Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Синкретичный каузальный фрагмент в языковой картине мира
1.1. Обусловленность как философская и логическая категория
1.2. Фрагменты обусловленности в языковой картине мира
1.3. Дискурсивный характер синкретичных отношений обусловленности .27
1.4. Методы контраставной лингвистики как инструментарии моделирования синкретичных отношений в русистике и тюркологии 43
Выводы 4 6
Глава 2 Отношения обусловленности, осложненные гомогенными смыслам, в русском и чувашском языках 48
2.1. Совмещение каузально-финальных компонентов
2.2. Каузальность, осложненная кондициональным смыслом 59
2.3. Кондиционально-финальные отношения в таксисных и нетаксисных структурах 68
2.4. Кондициональные отношения с оттенком концессивности 72
Выводы 80
Глава 3 Отношения обусловленности, осложненные гетерогенными смыслами, в русском и чувашском языках 83
3.1.1. Каузальные отношения с темпоральной семантикой -
3.3.1. Каузальность и объектность как совмещенные смыслы 95
3.1.1. Каузальные и атрибутивные отношения в языке .101
3.2.1. Финальные отношения с темпоральной семантикой 112
3.2.2. Финальность и объектность как совмещенные смыслы 113
3.2.3. Финальные и атрибутивные отношения в языке 116
3.3.1. Кондициональные отношения с темпоральной семантикой 119
3.3.2. Кондициональные и атрибутивные отношения в языке 125
3.4.1. Концессивные отношения с темпоральной семантикой 126
3.4.2. Концессивные и атрибутивные отношения в языке 127
3.4.3. Концессивио-противительный синкретизм 129
3.4.4. Многозначные синкретичные конструкции 134
Выводы 140
Заключение 142
Лексикографические источники 146
Список литературы 147
Сокращения и символические обозначения 167
- Обусловленность как философская и логическая категория
- Фрагменты обусловленности в языковой картине мира
- Совмещение каузально-финальных компонентов
- Каузальные отношения с темпоральной семантикой
Введение к работе
В настоящее время в лингвистике возрос интерес к конструкциям с осложненной семантикой. Изучение подобных явлений важно как в теоретическом, так и в практическом отношении. Учет осложненных (синкретичных) образований способствует глубокой и всесторонней классификации единиц синтаксиса, а также выявлению ранее неизученных явлений в семантике и в структуре предложений. В диссертации исследуются синкретичные отношения обусловленности на разных уровнях языка и средства их актуализации в современном русском и чувашском язвіках.
Актуальность исследования. Современная лингвистика, исходя из понимания языка как знаковой системы, все глубже проникает в сущность одной из особенностей языкового знака - асимметричного соотношения его плана выражения и плана содержания. Среди типов формально-содержательной асимметрии исследователи называют явление синкретизма. Неразработанность данной лингвистической проблемы на всех уровнях языка дает полное основание считать ее актуальной, заслуживающей более пристального внимания. При определении сущности, природы, способов проявления синкретизма, его разновидностей имеются расхождения во мнениях как русистов [Бабайцева, 1988; Логвиненко, 1977; Кодухов, 1968; Уханов, 1985], так и чувашеведов [Павлов, 1957; Горский, 1960; Андреев, 1961; Чернов, 1963]. Исследователи по-разному понимают синкретизм,' нечетко или вообще не разграничивают синкретичные явления в парадигматическом и синтагматическом планах, относят синкретизм к нетипичным, окказиональным явлениям языковой системы, к «языковым изъянам», то есть недооценивают его значимость в ряду других языковых категорий. Синкретизм как языковое явление в сопоставляемых нами языках характерен для синтаксических конструкций разных уровней: от словосочетаний до сочетаний компонентов на уровне текста. Если на уровне простого предложения явление синкретизма
изучено, то на уровне биномов с позиций контрастивной лингвистики оно специально не исследовалось.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее положений в спецкурсах по теории асимметрии, при руководстве курсовыми и дипломными работами. Материал, представленный в диссертации, результаты его анализа могут быть использованы в практике преподавания русского и чувашского языков. Результаты исследования могут быть использованы при чтении курса синтаксиса сложного предложения в вузе.
