Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Общее и особенное в международном и внутригосударственном российском праве
1. Общепризнанные принципы и нормы международного права, их место в российской правовой системе 14
2. Соотношение норм международного и внутригосударственного права 27
3. Особенности механизма реализации норм международного права в России 41
Глава вторая. Влияние международного права на российскую правовую систему
1. Особенности формирования правовой системы Российской Федерации 66
2. Пути и способы воздействия норм международного права на российское право 83
Глава третья. Взаимодействие российского и международного права
1. Характеристика материального влияние норм национального права на международное право 105
2. Специфика процессуального порядка признания Россией общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров 130
Заключение 140
Список литературы 148
- Общепризнанные принципы и нормы международного права, их место в российской правовой системе
- Особенности механизма реализации норм международного права в России
- Пути и способы воздействия норм международного права на российское право
- Специфика процессуального порядка признания Россией общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров
Общепризнанные принципы и нормы международного права, их место в российской правовой системе
В эпоху коренных преобразований, происходящих во всех сферах жизнедеятельности российского общества и государства, объективной необходимостью выступает совершенствование законодательства и практики его реализации. На фоне усиливающейся тенденции международно-правовой интеграции России особое значение приобретает использование и корректировка международного опыта. Поэтому исследование теоретических вопросов взаимодействия международного и российского права имеет повышенный научный и, что особенно важно, практический интерес.
Международное право объективно выступает как социально-необходимый инструмент регулирования международных отношений. При всем своем несовершенстве принципы и нормы международного права на сегодняшний день являются единственно признаваемым всеми цивилизованными государствами сводом правил, дающим возможность в процессе сотрудничества решать важнейшие проблемы международных отношений. Российское государство также присоединилось к мировому сообществу, впервые закрепив в Конституции Российской Федерации 1993 года в ч. 4 ст. 15 положение - общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. До этого законодательство содержало лишь нормы о применении правил международных договоров во внутригосударственной сфере в различных нормативно-правовых актах.
При рассмотрении любой научной проблемы возникает необходимость решения ее основных методологических вопросов. «Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы»1. Думается, что такими «общими» вопросами являются определение общепризнанных принципов и норм международного права, форм их выражения и признание российской правовой системой.
В науке широко принято определять принципы как основополагающие первоначала, основные положения, исходные пункты, предпосылки какой-либо теории, концепции, руководящие идеи, основные правила поведения2. Под принципами права понимают исходные нормативно-руководящие начала (императивные требования), лежащие в основе права, выражающие его сущность и определяющие общую направленность правового регулирования общественных отношений.
При определении общепризнанных принципов международного права необходимо учитывать такие методологические требования, которые постоянно проявляются и используются в процессе взаимоотношений различных государств.
Таким образом, общепризнанные принципы международного права можно рассматривать как научно обоснованные и апробированные практикой, закрепленные прямо или косвенно в нормативно-правовых актах основные начала взаимоотношений государств мирового сообщества.
Далее следует остановиться на вопросе, касающемся классификации принципов. В зависимости от системы общества, в рамках которой можно выделить принципы экономической, политической, экологической, правовой и других систем.
Принципы правовой системы общества, в свою очередь тоже могут классифицироваться по различным основаниям. Так, в зависимости от формы закрепления их можно подразделить на принципы, существующие в форме правосознания, и нормы-принципы, то есть те принципы, которые закреплены в признаваемых государством источниках права. Последние, на наш взгляд, выступают в качестве принципов права. Следует согласиться с В. Н. Карташовым, который утверждает, что юридические идеи и идеалы только тогда становятся принципами права, когда они непосредственно (легально) выражены в нормативно-правовых актах или иных формах права1.
В зависимости от структурных элементов системы права (как внутригосударственного, так и международного) принципы можно подразделить на принципы институтов и отраслей права, межотраслевые и общие принципы права. При этом в рамках данной классификации общие принципы права употребляются не как признанные всеми или многими субъектами права, а исключительно как начала, лежащие в основе всего права, а не какой-то его части.
Представляется важным указать, что принципами права становятся только те основные начала, которые закреплены в его источниках. Так, И. И. Лукашук утверждает, что основные идеи «системы международного права находят выражение в нормах международного права»2. На сегодняшний день какая-то часть принципов международного права не нашла выражения в нормах и продолжает существовать в форме идей. При этом названные виды принципов занимают различное место в механизме правового регулирования, так как их юридическая значимость не одинакова. Но данное обстоятельство не подразумевает под собой того, что принципам-идеям надо уделять меньше внимания.
