Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Сложный суггестив как особый тип речевого акта
1.1. Дискурсные функции речевых актов со сложной иллокутивной силой 8-30
1.2. Коммуникативно-значимые параметры сложных директивных речевых актов 30-60
1.3. Прямые и косвенные способы выражения сложной речевой целеустановки 60-67 Выводы 67-69
Глава II. Семантико - прагматическая классификация сложных директивных речевых актов .
2.1. Социально-статусная организация сложных суггестивных речевых актов 70-77
2.2. Принцип вежливости - стратегический принцип сложных суггестивных речевых актов 78-79
2.3. Коммуникативно-интенциональные типы директивно-комиссивных речевых актов 79-84
2.4. Сложные директивно-ассертивные речевые акты с перлокутивным эффектом предупреждения 86-86
2.5.Речевые действия с эсплицитно выраженной иллокутивной силой 87-105
2.6. Речевые установки с имплицитно выраженной иллокутивной силой 105-112
2.7. Тактики и стратегии перлокутатора в речевых установках 113-116 Выводы 116-120
Глава III. Сложные суггестивные речевые акты как компонент аргументативного дискурса
3.1. Когнитивный (аксиологический) диссонанс в аргументативном дискурсе 121-129
3.2. Стратегии и тактики проведения конфронтирующей аргументации 129-133
3.3. Аргументативно- релевантные критерии в сложных коммуникативных актах 133-143
Выводы 143-144
Заключение 145-150
Библиография 151-168
- Дискурсные функции речевых актов со сложной иллокутивной силой
- Коммуникативно-значимые параметры сложных директивных речевых актов
- Социально-статусная организация сложных суггестивных речевых актов
- Когнитивный (аксиологический) диссонанс в аргументативном дискурсе
Введение к работе
В современной лингвистике акцент исследовательских интересов перемещается с анализа системно - структурных аспектов языка на его функционирование в процессе целенаправленной речевой деятельности. Речевая деятельность предполагает наличие своих собственных единиц, заключающих в себе ее основные параметры (Богданов, Сусов, Почепцов и др.). К их числу относятся сложные директивные речевые акты, характерной особенностью которых является побуждение к облигаторному, по мнению Говорящего, для Адресата действию.
Актуальность данной работы определяется: 1) социальной значимостью сложных директивных речевых актов в процессе межличностной коммуникации, 2) потребностью систематизации средств выражения суггестивной интенции в русском, английском, чувашском языках, 3) необходимостью выявления национальной специфики средств выражения и их прагматической вариативности.
Цель диссертации заключается в комплексном функционально -прагматическом анализе сложных директивных речевых актов на материале русского, английского и чувашского языков, который предполагает структурирование плана содержания и систематизацию единиц плана выражения рассматриваемых речевых единиц. Поставленная цель реализуется в ходе решения следующих задач:
1) произвести критический обзор различных взглядов на язык, речевую деятельность и их национально-культурные особенности с точки зрения использования в коммуникации высказываний обоснования;
2) на основе этого обзора разработать понятие структуры сложных директивных речевых актов;
3)выявить критерии членения прагматического пространства комиссивных и ассертивных РА и выявить прямые и косвенные способы их выражения;
4)описать основные параметры прагматических вариантов комиссивных и ассертивных РА;
5)систематизировать структурные варианты выражения суггестивной интенции в каждом из языков;
6)определить коммуникативно-прагматический диапазон форм выражения суггестивной интенции;
7)проанализировать ситуативную вариативность форм выражения и установить их корреляцию с факторами коммуникативной ситуации;
8) выявить национальную специфику плана содержания и плана выражения функционально - прагматического поля комиссивных и ассертивных РА в английском, русском и чувашском языках.
Для решения поставленных задач в работе используются следующие методы и приемы лингвистического анализа: компонентный анализ, анализ словарных дефиниций, контекстуальный анализ, метод трансформационного анализа, метод логико-семантического моделирования, метод простого подсчета для систематизации полученных данных.
Материалом для исследования послужили высказывания, выявленные путем анализа произведений русской, английской и чувашской художественной литературы XX века, тексты публичных выступлений знаменитых политиков, что составило около 1000 примеров, а также данные ряда словарей современного русского, английского и чувашского языков.