Цель данного исследования состоит в выявлении семантических и структурных особенностей синкретичных отношений обусловленности на материале русского и чувашского языков. В качестве непосредственного объекта анализа нами выбраны синкретичные конструкции, скрепленные отношениями обусловленности. Поставленная цель достигается путем решения следующих задач:
1.Определение критериев интерпретации понятий: «обусловленность» и «синкретизм».
2. Выявление механизма порождения синкретичных отношений и их структурно-семантической сущности.
Исследование степени сложности определенных типов совмещений в отношениях обусловленности и их качественная характеристика.
Анализ гетерогенных синкретичных конструкций.
5.Изучение особенностей функционирования гомогенных синкретичных конструкций.
Материал для анализа получен методом выборки и представляет собой картотеку, включающую более 2000 синтаксических единиц. Источниками для картотеки послужили произведения художественной литературы русских и чувашских писателей.
Научная новизна диссертации состоит в комплексном подходе к изучению синкретичных отношений обусловленности, позволяющем
обосновать универсальные и идеоэтнические особенности сопоставляемых языков.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что синкретичные отношения обусловленности и средства их актуализации в современном русском и чувашском языках исследуются с точки зрения контрастивнои лингвистики, а таюке определяется новым подходом к изучению семантических и структурных особенностей подобных конструкций.
Методы и приемы исследования. Основные методы и приемы исследования, используемые в работе, вытекают из се сопоставительного характера, при этом мы обращаемся к индуктивному методу анализа: от конкретных языковых фактов к установлению системных отношений между ними и формированию на этой основе обобщающих теоретических положений и выводов. Особое место в диссертации занимает описательный метод, применяются приемы компонентного и трансформационного анализов, сопоставительно-типологический метод, метод структурного моделирования. В основе ссмантико-структурного исследования лежит семантический подход -описание семантических особенностей, классификация речевых единиц, объединение последних в группы производится по признаку семантического сходства.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в статьях, опубликованных в разных изданиях. Отдельные аспекты темы изложены автором в виде докладов и сообщений на конференциях, научных чтениях, посвященных столетию со дня рождения профессора С. П. Горского [Чебоксары, 1997]; научной конференции «И.Я. Яковлев и духовный мир современного многонационального общества», посвященной 150-летию со дня рождения И.Я. Яковлева [Чебоксары, 1998]; на научной конференции «Вопросы истории чувашского литературного языка и его стилей», посвященной 70-летию со дня рождения профессора Н.П. Петрова [Чебоксары, 1999]; межрегиональной конференции «Третьи Ашмаринские
чтения» [Чебоксары, 21-22 октября, 2004]; научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения М. М. Михайлова [Чебоксары, 2005].
Структура работы предопределена поставленными целями и задачами. Исследование состоит из введения, трех глав, сопровождающихся выводами после каждой главы, заключения, библиографического списка, включающего около 200 наименований. Во введении определяются цель и задачи исследования, материал и методы анализа, обосновывается актуальность и новизна работы, характеризуется ее теоретическое и практическое значение, формулируются выносимые на защиту положения. В первой главе рассматриваются логико-философские и лингво-теоретические предпосылки научного анализа отношений обусловленности, определяется понятийный аппарат, понятийная основа и принципы лингвистической интерпретации отношений обусловленности, выделяются и описываются способы выражения синкретичных отношений обусловленности как фрагментов языковой картины мира в современном русском и чувашском языках. Во второй главе проводится анализ гомогенных синкретичных отношений обусловленности, определяются причины их возникновения и выявляются семантические особенности наиболее типичных моделей. В третьей главе рассматриваются конструкции с синкретичной семантикой, осложненные гетерогенными смыслами. Выявляются причины возникновения и семантические особенности подобных конструкций, а также исследуются особенности функционирования полипредикативных конструкций.
В заключении обобщены основные выводы по проведенному исследованию и подведены итоги.
Библиография содержит 200 наименований статей и сборников научных трудов, публикаций в периодических изданиях, авторефератов, диссертаций и лексикографических источников.
На защиту выносятся следующие основные положения работы:
Синкретизм представляет собой конденсацию смыслов, являясь следствием совмещения двух (или более) смысловых отношений.
В синкретичные отношения вступают лишь определенные типы смысловых отношений, ибо способность к интеграции предопределяется их структурно-семантическими особенностями.
Причиной возникновения синкретизма в области биномов являются как наличие многозначных синтаксических показателей, так и влияние конкретного смыслового содержания предложений.
