Содержание к диссертации
Введение
1. Сменовеховство в контексте развития российской политической культуры 20
1.1. Теоретические основы и методологическая база изучения политической культуры 20
1.2. Идейно-политические основания сменовеховства 37
1.3. Особенности сменовеховского мировоззрения как явления политической культуры России 64
2. Основные тенденции развития сменовеховства 73
2.1. Политико-философские идеи Н. В.Устрялова о цивилизационной особенности и революции в России 73
2.2. Развитие сменовеховства в русской дальневосточной эмиграции 105
2.3. Политический компромисс сменовеховства с советской властью 129
2.4. Общественно-политическое наследие сменовеховства в поиске современной модели развития России 143
Заключение 155
Список использованных источников и литературы 161
Приложение 180
- Теоретические основы и методологическая база изучения политической культуры
- Идейно-политические основания сменовеховства
- Политико-философские идеи Н. В.Устрялова о цивилизационной особенности и революции в России
- Развитие сменовеховства в русской дальневосточной эмиграции
Введение к работе
Актуальность исследования. На протяжении XX века Россия неоднократно оказывалась в состоянии глубокого кризиса. Именно в эти периоды наблюдается кризис политической культуры. Именно в периоды модернизации общества проблема политической культуры становится остро ощутимой. Поиск модели общественного развития России, определение путей легитимизации политической власти объективно способствовало возрастанию роли идейно-политических течений в интеллектуальных кругах России. В связи с этим исследования в области политической культуры для современной политической науки приобретают первостепенную значимость. Исторический опыт - это накопленные определенным образом и организованные в культуре обобщенные результаты деятельности, включающие оценку ее места и роли в культуре общества. Этот опыт, его критика и осмысление - необходимое условие углубления интеллигенцией своих целей и ценностей, своей программы, своих отношений с различными группами, властью, духовной элитой, условие формирования более эффективной программы деятельности.
В переломный период истории России, в начале XX века, многие общественные течения пытались удовлетворить потребность в преобразованиях, предлагая свои пути выхода из сложившегося социально-политического и экономического кризиса: часть интеллигенции была настроена радикально и стремилась к революции. Другие видели умеренно-либеральные преобразования. Свой вариант развития предложили семь широко известных в общественно-политических кругах России начала XX века философов, экономистов, юристов, литераторов и публицистов право-кадетского толка в сборнике «Вехи», опубликованном в 1909 году и менее чем за год выдержавшем пять изданий. «Вехи» явился откликом на революционные события 1905-1907 гг. Авторы сделали попытку осознать происходящие в России потрясения, выявить их причины, найти пути выхода из сложившейся ситуации. Революцию «веховцы» восприняли как бездуховное начало, так как,
по их мнению, она несет хаос и разрушения. Бессмысленные жертвы оттолкнули их от радикализма действий. Окрепла убежденность в том, что существующий строй надо менять другими средствами, без крови и насилия.
Критикуя роль и место интеллигенции в общественно-политической жизни России, обличив ее в неспособности быть идеологом и вождем народных масс, «веховцы» в 1909 г. дали понять обществу, что только обновленная интеллигенция сможет привести Россию к демократическому строю.
Значительный позитивный компонент, по мнению Е. А. Орлянского, заключался в том, что авторы сборника выдвинули два фундаментальных основания.1 Первое заключалось в призыве к безусловному отказу от космополитизма, от постоянной трансплантации западных идей на русскую почву. Вместо этого веховцы предлагали положить в основу нового мировоззрения идею нации. Это был призыв к замене классовых идей духом национального солидаризма.
Другая основополагающая, позитивная идея «Вех» заключалась в тезисе о необходимости интеллигенции признать реалии экономических закономерностей развития России в русле рыночного типа хозяйствования, который представлялся ими как оптимальный вариант социально-экономического развития общества на обозримую перспективу.
Таким образом, несмотря на то, что в 1909 г. русская общественность не восприняла веховскую формулу развития: сначала обновление духовного облика интеллигенции, затем качественные преобразования в жизни общества, авторы сборника «Вехи» совершили переворот в сознании русской интеллигенции. Их идеология вполне могла стать основой для формирования в России начала XX века новой парадигмы развития. Парадигмы, основанной на идеях национального единства и конструктивного сотрудничества, как между слоями общества, так и между обществом и государством.
1 Орлянский Е. А. «Вехи». Запоздалое переосмысление сознания русской интеллигенции // Тезисы докл. Всероссийс. конф. с международ, участием, посвящ. 80-летию сборника «Смена вех». Екатеринбург, 2001. -С. 96.
В начале 20-х годов XX века в среде российской интеллигенции возникло общественно-политическое течение, получившее название «сменовеховства» от сборника «Смена Вех», вышедшего в 1921 г. в Праге.
Символично, что сборник, всколыхнувший общественное мнение, появился в 1921 году. Большевики, победившие в гражданской войне 1918-1920 гг., оказались перед проблемой поиска путей удержания власти и расширения социальной базы, что требовало достижения соглашения с интеллигенцией, которая, в свою очередь, пришла к осознанию необходимости «сменить вехи», прекратить противостояние.
Авторы статей - профессора Ю.В. Ключников, Н. В. Устрялов, С. С. Лукьянов, А. В. Бобрищев-Пушкин, С. С. Чахотин, Ю. Н. Потехин.1 Идейные парадигмы «Вех» были пересмотрены в духе «белого национал-большевизма», выражавшего, с одной стороны, консервативное настроение русской эмиграции, с другой - стремление выйти из круга дореволюционных идеологических доктрин при объяснении и оценке послереволюционной социальной реальности. Основной проблематикой сборника была роль интеллигенции в уже состоявшихся российских революциях, динамика ее отношения к революции в зависимости от стадий революционного процесса.
Стержневым направлением, исходным пунктом сменовеховской идеологии явилась проблема революции и власти. Одним из главных постулатов «сменовеховства» стало утверждение о национально-державной сущности советского строя. Эта идея породила так называемый «национал-большевизм», который «пророс» в советском обществе 1920-1980-х годов.
В постсоветской России, особенно в последнее время, все четче вырисовываются черты новой политической системы, которая сходна с «национал-большевизмом». В связи с этим правомерен вопрос: в какой мере наше современное общество в состоянии справиться с соблазном
1 Смена Вех: Сб. ст.: 10. В. Ключникова, Н. В. Устрялова, С. С. Лукьянова, А. Б. Бобрищева-Пушкина, С. С.