Научная новизна исследования состоит в осуществлении комплексного анализа содержательных и структурных особенностей сложных директивных речевых актов в разноструктурных языках с точки зрения их функционирования в конкретных ситуациях речевого общения.
Теоретическая значима ть исследования определяется тем, что функционирования сложных директивных высказываний позволяет учитывать взаимодействие коммуникантов в процессе общения, видеть диалектику сущности и явления в диалоге, и вследствие этого реально определить природу директивности и директивных высказываний.
Практическая значимость рас-оты заключается в возможности методического использования ее основных положений в процессе обучения иностранному языку в частности, при изучении функций языка и его основных компонентов, одним из которых и является класс директивных высказыванийТ-Разработанные на основе диссертации лекционные и практические курсы могут оказать помощь обучающимся в процессе постижения природы коммуникации, ее метаязыковых и национально-языковых особенностей.
Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографии, а также списка использованных источников языкового материала и словарей. Во введении обосновывается выбор темы и определяются актуальность исследования, цели и задачи, новизна и значимость работы, определяются основные методологические понятия и характеризуются методические приемы и материал исследования. В первой главе дается общая характеристика сложного директивного речевого акта, объясняется выбор адекватной модели описания, определяются критерии выделения, описываются его прагматические варианты, выявляются, систематизируются и характеризуются средства и способы выражения суггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. Во второй, третьей главах определяется коммуникативно - прагматический диапазон форм выражения уггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. В заключении излагаются выводы исследования.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на региональных научных конференциях Чувашского государственного университета в 2000 - 2004 гг.; на научных конференциях: «Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде (2004 г.), «Актуальные проблемы филологии»(2004), на ежегодной конференции «Славянские чтения» (2003 г.).
Дискурсные функции речевых актов со сложной иллокутивной силой
В современном мире возрастает число объектов и ситуаций, которые воздействуют на эмоционально-волевую сферу психики человека, вызывая у него различные эмоции. В психологии указывается важность эмоций в организации целенаправленного поведения говорящего, в результате большого эмоционального напряжения человек мобилизует все свои силы, функциональный уровень деятельности его повышается. Эмоциональность речи и осуществляемых речевых актов играет важную, а иногда и решающую роль в достижении прагматических целей коммуникации, ради которых и создаются акты, так как в эмотивно-экспрессивных вариантах высказывания объем речевой информации значительно больше, чем в нейтральных вариантах. Роль эмоционально-оценочной рамки состоит в том, чтобы помочь говорящему оказать воздействие на слушающего. Желая произвести эффект, убедить слушающего, говорящий мобилизует свои и его эмоции, в связи с чем эмоционально-оценочный компонент высказывания превалирует над номинативным. Ш. Балли заметил, что "человеческая мысль постоянно колеблется между логическим восприятием и эмоцией. Мы или понимаем или чувствуем чаще всего, что наша мысль складывается одновременно из логической идеи и чувства, "в одних случаях мысль будет иметь логическую доминанту, а в других - эмоциональную" [14.С. 22]. Важное значение для изучения анализируемых речевых единиц имеют описание и объяснение сложных речевых актов.
Остановимся на «природе» сложных речевых актов. В соответствующих речевых актах речевые акты связаны отношением иллокутивно независимым и иллокутивно зависимым. Связь между независимым и зависимым речевыми актами и особенности ее проявления определяются разнообразными факторами.
В соответствующих речевых актах посредством дискурсивных актов устанавливаются определенные дискурсивные функции компонентных речевых актов (их функции в структурировании речевого акта в целом): главность, вспомогательность, координированность. В речевых актах обычно речевой акт-тезис получает статус главного, а речевой акт-аргумент получает статус вспомогательного, вследствие которого они выступают как координированные речевые акты.
Данные речевые единицы различны в структурном плане, но они сходны в интенциональном плане, так как характеризуются единой перлокутивной целью и функционируют в речевой деятельности и речевом взаимодействии как цельные речевые единицы.
Посредством дискурсивных актов в сложных РА устанавливаются определенные дискурсивные функции компонентных РА (их функции в структурировании сложного РА в целом): главность, вспомогательность, координированность, способствуемость и способствование.
