Политико-правовая организация антисоветских государственных образований в Поволжье и Сибири в годы гражданской войны и иностранной интервенции (1918-1920 гг.) Медведев Валентин Григорьевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Социально-экономические и политико-правовые факторы зарождения антисоветской государственности

1. Обострение социально-экономических противоречий и раскол политической системы общества по классовому признаку

2. Отсутствие в стране условий для становления парламентской формы власти

3. Возникновение системы Советов как альтернативы буржуазному парламентаризму

4. Большевизация советского государства и формирование чрезвычайного политического режима

ГЛАВА II. Общее и особенное в сущности и содержании антисоветской государственной власти в Поволжье и Сибири

1. Политические партии и общественные объединения как правовое явление и их влияние на государственную власть 90

2. Основные функции демократических государственных образований. Комуч 109

3 Функциональная направленность антисоветской власти в «белой» Сибири 122

ГЛАВА III. Роль иностранной военной интервенции в создании и поддержке антисоветских государственных образований

1. Причины и международно-правовая сущность интервенции 140

2. Зависимость антибольшевистских правительств от политической деятельности администрации интервентов 155

ГЛАВА IV. Государственный механизм и властно-управленческая деятельность Комуна и Директории

1. Органы государственной власти и управления Комуча 169

2. Административно-правовое регулирование общественных отношений в Поволжье 189

3. Уфимская Директория как переходный этап от демократической формы организации власти к авторитарной 207

ГЛАВА V. Военная диктатура адмирала А.В. Колчака. Государственное и правовое строительство

1. Кризис представительных институтов власти 220

2. Структура государственного аппарата 231

3. Организация государственной службы 246

4. Правоохранительная система и уголовно-репрессивная деятельность 264

ГЛАВА VI. Государственное регулирование экономики, социальных и трудовых отношений на территории «белой» Сибири

1. Деятельность государственной власти по управлению финансовой сферой 279

2. Регулирование экономики и «рабочего вопроса» 295

3. Организационные и правовые меры в области снабжения и торговли 313

4. Аграрное законодательство 327

Заключение 341

Список использованных источников и литературы 361

Приложения 416

• Обострение социально-экономических противоречий и раскол политической системы общества по классовому признаку
• Политические партии и общественные объединения как правовое явление и их влияние на государственную власть
• Зависимость антибольшевистских правительств от политической деятельности администрации интервентов
• Административно-правовое регулирование общественных отношений в Поволжье

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Революция и гражданская война в нашей стране стали событиями далекого прошлого, однако и в настоящее время они вызывают обостренный интерес. В поиске оптимальной политической и правовой организации общества, к которому Россия приступила в конце прошлого столетия, положительный и отрицательный опыт становления и развития антисоветской государственности и права занимает не последнее место. Наибольший интерес по сравнению с другими регионами «белой» России он представляет на востоке страны, в Поволжье и Сибири, в связи с многообразием способов и форм организации власти и осуществления юридической деятельности.

Особенно он актуален, как представляется, в сфере адекватного требованиям времени строительства центральных и региональных властно-управленческих структур, формирования органов местного самоуправления и регулирования отношений между ними и центральной властью, организации государственной службы, борьбы с должностными преступлениями и общеуголовной преступностью, регулирования экономики, частноправовых отношений и т.д.

Для того чтобы не повторять уже когда-то совершенных ошибок, весьма полезным было бы обращение государственных деятелей и политических лидеров к примерам законотворчества и правореализации в антисоветских государственных образованиях при решении вопросов денационализации промышленного производства, налаживания эффективного функционирования банковской системы, социального обеспечения населения, правового разрешения аграрной проблемы и завершения постоянно «пробуксовывающей» военной реформы.

Весьма актуальным для современности является пример формирования и функционирования правоохранительной системы Комуча и «бе-

лой» Сибири. Как и в наши дни, ее неэффективность во многом объясня
лась прямым и опосредованным давлением на деятельность органов
внутренних дел, суда и прокуратуры центральной и местной
администрации, коррумпированностью и недостаточной

профессиональной подготовкой служащих. Как и сейчас, в то время так же не успевала обновляться адекватно менявшимся условиям нормативная база работы правоохранительных органов, что вело к правонарушениям, а зачастую и к ничем не прикрытому произволу со стороны должностных лиц. Поучителен и опыт сотрудничества правительства «белой» Сибири с мировым сообществом. Как показала история, связанность Верховного правителя и его Совета Министров международно-правовыми договорами с союзниками по оказанию последними финансовой, материальной и военной помощи приносило больше вреда, чем пользы. Союзники, преследуя в Сибири свои собственные интересы, зачастую диктовали омскому кабинету требования, ущемлявшие его суверенные права на осуществление функций властно-управленческой деятельности и нарушавшие территориальную целостность не только данного государственного образования, но и всей будущей «антибольшевистской» России, «возрождение» которой ставил своей целью Верховный правитель. Нечто похожее наблюдается и в настоящее время.

Наконец, пример эволюции антисоветской государственности в Поволжье и Сибири от демократической легитимации власти Комуча и Временного Сибирского правительства авторитетом Учредительного собрания до установления режима военной диктатуры адмирала Колчака еще раз подтверждает истину, что политико-правовое развитие любого общества при определенных условиях имеет тенденцию к резкому изменению своих форм. В условиях экономической и социальной нестабильности под воздействием определенных общественно-политических сил в нем зреют настроения к проведению «левой» государственной политики «правыми ру-

ками», к установлению «во благо демократии» «сильной власти», «национальной диктатуры», способной «навести в стране порядок». Как представляется, наше общество еще далеко от стабильности и процветания, поэтому угрозу формирования в нем антидемократического режима нельзя сбрасывать со счетов.

При всей актуальности теоретического и практического изучения процесса государственного и правового строительства в России на одном из самых сложных, переходных этапах ее развития обращение исследователей к проблемам политико-правового опосредования контрреволюции в ходе гражданской войны до недавнего времени в силу известных причин носило однобокий характер. Детально изучались вопросы становления и развития советского государства и права, но совершенно невостребованным оставался огромный массив информации, освещавшей альтернативное государственное и правовое строительство в различных регионах «антибольшевистской» России. В результате этого, по мнению многих ученых, не был разработан целый пласт отечественной истории государства и права, «белые пятна» в котором и призваны заполнить современные исследования .

Актуальность работы, по мнению автора, заключается также в преодолении традиционной для отечественной науки идеологизированности и субъективистского подхода в исследованиях. Если до недавнего времени антибольшевистские государственные образования и возникавшие в них политические режимы, а также деятельность антисоветских правительств освещались с сугубо классовых позиций и в резко негативном плане, то в настоящее время, напротив, исследователи почти полностью исключаю! классовую составляющую гражданской войны и останавливаются лишь на положительных моментах государственности и юридического быта контрреволюции. Источником всех бед, перенесенных российским обществом в

¹ См.: История «белой» Сибири: Тезисы научной конференции,- Кемерово, 1905

ходе революционных потрясений начала XX века, объявляется исключительно чрезвычайный политический режим большевистской диктатуры. В связи с этим устранение определенной изначальной заданности и традиционалистской идеократичности научных работ становится одной из методологических проблем современной исторической и историко-правовой науки, которую автор и пытается разрешить в данном исследовании.

В целом, изложенные соображения, как представляется, делают тему настоящей диссертации достаточно актуальной как в теоретическом, так и в практическом и методологическом плане.

Состояние научной разработки проблемы. Вопросы государственного и правового оформления контрреволюции являются наименее изученными в отечественной историко-юридической науке. На настоящий момент фактически не существует монографических работ, специально посвященных комплексному изучению данной проблемы. В советской историографии не ставилось как таковой задачи глубокого изучения антисоветской государственности и права. Проблематику научных исследований, их концептуальное содержание, отбор и интерпретацию фактического материала определяла марксистско-ленинская методологическая ориентация на освещение социалистического типа государства и соответствующей правовой системы. Кроме того, освещение в той или иной степени политико-правовых вопросов, как правило, осуществлялось в русле не юридической, а общеисторической науки.

Начало в изучении различных аспектов контрреволюции было положено сразу по окончании гражданской войны в работах ученых М.Н. Покровского, Н.А. Рыжкова, С.А. Пионтковского, А.И. Гуковского, И.И. Минца, С.А. Ингулова и др., а также в публикациях видных военных и государственных деятелей страны - Н.М. Подвойского, М.Н. Тухачевского,

В.В. Куйбышева, Г.Д. Гая и др¹. В них была предпринята первая попытка создания всестороннего очерка гражданской войны, однако вопросы антисоветских государственности и права затрагивались поверхностно. Во всех работах главное внимание уделялось военным, политическим и социально-классовым аспектам вооруженного противостояния в обществе в целом и деятельности большевистской партии по мобилизации рабочих и крестьян на разгром белого движения и иностранной военной интервенции в частности.

Своеобразным толчком к изучению антисоветских государственных режимов, в том числе и на востоке страны, явилось открытие в 1920-х годах под руководством М.Н. Покровского Института красной профессуры, где им же был организован семинар по истории гражданской войны, слушатели которого занимались преимущественно вопросами контрреволюции. Это было своеобразной реакцией молодой советской исторической науки на поток белоэмигрантских сочинений, несших в себе антикоммунистические концепции, в том числе и в области государственного и правового строительства².

Несмотря на ангажированность исследований, в работах ученых данного периода давался достаточно адекватный и конкретный анализ отдельных сторон становления и функционирования антисоветских государственных образований, в том числе в Поволжье и Сибири, в результате чего в науке вырабатывались основные позиции во взглядах на политическое и

См., например: Покровский М.Н. Контрреволюция за четыре года. -- М , 1922. Пионтковский С.Л Рецензия на книгу В. Лебедева «Борьба русской демократии против большевиков» // Пролетарская революция. - 1921. - № 1; Ингулов С. О б\рно пожившей и бесславно погибшей партии: обзор литературы ой эсерах // Печать и революция. - 1922. - Кн. 8; Гуковский А. Литература о союзной интервенции в Рос-чсии в годы гражданской войны // Историк-марксист. - 1927. № 6; Минц И И. В белой эмиграции По поводу книги «Белое дело» // Большевик. 1927. - № 6; Подвойский Н. Правда о чехословаках. - М..1920. Воспоминания М.Н Тухачевского. В В. Куйбышева, Г.Д. Гая в сб.: Годовщина 1-й революционной армии. - М., 1920 и др.

