Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино» в политической коммуникации .. 13
1.1. Театральность как свойство современной политической коммуникации 15
1.2. Интертекстуальность как свойство современной политической коммуникации 20
1.2.1. Интертекстуальность: история вопроса и философские предпосылки возникновения 20
1.2.2. Лингвокогнитивный подход в языкознании и исследование проблемы прецедентности 34
1.2.3. Интертекстуальность и прецедентность в политическом дискурсе 48
1.3. Жанровая типология кино как основание для классификации прецедентных феноменов 56
1.4. Методика исследования прецедентных феноменов в политической коммуникации Германии и США 63
Выводы по первой главе 68
Глава 2. Жанровая типология прецедентных феноменов со сферой- источником «Кино» 71
2.1. Жанровые прецедентные поля, имеющие системную тематическую взаимосвязь с политикой 71
2.2. Жанровые прецедентные поля, имеющие случайную взаимосвязь с политикой 95
Выводы по второй главе 116
Глава 3. Виды прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино», используемых в немецкой и американской политической прессе 119
3.1. Прецедентные имена 120
3.2. Прецедентные тексты 142
3.3. Прецедентные высказывания 160
3.4. Прецедентные ситуации 173
Выводы по третьей главе 190
Заключение 192
Библиография 197
Список источников языкового материала
- Театральность как свойство современной политической коммуникации
- Интертекстуальность: история вопроса и философские предпосылки возникновения
- Жанровые прецедентные поля, имеющие системную тематическую взаимосвязь с политикой
- Прецедентные имена
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено сопоставительному изучению особенностей употребления прецедентных феноменов со сферой-источником «кино» в политической коммуникации Германии и США.
Актуальность исследования. Интертекстуальное взаимодействие отдельных текстов является уже около трех десятилетий предметом интенсивного изучения и находится в центре внимания современных лингвистики, литературоведения, культурологии, семиологии, философии. Исследователей привлекают вопросы, связанные с взаимодействием «своего» и «чужого» слова в тексте: Вместе с тем в последнее время на первый план выходит проблема интертекстуальной компетенции как основы взаимодействия коммуникантов, обладающих общим фондом знаний (Н. С. Бирюкова, Н. Д. Бурвикова, Д. Б. Гудков, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, В. В. Красных, С. Л. Кушнерук, И. М. Михалева,, Г. Г. Слышкин, Р. Л. Смулаковская, А. П. Чудинов, G. Allen, D. Chandler, R. Liptak и др.).
Повышение интереса к прагматической стороне языка обусловливает одну из современных тенденций в развитии языкознания, связанную с привлечением достижений смежных наук для анализа того или иного феномена. Примером может послужить политическая лингвистика, которая носит мультидисциплинарный характер и тесно связана с другими направлениями языкознания - социолингвистикой, функциональной лингвистикой, лингвистикой текста, классической и современной риторикой, когнитивной лингвистикой. Развитие исследований в сфере политической лингвистики вызвано возросшим интересом как специалистов в различных сферах, так и широких масс к изучению средств политического влияния- и борьбы за власть.
Особую роль в бытии политического дискурса играет дискурс средств-массовой информации, являющейся в современную эпоху основным каналом осуществления политической коммуникации. Исследователи подчёркивают тот факт, что именно журналисты способствуют формированию общественного мнения (И. Т. Вепрева, С. И. Виноградов, М. Р. Желтухина, Е. В. Какорина, В. Г. Костомаров, Э. А. Лазарева, Л. М. Майданова и др.). Глобальная- сеть Интернет, которая образует новую область социального взаимодействия, занимает особое место в развитии массовой коммуникации.
Интертекстуальность является одной из характеристик политического текста современных СМИ (А. Н. Баранов, Л. И. Гришаева, Е. А. Попова, А. П. Чудинов), в связи с чем дальнейшее исследование проявлений интертекстуальности в политических текстах представляется весьма перспективным.
Интерес ученых к политической коммуникации выявляется также в системе когнитивно-дискурсивных приоритетов. Когнитивно-дискурсивная парадигма в языкознании предполагает рассмотрение каждого языкового явления с точки зрения его участия в исполнении языком важнейших функций - когнитивной и коммуникативной (Н. Д. Арутюнова, Д. Б. Гудков, В. Ш Карасик, В. В. Красных, Г. Г. Слышкин, А. П. Чудинов и др.). Лингвокогнитивный подход к изучению языка, нашедший отражение в работах Д. В. Багаевой, Д. Б. Гудкова, И. В. Захаренко, В. В. Красных, С. Л. Кушнерук и других исследователей, связан с рассмотрением как собственно лингвистических, так- и когнитивных аспектов языковых явлений. Формирование лингвокогнитивного подхода в современной лингвистике дало толчок развитию исследований в сфере прецедентности. Данный феномен зачастую рассматривается учёными как разновидность интертекстуальности, однако в центре внимания исследователей прецедентности находятся не все интертексты, но лишь наиболее значимые из них. Данные тексты являются элементами когнитивного пространства данного социума, формируют общий фонд знаний его членов (и их интертекстуальную компетенцию), а следовательно, определяют успешность протекания коммуникации в рамках данного социума.