При анализе смешанных речевых актов мы основываемся на уже традиционном в прагмалингвистике представлении речевой единицы как трехуровневого образования, состоящего из локуции, иллокуции и перлокуции. Локуция представляет собой средство передачи внекоммуникативного содержания и обозначения темы речевого акта, то есть оформленное соответствующими языковыми средствами пропозициональное содержание. Иными словами, локуция является операцией формирования и оформления пропозиционального содержания речевого акта. Иллокуция представляет собой способ и средство представления локуции в речи при определенных условиях для достижения конкретной перлокутивной цели. Другими словами, иллокуция - это операция представления локуции в речи, формирования всего информационного содержания (коммуникативно-целевой и предметно-содержательной информации) речевого акта как единого целого, обусловленная определенной перлокутивной целью. Под перлокутивной целью понимается осознанный образ характера непосредственного воздействия определенной сочлененной локуции и иллокуции (иллокутивной силы) на коммуниканта. Таким образом, общий характер иллокуции и перлокуции речевого акта определяется его перлокутивкой целью.
Рассмотрим локутивный уровень сложных РА. Поскольку сложный РА является определенным сочетанием простых РА, то в качестве языковой составляющей он имеет сочетание предложений. Следует отграничить предложения от сентенциальных форм, выражающих значения тех или иных коммуникативных функций простого РА: Послушай доброго совета; остановись (В.Шукшин). Здесь выделенные сентенциальные формы выражают лишь значения иллокутивной и перлокутивной функций совета и не представляют отдельных простых РА.
Чтобы отграничить такие высказывания, имеющие сентенциальную форму и коммуникативно-функциональное содержание, от собственно речевых актов, имеющих сентенциальную форму и пропозициональное содержание, их можно назвать метаречевыми актами-функциями. Следует подчеркнуть, что понятия "сложное предложение" и "сложный речевой акт" не изоморфны. С одной стороны, сложный речевой акт может быть оформлен как последовательность отдельных предложений, с другой стороны, сложному предложению может соответствовать элементарный РА, точнее, РА, который является элементарным на иллокутивном уровне, поскольку имеет одну иллокутивную функцию. Ср.: Приезжай скорее: я очень по тебе соскучился. - Килсем хавартрах: эпё саншан тунсахларам; Если ты уже прочитал этот журнал, то дай его мне. - Эхер те эсе сак журнала пахса тухна пулсан, мана парсам.
В первом предложении каждой части сопоставляемых предложений соответствует отдельный речевой акт со своей собственной иллокутивной функцией: первая часть выражает просьбу, а вторая - сообщение. Именно наличие между отдельными элементарными РА прагматических отношений, аналогичных отношениям зависимости в поверхностном синтаксисе послужило основанием для введения в лингвистическую прагматику понятия сложного речевого акта, называемого также речевым макроактом. Второе предложение представляет элементарный РА с ИФ директивного типа (просьба, требование и т.п.), выраженной в главной части. Придаточное условное не образует отдельного РА со своей собственное ИФ, а лишь эксплицирует конкретное условие успешности директивного РА выражаемого главной частью.
Коммуникативно-значимые параметры сложных директивных речевых актов
Речевой акт со сложной иллокутивной силой непосредственно связан со статусом говорящего. В лингвистической литературе предложены различные критерии измерения иллокутивных актов, например, различия в цели данного типа акта, в выраженных психологических состояниях, в статусе говорящего и слушающего Речеактовое измерение смысла слова дает возможность учесть факторы построения речи, относящиеся к сфере коммуникантов: характерные признаки личности, интенции, установки, межличностные отношения собеседников [76.С.25].
К числу человеческих факторов, в наибольшей степени определяющих характер речевого общения, Богданов относит следующие: I) языковая компетенция» т.е. знание коммуникантами некоторого языкового кода, с помощью которого они обмениваются информацией, 2) национальная принадлежность, 3) социально-культурный статус (социальная принадлежность, профессия, занимаемая должность, культурные нормы и обычаи, уровень образования, место жительства, семейное положение), 4) биолого-физиологическне данные (пол, возраст, состояние здоровья, наличие и/и отсутствие физических недостатков), 5) психологический тип (темперамент, интровертная или экстравертная ориентация, элементы патологии), б) текущее психологическое состояние (настроение, текущие знания, цели и интересы), 7) степень знакомства коммуникантов, 8) устойчивые вкусы, пристрастия и привычки, 9) внешний вид (одежда, манеры и т.д.). Действительно, в различных социумах эти признаки имеют неодинаковую значимость и поэтому в разной степени отражаются на речевом общении, однако в целом они относятся к числу коммуникативно значимых признаков.