При взаимодействии биномов со значением обусловленности с предложениями различных семантических типов дифференцируются доминирующее и дополнительное значения.
- По сравнению с русским языком в чувашском языке, в силу его
типологической специфики, в создании синкретичных моделей чаще всего
принимают участие инфинитные формы, аффиксы и послелоги.
Обусловленность как философская и логическая категория
Отношения обусловленности являются одной из ведущих форм взаимосвязи явлений, процессов объективной действительности, в связи с чем их сущностная характеристика является предметом изучения философии, логики, психологии и других наук.
В философий обусловленность понимается как генетическая связь между отдельными состояниями видов и форм материи, процессов ее движения и развития. Возникновение любых объектов и систем и изменение их свойств во времени имеют свои основания, которые называют причинами, а вызываемые ими изменения следствиями [Философский словарь, 1981:654]. Современная философия отождествляет причинность с необходимостью. Необходимость же в свою очередь связана с устойчивыми причинами. Таким образом, философия разрабатывает вероятную теорию причинности.
Цель в философии - это идеальное, мысленное предвосхищение в мышлении результата деятельности и пути его реализации с помощью определенных средств. Цель выступает как способ интеграции различных действий человека в некоторую последовательность или систему, как одна из форм детерминации человеческой деятельности [Философский словарь, 1975:682]. Обозначение цели как идеального предвосхищения результата вызывает со стороны лингвистов ряд возражений: «... цель нельзя считать результатом потому, что результат предполагает причину, которая его порождает. Цель же не порождается объективно необходимым событием, ибо объективно-необходимое событие часто совершается без достижения цели: Мы пришли для беседы, но беседа не состоялась. Поэтому цель - это желаемое событие, могущее стать реальным после осуществления деятельности, выражаемой противочленом» [Степангок, 1976:77]. Условие же в философии выражает отношение предмета к окружающим его явлениям, без которых он существовать не может. В отличие от причины, непосредственно порождающей то или иное явление или процесс, условие составляет ту среду, обстановку, в которой последние возникают, существуют и развиваются [Философский словарь, 1975:425].
В логике под обусловленностью понимается явление, связанное с другим явлением, называющимся следствием. Возникновение причины неизбежно влечет за собой возникновение следствия [Кондаков, 1971:417]. Логика стремится определить логические методы и приемы установления причинной зависимости явлений, поскольку причинность предопределяет конструирование форм и законов мысли [Сидоренко, 1983; Кривоносов, 1991; Казанская, 1991].
Цель же в логике - это то, что представляется в сознании, ожидается в результате определенным образом направленных действий [Кондаков, 1971:586]. Условие в логике - это среда, в которой пребывают и без которой не могут существовать предметы, явления. Это то, от чего зависит другое: та часть условного суждения, в которой выражается знание о том, от чего зависит что-нибудь другое [Кондаков, 1971:556].
В настоящее время ведутся исследования по выявлению взаимосвязи между языком и логикой. «Как логика, так и лингвистика стоят сейчас перед качественно новым этапом, когда им... необходимо достигнуть такого целостного представления о языке, которое создало бы основу для решения актуальных практических задач» [Петров, 1986:8]. Однако эта тенденция выливалась либо в подчинение языка логике (логическое направление), либо в подчинение логики языку (психологическое направление). Комплексное же изучение языковых форм для тех или иных логических целей должно строиться на их объединении в едином коммуникативном процессе со строгим разграничением специфики каждой из наук - языка и логики - и на основе их тесного взаимодействия, Исследование смысла отношений обусловленности вскрывает теснейшую связь между грамматикой и логикой. В данном случае мы имеем дело с некоторым интегрированным сплавом логического, семантико-грамматического, то есть с «логическими формами мышления», порожденными процессом познания и в связи с этим общечеловеческими по своей природе и структурно-семантическими, семантико-грамматическими формами мыслей, связанными с особенностями каждого конкретного языка и, следовательно, национальными по своему характеру, которые П. В. Чесноков называет «семантическими формами мысли» [Чесноков, 1984:3]. Это - две стороны «единого процесса организации мысли, протекающего в сфере языкового мышления» [Чесноков, 1977:8], причем универсальные общечеловеческие «логические формы мышления» невозможны без национальных «семантических форм мышления», неразрывно связанных с лексико-грамматическими формами языка. Семантические и логические формы мышления необходимо строго разграничивать как две ступени абстракции: семантические формы мышления как более низкую ступень абстракции (хотя эти формы сами по себе уже очень высокой абстракции) и логические формы мышления как еще более высокую ступень абстракции [Кривоносов, 1990:37]. Их неразличение привело бы к отождествлению языка и логики (все в языке -только логическое мышление), а с другой стороны, - к отрыву языка, семантических значений предложений от логических форм мышления (все в языке - только семантическое мышление). Эти две формы мышления необходимо рассматривать как одну сферу вербального (языкового) мышления, в которой диалектически взаимодействуют отдельное (семантическое) и общее (логическое).
