Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические подходы Р. Михельса и Й. Шумпетера к взаимоотношениям элиты и массы
1.1. Принципиальная взаимная совместимость методологических подходов Р. Михельса и Й. Шумпетера
1.2. Современное понимание взаимоотношений элиты и массы в свете методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
1.3. Политический процесс в постперестроечной России и в Италии, Германии, Австрии в 1900-1938 гг. Общее и особенное
Глава 2. Возможности и ограничения в применении методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера к исследованию и анализу современных взаимоотношений между элитой и массой
2.1. Ограниченность и возможности модернизации методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
2.2. Возможность применения методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера к дискуссии о судьбе политической партии в современном обществе
2.3. Роль и место интеллектуалов во взаимоотношениях элиты и массы в современном обществе: апробация методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
Заключение 162
Литература 167
- Современное понимание взаимоотношений элиты и массы в свете методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
- Политический процесс в постперестроечной России и в Италии, Германии, Австрии в 1900-1938 гг. Общее и особенное
- Возможность применения методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера к дискуссии о судьбе политической партии в современном обществе
- Роль и место интеллектуалов во взаимоотношениях элиты и массы в современном обществе: апробация методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
Современное понимание взаимоотношений элиты и массы в свете методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
Рассмотрение творчества Р. Михельса и Й. Шумпетера под углом анализа взаимоотношений элиты и массы следует начать с определения основных понятий, использующихся в данном исследовании. Кроме того, следует указать место и значимость взаимоотношений элиты и массы в политическом процессе современного общества. При решении данной задачи невозможно не сделать краткого обзора подходов к таким понятиям, как «элита», «масса», «взаимоотношения», «политический процесс», «методология».
Под методологией мы будем понимать систему принципов, способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе. В любой науке методология «решает одни и те же проблемы (поиск и теоретическое обоснование методов, пригодных для данной науки, разработка правил оперирования ими, определение их познавательных возможностей и сферы применения)»9.
Важнейшее из понятий элитологии сформулировал на рубеже XIX и ХХ вв. итальянский учёный В. Парето. «Введём класс, в который будут входить те, кто имеют наиболее высокие показатели в своей области деятельности. Назовём его «элитой»» – это то самое определение, которое положило начало элитологии и открыло новую страницу в общественных науках. Парето поделил население на два слоя – высший и низший, но сделал это не так упрощённо, как это было ранее в науке. Элиту теперь следовало выделять не только по роду или богатству, но и из всех сфер жизнедеятельности10.
Это классическое определение элиты, которое модернизируется и уточняется в наше время, но не отвергается. Основные направления научного поиска в сфере определения данного понятия фокусируются на слабом месте классической дефиниции. Это вопрос о «высоких показателях», точнее, об определении шкалы, признаков, по которым тот или иной человек будет относиться к элите. В. Парето предложил некоторый параметр всеобщего признания достижений человека в отдельной отрасли общественной жизни в качестве основы подобной шкалы.
Подходы к современному определению элиты изложил Путнэм11. Согласно первой точке зрения, элитой следует считать людей, занимающих определенные позиции во властных структурах. Этот (позиционный) подход позволяет однозначно указать на конкретную группу людей, но упускает множество неформальных взаимодействий в обществе. Политические фигуры, которые в исторических источниках могут называться «серый кардинал» или «фаворит», не будут подвергаться анализу.
Вторая точка зрения ставит в центр анализа репутацию той или иной группы, отдельных людей как элиты и членов элиты. Репутационный подход наиболее близок к основам, заложенным В. Парето. Эксперты и простые граждане могут высказать суждение относительно классического вопроса элитологии: «кто правит?». Эта точка зрения, обладающая значительной обоснованностью, логична и применима.
Согласно третьей точке зрения, элитой следует признать тех людей, кто реально принимает ответственные и значимые политические решения. В определенной степени, этот концепт преодолевает недостатки первого подхода. Например, несмотря на незначительность положения в
Полис. 2000. №3. С. 97-103. официальной иерархии, мы можем представить в виде элитариев членов Негласного комитета при Александре I.