Как известно, говорящий задает стратегию общения, специфика которой находит свое выражение в системе установок, или ориентации говорящего. Лингвистами выделются различные типы установок, в частности, межличностные (установка на самого себя, на адресата, на слушающего и на третьих лиц) и внеличностные (установки на действительность, на пропозициональное содержание высказывания и на языковые средства). В связи с этим следует отметить, что у каждого коммуниканта своя система установок, основывающаяся на признаках внеличностного и межличностного характера.
Совокупность конвенций, относящихся к социальному лицу, самоуважению человека, определяется взаимодействием трех параметров: 1) социальной дистанцией между участниками общения, 2) отношениями социального доминирования между ними в контексте высказывания (например, просьба врача к полицейскому будет оформлена иначе в кабинете приема и на перекрестке), 3) относительным рангом того или иного коммуникативного акта в высказывании (например, просьба одолжить автомобиль в чрезвычайной или обычной ситуации) [30.С.25-30].
Социальный статус человека непосредственно связан с использованием языка как средства воздействия. Речь идет о перлокутивном аспекте статусных отношений в языке. Механика перл окути вного акта очень сложна и включает а) агента, б) объект, в) способ совершения, г) орудие совершения, д) факторы совершения. "В роли факторов превращения аспектов речевого акта в орудие совершения перлокутивного акта выступают культурные универсалии" [143.С.59]. Воздействие распространяется на ценностную сферу личности, а статус человека является ценностной категорией. Выделяются три типа речевого воздействия: 1) изменение отношения субъекта к объекту, изменение коннотативного значения объекта для субъекта; выражается в призывах, лозунгах, рекламе, 2) формирование общего эмоционального настроя, мироощущения реципиента воздействия; выражается в лирике, гипнотическом воздействии, политическом воззвании; 3) перестройка категориальной структуры индивидуального сознания, введение в нее новых категорий, проявляющихся в классификации, формах упорядочивания объектов, событий окружающей предметной и социальной действительности; выражается в научных и методологических текстах. Отметим, что приведенная типология в полной мере применима к изменению статусного самосознания человека как объекта воздействия. Вместе с тем в рассматриваемой типологии не вполне четко определена перестройка категориальной структуры на уровне обыденного сознания: такое воздействие происходит не только посредством научных и методологических текстов, но и в результате изменения стиля жизни определенных общественных групп.
В речевой коммуникации со сложной иллокутивной силой, как и в любом речевом акте, позиция слушающего приоритетна. С позицией слушающего, с его личностной психологией связан, в первую очередь, замысел речи. Выбирать аргументацию (обоснование) следует в зависимости от того, каков психологический тип человека, так как только личность слушающего определяет выбор типа аргументации. Фактор адресата, точка зрения которого естественно принимается за отправную при интерпретации высказываний, представляется существенным для теории речевых актов. Если мы вспомним постулаты, предложенные П. Грайсом в его известной статье о логике в разговоре [72.С.217-237], то они, как и ряд рекомендаций риторики, сформулированы под углом зрения именно адресата и представляют собой охранную грамоту, оберегающую коммуникативные интересы потребителя речи от попирания их говорящим. Основной принцип, названный Грайсом «принципом сотрудничества», заключается в требовании делать свой вклад в речевое общение соответствующим принятой цели и направлению разговора. Этому принципу подчинены четыре категории максим: 1) максима количества («делай свой вклад в разговор настолько информативным, насколько необходимо»), 2) максима качества («говори правду»), 3) максима отношения («будь релевантен»), 4) максимы манеры («говори ясно», «говори коротко», «говори последовательно»).