Далее, на наш взгляд, необходимо провести различие между принципами и нормами права. Так, В. Н. Карташов полагает, что от норм права принципы отличаются тем, что не содержат санкций, а нередко и других элементов структуры нормы (гипотезу или диспозицию). «Они имеют весьма высокий уровень обобщения и абстрагирования нормативных предписаний и, как правило, требуют конкретизации и детализации в процессе воздействия на поведение людей»1. Конечно, трудно не согласиться с данным утверждением, но думается, что раздельное употребление в Конституции Российской Федерации терминов общепризнанных принципов и норм международного права обусловлено именно этим.
В книге «Курс международного права» принципы международного права характеризуются как «нормы, которые носят общий характер», то есть «общие юридические правила». Основные принципы в данном контексте определяются как «исторически обусловленные, основополагающие общепринятые нормы, выражающие главное содержание международного права, его характерные черты и обладающие высшей императивной юридической силой»2. Более того, в общетеоретической литературе имеет место такая классификация согласно, которой выделяют в качестве самостоятельных отправные (первичные) нормы права и нормы-правила поведения. К первым относят нормы-начала, нормы принципы, нормы-дефиниции и др. Поэтому можно говорить, что норма-принцип — это одна из разновидностей норм права.
В научном обороте при характеристике национального права разных государств используется категория «общие принципы права». Понятие «общепризнанные принципы и нормы» имеет исключительно международно-правовую природу, поскольку только в этой системе речь может идти о признании или непризнании тех или иных идей и нормативов разными государствами. Но специфика международного права заключается в том, что общепризнанными нормы или принципы могут стать только после их признания всеми без исключения государствами. Такую позицию разделяет А. Н. Талалаев полагая, что общепризнанные нормы — это такие нормы, которые официально признаны всеми или почти всеми государствами независимо от их социального строя в качестве общеобязательных . Однако в юридической литературе имеется и несколько иная точка зрения. Так, И. И. Лукашук считает, что поскольку договоров с участием всех или почти всех государств нет, общепризнанные принципы и нормы существуют в форме обычая. При этом обычная норма может стать нормой общего международного права в результате признания ее не всеми, а достаточно представительным большинством государств3.
Особенности механизма реализации норм международного права в России
Механизм реализации международно-правовых актов в настоящее время складывается медленно и противоречиво, так как их нормы весьма своеобразно «расплавляются» в нормах национального права. В условиях федеративного государства действие норм международного права обеспечивается двумя путями:
1) напрямую «по цепочке» федеральных органов, когда министерства и ведомства обеспечивают их выполнение через свои подчиненные структуры и инстанции;
2) на уровне субъектов РФ, когда органы государственной власти субъекта Федерации обеспечивают их выполнение в рамках своей компетенции.
Отсюда вытекает необходимость существования двух уровней правового регулирования обеспечения действия норм международного права, двух видов нормативно-правовых актов: федеральных и актов субъектов Федерации. Необходимость принятия акта о порядке обеспечения действия норм международного права, развивающего федеральный закон о договорах, уже отмечалась. На уровне субъектов РФ предполагается принятие законов о заключении, исполнении и прекращении собственных международных соглашений, а также об участии в выполнении международных обязательств Российской Федерации.
Конституция России закономерно относит выполнение международных договоров РФ к совместному ведению России и ее субъектов (ч. 1 ст. 72), поскольку данная задача не может быть решена только на верхнем уровне. Напротив, она достижима, в основном усилиями конкретных органов и иных субъектов на местах.
В развитие Конституции РФ ч. 3 ст. 32 ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» закрепляет, что органы государственной власти субъектов РФ обеспечивают в пределах своих полномочий выполнение международных договоров РФ. Подобное положение в отношении союзных республик содержал Закон СССР 1978 г. о международных договорах СССР. К сожалению, новый Закон не опередил предыдущий в развитии столь лаконичной формулы, как и не раскрыл механизма совместного участия в выполнении договоров.
Координирующая роль в выполнении договоров принадлежит Министерству иностранных дел России (далее МИД). Согласно Положению о МИД, оно, в частности, взаимодействует с органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления.