" В основе этой работы лежали указания В.И.Ленина о гом, чго необходимо ппчаи. «в и ляды И прямых врагов, и прикрытых врагов и неопределенно сочувствующих людей», помня при этом, чю «бчржчапия историография и белоэмигрантские писаки ... это один хор...». Цит. по: Литвин А. Л . Скибинская С' Б Современная англо-американская историография гражданской войны в Поволжье. - Казань, 1990 (.' -1

правовое содержание контрреволюции. Впоследствии они заняли прочное место в отечественной историографии.

Например, А.И. Анишев в книге «Очерки истории гражданской войны» несколько разделов посвятил анализу классовой сущности политического режима адмирала Колчака, сделав вывод о том, что эффективное государственно-правовое оформление антибольшевистского движения на востоке России было невозможным из-за отсутствия для этого в местном обществе массовой социальной опоры. М.Н. Покровский в труде «Контрреволюция за 4 года», исследовав функциональную направленность деятельности государственных властей практически всех антисоветских государственный образований, выразил мнение, что неудачи в политико-правовом оформлении контрреволюции на всех ее территориях во многом связаны с антинародной государственной политикой антибольшевистских правительств. Военный историк Н.Е.Какурин в двухтомнике «Как сражалась революция» раскрыл военную организацию противника, показав, что слабость белых армий, помимо недостаточного материально-технического обеспечения со стороны государства, заключалась главным образом в нежелании рабочих и крестьян защищать антисоветские режимы.

В 1920-е и 1930-е годы значительная исследовательская работа была проведена и на региональном уровне. В сборнике «Колчаковщина» под редакцией Н.А. Корнатовского была собрана часть публикаций из мемуаров участников белого движения, которые проливали свет на антинародную, по их мнению, государственную и правовую организацию контрреволюции в Поволжье и Сибири. Авторы сборника отстаивали точку зрения о реакционном, антисоветском и реставрационном характере антибольшевистского государственного образования, сложившегося в данном регионе, и сформировавшегося на его территории политического режима.

В это время много публикаций было посвящено так называемой «демократической контрреволюции». Крупнейшими из них являлись рабо-

ты В. Владимировой «Год службы «социалистов» капиталистам. Очерки истории контрреволюции в 1918 году» и И.Майского «Демократическая контрреволюция». В данных работах содержался значительный массив информации о государственной организации и законодательстве антибольшевистских мелкобуржуазных революционно-демократических правительств Поволжья и Сибири, главную роль среди которых играл Комуч (Комитет членов Учредительного собрания).

Важной вехой в изучении государственно-правовых форм антибольшевистского движения явилось издание в 1928-1930 годах трехтомника «Гражданская война 1918-1921». Наряду с критическим разбором боевых действий в нем содержалась определенная информация о государственном строительстве на востоке страны, рассматривалась роль интервенции в становлении различных государственных образований в данном регионе, объяснялись причины колебания крестьянства и негативного отношения рабочих к антисоветским правительствам¹.

Вместе с тем все исследования данного периода затрагивали в основном проблемы социологии, политологии, психологии, морали, нравственности и т.д., но не рассматривали антисоветские государственные образования и законодательные установления антибольшевистских властей как правовые явления. Работы, написанные не юристами, не содержали в себе ценностных суждений с позиций права и правового смысла значения контрреволюционного законодательства, в них отсутствовал анализ правового качества исследуемых антисоветских государственных образований.

Такой анализ подменялся классовыми идеологическими парадигмами, прочно вошедшими в советскую историческую науку. Таким образом, для историка юриста исследования данного периода интересны в ос-

¹ Гражданская воина. 1918-1921 - \1 -Л , 1928-1930. - Т 1-3; С 1931 гола по инпшшине М Горькою. одобренном ЦК ВКП (б), началась активная подготовка к изданию 16-томной истории гражданской ной-ны, которое (издание) так и не удалось завершить до конца. Вышло в свет всею пять гомов: первый - и 1936. второй - в 1943. третий - пятый - в 1957-59 годах.

новном лишь с точки зрения накопления определенного массива информации об антисоветском государственном и правовом строительстве.

Со второй половины 1930-х годов в связи с утверждением культа личности И.В.Сталина значительно усилилось идеологическое давление на ученых, и сузилась источниковедческая база исследований. Архивные фонды закрылись для широкого доступа, а печатные материалы белоэмигрантской и буржуазной литературы были изъяты из употребления. В результате сложившейся в стране обстановки работа историков приобрела апологетический характер по возвеличению роли Сталина в утверждении социалистического типа государственности, а антисоветское государственное и правовое строительство рассматривалось в резко негативном плане. Такое положение сохранялось до середины 1950-х годов.

В этот период в советской исторической и историко-правовой науке не происходило генерации новых идей и взглядов. Вместе с тем, продолжалось, особенно на региональном уровне, дальнейшее активное изучение гражданской войны. Результатом этой работы явился целый ряд исследований, которые способствовали накопление фактического материала по государственности и праву антибольшевистского движения¹.

С середины 1950-х и до конца 1980-х годов наблюдается новый подъем в изучении проблематики гражданской войны. Появляются многотомные обобщающие труды и сборники документов и материалов по вопросам советского, военного и хозяйственного строительства". Несмотря на то, что государственные и правовые формы антибольшевистского дви-

'К таким работам можно отнести. Огородников Ф. Удар по Колчаку весной 1919 г. - М.,1938; Хрулев В.В. Чехословацкий мятеж и его ликвидация. - М.,1940; Мордвинов Р.Н. Волжская военная флотилия и гражданской войне - M..I952; В борьбе за власть Советов' (Воспоминания \частников социалистической революции и гражданской войны) - Омск, 1952 и др.

² История гражданской войны в СССР 1917-1922. Т. 3. - М., 1957; История гражданской войны в СССР Т. 4 - М., 1959. ; Девятый съезд РКР (б). : Протоколы М., 1960; Из истории гражданской войны в СССР: Сборник документов и материалов в 3-х томах. 1918-1922 гг. - М , I960: Гражданская воина н<і Южном Урале: Сборник документов - Челябинск, 1962, Великая октябрьская социалистическая революция: Документы и материалы. - М . 1962; Гражданская война на Украине. 1918 - 1920: Сборник ;цж\-

жения рассматривались в них схематично и фрагментарно, тем не менее, это способствовало дальнейшему накоплению историко-правовых знаний по данной проблеме.

Так, например, в работах Ю.И. Шестака, Л.М. Спирина, К.В. Гусева, Х.М.Астрахана, В.В. Гармизы и др. подробно раскрыты вопросы, касающиеся классовой сущности политических партий, отделения которых работали на востоке страны, и их программных установок по проблемам государственного развития России. Вместе с тем их роль в антисоветском политико-правовом строительстве выявлена недостаточно, так как авторы не рассматривают политические партии, особенно «партии во власти», как правовое явление¹.

В работах И.И.Минца, Г.З. Иоффе; Г.И Андреева; Е.Н. Городецкого; К.В. Агуреева; В.А. Кадейкина; П.Н.Надинского и др. показан реакционный характер режима адмирала Колчака, проявившийся в деятельности органов власти и управления, что обусловило отсутствие у него широкой социальной базы и стало главной причиной поражения". Однако административно-правовой механизм этой деятельности авторами не раскрывается.

Исследования Ю.В. Журова; Н.Я Гущина; Л.И. Боженко; П.Рощевского и др. раскрывают вопросы социальной психологии рабочих и крестьян. Вместе с тем авторы как «чистые» историки не затрагивают

ментов и материалов. - Киев, 1967; Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине - Киев. 1967; Гражданская война и военная интервенция в СССР Энциклопедия - М. 1987 и др ' См.: Шестак Ю.И. Банкротство мелкобуржуазного революционизма - М . 1987. Спирин Л.М Классы и партии в гражданской войне в России. - М.. 1968; Гусев К.В Партия эсеров ог мелкобуржуазною революиионаризма к контрреволюции,- М., 1975; Астрахан X.M. Большевики и и\ политические противники в 1917 году. -Л., 1973; Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. - М.. 1970 и др. ² См.: Минц И.И. История Великого Октября. Т. 1 М . 1967. Иоффе Г.З Колчаковская авантюра и ее крах. - М., 1983; Андреев Г.И. Революционное движение на КВЖД в 1917 - 1922 it. - Новосибирск. 1983; Городецкий Е.Н. Рождение советского государства (1917-1918 г.г.) - М . 1965. Кадейкин В.А Сибирь непокоренная. - Кемерово, 1968 и др.

юридическую сторону проблемы, связанную с правосознанием и правовой культурой населения .

В работах С.Ф. Найды; В.А. Демидова и других авторов раскрываются проблемы борьбы «окраинных» народов восточной части бывшей Российской империи за национальное самоопределение. Однако главное внимание в них уделяется установлению советской власти, а не вопросам государственного устройства «белой» Сибири .

В отдельных работах раскрывается роль иностранной интервенции в становлении и развитии антисоветских государственных образований³. Но правовая сторона вопроса - юридические основания интервенции, характер властеотношений антисоветских правительств и оккупационной администрации и т.д. авторами не анализируется.

Наиболее значимый вклад в развитие историко-правовой науки в части изучения вопросов антисоветской юстиции на востоке страны в данный период внесли работы Р.Л. Хачатурова, где становления и развития судебной системы и судопроизводства советского государства рассматриваются в тесной связи с ликвидацией аналогичных органов «белой» Сибири. Автор на основе нормативных актов антисоветских правительств дает достаточно подробное описание структурно-функционального содержания судебно-следственных органов и прокуратуры в данном регионе⁴.

