Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Обще теоретическая характеристика сложного коллективного субъекта права 30
1.1 Социально-юридическая природа сложного коллективного субъекта права 30
1.2 Новый сложный коллективный субъект права - фикция или неопровержимая презумпция 71
Глава II. Юридические гарантии деятельности сложного коллективного субъекта права 102
2.1 Внешние и внутренние юридические связи и отношения сложного коллективного субъекта права 102
2.2 Проблемы правового регулирования деятельности сложного коллективного субъекта права 144
2.3 Основы юридической ответственности сложного коллективного субъекта права 169
Заключение 190
Библиография 211
- Социально-юридическая природа сложного коллективного субъекта права
- Новый сложный коллективный субъект права - фикция или неопровержимая презумпция
- Внешние и внутренние юридические связи и отношения сложного коллективного субъекта права
- Проблемы правового регулирования деятельности сложного коллективного субъекта права
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования предопределяется тенденциями и качественными изменениями, которые происходят в России постсоветского периода. С переходом к рыночным отношениям начали естественно появляться совершенно новые для России субъекты права. При этом правовое регулирование их деятельности явно не соответствует их месту и роли в хозяйственном обороте. Их изучение, изучение правоотношений с их участием, оказывающих существенное влияние на общественные и государственные интересы становятся действительно актуальными. Так, во времена, когда частная собственность исключалась, во времена существования СССР институт частноправовых субъектов права, а в особенности, таких как отдельные разновидности юридических лиц и их объединений не имел места в правоприменении. Даже коллективные хозяйства имели правовое регулирование, исключавшее частнособственнические интересы их членов. Они представляли собой почти государственные хозяйственные единицы. Работы по теоретическому исследованию субъектов права практически не осуществлялись уже 10-15 лет1, что во времена таких изменений, которые переживает Россия, свидетельствует о необходимости осуществления минимум анализа и мониторинга фактически существующих отношений, выявления не признанных правом субъектов этих отношений в целях формирования основы для их правового регулирования. В противном случае правовое регулирование будет оставаться минимум запоздалым.
По обоснованному мнению СИ. Архипова «Субъект права... пребывает в особой социально-правовой реальности, отличной от физической, является частью этой особой реальности, он - не фикция, не признание несуществующего существующим, а понятие, вбирающее в себя значимые для права свойства, признаки, качества индивидов. В отличие от понятия фикции, которое не основывается на действительности, на реальных предметах, свойствах, отношениях; понятие субъекта права создается в результате
1 Нельзя, как исключение, не отметить в данном случае вклад в изучение теории субъектов права С.И.Архипова
4 абстракции как обобщающий образ реальности, как правовой слепок с человека, приложимый в равной мере и к государству, и к коммерческой, некоммерческой организации, и к индивиду»1. При этом Российское право отражает презумпцию о реальном существовании субъектов права, а не формы абстракции.
Не вдаваясь в полемику по поводу реальности субъекта, изложенное позволяет утверждать о том, что именно социально-правовая реальность предопределяет потребность общества и государства в правовом признании субъектов тех или иных правоотношений. Признание правом порождает коллективного субъекта, который с этого момента наделяется субъективными правами и получает соответствующую защиту и автоматическое появление объективной обязанности иных субъектов права.
Д.И.Курский полагал, что в условиях диктатуры пролетариата, «военного коммунизма» не должно быть места для признания и защиты прав и свобод индивида. П.И.Стучка признавал, что «государственная социалистическая собственность не имеет просто частноправового субъекта права». Подобного мнения придерживались и многие другие ученые.4 B.C. Нерсесянс, который исследовал проблему признания субъективного права за человеком, указал: «коммунизм по своей сути и определению (а социалистическая практика и фактически) отрицает человека как личность, как независимого и самостоятельного (экономического, правового морального и т.д.) субъекта». И действительно, правовая доктрина Союза ССР основывалась на отсутствии необходимости субъективизации частно-собственнических отношений. Подобный подход обосновывал административно-плановые методы управления
1 Архипов СИ. Субъект права: теоретическое исследование.- СПб.:2004. С.30-31
2 Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1948. С.38-42.
3 Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964.
С.431
4 Малицкий А. Советская конституция. 2е изд. Харьков, 1925. С.49;
Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980. С. 184
5 Нерсесянс B.C. Философия права. С. 113-261
5 народным хозяйством и базировался на политико-социальных принципах, отрицающих «эксплуатацию рабочего класса».
Изменение политического курса предопределило поворот государственной политики именно к рыночным, буржуазным правоотношениям. Стало необходимым формирование новых собственников, крайне необходимо было решение вопроса о расширении хозяйственного оборота, в т.ч. за счет расширения и числа субъектов вновь порождаемых правоотношений. Начали появляться лица, начало формироваться и субъективное право этих лиц. Естественно, при формировании такого права появлялись и взаимозависимые лица.
Возникновение взаимозависимых лиц, само по себе, не являлось негативным в период распада Союза ССР, как собственника практически всех монопольно-хозяйствующих субъектов. Экономическая ситуация конца 20 века характеризуется разрывом большинства хозяйственных связей уже в силу распада Союза Республик, смены собственника, основанной в силу разрозненной приватизации капитала, ранее находившегося в едином замкнутом цикле. Государство должно было поддерживать развитие хозяйственного оборота, имеющего прямую зависимость от концентрации капитала, даже путем снижения государственного контроля за его накоплением. Тем самым усиливалась конкурентоспособность хозяйствующих субъектов на мировых рынках. Создание новых экономических связей, наряду с созданием новых собственников исторически, социально и экономически обуславливало и подход в правовом государственном регулировании фактически возникающих отношений. Закон РФ «О предприятиях и предпринимательской деятельности» в начале 90-х годов XX столетия не имел цели ограничения захвата собственности, ограничения монополизации, ограничения уклонения от имущественной ответственности вновь создаваемых хозяйствующих субъектов. В период, называемый нами периодом накопления капитала, не ставился вопрос об ограничении права собственника до уровня исключительной полезности обществу.
Иная ситуация складывается в настоящее время. Становление и развитие рыночных механизмов и рыночной инфраструктуры требует привлечения внимания к вопросу инвестиционной привлекательности. Этап накопления капитала, оказал значительное негативное влияние не только на инвестиционный климат в России, но и на состояние гражданского правосознания. Сложившаяся ситуация предрасполагает к росту банкротств, занижению фактической стоимости имущественных комплексов, к выгодности инфляции и тому подобных явлений. Необходимость в изменениях в правовом регулировании фактически сложившихся отношений и в наведении правопорядка, отвечающего интересам общества, назрела.
Для любой правовой системы одной из главных задач является поиск и сохранение справедливого соотношения между стабильностью права, свободой и поддержкой предпринимательства, защитой прав и законных интересов кредиторов и свободой управления, между объективной обязанностью и субъективным правом. Право одних стран конкурирует с таким же правом других, стремясь предоставить государству, инвесторам и иным субъектам хозяйственного оборота наиболее выгодные условия. Инвестиционный климат, привлекательность которого имеет существенное значение для развития России, являясь, одним из основных факторов конкурентоспособности, должен основываться, прежде всего, на правовых нормах, адекватно регулирующих существующие правоотношения.
Р. Иеринг писал: «Право существует не для того, чтобы осуществить идею абстрактной «правовой воли», а для того, чтобы служить интересам, потребностям, целям оборота»1. Во избежание противоречия интересов личности интересам государства теория интереса Р.Иеринга исходит из преимущества власти, обосновывая право на государственное вмешательство в сферу индивидуальных интересов для охраны «общих». Такой подход был свойственен еще империализму, как стадии развития буржуазии конца XIX века. Справедливое же право должно основываться на равенстве принципов и
1 Иеринг Р. Дух римского права. ТЛИ. 1906. С.338.