Фрагменты обусловленности в языковой картине мира
Ценность языковой картины мира состоит в том, что она отражает спонтанное, целостное восприятие мира человеком, то есть внелогическое знание формируется раньше логического. Его невозможно постичь, основываясь лишь на рациональной логике. Механизм его действия нам неизвестен. Оно приобретается, как бы помимо науки. Логическое знание занимается частностями, оно ограниченно, хотя и является мощным инструментом познания. А мир в целом воспринимается внелогической частью человеческого сознания. Поэтому следует развивать оба способа познания мира. Другими словами, восприятие мира должно быть целостным.
Каждый народ видит инвариант бытия в своей особой, неповторимой проекции. Специфика этой проекции запечатлевается в языке, образуя языковую картину мира национального язьжа, и передается вместе с ней от поколения к поколению. В процессе этой передачи «... человеку в языковой форме вводится программа, определяющая бессознательное моделирование им окружающего мира» [Иванов, 1962:108].
Интерес к категории обусловленности можно объяснить причинами как экстралингвистического, так и внутрилингвистического характера. С одной стороны, обусловленность является важнейшей категорией не только в языке, но и во внеязыковой действительности. Отношения обусловленности занимают значительное место в отражении языковой картины мира. С другой стороны, собственно лингвистическая роль обусловленности заключается в том, что она представляет собой одну из важнейших составляющих практически любого текста и выполняет текстообразующую функцию.
В «Русской грамматике» предложения со значением обусловленности характеризуются как предложения, в которых соотнесены две ситуации, причем одна из ситуаций «поставлена в зависимость от другой. Сама же связь между ситуациями такова, что одна ситуация служит достаточным основанием для реализации другой. Такие предложения выражают условные, причинные, уступительные отношения, а также отношения цели и следствия» [РГ, 1980, ч.] 1:562].
В .Б .Евтюхин при рассмотрении отношения обусловленности как целостного лингвистического объекта особое внимание уделяет семантической интерпретации отношений обусловленности через один семантический признак: условия через признак гипотетичности, цели через признак активности, следствию приписывается признак результативности, а отношениям мотивации, также включенным в состав отношений обусловленности, приписывается признак субъектной интерпретации обуславливающей связи между микроситуациями в макроструктурах обусловленности [Евтюхин, 1995:19-20]. Таким образом, В.Б. Евтюхин приходит к выводу, что обусловленность должна быть отнесена к синтаксическим категориям.
По мнению С.А. Шуваловой, отношения обусловленности включают три базовых смысла: причинно-следственный, условный, целевой. «В основе всех трех смыслов лежит одна общая идея - ситуация-1 порождает ситуацию-2, то есть идея порождения» [Шувалова, 1990:53]. Уступительные отношения исключаются из отношений обусловленности, поскольку «ситуация-2 возникает в этом случае вопреки существованию ситуации-1, которая является не порождающей для ситуации-2, а так или иначе препятствующей ее существованию» [Там же, 55]. С.А. Шувалова считает, что уступительные отношения есть отношения «антиобусловленности». Дифференциация же трех отмеченных выше смыслов происходит в результате квалификации ситуаций, находящихся в отношениях порождения: «появление причинного и условного смыслов связано с квалификацией порождающей ситуации (порождающая ситуация реальна - причинный смысл; порождающая ситуация гипотетична -условный смысл); выделение целевого смысла осуществляется вследствие квалификации порождаемой ситуации - порождаемая ситуация желательна, и ее осуществление возможно в результате целенаправленных усилий» [Там же, 74].
