Смысловые корреляции в дискурсивной динамике перевода Новикова Марина Геннадьевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Художественный перевод и текстовый дискурс в семиотическом преломлении 23

Вводные замечания и задачи главы 23

1.1. Истоки переводческой деятельности и эволюция художественного перевода в России 26

1.2. Сущность перевода в современной лингвистике и семиотике 31

1.3. Особенности художественного перевода в современной лингвистике и семиотике 38

1.4. Форма и содержание языкового знака в семиотическом подходе к художественному переводу 46

1.5. Семиотический подход к оппозиции значения и смысла 51

1.6. Семиотический подход к проблеме динамики текстового дискурса 65

1.7. Проблема адекватности и эквивалентности в семиотической интерпретации 76

1.8. Типология переводческих трансформаций в современном переводоведении 83

Выводы по первой главе 97

Глава 2. Мера смысла и смысловые критерии выбора лексических переводческих эквивалентов 104

Вводные замечания и задачи главы 104

2.1. Исторический аспект процесса понимания и его типология в современной лингвистике 105

2.2. Интерпретация природы понимания в психолингвистическом аспекте 112

2.3. Типология процесса понимания в психолингвистическом аспекте 118

2.4. Понятие «слово» в историческом аспекте и его сущностные характеристики в современной лингвистике 124

2.5. График понимания слова... 131

2.6. Теоретическая модель понимания предложения... 138

2.7. Мера смысла как новый когнитивный феномен 142

2.8. Вероятностное прогнозирование и речевое значение слова.. 149

2.9. Итеративная модель понимания.. 157

2.10. Влияние итеративной модели понимания на выбор лексических переводческих эквивалентов 163

Выводы по второй главе 177

Глава 3. Смысловые критерии применения синтаксических трансформаций 184

Вводные замечания и задачи главы 184

3.1. Диахронический аспект понятия «предложение» и его сущностные характеристики в современной лингвистике 185

3.2. Соотношение понятий «предложение» и «высказывание » 194

3.3. Типология предложений в английском и русском языках в современной лингвистике 203

3.4. Фразеологические обороты: сущностные характеристики 211

3.5. Особенности понимания предложений с фразеологическими оборотами 215

3.6. Особенности понимания предложений без фразеологических оборотов 225

3.7. Контекстные рамки для анализа синтаксических трансформаций 236

3.8. Сверхфразовое единство в английском языке... 242

3.9. Актуальное членение предложения в современной семиотике... 247

3.10. Взаимосвязь актуального членения предложения и меры смысла 252

3.11. Влияние меры смысла и актуального членения предложения на выбор синтаксических переводческих эквивалентов 261

Выводы по третьей главе 280

Заключение 286

Список сокращений 302

Список использованной научной литературы 303

• Сущность перевода в современной лингвистике и семиотике
• Проблема адекватности и эквивалентности в семиотической интерпретации
• Интерпретация природы понимания в психолингвистическом аспекте
• Соотношение понятий «предложение» и «высказывание

Введение к работе

Актуальность исследования определяется тем, что оно может оказаться продуктивным по целому ряду позиций:

– во-первых, проведенное исследование подтвердило целесообразность семиотического подхода к проблемам перевода художественной прозы. В настоящее время существуют только предположения о продуктивности семиотического подхода в сфере художественного перевода, но еще не создана ни одна апробированная на практике теория, подтверждающая высокую эффективность и перспективность данного подхода. Настоящее исследование доказывает, что семиотический подход позволяет не только продуктивно решать вопросы в области переводоведения, но и способствовать математическому описанию работы интеллекта в момент понимания художественного произведения на исходном языке и его передачи на переводящем языке. Следовательно, семиотический подход к художественному переводу может внести значительный вклад в развитие искусственного интеллекта, а данная проблема является малоизученной.

– во-вторых, в современной науке нет описания движения мысли в
сознании человека в момент понимания текста. Данный процесс обеспечивает
адекватный подбор переводческого эквивалента. В настоящем исследовании
анализируется работа мышления при переводе емких по смыслу слов,
изучаются особенности понимания и перевода предложений со схожей

лексико-грамматической структурой в контекстном употреблении.

⁶Осипов Г.С. Искусственный интеллект: состояние исследований и взгляд в будущее [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 10.10.11).

Математическая интерпретация полученных результатов может способствовать
решению проблемы выбора соответствующего контексту значения

многозначного слова в компьютерном переводе.

– в-третьих, в диссертации приводится вариант графического решения проблемы адекватности и эквивалентности, наглядно иллюстрируется, что данные понятия не являются синонимичными. Данные вопросы являются спорными в переводоведении и в настоящем исследовании предпринимается попытка их решения.

– в-четвертых, графическое моделирование процесса понимания и наполнение теоретической модели понимания предложения практическим содержанием позволяют выявить и описать смысловые критерии применения переводческих трансформаций, а также определить возможные критерии оценки качества перевода, что является востребованным в современном переводоведении.

Следовательно, вышепредставленные положения обосновывают

актуальность настоящей диссертации и объясняют выбор объекта и предмета исследования.

Объектом исследования являются все виды переводческих соответствий (прямых и трансформационных) в англо-русском переводе в масштабе локальной текстовой стратегии, представленные отдельными высказываниями и группой высказываний.

Предметом исследования являются смысловые критерии применения переводческих преобразований. В данном случае имеется в виду мера смысла как новое научное понятие, принципы функционирования ее уровней.

В контексте данных определений цель исследования состояла в создании
теории меры смысла, лежащей в основе адекватности перевода и
обусловливающей выбор переводческих эквивалентов на различных

структурных уровнях текста.

Для осуществления поставленной цели потребовалось решение следующих ключевых задач:

1. Провести критический анализ имеющихся источников по проблеме
дискурса и представить трактовку дискурсивной динамики с семиотических
позиций, наиболее подходящую для исследования. На основании уже
разработанных теоретических положений выстроить новую интерпретацию
процесса понимания, которая позволит не только по-новому определить сам
процесс понимания, но и выявить наличие «коридора понимания», разделить
его на несколько уровней и четко описать критерии данного деления.

2. При помощи графического моделирования понимания отдельного слова
разработать теоретическую модель понимания предложения, которая послужит
основанием для выявления нового когнитивного феномена «мера смысла»,
разбиения данного феномена на уровни и всестороннего изучения принципов
функционирования каждого из них, а также визуализации сферы применения
данного явления.

3. Проанализировать эффективность использования теории вероятностей в
качестве скрытых Марковских моделей при определении речевого значения
элемента художественного произведения (емкого по смыслу слова). Создать
для решения данной задачи, графически интерпретировать и всесторонне
изучить итеративную модель понимания.

1. Выявить функциональную зависимость понимания предложения от меры понимания его составных элементов и на основании полученных данных классифицировать все предложения в соответствии с особенностями их понимания, ввести и определить понятие «смысловые доминанты».

2. Раскрыть взаимосвязь между актуальным членением предложения и мерой смысла, определить возможные критерии проверки качества переводного текста и апробировать полученные теоретические положения на материале произведений С. Моэма.

Осуществление поставленных задач позволило прийти к ряду

существенных выводов, на основе которых были сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1. Понятия «текст» и «дискурс» не являются синонимичными в
исследовании. Текст – это знаковая матрица дискурса⁷ и более узкое понятие.
Любой текст можно развернуть в дискурс – более широкое понятие. С одной
стороны, текст – результат, продукт дискурса. С другой стороны, текст –
отправная точка дискурса, его развертывание с вовлечением участников
коммуникации, цели коммуникации, места, времени и так далее.
Следовательно, дискурс – это актуализация коммуникативности текста,
раскрытие языковых, функциональных и системных текстовых характеристик в
сознании личностей, воспринимающих текст. Переводчик имеет дело с
матрицей дискурса. Но в процессе создания адекватной матрицы на
переводящем языке исходная матрица разворачивается в сознании переводчика
в полноценный дискурс со всеми его сущностными характеристиками,
поскольку только актуализированный текст позволяет раскрыть смысловые и
иные отношения знаковых элементов матрицы на исходном языке.

2. Возможность смыслового становления мысли посредством перехода от
высказывания к высказыванию с общим вектором движения, направленным к
коммуникативному центру текста, является одной из базовых характеристик
дискурса. Подобная динамика необходима для ограничения в ходе анализа
процесса текстового семиозиса, выделения необходимых параметров его
смыслового наполнения, определяющих речевую актуализацию значений
элементов в процессе дискурсивного развертывания текста. Дискурсивными
рамками, позволяющими выявить смысловые параметры, определяющие выбор
переводческих эквивалентов, являются законченное литературное
произведение (для лексических преобразований) и сверхфразовое единство (для
синтаксических трансформаций). Дискурсивная динамика может трактоваться
двояко, поскольку, с одной стороны, можно проследить смысловое наполнение

Сидоров Е.В. Онтология дискурса. М.: Кн. дом Либроком, 2009. 232с.

(динамику смысловой выразительной реализации) отдельного элемента в развертывании содержания художественного произведения, а с другой стороны, в основе динамики текстового дискурса лежит понятие последовательного перехода от первого высказывания к последующему, до конечного пункта дискурсивного развертывания СФЕ, обеспечивающего контекстную связь между высказываниями.

3. Понятия адекватности и эквивалентности перевода художественного произведения не являются дублетными, то есть совпадающими во всех аспектах своих значений. Под адекватностью следует понимать инвариантный компонент перевода, который определяется как текстовое сообщение, смысл, заключенный в произведение. Эквивалентность, в свою очередь, подразумевает формальное соответствие языковой формы исходного текста языковой форме текста перевода. В основе эквивалентности лежит множественность равноправных вариантов перевода.

4. Процесс понимания первичен по отношению к процессу перевода и может быть определен как совпадение или максимальное приближение заложенного автором в языковой знак значения к общепринятым характерным чертам отрезка объективной реальности (лексическому инварианту) в сознании переводчика. Данный процесс протекает в коридоре понимания (внешними границами которого являются грамматический строй языка и лексический инвариант в сознании переводчика) и имеет три уровня: непонимание, частичное понимание и полное понимание. Критериями выделения уровней понимания являются ощущения переводчика: отсутствие каких-либо ассоциаций после прочтения слова указывает на зону непонимания; частичное понимание текста, то есть желание получить дополнительную информацию для окончательного прояснения значения, сигнализирует о зоне частичного понимания; возникновение моментального четкого видения объекта реальности после прочтения слова определяет зону полного понимания. Графическая интерпретация процесса понимания текстового элемента может быть представлена в виде отдельного отрезка в коридоре понимания, разделенного на три части в зависимости от количества уровней понимания и плавающей точки на нем, символизирующей закладываемое автором в слово значение. Отметим, что понимание не сводится к точке, это лишь индикатор глубины понимания текстового элемента (слова). Чем выше поднимается закладываемое автором в слово значение от нижней черты коридора понимания (грамматического строя языка) к верхней черте коридора понимания (лексическому инварианту в сознании переводчика), тем полнее понимается значение слова.

5. Мера смысла трактуется как минимальное количество элементов
высказывания, необходимое и достаточное для его полного понимания.
Компоненты меры смысла – смысловые доминанты – являются элементами
высказывания, суммарное значение которых составляет смысл высказывания.
Значение опущенной смысловой доминанты не может быть выведено из
контекста, следовательно, игнорирование хотя бы одной смысловой доминанты

в процессе перевода ведет к искажению смысла всего высказывания. Мера смысла имеет бинарную структуру, поскольку влияет на выбор переводческих эквивалентов как на лексическом, так и на синтаксическом уровнях. Во-первых, данный когнитивный феномен определяет, какое из возможных значений слова соответствует рассматриваемому контексту, а во-вторых, ранжирует элементы предложения по значимости, выявляя доминантные значения и опуская элементы, значения которых легко компенсируемы контекстом.

6. Принцип работы первого уровня меры смысла, который отвечает за
выбор значения емкого по смыслу слова в дискурсивной динамике, может быть
представлен топологической моделью в форме расположенных по оси времени
основных стадий понимания, выявляемых в сознании переводчика. Данная
модель выявляет и описывает смысловые критерии применения лексических
переводческих эквивалентов следующим образом. Наличие имплицитного
значения у вышеупомянутой категории слов вызывает у переводчика чувство
внутреннего противоречия, для снятия которого интеллектом осуществляется
сканирование контекста во всех направлениях, с целью выявления тематически
объединенных текстовых элементов (смысловых доминант) с последующим
набором их критического объема значения, который и разрешает внутренние
противоречия. Подобная работа интеллекта называется итеративной моделью
понимания. Итеративная модель понимания отвечает за создание образов в
сознании переводчика, поскольку яркость и завершенность образа зависят от
количества элементов тематической цепочки, поясняющей данный феномен.
Принимая во внимание то, что форма емкого по смыслу элемента
высказывания может включать как основное значение, которое данный знак
выражает в динамике текстового дискурса, так и метазначение, представленное
содержанием всех элементов тематической цепочки, которое рассматриваемый
элемент высказывания тоже выражает в динамике текстового дискурса, меру
смысла можно назвать одним из средств метаязыка.

7. Принцип работы второго уровня меры смысла может быть описан при
помощи графической иллюстрации функциональной зависимости понимания
предложения от меры понимания его составных элементов и лингвистического
эксперимента. Таким образом, установлено, что в соответствии с
особенностями понимания все предложения можно разделить на две большие
группы: предложения, заключающие в себе фразеологические обороты, и все
остальные предложения. А к основным смысловым доминантам, которые
всегда сохраняются в динамике текстового дискурса, следует отнести
отрицание, рему и фразеологические обороты.

8. Понимание и грамотный выбор синтаксических трансформаций при
переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой
определяются вторым уровнем меры смысла в качестве смысловых доминант и
актуальным членением предложения – важнейшим смысловым показателем
смысловой динамики высказывания. Мера смысла является первичным
уровнем по отношению к актуальному членению предложения, поскольку
данный когнитивный феномен выявляет смысловые доминанты в тексте

подлинника и определяет их значение в дискурсивной динамике, то есть мера
смысла может считаться своеобразным инструментом для набора

необходимого содержания значения, для полного раскрытия объема высказывания. И лишь затем актуальное членение предложения корректирует количество смысловых доминант, определяет направленность их действия и ценность высказывания.

9. Возможными критериями оценки качества переводного текста могут являться тематические цепочки для лексических трансформаций, смысловые доминанты и актуальное членение предложения для синтаксических трансформаций. Данные языковые явления могут быть выделены в тексте подлинника и сохранены в тексте перевода, что будет способствовать минимизации вмешательства переводчика в текст оригинала и оптимальной передаче как содержания произведения, так и стиля автора.

Гипотеза исследования состоит в предположении, что мера смысла лежит в основе адекватности перевода и обусловливает выбор лексических и синтаксических трансформаций, а также является одним из возможных критериев оценки качества перевода, поскольку имеет свое «материальное воплощение» в языках оригинала и перевода: тематические цепочки для лексических преобразований, смысловые доминанты для синтаксических трансформаций.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке теории меры смысла, выявлении ведущей роли данного когнитивного феномена в формировании такой характеристики перевода, как его адекватность, в описании смысловых критериев применения переводческих преобразований, которые обусловливают выбор переводческих трансформаций на различных структурных уровнях текста.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. В диссертации впервые приводится авторская интерпретация природы понимания и логично вытекающее из нее определение самого процесса «понимания»; доказывается неоднородность процесса понимания и предлагается его типология на основании возможности контекстуально-обусловленного смыслового развития языкового знака, что является необходимой и достаточной базой для графического моделирования процесса понимания с целью объяснения причин, побуждающих к активному поиску переводческого эквивалента емкого по смыслу слова или позволяющих остановиться на первом (самом распространенном) значении данного элемента художественного произведения.

2. Впервые выявляется понятие «коридор понимания» и разделяется на несколько уровней (непонимание, частичное понимание и полное понимание) с четким описанием критериев данной классификации.

3. Впервые создается теоретическая модель понимания предложения, что является необходимым условием для разработки графической интерпретации глубины понимания отдельного элемента (слова) и целого предложения.

4. Впервые создается и апробируется теория меры смысла, в центре
которой лежит новый когнитивный феномен «мера смысла»; данное понятие
бинарно, в диссертации раскрываются принципы функционирования его
уровней.

5. Впервые вводится ряд понятий и их определений: «смысловые
доминанты», «тематические цепочки»; приводится общее определение
процесса «перевода», подходящее как для художественного перевода, так и для
специального, выявляются специфические характеристики высказывания в
художественном тексте.

6. Впервые выявляется и изучается итеративная модель понимания, при помощи которой неопровержимо доказывается, что в основе выбора соответствующего рассматриваемому контексту значения элемента художественного произведения лежит не теория вероятностей, а система закономерностей.

7. Впервые выявляется и описывается взаимосвязь между итеративной моделью понимания и актуальным членением предложения, поскольку данные явления рассматриваются как критерии оценки качества перевода в условиях, наиболее ярко демонстрирующих движение мысли в сознании переводчика: при переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой для синтаксических трансформаций. Итеративная модель понимания является критерием оценки адекватности перевода и при переводе емких по смыслу слов для лексических трансформаций.

8. Впервые доказывается, что в основе адекватности перевода лежит мера смысла, которая может являться одним из средств метаязыка.

Современная наука характеризуется одновременным развитием целого
ряда взаимовлияющих и взаимодополняющих исследовательских направлений
(парадигм). Например, одновременно существуют и используются

сравнительно-историческая, системно-структурная, антропоцентрическая

парадигмы. Комплексность изучаемого объекта обусловила

междисциплинарный характер исследования. Подтверждением данного
утверждения является невозможность разрешения всех проблем в сфере
художественного перевода только при помощи одного метода, например,
описания. Только использование комплекса методов может дать

положительный результат.

Итак, парадигму лингвистики, в рамках которой осуществлялось настоящее исследование, можно назвать интегральной, поскольку в основе работы лежит междисциплинарное изучение смысловых критериев применения переводческих преобразований с учетом взаимодействия различных областей лингвистики и других наук (в данной диссертации – элементов теории вероятностей и элементарной математики (графического моделирования). При этом общее направление работы возможно определить как семиотическое, подтверждением чему послужат следующие основные черты исследования:

1. Структуры, в контексте которых рассматриваются смысловые

критерии применения переводческих преобразований, достаточно обширны –

это законченное художественное произведение, сверхфразовое единство (СФЕ).

2. Данные текстовые структуры анализируются не в статике, а в динамике текстового дискурса.

3. Понятия адекватности и эквивалентности перевода полностью разделяются и рассматриваются не с методологических, а с онтологических позиций, то есть как составляющие процесса перевода.

4. Значение языкового знака анализируется в процессе его коммуникативного становления, в единстве номинативной и предикативной функций.

5. Проблема значения и смысла трактуется как приобщение к моменту содержания момента формы.

Необходимую и достаточную теоретико-методологическую базу для осуществления настоящего исследования составили труды Л.Л. Нелюбина ⁸ [Нелюбин, 1983; 2003; 2004; 2006; 2007; 2011] в области переводоведения, Н.В. Иванова ⁹ [Иванов, 1991; 1994; 2002; 2010; 2011] в области лингвосемиотики, а также достижения лингвистов в таких областях как:

– переводоведение: И.С. Алексеева [Алексеева, 2004], В.В. Алимов
[Алимов, 2005], Л.С. Бархударов [Бархударов, 1978], Л.И. Борисова [Борисова,
1999; 2002; 2009], Е.В. Бреус [Бреус, 2002], Ю.В. Ванников [Ванников, 1988],
В.В. Виноградов [Виноградов, 1980], В.С. Виноградов [Виноградов, 2001],
В.Г. Гак [Гак, 1979], Н.К. Гарбовский [Гарбовский, 1982; 2001], О. Каде [Каде,
1978], А.А. Лебедева [Лебедева, 2000; 2005; 2009], О.И. Максименко
[Максименко, 2008; 2009], Г.Э. Мирам [Мирам, 1999], М.Г. Мирианашвили
[Мирианашвили, 1998], Ю.А. Найда [Найда, 1978], С.С. Прокопович

[Прокопович, 1978], Я.И. Рецкер [Рецкер, 1950; 1962], Ю.П. Солодуб [Солодуб, 2004], А.Д. Швейцер¹⁰ [Швейцер, 1970; 1973];

– фразеология: Н.Н. Амосова [Амосова, 1963], В.Л. Архангельский [Архангельский, 1964], Е.Л. Кузьменко [Кузьменко, 2003], Б.А. Ларин [Ларин, 1956], В.Н. Телия [Телия, 1999], Е.Г. Чалкова¹¹ [Чалкова, 1998];

– когнитология: Н.Д. Арутюнова [Арутюнова, 1999], А.П. Бабушкин
[Бабушкин, 1996], Н.Н. Болдырев [Болдырев, 2003], С.А. Васильев [Васильев,
1988], Н.Ю. Гончарова [Гончарова, 1998], В.Г. Кузнецов [Кузнецов,

⁸ См., напр.: Нелюбин Л.Л. Информационная теория перевода // Перевод и когнитология в XXI веке: IV
международная научная теоретическая конференция (18-19 апреля 2011): тезисы докладов и сообщений. М.:
Изд-во МГОУ, 2011. С. 26–28.
Нелюбин Л.Л. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учебн.: англ.

язык. 2-е изд., испр. и дополн. М.: Изд-во МГОУ, 2007. 188 с.

⁹ См., напр.: Иванов Н.В. Символическая функция языка в аспектах семиозиса и семиогенеза: дис. … д-ра
филол. наук. М., 2002. 377 с.

Иванов Н.В. Актуальное членение предложения в текстовом дискурсе и в языке (по материалам сопоставительного изучения португальских и русских текстов): монография. М.: Изд. центр Азбуковник, 2010. 215 с.

¹⁰См., напр.: Алимов В.В. Интерференция в переводе. М.: КомКнига, 2005. 232 с. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973. 278 с.

¹¹ См., напр.: Кузьменко Е.Л. Фразеосемантическое поле личности. М.: Издательство МГОУ, 2003. 166 с. Чалкова Е.Г. Фразеосемантические поля англоязычного личностноориентированного общения. М.: Импринт-Гольфстрим, 1998. 362 с.

Электронный ресурс], М.В. Пименова, О.Н. Кондратьева ¹² [Пименова, Кондратьева 2006];

– стилистика: И.В. Арнольд [Арнольд, 2006], И.Г. Кошевая [Кошевая, 1983], Л.А. Новиков¹³ [Новиков, 1988];

– лексикология: О.С. Ахманова [Ахманова, 2005], В.Г. Гак [Гак, 1971], И.Р. Гальперин [Гальперин, 1981], Н.В. Перцов¹⁴ [Перцов, 2001];

– семиотика: Л.С. Бархударов [Бархударов, 1973], А.В. Бондаренко [Бондаренко, 1978; 2003], И.Г. Кошевая [Кошевая, 1976], О.П. Крюкова [Крюкова, 2006], И.П. Сусов [Сусов, 1980], Р.О. Якобсон [Якобсон, 1985], A. Лефевер¹⁵ [Лефевер, 1979];

– теоретическая грамматика: С.П. Балашова [Балашова, 1983],

В.В. Богданов [Богданов, 1977], В.А. Звегинцев¹⁶ [Звегинцев, 1973];

– сравнительно-сопоставительное языкознание: Н.Г. Епифанцева ¹⁷

[Епифанцева, 1999; 2001];

– исторические аспекты языка и перевода: В.М. Алпатов [Алпатов, 1998],
Ф.М. Березин [Березин, 1975], В.В. Виноградов [Виноградов, 1999],

В.З. Демьянков [Демьянков, 1995], П.И. Копанев [Копанев, 1972], Ю.С. Маслов [Маслов, 2004], Й. Хейзинга [Хейзинга, 1997], Г.Т. Хухуни¹⁸ [Хухуни, 1984];

– терминоведение: С.В. Гринев [Гринев, 1993; 2008], Э.А. Сорокина [Сорокина, 2007], Ф.А. Циткина¹⁹ [Циткина, 1987; 1988];

– прикладная лингвистика: А.В. Зубов [Зубов, 1989; 2007; Электронный ресурс] Ю.Н. Марчук²⁰ [Марчук, 1988; 1999; 2007; 2009];

– межкультурная коммуникация: В.В. Ощепкова [Ощепкова, 1995; 2006; 2008], Т.Г. Попова²¹ [Попова, 2002; 2003];

¹² См., напр.: Арутюнова Н.Д. Метафора в языке чувств // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры,
1999. С. 385–399.

Болдырев Н.Н. Инварианты и прототипы в системной и функциональной категоризации английского глагола // Проблемы функциональной грамматики: семантическая инвариантность / вариантность. СПб., 2003. С. 47–54.

¹³ См., напр.: Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. 8-е изд. М.: Флинта: Наука, 2006. 384
с.
Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988. 300 с.

¹⁴ См., напр.: Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М.: УРСС, 2005. 294 с.
Перцов Н.В. Инварианты в русском словоизменении. М.: Языки русской культуры, 2001. 280 с.

¹⁵ См., напр.: Кошевая И.Г. К проблеме знака и значения в языке. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1976. 213 с.
Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения. Калинин: Изд-во КГУ, 1980. 52 с.

¹⁶ См., напр.: Балашова С.П. Теоретическая грамматика английского языка. Л.: ЛГУ, 1983. 254 с.
Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Ленингр. ун-т, 1977. 245 с.
¹⁷См., напр.: Епифанцева Н.Г. Французский синтаксис (в сопоставлении с синтаксической системой русского
языка). М.: МНЭПУ, 2001. 196 с.

¹⁸ См., напр.: Алпатов В.М. История лингвистических учений. М.: Вш., 1998. 437 с.

Хухуни Г.Т. Основные тенденции развития русской лингвистической мысли конца XIX – первой трети XX века (Описательная грамматика и история языка): автореф. дис. … д-ра филол. наук. Тбилиси, 1984. 38 с.

¹⁹ См., напр.: Гринев С.В. Введение в терминоведение. М.: Московский лицей, 1993. 309 с.

Сорокина Э.А. Когнитивные аспекты лексического проектирования (к основам когнитивного терминоведения): монография. М.: Изд-во МГОУ, 2007. 235 с.

²⁰См., напр.: Зубов А.В., Зубова И.И. Основы искусственного интеллекта для лингвистов: Учеб. пособ. М.: Университетская книга: Логос, 2007. 320 с.

Марчук Ю.Н. Машинный перевод как информационная технологическая реальность. М.: Наука, 1988. 36 с. ²¹ См., напр.: Ощепкова В.В. Язык и культура Великобритании, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии: учеб. пособ. М.: СПб.: Глосса / Каро, 2006. 336 с.

Попова Т.Г. Национально-культурная семантика языка и когнитивно-социокоммуникативные аспекты (на материале английского, немецкого и русского языков). М.: Изд-во МГОУ «Народный учитель», 2003. 145 с.

– теория языка: Е.Е. Голубкова [Голубкова, 2001, 2002, 2013] М.Н. Левченко [Левченко, 2003; 2004; 2011], Л.К. Свиридова [Свиридова, 1996; 1998; 2004; 2010], Л.А. Телегин [Телегин, 1976; 2006; 2007], Т.Н. Хомутова²² [Хомутова, 2009], а также работы многих других ученых, цитируемые на страницах диссертации.

В состав комплексной методики входили:

1. Сравнительно-сопоставительный метод исследования, используемый для
изучения сравнительно-сопоставительных характеристик языковых единиц в
английском и в русском языках.

2. Метод лингвистического описания, который выявляет общие
особенности переводческих трансформаций.

3. Контекстуальный анализ, заключающийся в изучении контекстуального
окружения языковых единиц.

4. Метод моделирования, используемый в исследовании для нескольких
целей: во-первых, для определения глубины понимания предложений в
исходном и переводящем языках, что позволило создать теоретическую модель
понимания предложения, выявить и описать когнитивный феномен «мера
смысла»; во-вторых, для иллюстрации взаимосвязи смысловых доминант в
динамике текстового дискурса с целью введения понятия «итеративная модель
понимания»; в-третьих, для определения эффективности использования
вероятностного прогнозирования с целью определения значения текстового
элемента, соответствующего рассматриваемому контексту.

5. Метод лингвистического эксперимента, позволивший установить
функциональную зависимость понимания предложений от глубины понимания
их составных компонентов.

В качестве материала исследования в целях иллюстративного
обоснования ряда теоретических положений работы привлекались

произведения С. Моэма и их русские переводы, выполненные Н. Галь, М. Лорие и Ю. Васютиным.

Практическая значимость исследования заключается в возможности
использования его результатов на практических занятиях и в лекционных
курсах по переводоведению, лингвокогнитивистике, коммуникативной

лингвистике, семиотике, лингвокультурологии, в преподавании общих теоретических аспектов конкретных языков.

Результаты исследования были апробированы на практических занятиях
по английскому языку в Московском областном педагогическом колледже,
представительстве Московского государственного областного университета в г.
Серпухове и в Российской академии правосудия, представлены в докладах и
выступлениях на различных научных конференциях (Когнитивные

исследования языка: проблемы языкового сознания. Международная научная

²² См., напр.: Левченко М.Н. Темпорально-локальная архитектоника художественных текстов различных жанров: автореф. дис. … д-ра. филол. наук. М., 2003. 43 с.

Свиридова Л.К. Грамматические структуры и категории английского языка: теор. курс. М.: Книжный дом «Либроком», 2010. 190 с.

конференция (15-17 сентября 2011, Тамбов, ТГУ им. Г.Р. Державина);
Когнитивные исследования языка: Международный конгресс по когнитивной
лингвистике (10-12 октября 2012, Тамбов, ТГУ им. Г.Р. Державина);
Международная научная конференция по актуальным проблемам теории языка
и коммуникации (29 июня 2012, Москва, Военный университет); Актуальные
направления развития прикладной математики в энергетике,

энергоэффективности и информационно-коммуникационных технологиях.
Международная научная конференция (2010, Москва, МГТУ им. Н.Э. Баумана);
Аксиомы и парадоксы языка: структура, коммуникация, дискурс.

Международная научная конференция по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (28 июня 2013, Москва, Военный университет), в 33 публикациях автора, 16 из которых – в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации построена в соответствии с логикой решаемых исследовательских задач. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений и списка литературы.

Сущность перевода в современной лингвистике и семиотике

С середины ХХ столетия (после Второй мировой войны) переводческая деятельность во всех своих разновидностях приобрела невиданный ранее размах благодаря все возрастающей интенсивности международных контактов. Круг деятельности, охватываемой понятием «перевод», очень широк. Переводятся с одного языка на другой художественная проза и поэзия, публицистика, научные, научно-технические и научно-популярные книги из различных областей знаний и так далее. Перевод проник во все сферы жизни и деятельности человеческого общества [Нелюбин1, 2007, с. 14]. Однако само слово «перевод» относится не исключительно к лингвистической сфере деятельности, поскольку в русском языке оно очень многозначно. Например, толковый словарь русского языка под редакцией С.И. Ожегова приводит следующие значения: 1. Текст, переведенный с одного языка на другой. 2. Денежное отправление через банк, почту, телеграф. 3. Перевести кого-либо через какое-то пространство. 4. Переместить из одного места в другое. 5. Назначить на другое место, должность, поставить в другие условия. 6. Передать средствами другого языка. 7. Выразить в других знаках, других величинах (в метрические меры; кроны в рубли). 8. Перевести дух, дыхание. 9. Извести, истребить [Ожегов, 1994, с. 491]. Во всех этих значениях есть оттенок механического, совершаемого произвольно.

Говоря о сущности перевода в лингвистическом преломлении, многие исследователи отмечают, что ученые не могут прийти к единому мнению по данному вопросу. Подобное разногласие естественно, поскольку проблема перевода многогранна и изучается с различных точек зрения сторонниками различных лингвистических школ, представителями различных ветвей лингвистики и других наук. Например, коммуникативный аспект перевода изучается в исследованиях А.Ф. Багинцева [Багинцев, 2001], Н.С. Остражковой [Остражкова, 2002], М.В. Цветковой [Цветкова, 2001]; динамический аспект перевода затрагивается в работах Н.Л. Галеевой [Галеева, 2002], А.А. Кретова [Кретов, 2002]; лексический аспект перевода является предметом изучения для А.А. Гвоздевой [Гвоздева, 2001], В.Д. Девкина [Девкин, 2003], Ю.Э. Дороховой [Дорохова, 2002], В.Н. Крупнова [Крупнов, 1987], С.А. Циркуновой [Циркунова, 2002], Н.А. Читалиной [Читалинa, 1975]; проблеме адекватности-эквивалентности переводного текста посвящены исследования Г.В. Денисовой [Денисовa, 1998], Н.В. Захаровой [Захаровa, 2002], М. Ларсон [Ларсон, 1993], Л.Г. Нечаева [Нечаев, 1989]; методологический аспект перевода анализируется в трудах Ю.В. Кирсанова [Кирсанов, 1987], Д.А. Ольшанского [Ольшанский, 2002]; семантико-прагматический аспект перевода исследуют В.С. Кудряшов [Кудряшов, 1989], Л.А. Черняховская [Черняховская, 1976], Л.И. Чуракова [Чуракова, 1998]; роль контекста при переводе анализируется Т.Я. Кузнецовой [Кузнецовa, 2001], литературоведческому аспекту посвящена работа П.М. Топер [Топер, 2000]. И каждый, из исследующих проблемы перевода, создает новое определение для решения своей конкретной задачи.

Так, по мнению В.В. Алимова, «… деятельность переводчика связана с восприятием текста письменной или устной речи на одном языке, переводом этого текста из одной языковой системы в другую (перекодированием) и воспроизведением полученного текста в письменной или устной форме на другом языке» [Алимов, 2011, с. 535]. Т.А. Казакова считает, что перевод – это преобразование сообщения на исходном языке в сообщение на языке перевода [Казакова, 2002, с. 9]. С.П. Романова пишет, что перевод представляет собой перевыражение исходного текста средствами другого языка. Основной задачей перевода является максимально полная передача информации, заложенной в оригинале [Романова, Коралова, 2007, с. 7]. Л.Л. Нелюбин полагает, что под термином «перевод», как одном из видов сложной речеязыковой деятельности человека, обычно подразумевается либо сам процесс перевода, то есть процесс, совершающийся в форме психолингвистического акта и состоящий в том, что речеязыковое произведение (текст или устное высказывание), возникшее на одном языке (языке источника), пересоздается на другом языке (языке перевода), либо результат деятельности переводчика, результат этого процесса, то есть новое речеязыковое произведение (текст или устное высказывание) на языке перевода.

Так как процесс перевода (и его результат) протекают в двуязычной ситуации, когда в процессе общения участвуют два языка, то есть межъязыковой ситуации, то перевод еще можно определить как процесс межъязыкового преобразования или трансформации устного или письменного текста, предъявленного на одном языке, в текст (устный или письменный) на другом языке. Если язык представляет собой естественно существующую коммуникативную систему общества, а речь – это функционирование языка в процессе коммуникации для передачи информации, то суть перевода – передача информации, содержащейся в данном произведении речи, средствами другого языка [Нелюбин1, 2007, с. 14–16].

Если попытаться свести все существующие трактовки «перевода» в единую систему, то можно увидеть, что они заключают в себе не только неповторимость авторского замысла, но и общие черты, которые определяются доминирующим научным течением, влиянием научной моды. Так, по мнению Д.М. Бузаджи, попытки подвести под теорию перевода структурно-лингвистическую основу привели к возникновению следующего определения Л.С. Бархударова «Переводом называется процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» [Бархударов, 1975, с. 14].

Влияние теории информации заметно в определении И. Левого: «Перевод есть передача информации, точнее сказать переводчик дешифрует информацию оригинального автора, содержащуюся в тексте его произведения, перевыражая (вновь зашифровывая) ее в системе своего языка, а информацию, содержащуюся в его тексте, вновь декодирует читатель перевода» [Левый, 1974, с. 49].

Увлечение дескриптивным подходом и перенос основного внимания с отношений между оригиналом и переводом на сам перевод как объект исследования привело, по словам Э. Честермана, к тому, что «перевод понимается так, как его понимает культура данного переводящего языка в данный период времени» [Chesterman, 1997, p. 37]. Например, Б. Хатим и Д. Манди определяют письменный перевод как «1. Процесс переноса письменного текста из исходного языка (ИЯ) в переводящий язык (ПЯ), осуществлённый переводчиком или переводчиками в специфическом социокультурном контексте. 2. Письменный продукт, или текст перевода (ТП), полученный в результате этого процесса и функционирующий в социокультурном контексте ПЯ. 3. Когнитивные, языковые, визуальные, культурные и идеологические явления, представляющие собой неотъемлемую часть 1 и 2» [Hatim, Munday, 2004, p. 6; Бузаджи, 2011, с. 44–46].

В соответствии с общим направлением настоящего исследования, целесообразно также рассмотреть трактовку сущности «перевода» в семиотике. В данном случае, «перевод» представляется как процесс речеязыковой коммуникации, осуществляющийся в кодах двух разных знаковых систем.

В этой связи следует отметить, что в настоящее время естественный язык рассматривается как знаковая система, в которой языковой знак представляет собой знак особой природы. Он отличается от других знаков тем, что производится человеком и служит средством общения людей между собой, являясь такой языковой, смысловой или смыслоразличительной единицей, которая производится в целях речеязыковой коммуникации. Совокупность языковых смысловых (смыслоразличительных) единиц, находящихся в определенных отношениях друг к другу, составляет систему. Язык – это упорядоченная совокупность или система языковых смысловых или смыслоразличительных единиц – суть языковых знаков. Осуществляя коммуникативную деятельность в двуязычной ситуации, переводчик одновременно кодирует и декодирует обрабатываемую им информацию в кодах двух разных знаковых систем. Поэтому процесс перевода можно считать сложным видом психолингвистической деятельности в условиях двуязычной ситуации. В связи с этим следует добавить, что с точки зрения семиотики, изучающей язык в ряду других знаковых (искусственных) систем в качестве главной, наиболее сложной и классической системы (причем системы естественной в противоположность всем другим знаковым системам, системам искусственным), собственно перевод – это истолкование словесных (вербальных) знаков одного языка словесными (вербальными) знаками другого языка (другой знаковой системы).

Проблема адекватности и эквивалентности в семиотической интерпретации

Говоря о качестве художественного перевода, можно выделить два аспекта. Первый – это требования, предъявляемые к переводному тексту. В данном вопросе не наблюдается значительных расхождений во мнениях ученых. Второй же аспект вызывает у лингвистов горячие споры и касается вопроса адекватности и эквивалентности переводного текста, а именно синонимичности или разности значений данных понятий. Безусловно, качественный перевод литературного произведения должен отвечать ряду требований: точности, ясности, сжатости, литературности, соизмеримости по образности и эмоциональному воздействию. Под точностью подразумевается сохранение и передача в процессе перевода всех авторских мыслей, нюансов и оттенков исходного текста; а также исключение переводческих добавлений или дополнений от себя, ибо это ведет к искажению текста оригинала. Сжатость обязывает переводчика не быть многословным, а облекать мысли в максимально сжатую и лаконичную форму.

Однако сжатость и лаконичность не должны идти в ущерб ясности изложения мысли, легкости ее запоминания. Следует избегать сложных и двусмысленных оборотов, затрудняющих восприятие. Мысль должна быть изложена простым и ясным языком. Литературность предполагает соблюдение общепринятых норм русского литературного языка, поскольку каждая фраза должна звучать живо и естественно, не сохраняя никаких намеков на чуждые русскому языку синтаксические конструкции подлинника. Следует избегать употребления клишированных иностранных слов, а пытаться найти эквивалентные слова и термины русского языка, прибегая к помощи словарей и справочной литературы [Нелюбин1, 2007, с.74].

Перевод художественной литературы должен быть максимально адекватным в передаче образного и эмоционального момента. Именно в таком переводе особенно необходимо стараться творчески передавать оттенки настроений и чувств автора, специфичность его стиля. Специализация переводчиков в области художественного перевода предполагает, что переводчик должен иметь литературный талант или, по крайней мере, выработать у себя умение облекать свою письменную речь в литературную форму, соответствующую стилю того или иного автора [Нелюбин1, 2007, с.75–76].

Но будет ли перевод, соответствующий вышеизложенным требованиям, являться адекватным или эквивалентным тексту оригинала? В современной науке не существует единого подхода к проблеме адекватности – эквивалентности. С методологических позиций, данные понятия являются синонимичными. С онтологических позиций (при семиотической трактовке проблемы) их следует четко разграничивать. Последняя точка зрения наиболее предпочтительна, поскольку как критерии оценки качества переводного текста, данные понятия (по нашему мнению) не эффективны; однако как активные составляющие процесса перевода, адекватность и эквивалентность всегда позволяют получить оптимальный результат при переводе английского художественного произведения на русский язык [Иванов, 2001; Олейник, 2009; Полубоярова1, 2009]. Обоснуем высказанное положение.

Если в качестве аксиомы принять утверждение о том, что в основе художественного перевода лежит процесс семиозиса, а семиозис представляет собой путь от внешней формы языкового знака к его внутренней форме (содержанию) в динамике текстового дискурса (то есть смысловое становление языкового знака), то именно данный процесс семиозиса и должен быть идентичен в текстах оригинала и перевода. Идентичность должна быть в знаковой динамике, а не в статике; таким образом, процесс семиозиса – это инвариантный аспект перевода. Инвариант затрагивает внутреннюю, глубинную форму текста, а именно смысловую. «При переводе передаются не слова, не лексические единицы, а мысли, смысл, ибо мысли не отделимы от языка, в языке они получают свое физическое воплощение. Переводчик осуществляет поиск смыслового содержания мысли, выраженного вербально, в слове (фразе, высказывании) на ИЯ и затем переносит это содержание на язык перевода (ПЯ). Изменение словарной, физической оболочки мысли неизбежно, то есть лексической единицы (слова), но главное состоит в том, что мысль должна сохраниться в переводе, а отсюда, именно мысль есть суть, инвариант перевода.

В художественном переводе инвариант сложнее, ибо он включает кроме передачи мысли автора и содержания подлинника, еще и форму изложения (подачи, предъявления) материала художественного произведения, стиль автора и фоновые нюансы. Отсюда следует, что определение самого инварианта перевода восходит к неоднозначности видов перевода и их жанров, что и приводит к его различной интерпретации. Другими словами, инвариант перевода художественного произведения (литературоведческий аспект перевода) отличается от инварианта перевода специального текста в первую очередь тем, что художник (писатель, поэт, драматург) отличается от специалиста (научно-технического работника и пр.) тем, что он мыслит образами, а не силлогизмами (понятиями), как последний. Мысль писателя раскрывается через систему образов, через характеры героев, а характеры и события психологически мотивированны. Поэтому инвариант художественного перевода передает всю указанную совокупность, а инвариант специального перевода, ту информацию, которая облекает мысль. В художественном переводе необходимо довести до читателя в первую очередь стиль автора произведения, при синхронном переводе достаточно ограничиться передачей смысла» [Нелюбин1, 2007, с. 20–23].

В настоящем исследовании под инвариантной, абсолютной категорией понимается адекватность перевода. Если смысловая, глубинная, содержательная сторона является инвариантной, то внешняя языковая форма подразумевает формальное соответствие исходного текста переводному, то есть можно говорить о варианте перевода – эквивалентности. Качественных вариантов перевода одного и того же высказывания или текста в целом может быть несколько, что и было продемонстрировано такими признанными мастерами перевода, как Мария Лорие и Нора Галь, чьи работы будут анализироваться в настоящей диссертации. А это значит, что между вариантами перевода можно установить отношения равноправия. Данные выводы не являются авторским нововведением, подобные положения можно найти в работах Н.В. Иванова [Иванов, 2001], А.Ю. Олейника [Олейник, 2009], М.В. Полубояровой [Полубояровa, 2009].

Тексты на разных языках могут иметь разную степень эквивалентности (частичную или полную) в зависимости от уровня презентации (эквивалентность на уровне контекста, семантики, грамматики, лексики и так далее) и способа перевода (дословный, пофразовый, перевод по предложениям) [Bell, 1991, p. 7].

Становится очевидным, что идея абсолютной эквивалентности является утопией. Разные языки отличаются как по грамматическому строю, так и по простому количеству слов, не говоря уже о различии культур [Казакова, 2002, с. 9]. Сама природа языка, а также особенности человеческой психики предопределяют неодинаковость восприятия и воспроизведения полученной информации [Романова, Коралова, 2007, с. 8].

Говоря об эквивалентности, как о категории вариативной, нельзя упускать из виду тот факт, что «содержательным основанием выбора переводного эквивалента служит внутренняя смысловая форма содержания. За любым формальным выбором, решением в переводе должен стоять смысл» [Полубоярова1, 2009, с. 12].

Как уже было выяснено ранее, существует две типологии смыслов: контекстуально обусловленные и культурно обусловленные. С одной стороны, можно ограничиться логическим выявлением исключительно смыслов первой категории, поскольку именно они непосредственно влияют на выбор переводческого эквивалента (лексического и синтаксического) при переводе емких по смыслу слов и предложений с идентичной лексико-грамматической структурой, и именно данные смыслы необходимо передать по средствам лексических и синтаксических трансформаций, поскольку они составляют инвариантное содержание произведения, а, следовательно, адекватность. Другими словами, всестороннее изучение смыслов первой типологии является необходимым и достаточным условием для настоящего исследования.

Интерпретация природы понимания в психолингвистическом аспекте

Поскольку данное исследование связано с проблемами переводоведения, процесс понимания будет рассмотрен применительно к процессу перевода художественной прозы с английского языка на русский язык. Данный подход налагает определенные ограничения.

Во-первых, процесс понимания рассматривается только применительно к личности переводчика и осуществляется в его сознании в момент профессиональной деятельности. Другими словами, изучаться будет работа интеллекта (движение мысли) в момент понимания (расшифровки смысла, улавливания авторского сообщения). Сама личность переводчика при этом затрагиваться не будет. Во-вторых, в данной диссертации делается акцент на идеальных условиях перевода, то есть влияние внешних помех на процесс понимания не принимается во внимание. Для выявления возможности графической интерпретации процесса понимания целесообразно привести новое определение данного термина. Итак, понимание – это совпадение или максимальное приближение закладываемого автором в языковой знак значения к общепринятым характерным чертам отрезка объективной реальности в сознании переводчика. Поскольку данное определение вводится впервые, необходимо привести его детальный анализ. Процесс понимания не существует изолированно, а неразрывно связан с личностью, являясь результатом мыслительной деятельности человека. Есть некая данность: окружающий нас мир, который живет по своим законам. Так, вода всегда испаряется под жаркими лучами солнца независимо от понимания этого явления человеком. Одно и то же природное явление может пониматься по-разному: как чудо, как результат деятельности человека, как закон физики и так далее. Следовательно, понимание – это способность человека объяснять себе или же находить смысл в окружающей его реальности. Причем, сколько есть людей на Земле, столько же есть и найденных объяснений (смыслов) одному и тому же явлению в окружающей действительности. И объяснения эти могут, как совпадать, быть чем-то похожими, так и разительно отличаться друг от друга. Это позволяет сделать вывод, что понимание не является фиксированной величиной, а его глубина постоянно меняется.

Поскольку человек живет в социуме, то у него возникает потребность поделиться найденными объяснениями (смыслами) с другими людьми. А так как данная работа посвящена лингвистике, рассмотрим пути общения людей при помощи текста. Любое текстовое сообщение, устное или письменное, состоит из слов. Слова появляются не сами по себе, их порождает человек, преследуя ту или иную цель, то есть он закладывает в слово необходимое ему значение [Новикова2, 2011, с.16–17]. Итак, под «смыслом» в данном определении понимается закладываемое человеком в слово его особое значение (согласно теоретическим положениям, изложенным в главе 1, данное значение является речевым, логически выводимым в процессе дискурсивной динамики). А так как один и тот же человек может иметь несколько объяснений одному и тому же явлению, становится очевидным тот факт, что одно и то же явление (например, круговорот воды в природе) может иметь постоянные характерные свойства, но объясняться по-разному; то есть при словесном описании иметь разное закладываемое значение. Тем не менее, каждое явление имеет определенные присущие только ему, черты, которые позволяют отличить его от других явлений. Данные черты постоянны и неизменны. Именно благодаря им человек при понимании как бы классифицирует явления, объясняя себе их сущность. Скорее всего, данные характерные черты можно назвать лексическим инвариантом в сознании личности, воспринимающей текст [Новикова, 2012, с. 98–99].

Приоритет с точки зрения первичности введения термина «инвариант» в научный обиход принадлежит математикам. В «Логическом словаре-справочнике» Н.И. Кондакова указывается, что термин «инвариант» введен в научный обиход английским математиком Дж. Сильвестром в начале второй половины XIX в. [Кондаков, 1975, с. 197]. В математике существуют такие преобразования, в ходе которых меняется само математическое выражение, а его содержательная сущность остается неизменной. В этом случае математики говорят об инвариантном преобразовании. Другими словами, инвариант – это та неизменная содержательная сущность, которая остается сама собой в ходе различных преобразований самого выражения. Именно это, по существу, отражает и словообразовательная структура термина «инвариант»: префикс ин – имеет отрицательное значение – не, а слово вариант заимствовано из французского языка, где оно восходит к лат. variantis – «изменяющийся», то есть буквально инвариант означает «не-изменяющийся» [БАС, 2007, с. 249]. Поскольку в авторском определении процесса понимание есть упоминание о личности переводчика, то целесообразно привести психологическую интерпретацию термина «инвариант». Итак, в психологии инвариантность выражает общность важнейших аспектов ряда восприятий одного и того же объекта различными познающими субъектами, что составляет объективное содержание этих восприятий и тем самым служит основой адекватного отражения сущности объекта [Шарандин2, 2011, с. 121–122].

Однако в определении говорится не столько о личности, сколько о сознании переводчика, поэтому необходимо дополнить исследование сведениями, относящимися к когнитологии.

Таким образом, с точки зрения природы инвариант является ментальной сущностью, единицей сознания и вследствие этого представляет собой разновидность концептов. Другими словами, в целом мы имеем дело с концептом как феноменом ментальной сферы, но предстающим перед нами в ипостаси, сформированной, прежде всего, на уровне логико-понятийного мышления [Шарандин1, 2011, с. 154–163].

С точки зрения представленности на уровнях категоризации инвариант выявляется только в языковых категориях [Болдырев, 2003, с. 57], а посему, представлен только в языковых категориях как описание свойств каких-либо объектов, отраженных в соответствующем инвариантном (классовом) значении (определении).

Следовательно, в инварианте представлены знания об идеальном объекте, который имеет классовую сущность, объединяя знания о конкретных единичных предметах на основе нахождения в них общих свойств и признаков, что позволяет отражать мир в тех или иных формах научного мышления [Шарандин1, 2011, с. 154–163].

Опираясь на вышеизложенное можно заключить, что понимание – это совпадение или приближение закладываемого автором художественной прозы в языковой знак значения к смысловому (лексическому) инварианту (семе, заключающей в себе все основные признаки своих конкретных реализаций [ТПС, 2003, с. 204]) в сознании переводчика.