7 подходов правового регулирования для всех его субъектов вне зависимости от пола, расы, национальности, наименования и имени, организационно-правовой формы и т.п. Особенно это важно для развития хозяйственного оборота. Рассматривая природу взаимоотношений субъектов права, имеющих определенную взаимную зависимость, мы наблюдаем нарушение указанного принципа юридического равенства. Возможность управления решениями иных субъектов права, обусловленная, прежде всего экономической и (или) иными формами зависимости, позволяет доминировать в определенном секторе рынка, на самом рынке или использовать недостатки законодательства в целях получения ряда налоговых и иных преимуществ. По этому поводу в книгах «Дочерние общества» и «Банк», изданных в 1914 году немецкий экономист Л.Эшвеге писал «Самое простое и поэтому всего чаще употребляемое средство делать балансы непроницаемыми состоит в том, чтобы разделить единое предприятие на несколько частей, посредством учреждения «обществ-дочерей» или посредством присоединения таковых. Выгоды этой системы, с точки зрения различных целей - законных и незаконных - до того очевидны, что в настоящее время прямо-таки исключением являются крупные общества, которые бы не приняли этой системы».
Теория СКСП, исследования по поводу которой осуществлены в настоящей работе, основана на фактическом наличии созданных в период накопления капитала в РФ субъектов права, которые состоят из совокупности признанных правом и официально зарегистрированных государством, взаимозависимых субъектов - головных и(или) управляющих и фактически воленеспособных зависимых субъектов. Эти совокупности, именуемые холдингами, финансово-промышленными группами и т.п. получили частичное, несистемное правое регулирование, не отвечающее в настоящее время их роли и месту в хозяйственном обороте.
Имея вертикально интегрированную структуру СКСП, обладая обосабливающими его от юридических лиц признаками, не имеет достаточного правового признания, не наделен правосубъектностью, свойственной
8 самостоятельному субъекту правовых отношений, подлежащему государственной регистрации. В силу чего он не может нести ответственность, а точнее может ее не нести в той мере, в которой она присуща полноправному субъекту правоотношений.
Вышеприведенные изречения Л. Эшвеге, цитируемые В.И. Лениным в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма»1, свидетельствуют о том, что формирование сложных коллективных субъектов права является не особенностью российского национального корпоративного развития, а общей тенденцией развития рыночной экономики.
Сложные коллективные субъекты права, не имеют правого признания, но имеют вертикально-интегрированную структуру взаимозависимости, основанную на собственности и используют ее в своих правоотношениях, несвойственных гражданско-правовым, которые явно сравнимы с принципами, применяемыми для коллективных субъектов, обладающих филиальной сетью.
Необходимость теоретического распознания фактически существующего, но не признанного правом сложного коллективного субъекта, имеющего свойственные ему отличительные черты, разграничивающие его от иных субъектов права и их объединений и определяющие особенности его правосубъектности, а так же необходимость государственного регулирования его деятельности и предопределили актуальность темы настоящих исследований.
Проблематика отношений зависимости, складывающихся между участниками такого сложного коллективного субъекта права, как холдинг или ФПГ в настоящее время не исследована, но имеет огромное научное и практическое значение. Она заключается, прежде всего, в необходимости раскрытия концептуального понимания сложного коллективного субъекта права (СКСП).
Анализ источников правового регулирования изучаемых отношений, при их фактическом существовании, свидетельствует об их недостаточности. Так,
1 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.ЗЗ. С.217.
если юридическое лицо входит в состав СКСП, материнская компания, даже при отсутствии договора или указания на то в уставе, может давать ему указания именно через его органы, что приводит к правовой коллизии - кто же юридически дал указание - орган юридического лица или материнская компания. Тем более часто в корыстных интересах используется ст. 105 ГК РФ, которая с полной определенностью устанавливает: «Дочернее общество не отвечает по долгам основного...».
Интересным и насущным является вопрос о необходимости признания участия зависимых компаний в торгах или в конкурсах, связанных, к примеру, с той же приватизацией, как единых субъектов
Не является достаточно урегулированным и вопрос антимонопольного регулирования деятельности формально самостоятельных, но вертикально интегрированных субъектов права.
Не решены вопросы защиты прав и законных интересов миноритарных акционеров (участников), принимающих участие в бизнесе СКСП при фактической невозможности их влияния на принятие управленческих решений зависимых лиц.
Не достаточно раскрыты и вопросы налогового регулирования отношений с участием СКСП, вопросы участия компаний холдингового типа в международных и (или) межгосударственных экономических отношениях.
Проведение исследований по проблеме субъектов права, в т.ч. юридической личности в России, США, Англии, по проблеме игнорирования юридической личности и юридического лица, изучение отношений зависимости, изучение вины и ответственности, в том числе ответственности за исполнение обязательств третьим лицом, изучение фактических источников формирования воли, волеизъявления и правового интереса, изучения фикций и презумпций в праве, на взгляд автора, позволяют прийти к сущностному пониманию сложного коллективного субъекта права. Именно сущностное, то есть теоретико-концептуальное его понимание может привести к правильному разрешению указанной выше правовой проблематики регулирования
10 отраслевых правоотношений.
Для понимания СКСП и изучаемых правоотношений важным является раскрытие вопроса о принадлежности правового интереса субъекту права, позволяющего утверждать о переходе субъективного права к иному субъекту только вместе с правовым интересом. Следует отметить, что в силу утраты субъективного права, которая может происходить, в свою очередь, в силу утраты правового интереса, утрачивается и правовая обязанность, под которой понимается «юридическое средство обеспечения определенного поведения ее носителя, обуславливающее возможность совершения соответствующих действий управомоченным»1. Данный вывод является предпосылкой и к применению ответственности «носителя» корреспондирующей обязанности в правоотношении.
Субъективное право, находясь в диалектическом единстве с правовой обязанностью и составляет содержание правоотношения, что приводит к удовлетворению правовых интересов. Переходя к конкретным правоотношениям по поводу сложного коллективного субъекта права (в данном случае это правоотношения между его субъектами в их взаимной связи с третьими лицами, а так же правоотношения связанные с признанием правом или государственной регистрацией) следует отметить, что оно наполнено номинальным содержанием.
Так, ограничение правосубъектности зависимых лиц, возникающее в силу нарушения правового принципа равенства, отражает отсутствие у них собственного правового интереса, а соответственно и субъективного права при сохранении правовой обязанности третьих лиц в рамках соответствующих правоотношений, что свидетельствует о наличии правовой фикции в юридически существующих отношениях, по поводу сложного коллективного субъекта права. Раскрытие содержания СКСП позволяет решать вопрос о возможности регулирования проблем, возникающих в силу нарушения
1 Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». 2-е издание, испр. М, «Статут», 2003. С.567.
принципа равенства субъектов права перед законом, путем применения формулы содержания правоотношения (субъективное право и корреспондирующие ему правовые обязанности), основанной на гармоничном сочетании субъективных (индивидуальных) и общественных интересов.
По своему содержанию правоотношения не могут не соответствовать выраженной воле государства уже в силу презюмирования ее объективности при правовом регулировании. Объективная воля уже потому должна получить свое отражение в конкретных правоотношениях, что только в силу признания государством, придающим обязательную силу нормам поведения, превращая их в правовые, фактические общественные отношения становятся правовыми с точки зрения справедливости и гармоничности. Осуществление же сложным коллективным субъектом своих прав через зависимых воленеспособных лиц имеет во всех случаях акты субъективной воли ее носителей.
Определенный и значительный интерес в целях настоящей работы вызывают разнообразные правовые конструкции, выдвинутые в обоснование ответственности за чужую вину вообще, в том числе и за неисполнение или исполнение обязательств третьим лицом (или за третье лицо). Рассмотрение данной проблематики позволяет перейти и раскрыть правовую сущность ответственности зависимых лиц, групп и объединений юридических лиц, признаваемых сложным коллективным субъектом права.