¹ Журов Ю.В. Енисейское крестьянство в годы гражданской войны и иностранной интервенции. - Крас
ноярск, 1977; Гущин Н.Я., Журов Ю.В., Боженко Л.И. Союз рабочего класса и крестьянства Сибири »
период построения социализма (1917 - 1937 г.г.). - Новосибирск, 1978; Рошевский П. Октябрь в Заура
лье. - Томск, 1964 и др.

² Найда С.Ф. О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР. - М., 1958; Демидов В.А. Ок
тябрь и национальный вопрос в Сибири. - Новосибирск, 1978 и др.

^J См., например: Языкова А.А. Малая Антанта в европейской политике. 1918-1925 гг. - М., 1974: Света-тачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922 г г ) - Новосибирск, 1983 и др.

⁴ Хачатуров Р.Л. Создание советских судов в Иркутске // Советская юстиция.- 1967,- № 21; Хачатчрои Р.Л. Процесс над Колчаком. // Материалы юридической секции теоретической конференции, посвященной 50-летию Великой Октябрьской Социалистической революции.- Иркутск, 1968; Хачатуров Р.Л К вопросу о восстановлении советского судебного аппарата в Восточной Сибири.// Труды ИГУ. Т. 58 Вып 9.4. 1,- 1969; Хачат\ ров Р.Л. В.И. Ленин о буржуазном суде/'Советская юс шипя.- І969.-Ж¹ 10. Хічаі\-ров Р.Л. Ленинские принципы организации советского суда и практика создания первых народных сч.нж в Восточной Сибири. /'Ленинские идеи и проблемы государства и права.- Иркутск. 1970; Хачатуров Р Л Создание революционных трибуналов в Восточной Сибири // Ученые записки Иркутского музея краеве-

С 1990-х годов в связи с переходом российского общества на новый исторический путь развития наблюдается значительный подъем в исследовании проблем антисоветского государственного и правового строительства. Примечательно, что в этот процесс активно включаются не только «чистые» историки, но и ученые юристы.

Так академиком И.А.Исаевым в его учебник по истории государства и права России внесен раздел о государственной организации контрреволюции. А.Н.Никитиным исследованы вопросы организации и деятельности милиции сибирского правительства и показана общая структура организации власти на различных территориях «белой» России¹. А.В. Посадским, М.М. Степановым, В.Ж. Цветковым также предприняты серьезные попытки в изучении организации, принципов деятельности и кадрового обеспечения органов внутренних дел различных антисоветских государственных образований. Авторы приходят к выводу о неэффективности деятельности данного «силового придатка» государства из-за слабого материально-технического обеспечения, размытости и необыкновенно расширенного в условиях военного времени круга функций, а также двойного подчинения - Министерству внутренних дел и военным властям на театре военных действий".

дения.- Вып. 5.- 1970; Хачатуров Р Л. Организация и нормативная основа деятельности судебных органов в партизанских районах Восточной Сибири в период гражданской войны и иностранной интервенции. //Труды ИГУ. Вып. 10.4. 1.- 1971; Хачатуров Р.Л. Из истории создания советского судебного аппарата в Восточной Сибири // Проблемы краеведения.- Чита, 1972- Вып.8; Хачатуров Р.Л. Создание революционных трибуналов в г. Иркутске./ Труды ИГУ. Т. 45. Вып. 8.4. I.- Иркутск, 1971; Хачатуров Р. Л. Создание революционных трибуналов в Восточной Сибири // Вопросы теории права и государственного строительства.-Томск. 1978.

' Исаев И.А. История государства и права России. - М, 1996; История государства и права России Учебник для вузов / Отв ред. Титов Ю П. - М.,1996.- С. 268 - 287; Никитин А.Н. Милиция Российского правительства Колчака и её роль в борьбе с общеуголовной и организованной преступностью - М., 1995. Никитин А.Н. Органы государственной власти «белой» России: борьба с должностными преступлениями.: Учебное пособие. - М . 1997

² Посадский А.В. Из истории Саратовской бригады Гос> дарственной сі ражи /<' Белая армия. Белое дело (Екатеринбург). - 2000. - № 8; Степанов М.М. Кадры Органов Внутренних Дел белых правительств Следователь. - 1998. - X» 8 (16). Цветков В.Ж. Государственная сіража Ккаїершюславской губернии и борьбе с повстанческим движением в Новороссии (август - октябрь 1919 г ) // Белая гвардия (Москва) 1997 -№ 1

Вместе с тем, следует отметить, что работа историков-юристов носит фрагментарный характер. Приоритет первенства в исследованиях данной сферы по прежнему принадлежит «чистым» историкам, к числу которых можно отнести: А.С. Ахиезера, P.M. Абинякина, Г.С. Аноприеву, Г.А.Бордюгова, В.Н. Бровкина, В.Д.Зимину, Г.З. Иоффе, Н.Д. Ерофеева, Ю.А.Полякова В.И. Седугина, В.Т. Тормазова, В.Ю. Чурикова, А.И.Ушакова, и др.

Следует отметить значительный интерес к истории антибольшевистского движения зарубежных историков и политологов, таких как Д.Боффа, А.Уалдман, Ш.Фицпаттрик, С.Смит, М.Гилберт, Р.Лакет, Р.Суни, П.Тредгольд, П.Кенез и др . В работах перечисленных авторов содержится богатый материал об общих принципах, ценностных ориентирах, политических нормах, выступавших в качестве необходимых условий осуществления политического процесса, налаживания политических связей и отношений, институализации антисоветской власти на различных территориях «антибольшевистской» России. Для историка юриста они ценны тем, что являются серьезным подспорьем в исследовании правовых и политических институтов.

¹ Аноприева Г.С, Ерофеев Н.Д. Народные социалисты- М ,1995; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Т. 2 - М., 1991.; Бордюгов Г.А., Ушаков А.И., Чуриков В.Ю. Белое дело, идеология, основы, режимы власти.: Историографические очерки. - М., 1998; Зимина В.Д. Белое движение в годы гражданской войны: Учебное пособие. - Волгоград, 1995; Тормазов В.Т. Белое движение в гражданской войне. 80 лет изучения. - М.,1998: Абинякин P.M. Военно-патриотические организации 1917 г.: к предыстории белого движения // Белая армия. Белое дело. - Екатеринбург, 1999. - № 6; Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы // Вопросы истории.- i994.-JV» 5; Галай Ш. Конституционалисты-демократы и их критики 'I Вопросы истории. - 1991. -№ 5; Иоффе Г.З. Пролог корниловщины //Вопросы истории.-1987.-№ 8: Иоффе Г.З. Корниловский путч и раскол революционной демократии // Вопросы истории КПСС- 1991 -№ 3; Поляков Ю.А. Гражднская война в России. Поиски новою видения // История СССР.- 1990.-№2. Поляков Ю.А.Гражданская война в России: возникновение и эскалация // Отечественная история,- 1992-№ 6. Сичинскнй Е.П. Из истории Временного областного прапи-тельства Урала // Отечественная история. - 1992. - № I и др; Боффа Д. История Советского Союза Т 1-2- М.,1994.; GILBERT М. Winston S Churchill 1916 -1922. - Vol. 4. - Lnd . 1975; bucket! R. The White Generals. An Account of the White Mo\ement and the Russian Civil War. - New York, 1971; Class and nationality in the Russian revolution. - Princeton, 1972; Treadgold P.W. The ideology of the White Movement Wrangel's "Leftiest policy." - Vol. IV - 1957; Kcnez P. Civil War in South Russia! 1918 The First Year of I he Volunteer Army - Los Angeles. - L . 1971; Chamberlen W.H The Russian Revolution. 1917 - 1921. L , |435 - V.2; Smith С J. Finland and the Russian Revolution - Atlanta, 1958; Уайлдман А.К Армия и вопрос о sa-конности власти в России // Отечественная история. - 1994 - № 2.

Значительный вклад в изучение данной проблематики, в том числе
и по востоку России, внесла мемуарная литература представителей рус
ского зарубежья - П.Н.Милюкова, С.П.Мельгунова, П.Б.Струве,
Н.В.Устрялова, Л.П.Карсавина, А.И.Деникина, П.Н.Врангеля,

П.Н.Краснова, А.С.Лукомского, А.П.Будберга, Г.К.Гинса и др. Работы данных авторов интересны, главным образом, с точки зрения информативности. Они служат прекрасным дополнением к архивным материалам по структуре государственных органов, организации государственной службы, характеру нормотворчества и т.д.

Однако к ним, как представляется, следует относиться с осторожностью. Авторы в значительной степени подвержены односторонности, а зачастую и предвзятости в своих суждениях и выводах. Для всех их характерно стремление показать советское государство и право в негативном свете, а альтернативные институты антибольшевистского, и в первую очередь, белого движения преподнести как единственную возможность цивилизованного пути развития российского общества.

Несмотря на достаточно солидный пласт исследований, проведенных отечественными и зарубежными историками, следует отметить, что в основном во всех работах, написанных не юристами, используются собственно-исторические, а не юридические понятия и категории. В связи с этим, как представляется, добытые общеисторической наукой знания не в состоянии полностью отразить различные стороны антисоветского государственного и правового строительства в годы гражданской войны как в России в целом, так и по отдельным ее регионам. Таким образом, в настоящее время данная область отечественной истории государства и права остается еще почти не раскрытой.

Хронологические и территориальные рамки исследования охватывают основные этапы и территории антибольшевистского государственного строительства в Поволжье и Сибири - с середины 1918 - момента

начала политико-правового оформления контрреволюции до 1920 года, когда пала так называемая «национальная диктатура» адмирала А.В. Колчака. В этот период в результате чехословацкого мятежа, произошедшего в мае 1918 года и охватившего территории, простиравшиеся вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока, в данных регионах в разное время начали возникать антибольшевистские государственные образования и их правительства: Комуч, Западносибирский комиссариат, Временное Сибирское правительство, Временное областное правительство Урала и, наконец, Директория, поглотившая местные правительства и распространившая с осени 1918 года свою юрисдикцию на весь Уральско-сибирский регион и еще не занятую Красной армией часть Поволжья. Венцом государственно-правового оформления контрреволюции на востоке России явилась военная диктатура адмирала А.В. Колчака. Сущность и содержание Уральского государственного образования ввиду кратковременности его существования и фактической зависимости от сибирских властей автор рассматривает в контексте политико-правовой материи «белой» Сибири.