Исследуя структуру речевых актов обоснования, мы не можем обойти вопроса о том, все ли речевые акты адресованы и какова функция адресата в разных видах обосновываемых речевых актов. Среди речевых актов обоснования несомненно адресованы комплексные констативы, которые принадлежат сфере межличностных отношений и могут расцениваться как поступки, определяющие взаимодействие людей. Наиболее привязаны к адресату комплексные директивы и квеситивы. Их неизбежная адресованность обусловлена тем, что ожидаемый от них результат (перлокутивный эффект) вполне «осязаем» и должен быть осуществлен именно адресатом. Безусловно, адресантны все смешанные экспрессивы - адресованность этой категории речевых актов объясняется именно их принадлежностью к области интерперсональных отношений: этикетный перформатив можно считать совершенным только тогда, когда он достигает адресата.
Социально-статусная организация сложных суггестивных речевых актов
В современной лингвистике разграничивается два типа ситуаций, в которых протекают речевые акты - стандартные и вариабельные: а) если в стандартных ситуациях действия человека жестко регламентируются как в отношении речевого, так и неречевого поведения (сюда относятся некоторые виды профессиональной деятельности, ритуальные обряды и т. п.); б) вариабельные ситуации отличаются более широким диапазоном выбора языковых средств, который определяется меняющимися социально-личностными отношениями между участниками коммуникативного акта [48.С. 152]. Следует подчеркнуть, что социальная детерминация речевых процессов присутствует в обеих ситуациях, но для стандартных ситуаций характерно однозначное отношение между социальной ситуацией и конкретными формами речевого акта, тогда как в переменных ситуациях количество возможных вариантов возрастает. Например: выбор тех или иных языковых ресурсов в вышеназванных ситуациях определяется множеством факторов, в том числе и социальных, порой усиливающих друг друга, а порой действующих в противоположном направлении. Рассматривая вопрос о социальных факторах, детерминирующих речевое поведение, следует с самого начала пояснить, что было бы нереалистично полагать, что речевое поведение детерминируется исключительно социальными факторами, и что прагмалингвистическая модель речевого поведения является всеобъемлющей и исчерпывающей.
Наиболее развернутую модель социальной детерминации речевой деятельности предложил Д. Хаймс. Для членов речевого коллектива овладение способами выражения, по его мнению, является необходимой предпосылкой для самовыражения. При этом речь не только о жанрах художественного творчества, где проблема эстетической формы всегда была в центре внимания, но и о повседневном бытовом общении. Социальная ситуация так или иначе отражается на форме сообщения. Так, например, Ч. Фергюсон, исследовав языковые рефлексы социальной ситуации "взрослый-ребенок" на материале шести языков, установил наличие общих формальных признаков, присущих речи взрослых, обращенной к детям. Эти признаки включают некоторые общие просодические черты, ограниченный набор фонетических моделей, упрощенный синтаксис, широкое использование редупликации (ср. англ. дее-дее - "лошадка", choo-choo - "поезд" и русск. би-би, атата и др.) и уменьшительных суффиксов -у; ling;ish; -ичк; очк (ср. англ. goody-goody - "хорошо", mommy - "мамочка" и русск. пальчик, сестричка, братик и др.) [90, с. 155]. Форма сообщения изучается в тесной взаимосвязи с его содержанием или темой. В частности, жители обследованного нами речевого коллектива верховых чувашей Ядринского района Чувашской республики использовали в речи лишь диалектные формы, когда разговор шел на местные бытовые темы, о спорте и т. д. В тех случаях, когда собеседники переходили на более абстрактные темы, когда разговор касался, скажем, политики правительства в области налогообложения или местных административных проблем, значительно возрастало количество форм литературного языка. Эти данные свидетельствуют о том, что функциональное распределение литературного языка и местного диалекта подчиняется следующей закономерности: в сфере бытового общения доминирует диалект, а в сфере общественной и административной деятельности -литературный язык. В число компонентов входит также обстановка или "сцена" речевого акта. Хаймс различает эти термины: обстановка в его понимании - это физическое окружение речевого акта, его время и место, тогда как "сцена" - это "психологическая обстановка", то есть торжественная, радостная, официальная, непринужденная. Так, по нашим наблюдениям, для культур русской и чувашской одна и та же обстановка - суд - связана с разным "психологическим климатом". Для русского суда характерна непринужденная обстановка, а для чувашского - предельно формальная. Отсюда и то значение, которое придается в чувашском суде форме сообщения.