Так, создавая правовую фикцию, путем распространения теории ответственности за исполнение обязательств третьим лицом на отношения, связанные с исполнением субъективной обязанности зависимого субъекта права, и при наличии управленческого решения управляющего субъекта, повлекшего возникновение данной обязанности, остается неурегулированным вопрос о доказуемости такого решения, а так же вопрос о доказуемости и критериях самого факта наличия правовой зависимости.
Если же принять за должное презумпцию о том, что вся деятельность зависимого субъекта осуществляется в интересах управляющего субъекта, при наличии установленных признаков такой зависимости, то любое
12 управленческое решение, принимаемое органами зависимого субъекта и его исполнение, при использовании предложенного подхода, должно влечь возможность привлечения к ответственности управляющего субъекта, фактически принимавшего решения, т.е. реализовавшего через зависимое лицо (его волеизъявление) свой правовой интерес.
Раскрытие отношений по поводу вины и ответственности, позволяет утверждать о том, что вина может принадлежать только носителю обязательной для исполнителей воли, породившей волеизъявление. Она связана с ним, как с субъектом права. В ином случае возможным становится возложение вины на любой объект права, что невозможно по определению. Данное предположение имеет существенное практико-правовое значение уже по причине того, что безвольное, несознательное лицо не может нести ответственность, оно, при необходимости, может быть только изолировано как «опасная вещь», проигнорировано в конкретном случае или не признано правом вообще. Таким образом, субъект права, выполняющий волю иного субъекта и не имеющий собственной воли, должен быть презюмирован минимум как средство, но не как полноправный субъект конкретного правоотношения. И только уже из отношений исполнения чужой воли реально сохранение правосубъетности исполнителя, если он имел иную правовую цель, к примеру, получение комиссионных.
Итогом настоящих исследований является и то, что применение института правового игнорирования может позволить осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компаний, общества в целом, что в итоге позволит перейти от игнорирования коллективного образования, в т.ч. состоящего из юридических лиц, к признанию правом этого образования с игнорированием уже юридических лиц, не имеющих собственного интереса и собственной воли.
Из изложенного можно выдвинуть предположение о том, что к отношениям зависимости, существующим в образованиях холдингового типа, применим принцип ответственности не за волеизъявление формального
носителя права, а за создание правового интереса и самой воли к лицу ее породившему. Воля и есть тот интерес, постоянство которого может привести к образованию субъекта права, породив его признак. Отсутствие самостоятельной воли у признанных правом субъектов в объединении лиц приводит к их органическому (организационному) единству. В этом единстве и проявляется принадлежность вины, как элемента ответственности.
В основе же коллективной воли может лежать коллективный интерес или совместная цель. При этом если бы существо субъективных прав мы усматривали в дозволенности субъективной воли, то исключение воленеспособных лиц из числа субъектов права было бы неизбежно. Пока это не так. В нашем случае мы ведем речь о применении института ответственности за действия воленеспособного лица, основанной на признании правом холдингового объединения сложным коллективным субъектом права.
Субъективное право управляющего субъекта обеспечивает управомоченному им лицу, в нашем случае дочерней компании, наделенному фиктивным субъективным правом в силу закона, определенное поведение на стороне обязанных лиц, создавая возможность для удовлетворения известных интересов управляющего субъекта. Это и составляет конечную цель осуществления прав материнской компании, как управляющего субъекта к управляемому. Воля же является одним из условий достижения этой цели, которой материнская компания может пользоваться как якобы «воленеспособное лицо» или ребенок, получающий юридическое содействие со стороны родителей.
Создание управляющим субъектом правового поля, четко соответствующего его интересам продолжает их правовую реализацию через зависимых субъектов, но возможность прямого ограничения их воли сужает рамки их юридической и организационной самостоятельности и, зачастую, доводит до правовой презумпции, в основу которой положен неправдоподобный факт. Точнее будет выразиться, сужает до той степени правовой фикции о самостоятельности зависимого субъекта, которая позволяет
юридически и фактически избегать имущественной ответственности.
Иными словами, воля зависимого общества формируется на основе правового интереса материнской компании, реализуя его и потому, такая воля, которая подтверждена правом формальным, фиктивна. Из данного предположения мы выводим положение о фикции воли зависимых лиц уже в силу того, что воля изначально есть свобода. Правовая же воля или воля субъекта права должна, быть, прежде всего, самостоятельной. Отсутствие ее самостоятельности позволяет прибегнуть к фикции только тогда, когда на то направлена воля государства, базирующаяся на принципах разумности и свободы предпринимательской деятельности, то есть на разумных интересах общества. И если государство представляется, как и юридическое лицо, органами его управления (представительными государственными органами), то формирование воли данных органов и создает то общественное, социально обусловленное волеизъявление государственного интереса, которое служит инструментом реализации субъективного права, в т.ч. и признание правом.
Учитывая, что государственная власть, в ее экономико-политическом проявлении (со всеми институтами) представляет собой надстройку, то, как и в социально-политических отношениях в праве возможен и, с переходом экономических формаций, неизбежен кризис с базисом, представленным в нем фактическими отношениями и интересами, вступающими в противоречие с действующими устаревшими нормами права. Уже изменение понимания понятия справедливости может служить безусловным примером создания государством объективной обязанности субъектов права к лицу, наделенному субъективным правом.
Понятие же справедливости неразрывно связано с правом. Игнорирование права или игнорирование той или иной правовой нормы всем обществом, представляет собой правовой кризис, обусловленный изменением понимания этим обществом справедливости, изменением общественного интереса, проявляющегося в последней, изменением фактической воли, как
свободы действий. В итоге игнорирование свидетельствует и о не соответствии возможностей надстройки требованиям базиса.
Выражаясь более простыми словами можно сделать вывод о том, что до сих пор существующая и сохраняемая возможность создания и использования СКСП без его правового признания и соответствующего правового регулирования, вопреки разумным интересам общества, созданная ранее пусть во благо интересам будущего общества, может поддерживаться сегодня властью только для ее экономического укрепления за счет интересов большинства индивидов.
Следует отметить и то, что к вертикально интегрированным отношениям более приемлемо не признание правом объема правосубъектности их субъектов, а установление субъективных прав или их предписание. Таким образом, мы можем предположить, что в случае нарушения принципа равенства субъектов правоотношений перед законом, а точнее нарушения равного правового подхода к правосубъектности должно неизбежно привлекать внимание государства, неизбежно влечь императивное регулирование и решение вопроса о противопоставлении интересов общества, государства и индивида, как субъекта.
Состояние научной разработанности темы.
Проблемы субъектов права и правоотношений исследовались многими учеными, как теоретиками, так и цивилистами. Большой объем исследований посвящен государству, физическим и юридическим лицам, а так же объединениям. Наукой или законодателем выведены признаки этих лиц, даны соответствующие определения. Основываясь на данных исследованиях и теориях, автором получена достаточная база для доказывания факта существования СКСП как особого субъекта права, имеющего отличительные признаки от юридических лиц и их объединений.
Анализ степени изученности раскрываемой проблематики правоотношений по поводу СКСП создает представление о недостаточности теоретических исследований в предлагаемом направлении. При отсутствии
концептуального выяснения сущности СКСП, конечно же, не являются достаточно разработанными и систематизированными нормы правового регулирования правоотношений с его участием. Необходимость настоящего исследования обусловлена, прежде всего, новизной предлагаемого аспекта проблематики и актуальностью направления исследования. При этом исследование предложенной проблематики нами осуществлено на конкретных примерах исследования существующих правоотношений для наиболее полного понимания правовой сущности их субъектов.
Наши предшественники, в своем большинстве, раскрывая понятие холдинга, ФПГ и холдинговых правоотношений, при наличии общности и правильности выводов, не дают теоретико-концептуального определения такого рода коллективным субъектам, не раскрывают их концептуальных признаков, не выделяют их из числа признанных правом лиц, как новый, порожденный социально-экономическими процессами субъект. Необходимо констатировать, что неоднозначное понимание холдинга или финансово-промышленной группы для целей правоприменения существует и в судебной практике РФ.
