Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Древний фитопимический фонд и номинация растений в финно-угорских языках 22
1.0. Древний фитонимический фонд 24
1.1. К возможности реконструкции фитонимии позднего периода прибалтийско-финской языковой общности и периода её распада 41
1.2. Способы номинации растения по определённому признаку 54
1.2.1. Номинация по цвету 56
1.2.2. Номинация по месту произрастания 59
1.2.3. Номинация по времени произрастания 63
1.2.4. Номинация по особенностям морфологического строения растения 64
1.2.5. Номинация по внешней схожести растения или его части с каким-либо предметом, другим растением 68
1.2.6. Номинация по вкусу 72
1.2.7. Номинация по запаху. 73
1.2.8. Номинация по способности выделять сок, образовывать семена, споры ; 74
1.2.9. Номинация по особенностям поверхности листьев, стеблей, плодов растения 76
1.2.10. Номинация по характеру звука, издаваемого при внешнем механическом воздействии на растение 77
1.2.11. Номинация по специфике хозяйственного использования 77
1.2.12. Номинация лекарственных растений 79
1.2.13. Номинация по какому-либо поверью, связанному с растением 82
1.2.14. Номинация по иным признакам 83
1.2.15. Номинация по двум или нескольким признакам 85
1.3. Заимствования и кальки 87
1.3.1. Заимствования и кальки финно-угорского происхождения...92
1.3.2. Заимствования и кальки балтийского происхождения 94
1.3.3. Заимствования и кальки германского происхождения .97
1.3.4. Заимствования и кальки славянского (древнерусского и русского) происхождения 100
1.3.5. Заимствования и кальки тюркского происхождения 108
1.3.6. Заимствования и кальки иного происхождения 108
Выводы 109
ГЛАВА II . Формально-семантическая структура названий растений 112
2.1. Названия растений в составе сложных фитонимов, а также частей растений в составе фитонимов 117
2.2. Зоонимы в составе фитонимов 119
2.3. Названия человека в составе фитонимов 127
2.4. Названия частей тела и волосяного покрова человека и животных в составе фитонимов 129
2.5. Названия предметов быта и хозяйственного назначения, а также продуктов в составе фитонимов 132
2.6. Названия природных явлений в составе фитонимов 136
2.7. Названия веществ и субстанций, выделений в составе фитонимов 137
2.8. Названия болезней, их симптомов и проявлений в составе фитонимов 141
2.9. Антропонимы в составе фитонимов 142
2.10. Слова иных лексико-ссмантических групп в составе фитонимов 142
Выводы 148
ГЛАВА III.. Словообразование фитонимов в финно-угорских языках 149
3.1. Способы словообразования фитонимов в финно-угорских языках 149
3.2. Суффиксация. Простые производные фитонимы 149
3.3. Словосложение. Сложные фитонимы 172
3.3.1. Сложные фитонимы, имеющие в своём составе детерминант 173
3.3.2. Морфологическая структура сложных фитонимов 200
3.3.3. Фонетические изменения на стыке компонентов сложных фитонимов в прибалтийско-финских языках 203
3.4. Именные словосочетания 204
3.5. Семантический способ образования фитонимов. Переносные названия растений 204
Выводы 209
Заключение 211
Список использованной литературы 216
Список сокращений 232
Приложение.
Индекс анализируемых фитонимов 236
- К возможности реконструкции фитонимии позднего периода прибалтийско-финской языковой общности и периода её распада
- Заимствования и кальки славянского (древнерусского и русского) происхождения
- Названия частей тела и волосяного покрова человека и животных в составе фитонимов
- Фонетические изменения на стыке компонентов сложных фитонимов в прибалтийско-финских языках
Введение к работе
Данная работа «Названия растений в финно-угорских языках» подготовлена посвящена изучению лексико-семантической группы растений в финно-угорских языках на материале прибалтийско-финских и коми-зырянского языков.
Выбор темы исследования определяется почти полным отсутствием работ по сравнительной и исторической фитонимии финно-угорских языков (см. ниже). Выбор языков для темы не случаен: в качестве объекта исследования взята фитонимия прибалтийско-финских языков, а также коми-зырянского языка, как географически близкого к прибалтийско-финским языкам, языка родственной языковой ветви. Фитонимия прибалтийско-финских языков и коми языка имеет в себе много общего благодаря, во-первых, относительной общности растительного мира на территориях распространения данных языков, во-вторых, активным контактам, имевшим место в прошлом между коми языком, с одной стороны, и, с другой -предками вепсского языка и карельских наречий, и, в-третьих, благодаря их генетическому родству, ярко проявляющемуся в лексике.
Тема нашего исследования не предполагает последовательного изучения данных финско-волжских, угорских и саамского языков, что объясняется необходимостью ясно очертить границы работы, однако лексика данных языков также привлекается, например, при рассмотрении этимологии ряда древних фитонимов.
Основное внимание в диссертации уделено прибалтийско-финской фитонимии. Все прибалтийско-финские народы проживают в одной природной зоне - на Северо-западе России и сопредельных странах: Финляндии, Эстонии и Латвии. На этой территории произрастают одни и те же виды растений, получивших названия в каждом языке. Часть этих названий - древние фитонимы, общие для прибалтийско-финских языков и унаследованные ими от более древних языковых общностей. Очевидно, что такие фитонимы появились в финно-угорских языках ещё до того, как их носители переселились в район Балтийского моря. Состав этих фитонимов (названий как дикорастущих, так и культурных растений) отражает уровень материальной и духовной культуры предков прибалтийско-финских народов.
В дальнейшем в прибалтийско-финские языки влилось множество названий растений, заимствованных в языках соседних народов: балтийских, германских, славянских. В основном это названия культурных растений (см. главу 1.З.), заимствовавшиеся вместе с самими культурами (материальные заимствования). Кроме того, в каждом из прибалтийско-финских языков возникли и свои названия растений.
Таким образом, многообразная лексика флоры одних только прибалтийско-финских языков содержит в себе целую историю развития материальной и духовной культуры народов, проживающих вблизи Балтийского моря, а также косвенно отражает разнообразные контакты, существовавшие между ними. Раскрытие фактов этой истории - одна из задач нашего исследования.
