Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Нищенство в России X - XVII веках: законодательные и практические проблемы 13
1. Нищенство как причина благотворительности в российском государстве X -XVII вв. 13
2. Правовые и практические меры по искоренению нищенства в XVII-XVIII веках 42
Глава II. Государственно-правовая природа социального призрения в XVIII столетии 61
1. Правовое регулирование благотворительной деятельности при Петре I 61
2. Законодательные и практические проблемы призрения нищих в послепетровский период 73
3. Правовое разрешение благотворительности во время правления Екатерины II 81
4. Защита незаконнорожденных и нищенствующих детей по российскому законодательству XVII - XVIII веков 105
5. Воспитательный дом как мера призрения покинутых детей 120
6. Законодательные и практические меры по обеспечению призрения воинских чинов 140
Заключение 163
Список используемой литературы 175
- Нищенство как причина благотворительности в российском государстве X -XVII вв.
- Правовые и практические меры по искоренению нищенства в XVII-XVIII веках
- Правовое регулирование благотворительной деятельности при Петре I
- Законодательные и практические проблемы призрения нищих в послепетровский период
Введение к работе
Призрение нуждающихся и попечение о них должно составлять часть социальной политики государства, то есть системы мер, направленных в интересах тех слоев населения, которые принимают главное участие в создании национального богатства, или другими словами, - систему мер по улучшению экономического, правового и духовного положения трудящихся масс.
Правительство стало понимать важную роль благотворительности в общественной жизни государства. Раздаются призывы к этому, но, однако, к сожалению, выделяется лишь один из аспектов такого добродействия -оказание помощи в культурно - развлекательной сфере. И не обращается внимание на истинное и исконное российскую благотворительность -помощь обездоленным. Нельзя допустить, чтобы покинутый ребенок оставался на улице, или чтобы нищий и бомж свободно пребывали в обществе.
В этой связи обращение к многовековому отечественному опыту общественного призрения и благотворительности весьма актуально. Для того, чтобы выбрать современные пути и методы благотворительности, необходимо хорошо знать, как это начиналось и развивалось у нас в России, какими моральными мотивами руководствовались наши далекие предки,
подавая руку помощи страждущим, и какие правовые меры они принимали в этой области. Назрела необходимость проанализировать положительные стороны и вскрыть ошибки в этом виде благотворительной деятельности, с тем, чтобы извлечь урок и на научной основе создать общественно -государственную структуру широкой благотворительной помощи неимущему населению.
Степень научной разработанности темы. Интерес к исследованию проблемы государственно - правовое регулирование благотворительной деятельности в России X - XVIII веках появился в начале XIX столетия, когда по заданию Министерства полиции в 1818 году была издана в двух частях работа А. Стога «О общественном призрении в России». В ней был дан первый краткий обзор благотворительности и нищелюбия русских великих князей и царей, а также законодательных мер правительства в отношении призрения неимущего населения в XVIII - начале XIX в. В научный оборот были введены новые законодательные материалы, в частности, указ Федора Алексеевича 1682 года о благотворительности, который не вошел в первое Полное собрание законов Российской империи. Первая часть посвящена практическим и законодательным мерам властей по призрению, начиная с Киевской Руси и до начала XIX столетия. Во второй -содержится свод законов Приказов общественного призрения. К большому сожалению, работа А. Стога стала библиографической редкостью и выпала из поля зрения многих ученых, занимавшихся данной проблемой .
Затем в этом исследовательском плане долгое время ничего не появлялось. В 1850 году журнал «Отечественные записки» публикует статью известного историка и литературоведа А.Н. Афанасьева, посвященную вопросам призрения в древнейший период Русского государства .
1 Стог А. О общественном призрении в России. - СПб.; Издано Министерством полиции. -
1818 г.; 4.1.-114 с; Ч. 2. - 142 с.
2 Афанасьев А.Н. Историческое развитие вопросов о призрении в России. //
Отечественные записки. - 1850. - № 3. - Отд. III. - С. 123 - 144.
Вопросы призрения привлекли внимание и Министерство внутренних дел, когда на страницах его журнала в 1844 году появляется статья Фролова, а затем более обширная в 1851 году работа Я.В. Ханыкова3.
Я.В. Ханыков дал краткий очерк правительственных мер об общественной благотворительности, обратив внимание на причины бедности в России; виды пособий нуждающимся; какие учреждения занимались данной проблемой; источники средств на призрение и, наконец, порядок заведования этими делами. Однако рамки его исследования ограничились концом XVII столетия, и тем самым, из законодательных мер он упоминает лишь о Судебниках и указе 1682 года. В основном же он писал о церковной благотворительности.
С конца XIX в. интерес исследователей к проблеме государственной и общественной благотворительности усиливается, что в немалой степени было связано с оживлением благотворительной деятельности императрицы Марии Федоровны и создания ею соответствующих учреждений в пределах всей России. На страницах журнала «Трудовая помощь» регулярно стали появляться статьи, посвященные теоретическим, практическим и законодательным проблемам отечественной благотворительности. Большой пласт таких публикаций относится к уяснению историко - правового генезиса и эволюции дел презрения, начиная с Киевской Руси, и заканчивая XIX столетием. В этом плане особо следует выделить работы таких авторов, как: Е. Максимов, П. Авраменко, В.М. Бензин и М. Соколовский4.
3 Фролов. Состав и развитие общественного призрения в Империи // Журнал МВД. -1844.