Еще одна концепция системного изучения отношений обусловленности принадлежит Е.Н. Ширяеву. Признаки, которыми характеризуется логико-семантическая структура конструкций с отношениями обусловленности, заключаются в следующем: 1) отношения обусловленности выявляются только между компонентами с пропозитивным значением и принципиально невозможны между компонентами с конкретно-предметным значением. На основании этого признака конструкции с отношениями обусловленности объединяются в одну группу и отделяются от конструкций с противительными, сопоставительными, темпоральными и другими отношениями, поскольку последние могут быть установлены и между компонентами с конкретно-предметным значением (ср. Я купила не пальто, а куртку - сопоставительные отношения); 2) биномы (сложные предложения) всегда полипропозитивны. В предложениях с отношением обусловленности имеют место три пропозиции, так как отношения обусловленности устанавливаются не только между компонентами с пропозитивным значением, но и сами отношения обусловленности формируют особую пропозицию; 3) отношения обусловленности - это отношения зависимости, которые всегда позволяют установить обусловливаемый и обусловливающий компонент, последний несет в себе одно из значений отношений обусловленности: причинное, целевое, условное и т.д. В связи с этим следует отметить, что в лингвистической литературе при интерпретации обусловленности используются такие понятия, как; пропозиция, факт, событие, ситуация. Часто событие как термин отождествляется с понятием пропозиции. Событие в отличие от пропозиции не всегда, охватывает все суждения и не распадается на составные элементы. Основное различие между событийными и пропозитивными семантическими типами, как отмечает Н.Д. Арутюнова, сводится к следующему: событийное значение объединяет все, что характеризует среду погружения человека в мир, препозитивное значение объединяет все то, что есть результат погружения действительности в сознание человека [Арутюнова, 1987:532]. В понятие «пропозиции» мы будем вкладывать тот же смысл, что и Н.Д. Арутюнова, которая, с одной стороны, определяет пропозицию как все то, что заключено в модальную рамку (к любой пропозиции можно добавить модальный смысл), а, с другой стороны, определяет пропозицию «как семантическую структуру, объединяющую денотативное и сигнификативное значение, из которых последнему принадлежит центральная позиция» [Арутюнова, 1976: 37].
Совмещение каузально-финальных компонентов
Конструкции с каузально-финальными смысловыми отношениями выражают обусловленность, при которой одна из соотносимых ситуаций представлена как потенциальный или реальный результат другой ситуации. «Соприкосновение «причина — цель» осуществляется, по-видимому, через посредство семы «мотив», не предполагающей альтернативы» [Ляпон, 1986:168]. Следовательно, не любая обусловленная ситуация может интерпретироваться как цель: цель предполагает собственную активность субъекта: Чертокуцкий после этого хотел немедленно отправиться домой, чтобы заблаговременно приготовить есе к притятию гостей к завтрашнему обеду (Гоголь). - Сіакан хыддан Чертокуцкий ыран хаиасене катсе илме пурне те вахатра хатерлесе хурас тесе дийёнчех килне каясшан пулчё; Еще там, на фронте, он твердо решил взять Аксинью в дом, чтобы она воспитывала его детей и постоянно была возле него (Шолохов). - Лерех-ха, фроитра чухнех, вал Аксинья ун ачисене пахса устертёр, яланах хайпе перле пултар тесе ана килне илсе пырас пирки татакла шухаш тытиаччё. Наблюдения над этими предложениями показывают, что каузальное значение в них подтверждается тем, что в них присутствует «мотивированный» компонент (который часто подтверждается контекстом), что эти мотивирующие потенции дают возможность употребления соотносительного словосочетания, а финальное значение обусловлено здесь наличием в них скрепы чтобы, в межъязыковом же аспекте средство выражения соответствующей синкретичности в чувашском языке аналогично русскому — скрепа тесе.
Совмещение каузального и финального смыслов характеризуется следующими семантическими признаками: ГЧ указывает на активное сознательное действие, а 34 содержит информацию о цели и причине этого действия: Жарко молился я в этом яру, просил бога, чтобы Аверьян возвращался из станицы один, а не в компании с хуторными казаками (Шолохов). - Аверьян станицараи хуторти казахсемпе перле мар, пёччеп таврантар тесе дав шырланта чунтаи кёл туна, турра тархаслана; Она встала еще до рассвета, чтобы пораньше освободиться от стрепни... (Шолохов). - Вал иртерех апат хатерлесе пушанас тесе кавак еутачченех дыварса тачё... Григорий прикрыл ладонью рот, чтобы спрятать улыбку (Шолохов). - Григорий куллине пытарас тесе даварне аллипе хупларе; Винный склад разграбили, чтобы красным не достался (Шолохов). - Хёрлисене хаварас мар тесе эрех складне дёмёрсе кетёмёр.
