Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Военно-политический лидер и массы в условиях вооруженных конфликтов (теоретический аспект)
1. Война, как высшее проявление конфликта в обществе .. 25-37
2. Проблема военно-политического лидерства 37-49
Глава 2. Особенности взаимодействия лидера и масс в Первой мировой и Великой Отечественной войнах
1. Военное руководство русской армии в годы Первой мировой войны 50-78
2. Феномен военно-политического лидерства в Великой Отечественной войне 79-131
Заключение 132-140
Список источников и использованной литературы
- Война, как высшее проявление конфликта в обществе
- Проблема военно-политического лидерства
- Военное руководство русской армии в годы Первой мировой войны
- Феномен военно-политического лидерства в Великой Отечественной войне
Война, как высшее проявление конфликта в обществе
Он отвергает рассуждения о таланте от бога, чем обычно, по его мнению, прикрываются наглые и ленивые. Автор также приводит примеры, когда образованные вожди армий побеждают необразованных гениев.1 Отдавая должное Г.Жомини, как военному теоретику, стоит однако, отметить, что он преувеличивал роль полководца и генерального сражения в войне, недооценивал влияние политики на войну и социально-экономических факторов на ход и исход войны. Тем не менее исторические труды Г.Жомини, в частности его многотомная история войн Франции в эпоху Наполеона, до сих пор представляют научный интерес по проблеме военного лидерства.
Ярким представителем волюнтаристской теории лидерства, рассматривающей историю как результат творчества выдающихся личностей, является Томас Карлейль (1795-1881), который считал основную массу населения «убогой во всех отношениях», не способной нормально существовать без лидера.
Свой вклад в изучение проблемы военного лидерства внесли классики марксизма. Так К.Маркс отмечал, что война - это «последняя развязка», «глубочайшее противоречие, в котором кульминация - неумолимый вопрос «жизнь или смерть» - решается прямым «физическим столкновением людей». На основе этого подхода К.Марксом формируется представление об армии как органе государства, предназначенном для проведения его политики средствами вооруженного насилия. Ф.Энгельс сделал важный вывод о зависимости хода и исхода войн от соотношения материально-технических, организационно тактических и морально-психологических сил воюющих сторон. «Гениальные полководцы правильно понимают современные им условия (изобретение лучшего оружия, изменение живого солдатского материала и т.д.), подмечают возникшие новые формы ведения войн и боя и приспосабливают способы войны к новому оружию и к новым бойцам», - констатировал классик. К.Маркс и Ф.Энгельс убедительно доказали в своих трудах, что деятельность военных лидеров определяется не свободным проявлением их воли, а объективными условиями, прежде всего конкретными особенностями обстановки и возможностями той исторической эпохи, в которой им приходится действовать. Они также отмечали, что пренебрежение к «моральным факторам» приводило к краху многие блестяще разработанные стратегические планы. Ф.Энгельс отмечал, что моральный фактор - это степень дисциплинированности армии, ее стойкости, способности и готовности переносить тягости войны.2 В то же время, если К.Маркс и Ф.Энгельс рассматривали моральный фактор как выражение сознательного, рационального начала в войне, то немецкий философ Ф.Ницше (1846-1900) расценивал «моральный дух» как проявление иррациональной воли, а саму войну - как высший взлет человеческого духа, утверждающий особый тип морали - «морали господ». «Цель - человечества, - писал он, - лежит в его высших представителях ... Человечество должно неустанно работать, чтобы рождать великих людей». В центре философии Ф.Ницше - сильная личность, которая должна быть жестокой и снисходительной к обычным людям и вправе игнорировать нормы существующей морали, т.к. мораль - оружие слабых. Его девиз - «слабые должны погибнуть, сильные должны помочь им в этом». Прообразы такого героя Ф.Ницше видел в римских легионерах, японских самураях, Наполеоне и его маршалах. Философия Ф.Ницше проникнута идеями «вечного возвращения» «сверхчеловека», предвидениями и пророчествами прихода нового «вождя».4 В начале XX века проблемой становления личности на войне занимался немецкий исследователь Ф.Фрейтаг-Лоринггофен. Этот автор вслед за К.Клаузевицом развивал роль морального элемента, как основного в военном искусстве. По его мнению, центр тяжести успеха войн - в тех, кто ведет армию, но полководцы также должны помнить и о моральных качествах солдатской массы и умело превращать их в орудие успеха войны. Аналогичной точки зрения придерживался и французский военный историк Ардан де Пик. Он считал, что совершенствование боевых действий предъявляет еще большее внимание к моральной стороне вопроса. Начальник не может, как в древнем бою, наблюдать за солдатами и в случае неудачи пресекать их бегство. Солдат должен быть больше нравственно спаян с товарищами, и от него требуется гораздо большая инициатива и самодеятельность. Ардан де Пик утверждал, что решающую роль в современных войнах будет играть командир, ближе стоящий к солдату, умеющий держать его в руках, преодолевая инстинкт самосохранения.2
В итоге обсуждения проблемы «морального фактора» в бою в западной военно-теоретической науке первой трети XX века была подчеркнута важность трех основных компонентов: таланта полководца, военной доблести офицеров, моральной стойкости солдат. М.Кампеано обобщил указанные компоненты как «разум, который решает, воля, которая исполняет, и мужество, которое презирает смерть.»3
В современной зарубежной социологии и политологии на протяжении длительного времени ведется анализ проблем политического лидерства. Определенное внимание в исследованиях уделяется и военному лидерству. Серьезный вклад в изучение проблемы лидерства на войне внесло исследование английского психолога Н.Коупленда «Психология и солдат»,4 где автор на исторических примерах разбирает качества, необходимые для полководца. В трудах английского историка Солсбери отмечается патерналистский характер взаимоотношений командиров и солдат Красной Армии. В то же время войну он рассматривает не как сложный исторический процесс, развивающийся во взаимодействии многих экономических, политических, социальных факторов, а как результат воли и деятельности отдельных лиц с диктаторскими амбициями.
На мемуарах маршала Г.К.Жукова опирается книга американского исследователя У.Спара «Great captain».2 Автор достаточно противоречиво изображает Г.К.Жукова как деятеля, стоящего вне идеологии и одновременно как приверженца сталинизма. У.Спар находит в маршале «воплощение чести и мужества русского народа» и одновременно сообщает об «откровенной грубости», «приступах ярости», «пренебрежении к человеческой жизни», стремлении «приписать себе почти все победы».
Одним из образцов исследования психологии солдат в период Второй мировой войны может служить труд английского историка Макса Хастингса «Операция «Оверлорд» 3, где автор на документальных материалах воссоздает психологическую атмосферу высадки союзных войск в Нормандии. Данная работа посвящена месту рядового солдата в войне, его подготовке, побудительным мотивам, поведению в боевой обстановке, взаимосвязи с командирами и т.д.
Проблема военно-политического лидерства
Как представляется, наибольшее влияние на психологические концепции лидерства оказали идеи основоположника психоанализа, австрийского психолога Зигмунда Фрейда (1856-1939). В своей книге « Психология масс и анализ человеческого я» он дает свою характеристику толпы. Для того, чтобы из случайно собравшихся участников человеческой толпы образовалось нечто вроде массы в психологическом смысле, необходимым условием является некоторая общность индивидов друг с другом: общий интерес к объекту, однородное чув ство в определенной ситуации и известная степень способности оказывать влияние друг на друга. Чем сильнее эта общность, тем легче образуется из отдельных людей психологическая масса и тем поразительнее проявляется демонстрация массовой души. Интересным является вывод З.Фрейда о глубокой связи отца и вождя. Он считал, что культ героя вырабатывается с детства. Люди в массе никогда не освобождаются от зависимости: сначала зависят от родителей, затем от учителей или кого-либо еще, кто дает ответ на их вопросы . С точки зрения 3. Фрейда, человек через механизм идентификации строит идеал вождя. По его мнению, решающую роль играет лидер толпы (массы), на которого направлены бессознательные чувства людей. Лидер для них выступает в роли «отца». Этим обуславливается единство толпы. Механизм идентификации участников толпы с ее лидером означает, что они передают все функции руководства лидеру, тем самым они оказываются в полной зависимости от его решений и выполняют любое его указание. З.Фрейд считал, что все участники массы должны быть равны между собой, но все они хотят, чтоб над ними властвовал вождь. Этим объясняется и «уравнивание» индивидов, и однородность толпы, и способность людей совершать действия, которые индивидуально для каждого из них были бы невозможны.1
Психология толпы, как отрасль социальной и коллективной психологии, стала разрабатываться в 80-е годы XIX века в России благодаря исследованиям прежде всего Н.К. Михайловского и В.П.Бехтерева. Н.К. Михайловский одним из первых обратился к изучению лидерства. В ряде статей по социальной психологии, посвященных рассмотрению вопросов психологии массовых социально-политических движений, он сделал попытку объяснить и феномен лидерства в этих движениях. В психосоциологической концепции «героев и толпы» главную организаторскую функцию в управлении людской ассоциацией (или толпой) как единым социально-политическим и психологическим образованием, Н. К. Михайловский отводил герою, вождю. К главным социально-психологическим механизмам взаимодействия масс (толпы) со своим лидером (героем) Михайловский Н. К. относил механизм подражания, вызывающий стремление и способность человека действовать в унисон с окружающими его людьми, а также такие механизмы как внушение, заражение, противопоставление.2
Вопросы психологического взаимодействия личности и толпы рассматривались в работах В.М. Бехтерева, который считал, что на основе изучения только индивидуальной психологии нельзя понять общественные явления. Задачу психологии он видел в исследовании психических процессов не отдельных лиц, а целого их собрания, предполагающего внутреннюю связь между отдельными лицами. В.М. Бехтерев ввел понятие «субъективного группового сознания»1 Он уделил преимущественное внимание исследованию «коллективной души», которая наличествует в обществах и собраниях.
После 1917 года активизировались исследования по вопросам изучения психологии боя и психологии толпы. Бывший генерал- лейтенант царской армии П.И. Изместьев в своей работе «Очерки по военной психологии» выделил ряд актуальных проблем в том числе анализ роли морального фактора в войне, его зависимость от качеств командного состава, а также об обучении и дисциплине воинов.3 Он также подчеркивал решающую роль командира по преодолению паники - явления коллективного страха у солдат. «На войне, под влиянием опасности и страха, особенно в конце боя, когда части перемешаны, войско превращается в психологическую толпу»- писал П.И. Изместьев. П.И. Изместьев исследовал мотивы боевых действий русского солдата. Это не только чувство любви к отечеству и чувство долга, но также привычка к повиновению начальникам, боязнь наказания при появлении трусости, наконец, пример самого начальника.«Всегда готовая восстать против слабой власти, толпа рабски склоняется перед сильной . Если сила власти периодически действует, то толпа, всегда послушная своим крайним чувствам, постепенно переходит от анархии к раболепию и наоборот». 4 Этот архетип объясняет особую ментальность русских, в жизни которых со времен «Домостроя» можно проследить последовательное народное желание иметь справедливого и сильного « царя-батюшку». Поэтому эффективность формирования и функционирования имиджа лидера определяется не только внешними данными самого лидера, сколько совпадением формируемого образа воспринимаемого начальника и образом лидера, существующего в общественной психике.
В 1921 году в военно-научном журнале «Военная наука и революция» (кн.2) была помещена статья Н.Какурина «Военная психология масс». Основное внимание в статье было уделено психологии толпы и панике. Толпу Н.Какурин понимал абстрактно и характеризовал ее аналогично тому, как это делали западноевропейские психологи. Для личности в толпе характерны потеря индивидуальности, преобладание бессознательного состояния. Толпа импульсивна, раздражительна, повинуется больше инстинкту, чем разуму, она не способна наблюдать, доверчива. Армия превращается в толпу в случае паники, которая означает разрушение внутренней спайки войск.
Военное руководство русской армии в годы Первой мировой войны
В годы Великой Отечественной войны выдвинулся ряд замечательных военных руководителей. Широко известны имена таких военноначальников, как А.М.Василевский, Н.Ф. Ватутин, А.И.Еременко, Г.К.Жуков, И.С.Конев, К.К. Рокоссовский, В.И. Чуйков, Р.Я.Малиновский, К.А. Мерецков, Ф.И. Толбухин, И.Х. Баграмян и многие другие. Это были люди разного социального происхождения, неодинаковые по своему менталитету, совершенно непохожие друг на друга по темпераменту и в различной мере наделенные полководческими талантами, но все они заставляли военные события развиваться в выгодном для своей стороны направлении и срывали планы противника. Они органически сочетали военно-исторический опыт и военно-теоретические исследования, что обеспечивало глубину, всесторонность и жизненную актуальность их идей. Не окажись их в тех или иных поворотных моментах, узловых ситуациях, и все события могли бы развиваться по другому. В 1943 году Уинстон Черчилль говорил, что чудовищная машина фашистского вермахта была сломлена «превосходством советской военной науки..., русского маневра и прекрасным руководством советских генералов.»2
Как уже отмечалось, практически все маршалы СССР были выходцами из самых бедных слоев населения, имевшие начальное, или в лучшем случае, среднее образование. Однако, главную роль в сражении «умов» противоборствующих армий сыграла не только образованность, а, прежде всего, проявившийся во время войны, полководческий талант. На командных пунктах фронтов, в штабных кабинетах нашим полководцам помогал опыт старой русской армии. Связующим звеном между поколениями являлись лучшие представители русской военной мысли - такие как: А.А.Брусилов, А.А.Свечин, П.П.Лебедев, В.К.Триандафилов, А.И.Егоров, Б.М.Шапошников, С.С.Каменев. Эти военные деятели занимали крупные посты в Наркомате обороны Генштаба РККА.1 Как в военно-технической области, где есть свои генеральные и главные конструкторы, так и в других отраслях военной науки как воздух нужны видные авторитеты, к мнению которых должны прислушиваться все, кто занимается теоретической разработкой или практическим решением тех или иных вопросов,
Будто учитывая всё это, предвидя грядущие испытания, судьба сберегала в перипетиях времени, выдвигала на первый план и закаляла в огне боев нужного военачальника. Этим военачальником и был Г.К.Жуков. Опыт свидетельствует: каждый из великих полководцев велик по-своему, велик для конкретного времени. По масштабам сражений и битв, в которых Г.К.Жуков одолевал врага, по количеству участвовавших в них с обеих сторон сил и средств, результативности и значению одержанных побед, его полководческая деятельность не имеет исторических аналогов. Маршал Советского Союза Г.Н.Жуков принимал самое активное участие в подготовке и проведении большинства из 51-ой стратегической, 250 фронтовых, и около тысячи армейских операций Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Он был представителем Ставки, заместителем Верховного Главнокомандующего ив течение 22 месяцев -командующим различными фронтами. В своей личности Г.К.Жуков соединял черты великого полководца: он умел принимать стратегические решения, имел точные тактические суждения, обладал политической убежденностью, физическим и моральным мужеством, почти магическим влиянием на окружающих.3 Американский военный историк Мартин Кайден в книге «Тигры горят» разъяснял своим соотечественникам: «Он нанес немцам больше потерь, чем любой другой военачальник или группа их во второй мировой войне. В каждой битве он командовал более миллионом людей. Немцы, воевавшие против Жукова, признавали - он самый талантливый во всем русском генералитете».
Каждой эпохе свойственны специфические по характеру и содержанию войны. У каждой войны есть свои законы, свои лидеры, от понимания которыми её специфики, от их профессионализма, талантливости и других личностных качеств непосредственно зависят ход и исход вооруженной борьбы. История войн свидетельствует, что признание военачальника полководцем в данной войне зависит от проявленных им умения и воли найти и применить такие способы подготовки и ведения боевых действий, которые составляют основу одержанных побед. Исключительную роль при этом играют и такие субъективные факторы, как творческий потенциал и сила характера военачальника, его способность отрешиться от изживших себя взглядов, генерировать и смело применять на практике необычные, но наиболее отвечающие новым условиям идеи и принципы достижения победы. И если какой-то военный деятель глубже, правильнее и быстрее других подмечает новое, что происходит в экономической, социально-политической, военной сферах жизни людей, отражает это в новых формах и методах руководства боевыми операциями, то это безусловно одаренный полководец.2
Феномен военно-политического лидерства в Великой Отечественной войне
Война была и остается способом разрешения объективных противоречий между государствами, системами и цивилизациями. Известная формула: «политика рождает войну» подтверждается историей. Наличие в мире больших армий, оснащенных мощнейшими средствами вооруженной борьбы, многочисленные конфликты - все это свидетельство сохранения надолго войн с их законами возникновения, хода и исхода. «Ив XXI веке, - подчеркивается сегодня, - исторический процесс, как и во все предшествующие века и тысячелетия, будет носить мирно-военный характер, то есть мир через какие-то периоды, хотя и неопределенно, неизбежно будет сменяться войнами».1 Все это усложняет подготовку вооруженных сил, требует большей гибкости, широкий эрудиции командного состава. Военная доктрина Российской Федерации отмечает, что характер современной войны определяется военно-политическими целями, качественным совершенствованием средств, способов и форм вооруженной борьбы, увеличением ее размаха и тяжести последствий, темпом, распространением на новые сферы (космос, глубины океана, земные полюса и Т.Д.)
Определенные стороны войн XX века исследуются философией, политологией, социологией, психологией и другими гуманитарными науками «ретроспективный образ войн становится одним из инструментов в решении текущих политических и идеологических задач».3 В условиях, когда международные отношения характеризуются кризисами мирового уровня с риском обернуться вселенской катастрофой, особо возрастает роль политического лидера. По словам А.Шлезингера-младшего «в наше время сама концепция лидерства исходит из того, что личность оказывает влияние на ход истории».1
До сих пор в политической науке нет системного знания касательно того, откуда появляются лидеры, что обуславливает процесс лидерства. Рассмотрение военного лидерства через деятельность полководцев России времен Первой мировой и Великой Отечественной войн дает возможность найти ответы и на эти вопросы. Как показывает проведенное исследование, комбинация трех основных факторов - личности, институтов, среды является определяющей при формировании и функционировании феномена военного лидерства.
На примерах полководческой деятельности генерала А.А.Брусилова периода Первой мировой войны и маршала Г.К.Жукова периода Великой Отечественной войны в диссертации проанализированы как общие закономерности феномена военного лидерства так и его специфические черты.
К общим закономерностям можно отнести высокий профессионализм лидера, широкий кругозор, последовательное прохождение военной карьеры, сочетание творческих знаний и практического опыта, самостоятельность в принятии решений, мужество, обладание особой харизмой, позволяющей осуществлять управление огромными массами.
К специфическим чертам проявления лидерства можно отнести состояние среды, идеологическую основу деятельности лидера, типы межличностных контактов. Специфика политического лидерства выражается в том, как ставится и решается вопрос о роли личности в рамках конкретной национальной культуры.
Разные по своему социальному происхождению и А.А.Брусилов и Г.К.Жуков были функциональными лидерами по отношению политической системы, частью которой они являлись. А.А.Брусилов, как известно, до Февральской революции был убежденным монархистом, Г.К.Жуков -защитником советской командно-административной системы. Масштаб их деятельности, высокий авторитет выдвинули их на первые места в системе общественно-политических отношений. Харизма таких лидеров является составляющей политической культуры российского общества.
В силу своих психологических особенностей, личностных черт они и активно влияли на солдатские массы и зависели от них. Эта зависимость носила нравственно-этический характер, в большей степени влияла не на властный авторитет лидера, а на его харизму, популярность.
Понимание масс и их поведения в экстремальных условиях крайне необходимы политикам и военным лидерам. В диссертации отмечается, что в литературе представлены различные трактовки понятия «массы» (как толпа, как публика, как продукт машинной техники и технологии, как народ) и не существует какого-то единого определения. В работе речь идет о солдатской массе. В ходе исследования было выявлено, что поведение солдатских масс в ходе военных действий нельзя понять, принимая во внимание только рациональные моменты, что поведение масс во многом бывает обусловлено иррациональными моментами, когда масса действует по законам толпы (непредсказуемость, повышенная физическая и психологическая активность, восприимчивость к разнообразной информации, снижение самоконтроля, деиндивидуализация поведения людей).1 Иррациональность поступков объясняется стадным чувством. Толпа, как тип социальной группы, характеризуется аморфностью, однородностью структуры. При появлении лидера члены группы делятся на две роли: лидер и его последователи. При этом власть лидера бывает неограниченной, так как его последователи не размышляют, а слепо следуют его приказам.