Таким образом, проблематика настоящей диссертации лежит в рамках лингвокогнитивного подхода к изучению интертекстуальности в прессе: мы фокусируем внимание на изучении не собственно языковых, но дискурсивных единиц, являющихся репрезентантами культуры, и на рассмотрении особенностей их использования в СМИ. Обращение к сфере «Кино» как источнику интертекстем обусловлено тем, что кинематограф занимает особое место среди других средств массовой коммуникации, поскольку предлагает зрителю самый магический из потребительских товаров — грёзы (F.M. Маклюэн) обладает высоким прагматическим потенциалом и потому играет большую роль в формировании интертекстуальной компетенции современного зрителя.
Объект исследования — прецедентность со сферой-источником «Кино» в современной немецкой и американской политической публицистике.
Предмет исследования в данной работе - особенности употребления прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино» в немецкой и американской политической публицистике..
Цель исследования - лингвокогнитивный и сопоставительный анализ особенностей использования прецедентных феноменов со сферой-источником» «Кино» в печатных СМИ ФРГ и США.
Цель работы требует решения следующих задач:
- обоснование теоретической значимости лингвокогнитивного подхода к сопоставительному изучению феномена интертекстуальности при исследовании прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино» в политической коммуникации;
- выявление прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино», используемых политическими обозревателями немецких и американских СМИ, и классификация этих прецедентных феноменов на основании жанровой принадлежности фильма-прототекста;
- классификация указанных прецедентных феноменов по их видам (имена; тексты, высказывания, ситуации);
- обнаружение национальных закономерностей использования прецедентных феноменов со сферой-источником «Кино» в немецкой и американской политической публицистике.
Материалом настоящего исследования послужили политические тексты с интернет-сайтов национальных, региональных и городских изданий ФРГ и США. Использовались такие немецкие СМИ, как «Die Welt», «Die Zeit», «Frankfurter Allgemeine Zeitung», «Hamburger Abendblatt», «Kolner Stadt-Anzeiger», «Merkur Online», «Berliner Morgenpost», «Sozialistische Tageszeitung», «Berliner Kurier», «Stern», «Suddeutsche Zeitung», «Kolnische Rundschau», a также такие американские издания, как «The Wall Street Journal», «The New York Times», «USA Today», «New York Daily News», «The Washington Post», «Chicago Tribune», «The Daily News Online», «The Christian Science Monitor», «The Seattle Times Company», «Political Affairs Magazine», «San Francisco r Chronicle», «The Daily Californian», «Newsday», «St. Petersburg Times» и другие. Всего проанализировано 2 027 случаев обращения к прецедентным феноменам в текстах за период с 1988 по 2008 годы.
Методология- исследования сложилась под влиянием когнитивной теории, успешно развиваемой в современном языкознании (А. Н. Баранов, В. 3. Демьянков, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, П. Б. Паршин, И.А.Стернин, А.П. Чудинов и др.); теории интертекстуальности и смежных научных теорий (Р: Барт, М. М. Бахтин, Ю. Кристева, В. Г. Костомаров, Н. А. Кузьмина, Ю. Ю. Саксонова, Г. Г. Слышкин, С. И. Сметанина, Р. Л. Смулаковская, М. А. Соловьева, Ю. А. Сорокин, А. Е. Супрун, Н. А. Фатеева), в том числе теории прецедентных феноменов (Д. В. Багаева, Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, В. В. Красных, С. Л. Кушнерук, Е. А. Нахимова); а также лингвокультурологии (Н. Д. Арутюнова, Е. М. Верещагин, В. В. Воробьев, В. А. Маслова, В. В. Ощепкова, В. Н. Телия и др.). Для решения конкретных задач исследования прецедентных имён применялся ряд методов, используемых в современной лингвистике:
Описательно-сопоставительный метод, включающий приёмы наблюдения, обобщения, когнитивной интерпретации и типологизации. . Наблюдение заключается в выделении и описании дискурсивных единиц, а также их свойств и характеристик. Обобщение позволяет синтезировать подобные явления и объединять их по установленным признакам. Когнитивная интерпретация является важным этапом метода, предполагающим выход за пределы собственно лингвистических форм в «мир психики человека, в мир его состояний и намерений» (Е. С. Кубрякова). Типологизация строится на распределении полученных результатов наблюдения по определённым основаниям.