Соотношение понятий «предложение» и «высказывание

Одним из признаков предложения является выполняемая им коммуникативная функция, которая определяет его как единицу, предназначенную для общения. Данный подход раскрывает двойственную рече-языковую природу предложения. С одной стороны, предложение – это единица системы языковых знаков, которой свойственна определенная модель реализации предикативности по правилам организации ее строевых элементов. С другой стороны, предложение – это отрезок речи, выполняющий коммуникативную функцию, то есть характеризующийся определенной интонацией и связанный с другими высказываниями по правилам построения текста [Епифанцева, 1999, с. 41]. Другими словами, высказывание – это реализованное предложение, в котором во главу угла ставится не грамматическая схема, а конкретная целевая установка, выражаемая лексически наполненной единицей речи [Валгина, Электронный ресурс]. Можно утверждать, что в предложении заключена глубина мысли, а в высказывании ее контекстная широта.

В настоящем исследовании высказывание определяется как предложение, помещенное в контекст, ключевой сущностной характеристикой которого является смысловая динамика – линейное развертывание смысла. Высказывание – единица дискурса.

Проблемы высказывания изучались многими лингвистами, например: Н.Д. Арутюновой [Арутюновa, 1972], Л. Блумфилдом [Блумфилд, 1965], В.Н. Волошиновым [Волошинов, 1930], В.Г. Гаком [Гак, 1972; 1998], А.В. Гладким [Гладкий, 1981], В.В. Ивановым [Иванов, 1973], Ю.А. Левицким [Левицкий, 2005], А.А. Леонтьевым (1979), Ю.С. Мартемьяновым [Мартемьянов, 2004], Е.В. Падучевой [Падучевa, 1985], Р.К. Потаповой и В.В. Потаповым [Потаповa, Потапов, 2012], другими учеными. На основании критического анализа исследований лингвистов выделим основные характеристики высказывания и определим условия, при которых понятия «высказывание» и «предложение» являются синонимичными. Поскольку материалом исследования являются художественные произведения, то и анализироваться будут «художественные» высказывания. Следует отметить, что высказывания в художественном тексте обладают не только особыми, исключительно им присущими характеристиками, но и всеми свойствами рационального высказывания.

Высказывание функционирует исключительно в сфере речи (в настоящем исследовании имеется в виду письменная речь). Высказывание порождается определенным автором художественного произведения и нацелено на определенного получателя – читателя. Создается высказывание не хаотично, а в определенный момент времени, с определенной целью, соотносится с определенным событием (фрагментом действительности) и несет сообщение о данном событии, которое может быть осмыслено исключительно в данной речевой ситуации (в данном контексте).

«Любое высказывание – это предложение, но не любое предложение есть высказывание. Или: одно предложение может заключать в себе несколько высказываний-сообщений. В тексте мы имеем дело не с предложением (в терминологическом смысле), а с высказываниями, то есть не с языковыми единицами, а с единицами речевыми, которые конкретизируют свой смысл в тексте» [Валгина, Электронный ресурс].

Все высказывания возможно разделить на два типа в зависимости от их коммуникативных качеств. Отметим, что данное деление является достаточно условным.

К первому типу относятся информативные высказывания, в которых заключается содержательная информация. Под содержательной информацией понимаются сообщения описательного, повествовательного, аргументирующего и анализирующего типа. Функцией информативных высказываний является сообщение – они несут новую информацию. Например: The exam lasts one hour – Экзамен длится час. There are two tasks in this module – В этом модуле два задания.

Ко второму типу относятся верификативные высказывания, которые служат целям утверждения или опровержения, контраргументации (высказывания полемические, убеждающие, воздействующие). Функция верификативных высказываний – оформить реакцию на мнение собеседника (реального или воображаемого), то есть дать коррекцию или верификацию этого мнения. Подобные высказывания выполняют функцию эмоционального воздействия. Например: It is very stuffy in the room – В комнате очень душно (данное предложение-высказывание выражает имплицитную просьбу открыть окно и проветрить комнату, это пример воздействующего высказывания). I accept your point of view, but not in all aspects – Я согласен с Вашей точкой зрения, но не во всех аспектах (в этом случае мы имеем дело с ограничением и частичным опровержением точки зрения говорящего; во время разговора мы постоянно ограничиваем или опровергаем себя и собеседников, то есть – верифицируем).

Информативные высказывания «обычно передают фактологическую и концептуальную информацию (в художественном тексте – это авторское видение мира); верификативные высказывания создают информацию оценочную (часто подтекстовую)» [Валгина, Электронный ресурс].

Рассматривая язык как систему знаковых единиц с коммуникативным предназначением, а речь как последовательность передающих конкретную информацию элементов…, предложение и высказывание можно определить как соотносительные аспекты синтаксической единицы, характеризующиеся диалектическим единством [Епифанцева, 1999, с. 42].

У предложения-высказывания в художественном тексте можно выделить несколько свойств на основании функциональных смысловых задач, реализуемых в условиях текстового дискурса – художественного произведения. Нижеперечисленные характеристики полностью совпадают со свойствами рационального высказывания:

1. Эфемерность. В этом случае эфемерность – семантическая условность всякого обозначения. Предложение-высказывание оказывается уместным и эффективным только в соотнесении с конкретной ситуацией, по отношению к которой автор выражает свое мнение.

2. Целевая установка. Автор художественного произведения выражает собственное мнение, ориентируясь на читателя. Предполагается наличие у читателя определенных знаний, которые помогут понять замысел автора и вызвать ответную реакцию. Другими словами, целью создания предложения-высказывания является получение обратной реакции читателя.

3. Избирательность. Данное свойство неразрывно связывает предложение-высказывание с личностными характеристиками и особенностями стиля автора, его породившего. Работая с конкретной ситуацией, автор художественного произведения может не все элементы данной ситуации обозначать адекватно по разным причинам. Как следствие, в высказывании может возникнуть компрессия или избыточность. К этим явлениям и относится избирательность.

4. Динамичность и контекстуальная обусловленность. Как и в предложении, в содержании предложения-высказывания заключается определенное динамическое событие. Смысл предложения-высказывания можно вывести на основании логического анализа контекста. Предложение-высказывание не может существовать вне контекста, вне динамики смысловой реализации.

5. Преобладание содержательного компонента над формальным. В предложении-высказывании смысл доминирует над формой, ее заключающей. Предложение-высказывание состоит из речевых значений слов, связываемых по смыслу при помощи актуального членения предложения, то есть во главу угла ставится положительный прирост значений, способный сформировать законченную мысль. Формы элементов предложения-высказывания могут быть грамматически связаны (в подавляющем большинстве случаев), но могут не соответствовать грамматическим нормам языка. В последнем случае, предложение-высказывание приобретает дополнительное значение. Например: – What do you want? – Что вы хотите? – Me wants drank water. – Мне хочет пил вода.

Похожие диссертации на Смысловые корреляции в дискурсивной динамике перевода

Отражение языковой динамики в переводахЗауберта, Иева Арминовна

Мягкомодовая динамика и температурная эволюция корреляций ионных смещений в сегнетоэлектрике релаксоре магнониобате свинцаБурковский, Роман Георгиевич

Молекулярная динамика элементов вторичной структуры и корреляции флуктуаций атомных групп в белках Михайлюк Максим Григорьевич

Корреляция иммунофенотипа и кариотипа бластных клеток в динамике программной полихимиотерапии у детей, больных острым лейкозомПлужникова Галина Эдуардовна