Территория Дальнего Востока и возникавшие там антисоветские государственные образования не являются предметом данного исследования. Вместе с тем, в целях более глубокого анализа политико-правовых проблем «белой» Сибири в свете юрисдикционной деятельности Временного Сибирского правительства, а в последующем - Верховного правителя и его Совета Министров автор вынужден затрагивать отдельные аспекты государственности и юридического быта контрреволюции в данном регионе.

Цели и задачи исследования. Целям и диссертационной работы являются: исследование антисоветских государственных образований в Поволжье и Сибири в годы гражданской войны; углубленный анализ их правовой сущности, взаимодействия и взаимообусловленности государе і-

венных структур (типов власти, государственного устройства, органов и механизмов управления и т.д.); изучение юридического быта контрреволюции, и выработка новых объективных знаний по данной проблеме для восполнения существующего пробела в историко-правовой науке.

Указанные цели обусловили постановку и решение следующих задач:

уяснение социально-экономических и политико-правовых факторов зарождения антисоветской государственности;

изучение роли политических партий и общественных объединений как правового явления в государственном и юридическом оформлении контрреволюции на востоке России;

изучение специфики функциональной направленности государственной деятельности Комуча, Директории и правительства «белой» Сибири;

исследование роли и влияния интервенции на возникновение и развитие антисоветских государственных образований в данных регионах на различных этапах гражданской войны;

рассмотрение вопросов институализации антисоветских органов власти и управления, организации государственной службы, складывания правоохранительной системы и осуществления уголовно-репрессивной деятельности в Поволжье и Сибири;

анализ государственного регулирования и контроля в сфере экономики, торговли, снабжения, транспорта и социальных отношений;

изучение аграрного законодательства антибольшевистских правительств;

систематизация добытых знаний, их описание, объяснение и закрепление в понятиях и категориях историко-правовой науки.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является политико-правовая организация антисоветских государственных образований в Поволжье и Сибири в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции.

П р е дм е то м исследования выступают:

социально-экономические и политико-юридические факторы формирования антисоветской государственности и права;

основные функции антисоветских государственных образований с демократическими и авторитарными политическими режимами;

программные документы политических партий и вождей контрреволюции по государственно-правовому строительству;

типы власти, государственное устройство, органы и механизмы управления, организация государственной службы, правоохранительная система и уголовно-репрессивная деятельность на территориях Комуча и «белой» Сибири;

правовая и организационная деятельность антисоветских властей в аграрной, хозяйственной и социальной сферах;

влияние интервенции на становление и функционирование антибольшевистских политических режимов.

Методологическая и эмпирическая базы исследования. В качестве методологической основы диссертационного исследования выступают диалектический, конкретно и сравнительно-исторический, системный, логический, структурно-функциональный, социологический и другие методы научного познания. Их применение позволяет достаточно глубоко и всесторонне раскрыть проблемы генезиса и эскалации антисоветского государственно-правового строительства в годы гражданской войны на востоке России.

Теоретическую основу диссертации составляют научные исследования в области истории и теории государства и права, конституционного, административного, уголовного и гражданского права, общей и политической истории России, политологии, социологии и философии периода гражданской войны, в которых затрагиваются вопросы государственно-правовой организации, идеологии и юридического быта антиболь-

шевистского движения. К ним относятся труды И.А. Исаева, М.Н, Ю.П. Титова, Марченко, А.Б. Венгерова, B.C. Нерсесянца, И.И. Минца, Г.З. Иоффе, М.Н. Покровского, Ю.А. Полякова, В.В. Гармизы, Л.М. Спирина, В.В. Шелохаева, Х.М. Астрахана, В.И. Седугина, Ю.И. Шестака, С.Г. Лившица, К.В. Гусева и др.¹ При написании диссертации использовались и современные исследования политической и правовой истории антибольшевистского движения, изложенные в работах А.Н. Никитина, В.П. Федю-ка, А.В. Венкова, В.И. Тымчика, В.Ж. Цветкова; М.М. Степанова, Н.И. Дмитриева, Ю.Д. Гражданова, И.Г. Каплуновой, и др .

В исследовании анализировались также некоторые фрагменты упоминавшихся трудов зарубежных ученых - Д. Боффа, Д. Байрау, М. Мэтью-за, А. Уайлдмана, С. Смита, Ш. Фицпаттрик. М. Марджера, Р. Тредгольда, В. Чемберлена, Л. Страковского и др. Кроме того, теоретической основой диссертации явились работы представителей российской эмиграции, в которых в той или иной степени затрагиваются вопросы политико-правового

¹ Исаев И.А. История государства и права России. - М., 1996; История государства и права России.. Учебник для вузов/Отв. ред. Титов Ю.П. - М.,1996; Общая теория государства и права.: Академический курс в 2-х томах. / Отв. ред. М.Н.Марченко.- М., 2000; Венгеров А.Б. Теория государства и права. - М.. 1999; Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов./ Под общ. ред. B.C.Нерсесянца - М„ 1999; Минц И.И. История Великого Октября. Т. 1. - М., 1967; Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и ее крах. - М.₍ 1983; Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. - М., 1970; Поляков Ю.А Гражднская война в России. Поиски нового видения // История СССР.- 1990.-Ж2; Поляков Ю.А.Гражданская война в России: возникновение и эскалация // Отечественная история.- 1992.-№ 6 и др.

" Никитин А.Н. Милиция Российского правительства Колчака и её роль в борьбе с общеуголовной и организованной преступностью. - М., 1995; Никитин А.Н. Органы государственной власти «белой» России борьба с должностными преступлениями.: Учебное пособие. - М., 1997; Степанов М.М Кадры Органов Внутренних Дел белых правительств 7 Следователь. - 1998. - № 8 (16); Каплунова И.Г. Социально-экономическая политика белого движения в условиях гражданской войны: Днсс. ... канд. ист. наук. -Курск, 1998; Рынков В М. Экономическая политика контрреволюционных правительств в Сибири 1918-1919: Дисс ... канд. ист. наук. - Новосибирск, 1998. Тымчик В.И. Гражданская и война и иностранная военная интервенция на Востоке России 1918-1922гг). проблема информированности источников: Дисс ... докт. ист. наук. - М . 1995; Федюк В.П. Белое движение на Юге России 1917-1920 г.г . Дисс . локі ист. наук. - Ярославль. 1995; Дмитриев Н.И. Крупная промышленность Урала в условиях белогвар ісіі-ской оккупации (1918-1919 г.) // Строительство социализма на Урале История, исгорноїрафия - Свердловск, 1991; Цветков В Ж. Белое движение в России. 1917-1922 годы // Вопросы истории. - № 7. 2000. Цветков В.Ж. Государственная стража ЕкатеринославскоП губернии в борьбе с повстанческим движением в Новороссии (август - октябрь 1919 г.) // Белая гвардия (Москва). - 1997. - № 1 и др

оформления контрреволюции. К ним относятся публикации И.А. Ильина, П.Н. Милюкова, О.А. Платонова, Е. Трубецкого, Н. Устрялова и др.¹.

Э м п ирическую базу диссертационного исследования составили результаты анализа и обобщения автором свыше 70 нормативных актов антисоветских правительств по вопросам государственного и правового строительства и регулированию общественных отношений в различных сферах жизни населения территорий Комуна и «белой» Сибири, а также более 90 единиц хранения из материалов архивных фондов Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, Российского военно-исторического архива, Самарского, Ульяновского, Томского и Омского государственных архивов и Ульяновского Центра хранения документации новой и новейшей истории. Кроме того, автором было проанализировано около 50 публикаций в периодической печати Поволжья и Сибири времен гражданской войны.

Научная новизна исследования Диссертация представляет собой первое в отечественной историко-юридической науке комплексное монографическое исследование политико-правовой организации антисоветских государственных образований в Поволжско-Сибирском регионе в годы гражданской войны. В работе рассмотрен круг вопросов, которые до сих пор или не стали предметом специального научного изучения, или по которым высказываются различные, порой и диаметрально противоположные суждения.

Новизна работы, по мнению автора, определяется следующими основными положениями. Впервые антибольшевистское движение рассматривается как правовое явление в контексте легитимации и правового

¹ Ильин И. Государственный смысл белой армии // Кубань - 1992 - Нч 1: Милюков П Н Воспоминания (1859-1919). Т. П. - Нью-Йорк, 1955. Милюков П.Н. Эмиграция на распутье.-- Париж, 1926, Плаюнон О.А. Терновый венец России. Т. 1. - М . 1997. Трубецкой Е 'князь/. Великая революция и кризис патриотизма.- Ростов н/Д.. 1919.; Устрялов Н В борьбе за Россию: Сб.статей. - Харбин, 1920

опосредования государственной власти в различных государственных образованиях Поволжья и «белой» Сибири. Анализ социально-экономических и политико-правовых факторов зарождения антибольшевистского движения, автор стремится провести на основе не только традиционно классового, но и цивилизационного подходов, что позволяет глубже разобраться в сущности противоречий, приведших российское общество к глобальной конфронтации.

Новым является попытка выделения правового содержания участия политических партий в антисоветском государственном строительстве как партий «во власти». Автор стремится заполнить образовавшийся в исследованиях пробел, касающийся влияния тех или иных партийных организаций и центров не на политическую конъюнктуру в целом, а конкретно на организацию и работу государственного механизма, и законодательство антисоветских государственных образований.

Впервые с правовых позиций анализируются федералистские устремления военно-политической элиты Сибири, возникшие в ходе Февральской революции, и их трансформация после Октября 1917 года в «областничество», ставшие доктринальной политико-юридической базой формирования антисоветской государственности в данном регионе.