В чувашском языке каузально-финальный смысл представлен следующими моделями: 1) ЇЇПК, где предикат 34 выражен: a) Tv = -ас/-ес /V ими + тесе: Явно судьба заботилась о том, чтоб мне не было скучно (Лермонтов). - Араскалам хама кичем ан пултар тесе тарашать-ха; Тут он отвернулся, чтобы скрыть свое волнение, пошел ходить по дворуоколо своей повозки, показывал, будто осматривает колеса, тогда как глаза его поминутно наполнялись слезами (Лермонтов). - Ку тёлте вал хай ашё варканине катартас мар тесе давраичё те картиш тарах уткалама тытанчё, хай урапин кустармисене паханди туре, дав вахатрах куденчен минутсерен куддуль сарханатъ; ... я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта, о часе моего отъезда в Геленджик (Лермонтов). -Гелендэюика миде сехетре тухса каяссгте комендантран ыйтса пёлес тесе эпё Фанагори креподне тухса утрам; Чтобы не шалил в пустом классе, учитель привел шалуна к старшим, во второй класс (Островский). - Пушанса юлна класра он алхастар тесе учитель ана, шухаскере, аслисем патне иккёмёш класа илсе пына; Будь иначе, я и пальцем, бы не ворохнул, чтобы идти куда-то и за что-то воевать (Шолохов). - Атту пулсан эпё agma та пулин аякка каяс, темскершт ganagac тесе пурнеие те хускатмастамч.чё; А при царской власти для помещиков и капиталистов завоевывались вашими руками земли, чтобы обогатились на этом, те Dice помещики и. фабриканты (Шолохов). -Г/атша владё чухне помещиксемпе капиталистсем. валли, дав улпутсемпе фабрикантсене пушпарас тесе сирен алларсемпе ют дёрсене тыта-тыта илнё; Дружно будем пахать землю для новой жизни и боронить ее, землю, будем, чтобы весь старый сорняк, врагов наших, выкинуть с пахоты (Шолохов). - Qene пурнадшан пурте кар торса сухалапар, пётём кие думкурака - хамар ташмансене - суха пуссиичен тасатас тесе ана, дёре, перле сурелесе капкалатапар; Эпё, ласра дута пултар тесе, кавар дине типе кавайт хутам (Трубима). - Я положила на угли сухие ветки, чтобы в лачуге было светлее. б) Inf. -ма/-ме + тесе: Она откинулась назад, подняла голову и руки, чтобы поправить выбившиеся из-под платка волосы и толко тогда увидела перед собой приезжего (Шолохов). - Вал хыдалалла тайалчё, тутарё айёнчен тухса каша дудне майлама тесе пудне, аллине дёклерё, вара тин килнё дымна курчё; 2) ППК с основным компонентом: a) Tv = -са/-се; Он послал двух вестовых в хутор с приказом, чтобы все взрослое население хутора вышло на бугор, вооружившись вилами, кольями, косами (Шолохов). - Вал хуторта дигпёнсе дитнё мёнпур сынсене сенёксем, шалчасемпе савасем йатса сарт тёмески сине тухма хушса икё казака яначчё; Они неподалеку в речке увязили орудие и решили заночевать, чтобы утром выручить его быками (Шолохов). - Вёсем туппа дырма лачакинче лактарса лартна та, ирхине еакарсемпе туртса каларма шутласа дер выртма килнё; б) Inf. ма /-ме, -машкан /-мешкён + -са (-се): А зараз вроде загноилась рана, ом и переказал мне с хуторными, чтобы коня ему привела (Шолохов). - Унан урн аманна та, холь суранё шыдса пурленнё тет-и, хутор дыннисенчен лашине пырса пома каласа яна; Ходила в станицу, и фершал сказал, чтобы ела из отдельной посуды (Шолохов). - Станицана кайрам та, хвершал уйрам саватран диме каласа ячё; Природа приложила, все усилия, чтобы защитить и спасти от гибели свои замечательные создания (Катаев). - Хайён тёлёнмелле чёрчунесене пётесрен хатармашкан дутданталак темтеёи чухлё вай пётернё; в) Tv = -ас/-ес + N6: Чтобы утешить бедного Савельича, я дал ему слово впредь без его согласия не располагать ни одною копейкою (Пушкин). - Мёскён Савеличан ашне пусарас шутпа. эпё она малашне унпа килёшмесёр пёр пус та таккаламастап тесе сомах патам; Отвечать батюшке я был не в состоянии; а чтобы успокоить матушку, письмо Савельича мне показалось достаточным (Пушкин). - Аттене хурав пама камалам дитеймерё; аннене лаплаитарас енёпе маншан Савелъич дыравё те дителёкле пек туйанчё; Многие чиновники побежали па перерыв, чтобы показать себя перед ним (Гоголь). - Чиновниксенчен нум.айаш.ёсем хайсепе катартас шутпа коридора канма тухрёд; Чтобы купить себе усадьбу с крыжовником, он женился на старой некрасивой вдове, без всякого чувства, а только потому, что у нее водились деньжонки (Чехов). — Хайёи валли йёплё хурлахаила gypm-йёр туяпас шухаита вал вата та хитре мар хусах арам илсе ячё, пёр юратмасар, укдалла пулнашан капа илчё.