Указанные выше подходы обсуждаются в отечественной и зарубежной науке и имеют статус равноправных. Благодаря этой классификации каждый ученый в своем исследовании может пояснить, какую позицию он считает базой для своей работы. Она является своеобразной системой координат в элитологии.
Объединяет же элитологов всего мира определение массы, точнее – способ определения. Масса, начиная с произведений классиков, определяется негативно – как нечто, противопоставленное элите по качествам, поведению, организации. Большинство дефиниций построено по принципу «от противного». Дается определение элиты, а затем резюмируется: все прочие члены общества относятся к массе. Это не только классическое применение «бритвы Оккама», но и закономерный результат развития элитологии. В данном случае отсутствие определения имеет определенный смысл. Масса слишком неоднородна, многолика, изменчива. Недаром еще Макиавелли считал народ источником энергии, двигающим общество вперед, данностью, с которой необходимо считаться, тогда как с элитой можно было расправиться12.
Как и элита, масса обладает рядом признаков, которые постарался обобщить Парето. Массы консервативны13 – этот тезис шёл вразрез с популярной марксистской теорией, которая наделяла пролетарские массы прогрессивностью. Массы являются единственным источником пополнения элиты, потому что испытывают на себе самые неблагоприятные социальные условия и, следовательно, ещё подвержены естественному отбору, то есть могут выделять самых лучших из своей среды. В этом смысле они прогрессивны, имеют потенциал для развития. Массы не способны сами
Далее следует пояснить позицию по вопросу о другом важном определении, используемом в представленной работе, определении взаимоотношений. Проанализировав работы Р. Михельса и Й. Шумпетера, автор выделяет в своем исследовании коммуникацию и циркуляцию в качестве взаимоотношений между элитой и массой. Обмены информацией и людьми были в центре внимания Р. Михельса и Й. Шумпетера, о чём будет подробнее рассказано ниже. Данная точка зрения не является аномалией в политической науке. С момента зарождения элитологии вопрос о циркуляции стал одним из ведущих. Определение циркуляции было дано родоначальником и классиком элитологии В. Парето и стало одной из его главных творческих удач. Он смог обобщить результаты многовековых дискуссий о том, кто, каким образом и по каким принципам должен становиться членом элиты общества или покинуть ее. Пути продвижения к власти анализировал Макиавелли, о необходимости стимулирования отбора в элиту по меритократическому принципу говорили И. Кант, Дж.С. Милль, A. де Токвиль15. Объединить же все это концепцией циркуляции элиты смог B. Парето.
Политический процесс в постперестроечной России и в Италии, Германии, Австрии в 1900-1938 гг. Общее и особенное
Особое внимание уделяется ими народившейся в нашей стране бизнес-элите. Природу этого интереса мы уже поясняли выше, теперь же обратимся к тем аспектам деятельности бизнес-элиты, которые попадают в поле зрения учёных. Исследователей чаще всего интересует вопрос о взаимоотношениях этой группы элиты с чиновниками и политиками, чем с массами. О последнем они говорят, в основном, в контексте неудачных попыток создания партии, продвигающей интересы предпринимателей71. Неудачный опыт бизнеса в политике связывается с неопытностью. Тем не менее, значительное внимание привлекает период господства «олигархов» в российской политике 90-х гг. Есть некоторые различия в понимании того, кто является элитой в среде богатых людей. Первая позиция заключается в выделении в эту группу наиболее успешных в ведении экономической деятельности людей (подход восходит к В. Парето). Вторая точка зрения заключается в том, что бизнес-элитой являются лишь те бизнесмены, кто имеет рычаги влияния на принятие важнейших государственных решений72. Стоит отметить, что творчество Роберта Михельса и Йозефа Шумпетера следует отнести к первой традиции.
