Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико-правовые основания исследования воинской обязанности 12
1. Понятие воинской обязанности 12
2. Ценность воинской обязанности. Факторы, определяющие ее социально-правовую значимость 23
3 Юридическая природа воинской обязанности 40
ГЛАВА II. Рекрутская повинность в россии в 1699–1873 гг . 50
1. Формы рекрутской повинности 50
2. Процедура рекрутских наборов 83
3. Правовой статус рекрутов и военнослужащих, принятых на службу по рекрутским наборам 106
4. Ответственность за уклонение от рекрутской повинности 116
ГЛАВА III. Воинская повинность в росии в 1874–1918 гг. 129
1. Формы воинской повинности 129
2. Процедура призыва к отправлению воинской повинности 140
3. Правовой статус лиц, призываемых на военную службу, новобранцев и военнослужащих срочной службы 152
4. Ответственность за уклонение от воинской повинности 163
Заключение 176
Библиографический список 181
- Ценность воинской обязанности. Факторы, определяющие ее социально-правовую значимость
- Юридическая природа воинской обязанности
- Процедура рекрутских наборов
- Процедура призыва к отправлению воинской повинности
Ценность воинской обязанности. Факторы, определяющие ее социально-правовую значимость
Прежде чем приступить непосредственно к историко-правовому исследованию воинской обязанности необходимо обратить внимание на ряд теоретических аспектов, осмысление которых является отправной точкой для данной работы. Иными словами, нужно прийти к пониманию некоторых теоретико-правовых особенностей воинской обязанности, имеющих методологическое значение для данной работы. Во-первых, необходимо дать ясное определение понятию воинской обязанности. Действительно, как изучать какое-либо явление, не определившись при этом с его дефиницией. Во-вторых, имеет смысл анализ воинской обязанности через призму правовой аксиологии. Как представляется, ответ на вопрос о ценности воинской обязанности весьма актуален. Он позволяет разобраться в такой важной проблеме ее исполнения как уклонение от военной службы. В третьих, нужно осмысление правовой природы воинской обязанности. Думается, что она многогранна и не исчерпывается только лишь свойствами юридической обязанности. Указанные выше аспекты как раз излагаются в данной главе. Надо сказать, что они однозначно относятся к ведению теории права. Поэтому глава имеет исключительно теоретико-правовой характер. При этом, как было отмечено, она выполняет методологическую роль в данной диссертационной работе и предваряет содержание II и III глав, в которых приводится соответственно исследование рекрутской и воинской повинностей – двух исторических форм и этапов существования воинской обязанности затронутых в данной работе. В связи с этим иллюстрация теоретических положений данной главы производится с помощью примеров времен рекрутской и воинской повинностей. Хотя данные советского и современного периодов также могут их подтвердить. По этим же причинам здесь немало ссылок на дореволюционных авторов, которые также высказывались о проблемах воинской обязанности.
Приступим к анализу первого из заявленных аспектов – понятия воинской обязанности. Именно этому посвящен данный параграф. Выработка дефиниции понятия воинской обязанности позволяет вычленить ее основные, сущностные признаки, а без этого любое исследование воинской обязанности будет весьма затруднительно.
