Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках 21
1.1. Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как семантических дериватов 21
1.2. Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как обозначения вида количественности 29
1.3. Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества с точки зрения их реализации в контексте 42
1.4. Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в аспекте их коннотации 48
Выводы по главе 1 62
Глава 2. Семантическая структура ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках 66
2.1. Семантическая идентификация как метод исследования значений лексических единиц и их группировок 66
2.2. Семантическая структура ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках с точки зрения отражения количественности 80
2.3. Семантическая структура ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках с точки зрения отражения неколичественности 105
Выводы по главе 2 112
Глава 3. Образная структура ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках 118
3.1. Метод выявления парадигмы абстрактов как метод системного сопоставительного анализа лексики разных языков 118
3.2. Образные парадигмы абстрактов ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках 126
3.2.1. Парадигма 'нечто статичное целое' —> 'количество' 127
3.2.2. Парадигма 'нечто динамично-статичное целое' —> 'количество' 141
3.3. Сопоставительный анализ образной структуры ЛСГ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках 157
Выводы по главе 3 164
Заключение 169
Список использованной научной литературы 175
Список лексикографических источников 191
Список художественной литературы 194
Список сокращений и условных обозначений 195
Приложение 197
- Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как семантических дериватов
- Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как обозначения вида количественности
- Семантическая идентификация как метод исследования значений лексических единиц и их группировок
- Метод выявления парадигмы абстрактов как метод системного сопоставительного анализа лексики разных языков
Введение к работе
Актуальность темы определяется пристальным вниманием современной лингвистики к особенностям, способам и результатам объективации количества в языках как с точки зрения общих закономерностей, так и с позиции их общих и специфических черт. Кроме того, исследование семантической деривации в раз-ных языках является одним из перспективных направлении в лингвистике, предоставляющим интересный материал для решения проблемы языка и этноса.
Очертим границы объекта исследования. Как в русском, так и в английском языке категория количественности находит свое выражение на различных уровнях языка: фонетическом, морфологическом, синтаксическом, лексико-фразеологическом. На фонетическом уровне количество выражается специаль-ными языковыми просодическими средствами [Брызгунова 1969], а также особыми средствами, которые для этого использует раскованная устная речь [Ка-панадзе 1988]. При исследовании разговорной и диалогической речи выделяют ся также специфические невербальные средства выражения количества (жесты, мимика) [Красильникова 1983]. К морфологическим средствам объективации количества в русском и английском языках относятся форманты категории числа и некоторые другие морфемы (одно-, уни-, макро-, мини-, мої ю-, поли-, - чик, - еныш; poly-, hecto-, mono-, uni-, di-, Ы-, deci-, - let, -ie и др., например, полиглот, макросистема, блинчик; polysemy, booklet, decimal)1. Категория числа, будучи одной из важных грамматических категорий русского и английского языков, имеет длительную историю своего изучения. В последние несколько десятилетий появился ряд работ монографического плана [Косякин 1962], [Иванюк 1970], [Панфилов 1972], [Фомина 1986], [Wierzbicka 1988], [Букреева 1990], [Жолобов 1998], [Фаттахова 2002] и другие. К синтаксическим средствам выражения количества в обоих языках относятся квантитативные сочетания по семантической модели "количество + субстанция" (например, пять человек, толпа людей; three houses, a bushel of coal), а также инверсия и квантитативные предложения в русском языке [Арутюнова 1976], [Чеснокова 1982], [Золотова 1982, 1988] и другие. К фразеологическим средствам выражения количества в русском и английском языках относятся ФЕ следующих типов: субстантивные, адъективные, глагольные и адвербиальные, которые на материале русского языка были изучены М.Ю.Тихоновой [1971], Т.М.Филоненко [1993] и др., на материале английского языка - Н.В.Нечипоренко [1999], В.В.Шевченко [2001] и др., в сопоставительном плане — В.Н.Вовк [1979], С.И.Кравцовой [1981], НЛ.Клименко [1982], Н.Н.Семеновой [1983], Л.Х.Кабальеро Диас [1984], А.В.Моренцовой [1990], Р.М.Иксановой [2002] и др. В.В.Шевченко, анализируя значения числовых компонентов в английских ФЕ, приходит к выводу о том,
что в ФЕ числительное "часто порывает со своим конкретным значением, выполняет преимущественно переносную функцию и обладает рядОхМ стилистических черт (образностью, эмоциональностью)" [Шевченко 2001: 87]. Р.М.Иксанова при рассмотрении выражения категории количественности в пословицах английского и немецкого языков указывает на преобладание случаев десемантизации нумерального значения у числительных, использующихся в пословичных высказываниях рассматриваемых языков: утратив свое нумераль-ное значение, числительные служат в таких высказываниях для выражения неточного количества, например: A fool may throw a stone into a well which a hundred wise men cannot pull out /Дурак в колодец камень закинет - сто умных ие вытащат [Иксанова 2002: 61-62, 113].
На лексическом уровне количество, как показывают материалы исследований последних лет (см. главу 1), отражено в виде функционально-семантического поля. Одной из его периферийных областей является языковое выражение неточного, или недифференцированного, количества. В нашей работе под точным количеством понимается количество, определяемое математическими методами (с помощью счета и измерения). Неточным количеством считается количество, определяемое приблизительно, без счета и измерения1. Для выражения в языке неточного количества, в частности, служат субстанти-вы .
Субстантивы, выражающие неточное количество, в обоих языках могут быть первичными или вторичными с точки зрения семантической деривации. К лексемам, обозначающим в первичном значении неточное количество, к при меру, можно отнести в русском языке лексемы количество, ряд, множество и т.п., в английском языке - amount, set, abundance и т.п.
Вторичная номинация количества семантически производна от первичного значения, т.е. мотивирована опосредствованно и отражает денотат, который фиксируется в языке уже существующим словом. Вторичное значение количества у субстантивов может быть метонимическим (бочка (меда), a bucket (of water)) и метафорическим (фейерверк (фраз), a maze (of rules)).
Под метонимией понимается перенос имени с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, вовлеченности в одну ситуацию. В частности, название может быть перенесено с вместилища на содержимое или объем содержимого, например, стакан "сосуд для питья" и "мера жидких и сыпучих масс" [БЭСЯ 1998: 300]. Метонимическая номинация количества имеет относительно точный характер. Возникшие когда-то как метонимические вторичные значения с течением времени могут стать обозначениями точного количества (примером этого может служить история русского числительного сорок, которое первоначально было именем существительным с предметным значением "рубаха": в "сорок" или "сорочек" вкладывалось 40 шкур соболей на полную шубу [Панфилов 1977: 208]; в английском языке представлены слова веса и меры, восходящие к названиям частей тела (ell, nail, fathom, foot), орудий труда (yoke, perch, rod, pole, chain), земельных участков (acre, hide, furlong), сосудов (ton, bushel, chaldron, pint) [Категория количества 1990: 50]).
Ставшее объектом нашего исследования вторичное метафорическое обозначение количества, по сравнению с метонимическим, всегда имеет неточный, расплывчатый характер, поскольку эталоном определения количества выступает не объект определенного размера, а образ. С течением времени вторичное метафорическое значение количества может потерять связь со своим первичным значением и получить статус первичного обозначения неточного количества. Обозначение неточного количества при помощи лексем в первичных значениях является результатом утраты языковых метафор. К таким лексемам
Н.А.Лукьянова относит слова уйма, прорва, ватага, шайка и т.п. [Лукьянова 1986: 123], - все они когда-то были вторичными метафорическими значениями, а в настоящее время утратили образность (подобного рода "мертвые" метафоры называют генетическими метафорами1). Так, основным значением слова уйма в современном языке является значение количества: yibta "1.0 большом количестве, множестве кого-, чего-л." (БТСРЯ: 1379). Однако исходным значением единицы yfata, которое, по данным Н.А.Лукьяновой [там же], сохраняется в некоторых говорах, является значение "огромное ровное пространство, ровная поверхность земли, равнина". Основным значением слова прорва в настоящее время является значение количества: прорва "1. Очень большое количество, множество чего-либо" (БТСРЯ: 1022). В некоторых говорах сохраняется исходное предметное значение данного слова - то же, что пропасть. В процессе возможного перехода от предметного к количественному значению находится, например, единица сала. Ее исходным значением в древнерусском языке было значение "войско". В наши дни лексема сила обозначает количество в своем вторичном метафорическом значении: сила "XI. в фупкц. сказ. Огромное количество, множество. Яблок уродилось - неисчислимая ста. Жителей - несметная силаГ (БТСРЯ: 1184). В современном английском языке слово host имеет единственное значение множества людей или предметов: host "A large number of people or things: He has a host of friends, a host of other problems, I can t come for a whole host of reasons" (OALDH: 575-576). Однако лексема host когда-то служила для обозначения армии: host "Army: Lord of Hosts, Jehovah, God of the Hebrews" (OALDCE: 413). В других случаях первичное значение остается, но
является единицей пассивного лексико-фразеологического фонда русского и английского языков синхронного состояния (так, первичным значением лексемы рать считается устаревшее значение "битва, война": Не хватсь, йдучи па рать, а хвачисъ, йдучи с рати (Поел.) (БТСРЯ: 1106)). Проведенные исследования числительных в диахроническом плане показывают, что они восходят к неколичественным словам, в основном к названиям предметов [Швачко 1981: 20]. Кроме того, необходимо отметить и процессы десемантизации количества, когда слова, обозначающие точное количество, начинают обозначать неточное количество (повторить миллион раз, подождать две секунды и т.п.).
Таким образом, по-видимому, одной из языковых универсалий является процесс формирования абстрактных количественных значений на основе предметных значений, что отражает диалектику процесса познания количества в плане движения от конкретно-чувственного к абстрактному. С точки зрения нашего материала самым важным является то, что этот процесс не закончен, и ярким примером образного сравнения как стратегии восприятия количества является исследуемая нами группа.
Метафорическое обозначение неточного количества является одной из номинативных универсалий, что обусловливает широкое появление окказиональных, индивидуально-авторских метафорических номинаций неточного количества, например: Сегодня снова я пойду / Туда, на жизнь, на торг, на рынок, / И войско песен поведу / С прибоем рынка в поединок (Хлебников В. "Избранное", с. 31); ...a brilliant tangle of bright blazers, and gay gaps, and saucy hats, and many-coloured parasols, and silken rugs, and cloaks, and streaming ribbons, and dainty whites (Jerome K. Jerome. "Three Men in a Boat", p. 59). Мы исследовали только те значения, которые зафиксированы в толковых словарях русского и английского языков.
Итак, в поле нашего исследования находились только те субстантивы, которые выполняют функцию метафорического обозначения неточного коли чества, будучи в настоящее время в статусе узуальных семантических дериватов.
Субстантивы с вторичным метафорическим значением количества, представляя собой интересный языковой материал, не могли не привлекать лингвистов. Наше исследование продолжает традицию изучения данной группы слов, сложившуюся в отечественном языкознании.
Одним из первых изучаемые субстантивы отметил академик В.В.Виноградов, указав на "нумерализацию" таких имен и ослабление предметного значения у этих слов [Виноградов 1972: 253].
В дальнейшем субстантивы с вторичным метафорическим значением количества описывались среди других лексических средств выражения количества. Задачей таких работ было не детальное описание этой группы, а нахождение ее места среди других лексических средств выражения количества; обычно упоминание о группе сопровождалось двумя-тремя примерами. На материале русского языка это кандидатские диссертации Г.И.Мишуровой "Существительные с количественным значением в русском языке (семантическая характеристика)" [1969], М.Ю.Тихоновой "Лексико-фразеологическая микросистема "много" в современном русском языке" [1971], Т.П.Перетятько "Лексические средства обозначения неопределенно большого количества" [1972], З.Е.Смерчко "Субстантивные фразеологические сочетания в современном русском литературном языке (фраземы типа "зерно истины")" [1973], В.В.Новицкой "Лексика с количественным значением в современном русском языке" [1978], Т.М.Филоненко "Образные выражения значения количества в лексике и фразеологии современного русского языка" [1993], статьи И.К.Марковского "Слова со значением "неопределенной множественности" в современном русском языке" [1974], Е.П.Ходаковой "Вагон и маленькая тележка (количественные обозначения в русском языке)" [1984] и другие; на материале английского языка - кандидатские диссертации П.П.Бочкаревой "Квантитативные словосочетания типа а сир of tea, a world of power в современном английском языке" [1974], Э.В.Игнатьевой "Средства выражения коли чественных отношений в системе имени в современном английском языке" [1982], В.Р.Багдасарян "Лексические средства выражения неопределенной количественное™ в современном английском языке" [1987], Н.В.Нечипоренко "Лексико-грамматические особенности класса квантификаторов в современном английском языке" [1999] и другие; в сопоставительного плане это кандидатские диссертации Т.Г.Линник "Структура лексико-семантической группировки, обозначающей размер (на материале русского, украинского, английского языков)" [1975], В.Н.Вовк "Фразеолоптированные единицы со значением неопределенного множества в современном английском языке (в сопоставлении с украинским языком)" [1979], статья Э.Гюнтера "Уменьшительные / увеличительные и эмоциональные оценочные существительные в русском и немецком языках" [1994]. Следует также отметить, что на материале английского языка написана кандидатская диссертация Е.Н.Алексеевой "Репрезентация концепта "Неопределенное множество" именами существительными в современном английском языке" [2003]. В этой работе внимание исследователя привлекают средства репрезентации микроконцепта "Толпа", в номинации которого участвуют несколько единиц нашего материала.
В некоторых из работ субстантивы с вторичным метафорическим значением количества получают свои названия. Так, И.К.Марковский использует терминологическое сочетание существительные неопределенной множественности [1974], Н.А.Лукьянова - образы множества [1986], Т.П.Перетятько называет их лексическим средством обозначения неопределенно большого количества [1972].
В том же аспекте, а именно в статусе примеров, сопровождающих общую классификационную схему количественности, изучаемая нами группа рассматривалась в работе "Категория количества в современных европейских языках" [1990], авторами которой являются украинские ученые В.В.Акуленко, Л.Г.Акуленко, Н.Л.Клименко, С.А.Швачко и другие. Несмотря на то, что в этом исследовании приведен больший объем примеров, чем в других работах, тем не менее группа субстантивов с вторичным метафорическим значением количества
не выделена отдельно как объект исследования, специфика русского и английского языков сведена к отдельным межъязыковым корреляциям между единицами сопоставляемых языков. Системный подход к сопоставлению не выдерживается, к тому же оказалась описанной приблизительно одна четвертая часть исследуемых нами субстантивов. В предложенной классификации они отнесены к образам оценки неопределенного количества.
А.И.Лашкевич в монографии "Именные словосочетания со значением метафорического количества" [1985] анализирует в основном сочетаемость субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в составе словосочетаний, детально не останавливаясь на вопросе о специфике их семантики и образной структуры. Проблему специфики семантики субстантивов как способа выражения количества исследователь решает, классифицируя слова на следующие три группы с точки зрения степени количества: 1) словосочетания со значением неисчислимого множества (например, армия студентов (обезьян), легион господ (машин), вселенная замыслов); 2) словосочетания со значением неопределенно большого количества (например, ворох лиц (событий, донесений), груда домов (вопросов, впечатлений), куча зрителей (идей), облако (мошкары), стена леса (недоумений); 3) словосочетания, выражающие неопределенно малое, незначительное количество (например, капля чувства, крупинка счастья, кусочек радости) [Лашкевич 1985: 19-20]. Далее в рамках первой и второй групп А.И.Лашкевич выделяет более частные лексико-семантические парадигмы по наличию в значениях субстантивов общих семантических признаков. Например, слова, обозначающие: 1) большую протяженность, глубину, массу (люре, гора, туча, лавина); 2) совокупность лиц (армия, легион, полчище); 3) совокупность предметов, частиц и их форму (армада, эскадра, клубок, бор, лес); 4) пространство (оазис, поле, половодье); 5) вместилище (вагон, воз, сундук, уишт) [там же: 129].
Работа Н.Д.Дизенко "Существительные с количественным значением в современном русском языке. (Семантика и синтаксическое функционирование)" [1986] во многом перекликается с работой А.И.Лашкевич.
Наиболее подробно субстантивы с вторичным метафорическим значением количества описаны Н.А.Лукьяновой в работе "Экспрессивная лексика разговорного употребления" [1986]. В ее исследовании представлена классификация таких субстантивов с точки зрения типовых образов, положенных в их основу. Так, автор выделяет следующие 12 лексико-семантических разрядов типовых "образов множества":
1) представление о динамической смене явлений или их внезапном, динамическом проявлении, ассоциативно связанное со стихией {лавина чувств);
2) представление о быстрой смене разнообразных, пестрых событий, впечатлений, чувств, предметов {калейдоскоп впечатлений).,
3) представление о следовании друг за другом "падающих сверху вниз" "предметов" {водопад эмоций);
4) представление о "текучести" "предметов" {поток слов);
5) представление о множестве предметов, явлений, "расположенных горизонтально" {озеро огней);
6) представление о множестве предметов, явлений, ассоциированное с глубиной {прорва идей);
7) представление о следующих друг за другом или расположенных в определенном порядке предметах, явлениях {вереница фраз);
8) представление о множестве нерасчлененных, неясных, запутанных "предметов" {ком мыслей);
9) представление о множестве статичных явлений, "предметов" {штабеля поклонников);
10) представление о множестве людей, предметов, ассоциированное с множеством животных {стадо людей);
11) представление о множестве людей, "предметов", ассоциированное с войсковым подразделением {рота адвокатов);
12) количественно-счетные представления {миллион улыбок).
Однако в соответствии с общими задачами работы Н.А.Лукьяновой основной акцент сделан на образности, создающей экспрессию, и не выделяется спе цифика семантики количества, реализуемая при помощи этих средств вторичной номинации.
В работе В.А.Сергеева "Категория количества и особенности ее выражения в языке публицистики" [1996] субстантивы с вторичным метафорическим значением количества исследуются как одно из выразительных средств языка.
Итак, детальный анализ истории изучения субстантивов с вторичным метафорическим значением количества показал, что данная группа не была предметом комплексного изучения во взаимосвязи ее количественной семантики и образной структуры ни отдельно в русском, ни отдельно в английском языке, ни в сопоставительном аспекте. Кроме того, очень мало внимания уделено изучению субстантивов с вторичным метафорическим значением малого количества. Монографические исследования, посвященные изучению таких субстантивов на материале английского языка, выявлены не были.
Принципиальное отличие нашего подхода состоит в том, что лексико-семантическая группа субстантивов с вторичным метафорическим значением количества рассматривается как некоторая универсальная номинативная закономерность, имеющая в своей основе оценочное, приблизительное восприятие количества.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые проведен комплексный сопоставительный анализ субстантивов с вторичным метафорическим значением количества в русском и английском языках с точки зрения номинативных тенденций в этих языках.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что выдвигается идея о разной степени актуальности образов в языковом сознании разных этносов, которая обусловливает семантическую межъязыковую специфику.
Особую трудность представлял выбор аспектов исследования, релевантных для сопоставительного анализа. Хотя изучаемая группа имеет ряд специфичных параметров, определяющих ее особое место в лексической системе языка, наше внимание было главным образом уделено семантическому и деривационному аспектам анализа материала по причине изначальной исследова тельской установки на поиск номинативных закономерностей (а не отдельных сходств и различий) в русском и английском языках.
Целью исследования является выявление общего и специфичного в русском и английском языках с точки зрения тенденций лексической номинации недифференцированного количества, осуществляемой при помощи субстанти-вов в их вторичных метафорических значениях. За основу принимается тезис о том, что номинативная тенденция в языках определяется взаимодействием двух факторов - зоны номинации и способа номинации, поэтому наше внимание было обращено, главным образом, на анализ материала с точки зрения его семантики и деривации.
Цель исследования и выбранный подход к сопоставлению материала определили постановку следующих задач:
1) общая характеристика исследуемой ЛСГ с позиции следующих аспектов, которые не стали в данной работе предметом пристального изучения, но тем не менее еще не описаны в научной литературе в сопоставительном плане: а) .способа семантической деривации; б) особенностей выражения вида количе-ственности; в) характера реализации в контексте; г) коннотативной маркированности;
2) нахождение общей семантической шкалы для классификации материала в разных языках и определение общей методики внутриязыкового анализа;
3) внутриязыковая семантическая классификация материала в русском языке и в английском языке;
4) количественный анализ материала с точки зрения его распределения по группам и подгруппам;
5) межъязыковое сопоставление данных количественного анализа в целях выявления номинативных тенденций в обоих языках;
6) нахождение общей деривационной шкалы для классификации материала в разных языках и определение общей методики внутриязыкового анализа;
7) внутриязыковая деривационная классификация материала в русском языке и в английском языке;
8) количественный анализ материала с точки зрения его распределения по деривационным группам и подгруппам;
9) межъязыковое сопоставление данных количественного анализа в целях выявления деривационных тенденций в обоих языках.
Установка на выявление номинативных тенденций потребовала от нас тщательной разработки теоретической и методической базы исследования.
Общетеоретическую базу исследования составили труды И.А.Бодуэна де Куртенэ, В.В.Акуленко, Л.Г.Акуленко, К.Берки, Л.А.Заде, Н.Л.Клименко, В.З.Панфилова, Ж.Пиаже, Э.Сепира, А.Е.Супруна, С.А.Швачко, Е.И.Шейгал и др., посвященные изучению различных аспектов понятийной и языковой категорий количественности. Изучение метафоры в номинативном аспекте проводилось с опорой на работы Н.Д.Арутюновой, Н.А.Лукьяновой, Г.Н.Скляревской, В.Н.Телии, В.К.Харченко и др., в когнитивном аспекте - на исследования Н.Н.Болдырева, Е.С.Кубряковой, В.Н.Павлович, З.Д.Поповой, Дж.Лакоффа, М.Джонсона, Э.Рош и др. Основой исследования в методологическом плане стали труды Ю.Д.Апресяна, И.В.Арнольд, Е.Ф.Арсентьевой, С.Г.Васильевой, В.В.Виноградова, В.Г.Гака, В.Б.Гольдберг, С.Д.Кацнельсона, М.А.Кронгауза, Л.Е.Кругликовой, А.М.Кузнецова, Э.В.Кузнецовой, Л.А.Новикова, А.И.Смирницкого, И.А.Стернина, А.А.Уфимцевой, У.Чейфа, А.П.Чудинова, С.Г.Шафикова, Д.Н.Шмелева и др.
При сопоставительном межъязыковом анализе возможны два пути исследования: 1) выявление межъязыковых корреляций между отдельными единицами систем двух языков (поиск эквивалентов и лакун); 2) выявление межъязыковых корреляций между системными группировками единиц двух языков (поиск сходств и различий в системной организации единиц двух языков). Надо отметить, что выбранный нами второй путь исследования является более высокой, эффективной и продуктивной степенью сопоставительного анализа и включает в себя в качестве промежуточной ступени поиск эквивалентов и лакун. "Ограниченный набор отношений... делает описание любого сложного
объекта более экономным.., так как помогает строить отношение не перечислением, а построением лексико-семантических систем" [Гольдберг 1989: 34].
Методическая ценность нашего исследовательского подхода состоит в том, что основной единицей межъязыкового анализа (наряду с отдельными единицами разных языков) выступает понятие структуры1. Основным способом сопоставительного межъязыкового анализа структур двух семантических группировок разных языков является наличие общей классифицирующей сетки и частотный (процентный) анализ материала с точки зрения заполненности отдельных ячеек этой сетки языковым материалом.
Материал исследования извлечен методом сплошной выборки из авторитетных современных одноязычных толковых словарей русского и английского языков. Кроме того, использовался метод перекрестного перевода на основе двуязычных словарей (см. список лексикографических источников).
Критерием отбора субстантивов с вторичным метафорическим значением количества был принцип доминантности семы количества, которая в таком случае в словарных дефинициях должна быть представлена лексемами, составляющими центр лексического ФСП количественности. К таким лексемам в русском языке относятся слова типа количество, совокупность, маю и т.п., в английском языке - quantity, series, many и т.п. В соответствии с указанным критерием эти слова должны были занимать в структуре словарной дефиниции грамматически главное место. Так, например, можно сравнить лексемы полчище и нашествие, regiment и invasion. В дефинициях слов полчище, regiment лексемы количество, множество, number занимают грамматически главное место: полчище "2. кого. Несметное количество, множество" (БТСРЯ: 911), regiment "2. of sth. I sb. A large number of things or people" (OALDH: 982), а в дефинициях слов нашествие / invasion лексемы количество, number не занимают грамматически главное место: нашествие "2. Неожиданный приход, появление кого-л. в большом количестве" (БТСРЯ: 610), invasion "2. The entry or arrival of
Под структурой понимается "комплекс отношений, связывающих элементы в системы" [Попова 1987: 78].
a large number of people in a place" (OALDH: 628); таким образом, лексемы полчище, regiment были включены в материал нашего исследования, а лексемы нашествие / invasion остались за его пределами.
Как показало наше исследование, отражение значения неточного количества в словарях имеет свои особенности, связанные с тем, что изучаемые номинативные группы не являются замкнутыми и идет интенсивный процесс их пополнения. Это выражается в том, что вторичное метафорическое значение количества может быть отражено как в виде значения, так и в виде оттенка значения. Так, например, лексемы племя, atom имеют вторичное метафорическое значение количества, отраженное в словарях в качестве самостоятельного, но у лексем банда, barrage вторичное метафорическое значение количества фиксируется в словарях как оттенок значения {племя "4. Группа, категория людей, объединенных каким-либо общим признаком" (БТСРЯ: 841), atom "2. An extremely small quantity or thing" (OALDH: 64); банда 2. Разг. О группе людей, действующих нечестно, противозаконно; об агрессивно настроенной, воинствующей группировке. Шутл. О шумной, озорной ватаге (БТСРЯ: 58), barrage "1(b). A continuous stream of questions, criticisms, etc. delivered quickly, one after the other" (OALDH: 84)). Вслед за А.П.Чудиновым мы считаем, что рассмотрение в качестве отдельных значений "всех зафиксированных в словаре случаев семантических расхождений между элементами структуры слова независимо от того, характеризуются ли они как значение слова или его оттенок, является вполне оправданной сложившейся практикой анализа полисемии" [Чудинов 1986: 11], поэтому в сферу нашего внимания попадали и рубрики дефиниций основных значений, которые отмечены знаками, указывающими на оттенки значения и смысловой сдвиг.
Поставленные задачи решались на основе применения целого комплекса приемов лингвистического внутриязыкового и межъязыкового анализа: описательный метод, включающий в себя приемы наблюдения, сопоставления,
обобщения и классификации анализируемого материала, косвенный опрос информантов, метод компонентного анализа, метод анализа словарных дефиниций, метод анализа словарных иллюстраций; были использованы такие количественные методы обработки материала, как частотный анализ и частотное шкалирование. В работе предложен метод семантической идентификации лексических единиц как метод внутриязыкового анализа материала с точки зрения его семантической группировки. Базой исследования послужили такие общенаучные методы анализа, как метод индукции, дедукции, а также теоретическая экстраполяция.
Практическая значимость исследования заключается в том, что содержащиеся в ней положения и выводы могут быть использованы при разработке учебно-методических пособий и спецкурсов по лексической семантике, сопоставительной лексикологии, а также в практике преподавания русского и английского языка (как его британского, так и американского вариантов).
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования нашли отражение в девяти публикациях и в докладах автора на следующих конференциях: 1) VII Международная конференция "Cognitive Modeling in Linguistics" (Болгария, г. Варна, 4-11 сентября 2004 года); 2) II Международные Бодуэновские чтения (Казань, 11-13 декабря 2003 года); 3) Всероссийская научно-практическая конференция "Современные тенденции в преподавании иностранных языков" (Набережные Челны, 28 ноября 2003 года); 4) Всероссийская научно-практическая конференция "Сопоставительная филология и поли-лингвизм" (Казань, 29-31 октября 2002 года); 5) III Международная научная конференция "Язык. Культура. Деятельность: Восток - Запад" (Набережные Челны, 18-19 сентября 2002 года); 6) итоговая научная конференция за 2002 год (Филиал КГУ в г. Набережные Челны, 14 февраля 2003 года); 5) итоговая научная конференция за 2001 год (Филиал КГУ в г. Набережные Челны, 14 февраля 2002 года).
Структура работы. Цель и задачи исследования обусловили композицию диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения. Каждая глава
заканчивается выводами. Справочную часть диссертации составляют список использованной научной литературы, список лексикографических источников, список художественной литературы, список принятых в работе сокращений, Приложение, которое включает таблицы, отражающие результаты количественного анализа. Объем основного текста диссертации составляет 174 страницы, общий объем - 202 страницы машинописного текста.
Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как семантических дериватов
Лексическая многозначность - способность одного слова служить для обозначения разных предметов и явлений действительности [БЭСЯ 1998: 382]. Многозначность слова определяется рядом системных факторов. Во-первых, она является следствием общего закона произвольности знака, сформулированного Ф. де Соссюром. В соответствии с указанным законом связь формы слова и его значения определена и закреплена по условному социальному соглашению. Произвольность этой связи предполагает возможность изменения слова в одном плане при неизменности другого. Во-вторых, одной из предпосылок многозначности является неопределенность компонентного состава лексического значения слова. Компонентный состав лексического значения подвижен и изменчив: возможно усиление и появление одних компонентов, затухание и исчезновение других. В-третьих, причиной многозначности являются синтагматические связи слов. Значения слов меняются под влиянием контекстных партнеров, которые могут вызвать угасание компонентов, несовместимых с их собственным содержанием, обусловить активизацию потенциальных компонентов, а также развитие в них новых компонентов, заимствованных у партнеров. В-четвертых, многозначность определяется парадигматическими связями слов, в частности принадлежностью к семантической группе [Кузнецова 1989: 105-106]. Одни исследователи трактуют многозначность как чисто словообразовательное явление, т.е. явление, подобное словообразованию не только в семантическом, но и в формальном отношении (А.А.Потебня, Л.В.Щерба, В.М.Марков, И.С.Торопцев). Другие исследователи видят в многозначности явление, подобное словообразованию в семантическом, но не в формальном плане (Д.Н.Шмелев, Е.А.Земская, Дж.Лич, И.А.Мельчук, Ю.Д.Апресян). Д.Н.Шмелев отмечает, что во многих случаях в отношениях между значениями многозначных слов имеет место производность, которая лишь формально отличается от производности при словообразовании. Такую производность ученый обозначает термином семантическая деривация [Шмелев 1968: 104-110J. Под семантической деривацией понимается образование новых лексико-семантических вариантов, закрепляющихся за одной и той же внешней оболочкой слова [Васильева 2005: 22].
Субстантивы, входящие в исследуемую нами лексико-семантическую группу, являются вторичными метафорическими дериватами.
Семантическая структура слова представляет собой совокупность отдельных лексико-семантических вариантов лексического значения слова (семем), каждый из которых представлен отдельным значением в составе слова так, как оно описывается в толковых словарях [Степанов 1977: 298]. По Э.В.Кузнецовой, семантическая структура многозначного слова - это совокупность лексико-семантических вариантов слова, имеющих как общие, сходные, так и различительные признаки. Лексико-семантические варианты в структуре многозначного слова связаны: 1) общностью лексемы; 2) сходством или смежностью отражаемых денотатов (метафорическая и метонимическая связь); 3) общностью семантических компонентов. Отличие лексико-семантических вариантов заключается в уникальности их семантической структуры [Кузнецова 1989: 100-102].
В отечественной лексикологии одна из первых типологий лексического значения слова с точки зрения его производности принадлежит академику В.В.Виноградову, который выделил три типа значений, возможных в структуре многозначного слова: основное номинативное значение, производное номинативное значение и экспрессивно-стилистическое значение. Основное номинативное значение непосредственно направлено на предметы, явления, действия и качества действительности. Такое значение очень устойчиво, и его функционирование не ограничено. В.В.Виноградов отметил, что основное номинативное значение слова обусловлено социально-исторически и предметно-логически. По отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными номинативными значениями. Производные номинативные значения понимаются соотносительно с основным номинативным значением [Виноградов 1977: 171-172].
В дальнейшем типология лексического значения слова, разработанная В.В.Виноградовым, была дополнена и уточнена в работах ряда исследователей (М.М.Копыленко, З.Д.Поповой, Э.В.Кузнецовой, С.Г.Васильевой и др.). Так, М.М.Копыленко и З.Д.Попова выделили следующие типы значений, возможных в структуре многозначного слова: денотативные семемы и коннотативные семемы. Ученые разграничили две разновидности денотативной семемы - денотативную первичную семему Д1 и денотативную вторичную семему Д2. Денотативная первичная семема Д1 отражает некую экстралингвистическую реалию непосредственно (например, семема Д1 лексемы лист в сочетании лист дерева). Денотативная вторичная семема Д2 отражает экстралингвистическую реалию опосредованно, через сравнение с семемой Д1. Семема Д2 отражает явление действительности, которое не имеет другого названия, кроме перенесенного с семемы Д1, т.е. уже имеющееся в языке наименование используется для совершенно нового денотата (ср. семема Д2 лексемы лист в сочетании лист бумаги и семема Д1 лексемы лист в сочетании лист дерева). Денотативные семемы - Д1 и Д2 - имеют прямой выход на денотат. Коннотативные семемы образуются из денотативных семем, с которыми имеют общую лексему. Они не имеют прямого выхода на денотат. В структуре многозначного слова выделяют три типа коннотативной семемы — коннотативная мотивированная семема К1, коннотативная немотивированная семема К2, коннотативная изолированная семема КЗ. Семема К1 мотивируется денотативной семемой той же лексемы (ср. семема Д1 лексемы бездна в сочетании бездна под ногами и семема К1 лексемы бездна в сочетании бездна премудрости). Семема К2 в отличие от семемы К1 не имеет мотивационной связи с денотативной семемой (например, семема К2 лексемы собака в сочетании вот где собака зарыта). Семема КЗ входит в структуру лексем, которые вышли из словаря данного языка, утратили свои денотативные семемы и сохраняются только в составе идиом (ср.: дубина стоеросовая, дать стрекача) [Копыленко 1989: 31-32].
В типологии Э.В.Кузнецовой выделяются следующие типы значений, возможных в структуре многозначного слова: первичное и вторичное значение. Первичное значение является ядром внутрисловной семантической парадигмы, вокруг которого организуются все остальные значения, называемые вторичными. Первичное значение отражает денотат слова (например, первичное значение "орган тела" у слова крыло). Вторичное значение семантически производно от первичного значения. Такое значение отражает денотат, который фиксируется в языке уже существующим словом, обозначающим денотат первичного значения (например, вторичное значение "легкий, невесомый" у слова воздушный в сочетаниях воздушное платье, воздушная походка) [Кузнецова 1989: 107-108]. Если обратиться к нашему материалу, то, к примеру, первичным значением слова клубок является следующее: клубок "1. Смотанные в шар, шарик нитки; моток. Перемотать нитки в клубки. На свитер ушло несколько клубков шерсти" (БТСРЯ: 434), а одно из вторичных значений лексемы клубок — это значение "2. Множество тесно сбившихся вместе каких-либо животных или насекомых, образующих как бы единое целое. Клубок змей. Сбиться в клубок" (БТСРЯ: 434).
Общая характеристика субстантивов с вторичным метафорическим значением количества как обозначения вида количественности
Все виды и формы материи объективного мира обладают качественной определенностью, т.е. определенной формой существования. Качественная определенность предметов и явлений есть то, что делает их устойчивыми, что разграничивает их и создает бесконечное многообразие мира. Наряду с качественной определенностью, все предметы объективного мира обладают также количественной определенностью: определенной величиной, числом, объемом, темпом протекания процессов, степенью развития свойств и т.д. Количество и качество неразрывно связаны. Каждый предмет представляет собой единство определенного качества и количества, он есть качественная величина и количественно определенное качество. Качественные различия связаны с наличием или отсутствием определенных составных элементов в предмете. Количественные изменения, достигнув определенной для каждого предмета границы, вызывают качественные изменения. Количественные и качественные изменения взаимосвязаны и обусловливают друг друга: имеет место не только переход количественных изменений в качественные, но и обратный процесс — изменение количественных характеристик в результате изменения качества предметов и явлений [ФФС 1987: 193-194, 360].
Одно из первых определений количества принадлежит Аристотелю: "Количеством называется то, что делимо на составные части, каждая из которых, будет ли их две или больше, есть по природе что-то одно и определенное нечто..., всякое количество есть множество, если оно счислимо, а величина, если измеримо" [Аристотель 1975: 7-10]. В данном определении выделены два свойства количества: прерывность (дискретность) и непрерывность (недискретность). Дискретным количеством (множеством) считается прерывная совокупность вещей или частей в вещи, состоящей из выраженных элементов. Под недискретным количеством (величиной) понимается количество сплошных непрерывных вещей. Непрерывность такого количества является условной, так как в принципе оно состоит из неких элементов (частиц, молекул и т.п.), которые не вычленяются сознанием, а рассматриваются как единая целостная структура [Теория 1996: 163].
Итак, философы понимают под количеством такую определенность вещи, благодаря которой (реально или мысленно) ее можно разделить на однородные части и собрать эти части воедино [ФС 2001: 240]. Как нам представляется, данное определение в своем эмпирическом виде хорошо представлено в Большом толковом словаре русского языка: количество - это "категория, характеризующая предметы и явления внешнего мира со стороны величины, объема, числа степени развития" [БТСИЯ 2003: 439]1.
Количественные отношения реальности в процессе познания отображаются сознанием человека в понятийной2 категории количественности. В научной литературе для обозначения данной категории часто используется терминологическое сочетание категория количества.
Первоначально существовали понятия о количествах тех или иных конкретных предметов. Числовые обозначения сливались с обозначениями предметов и свойств. В качестве эталона, счетного устройства, с которыми соотносились элементы пересчитываемого множества, использовались различные предметы: наборы раковин или камешков, иногда нанизываемые, как четки, бусинки; палки с зарубками [Теория 1996: 168]. Система счета у многих народов была связана с использованием частей тела: пальцев рук, ног, о чем свидетельствуют элементы десятичной, пятеричной и вигезимальной (двадцатеричной) систем исчисления. "В самом начале, в момент своего возникновения, - пишет чешский философ К.Берка, - те или иные способы вычисления, измерения, сколько бы различными они не были, носили естественный, элементарный характер: исчисление множества предметов определенного вида основывалось на сравнении с числом пальцев; измерение длины тех или иных предметов строилось на сравнении с длиной пальцев руки, стопы или просто шага" [Берка 1987: 9]. Таким образом, первоначально была конкретизация при счете, которая сохранилась и в наши дни. Наглядность, предметность при счете, т.е. связь с конкретными считаемыми предметами, постепенно уступили место абстрактному представлению о числе [Швачко 1981: 8-9].
Как известно, мышление соотносится с предметами и явлениями реального мира отношением отражения, а язык отношением обозначения [Колшанский 1965: 16-17]. Язык выступает своего рода посредником между сознанием и действительностью. Онтологическая категория количества, преломляясь через сознание человека, образует языковую категорию количественности. Категория количественности отражает определенный фрагмент реальности, то есть она связана с внеязыковой действительностью, однако это еще и лингвистическое понятие, так как оно относится к области языкового содержания и всегда связано с определенными средствами языкового выражения [Бондарко 1984: 20-22].
Соотношение понятийной и языковой категории не является зеркальным, так как "между мышлением и языком нет однозначной прямой корреляции" [Реформатский 1960: 400]. По определению О.Есперсена, понятийные категории - это внеязыковые категории, "не зависящие от более или менее случайных фактов существующих языков". Эти категории являются универсальными, поскольку они применимы ко всем языкам [Есперсен 1958: 58]. Такие внеязыковые общие категории рассматриваются безотносительно к тому или иному конкретному способу выражения в языке. И.И.Мещанинов указывает, что всякое понятие может быть передано средствами языка либо описательно, либо семантикой одного слова, либо определенной системой средств выражения [Мещанинов 1978: 236-240]. В каждом языке существуют как универсальные, так и идеоэтнические (термин С.Д.Кацнельсона) способы выражения количества. Это связано с тем, что "естественные языки имеют собственные как универсальные, так и этноспецифические особенности при отражении мира, и многое связывается в них со спецификой истории конкретных языков, их генетических и исторических объединений [Категория количества 1990: 55].
Первым в отечественном языкознании на необходимость выявления и описания количественных отношений "во всех областях... языкового мышления" указывает Бодуэн де Куртенэ [Бодуэн де Куртенэ 1963: 314]. В работе 1927 года "Количественность в языковом мышлении" он писал, что "одной из сторон всеобщего бытия является целый комплекс количественных представлений, охваченный, т.е. расчлененный и объединенный (интегрированный), математическим мышлением" [там же: 312]. Бодуэн де Куртенэ выделил следующие типы количественности в языковом мышлении: 1) количественность размерную, пространственную; 2) количественность времени, длительность протекания некоторого процесса; 3) количественность числовую, относящуюся одинаково как к пространству, так и ко времени; 4) количественность интенсивности, степени [там же: 313].
Семантическая идентификация как метод исследования значений лексических единиц и их группировок
Как уже говорилось (см. Введение), анализ ЛСГ в сопоставительном аспекте может проводиться на базе двух разных методик: 1) метод поэлементного межъязыкового сравнения единиц, составляющих данную группу, с целью выявления их эквивалентности и лакунарности; 2) метод выявления семантического структурирования данных групп в каждом из языков по отдельности, а затем межъязыковое сравнение результатов моноязыкового анализа с целью выявления номинативных тенденций в разных языках. Второй путь исследования материала включает три этапа: 1) определение общего для двух языков метода анализа моноязыкового материала; 2) анализ на основе выбранной исследовательской базы материала в каждом из языков; 3) сопоставление результатов, полученных в ходе моноязыкового исследования, с целью выявления межъязыковых параллелей и контрастов. Решению первой задачи посвящен первый параграф данной главы. Анализ научной литературы показал, что базовыми для лингвистики являются следующие методы исследования значений лексических единиц в целях объединения их в семантические группировки:
1. Логическое расчленение окружающей действительности и классификация лексических единиц соответственно выявляемым участкам действительности, т.е. на основе общего понятия. Например, Ю.Н.Караулов применяет данный метод следующим образом. Он делит весь словарь на два участка: "Вселенная" и "Человек". В разделе "Вселенная" различаются области: небо и небесные тела, земля, растительный мир, животный мир, в разделе "Человек" -человек как живое существо, душа и разум, человек как общественное существо и т.д. По мнению В.Б.Гольдберг, преимущество данного метода состоит в универсальности подобной классификации, позволяющей увидеть общее в устройстве каждого конкретного языка. Однако без опоры на конкретный язык подобная классификация не позволяет представить лексическую систему конкретного языка [Гольдберг 1988: 20].
2. Интуитивно-логическое рассуждение. К сторонникам данного метода относят А.Кребера, Ф.Лаунсбери, У.Гудинафа, О.Н.Селиверстову, А.Гудавичуса, А.М.Кузнецова, А.Греймаса. В рамках этого метода используются интроспективно-логические приемы, основанные на общем знании языка и языковой интуиции исследователя и подкрепленные некоторыми операциями, которые используются в логике для определения понятий, соотносимых с исследуемыми лексическими единицами. "Считается, - пишет по этому поводу Ю.Д.Апресян, - что значением каждого определяемого выражения является внеязыковая ситуация, которая изображается в семантической записи. Определение для того или иного выражения подыскивается в ходе интуитивных рассуждений, которые носят название метода портретирования. Этот метод состоит в последовательном описании "картинок", которые в совокупности составляют типовую ситуацию, обозначаемую данным выражением. Так, значение слова цель "нащупывается" следующими содержательными рассуждениями: Цель - это положение вещей, являющееся желательным для некоторого лица А. Цель отличается от мечты наличием реальных путей к ее осуществлению, а от прочих желаний - тем, что лицо А само ее осуществляет, используя при этом имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Для достижения цели лицо А действует или планирует действия, которые кажутся ему целесообразными и т.д. [Апресян 1966: 261]. В результате интуитивно-логического рассуждения раскрывается объем информации об обозначаемом явлении, которая выражается данным словом. В расчлененном виде такая информация представляет собой набор наиболее существенных признаков обозначаемых явлений, "кусочков" действительности, осмысленных и закрепленных в языке [Проблемы 1980: 41]. Возможным недостатком данного метода является его субъективизм.
3. Дистрибутивно-статистический анализ - анализ статистических данных о совместной встречаемости слов в тексте, т.е. об их дистрибуции. Данный метод предполагает, что чем больше случаев совместной встречаемости слов зафиксировано, тем, следовательно, эти слова теснее между собой связаны. При этом исходят из предположения о том, что если два знаменательных слова имеют тенденцию к парному употреблению в пределах одного словосочетания, а их корневые морфемы регулярно воспроизводятся вместе в разных морфологических окружениях, то в структурах их лексических значений есть, по крайней мере, один общий семантический компонент [Кузнецов 1986: 64]. Дистрибутивно-статистический метод позволяет выявить связи слов, однако его применение трудоемко и зависит от характера изучаемых текстов [Гольдберг 1988: 20].
4. Анализ данных ассоциативного эксперимента, полученных путем опроса информантов. В этом случае испытуемым предъявляются слова, на каждое из которых в ограниченный временной отрезок необходимо дать слово-реакцию. В лексико-семантическую группу объединяются наиболее частотные слова-реакции. Преимущество данного метода состоит в его объективности, недостаток - в трудоемкости отбора испытуемых и выбора исходных слов [Гольдберг 1988:21].
5. Анализ оппозиций, т.е. сопоставление слов, сходных друг с другом и в то же время различающихся по тем или иным семантическим компонентам. По мнению М.А.Кронгауза, проведенное таким образом сопоставление слов во всех возможных минимальных парах позволяет представить его значение достаточно полно, однако нет гарантий, что минимальная пара найдется для каждого семантического компонента данного слова [Кронгауз 2001: 134].
Метод оппозиций, используемый при анализе семантики лексических единиц, молено назвать методом семантической идентификации1.
В теории оппозиций идентификация единицы в оппозиции определяется как установление тех признаков значения, которыми единицы оппозиции отличаются одна от другой, а основанием для сравнения выступают сходные, общие элементы оппозиции [БЭСЯ: 348].
В нашей работе семантической идентификацией лексических единиц считается установление как общих, так и отличительных компонентов значений лексических единиц.
Метод внутриязыковой семантической идентификации может опираться на разные методики. В нашей работе выбран метод семантической идентификации на основе компонентного анализа семантики лексических единиц.
Метод выявления парадигмы абстрактов как метод системного сопоставительного анализа лексики разных языков
Лингвистический анализ языкового материала в сопоставительном аспекте с точки зрения его образности может быть проведен по-разному: 1) в первом случае анализ образов проводится на основе поэлементного сравнения отдельных слов, фразеологизмов или сравнительных конструкций в целях выявления общего и специфичного; 2) во втором случае сначала анализируются образы отдельно в каждом языке путем объединения их в какие-либо парадигмы, а затем сравниваются результаты исследования. Второй путь исследования материала включает три этапа: 1) определение общего для двух языков метода анализа моноязыкового материала; 2) анализ на основе выбранной исследовательской базы материала в каждом из языков; 3) сопоставление результатов, полученных в ходе моноязыкового исследования, с целью выявления межъязыковых параллелей и контрастов.
Решению первой задачи посвящен первый параграф данной главы.
В нашем исследовании используется методика межъязыкового сопоставления, которую мы предлагаем назвать методом сопоставительной образной идентификации. Под методом сопоставительной образной идентификации понимается установление как аналогичных, так и специфичных образов. Этот метод может использоваться при анализе всех языковых образных единиц, но мы его апробируем на материале лексики.
Метод сопоставительной образной идентификации опирается на такое на правление в исследовании лексической образности, которое можно назвать парадигматическим. При таком подходе образность слова рассматривается как системное явление. Как показал наш анализ научной литературы, парадигматический подход к рассмотрению словесной образности на сегодняшний день реализуется в трех концепциях: 1) концепция регулярной многозначности; 2) концепция образных парадигм; 3) концепция прототипов. Опишем данные концепции в самых общих чертах.
Метафорические переносы в языке подчинены достаточно жесткой закономерности и осуществляются в определенных направлениях от одной семантической сферы к другой [Скляревская 1993: 137J. Системность переносных значений определяется системными связями исходных значений слов [Харченко 1989: 72]. Закономерность образования у семантически близких слов однотипных производных значений называется регулярной многозначностью. Эта закономерность была отмечена еще в конце прошлого века М.М.Покровским и позднее рассматривалась в работах Д.Н.Шмелева, Ю.Д.Апресяна, Л.М.Васильева, Л.А.Новикова, И.А.Стернина, А.П.Чудинова [Чудинов 1986: 13]. В.Г.Гак назвал закономерность образования у семантически близких слов однотипных вторичных метафорических значений метафорической "иррадиацией синонимов" [Гак 1977: 114]. Одним из следствий регулярной многозначности является регулярная вторичная синонимия слов одной лексико-семантической группы. Под моделью регулярной многозначности понимают схему образования производных значений, абстрагированную от конкретных лексических единиц [Чудинов 1986: 21]. По мнению А.П.Чудинова, выделение и описание моделей регулярной многозначности, обобщающих сходные случаи лексической деривации, является оптимальным методом лингвистического представления однотипных случаев использования значений, который позволяет увидеть перспективы развития языковой семантики слова и лексической системы языка в целом [там же: 4, 78].
Теория образных парадигм строится в основном на поэтическом материале. Отмечая, что каждый окказиональный образ "существует в языке не сам по себе, а в ряду других, сходных с ним образов", В.Н.Павлович в интереснейшей монографии "Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке" убедительно доказывает, что при всем внешнем различии окказиональных образов1 каждая такая группа имеет инвариант — смысл, общий для всех ее членов. Такой инвариант называется парадигмой образов. Парадигма образов состоит из двух смыслов, связанных отношением отождествления: левого элемента (того, что отождествляется с чем-то) и правого элемента (того, с чем происходит отождествление) [Павлович 1995: 11], к примеру, парадигмы образов время — вода , глаза — орудия , творчество — ювелирное дело и т.д. Стрелка в парадигме X — Y обозначает отношение отождествления, указывая,
Для обозначения окказиональных образов В.Н.Павлович использует терминологическое сочетание поэтические образы. какой из членов парадигмы является основным, или о чем идет речь: об X, который сходен с Y или об Y, который уподобляется X. Так, в образах парадигмы глаза — орудия речь идет о глазах, которые отождествляются с орудиями. При этом глаза - инвариант лексического ряда: глаза, зрение, взор, взгляд и т.п., в свою очередь, орудия — инвариант ряда: стрелы, иглы, булавки, копья, меча, сабли, шпаги, гвозди, молоты, поо/си и т.п. Парадигма есть некоторая абстракция. Абстрактная парадигма реализуется в конкретных образах [там же: 50]. Реальный образ - это текст, построенный с помощью словаря (списка парадигм) и грамматики (правил их соединения), но так, что читатель видит в нем не следствие общему закону, т.е. общее и повторяющееся, а прежде всего единственное в своем роде и неповторимое [там же: 251]. Так, парадигма глаза — орудия реализуется, например, в следующих образах: Глаз раскосый, как туркменская сабля (В.Иванов), Где злобные взгляды / Похолси на иоле (Исаковский), Ишь, уставился, иемтырь, как гвоздь (Распутин), Слишком гневные глаза, /Вы, как копья храбреца (В.Хлебников) и т.п. [там же: 385-386]. По мнению В.Н.Павлович, новую парадигму образов придумать невозможно, но воплотить ее в реальном образе можно многими способами и с большим разнообразием [там же: 251]. Парадигмы образов присутствуют в нашем поэтическом сознании и поэтому обладают устойчивостью. Устойчивость - это характеристика нашего восприятия парадигмы образов, степень ее "узнавания" и силы ее воздействия. Устойчивость парадигмы образов зависит от языковых свойств -продуктивности, обратимости и амбивалентности, — а также от степени родственных связей парадигмы и ее исторического фона [там же: 62]. Под продуктивностью парадигмы образов понимается число образов, в которых реализуется каждая конкретная парадигма [там же: 77]. Парадигма X — Y называется обратимой, если существует парадигма Y —» X [там же: 79]. Согласно закону ам-бвивалентности, если существует образная парадигма вида X — А, то существует и парадигма вида X — не-А [там же: 95]. "Существование парадигм образов, - пишет В.Н.Павлович, - создает единый поэтический мир, т.е. дает возможность взаимопонимания в этом мире, невзирая на индивидуальность творчества и восприятия" [там же: 62].
Прототипический подход "позволяет лингвисту детализировать семантическое описание в такой степени, какая достижима на данный момент его знаний об описываемом языке, без опасности для целостности категории" [ККСКТ 1996: 74]. Такой подход к исследованию языковых единиц и их значений основан на теории прототипов. Теория прототипов - это подход к явлениям категоризации, к понятию как к структуре [там же: 144]. Развитие теории прототипов протекало одновременно в нескольких дисциплинах до некоторого времени почти независимо друг от друга: в когнитивной психологии, в этнолингвистике, в теоретическом языкознании и в философии. Корни её лежат в феноменологических философских концепциях - в работах К.Штумпфа, Э.Гуссерля, М.Мерло-ГТонти. Особая роль в разработке этой теории отводится представителям когнитивной психологии (Э.Рош и др.) [там же: 142]. В основе теории прототипов лежит понятие "фамильного сходства", выдвинутое Л. фон Витгенштейном при определении значения слова "игра" ("Spiel") и введенное в "Философских исследованиях" при обращении к проблеме категоризации явлений. Ученый показал, что элементы, входящие в категорию, могут составлять единое целое несмотря на то, что не определяют сущности категории [Wittgenstein 1971: 268]. Подобно тому, что члены одной семьи или одной династии, проявляя сходство, похожи друг на друга в разных отношениях - то по своему темпераменту, то по внешнему облику, члены одной категории могут быть связанными между собой без того, чтобы разделять все её свойства [ККСКТ 1996: 170]. Понятие "фамильного сходства" послужило толчком к новому пониманию категоризации явлений в практике людей. Среди гипотез о механизмах когнитивного процесса за последние двадцать лет всеобщее внимание привлекает предположение о когниции объектов с помощью их прототипов [Шехтер 1999: 66].