Вторым важным сегментом элиты, который рассматривают отечественные учёные, является бюрократия. Существует традиция изучения российского посткоммунизма / А.Ю. Зудин // Общественные науки и современность. 1999. №1. С. 45-65. влияния наследия номенклатуры на деятельность современного государственного аппарата как в ценностном, так и в кадровом плане. В 90-е годы много было сказано о том, что российские чиновники представляют собой выходцев из номенклатуры. Подобные выводы были сделаны при изучении карьерных траекторий представителей административной элиты73. Также можно сделать один интересный вывод относительно разграничения политиков и чиновников в составе элиты нашими учёными. Например, О.В. Крыштановская выделяет в составе политического класса легислократов (депутаты), бюрократов и электократов (политиков, ставших во главе бюрократической машины по итогам выборов)74. Последние две категории зачисляются в чиновники, то есть там оказываются и политики. Разводить бюрократию и политиков в элите при таком подходе становится проблематично.
В начале нового тысячелетия в отечественной науке заговорили всё более громко о сращивании бизнес-элиты и чиновников. Этот процесс вызывает тревогу у основной части научного сообщества.
В нашей научной литературе принято различать в составе политиков (как структурном компоненте элиты) выходцев из разных социальных групп. В этом можно искать корни подхода к элите как к людям, принимающим решения государственного уровня75. Таким образом из рассмотрения изымается целый пласт явлений и взаимоотношений, происходящих вне сферы принятия важных государственных решений. Например, ситуация улучшения взаимоотношений буржуазии, бизнесменов и массы через совместную работу в рамках малого и среднего бизнеса выпадает из поля
Интеллектуалы – это ещё одна группа, традиционно признаваемая элитной в западной политической науке79. В постсоветской России она оказалась вне поля зрения исследователей, особенно в 90-е гг. Возрастание интереса к данной группе происходит в наше время, что можно связать с разработкой и уточнением понятий «элита», «антиэлита» и «эрзац-элита»80. Отличительным признаком действительной элиты всегда считалась образованность. Одной из причин исключения интеллектуалов из рассмотрения элитологами можно назвать подход, при котором элитой являются те, кто обладает влиянием на принятие важных государственных
Интеллектуалы страны в 90-е гг. были озабочены выживанием, а не влиянием на политику. Сейчас же мы видим востребованность экспертов в политике81. Но стоит признать, что роль их зачастую является технической. Попытки формулирования «национальной идеи» в 90-е гг. не окончились успехом, 2000-е гг. ознаменовались лишь концепцией «суверенной демократии». Можно говорить, что функцию создания идеологических концепций интеллектуалы не выполняют в новой России. Также критически ученые относятся и к исполнению российской элитой инновационной и проектной деятельности82.
Внутриэлитное взаимодействие определяет взаимодействие элиты как целого и массы. Это было показано в творчестве Йозефа Шумпетера и Роберта Михельса. Также этими исследователями был создан и развит методологический подход к изучению взаимодействия элиты и массы через рассмотрение структуры элиты. Структура выделялась учёными по признаку основного занятия. При этом учитывается происхождение, род деятельности, основные каналы вертикальной и горизонтальной мобильности, связи с массой, уровень образования, традиции общества. Йозеф Шумпетер доработал этот подход путём выделения занятых творческой деятельностью подгрупп в некоторых из значимых групп83. Благодаря этому удалось описать механизм цикличного развития экономической и политической сферы, чередование периодов изменения и стабилизации. Также подход позволял абстрагироваться от некоторых сегментов элиты, если они выступают с позиций изоляционизма, неучастия в политике и взаимодействии с другими сегментами.
Возможность применения методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера к дискуссии о судьбе политической партии в современном обществе
Они станут теми же «экспертами», о которых говорилось ранее, но выделившимися из массы, не получавшими специальной подготовки. Суть их останется прежней: они будут обладать преимуществом в информации и знаниях над своей средой происхождения. Они уже перестанут быть массой. Еще в работе 1906 года «Немецкая социал-демократия»206. Р. Михельс показывал, как происходит выделение из массы наиболее способных, активных представителей, поднимающихся на борьбу с элитой, получающих для этого знания, новый образ жизни (отличный от образа жизни большинства, потому что связанный с новыми обязанностями), свободное время, материальное обеспечение. Эти люди затем оказывались сами частью высшего слоя или кандидатами на вступление в него. Ситуация скорее только обострилась в этом плане, чем разрешилась в пользу демократии как теоретического принципа устройства общества. Если мы говорим об информационном обществе, где роль знаний выше роли денег или средств производства, то обладание технологиями проведения «общественного» контроля, специальными знаниями, компроматом придаёт контрэлите особый вес, возносит её над массой и делает более независимой. Большая независимость заключается в том, что масса остаётся лишь источником поддержки (финансовой, например).
Кроме того, Р. Михельс выдвинул еще несколько причин психологического характера, которые подрывают демократические устои. Среди них можно назвать привычку делегировать одних и тех же лидеров (некоторая консервативность, боязнь нового), связанную с ней благодарность масс по отношению к заслуженным лидерам, которые много трудились на их благо (или успешно делали вид, что трудятся), желание «героизировать» лидера и т.д.207 Последнему Михельс в поздних работах давал следующее объяснение: масса некомпетентна, и культ выдающегося человека нужен, чтобы как-то объяснить его успехи и знания, не вдаваясь в сложности его специальной подготовки и трудного профессионального пути208. Нельзя говорить, что эти психологические барьеры на пути к демократии преодолены полностью. Более того, технология создания имиджа политика использует эти психологические особенности. Выше уже рассматривался вопрос об изменении сущности лидерства в современных условиях, об изменении требований к кандидатам в лидеры.
Средства массовой информации и Интернет дают массам новые возможности – этот тезис не вызывает больших споров. Но новые возможности появляются и у элиты209. Весьма актуальным в современном обществе остается вопрос о манипуляциях общественным мнением. Р. Михельс в начале ХХ века считал прессу «могущественным» средством для упрочения власти лидера. Очень важно и современно звучит тезис об упрочении власти лидера, а не партии, хотя звучит он в классической работе по социологии политических партий210. Ученый еще в то время понял, что для массы нужен привлекательный образ человека, а не организации. Й. Шумпетер также приводит примеры использования лидером прессы в борьбе за власть, показывая ее возможности в формировании общественного мнения в XIX веке. Им были продемонстрированы современные приемы: критика правительства была основана на сомнении в целесообразности с моральной точки зрения поддержки Англией Турции против России в момент притеснения христиан на Балканах211. Вместе с тем, Р. Михельс видел недостатки у имевшихся на тот момент СМИ: газеты не передавали всю гамму ощущений от общения с лидером, общение деперсонифицировалось. Но телевидение и Интернет решили данную проблему. Лидер вошел в каждый дом, обратился к каждому стороннику. Лидер нации присутствует на важнейших семейных и религиозных праздниках (например, новогоднее обращение Президента РФ). Подобный инструментарий сразу привлек внимание участников политической борьбы. В 1990 гг. в нашей стране одним из ключевых политических активов, поддерживавших влияние так называемых «олигархов», были телевизионные каналы. Карьера в политике некоторых современных лидеров оппозиции началась с Интернет-проектов (А. Навальный). В ситуации нестабильности информационно-пропагандистский ресурс СМИ и Интернет становится решающим: в событиях «арабской весны» весомую роль сыграли социальные сети как инструмент организации и информирования масс. В нашей стране также в ситуации острого гражданского противостояния в 1993 г. предпринимались попытки захвата телецентра в Останкино. Это показывает, насколько политики-практики оценивают роль СМИ и Интернет.
В стабильной ситуации эти ресурсы используются в политике не менее активно. В нашей стране политические технологии, по мнению ученых, развиваются в максимально возможном режиме.
Роль и место интеллектуалов во взаимоотношениях элиты и массы в современном обществе: апробация методологии Р. Михельса и Й. Шумпетера
Отношение самих интеллектуалов к массам также было рассмотрено немецко-итальянским ученым. Он указывал и на случаи альтруизма, самоотречения на благо народа (народники, многие социал-демократы), и на случаи манипуляций, господства, проявления олигархических тенденций. Со временем, по мнению Р. Михельса, любой альтруист приходит в массовой политической организации к равнодушию и простому исполнению собственных обязанностей.