Говоря о значении юридических понятий, Д.А. Керимов заметил: «Эвристическое значение юридических понятий и определений трудно переоценить. Они являются не только показателями культуры мышления, но и инструментами проникновения в сущность исследуемых правовых объектов, служат тем методологическим руслом, в котором развивается правоведение»3. Между тем некоторые широко употребляемые юридические понятия до сих пор не имеют четких и ясных определений, что негативно сказывается на дальнейшем изучении правовых явлений. Одним из таких понятий является «воинская обязанность». В рамках данной работы можно было бы воспользоваться легальной дефиницией, но ее нет. В Федеральном законе «О воинской обязанности и военной службе» от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ в ред. от 4 июня 2014 г. № 145-ФЗ // СЗ РФ. 1998. № 13. Ст. 1475 понятие воинской обязанности не дается, «Хотя, – как пишет Н.А. Власенко, – написание любого проекта нормативного акта должно начинаться с формулирования понятий, которыми затем приходится оперировать в тексте документа, уточнять их и детализировать»4. Тем более, что исходя из названия документа и смысла правового регулирования оно должно там быть. В других законодательных актах также нет определения понятия «воинская обязанность». Существующие в отечественной научной литературе определения зачастую не точны и не всегда отражают все необходимые признаки явления. Приведем некоторые из них: воинская повинность – основанная на принадлежности к государству обязанность граждан служить в составе организованной вооруженной силы государства5; воинская обязанность – установленная советским государством в интересах трудящихся обязанность граждан СССР нести военную службу в рядах Вооруженных сил и тем самым принимать активное участие в вооруженной защите Отечества и всех завоеваний социализма, предусмотренная конституционными и иными правовыми нормами6; воинская обязанность – установленный законом патриотический долг советских граждан с оружием в руках защищать социалистическое Отечество, нести службу в рядах Вооруженных сил, проходить вневойсковую подготовку или же выполнять другие обязанности, связанные с обороной страны7; воинская обязанность – конституционная мера юридически необходимого поведения граждан, связанная с прохождением ими военной подготовки в Рядах вооруженных сил8; воинская обязанность – в РФ – закрепленная в Конституции РФ обязанность граждан проходить военную подготовку в рядах вооруженных сил РФ и защищать Отечество9.
Проанализируем приведенные определения, и прежде всего, заметим насколько они «разношерстны». Только два признака – обязанность служить в вооруженных силах государства и возложение воинской обязанности на граждан, повторяются во всех определениях. Надо полагать, что этими двумя признаками не может исчерпываться содержание понятия воинской обязанности. По всем остальным позициям приведенные определения весьма различны. Если по поводу определения понятия юридической обязанности в отечественной юриспруденции существует более менее единый подход (об этом ниже), то в отношении обязанности воинской такого подхода нет. Кроме того, из анализа литературы, как военной, так и юридической, ясно, что лишь в немногих источниках есть ее дефиниция.
Первое определение дано в 1912 г. военным юристом А.М. Добровольским. Конечно, с данной дефиницией следует согласиться. Однако она слишком проста и очевидна. К достоинству этой формулировки можно отнести только ее нейтральный характер, чего нельзя сказать о втором и третьем определениях. Дело в том, что до революции воинская обязанность, помимо обоснования с позиции необходимости защиты государства, имела еще и религиозное объяснение. Кроме этого, всегда подчеркивалась защита монаршей особы и царской фамилии. И здесь уместно вспомнить известный лозунг «За веру, Царя и Отечество». В связи с этим, весьма примечательна дефиниция, данная до революции, но при этом очищенная от идеологического и религиозного объяснения.
Следующие определения, разработаны в советский период времени, что наложило на них глубокий отпечаток. К примеру, в любом определении воинской обязанности времен советской эпохи содержится либо слово «социализм», либо его однокоренной эпитет «социалистическое». Кроме того, в советское время помимо термина «воинская обязанность», более широкий по значению термин «обязанность по защите Отечества», также чаще всего употреблялся с эпитетом «социалистическое», что придавало несколько иное значение и окраску
Юридическая природа воинской обязанности
Таким образом, формы обязанности должна уравновешивать интересы общества, государства и гражданина. Вообще поиск точки равновесия между интересами государства и гражданина – задача, которая актуализируется на каждом новом этапе развития. Весьма интересно высказывание Б.С. Эбзеева по этому поводу: «Основная проблема учения о государстве и праве, требующая решения на каждом этапе цивилизационного процесса, заключается в том, чтобы найти такую государственно-правовую организацию общества, которая существование сильного стабильного государства и прочного правопорядка как необходимого условия конституционного развития общества могла бы соединить со свободой личности»83. Очевидно, что перед Российской империей стояла аналогичная задача, которая требовала поиска модели, учитывающей интересы как государства, так и личности. Эта модель с неизбежностью отражалась в правовых нормах, устанавливающих юридические обязанности, так как именно в них и закладывается баланс публичных и частных интересов, который в конечном итоге выражался в конкретных формах обязанностей. Последние в целях предотвращения проблем в реализации воинской конституционные обязанности. М.: Норма, 2007. С. 41. обязанности должны были быть равновесными. В противном случае, при существовании неоптимальных и несбалансированных форм воинской обязанности всегда наблюдалось массовое уклонение граждан от исполнения обязанностей военной службы. История российской армии в изобилии содержит примеры подобного рода. Самым характерным примером несбалансированной формы воинской обязанности является срок действительной службы в эпоху рекрутской повинности. Петром I с введением рекрутчины был установлен пожизненный срок службы. Это в совокупности с постоянными войнами привело к огромному по своим масштабам дезертирству из рядов армии. А.А. Керсновский приводит в качестве примера факты дезертирства из Бутырского полка, считавшегося одним из самых лучших в армии: «…с 1712 по 1721 г. бежал 361 человек, т.е. за десять лет свыше четверти штатного состава»84.