Проблемам, связанным с правовым положением и функционированием именно холдингов, как явных представителей СКСП, уделялось определенное внимание в трудах таких ученых-юристов цивилистов, как Н.Ю. Псарева, М.И. Кулагин, А.Р. Горбунов, Г. Гутман, Т.В. Кашанина, Г.Дуглас, В.В. Лаптев, Д.В. Ломакин, О.М. Олейник, В.Н. Петухов, О.Ю. Скворцов, Е.А. Суханов, О.Н. Сыродоева, К.Ю. Тотьев, И.С. Шиткина и других.
Так, Н.Ю. Псарева понимает под холдингом компанию, владеющую пакетами акций (долей) других хозяйствующих субъектов. Она утверждает, что «различные типы отношений, приводящих к контролю одного хозяйствующего субъекта над другим, в дальнейшем будем называть холдинговыми отношениями, которые и порождают возможность объединения различных
Псарева Н.Ю. Роль холдинговых объединений в экономике России и некоторые вопросы их развития. //. Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. №5(12), сентябрь 2004. С.7-8.
хозяйствующих субъектов в единую интегрированную структуру...Холдинг (понимаемый как холдинговая компания) - это разновидность компании или корпорации, использующей свой капитал для установления контроля над другими компаниями».
И.С. Шиткина , критикуя юридический идеализм Кулагина М.И., ставит в равное положение холдинг с холдинговой компанией, указывая, что они «являются разновидностью группы лиц, основанной на отношениях экономической зависимости и контроля, участники которой, сохраняя юридическую самостоятельность, в своей предпринимательской деятельности подчиняются одному из участников группы, который в силу владения контрольными пакетами акций (долями участия в уставном капитале), договора или иных обстоятельств оказывает определяющее влияние на принятие решений другими участниками группы...Холдинговые компании являются разновидностью предпринимательских объединений, под которой мы понимаем все возможные формы объединения коммерческих организаций, создаваемые ими как добровольно (на договорной основе), так и принудительно, в результате подчинения и контроля одного юридического лица над другими, для осуществления согласованной деятельности, направленной на получение прибыли, т.е. согласованной предпринимательской деятельности».
Американские ученые экономисты Г. Гутман и Г. Дуглас в своих работах подчеркивают, что «в наиболее общепринятом употреблении этого термина -холдинговая компания есть корпорация, которая владеет пакетом акций другой корпорации, дающим право голоса, достаточным для того, чтобы иметь над нею деловой контроль»3.
Шиткина И.С. Холдинги: правовой и управленческий аспекты. // Библиотечка Российской газеты, № 11 С. 105. 2 Шиткина И.С. Предпринимательские объединения. М. 2001. С.15.
Мотылев В. Финансовый капитал и его организационные формы. М. 1959. С.63.
В. Федчук утверждал, что «поскольку холдинг является конструкцией англо-американского права, следует искать нужное определение именно там», отсылая нас к ст. 144 Закона Англии «О компаниях» .
Таким образом, можно утверждать о недостаточности произведенных исследований в выбранном нами направлении. Отсутствие правового закрепления данных исследований есть прямое тому подтверждение.
Цель и задачи диссертационного исследования.
Целью диссертационного исследования является теоретическое, концептуальное или, иными словами, сущностное обоснование существования сложного коллективного субъекта права, выяснение его социально юридической природы, доказывание того, что данное лицо обладает признаками, достаточными для его правового признания и имеется социально-экономическая и исторически обусловленная необходимость такого признания, а так же доказывание того, что изучаемый субъект права имеет концептуальные отличия от иных субъектов права.
Для достижения поставленной цели в настоящей работе решаются задачи исследования:
субъектов права;
социально-юридической природы коллективных образований в различных теоретических аспектах, в различных правовых системах (на примере России, США, Англии), в т.ч. сущности корпорации, а так же социально-юридической природы сложного коллективного субъекта права на примере холдинга, как материально-правовой неопровержимой презумпции и как субъекта права.
внешних и внутренних связей сложного коллективного субъекта права;
субъективной стороны холдинговых правоотношений (правового интереса, как волевого элемента отношений участников с СКСП, СКСП с
Федчук В. Определение участников холдинга в законодательстве Англии. // Хозяйство и право. 1998. №10.
третьими лицами и вины, как элемента ответственности носителей правового
интереса);
На основании разрешения изложенных задач решаются и задачи:
раскрытия основных признаков СКСП и получения его определения;
раскрытия отношений связанных с проблемами правового регулирования деятельности сложных коллективных субъектов права, проблем их юридической ответственности, в т.ч. путем сравнения способов правового регулирования сходных правоотношений в российском праве и в англосаксонской системе права.
Объект исследования - СКСП (сложный коллективный субъект права) Предмет исследования составляют теоретические проблемы:
природы субъекта права;
правоотношений по поводу коллективного лица в различных правовых системах и различных отраслях права. При этом для определения и разъяснения вопроса по поводу диссертабельности поставленной проблематики мы понимаем, что институт юридического лица является основой сложного коллективного субъекта права, занимая в нем существенную роль как ядро и основной составляющий элемент системы. Именно из таких элементов и складывается СКСП. Нельзя напрямую соотносить понятие юридического лица и понятие сложного коллективного субъекта права в силу их отличия и наличия обособленных классифицирующих признаков каждого. Нам интересны, прежде всего, научные исследования по поводу самих юридических лиц, изучающие правоотношения, возникающие по поводу правового признания таких коллективных субъектов права, исследования, которые формируют признаки их организационного единства, формируют коллективного индивида. Мы используем достижения научной мысли в части понимания юридического лица только как основу для сравнения и выяснения принципиальных отличий и сходства (для целей правового признания) нового субъекта права, как основу процесса доказывания факта существования СКСП. Основу для признания последнего правом для целей правового регулирования правоотношений,
возникающих с его участием. При этом мы изучаем указанные правоотношения с точки зрения теории и практики правоприменения в различных отраслях права различных правовых систем;
> особенностей СКСП;
У правового игнорирования, презумпций и фикций в правоотношениях с участием коллективных образований;
> внешние и внутренние связи сложного коллективного субъекта
права, раскрываемые, в т.ч. через правоотношения по поводу правового
интереса, воли, волеизъявления, вины и юридической ответственности,
отношений зависимости сложного коллективного субъекта права;
Методология диссертационного исследования.
Методологической основой настоящего диссертационного исследования
являются диалектический и частно-научные методы познания: историко-
юридический, нормативно-логический, сравнительно-правовой,
статистический, системно-структурный и другие. Только комплексное использование разных методов позволило решить поставленные задачи и достичь цели диссертационного исследования.
Теоретическая основа диссертации.
В качестве теоретической основы настоящих исследований автором
использованы труды, посвященные изучению субъектов права, концепциям
коллективного лица, концепциям вины и ответственности, в т.ч. за исполнение
обязательств третьим лицом. Кроме того, автором использованы труды по
изучению проблем презумпций и фикций в праве, проблем воли и правового
интереса, содержания правоотношения, труды, изучающие
правоприменительную практику.
Теоретической основой исследования субъекта права и правоотношения послужили труды таких ученых, как С.С.Алексеев, С.И.Архипов, В.К.Бабаев, В.Я.Бойцов, Н.В.Варламов, А.П.Дудин, В.Н.Карташев, С.Ф.Качекян, Н.М.Коркунов, Д.И.Курский, Б.П.Назаров, В.С.Нерсесянс, Л.И.Петражицкий,
И.А.Покровский, Е.Б.Пашуканис, Г.Ф.Пухта, Ю.Г.Ткаченко, А.М.Федулов, Б.Н.Чичерин, и других.
Теоретической основой предопределяющей особенности ответственности сложных коллективных субъектов права послужили, разработанные СИ. Асканазием, Е.А. Флейшиц, М.М. Агарковым, теории ответственности должника за исполнение обязательств третьим лицом - исполнителем.