Коми фитонимия, очевидно, начала формироваться в более отдалённые времена. В её составе больше древних фитонимов, восходящих к финно-угорской и уральской языковым общностям. В словообразовании коми фитонимии неизбежно проявляются более архаические черты, чем в словообразовании прибалтийско-финских фитонимов: например, отсутствие генитивного сложения. Тем не менее, номинация растений в коми языке практически очень незначительно отличается от таковой в финском или эстонском языках. Этому в немалой степени способствовали общность хозяйственного уклада жизни пермских и прибалтийско-финских народов и во многом сходный состав флоры северного Урала и Предуралья, с одной стороны, и Северо-запада, с другой стороны.
Коми фитонимия интересна для исследователя прибалтийско-финской фитонимии ещё и тем, что в ней отразились средневековые коми-прибалтийско-финские связи. Изучение заимствований в обоих направлениях: из коми языка в вепсский язык и карельские наречия, и обратно - проливает свет на историю этихсвязей, всё ещё малоизученных.
Актуальность темы.
Народная фитонимия, будучи обширной лексико-семантической группой, тесно связанной с миром материальной и духовной жизни человека, является объектом многочисленных исследований (в частности, по русским народным названиям растений написан ряд значительных работ, в первую очередь см.: Меркулова 1967, она является темой многих диссертационных работ).
Лексика растительного мира большинства финно-угорских языков в сравнительном плане практически не изучалась, а изученность фитонимии некоторых языков ограничивается лишь отдельными небольшими работами (статьями, докладами). Монографий по теме предлагаемой работы ещё не появилось. Степень изученности фитонимии отдельных языков очень неравномерна: наименее изучены в этом отношении прибалтийско-финские языки (вепсский, ижорский, водский, ливский, а также карельские наречия), являющиеся либо бесписьменными, либо младописьменными, и, к тому же, их носители немногочисленны. Лучше всего изучена фитонимия финского, эстонского и коми языков, имеющих давние письменные традиции и хорошо исследованных. Названия растений этих языков являются объектом внимания ряда крупных монографических работ, вышедших на протяжении XX века (Suhonen 1936; Vilbaste 1993; Ракин 1981; 1985).
Фитонимия прибалтийско-финских языков во многом сформировалась ещё до их выделения из состава прибалтийско-финской языковой общности, поэтому имеется значительное количество названий растений, являющихся исторически тождественными во всех прибалтийско-финских языках или их части. Сравнительное же (как в синхроническом, так и диахроническом плане) исследование прибалтийско-финских фитонимов, как уже было отмечено, до сих пор вообще не проводилось, равно как не выявлялись и не исследовались общие закономерности формирования и функционирования фитонимии языков, состоящих в более отдалённом родстве.
Кроме того, некогда существовавшее взаимодействие между прибалтийско-финскими языками, с одной стороны, и коми языком - с другой (см., например, Игушев 1979; 1981; Лыткш 1961; 1969; Туркіт 1965; 1970; 1974), всё ещё остаётся во многом малоизученным. В частности, отражение подобных контактов в лексике вепсского, карельского и коми языков, и - уже - в лексике флоры, практически не было предметом сколько-нибудь серьёзного исследования.
Предлагаемая работа призвана хотя бы в какой-то мере восполнить названные пробелы в исследовании прибалтийско-финских языков.
Всестороннее изучение фитонимии прибалтийско-финских и коми языков имеет большое лингвистическое и культурно-историческое значение:
1) выявление и сравнение фитонимов рассматриваемых языков способно помочь при разрешении вопросов истории как финно-угорских, так и других контактировавших с ними народов, развития их материальной и духовной культуры;
2) исследование заимствований в составе лексики флоры рассматриваемых языков способствует разрешению многих вопросов контактов и взаимодействия языков и культур в широких временных рамках;
3) выявление общих закономерностей номинации растений в рассматриваемых языках может пролить свет на подобные же закономерности и в других языках, в том числе неродственных.
Цель и задачи исследования
Целью диссертации является комплексное изучение и описание фитонимии как особой лексико-семантической группы в прибалтийско-финских и коми языках, а также исследование (в т. ч. сравнительное) способов и закономерностей номинации флористической лексики этих языков. Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
- выявление корпуса (инвентаря) наименований, входящих в лексико-семантическую группу названий растений;
- исследование закономерностей, действующих в сфере номинации растений в избранных для исследования языков: в каждом языковом ареале и на уровне межареальных изоглосс;
- выяснение мотивационных признаков, лежащих в основе номинации растений в исследуемых языках, и, далее - способов номинации;
- выявление и сравнение морфологической структуры фитонимов исследуемых языков;
- выявление и сравнение формально-семантической структуры фитонимов.
Методы исследования
Основными методами исследования являются описательный (включая выявление и классификацию материала), метод компонентного анализа, методы и приёмы этимологического анализа, а также отдельные элементы сравнительно-сопоставительного и сравнительно-исторического методов. Данные методы в совокупности дали возможность проанализировать фитонимы в рассматриваемых языках с точки зрения морфологической и формально-семантической структуры слова, а также выявить основные закономерности их номинации.
Теоретическая основа исследования
Теоретической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных исследователей по финно-угроведению, в т. ч. по фитонимии финно-угорских языков, и ботанике (включая микологию) Северо-запада России. Среди работ, посвященных финно-угорской фитонимии, или рассматривающих отдельные группы фитонимов, особенно следует отметить труды Г. Вилбасте по эстонской фитонимии (Vilbaste 1993), А. С. Гуляева и А. Н. Ракина по коми фитонимии (Гуляев 1967; Ракии 1976; 1977; 1979; 1981; 1985; КБС), 10. Э. Коппалевой (Сюрьялайнен) по фитонимии ингерманландских говоров финского языка (Surjcilainen 1982; Сюрьялайнен 1979 А, Б и В; 1981; 1982 А и Б; Коппалева), Й. Лиро по карельской фитонимии (Ыго 1915), П. Сухонена по финской фитонимии (Suhonen 1936), а также Й. Калима (Kalima 1927), Р. Карелсона (Karelson 1956), Э. Копонен (Коропеп 1991), М. Леппик (Леппик 1964), В. Руоппила (Ruoppila 1965; 1981), А. Сааресте (Saareste 1924), И. Шебештьен (Sebestyen 1943) и П. Хайду (Hajdu 1964) - по отдельным фитонимам и группам фитонимов в прибалтийско-финских и фшпю-угорских языках.
С точки зрения методики исследования наиболее ценными представляются диссертация Э. Коппалевой (Сюрьялайнен) и монография Г. Вилбасте. Указанные авторы комплексно применили для изучения фитонимии конкретных прибалтийско-финских языков (эстонского и финского - ингерманландские говоры) описательный метод, метод компонентного анализа, а также в ряде случаев метод историко-этимологического анализа. Поскольку нами рассматривается фитонимия целого ряда языков, перечисленные методы необходимо было дополнить иными - сравнительно-историческим и контрастным. Таким образом автор, опираясь на методологическую базу указанных работ, расширил её применительно к цели и задачам данного исследования.
Предметом исследования явились названия конкретных растений, при определении и классификации которых автор использовал ряд теоретических трудов по ботанике, в числе которых наиболее ценными и существенными для данного исследования представляются труды Б. П. Василькова по микологии {Васильков 1995), П. М. Жуковского по ботанике {Жуковский 1964), А. А. Кичигина по растениям Республики Коми {Кичигил 1972), Н. Цвелева и Ю. Цинзерлпнга по высшим растениям Северо-запада России Щвелев 2000; Ципзерлинг 1932).
Источники н материал исследования
Материалом исследования послужили фитонимы вепсского, водского, ижорского, ливского, финского, эстонского и коми языков, а также карельских наречий. Лексические данные почерпнуты нами из словарей перечисленных языков, в т. ч. ботанических (названий растений). Для работы использовался также ряд этимологических словарей:
-КЭСКЯ (Лыткип В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка) с ДКЭСКЯ (Дополнения к Краткому этимологическому словарю коми языка)
-ЭСРЯ (М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка)
- Collinder 1955 (Collinder В. Fenno-ugric vocabulary)
- EEW (Miigiste J. Estnisches etymologisches Worterbuch)
- SKES (Toivonen Y. H., Itkonen E., Joki A. J., Peltola R. Suomen kielen etymologinen sanakirja)
- SSA (Suomen sanojen alkupera)
-UEW (Uralisches etymologisches Worterbuch) Базой исследования послужили также личные полевые наблюдения, диалектные записи и материалы, собранные автором с 2000 года в различных районах Ленинградской области и Республики Карелия. Методы сбора -индивидуальная беседа с информантом, анкетирование. Запись диалектной фитонимии производилась в упрощенной фонетической транскрипции.
Научная новизна исследования
Научная новизна данной работы определяется тем, что в ней впервые осуществлено комплексное исследование прибалтийско-финской и коми фитонимии. Изучены её ономасиологические и словообразовательные особенности, проведено сопоставление фитонимического материала обследованных языков.
В частности, научная новизна работы заключается в следующем:
1) впервые проведена классификация фитонимов рассматриваемых языков по признакам, лежащим в основе их номинации;
2) впервые комплексно рассмотрены заимствования в составе флористической лексики рассматриваемых языков;
3) впервые в финно-угорском языкознании предпринята попытка определить состав сложных по форме прибалтийско-финских фитонимов, восходящих, по крайней мере, к прибалтийско-финской языковой общности;
4) впервые комплексно исследовано словообразование фитонимов рассматриваемых языков;
5) впервые выявлен репертуар детерминантов сложных (составных) фитонимов рассматриваемых языков, исследовано их происхождение и роль в образовании таких фитонимов;
6) впервые комплексно исследована роль слов иных лексико- семантических групп, входящих в состав сложных (составных) фитонимов рассматриваемых языков.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что впервые показана системная организация фитонимической лексики в прибалтийско-финских и коми языках; выявлены и исследованы мотивировочные признаки, положенные в основу наименования растений; выявлена и исследована морфологическая структура фитонимов в рассматриваемых языках.
Материалы и результаты исследования могут быть использованы при изучении истории, этнографии и археологии обширного региона, охватывающего Северо-запад России и побережье Балтийского моря. Они также могут быть использованы в преподавании вузовских курсов прибалтийско-финских и коми языков, введения в финно-угорское (прибалтийско-финское) языкознание (тема «лексика»), специальных курсов и семинаров по лексикологии и словообразованию финно-угорских языков. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при составлении словарных статей этимологических словарей, а также словарей отраслевой лексики (фитонимия, миконимия, сельское хозяйство и др.), при создании и пополнении национальных ботанических номенклатур.
Транскрипции слов на финно-угорских языках в тексте данной работы
Во всех случаях сохранялась транскрипция источника. В тех случаях, когда набор диакритических знаков доступных компьютерных шрифтов не позволял в точности передать авторскую транскрипцию, соответствующий знак заменялся на эквивалентный или наиболее близкий по фонетическим характеристикам из другой системы транскрипции. Иногда и это невозможно; знак, обозначающий в большинстве известных транскрипций реконструируемый гипотетический передний гласный неизвестного качества, мы заменили на "8. Причинами технического же характера, а также различиями транскрипций источников вызвано отсутствие выделения так называемых глухих средних согласных в конце слов (подробнее о них см. Вяари1966,с. 120).
Насколько существенно влияние транскрипционной передачи на представление данных, можно судить по транскрипции ливской лексики. Транскрипция фитонимов в словарях Эрнштрейта (Ernstreit 1999) и Кеттунена (Kettunen 1938) сильно различается, причём транскрипция последнего более целенаправленно передаёт фонетический облик слов. Но очень большое количество использованных Кеттуненом диакритических знаков не позволяет воспроизвести её в точности. Видимо, этим обстоятельством вызвано использование различных упрощений транскрипции ливских слов во многих последующих изданиях (SKES; SSA; ряд статей финских и эстонских авторов), например, а — о, а — аа и т. д. Б. Коллиндер использовал свою систему транскрипции (Collinder 1955, переиздание 1977: 14 - 20), которую он определяет как развитие системы транскрипции Э. Сетяля (Setalii - так называемая транскрипция FUF). На наш взгляд, однако, подходы Сетяля и Коллиндера к транскрипции значительно различаются. Транскрипция же ОФУЯ базируется на системе транскрипции В. И. Лыткина (Лыткип 1960), имеющей существенные отличия от всех перечисленных.
Невозможность сведения такого количества разных транскрипционных подходов к единому знаменателю обуславливает единственное, как нам представляется, разумное решение - относительно точное воспроизведение написания источника, учитывающее в случае избыточных нотаций фонематическую значимость отмечаемых авторами оттенков произношения слова.
Так как полевые материалы автора относятся почти исключительно к вепсскому языку, то при записи собранной нами лексики мы ориентировались на наиболее разработанную систему транскрипции для вепсского языка, принятую в СВЯ (авторы словаря характеризуют её как «несколько упрощённую финно-угорскую фонетическую транскрипцию» - с. 10-11).
Ссылка на источник дается следующим образом: после фамилии автора либо сокращённого названия работы (даются курсивом) через двоеточие приводится цифра, указывающая номер страницы, например: СВЯ: 267. Если использовано несколько работ автора, то после фамилии автора указывается год издания работы, затем через двоеточие указывается номер страницы;
затем, через точку с запятой, год издания следующей по хронологии работы и т. д., например: Сюрьялайиен 1981: 33; 1982 Б: 10.
Использованные источники
В качестве лексикографических источников для данной работы использовались следующие:
- этимологические: Collinder 1955; EEW; SKES; SSA; КЭСКЯ; ЭСРЯ
- для финского языка: НШопеп 1933; Suhonen 1936; Коппалева; РФС
- для карельских наречий: KKS; Kujola 1944; Liro 1915; Макаров 1990; Пунэ/сина 1994
- для ижорского языка: IMS; Nirvi 1971; Петров
- для вепсского языка: Ahlqvist 1861; Basilier. 1890; Hamiilainen, Andrejev 1936; VVV; СВЯ; Успенский 1913
- для эстонского языка: EF; Vilbaste 1993
- для водского языка: Kettunen 1986; Posti, Suhonen 1980; Tsvetkov 1995; VKS
- для ливского языка: Emstreit 1999; Kettunen 1938
- для коми языка: КРОЧК; КБС
Кроме того, некоторые лексические данные, отсутствующие в вышеуказанных источниках, взяты из ряда статей, посвященных фитонимии фишю-угорских языков (см. список использованной литературы).
История изучении фитонимии рассматриваемых финно-угорских языков
Рассматриваемые языки в данном разделе располагаются в следующем порядке: а. вепсский; Ь. карельские наречия, ижорскии, водский, ливский языки; с. финский, эстонский; d. коми.
Вепсский язык
Фитонимия вепсского языка в целом остаётся неизученной.
Сбор вепсской фитонимической лексики осуществлялся в XIX -первой половине XX в. финскими исследователями. А. М. Шёгрен (Sjogren), первым из языковедов побывал у вепсов в 1824 г., затем Э. Лённрот (Lonnrot), опубликовал в 1853 г. очерк о вепсском языке. Потом, последовательно, выходят публикации А. Алквиста (Ahlqvist, псевдоним Оксанен - Oksanen), X. Басильсра (Basilier), Э. Сетяля (Setiila), Л. Кеттунена (Kettunen), Л. Пости (Posti), А. Турунена (Turunen), Р. Пелтола (Peltola), Ю. Райнио (Rainio). Полевые материалы по фитонимии некоторых экспедиций, (например, Э. Сетяля), находятся в научном архиве финляндского Центра изучения отечественных языков (Kotimaisten kielten tutkimuskeskus).
Среди работ, изданных названными филологами, с точки зрения объёма и качества собранной лексики выделяются статьи А. Алквиста (Ahlqvist 1861), X. Басильера (Basilier 1890) и книга М. Айрола, А. Турунена и Ю. Райнио (Airola, Turunen, Rainio 1945). Словарь, приложенной к статье А. Алквиста 1861 г., является наиболее полным по объёму и качеству лексического материала источником, опубликованным до появления СВЯ (1972). В нём представлены, в частности, многие фитонимы, относящиеся к северновепсскому диалекту и одному из западных говоров средневепсского диалекта. Словник, сопровождающий работу X. Басильера, посвященную ныне вымершему исаевскому (восточному) диалекту вепсского языка, является единственным источником по его лексике и тем самым уникален. Словник содержит и ряд фитонимов. Нельзя не отметить указанную брошюру М. Айрола, А. Турунена и 10. Райнио „Vepsiin Opas", предназначенную для нужд финской армии, в 1941 - 1943 гг. занимавшей всю территорию расселения северных вепсов. Составленный Ю. Райнио словарик к этому изданию представляет лексику северного диалекта и также содержит ряд фитонимов.
В указанных работах мы встречаем, в числе других, названия растений, уже не отмеченных исследователями, проводившими сбор лексики в полевых условиях в более позднее время, например, tamm дуб (вымерший исаевский диалект, Басильер). Отметим, что словники к работам Басильера и Алквиста были фактически проигнорированы во всех изданных впоследствии словарях и работах по лексике вепсского языка.
Собирание вепсской лексики российскими исследователями началось намного позже. Первая известная работа (1913 г.) - это небольшой по объёму словарь учителя П. Успенского (Успенский 1913), содержащий ряд фитонимов, относящихся к ссверновспсскому диалекту. В 1934 г. вышел небольшой по объёму вепсско-русский словарь Ф. Андреева и М. Хямяляйиена (HamdUiinen, Andrejev 1936), также содержащий некоторое количество фитонимов. Данные словари, на наш взгляд, добавили очень мало к материалам финских публикаций.
Более масштабная экспедиционная работа по сбору вепсской диалектной лексики развернулась уже после второй мировой войны силами петрозаводских (Н. Богданов, М. Хямяляйнен, М. Зайцева, М. Муллонен, Н. Зайцева) и эстонских (P. Alvre, T.-R. Viitso, A. Kahrik и др.) учёных. При этом систематически собиралась лексика различных разделов, в т. ч. фитонимия. Основным результатом этой работы стал объёмный «Словарь вепсского языка» М. Зайцевой и М. Муллонен (СВЯ), содержащий свыше 400 названий растений; большинство этих названий снабжены латинской бинарной классификацией (хотя и с некоторыми ошибками). Кроме того, собранный материал был использован в статьях, посвященных отдельным фитонимам или их группам (например, Kalima 1927). Об интересе к вепсской фитонимии говорит тот факт, что но теме «ботаническая лексика в вепсском языке» в 1973 г. была защищена дипломная работа на финно-угорской кафедре Тартуского Университета (Pehk 1973).
За последние полвека появился ряд статей отечественных и зарубежных учёных, посвященных названиям растений финно-угорских и, шире, уральских языков, где вепсская лексика флоры использована главным образом при этимологическом анализе фитонимии соответствующих языков (Tunkelo 1918; Леппик 1964; Karelson 1956; Коропеп 1991).
Общее количество известных вепсских фитонимов, содержащихся в перечисленных источниках, достигает 600 (с фонетическими вариантами). Вместе с фитоннмами, собранными автором диссертации, их число достигает 680; общее число растений, известных вепсам, достигает 130.
Ижорский, водский и ливскии языки, карельские наречия.
Лексикографические источники по перечисленным языкам, особенно KKS и ливскии словарь Л. Кеттунена (КеШтеп 1938), содержат большое количество названий растений. Суммируя их количество по всем доступным источникам, можно определить общее число известных на сегодняшний день фитонимов следующими цифрами:
- по ижорскому языку: ок. 400 названий (ок. 200 растений);
-по карельским наречиям: св. 1500 названий (ок. 400 растений);
-по водскому языку: 250 названий (133 растений);
-по ливскому языку: ок. 1200 названий (св. 350 растений).
Флористическая лексика данных языков практически не становилась ещё объектом систематического изучения. Отдельные брошюры и статьи посвящены описанию карельских названий растений (Liro 1915; Чешейко 1996).
В некоторых статьях, посвященных финской и эстонской фитонимии, мы находим приводимые в качестве примеров из близкородственного языка ижорские, карельские, водские и ливские названия растений, причём в крайне ограниченном количестве.
Работ, рассматривающих фитонимию водского и ливского языков, не существует.
Финский и эстонский языки
Мы рассматриваем здесь финский и эстонский языки вместе в связи со следующими общими для них особенностями:
a. В отличие от других близкородсвенных языков, финский и эстонский языки являются письменными и были таковыми на протяжении многих веков;
b. В связи с этим многие названия растений, принятые в качестве научных, номенклатурных, вошли в общенациональные письменные языки и во многом потеснили народные названия;
c. В результате деятельности национальных научных школ лексика флоры финского и эстонского языков хорошо собрана и изучена.
Не упоминая здесь большинства опубликованных за более чем полуторавековую историю исследований научных статей, посвященных финским и эстонским народным названиям растений {Saareste 1924; Ruoppila 1981 и др.), назовём два основных описательных труда: П. Сухонена по финской фитонимии (Suhonen 1936), и Г. Вилбасте по эстонской {Vilbaste 1993.). В работе Сухонена не рассматривались вопросы этимологии, словообразования и некоторые другие, тогда как работа Вилбасте является более полной. Крупнейшим собирателем и систематизатором фитонимов финского и некоторых близкородственных языков был филолог и этимолог Э. Эряметса (Пакаринсн) (Elvi Erametsa /Pakarinen/, 1904 - 1978). К сожалению, он не опубликовал по данной теме практически ни одной работы, занимаясь всю жизнь главным образом общими этимологическими исследованиями лексики финского языка.
Фитонимия ингерманландских говоров финского языка, сохранивших большое количество своеобразных названий растений, не встречающихся в Финляндии, является объектом исследований Ю. Э. Коппалевой (Сюрьялайнен, ИЯЛИ КНЦ РАН, Петрозаводск). Помимо диссертационной работы (автореферат: Сюрьялайнен 1982 Б) и ряда статей (Syrjdldinen 1982; ; 1979 А; 1981; 1982 А) по этой теме, ею подготовлена рукопись словаря финских (ингерманландских) народных названий растений Ленинградской области (Коппалева). Эту рукопись автор любезно предоставила в наше распоряжение.
Крупнейшими этимологическими словарями, рассматривающими и значительное количество лексики флоры, не только по финскому и эстонскому, но и по другим прибалтийско-финским языкам служат SKES, SSA и EEW.
Как представляется, здесь необходимо остановиться на соотношении и связи народных названий растений и научной ботанической номенклатуры, имеющейся в финском и эстонском языках (такая номенклатура в коми языке находится, по нашему наблюдению, в стадии становления).
Научная национальная ботаническая номенклатура финского языка развивается с середины XIX в. Значительный вклад в её становление внёс известный филолог Э. Лённрот (Lonnrot). Множество современных номенклатурных названий растений были введены им (в книге „Flora fennica" - Lonnrot 1860) и его ближайшими последователями в научный оборот.
Основой национальной ботанической номенклатуры стали народные фитонимы (в основном, сложные), заимствования и кальки шведских и латинских названий растений. Лённрот использовал собранные им народные фитонимы, выбирая для научной номенклатуры наиболее распространённые из них (например, sianpuolukka толокнянка , variksenmarja водяника ); во всяком случае, большую роль в этом сыграли и субъективные пристрастия Лённрота.
Эстонская национальная ботаническая номенклатура складывалась позже, оформившись в основном к 30-м годам XX в. В её основе также лежит народная фитонимия, а также немецкие, русские и латинские заимствования.
Влияние ботанической номенклатуры на народную фитонимию проявляется в замене народных названий растений общепринятыми, номенклатурными. Результатом этого процесса является постепенное, но неуклонное обеднение народной фитонимии.
Таким образом, народная фитонимия и ботаническая номенклатура -тесно связанные и взаимно влияющие разделы лексики.
Коми языки
Коми фитонимии посвящены многие специальные работы (например: Ракин 1976; 1977; 1979; 1981; 1985; Гуляев 1967). Е. С. Гуляевым, в частности, сделана попытка разработки на основе народной фитонимии коми научной ботанической номенклатуры.
Вопросы номинации, словообразования, семантической структуры коми фитонимов являются предметом рассмотрения лишь в отдельных статьях {Ракин 1976; 1977; 1979).
Коми народная фитонимия, несомненно, собрана хорошо. Основным лексикографическим источником но ней служит «Краткий коми-русский, русско-коми ботанический словарь» А. Н. Ракина (КБС); кроме того большое количество фитонимов, в т. ч. не вошедших в указанный словарь, содержится в КРОЧК, значительно меньшее количество - в словаре Видермана (Wiedermann 1880).
Этимологии многих древних коми фитонимов посвящен ряд словарных статей в КЭСКЯ.
Влияние формирующейся коми национальной ботанической номенклатуры на народную фитонимию всё ещё незначительно.
Изучение коми-прибалтийско-финских контактов в области лексики имеет давнюю историю; основополагающими работами данного направления считаются статьи Вихмана (Wichmann 1903) и Лако {Lake 1920). В дальнейшем к этой теме неоднократно обращались В. И. Лыткин (Лыткин 1956; 1961; 1969; словарные статьи в КЭСКЯ), А. И. Туркин (Туркин 1965; 1970; 1974), Г. Н. Макаров (Макаров 1967). Обобщающую статью по истории исследований коми-прибалтийско-финских контактов написала В. Е. Жижева (Жижева 2002). Практически во всех перечисленных работах рассматриваются и некоторые фитонимы.
К возможности реконструкции фитонимии позднего периода прибалтийско-финской языковой общности и периода её распада
Одним из преимуществ применения сравнительного метода (включая и сравнительно-исторический) исследования лексики прибалтийско-финских языков является возможность в какой-то мере реконструировать лексику прибалтийско-финской языковой общности.
Кроме простых фитонимов, рассмотренных выше, древним по происхождению является ряд названий растений, имеющих сложное строение, то есть образованных способом словосложения.
Прибалтийско-финская языковая общность унаследовала некоторые названия растений, восходящие к более древним языковым общностям. Все эти фитонимы являются простыми, и их внутренняя форма была стёрта уже в прибалтийско-финской языковой общности. Приведём примеры (здесь и далее основным языком будет служить финский, за исключением фитонимов, отсутствующих в финской лексике): - lehmus липа (соответствия: вепс, эст., вод., кар.), vaahtera клён (соответствия: фин., эст., кар., юісор., вод., лав.) и др.
- murrain морошка (соответствия: вепс, эст., кар., ижор.)
- petaja сосна (соответствия: вепс, эст., кар., иэ/сор., вод., лив.)
- pihlaja рябина (соответствия: вепс, эст., кар., ижор., вод., лив.)
- puola брусника , ягода (соответствия: вепс, эст., кар., ижор., вод., лив.)
- tuomi черёмуха (соответствия: вепс, эст., кар., ижор., вод., лив.)
Значительное количество фитонимов, как простых, так и сложных, восходит к прибалтийско-финской языковой общности. Например:
- kaura овёс , ср. вепс, kagr, эст. kaer, кар. kagru, иэ/сор. kagra;
- kasma трутовик, чага , ср. вепс, kazn, иэ/сор. ka(a)zna, эст. kasna;
- ohra ячмень , ср. вепс, ozr, эст. oder, кар. ozra, ozru, ozra, иэ/сор. odra, ohra, osra, ozra, otra, вод. ezra, лив. vo ddorz;
- taki(ainen) репейник , ср. вепс, taki, кар. takkie(han e), иэ/сор. takki(ain), эст. takjas, вод. takki;
- vehka вахта трёхлистная , ср. вепс, vehk , кар. vehka, vehku Calla palustris , иэ/сор. vehka то же , эст. voht, voha и проч.
Многие из перечисленных названий заимствованы в эпоху прибалтийско-финской языковой общности (из балтийских и германских языков); например, ohra, taki- балт. (подробнее см. в разделе 1.3.)
Как видно из приведённых примеров, некоторые простые древние фитонимы присутствуют во всех или почти во всех прибалтийско-финских языках, а другие - лишь в части языков (вплоть до таких, которые ограничены одним ареалом, напр. фин. salava вид ивы , suoko вид берёзы ). Фитонимы, не имеющие соответствий в дальнеродственных языках, но встречающиеся ныне лишь в какой-либо одной подветви прибалтийско-финских языков (исключая выявляющиеся поздние заимствования), восходят не к прибалтийско-финской языковой общности, а к его наречиям2, от которых берут своё начало современные нам языки.
Тот факт, что некоторое количество простых древних фитонимов сохранилось лишь в одном или нескольких прибалтийско-финских языках, может быть, конечно, объяснён утратой этих слов в остальных языках (в которых для обозначения соответствующих растений возникли свои фитонимы, либо таковые были заимствованы), но в настоящее время такая утрата недоказуема.
Пласт древней (доприбалтийско-финской) лексики флоры хорошо изучен и описан во многих работах.
Рассмотрим основные особенности словообразования фитонимов, восходящих к прибалтийско-финской языковой общности.
Заимствования и кальки славянского (древнерусского и русского) происхождения
Значительное количество фитонимов заимствовано из древнерусского и русского языков за многие века контактов практически во все прибалтийско-финские языки и коми язык. Среди прибалтийско-финских языков по количеству русских заимствований лидируют карельские наречия, особенно в этом плане выделяются тверские говоры собственно-карельского наречия. В коми языке также наблюдается множество заимствованных из русского языка названий растений.
Исследованию русских (включая древнерусские) заимствований, в т. ч. фитонимов, в составе прибалтийско-финских языков посвящен ряд крупных работ (Kalima 1952; 1956; Mikkola 1894; Plbger 1973; Ruoppila 1986).
Коми заимствованной лексике флоры посвящена статья А. Н. Ракина (Ракин 1984); в ней рассмотрены в основном русские заимствования.
Примеры прибалтийско-финских и коми названий растений, заимствованных из русского языка, приводятся ниже:
высшие растения, имеющие пищевое значение:
- кар. твер. botvii свёкла рус. диад, ботвинья [листовая] свёкла (см. СРНГ, вып. 3: 134 с пометой Твер.) ,
- кар. br ukvu, brut vu, bukva, вепс, br ukv, вод. br ukva брюква
русл
- вод. gul ba тмин рус. диап. гульба тмин ;
- кар. hmel u хмель рус.\
- кар. hren u, вод. hren, krieni хрен рус;
- вепс, jablon , d iiblon , g ablon яблоня рус;
- кар. juablokka картофель рус. яблоко;
- uoicop. kabussa, kabusta, вепс, kapust, вод. kapussa капуста pyc;
- uoicop. kalina, вепс, kalin, вод. kalina калина pyc;
- uoicop. karditsa, вод. garjsitts горчица pyc;
- вепс, kartohk, kartosk картофель pyc. картоха, картошка;
- вепс, kisl ank щавель юоіс. диал. рус. диал. кислянка то же ;
- вепс, kisl irjg кислица рус. диал. Фитоним зафиксирован только у Алквиста (Ahlqvist 1860: 89); возможно, к предыдущему.
- кар. kn ahin a красная смородина рус. диал. княгиня то же ;
- кар. kn iizicca красная смородина рус. диал. княжица то же ;
- фин. ингерм. говоры krusovn iekka, кар. krizouniekku, kruzovn ikka, uoicop. krizanikko(i), вод. grisovnikka, krizovnikk крыжовник pyc;
- фин. ингерм. kruusa, kruusi, ruusi, вепс, grus, вод. gruusa, gruusi груша рус:,
- іюісор. kukkurOzi, вод. kukuruz, kukuruzij кукуруза pyc;
- кар. l edenca красная смородина pyc. диал. леденика, леденица ;
- кар. luukka, luwkku, гюісор. luukka, вепс, luk сев. и сред, диал., вод. лйкк, лйккц лук рус\
- вод. malina малина рус;
- кар. mjatu мята рус\
- кар. morkouhku, morkvu, morku, uoicop. morkofka, вепс, morkofk (markofk), вод. morkovka мороковь рус. морква, морковка; финская диалектная форма morkkona представляет собой контаминацию porkkana (см.) и morko-, заимствованное из русского языка.
- кар. muakku мак рус;
- кар. n emka брюква рус. диал. немка;
- кар. ogurca, вепс, ogurc, вод. uguritts огурец рус;
- кар. on ista, вепс, on ist сев. и сред. диал. анис рус. диал. онист;
- uoicop. parbulitsa, эст. parbulits, вод. balbari, barbaris барбарис рус;
- вепс, petrusk, pestrusk, вод. petrusk петрушка pyc;
- фіш. porkkana морковь , кар. porkkana, borkan, иэ/сор. borkkona, porkkona, эст. porgand, вод. borkken, borkkana, лив. bork(5)nz, borkin , borknoz pyc. устар. и диал. боркай (варианты огласовки: баркан, буркан и т. п.);
- фин. retiisi редис (разг. редиска) , фин. ингерм. retiska, иэ/сор. rediska, вепс, г ed isk, эст. redis, вод. red isk. По мнению SKES и SSA, финское слово представляет собой шведское заимствование ( radisa), однако нет сомнения, что другие языки ветви, как и, во всяком случае, отдельные диалекты финского языка, получили фитоним из русского языка.
- фин. retikka, ингерм. rytka редька , кар. rot ka, rotky, иэ/сор. riitke, riitkii, вепс, ret k, вод. retts рус. редька;
- фин. rietsinii, rietsinii, кар. grecu, grecha, grecuha, иэ/сор. kreetsina, kreetsina, вепс, grec, вод. gretina, greettsin, kretsina, kretina, krahzinatt гречиха pyc. диал. греча, гречиха, гречуха, гречина;
Названия частей тела и волосяного покрова человека и животных в составе фитонимов
Названия предметов быта и хозяйственного назначения, а также продуктов в составе финских фитонимов
a. jussi диал. волос : jussiheina белоус b. kello колокол : kello колокольчик , lumikello подснежник c. kuukunen бубенчик : kuukunen дождевик d. laukku сумка : karvalaukku, vahalaukku волнушка розовая e. leipa хлеб : leipakakkara, ketunleipa кислица f. maito молоко : maitosieni волнушка белая , maitohorsma кипрей g. mesi мёд : mesisieni опёнок h. типа яйцо : maamuna дождевик , картофель і. pipar перец : piparjjjuuri хрен j. rahka творог : rahkatatti боровик k. sametti бархат : samettikukka гравилат , samettitatti моховик 1. taikina квашня : taikinamarja боярышник m. viikate коса : viikateheina белоус n. viini вино : viinimarja смородина названия предметов быта и хозяйственного назначения, а таю/се продуктов в составе фитонимов карельских наречий
a. doroga дорога : dorogajl eht i подорожник b. jaicca яйцо : muajjaicca дождевик , картофель c. kos t el i костыль : kos t el ihein a подорожник d. luz ikka ложка : luz ikkahein a, cigananIuz ikka папоротник e. maido молоко : maidokukka одуванчик , maidomoUkkiine клевер , maidoccu общее название грибов рода Lactarius f. metla метла : metlahein a вейник, мятлик g. muila мыло : cigananmuila гвоздика пушистая h. rumenca румяна : vez irumenca полушник озёрный і. suwrima крупа : suwrimaheina лебеда j. tahas тесто : tahaskukka шиповник k. taigina квашня : taiginamar ja шиповник 1. uz n iekka серьга : uz n iekkakukka фуксия m. vasta веник : vastakoivu вид берёзы названия предметов быта и хозяйственного назначения, а таюісе продуктов в составе шісорских фитонимов
a. jussi волос : jussi, jussi[heina белоус торчащий b. kanto пень : kantosammal лишайник c. kello колокол : kellokukka колокольчик d. leiba хлеб : tedrelleiba трутовик берёзовый e. maido (maido) молоко : maidoseeni общее название грибов рода
Lactarius , mustamaidoseeni груздь чёрный , maidoheina, maido kukka одуванчик f. mezi мёд : mezimarja вишня, поленика g. типа ЯЙЦО : типа, munnain, таЦтипа картофель , tulimuna,
kuzi[muna, heppoizenkuzimuna дождевик h. sulkku шёлк : sulkkunatta вид водоросли і. taikkina квашня : taikkinamarja Ribes alpinum j. telgi ось (телеги, воза) : raudatelgi подорожник 133
к. tnska насос : tnskaputki неидентифицированное растение названия предметов быта и хозяйственного назначения, а также продуктов в составе вепсских фитонимов
a. bobain e игрушка : rugizbobain e василёк b. келоіп е КОЛОКОЛЬЧИК И одноимённое растение
c. лаг пряжа : тесЦлапя вид лишайника d. lapkaized lapkoized серьги и калган, лапчатка болотная ; в данном случае, по всей видимости, произошло своеобразное скрещивание вепсского слова и заимствованного русского фитонима лапчатка.
e. luzik ложка : gadan uz ik вид папоротника f. mez i мёд : mez ipa красный клевер g. типа ЯЙЦО : hacamuna гриб дождевик h. n in лыко : kagenn in волчье лыко ; также в названиях липы:
п іп , п іп Цри, n iin veza
і. реікол пест : kagenpet od хвощ полевой j. pirg пирог : janisanpirgad кислица, щавель k. pist kiiin e манок на рябчика и пикульник ;
1. robil kain e ромашка и калитка (вид выпечки) названия предметов быта и хозяйственного назначения, а также продуктов в составе эстонских фитонимов
a. капп игрушка : sinikann анютины глазки b. kell колокол : karukellad кресс водяной , maikelluke ландыш ,
lumijjkelluke подснежник c. mesi мёд : mesijumikad василёк d. orv печурка : kaoorv, keoorvik фиалка e. piim молоко : piimohakas осот f. samet бархат : sametpuravik моховик 134
g. vill шерсть : villpea пушица названия предметов быта и хозяйственного назначения, а такэ/се продуктов в составе водских фитонимов
a. jussi, jussi волос : jussi, jussiheina,jussiroho белоус b. rissi крест : rissiroho клевер c. mookk сабля, меч : vesim66kk рогоз названия предметов быта и хозяйственного назначения, а такэ/се продуктов в составе ливских фитонимов
a. jougo мука : joug6buolgoz толокнянка b. типа ЯЙЦО : тбЦтипа гриб дождевик c. seemd a молоко : seemd aputkoz одуванчик
Фонетические изменения на стыке компонентов сложных фитонимов в прибалтийско-финских языках
Переносные фитонимы образованы семантическим способом, и порождены способностью человека к ассоциативному мышлению, лежащему в основе такого смыслового переноса. При этом названия одних объектов переносятся на другие, в том числе и растения. Полученные таким образом фитонимы являются результатом употреблений слов иных лексико-семантических групп в переносных значениях.
В прибалтийско-финских и коми языках в роли переносных названий растений могут выступать и простые, и сложные (составные) слова. Примеры простых переносных фитонимов: вепс, rob il k ain e ромашка , букв, калитка (имеется в виду выпечное изделие), вепс, haragejn e то же , букв, сорока (уменьшит.), kajagejn e кувшинка , букв, чаечка , фин. ипгерм. lutikkaiset перловник , букв, клопики , кар. kl ikka спорынья , букв, хромоножка , bokkozet спорынья , букв, игральные кости . Следует отметить наличие в приведённых примерах суффиксов субъективной оценки, явно способствующих образованию переносного значения20.
Всё же почти все переносные названия растений в рассматриваемых языках - сложные (или составные) по форме.
Определяющий компонент при образовании переносных сложных фитонимов играет главную роль, обеспечивая возможность метафорического использования слов, например, фин. hiirenherne астрагал , мышиный горошек (hiirenj- мышиный ), вепс. gadan uz ik папоротник (gadan- змеиный ), mamsin lljuva спорынья (mams баба ), коми слонЦкок подберёзовик болотный (слон слон ) и др.
В качестве атрибутивного компонента переносных сложных фитонимов в большинстве случаев выступают названия людей, животных, мифических существ (чёрта, водяного), а в отдельных случаях на растение переносится и сложное название человека, например, лив. tTemTez дрожжевой грибок , букв, ремесленник, помощник. Предмет, вещество либо что-то иное, название чего выражено основной частью такого сложного фитонима, может «приписываться» собственности какого-либо живого существа: кошачий колокол, заячий гостинец, тетеревиный хлеб, сорочья шапка и др. На растение может быть перенесено и название части тела живого или мифического существа: бабий зуб, чёртов глаз, коровий язык, собачья лапа и т. д.
Другая группа переносных сложных фитонимов в качестве атрибутирующего компонента содержит название места, местности, строения, где находится то, что выражено основным компонентом: церковный колокол, земляное яйцо, ржаная игрушка и др.
Вообще же, определяющая часть в переносных сложных фитонимах, за очень редким исключением, формальна, то есть носимая ею семантическая нагрузка несущественна или малосущественна. Это доказывается тем, что практически во всех рассматриваемых языках наблюдается явление варьирования определяющей части переносных сложных (составных) фитонимов, например, коми катшасин, кульЦсин, пблудьЦсин василёк . Такое варьирование, как видно, не влияет на значение фитонима.
Отделению переносных от свободных сочетаний, несомненно, может способствовать форма множественного числа основного компонента, например, в вепс. janisankorvaized ландыш , эст. karukellad кресс водяной и др.
Подавляющее большинство переносных фитонимов имеет распространение в пределах отдельных говоров, диалектов, наречий, значительно реже - в пределах языка. Переносные фитонимы, общие для всех прибалтийско-финских языков или их части, очевидно, являются весьма древними (см. в разделе 1.1).