До недавнего времени влияние иностранной интервенции на антисоветское государственное строительство рассматривалось только в позитивном плане. Однако, по мнению автора, вмешательство оккупационной администрации в процесс политико-правового оформления контрреволюции в Поволжье и, особенно в Сибири в период утверждения там военной диктатуры адмирала А.В. Колчака, преследовало в первую очередь собственные интересы интервенционистских государств, связанные с политическими, экономическими, территориальными и финансовыми выгодами. Военно-административная деятельность окуппационной администрации

зачастую наносила антисоветским государственным образованиям и их правительствам больше вреда, чем пользы.

В работе впервые предпринимается попытка комплексного системного изучения вопросов институализации власти на территориях Комуча и «белой» Сибири, организации государственной службы, государственного регулирования экономики, частноправовых отношений, социальной сферы, формирования правоохранительных органов, суда и прокуратуры и осуществление уголовно-репрессивной деятельности. Автором также подробно анализируется правотворческая деятельность и правоприменительная практика антибольшевистских властей в аграрной сфере как попытка создания среди крестьянства массовой социальной базы антисоветской государственности.

Новизна исследования раскрывается в следующих основных положениях, которые выносятся на защиту:

1. Определяющими факторами гражданской войны и антибольшевистского государственного строительства явились социально-экономические противоречия, связанные с необходимостью принципиального изменения прав собственности, что раскололо российское общество на два непримиримых лагеря. По мнению автора, неспособность государственной власти и политической элиты к разрешению данных противоречий в интересах большинства населения предопределило на февральско-мартовском рубеже 1917 г. не эволюционный, а революционный способ перехода от политического этапа трансформации общества и государства к социальному и кардинальную смену модели общественного и государственного развития.

2. Социально-экономические противоречия определили и политико-правовые факторы невозможности дальнейшего развития российскою общества после Февраля 1917 года по пути модернистского Запада и утверждения в стране буржуазного парламентаризма. В качестве альтернативы

ему явилось возникновение системы Советов, выступивших в роли самостоятельной организационной формы социально-политической и правовой активности масс.

1. Большевизация Советов и установление социалистического типа государства, коренное реформирование социально-экономических отношений и слом старой буржуазной «государственной машины» не могли быть положительно восприняты «экспроприированными» слоями населения - буржуазией и ее политическими партиями и объединениями, дворянством, большей частью интеллигенции. Мелкобуржуазные политические партии революционной демократии - правые эсеры и меньшевики, потерявшие надежду на овладение аппаратом государственной власти посредством Учредительного собрания и утверждение в стране буржуазного парламентаризма, перешли в явную оппозицию к большевикам.

2. Чрезвычайные условия требовали ужесточения государственной власти и управления со стороны большевиков, оставшихся по существу единственной правящей партией, что вылилось в установление к середине 1918 года, как считали противники большевизма, чрезвычайного политического и правового режима партийной диктатуры. Это явилось поводом для противников нового типа государства и новых отношений собственности, за которыми пошла определенная часть рабочих и значительная часть крестьян, для начала открытой вооруженной борьбы и создания на освобожденных чехословацким корпусом территориях Поволжья и Сибири антибольшевистских государственных образований.

5. Идеология антисоветского государственного и правового строительства основывалась на реставрации буржуазных ценностей государственно организованного общества, юридическую основу которых составляли формальное (в отличие от большевистского фактического) равенство и индивидуальная свобода субъектов общественных отношений. Однако достижение поставленных целей мыслилось лишь на пути «отрицания» и

«ликвидации» советского государства и большевистского режима без конкретных позитивных программ дальнейшего развития социально-экономической основы общества и его политической и правовой организации в направлении установления социальной справедливости. Их выработка и осуществление откладывались до окончания гражданской войны и созыва общенационального представительства. Это не могло иметь привлекательности в глазах широких народных масс, требовавших от антибольшевистских властей немедленного и коренного, как в Советской России, разрешения назревших проблем в своих интересах. Правовые установления антисоветских правительств, направленные на «замораживание» буржуазных социально-экономических отношений, ужесточение политических форм и юридического быта контрреволюции они рассматривали как реакционные и реставрационные.

6. Двоякую роль в антисоветском государственном и правовом строительстве в Поволжье и Сибири сыграли политические партии. С одной стороны, они оказывали огромное влияние на создание государственных механизмов и осуществление юридического быта антисоветских государственных образований. С другой стороны, неспособность антибольшевистских политических сил к компромиссам вызывало между ними постоянную ожесточенную борьбу, раскалывавшую государственные структуры и органы местного самоуправления изнутри и делавшую невозможным проведение эффективной государственной и правовой политики с целью создания широкой социальной опоры контрреволюции.

7. Политико-правовое содержание антисоветского государственного строительства в Поволжье и Сибири имеет ряд особенностей, выраженных в функциональной направленности государственной деятельности возникших в данных регионах антисоветских государственных образований. В Поволжье государственное строительство основывалось на принципах демократии, однако государственная власть Комуча, не решаясь открыто

отстаивать права рабочих и крестьян, не получила широкой поддержки населения. Вместе с тем демократическая деятельность Комуна, по мнению либералов, торгово-промышленных кругов и верхов офицерства, функционально приобретала социалистическую окраску и вызывала их стремление захватить «инструментальные» силы государства для использования их в своих интересах, что и произошло в результате передачи власти Директории и установления в дальнейшем военной диктатуры адмирала А.В.Колчака.

В Сибири государственно-правовое оформление контрреволюции осуществлялось на социально-политической и идеологической основе белого движения. Его политико-правовая сущность и функциональная направленность заключались не только в антисоветском, антибольшевистском, но и контрреволюционном и реставрационном характере государственной деятельности, направленной на прекращение дальнейшего «углубления» революционно-демократических государственных преобразований, а установление режима военной диктатуры обусловило реакционный характер власти. В результате антисоветское государственное и правовое строительство в «белой» Сибири, как и в Поволжье, не получило широкой поддержки большей части общества и оказалось обреченным на поражение.

8. Создание на Уфимском государственном совещании в сентябре
1918 г. Директории в качестве Временного Всероссийского правительства
знаменовало собой переходный этап в антисоветском государственном
строительстве на востоке России от демократической формы власти к ав
торитарной. Вынужденный компромисс между революционно-
демократическими и правыми партиями при создании Директории выра
зился в принятии последней в качестве органа управления совета минист
ров Временного Сибирского правительства, в результате чего Директория
превратилась в декоративную вывеску реальной власти сибирского прави-

тельства, внутри которого зрели настроения к замене демократической формы власти военной диктатурой.

9. Иностранная интервенция сыграла, по мнению автора, решающую
роль в эскалации гражданской войны в Поволжье и Сибири и формирова
нии в данном регионе антисоветских государственных образований. Одна
ко при ее проведении союзные державы в первую очередь преследовали
собственные интересы по установлению контроля над той или иной терри
торией или отраслью хозяйственной или военной деятельности, а окуппа-
ционная администрация всячески стремилась в возможно большей степени
лишить антисоветские власти оперативной самостоятельности по осущест
влению властно-управленческих функций. Негативный характер властеот-
ношений между антисоветскими правительствами и интервенционистским
командованием, неприязнь между русской и иностранной администрацией
на местах не могли способствовать нормальной работе властно-
управленческих структур и осуществлению процессов законотворчества и
правореализации.

10. С установлением в Сибири политического режима военной диктатуры адмирала А.В. Колчака институализация власти полностью отошла от демократических принципов, освященных авторитетом Учредительного Собрания, и приняла силовой и внеправовой характер. Ликвидация представительных учреждений, формирование жесткой исполнительной вертикали, опиравшейся на военную силу, подавление местного самоуправления, воспроизводство имперских органов управления, бюрократизация государственной службы способствовали падению престижа «верховной» власти и потере ею своей легитимности.

11. Организация государственной службы на территориях Комуна и «белой» Сибири оставляла желать много лучшего. Социально-политическая и военная нестабильность, низкое материальное и финансовое обеспечение госслужащих лишали государственный аппарат достаточ-

ного количества грамотных и преданных делу специалистов. Распространенная в Сибири практика замещения различных должностей военными, не сведущими в вопросах гражданского управления, не давало должного результата и вело к милитаризации властно-управленческой системы. Привлечение на работу немногочисленных чиновников старого режима привносило в государственную службу реставрационные черты, коррумпированность и бюрократизм, что негативно сказывалось на взаимоотношениях общества и государства.

12. За годы гражданской войны на всех антибольшевистских террито
риях Поволжья и Сибири сложилась правоохранительная система, дейст
вовавшая на принципах, существовавших до Октября 1917 года. Однако в
условиях тотального правового нигилизма, повсеместного неисполнения
законов и постановлений правительства, острых кадровой, финансовой,
материально-технической и других проблем суды, следственные органы,
прокуратура и полицейские структуры не справлялись с валом правонару
шений. Это вело к ужесточению уголовно-репрессивной деятельности, од
нако при значительной пробельности права, вызванной приостановлением
действия многих дореволюционных нормативных актов, ее главной харак
терной чертой становилось широчайшее усмотрение правоприменителя. В
условиях классовой борьбы и вооруженного противостояния, последний,
как правило, руководствовался соображениями целесообразности, что фак
тически означало полнейшее игнорирование законов на местах, админист
ративный и судебный произвол и не могло положительно влиять на авто
ритет государственной власти.

13. Государственное вмешательство в финансовую сферу оказалось
недейственным. Несмотря на императивные методы управления, вызван
ные условиями гражданской войны, антибольшевистским правительствам
Поволжья и Сибири не удалось наладить должного регулирования денеж
ного обращения и сбора налогов на территориях, находившихся под их

юрисдикцией. Финансовое законодательство Комуча, Временного Сибирского правительства и омского правительства адмирала А.В. Колчака преследовало цели перераспределения основного налогового бремени на имущие слои, преодоления бюджетного дефицита и введения единой денежной единицы, что, по мнению законодателя, должно было оздоровить экономику и способствовать достижению классового мира в обществе. Однако, восстанавливая даже в более «мягком» виде отменённые большевиками налоги, антибольшевистские власти создавали эффект «обратной силы», что вызывало со стороны рабочих и крестьян яростное сопротивление.