Как видно из примеров, в чувашском языке при доминирующем финальном значении предикат 34 имеет форму V уступ/ими, при этом к ним может присоединиться аффикс -чче: Юри васкаса сиксе тачё ёпте вал, Ивукпа Навал курччар тесе ( Уяр). - Она специально быстро вскочила, чтобы Ивук с Павлом смогли увидеть; Вилсе кайиччен чёлхи. те пулин удалинччё тесе таеанёсем аякри юмадсем патне те дурерёд, чук хывпа чухне те мён кирлине хёрхепсе тамарёд, мунча палтарёнче шапар та дыхтарчёд, пулёхе те тархасларед - усси пулмарё (Ильбек). - Стараясь исцелить старика от немоты, родственники, побывали в деревнях у самых опытных и прославленных юмозей, не скупились во время чукления, усердно молились всемогущему Пюлеху.
Если же предикат 34 имеет другую форму, то финальное значение становится дополнительным, уступив место каузальному: Амашё те килте ёдлекен кирлё тесе хёрне вёрентесгиёнех пулмарё (Артемьев). - Мать, решив, что е доме нужен работник, не очень хотела, чтобы дочь училась; Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться па Койшаурскую гору, и во все горло распевать песни (Лермонтов). - Лавда-осетин дёрлеччен Койшлур тавё дине улахма ёлкерес тесе лашасене хисте-хисте сасси дитиё таран юрласа пырать.
Каузальные отношения с темпоральной семантикой
Наиболее широко распространенным типом совмещения из этой группы является каузально-темпоральный. Это объясняется тесной взаимосвязью соответствующих категорий. Каузальные значения, вступающие в контакт с темпоральными, являются генетически связанными. Темпоральные отношения являются особенно благоприятным фоном для налаживания каузальных отношений. Темпоральные ситуации, как известно, представляют два события, связанные темпоральными отношениями [Всеволодова, 1975]. С помощью темпоральных скрепов, обладающих в большинстве случаев четкой семантикой, а также при участии темпоральных форм и поддерживающих эти два постоянных признака значений предельности-неиределы-юсти глаголов и наличии определенных лексико-грамматических признаков, создается возможность выразить семантико-сиитаксические отношения одновременности (xRy) и разновременности (xWy, yWx) [Гулыга, 1971]. Дело в том, что с диахронической точки зрения темпоральная семантика является первичной. Каузальные же отношения, получая грамматическое оформление, заимствуют средства выражения у ранее сложившихся синтаксических форм.
В русском языке А.Л. Потебня [1958] и Ф.И. Буслаев [1959] связывали развитие категории каузальности с темпоральными отношениями. И не случайно, в современном русском языке почти все темпоральные скрепы служат также средством выражения каузальных, финальных и других отношений.