Полномочия или обязанности субъектов РФ и муниципальных образований по выполнению определенных видов или конкретных договоров вытекают из соответствующих законов и иных нормативных актов. Так, Закон о животном мире в числе полномочий органов власти субъектов РФ закрепляет участие в реализации договоров РФ в области охраны и использования объектов животного мира (ст. 6), Закон о вынужденных переселенцах — организацию в соответствии с договорами перевозки имущества переселенца, а при невозможности возвращения имущества выплату компенсации в соответствии с международными договорами (п. 4 ст. 7).
Нередко такие полномочия следуют из Положений о конкретных органах. Комиссия по делам Совета Европы привлекает для участия в своей работе представителей органов власти субъектов РФ и органов местного самоуправления. Комиссия по правам человека при Президенте РФ для реализации своих задач вправе запрашивать и получать от указанных органов необходимые материалы, документы и информацию. Министерства и госкомитеты, согласно Положениям о них, осуществляя свои функции, в числе которых и обеспечение выполнения международных договоров в соответствующей сфере, взаимодействуют с органами власти субъектов РФ и органами местного самоуправления.
Наиболее же конкретно роль субъектов РФ закрепляется в актах о мерах по обеспечению выполнения договоров. Так, в Указе Президента России «О подготовке Российской Федерации к выполнению международных обязательств в области химического разоружения» глава государства определил, что места уничтожения оружия согласовываются с соответствующими субъектами РФ, созданная же Межведомственная комиссия по химическому разоружению координирует деятельность органов исполнительной власти субъектов по реализации государственной политики в области химического разоружения. Постановлением Совета Министров РФ «О принятии конвенции о трансграничном воздействии промышленных аварий» организация выполнения обязательств российской стороны возложена на министерство охраны окружающей среды с участием заинтересованных министерств и ведомств, правительств и администраций субъектов РФ. Постановление Правительства РФ «О мерах по обеспечению выполнения Конвенции о водно-болотных угодьях» 1971 г. предписывает органам исполнительной власти соответствующих субъектов РФ совместно с Министерством охраны окружающей среды определить границы и разработать положения об угодьях, имеющих международное значение, определив порядок природопользования.
Обращает на себя внимание тот факт, что рассматриваемые нормы актов, адресованные федеральным органам на местах, зачастую неконкретны, содержат безадресные отсылки к договорам либо даже просто к нормам международного права. Трудно рассчитывать на их достаточную эффективность. К примеру, нормы Положения о порядке работы с иностранными гражданами: иммигранты, не имеющие соответствующих документов, «в соответствии с нормами международного права» проходят процедуру идентификации (п. 7), иммигранту, подавшему ходатайство о признании его беженцем, может быть отказано в регистрации его ходатайства на основании Закона "О беженцах" и «норм международного права» (п. 16). Они выглядят еще более беспредметными в сравнении с другими пунктами этого же Положения (п.п. 23, 32), которые дают отсылку к конкретному документу — Конвенции ООН о статусе беженцев.
Поручения региональным органам по выполнению договоров вытекают не только из актов конституционных органов, но в большей мере из приказов и инструкций министерств и ведомств, других федеральных органов.
Субъекты федерации в порядке реализации конституционного положения о совместном ведении с РФ по выполнению международных договоров России предусматривают в своем законодательстве соответствующие нормы. Это вопрос конституционного (уставного) характера, поэтому данные нормы находим прежде всего в конституциях и уставах субъектов. И хотя ст. 72 Конституции РФ говорит о совместном ведении в выполнении только договоров, что верно было подмечено в литературе1, основные законы субъектов фактически идут дальше, упоминая и общепризнанные принципы, и нормы международного права. Более того, конституции Татарстана и Башкортостана закрепляют приоритет общепризнанных принципов и норм международного права над законами этих республик, чего нет даже в Конституции РФ2.
Тем не менее, вопрос выполнения международных обязательств России получает в конституциях и уставах субъектов, в основном, косвенное отражение: гражданам гарантируются права и свободы в соответствии с общепризнанными принципами и норами международного права, общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы данного субъекта РФ, гарантируются права малочисленных и коренных народов согласно общепризнанным нормам и международным договорам РФ, гражданин может иметь двойное гражданство на основе международных договоров РФ и субъекта РФ, иностранные граждане и лица без гражданства пользуются правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных международными договорами РФ. Реже встречаются более прямые формулировки. Так, в ст. 13 Устава Ямало-Ненецкого автономного округа записано, что нормативные правовые акты, действующие на территории округа, должны соответствовать общепризнанным нормам международного права и международным договорам РФ, а в ст. 6 Устава Свердловской области — на территории области действуют общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ и Свердловской области.