Попытка колчаковского правительства осуществить замену керенок и более десятка других имевших хождение суррогатов на единый российский рубль без необходимой для этого денежной массы и должного технического обеспечения вызвала обвал инфляции и безудержную спекуляцию, создала хронический бюджетный дефицит, который отрицательно сказался на функционировании промышленности, транспорта и торговли, повлек за собой нарушение межрегиональных экономических связей и вызвал значительную дезорганизацию государственного управления.

14. Целью государственного регулирования экономики и транспорта являлось поднятие производительности труда и объема железнодорожных и водных перевозок на дофевральский 1917 года уровень для обеспечения армии и населения необходимыми товарами. Для достижения данной цели предполагалось решить задачи восстановления прав частной собственности на средства производства и законодательного обеспечения свободы предпринимательской деятельности. Однако государственным властям Поволжья и Сибири не удаюсь осуществить намеченное в жизнь.

Противодействие буржуазии, интересы которой были направлены на достижение личных, а не государственных выгод, а также неспособность многих владельцев к восстановлению разрушенных войной промышлен-

ных и транспортных предприятий сделало большинство из них нерентабельными. Это заставило государственные власти Поволжья и Сибири отказаться от полного законодательного восстановления прав собственников. Денационализация оказалась только формальной передачей собственнических прав прежним владельцам, фактическое распоряжение предприятиями государство сохранило за собой, что выражалось в финансировании эксплуатационных расходов и жестком регламентировании их работы.

Вместе с тем, огромный территориальный размах, нарушение межрегиональных экономических, финансовых и транспортных связей, более низкий, чем в центре страны, экономический потенциал и повышенная социальная напряжённость в обществе не позволили антисоветским властям Поволжья и Сибири ни юридическими, ни административными методами, наладить работу транспорта и промышленности, что во многом предопределило крушение сложившихся там государственных образований.

15. В области снабжения и торговли, так же как и в промышленности и транспортной сфере, наблюдалась неспособность антибольшевистских правительств наладить действенное их регулирование и необходимое обеспечение продуктами и товарами армии и населения. Несмотря на законодательное введение значительных ограничений на частную торговлю в нарушение провозглашенного принципа «фритредерства» и поощрение торговли через кооперацию, контролируемую государством, спекуляция приводила к никак не регулируемому административными органами расцвету «черного рынка» и ухудшению положения населения. В немалой степени этому способствовали законодательство, которое не отделяло «спекуляцию» от добросовестной коммерческой деятельности, коррумпированность государственных чиновников, развал транспорта и финансов.

16. В таких условиях правовое регулирование социальных отношений, которое намеревались осуществить Комуч, Временное Сибирское правительство, а после военного переворота адмирала А.В. Колчака и его Совет

Министров, становилось немыслимым. Отсутствие у рабочих социальной поддержки со стороны государственной власти в условиях товарного голода и спекуляции делали их злейшими врагами практически всех антибольшевистских политических режимов в данных регионах.

17. Агарное законодательство Комуча, и колчаковского правительства в целом оказалось несостоятельным и не смогло обеспечить антисоветской государственности массовой социальной опоры на селе даже в Сибири, где практически отсутствовало помещичье землевладение. Законодатель, скованный принципом «непредрешения», изданием временных нормативных актов, призванных «до победы над большевизмом» «успокоить» крестьянство, вынужден был лавировать между принципом «незыблемости» прав частной собственности и притязаниями крестьянства на частновладельческие земли, обещая в будущем за выкуп передать владельческие права на помещичьи имения «в руки тех, кто их обрабатывает». Это не могло удовлетворить крестьян, так как советский декрет о земле давал им ее сразу и совершенно бесплатно.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования имеют как теоретическое, так и практическое значение. Теоретические положения и выводы диссертации могут быть использованы при дальнейшем научном исследовании и осмыслении различных аспектов антисоветского государственного и правового строительства в России в годы гражданской войны, их можно применять при чтении лекций по курсам истории и теории государства и права, истории политических и правовых учений, а также различных специальных курсов. Некоторые выводы работы об особенностях политико-правового строительства и осуществления государственной деятельности в условиях политической, экономической и социальной нестабильности, правового нигилизма большей части населения и деградации

моральных и нравственных ценностей в обществе могут найти свое место в современной теории государства и права.

Результаты диссертационного исследования, как представляется, также можно использовать в практической деятельности общественных и государственных структур, органов местного самоуправления, правовой и организационный механизм которых требует дальнейшего улучшения и обращения к историческому опыту в области совершенствования государственной службы, борьбы с коррупцией, проведения финансовой и налоговой политики, разработке аграрного и социального законодательства, организации кадрового и материального обеспечения работы правоохранительных органов, разграничения полномочий местной администрации и органов самоуправления и т.д.

Апробация работы. Важнейшие положения диссертации излагались соискателем на всероссийских и региональных научных конференциях, проводившихся в Ульяновском государственном университете в течение последних пяти лет, в выступлении перед слушателями и преподавателями Чебоксарского филиала Нижегородской академии МВД в 2002 году. Материалы исследования используются автором в учебном процессе при преподавании курса истории государства и права в Институте права и государственной службы Ульяновского государственного университета и Ульяновском филиале Славянского государственного университета.

Основные теоретические положения, выводы и рекомендации диссертационного исследования получили отражение в трех монографиях и учебном пособии общим объемом в 53,4 п.л. Кроме того, автор имеет ряд публикаций в центральной и местной печати в объеме 11 п.л.

Структура диссертации обусловлена поставленными целями и вытекающими из них задачами. Она состоит из введения, шести глав, включающих двадцать параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.

Обострение социально-экономических противоречий и раскол политической системы общества по классовому признаку

Любые революции являются исключительными этапами исторического процесса, так как в них до предела сжимается и ускоряется поток происходящих в обществе изменений. Сами эти изменения носят радикальный, судьбоносный характер, ломая устаревшие экономические, социальные политические, правовые и иные отношения и государственные институты и возводя на их месте новые. В ходе революций происходят грандиозные перемены в жизни как всего общества в целом, так и каждого отдельного его индивида.

Российские революции 1917 года и последовавшая за ними гражданская война, как представляется, по масштабу огромных материальных, духовных и людских потерь и невиданных разрушений в ряду других революций, известных истории, занимают особое место. В одночасье они смели не только отжившие и ветхие государственные устои, но и начавшие зарождаться ростки новой прогрессивной государственности и правопорядка.

В водоворот происходивших тогда событий были вовлечены все без исключения классы, партии, социальные слои и группы населения страны. Одни в короткие сроки стремились воплотить в жизнь извечную мечту человечества о социальной справедливости и материализовать идеи равенства и свободы, освободившись от вековой эксплуатации человека челове ком. Другие пытались удержать экономическое, социально-политическое, правовое и культурное развитие России в рамках модернистского Запада.

В научных исследованиях, сборниках документов, мемуарной и публицистической литературе как отечественной, так и зарубежной описание революции и гражданской войны в России, нашли достаточно широкое отражение. Однако поиск факторов, обусловивших характер событий, цроисходивших в 1917-1920 годах прошлого столетия, массовость общественных движений, поведение основных классов и социальных групп, партий, вождей и масс, масштабы перестройки социально-экономических отношений, институализации и правового опосредования советского и альтернативного антибольшевистского государственного строительства, натолкнулся на многообразие и противоположность идеологических подходов в понимании данного вопроса.

Среди этого многообразия в целом можно выделить два основных направления. Первое характерно для советской историографии 20-80-х годов XX столетия. Оно базировалось на классовом подходе в определении сущности революции и гражданской войны, советского и альтернативного государственного строительства и предлагало вывод о закономерности революции и возникновении социалистического государства, о ведущей роли большевистской партии в этом процессе и контрреволюционности антибольшевистского движения и возникавших в его русле государственных образований1.

В настоящее время такой подход в выявлении предпосылок революции и гражданской войны в большинстве учебников по истории России, в ряде научных публикаций, не говоря о публицистической литературе, трактуется как тупиковый и безуспешный. Современные исследователи степень дезинтеграции российского общества, которая, как представляется, определялась в первую очередь нарастанием экономических и социальных противоречий, огромный вал которых в конечном итоге привел к революционным потрясениям и гражданской войне, почти не связывают с классовыми основаниями, оставляя значительное место случайному, стихийному, субъективному.

Кроме того, их классовая подоплека заменяется общецивилизационными началами, включающими так называемый «верхний», главный ряд противоречий. Например, по мнению авторов учебника для студентов-историков педагогических вузов страны под общей редакцией члена-корреспондента РАН А.Н. Сахарова, эти противоречия «были обусловлены необходимостью преодолеть ставшим опасным отставание страны от передовых индустриально развитых стран в области технологии, науки, производительности труда, квалификации кадров и общей культуры населения, вооружения армии, уровня потребления». Они повлекли за собой «необходимость совершения Россией очередного исторического «скачка», наподобие тех, которые она вынуждена была осуществлять в XVI и XVIII веках, на этапах догоняющего развития. Эти противоречия носили общецивилизованный характер и затрагивали совокупные интересы общества, в особенности тех его социальных групп и слоев, которые были объективно заинтересованы в сохранении и укреплении России как великого государства, поддержании его единства и достоинства»2.

С данным положением нельзя не согласиться, однако, как представляется, цивилизационные начала имели надстроечный характер, так как в конечном итоге они были неразрывно связаны необходимостью разрешения назревших экономических и социальных противоречий, основанных на отношениях собственности.

Нельзя не согласиться с авторами учебника и в том, что «закрепление роли России на мировом рынке лишь в качестве экспортера сырья и продовольствия, растущая экономическая и финансовая зависимость от развитых стран, обострение соперничества с рядом государств в прилегающих к России районах» требовали проведения масштабной индустриализации страны. Вместе с тем, нельзя не учитывать и тот факт, что мобилизация финансовых, материальных и людских ресурсов, которые могла дать индустриализация, была немыслима без повышения роли рабочих в процессе промышленного производства и самое главное - перераспределения земельной собственности в деревне. Данные процессы неизменно должны были повлечь за собой фундаментальную перестройку политико-правовой сферы - расширение прав и свобод личности, демократизацию всех сторон общественной жизни, решение национального вопроса от унитаризма к федерализму и в целом - ломку старых традиционных институтов государственной власти.

По мнению автора, именно социально-экономические противоречия обусловливали специфику общественных отношений в России, ее исключительную многоликость, так как эти отношения находили адекватное отражение в менталитете населения страны, в его духовной жизни, политической и правовой культуре. Острейшими среди этих противоречий были противоречия между крестьянами и помещиками, наемными рабочими и владельцами фабрик и заводов, центром и национальными окраинами, включая и противоречия между самими окраинными народами, особенно между казаками, иногородними и соседствовавшими с ними национальностями. Неразрешенность этих противоречий в ходе февральской революции привела к формированию в Октябре 1917 года нового социалистического типа государства, острейшему вооруженному противостоянию в обществе и возникновению на окраинах России антисоветских государственных образований.

Политические партии и общественные объединения как правовое явление и их влияние на государственную власть

Как известно, политические партии являются важнейшим компонентом политической системы любого государственно-организованного общества. Установление в России большевистской диктатуры оттолкнуло буржуазные и часть социалистических партий от широкого участия в советском государственном строительстве и привело в лагерь контрреволюции1. Однако роль политических партий и других общественных организаций в государственно-правовом оформлении антибольшевистского движения была разной. Она зависела от многих причин и в первую очередь, от характера политических режимов той или иной антисоветской территории.

Несмотря на то, что ни в одном из антибольшевистских государственных образований правовой статус партий не был определен, тем не менее, в режимах «демократической контрреволюции», олицетворением которых на востоке России являлся Комуч, юридическая практика рассматривала их в качестве необходимой конституционно-правовой составной части «свободного демократического строя» и важнейшего условия формирования государственной власти. В режимах военных диктатур (адмирала Колчака, атамана Семенова, генерала Дитерихса) политические партии оставались скорее частным, чем публичным институтом и контролировались государством посредством правового и административного воздействия.

Формально они лишены были права участвовать в создании и деятельности государственных органов, ограничены, особенно левые партии, в свободе пропаганды своей идеологии и партийных программ, распространения информации о своей деятельности, организации массовых мероприятий (митингов, собраний, демонстраций и т.д.), не имели доступа к государственным средствам массовой информации. Вместе с тем на имущественные права партий и общественных объединений: право собственности, право заниматься разрешенной законом предпринимательской деятельностью и т.д. — государство не посягало.

На первом этапе гражданской войны, наиболее заметный след в становлении и развитии антибольшевистских государственных образований сыграли социалистические партии, главным образом - правые эсеры, как наиболее популярная, массовая и пользовавшаяся значительной поддержкой различных слоев общества партия. 8 июня 1918 года в Самаре из бывших депутатов УС, представлявших данную партию, было сформировано правительство - Комуч, возглавившее режим так называемой «демократической контрреволюции». Его политико-правовая доктрина противоречила идеологии белого движения, однако как правопреемник УС Комуч выступил с претензией на всероссийскую власть и руководство всем антибольшевистским движением и государственным строительством не только на востоке России, но и в стране в целом .

В Западной Сибири восточной группой ПСР под лозунгом «областничества», направленном на государственное самоопределение этого богатейшего ресурсами и людьми региона России, было создано сибирское государственное образование.

Сибирская областная Дума на первом на первом своем нелегальном заседании в ночь с 28 на 29 января 1918 года избрало эсеровское «министерство» П.Я. Дербера (Временное правительство автономной Сибири ВПАС), которое, скрываясь от органов ВЧК, вынуждено было перебраться в Восточную Сибирь и в последующем на Дальний Восток. После захвата там власти белочехами оно стало претендовать на роль местного прави-тельства. Это оспаривалось более правыми партийными группами, выдви гавшими свой «кабинет» во главе с генералом Д. Хорватом .

Однако самостоятельного правительства Восточная Сибирь и Дальний Восток не получили, так как в сентябре 1918 года под давлением омского правительства дальневосточная территория вошла в состав «белой» Сибири. Этому способствовал тот факт, что в октябре 1918 года политические и общественные организации Сибири образовали так называемый «Омский национальный блок» или «Блок четырнадцати». Он явился важнейшим институтом властеотношении и оказал значительное влияние на государственное оформление антибольшевистского движения на востоке страны.

В состав блока вошли практически все политические и общественные организации и объединения Сибири: Всероссийский совет съездов торговли и промышленности, Центральный военно-промышленный комитет, Совет всесибирских кооперативных союзов, Сибирский филиал «Национального центра», Омский отдел Союза возрождения России, Омский комитет партии национал-социалистов, Омская группа эссеров «Воля народа», Восточное отделение ЦК партии кадетов, Акмолинский областной отдел «Национального центра», Атамановская группа РСДРП «Единство», верхи Сибирского, Забайкальского, Семиреченского и Иркутского казачьих войск .

Под давлением «Блока» Омское правительство вынуждено было вступить в переговоры с Комучем, которые завершились 23 сентября 1918 года так называемым Уфимским Государственным совещанием. На нем было образовано Временное Всероссийское правительство - Директория в составе пяти членов и пяти заместителей, являвшихся членами партий кадетов и правых эсеров (они составляли большинство) и формально представлявших все государственные образования антибольшевистской России".

Несмотря на формальное избрание в составе Директории от «белого» Юга кадета Н.И. Астрова, он практически не принимал участия в ее работе. Это объяснялось, как представляется, не столь значительным влиянием политических партий на Главкома ВСЮР, так как изначально главным институтом власти на Юге стало не государство, не та или иная пар

Зависимость антибольшевистских правительств от политической деятельности администрации интервентов

После падения Комуна в Поволжье и Приуралье Сибирь на протяжении всей гражданской войны в России являлась особо значимым регионом антибольшевистского движения и антисоветского государственного и правового строительства, эволюция которого была представлена здесь разнообразными формами государственной организации общества. Наибольшая продолжительность их существования, по сравнению с остальными «белыми» территориями, во многом объяснялось не столько масштабностью пространств, сколько влиянием и поддержкой местных политических режимов странами Антанты. Для последних Сибирь, по мнению многих исследователей, и географически, и по своему природному потенциалу Оказалась одним из самых привлекательных «кусков российского пирога»1.

Вся восточная окраина бывшей Российской империи от Урала до берегов Тихого океана, согласно договоренности между государствами Содружества, выделялась в «зону действия» США и Японии. Юридическим основанием данного решения явились подготовка и принятие ряда международно-правовых актов.

Важнейшими из них являлись «соглашение Лансинг-Исии»2, заключенное еще в начале ноября 1917 года, и меморандумом союзной Лондонской конференции от 15 марта 1918 года. Последний представлял собой разновидность международного договора, в котором подробно определялись цели военной интервенции, ее основные функции, порядок действий стран Антанты против России в целом и в Сибири в частности .

Влияние интервенции на формы государственной организации антибольшевистского движения в данном регионе в первую очередь прослеживаются в облике правительств различных государственных образований и характере их внутренней и внешней деятельности. В 1918 году главной «ударной силой» Антанты являлся чехословацкий корпус, который захватил всю Сибирскую железнодорожную магистраль от Волги до Владивостока и золотой запас бывшей Российской империи в Казани. Одновременно на всем указанном пространстве были ликвидированы советские органы власти и созданы региональные антибольшевистские правительства в том числе в Поволжье и в Сибири.

При формировании контрреволюционных органов власти демократически настроенная чехословацкая военная администрация неизменно становилась на сторону аналогичных политических сил внутри российского общества. На востоке страны такие силы были в основном представлены социалистическими партиями, что и определило первоначальный состав правительств и «партийную» функциональную направленность в деятельности поволжского и сибирского государственных образований. Союзное командование интервентов первоначально «приветствовало этот шаг...»1.

Вместе с тем, формирование правительств революционной демократии в Сибири, несмотря на поддержку чехословацкой администрации, встречало открытое сопротивление со стороны правых сил. Так в январе 1918 года члены Сибирской областной думы на нелегальном собрании (большевистская администрация не допустила официального открытия думы) избрали «из представителей всех политических партий», кроме большевиков, «Временное правительство автономной Сибири» во главе с правым эсером П.Я. Дербером, которое в целях конспирации перебралось г. Харбин1.

В его основные функции, согласно декларации, входило: скорейшее возобновление работы всероссийского и созыв всесибирского Учредительных собраний, которые должны были конституировать политическую автономию Сибири и вручение всей полноты государственной власти в регионе Сибирской областной думе. В сфере экономики и социальных отношений предполагалось все частновладельческие и помещичьи земли без выкупа перевести в общенародное достояние на основе закона о земле, принятого Учредительным собранием 5 января 1918 года. В промышленности планировалось введение общественного контроля в регулировании труда и осуществление национализации добывающих предприятий - копей и рудников2.

Вместе с тем легитимность дерберовского правительства ставилась под сомнение правыми партиями, военными и торгово-промышленными кругами, так как оно было избрано нелегально, на тайном ночном заседании Сибирской областной думы, на котором участвовало «менее половины законного кворума членов»3. Кроме того, состав правительства носил по существу однопартийный характер.

К левым партиям (в основном - эсеры) относились: председатель правительства ( он же и министр земледелия), министр здравоохранения, министр иностранных дел, министр военных дел, министр внутренних дел, министр продовольствия и снабжения, министр юстиции, министр торговли и промышленности, министр туземных дел, министр экстерриториальных народностей, министр государственного контроля, министр труда, государственный секретарь, министры без портфелей (четыре человека)4. Политические оппоненты из кадетского лагеря требовали либо его реорганизации на коалиционных началах, либо создания нового кабинета.

