Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика церковных судов допетровской России
1. Сущность церковного суда и его место в правовой системе допетровской России 12
2. Нормативно-правовая основа деятельности церковных судов 19
Глава 2. Юрисдикция церковных судов в допетровский период истории России
1. Преступления против веры и нравственности, подсудные церковным судам 35
2. Церковный суд по гражданским делам в России 58
3. Юрисдикция церковного суда над лицами духовного ведомства 77
Глава 3. Устройство церковных судов в допетровский период
1. Устройство епархиального суда 97
2. Судоустройство в привилегированных епархиях, монастырях и церквах. 121
3. Высшие церковно-судебные инстанции 144
Заключение 161
Список использованной литературы 164
- Сущность церковного суда и его место в правовой системе допетровской России
- Нормативно-правовая основа деятельности церковных судов
- Преступления против веры и нравственности, подсудные церковным судам
- Устройство епархиального суда
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современное российское государство, в соответствии со ст. 14 Конституции РФ, является светским. Ни одна религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. В настоящее время продолжается поиск оптимального правового режима взаимоотношений религиозных объединений с государством, что в особенности относится к Русской православной церкви, как ведущей конфессии.
Закрепление свободы вероисповедания дало новый импульс развитию православной церкви, а значит, и церковного права как системы норм, устанавливающих внутреннее устройство церковной иерархии, правила поведения внутри православной общины. Церковное право привлекает к себе растущее внимание юридической науки, как особый феномен, отражающий многообразие нормативного регулирования в обществе1.
В этой связи необходимо обращение к историческому опыту взаимодействия государства и православной церкви с точки зрения его юридических основ. В числе правовых институтов, определявших социальную роль и статус православной церкви, отдельного внимания заслуживает церковный суд.
Кроме того, в России далеко не завершена судебная реформа. Перспективными представляются, в частности, такие направления судебно-правовой политики, как развитие негосударственных процедур разрешения споров, а также примирительного правосудия. В истории российского права накоплена соответствующая практика, в том числе связанная с церковным правосудием.
В действующем Уставе Русской Православной Церкви, утвержденном Юбилейным Архиерейским Собором 2000 г., имеется отдельная глава VII
1 См., напр.: Варьяс М.Ю. Церковное право как корпоративная правовая система: Опыт теоретико-правового исследования//Правоведение. 1995. №6. С.76-85.
4 «Церковный суд». В ней предусматривается создание трех церковно-судебных инстанций: епархиальных судов, с юрисдикцией в пределах своих епархий; общецерковного суда, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви; высшей инстанции - суда Архиерейского Собора. В 2004 г. Архиерейский Собор утвердил «Временное положение о церковном судопроизводстве в епархиях РПЦ». Это руководство только для одной судебной инстанции1. Сообщается о создании церковных судов в Вологде, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Ставрополе и других епархиях. Планируется, что после двухлетнего опробования следующим шагом станет учреждение общецерковного суда и высшего органа - суда Архиерейского Собора. Таким образом, вопрос о церковном правосудии переведен в практическую плоскость.
Все это, безусловно, делает необходимым изучение истории русского церковного суда. При этом необходимо иметь в виду, что в дореволюционной России XVIII - начале XX века церковь не была отделена от государства. Поэтому особый интерес вызывает устройство церковного суда до реформ Петра I, т.е. в период независимости православной церкви от государства.
Степень разработанности проблемы. Вопросы, связанные с историей церковных судов в России, изучались преимущественно в дореволюционной науке. Первая монографическая работа по данной проблеме - «О пространстве церковного суда в России до Петра Великого» - написана выдающимся русским правоведом К.А. Неволиным и вышла в 1847 году. Наиболее фундаментальным исследованием этого вопроса до сегодняшнего дня остается работа иеромонаха Николая (Ярушевича) «Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича (1649 г.)», опубликованная в 1913 году. Данная монография сохраняет свое основополагающее значение, однако по своему содержанию она отражает уровень развития историко-правовой науки начала XX века. Кроме того, как видно из ее наименования, она охватывает не весь допетровский период, а
1 См.: Белякова Е.В. Церковный суд: нерешенные проблемы//НГ-Религия. 2005. 19 января.