Пути и способы воздействия норм международного права на российское право
Вопрос о воздействии международного права на национальное (внутригосударственное) право, не переставая быть и социологическим, представляет собой чисто юридический аспект этой проблемы именно в силу того, что влияние международного права на национальное право осуществляется главным образом как помощь последнего при осуществлении норм первого. То есть связь международного и национального права в этом аспекте является необходимой юридической связью.
Но воздействие международного права на национальное право, однако, не ограничивается помощью последнего осуществлению норм первого. Нормы международного права могут оказать воздействие на национальное право даже тех государств, для которых они не обязательны. Так, СССР руководствовался в своем внутреннем законодательстве многими регламентами ИКАО до вступления в эту организацию в 1970 году . Кроме того, есть немало международно-правовых норм, применение которых требует издания внутригосударственных актов. Подобное допущение закреплено, в частности, в ст. 7 ГК РФ. В других федеральных кодексах, иных законах чаще всего дословно воспроизводится известная конституционная формула.
Появляется немало унифицированных актов и норм, которые должны единообразно применяться в государствах. Их больше в гражданско-правовой сфере, но есть и экологические, и административные, и иные стандарты. Таков, к примеру, Международный кодекс по управлению безопасной эксплуатацией судов, принятый на 18 сессии Ассамблеи международной морской организации и доведенный для исполнения приказом Министерства транспорта России 26 июля 1994 года. В рамках Международного союза электросвязи действуют общепринятые стандарты предоставления услуг («бедствие» и т. п.).
Практика реализации норм международного права показывает, что большинство из них исполняются при помощи национального права. Такое положение вещей Г. Кельзен объяснил необходимостью помощи национального права при исполнении норм международного права незавершенностью, неполнотой последних. Он писал, что «предыдущий анализ международного права показал, что большинство его норм являются неполными и требуют имплементации со стороны норм национального права»1. На наш взгляд, данное утверждение не совсем верно, так как необходимость помощи национального права в данном смысле не означает, что нормы международного права являются неполными, незавершенными. Суть в том, что особый характер международного права обусловливает и особенности реализации его норм. Но существуют вполне определенные критерии соответствия международно-правовых норм Конституции и российскому законодательству. Это:
а) обеспечение национально-государственных интересов, закрепленных в ст.ст. 1, 2, 3, 4, 8, 10, 15 Конституции РФ;
б) соответствие принципам российской правовой системы и построения законодательства и его отраслей, основным юридическим понятиям;
в) сохранение устойчивой компетенции субъектов российского права и их взаимоотношений;
г) охрана прав и свобод человека и гражданина;
д) обеспечение устойчивости национальных параметров экономики;
е) наличие процедур реализации норм и защиты законных интересов граждан и юридических лиц.
Кроме того, существует и такое явление, как необходимость соизмерения национальных правовых систем с разными международными стандартами. Субъективное предпочтение их вряд ли оправданно. Важно, чтобы все страны строго соблюдали Устав ООН и общепринятые принципы международного права.
Своеобразие норм международного права состоит в том, что они обязывают государство в целом, а не отдельные его органы или должностные лица. Однако вся деятельность государства осуществляется через последних, поведение которых регулируется нормами национального права. Следовательно, если международное право налагает обязательство на государство в целом, то национальное право конкретизирует это обязательство, определяя органы государства, ответственные за выполнение норм международного права. В том случае, если с точки зрения международного права его нормы обязательны только для государства в целом и не важно, какие органы (законодательные или исполнительные) являются их конкретными исполнителями, то с точки зрения национального права нормы международного права обязательны не только для государства в целом, но и для конкретных органов, определенных нормами национального права органов государств, Поэтому любая норма международного права при ее исполнении государством требует помощи со стороны норм национального права. Это правило не касается лишь норм международного права, адресованных международным организациям. Эти нормы могут для своей реализации требовать помощи норм, регулирующих внутреннюю деятельность организации, то есть внутреннего права международной организации.
Так, например, деятельность органов прокуратуры нередко касается исполнения договоров о правовой помощи в вопросах, касающихся уголовных дел. Прежде всего это связано с запросами и поручениями по уголовным делам с «иностранным элементом» в соответствии с двусторонними договорами или Конвенцией СНГ . По данным начальника управления по надзору за расследованием преступлений Генеральной прокуратуры РФ за 1995-96 гг. рассмотрено свыше 3 тыс. материалов по выдаче лиц, совершивших преступления и 5,5 тыс. — об исполнении следственных поручений иностранных государств.