Одним из подлежащих учету параметров коммуникативного акта является его цель. Соотношение цели коммуникации и формы сообщения может варьироваться в зависимости от социального статуса коммуникантов и их социальной роли. Известно, что в английском языке высказывание, имеющее целью побуждение к определенному действию может быть облечено в форму императива {askhim to shut the window- попросите его, чтобы он закрыл окно , tell him to shut the window - скажите ему, чтобы он закрыл окно ). Кроме того, директивы могут "маскироваться" под вопрос (обычно это бывает так называемый "общий вопрос", требующий ответа "да" или "нет" типа Would you mind shutting the window?-Y\e могли бы вы закрыть окно? ). Во многих американских семьях суггестивы в разговоре между равными, как правило, маскируются, тогда, как в обращениях старших к младшим они чаще всего выражаются в форме императива. На фабрике приказание в форме императива является обычным при обращении к подчиненному. Среди административного персонала университета незамаскированная форма чаще всего отмечалась при обращении к лицам, равным по статусу и близко знакомым.
В других случаях наблюдалась маскировка под "конкретный вопрос" типа Has anyone gone to the accounting this week? Кто-нибудь ходил в бухгалтерию на этой неделе? ; Whose turn is it to make coffee this week, Ruby? Чья очередь варить кофе эту неделю, Руби? или утверждение типа It s stuffy in here. Что-то у нас душно . Вводимое Хаймсом понятие "ключа" означает экспрессивно-стилистическую окраску речевого акта. Сюда входят противопоставление таких признаков, как серьезный-шутливый, вежливый-фамильярный и др. Ключ может сигнализироваться как языковыми, так и паралингвистическими средствами (например, жестом, подмигиванием и т. п.). Приведем пример предостережения-убеждения в имеющейся опасности.
Tallboys (tapping his revolver): My dear lady, do you suppose I m carrying this for fun? Don t you realize that the hills are full of hostile tribes who may try to raid us at any moment?" (B. Shaw).
Невербальное действие - постукивание по пистолету (tapping his revolver), данные в авторской ремарке, придает убедительность предостережению, которое выражено отрицательной формой общего вопроса, имеющего оттенок изумления (Don t you realize...) и содержащего тревожную лексику (the hills are full of hostile tribes who may raid us at any moment).
Когнитивный (аксиологический) диссонанс в аргументативном дискурсе
Внимание к проблемам аргументации обусловлено социологизацией знаний и углубляющейся внутринаучной специализацией. Аргументирование представляет собой, как известно, форму деятельности человека, в которой он реализует себя как языковая личность, и в которой оказываются задействованными его знания и представления, система ценностей и здравый смысл, коммуникативные навыки и логическая культура, его эпистемическое и эмоциональное состояния, социальные параметры аргументативной ситуации. Все это свидетельствует о сложной природе аргументации как процесса и объясняет интегральный характер теории аргументации.
Аргументация реализуется как аргументативный дискурс, определяющими особенностями которого становятся противоречие, выражающееся в когнитивном или аксиологическом конфликте, в столкновении мнений, и противопоставление как когнитивное моделирование сообщения, как техника убеждения. Аргументирующий дискурс представляет собой одну из многих возможностей речевого воздействия на сознание человека [81.С.226].
Опыт построения моделей аргументации в рамках диалоговых систем заставляет принять, что в процессе аргументации используются следующие виды знаний (они должна быть и у аргументатора, и у реципиента): знание содержательной области, знание того, как следует рассуждать (и, наоборот, как рассуждать нелогично), и знание того, как можно аргументировать, - в противоположность бесперспективным путям воздействия на логику другого. Аргументатор достигает переструктурирования мнений реципиента, доказав, ошибочность сложившегося у того представления об истории событий и о принципиальной возможности одного события быть причиной другого.
