их сосуществование и
конкуренция, порождают агрессивную коммуникационную среду, если
общественное сознание достаточно не адаптировалось к жизнедеятельности в
условиях плюрализма систем знания.
4. Опираясь на идеи Ю.М. Лотмана, нами обосновывается положение,
согласно которому гипертрофированная толерантность, приводящая к
изначальному игнорированию или умалению конкретной семантической
реальности, в частности, привнесению в культуру изначально инородных для нее текстов (для России - распространение порнографии, жестокости к социально слабому и т.д.) ведет не только к снижению уровня социокультурной коммуникации, но и к искусственным разрывам, парадоксам в конкретной культурной реальности, что может привести к всплеску интолерантности в общественном сознании.
5. Показано, что объективные предпосылки для утверждения
толерантности формируются при переходе от традиционного общества к
обществу к обществу модерна (буржуазно-индустриальному). Толерантность
модерна, сформулированная, прежде всего, в понятиях свободы слова и
совести, противопоставляется интолерантности традиционного общества,
основанной на аскриптивных принципах социальной интеграции и понимании
лояльности как верноподданности. Вместе с тем, непредвиденным
последствием толерантности модерна была нетолерантная борьба с теми, кто
рассматривается как «противник прогресса», трактуемого с позиций
ероцентризма или какой-либо идеологии.
6. Переход от модерна к радикальному модерну и постмодерну
предполагает и новый тип толерантности, адекватный нелинейной
социокультурной динамике, которая предполагает столкновение систем знаний
на глобальном уровне. В этом контексте человеческие коммуникации
основываются на утверждении нового стандарта истины, предполагающего ее
относительность. Толерантность становится условием образа жизни,
основанного на необходимости выбора и смены самоидентификации, а также
признании неопределенности и риска естественным состоянием социума.
7. Глобализация представляет новый вызов для развития толерантности
как фактора коммуникации, обусловленный децентрализацией и
спонтанностью социально-экономического развития и культурных обменов,
интенсификацией миграционных процессов при усиливающемся неравенстве
доступа к свободе передвижения. Формирование сетевых социальных и
коммуникационных связей обусловливает горизонтальную интегрированность акторов, нелинейность движения информационных потоков, толерантность в качестве условия связности и взаимности сетевых акторов. Сетевая структура глобальных информационных потоков делает маловероятными длительные структурные коммуникационные противостояния («холодные войны»), но постоянно воспроизводит локальные информационные конфликты.
Одной из важнейших функций СМК является формирование и закрепление толерантных или интолерантных стереотипов массового сознания. В этой связи развитие толерантности как фактора эффективной коммуникации предполагает четкое обозначение позиции в отношении нестерпимого, антигуманного — тех явлений общественной жизни, которые выходят за рамки приемлемого, и толерантное отношение к которым способно дискредитировать саму идею толерантности. Активная гражданская позиция в отношении данных проявлений предполагает усиление правовой и моральной ответственности за их внедрение в коммуникационные практики.
Весьма значимым препятствием для развития толерантности в российском обществе в условиях его нелинейных трансформаций является распад самоидентификаций с державно-народной общностью, а также утрата общих целей и задач, снижение социальной значимости совместных, коллективных форм деятельности, на основании которых формируются «пересекающиеся социальные круги».
Агрессивный характер текстов большинства современных российских СМИ способствует примитивизации мышления и поведения, а также побуждает к агрессивным выборам при решении жизненных ситуаций, что не способствует утверждению толерантной коммуникации.
Влияние нелинейного характера развития современной России по типу спонтанных трансформаций и развитие «кентавр-ценностей» как новых стереотипов массового сознания оказывают амбивалентное воздействие на толерантность в российском обществе. С одной стороны, они объективно
вызывают рост противоречий и интолерантности, основанной на усилении дифференциации экономической, социальной, политической жизни. С другой стороны, с «кентавризмом» связано развитие способности массового сознания адаптироваться к многообразию экономических структур и политических интересов, что ведет к укоренению принципов толерантности.
Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы для разработки практических стратегий в области формирования механизма эффективной толерантной коммуникации как на уровне функционирования государственных институтов, так и институтов гражданского общества. Особо значимы результаты исследования для практического функционирования российских СМИ в контексте минимизации текстов агрессивного характера.
Теоретические положения данного исследования могут быть использованы в преподавательской работе при чтении курсов, посвященных особенностям коммуникаций в условиях модерна и постмодерна, а также в научной работе - в исследовании проблем формирования механизмов толерантной коммуникации в условиях нелинейного развития современного общества.
Апробация работы. Обсуждение диссертации состоялось на совместном заседании кафедр международной журналистики и социологии, протокол № 14 от 27 апреля 2006 г. Основные положения диссертации отражены в ряде публикаций.
Анализ подходов к толерантности в основных социологических моделях коммуникации
Одна из первых и наиболее известных моделей коммуникации была сформулирована американским социологом Г. Лассуэллом в 1948 году, на материалах исследования СМК. Базовой функцией массовой коммуникации Г. Лассуэлл считал поддержание понимания и согласия, толерантного климата в обществе. Главным и необходимым условием реализации этой функции он считал донесение информации до реципиента в неискаженном виде. Однако искажение информации, по мнению Г. Лассуэлла, возникает уже в самом процессе коммуникации, при прохождении основных его этапов, описанных как известная лилейная модель Г. Лассуэлла: «КТО сообщает — ЧТО — по какому КАНАЛУ — КОМУ — с каким ЭФФЕКТОМ». Последователи Лассуэлла уточняли и усложняли данную модель, вносили в нее дополнительные воздействующие факторы, но при этом сохраняли главную идею — донесения заданной информации до аудитории с целью получения запланированного эффекта воздействия на нее. Эта модель коммуникации, как мы видим, предполагает одностороннее движение информации и, таким образом, не исключает манипулирования аудиторией как цели. Более того, она вполне годится для построения стратегии пропагандистского воздействия на различные социальные группы. Как подчеркивает российский социолог Т.З. Адамьянц, проводимые ей социально-диагностические исследования показывают, что результатом такой формы коммуникации оказывается раздражение тех сегментов аудитории, которые не приемлют подобной формы общения или тех идей, которые им навязываются в одностороннем порядке.
Более активную роль аудитории предполагает модель коммуникации Т. Ньюкомба, получившая название «символической»19 и «иитеракционистской»20. Эта модель исходит из представления о том, что коммуникатор и аудитория связаны не только односторонним воздействием первого на вторую, но и, во-первых, наличием взаимных отношений, то есть позитивно, нейтрально или негативно окрашенных установок в отношении друг к другу. Во-вторых, коммуникатор и аудитория имеют и собственные установки в отношении предмета сообщения, которые могут сблизиться в результате эффективной коммуникации или, напротив, разойтись в случае ее неудачи. Взаимная толерантность участников коммуникации делает ее более успешной: если участники коммуникации позитивно настроены в отношении друг друга, им проще найти общий язык и по поводу предмета сообщения, если же они настроены враждебно, общее мнение о предмете будет восприниматься как «ненормальное». Российский исследователь коммуникации Г. Почепцов считает, что именно в контексте этой объяснительной модели следует интерпретировать известное высказывание «Враги моих врагов — мои друзья».
На основании модели Т. Ньюкомба строится представление об усредненной аудитории, состоящей из реципиентов, которым приписывается сходство или единство возможных взглядов на предмет, являющейся целевой для восприятия того или иного сообщения (например, рекламного). Однако даже наличие консенсуса по тому или иному конкретному вопросу, как известно, не ведет к утверждению толерантного климата в обществе в целом и не решает саму проблему ценностной и социальной конфликтности:
всеобщее осуждение «дедовщины» в армии или проявлений насилия на этнической почве не ведет, тем не менее, к разрешению этих проблем.
Сторонники диалогической модели социальной коммуникации, разрабатываемой в рамках семиосоциопсихологической парадигмы российских социологов Т.М. Дридзе и Т.З. Адамьянц, рассматривают в качестве критерия ее эффективности степень достижения искомого взаимопонимания, а не достижение простого согласия с позицией коммуникатора или воздействии на аудиторию22. Толерантное отношение между участниками, выраженное во взаимопонимании, является здесь не только целью коммуникации, но и, что особенно важно, ее предпосылкой, заключенной в исходной установке на понимание — коммуникативной интенции. Т.М. Дридзе определила коммуникативную интенцию как «равнодействующую мотива и цели (точнее — искомого результата) деятельности, общения, взаимодействия людей с окружающим их миром»23. Диалогическую модель коммуникации можно представить в виде проекции продуцируемой автором интенциональности, овеществленной в тексте, и особенностей проявления, преломления этой интенциональности, а также основных логических и экспрессивных «узлов» исходного текста, в сознании воспринимающего человека.
Для нас особенно важно, что здесь в качестве «первейшего условия эффективного общения» предполагается необходимость исходного взаимопонимания и толерантного взаимоотношения участников коммуникации24. Толерантность же коммуникатора должна проявляться, прежде всего, в открытости по отношению к принимающей стороне, то есть в демонстрации подлинных мотивов и целей коммуникации; принимающая же сторона также должна быть открыта к восприятию подлинных смыслов сообщения. В современной коммуникационной среде подобная открытость пока еще является редкостью: коммуникатор часто стремится замаскировать свои подлинные интенции, что не только порождает манипулирование вместо взаимопонимания, но и прямую враждебность в ответ на неискренность. Такая коммуникационная среда создается, как правило, в период предвыборных кампаний.
Толерантность является фактором эффективной коммуникации в рамках диалогической модели, основанной на семиосоциопсихологической парадигме, поскольку «общение с взаимопониманием достигается, во-первых, при стремлении и умении коммуникатора быть понятным и понятым и, во-вторых, при стремлении и умении воспринимающей стороны адекватно (то есть так, как это и есть на самом деле) понять коммуникатора. Исследования фиксировали нежелательные коммуникативные сбои, когда взаимопонимание не достигалось, причем по вине или одной, или другой стороны, участвующей в общении (а также одновременно обеих)» .
Социокультурные и политические основы толерантности в истории социологической мысли
Само понятие общественной толерантности появилось еще в XVI веке, когда был принят ряд законов о веротерпимости и когда французские протестанты (гугеноты) получили права на свободное развитие религиозной жизни. В эпоху Просвещения обоснование идеала толерантности можно наблюдать в творчестве Дж. Локка, а именно в «Письме о терпимости» (1689 год), где имеют место рассуждения о толерантности как о принципе, выражающем всю полноту истинной гармонии человеческих отношений.
Однако, как это ни парадоксально, сам идеал толерантности в то время имел подчас интолерантное обоснование: поскольку «чистота истины» не оспаривалась, то не допускалась и возможность нескольких равноправных ее толкований. В частности, французский философ-просветитель М.Ф. Вольтер в «Философских письмах» (1733 год), выступая против религиозной нетерпимости, вместе с тем настаивал на том, что лишь отдельные религии могут быть «истинными». В целом же зарождение идеала толерантности сыграло огромную роль в идейном обосновании свобод в ходе Великой французской революции, а также оказало влияние на характер развития мировой и российской социологической мысли.
Рассмотрим сначала некоторые базовые определения понятия «толерантность». В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова категория «толерантность» полностью отождествляется с категорией «терпимость». В «Толковом словаре русского языка» В. Даля отмечается многозначность категории «терпимость», при этом акцентируется ее созерцательный оттенок и пассивная направленность. В «Словаре иностранных слов и выражений» понятие «толерантность» определяется как «терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению, снисходительность к чему-либо или кому-либо». В том же словаре появляются еще два значения, связанные с биосоциальным аспектом: «полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности организма»; «способность организма переносить неблагоприятные влияния того или иного фактора среды». В «Толковом словаре иноязычных слов» понятие «толерантность» связано с абсолютной «потерей способности к выработке антител» (вновь подчеркивается медико-биологический аспект).
Характерно, что в западных толковых словарях акцентируется иное: умении жить в гармонии как с собой, так и с миром людей (микро- и макросредой). Именно такую смысловую нагрузку несет определение «толерантности», предлагаемое американским словарем "American Heritage Dictionary": «Толерантность - способность к признанию или практическое признание и уважение убеждений и действий других людей». Любопытно, что мальтийский исследователь Кеннет Уэйн, анализируя данное определение «толерантности», приходит к выводу, что оно неполно, так как «толерантность не просто признание и уважение убеждений и действий других людей, но признание и уважение самих «других людей», которые отличаются от нас. В «других» признаются (должны признаваться) и отдельные индивидуумы, и личности в качестве представителей этнических групп, к которым они принадлежат».
Здесь приведены самые общие толкования толерантности. Вместе с тем, толерантность изучается разными науками. И естественно, что представители каждой из них рассматривают этот феномен через призму своего предмета, своего теоретико-методологического инструментария.
Философская трактовка толерантности делает акцент на мировоззренческом аспекте. Так, в «Философском энциклопедическом словаре» особо подчеркивается «терпимость к иного рода взглядам», что является «признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другой точкой зрения и не избегает духовной конкуренции». Из этого определения следует, что толерантность предполагает активную позицию личности в таких процессах, как познание и признание своего «Я» (ценностных позиций, взглядов, мировоззрения) и позиции обобщенного другого (гностический уровень); определенной тактики поведения и диалога с другими при сохранении своего «Я» (конструктивный и деятельностный уровни); анализ результатов взаимодействия (аналитико-результативный уровень).
Отечественные политологи отмечают взаимосвязь толерантности и политического плюрализма: «Толерантность политическая - позиции тех или иных политических сил, выражающая их готовность допускать существование инакомыслия в своих рядах; в случае, если эти силы находятся у власти, Т.п. проявляется в их политике допускать деятельность оппозиции в конституционных рамках, толкуемых с максимальной широтой» .
Подобная логика рассуждения встречает нарекания со стороны зарубежных политологов, которых, подчеркнем, особо заботит проблема безопасности общества в целом со стороны «неадекватных» политических акторов. Ученый-политолог из Оксфорда Джонатан Ролз полагает, что «общество имеет право на подавление и притеснение неадекватного субъекта только в целях самозащиты, когда этот неадекватный субъект демонстрирует нетерпимость, угрожающую общественному порядку».
Медиа и формирование толерантного сознания
С развитием СМК исследователи связывают формирование массы как неинтегрированной совокупности людей, реагирующей на сходные стимулы. Еще на рубеже XIX—XX вв. внимание исследователей привлекли особенности поведения людей в больших группах, отличающиеся от поведения изолированных индивидов. Им посвящены классические исследования Г. Лебона «Психология толп», Г. Тарда «Общественное мнение и толпа», «Личность и толпа», 3. Фрейда «Психология масс и анализ человеческого Я» и др. Французский социолог и социальный психолог С. Московичи описывает действия людей в современном «массовом» обществе как поведение «толпы»: «Толпа, масса - это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчинением рассудку. Социальная иерархия ослабляет свое влияние. Стираются различия между людьми, и люди выплескивают, зачастую в жестких действиях, свои страсти и грезы: от низменных до героических, от исступленного восторга до мученичества. Беспрестанно кишащая людская масса в состоянии бурления -вот что такое толпа... В цивилизациях, где толпы играют ведущую роль, человек утрачивает смысл существования так же, как и чувство "Я". ...Индивид умер, да здравствует масса! Вот тот суровый факт, который открывает для себя наблюдатель современного общества»147.
«Толпа - это скопление людей, не объединенных общностью цели и единой организационно-ролевой структурой, но связанных между собой общим центром внимания и эмоциональным состоянием» . Это коллективно-психологический феномен, то есть конкретная группа непосредственно - психологически и практически - взаимодействующих друг с другом лиц. Масштаб деятельности толпы ограничен лишь количеством его участников, временем, пространством. Толпа может быть разной: агрессивной, восторженной, терпимой, а порой панической. Толпа вынуждает отдельных людей одинаково действовать, сминает всякую попытку сопротивления или сомнения. Поведение даже самой неистовой толпы имеет свою собственную логику - логику социального действия, участники которого действуют как существа социальные. В любой толпе можно обнаружить определенную и устойчивую собственную структуру. Как правило, в ее основе лежит некий поведенческий стереотип (ксенофобия этническая, религиозная) и механизм управленческий (подстрекатели, активисты). Время существования любой толпы не велико, но толпа как вид социальной группы извечна. Этнические и религиозные погромы всегда реализовали традиционные стереотипы, и, кроме того, исполняли определенные актуальные политические функции. Как известно, в нацисткой политике государственного геноцида погромные акции толпы играли важную подсобную роль.
Масса в некоторых отношениях подобна толпе: в обоих случаях налицо множество людей, которые не связаны какой-либо формальной организацией, но подчиняются однотипным шаблонам поведения, способны «заражаться» определенными настроениями (страхом, ненавистью) и превращать их в поступки, стремятся следовать («подражать», в терминологии Г. Лебона) принятым образцам поведения, опасаются коллективных санкций в случае отклонения от таких образцов и прочее.
К примеру, у С. Московичи «масса» и «толпа» понятия синонимичные, не считая одного принципиального отличия: в толпе люди связаны через непосредственный личный контакт, в массе - через медиа: «Массы нигде не видно, потому что она повсюду... читатели, слушатели, телезрители, ...оставаясь каждый у себя дома, они существуют все вместе, они подобны... Коммуникация делает из них публику... Организация поднимает интеллектуальный уровень людей, находящихся в массе. Коммуникация понижает его, превращая их толпы на дому... Пресса быстро научила, как массифицировать человека. Она сумела найти его. Когда он один, дома, на работе, на улице».
Однозначно, вся система массовой коммуникации формирует то, что чаще всего относят к социальному феномену массы - массового потребителя благ, услуг и информации. Любое массовое производство, в том числе информационное, эффективно, так как обращено к среднестатистическому потребителю, то есть к стандартному набору его типов и запросов. Отсюда неотъемлемыми чертами культурной продукции являются массовость, стереотипность, и т. п. Так, под индустрией культуры Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер - представители Франкфуртской социологической школы понимали не только процесс производства как таковой, но и стандартизацию предмета и рационализацию способов распространения этой культурной продукции. Важнейшую роль в создании, производстве и распространении материалов культуры играют, по мнению авторов, средства массовой коммуникации. При этом массовое культурное производство тесным образом связано с рассмотрением аудитории в виде однородной массы.
Масса, как правило, структурируется поведенческими и вербальными стереотипами. Особая функция лидерства в массовой структуре - это поддержание стереотипного образца. В работе, посвященной анализу социально-психологических особенностей телевидения, Адорно подчеркивает, что «стереотип является важнейшим элементом организации опыта индивида». Термин стереотип, введенный У. Липпманом более восьмидесяти лет назад, означает готовый шаблон, который наполняет поток общественного сознания и общественное мнение.