Чахотина и Ю. Н. Потехина. Июль 1921г. - Прага.
2 Ермакова И. Г. К вопросу об альтернативах развития России в начале XX века // Тез. докл. Всероссийс. конф.
с международ, участием, посвящ. 80-летию сборника «Смена вех». - Екатеринбург, 2001. - С. 53-54; Исаев И.
А. От «Вех» - к «Смене вех» // В поисках пути. Русская интеллигенция и судьбы России. - М., 1992. - С. 3-5.
великодержавности, способны ли мы построить такую Россию, которая может стать в наступившем новом веке цивилизованным членом мирового сообщества? Эти вопросы на редкость остро связывают поставленную проблему с современностью.
Проблема изучения «сменовеховства» как идейно-политического течения 1920-1930 годов остро актуальна, так как «сменовеховство», представляющее собой отражение сложного, драматичного периода в политической истории Советской России и Русского Зарубежья 1920-1930 годов, во многом созвучно сложному периоду современного состояния российского общества. Кроме того, «сменовеховцы» ставили перед собой задачи, актуальные для сегодняшнего, непростого этапа, переживаемого российским обществом. Это, прежде всего, задачи, связанные и с политикой, и с экономикой.
Сходство состоит и в том, что современная Россия стоит перед теми же
проблемами, что Советская Россия. Изучение оценок «сменовеховством» путей
реформирования России представляется сегодня достаточно актуальным.
Более того, отечественная политическая наука, ее современное состояние
характеризуется различными спорами о путях развития России. Политический
опыт и наследие «сменовеховства» представляет собой практические ценности
в виде примера взаимодействия власти и интеллигенции, в качестве которого
служило «сменовеховское течение», существовавшее в 1920-1930 годы в
русском Зарубежье. Представители «сменовеховства» не только дискутировали
по вопросам большевистских преобразований в России, но и активно
участвовали в них. Кроме того, постоянным лейтмотивом затрагиваемых
проблем является такой ключевой вопрос, как критика интеллигенции
исторического опыта общества. Идейно-политическое течение
«сменовеховство» позволяет анализировать довольно длительный и сложный период российской истории. Поэтому изучение оценок «сменовеховцев» большевистского опыта для разработки общенациональной идеи современной России представляется сегодня наиболее актуальным.
Степень научной разработанности проблемы.
Тема «сменовеховства» постоянно привлекает к себе внимание
исследователей, тем не менее, остается все еще плохо расшифрованным
явлением. Априорно это свидетельствует о глубине заключенного в нем
% смысла, равно как и об уме и прозорливости основателей, достойных того,
чтобы быть поставленными в один ряд с выдающимися российскими мыслителями начала XX века, оказавшимися после революции 1917 г. почти в полном составе изгнанными из советской России.1
В отечественной историографии можно выделить следующие периоды в исследованиях «сменовеховства».
1 этап - работы непосредственных участников или наблюдателей
процессов появления и распространения сменовеховства - относится к 1920-
первой половины 1950-х гг.
2 этап определим второй половиной 1950-х - серединой 1980-х гг. - в
котором проблема исследовалась на основе советских архивов и эмигрантских
публикаций.
К 3 этапу - вторая половина 1980-х - начало 1990-х гг. привело
обострение интереса к истории русской эмиграции.
4 4 этап - это работы постсоветского периода (начало 1990-х - до н.в.)
привлекают к себе внимание новыми гранями и выводами. Возможно, это происходит в силу того, что само название «Смена Вех» удачно отразило изменчивость человеческого бытия. Нынешний же всплеск интереса тем более точно характеризуется тем же названием: советская историография меняет «вехи» в поисках новой парадигмы.
Отдельные аспекты истории российского зарубежья стали широко обсуждаться в советской и эмигрантской периодике сразу после окончания гражданской войны. Советских авторов 1920-1930-х гг. объединяло полное неприятие белого движения в целом, крайне негативное отношение как к
1 Соскин В. Л. «Сменовеховство»: история в зеркале современности // Тез. докл. Всероссийс. конф. с международ, участием, посвящ. 80-летию сборника «Смена вех». - Екатеринбург, 2001. -С. 124-125.
лидерам эмиграции, так и рядовым эмигрантам; характеристика всей эмиграции как сплошь антисоветской и активно борющейся против СССР. Несмотря на идеологизированность, в работах В. Белова, А. Воронского, А. Луначарского, Н. Мещерякова впервые был дан анализ политических настроений и взглядов русского зарубежья.1
Следующий этап исследования деятельности эмиграции продолжался со второй половины 1950-х до середины 1980-х гг.
В эти годы опубликовали свои труды ряд известных ученых, прежде всего Д.Л. Голинков, Л.К. Шкаренков, В. В. Сонин.
Самая известная в русскоязычной литературе работа по исследованию истории «национал-большевизма», монография «Идеология национал-большевизма» принадлежит бывшему советскому ученому, а затем эмигранту М. Агурскому, изданная за рубежом в 1980 году.3 Главная заслуга названного автора состоит в том, что он, соединив в единое целое два выдающихся памятника российской исторической мысли, каковыми следует считать «Вехи» и «Смену Вех», раскрыл некоторые важнейшие черты мировоззрения значительной части интеллигенции России, которые, в свою очередь, определяли их идейно-политические ориентиры как в прошлом, так в настоящем. Показал, что представления «сменовеховцев» не были принадлежностью только их собственного мировоззрения, а выражали потаенные если не взгляды, то чувства определенной части большевистской элиты и того бюрократического окружения, которым власть все более обрастала.
Белов В. Белое похмелье. М., 1923; Белов В. Белая печать: ее идеология, роль, значение и деятельность. Пт., 1922; Воронений А. На новом пути // Печать и революция. - 1921.- №3; Луначарский А. Смена Вех интеллигентской общественности // Культура и жизнь. - 1922. -№1; Мещеряков Н. Л. На переломе. - М.,1922.
2 Голинков Л. Д. Крушение антисоветского подполья в СССР: В 2 кн. - 4-е изд. - М.,1986; Шкаренков Л. К.
Агония белой эмиграции. - 3-е изд. - М.,1987; Сонин В. В. Крах белой эмиграции в Китае. - Владивосток, 1987.
3 Агурский М. Идеология национал-большевизма. - М, 2003.
В то же время опубликованы труды ученых Федюкина С, А,, Комина В, В., Мухачева Ю. В., Барихновского Г, В. и др.1 Историки изучали российское зарубежье с жестких идеологических позиций, их анализу подлежал узкий круг вопросов: враждебная СССР деятельность эмигрантских организаций; различные политические течения в эмиграции - сменовеховство, младороссы, др.; проблема реэмиграции в СССР. Однако трудов, всесторонне освещающих историю послеоктябрьской эмиграции России, показывающих всю глубину трагедии Русского зарубежья, сложнейшие процессы адаптации и стремления к национальному самосохранению в чуждой среде, в то время не появилось.
С начала 1990-х гг. до настоящего времени продолжается качественно новый этап в изучении Российского зарубежья. Целесообразно и важно, на наш взгляд, концептуальное положение германского исследователя Л. Люкса -идейное развитие «первой» русской эмиграции определялось напряженным отношением, балансирующим между разрывом и преемственностью. На основе вводимых в научный оборот недоступных ранее материалов, ведется объективный анализ истории русской эмиграции, предпринимаются попытки критического подхода к большевистской истории, ленинизму, марксизму. «Пробным камнем» здесь была серия публикаций в различных органах массовой информации о «Смене вех». Это сложное общественно-политическое течение интеллигенции начала 1920-х гг, рассматривалось в публикациях как реальная альтернатива командно-коммунистической системе.
На протяжении 1990-х гг, российские историки создали ряд серьезных
Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма. - М., 1972; Федюкин С. А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. - М,, 1977; Комин В. В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом: Учебное пособие. - Калинин, 1977. - Ч. 1,2; Мухачев Ю. В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. - М., 1982; Барихновский Г. В. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции 1921-1924 гг. - Л., 1978 .
2 БаЙлов А. В., Шипилова Р. А. Некоторые проблемы историографии «сменовеховства» // Интеллигенция в системе социально-классовой структуры и отношений советского общества. - Кемерово, 1991. - Вып. 1. -С. 11-13.
исследований, посвященных истории «сменовеховства». Значительный вклад в разработку этой проблемы внесли А. В. Квакин, Н. А. Омельченко, К. Г. Малыхин.1 Развивая исследования «национал-большевизма», они сделали вывод о его сути. Свой отказ от борьбы с большевизмом «сменовеховцы» мотивировали тем, что он оказался национальным явлением. Большевики объявлялись истинными патриотами, хранителями имперского величия России. В этом состояла их корневая природа, которая неизбежно должна была взять верх над наносным и временным интернационализмом. Содержательные труды принадлежат В. В. Сонину, В. К. Романовскому, Р. Р. Вахитову, С. В. Константинову. Благодаря, в первую очередь, усилиям О. А. Воробьева удалось републиковать часть устряловского наследия и ввести в оборот ряд весьма ценных архивных материалов. Отметим также публикации А. В. Смолина, И. Кондаковой, С. П. Рыбакова, работы С. В.Горячей , О. Д. Натсак . Впервые стал разграничивать сменовеховство и национал-большевизм С. М. Сергеев,4 считающий, что взгляды Н. В. Устрялова значительно отличаются от сменовеховских, полностью признавших революцию. Устрялов принимал большевизм лишь тактически, долго и упорно «держал дистанцию», щепетильно оберегая свою независимость. Время показало, что он был прав. «Это очень поучительный пример того, - отмечает М. Агурский, - как компромиссы и поиск популярности снижают влияние того или иного течения. Левые сменовеховцы оказали лишь ограниченное влияние, в то время как Устрялов вошел в советскую историю как первостепенная величина».5
1 Квакин А. В. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в период НЭПа (1921-1927
годы). - Саратов, 1991; Омельченко Н. А. Политическая мысль русского зарубежья: очерки истории (1920 -
начало 1930-х): Учебное пособие. - М., 1997; Малыхин К. Г. Большевистская модернизация России и Русское
Зарубежье 20-30-х годов. Оценки и модели/ РГПУ. - Ростов на/Д, 2000. 2 Горячая, С. В. Сменовеховцы 20-30-х годов : оценка большевистского опыта реформирования России : дис....
канд. ист. наук. - Ростов н/Д, 2004. - 217 с.
3 Натсак, О. Д. Сменовеховство и «русский фашизм» как идейно-политический феномен : по материалам
русской эмиграции в Харбине в 20-30-е гг. XX в.: автореф. дис.... канд. филос. наук. - М., 2000. - 27 с.
4 Сергеев С. Страстотерпец великодержавия // Н. В. Устрялов. Национал-большевизм. - М., 2003. - С. 35-38.
5 Агурский М. Идеология национал-большевизма. - М., 2003. - С. 99.
Таким образом, эмиграция как социальное и политическое явление стала самостоятельным предметом исследования и обрела научный статус. Национальная, политическая, культурная и конфессиональная разнородность эмиграции изучается в общих и специальных работах. Преимущественная часть этих работ касается представителей русской эмиграции, общины которых были локализованы в таких европейских центрах, как Прага, Берлин, Париж, София. Существовало другое направление русской эмиграции - восточное, связанное с Харбином. О восточной ветви русской эмиграции написано сравнительно мало, однако в последнее время наблюдается немалый интерес именно к этому политическому и культурному феномену, что показывает социальную значимость и научную перспективу данного проблемного направления.
Всестороннее научное изучение истории российского зарубежья Дальнего Востока началось сравнительно недавно. Появились первые серьезные труды по истории российской эмигрантской колонии в Маньчжурии. Прежде всего, это относится к работам Г. В. Мелихова.1 Личные впечатления автора, прожившего 25 лет в Северо-Восточном Китае, воспоминания его деда и отца сочетаются в них с анализом профессионала-исследователя. Все это позволило ученому создать труды, во многом поясняющие, почему Харбин стал одним из 4 центров российского послеоктябрьского рассеяния.
Существенный вклад в изучение истории русской диаспоры в Маньчжурии внесла Е. П. Таскина, составившая ряд документальных сборников по истории «русского Харбина» и выступившая автором вступительных статей к ним.2
Большой вклад в исследование русской эмиграции на Дальнем Востоке вносят работы профессора В. Ф. Печерицы, рассматривающие восточную ветвь русской эмиграции в Китае, духовную культуру русской эмиграции.3 В 1998 г.
1 Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. - М., 1991; Мелихов Г. В. Российская эмиграция в Китае (1917-
1924 гг.).-М., 1997.
2 Таскина Е. П. Синологи и краеведы Харбина // Проблемы Дальнего Востока. - 1997. - №2. - С. 124-129;
Таскина Е. П. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского дерева. - Новосибирск, 1991;
Таскина Е. П. Русский Харбин. - М., 1998.
3 Печерица В. Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. - Владивосток, 1994; Печерица В. Ф. Духовная культура
русской эмиграции в Китае. - Владивосток, 1998.
было опубликовано совместное исследование Кочубей О. И. и Печерицы В. Ф. «Исход и возвращение (Русская эмиграция в Китае 20-40-е годы)», в котором авторы на новой документальной основе продолжают разработку этой проблемы.1
В 2000 г. вышла монография Л.Ф. Говердовской «Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931гг.»2, исследования Я. Л. Писаревской «Две России в Маньчжурии»3 и Н. Е. Абловой «История КВЖД и российской эмиграции в Китае (первая половина XX в.)4.
В исследовании проблем русской политической эмиграции в Китае некоторое участие принимали китайские обществоведы. При этом особое внимание они уделяют изучению культурного наследия Российского зарубежья.5 Многие авторы6, указывая, что Харбин - типичный город эмигрантов, где «восточная и западная культурные системы существовали в мире»7, подчеркивают, что деятельность русских беженцев «способствовала укреплению культурных связей между народами Китая и России»8.
В целом, китайские авторы отмечают большое значение культуры дальневосточной эмиграции как в истории Харбина и Шанхая, так и Российского зарубежья, а также важную роль русских в развитии отношений между народами России и Китая. Вместе с тем, роль сменовеховства в общественно-политической жизни русских эмигрантов в трудах китайских авторов освещена слабо.
1 Кочубей О. И., Печерица В. Ф. Исход и возвращение (Русская эмиграция в Китае 20-40-е годы). -
Владивосток, 1998.
2 Говердовская Л. Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-
1931 гг. -М., 2000.
3 Писаревская Я. Л. Две России в Маньчжурии: социальная адаптация и реэмиграция (20-е - начало 30-х гг.) //
Новый исторический вестник. - 2000. - №2. - С. 52-70.
4 Аблова Н. Е. История КВЖД и российской эмиграции в Китае (первая половина XX в.). - Минск, 1999.
5 Ли Жэньнянь. Произведения русских писателей - эмигрантов в Пекинской библиотеке // Проблемы Дальнего
Востока. - 1993. - №1. - С. 168-174.
6 Ши Гохуа. Русские в Китае // Проблемы Дальнего Востока. - 1990. - №2. - С. 228-230.
7 Дян Джуангда. Из истории литературного кружка «Чураевка» при ХСМЛ в Харбине // Дальний Восток России
- Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. - Хабаровск,
1998.-С. 281.
8 Ли Шу Хиао. Деятельность Харбинской православной епархии // Дальний Восток России - Северо-Восток
Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества.-Хабаровск, 1998. -С. 174.
Таким образом, анализ вышеперечисленных работ показал, что сменовеховство, как явление российской политической культуры, нуждается в дальнейших исследованиях ученых в содействии определению возможных путей и моделей политического развития. И именно работы политологического характера по данной проблеме практически отсутствуют.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является рассмотрение сменовеховства как идейно-политического течения 20-30-х гг. XX века в контексте русской политической культуры, анализ его как политического явления.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- показать социально-культурную обусловленность политических
процессов в обществе через процесс зарождения и эволюции сменовеховства;
представить политическое движение сменовеховства как развитие традиций русской общественно-политической мысли;
проанализировать сущность, платформу и программу сменовеховства;
исследовать политические воззрения Н. В. Устрялова о русской революции и цивилизационной особенности России;
проследить процесс поиска путей сотрудничества сменовеховцев с Советской властью;
проанализировать, выявить степень, формы общественно-политической и культурной деятельности сменовеховцев в дальневосточной эмиграции;
наметить возможные перспективы актуализации сменовеховских идей на современном этапе в России.
Объект и предмет исследования. Объектом изучения стало общественно-политическое течение сменовеховства, его генезис.
Предмет исследования - политические взгляды представителей сменовеховства на будущее российской государственности.
Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки исследования охватывают период с 1921 по середину 1930-х годов. В рамках указанного периода можно выделить два основных этапа.
I. 1921-1924 гг. Возникновение сменовеховского течения. Выход сборника «Смена Вех». Издание журнала «Смена Вех» и газеты «Накануне». И. 1924-1935 гг. Эволюция взглядов сменовеховцев. Развитие сменовеховства в русской дальневосточной эмиграции.
Методологическая основа исследования. Методологической основой реализации целей и задач исследования послужили принципы и методы современных общественных наук. Используя социально-критическую теорию, мы опирались на конкретные методы политической науки. Одними из важных традиционных методов, используемых в общественных науках, являются исторический метод, позволивший выяснить общие закономерности развития политических явлений и, в частности, условия возникновения и развития сменовеховства, и нормативный метод, применяемый в прогнозах при соотнесении с определенной нормой. При реалистическом подходе к изучению политической деятельности сменовеховцев использовались общелогические и эмпирические методы.
Одним из широко применяемых в политологии методом стал сравнительный метод, позволяющий использовать как отечественный, так и зарубежный опыт решения общих и частных проблем политического развития сменовеховства. Также нашли применение системный, структурно-функциональный и эмпирический методы современной политической науки.
Тема исследована в проблемно-хронологическом плане.
Источниковая база исследования. Для написания работы использовались официально-документальные материалы и архивные источники. Для исследователей русской эмиграции за последнее десятилетие стало возможным ее комплексное изучение, так как стали доступны ранее закрытые фонды библиотек и архивов. Введение в научный оборот многих ранее неизвестных или недоступных источников позволяет теперь более глубоко и взвешенно анализировать идейно-политический фон русской эмиграции.
Среди различных течений, возникших в русском зарубежье, издания «сменовеховцев» занимали обособленное место, прежде всего, потому, что сменовеховцы обосновывали позитивное значение прихода большевиков к власти. По их мнению, в той конкретной ситуации, в которой оказалась Россия в 1917 г., только большевистская власть была способна восстановить государственное единство России и международный престиж страны; сохранение единого и неделимого Российского государства было историческим оправданием большевизма. Авторы сборника «Смена Вех» подчеркивали изменения, произошедшие в политической культуре масс за годы советской власти: рост политической сознательности, понимание необходимости государственной власти, умение самостоятельно мыслить и действовать в труднейших условиях.
Сменовеховцы отмечали невозможность реставрации в России прежних порядков. Они решительно отвергали идею свержения советской власти с помощью белогвардейцев и иностранных интервентов, а также путем стихийных восстаний или голодных бунтов против революционной власти.
Сменовеховцы убежденно обосновывали необходимость поддержки и сотрудничества с советской властью, неприемлемость для интеллигенции позиции созерцателя: «Ясно, что чем скорее интеллигенция возьмется за энергичную работу культурного и экономического восстановления России, тем скорее к больной вернутся все ее силы, исчезнет бред и тем легче завершится процесс обновления ее организма». Такая пробольшевистская позиция «сменовеховцев» вызывала резкое неприятие практически всех течений русского зарубежья - от консервативно-монархических до социалистических. Однако эта позиция позволила сменовеховцам объективнее многих течений анализировать российские события.
Источником выяснения эволюции их мировоззрения являются их издания. Исходные воззрения представлены в сборнике «Смена Вех»,
1 Смена Вех. Сборник статей: Ю. В. Ключникова, H. В. Устрялова, С. С. Лукьянова, А. Б. Бобрищева-Пушкина,
С. С. ЧахотинаиЮ. Н. Потехина. Июль 1921 г. - Прага//Литературное обозрение. - 1991.- №7.-С. 101.
2 Там же.-С. 105.
определившем направление и название течения. Важнейшим источником исследования послужил журнал с одноименным названием, выходивший в Париже в 1921-1922 гг., а также газета «Накануне», издававшаяся в 1922-1924 гг. в Берлине. Эти издания послужили отправным пунктом в изучении эволюции сменовеховских идей, причин ориентиров и установок в сближении с большевиками.
Обращаясь к вопросу русской эмиграции на Дальнем Востоке, нельзя обойти вниманием тот факт, что дальневосточная ветвь, несмотря на географическую отдаленность от европейских центров эмиграции, где оказалась основная часть бывшей российской интеллектуальной и политической элиты, была не менее богатой в плане духовного и политического опыта. Интересные и оригинальные мыслители по-своему рассматривали общую для русской эмиграции проблему отношения к русской революции и победе большевиков. Вопрос заключался в том, как научно объяснить победу большевизма, применим ли принцип единства всемирно-исторического процесса в изучении этих событий. Оттуда вытекал ответ на вопрос об исторических перспективах России, который носил не только историософский характер, но и имел самое непосредственное отношение к личному будущему каждого эмигранта. При этом последовавший за революцией распад идеалов и ценностей, которые лежали в основе прежней дореволюционной политической культуры, заставил многих искать новое объяснение происходящего в России.
Один из основателей и теоретиков «сменовеховского» течения, выдающийся русский мыслитель Н. В. Устрялов, выпустил в 20-е - первой половине 30-х годов целую серию работ, посвященных большевистским преобразованиям в России. Именно они позволяют наиболее полно выявить идеологию «сменовеховства».
К источникам этой группы можно отнести и вышедшую в 2003 году книгу «Национал-большевизм», в которой впервые собрана вместе публицистика 1920-1926 гг. главного теоретика национал-большевизма Н. В.
Устрялова. Большинство вошедших в сборник статей никогда не издавалось ни в советской, ни в постсоветской России.1
Источниковой базой для диссертационных исследований явились материалы, документы личного происхождения: письма, дневники, как опубликованные, так и хранящиеся в различных архивах, главным образом, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Особый интерес представляют материалы Ф. 5783, 5911, 5912, содержащие переписку Н. В. Устрялова с общественными деятелями русской эмиграции. Здесь же находится Печатный фонд вывезенных из Харбина печатных изданий, состоящий из 14 наименований газет, 82 наименований журналов и 363 книг разной тематики. Материал, относящийся к политической деятельности русской эмиграции в Маньчжурии, находится в Отделе русской эмигрантской литературы Российской государственной библиотеки в г. Москве, который содержит труды, написанные русскими эмигрантами, периодические издания изучаемого периода и региона.
Из источников по истории российской эмиграции на Дальнем Востоке особую ценность представляют материалы архивов Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Осенью-зимой 1945 г. Сотрудники государственных архивов Хабаровска, Владивостока и архивного управления НКВД по Дальнему Востоку организовали около 10 экспедиций в Маньчжурию, в результате которых текущие архивы многочисленных эмигрантских организаций были собраны и вывезены в СССР (Хабаровск, Владивосток и Омск). Все эти документы до начала 1990-х гг. находились на секретном хранении, даже сегодня доступ открыт не ко всем фондам. Материалы, играющие важную роль в исследовании российской эмиграции в Китае, содержатся в Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК). Здесь отложились документы нескольких эмигрантских фондов за 1922-1945 гг. (Ф.830, 831). В Государственном архиве Приморского края содержатся дела, посвященные описанию русской эмиграции в страны дальневосточного
1 Н. В. Устрялов. Национал-большевизм. - М., 2003.
зарубежья, сведения о зарождении первых эмигрантских организаций Маньчжурии, документы биографического характера политических лидеров русской дальневосточной эмиграции. Интересный материал по истории российской эмиграции находится в Приморском Государственном музее имени В. К. Арсеньева. Это альбомы, фотографии, рассказывающие о судьбах представителей русской дальневосточной эмиграции.
Большую группу источников составляют монографии, статьи в журналах и газетах.
Научная новизна работы. Новизна настоящего диссертационного исследования заключается в следующем:
- содержание политических процессов проанализировано через изыскания
сменовеховцев в области политической культуры;
проанализирована эволюция взглядов представителей сменовеховского течения с тем, чтобы наиболее полно представить и глубже понять современный политический процесс в России;
исследованы подробно идеи Н. В. Устрялова как ведущего идеолога «сменовеховства»;
- дана объективная оценка влияния политических процессов, проходящих
в Советской России 20-30-х годов на мировоззрения «сменовеховцев»;
- уделено внимание региональному компоненту исследования и
рассматриваются взгляды дальневосточного «сменовеховства».
Теоретическая и практическая значимость работы. В научный оборот введены источники, позволяющие осветить малоизвестные аспекты сменовеховского течения на Дальнем Востоке. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе, в изучении истории политических течений российского зарубежья 20-30-х гг. XX века, при составлении и чтении лекционных курсов «Введение в политологию», «История политических и правовых учений», спецкурсов: «История русской эмиграции», «Духовное наследие русского зарубежья», а также при подготовке
статей, монографий, учебных пособий по проблемам русского национального сознания, политической культуры России.
Структура исследования.
Настоящее диссертационное исследование состоит из введения, основной части, включающей две главы, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Теоретические основы и методологическая база изучения политической культуры
В современной политической науке наблюдается большой разброс мнений относительно того, что представляет собой политическая культура. В политологической литературе особое значение придается результатам исследования данного вопроса, полученным американскими политологами Г. Пауэллом и Г. Алмондом. Ими дана характеристика политической культуры как совокупности индивидуальных позиций и ориентации участников той или иной политической системы. Это субъективная сфера, образующая основание политических действий и придающая им значение.
Логически рассуждая в рамках социологического подхода, можно прийти к заключению, что становление и развертывание культурных форм проводится в следующих этапах. Сначала «формируется социальный интерес. Далее происходит его осознание, а затем складывается доктринальное оформление того интереса - стихийно или целеустремленно».1 Доктрина служит основанием внешних вещных и поведенческих проявлений социального интереса в первую очередь, в политике, ее предметных и пространственных презентаций. В этом контексте политическую культуру можно определить как совокупность позиций, ценностей, образцов поведения, затрагивающих взаимоотношения политической власти и отдельных индивидов.
В качестве носителей политической культуры выступают субъекты политических отношений: личности, социальные группы, классы, нации, общество, а также институциональные субъекты власти. В связи с этим встает вопрос о качестве политических институтов, образующих политическую систему в целом, моделей функционирования властных отношений.
В качестве сущностного признака политической системы, политическая культура выполняет интегративную функцию, интегрируя политический опыт и его передачу от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему.
Политическая культура общества - это преимущественно политическая культура доминирующих социальных групп. Она отражает, главным образом, интересы, общественное положение и особенности исторического развития соответствующей социальной общности. Как результат интегративной функции политической культуры - сохранение в ходе исторического развития национальных, географических, культурных, религиозных и иных факторов, унаследованных от прошлого.
В политической культуре отражается широкий комплекс свойств, присущих процессам и явлениям политической сферы общества. В частности, в ней интегрируются определенные политические знания, ценностные и идеологические принципы, традиции и нормы политического действия, институциональные формы.
Каждая политическая система стремится воспроизводить в ходе политической социализации такие черты политической культуры своих граждан, которые соответствуют сохранению и стабильному функционированию данной системы.
Если вести речь о понятиях «политическое сознание» и «политическая культура», то мы должны иметь в виду, что эти понятия близки по своему содержанию, но не тождественны. Если с помощью первого раскрываются процессы отражения феномена политики в сознании людей, то с помощью второго показывается, как феномены самого политического сознания реализуются и закрепляются в образцах и нормах политической деятельности. В этом свете политическая культура предстает как единство социальных знаний, оценок, норм, образцов политического поведения личностей. Совокупное действие этих элементов политики задает качественную определенность деятельности ее субъектов.
Вопрос о типах политической культуры обусловлен многообразием политических систем, различием в уровне социально-экономического, политического и культурного развития страны.
Между политической культурой и политической системой общества существует тесная взаимосвязь. Стереотипы политического поведения в той или иной степени аккумулируются в деятельности политических институтов. В целом институциональная структура политической системы закрепляет в политической системе сложившиеся формы политических отношений, а политический режим выступает как итог политико-культурного развития общества. Отметим существование и обратного влияния, хотя и менее сильного, когда на базе одной и той же политической культуры могут возникать и эффективно действовать различные модификации политической системы.
Российскую политическую культуру характеризуют различные концепции. Для русской политической культуры характерным всегда было то, что каждая такая концепция обращалась к историософскому наследию. Две историософские тенденции, сформировавшиеся в России -западническая и славянофильская, имели европоцентрический характер, так как идентифицировали русскую культуру с европейской.
Идейно-политические основания сменовеховства
Изучение роли российской интеллигенции в мировой цивилизации -сегодня одна из популярных тем, занимающих общественное сознание. Знание общих закономерностей генезиса, динамики воспроизводства интеллектуального общественного слоя скажется на формировании мировоззрения социальных групп, играющих важную роль в общественном процессе, поможет осознать собственное место в историческом процессе.
Теоретической основой исследования общественно-политических процессов в обществе представляет выработанный в политической науке подход к определению интеллигенции исходя из той функции, которую умственная деятельность выполняет в более широкой системе общественных отношений. Эта функция обеспечивает связность и гомогенность общественной жизни, она создает единство всех социальных групп, так как предполагает организацию и воспитание сознания, специальную разработку идеологических отношений людей.
В начале XX века, на пороге революционных потрясений и связанных с ними разочарований интеллигенции в идеях эгалитарного характера, судьба России вызывает острейший общественный интерес. Так, в марте 1909 года вышел в свет сборник статей широко известных в общественно-политических кругах России начала XX века философов, экономистов, юристов, литераторов и публицистов «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции».
Инициатором выхода в свет этого сборника стал историк отечественной общественно-политической мысли М. О. Гершензон, не принимавший революционного радикализма большинства русской интеллигенции. Гершензон указывал, что масса интеллигенции была безличной, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радикализма и фанатической нетерпимостью... Сонмище больных, изолированных в родной стране, - вот что такое русская интеллигенция.
Философские концепции авторов сборника, в первую очередь, Н. А. Бердяева, П. Б. Струве, С. Л. Франка в достаточной мере отличаются друг от друга. Но ряд их нравственных и политических оценок совпадал. Все они отказались признавать примат утилитарного принципа в нравственной жизни, доминирование узкого политического прагматизма над нравственным и духовным началами общественной жизни. Все они проделали не простую идейную эволюцию: от легального марксизма - к либерализму, а затем - к консерватизму. Отметим, что стиль их философского творчества имел многосоставной, синтетический характер.