Согласно материалам уголовного дела подозреваемый в убийстве гражданин К. скрылся на территории Туркменистана. Прокурор Пуровского Района Ямало-Ненецкого автономного округа направил обращение прокурору округа, в котором на «основании изложенного и, руководствуясь ст. 58 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» просил направить требование о выдаче К. из Туркменистана. В свою очередь, прокурор округа обратился в международно-правовое управление Генеральной прокуратуры РФ с просьбой оказать содействие в соответствии с Конвенцией в экстрадиции гражданина К.2
Положения названных договоров о правовой помощи осуществляют и органы юстиции и суды, но в связи с судебными поручениями по гражданским и семейным делам и в связи с выполнением решений иностранных судов в РФ либо решений российских судов за границей. Эта деятельность играет растущую роль.
Так, СЮ. Марочкин приводит типичные судебные поручения: «В соответствии с Конвенцией СНГ о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам народный суд Щучинского района Гродненской области Республики Беларусь обращается к компетентному суду г. Екатеринбурга РФ с просьбой о выполнении следующих процессуальных действий: допросе свидетеля. Выполнение указанных действий необходимо в связи с рассмотрением гражданского дела по заявлению 3. об установлении факта нахождения его в гетто"1. В международно-правовое управление Минюста РФ из МИД РФ поступила вербальная нота посольства ФРГ с просьбой о передаче компетентному российскому суду поручения участкового суда г. Ной-Ульм о вручении документов гражданину РФ М., проживающему в Пензе. Оно было направлено в управление юстиции администрации Пензенской области, затем в суд, после чего вернулось как исполненное2.
Следовательно, первая особенность международного права, обусловливающая необходимость помощи норм национального права при исполнении норм международного права, заключается в том, что субъектами международного права являются сложные социальные образования, к которым международное право относится как к целому и не принимает во внимание сложную структуру этих образований и особенности их функционирования. Г. Трипель еще в начале века правильно заметил эту особенность международного права, когда писал, что «сам характер, международного права заставляет его опираться на внутреннее право. Международное право регулирует общую жизнь государств, но государство способно действовать через свой собственный механизм, который является результатом действия правовых норм, созданных им самим»1.
Специфика процессуального порядка признания Россией общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров
Заключение международных договоров является одной из важнейших форм осуществления внешнеполитических функций государства. В их реализации участвуют различные органы государства, их должностные лица, между которыми возникают отношения по поводу осуществления этих функций. «Деятельность органов внешних сношений, — указывает П. Ф. Мартыненко,— образует вокруг себя «поле» особых внутригосударственных отношений...»1. Эти отношения регулируются нормами национального права, которые определяют компетенцию органов государства, их взаимодействие и другие стороны деятельности в процессе осуществления внешних функций.
С другой стороны, заключение международных договоров — это область взаимоотношений между государствами (или другими субъектами международного права), и, следовательно, эти отношения регулируются нормами международного права. В результате имеются две группы норм, регулирующих процесс заключения международных договоров. Одни из них являются частью международного права (частью права международных договоров), другие — нормы национального права, касающиеся порядка заключения международных договоров.
Отсюда вытекает необходимость координации между нормами этих двух систем права в области заключения договоров. Такая координация действительно имеет место. Например, при разработке конвенции о праве международных договоров Комиссия международного права детально изучила законодательство и практику различных государств в вопросе заключения договоров. По просьбе Генеральной Ассамблеи государства представили ООН выдержки из своего законодательства и меморандумы к ним. При разработке же нового Российского Закона «О международных договорах РФ» были учтены положения Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года.
Однако это не означает, что нормы национального права повторяют положения норм международного права или наоборот. Нормы международного права, в том числе и нормы, определяющие порядок заключения договоров, регулируют отношения между государствами, нормы же национального права, включая нормы о заключении международных договоров, регулируют отно-шения между субъектами национального права. Если нормы международного права регулируют процесс выражения и согласования воль между государствами в деле заключения международных договоров, то в нормах национального права акцент ставится на процессе формирования воли государства, сотрудничества различных государственных органов в деле заключения международных договоров.
Тесное взаимодействие международного и национального права при регулировании заключения международных договоров обусловило возникновение нормы международного права, согласно которой нарушение определенных положений национального права, определяющих порядок заключения договоров, может повлечь за собой недействительность таких договоров. Так, ст. 46 Венской конвенции о праве международных договоров предусматривает, что государство может ссылаться на нарушение норм своего национального права, касающихся компетенции заключать договоры, как на основании недействительности договора, только если данное нарушение было явным и касалось нормы его внутреннего права особого значения.