Интеллектуалы напрямую мало пополнялись из масс в начале ХХ века. Циркуляция между этими группами практически отсутствовала. Обедневший интеллектуальный пролетарий имел все шансы на подъем, поэтому недолго задерживался на одном уровне жизни с представителями масс. Конечно, в наше время образование стало куда более доступным, что увеличило число интеллектуалов, изменило их происхождение. Но не все они являются ими в полной мере. По определению Р. Михельса, интеллектуал занимается духовной деятельностью, а не только получает знания. Российская экономика, по крайней мере, не создала такого количества мест для интеллектуального труда, чтобы обеспечить всех выпускников университетов.
Интеллектуалы были рассмотрены Й. Шумпетером настолько же подробно, как и прочие группы элиты (бюрократия и буржуазия). В отношении данной группы австрийско-американский ученый не применил свой метод разделения на «инноваторов» и основную массу, не исполняющую данную функцию. Хотя в его работе «Капитализм, социализм и демократия» есть определённые пассажи на тему того, что талант имеется не у каждого человека, который имеет диплом, и не каждый способен, например, стать хорошим преподавателем. Но настолько же чёткого разделения, как в случае с буржуазией, проведено не было.
Мы можем предположить, что данная группа, настоящая контрэлита, комплектуется, в значительной степени, из выходцев из буржуазного слоя. Для них более доступно высшее образование, они обладают досугом. Но более важно то, что они могут являться продуктом той циркуляции элит, о которой говорил Йозеф Шумпетер. Он указывал, что члены семьи предпринимателя, его потомки, могут не обладать необходимыми качествами. При этом они будут обладать всеми плодами деятельности предпринимателя347. Те из них, кто по желанию или в силу неспособности не участвуют в капиталистическом процессе, представляют идеальный материал для формирования групп интеллектуалов. Интересна в этом плане сходная позиция Роберта Михельса, который рассказывал о детях мелких и средних предпринимателей, желающих стать бюрократами или просто покинуть рискованное предпринимательское поприще348.
Подобно Роберту Михельсу, Йозеф Шумпетер указал на работу интеллектуалов на все политические силы. Особенно она была отмечена в рабочем движении: указывается на то, что интеллектуалы снабдили рабочих идеологией, хотя рабочее движение существовало и ранее. Но, несмотря на все заслуги, интеллектуалы не пользуются уважением и доверием масс. Потому они должны льстить, чтобы остаться на важной позиции349. Причины подобного притяжения интеллектуалов к массам он видел ещё и в том, что они имеют общего врага – буржуазию, которая также создала интеллектуалов, как и пролетариат. Как и массы, интеллектуалы не хотят принимать мысль о том, что они слишком многим обязаны капитализму и усилиям буржуазии.
Отношения с буржуазией, по Й. Шумпетеру, у интеллектуалов складываются конфронтационные. Экономика капитализма не может обеспечить растущую группу интеллектуалов работой (что сейчас видно в России на примере большого количества выпускников, работающих не по специальности). Безработица в этой группе имеет более тяжелые последствия. Избыточное предложение понижает зарплату «белым воротничкам» ниже уровня квалифицированного рабочего (что существует в наше время в российской провинции). Переквалификация на физический труд является сложной по физическим и престижным основаниям. Кроме того, даже при переизбытке людей, прошедших обучение в вузе, нет гарантий, что хотя бы кто-то из них обладает нужным в интеллектуальной работе талантом (проблема оценки эффективности образования)350. Все эти трудности возлагаются на буржуазию как на творца и основу капитализма. Интеллектуалы начинают борьбу со строем, потому что он (или даже буржуазия) не может обеспечить значимую группу населения, удовлетворить ее потребности в достойной работе и достойном уровне жизни. Ранее интеллектуалы боролись и со знатью, находясь в коалиции с буржуазией, но и этот новый «хозяин» надежд не оправдывает. Й. Шумпетер не рассматривал так же подробно, как Р. Михельс, обмен кадрами между интеллектуалами и буржуазией.