Во времена Екатерины II, в бытность Потмкина президентом Военной коллегии срок службы был установлен в 25 лет85. Но и этот срок был непомерно велик, потому служба в армии считалась тяжелым бременем. П. Пестель по этому поводу писал: «Срок службы определенный в 25 лет до такой степени через всякую меру продолжителен, что мало солдат оный проходят и выдерживают и потому с самого младенчества привыкают они взирать на военную службу, как на жесточайшее несчастье и почти как на нерешительный приговор к смерти»86. Служба в армии была тяжелой как для солдата, так и для его родственников, терявших надолго не только близкого человека, но зачастую и кормильца. Естественно, что никто не желал подобной участи себе и своей семье. Поэтому многие использовали возможность найма «охотника» за себя или близкого человека (подробнее об этом в 1 гл. II). Вообще проблемы с непомерным сроком службы всегда давали о себе знать. Со времени возникновения в России регулярной армии срок службы в ней всегда изменялся только в сторону уменьшения. Еще одним примером неадекватной формы воинской обязанности можно назвать использование труда военнослужащих не по служебной необходимости. В целях экономии средств в конце 20-х и начале 30-х гг. XVIIIв. войска стали применяться для работ, не имеющих абсолютно ничего общего с военной службой. Солдатам приходилось овладевать разнообразными видами ремесел, такими как сапожное, столярное, портняжное и пр87. Полки, находящиеся в провинции отправлялись на вольные работы и большую часть времени находились в распоряжении местных помещиков88. Подобное положение дел послужило причиной массового дезертирства. В 1732 г. количество солдат, самовольно покинувших службу достигло 20 тыс. человек, в том числе дезертиры петровской эпохи89. Значительную нехватку личного состава в рядах армии не удавалось компенсировать постоянными наборами рекрут, которые производились чаще, чем в годы правления Петра I90. С 1727 по 1736 г. было набрано в рекруты 147 418 чел91.
Другим характерным примером трудности исполнения определенного формы воинской обязанности и несоответствия ее государственной и общественной необходимости является введение в России в 1816–1817 гг. военных поселений. Солдатам, помимо военной службы, вменялось в обязанность содержание хозяйства, от крестьян же, на землях которых были организованы поселения, требовалось исполнение обязанностей военной службы. Целью учреждения военных поселений являлся отказ от рекрутских наборов92. Однако сами поселения на практике оказались большим злом, нежели рекрутские наборы. Солдаты не были подготовлены к крестьянскому труду, крестьянам в свою очередь не по душе была военная служба. Офицеры, служившие на территории военных поселений, обязаны были наблюдать за хозяйственными делами, в которых ничего не понимали. Поэтому они больше внимание уделяли вопросам военной службы. Причем популярностью в то время пользовались не столько занятия по боевой подготовке, сколько строевые тренировки, которые к военному делу имели опосредованное отношение. Занятия, необходимые для ведения боевых действий, практически не проводились. Подобное положение дел не вызывало «восторга» у солдат. Тем более увлечение «строевой муштрой» было непонятно для «осалдаченных крестьян». Сложившаяся ситуация явилась причиной народных волнений, бунтов и массовых беспорядков. Наиболее яркими событиями из них были «Ясеневская кампания» и «Чугуевская бойня» в июне 1819 г.93 Апогеем событий, заставивших отказаться от идеи военных поселений, стал бунт в районе Старой Руссы в 1831 г., в ходе которого огромное количество людей было убито, другие были избиты и арестованы.
На основании сказанного можно сделать несколько выводов. Во первых, воинская обязанность является совершенно уникальной юридической обязанностью, которая помимо обладания свойствами, присущими юридическим обязанностям, имеет при этом черты, характерные для политических прав. Кроме того, российская история имеет примеры использования воинской обязанности в качестве наказания за политические преступления. Таким образом, воинская обязанность предстает перед нами в трех ипостасях: обязанность, право, мера юридической ответственности. Во вторых, в реализации воинской обязанности можно выделить три субъекта: государство, общество, гражданин
Процедура рекрутских наборов
Для полного понимание процедуры рекрутских наборов необходимо исследование таких аспектов, как «раскладка рекрутской повинности», очередной порядок призыва, жеребьевый порядок призыва, образование рекрутских участков и присутствий по рекрутской повинности, основания для отсрочек и освобождения от службы.
Началом каждого рекрутского набора следует считать раскладку рекрутской повинности – комплекс подготовительных работ, направленный на распределение бремени рекрутского набора между населением империи. Ф.Н. Иванов выделяет три этапа раскладки: «Первый – общегосударственный (перераспределение повинности между податными сословиями и регионами империи), второй – региональный (перераспределение повинности по рекрутским участкам в составе губернии), третий – местный, на котором производилось перераспределение повинности в самих участках»202. Разберем каждый этап отдельно.
Общегосударственный этап был незаметен для населения и заключался прежде всего в выяснении военной коллегией (с 1802 года – военным министерством) таких сведений, как необходимое количество рекрут, общая численность податного населения с расписанием по губерниям и, исходя из этого, количество рекрут, которое необходимо взять с определенного числа ревизских душ (к примеру, с 500 душ одного рекрута)203. Также на общегосударственном этапе происходило определение территорий, с которых собирались люди, и установление конкретных категорий граждан, подлежащих призыву. границами губерний, имело важное значение, так как государство подходило весьма избирательно к рекрутским наборам, назначая в зависимости от необходимости либо общегосударственные наборы204, либо с конкретных местностей205. Некоторые губернии по различным причинам могли освобождаться от наборов206. К числу этих причин относились: бедственное положение губернии, участие жителей губернии в государственном ополчении, значительные убытки, понесенные от бывших наборов и пр. После устранения причин, вызвавших освобождение от набора, с них производились так называемые «уравнительные наборы». В Именном указе Александра I «О сборе рекрут с Смоленской Губернии» от 11 июля 1813 г. говорилось: «Дабы поставить все Губернии, в отношении к рекрутской повинности сколь возможно в одинаковое положение, Я признал нужным, с тех Губерний, кои менее участвовали в сей повинности, собрать ныне для уравнения их некоторое число рекрут, соразмеряя повинность сию с настоящим их положением…»207. В 1834 г. для более справедливого отправления рекрутской повинности была предпринята попытка разделения
Определение круга лиц, подлежащих рекрутской повинности, также было весьма актуально. Рекрутские наборы производились либо со всего подлежащего рекрутству населения, проживающего на данной территории; либо с конкретных категорий лиц, указанные в манифесте или указе о рекрутском наборе. К примеру, в 1738 году был проведен набор среди раскольников, а в 1739 с приписанных к Казанскому Адмиралтейству Мурз и Татар211.
Говоря о распределении рекрутской повинности по кругу лиц, надо сказать, что население империи не имело общих правовых оснований для отправления рекрутской повинности. По-разному исполняли рекрутчину мещане и крестьяне. Рекрутская повинность крестьян различалась в зависимости от их наименований (помещичьи, государственные, удельные и пр.). Для таких категорий населения, как однодворцы, инородцы, казаки, также существовали свои правила призыва на службу. Поэтому население страны по отношению к рекрутчине представляло собой «лоскутное одеяло». Именно поэтому установление конкретных категорий граждан, подлежащих приему на службу в каждый конкретный набор, – вопрос далеко не праздный.
К примеру, Высочайший манифест о наборе рекрут от 14 июня 1851 г. гласил: «Божьею милостью Мы, Николай Первый, Император и самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая Манифестом нашим, в 1-й день августа 1834 года, установив ежегодные частные по государству рекрутские наборы, Повелеваем: «Для укомплектования сухопутных войск и Флота, следующий девятый, частный, очередной набор произвести с губерний Восточной полосы Империи, полагая с тысячи душ по пяти рекрут, на основании особого распорядительного указа, вместе с сим Правительствующему Сенату данного…»
С изданием манифеста (указа) наступал второй, региональный этап раскладки повинности. Также как и первый, он не был заметен для населения. Его смысл заключался в том, что до губерний доводилось общее количество рекрут, которые должны быть с каждой из них поставлены. Внутри же самих губерний, на основе этих сведений, шло образование рекрутских участков213 и распределение количества рекрут, следовавших от каждого214. После этого шел самый важный с юридической точки зрения – местный этап раскладки повинности, на котором требовалось определить конкретных рекрут для представления в рекрутское присутствие215. Рассмотрим этот этап подробнее.
Рекрутское присутствие (присутствие по рекрутской повинности) – коллегиальный орган государственной власти, образовывающийся для проведения рекрутского набора. В его функции входили: прием рекрут; проверка документации и правильности рекрутской очереди; медицинское освидетельствование рекрут. Изначально рекрутские присутствия После издания манифеста (указа) становилось известно количество рекрут, требуемое с определенного числа ревизских душ (до 1724 с числа дворов216). С 1724 года и до последней четверти XVIII века указывалось число, на которое приходился один рекрут (к примеру, в 1733 году набирали одного рекрута со 102 душ217, в 1737 – с 98 душ218, в 1770 – со 150219). Далее, до начала XIX века, расчет рекрут вели с 500 ревизских душ220. Затем более удобным было признано рассчитывать рекрут со 1000 душ. Видимо, это обусловлено тем, что стандартный рекрутский участок содержал около одной тысячи работников, из которых можно было выбрать рекрут.
Итак, зная количество ревизских душ и число необходимых рекрут, требовалось определить конкретных лиц, которые могли бы этими рекрутами стать. Во времена рекрутчины существовало два различных порядка определения рекрут – очередной и жеребьевый. Проанализируем каждый отдельно.
Процедура призыва к отправлению воинской повинности
Просуществовав более чем полтора века, в 1874 г. рекрутская повинность была заменена всеобщей всесословной воинской повинностью. Новый способ комплектования массовой армии отличался не только по названию. Вобрав в себя все положительное от рекрутчины, он вместе с тем стал ее антиподом. Думается, перед анализом форм воинской повинности необходимо кратко описать основные отличительные черты данного порядка комплектования.
Важной положительной особенностью воинской повинности, отличающей ее от рекрутчины, явился отказ от посемейной рекрутской очереди, вместе с которой прекратила свое существование громоздкая процедура рекрутского набора. Призыв стал предельно простым и базировался на жребии (более подробно о процедуре набора в 2 гл. III). Кроме того, историческая роль воинской повинности заключалась в отмене сословного характера. В ст. 1 Устава о воинской повинности было сказано «…мужское население, без различия состояний, подлежит воинской повинности»341. Сословность рекрутской повинности, ее возложение только на податные слои населения была явным пережитком прошлого и потому являлась существенным недостатком рекрутской системы комплектования. Проблема была наболевшей и очевидной для руководства страны. В Высочайшем манифесте, утверждавшем Устав о воинской повинности говорилось: «В постоянной заботливости о благе нашей Империи и даровании ей лучших учреждений мы не могли не обратить внимание на существовавший до сего времени порядок воинской повинности. По действовавшим доныне узаконениям, повинность эта возлагалась лишь на сословия мещан и крестьян, и значительная часть русских подданных изъята была от обязанности, которая должна быть для всех священна. Такой порядок, сложившийся при иных обстоятельствах, не согласуясь с изменившимися условиями государственного быта, не удовлетворяет и настоящим военным требованиям. Новейшие события доказали, что сила государств не в одной численности войска, но преимущественно в нравственных и умственных качествах, достигающих высшего развития лишь тогда, когда дело защиты Отечества становится общим делом народа, когда все, без различия званий и состояний, соединяются на святое дело»342. Из приведенной выдержки становится понятным, что введение воинской повинности было попыткой не только и не столько изменения порядка призыва, сколько попыткой смены государственной идеологии относительно воинской обязанности.
Как видно, воинская повинность была более совершенным способом комплектования армии и флота. Основным результатом ее введения было коренное изменение субъекта воинской обязанности. Однако при этом изменились и формы, в которых данный субъект мог исполнить воинскую обязанность. Проанализируем каждую из них отдельно (Классификация и изложение форм воинской повинности здесь принята аналогично содержащейся в 1 гл. I).
Самой важной формой исполнения воинской обязанности естественно осталось поступление на службу и е прохождение в рядах вооруженных сил. Отмена рекрутчины и введение воинской повинности, прежде всего, способствовали изменению основ комплектования регулярных воинских соединений по призыву. Прежде всего, изменился срок службы для поступающих по призыву. Он стал равен 15 годам (шесть лет отводилось на действительную службу, остальное время военнослужащий числился в запасе
Во флоте срок службы был установлен в 10 лет (семь лет действительной службы и три в запасе)344. Кроме того, законодатель, как отмечалось выше, отказался от таких признаков определения военнообязанного лица как сословность и рекрутская очередь. Однако некоторые другие ранее существовавшие критерии были им оставлены без изменения. Так, по прежнему воинская повинность, как и рекрутская возлагалась исключительно на мужчин345. Призывной возраст, устоявшийся еще во времена рекрутчины, равнялся 20 годам346. Мера роста остановилась на двух аршинах и двух с половиной вершках347. Также уделялось внимание состоянию здоровья призывника. Уставом о воинской повинности разрешалось освобождать от службы лиц, «…которые, вследствие телесных недостатков или болезненного расстройства, совершенно не способны к военной службе…»348. Врачи при этом пользовались особым наставлением при приеме на службу, в котором содержались описания заболеваний, исключающих возможность прохождения военной службы349. Как видно из сказанного, при упразднении проблемных признаков субъекта воинской обязанности, в тоже время остались нетронутыми наиболее объективные и продиктованные логикой военной службы.
Наставление врачам при приеме в военную службу // Устав о воинской повинности, Высочайше утвержденный 1 января 1874 года со всеми подлежащими к оному дополнениями статей законов о состояниях, воинскаго устава о наказаниях и правительственных постановлений о физических недостатках и болезнях, препятствующих поступлению в военную службу / Сост. Я.О. Богданов. М.: Тип. Индрих, учебных заведений, из которых формировался офицерский корпус. Так государство попыталось изменить сословный принцип формирования офицерского состава. Однако воспитанники по большей части все равно были выходцами из дворян. Это определялось прежде всего соответствующим уровнем образования, необходимым для обучения и сложившимися в дворянских фамилиях традициями.
От рекрутчины воинской повинности достался институт вольноопределяющихся. Однако требования к кандидатам существенным образом изменились. Возраст вольноопределяющегося должен был быть не менее 17 лет (до совершеннолетия требовалось согласие родителей), а состояние здоровья удовлетворять условиям службы350. Но самое главное, в эпоху воинской повинности вместо сословного принципа действовал образовательный ценз. При этом вольноопределяющиеся по уровню образования были разделены на три разряда и в зависимости от этого имели различные сроки действительной службы и сроки для производства в унтер офицеры и офицеры. Образовательный уровень определялся в зависимости от учебного заведения, в котором обучался кандидат в вольноопределяющиеся. Для этого все учебные заведения по отношению к воинской обязанности были разделены на четыре разряда. Список учреждений по разрядам излагался в приложении к ст. 53 Устава о воинской повинности. Он использовался не только для определения права на прохождения службы вольноопределяющимся, но и для установления права на отсрочку от военной службы в целях завершения образования (подробнее об этом в 2 гл. III).