Сопоставительный метод реализуется путём поэтапного выявления сходств и различий в закономерностях использования прецедентных имён в российской и американской рекламе с учётом национальных особенностей соответствующих языков и культур. Отбор и анализ единиц исследования осуществлялся с использованием методов сплошной выборки и количественной обработки полученных данных, что позволяет дать систематическую классификацию лингвистических явлений.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно вносит вклад в сопоставительное изучение единиц, наделённых культурно-значимой информацией, и описывает некоторые особенности их использования в немецкой и американской политической коммуникации. Среди прочих закономерностей, являющихся общими и для немецкой, и для американской политической коммуникации, важно отметить абсолютное преобладание единиц, имеющих источником голливудский кинематограф. В диссертации детально охарактеризованы жанры американских фильмов, которые оказывают максимальное воздействие на использование прецедентных феноменов в американской и немецкой политической коммуникации. Выявлен общий для американской и немецкой политической коммуникации корпус прецедентных феноменов, восходящих к сфере-источнику «Кино», и сделан вывод о том, что слабое знакомство с соответствующим корпусом прецедентных феноменов может существенно затруднить понимание современных немецких и американских политических текстов.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что диссертация вносит определённый вклад в разработку теории прецедентных феноменов.в современной лингвистике: обнаружено, что голливудский кинематограф является важным источником прецедентных феноменов не только для американской, но и для немецкой политической коммуникации; выявлена взаимосвязь между жанром фильма-источника и особенностями использования прецедентных феноменов в политической коммуникации. В связи с тем, что исследование построено на материале двух иностранных языков, работа имеет значение для дальнейшего развития теории межкультурной коммуникации и взаимодействия культур: охарактеризованы, фильмы, которые особенно часто выступают как источник прецедентности в американской и немецкой политической коммуникации, сделан вывод о том, что голливудский кинематограф оказывает значительное влияние на немецкую политическую коммуникацию, а следовательно и на способ мышления современных немецких политиков и журналистов.
Практическая ценность исследования заключается в возможности использования полученных результатов в лексикографической практике (в том числе при подготовке специального словаря «Прецедентные феномены в современных средствах массовой коммуникации»). Результаты исследования можно использовать при разработке лингвострановедческих курсов, составлении учебных пособий и чтении спецкурсов по вопросам национально-культурной специфики коммуникации, а также применять в процессе вузовского преподавания межкультурной коммуникации, этнолингвистики, лингвокультурологии, риторики. Отдельные положения работы могут представлять интерес для политических спичрайтеров, имиджмейкеров.
Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры риторики и межкультурной коммуникации Уральского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 6 работ:
1. Косарев, М. И. Прецедентные феномены со сферой-источником «Кино» в печатных СМИ Германии / М. И. Косарев // Известия Уральского государственного университета. Сер. 1, Проблемы образования, науки и культуры. - 2007. - № 50, Вып. 21. - С. 109 - 115.
2. Косарев, М. И. У истоков политической лингвистики / М. И. Косарев, И. А. Овсянникова, О. А. Солопова // Политическая лингвистика. - 2007. - Вып. 21. — С. 115-116.
3. Косарев, М. И. Прецедентные феномены с субсферой-источником «киноэкшен» в политической коммуникации Германии / М. И. Косарев // Политическая лингвистика. - 2007. - Вып. 2 (22). - С. 25 - 32.
4. Косарев, М. И. Рок-цитаты в американской политической коммуникации // Русская рок-поэзия: текст и контекст : Сб. науч. тр. / Твер. гос. ун-т : Урал. гос. пед. ун-т. - Тверь ; Екатеринбург, 2007. - Вып. 9. - С. 92 — 96.
5. Косарев, М. И. Интертекстуальность в философии постмодернизма: концепция глобального интертекста / М. И. Косарев // Проблемы лингвокультурологического и дискурсивного анализа: материалы всерос. науч. конф. «Язык. Система. Личность». Екатеринбург, 23-25 апр. 2006 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2006. - С. 87-93.
6. Косарев, М. И. Прецедентные феномены со сферой-источником «кино» в политической коммуникации Германии и США // Лингвистика, перевод и межкультурная коммуникация : материалы IX междунар. науч.-практ. конф., Екатеринбург, октябрь, 2007 г. / Институт международных связей. — Екатеринбург : Издательство Уральского госуниверситета им. A.M. Горького, 2007.-С. 43-46.
Положения, выносимые на защиту: 1. Важным источником прецедентных феноменов в современной политической публицистике Германии и США является голливудское кино, которое выступает как канал воздействия американской массовой культуры на политическую коммуникацию в названных странах.
2. В связи с универсальной привлекательностью голливудского кино для большинства потребителей продукции массовой кинокультуры в политической коммуникации ФРГ и США прослеживаются скорее общие особенности употребления прецедентных феноменов со сферой-источником «кино», нежели различия.
3. Источниками прецедентных феноменов в рамках сферы «Кино» являются субсферы «вестерн», «криминальное кино», «экшен», «кинофантастика», «триллер», «комедия», «драма», «приключенческое кино».
4. Наиболее употребимыми в политической публицистике ФРГ и США являются прецедентные феномены с субсферой-источником «экшен».
5. Среди всех видов прецедентных феноменов, восходящих к сфере-источнику «Кино», наиболее востребованным в современной политической коммуникации ФРГ и США является прецедентное имя.
6. Прецедентные феномены способны конструировать мифологическую картину мира и, будучи рассматриваемыми как интертекст, привносят в сферу-мишень характеристики сферы-источника (в данном случае - американского кино).
7. Ряд жанровых прецедентных полей имеет системную тематическую связь с политикой; в данном случае тематическое пересечение затрагивает практически все фильмы - источники прецедентов, отнесённые нами к данному жанру. Вторая группа жанровых прецедентных полей имеет окказиональную тематическую связь с политикой (на уровне отдельного фильма).
8. Американское кино оказывает существенное влияние на политическую коммуникацию современной Германии,- что опосредованно влияет и на ментальность современных немецких журналистов и политиков.
Композиция диссертации отражает основные этапы и логику исследования: работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии, списка источников языкового материала и приложений.
Во введении обосновывается актуальность поставленной проблемы, раскрывается научная новизна диссертации, определяются объект, предмет и методы исследования, характеризуется материал, обозначается цель и сопутствующие задачи исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость диссертации, приводятся сведения об апробации работы и формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе представлена исходная теоретическая база для сопоставительного исследования прецедентных феноменов, используемых в немецкой и американской политической коммуникации. Рассматриваются существующие в отечественной и зарубежной литературе научные подходы к изучению интертекстуальности, определяется роль лингвокогнитивного подхода к исследованию феномена, приводится методика исследования прецедентных феноменов в политической публицистике ФРГ и США.
Во второй главе характеризуются особенности употребления разножанровых прецедентов. Прецедентные феномены классифицируются по признаку принадлежности фильма-источника к тому или иному киножанру, описываются их функции.
В третьей главе проводится анализ особенностей употребления разных видов прецедентных феноменов путём выделения в их числе прецедентных имён, текстов, высказываний и ситуаций.
В заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшей работы в данном направлении.
Театральность как свойство современной политической коммуникации
В современной науке широко распространена мысль о театрализованное сегодняшней социальной и духовной жизни. По убеждению Г. Амера, «всё от политики до поэтики стало театральным». Р. Барт приходит к выводу, что «всякая сильная дискурсивная система есть представление, демонстрация аргументов, приёмов защиты и нападения, устойчивых формул ... » (цит. по: Ильин 1998 http). Как результат вновь оказалась актуальной- шекспировская сентенция «весь мир - театр». С точки зрения современной теоретической социологии театральность представляет собой не метафорическую, а сущностную характеристику любого социального действа.
Понятие «театральности» в нашей истории активно защищал. Н. Евреинов: «примат театрократии, то есть господства над нами всеми Театра, понимаемого в смысле закона общеобязательного творческого преображения воспринимаемого нами мира, вытекает с достаточной убедительностью хотя бы из сравнительного изучения данного закона с законом развития религиозного сознания» (цит. по: Почепцов 1998 http). Уподобление политики театру также достаточно широко распространено, а выражение «политическая сцена» давным-давно стало расхожим. Не является новостью также и то, что многие политики используют актёрские приёмы для убеждения избирателей. Учения Станиславского, Мейерхольда, Брехта поставлены на службу популистской риторики. Целый ряд деятелей театра и кино занимаются или пытаются заниматься политикой (А. Шварценеггер; В. Гавел, Р. Рейган, К. Иствуд и др., в России - М. Евдокимов, И. Кобзон, А. Пугачёва, С. Говорухин, М. Малиновская, И: Демидов, А. Розенбаум, А. Новиков, К. Собчак и др.), поскольку, по выражению В.Гавела, «опыт работы в театре применим и в политике» (Гельман 1999 http).
В повседневной жизни люди не просто действуют, но инсценируют свои действия, сознательно или бессознательно снабжая их знаками-указаниями на способ истолкования этих действий другими людьми. В политической коммуникации все выражения политических субъектов также снабжены явными или неявными коммуникативными смыслами, то есть указаниями на то, как эти действия должны пониматься другими субъектами политики. Театральность в политике становится важнейшим условием успешной конкурентной борьбы. Современный политический маркетинг предполагает массивные инвестиции в политическую рекламу, в создание драматически инсценированного «имиджа» или стильного «тела» политических субъектов. Театрализованный политический имидж конструируется посредством театрально-визуальных эффектов, главную роль в котором играет телесная презентация политических акторов в стилизованном под сцену общественном пространстве (Театральность политическая http).
Е. И. Шейгал относит театральность к числу системообразующих характеристик политического дискурса (Шейгал 2000: 5). Политики, общаясь друг с другом и с журналистами, постоянно помнят о «зрительской аудитории» и намеренно или непроизвольно лицедействуют, «работают на публику», стараются произвести впечатление и «сорвать аплодисменты». Граждане не склонны относиться к политике слишком серьёзно, политика для них — не более, чем разновидность социальной игры, подобная футболу или лотерее, находящаяся в одном ряду с другими развлечениями, доступными массовому потребителю. Такое отношение к власти становится превалирующим (Шейгал 2000 http).
Разработанный К. Берком драматургический подход к коммуникации позволяет рассматривать политику как символическое взаимодействие в социальном контексте; оно происходит на сцене, осуществляется агентами/актёрами, которые преследуют определённые цели, и включает совершение действий с использованием различных коммуникативных средств. Вся человеческая коммуникация может быть рассмотрена через призму четырёх базовых мотивов: иерархия, вина, принесение в жертву, спасение (избавление). С их помощью, говорит Е. И. Шейгал, можно описывать развитие политических процессов: иерархия воплощает социальный порядок, отклонение от существующего порядка рождает ощущение вины, от которого избавляются, находя козла отпущения, воплощающего социальное зло, и, принося его в жертву, то есть устраняя «плохого» политика — грехи искуплены, зло побеждено, происходит переоценка ценностей, устанавливается новый порядок (Шейгал 2000 http).
Театральному поведению соответствует погружение языка СМИ в театральный контекст. Метафора театра является одним из наиболее распространённых фреймов интерпретации политики. По данным «Словаря политических метафор», метафора игра занимает здесь девятое место, а метафора театр (более общая категория по отношению к «Представлению/Шоу») - пятое (Баранов, Караулов 1994, цит. по: Григорьева 2001 http). Н. Г. Шехтман указывает, что «театральная метафора является универсальной для российской и американской лингвокультур», причём в России более употребительна театральная метафора, а в США — кинематографическая (Шехтман 2005: 156 - 157). Театральная метафора, как правило, сопровождается уничижительной коннотацией иронии или сарказма и содержит импликацию «ненастоящести» происходящего, отстранённости от него говорящего. Интенция адресанта, представляющего политику через фрейм театра — показать, что к такой политике не следует относиться серьёзно, что она не заслуживает уважения из-за лицемерия и неискренности её участников.
Интертекстуальность: история вопроса и философские предпосылки возникновения
Понятие «интертекстуальность» с момента появления соответствующего термина и до настоящего времени является предметом обсуждений, причём спектр дискуссионных вопросов весьма широк. Нередко оспаривается новизна явления интертекстуальности и содержание самого термина. У разных лингвистов интертекстуальность понимается то как соотнесённость всех вербальных текстов между собой (Бройх, Пфистер, Куллер), то как взаимодействие вербальных текстов с текстами других семиотических систем (Адельсбах, Уилперт), то как отнесённость текста к определённому жанру (Левандовски, Вольфцеттель), то как видимое присутствие одного текста в другом в форме цитат, аллюзий, реминисценций (И. В. Арнольд, Ж. Е. Фомичева) и т. д.). Существенно различаются взгляды в отношении того, в каких сферах коммуникации реализуется интертекстуальность. Её считают как свойством исключительно художественных текстов, так и свойством текстов научной (В4. Е. Чернявская, Е. Гончарова) и массовой коммуникации (Бургер, Пюшель) (Костыгина 2003: 13 - 14). Столь пристальное внимание уделяется проблеме интертекстуальности, поскольку сам термин «интертекстуальность» сегодня употребляется не только как литературоведческая категория, но и как понятие, определяющее то миро- и самоощущение человека, которое получило название «постмодернистской чувствительности».
Теория интертекстуальности, как принято считать, вышла из трёх основных источников. Кроме полифонического литературоведения ставшего почти культовой фигурой для философии и филологии XX века М. М. Бахтина учёные называют учение о пародии Ю. Тынянова, теорию анаграмм Ф. де Соссюра. Данный перечень, указывает Н. А. Кузьмина, представляется в принципе верным, но далеко не полным (Кузьмина 2004: 8). Среди учёных, оказавших наиболее заметное влияние на становление и развитие теории интертекстуальности, следует назвать также Л. С. Выготского, А. Н. Веселовского, А. А. Потебню, Ж. Деррида, Р. Барта, Ж. Лакана, Ю. Кристеву, Ю. М. Лотмана, Ж. Женетта, М. Риффатерра, а также И. П. Смирнова, А. Жолковского, У. Бройха, М. Пфистера, X. Блума, Б. М. Гаспарова, М. Ямпольского.
Важным вкладом в развитие теории интертекстуальности стало учение о пародии Ю.Н. Тынянова, который видел в ней принцип обновления художественных систем, основанный на трансформации предшествующих текстов. Ю.Н. Тынянов понимал под «пародичностью» применение пародических форм в непародийной функции и сделал фундаментальный для теории интертекстуальности вывод: пародийность и пародичность не мыслятся вне системы литературы, а происходящее при пародии варьирование «своих» и «чужих» слов есть важное эволюционное явление. Поскольку пародия не мыслима вне системы, то она вряд ли возможна по отношению к несовременным явлениям, а, следовательно, история пародии непосредственным образом связана с эволюцией литературы. В пародии происходит десемантизация знаковой формы, которая становится содержанием нового произведения (Тынянов 1977: 210, 290 - 293).
Определённый вклад в её развитие вложили исследования Л. С. Выготского, который в «Психологии искусства» отмечал, что «писатель ... отнюдь не является индивидуальным творцом своего произведения. Пушкин отнюдь не единоличный автор своей поэмы. Он ... не изобрёл сам способа писать стихами, рифмовать, строить сюжет определённым образом, но ... оказался только распорядителем огромного наследства литературной традиции, в громадной степени зависимым от развития языка, стихотворной техники, традиционных сюжетов, тем, образов, приёмов, композиции и т. д.» (Выготский 1986:28).
Другим важным источником теории интертекстуальности стали исследования анаграмм Ф. де Соссюра. В древней индоевропейской лингвистической традиции Ф. де Соссюр обнаружил особый принцип составления стихов по методу анаграмм, то есть в зависимости от фонологического состава ключевого слова. Древнейшие сакральные индийские тексты - Ригведы - зашифровывали в своих словосочетаниях ключевые слова, чаще всего не называемые имена богов. Другие слова текста подбирались таким образом, чтобы в них с определённой закономерностью повторялись звуки ключевого слова (Соссюр 1977: 643).
Несмотря на то, что швейцарский учёный так и не смог решить вопрос о возможной случайности анаграмматических структур в упомянутых текстах, открытое Ф. де Соссюром явление, подчёркивает Г. В. Денисова, позволило получить наглядную модель того, как элементы одного текста, включённые в другой, могут изменять значение последнего (Денисова 2003: 38). М. Б. Ямпольский указывает: «Порядок элементов организует в анаграммах не столько линеарность, сколько некую вертикаль, выход на иной текст, интертекстуальность» (Ямпольский 1993: 38).
Развивая тезис В. Гумбольдта о том, что язык не «дело», а «деятельность», «вечно повторяющееся усилие духа сделать членораздельный звук выражением мысли», А. А. Потебня прослеживает, как человек познаёт мир с помощью языка (Потебня 1976: 393). Поэзия, по Потебне, есть определённый способ мышления, духовная деятельность, цель которой - «преобразование мысли посредством конкретного образа»: создавая образ, художник не воплощает готовую идею, а наоборот, идея «рождается» в образе и не может быть извлечена из него и сформулирована иными средствами (Потебня 1976: 333). Поэтический образ - «постоянно сказуемое с переменным подлежащим» (там же: 484):
Хотя термин «интертекстуальность» появился во французском постструктурализме, он генетически связан с русской лингвистической традицией. Известно, что Ю. Кристева сформулировала свою» концепцию интертекстуальности на основе переосмысления работы М. М. Бахтина «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» и его концепции «полифонического романа», «чужого слова» и диалогического принципа.
Жанровые прецедентные поля, имеющие системную тематическую взаимосвязь с политикой
Представляется, что имеет смысл говорить о властных отношениях (в том числе и борьбе за власть) как о тематической доминанте политической коммуникации, которая, так или иначе, прослеживается во всех тематических рубриках политического дискурса. В данном разделе будут рассмотрены ПФ, имеющие источниками киножанры, тематические характеристики которых демонстрируют системную связь, с тематикой; политической коммуникации. Другими; словами: тематику фильмов., отнесённых нами; к данным жанрам, можно охарактеризовать как связанную с: политикой. В рамках данного подхода; прецедентные феномены понимаются; нами как одно из" средств вариативной интерпретации, характерных для обсуждения предметов (сфер, вопросов); так или иначе связанных с политической;коммуникацией;
Рассматриваемые ПФ объединены в эюанровые прецедентные поля согласно жанровой принадлежности фильма-источника. Под. жанровым прецедентным полем нами понимается: совокупность прецедентных феноменов, связанных единой жанровой отнесённостью филъма-прототекста.
Прецедентное поле «вестерн»
Примеры, характеризующие связь жанра «вестерн» с политикой; принадлежат тематической.рубрике противостояния главного героя с;врагом ш описывают семиотическую оппозицию «свой - чужой», являющуюся основной политическом дискурсе.