Слушающий оценивает удачность логического анализа, проведенного аргументатором и представляющего собой фундамент для аргументации, включающая учет как индуктивных, так и дедуктивных связей между посылками и заключениями, удачность в нахождении контраргументов, их воздействие на аудиторию. Причиной аргументации некоторые лингвисты считают разногласие между участниками коммуникативного акта. Думается, что это когнитивный или аксиологический диссонанс, конфликтность в широком смысле слова, понимаемая как несоответствие между объемом пропозиций, знаний, которыми они обладают. Несогласие, эксплицитно выражаемое одним из них, становится вызовом, стартовой точкой аргументации. В спонтанной коммуникациии аргументация нередко вырастает из конфликтных взаимоотношений, сопряженных с негативными эмоциями (argument with a negative conflictual experience barged with negative emotion). Конфликтность, как парадигматическая среда аргументации, предполагает движение аргументации на основе двух оппозиции «единство (согласие)-противоречие», «содействие-противодействие». Если конфликтность является средой аргументации, то возможность достижения согласия, консенсуса ее условием.
В прагматическом аспекте аргументация может быть определена как макро-РА, состоящий из системы утверждений, нацеленных на оправдание или опровержение какого-либо мнения и убеждение непредвзятого арбитра в приемлемости/неприемлемости отстаиваемого мнения. Первичной единицей анализа, таким образом, является речевой акт, а точнее» РА несогласия (disagreement-relevant speech act). Исходя из перлокутивной цели аргументирующего дискурса как сложного речевого акта убедить адресанта в целесообразности, либо принятия мнения адресата, либо выполнения действия в пользу адресанта, аргументирующий дискурс можно отнести к сложным директивным комиссивным и ассертивным речевым актам. Целью пропонента может являться предотвращение негативных последствий: либо для себя - в этом случае адресант может прибегнуть к высказыванию угрозы, как решающему аргументу, либо для адресата -что явиться ассертивным речевым актом с интенцией предостережения.
Основой нашего анализа послужил аналитический подход к оценке аргументативного дискурса, предложенный Ф.ван Еемереном и Р.Гроотендорстом [197.С.1-24], а также аргументативная модель, предложенная С.Тулмином, которая, помимо основных элементов аргументации: тезиса (claim), оснований (grounds), включает в себя обоснование (warrant) и поддержку обоснования (backing) [6.С. 111]. Обоснование служит для установления логической связи между основанием и тезисом, а поддержка обоснования играет роль дополнительного аргументативного базиса для его выдвижения. Необходимость в последнем элементе возникает чаще потому, что обоснование в большинстве случаев не выраженно в реальном аргументативном дискурсе эксплицитно, и после его экспликации требуется дополнительная аргументация, относящаяся непосредственно к этому обоснованию [5.С.40].
В лингвистической литературе выделяются различные «функции» или компоненты аргументации : а) данные (или факты); б) содержание основного защищаемого утверждения, или «заключение»; в) обоснование (гарантия правильности заключения); г) обстоятельства, поддерживающие это обоснование (например, аргументы; д) оценка относительной силы аргументов; е) уступки, позволяющие доказывающему, не отказываясь от своей основной цели, как бы пойти навстречу потенциально возражающей аудитории; находят свое отражение в аргументирующих дискурсах всех участников дискуссии с одним замечанием, что последний компонент при нежелании стороны идти навстречу можно заменить на предупреждение или даже угрозу о нежелательных для адресата последствиях при условии непринятия мнения адресанта [201.С.56]. Рассмотрим к примеру вступительную речь руководителей двух стран Н.С Хрущева и Д. Эйзенхауэра на пленарном заседании Ген. Ассамблее ООН: а) данные (или факты) «Правительство Советского Союза предложило включить в повестку дня XV сессии Генеральной Ассамблеи вопрос о принятии государствами - членами Организации Объединенных Наций Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Мы считаем необходимым, чтобы этот вопрос был обсужден на пленарных заседаниях Генеральной Ассамблеи» - Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам является тем данным или фактом относительно, которого инициируется аргументирующий дискурс. Президент Эйзенхауэр инициирует принятие резолюции о всеобщем мирном сосуществовании: / assure you that in our deliberations on that lovely island we sought to invoke those same great concepts of universal peace and human dignity which are so cleanly etched in your Charter; 6) содержание основного защищаемого утверждения, или «заключение»:
