Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализ : Теория, история, методология Тимофеева Лидия Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Теоретико-методологические основы изучения власти и оппозиции

1, Концепции анализа политической власти 32 - 65

2. Парадигмы исследования политической оппозиции 65 - 104

3. Конфликтно-дискурсный метод анализа власти и оппозиции 187-224

Глава II. Власть и оппозиция в истории мировой и российской политической мысли

1. Эволюция мировой политической мысли о месте и роли оппозиции в обществе

2. Концепт-анализ политической оппозиции в истории России 225-261

Глава III. Правовые, этические и политические основания и пределы деятельности оппозиции

1. Правовые и этические прерогативы политической оппозиции

2. Политические прерогативы оппозиции и формы ее конвенционального и неконвенционального политического участия 316-343

Глава IV. Власть и оппозиция в современной России: возможности политического дискурса

1. Конфликтно-дискурсный анализ власти и оппозиции в постсоветской России

2. Конфликтное взаимодействие власти и оппозиции в условиях модернизации России

3. Дискурс-анализ программ оппозиционных партий России по ключевым проблемам строительства государства

Заключение 381 - 390

Список использованной литературы 391 - 410

• Парадигмы исследования политической оппозиции
• Концепт-анализ политической оппозиции в истории России
• Политические прерогативы оппозиции и формы ее конвенционального и неконвенционального политического участия
• Конфликтно-дискурсный анализ власти и оппозиции в постсоветской России

Введение к работе

Отношения власти и оппозиции сложны, многомерны и действительно изменяются вместе с изменением политического времени. Серьезное влияние на существо их отношений, на цели и задачи оказывает та впечатляющая трансформация, которую претерпевает на наших глазах, как само современное общество, так и его научное видение. По мнению одних ученых, мир вошел в эпоху позднего или высокого Модерна (Э.Гидденс), новой Современности (У.Бек), где вместо единой политики возникают субпо-

¹ Диада (греч. - двоица) - в социологии термин означает группу из двух субъектов; в философии термин, идущий из пифагорейско-платонической философии для обозначения принципа неопределенности, неоформленности, множества и материальной текучести в противоположность монаде ("единице") как принципу единства, стабильности. В "неписаном учении" Платона, отраженном в лекции "О благе", "неопределенная двоица" называется также "большое-и-малое", или "большее-и-меньшее", или "неравное", что применительно к данной работе хорошо передаст смысл отношений власти и оппозиции. Диаду автор представляет как диалектически противоречивое взаимодействие

4 литики крупных компаний, а такие институты как правительство и оппозиция игнорируются. По убеждению других (Ж.Бодрийяр, Ж.-Ф.Лиотар), мы живем в период Постмодерна, где основой для мета-дискурса о настоящем служат не бытие, труд, производство, эксплуатация и прибыль (К.Маркс), а коды (знаки) производства и формирующие их системы, главным образом - СМИ (особенно - телевидение). Пресса перестала быть зеркалом реальности, а сама превратились в реальность. Картина мира, нередко сотканная ею из лжи и искажений, становится гиперреальностью, порождая многочисленные симуляции - «Диснейленды» в политике, а у масс - безнадежность на любое преобразование общества.

Неслучайно среди научных парадигм исследований в социально-политических науках все большую популярность у нас и на Западе приобретает теория дискурса, которая рассматривает политическую реальность как сложное коммуникативное явление, включающее в себя не только характеристики участников коммуникации, но и тот социальный контекст, в который они вписаны, а также процессы производства и восприятия сообщения. Появилась возможность в новом ракурсе увидеть отношения власти и оппозиции в первую очередь как отношения субъектов политического дискурса -публичного, многостороннего и конфликтного по своей форме диалога, с четко противопоставленными позициями и пропозициями, цель которого прояснить суть происходящего, дать адекватный ответ на вызовы времени, разоблачить «симулакрумы» - подделки, вымысел, ложь в политике, - найти свежие идеи для принятия более эффективных политических решений. В теории дискурса многие видят недогматический подход для объяснения новых интеллектуальных направлений, основанных на постеруктуралистеком и постмодернистском понимании мира. Вместе с тем методологическая база теории дискурса еще требует серьезной проработки, чем и заняты сегодня ученые в Европе, США и теперь в России.

двух сторон, представляющих интересы действующей власти и оппозиции, и дающих возможность увидеть альтернативы в политическом процессе страны.

5 Несомненно, что российская политология нуждается в собственном концептуальном, историко-политическом и сравнительно-историческом осмыслении феномена существования диады "власть - оппозиция", которая неизменно воспроизводится в каждом обществе с тех пор, как возникло древнее государство, а легально и на правовой основе - только с XVIII в., распространившись преимущественно в странах с определенными культурными, религиозными и политическими традициями. Более того, назрела потребность в анализе отношений этой пары именно в нашей стране, в пересмотре положений, казавшихся раньше незыблемыми, а по сути запрещавших на практике альтернативизм, инакомыслие, тормозящих динамизм политического процесса.

Злободневность темы связана и с тем, что в России сравнительно недавно началась институциализация политической оппозиции, и хотя предпринимаются попытки конституировать, упорядочить отношения между нею и властью, процесс этот проходит сложно и противоречиво.

Актуальность изучения отношений власти и оппозиции вызвана также современной волной «бархатных», «оранжевых» революций, «революции роз» и т.д., возглавленных оппозицией и прокатившихся волной по Европе, бывшим советским республикам, и прогнозируемым некоторыми политологами в России.

Таким образом, совокупность предъявленных нами доводов и соображений и определяет актуальность данного диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Научная дискуссия относительно места и роли политической оппозиции в современном обществе открылась на Западе почти пятьдесят лет назад по причине ее более ранней легализации, легитимации в условиях либерально-демократических режимов, Углубленное социально-философское и политологическое изучение оппозиции обязано во многом интересным исследованиям, предпринятым европейцами М.Дюверже («Политические партии»,1951), А.Камю («Бунтующий человек», 1951), Ж.П.Сартром («Критика диалектического ра-

зума», 1960), Г.Маркузе («Одномерный человек», 1964), Э.Фроммом («Душа человека», 1964), А.Туреном («Возвращение человека действующего», 1984), а также американцами Ч.Р.Миллсом («Властвующая элита», 1956; «Письма к новым левым», 1960), Р.А.Далем («Полиархия: участие и оппозиция», 1971) и др. Эти авторы представили убедительное доказательство социальной, политической и духовной потребности в настоящей оппозиции (в том числе и в новых ее субъектах), способствующей демократизации, обновлению общества и утверждению в нем большей справедливости.

Кроме них теоретическими и методологическими аспектами сравнительного анализа современных политических акторов - партий и партийных систем, их социально-политического размежевания, участия в выборах и в оппозиции к власти - занимаются К. фон Байме, М.-Ж.Денкэн, М.Доган, Р.Кац, А.Лейпхарт, Д.Линц, С.М.Липсет, П.Мэир, Г.Оберройтер, Е.Колински, В.Ойхнер, Д.Пелласи, С.Роккан, Дж.Сартори, А.Стэпан, а также авторы специального выпуска журнала «Правительство и оппозиция»¹ и др.

С 60-х гг. XX в. за рубежом активно разрабатывается тесно связанная с деятельностью оппозиции проблематика гражданского неповиновения, имеющая сегодня широкую библиографию. Одна ее часть относится к либеральной политической теории, основанной на модели общественного договора или на соображениях юридического порядка (Дж.Роулз, Р.Дворкин, Р.Нозик² и др.), вторая - на обсуждении гражданского неповиновения в тра-

¹ Байме фон К. Партии в процессе демократической консолидации //Повороты истории. Пост-социалистические трансформации глазами немецких исследователей: В 2 т. Т.1.СП6., М, Берлин, 2003; Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М,, 1994; Денкэн Ж.-М. Политические партии // Денкэн Ж.-М. Политическая наука, М, 1993. С. 100 - 144; The Repositioning of Opposition II Government and Opposition, 1997, vol. 32, № 4; Katz R., Mair P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy/ The Emergence of the Cartel Party II Party Politics. 1995, Vol. 1. №1; Kolinsky E. Opposition in Western Europe, Beckenham: Policy Studies Institute, 1987; Linz J., Stepan A. Modem Non-democratic Regimes. II Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Baltimore: The John Hopkins University Press, 1996; Oberreuter H, Parlanieiitarische Opposition. Ein intemationaler Vergleich. Hamburg, 1975; LijphartA. Democracies: Patterns of majoritarian and Consensus Government in thirty-six countries. New Heaven, London, 1999; Lipset S._t Roccan S. Cleavage Stnictures, Party System and Voter Alignment, An Introduction //Party System and Voter Alignment. N.Y., 1967; Sartory G. Parties and Party System: A Framework for Analysis/ Cambridge, 1976 и др.

² Dworkin D. Talking Rights Seriously. Cambridge: Harvard University Press, 1978; RawlsJ. A Theory of Justice. Massachusetts: Harvard University Press, 1971; Nozik R. Anarchy, State, and Utopia. N.Y.: Basic Book, 1968.

7 диции демократической политической теории (Х.Арендт, Г.Зинн, К.Пейтмен, Ю.Хабермас, Дж.Коэн, Э. Арато¹ и др.).

Большой интерес в связи с избранным нами конфликтно-дискурсным подходом при рассмотрении власти и оппозиции представляют исследования зарубежных конфликтологов и обществоведов, использующих конфликтную парадигму анализа в изучении социально-политических явлений, таких как М.Р.Амстутс, К.Боулдинг, Р.Будон, Р.Дарендорф, Й.Галтунг, Т.Р.Гарра, М.Грубмюллер, Л.Козер, Р. Коллинз, Л.Крисберг, Т.Крам, Ким Хе Сунг, К.Левин, Р.Парк, Д.Пруйт, Дж.Рекс, Дж.Рубин, С.Тилли, Э.Тодд, А. де Токбиль, Н.Хьюлит, П.Штомпка, Ш.Эйзенштадт и др.²

Теория дискурса возникла на Западе в 70-е годы XX века как интеллектуальный ответ на события «красного мая» 1968 г. в Европе, как критический анализ структуралистских концепций изучения языка, культуры и общества, как попытка предъявить что-то взамен испытывающей кризис марксистской парадигмы исследования. Большую роль в становлении теории дискурса сыграли работы ученых в области политической коммуника-тивистики, герменевтики, социологии языка, семиотики, собственно политической дискурсии: Х.Арендт, Р.Барта, Дж.Бертона, П.Бурдье, Х.Вайнриха,

¹ ArendИ. Crisis in the Republic. N.Y.; Harcourt Brace and Jovanovich, 1969; Zinn И. Disobedience and
Democracy. N.Y.: Random House, 1978; Pateman C, The Problem of Political Obligation. Berkeley: Univer
sity of California Press, 1979; Habermas J. Civil Disobedience: Litmus Test for the Democratic Constitu
tional State/ZBerkeley Journal of Sociology, 1985. JVa 30; Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и
политическая теория. М., 2003.

² Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения / Пер. с фр. М, 1999; Гарр
Т.Р. Почему люди бунтуют/Пер. с англ, СПб., 2005; Дарендорф Р. Современный социальный конфликт.
Очерк политики свободы/Пер. с нем. М, 2002; Козер Л. Функции социального конфликта. М., 2000;
Крам Т. Управление энергией конфликта /Пер с англ. М, 2000; Левин К. Разрешение социальных кон
фликтов/ Пер. с англ. СПб., 2000; Парк Р. Конкуренция и конфликты // Вопросы социологии. 1994.
Вып.5; Рубин Дж., ПруйтД., Ким СунгХе Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение/Пер.
с англ. СПб., 200; Todd Э. После империи. Pax Americana - начало конца. М, 2004; Токєиль А. де Демо
кратия в Америке/Пер. с фр. М., 1992; Щтомпка П. Социология социальных изменений/Пер. с англ.
М., 1996; Эйзеиштадт Ш, Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилиза
ций/Пер. с англ. М.,1999; Эндрейн Ч.Ф. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность
осуществления политического курса и социальные преобразования/Пер с англ. М, 2000; AmstutsM. R.
An Introduction to Political Science. The management of conflict, Glenview, Illinois, 1982; Boulding K. Con
flict and Defense. N.Y., 1988; Collins R. Conflict Sociology. N.Y,, 1975; Galtung J. Violence, Peace and
Peace Research II Journal of Peace Research. Vol. 6. 1969. № 3. P. 168 - 174. Grubmuller M. Die Opposition
im Politischen Prozcss. Munhen, 1972; Rex J, Key Problems in Sociology Theory. L., 1961; KriesbergL. The
Sociology of Social Conflicts. N.Y., 1973; Hewlett N. Modem French Politics. Analysing Conflict and Con
sensus since 1945. Cambridge. 1998; PocockJ.GA. Virtue and History. Essays on Political Thought and His
tory, Chiefly in the Eighteen Century. Cambridge, 1985; Tilly C. From Mobilization to Revolution. Reading,
Londres, Adisson -Wesley, 1978 и др.

8 Т.Ван Дейка, Д.Говарда, Н.Винера, Л.Витгенштейна, Л.Войтасика, К.Дойча, Д.Кина, П.Лазарсфельда, Г.Лассуэлла, Ж.Лиотара, Н.Лумана, У.Липпмана, М.Маклюэна, Д.Маккуэйла, Р.Мертона, Дж.Покока, П.Рикера, К.Скиннера, Я.Торфина, Ф.Уэбстера, М.Фуко, Ю.Хабермаса, Дж.Цаллера, П.Шампаня¹ и др., препарирующих социально-политические отношения с точки зрения политического диалога. Одна из последних монографий, посвященных данной проблематике, «Теория дискурса в европейской политике. Идентификация, стратегия и управление» вышла в Великобритании в 2005 г., собрав вместе ученых из Англии, Бельгии, Голландии, Дании, Нидерландов.²

В России изучение проблемы цивилизованных взаимоотношений власти и оппозиции в условиях демократии началось сравнительно недавно. Это можно объяснить как недостатком эмпирического материала для анализа данного феномена, которому исполнилось чуть больше пятнадцати лет, так и молодостью российской политологии, которая сегодня активно занимается обоснованием целостного научного взгляда на явление властно-оппозиционных отношений в политике. В последние годы вышли заметные

Бурдье П. О телевидении и журналистике М., 2002; его же. Начала. М., 1994; Социология политики. М., 1993; Ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989; Барт Р. Нулевая степень письмо// Семиотика. М, 19S3; Бертон Дж. Конфликт и коммуникация //Социально-гуманитарные знания. 1992. №2; Вайнрих X. Лингвистика лжи// Язык и моделирование социального взаимодействия. М,, 1987; Винер Н. Человек управляющий. СПб., 2001; его же. Творец и Будущее. М, 2003; Воитасик Л. Психология политической пропаганды. М.,1981;Дойч/С. Нервы управления. Модель политической коммуникации. М.,1993; Кии Д. Средства массовой информации и демократия/Пер. с англ. М., 1993; Ласнель Г. Техника пропаганды в мировой войне. М.-Л., 1929; Липпман У. Общественное мнение. М., 2004; Луман Н. Власть как средство коммуникации/Власть. М., 2002.; Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М., 2003; его же. Галактика Гутенберга. Сотворение человека печатной культуры. М., 2003; Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике/Пер. с фр. М, 2002; Уэбстер Ф. Теории информационного общества/Пер. с англ. М., 2004; Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политически статьи, выступления и интервью /Пер. с фр. М., 2002; его же. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук/Пер. с фр. СПб., 1994; Хабермас Ю. Теория коммуникативного действия. Т.1. Рациональность действия и общественная рационализация/Пер. с нем. М.,1981; его же. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000; ЦаллерДж Происхождение и природа общественного мнения. М., 2004; Шампань П. Делать мнение. Новая политическая игра. М., 1997 и др.; Arend Н. Communicative Power/ZPower Ed. by S.Lukes; Discourse Theory in European Politics, Identity, Policy and Governance. Ed. by D.Howarth and J. Torfing. G.B., 2005; Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge, 1991; Habermas J. Hannah Arehdt's Conununications Concept of Power//Po\ver Ed. by S.Lukes; Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Sodety//The Communication of Ideas. Bryson (ed.). N.Y., 1948; Lazarsfeld P., Merlon R. Mass Communication, Popular Taste and Organized Social Action/The Communication of Ideas. Bryson (ed.). N.Y., 1948; McQuail. D. Mass Communication and Public Interest: Towards Social Theory for Media Structure and Performance//0-on>Zey D., Mitchell D. Communication Theory Today. Polity Press, 1994. и др.

² См.: Discourse Theory in European Politics. Identity, Policy and Governance. Ed. by D.Howarth and J. Torfing. G.B., 2005.

9 работы российских ученых о власти и ее легитимации, а также в смежной с ней сфере - элитологии, где рассматривается не только политическая элита, принимающая решения, но и контрэлита, стремящаяся прийти ей на смену. Исследуется вопрос о специфической субъектности инакомыслия и инакодействия е России, в частности, о роли и судьбе русской, советской, российской интеллигенции в политической и духовной истории страны.³ Именно интеллигенция стояла во главе революционных событий начала и конца XX века, именно она хранит и передает культурные коды от поколения к поколению, стремится дать ответ на вопрос: каково будущее России, в чем состоит ее миссия в мире, что означает национальная или русская идея сегодня.

Андреев ДА., Бордюгов Г. А. Пространство власти от Владимира Святого до Владимира Путина. Краткий курс X-XXI вв. М-СПб, 2004; Ачкасов ВА., Елисеев СМ., Ланцов СА. Легитимация власти в постосоциалистическом российском обществе. М.,1996; Бледный СИ. Истоки российского ''макиавеллизма": Управление политическими процессами в общественной мысли второй половины XIX - начала XX вв.: Монография. М, 2003; Буренко В.И. Социальное регулирование политической власти: история идей и современные подходы. М., 2001; Власть многоликая/Отв. ред. А.И. Уваров. М., 1992; Волков Ю.Г., ЛубскийА.В., Макаренко В.П., Харитонов ЕМ. Легитимность политіїчсской власти (методологические проблемы и реалии). М, 1996; Зотова З.М. Власть и общество: проблемы взаимодействия/ Под общ. ред. С А. Попова. М., 2001; Каверин СБ. Потребность власти. М, 1991; Ледяев ВТ. Власть: концептуальный анализ. М., 2001; Мизулин М.Ю. Философия политики: Власть и право. Ярославль, 1997; Макаренко В. П. Русская власть (теоретико-социологические проблемы). Ростов-на-Дону, 1998; Пивоваров ІО.С Русская власть и исторические типы се осмысления//Полития. 2001. № 4; Соловьев А.И. Культура власти. М, 1993; Теплое ЭМ. Политическая власть, СПб., 1993; Технология власти (фил ос офск о-политический анализ) /Отв. ред, Р.И.Соколоеа. М,, 1995; Тощенко Ж.Т. Три особенных лика власти: Социологические заметки. М, 2002; Хапипов В.В. Власть: основы кратологии. М., 1995; его же. Введение в науку о власти. М.,1996; Хомелева Р.А. Природа политической власти, СПб, 1996; Философия власти/Под ред, В.В.Ильина. М., 1993; Шабров О.Ф. Политическое управление, М., 1997; Шейное В.П. Психология власти. М, 2003 и др.

² Ашин Г. К. Основы элитологии. М., 2004; Властные элиты современной России в процессе
политической транс форма ции/Отв. ред. Игнатов В. Г., Гаман-Гояутвина О. В., Понеделков А. В., Ста
ростин А. М. Ростов-на-Дону, 2004; Власть и элиты в современной России /Под ред, А.В.Дуки. СПб.,
2003; Гаман О.В. Эволюция концепций элит в классической и современной политической науке. М„
1996; Гаман-Голутеина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М., 1998,
Крыштаноеская О. Анатомия российской элиты, М., 2005; Лэш К. Восстание элит и предательство
демократии. М., 2002; Понеделков А. В. Политическая элита: генезис и проблемы ее становления в
России. Ростов-на-Дону, 1995; ЧириковаА.Е, Лапина Н.Ю. Стратегии региональных элит: экономика,
модели власти, политический выбор. М., 2000 и др.

³ Бондаренко ВТ. Крах интеллигенции. Злые заметки Зоила. М., 1995; Вехи; Интеллигенция в
России: Сб. ст. 1909-1910/Сост., коммент. Н.Казаковой. М, 1991; Дегтярев Е.Е., Егоров В.К. Интелли
генция и власть. М., 1993; Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М., 1993; Кара-Мурза СТ. Ин
теллигенция на пепелище России. М., 1997; Моррас Ш. Будущее интеллигенции, М., 2003; Панарин
А.С Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века, М., 1998; Пути Евразии.
Русская иптелленция и судьбы России. М., 1992; Романовский СИ. Нетерпение мысли, или Историче
ский портрет радикальной русской интеллигенции. СПб., 2000; Русская интеллигенция. История и
судьба/Сост. Т.Б.Князевская. М.,1999 идр,

⁴ Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). 2-е
шд. В 2 т. Т.1. Новосибирск, 1997; Блехер Л, Любарский Г. Главный русский спор: от западников и
славянофилов до глобализма и Нового Средневековья, М., 2003; Водолазов ГТ. Дано иное. От номенк-

10 Поскольку генезис новейшей российской оппозиции в условиях авторитаризма проходил по линии «диссидентство - общественно-политические клубы - неформальные (альтернативные КПСС, ВЛКСМ) общественно-политические движения, народные фронты, платформы и фракции внутри КПСС - антикоммунистические движения и партии», то серьезный вклад в формирование отечественной оппозитологии внесли сначала исследователи неформальных, альтернативных движений в СССР, а затем - партологи, изучавшие новые политические партии России. Их усилия в рамках субъ-

латурного социализма к номенклатурной демократии. М, 1996; Геллер Л., Нике Ы. Утопия в России. СПб., 2003; Дугии А. Абсолютная Родина. М., 1999; Егоров В.К. Многоликая Россия; XX век. М, 199$; Иванова СЮ. Патриотизм в системе социокультурных ценностей современной России. Ставрополь, 2003; Ильин М.В. Российский выбор: сделан, отсрочен, отменен?//Полис. 2003. №2; Иного не дано; Судьбы перестройки. Вглядываясь в прошлое. Возвращение к будущему /Под общ. ред. Ю.НАфанасьева, М; Мн., 1988; Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. В 3 т. /Ред.-сост. СБ.Чернышов. М,, 1995; Кожинов В.В. О русском национальном сознании. М, 2004; Красин Ю.А. Галкин АА. Россия; Quo vadis?M., 2003; Кулинченко В.А., КулинченкоА.В. О духовно-культурных основаниях модернизации России //Полис. 2003, Кя 2; Курашвили Б.П. Куда идет Россия? М., 1994; Матвеенко Ю.И. Россия: доктрины модернизации, модернизация доктрин, М, 1999;' Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М, 1999,; Моисеев Н.Н, Цивилизация на переломе. Путь России. М, 1996; Нарочницкая НА. Россия и русские в мировой истории. М., 2003; Национальная идея: история, идеология, миф / Отв. ред. ГЮ.Семигин. М., 2004; ПанаринА.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М, 2002; Пивоваров Ю.С Русская мысль и русская революция // Русский исторический журнал. 1999. № 1; Рывкина Р.В. Драма перемен. М, 2001; Троицкий Е.С Возрождение русской идеи, М., 1991; Федотова ВТ. Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке. М., 2002; Янов А.Л. Россия против России, Очерки истории русского национализма 1825-1921. Новосибирск, 1999 и др.

¹ Бабосов ЕМ., Матусевич А.В. Самодеятельные общественные движения. Их социально-
политические ориентации и характер деятельности. Ми., 1989; Вдовиченко Л.Н. Альтернативное дви
жение в поисках альтернатив, М., 1988; Громов А.В., Кузин О.С. Неформалы: кто есть кто? М., 1990;
Левичева В.Ф. Молодежный Вавилон. М., 1989; Малютин М. Неформалы в перестройке: опыт и пер
спективы // Иного не дано. М.,1988; Неформалы: социальные инициативы: Сборник/Сост.
СН.Юшенков. М., 1990; Неформалы: кто они? куда зовут? М,, 1990; Ольшанский Д.В. Неформалы:
групповой портрет в интерьере. М., 1990 и др.

² Антология современного анархизма и левого радикализма, В 2-х т. М., 2003; Бутенко А.П.
Советская многопартийность: проблемы формирования. М., 1991; Голосов Г.В. Партийные системы
России и стран Восточной Европы. М., 1999; Зотова З.М. Партии России: испытание выборами. М.,
1994; Коваль Б.И., Павленко В.Б. Партии и политические блоки в России. М., 1993; Коргунюк Ю.Г.,
Заславский СЕ. Российская многопартийность, М., 1996; КоргунюкЮ.Г. Современная российская мно
гопартийность. М, 1999; Краснов В.Н. Система многопартийности в современной России (очерк исто
рии), М., 1995; Митрохин Н. Русская партия; Движение русских националистов в СССР. 1953 - 1985
годы: Монография. М., 2003; Первый электоральный цикл в России (1993-1996)/Общ. ред.
В.Я.Гельман, Г.В.Голосов, Е.Ю.Мелешкина. М., 2000; Второй электоральный цикл в России (1999-
2000)/Общ, ред. В.Я. Гельман, Г.В.Голосов, ЕЮ.Мелешкина. М., 2002; Политические партии и дви
жения на выборах-99 /Под общ. ред. ВЯ.Гельмана, Г.В.Голосова, ЕЮ.Мелешкиной. М., 2000; Рябов
В.В., Хаванов Е.И. Общественный интерес, общественные движения и политические партии. М, 1993;
Сашин A.M., Бунин КМ., Капелюшный Р.И., Урнов М.Ю. Партийная система России в 1989-1993 го
дах; опыт становления. М., 1994;.Оюемн Б.Ф. Социал-демократические партии перед вызовом глоба
лизма (Обновление и стабильность в современном политическом обществе)/Под ред. А.А.Галкина. М.,
2000; его же. Неоконченная история. Беседы Михаила Горбачева с политологом Борисом Славиным.
М., 2001; Современные политические партии России: анализ программ и уставов/Под общ. ред. Кома-
ровского B.C.; Отв. ред. и сост. ЗМ.Зотова, Л.Н.Тимофеева. М., 2004; Тимошенко В.И., Заславский
СЕ. Российские партии, движения и блоки на выборах в Государственную Думу 17 декабря 1995 годаб

ектно-деятелыюстного анализа поддержали и по-своему развили российские конфликтологи, а также исследователи политического, социального и на-ционалыюго протеста и рабочего движения в России, которые сделали немало для прояснения причин и природы становления политической оппозиции в стране.

Собственно изучению современной политической оппозиции различного идеологического спектра в постсоветский период посвящены содержательные книги и монографии исследователей, которые создали предпосылки для появления нового научного направления в российской политологии -оппозитологии. Среди них: Ю.В.Аксютин, М.Г.Анохин, О.В.Волобуев, В.Я.Гельман, Б.С.Гершунский, Л.Я.Дадиани, А.М.Джунусов, А.А.Жуков,

опыт, проблемы, перспективы. М., 1996; Тимошенко В.И. Предвыборные платформы и программы избирательных объединений и блоков как политическая ценность. М., 2001; Холмская М.Р. Коммунисты России: факты, идеи, тенденции. М., 1998 идр.

Авксентьев ВА. Этническая конфликтология. В 2 ч. Ставрополь, 1996; его же. Этническая конфликтология в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2001; Аклаев А.Р. Этнополитичсская конфликтология. Анализ и менеджмент. М., 2005; Ащупов А.Я., Щипипов А.И. Конфликтология. Учебник, 1999; Бабосов Е.М. Социология конфликта. М, 1991; Глухова А.В. Политический конфликт: основания, типология, динамика. М, 2000; ее же. Типология политических конфликтов. Воронеж, 1997; Глухоеа А.В., Рахманин B.C. Политическая конфликтология: Учеб. пособие. Воронеж, 2002; Гришина КВ. Психология конфликта. СПб., 2000; Давыдов АА. Измерение социальной напряженности М., 1992; Дмитриев А.В. Конфликтология. М., 2000; его нее. Социальный конфликт: общее и особенное. М., 2002; Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие. Социополитический анализ. М., 2000; Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М„ 2003; Запрудский Ю.Г. Социальный конфликт; (политологический анализ). Ростов-на-Дону, 1992; Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. Россия на путях преодоления кризиса. М., 1995; Иванов В.Н., Смоляиский В.Г. Конфликты и конфликтология, М., 1995; КацваАМ. Социально-трудовые конфликты в современной России: истоки, проблемы и особенности. М.-СПб., 2002; Кинсбурскиіі А.В. Социальная напряженность в зеркале социологического анализа конфдиктов//Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М.: Центр конфликтологии РАН. 1994. Вып. 7; Кинсбурский А.В., Топалов М.Н. Социальное недовольство и протестное голосование на выборах в Государственную Думу // Конфликтология: теория и практика. 2004. №\; Котанджян Г.С. Грани согласия - конфликта. М., 1992; его же. Этнополитология консенсуса-конфликта: Цивилизационные проблемы теории и практики. М., 1992; Лебедева Ы.М. Политическое урегулирование конфликтов. Подходы, решения, технологии. М, 1997; Медведев Н.П. Политический консенсус: теория и практика. М, 1999; Михеев В.А. Политика социального партнерства. М., 1999; Никовская Л.И, Трансформация в России в контексте социального конфликта. В 2 ч. М., 2003; Рабочие в России: исторический опыт и современное положение / Под ред. Д.О.Чуракова. М, 2004; Романенко Л.М. Конфликты гражданского общества; экзистенциальная дилемма современной России. М., 1996; Рубан Л.С. Развитие конфликтной ситуации в Астраханской области. М, 1995; Семигин Г.Ю. Социальное партнерство в современном мире. М, 1996; Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1997; Степанов ЕЛ. Конфликтология переходного периода: методологические, теоретические, технологические проблемы (по результатам исследовательских проектов). М, 1996; Сулимот Т С. Социальная работа и конструктивное разрешение конфликтов. М, 1996; Тагиров Э., Громова Л. Конфликты в обществе: от противостояния к согласию. Казань, 1996; Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны. М, 2001; Уткин Э.А. Конфликтология. Теория и практика. М. 2000; Фельдман ДМ. Политология конфликта. М, 1998; Чуйков А.Н. Социально-политический конфликт: теоретические и прикладные аспекты. М., 1993; его же. Ведение переговоров: стратегия, коммуникация, фасилитация, медиация: Учеб. пособие. М., 1997; Шаленко В.П.

12 В.В.Журавлев, Л.Г. Истягин, С.А.Кислицын, В.И.Ковалев, С.Е.Кургинян, А.А.Лапин, Э.Д.Лозанский, И.П.Осадчий, А.В.Паршин, В.П.Пешков, Г.В.Саенко, П.Г.Свечников, Ю.С.Скубко, Г.И.Торбеев, А.Г.Тулеев, М.Р.Холмская, Е.Н. Чернобровкина, С.Ф.Черняховский, Ю.Г. Чуланов, В.В.Шелохаев, Л.Л.Шпак и др. Теоретических работ, посвященных отношениям власти и оппозиции, значительно меньше, не говоря об анализе специфики их современного политического дискурса.

Изучать отношения власти и оппозиции, особенно применительно к России, невозможно без проникновения в сущность теории насилия/ненасилия, понятий политического радикализма, экстремизма, террора и терроризма, в форме которых нередко развиваются отношения между ними. И совершенно естественно, что большой пласт современной научной

Конфликты в трудовых коллективах. М., 1992; Юридический конфликт, В 3 ч. /Отв. ред. В.Н.Кудрявцев. М. 1993-1995; Эфиров СА. Социальное согласие; утопия или шанс? М, 2002 и др.

¹ Анохин М.Г Конфронтация, диалог, компромисс?//Политическая наука в современной России. М., 1997; Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия/Рук. проекта В.В.Журавлее. Авт. колл.: Ю.ВЛксютж, О.В.Волобуее идр, М., 1995; Гельман В.Я. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М, 1999; его же. Политическая оппозиция в России: вымирающий вид?//Полис, 2004. № 4; Гершуистй Б.С. Строить - не ломать... О необходимости конструктивной политической оппозиции в современной России. М, 2001; Гершуиский Б.С., ЛозанскМ Э.Д. Демократический опыт России. М., 1998; Дадиани ЛЯ. О попытках создания в России лево-правового блока оппозиционных сил (1989-1996 гг.). М, 1998; Джунусов AM. Власть и оппозиция; историко-теоретические аспекты. Алматы, 1997; его же. От гомогенности к политическому плюрализму. Алматы, 1998; Жуков А.А. Формирование, развитие и деятельность российской многопартийной политической оппозиции в 1991-1997 гг. М,,1999; его же. Левоцентристская многопартийная оппозиция в России 1991 - 1997 гг.: Учебное пособие. М, 1999; Истягин Л.Г. О роли оппозиции на современном этапе политического развития России //Россия: политические противоборства и поиск согласия. М, 1998; Ковалев В.И. Задачи оппозиции в сложившейся социально-политической ситуации // Россия: политические противоборства и поиск согласия. М., 1998; Кургинян СЕ. Россия: власть и оппозиция. М., 1994; Лапин АА. Идейно-политическое размежевание в КПСС и формирование коммунистической оппозиции (1988-1991 гг.). М, 2003; Осадчий И.П. Драматические страницы истории. Как и почему создавалась Компартия РСФСР (1990 - 1991 гг.). М, 2001; Лидеры российской власти и оппозиции: Учеб. кн. в 2 т. /Сост. СА.Кислщые, А.В.Паршин. Ростов-на-Дшгу, 2001; Пешков В.П. Оппозиция и власть: общественное восприятие. М, 2000; его же. Россия XXI века в системе общественно-политических ожиданий, М., 2000; Саенко Г.В. ...Оппозиция ... Оппозиция? Да здравствует Оппозиция! (Политическая оппозиция как социальное явление). М., 1995; его же. Оппозиционарность в современном обществе. М, 1999; Свечников П.Г., Торбеев Г.И. Русский вопрос и оппозиция. Челябинск, 2000; Скубко Ю.С Заметки по истории ДС - первой оппозиционной партии в СССР. М„ 1995; Тулеев А.Г., Шпак Л.Л. На изломах жизни... {Публичные лекции по социологии). Новосибирск, 1994; Холмская М.Р. Коммунисты России: факты, идеи, тенденции. М., 1998; Чернобровкина КН. Демократическая оппозиция Татарстана: 10 лет пуги. Йошкар-Ола, 2001; Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М, 2003; Чуланов ЮТ. Власть и политическая оппозиция в современной России. СПб., 1999 и др.