Теоретической основой исследования отношений по поводу сложного коллективного субъекта права, а точнее основой для получения признаков его правосубъектности, для осуществления правового признания послужили труды о понимании сущности юридического лица О.С. Иоффе, С.Н. Братуся, И.В. Петрова, Ю.К. Толстого, А.В. Бенедиктова, Г.Ф. Шершеневича, Б.Б. Черепахина, Т.И. Илларионовой, О.А. Красавчикова, Д.М. Генкина, Н.Г. Александровой, Ф.И. Гавзе, Р. Иерринга, У.Н. Хохфельда, О. Гирке, Ф.У. Мейтлэнда и многих других ученых, а так же труды о вине и ответственности А.С.Шабурова, М.М. Агаркова, P.O. Халфиной, Н.С. Малеина, В.К. Райхера, Е.А. Флейшниц, В.А. Тархова, Б.С. Антимонова, СИ. Асканазия, Ф.Л. Рабиновича, Г.К. Матвеева, В.Т. Смирнова, В.П. Грибанова, С.Н. Братуся, О.С Иоффе.
Теоретической основой, помогающей раскрыть сущность внутренних связей СКСП послужили труды О.Н. Садикова, М.И. Кулагина, Л.А. Окунькова, Е.А. Суханова, И.А. Зенина, М.Г. Диканского, В.А. Шильдкрут.
Теоретической основой изучения проблемы презумпции и фикции в холдинговых правоотношениях послужили труды Г.Ф. Дормидонтова, В.И. Каминскаой, A.M. Ларина, Д.И. Мейера, СО. Муромцева, Г.С Мэна, Д.И. Щекина, В.К. Бабаева, М.Ю. Варьяс, О.В. Жажиной, И.Н. Зайцева, СА. Комберянова, О.А. Курсовой, К.К. Панько, Ю.А. Серикова, Н.Н. Цуканова, А.А. Дворецкой, Д.В. Дождева, В.А. Витушко и других.
Проблемам, связанным с правовым положением и функционированием холдингов, как сложных коллективных образований уделялось определенное
внимание в трудах ученых-юристов, перечисленных выше (см. раздел -«Состояние научной разработанности темы»).
Эмпирическую базу исследования составили: Конституция РФ, Гражданский, Гражданско-процессуальный, Арбитражно-процессуальный и Налоговый кодексы, Федеральные законы о хозяйственных обществах и государственных и муниципальных унитарных предприятиях, некоммерческих организациях, нормативные акты субъектов РФ, Указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, официальные разъяснения компетентных органов, судебная практика, акты корпоративного регулирования РАО ЕЭС России и компании «Алмаз-Холдинг», Закон Англии «О компаниях», Германское Гражданское Уложение, английский судебный прецедент, антимонопольное законодательство.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые, основываясь на наличии фактических отношений зависимости, существующих между «презюмируемыми» правом как равноправными, признанными правом субъектами и теоретических концепциях коллективных образований, их вины и ответственности, способах и проблемах игнорирования субъектов права, производится концептуальное раскрытие правовой сущности нового для права (признания правом) сложного коллективного субъекта, состоящего из носителя правового интереса - материнской компании и исполнителей его воли -зависимых лиц. Дано его концептуально обоснованное определение.
Автором разработана презумпция ответственности за исполнение обязательств зависимым субъектом права, путем создания презумпции ответственности фактического носителя правового интереса в холдинговых правоотношениях. Последнее же, в свою очередь, позволяет выдвинуть и
Так, применение существующей правовой доктрины об ответственности должника за исполнение обязательств третьим лицом, закрепленной в ст.308 ГК РФ, к отношениям между дочерней и материнской компаниями, при достижении определенных условий позволило автору сделать вывод о том, что материнская компания, зачастую, обладает сходством с должником, а дочерняя компания, в силу отсутствия самостоятельной воли, фактически выполняет функцию исполнителя. Конечно же, материнская компания прямо не выступает в сделках, совершаемых дочерней компанией должником и (или) кредитором, как и дочерняя компания не осуществляет агентских функций или точнее функций комиссионера. Но комиссионер действует по своей воле и имеет свою цель - получение комиссионного вознаграждения, а материнская
обосновывать предложения о возложении ответственности государства за деятельность его органов и представителей при совершении таких сделок приватизации, к примеру, как приватизация или залоговый аукцион при добросовестности иных участников этих сделок.
Новым представляется и предложенное установление степени зависимости и влияния на возможность принятия управленческих решений, необходимой и достаточной для признания правом из совокупности взаимозависимых субъектов права СКСП. Под степенью такой зависимости автором понимается, прежде всего, возможность принимать любые управленческие решения, в т.ч. беспрепятственно назначать руководство зависимого лица и изменять его учредительные документы, участвуя в этом процессе как прямо, так и опосредованно.
Автором сделано теоретическое предположение о возможности учета и
распределения (применения) последствий принятия или отказа от принятия
рискованных имущественных управленческих решений для участников
коллективных субъектов права, а так же дано предложение о необходимости
изменения законодательства о хозяйственных обществах в части
предоставления права миноритарным участники зависимых обществ, при
, приобретении этими обществами статуса (признаков) СКСП, на замещение их
участия в зависимых обществах на участие в материнской (головной) компании в соответствующей доле.
Выдвинуто определение такого института права, как правовое игнорирование субъекта права, под которым следует понимать непризнание его обязанным по правоотношениям, возникающим с его участием и участием лица, наделенного субъективным правом, непризнание за ним субъективных прав или признание субъектом права органов и подразделений лиц, не являющихся юридическими лицами.
компания, организовывая хозяйственную сферу, на основании собственного правового интереса формирует волю и опосредованно реализует ее в волеизъявлении дочерней компании, не имеющей собственной воли.
Теоретический вклад, состоит в том, что на основе теоретических исследований по поводу сложного коллективного субъекта права, в особенности исследований его воли, о целевом характере его имущества, исследования отношений вертикальной зависимости и связей, практических изысканий в правовом регулировании деятельности и ответственности холдинговых образований, в том числе на примере английской компании, исследования презумпций и фикций в холдинговых правоотношениях, исследования института игнорирования коллективных образований, теоретического обоснования правосубъектности структур холдингового типа, разработки категорийно-понятийного аппарата по рассматриваемой проблематике, разрешается проблема правового признания СКСП и его правового регулирования. Это приводит к тому, что существующие холдинговые отношения могут стать правовыми. Таким образом, ученые теоретики, а так же ученые иных отраслевых наук получают теоретическую базу для дальнейшего исследования отношений зависимости, исследования новых субъектов права, исследования правоотношений по поводу ответственности коллективных образований.
Личный вклад диссертанта заключается в открытии степени новизны раскрываемых проблематик.
В качестве личного вклада и в целях реализации сделанных предложений автором даны рекомендации по признанию правом нового субъекта - СКСП, по изменению арбитражно-процессуального и гражданского законодательства о лицах и способах процессуальной защиты материального права участников зависимых лиц в СКСП и третьих лиц, имеющих взаимоотношения с СКСП.
Основные положения и выводы диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1. СКСП является самостоятельным субъектом права. Он отличается от юридического лица: а) вертикальной интеграцией, т.е. наличием властных отношений между элементами - признанными правом и зарегистрированными государством лицами; б) отсутствием самостоятельной воли зависимых и
признанных правом лиц; в) правовым игнорированием правосубъектности данного сложного объединения лиц, основанного на держании собственности, способной управлять волеизъявлением зависимых лиц;
2.Существующие правоотношения позволяют утверждать о презумпции существования сложного коллективного субъекта права и существовании факта его правового игнорирования, т.е. непризнания правом;
3.Критериями (признаками) сложного коллективного субъекта права являются:
> Единство правового интереса, целей и воли всех звеньев - лиц,
входящих в состав СКСП и отсутствие самостоятельной воли и
самостоятельного правового интереса зависимых лиц сложного коллективного
субъекта права, т.е. наличие фикции о юридической самостоятельности
зависимых лиц, участников СКСП1;
> Наличие целевого характера имущественных отношений и наличие прямого или опосредованного держания самого целевого имущества, которым можно нести ответственность, обладая которым можно управлять деятельностью зависимых лиц, назначать руководителей и изменять учредительные документы;
Наличие имущественных вкладов и способность к их объединению и привлечению для целей извлечения прибыли;
Возможность к правовому признанию и государственной регистрации СКСП и как следствие:
возможность к объединению имущества;
возможность публичного признания и процессуальной самостоятельности;
возможность нести ответственность имеющимся и управляемым всей полнотой власти имуществом.