ПФ- с субсферой-источником «вестерн» примерно- одинаково распространены и в немецкой; и в американской политической публицистике (5,25% и 5,7% соответственно). Рассмотрим примеры, (здесь и далее перевод наш-Mi К;):
1. Franz Muntefering (SPD) Der ClintEastwood der Grofien Koalitiom Der Mann aus dem Weste(r)nstent zur Grofien Koalition und zu der Frau aus dem Ostem Als wortkarger Kampfer im N amen der Gerechtigkeit tritt ertrotz Rutgers Gegenverkehr auf der linken. Spur fur eine pragmatische Politik ein (Noten fur MerkelsKabinett, 19:11.2006, Hamburger Abendblatt).
Франц Мюнтерферинг (ЄДПГ). Клингт Иствуд Большой Коалиции. Человек с (Дикого) Запада верен Большой Коалиции Ы %/тЄЄгїЄ с: Востока. Молчаливый борец за справедливость, он вступает на левый путь прагматической политики, несмотря на сопротивление Рютгерса (Заметки для кабинета Меркель, 19.11.2006, Hamburger Abendblatt).
Реальному человеку (Клинт Иствуд), с которым сравнивается Ф. Мюнтерферинг, приписываются качества его киногероев («молчаливый борец за справедливость»). Поскольку К. Иствуд известен зрителю прежде всего своими многочисленными ролями в спагетти-вестернах, не вызывает удивления, что в одном ряду стоит имя-К. Иствуд и словосочетание «Дикий Запад». В немецкой политической публицистике обращения к жанру вестерна с проекцией качеств киногероя на актёра, исполняющего его роль, нередки (см. пример (2)). С помощью ИФ с субсферой-источником «вестерн» характеризуются как немецкие, так и американские политики, однако, имя-«Джон Уэйн» в большинстве случаев используется для характеристики-американских политиков:
2. General Myers hat ein kantiges Kinn und ist von grofier Gestalt. Aber er ist keih Haudegen, kein Draufgdnger und kein Eiferer. Der fruhere Luftwajfenchef Merrill McPeak vergleicht Myers eher mit Gary Cooper als mit dem Westernhelden John, Wayne (Oberster US-Soldat hat den Weltraum im Blick, JurgenKoar. Kolner Stadt-Anzeiger, 06.09.2001).
У генерала Майерса острый подбородок и внушительная фигура. Но он не вояка, не смельчак и не фанатик. Бывший глава военно-воздушных сил Мерилл МакПик сравнивает Майерса скорее с Гари Купером, чем с героем вестернов Джоном Уэйном (Высший армейский чин США смотрит в космос, Юрген Коар. Kolner Stadt-Anzeiger, 06.09.2001).
В немецкой политической публицистике также присутствуют обращения к персонажам вестернов: 3. Weil der Untersuchungsrichter zeitweise eine schusssichere Weste und eine 357er Magnum trug, dichteten ihm die Medien ein Dirty-Harry-Image an (Pfeifenraucher mit 357er Magnum, Michael Monninger. Die Zeit, 08.01.2004). Поскольку военный прокурор время от времени носил пуленепробиваемый жилет и 357-ой магнум, пресса окрестила его Грязным Гарри (С трубкой в зубах и 357-ым магнумом в кобуре, Михаэль Мённингер. Die Zeit, 08.01.2004).
Сразу отметим, что фильмы о «Грязном» Гарри Каллахане по большому счёту вестернами не являются — действие разворачивается в 70-е годы XX века. Однако мы считаем возможным отнести их именно к данному жанру. По ряду особенностей фильмы о Грязном Гарри схожи с вестернами (ситуация в Сан-Франциско в данный период времени вполне может быть сродни Дикому Западу, где решающее значение имеет не закон,, а оружие). Образ главного героя, чью роль- исполнил Клинт Иствуд, напоминает бесстрашных и благородных американских ковбоев. Кроме того, актёрское амплуа Иствуда сформировалось под влиянием многочисленных вестернов, в которых он участвовал. По нашему убеждению, одна из особенностей американского кино состоит в том, что центральное место в нём занимает именно образ героя (положительного); другими словами, герой» при наличии определённых предпосылок может «притянуть» фильм к тому или иному жанру. Аналогичным образом мы рассматриваем такие фильмы, как, например, «Рыжая Соня», «Детсадовский полицейский» с участием Арнольда Шварценеггера как принадлежащие жанру «экшен», хотя они могут быть отнесены и к другим жанрам (фэнтези и комедия соответственно).
Прецедентные имена
Понятие- прецедентного имени было введено Д. Б. Гудковым, назвавшим так индивидуальное имя, связанное с прецедентным текстом или прецедентной ситуацией (Гудков 2003: 108). Знаковое значение прецедентного имени состоит из четырёх компонентов: 1) первичный референт или прототип (предмет, обозначенный именем); 2) денотат или экстенсионал (образ, возникающий в сознании при обращении к имени вне контекста); 3) сигнификат или интенсионал (комплекс дифференциальных признаков, складывающихся на основе инварианта денотативного образа) и 4) вторичный референт (предмет, обладающий признаками, входящими в интенсионал). Особенности семантики обусловливают свойство прецедентных имён не только указывать на конкретного индивида, но и обозначать некоторое множество объектов, выполняя дефинитивную функцию (Гудков 1999 (а); Кушнерук 2006: 31). При этом весьма важным представляется нам тезис о том, что прецедентные имена, равно как и прецедентные феномены вообще, участвуют в выражении оценки, не рациональной (нейтральной), но эмоциональной (субъективной).
Перейдём непосредственно к рассмотрению того, как представлен данный вид прецедентных феноменов в немецкой и американской политической публицистике. Нами зафиксировано 60 имён персонажей кинофильмов, киноактёров и режиссёров, среди которых: Рэмбо, Джеймс Бонд, Терминатор, Гиппер, Дарт Вейдер, Гарри Поттер, доктор Стрейнджлав, Крёстный отец, Грязный Гарри, Индиана Джонс, Супермен, Джон Уэйн, Люк Скайуокер, Астерикс и Обеликс и др.
Персонажи кинофильмов:
В прецедентном поле «вестерн» имена составляют 23 из 54 выявленных феноменов, среди которых только одно имя персонажа — Грязный Гарри (ФРГ - 6, США - 13). 58. "Dirty Harry" hat schon oft fur Aufruhr gesorgt (Prinz Harry lost Sturm der Entriistungaus. Hamburger Abendblatt, 14.01.2005).
«Грязный Гарри» уже часто был замечен в кутежах (Принц Гарри вызывает бурю возмущения. Hamburger Abendblatt, 14.01.2005).
В примере (58) речь идёт о внуке Елизаветы- II принце Гарри Виндзорском: Имя- «Грязный Fappn» в данном примере не связано с инспектором Гарри Каллаханом. По сообщениям СМИ, прозвище «грязный» принц Гарри получил после, того, как- стало известно; что» в наказание за неподобающий члену королевской семьи образ жизни- он- был отправлен-заниматься грязной работой. Выражение «Грязный-Гарри» в данном случае функционирует как штамп: демонстрирует только поверхностное.значение, котороеравно сумме значений его компонентов.
59: Crime was rare in this workers paradise, it was argued, because everyone s material needs were taken care of by the state. On those rare occasions when someone did lose their head and break the law, they were inevitably rounded up by a police force that was said to combine the brains of Sherlock Holmes with the brawn of Dirty Harry (Warsaw Journal; Fighting Crime Just Doesn t Pay. Ask a Policeman, Stephen Engelberg. The New York Times, 10.09.1990).
Доказывалось, что преступление редко имело место в этом рабочем раю, потому что о материальных потребностях каждого заботилось государство. В те редкие случаи, когда кто-нибудь всё-таки терял голову и нарушал закон его неизбежно задерживала полиция, объединив, как заявлялось, мозги Шерлока Холмса с мускулами Грязного Гарри (Варшава Джорнал; борьба с преступностью просто не оправдывает себя. Спросите полицейского, Стивен Энгелберг. The New York Times, 10.09.1990).
Инспектор полиции «Грязный Гарри» известен своими незаконными, но весьма эффективными, силовыми методами работы, на что указывается в примере (59). Интересно посмотреть в связи с этим на исторический контекст, в котором мог возникнуть, данный персонаж: в США растёт обеспокоенность политической ситуацией, причинами которой стали, среди прочего, Вьетнамская война и Уотергейтский скандал. Доверие общества к действующим законам было подорвано, что и нашло своё отражение в фильме: главный герой отзывается о действующих законах, называя их «сумасшедшими».
В прецедентное поле «гангстерский боевик» политической коммуникации ФРГ входят следующие имена киноперсонажей: Крёстный отец (22), Тони Сопрано (6), Корлеоне (Вито/Майкл/дон) (3). 60. Da gibt es zum Beispiel den Abgeordneten Dumitru Dragomir, Spitzname "Corleone" (der Mqfioso aus dem Film "Der Pate"). Dragomir mochte dem Vernehmen nachJudewzuSeife verarbeiten, war abwechselnd Geheimdienstler, Haftling und Geschaftsmann (oder was man in diesen Kreisen Geschaftsmann nennt) (Corneliu Vadim Tudors ganz personliches Horrorkabinett Die Welt, 09.12.2000).
Есть, например, депутат Думитру Драгомир; прозвище «Корлеоне» (мафиози из фильма «Крёстный отец»). Драгомир? по слухам, желал бы переработать евреев на мыло, был попеременно агентом секретной службы, заключённым и предпринимателем (или тем, кого в этих кругах называют предпринимателем) (Личный музей ужасов Корнелиу Вадима Тюдора. Die Welt, 09.12.2000).
Следует отметить, что имя «Корлеоне» может содержать более чем один дифференциальный признак. В примере (60) указывается на связь депутата с преступным миром: в пояснении автор называет Корлеоне «мафиози».