- № 3. - С. 134 - 166; 1845. - №10- С. 231 - 254; Ханыков Я.В. Исторический очерк
правительственных мер по части общественного призрения в России. // Журнал МВД. -
1851. -Кн. 10. - С. 60-109
4 Максимов Е. Начало государственного призрения в России // Трудовая помощь. - 1900. -
№ 1. - С.40-58; Он же. К истории государственного призрения в России // Трудовая
помощь. - 1901. - № 1. -С. 23-53; №2. -С. 133- 167; Он же. Приказы общественного
призрения в их пошлом и настоящем. // Трудовая помощь. - 1901. - № 9. - с. 532 - 555; №
10. - С. 728-767; Авраменко П. Из истории Русской церковной благотворительности в
Синодальный период (XVIII) // Трудовая помощь. - 1916. -№2. - с.171-181; № 3. - с 227.-
242; № 4. - С. 359-377; Бензин В.М. Церковно - приходская благотворительность на Руси
// Трудовая помощь. - 1906. -№11.- С. 570 - 598; № 12. - 669-700; Соколовский Михаил.
Екатерина Великая как благотворительница // Вестник благотворительности.
Особо надо обратить внимание на статью Н. Воскобойникова, который в сжатой форме проанализировал основные законодательства XVIII - XIX веков в деле призрения и благотворительности неимущих слоев населения, сирот и незаконнорожденных детей, а также отставных военнослужащих и воинов - инвалидов, представив стройную схему правового обеспечения правительства данной категории населения5.
Хронологические рамки исследования охватывают период с X по XVIII века. Первая дата связана с началом введения христианства на Руси и распространением благотворительности и призрения в виде нищелюбивой благотворительности. Конечная дата - это не только законодательная и практическая борьба с нищенством, но и начало правового закрепления благотворительности в виде различного рода государственного и церковного призрения неимущих, сирот и инвалидов войны.
Объектом исследования выступают объективно складывающиеся правоотношения в области призрения и благотворительности и их конкретных проявлениях в российском государстве и обществе исследуемого периода.
Предметом исследования является государственно - правовое регулирование призрения и благотворительности в отношении нищенствующего населения X - XVIII столетий.
Цель работы заключается в изучении на основе анализа историко -правовых источников благотворительной деятельности государства и церкви по призрению нищих, незаконнорожденных детей и воинов - инвалидов.
Литературный отдел- 1902. - № 1. - С. 27-51; № 2. - С. 13-39; Соколовский Михаил. Происхождение нищенства и меры борьбы с ним. // Вестник благотворительности. Литературный отдел. - 1901. - № 1. - С. 35 -55; Соколовский М. Благотворительность в Древней Руси // Трудовая помощь. -1901. - № 6. - С. 53-76; Соколовский Михаил. Петр Великий как благотворитель. Историко - экономический этюд // Вестник благотворительности. Литературный отдел. - 1901.- №7-8.- С. 14-32; Соколовский Михаил. Благотворительность при преемниках Петра Великого (1725 - 1762 года) // Вестник благотворительности. Литературный отдел -1901. - № 10. С. 50-70; 5 Воскобойников Н. Материалы по истории призрения бедных и неимущих в России. // Тюремный Вестник. -1893.- № 10 - С. 402-423; №11. - С 450-469; №12. - С. 525-540
Необходимым условием для достижения поставленной цели является решение следующих задач:
уяснить истоки нищелюбия как своеобразного феномена христианской морали и культуры древнерусского общества;
раскрыть формы и методы пособий нищим в российском средневековом обществе;
определить время осознания правительством вредности и опасности для общества и государства тунеядствующего нищенства;
исследовать законодательные и практические меры борьбы правительства с нищенством в XVIII столетии;
проанализировать законотворческую деятельность Петра Великого по призрению неимущих подданных;
выделить приоритетные направления в деятельности Екатерины II в вопросах призрения нуждающегося населения;
выявить формы государственно - правового регулирования защиты незаконнорожденных детей и сирот;
выяснить меры благотворительной помощи государства в отношении воинов -инвалидов.
Методологическая основа диссертации. При решении поставленных задач автор опирался на методы познания, выявленные и разработанные наукой и апробированные практикой. Из специальных методов в ходе исследования применялись: системный, структурно - функциональный, исторический, сравнительно - правовой и другие методы, принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного, общего и особенного, единичного и универсального.
Теоретической основой исследования послужили работы дореволюционных и современных авторов, посвященные философским, теоретическим и историко - правовым вопросам благотворительности и христианской морали, а также труды отечественных ученых в области теории
и истории права и государства В.К. Бабаева, В.М. Баранова, В.Б. Романовской, Ю.Г. Галая и др.
Эмпирической базой исследования явились нормативно - правовые акты государства (указы царей и Сената) и церкви (постановления церковных соборов и указы Синода), а также летописные своды.
Источниковую базу диссертационного исследования составили: указы, постановления и предписания государственных и церковных органов власти России, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи (собрание первое) и Полном собрании постановлений и распоряжений по ведомству православного вероисповедания. Важный источниковый материал был извлечен также из Описания документов и дел, хранящихся в архиве святейшего Правительствующего Синода и отдельных публикаций законодательного характера.
Научная новизна работы обусловлена как выбором темы диссертации, так и подходом к ее раскрытию. В ней впервые в отечественной историко -правовой науке проведено комплексное исследование государственных и законодательных мер благотворительности в форме призрения нищих и нуждающихся в заботе сирот и увечных воинов. Впервые показаны формы и методы деятельности правительства, высших церковных властей, приходского духовенства и монашествующего сословия, а также отдельных частных представителей в благотворительной деятельности обездоленного населения. Впервые показана роль правительства и церкви по призрению и воспитанию незаконнорожденных детей и включение их в активную деятельность на пользу общества и государства. Впервые раскрыта законодательная и практическая деятельность светской и духовной власти по благотворительному призрению неимущего населения, отставных военнослужащих и воинов - инвалидов.
Положения, выносимые на защиту:
Благотворительное нищелюбие стало развиваться на Руси с принятием христианства. В летописных сводах имеются многочисленные
доказательства того, что благотворительность в древнерусском государстве главным образом развивалась под влиянием христианских чувств, по внушению духовных пастырей. Неимущие считались «людьми церковными». Такой общественно - юридический статус они получили при Ярославе Мудром. Попечение о нищих было не только моральным долгом духовенства, но и юридически передано церкви;
- Несмотря на нищелюбие русского народа, нищенство, и в особенности лженищенство, милостыня стала пустой формой помощи обездоленным, лицемерия и освящалось привычкой и потворством, постепенно вытесняя из сознания людей настоящее понятие о благотворительности. Правительство постепенно пришло к осознанию тревожащего факта, что это представляет определенную угрозу власти. Однако, исторически сложившиеся житейские представления и глубоко укоренившиеся в общественном сознании обычаи о милостыне, как о единственном виде благотворительной помощи, продолжали оставаться живучими в течение многих веков. Потому от правительства трудно было ожидать скорых и решительных мер по искоренению этого общественного недуга;
- Впервые вопрос о призрении и благотворительности в пользу
неимущих был поставлен Стоглавым собором 1550 году, который установил
классификацию нищенства. Впервые на законодательном уровне собор
попытался разрешить проблему о безразборчивом призрении бедных,
неспособных к труду, наряду с трудоспособными нищими, что шло в разрез с
многовековой традицией российского общества в отношении нищих. Члены
Собора не только пришли к пониманию необходимости пересмотреть
существующую господствующую систему помощи нищим, но и указали
путь обновления, который должен был основываться на государственном
вмешательстве в дело помощи нищим;
- Указ 1682 года вновь предпринял законодательную дифференциацию
тунеядствующих нищих, от неспособных к труду людей, помощь которым
должна подаваться не в виде разлагающего бесплатного вспомоществования, а в виде занятия трудом. Одновременно правительство Федора Алексеевича предпринимает уголовно - ужесточительные шаги против нищенства. Однако, указ оказался бессильным в борьбе с «гулящими людьми», а общество по-прежнему милостынями поощряло, и тем самым укореняло и развивало нищенское зло;
Решительный шаг по искоренению нищенства сделал Петр I, задавшись целью уничтожить это зло. В Духовном Регламенте 1721 года им проводилась мысль о том, что поддерживая пороки тунеядствующих попрошаек, общество косвенным образом само становится участником в этом пороке и преступлениях. Тем не менее, по старой российской привычке, правительственные распоряжения, как правило, либо вовсе не выполнялись, либо это делалось администрацией с волокитой и пренебрежением, что наблюдалось на протяжении всего XVIII века. Однако, в отношении «прямых нищих» Петр I не игнорировал и мер призрения, обратив особое внимание на улучшение способов благотворительности нищих из церковных доходов, признав, что главное назначение церкви состоит в обеспечении неимущих слоев населения;
Правление Екатерины II стало заметной вехой в истории отечественной благотворительности. Толчком к развитию закрытых благотворительных учреждений стало учреждение специальных органов в виде Приказов общественного призрения, ставших первыми специальными государственными органами на которые возлагалась обязанность разрешать дела призрения и иные социально - культурные вопросы. Однако, закрытость Приказов сказалась на их деятельности, ставшей малодоступной для населения, постепенно вырождаясь в обюрократившуюся отрасль государственного управления делами призрения;
- Вопрос о незаконнорожденных и подкинутых детях впервые привлек
внимание новгородского митрополита Иова, который в 1706 году на
архиерейские доходы учреждает первый в России приют для «зазорных»
детей. Петр I поддержал эту инициативу и рядом указов наметил программу призрения малолетних детей. Петровская система призрения малолетних детей строилась на следующих началах: 1) призревались лишь незаконнорожденные; 2) дома призрения заводились повсеместно; 3) прием детей осуществлялся тайно; 4) содержание самое простое; 5) дети обучаются в школах грамоте, потом ремеслу. Эта система строилась исключительно на стремлении к достижению определенных практических результатов;
- При Екатерине II вопрос с защитой незаконнорожденных и нищенствующих детей получил новое развитие. В 1764 году в Москве открывается для них Воспитательный Дом. Подготовленные там воспитанники должны были сделаться полезными гражданами, «третьим чином» в российском государстве. Несмотря на все свои недостатки, в целом следует признать, что по своим идеям благотворительности и культурным начинаниям, учреждение Воспитательного дома для того времени было полезным делом;
- Предметом особого внимания Петра I и последующих правителей, стали воины - инвалиды. Серией указов монархи вводят освидетельствование и ведение списков таковых служащих, а при монастырях устраиваются госпитали для увечных воинов. Несомненно, все это указывало на стремление властей упорядочить способы призрения и поставить их в определенные казенные рамки, штаты и регламенты. Тем не менее, громко заявленная программа об инвалидных домах на практике свелась к учреждению лишь одного в Казани;
Теоретическая значимость исследования. Основные положения работы дополняют и развивают определенные разделы истории права и государства, а также административного и муниципального права. Они будут полезны ученым разных специальностей (юристам, религиоведам, социологам и историкам и т.п.).
Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты диссертационного исследования могут быть использованы в
преподавании теории и истории права и государства, административного и муниципального права. Полученные в результате исследования выводы могут быть также применены при совершенствовании законодательства в социальной деятельности общества, государства и церкви.
Апробация результатов исследования. Работа подготовлена и обсуждена на кафедре государственно - правовых дисциплин НОУ «Нижегородской правовой академии» (института). Основные положения диссертационного исследования отражены в научных публикациях, а также в докладах на научных конференциях:
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и 8 параграфов, заключения и списка используемой литературы.
Нищенство как причина благотворительности в российском государстве X -XVII вв.
Нельзя представить себе гражданское общество, в котором бы все его члены пользовались равною степенью благосостояния, т.к. всегда найдутся лица, лишенные возможности обеспечить себя собственными средствами. Причем, в некоторых странах в определенный момент таких лиц иногда становится столь значительно, что они образуют особый и многочисленный класс народонаселения, и тогда бедность становится не только личной недостаточностью отдельного индивида, но и проявляется в виде государственно - общественного недуга. И в этом случае правительство и общество побуждаются к благотворительной помощи страждущим. Правительство постепенно приходит к осознанию необходимости благотворительности не только как нравственного акта, но и как полезной государственной меры, и тогда это сострадание к своим гражданам составляет высшую степень развития благотворительности, подразделяемую на частную (неорганизованную) и общественную (организованную). Первая зависит от благорасположения отдельного лица, а вторая подчиняется определенным правилам.
Знаменитый русский историк В.О. Ключевский писал: «Благотворительность - вот то слово с очень спорным значением и с очень простым смыслом. Его многие различно толкуют и все одинаково понимают»6.
Благотворительность в виде нищелюбия развилась с введением на Руси христианства. Отцы христианской церкви наставляли и всячески поощряли это богоугодное дело. В частности, Иоанн Златоуст в своих творениях и на практике много уделял внимания заботам об улучшении участи бедных, что даже некоторые из приближенных укоряли его в этом. По его мнению, бедность - это явление нормальное и даже необходимое в экономической жизни каждого народа, а искоренение бедности привело бы к уничтожению всего порядка в жизни, так как для людей бедность служит «лучшей учительницей». «А если бы все были богаты, то все стали бы жить в праздности, и тогда бы все расстроилось и погибло». (Слово о Анне. V). В тоже время Златоуст писал, что бедный человек, как шествующий по бурному житейскому морю, должен иметь надежную пристань, искать ее и стремиться к ней. И пристань эта - «рука помогающих». (Слово на книгу Бытия. V-e). Развивая свою мысль, учитель церкви призывал людей к благотворительности в отношении нуждающихся сограждан, так как милосердие и любовь к ближнему - одна из заповедей Христа, говорил он. Потому - то, «милостыня есть выкуп души...; дай малое и возьмешь нетленное». (Слово о Лазаре. П-е). Ибо милостыня есть долг, даваемый Богу . Первое проявление такого христианского нищелюбия на отечественной почве, отмеченное летописцами, относится ко времени правления Владимира Великого. Рассказ летописца о причинах, подвигнувших князя к такому благотворительному деянию показывает, что источником этого была религия. Под 996 годом летопись зафиксировала следующее: «Избыв же Володимер, сего поставил церковь, и сотвори праздник велик, варя 300 провар меду, и съзываше боляры своя, и посадники, старейшины по всем градом, и люди многы, и раздавая убогим 300 гривен. Праздновав Князь дней 8, и възвращашеться Кыеву на Успенье Святыя Богородица, и ту пакы стваряще праздник велик, сзывая бесчисленное множьство народа. Видя же люди хрестьяны суща, радовашеся душею и телом, и тако по вся лета творяше. Бе бо любя словеса книжная, слыша бо единою Еуангелье чтомо: «блажени милостивий, яко ти помиловании будут»; и пакы: «продайте именья ваша и дадите нищим, и пакы: «не скрывайте собе скровищь на земли, идеже тля тлит и татье подъкопывают, но скрывайте собе сокровище на небесах, идеже ни тля тлить, ни татье крадут». И Давыда глаголиша: «блажен муж милуя и дая». Соломона - же слыша глаголюща: «вдавай нищему, Богу взаим дает». Си слышав, повеле всякому нищему и убогому приходити на двор княже и взимати всякому потребу, питье и ядение, и от скотьниц кунами. Устрой же и се, рек: «яко немощнии и больнии не могут долезти двора моего». Повеле пристроите кола; въскладше хлебы, мяса, рыбы, овощь разноличный, мед в бчелках, а в другых квас, возити по городу въпрашающим: «кде болнии и нищь, немогы ходити тем раздаваху на потребу8.
Владимир Великий, празднуя победу над печенегами, велел раздать «убогим триста гривен». После кончины князя летописец свидетельствует: «Съи же умер во исповедании добрем, покаянием разсыпа грехы своя, милостынями, иже есть паче всего добрей. Милости бо хощю, рече, а не жертьве... Милостыня бо есть всего луче и вышьше, възводящи до самого небеси пред Бог..». Про Владимира Мономаха летописец пишет, что он «милостив же бяше паче меры». А после кончины князя Андрея Боголюбского летописец, говоря о его заслугах, обращал внимание на то, что князь «паче же на милостыню зело охочь», и был как отец сирым и являлся для многих кормителем. Великий князь Всеволод Большое Гнездо также отличался раздачей милостыни9. После смерти Андрея Боголюбского плакали все граждане, вспоминая о нем как о заступнике и оборонители, а нищие и вдовицы - как питателя. Его жена, наставляя своих детей, в частности, говорила «...любите паче же милостыню - та бо поставит вас перед Богом...»10. То же самое наставлял ее сын великий князь Константин Всеволодович уже своим чадам, заповедуя им на смертном одре: «... подражайте моим нравам и обычаям: нищих и вдов не призирайте...»11.
Владимир Мономах в своем знаменитом поучении сыновьям наставлял: «Страх имейте Божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начаток всякому добру». И далее, развивая мысль, он наставлял: всего же паче убогых не забывайте, но елико могуже по силе кормите, и придайте сироте...»12.
В Ипатьевской летописи говорится, что четыре года болевший князь Владимир Василькович в 1288 году раздал «убогим имение свое все» и разослал «милостыню по всей земли»13.
Впоследствии, в летописных сводах мы находим многочисленные доказательства, что благотворительность в древнерусском государстве развивалась под влиянием христианских чувств, по внушению духовных пастырей.
Многие из высших иерархов церкви прославились на почве благотворительности. Под 1089 годом летопись говорит о митрополите Иоанне, что он был милостив к убогим и вдовицам; под 1185 годом о епископе Владимирском и Ростовском Луке, что он был милостив «к убогим и вдовицам, ласков же ко всякому богату и убогу»; под 1216 годом о епископе Ростовском Пахомии - «сиротами добре пекыся, милостив зело к убогым и вдовицам, ласков ко всякому убогому, не согбене руце имея на вданье их...»; под 1231 годом о епископе Ростовском Кирилле - «обидимым помогая, печалныя утешая, нищая милуя...»14.
Правовые и практические меры по искоренению нищенства в XVII-XVIII веках
Увеличение числа нищих постепенно стало приводить к нежелательным для властей эксцессам. Особенно это ярко проявлялось в чрезвычайных ситуациях: в годы моровых поветрий и Смуты. Как уже говорилось, беспорядки от нищих обратили внимание Ивана Грозного и Стоглавого Собора. На это жаловались и иерархи церкви. При Михаиле Федоровиче патриарх Иоасаф писал, что во время службы по церквам ходят нищие «с бесстрашием, человек по десятку и больше, от них в церквах великая смута и мятеж, то они бранятся, то дерутся; ... иные притворяются малоумными, а потом их видят целоумными»66.
От нищих происходили многочисленные безобразия, буйства и даже разбои. С разрушением общинных основ на рубеже XV - XVI веков к оседлым нищим стали присоединяться так называемые «калики перехожие», то есть нищие кочевые или бродяги. И в этой среде уже трудно было распознать, кто питается Христа ради, а кто укрывается от наказания. Следует отметить, что скитальчество особенно усилилось при Борисе Годунове, когда были введены «заповедные годы» (отменялся Юрьев день) и «урочные лета» - сыск беглых крестьян. Крепостное право породило новый виток бездомных бродяг, укрывавшихся от помещичьего гнета. Их ряды пополнил раскол в церкви середины XVII столетия, когда патриарх Никон осуществил церковную реформу, проведенную революционными методами, ломая и калеча сопротивлявшихся нововведениям. По сути, в России было создано другое тайное государство, состоящее из раскольников и исповедовавшее сопротивление законной власти. Появился подпольный бродяжий мир, со своими общежитием и законами.
В цитированном нами ранее указе царя Федора Алексеевича 1682 года говорилось о здоровых нищих, которым запрещалось бродить по улицам, не только Москвы, но и «в городах всего Московского государства». Власти надеялись, что этим запретом они прекратят воровство, так как «притворные» нищие по дворам ходя «только примечают кто как живет, и как его дом..., кого днем или ночью покрасть». Стрельцам приказывалось таких нищих задерживать и приводить в Аптекарский приказ, и там увечных нищих распределять по госпиталям. Что же касается «притворных» здоровых нищих, на этот счет планировалось учинить специальный указ, «куда их отсылать, и какое им наказание чинить»67.
Правительство предпринимает уголовно - карательные меры против нищих. Во время регентства Софьи Алексеевны 30 ноября 1691 года увидел свет указ «О забирании нищих, притворяющихся увечными; о пересылке на прежние жительства, и о наказании их, когда пойманы будут в нищенстве во второй раз». Он гласил: «известно ему, Великому Государю, что на Москве гулящие люди подвязав рукава, також и ноги, а иные глаза завеся и зажмуря, будто слепые и храмые, притворным лукавством просят на Христово имя милостыни, а по осмотру они все здоровы». Повелевалось «тех людей имать и расспрашивать, и буде которые окажуться из городов с посадов посадские люди, а иные скажут дворцовые и помещиковы крестьяне и тех по распросным речам ссылать: посадских людей в те города в посад, из коих они пришли, а дворцовых крестьян в дворцовые волости, а помещиковых и вотчинниковых крестьян отдавать помещикам и вотчинникам, а буде те люди с сего Великого Государева Указа впредь объявятся в Москве в том же нищенском образе и в притворном лукавстве, тому за то притворное лукавство учинить жестокое наказание: бить кнутом и ссылать в ссылку в дальние сибирские города»68.
По старой российской привычке правительственные распоряжения либо не исполнялись, либо это делалось местной администрацией с волокитой и пренебрежением. Потому продолжением закона 1691 года стал именной указ от 11 марта 1694 года «О задержании нищенствующих безместных попов и других людей духовного и мирского чина, и розыске оных их Стрелецкого приказа, по принадлежности, в их ведомства». Новым в указе стало дополнение о нищих - монахов. Говорилось, что «безместных чернцов и черниц, попов и диаконов, чтобы они по улицам нигде не бродили и по кабакам не водились», таких праздношатающихся и нищенствующих «приводить в Стрелецкий приказ», а оттуда, по расследованию, отправлять «по принадлежности, в их ведомства»69.
Власть ожидала путем ужесточения наказания за «притворное» нищенство искоренить его вообще. Но обычная русская бытовая практика опрокидывала пожелания правительства. Указ оказался бессильным в борьбе с «гулящими людьми», а общество по-прежнему милостынями поощряло и тем самым укореняло и развивало нищенское зло.
Правление Петра І в этом направлении сделало решительный шаг. Царь - преобразователь задался целью уничтожить нищенство и всякое вообще попрошайничество. Надо отметить, что первое подобное запрещение в Западной Европе имело место в 1350 году (подтверждено в 1361 году), когда за всякое подаяние нищему подающий заключался в тюрьму. Во Франции нищенство было запрещено законодательными актами 1536, 1547, 1561 и 1566 годов и последующими правовыми предписаниями.
Петр I впервые усомнился в святости нищих и стал применять против них крутые меры. Жестокостью он хотел искоренить укоренившееся зло, но как показала жизнь, указы были бессильны в борьбе с развитым традиционным общественным недугом. Нашлись даже заступники нищих, которые обвиняли царя за неверие в милостыню. Один такой обличитель монарха кричал: « кто милостыню любве ради ко Христу и ближнему подает неоскудно, тот, говорили, не умеет, куда имение свое употреблять, не к рукам досталося»70. Видимо, и общество постепенно стало по иному смотреть на нищенство, потому то и появились такие обличители людей скаредных, не отличающихся традиционным нищелюбием.
Увеличение количества нищих, заполонивших города, в особенности Москву и Петербург, вынудило Петра I издать ряд указов (декабрь 1700 года, 8 июня 1701 года и 9 февраля 1710 года), запрещавших под опасением наказания переходить для прошения милостыни из одного города в другой, из одного уезда в другой71.
В 1705 году монарх приказал преследовать нищенство и попрошайничество в Москве: нищих арестовывали, а имеющиеся у них деньги отбирались в пользу их помещиков, а самих попрошаек подвергали в Монастырском приказе телесному наказанию. Под угрозой денежного штрафа (половина шла Монастырскому приказу, а другая - помещику), всем подданным предписывалось не давать милостыню, а того, кто хотел ее подавать, то «пусть дает в богадельни». Для наблюдения за исполнением указа устанавливался полицейский надзор из подьячих Монастырского приказа, солдат и приставов72.
К проблеме нищенства царь вернулся 21 марта 1708 года, когда в резолюции на докладные пункты князя А.Д. Меншикова он писал: «буде какие нищие в чьих вотчинах явятся, тем быть в том селе и в деревне, кто где живет, безотлучно, и кормить их помещикам их, а буде дворцовые, то дворцовыми крестьянами»73.
Именным указом, объявленным из Сената «О воспрещении нищенства в Москве; о распределении нищих по монастырям и богадельням, и о рассылке неприписанных ни к каким богоугодным заведениям» от 21 января 1712 года вновь запрещалось нищим «просить милостыню и сидеть по мостам», определялось «быть им в богадельнях по прежнему» и из Монастырского приказа следить «за ними накрепко»: ловить, наказывать и водворять на прежние места в богадельни и монастыри. Не записанных в богадельни нищих за первую поимку приказывалось приводить в Монастырский приказ, «учиняя жестокое наказание» и после этого отсылать в места их жительства74.
Правовое регулирование благотворительной деятельности при Петре I
Путь к искоренению профессионального нищенства император видел в ужесточении репрессивных мер и не предусматривал воспитательно -исправительных целей, ни экономических мер. Правда, в отношении «прямых нищих» император все же не игнорировал и мер призрения. Доказательством могут служить ряд указов. 8 июня 1701 года молодой монарх приказал в Москве при приходских церквах открыть 60 богаделен и помещать в них больных, нищих и престарелых, которые «не могут ходить для сбирания милостыни». При девяти таких болящих нищих полагалось по одному «человеку здоровому, который бы за теми больными ходил и всякое им вспоможение чинил»». Для лечения больных приказывалось «учинить особых лекарей», давая врачевателям кормовые деньги и покупая лекарства из патриаршей домовой казны. На строение богаделен предполагалось взять деньги в размере 1000 рублей из Патриаршего казенного приказа .
Показателем заботы монарха о строительстве новых и починки старых богаделен служит факт нахождения Петра І в Вологде. Прибыв туда в 1702 году молодой царь озаботился состоянием тамошней богадельни, пришедшей в ветхость. Он приказал сломать старую постройку, в которой содержалось одиннадцать нищих, и построить новую на монастырские средства .
Здесь следует пояснить, в чьем ведении находилось церковная благотворительность в XVIII столетии. Сначала богадельнями ведал государственный орган власти - Монастырский приказ, появившийся в 1701 году, и действовавший вполне самостоятельно. 17 августа 1720 года он был закрыт, и вскоре церковные имения возвратились в ведомство церкви. С этого времени и вопросы о богадельнях перешли в ведение Святейшего Синода, а точнее к одному его учреждению, по - прежнему, носившее старое название - «Монастырский приказ». С 1729 года дела перешли к «Коллегии экономии Синодального правления», в 1738 году -Правительствующему Сенату, а с 1744 года - Канцелярии Синодального экономического правления. При Екатерине II богадельни перешли в подчинение Камер и Штате конторы, Коллегии экономии. Наконец, Духовная Комиссия взяла в свои руки общее разрешение данного вопроса.
Духовный регламент 1721 года, весьма картинно описывая «нахальство и притворное смирение ленивых прошаков, этого беззаконнейшего чина людей», предписывал Синоду «прилежно о сем думать и советовать, каковым бы лучшим способом зло сие искоренить и добрый чин милостыни определить, а определив, просить Царского Величества дабы изволил указом своим Монаршим утвердить»120.
Другим высочайшим указом от 15 сентября 1701 года повелевалось переписать все московские богадельни, а «людей пересмотреть и разобрать»: престарелых, дряхлых и немощных, оставить, а здоровых и не престарелых удалить. Сверх этого, указом приказывалось на пристойных и удобных местах в дополнение к существующим устроить новые богадельни. С этой целью создается особый Богадельный приказ под руководством стольника Луки Каблукова. Практический результат данного указа выглядел не так уж и плохо: к ноябрю 1721 года в Москве числилось 31 мужских и 62 женских богаделен с 4 411 призреваемыми, и это несмотря на то, что 13 мая 1712 года в старой столице произошел грандиозный пожар и сгорело 35 богаделен .
На содержание нищих правительство выдавало жалование из расчета по две деньги на день престарелым и одну деньгу более здоровым. В 1717 году нищих первого рода насчитывалось 2900 человек с выдачей ежемесячного жалованья 870 рублей; второго рода - 502 человека, которым платили 75 руб. и 10 алтын в месяц. К 1721 году в московских богадельнях 3 159 призреваемых получали по две деньги (одна копейка), а по деньге 1 252 человека .
Петр I особое внимание обращал и на улучшение способов благотворительности нищих из церковных доходов, признав, что главное назначение церкви состоит в обеспечении призрения неимущих. Потому монарх решает переложить на церковь проблему содержания нищих. Так, указом 30 декабря 1701 года он потребовал, «что будет в монастырях в остатке от хлеба и денег, из того давать на пропитание нищих, в богадельни» .
В церквах существовали «венчальные сборы», которые Преобразователь России решил направить на благотворительные нужды. До 1714 года они были следующими: «с первобрачных по двенадцать копеек, с полуторабрачных по осмьнадцати копеек, со второбрачных по двадцати по пяти копеек, с трехбрачных по тридцати копеек». После указа 3 июня 1714 года произошло их увеличение вдвое. Запрещалось вольная продажа восковых свечей и о предоставлении исключительных прав на это церквам, «понеже церковныя имения нищих имения суть». Деньги на обучение в монастырях рукоделию и ремеслам брались из монастырских доходов. Сборы доброхотных подаяний в храмах разделялись «в два кошелька», один предназначался на содержание госпиталя. Штрафные деньги с раскольников также употреблялись на богоугодные дела по призрению нищих124.
Сбор с венчальной памяти стал значительным подспорьем в деле содержания столичных богаделен. К примеру, только в Петербурге и Кронштадте с 1729 по апрель 1733 года он составил 680 руб. 76 копеек .
Имеются сведения с 1714 года по 23 июня 1721 года по Нижегородской епархии. В 1714 году было собрано 372 руб. 26 алтын; 1715 - 929 руб. 5 алтын 2 деньги; 1716 - 948 руб. 32 алтына; 1717 - 1079 руб. 15 алтын 2 деньги; 1718-1033 руб. 12 алтын 4 деньги; 1719 - 970 руб. 6 алтын 4 деньги; 1720 - 880 руб. 2 деньги; 1721 - 451 руб. 20 алтын. Всего же собрано более 6 663 рублей126.
Монарх оставался убежденным сторонником того, что церковь должна и в дальнейшем печься и помогать нищим. Это четко было высказано им в Духовном Регламенте или Уставе Духовной коллегии 25 января 1721 года. Высшему церковному органу власти надлежало «прилежно о сем думать и советовать» каким лучшим способом это зло искоренить и «добрый чин милостыни определить»127.
В истории благотворительности Духовный регламент стал чрезвычайно важным документом, указав новое направление в церковной благотворительности, которую верховная власть усматривала в мерах, долженствующих оказать действительную помощь нуждающимся лицам, потерявших способность трудиться.
Законодательные и практические проблемы призрения нищих в послепетровский период
При преемниках Преобразователя России в отношении благотворительных дел петровская система призрения несколько укрепляется, а некоторые ее черты получили даже некоторое развитие. По -прежнему церковь играла важную роль по призрению неимущих.
18 сентября 1729 года Синод определил не принимать в девичьи монастыри на пропитание безумных женщин, потому что «караулить их и смотреть того, дабы они какова над собою и над другими монахинями ко умерщвлению убийства не учинили, - некому». К тому же на пропитание, одежду и обувь «давать не из чего», так как монастыри и их монахини «питаются милостынею и рукоделием» .
21 июля 1730 года Анна Иоанновна указывала, что «в богадельни вместо прямых нищих записывают способных» к работе. Многие из них и в богадельнях не живут, «а получают лишь жалованье, и тако не без греха есть». В результате этого, «бедные без призрения страждут, а вместо них тунеядцы хлеб похищают», заключала императрица. Она приказала Сенату немедленно «о таких нищих рассмотрение учинить и тунеядцев из богаделен высылать или определять на работу, а прямых нищих в богадельни ввести»151.
Но особенно эти петровские начала проявились в сенатском указе от 19 мая 1733 года, который в концентрированном виде подтвердил ряд петровских и последующих после него правителей указов, касающихся нищенства и их призрения: во - первых, указ от 1 января 1712 года о запрете, под страхом жестокого наказания просить милостыню в Москве; во - вторых, указ от 31 января того же года об учинений «по всем губерниям... для самых увечных» госпиталей; в - третьих, указ от 20 июня 1720 года о не записанных в богадельни нищих высылать на прежнее место жительства и на содержание их хозяев. Санкт - Петербургской «Канцелярии от строений» предписывалось построить при церквах семнадцать богаделен или «избы с стенами» к прежним тремя существующим, с помещением в каждую избу по двадцать призреваемых особ, а всего мужского и женского пола до 400 человек. На содержание каждого призреваемого отпускалось по две копейки на день. В целях борьбы со злоупотреблениями по содержанию богаделен и борьбы с тунеядствующими нищими, могущими попасть в богоугодные заведения, Полицмейстерской канцелярии советовалось ежемесячно пересматривать списки призреваемых. Отчеты по содержанию богаделен должны контролироваться Канцелярией экономии. Ей же приказывалось «приложить свое рассуждение» об удобном содержании нищих, починки богаделен и чистоте в них, а также наблюдать, чтобы «нищие из богадельни не волочились», то есть убегали .
В том же году Сенат разъяснял Синоду некоторые нюансы этого указа. В первую очередь объяснялось содержание богоугодных заведений: «давать содержание - пока магистрат учредится - из главной полицмейстерской канцелярии и кормовые деньги отпускать на первый случай из Штат -Конторы». Для определения годового оклада петербургским нищим «собрать в Правительствующий Сенат ведомости, сколько в Петербурге собираются денег: 1) с венечных памятей; 2) вычетных на госпиталь у штатских чиновников; 3) в церквах на госпиталь же и куде те деньги отсылаются и действительно ли бывают в расходе в шпиталях». Далее предупреждалось, чтобы «без сенаторского смотра вновь никого в богадельни не определять» и в этой связи «всем богаделенным нищим иметь особливый список и, всякий месяц пересматривая на лицо». С целью прекращения злоупотреблений среди обслуживающего персонала, наставлялось «давать кормовые деньги самим нищим», а не умершим или выбывшим, считавшимися находившимися в богадельнях. Напоминалось крестьян, посадских и прочих людей «рассылать по местам их, как прежними указами уже определено»153.
Процитированные узаконения интересны в плане попытки светских властей в концентрированном виде напомнить подданным, продолжающие действовать законы о нищенстве и призрении, с исправлением ранее существующих в этих законоположениях пробелов. Новация проявляется в том, что отныне усиливается влияние в деле призрения Коллегии Экономии (в Москве), а в Санкт - Петербурге предписывалось «без сенаторского смотра вновь никого в богадельни не определять».
На упадок прежних благотворительных заведений при церквах указывают следующие слова монаршего Манифеста «О наблюдении Синоду, чтоб православные христиане сохраняли закон божий и церковные предания; о возобновлении храмов и станноприимных домов....» от 17 марта 1730 года. В нем говорилось, что «нищепитательные дома» от скудности или по каким либо иным причинам опустели, и потому приказывалось их «возобновить и всем потребным удовольствовать». Это подтверждалось и частными случаями. Прошло десять лет после закона 1730 года и указ от 13 ноября 1740 года вновь слово в слово подтвердил печальную истину об опустении сиропитательных домов, и потребовал их возобновить и снабжать всем необходимым155.
Власти издавали распоряжения о возобновлении пришедших в упадок благотворительных заведений, и старались обустроить новые. Так, 19 мая 1733 года Канцелярии от строения приказывалось построить при петербургских церквах семнадцать богаделен или изб с сенями, в которой бы проживало по 20 человек, а всего по мужским и женским монастырям до 400 человек156. С этой же целью 25 июля 1745 года предписывалось в Казани починить и вновь построить богадельни, в которых планировалось содержать до 600 неимущих . Кстати, по описи прапорщика Ивана Гублицкого в тот год в Казани действовало шесть мужских и четыре женских богаделен, в которых содержалось 100 человек мужского пола158.
Еще меньшее значение в этом плане имел сенатский указ 30 апреля 1759 года о дозволении разбирать ветхие крепости, употребляя кирпич на починку казенных церквей и богаделен159.
Наконец, законом 20 июня 1761 года Правительствующему Сенату предлагалось учредить дом, в котором «иметь в призрительном содержании заслуженных людей жен во вдовстве и дочерей в сиротстве и бедности, покровительства и пропитании неимущих». На его содержание Елизавета Петровна пожаловала «некоторую сумму из собственных своих доходов». В силу этого Сенат потребовал от Синода московский Ивановский Девичий монастырь или подобный ему приспособить «с довольным числом покоев и с каменной оградою» под богадельню. Для благополучного же содержания вдов и сирот справится у Академии наук и Коллегии иностранных дел, как это устроено в иностранных государствах, и направить информацию об этом в Сенат160.
Выделяемых правительством сумм на содержание призреваемых и богаделен катастрофически не хватало. Тому свидетельство указ Сената «О допросе Главной полиции пойманных нищих, и об отсылке оных по показаниям их на прежние жилища» от 26 октября 1744 года. В нем говорилось, что в Главную полицию посылаются пойманные бродящие нищие, а более всего отставные солдаты и солдатские жены, престарелые и дряхлые, которые должны определяться в богадельни. Посылаемые из полиции в богадельни люди должны были определяться «на убытые места, давать им пропитание» из определенных ежегодно сумм в 13 144 рубля 35 копеек по одной копейки на человека в день, что составляло содержание 3 601 нищего. Сейчас же, констатировала полиция, нищих обоего пола 5 372, что на 1 770 человек больше, чем предполагалось сумм на их содержание. Полиция же таких денег на их содержание не имела и потому требовала указать куда «повелено будет таковых нищих к пропитанию отсылать»161.
Что же касается сборов от «венечных памятей», то они в некоторых епархиях, наоборот, брались лишне. Об этом стало известно Правительствующему Сенату в 1730 году. В тот же год 10 июня он решил взыскивать с первобрачных по 8 алтын, полуторабрачных - 12 алтын, второбрачных - по полтине и с третьебрачных по 20 алтын. Однако, указ не был приведен в действие .
В отношение же неимущих людей гражданского ведомства, указами неоднократно подтверждалось, чтобы таковых немощных и дряхлых помещать в богадельни163. Так, законом от 26 июня 1741 года, нищих, которые не могли указать своих хозяев, ни места прежнего своего жительства, и к тому же были больными, то их помещали в богадельни. Вместе с тем, предписывалось пересмотреть в петербургских богадельнях нищих и оставить в них только тех, которые по дряхлости или болезни, дойти до монастыря не могли1 . В случае недостающих вакаций для них, немощным должны были предоставляться денежные пособия165.
К тому же, обнаружилась и другая извечно российская напасть: деньги, вырученные от продажи от церковных свеч и предназначенные на содержание госпиталей и школ, мягко говоря, утаивались. Этим был вызван указ 1740 года, подтвердивший назначение таковых сумм на содержание богаделен166. Так же по традиционной привычке, указ, вероятно, продолжал не выполняться, потому в 1747 году власть решает отказаться от данной благотворительной меры, и переадресовала таковые суммы «на самонужнейшие церковные строения» и на церковную утварь. И только «в коем году могли быть какие остатки», то их разрешалось употреблять на помощь нищенствующим167.