После первой российской революции П. Б. Струве в статье «Великая Россия» (1908 г.) заявил о необходимости формирования новой, национально-государственной идеологии в России. «Государственная мощь невозможна вне существования национальной идеи»,1 - писал Струве. При создании национально-государственной идеологии он указывает на актуальность традиционализма: «Только если русский народ будет охвачен духом истинной государственности, только тогда, на основе живых традиций прошлого и драгоценных приобретений живущих и грядущих поколений, - будет создана Великая Россия».2 Струве декларирует, что главным элементом русской национальной идеи должен стать национализм: «Свободный, открытый, завоевательный национализм есть свидетельство силы и здоровья большой нации».1
Таким образом, определим проблему русской идеи как проблему культурно-национальной идентичности России и, следовательно, проблему поиска и оформления национально-государственной идеологии. Тема русской идеи имманентно консервативна, поскольку проблема цивилизационной самоидентификации имеет консервативную природу. Не случайно и Н. И. Бердяев, и С. А. Булгаков являются авторами работ с одинаковыми названиями «Русская идея». Особо подчеркнем, что, несмотря на «русское» название, авторами, осмысливающими тему русской идеи, главным ее качеством называется ее противоположность узкому этническому национализму.
Н. И. Бердяев, также, как и П. Б. Струве, на первый план в социальном преобразовании России выдвигает задачу идеологическую. Анализируя опыт революции 1905-1907 гг., Бердяев пишет, что идеология марксизма должна быть заменена идеологией национально-государственной: «Борьба с отжившими формами государственности и реакционной политической властью должна быть борьбой за Россию, за ее национальную мощь, за ее великое будущее... Радикальный переворот совершится, когда освободительное сознание выставит на своем знамени национальную идею. Это предполагает... пересмотр всех старых интеллигентских идеологии».
На основе тяжелого опыта первой российской революции, мировой войны, в российской общественно-политической мысли происходит переосмысление идеологии либерализма, имевшей до этого в целом поверхностно-отвлеченный характер, и взятие на вооружение целого ряда консервативных идей, главные из которых - опора на собственную национальную традицию, а также антирадикализм, необходимость постепенности при проведении социальных преобразований.
Политико-философские идеи Н. В.Устрялова о цивилизационной особенности и революции в России
Творческое наследие и идейная эволюция Н. В. Устрялова крайне интересны тем, что отражают идеологические и политические хитросплетения богатой на события эпохи в жизни России начала XX века. Устрялов стал свидетелем многих важнейших событий на переломном этапе развития нашей страны. Позиция свободного в выражении своего мнения политического деятеля сделала Н. В. Устрялова уникальным свидетелем эпохи, проанализировавшим истоки и смысл Октябрьской революции 1917 года и предложившим свое видение сущностных изменений сталинского режима в сторону национально-государственных основ, охарактеризованных Устряловым как национал-большевизм. Н. В. Устрялов окончил юридический факультет Московского университета. Его учителями были Б. П. Вышеславцев, Л. М. Лопатин, С. А. Муромцев и другие видные представители русской науки начала прошлого века. Но определяющее влияние на молодого Устрялова оказали взгляды П. Б. Струве, П. И. Новгородцева и, особенно, Е. Н. Трубецкого. Именно эти «либеральные славянофилы» привили будущему национал-большевику наряду с признанием основных либерально-демократических свобод национальные идеи и государственничество. От либерализма Устрялов впоследствии отошел, а идея государственности в его взглядах все усиливалась, пока не стала определяющей.
В студенчестве Н. В. Устрялов увлекся политикой, вступает в партию «Народной свободы», входит в кадетскую студенческую фракцию, принимает активное участие в дискуссиях с политическими оппонентами в университетской среде.
Вполне разделяя либерально-демократические положения кадетской партии, Устрялов склонен был ориентироваться на ту ее часть, которая пропагандировала идеи «национального» или «консервативного» либерализма. Ярким представителем «правого» крыла партии конституционных демократов был один из ведущих идеологов партии, экономист, философ и публицист П. Б. Струве. Именно он сформулировал основные положения национального (консервативного) либерализма, соединив важнейшие ценности классического либерализма (права и свободы личности) с идеей сильного национального государства. После Первой русской революции Струве выступил с публикациями, в которых выдвинул концепцию «либеральной Российской империи». Струве полагал, что только сильное, могущественное государство способно защитить права и интересы отдельной личности, отстоять суверенитет нации, сохранить целостность территории. Внешнее могущество государства, считал Струве, есть показатель его внутреннего благополучия и совершенства, и наибольших успехов достигают именно те страны, политика которых пронизана идеей империализма (заботой о внешней мощи государства) и идеей либерализма (заботой о «справедливости во всех внутренних отношениях»)
Устрялов с большим интересом следит за творчеством лидера правого кадетизма, посещает публичные лекции и выступления П. Б. Струве. И впоследствии, когда их пути после гражданской войны принципиально разошлись, Устрялов будет считать, что между ними, как и прежде, существует полное единство в понимании «огромной и творческой ценности самого начала государственной организации как такового»
В университете Устрялов основательно и с увлечением занимается философией, изучает философские трактаты античных и средневековых авторов, штудирует труды Гегеля, Канта, Шопенгауэра, Ницше. Мысли и идеи некоторых философов, например, Макиавелли и Ницше, по его собственному признанию, «запали слишком глубоко не только в сознание..., но и в сердце» .
Отметим особое влияние на Устрялова Е. Н. Трубецкого - профессора Московского университета, русского религиозного философа, видного деятеля либерального движения. Их общение в немалой степени способствовало формированию умеренно-либеральных воззрений, профессиональных и научных интересов Устрялова. Скорее всего, именно под влиянием Трубецкого определяется круг его будущих профессиональных занятий (публицистика, преподавательская работа, политическая деятельность), а также научные пристрастия (философия права, история общественной мысли, историософская проблематика).
Межреволюционный период, как считает Романовский В. К., характеризовался повышенным вниманием русского общества к философским проблемам. В стране появились многочисленные философские общества, кружки, семинары. Е. Н. Трубецкой был инициатором создания подобных объединений в Москве и активно приобщал к участию в них мыслящую молодежь3. Устрялов посещает философские семинары своего наставника при Народном университете им. А. Л. Шанявского, состоит членом университетского философского кружка памяти С. Н. Трубецкого, участвует в работе Московского общества по изучению научно-философских вопросов.
В 1910 г. в Москве с целью выпуска и распространения религиозно-философской литературы и, прежде всего, научного наследия отечественных мыслителей создается издательство «Путь». Вокруг него формируется группа известных публицистов, философов и общественных деятелей: Е. Н. Трубецкой, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Л. Н. Лопатин, П. А. Флоренский и др. Основными чертами идейной платформы участников объединения были Православие, политический либерализм и патриотизм. «Путейцы» рассматривали христианство в его православном варианте в качестве животворной силы, способной консолидировать нацию и решить насущные общественные проблемы. Одновременно они отстаивали естественное право человека быть свободным и являлись сторонниками парламентаризма, конституционной монархии и эволюционного пути преобразования общества. Подчеркивая особый, церковный характер русского народа, «путейцы» поддерживали мысль о предназначении России служить осуществлению вселенского христианского идеала. Во внешней политике они придерживались линии на усиление русского влияния в Европе и мире.
Развитие сменовеховства в русской дальневосточной эмиграции
В дальневосточном зарубежье сформировался один из крупнейших центров сменовеховского движения, и этому способствовал ряд факторов. Последствия октябрьской революции и гражданской войны вызвали мощный поток беженцев из центральных районов страны в дальневосточный край. Если до революции число жителей во Владивостоке в 1916 г. составляло 91 тыс. чел., то в 1922 г. достигло 410 тыс. чел.2 Среди приехавших на российскую окраину было немало представителей российской интеллигенции - профессоров, публицистов, общественных деятелей, юристов. Это привело к заметному оживлению общественно-политической, культурной, творческой жизни во Владивостоке и крае. После окончания гражданской войны на Дальнем Востоке, многие соотечественники оказались за рубежом. В 1923 г. только в Китае, отмечает Ю. В. Мухачев, находилось 100 тыс. российских граждан.3 Кадетская газета «Последние новости» в апреле 1920 г. писала: «С библейских времен не бывало такого грандиозного «исхода» граждан в чужие пределы. Из
России ушла не маленькая кучка людей... ушел весь цвет страны, все те, в руках кого было сосредоточено руководство ее жизнью, какие бы стороны мы ни брали... Мы должны научиться реальному мышлению. Непростительно глупо и явно пагубно было бы подгонять события пережитых лет под наше старое, привычное мышление. Мы должны суметь извлечь новые программы и новое понимание наших задач из трезвой и спокойной, хотя бы лично и самой горькой, оценки свершившегося. В этом первая и коренная задача Заграничной России... Мы вернемся домой только тогда, когда мы выкуем в нашем сознании будущую Россию».1
Крупные интеллектуальные силы российской интеллигенции, сконцентрированные в начале 20-х годов на русском Дальнем Востоке и за его пределами, главным образом, в Китае, стали, несомненно, благоприятной средой для вызревания сменовеховских идей, которые оказало воздействие на формирование политического сознания российских эмигрантов.
Решающая роль в становлении дальневосточного сменовеховства принадлежит Н. В. Устрялову.2 Как отмечалось нами ранее, по окончании гражданской войны его политическая и общественная деятельность тесно связана с дальневосточным зарубежьем: после разгрома колчаковской армии Устрялов эмигрировал в Харбин. Здесь он жил и работал с 1920- по 1935 гг. В течение данного времени он постоянно проживал на территории полосы отчуждения КВЖД (Северо-Восточный Китай, г. Харбин). В письме К. А. Чхеидзе, незадолго до отъезда в Россию, он сообщал: «...завтра исполнится ровно пятнадцать лет, как я приехал в Харбин. Итого - больше трети жизни, - и наиболее зрелая ее треть».
Опубликованный в Харбине в конце 1920 г. сборник «В борьбе за Россию»5 стал важным фактором, хронологическим рубежом возникновения сменовеховства. В этой работе, по мнению В. В. Сонина, Устрялов -государственник и националист изложил свои взгляды на русскую национальную идею с точки зрения политической философии.1 Суть революции, по Устрялову, в отрицании западной модели развития для России, заложенной еще Петром І. В статье «Политическая доктрина славянофильства» он считает возможным следствием революции создание единого и мощного славянского государства. Поддерживая славянофильскую идею о самобытности исторического развития России, Устрялов указывал, что ни в одной стране мира не было столь внушительных революций, следующих подряд за короткое время. В. В. Сонин обращает внимание на убеждение Устрялова в том, что большевики, оказавшись у власти, превратятся в националистов, ставящих превыше всего интересы России, которой суждено быть «вечным и великим» государством. Из «интернационалистской (октябрьской) революции Россия выйдет национально выросшей, страной крепчайшего национального самосознания».3
В Китае издаются и другие авторские сборники, развивающие идеи сменовеховства.4 Формируется дальневосточный сменовеховский центр, который, наряду с европейским, играл заметную роль в общественной и политической жизни русской эмиграции.
Свои взгляды сподвижники Устрялова излагали на страницах сменовеховских печатных изданий. В 1921-1926 гг. издавалась газета «Новости жизни» (редактор - Д.Чернявский), в 1922-1923 гг.- альманах «Русская жизнь».5
Сменовеховские настроения получили распространение в интеллигентских и предпринимательских кругах русского Дальнего Востока. Во Владивостоке сторонники Устрялова группируются вокруг газеты «Голос Родины», пропагандирующей лозунги национального примирения, гражданского мира, великой и неделимой России среди дальневосточников.
Дальневосточные сменовеховцы были принципиально против децентрализации власти и активно выступали за безусловную ликвидацию Дальневосточной республики.1 В Забайкалье сменовеховские позиции занимала газета «Дело», издававшаяся в 1922-1923 гг. на средства читинских торгово промышленников.2 Как отмечает современный исследователь В. В. Сонин, в 20-30-х гг. большую роль в жизни г. Харбина играла русская юридическая общественность.3 Так, в начале 20-х годов на страницах эмигрантской печати развернулась дискуссия по проблеме «Революция и судьба права», начало которой было положено статьями профессора Н. В. Устрялова «Политическая доктрина славянофильства» и «О праве силы и силе права». Профессор, как один из лидеров сменовеховского движения среди русской эмиграции, утверждал, что со временем советская власть переродится во власть демократическую, а нэп приведет к восстановлению капитализма в России.4 Сонин В. В. считает, что в основе философско-правовой концепции Н. Устрялова - идеалистическое положение о том, что мировая история права развивается через серию катастроф, которая порождается силой. Именно сила объявляется движущим механизмом истории.