² Авдеев А.Ю. Терроризм как социально-политическое явление//Современный терроризм: состояние и перспективы /Под ред. Е.И.Степанова. М, 2000; Аециноеа Г.И. Политический радикализм в России: социокультурный аспект, Киев, 1996; Актуальные проблемы Европы. Проблемы терроризма. Проблемно-тематический сборник ИНИОН РАН. М., 1997. № 4; Барсамов ВА. Политические кризисы и смуты (История, теория, современность). М.,1997; Верховский А., Папп А., Прибыловский В. Полити-

13 литературы посвящен вопросам ограничения радикальных форм сопротивления, правовым основаниям оппозиции и гражданского неповиновения, проблематике прав человека, включая политические права, истории политических процессов в России и СССР, а также этическим основаниям гражданского неповиновения, что позволяет увидеть процесс институциа-лизации протестных настроений в обществе. В самом начале находится ис-

ческнй экстремизм в России. М,, 1996; Данилов СЮ. Гражданская война и общенациональное примирение: США, Россия, Испания. М.,2004; Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Гос-во и право. 1992. № 4; БекерД Понятие системного насилия // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1994; Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1986; Гусейнов АЛ. Понятия насилия и ненасилия//Вопросы философии. 1994. № б; его же. 19S методов ненасильственных действ и й//Философ. науки. 1991. № 12; Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М., 2000; Залысин И.Ю. Политическое насилие: сущность, истоки, функции. М., 1995.; Кайту-ковВМ. Эволюция диктата. Опыты психофизиологии истории. М,, 1992; Ольшанский Д.В. Психология террора. М,; Екатеринбург, 2002; Кантор В.К. Насилие как провокация цивилизованных срывов в России//Вопросы философии. 1995; .№5; КиреееГ.Н. Сущность насилия. М., 1990; Кошель ПА. История наказаний в России. История российского терроризма. М,, 19995; Кулинчєнко В.А. О соотношении насилия и согласия в теории и на практике //Политические конфликты: от насилия к согласию. М., 1996; Линдер КБ., Титков С.А. По ту сторону зеркала. Этюды на тему контртеррора. М., 1994; Ненасилие: философия, этика, политика /Отв. ред. А А.Гусейнов, М., 1993; Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1997; Страхи и тревоги россиян. СПб., 2004; Терроризм: борьба и проблемы противодействия/Под ред. ВЛ.Кикотя. М., 2004; Чумиков А.Н. Социальная напряженность: принципы и механизмы ослабления в условиях социально-политического кризиса//Социальные конфликты; экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1994. № 7; Шубкин В.Н. Насилие и свобода. Социологические очерки. М., 199бидр.

¹ Азаров А.Я. Права человека. Новое знание. М., 1995; Авакъян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: Конституционно-правовые основы. М., 1996; Алиев А.А. Конституционное право на объединение в системе прав и свобод человека и гражданина. М., 2000; Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917 - 1991 гг. М., 2002; Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности, М.. 1998; Защита прав человека, Сб-к документов 1998 - 2000 /Под общ. ред. О.О.Миронова. М., 2001; Исаев И.А. История государства и права в России. М., 1994; Комментарий к Федеральному Закону "О политических партиях" /Под ред, В.В.Лапаееой М., 2002; Конституции зарубежных государств. Учеб. пособие. М,, 1996; Кудрявцев В.Н., Трусов А.И- Политическая юстиция в СССР. М., 2000; Международные акты о правах человека. Сб-к документов. М., 1998; Очерки парламентского права (зарубежный опыт). М, 1993; Право и политика /Кол. авторов: Мальцев Г.В., Лукашева ЕА., Нерсесянц B.C. и др. М., 1996; Права и свободы человека в программных докумеїггах основных политических партий и объединений России. XX век. /Под ред. А.Н.Аринина, С.И.Семенова, В.В. Щелохаева. М., 2003; Право на свободу слова. Роль СМИ в экономическом развитии /Пер. с англ. М., 2005; Реабилитация. Политические процессы 30 - 50-х годов /Под общ. ред. А.Н.Яковлева. М,, 1990; Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV - XVII вв. М., 1995; Сравшггельное избирательное право. М., 2003; Юдин Ю.А. Политические партии и право в современном государстве. М., 1998 и др.

² Адорно ТВ. Проблемы философии морали /Пер. с нем, М., 2000; Алексеева ТА. Справедливость, Морально-политическая философия Джона Роулза. М., 1992; Бурдье П. За политику морали в политике// Социология политики. М., 1993. С.326-330; Гавел В. Сила бессильных. Мн., 1991; Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. М., 2004; Капустин Б.Г. Мораль в политике: Учеб. пособие. М., 2004; его же. Критика политического морализма // Вопросы философии. 2001. № 2. С.36 - 40; Луман Н. Честность политиков и высшая аморальность политики // Вопросы социологии, 1992. Т.1. № 1; Ненасилие. Философия. Этика, Политика. М., 1993; Опыт ненасилия в XX столетии. Социально-этические очерки/Под ред. Р.ГАпресяна, М.Д996; Политическая и экономическая этика/Пер. с нем. М., 2001; Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995; его же. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000; Шапиро И. Моральные основы политики: Учеб. пособие/Пер, с англ. М., 2004; Этика/Под общ. ред. А А. Гусейнова, ЕЛ.Дубко. М., 1999 и др.

14 следование «бархатных» революций в Грузии, Украине, Киргизии и т.д., которые получили освещение в сборниках статей серии «Евровосток».¹

Наконец, в условиях формирования информационного общества и информационной демократии в России стали фундаментально разрабатываться проблемы политической коммуникации, политического дискурса, по-литического языка. На перспективность развития теории дискурса в России указывает вышедший в 2001 году сборник материалов конференций и мероприятий, проведенных РАПН под названием «Принципы и направления политических исследований», где симптоматично две трети выступлений посвящено отдельным направлениям теории дискурса, а также материалы по данной проблематике в журнале «Политические исследования» последних лет.

См.: «Оранжевая революция»: лозунги и реальность: Сб-к/Сост. М.Б.Погребииский. М., 2005 и др.

² Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского. Идейно-стилический анализ политических текстов. М, 1999; Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс/ Теория метафоры. М, 1990; Баранов А.Н. Что нас убеждает: Общественное сознание и язык. М., 1990; Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты - традиции и новации: Советский политический язык: (от ритуала к метафоре). М., 1991; Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М.,1991; Бляхер Л.Е. Российский политический дискурс и концептуализация становящегося политического пространства //Полис. 2002. № 3; Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб., 2001; Горохов В.М. Средства массовой информации в системе политических коммуникаций // Концепция современной политологии: введение. М.,1993. С.28-33; Грачев М.Н. Политика, политическая система, политическая коммуникация. М, 1999; его лее. Политическая коммуникация// Вестник РУДН. Сер.: Политология. 1999. №1; Дмитриев А.В. Социология политического юмора: Очерки. М., 1998; Дмитриев А.В., Латыиов В.В. Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М., 1999; Дмитриев А.В., Латынов В.В., Хлопьев А.Т. Неформальная политическая коммуникация. М., 1996: Дука А.В. Политический дискурс оппозиции в современной Россин//Журнал социологии и социальной антропологии. 199S. Т.1. № 1. Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика: теоретические концепции, проблемы. Прогнозы. М., 1995; Ильин Ы.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятии. М,, 1997; его же. Политический дискурс как предмет энализа//Полис. 2002. № 3; Ирхин Ю.В. Политическая коммукикация//Вестник РУДН. Серия "Литературоведение. Журналистика". 1996. № 1; Коновченко СВ. Власть, общество и печать в России. Монография. Ростов-на-Дону, 2003; Комаровстй B.C. Государственная служба и СМИ. Воронеж. 2003; Лассан Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ. Тарту, 1996; Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003; Морозова КГ. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. М., 1999; Мухарямоеа Л.М. Языковые отношения: политологический анализ. Казань, 2003; Назаров ММ. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М.,2002; Ниснееич Ю.А. Информация и власть. М., 2000; Политическая коммуникация в постсоветской России: проблемы формирования и парадигмы развития/Под общ. ред. Л.Н.Тимофеевой, ЕЛЛобзы. М.; Улан-Удэ, 2003; Политические коммуникации: Учеб пособие/Под ред. А.И.Соловьева. М., 2004; Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса /Под ред. Т.Н.Ушаковой, Н.Д.Паеловой. СПб., 2000; Соловьев А.Н. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации/ТПолис. 2002. № 3; Хазагерое ГГ. Политическая риторика. М., 2002; Чина-нонский А.А. В тенетах свободы. М., 1995; Шарков ФЛ. Интегрированные PR-коммуникации. М., 2004; Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М., 2004; Шомова С.А. Политическая коммуникация: социокультурные тенденции и механизмы. М., 2004 и др.

С точки зрения зарубежных и отечественных ученых дискурс представляется им как широкое и узкое политическое общение. В широком смысле в фокусе дискурсного анализа - действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.д. В этом случае к элементам дискурса относят излагаемые события, их участников, контекст. В узком смысле он является специализированным текстом, обладающим своим особенным языком, Если суммировать два подхода, то получается, что дискурс власти и оппозиции - это и то, что они из себя представляют, в каких условиях действуют, и то, что они «говорят» друг другу, какими текстами и смыслами обмениваются в определенном историческом и политическом контексте. Такое понимание представляется чрезмерно широким, размывающим границы анализа и одновременно статичным и описательным. Есть смысл предложить метод, сфокусированный на разборе самих политических конфликтов власти и оппозиции, включая анализ их конфликтного дискурса в СМИ, через партийные документы и предвыборные платформы - кон-фликтно-дискурсный метод, который позволяет увидеть диалектику развития их отношений.

Таким образом, анализ степени научной разработанности темы вкупе с указанными выше положениями ее актуальности обусловливают необходимость предпринятого диссертационного исследования.

Основная рабочая гипотеза. Автор высказывает предположение, что вместе со стремительными и динамичными изменениями современного мира, возрастанием роли и значения информационно-коммуникативной составляющей в перманентно конфликтной политике современного общества, возникает необходимость поиска новых парадигм и методов его научного осмысления. В связи с этим выдвигается гипотеза, что наиболее релевантными подходами к изучению современных отношений власти и оппозиции являются конфликтологический (теория конфликтов) и коммуникационный (теория дискурса), а также созданный на их базе конфликтно-дискурсный метод анализа, который позволит более адекватно отразить суть политических процессов. Все это откроет возможность по иному взглянуть на кате-

гории «власть» и «оппозиция», исследовать эволюцию мировой и российской общественно-политической мысли по данному вопросу; обосновать правовые, этические и политические прерогативы и ограничения деятельности оппозиции; изучить исторический генезис концептов становления российской оппозиции и практику ее современного политического дискурса с властью. Б конечном счете, применение новых подходов послужит более эффективному решению исследовательских задач в современной российской политической науке, даст возможность глубже понять смысл происходящего, сопоставить слово и дело власти и оппозиции, проследить динамику их отношений, выявить дисфункции в их взаимодействии, сформулировать необходимые рекомендации по их преодолению, расширить инструментарий прикладных политических исследований, повысить их качество.

Объектом исследования являются история, теория и методология анализа власти и оппозиции как противоречивой диады, постоянно воспроизводящейся в обществе и отражающей конфликт политических интересов актуализирующихся социальных групп.

Предмет исследования: теоретическое исследование динамики отношений власти и оппозиции с помощью конфликтно-дискурсного метода анализа.

Цель исследования: на основе теоретического и историко-политического анализа отношений власти и оппозиции раскрыть эвристический потенциал конфликтно-дискурсного метода для изучения современного общества, в том числе, на примере России.