С претензией на роль последнего выступили Временное сибирское правительство в г. Омске и так называемый «Дальневосточный комитет активной защиты родины». В него входили видные (например, Путилов) представители крупной промышленности и финансов, интеллигенции, политические и общественные деятели несоциалистического толка.

Программа данной организации в области политико-правового строительства мало чем отличалась от той, которая была выработана на Юге России генералом Л. Корниловым, и предполагала установление военной диктатуры. По мнению большинства членов комитета, «при современном состоянии России только единоличная власть могла вывести страну из состояния разрухи и анархии, в которую ее ввергли социалистические опыты последнего года .

В качестве носителя такой власти выдвигался управляющий КВЖД генерал Д.Л. Хорват, получивший титул «Временного правителя». При нем было создано правительство — «Деловой кабинет», которое имело беспартийный характер и сосредоточивало в себе полномочия законодательной и исполнительной власти. Все постановления кабинета подлежали утверждению Временного правителя .

Таким образом, в Сибири и на Дальнем Востоке образовалось двоевластие, мешавшее формированию антибольшевистской государственности на востоке страны. Чехословацкая администрация одновременно поддержала Временное сибирское правительство и социалистическое по составу дерберовское правительство, которое заявило о своих претензиях на власть на две недели раньше «Делового кабинета» генерала Хорвата1.

Английские, французские и американские представители поддерживали политику чехословацкой администрации, поскольку официальным предлогом интервенции являлась «выручка чехословацких войск», подвергшихся угрозе интернирования со стороны советского правительства. Консульский корпус с подачи чехословацкого командования рассматривал генерала в качестве диктатора, способного развязать гражданскую войну в целях реставрации монархии. В связи с этим главы иностранных миссий постановили «просить свои правительства о предложении генералу Хорвату немедленно отозвать войска в полосу отчуждения КВЖД, а самому ему обратиться к исполнению обязанностей Директора той же дороги»2.

Двоевластие было ликвидировано в сентябре 1918 года усилиями омского правительства, сумевшего объединить государственную власть в своих руках на всем пространстве от Урала до Тихого океана. Дальневосточные правительства упразднялись, приморские области включались в состав общесибирского государственного образования на правах административно-территориальных единиц. Управление последними включалось в компетенцию Верховного уполномоченного Сибирского правительства, которым в ноябре 1918 года был назначен генерал Хорват3.

Административно-правовое регулирование общественных отношений в Поволжье

Организационная и правовая деятельность Комуна определялась целями и задачами этого государственного образования и характеризовалась направленностью его внешних и внутренних функций. В условиях вооруженного противостояния, социальной и экономической нестабильности общества, данные функции как наиболее общие, важнейшие направления деятельности государства включали в себя широкий круг проблем, требовавших радикального разрешения. Без проведения эффективного государственного регулирования общественных отношений в экономической, социальной и политической сферах, в вопросе охраны прав всех форм собственности, прав и свобод граждан и особенно - успешного строительства в военной области само существование режима становилось невозможным.

Решение этих взаимосвязанных и взаимообусловленных вопросов при осуществлении внутренней и внешней деятельности требовало консолидируемых усилий в работе всех звеньев государственного аппарата, правильного определения главного направления в сосредоточении усилий государства и создания соответствующей нормативной базы. Однако в условиях чрезвычайной конвергентности общественных отношений и необходимости следовать курсу «непредрешенчества», сделать это было необыкновенно трудно.

Важнейшим направлением деятельности правительства являлось успешное ведение вооруженной борьбы. Для этого основные организационно-правовые мероприятия государства должны были быть сосредоточены в сфере военного строительства. Формально Временные правила об организации Народной армии, а также ряд других нормативных актов, касавшихся мобилизационных мероприятий, финансового и материального обеспечения вооруженных сил, в целом определяли основы и порядок их функционирования.

Они регламентировали полномочия центральных органов власти и компетенцию должностных лиц и государственных структур на местах, права и обязанности граждан данного государственного образования в военной области, силы и средства, привлекаемые для военных нужд, а также ответственность за нарушение законодательства в этой сфере1. Однако на деле эффективность всех правовых установлений оказалась ничтожной.

Так, например, военному ведомству вместо планируемых 200-250 тыс. удалось призвать в армию всего лишь около 50 тыс. человек, при этом процент добровольцев, как наиболее боеспособной части армии оказался йичтожно малым2. Крестьянство и рабочие отказывались участвовать в гражданской войне.

С целью привлечения их в ряды вооруженных сил военное ведомство вынуждено было прибегать к не укладывавшимся ни в какие рамки законности «домашним мерам» - массовым поркам мужского населения целых деревень с последующим заключением призывников в «холодную» на срок - «пока не одумаются». По мнению главы военного ведомства полковника Н.Галкина, данные меры эффективнее любых призывов, митингов и правовых установлений воспитывали в правосознании жителей чувства долга и патриотизма . Все это превращало «волжское» государственное образование «демократической контрреволюции» в государство произвола.

Незаконные действия военных властей имели следствием тот факт, что мобилизованные солдаты при малейших военных неудачах, несмотря на угрозу уголовной репрессии, мигрировали в стан противника. «Освободительная Народная армия», как писали местные газеты, таяла «подобно кому снега» . В результате неудачи военного строительства функция Комуна по организации вооруженной борьбы с советской властью становилась проблематичной, и само существование режима оказалось на грани катастрофы.

Нежелание мобилизованных крестьян защищать установившийся на Средней Волге антибольшевистский политический режим напрямую было связано с административной и юридической деятельностью государственной власти в экономической и социальной сферах, которые были тесно связаны между собой. В условиях хозяйственной разрухи и гражданской войны эта деятельность характеризовалась раздвоенностью и непоследовательностью, мучительным поиском оптимальных способов участия государства в социально-экономических процессах по налаживанию эффективного регулирования общественных отношений «между трудом и капиталом».

Раздвоенность и непоследовательность в администрировании, законодательстве и правоприменительной практике вытекали из неопределенности конечных целей и задач режима в данных сферах. С одной стороны, в качестве правовой доктринальной основы государственной деятельности, провозглашалась полная реставрация капиталистических отношений в экономике с приоритетом права полной частной собственности на средства производства.

Данное положение нашло свое юридическое закрепление в первом же приказе Комуча№ 1 от 8.06.1918 года". Об этом недвусмысленно заявил на съезде земств и городов председатель Президиума Комуча В. Вольский:

«Не может быть и речи о каких бы то ни было социальных экспериментах. Капиталистический строй не может быть уничтожен в настоящее время» .

С другой стороны, организационные мероприятия и законодательная деятельность в экономической области показывали стремление правительства «не ломать сразу и все, что было создано советской властью». Так не был денационализирован самарский губсовнархоз» и продолжала действовать кожевенная монополия, введенная еще Временным правительством и сохраненная СНК .

Национализированные большевиками предприятия и заведения местного значения - доходные дома, бани, гостиницы, кинематографы и т.д. приказом Комуча № 8 от 19.06.1918 года передавались не их бывшим владельцам, а в ведение органов городского самоуправления. Только крупные предприятия фабрично-заводской промышленности государственного значения, а также частные банки и сберегательные кассы подлежали денационализации. Для ее проведения создавались комиссии в составе: от Совета народного хозяйства- 5 чел., от совета профсоюзов - 5 чел., от общества фабрикантов и заводчиков - 5 чел., от военно-промышленных комитетов -2 чел., от городской и земской управ - по 1 чел. .

Таким образом, несмотря на провозглашение принципа частной собственности и закрепления его в ряде нормативных актов, государственная власть или совсем не ограничивала себя рамками самой же изданных законов, или делала из них изъятия. Это говорит о том, что, несмотря на демократичность формы, в режиме «демократической контрреволюции» все же преобладал силовой тип власти, который, как представляется, в условиях нарастания вооруженного противостояния в обществе неизбежно должен был превратиться и, как показал дальнейший ход развития событий, превратился в военную диктатуру.

В целом, по мнению автора, государственное вмешательство в экономику на «территории Комуна» заключалось в сохранении и развитии всех форм собственности при приоритете частной как основе успешного хозяйственного развития. Это повлекло за собой переориентацию экономических структур не на государственные, а на свои собственные финансовые интересы, на прибыль, что требовало надежного правового регулирования, направленного на развитие экономических стимулов развития производства и на запрещение и пресечение незаконных средств ведения хозяйства и коммерции.

Похожие диссертации на Политико-правовая организация антисоветских государственных образований в Поволжье и Сибири в годы гражданской войны и иностранной интервенции (1918-1920 гг.)

Государственно-правовая идеология «белой» государственности в период Гражданской войны (1918—1920 гг.)Зайнутдинов Динар Рафаилович

Нормативно-юридические основы организации и деятельности органов предварительного следствия Советской России в период гражданской войны :Середина 1918 г. - 1920 г. Ломов Николай Викторович

Политико-правовое регулирование высшего образования в Советском государствеХоменко Елена Викторовна

Принципы и формы организации государственной власти в России : политико-правовое исследованиеГаптрахманов Возих Миннулович

Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулированиеКожевина Марина Анатольевна

Становление и развитие института саморегулируемой организации в Российской Федерации(теоретико-правовое исследование)Салин Павел Борисович

Министерство полиции России в период образования и Отечественной войны 1812 года (Историко-правовой аспект) Дзьоник Виталий Романович

Аграрное законодательство антисоветских государственных образований в годы гражданской войны в РоссииКозлова, Елена Анатольевна

Организационно-правовые основы деятельности российской милиции по охране общественного порядка в борьбе с преступностью в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период, 1941-1960 гг. Герман Роман Борисович

Роль и место органов НКВД СССР в осуществлении уголовно-правовой политики Советского государства в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг. Григуть Александр Евгеньевич