Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования институционализации добровольческого движения в современном обществе 21
1.1. Социологическая интерпретация добровольчества как социального явления 21
1.2. Структурно-функциональный и институциональный анализ добровольческого движения на Северном Кавказе 58
1.3. Критерии, показатели и индикаторы институционального анализа добровольческого движения 79
Выводы по I главе 89
Глава II. Социологический анализ процесса институционализации добровольческого движения на Северном Кавказе 90
2.1. Институциональная структура добровольческого движения на Северном Кавказе 90
2.2. Проблемы и перспективы институционализации добровольческого движения на Северном Кавказе 117
Выводы по II главе 147
Заключение 148
Список литературы
- Структурно-функциональный и институциональный анализ добровольческого движения на Северном Кавказе
- Критерии, показатели и индикаторы институционального анализа добровольческого движения
- Институциональная структура добровольческого движения на Северном Кавказе
- Проблемы и перспективы институционализации добровольческого движения на Северном Кавказе
Структурно-функциональный и институциональный анализ добровольческого движения на Северном Кавказе
На сегодняшний день добровольчество входит в область исследования таких отраслей знания как педагогика, психология, социология, философия, культурология, экономика, менеджмент. Трактовка данного понятия различными учёными - приверженцами вышеуказанных дисциплин детерминирована спецификой и требованиями определённой исследовательской модели. В России процесс становления добровольчества в качестве социального явления начался во второй половине 1980-х гг. Детерминантой данного процесса явился политический курс руководства страны, провозгласивший ориентир на либеральные ценности Запада, обусловившими в определённый момент воплощение в жизнь творческую энергию и энтузиазм граждан.
В начале последнего десятилетия XX века применительно к добровольным помощникам общеупотребительным стал термин «волонтер».65 В немалой степени, сказывалось влияние массово переводимой с английского на русский язык, а потому и достаточно широко распространённой, литературы, касающейся вопросов менеджмента благотворительной деятельности в некоммерческих организациях,66 а также налаживание международных контактов, в том числе, реализация первых
В рамках данной работы автор используют термины «добровольчество» и «волонтёрство» и, соответственно, «доброволец» и «волонтёр» как синонимы. Отметим, что отечественные учёные не отдают приоритета в употреблении того или иного термина, однако, мы полностью солидарны с Певной М. В. в том, что большую международную распространённость (как научную, так и общественную) приобрел именно термин «волонтёрство», а не «добровольчество», принимая во внимание глобальный уровень использования этого термина, а также масштаб феномена. Вместе с тем, опыт практической работы автора в «третьем», некоммерческом секторе (с 2008 года) позволяет констатировать факт превалирующего употребления термина «доброволец» представителями некоммерческого сектора - организаторами добровольческих движений, менеджерами добровольческих программ.
66 См., например, работу Сьюзен М. Скрибнер «Правления от лукавого», переведённую и изданную БО «Невский Ангел» в 1991 году. негосударственных международных программ, касающихся, помимо прочего, тематики общественной и некоммерческой деятельности.
В качестве основного источника формирования теоретической базы, обусловившей и предопределившей развитие и функционирование в России общественного сектора, а также инициируемого на его базе добровольчества, выступал опыт, накопленный зарубежными гуманитарными организациями, в первую очередь, американскими. Вместе с этим, поддерживая добровольческие инициативы, общественные объединения и инициативные группы, в большинстве случаев, формировали добровольческое общественное движение, не связанное идеологически67 с российскими историческими корнями68 (в качестве одного из немногих исключений отметим процесс возрождения в России скаутского движения). Данное обстоятельство привело к тому, что, несмотря на достаточно долгую историю добровольного участия людей в социально-полезной деятельности, лишь в XX веке оно обрело идеологическую базу, и, заняв отдельную семантическую позицию, получила дефиницию - «волонтёрство» (или -«добровольчество».
В рамках данного раздела настоящего исследования обратимся к анализу понятий: «добровольчество», так как в результате дальнейшие изыскания будет определять сформулированное нами операциональное определение понятия «добровольчество». Отметим при этом, что в процессе поиска необходимой нам интерпретации понятия «добровольчество» мы столкнёмся и со старинными его значениями (значениями понятия «доброволец» или «волонтёр»), которые несут печать истории, но перейдя в XX век, оформились в исключительно гуманистические (применительные к сфере социального служения), в противовес милитаристским, термины.
Обратимся к нормативно-правовой базе - законодательным источникам и рассмотрим предлагаемый ими вариант определения. В пятой статье Федерального закона «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», (дата принятия - 11. 08. 1995 г., в рамках данной работы рассматривается редакция от 23. 12. 2010 г.), присутствует определение добровольца (волонтёра) как физического лица, занятого осуществлением «благотворительной деятельностью в форме безвозмездного выполнения работ, оказания услуг (добровольческой деятельности)».69
Таким образом, исходя из вышеописанного, восстановив логическую цепь рассуждений, можем сказать, что добровольчество представляет собой безвозмездное выполнение работ, либо оказание услуг как форму благотворительности. Данное определение, с нашей точки зрения, не вполне отражает сущность добровольчества, так как, во-первых, не затрагивает вопроса добровольности выполнения индивидом той или иной деятельности, во-вторых, просто приравнивает к добровольческой деятельности любое «безвозмездное выполнение работ, оказание услуг». Кроме того, в данном определении первична именно благотворительность как вид деятельности индивида по отношению к социуму, а не «добрая воля», как источник добровольческой деятельности.
За уточнением и конкретизацией данной дефиниции обратимся к Концепции развития социального добровольчества. Согласно данному документу, к добровольцам можно отнести граждан, «осуществляющих благотвори ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» // www.consultant.ru URL: http: ase.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=108360 (дата обращения: 23 июня 2013 года). тельную деятельность в форме безвозмездного труда»,70 а «способ самовыражения и самореализации граждан, действующих индивидуально или коллективно на благо других людей или общества в целом»71 есть, по сути, добровольческая деятельность. Таким образом, в тексте документа можно отметить терминологические различия рассмотренных дефиниций «добровольчество» и «благотворительность». Кроме того, анализируя содержания рассмотренных понятий, можно установить первенство «доброй воли» как мотива, источника преобразования актором окружающего его социального пространства (см. рисунок 1).
Обратимся к более ранним, но не менее значимым с позиции лексического толкования интересующих нас понятий источникам. В. И. Даль в своём «Словаре живого великорусского языка», увидевшем свет в 1863 году, предлагает нашему вниманию следующий ниже ряд дефиниций: «доброволец - (заметим, что наёмник, в отличие от добровольца, - это военнослужащий, воин, воюющий за денежную плату (то есть, в первую очередь, его стауте определяется не идеологией, политикой, национальными интересами или требованиями исполнения воинского долга). Следовательно, основным мотивом у такого человека (добровольца) становится не материальная выгода, а иное вознаграждение, мотив (что значимо при рассмотрении «милитаристского» смысла данного понятия) - охотник в рекруты (солдаты, военнослужащие - от франц. «recruter» - набирать войско) по найму (а не по призыву - в этом случае служба обязательна, при этом, выбор его (человека) «добровольный» - произвольный (дословно - «проистекающий из соственной воли», сделанный по своей воле, непринужденный, по свободе своей».72
Критерии, показатели и индикаторы институционального анализа добровольческого движения
Актуален также вопрос рекрутинга единомышленников и их мобилизации: - Э. Хоффер внёс предположение, о том, что «социальные движения вовлекают в свой состав неудачников, дезориентированных в жизни»150 - в этом случае добровольческое движение может быть рассмотрено как выражение личностью своего негодования по тому или иному вопросу.
Теория мобилизации ресурсов, гласит, что если социальное движение может привлечь для решения проблемы мощные организационные ресурсы, вероятно, повышается «готовность (его последователей) к действиям».151
«Форсированная мобилизация невозможна в случае, когда структура организации наполнена разобщенными и одинокими людьми, не способными к установлению коммуникаций. Мобилизация возможна только в результате наличия в структуре движения уже хорошо организованных и готовых действовать сообща объединений людей».152 Социальное движение, согласно А. Обершаллу (а, следовательно, и добровольческое) будет сильнее и устойчивее, если его образуют группы, уже имеющие четкую структуру (в качестве базиса добровольческого движения выступают некоммерческие организации). Третий случай наиболее приемлем, когда мы говорим о мобилизации участников добровольческого движения. предложил следующую типологию социальных движе-ний: І.По масштабам предполагаемых социальных изменений (основные черты - относительная ограниченность в своих целях и отсутствие ориентированности на преобразование основных институциональных структур). Такие движения называют также реформистскими. 2. По качеству предполагаемых социальных изменений (создание новых социальных институтов, новых законов, внедрение нового образа жизни, верований). Эти движения - прогрессивные (ориентированы на будущее, на формирование такого общества, которого раньше не существовало). 3. По отношению к целям и результатам предполагаемых социальных изменений (социальные изменения социальных структур и на изменении личности). 4. По направленности (вектору) социальных изменений («положительный» / «отрицательный»). 5. По основополагающей стратегии, или «логике» их действия («инструментальная» логика (цель - политический контроль), «экспрессивная» логика (цель - достижение независимости, установление равноправия, культурная или политическая эмансипация (как для членов движения, так и для более широких социальных общностей). 6. По времени, в котором они существуют («старые социальные движения» и «новые социальные движения»). Для новых социальных движений характерны следующие черты: - акцент внимания на новых темах, интересах, сферах социальных конфликтов; - члены таких движений не принадлежат к какому-то определённому социальному классу; -децентрализация и отсутствие форм жесткой, иерархической организации. 7. По степени сложности системы социальных движений: - наряду с социальными движениями происходит возникновение «контр движений», объединяющихся в свободно связанном конфликте, взаимно разви вая друг друга; Штомпка П. Социология социальных изменений. - М: Аспект Пресс, 1996. - С. 345-349. -наличие «индустрии социальных движений», состоящих из социальных движений, имеющих сходные или идентичные цели и выступающих за общие интересы; - деятельность социальных движений детерминирована характером развития общества, в которых они функционируют.
Почти каждое социальное движение сопровождается существующим контр движением. В качестве иллюстрации, в рамках интересующего нас предмета исследовательского внимания можно представить пример дискуссии «добровольчество vs волонтёрство», инициируемой иногда в диалогах «третьего» сектора и представителей государственной власти. Цель последних заключается в сопротивлении функционированию созданного движения и достижения им поставленных целей. Контрдвижения, таким образом, возникают для отстаивания статус-кво - порядка, который присутствовал в социуме до возникновения социального движения. Говоря о «сроке жизни» социального движения, как социальной системы открытого типа, следует заметить, что оно «существует дольше, чем толпа, масса и сборище, более интегрировано. Тем не менее, степень их организации проигрывает при сравнении с политическими клубами и другими ассоциациями» 154.
Итак, рассмотрев определения, данные вышеназванными учёными, представим интегрированное определение понятия «социальное движение» следующим образом: объединение индивидов, социальных групп, чьи коллективные действия принимают различные формы и направлены на социальную реорганизацию - поддержку (или против) социальных изменений, посредством трансляции определённой идеи, реализации собственных специфических интересов и целей.
Институциональная структура добровольческого движения на Северном Кавказе
Итак, мнения о том, что уровень взаимодействия субъектов сети - высокий, при этом, её субъекты имеются во всех муниципальных образованиях, а их коммуникации носят устойчивый, постоянный характер - регулярны -придерживается пятая часть опрошенных. Половина опрошенных считает, что уровень, который наиболее приемлем для описания состояния добровольческой сети - развитый, то есть - субъекты сети присутствуют в ряде муниципалитетов, взаимодействие между ними происходит по случаю совместных мероприятий и программ - данный вариант ответа лидирует в распределении мнений. Треть опрошенных определяет данный уровень как средний, то есть «субъекты сети есть в отдельных муниципалитетах, взаимодействие происходит по случаю совместных мероприятий и программ».
Вторым показателем в рамках системно-коммуникационного критерия институционального анализа добровольческого движения в нашем исследовании выступал следующий - «сетевое (взаимодействие с другими добровольческими организациями) и межсекторное (с государственным и коммерческим секторами) взаимодействие». Данный показатель вбирал в себя следующие четыре индикатора: 1) наличие неформального добровольческого движения в регионе; 2) оценка уровня развития добровольческого движения в регионе; 3) взаимодействие между общественным добровольчеством и добровольчеством, инициируемым государственным сектором; 4) поддержка развития добровольческого движения некоммерческими организациями.
Рассмотрим первый индикатор «наличие неформального добровольчества в регионе», отражённый в вопросе анкеты «Имеет ли место в Вашем регионе неформальное добровольчество?». В данном случае, под неформальным добровольчеством мы понимаем добровольчество, реализуемое общественными (часть гражданского сектора), а не государственными организациями и объединениями. Данные свидетельствуют о существовании в регионе неформального добровольческого движения - треть респондентов пола гает, что неформальное добровольчество в регионе присутствует, в дополнение к этому треть опрошенных считает, что неформальное добровольчество в регионе, скорее, присутствует, чем отсутствует. Пятая часть опрошенных считает, что неформального добровольчества в регионе, скорее, не существует.
Второй, интересующий нас в рамках данного, вышеназванного показателя, индикатор, а именно «оценка уровня развития добровольческого движения в регионе» получил отражение в вопросе «Как Вы оцениваете уровень развития неформального добровольчества в регионе?». При оценке уровня развития неформального добровольчества, нами была применена 10-балльная числовая шкала, при этом, интервал от 1 до 4 баллов включительно - определяется как низкий уровень развития неформального добровольческого движения в регионе, от 5 до 7 баллов включительно - средний уровень развития неформального добровольчества, от 8 до 10 баллов включительно - соответственно, высокий уровень развития добровольчества. При относительно высокой доле респондентов, затруднившихся с ответом на данный вопрос (четверть опрошенных), отметим, непосредственно, распределение ответов респондентов по трём уровням, указанным нами выше.
Итак, треть опрошенных отмечает уровень развития добровольчества как низкий (суммарный процент опрошенных, выбравших варианты ответа «1», «2», «3», «4» балла соответственно). Более трети опрошенных отмечает средний уровень развития неформального добровольчества (суммарный процент опрошенных, выбравших варианты ответов «5», «6», «7» баллов соответственно) - это на порядок больше значения предыдущего уровня, но всё же, можем констатировать, что низкое значение среднего уровня в оценках респондентов определяется именно высокими показателями «отметивших» первый уровень, а также категорию «Затрудняюсь ответить».
Менее пятой части опрошенных, отметивших, что уровень развития неформального добровольчества в регионе «высокий» - видится нам вполне
справедливым - для выведения уровня добровольчества на высокий уровень требуется системная работа некоммерческого сектора, налаживание партнёрских отношений с представителями государственного и коммерческого сектора, работы с целевой аудиторией. Кроме того, видится необходимым «повышение» показателей среднего уровня развития добровольчества; процент затруднившихся ответить на вопрос, в данном случае велик - это может говорить о пессимистических оценках уровня развития добровольчества в регионе - часть «низких» оценок попала в данную категорию.
Третий индикатор - «взаимодействие между общественным добровольчеством и добровольчеством, инициируемым государственным сектором» определяется с помощью вопроса анкеты «Как строятся в Вашем регионе отношения между общественным добровольчеством и добровольчеством, инициируемым государственным сектором?». Поскольку добровольческое движение инициируется не только некоммерческими организациями, но и государственными структурами, и деятельность первых и вторых проходит на «одном социальном поле», актуален вопрос анализа взаимодействия данных образований - так как, мы предполагаем, что объединение усилий для достижения целей позволит более эффективно развивать добровольческое движение.
Именно поэтому, мы предложили респондентам оценить взаимодействие между добровольческим движением, инициируемым общественными добровольческими организациями и добровольческим движением, в основе которого - инициатива государственного сектора (была применена 10-балльная числовая шкала, при этом, интервал от 1 до 4 баллов включительно - определяется нами как низкий уровень взаимодействия неформального и государственного добровольческого движения в регионе, от 5 до 7 баллов включительно - средний уровень взаимодействия, от 8 до 10 баллов включительно - соответственно, высокий уровень взаимодействия).
Оценка респондентами данной ситуации многое может сказать нам о характере подобного взаимодействия между «общественным» и «государственным» добровольческим движением: несмотря на достаточный разброс ответов, пятая часть респондентов оценивает это взаимодействие на «5» баллов; треть опрошенных (в сумме) «оценила» уровень взаимодействия на «8» и «7» баллов соответственно.
Таким образом, можем оценить уровень взаимодействия общественного и государственного добровольческого движения как средний, то есть взаимодействие может происходить эпизодически по тем или иным вопросам (к примеру, образовательная программа Всекавказского форума «Машук-2011» по курсу «Добровольческие и волонтёрские отряды» была представлена тренерами (преподавателями, лекторами) - специалистами «третьего» сектора, в области организации добровольческих движений). Это, в принципе, подтверждает данные, касающиеся оценки респондентами уровня развития добровольческой сети в зависимости от её наличия в регионе, представленные в настоящем разделе диссертационного исследования.
Четвёртый индикатор - «поддержка развития добровольчества некоммерческими организациями» представлен в анкете вопросом «Поддерживают ли это развитие (добровольческого движения) некоммерческие организации?». Относительно поддержки развития неформального добровольческого движения в регионе респонденты высказались следующим образом: поддерживают развитие добровольческого движения - взгляд на ситуацию со стороны пятой части опрошенных, треть респондентов отмечает, что некоммерческие организации скорее поддерживают добровольческое движение, развивающееся неформально.
Более трети опрошенных полагает, что поддержки неформального добровольчества со стороны некоммерческих организаций скорее нет, чем она существует. Десятая часть опрошенных затрудняется каким-либо образом классифицировать поддержку (или её отсутствие) неформального добровольческого движения некоммерческим сектором.
Проблемы и перспективы институционализации добровольческого движения на Северном Кавказе
Рассматривая данные распределения ответов на вопрос об отношении респондентов к представителям других национальностей, можем сказать, что положительное отношение преобладает в графе «стало», обозначающей ситуацию после форума «Машук-2012». Хотя и на момент начала данного молодёжного мероприятия оценки не были резко негативными. Если рассматривать самый высокий балл - 10, то можем проследить изменение отношения к окружающим в положительную сторону - в 2,3 раза позитивные оценки «после» преобладают над позитивными оценками «до» (непосредственно по категории «10 баллов»).
Кроме того, отметим тот факт, что наименьшей низкой оценкой у всех респондентов было «4 балла». Это достаточно неплохой показатель, свидетельствующий о том, что большинство респондентов, как было отмечено выше, действительно «нашли друзей в регионах». При рассмотрении ситуации «до» - отмечаем наиболее часто упоминаемый респондентами вариант ответа - «7 баллов»; ситуация «после» - 10 баллов - мнение 349 респондентов (32 %) - представителей субъектов СКФО (повышение, а не понижение оценок наблюдается во всех 7-ми рассматриваемых нами случаях). Снижение же самой низкой оценки - «4 балла» произошло со 118 до 16 (с 11 % до 1,5 % - то есть почти в 7 раз).
В ситуации, касающейся отношения респондентов к полезности взаимодействия молодёжи в рамках СКФО, мы также можем констатировать по 137
ложительные оценки и рост позитивных настроений. К примеру, наиболее высокая отметка респондентов - «7 баллов» - 181 «голос» опрошенных (16,5 %) в ситуации «входа» - в начале форума «Машук».
Наиболее высокая оценка в ситуации «после» - 10 баллов - отмечена 346 респондентами (31,4 %). Налицо факт роста наиболее положительных оценок (9, 10 баллов) в 2 раза - в сопоставлении ситуации «До» и «После». Данная ситуация, как и в предыдущем вопросе, объясняется вследствие достаточно продолжительного (порядка двух недель) совместного пребывания молодёжи из субъектов СКФО в образовательном лагере, приобретением положительного опыта взаимодействия, обмена знаниями и т.д.
Рассмотрим теперь «проблемные» факторы, негативно влияющие на взаимодействие молодёжи (см. диаграмму 2). В данном случае, выделим три наиболее часто отмечаемых показателя. В качестве основных препятствий к взаимодействию молодёжи СКФО респонденты выделили «опыт, связанный с пережитыми межнациональными конфликтами (военными действиями, терактами)» - 33 % опрошенных. В этом, по их мнению, причина разобщённости молодёжи Северного Кавказа.