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

провести теоретический анализ категорий ''политическая власть" и "политическая оппозиция" с целью прояснения их сущности и особенностей через призму различных концепций и парадигм исследования;

раскрыть содержание метода «конфликтно-дискурсный анализ», понятия «политический дискурс» и его составляющих - «конфликтный дискурс», «дискурс согласования» и обосновать конструктивность таких отношений между властью и оппозицией в условиях демократии, позволяющих

17 добиваться политической, социальной и духовной консолидации нации при одновременном сохранении свободы критики;

исследовать эволюцию общественно-политической мысли о характере властно-оппозиционных отношений в историко-политической ретроспекции мирового развития; органическую и логическую связь участников диады "власть и оппозиция"; выявить характер и особенность их отношений; зависимость онто-генезиса института оппозиции от изменения формы власти и состояния гражданского общества, а также - от особенностей национальной культуры страны и ее традиций;

сформулировать правовые, этические и политические основания деятельности оппозиции, которые определяются местом, предназначением и функционированием оппозиции как части диады "власть - оппозиция", где одна сменяет другую (оставаясь в связке с ней), и где оппозиция призвана ограничивать и совершенствовать власть, постоянно взаимодействуя с нею; изучить конвенциональные и неконвенциональные формы политического участия оппозиции и его необходимые пределы;

проанализировать исторические концепты становления российской оппозиции; современное состояние процесса политического дискурса власти и оппозиции и его возможности для преобразования России, основываясь на конфликтно-дискурсном методе анализа;

предложить пути и формы совершенствования политического дискурса власти и оппозиции с целью решения актуальных для страны социально-политических, духовных и экономических проблем.

Теоретическими основаниями исследования власти и оппозиции послужили достижения мировой политической мысли, которые оформились в виде теории власти, теории демократии, теории политического участия, общей теории конфликтов, теории социального и коммуникативного действия, интеракции и символического обмена, теории дискурса, теории самореферентных систем и структурного интеракционизма.

Среди определяющих научных парадигм исследования - историко-диалектическая, которая принципиально уравновешивается системно-

18 функциональной парадигмой, ибо изменения и стабильность диалектически привязаны друг к другу и лишь в такой комбинации помогают описывать общественные процессы наиболее адекватно. Обе эти парадигмы работают с одними и теми же категориями, но акцентируют внимание на различных аспектах, что позволяет более глубоко и всесторонне исследовать наш предмет (Р.Дарендорф).

Для исследования становления и развития института оппозиции в мировой общественной мысли автор опирался также и на другие парадигмы ее изучения. Для доказательства основных положений диссертации использовались коммунитаристекая концепция демократии Ж.-Ж.Руссо и элитист-ская - Й.Шумпетера; теории коммуникативного действия Ю.Хабермаса; справедливости ДлсРоулза, Р.Дворкина, Р.Нозика, Дж.Коэн и Э.Арато; по-лиархии Р.Даля; структурного насилия Й.Галтунга; потребностей А.Маслоу, Х.Кантрила; а также концепция «позитивно-функционального конфликта» Л.Козера, концепция «конфликтной модели общества» Р.Дарендорфа, общая теория конфликтов К.Боулдинга и др., которые позволили автору выстроить систему доказательств относительно перспективности конфликтно-дискурсных отношений власти и оппозиции в условиях демократии.

Методологической основой исследования является сформулированный и раскрытый автором принципиально новый подход к исследованию отношений власти и оппозиции - конфликтно-дискурсный анализ. Он берет свое начало в диалектическом методе, развивается в общей теории конфликтов, дополняется в теории дискурса, ибо конфликты есть открытая форма противоречия, когда субъекты действуют, осознавая противоположность целей и интересов по отношению к предмету спора, а дискурс - специфическая коммуникативная деятельность, дающая возможность рационально обсудить сложившуюся ситуацию в конкретном историческом и культурном контексте, что связывает его участников, имеющих первоначально противоположные позиции, значимым для них диалогом.

В работе используется методология дискурс-анализа, который возник в рамках более широкого, чем структурная лингвистика, понимания языка,

19 опирающегося на культур но-деятельностное и социально-психологическое представление о нем (В. фон Гумбольдт, Ф. де Соссюр, И.А.Бодуэн де Кур-тенэ, Р.М.Блакар, Д.Болинжер, А.А.Потебня, Л.В.Щерба, М.М.Бахтин и др.). Плодотворен когнитивный метод, позволяющий от описания единиц и структур дискурса перейти к моделированию структур сознания участников политической коммуникации. Моделирование когнитивной базы политического дискурса осуществляется через анализ концептов политического дискурса, метафорических моделей и стереотипов, лежащих в основе политических убеждений. В России и СНГ это направление развивают такие исследователи как А.Г.Алтунян, В.Н.Базылев, А.Г.Баранов, А.В.Дмитриев, А.В.Дука, М.В.Ильин, Е.Г.Казакевич, Ю.Н.Караулов, Э.Лассан, В.В.Латынов, Л.М.Мухарямова, М.Л.Макаров, П.Б.Паршин, Ю.С.Степанов, Г.Г.Хазагеров, А.Т.Хлопьев, Е.И.Шейгал и др. К нему близко примыкает интент-анализ конфликтного политического дискурса или направление психологического исследования речи, выявляющее субъективную направленность говорящего на некий объект и позволяющее соотнести позицию политика с внешним миром (Ф.Брентано, Э.Гуссерль, Дж.Серль, Т.Н.Ушакова, Н.Д.Павлова, В.В.Латынов и др.)

Важный подход, использованный автором в диссертационном анализе, логико-исторический, начало которому было положено еще в XVII веке принципом историзма Г.Галиля, Р.Декарта, развитого до понятия логического метарассказа (метанарратива) в эпоху Просвещения, и существенно дополненного источниковедческой парадигмой гуманитарного знания и сравнительно-историческими исследованиями в постмодернистский период.

В качестве других направлений, компенсирующих желание автора всесторонне исследовать власть и оппозицию, используются бихевиорали-стский, институциональный подходы, ситуационный анализ в рамках социально-психологического анализа, коль скоро они позволяют глубже раскрыть онто-гносеологические корни этих двух явлений и механизм их взаимодействия.

Используемые методы исследования. При рассмотрении политического дискурса власти и оппозиции автор опирается, прежде всего, на дедуктивный метод, позволяющий делать заключения с помощью концептуального анализа, а при изучении конкретной политической практики - на индуктивный метод.

В диссертации широко используются социокультурный, сравнительно-исторический и политико-компаративистский методы анализа. Среди эмпирических методов исследования востребованы как частные (рабочие), так и общие (комплексные) методы, которые строятся на применении одного или нескольких частных методов. К первой группе можно отнести: изучение литературных источников; документов; конкретных результатов деятельности власти и оппозиции; метод включенного наблюдения и опрос (устный и письменный); метод экспертных оценок; тестирование. Во вторую группу входят: мониторинг, изучение и обобщение опыта и т.д. При анализе политического дискурса власти и оппозиции как культурно-исторического феномена, а также специфического текста используются концепт-анализ самого понятия "оппозиция", когнитивный, дескриптивный и критический методы анализа текстов.

Эмпирическая база исследования представлена совокупным массивом документальных источников официального характера, в частности, законодательством Российской Федерации в области партстроительства и выборов; программами и уставами политических партий России, нормативно-правовыми актами, регулирующими отношения власти и оппозиции. Диссертант опирается на данные собственных социологических опросов, проведенных в разное время, начиная с 1992 г. и с помощью различных социологических методов: свободные интервью с оппозиционно настроенными политиками (20 материалов); анкетирование шахтеров Кузбаса в 1992 г. во время антигорбачевских (в поддержку Ельцина) вьіступлеїшй (выборка составила двести анкет); экспертный опрос ста государственных служащих в 1996, 1998 гг. о готовности общества и власти вести диалог друг с другом. Диссертантом проанализированы характер обращений (в частности - жалоб)

21 граждан в адрес Президента и Государственной Думы Российской Федерации накануне выборов парламента и президента 1995 и 1996 гг., 1999 и 2000 гг.

Автор опирается на большой массив строго документальных материалов о создании и развитии политических партий (в том числе - оппозиционных) в новой истории России, собранных информационным агентством «Партинформ». Для своих выводов использует контент-анализ выступлений представителей власти и оппозиции в СМИ в 90-е годы XX в. и в начале XXI в., проведенных российскими социолингвистами, а также - материалы серии рабочих совещаний, организованных Институтом языкознания РАН "Политический дискурс в России".

Основные научные результаты, полученные лично автором и их научная новизна. Диссертация представляет собой новое оригинальное теор етико-методологическое исследование отношений власти и оппозиции. Проведена комплексная работа, позволившая автору на базе положений из области кратологии, оппозитологии, конфликтологии и коммуникативисти-ки концептуально обосновать конфликтно-дискурсный метод анализа и такое направление исследований как политический дискурс власти и оппозиции.

1. Концептуально исследованы категории «власть» и «оппозиция», предложен и обоснован новый для российской политологии коммуникативный подход к определению понятий. Политическая власть понимается автором как результат выбора, который делает большинство в обществе на основе предложенных управляющей группой альтернатив смысловых политических кодов, по итогам постоянно проходящего политического дискурса. Политическая оппозиция, определяется как альтернативная власть со своим набором смысловых политических кодов, выбранных в данный момент меньшинством в обществе, чьи интересы представлены или не представлены в парламенте.

Диссертант является одним из создателей и первым главным редактором «Партинформа».

1. Проанализирована история развития политической мысли в рамках отношений власти и оппозиции, обнаружена недостаточная теоретическая изученность института оппозиции, в результате чего автором впервые сформулированы и предложены пять парадигм ее исследования: 1) через дилемму "общее благо - частные интересы" или "общее - частное"; 2) через противопоставление государства и общества как двух «анархических стихий», требующих ограничения; 3) через традиционные идеологические доктрины; 4) через сравнение двух концепций демократий: коммунитаристской - Ж.-Ж.Руссо и элитистской - Й.Шумпетера; 5) через правовое регулирование свободы власти и граждан, что позволило глубже уяснить суть оппозиции и ее деятельность в различных системах координат.

2. Впервые в российской политической науке на теоретическом уровне, комплексно с использованием различных научных подходов обоснована плодотворность и эвристический потенциал конфликтно-дискуреного метода анализа диады «власть и оппозиция», в котором объединяются конфликтологический и дискурсный или субъектно-деятельностный и лингвистический способы изучения их отношений, что позволяет сравнить слово и дело двоицы. В этих целях доказана необходимость соединения историко-диалектической парадигмы исследования с системно-функциональной, ибо изменения и стабильность, диалектически привязаны друг к другу и лишь в такой комбинации помогают адекватно описывать общественные процессы: через конфликты к стабильности и снова к конфликтам и стабильности с помощью политического дискурса.

3. Раскрыто авторское понимание политического дискурса власти и оппозиции, которое определяется как вербальный и невербальный обмен ими обоснованными и, как правило, противоположными смыслами, позициями, взглядами в соответствии с их убеждениями и определенными правилами и процедурами с целью принятия важных политических решений по социально-значимым проблемам. В итоге политического дискурса власти и оппозиции решаются две существенные задачи: проводится свободная, добровольная, без принуждения экспертиза текущего политического курса и

23 возникших проблем; конструируются пути и способы их разрешения, альтернативные проекты будущего развития страны. Исследованы специфические формы политического дискурса власти и оппозиции - конфликтный дискурс (дебаты, споры, критическое обсуждение (двусторонняя критика) и дискурс согласований (переговоры, «круглые столы», пакты). Конфликтный дискурс сужает и упрощает поле сознания спорящих, направлен на обнаружение различий в позициях, позволяя найти предмет рассогласования интересов. Бесконечная пролонгация конфликтного дискурса ведет к деструктивным последствиям. Дискурс согласований расширяет поле сознания, направлен на поиск общих интересов и сближение позиций. Однако он невозможен без конфликтного дискурса. Полноценность политического дискурса определяется наличием и «анализа» и «синтеза» т.е. присутствием двух этих форм дискурсии.

5. Исследована историко-политическая эволюция мировой и российской общественно-политической мысли о сопротивлении самоуправной власти, на основе чего сделано заключение, что, несмотря на обоснование справедливости сопротивления народа тиранической власти, выдвинутое еще в средневековье (в том числе и в России), полностью оппозиция была институциализирована только после победы буржуазно-демократических революций и укрепления либерально-демократических режимов в мире. Начало юридической институциализации оппозиции положила Великобритания в XVIII в. В России легализация и институализация оппозиции началась только в XX в., в 1906 году, фактически оборвавшись в 20-30-е гг., а затем, возродившись в конце 80-х - начале 90-х гг. Сделан вывод, что в отличие от стран первой и второй волны демократизации, предоставивших оппозиции специальные права, например, право на одинаковое эфирное время на государственных радио и телевидении, право на ответ и политическое возражение на политические заявления правительства, в России у оппозиции нет специального статуса.

7. Раскрыт дискурсный генезис политической оппозиции в истории России, который в русском языке получил следующие концепты-

24 обозначения: разночинцы, отщепенцы, нигилисты (протоэлита); нигилизм, инакомыслие, диссидентство, нонконформизм (их психологическое отношение к действительности, выражающееся в отрицании старых норм); интеллигенция (часть элиты, занимающаяся умственной деятельностью и критикующая правящую элиту), продуцирующая новые социально-политические идеи переустройства российского общества; социальная и политическая критика, протест как средства борьбы; контркультура, перфо-манс, самиздат, альтернативная, оппозиционная печать, антисистемные движения, партии (среда, формы коммуникации и организации собственно политической оппозиции); и, наконец, легальная политическая оппозиция. Выявлено, что исторически дискурсный генезис легальной политической оппозиции легитимировался в России дважды с существенным перерывом.

8. Изучены и уточнены правовые, этические и политические основания деятельности политической оппозиции и сформулированы некоторые рекомендации и предложения в этих сферах, позволяющие институциализи-ровать ее деятельность и одновременно ограничить негативные для общества последствия. Правовые основания и ограничения деятельности оппозиции связаны с политическими свободами, завоеванными народами в буржуазных революциях XVII - XVIII вв., когда было сформулировано право граждан на сопротивление самоуправной власти, а чуть позже обозначены пределы ее деятельности, угрожающие суверенитету, территориальной целостности, республиканской форме правления, демократическому устройству государства и т.д. и т.п. Этические основания и ограничения деятельности оппозиции определяются правом человека как такового на достойную жизнь и принципом социальной справедливости как моральном базисе демократии, который постоянно обсуждается между властью и оппозицией. В зависимости от приоритета критериев целого и индивидуального выделяют справедливость коммунитаристскуго, либеральную, либертатную и т.д. Инструментом борьбы за социальную справедливость выступает гражданское неповиновение, а политическая оппозиция является одним из субъектов этого широкого социального действия. Критерием ограничения дейст-

25 вий оппозиции в этическом ключе может выступать насилие. Политические основания деятельности оппозиции связаны с правом граждан на конвенциональное политическое участие и запрет, пресечение неконвенциональных форм участия. Здесь критерием возможности/невозможности применения той или иной формы является захват власти, присвоение властных полномочий, изменение политического строя. Все три основания деятельности политической оппозиции тесно связаны друг с другом.

9. Проанализирована современная практика отношений власти и оппозиции в России, сделан вывод о том, что политическая оппозиция, не имея здесь прочных корней, нуждается в отдельном конституировании, обладая на сегодняшней день только дисперсной легитимностью¹, определяющей ее права, как и любой другой партии в различных законах и статьях законов. В связи с этим предложено юридически институциализировать в России оппозицию - рассмотреть вопрос о принятии специального закона о ее правовом статусе; ввести принцип конструктивной ответственной оппозиции, который заключается в обеспечении баланса власти, контроля и критики со стороны оппозиции действий правительства, предоставление ей необходимой информации о деятельности правительства, права выступления в государственных СМИ, внесения предложений, направленных на реформирование государственно-правовых институтов и, в свою очередь, исключает деятельность, угрожающую безопасности государства.

Политический дискурс в современной России неполноценен, он носит формальный, симулятивный характер. Правящая элита не прозрачна, закрыта для общественного контроля. Решения важных для общества вопросов принимаются без широкого обсуждения с оппозицией и экспертной общественностью. В свою очередь политическая оппозиция малопродуктивна, не самостоятельна и не конструктивна. В политическом дискурсе власти и оппозиции присутствует в основном радикальный конфликтный дискурс: обвинения, огульная критика, диффамация и т.д. и почти отсутствует практика

26 дискурса согласований. До сих пор не поставлен на повестку дня и не решен вопрос о желаемом и необходимом характере социальной справедливости в России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Развитие демократии и глобальных информационных сетей, с одной стороны, сделавших проницаемыми границы национальных государств и уязвимыми для международного влияния деятельность власти и оппозиции, а с другой стороны, создавших основу для формирования мировых антисистемных движений в ответ на гегемонистские устремления отдельных государств, заставляет сменить научную парадигму и методологию исследования проблематики власти и оппозиции. Сегодня необходимо рассматривать категории «власть» и «оппозиция» не столько в традиционном атрибутивно-субстанциональном и силовом ключе, сколько в коммуникативном, дис-курсном - как феномен, возникающий из общения и предполагающий выбор обществом определенных политических кодов из альтернатив, предложенных управляющей группой. Только тогда можно понять не только как возникает сегодня власть, но и почему она теряет свой авторитет и укрепляется оппозиция. Основу для такого анализа мы находим в критической теории немецких неомарксистов и, прежде всего, у представителей Франкфуртской научной школы Х.Арендт и Ю.Хабермаса, в генетическом структурализме П.Бурдье, в теории самореферентных систем Н.Лумана, в по структурализме у М.Фуко и др.

2. Неумение работать с оппозицией, извлекать максимальную пользу из сотрудничества с ней отчасти объясняется недостатком у элиты и общества теоретических, историко-политических, культурологических знаний об этом феномене. Необходимо концептуально изучить механизм ее зарождения и деятельности в различных системах координат. Исторический концепт-анализ российской оппозиции показывает, что ее онтогенезис настойчиво воспроизводится всякий раз, как только вырабатывается политический

¹ Имеется в виду отсутствие у оппозиции единого, целостно сформулированного конституционного права оказывать сопротивление самоуправной власти, нет закона об оппозиции, но есть политиче-

27 ресурс власти, а общество теряет перспективу своего развития. Крупному церковно-общественному деятелю XV-XVI вв. Иосифу Болоцкому первому в российский истории удалось сформулировать право поданных на протест против мучительства тирана, ограничение власти самодержца законами и с о словно-представительными органами. После него уже русский радикализм, который развивался под флагом "освободительного движения" и прошел в России три основных этап: дворянский, народнический и марксистский, ставил вопрос о праве народа на сопротивление тирании.

3. Современные отношения власти и оппозиции эффективнее всего
изучать с помощью нового метода - конфликтно-дис курено го анализа, по
зволяющего соединить достижения в области конфликтологии и теории
дискурса, субъектно-деятельностного подхода и лингвистического, ибо су
щество политики лучше всего проясняется через понятия действия и рассу
ждения, речи. В этом случае необходимо обратиться к комплексному и ком
пенсаторному использованию взаимодополняющих друг друга достижений
диалектики и структурно-функционального анализа.

4. Диада власть и оппозиция взаимодействуют сегодня в форме поли
тического дискурса, широко транслируемого СМИ, и включающего в себя
как конфликтный дискурс, так и дискурс согласований. Полноценный поли
тический дискурс власти и оппозиции позволяет сохранять социум как еди
ное целое, поскольку их диалог выявляет, легитимирует и психологически
примиряет различные социальные интересы и потребности, «публикуя» тем
самым идею существования "мира миров" или "не единого единства мира",
его "разноразность". Неучет, игнорирование властью интересов больших
социальных групп чревато нестабильностью в обществе и такими формами
неконвенционального участия оппозиции в политической жизни как бунты,
восстания, революции, терроризм, что отчасти продемонстрировали дейст
вия оппозиции на постсоветстком пространстве в Грузии, Украине, Кирги
зии, Узбекистане. Арбитром в политическом дискурсе власти и оппозиции

ские права, сформулированные для всех партий в различных законах и статьях законов.

28 становится электорат. Цена победы в политическом дискурсе - приход к власти.

5. Оппозиция, как и власть, имеет свои правовые, этические и политические основания и пределы функционирования. В отношениях власти и оппозиции оба участника диады несут одинаковую политическую, нравст-вешіую, правовую ответственность перед обществом за деструктивные последствия своей деятельности, приведшие к ухудшению жизни социума. Не всякая оппозиция полезна для общества. Оппозиция, ставящая своей целью разрушить государственный и культурный код народа, является деструктивной.

6. Изучение оппозиции невозможно без анализа определенных условий, влияющих на паттерны современной оппозиции, среди которых: правовые (конституция и избирательная система); культурные (исторический код массового поведения); наличие субкультур, поощряющие радикализм; недовольство политикой правительства; большие социально-экономические различия и др.

7. Конструктивная легальная оппозиция по отношению к власти имеет двойственную функцию. Имманентно она выполняет функцию отрицания политики данной власти, но легально и легитимно отрицая ее, она тем самым косвенно выполняет функцию легитимации власти как таковой (в этом случае речь идет о демократическом режиме), привлекая внимание всего общества к ее политике, активизируя гражданское общество, его интеллектуальный потенциал для решения возникших проблем.

8. Практика современного политического дискурса власти и оппозиции в России свидетельствует о наличии многих симуляций и симмулакру-мов в их отношениях, что не способствует дальнейшему развитию общественных отношений.

Теоретическое значение результатов исследования. Решение диссертантом комплекса теоретико-методологических и историко-политических задач, связанных с новым осмыслением отношений власти и оппозиции в политической науке позволяет существенно прояснить онтоге-

29 незис становления таких важных категорий политической науки как «власть» и «оппозиция» и их связи с сопряженными с ними понятиями -«социальная справедливость», «свобода», «политические права», «конфликт», «политический дискурс». Диссертант показал, что использование конфликтно-дис курено го метода анализа в исследовании отношений власти и оппозиции раскрывает новые возможности в теоретическом осмыслении этой важной и актуальной проблемы современного демократического общества.

Теоретические выводы диссертации могут способствовать формированию более четкого концептуального и понятийного аппарата для программ исследования политического дискурса власти и оппозиции.

Механизм конфликтно-дискурсного анализа подходит для изучения других субъектов политических отношений в России и мире.

Новый импульс к развитию получат такие направления в современной политологии как теория политического дискурса и оппозитология.

Практическое значение результатов исследования. Проведенный историко-политический анализ власти и оппозиции позволяет составить более реалистическую картину их политического дискурса в современном в мире, а также содействовать совершенствованию практики отношений государственной власти и политической оппозиции в России.

Выводы и рекомендации данного исследования будут способствовать развитию законотворческого процесса в области политических прав и свобод, установлению политических, правовых и этических пределов в деятельности власти и оппозиции.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий по кратологии и оппозитологии, специальных курсов в рамках политической конфликтологии и политической коммуникативисти-ки, в учебных структурах, обеспечивающих повышение профессиональной квалификации политиков, политологов, государственных служащих, журналистов.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политологии и политического управления Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены соискателем в следующих формах:

- опубликована монография "Власть и оппозиция: взаимодействие,
взаим о ограничение, взаимоконтроль, коммуникация". М.: Изд-во РАГС,
2004. - 241 с. - 12, 2 п.л.; разделы в монографиях, статьи в научных сборни
ках и журналах общим объемом более 60 п.л.;

- выводы и положения работы автор докладывал на трех Всероссий
ских конгрессах политологов (Москва, 1998, 2000, 2003), двух Всероссий
ских конгрессах социологов (Санкт-Петербург, 2001; Москва, 2003), двух
Международных конгрессах конфликтологов (Казань, 2000; Санкт-
Петербург, 2004), на девятнадцати международных, пятнадцати всероссий
ских и ряде региональных, межвузовских научных конференциях. В числе
них: международные научные конференции "Центральная Россия на рубеже
XXI века" (Орел, 1995), "Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба,
перспектива" (Москва, 1996), "Политические конфликты: от насилия к со
гласию" (Москва, 1996), "Женщины в экстр емаль ных ситуациях: защита
прав и интересов женщин" (Москва, 1997), "Анализ систем на рубеже тыся
челетий: теория и практика" (Москва, 1998), "Стратегия опережающего
развития для России XXI века: возможности реализации" (Москва, 1999),
"Права человека в России: декларации, нормы и жизнь" (Москва, 1999),
"Культура ненасилия - будущее человечества" (Москва, 1999), "Россия на
рубеже веков: политические партии и молодежь" (Москва, 1999),
"Проблемы и перспективы социально-экономического и политического раз
вития Беларуси, России, Украины" (Минск, 2001), "Современные социаль
но-политические процессы и политическая наука" (Минск, 2003),
"Политическая конфликтология между старыми и новыми парадигмами"
(Воронеж, 2001), "Good Governance - концепция эффективного управления
и международная образовательная кооперация" (Москва, 2002),

31 "Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие науки, власти, гражданского общества" (Ставрополь, 2002), "Демократическая культура и методы регулирования конфликтов (Воронеж, 2002), "Судебная реформа и становление правового государства в Российской Федерации" (Москва, 2002), "Социальные конфликты и социальный мир: поиск оптимума" (Воронеж, 2003), "Государственное управление: новые технологии" (Москва, 2004); российско-германская научно-практическая конференция "Проблемы соответствия партийной системы интересам гражданского общества современной России" (Ростов-на-Дону, 2004); ежемесячный международный научно-теоретический семинар в рамках Фонда развития политического центризма (руководители семинара - А.И.Соловьев, С.С.Сулакшин, Ф.Флури), проходивший в течение 2003-2005 гг.,

- автор участвовал во всероссийских мероприятиях: "круглый стол" экспертов "Региональная конфликтология: конфликтогенные факторы и их взаимодействие" (Ярославль, 2001), всероссийский научный симпозиум "Конфликты в современной России" (Санкт-Петербург, 2003); российско-китайский "круглый стол" "Российский опыт урегулирования социальных конфликтов" (Москва, 2003), межрегиональная научная конференция "Социальные конфликты как фактор системных трансформаций постсоциалистических обществ (компаративный анализ)" (Воронеж, 2004), межвузовский научно-практический семинар "Моделирование в социально-политической сфере" (Москва, 2004), «круглый стол» на тему «Роль и место оппозиции в современной политической жизни России», а также научно-практическая конференция «Актуальные вопросы стратегии развития России», организованные партией и парламентской фракцией «Родина» (Москва, 2005) и др. Теоретические положения и выводы, содержащиеся в диссертации, получили свое развитие в 10 кандидатских диссертациях, подготовленных под научным руководством автора.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, содержащих одиннадцать параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Парадигмы исследования политической оппозиции

Слово "оппозиция" в переводе с латинского означает сопротивление.1 Издревле сопротивление вкупе с подчинением составляет антиномию человеческих и общественных отношений. Сопротивление или противодействие злоупотреблениям власти являет собой сердцевину политической оппозиционной деятельности. Хотя не всякое сопротивление мы можем назвать сегодня политической оппозицией, а только политическое противодействие, где действуют хорошо организованные субъекты с конкретными политическими требованиями или даже программами, содержащими одновременно высокий альтернативный, эвристический и протестный, конфликтный потенциал, направленный против политики действующей власти или против данной власти вообще.

Изучение политической оппозиции укладывается в рамки нового для России направления научной политической мысли - "оппозитологии". В определенном смысле она составляет научную пару для кратологии - науки о власти, однако уступает ей по степени изученности и концептуализации. Конечно, можно использовать для анализа оппозиции популярные концепции анализа власти вроде силовой, конфликтной и согласительной, консенсусний, а также атрибутивно-субстанциональной и реляционистской (отно-шенческой), которые мы рассматривали в предыдущем параграфе. Но в этом случае доказательство существования института оппозиции будет идти от противного и главным действующим лицом все равно будет власть, которая, впрочем, и станет диктовать наличие или отсутствие оппозиции в обществе. При силовой и атрибутивно-субстанциональной концепции власти институт оппозиции возможен, но сомнителен с точки зрения легальности, ибо в первом случае побеждает сильнейший и правит, навязывая свою волю всем, не допуская никакой "альтернативной власти", коей хотелось бы быть оппозиции. Во втором случае при согласительной и реляционистской концепциях власти институт оппозиции встроен в систему властных отношений в результате согласительных процедур, переговоров и легализации с ней политической коммуникации. В этом случае оппозиция разделяет базовые ценности общества и делит вместе с властью ответственность за все происходящее с точки зрения добросовестного выполнения собственных функций - качественной политической критики правительственного курса и ответственное перед обществом предложение собственных альтернатив. Такую оппозицию можно назвать конструктивной.

Если же продолжить развитие коммуникационного взгляда на отношения власти и оппозиции, предложенного нами, то с этой точки зрения раз политическая власть это политический выбор, который делает общество в результате предложенных управляющей группой альтернатив в рамках отобранных ею смысловых политических кодов, по итогам постоянно проходящего между ними дискурса по известным и одинаковым для всех правилам, то политическая оппозиция является альтернативной властью со своим набором смысловых политических кодов, выбранных в данный момент меньшинством в обществе, чьи интересы представлены или не представлены в парламенте. Как только ее смысловые коды выбираются большинством в обществе, она превращается во власть и тут же становится уязвимой для критики меньшинства.

Важно подчеркнуть: изучение оппозиции без феномена власти было бы не верно, ибо оппозиция часто порождается властью, и даже способы сопротивления оппозиции зеркально отражают суть ее правления. Учитывая все это, попробуем предложить несколько парадигм исследования собственно института сопротивления власти, т.е. оппозиции. Парадигма означает в переводе с греческого - пример, образец, а в нашем случае - модель по 67 становки проблемы или подход, принятый в качестве образца решения исследовательской задачи.

Л Парадигма исследования оппозиции через дилемму "общее благо -частные интересы" ("общее - частное"). В этом способе рассмотрения оппозиции сталкиваются точки зрения защитников приоритета права всего общества (Платон, Аристотель, Г.В.Ф.Гегель и др.) и сторонников приоритета права отдельных индивидов - (Дж.Локк, И.Кант и др.). Они по-разному формулируют свое отношение не только к институту сопротивления власти, но и к способам сопротивления ей. Этой парадигме мы обязаны ответом на вопрос, почему возможна оппозиция в обществе, как возникают раздоры в государстве.

Древнегреческие мыслители отстаивали идею о том, что конфликты в государстве случаются тогда, когда нарушается баланс в удовлетворении интересов свободного большинства. Платон полемизировал с софистом Фрасимахом относительно справедливости приоритетов интересов одной группы людей перед интересами всего общества. По его мнению, интересы ни одной из групп не должны преобладать, иначе это чревато раздорами в государстве. Платон не отрицает, что государство может служить интересам только сильных, но это не нормальное, а коррумпированное государство. В "Государстве" он замечает, что общество возникает из потребностей, которые люди могут удовлетворить лишь совместно, сотрудничая на основе разделения труда. Полис представляет собой органическое целое, со своей структурой, функциями и интересами. Интересы целого выше интересов части. Но для того, чтобы это правило признавалось, государство должно служить интересам всего общества, а не какой-либо группы. В связи с этим Платон различал правильные законы - установленные ради общего блага и неправильные - в интересах какой-либо группы, захватившей власть.

Концепт-анализ политической оппозиции в истории России

Теория дискурса в своем арсенале содержит понятие концепта, т.е. фрагмента действительности, обладающего временной протяженностью и логикой развертывания. Под концептами понимаются также понятия культуры в широком смысле слова, присутствующие в коллективном сознании или даоїсе в "коллективном бессознательном" общества. По мнению автора книги "Константы. Словарь русской культуры" Ю.С.Степанова, концепты - предмет особый и деликатный. Во-первых, они, за редким исключением, формулируются в обществе неявно. Их пытаются раскрыть исследователи, которые, естественно, привносят, как и во всякое исследование, нечто от собственного менталитета. Но необходимо понять, что иного пути, кроме субъективного описания объективно существующего, нет. Во-вторых, концепты - в той мере, в какой в самом обществе они осознаются и ощущаются, - не только логически "осмысливаются", но и эмоционально "переживаются".

Концепт-анализ является процедурой рассмотрения каждого явления политической жизни в исторически и политически конкретных понятиях, на которые оказывает решающее воздействие настоящее время. Само же настоящее испытывает жесткое давление со стороны прошлого и, конечно, будущего времени (содержащегося в тенденциях сегодняшнего дня, имеющих начало в прошедшем) и в представлениях о нем действующих субъектов, В этом случае в фокусе концепт-анализа появляются исторические действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки, связанные с ними события, возможные проекции в будущее.

Концепт-анализ связан с исследованием способов формирования современных понятийных систем политической науки, в данном конкретном случае - понятия политической оппозиции, и нам представляется важным не ограничиваться только лексическим анализом концепта, но включить в него и то, что составляет историко-культурную и политическую среду, в котором он рождался, "проговаривался" и использовался. Поскольку концепты рассматриваются как мельчайшая единица ментальности, то в них одновременно с существенными признаками присутствует и логика изменчивого времени, и менталыюсть всего народа, которую можно определить через социально-психологические установки, автоматизмы и привычки сознания, способы видения мира, представления людей, принадлежащих к той или иной социально-культурной общности. Ментальность выражает не столько индивидуальные установки личности, сколько внеличную сторону общественного сознания. Менталитет - это элементы сознания, содержащие оценочное отношение к действительности и оказывающие влияние на формирование системы ценностей функционирующей конкретной социальной общности.2

Концепты «власть» и «оппозиция» по степени своей изученности не равны. Если концепт "власть" достаточно исследован, то концепт "оппозиция" мало изучен. Между тем концепт "оппозиция", составляющий один из субъектов политического дискурса, обладает большой генеративной силой в том плане, что вокруг него концентрируется обширная смысловая область, для описания которой необходимо составить достаточно объемный словарь. Исторический концепт-анализ российской оппозиции показывает, что ее онтогенезис настойчиво воспроизводился в российском политическом словаре в XX веке дважды.

Понятие современной легальной политической оппозиции складывалось в России противоречиво, трудно и долго на основе дискурса о ней, т.е. последовательного развертывания смыслов, выраженных словами, знаками

1 ТУ и значащими действиями. К концептам, прямо определившим содержание понятия "оппозиция", проторили дорогу вначале русские писатели и литературные критики - "властители дум" русского общества предреформенной, пореформенной и реформенной поры, которые, по существу, сыграли роль социальных философов. Они назвали "героев нашего времени" своими именами.

Непонятый обществом человек, не нашедший применения своим талантам, отважившийся критиковать существующие порядки, стал символом предреволюционной эпохи. В начале XIX в. - "золотого века" для русской литературы и культуры в целом, реалистической по своей основной направленности, во многом пробудившей мощное общественно-политическое движение конца столетия - в романах и повестях русских писателей стали возникать интересные персонажи: "лишние люди" (Онегин у А.С.Пушкина, Печорин у М.Ю.Лермонтова), но что еще определеннее - "вольнодумцы" (Чацкий у А.С.Грибоедова). Тем самым был обозначен процесс отрыва части дворянства от среды своего класса, составлявшей основной вектор эпохи после Отечественной войны 1812 г. Русская литературная критическая шко 190 ла, которая, по существу, сливалась тогда с социальной критикой, в лице В.Г. Белинского прямо определила политическое значение пьесы Торе от ума" Грибоедова как "энергический (и притом еще первый) протест против гнусной расейской действительности".1 Никогда до этого в русской комедиографии столкновение героев на идейной почве не выдвигалось на первый план (обычно на сцене "боролись" характеры, вкусы, возрасты, общественное положение).

Политические прерогативы оппозиции и формы ее конвенционального и неконвенционального политического участия

Прерогатива, как мы уже подчеркивали, это исключительное право, преимущество, связанное с занимаемым положением. Политическая преро 262 гатива связана с понятием политики. В широком смысле политика представляет собой феномен, находящийся как бы внутри и между всеми социальными группами, институтами и обществом, тесно связанный со всеми общественными и частными сферами человеческой деятельности. Она находит свое проявление в сотрудничестве, переговорах и в борьбе, конфликтах вокруг вопросов об использовании, производстве и распределении ресурсов. Поскольку эти ресурсы главным образом сосредотачиваются во власти, то, соответственно, политика занимается и вопросами власти, изучает те силы, которые оказывают влияние и отражают распределение и использование власти. Она является составным элементом всей человеческой жизни, неотъемлемым вектором, измерением производства и воспроизводства общества. Однако в данном контексте мы оставляем за скобками узкое понимание политики как результат деятельности правительства, ибо оно игнорирует исследование общества вообще и гражданского общества в частности, которое и производит политическую оппозицию, а обращаемся к широкому ее толкованию. И в этой ситуации мы обращаемся именно к демократическому режиму, который предполагает это широкое участие общества в политике. Однако в современной России можно встретить две полярные точки зрения относительно политического участия россиян. Одни утверждают, что политическое участие граждан надо расширить, а другие выступают за его сужение.

Критики расширения политического участия сомневаются в правовой и политической компетентности граждан и современных российских политиков и управленцев, часть из которых, по их мнению, просто покупает себе должности в исполнительной власти и места в Думе (вернее даже места для них покупает крупный российский бизнес, чтобы потом проводить политику GR1 (PR и лоббирование в одном флаконе) по отношению к верховной власти; в их способности осуществить серьезный анализ социально-экономической реальности. Опасаются того, что широкое политиче 263 ское участие может дезорганизовать государственное управление, что формы такого участия будут принимать сугубо ритуальный характер, разочаровывая граждан и ничего не давая им, кроме цинизма и личной выгоды из общения с власть имущими. Наконец, они полагают, что само содержание и формы массового политического участия вряд ли приведут к абсолютному консенсусу, скорее - наоборот, к конфликтам и дестабилизации общества.

Есть и другая мотивация сворачивания широкого политического участия. Объясняется это тем, что общество, собирающееся выйти из экономического, социального и политического кризиса, должно выбрать мобилизационный, элитистский и сугубо этатистский тип движения вперед или "проект прорыва" без привлечения широких масс к политическому управлению. Именно этот способ обсуждается как наиболее удачный и при решении проблемы догоняющего развития.

Но так ли это? Исторически именно широкое политическое участие граждан в делах российского государства помогало ему решать сложные задачи и обороны страны и ее экономического подъема. Партизанское движение, стихийно создававшиеся подпольные организации в городах и единичные акции сопротивления врагу все это помогало армии справиться со своей задачей и в первую и во вторую отечественную войну россиян с наполеоновскими и гитлеровскими захватчиками. А феномен массового энтузиазма советского народа (хотя рядом с ним существовал и репрессивный механизм привлечения людей к труду) и, прежде всего, молодежи в 30-е, 50-е и 60-е, частично 70-е годы, которая не только построила, освоила фактически все, чем обладает сегодня страна: от дорог, заводов и фабрик, разведанных и разработанных газовых и нефтяных месторождений до городов, целых отраслей промышленности и сельского хозяйства, наконец, обустройства, обживання и охраны самых дальних границ государства, и тем самым оказала политическую и экономическую поддержку советскому режиму?

Но ведь советский политический режим, в конце концов, рухнул -возразят скептики. Вот именно. И одна из причин заключается в том, что политическое участие граждан вылилось при социализме в формальность, в одностороннюю игру "поддержка власти", что бы она ни делала, а вопрос о других формах политического участия - массовом общественно-политическом контроле над властью, гражданском и политическом протесте, сопротивлении, оппозиционности власти (существовал только внутренний и единственный политический контроль, а вернее - самоконтроль единственной партии, и народный контроль, который, по сути, выступал с позиций этой партии) вообще был закрыт. Оппозиционные действия квалифицировались как уголовное преступление.

И советская политическая элита не была в этом одинока. К политическим преступлениям в 1977 г. отнес несколько типов политического участия представитель одной из старейших демократий в Европе, британской, политолог А.Марш1. Среди них - незаконные демонстрации и революции. Безусловно, с этим не согласились бы и его предки - участники Славной английской революции XVII в., по существу, закрепившую представительную власть в стране - парламент, и наши российские революционеры начала и конца XX века (в январе 2005 г. исполнилось сто лет первой русской революции, вырвавшей у царизма русский парламент - Думу; 7 ноября 2004 г. -87 лет со дня вооруженного захвата Зимнего Дворца, послужившего сигналом к социализации и коммунитаризации всех отношений в стране; 4 октября 2004 г. десять лет со дня расстрела из танков Дома Верховного Совета РСФСР - трагического сигнала к капитализации отношений и утверждению индивидуализма). Понятно, что революции, как правило, явление отнюдь не "бархатное". Они несут с собой насилие, террор и жертвы. Но об этом стараются не думать те, кто стремится с их помощью к своим целям и не желают их легализовать как средство для других, когда их добиваются. Кроме того, восстания, бунты, революции являются крайним выражением недовольства народа, не находящего выхода во вполне легальном способе выплеска враждебности - деятельности легальной парламентской оппозиции.

Конфликтно-дискурсный анализ власти и оппозиции в постсоветской России

В основе предложенного нами конфликтно-дискурсного метода анализа лежит соединение конфликтологической экспертизы, основанной на анализе субъектно-деятельностных отношений двух сторон конфликта власти и оппозиции и лингвистическом анализе текстов их политических заявлений. Такой анализ представляет собой аналитическую экспертизу, позволяющую выявить: 1) корни конфликта (история конфликта, противоречия и причины, непосредственный повод, «парадный мундир» конфликта -мотивация для всех, общий вектор дискурса в обществе); 2) характеристику субъектов конфликта (их потребности и ценности, их позиции, представление ими результатов конфликтов, адекватность восприятия себя и других в конфликте, мотивация конфликта для себя, дискурс каждого участника конфликта, язык дискурсов); 3) состояние конфликтного взаимодействия (динамика конфликта, стиль поведения в конфликте каждого из участников, способы ведения конфликта, продолжительность, характеристика внешней среды конфликта, баланс конфликтного дискурса и дискурса согласований); 4) процесс управления конфликтом (выбор стратегии и тактики участниками конфликта, выбор принципов и критериев регулирования конфликта, государственных или альтернативных методов, применение/ неприменение насилия, разрешимо ли в принципе противоречие, институционализированы и легитимизированы ли общий дискурс и дискурсы участников или нет).

Продемонстрируем, как работает этот метод анализа на примере нескольких этапов нашей политической истории: правление М.С.Горбачева, правления Б.Н.Ельцина, правление В.В.Путина. А. Корни конфликтов.

Сначала нам предстоит найти корни современного конфликта власти и оппозиции в России. Это одна из самых сложных задач, которая связана в целом с научной проблемой выявления общих тенденций и взаимозависимостей, вызывающих кризисы и конфликтные ситуации в обществе, ведущие к массовым протестным выступлениям. Отчасти мы уже раскрыли часть этой проблемы в предыдущем параграфе, излагая положения теории революции. Здесь мы коротко обозначим наиболее существенные из них, с точки зрения автора, для понимания сути современных отношений власти и оппозиции в России.

1. Взаимозависимость экономической и социальной сфер, экономическая и социально - политическая ритмодинамика. Согласно выводам Маркса между экономической (базисом) и политической (надстройкой) сферами жизни существует несомненная связь. В недрах предшествующей социально-экономической формации рождаются силы, которые становятся ее могильщиками, вызывая к жизни социальные и политические революции. Политический захват власти в государстве нужен им для того, чтобы провести глубокие (революционные) социально-экономические изменения. В соответствии с выводам теории больших циклов экономической конъюнктуры талантливого российского ученого начала XX века Н. Д. Кондратьева,1 социальные потрясения в государствах, включаются в ритмический процесс развития больших циклов мирового хождения капитала, технологических ресурсов и оказываются не исходными силами этого развития, а формой его проявления. Социально-экономический механизм длиной волны предполагает взаимодействие двух основных субсистем: технико-экономической и социально-политической, причем первая обладает гораздо более быстрой реакцией, чем вторая. Повышательное движение длиной волны (фаза подъема и процветания) стимулируются гармоничной эволюцией экономической и социально-институциональной структур до тех пор, пока «технологический стиль» не достигает предела возможностей роста эффективности. Этот процесс прослеживается как спад длиной волны, ведущей к кризису всей системы. Если мы наложим оживление общественно-политической мысли, а также рост оппозиционных настроений на эти волны, то увидим, что они несущественны в фазе подъема длиной волны и оживляются в начальной фазе спада, усиливаясь в высшей точке спада и сохраняя активность в начале подъема. В России это можно было наблюдать в конце 70-х - начале 80-х годов XVIII века, затем конец 20-х - начало 40-х годов XIX века, после этого - 70-80-е годы вплоть до начала XX века, В советский период: 20-30-е годы, затем в 60-е и, наконец, в 80-90-е годы прошлого столетия.

Так или иначе, но причинно-следственная связь между экономикой и политикой в событиях конца XX века в России проележивается. Полностью монополизированная государством, неконкурентоспособная экономика требовала все больше вложений, не становясь при этом эффективной. К тому же в этот период на мировом рынке резко упали цены на нефть, за счет которой осуществлялось экстенсивное развитие всего хозяйства страны и поддержание его на плаву. Серьезно истощили бюджет страны война в Афганистане и братская безвозмездная помощь развивающимся государствам. Очередей стало больше, с прилавков магазинов исчезли многие товары первой необходимости, появились талоны на продукты питания, дефицитом стали одежда и обувь даже отечественных производителей.

Похожие диссертации на Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализ : Теория, история, методология

Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализТимофеева Лидия Николаевна

Власть и коммуникация в информационном обществе: проблемы теории и методологииКравченко, Владимир Иосифович

Модели политической оппозиции : Теоретико-методологический анализГаврилов Георгий Анатольевич

Методологический анализ теории и практики командно-административного стиля управленияРысь, Василий Григорьевич

Политологический ракурс анализа системности теории и практики правового государстваВестов, Федор Александрович

Язык и языковые отношения как предмет политической науки: теория и методология анализа Мухарямова Лайсан Музиповна

Теория конфликта: историко-политологический анализМациевский, Юрий Владимирович

Проблема легитимности политической власти в истории и теории политической наукиКуринов Сергей Александрович

Истоки теории и истории североамериканского федерализмаСоколов Денис Владимирович

Взаимоотношения власти и оппозиции в условиях политической модернизации России и КазахстанаКазбекова Меруерт Айткажиевна