Указанное позволяет применять правила имущественной ответственности к лицу фактически волю порождающему (сходство с филиалом со всеми вытекающими правовыми последствиями) и раскрывает организационное единство, основанное на вертикальной имущественной зависимости (вертикальной интеграции, позволяющей управлять деятельностью зависимых лиц, назначать руководителей и изменять учредительные документы)
Исходя из указанных выше признаков автором выносится на защиту и следующие определения:
4. Сложный коллективный субъект права - есть вертикально интегрированное объединение юридических лиц, основанное на единстве воли, постоянстве правового интереса и цели, связанной с извлечением предпринимательского дохода, обладающее (держущее) и управляющее целевым имуществом всей полнотой власти, способное в силу признания правом или государственной регистрации нести ответственность этим имуществом и выступать в суде от имени всех участников этого объединения, а так же иметь сводный (обособленный) баланс.
5. Холдинг или финансово-промышленная группа - есть основанный на
объединении вертикального типа (вертикально интегрированное), единстве
воли, интересов и цели, связанной с извлечением предпринимательского
дохода, обладающий (держущий) и управляющий целевым имуществом всей
полнотой власти, способный в силу признания и государственной регистрации
нести ответственность всем имеющимся (управляемым) имуществом и
выступать в суде от имени всех участников, а так же иметь сводный
(обособленный) баланс сложный коллективный субъект права.
В силу того, что предпосылкой таких сложных коллективных субъектов права, как холдинг или финансово-промышленная группа является объединение формально самостоятельных субъектов права, признаваемых правом - холдинг или финансово-промышленная группа является сложным коллективным субъектом права.
6. Игнорирование субъекта права - есть непризнание его обязанным по
правоотношениям, возникающим с его участием и участием лица, наделенного
субъективным правом, непризнание за ним субъективных прав или признание
субъектом права органов и подразделений лиц, не являющихся юридическими
лицами.
7. Под степенью зависимости и влияния на возможность принятия
управленческих решений, необходимой и достаточной для признания правом
совокупности взаимозависимых субъектов права СКСП следует понимать, прежде всего, возможность принимать любые управленческие решения, в т.ч. беспрепятственно назначать руководство зависимого лица и изменять его учредительные документы, участвуя в этом процессе как прямо, так и опосредованно.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическое значение работы состоит в расширении теоретических познаний в области субъектов права. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть положены учеными правоведами в основу исследований субъектов права, а так же стать теоретической основой изучения отдельных правоотношений игнорирования, зависимости и ответственности. Работа может быть использована при подготовке учебников, учебно-методических пособий по курсу "Теория государства и права", а так же иных отраслевых дисциплин.
Практическое значение работы состоит в том, что сформулированные в нем теоретические положения могут быть использованы для изменения законодательства о лицах, процессуального законодательства о способах защиты нарушенного права, судами и юристами правоведами для разрешения проблем правового регулирования отношений, связанных с деятельностью объединений лиц и, в частности, холдинговых образований и др.
Введение презумпции того, что холдинг или ФПГ является сложным коллективным субъектом права, т.е. признание СКСП правом позволит:
> урегулировать вопрос справедливого проведения торгов или конкурсов, путем предоставления права устроителю или иному заинтересованному лицу на признание участников, к примеру, холдинга, как одного участника;
У стать правовой основой для разработки теории и изменения норм гражданско-правовой, налоговой и административной ответственности участников сложного коллективного субъекта;
дать дополнительные права на мену или выкуп по справедливой цене акций или долей и соответствующую правовую защиту интересам миноритарных акционеров и иных, зависимых участников СКСП;
создать правовое поле для привлечения портфельных инвестиций (для «игр, как на длинную, так и короткую дистанции»);
усилить правовой контроль за деятельностью юридических лиц и их объединений.
Введение предложенных автором для правового регулирования деятельности сложных коллективных субъектов права стандартов правового и корпоративного регулирования ответственности и распределения прибыли, основанных на принципе справедливости, необходимости публичного раскрытия информации о юридическом лице любой организационно-правовой формы, а в силу презумпции и о сложном коллективном субъекте (устав, стандарты, отчетность, зависимость) позволит:
усилить возможность защиты интересов миноритарных акционеров (участников холдинга);
расширить объем прав иных участников хозяйственного оборота;
усилить конкурентоспособность российских компаний;
> поднять уровень инвестиционной привлекательности.
Апробация результатов исследования.
Диссертация обсуждена и одобрена на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Костромского государственного технологического университета (КГТУ), профессорском семинаре КГТУ.
Выводы и рекомендации по теме апробированы на конференциях: Развитие правового пространства в национальных и международных отношениях (Москва, Международная конференция, 14.09.2005 г.); Политико-правовая система России (Всероссийская заочная научно-практическая конференция 24.09.2005 г.).
Результаты проведенного научного исследования поставлены на учет юридическим отделом Администрации г.Костромы.
Теоретические основы ответственности фактического носителя правового интереса неоднократно успешно использовались и параллельно апробировались автором в служебной деятельности при раскрытии налоговых преступлений, связанных с деятельностью фирм однодневок (служба в органах ФСНП РФ), в работе профессионального антикризисного управляющего, финансового руководителя градообразующего предприятия - ОАО «Красносельский Ювелирпром», входящего одним из головных звеньев в структуру «Алмаз-Холдинга», руководителя правового подразделения одного из крупнейших налогоплательщиков в РФ - ОАО «Костромская ГРЭС», руководителя Корпоративно-правового управления одного из наиболее крупных энергохолдингов в России - ОАО «ОГК-5» по защите законных интересов государства, указанных предприятий, их инвесторов и добросовестных кредиторов, связанной с доказыванием недобросоветного использования права в судебном порядке.
Объем и структура диссертации.
Диссертация выполнена в объеме, соответствующем требованиям Высшей аттестационной комиссии России. Работа состоит из настоящего введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка литературы.
Социально-юридическая природа сложного коллективного субъекта права
Целью исследования того или иного субъекта правоотношений является выяснение его правовой сущности. С.И.Архипов, всесторонне исследуя подходы к понимаю субъекта права делает ряд выводов, суть которых можно свести к следующему1.
Так, прежде всего, под субъектом права следует понимать многоаспектное явление: - во-первых, он рассматривается как лицо или юридическая внешность (субъект внешней стороны), что позволяет обособлять одного субъекта от иных лиц, идентифицировать и опознавать для принятия участия в правовых отношениях от своего имени. Но такое понятие не раскрывает сущности субъекта права, а указывает лишь на формальную черту - отношение к нему правопорядка как к персоне. Данный термин является, в силу изложенного, технико-юридическим. Но он имеет и второй содержательный момент, отражающий именно качества личности, связывающие лицо, как субъект права с человеком, так как лицо способно принимать решения, отвечать за них и быть участником отношений;
- во-вторых, субъект права рассматривается как правовая воля. Данный аспект выражает не просто некоторую совокупность стремлений, желаний, а того, кто принимает и осуществляет решения, т.е. инстанцию, решающую и осуществляющую во вне свои решения. Воля и наличие правового интереса позволяет характеризовать лицо, принимающее решения, как субъект права. В волевом аспекте находит выражение деятельная рациональная свобода, возможность творить и созидать;
- в-третьих, субъект права рассматривается как совокупность правовых отношений, правовых связей. Это та ось, вокруг которой формируются правовые связи, отношения, он - центр правовой сферы. Как совокупность связей он есть правовая личность, объективированная во вне. С одной стороны эти связи показывают волю этой личности, с другой стороны правовые отношения с момента рождения или признания субъекта порождают объективный мир обязанностей иных субъектов права, исполняя и создавая тем самым сферу правопорядка;
- в-четвертых, субъект права рассматривается как правовое сознание, как внутренний мир правовых представлений и переживаний. Правосознание не может существовать без субъекта его порождающего, оно рациональный элемент (интеллектуальная сторона) воли, присущий субъекту;
- в-пятых, субъект права рассматривается как правовой деятель правотворческий, реализующий свое субъективное право. Очень важным для настоящих исследований является мнение С.И.Архипова о том, что совсем не обязательно в качестве деятеля должно выступать лицо, которое само совершает физические действия. Главный момент, который характеризует субъекта, как правового деятеля - это сознание своей волей, сознанием права и всей правовой сферой правовых норм, правоотношений, актов применения права. При этом воля правового деятеля может осуществляться в праве посредством других лиц;
- в-шестых, субъект права представляет собой и социально-правовую ценность. Без него право не только не могло бы существовать как система, но и любая ценность не имела бы соответствующей оценки в силу отсутствия формирующего эту оценку спроса. Он центр права, основа правовой системы;
- в-седьмых, субъект права является проявлением правосубъектности, порождаемой признанием его правом, что придает ему формальные очертания, в т.ч. и возможность быть стороной процессуальных отношений, субъект способный нести ответственность за правонарушения, как носитель правовой культуры, позволяющий себе не злоупотреблять правами даже при наличии возможности.
Данный перечень не может быть закрыт в силу уже того, что неисчерпаемы возможности науки о человеке. В итоге исследования субъектов и правоотношений, формирующих систему права совершенного, мы будем использовать в большей мере философские категории о справедливости и любви. Но в настоящее время из предложенных к рассмотрению выводов мы можем резюмировать то, что как не может быть субъекта права, без правового признания, так не может быть и самого права без субъекта права. Без формальной внешности и признания правом, без воли, способной порождать собственные, рациональные, сознательные, для себя, т.е. в своем правовом интересе решения и если эти решения не противоречат существующему правопорядку реализовать их самому или с помощью исполнителей своей воли, тем самым, реализуя ее через свои и объективные связи и правоотношения. Иными словами, что-то не может быть признано субъектом права.
Субъект права... пребывает в особой социально-правовой реальности, отличной от физической, является частью этой особой реальности, он - не фикция, не признание несуществующего существующим, а понятие, вбирающее в себя значимые для права свойства, признаки, качества индивидов. В отличие от понятия фикций, которое не основывается на действительности, на реальных предметах, свойствах, отношениях; понятие субъекта права создается в результате абстракции, как обобщающий образ реальности, как правовой слепок с человека, приложимый в равной мере и к государству, и к коммерческой, некоммерческой организации, и к индивиду1. При этом Российское право отражает презумпцию о реальном существовании субъектов права, а не формы абстракции, что может быть не совсем обоснованно уже в силу несовершенства самого субъекта, индивида, лица, основу которого и составляет человек.
Новый сложный коллективный субъект права - фикция или неопровержимая презумпция
Рост промышленного производства и замечательно быстрый процесс концентрации и накопления капитала являются одной из наиболее характерных особенностей капитализма. Свободная конкуренция порождает концентрацию производства, а эта концентрация, на известной ступени своего развития, ведёт к появлению монополий.
Монополистические союзы капиталистов, картели, синдикаты, тресты делят между собою, прежде всего, внутренний рынок. В их руках сосредотачивается нередко семь, восемь десятых всего промышленного производства отрасли. Капитализм давно создал всемирный рынок. И по мере того, как рос вывоз капитала, и расширялись всячески заграничные и колониальные связи «сферы влияния» крупнейших монополистических союзов, дело «естественно» подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей. Предприятия объединялись не только путём прямого «поглощения» крупными предприятиями мелких, но и «присоединения к себе», подчинения себе, включения в «свою» группу, в свой «концерн» посредством «участия» в их капитале.
Компании холдингового типа впервые появились в конце XIX века в США. Они являлись разновидностью компании финансового типа, создаваемой для владения контрольными пакетами акций других компаний в целях контроля и управления их деятельностью. Юридически создание холдингов было обусловлено в 1889г., когда в штате Ню-Джерси, одном из наиболее свободных для предпринимательства, было разрешено создавать холдинговые компании в указанном выше смысле этого понятия. Организация трестов, являвшихся на тот момент крупными монополистическими корпорациями, в форме холдинговых структур позволяла этим объединениям обходить антитрестовский закон «Шермана», поскольку предприятия, входящие в холдинг, сохраняли формальную самостоятельность от головной компании. Поэтому после 1889г. многие трестовские объединения в США были преобразованы в компании холдингового типа1.
Новая форма объединения корпоративных компаний (акционерных обществ) оказалась очень жизнеспособной и стала расти быстрыми темпами. Уже к 1928 году из 513 крупнейших корпораций США, акции которых котировались на Нью-Йоркской фондовой бирже, 487 имели холдинговую организацию, причем из них 92 компании являлись чистыми холдингами и 395 смешанными .
«Для современной капиталистической экономики характерными являются отношения власти и подчинения, разнообразные формы зависимости между участниками хозяйственного оборота. Концентрация и централизация капитала и производства приводят не только к образованию монополий, но и к появлению в хозяйственной жизни иных структур, образно говоря, молекулярного уровня. Это различного рода объединения юридически самостоятельных субъектов (обычно юридических лиц), связанных отношениями экономической зависимости. Такие объединения в современном буржуазном законодательстве и в юридической доктрине называются по-разному: «связанные предприятия», «системы компаний», «организации организаций», «товарищества товариществ», «товарищества второй ступени», а также «группы компаний» или просто «группы».
Сущность группы заключается в том, что это экономическое единство или организация, состоящая из самостоятельных субъектов права. В результате можно с успехом обладать контролем без бремени собственности, господством - без хозяйственных рисков. Группа имеет существенные преимущества перед другими способами концентрации капитала, например, по сравнению с поглощениями, слияниями юридических лиц. Создание зависимой дочерней компании, как правило, не требует длительных и дорогостоящих формальностей. Но самое главное - зависимое общество рассматривается как самостоятельный субъект права.
Чаще всего дочерние компании учреждаются не по соображениям производственной необходимости, а из желания укрыть прибыли от фиска или кредиторов, избежать налогообложения либо ограничительного действия законодательства в странах, где оперирует компания. Имеют здесь место и такие «психологические» причины, как стремление отвести угрозу национализации, скрыть истинные размеры предприятия. Большинство дочерних компаний и являются такими «обществами-фасадами»... «квазиобособленными хозяйственными единствами».
Первые холдинговые компании в России появились после принятия 3 июля 1991г. Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Согласно этому закону, холдинги могли организовываться на основе предприятий, входящих в объединение (ассоциацию, концерн) или находящихся в ведении органов государственного управления и местной администрации с согласия антимонопольных органов. Холдинговая структура подходила для разгосударствления крупных предприятий, концернов, объединений при сохранении технологических и кооперационных связей между входящими в их организационную структуру единицами.
Внешние и внутренние юридические связи и отношения сложного коллективного субъекта права
Юридические связи, по мнению В.Н. Карташева, представляют собой определенные зависимости, обуславливающие взаимное существование и функционирование относительно самостоятельных, разделенных во времени и пространстве правовых явлений, процессов и состояний. Правовые же отношения, являясь важнейшей частью юридической практики и правовой системы общества, так же можно рассматривать в качестве определенной подсистемы, где существуют соответствующие элементы (объекты, участники с их интересами и потребностями, правомочиями и т.п.), внутренние и внешние связи между этими элементами и иными юридическими явлениями. Однако сущность любого правоотношения выражается в том, что это юридическая связь, прежде всего, между людьми, их коллективами и организациями, специфическая форма социально-правового взаимодействия управомоченных и обязанных субъектов права. К правовым относятся такие общественные отношения, которые могут быть опосредованы нормами и принципами права, правоприменительными актами, договорами и иными индивидуальными юридическими актами . Схожего мнения придерживались Л.Петражицкий , Н.Г.Александров3, Ю.И.Горевцов4, Г.Ф.Шершеневич5 и многие другие ученые.
Раскрывая понятия правоотношений, мы непременно сталкиваемся не только с тем, что сами правоотношения существуют лишь между их субъектами, выражаясь в возникновении, существовании, прекращении или изменении субъективных прав и соответствующих юридических обязанностей, с возможным опосредованием правоприменительными актами этих прав и обязанностей, но, прежде всего, мы сталкиваемся с основаниями изучаемых правоотношений - юридическими фактами, называемыми так же и юридически значимыми обстоятельствами.
«Под юридическими фактами в науке и практике понимается социальное обстоятельство (событие, действие), вызывающее в соответствии с нормами права наступление определенных правовых последствий - возникновение, изменение или прекращение правовых отношений»1. Юридические факты - это «обстоятельства, при которых в соответствии с требованиями данной нормы между сторонами должны (или могут) возникнуть конкретные правоотношения» . «Жизненные факты определенного вида (или же комплексы таких фактов, именуемые сложными юридическими фактическими составами), с которыми право связывает либо возникновение, либо изменение, либо прекращение субъективных прав и соответствующих юридических обязанностей...»3.
Перечисленные определения схожи уже в том, что изначальным условием существования правоотношения являются события, действия, обстоятельства, жизненные факты, а уже нормативное регулирование придает им сущность, порождающую правовые последствия их появления.
Так, В.Н.Карташев, в результате раскрытия проблематики правоотношений пришел к выводу о том, что «юридические факты - это конкретные обстоятельства реальной действительности, с появлением или отсутствием которых юридические предписания (нормы и принципы права, индивидуально-конкретные акты и т.п.) связывают определенные юридические последствия, в том числе возникновение, изменение и прекращение правоотношений между персонально-определенными субъектами права».
Могут ли возникать отношения по поводу самих юридических фактов? Могут ли юридические факты быть объектами правоотношений?
В философии под объектом понимается то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. Считается, что в качестве объекта выступает та часть объективной реальности, которая находится во взаимодействии с субъектом . Опять же обстоятельства реальной действительности. В.Н.Карташев, проводя анализ общетеоретической и отраслевой юридической литературы, посвященной исследованию объектов правоотношения, пришел к следующим выводам:
1.В качестве объектов правоотношений выступают самые разнообразные предметы и явления окружающего нас мира: общественные отношения и связи, государственный (общественный) строй и правопорядок, территория и население, материальные и нематериальные блага...
2.Указанные предметы (явления, процессы, состояния и т.п.) тогда становятся объектами правоотношений, когда они удовлетворяют или могут удовлетворять те или иные потребности и интересы сторон, вступающих в разнообразные юридические отношения (правотворческие и правоприменительные, публичные и частные, регулятивные и охранительные, конституционные и т.п.)...
Таким образом, объект правоотношения - это то, по поду чего субъекты вступают в юридическое отношение, на что направлены их интересы в ходе реализации, как правило, субъективных прав и субъективных юридических обязанностей»
Проблемы правового регулирования деятельности сложного коллективного субъекта права
К проблемам правового регулирования СКСП следует отнести, прежде всего, отсутствие его правового признания. Наличие нормативных актов, регулирующих отдельные отношения различных хозяйственных объединений, не позволяет говорить о наличии систематизированного и достаточности правового регулирования отношений зависимости, отношений по поводу ответственности в системе гражданско-правовых и иных отношений.
Отсутствует и само концептуальное понимание для целей нормотворчества и правоприменительной практики такого, к примеру, СКСП, как холдинг.
Немаловажной является необходимость решения вопроса о правовом регулировании отношений по поводу ответственности участников СКСП. Увод активов от ответственности, используемый в силу нарушения принципа равенства субъектов гражданско-правовых отношений является следствием отсутствия соответствующего правового регулирования данных правоотношений при наличии ограниченности ответственности участников -фактически зависимых юридических лиц.
Как несистемный инструмент правового регулирования отдельных прецедентов, используемый в праве РФ и иных стран мы наблюдаем институт игнорирования юридической личности и лиц.
Игнорирование юридической личности для целей настоящих диссертационных исследований имеет большое научное и практическое значение. При этом для целей настоящих исследований мы отличаем игнорирование юридической личности и игнорирование юридического лица. Под правовым игнорированием юридической личности нами понимается отсутствие государственной регистрации и (или) правового признания таковой юридическим лицом. Под правовым игнорированием юридического лица, признанного субъектом права, на наш взгляд, следует понимать непризнание его обязанным по правоотношениям, возникающим с его участием и участием лица, наделенного субъективным правом или признание субъектом права органов и подразделений лиц не являющихся юридическими лицами . При этом обязанность, закладываемая в понимание правоотношения, в данном случае не является абстрактной (к примеру, обязанный должен не делать того, что вредно всем) и может носить субъективный, конкретизированный характер (нести ответственность по обязательствам из конкретного договора).
Самым важным итогом настоящих исследований является то, что применение института правового игнорирования может позволить осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компании, общества в целом. Позволит перейти от игнорирования коллективного образования, в т.ч. состоящего из юридических лиц, к признанию правом этого образования с игнорированием уже юридических лиц, не имеющих собственного интереса и собственной воли.
При исследовании вопроса о проблеме юридической личности и вопроса о его презумпции и фикции мы сталкиваемся с теоретическими исследованиями по данной тематике в рамках указанных направлений. В данном же исследовании мы рассматриваем не спор о фикции коллективного лица.., а игнорирование, как институт правового регулирования.
Анализируя законодательство и правоприменительную практику различных государств можно прийти к выводу, что институты игнорирования, проявляемые в той ли иной форме, в основном связаны с проблемой снятия корпоративных масок и злоупотреблением правами, а так же для защиты публичных интересов (скажем в налоговых правоотношениях).
Так, наличие корпоративных масок позволяет избегать ответственности прямого носителя правового интереса. Возможность злоупотребления правом приводит к возможности причинения преднамеренного вреда путем использования субъективного права иным субъектам права (шикана). Конечно же, в ряде государств шикана признается и при причинении вреда по неосторожности (Швецария), с перенесением функций распознания таковой на усмотрение суда,1 но в большинстве же своем шикана возможна при наличии преднамеренного использования субъективного права. Не вдаваясь в суть данной проблематики, мы ставим ее во главу угла исследуемой темы, так как нам важен вопрос об институтах правового регулирования указанных проблем -институт правового игнорирования юридических лиц и юридической личности. При этом мы не ставим себе задачу всестороннего и полного исследования данной проблемы, мы изучаем правоотношения по поводу правосубъектности и признания (непризнания) правом субъектов этих правоотношений. Уже попутной целью данного исследования является необходимость доказывания возможности осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компании, общества в целом по сходным основаниям и по сходным способам.
Итак, российское право не содержит в себе определения правового игнорирования, хотя ряд исследуемых ниже примеров свидетельствует о наличии данного института в праве и правоприменительной практике (к примеру: ст. 10 ГК РФ, лжепредпринимательство, придание частичной правосубъектности подразделениям лиц не являющихся юридическими в налоговом праве, непризнание юридических лиц субъектами уголовного права, придание статуса юридического лица публичным образованиям, ликвидация в силу не внесения средств в уставный капитал...). Для раскрытия рассматриваемой проблематики интерес представляет так же и опыт правового регулирования сходных отношений в других государствах и системах права.