Когда на практике возникали споры о действительности того или иного договора, заключенного в нарушение требований норм внутреннего права, то речь шла всегда о нарушении конституционных положений, касающихся необходимости одобрения договора перед его ратификацией главой государства законодательным органом страны.
Все международно-правовые акты «входят» в правовую систему России только после их ратификации, одобрения, присоединения. Таковы конституционный императив и процедуры, установленные в п. 4 ст. 15, п. «б» ст. 86, п. «г» ст. 106 Конституции РФ и в Федеральном законе «О международных договорах Российской Федерации». Этапы прохождения законопроекта о ратификации в МИД, Правительстве, Администрации Президента РФ, в палатах Федерального Собрания не всегда сопровождаются их адекватной оценкой, правильным выбором времени и т. п.
Уместно обратить внимание на необходимость более широкого использования оговорок к международным договорам. Это позволит лучше подготовиться к их реализации и внести коррективы в законодательные и иные акты.
По нашему мнению, своеобразна юридическая природа федерального закона о ратификации. Не выделяясь из всей массы законов, он, тем не менее, имеет свои содержательные особенности, поскольку конституционные нормы о приоритете положений вводимого им договора дают повод для такого вывода. Правда, ученые предлагают неоднозначные трактовки соотношения юридической силы норм в подобных ситуациях. Признается либо их равная сила, либо приоритет международных норм, либо сохраняется «дочерняя» привязанность, либо возникает приоритет трансформированных норм, с чем мы согласны.
Закон служит формой «государственного удостоверения» включения международного акта в правовую систему. К сожалению, в «Собрании законодательства РФ» нередко публикуется лишь его распорядительная часть, а договорно-содержательная часть — отдельно в «Бюллетене международных договоров». Вряд ли это правильно.
Обратим внимание и на многочисленные случаи использования в правовой практике международных актов, не ратифицированных в установленном порядке. Так было с нормами Хартии местного самоуправления. Некоторые нормы Воздушного кодекса игнорируются правилами Аэрофлота о грузоперевозках в соответствии с «международной практикой», хотя в данной сфере одобрена лишь Варшавская конвенция о воздушных перевозках 1929 года.
Сближению регионов европейских государств способствуют Европейская рамочная конвенция по приграничному сотрудничеству территориальных сообществ и властей (Мадрид, 1980), типовые и рамочные соглашения. Регионы России все более активно включаются в приграничное сотрудничество, но этот процесс будет упорядочен после присоединения страны к Конвенции.
С другой стороны, в странах, где национальное право не требует предварительного одобрения договоров до их ратификации, складывается практика представления на рассмотрение парламента определенных категорий международных договоров, как правило, после подписания, но до ратификации. В Великобритании с течением времени сложилось так называемое «правило Понсонби», согласно которому все требующие ратификации договоры представляются на рассмотрение парламента . Такие договоры обычно не ратифицируются от имени Соединенного Королевства до истечения 21 рабочего дня парламента, отсчитываемого с момента представления договора на рассмотрение парламента. А. Жакоми-Миллетт отмечает, что «в Каладе стало обычной практикой представлять определенные категории международных договоров парламенту на одобрение до их ратификации»1.
Тем не менее, только исходя из особенностей исполнения договоров внутри страны, можно верно оценить сам процесс их заключения в тех или иных государствах, так как национальное право стран, где международные договоры могут действовать на территории страны в результате санкционирования такого действия нормами национального права, содержит положение о необходимости одобрения определенных категорий договоров. При этом всегда нуждаются в одобрении договоры, требующие для своего исполнения изменения национальных законов страны.
В то же время внутреннее право, например, Великобритании и некоторых других государств не требует предварительного одобрения договоров до их ратификации главой государства. В этих государствах договоры сами не могут действовать внутри страны, в сфере действия национального права. Осуществление положений договоров внутри страны возможно только путем издания в каждом случае специального акта имплементации. Поэтому предварительное одобрение договоров законодательным органом не играет здесь такую важную роль, как в странах, где договоры в результате указаний норм национального права могут действовать внутри страны. В последних требование одобрения является в определенной мере средством защиты национального права от «чрезмерного» влияния со стороны международного права и не позволяет исполнительной власти «законодательствовать» путем заключения международных договоров, то есть служит доктрине разделения властей.