А.В. Бондарко, характеризуя семантику и структуру таксиса, отмечает, что временные соотношения действий могут осложняться семантикой обусловленности [1987:235]. Это лишний раз подтверждает положение о том, что темпоральные отношения являются основой для языкового выражения каузальных конструкций, так как в процессе развития языка происходило усовершенствование и дифференциация средств выражения конкретных отношений. И совмещение каузальных и темпоральных смыслов возникает как следствие семантики двух сопряженных событий: влияние одного события на другое соответствует их темпоральной соотнесенности. Каузально-темпоральный смысл может быть представлен и на уровне таксисных и нетаксисных конструкций. Во всех названных конструкциях каузальная ситуация выявляется самим смысловым содержанием этих единиц, а также с помощью каузально значимого контекста. Сопряженность, внутренняя связанность каузальной и темпоральной ситуаций, как уже было сказано выше, во многом объясняется тем, что одним из дифференциально-синкретичных признаков каузальности является признак темпоральной последовательности события-причины и события-следствия, то есть каузальная последовательность событий в определенной мере связана с последовательностью событий во времени.
Во темпоральном значении следования (после) употребляются темпоральные ПЕ со скрепами когда, как., синтаксемы, построенные по моделям по N3, с N5, которые отражают и каузальный компонент интересующих нас ситуаций: Кровь кинулась Григорию в голову, когда напал глазами на свой курень (Шолохов). - Юн пырса сапрё Григорий пудне хайсен пуртне курса илнё хыесан; С годами он привык к ней (Куприн). — С улсем иртнёсемён вал. она ханахса ситрё. В чувашском языке эквиваленты представлены предикатами 34 выраженными Tv = -на/-ж + хыесан; TV = -насемён (-нёдемён). Из приведенных примеров следует, что как в русском, так и в чувашском языках вышеперечисленные конструкции служат для обозначения определенного времени, наступающего после другого времени, и в тоже время события характеризуются не только с точки зрения хронологических рамок их появления (событие + событие), а одно событие вызывает ответную реакцию со стороны другого (После такого ответа он...). Синкретичная каузально-темпоральная семантика появляется в результате взаимодействия морфолого-синтаксической структуры предложений с их конкретным лексическим составом: Когда я вошел, все замолчали: видно, говорили обо мне (Лермонтов). - Эпё кёрсен пурте шапланчёс, май синчен каласатчес пулмалла; Но потом, когда привыкну к нему, оно начинает меня давить своей плоской пустотой (Куприн). - Анчах кайран, эпё ста ханахсан. вал мана хайён кинем пушапахёпе пусахлать; Когда, я получил возможность жить на воле, то поступил в контору управляющего золотыми приисками Рем.езовых (Горький). - Ирекре пуранма май илсенех эпё Ремезовсем тытакан ылтан прииске єн контурне еде кётем... Темпоральное значение является доминирующим, добавочное каузальная семантика появляется благодаря лексическому наполнению частей конструкций, что подтверждается возможностью трансформации: Я поступил в контору управляющего золотыми приисками Ремезових, потому что получил возмоэ/сиость жить на воле .. — Эпё Ремезовсем тытакан ылтан приисксен контурне ёде кётем, меншён тесен ирекре пуранма май килчё. Значит, скрепы когда и потому что выступают в качестве функциональных синонимов.
Каузальная семантика в биномах со скрепой когда проявляется более ярко, если в составе конструкций имеются слова или словосочетания, обозначающие эмоциональные реакции или состояния [Андрамонова, 1977:62; Логвинова, 1982:69; РГ-80:464]. Такими лексемами могут быть: 1) слова с вербальной семантикой: торжествовать, страдать, ахнуть, покраснеть, радовать, выступающие в функции предиката; 2) слова, уточняющие предикат: «ответил с усмешкой», «сочуственно взглянул» и т. п.; 3) слова категории состояния или с адъективной семантикой в составе предиката: «стало тоскливо», «было весело», «показался грустным» и т. п.; 4) фразеологизмы в функции предиката: {{отлегло от сердца», «стало не по себе», «впасть в уныние» и т. п.; 5) предикативные сочетания: «горе на душе», «страх лапал», «переполняет радость» и т. п. Когда я в первый раз вижу море после большого времени, оно меня и волнует, и радует, и поражает (Куприн). — Нумай еахат иртнё хыддйн тинёсе пирвайхи хут курсан вал манд хумхантарать те, савантарать те, тёлёнтерет те; Необъяснимая тревога мало-помалу охватила его душу, когда он стал приближаться к знакомому месту (Катаев). - Вал пелиё вырап патпе сывхарпасемён унаи чери темшен ытла та пагиарханма пудлана.