5 только до издания Соборного Уложения. Ценные положения по истории церковного суда имеются также в капитальной «Истории русской церкви» Е.Е. Голубинского, а также в ряде дореволюционных исследований по церковному праву.
В советское время вопрос об истории церковных судов по идеологическими причинам не считался актуальным, и по нему имеются лишь отдельные упоминания. В современной литературе затрагиваются лишь некоторые отдельные аспекты поставленной проблемы, как правило, в связи с исследованиями в сфере церковного права (Е.В. Белякова, В.А. Цыпин и
ДР-)-
Объектом исследования является деятельность церковных судов в
допетровский период российской истории (X-XVII столетия).
Предметом исследования являются юрисдикция и устройство церковных судов в допетровской России.
Цель исследования - раскрыть основные начала организации и деятельности церковно-судебных органов в обозначенный исторический период.
Задачи исследования:
- определить понятие церковного суда, его место и роль в правовой
системе допетровской России;
- определить круг источников права, которыми регулировалась
деятельность церковных судов;
- выявить точный перечень преступлений, которые были подсудны
церковному суду;
установить юрисдикцию церковного суда по гражданским делам;
определить круг лиц, подсудных церковному суду по всем категориям дел;
- установить систему церковно-судебных инстанций, а также
должностных лиц, выполнявших судебные функции.
Методологические основы исследования. При изучении юрисдикции и деятельности церковных судов использовался исторический метод,
предполагающий анализ социально-исторических условий возникновения и функционирования данного института, а также основных тенденций и этапов его развития. Кроме того, использовался формально-юридический метод, сравнительно-правовой подход, системный подход, логические методы познания (анализ и синтез, дедукция и индукция) и др.
Теоретической основой исследования стали в первую очередь труды таких, дореволюционных ученых - специалистов по истории права и церковному праву, как М. Архангельский, И.С. Бердников, И.Д. Беляев, М.Ф. Владимирский-Буданов, Е.Е. Голубинский, М.И. Горчаков, Ф.М. Дмитриев, Н.Л. Дювернуа, Н.А. Заозерский, П.В. Знаменский, К.Д. Кавелин, Н.В. Калачёв, А.В. Карташов, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, М.Е. Красножен, Н. Ланге, Н. Лебедев, Макарий (митрополит), К.А. Неволин, Николай (Ярушевич), М.А. Остроумов, А.С. Павлов, М.П. Погодин, И.А. Покровский, А. Попов, Г.А. Розенкампф, Д.Я. Самоквасов, В.И. Сергеевич, Н.К. Соколов, И.И. Срезневский, Д.Ф. Стефанович, Н.С. Суворов, И. Филевский, И. Чистович, В.Н. Ширяев, С. Шпилевский и др.
Из советских и современных ученых в исследование данной проблемы внесли определенный вклад Е.В. Белякова, М.Ю. Варьяс, Б.Д. Греков, А.А. Дорская, Е.Б. Емченко, А.А. Зимин, И.А. Исаев, А.Г. Маньков, А.Е. Пресняков, М.Б. Свердлов, Р.Г. Скрынников, И.Я. Фроянов, В.А. Цыпин, Л.В. Черепнин, Я.Н. Щапов, СВ. Юшков и др.
При проведении исследования определенное значение имели также концептуальные выводы зарубежных историков права - Э. Аннерса, Г. Бермана, Н. Рулана и др.
Эмпирическую основу исследования составили архивные материалы X-XVII веков, отражающие гражданское и церковное законодательство того времени, а также практику его применения.
Научная новизна исследования определяется тем, что оно представляет собой первую в постсоветской юридической литературе работу, в которой дан комплексный анализ юрисдикции и устройства церковных судов в допетровский период. В научный оборот вводится ряд новых
7 материалов. Определен круг национальных и заимствованных нормативных источников, посвященных церковному правосудию, их соотношение, дана оценка их подлинности. Систематизированы и обобщены все данные о гражданской и уголовной юрисдикции русских церковных судов. Уточнен круг лиц, подлежавших исключительной юрисдикции церковных судов. Решен вопрос о взаимодействии светских и церковных властей в сфере общей юрисдикции. Детально и на основе практических примеров показана внутренняя организация системы церковного правосудия. Основные положения, выносимые на защиту.
1. Церковный суд - это особая деятельность церковных учреждений по
рассмотрению и разрешению дел, имеющих связь с религией, в
определенном процессуальном порядке, как правило, на основании норм
канонического права. В правовой системе допетровской Руси он выполнял
такие функции, как охрана церковного правопорядка, укрепление положения
православной церкви в обществе, а также культурно-воспитательную
функцию.
2. В сфере регулирования деятельности церковных судов сложился
особый симбиоз национального и заимствованного, светского и церковного
законодательства. Источники права, регулировавшие юрисдикционную
деятельность церковных судов в допетровской России, можно разделить на
три основные группы: 1) византийские памятники права - Вселенские
каноны; церковно-гражданские постановления греческих императоров
содержавшиеся в греческих Номоканонах; Кормчие книги; «Мерила
Праведные»; постановления константинопольских патриархов, которые
имели обязательную силу для русской церкви как митрополии Вселенского
патриархата; 2) русское церковно-гражданское законодательство - Уставы о
церковных судах св. Владимира и его сына Ярослава Владимировича;
церковно-уставные грамоты удельных князей; в период татаро-монгольского
ига - ханские ярлыки, которые выдавались ордынскими ханами русским
князьям и духовным иерархам; льготные и жалованные грамоты русских
князей, дарованных монастырям, митрополитам, епископам, церквам;
8 Судебники 1497 и 1550 годов; Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года; 3) акты русской православной церкви — постановления Соборов, канонические «ответы» и «правила» русских иерархов, канонические послания архиереев, «несудимые грамоты» и поучения епископов.
3. Объем и характер юрисдикции церковных судов определялся двояко:
по виду рассматриваемых дел и по кругу лиц. Уголовную юрисдикцию
церковного суда можно условно подразделить на две группы: 1)
преступления против веры - идолослужение, несоблюдение церковных
обрядов, волшебство и чародейство, святотатство, лжеприсяга, ересь и
раскол, богохульство, совращение, поругание церковных святынь; 2)
преступления против нравственности - убийство, блуд, прелюбодеяние,
кровосмешение, противоестественные пороки, недозволенные браки,
злоупотребления родительской властью: неповиновение родителям,
оскорбление словом и действием, различные виды драки, «татьба» (кража), а
также личные обиды. При этом некоторые преступления подлежали
одновременно и церковному, и светскому суду.
К числу гражданских дел, по которым православные христиане подлежали церковному суду, относились дела по заключению браков, о незаконных браках, о самовольном расторжении брака, о разводе, его основаниях и последствиях, споры между супругами об имуществе, дела, касающиеся взаимоотношений между родителями и детьми, опека и попечительство, наследственные дела. Кроме того, духовенство в древней Руси постоянно выступало в роли третейских судей по различным тяжбам гражданско-правового характера.
Лица духовного звания и так называемые «церковные люди» были подсудны церкви по всем гражданским и уголовным делам. Помимо священнослужителей и монашества, в эту категорию входили также лица, пользующиеся покровительством церкви. К таковым относились: «лечец» (врач при церковной больнице), прощеник, задушный человек, прикладник (лица, освобожденные от долговой или личной зависимости в пользу
церкви), паломник, слепец, хромец, калека, церковный нищий и т.п. Лица духовного звания были подсудны суду архиерея по делам о нарушениях и злоупотреблениях своими правами и обязанностями. Церковный суд рассматривал также дела о спорах между церковными учреждениями (например, споры о земельных владениях^. По гражданским тяжбам духовенства и вообще «церковных людей» с мирянами учреждался так называемый «смесный», или «вопчий» суд.
6. Судебная власть в древнерусской церкви обычно не отделялась от
административной. Первой инстанцией церковного суда был епархиальный
суд, носителем которого являлся архиерей. Однако в связи со значительными
территориальными размерами епархий существенную часть судебных
функций на практике осуществляли вспомогательные местные органы -
наместники, архимандриты, игумены и протопопы, поповские старосты,
десятские и пятидесятские священники, которые рассматривались как
представители архиерея. Местный суд по гражданским делам и проступкам
белого духовенства, а также по гражданским делам мирян был предоставлен
светским архиерейским чиновникам - десятильникам, или десятинникам, а
также архиерейским боярам. В епархиальном суде участвовали клиросы -
состоявшие при архиереях коллегии старейших соборных священников,
епархиальных чиновников. Но окончательным было только решение
архиерея, который проверял и утверждал решения, вынесенные его
доверенными лицами.
7. По жалованным «несудимым» грамотам, которые выдавались
князьями или архиереями, церкви и монастыри приобретали право на свой
собственный, независимый от обычных церковно-судебных инстанций суд
по гражданским делам. Грамоты освобождали монастыри и церкви от
подсудности архиерейским десятильникам и другим светским служилым
людям в гражданских делах. Такой суд над духовенством и крестьянами
церквей и монастырей, имевших несудимые грамоты, производился самими
настоятелями этих учреждений. Особо расширенный характер носили
10 судебные полномочия патриархов (ранее - митрополитов) на территории привилегированной патриаршей области.
8. В период зависимости русской православной церкви от Византии высшей церковно-судебной инстанцией выступал суд константинопольского патриарха. При этом последний осуществлял свои судебные права по отношению к русской церкви лишь в тех случаях, когда представители русской церкви и государственной власти обращались к нему за разрешением своих споров и жалоб, т.е. по их инициативе. После того, как в середине XV века русская церковь обрела независимость от константинопольского патриархата, высшей церковно-судебной инстанцией в делах против веры, нравственности и по должности (для лиц духовного ведомства) становится русский патриарший Собор. В случаях подсудности лиц церковного ведомства центральной светской власти высшей инстанцией был сам князь или царь.
Теоретическая значимость работы. Положения диссертации могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях в рамках истории отечественного государства и права, в развитии возрождающейся науки церковного права, а также в теории и философии права, в части осмысления церковного права как особого социально-юридического феномена.
Практическая значимость работы. Результаты диссертационного исследования могут применяться при выработке правовой политики российского государства в сфере взаимоотношений в православной церковью, в проведении судебной реформы, а также при воссоздании системы церковных судов в структуре РПЦ. Кроме того, положения работы могут быть использованы в учебном процессе юридических вузов и факультетов при преподавании истории государства и права России, а также различных спецкурсов, в том числе церковного права.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования отражены в 7 публикациях автора общим объемом около 3 п.л. Результаты исследования применялись автором в
процессе преподавания дисциплины «История отечественного государства и права» в Невинномысском институте экономики, управления и права.
Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре теории и истории права и государства ФГОУ ВПО «Волгоградская академия государственной службы». Кроме того, результаты исследования были отражены в выступлениях автора на ряде научных конференций: на VIII научно-практической конференции «Политические, правовые, социальные и экономические проблемы современного Российского общества» (Ставрополь, 2002); Межрегиональной научно-практической конференции «Современные проблемы понимания государства и права» (Ставрополь, 2004); V Международной конференции «Новые технологии в управлении, бизнесе и праве» (Невинномысск, 2005); Международной научно-практической конференции «Дни науки 2005» (Днепропетровск, 2005); IX Международной научно-практической конференции «Интеллектуальные и инновационные технологии в управлении образованием» (Невинномысск, 2006).
Структура работы определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, состоящие из восьми параграфов, заключение, а также список источников и использованной литературы.
Сущность церковного суда и его место в правовой системе допетровской России
На протяжении многих столетий христианская религия играла исключительно важную роль в социальной жизни России и европейских стран. Христианская церковь, выросшая из разрозненных общин в мощную иерархическую организацию, а впоследствии расколовшаяся на «восточную» (православную) и «западную» (католическую), добилась почти монопольного положения в духовной и идеологической сфере. Кроме того, в государствах Западной Европы церковь вела упорную борьбу за верховную политическую власть в обществе, что нашло яркое отражение в политических и правовых учениях средневековья1.
В современной историко-правовой науке считается общепризнанным, что в период средневековья на территории Европы установился своего рода правовой дуализм, при котором сосуществовали сразу две правовые системы - каноническое право, т.е. совокупность правовых установлений католической церкви, во многом опирающихся на традиции римского права, и светское (государственное) право, создаваемое королевской властью. Исследователи русского средневекового права отмечают аналогичное явление: «Для права эпохи раннего Средневековья характерен юридический дуализм, вызванный столкновением славянского (обычного) и канонического (византийского) права» .
По сути дела, более точно было бы говорить не о дуализме, а о правовом плюрализме, поскольку конкурирующих правовых систем было как минимум три: каноническое (церковное), государственное и обычное право. Каждое из этих видов права имело собственную сферу действия, однако они неизбежно пересекались. «Правовой плюрализм, - по словам Г. Бермана, - проистекал из дифференциации церковной власти от светских властей. Церковь объявила свою свободу от светского контроля, свою исключительную юрисдикцию по некоторым вопросам и совместную юрисдикцию по другим».
Заслуживает внимания теоретическое положение, в соответствии с которым «при определении критериев отличия правовых явлений от неправовых целесообразно взять за основу юстициабельность права как единство правила и процедуры, обеспечивающего институционально и процессуально организованное принятие решения на основе нормы»2. Иначе говоря, любая система норм может быть признана правовой лишь в том случае, если она предполагает определенный механизм вынесения решений в спорных и конфликтных случаях. Эту миссию в правовой системе выполняет суд или орган, функционально ему аналогичный. Система церковного (канонического) права не являлась исключением, она предусматривала и правосудие как вид деятельности, и церковный суд как специализированный институт.
Н. Рулан указывает, что церковный суд является почти ровесником самого христианства, и объясняет его появление особыми историческими условиями формирования данной религии: «Церковное правосудие берет своё начало с первых периодов развития христианства. Находясь в окружении язычников, христиане постепенно привыкли сами решать свои споры»3. Считается, что основы западной концепции церковного правосудия были заложены знаменитым философом-схоластом П. Абеляром, который в «Этике» сформулировал принципы подсудности греха церковному суду: это должен быть тяжкий грех; он должен проявиться в каком-либо внешнем действии; поступок должен быть вызывающим раздражение церкви
Значительный вклад в развитие церковного права внес и другой крупный средневековый мыслитель - Ансельм Кентерберийский, детально исследовавший вопрос о критериях справедливости Бога.
По обоснованному мнению Г. Бермана, для православной религии такой подход не характерен - с точки зрения православия, «наши отношения с Богом определяются не только и не столько божественной справедливостью, сколько прежде всего благодатью и милосердием Бога... По сути дела, православие так и не разработало теорий заслуг, возмещения, чистилища и превышения требований долга»1. Это отразилось в том, что юрисдикция церковного суда в православном варианте не имела такого детального теоретического и правового обоснования, как у католической церкви.
Еще одним фактором, оказавшим влияние на формирование системы русских церковных судов, стал тип отношений между церковной и светской властью. Они не вступали в открытое и острое противостояние, как в странах Запада.
Нормативно-правовая основа деятельности церковных судов
Источники права, регулировавшие юрисдикционную деятельность церковных судов в допетровской России, можно разделить на три основные группы: византийские памятники права; церковные уставы русских князей; акты русской православной церкви.
1. В первые годы своего существования русская православная церковь, как ответвление православной греко-византийской церкви, в сфере управления и суда восприняла византийские церковно-юридические нормы, содержавшиеся в греческих Номоканонах. «Эти последние, распространяясь в различных редакциях, расширяясь и, наоборот, суживаясь в объеме, -хранят свое жизненное значение на всем протяжении истории русской церкви, как основной, догматический источник для местного церковно-судебного преобразования и жизни церкви вообще».
Значение греческих Номоканонов для развития церковного права России трудно переоценить: они послужили толчком для развития местного русского законодательства, с их помощью решались многие проблемы церковной и гражданской жизни, подведомственные духовной власти и церковному суду.
Значение Номоканонов подтверждается их упоминаниями в Уставах о церковных судах великих князей Владимира и Ярослава. «Разверше грецьскыи Номоканон и обретохом в нем, оже не подобаеть сих судов и тяже князю судити ни боярам его ни судьям то все дал есм по первых царств уряженью и по вселенских святых семи зборов великих святитель... кто переступит си правила, якоже есмы управили по святых отец правилом и по первых царств управленью...»1. О том же говорится и в Уставе Ярослава I: «Се князь великый Ярослав, сын Володимиров, по данию отца своего сгадал есмь с митрополитом Киевскым и всея Руси Иларионом, сложихом греческый Номоканон, еже не подобает сих тяжь судити князю, ни бояром его, ни судиям его» . Аналогичное упоминание о Номоканонах мы находим и в других древнерусских источниках: в Уставах Всеволода Мстиславовича Новгородского3 и Ростислава Смоленского4, великого князя Василия Дмитриевича и в Стоглаве.
Древнерусское духовенство пользовалось в церковно-судебных делах не только Вселенскими канонами, но также церковно-гражданскими постановлениями греческих императоров, что подтверждают, например, грамоты митрополитов Киприана и Фотия5, в которых они ссылаются на, «Градский закон» или Прохирон Василия Македонянина, Эклогу императоров Льва и Константина. Стоглавый Собор ссылается на «узаконения» императоров Юстиниана, Исаака и Мануила Комненов при определении прав духовенства6.
О том, что в Киевской Руси применялись акты вселенского законодательства и церковно-гражданские постановления византийских императоров, свидетельствует слова митрополита Даниила, обращенные к иноку-князю Вассиану: «Ведома тебе великая книга: священныя правила апостольскыя, и отеческыя и седьми вселенских соборов и поместных, и прочих святых отец, и от градских законов к ним же приложенна и сочетанна, понеже градские законе священным правилом последуют, и кому достоит сего взыскати, яко вязати и решати, иная к сим по гранем обрящет и по главам, якоже святи и отци уставили и утвердили и запечатлели. И тое книги не смее никто же разрешити или чем поколебати от седмаго собора до русского крещения; а в нашей русской земли та книга болши пяти сот лет соборную же церковь содержит и все православное христианство просвещает и спасает, от святаго и равно апосталам великого князя Владимира и до ныне царя великого князя Василия неразрушима и непоколебима была ни от кого»1. Таким образом, сохранялась преемственность русского и византийского права. По мысли Н.В Калачова, русские соборы, послания отцов церкви и узаконения великих князей относительно церковного суда представляли собой дальнейшее развитие византийского законодательства .
В первые века русской церкви наибольшей известностью пользовались два списка славянских Номоканонов: перевод Иоанна Схоластика и Номоканон в XIV титулах3. При переводе на славянский язык они, с одной стороны, подвергались некоторым сокращениям, а с другой, дополнялись. Так, в частности, сохранившийся от XIII века список Номоканона Иоанна Схоластика включал перевод только первой части Номоканона («Синагога»). Из второй же части - «Сборника из 87 глав» имелись лишь некоторые главы. Одновременно документ был дополнен текстом под названием
Преступления против веры и нравственности, подсудные церковным судам
Объем и характер юрисдикции церковных судов определялся двояко: по виду рассматриваемых дел и по кругу лиц.
Что касается уголовной юрисдикции церковного суда, то ее можно, в свою очередь, условно подразделить на две группы: преступления против веры и против нравственности.
1. Церковь требовала от своих членов в первую очередь соблюдения чистоты веры и любое ее нарушение считала тяжким преступлением. Среди преступлений против веры, подлежавших церковному суду, на основании различных юридических памятников можно выделить следующие: идолослужение, волшебство и чародейство, святотатство, лжеприсягу, ересь и раскол, богохульство, совращение, а также против церковных святынь.
Первое, с чем приходилось бороться церкви среди только что крещенного русского народа, - это приверженность старой языческой вере, выражавшаяся в совершении языческих обрядов. Церковный Устав Владимира предусматривал в качестве церковного преступления идолослужение, или поклонение твари вместо Бога. Суду подлежал тот, кто «молился под свином, или в рощеньи, или у воды» ; этими словами в Уставе обозначались различные виды языческих богослужений. В памятниках древнерусской литературы более позднего периода также можно найти множество упоминаний об идолослужении. Так, например, в грамоте архиепископа новгородского Макария 1534 года упоминалось, что в Вотской пятине некоторые все еще «молятся по скверным своим мольбищам древесом и камению по действу диаволю». Стоглавый собор 1551 года также отнес идолослужение к церковным преступлениям, входившим в компетенцию святительского суда (Стоглав, гл. 53).
Во второй половине XVI века языческая обрядность наблюдалась лишь в отдаленных, окраинных районах русского государства, в центральных же районах она превратилась в суеверие. Поэтому усилия церковных судов были направлены уже не на борьбу с остатками идолопоклонства, а на то, чтобы следить за выполнением христианских обязанностей. К числу нарушений, преследуемых церковным судом, относились непосещение богослужения в воскресные и праздничные дни, а также несоблюдение поста.
В исторических актах мы находим предписания архиереев своим должностным лицам и священникам следить, чтобы «господа и рабы» в праздничные дни «приходили к церкви Божий на молитву», чинно вели себя во время богослужения, ходили на исповедь, причащались Св.Таин, соблюдали посты и прочее . За ослушание грозила пеня и другими виды наказания . Например, князь Оболенский в 1669 году был посажен в тюрьму за то, что у него в неделю всех святых работали на дворе крестьяне.4
Необходимость поста связывалась и с необходимостью исповеди, которая требовала, чтобы у каждого христианина был «духовный отец». В одном из своих постановлений в 1419 году митрополит Фотий указывал псковичам: «А которые люди живут без покаяния, и отца духовного не держат, аще и к церкви приходят, не примати приношения от них к церкви, но своим детем духовным взбраняйте с таковыми ни ясти, ни пити, ни в своя домы призывати, ниже к ним ходити, понеже си сами отлучашася стада Христова словесных овец» .
Еще сложнее проходила борьба русской церкви с языческими традициями, которым следовали христиане, формально не отрекаясь от своей принадлежности к христианскому обществу. К таким пережиткам, против которых выступало духовенство, относилось, например, употребление запрещенных («поганых») видов пищи. Митрополит Иоанн II в своих канонических ответах указывал: «А еже емленыя животины от пса или от звери или от орла или от иноя птице, а умирает, аще не зарезано будет человеком якоже божествении отци повелеше; не подобает ести. Приляжи паче закону неже обычаю земли. Тоже соблюдеши и звериядиным» . В Уставе Ярослава встречаем статью: «а кто поганое есть по своей вине, или кобылину или медвежину, или иное что отреченное митрополиту в вине и в казни» 3. Аналогичные запреты были установлены и на Стоглавом соборе, который запретил «кровоядение и удавленину» 4.
Преследуя поклонение языческим богам, духовенство запрещало все, что могло указывать на старые верования, хотя до XVI в. язычество существовало более или менее самостоятельно. «Новая вера, - писал П.В. Знаменский, - не вытеснила старую, даже не изменила её; обе они соединились между собой чисто механически, а не органически. Народ ясно помнил свою прежнюю догматику и обрядность; и те и другие поучения представляют еще в животрепещущих образах. После XIV в. язычество по-видимому стушевалось; его догматика забывается; в поучениях является на первом плане обличение не мифа, а языческой обрядности, которая пережила миф, но без него и сама побледнела и потеряла свой смысл»5.
Устройство епархиального суда
В становлении древнерусского церковного судоустройства можно выделить две основные особенности: во-первых, сохранение на Руси основных начал вселенского (византийского) церковного судоустройства; во-вторых, наличие местных, самобытных факторов церковного судоустройства, отражающих потребности русского народа.
К моменту принятия Русью христианства от Византии, последняя уже имела развитое церковное судоустройство, устоявшееся как с точки зрения нормативного регулирования, так и в самой церковно-судебной практике. Первой инстанцией церковного суда в Византии был епархиальный суд, который принадлежал в епархии одному епископу. Ему были подсудны в сфере его судебной юрисдикции все духовные лица и миряне его епархии. Каноны строго воспрещали обращение в светские суды с жалобой на священнослужителя. Сотрудники епархии - пресвитеры имели право в отсутствие епископа и с его дозволения разрешать дела при наличии угроз жизни и безопасности людей, иногда - при беспорядках, или же в случае тяжких преступлений мирян и низших клириков - право принимать временные меры (до суда епископа) . Пресвитеры и дьяконы в сфере церковного суда выступали в качестве вспомогательных органов правосудия, оставляя право вынесения приговора одному епископу. Они не представляли собой какого-либо самостоятельного института, но, будучи рядовыми священнослужителями, каждый раз привлекались епископом к участию в процессе.
Соборный областной суд под председательством областного митрополита был второй (апелляционной) инстанцией по делам, подведомственным епархиальному суду, и первой - для суда над епархиальными архиереями. Церковные каноны устанавливали автономию каждой области в церковных делах и определяли состав областного суда, в который входили все епископы с правом голоса. Вспомогательными служебными лицами на соборном суде были пресвитеры и дьяконы, а иногда чтецы. При судебных процессах для ведения записей присутствовали скорописцы.
Высшей, третьей, инстанцией в отношении епархиального суда (по апелляциям), второй - в отношении областного собора и первой - по отношению к обвиняемым митрополитам был окружной Собор, состоявший из архиереев церковного округа под председательством старшего из митрополитов, а впоследствии (с IV века) под председательством патриарха3.
Высшим органом церковно-судебной власти были вселенские Соборы4.
Что касается церковного судоустройства на Руси, то его специфика, как считается в отечественной церковно-исторической науке, определялась территориальной обширностью епархий, которая вызывала такие явления в организации древнерусского церковного суда, как ослабление контроля архиерея над прихожанами, недоступность положения архиерея по отношению к подчиненному ему духовенству епархии, повышенная численность штатов органов епархиального управления5. Церковно-судебная власть епархиального архиерея в силу огромного территориального пространства древнерусской епархии и отсутствия способов свободного передвижения неизбежно «рассеивалась», переносилась на местные органы церковной власти.
На протяжении исследуемой нами эпохи такими вспомогательными местным органами церковно-судебной власти были наместники, архимандриты, игумены и протопопы, поповские старосты, десятские и пятидесятские священники.
Древнейшими по времени своего появления на Руси вспомогательными церковно-судебными органами при епархиальных архиереях, при этом занимавшими особое место среди других видов церковно-судебных должностей по своей компетенции и кругу деятельности, были наместники. Необходимо отметить, что в древнерусской церкви административная власть обычно не отделялась от судебной, причем администрация и суд находились к тому же, как выражался историк русской церкви митрополит Макарий, в неразрывной связи с собиранием пошлин с подлежащих лиц на содержание самой административной и судебной власти .
О наместниках, которые находились не при епархиальных архиереях, а в уездах, из домонгольского периода нет никаких сведений. Правда, в Уставе св. Владимира сказано: «и своим тиуном приказываю, церковного суда не обидети ни судити без владычия наместника» ; т.е. в Уставе наместник указан как орган церковного суда, как ближайший, или даже единственный в первые века христианства на Руси, помощник «владыки» по церковно-судебным и административным делам. Однако мы не располагаем никакими историческими фактами из этой эпохи, чтобы проиллюстрировать роль, значение и место «владычняго» наместника в Древней Руси.
О наместниках более позднего периода (с XV века и позже) сохранились сведения в целом ряде документов. Из них ясно, что число уездных наместников у епархиального архиерея было невелико. Митрополит имел своих наместников в Киеве3; Владимире (даже несколько наместников: «наместници мои Володимерские»)4, Кричеве. Во владимирской епархии было два наместника: один в Суздале, второй при епархиальном епископе во Владимире. В новгородской епархии было наместничество в Пскове, Великих Луках и в других местах, точно не обозначенных. Существовали уездные наместничества и в других епархиях. Многочисленные исторические данные свидетельствуют о том, что наместниками в Древней Руси назначались по преимуществу люди духовного сословия, монахи . В одном из прямо упоминаются «митрополичи наместники черные»4. В более поздний период есть свидетельства, что на уездные наместничества назначались и светские лица, но их обязанности отличались от обязанностей духовных наместников и ограничивались лишь администрированием гражданских дел духовенства под контролем архиерея5.
Похожие диссертации на Юрисдикция и устройство церковных судов в допетровский период российской истории