«Имидж, сформированный поведением некоторых представителей молодёжи» - выделили в качестве причины 28,3 % опрошенных. В данном случае уместно предположить наличие негативного опыта респондентов - субъективная оценка на основании личного опыта межличностных взаимодействий с представителями определённых национальностей.
Четверть опрошенных (25%) отмечают вариант ответа «негативные образы, формирующиеся в СМИ», что на наш взгляд, является достаточно органичным дополнением первым двум вариантам ответа: СМИ продуцирует негативные образы, используя негативную окраску, присутствующую в двух первых категориях.
Наименее значимые проблемы институционализации добровольческого движения - «Низкий уровень толерантности» - отметило 14 % опрошенных. «Религиозная нетерпимость», а также «Предубеждения, доставшиеся от предыдущих поколений» - по 12 % опрошенных.
Структурно-функциональный критерий оценивал состояние добровольчества в регионе, судить о котором представляется возможным при введении индикатора «меры, необходимые для развития добровольческого движения», свидетельствующего о наличии проблемы в сфере привлечения молодёжи к добровольческой деятельности.
Итак, опираясь на данные исследования, можем констатировать сформировавшийся запрос на привлечение добровольцев образовательными учреждениями - 86 % опрошенных высказываются по этому поводу единогласно. Полностью готова к организации добровольческой деятельности только пятая часть организаций представленных респондентами; скорее готова - половина. Налицо «социальный заказ» в области молодёжных меро 139 приятии просветительского и социально-значимого характера (с включением местного сообщества в категорию целевой аудитории деятельности социально-преобразовательного характера) - оценка более половины опрошенных.
Таким образом, можем фиксировать в качестве меры, перспективы, необходимой для институционализации добровольческого движения снижение дистанции между ним и местным сообществом - ведь зачастую, оторванность от реальных проблем становится непреодолимой сложностью для формирующегося добровольческого движения.
Для организации работы с добровольцами, объединениям, представленным респондентами, необходимо «привлечение к партнерству добровольческой организации, способной «зажечь» своим примером» - три четверти опрошенных «голосуют» именно за этот вариант ответа. В совокупности с «отстающими» (вынесенными на последние позиции) вариантами ответов «обучение специалистов как работать с добровольцами» и «обучение добровольцев добровольчеству», это позволяет констатировать отсутствие возможности начать работу добровольческого движения в ближайшее время. Объединениям требуются услуги специалистов в области организации работы добровольческих движений (более трети респондентов в обоих случаях говорят об этом).
В качестве основных мер, необходимых для системной деятельности добровольцев в образовательных учреждениях, респондентами были отмечены «выделение специального помещения и оборудования для организации работы», «поддержка со стороны руководства суза / вуза» и «обучение персонала». Половина опрошенных констатирует факт отсутствия именно этих необходимых элементов поддержки добровольческого движения на базе вуза.
Причины отсутствия практики привлечения добровольцев в образовательных учреждениях просты - «достаточное квалифицированного персонала для организации эффективной деятельности, поэтому добровольцы не нужны», кроме того, «организационная работа с добровольцами требует дополнительного времени, которое отсутствует у специалистов организации».
Основными мотивами для занятия добровольческой деятельностью у молодёжи становятся осознание причастности к общественно-полезной деятельности и отвлечение от общественно-опасных деяний - более половины опрошенных отвечают именно так. И, наконец, респонденты называют «возможность повышения профессиональных навыков для студентов» - данный вариант отмечает треть опрошенных. Правда, выбранный ответ «соседствует» с мнением о занятиях добровольчеством как о «возможности расширения сферы деятельности организации и количества предоставляемых услуг». Таким образом, констатируем непонимание респондентами вопроса личной мотивации к участию в работе добровольческого движения, преобладание ситуативной мотивации над осознанием важности данного поступка для личного развития молодого человека - субъекта социальных преобразований.
Индикатор «меры необходимые для развития (институционализации) добровольческого движения» позволяет нам констатировать тот факт, что добровольческие форумы, слёты, способствуют развитию молодёжной активности и взаимодействию (в данном случае оценка полезности прямо пропорциональна частоте участия), а также развитию добровольческого движения в СКФО. Кроме того, качество данных мероприятий с каждым годом повышается, как следствие - у молодёжи растёт желание посещать молодёжные форумы.
