Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы сопоставительного исследования метафорического образа СССР в советском и американском медийных политических дискурсах (1930-1954 гг.)
1.1. Дискурсивные основы изучения политической метафоры .
1.2. Теория и методика метафорического моделирования на современном этапе развития политической метафорологии
1.3. Теория и методика сопоставительного исследования политических метафор .
1.4. Теория и методика диахронического исследования политических метафор
1.5. Методика квантитативного сопоставления метафор советскогои американского медийных политических дискурсов 1930-1954 гг.
Выводы по первой главе .
Глава 2. Квантитативный аспект исследования исторической динамики метафорического моделирования образа СССР в советском и американском медийных политических дискурсах (1930-1954 гг.) .
2.1. Частотные характеристики метафор советского и американского медийных политических дискурсов
2.2. Интенсивность метафор советского и американского медийных политических дискурсов
2.3. Переменная содержания метафор советского и американского медийных политических дискурсов
2.4. Метафорическая сила советского и американского медийных политических дискурсов
Выводы по второй главе
Глава 3. Квалитативный аспект исследования исторической динамики метафорического моделирования образа СССР в советском и американском медийных политических дискурсах 1930-1954 гг
3.1. Функционирование метафорических моделей в советском и американском медийных политических дискурсах довоенного периода
3.1.1. Метафорическая модель со сферой-источником «Живая и неживая природа» в советском и американском медийных политических дискурсах довоенного периода .
3.1.2. Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Артефакты» в советском и американском медийных политических дискурсах тридцатых годов .
3.2. Функционирование метафорических моделей в советском и американском политических дискурсах военного периода .
3.2.1. Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Человеческий организм» в советском и американском медийных политических дискурсах военного периода .
3.3. Функционирование метафорических моделей в советском и американском медийных политических дискурсах послевоенного периода .
3.3.1. Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Война» в советском и американском медийных политических дискурсах послевоенного периода
3.3.2. Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Родство» в советском медийном политическом дискурсе послевоенного периода
Выводы по третьей главе
Заключение .
Список литературы
- Теория и методика метафорического моделирования на современном этапе развития политической метафорологии
- Методика квантитативного сопоставления метафор советскогои американского медийных политических дискурсов 1930-1954 гг.
- Переменная содержания метафор советского и американского медийных политических дискурсов
- Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Артефакты» в советском и американском медийных политических дискурсах тридцатых годов
Теория и методика метафорического моделирования на современном этапе развития политической метафорологии
В качестве материала для исследования использовались политические тексты различных категорий, в том числе центральные издания, которые распространялись на всей территории Советского Союза, – газеты «Правда», «Труд», «Комсомольская правда», «Известия», «Пионерская правда»; региональные газеты – «Приокский рабочий», «Знамя коммуны», «Казахстанская правда», «Московский большевик», «Ленинградская правда» и др.; американские периодические издания, которые были хорошо известны и распространялись по всей территории США (Foreign Affairs, The New York Times, The Washington Post) и газеты локального значения – Rigby Star, Southern Israelite, The Palm Beach Post, Milford News и др. При отборе материала были задействованы как собственно печатные издания, так и электронные ресурсы, содержащие восстановленные статьи, речи политиков, политические дебаты и другие материалы, впервые опубликованные в прессе тридцатых – начала пятидесятых годов. В них выделены метафорические словоупотребления, использованные при осмыслении советской действительности 1930–1954 гг. Всего было рассмотрено 3825 метафорических словоупотреблений (2120 – относится к советскому политическому дискурсу, 1705 – к американскому политическому дискурсу).
Методология настоящего исследования сложилась в первую очередь на базе работ зарубежных и отечественных лингвистов в области теории концептуальной метафоры (Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, И. М. Кобозева, О. Н. Лагута, М. В. Никитин, М. Э. Рут, Т. Г. Скребцова, А. П. Чудинов, Ш. Балли, М. Джонсон, Дж. Лакофф, А. Ричардс и др.), успешно развиваемой в теории метафорического моделирования на основе когнитивно-дискурсивной парадигмы (А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, Т. Г. Скребцова, А. П. Чудинов, Й. Цинкен и др.). Представленная работа также опирается на достижения ученых в области дискурс-анализа (А. Н. Баранов, Р. Водак, Т. ван Дейк, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, К. де Ландтсхеер, А. Мусолфф, А. П. Чудинов, Е. И. Шейгал, С. Тэйлор, М. Уэтерел, Л. Зееман и др.), прагмалингвистики (Н. Д. Арутюнова, Р. Водак, М. Р. Желтухина, В. И. Карасик, Н. Б. Руженцева, Г. Г. Слышкин, Е. И. Шейгал и др.) и лингвокультурологии (С. Г. Воркачёв, В. И. Карасик, В. В. Красных, В. А. Маслова, Ю. Е. Прохоров, В. Н. Телия и др.).
В работе использовались следующие методы исследования: синтез, анализ и классификация эмпирического материала, метафорическое моделирование, когнитивно-дискурсивный анализ, классификация, контекстуальный анализ, семантическое описание, статистическая обработка материала. При обобщении, систематизации и интерпретации результатов наблюдений применялся описательный метод. Кроме того, были использованы методы квалитативного и квантитативного анализа метафорических единиц и по методике Х. Де Дандтсхеер. В ходе исследования применялся сопоставительный анализ с учетом лингвокультурологической характеристики исследуемых явлений.
Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении специфики функционирования когнитивной метафоры в медийном политическом дискурсе Советского Союза и США периода тридцатых – начала пятидесятых годов прошлого века и ее роли в формировании образа государства в сознании индивида и нации. В советском и американском медийных политических дискурсах выделены дискурсивно устойчивые и дискурсивно неустойчивые метафорические модели; обнаружены и систематизированы социополитические факторы, определяющие дискурсивную вариативность метафорических моделей. Предложена и апробирована оригинальная методика сопоставления динамики развития метафорических систем на основе использования квантитативного и квалитативного анализа при реконструкции лингвополитической картины мира прошлого. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях по проблемам общей теории метафорического моделирования и сопоставительного исследования метафорических моделей в национальных политических дискурсах с учетом их исторического развития.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в выявлении динамики метафорического образа СССР в советском и американском медийных политических дискурсах тридцатых – начала пятидесятых годов прошлого века. В работе впервые выделены, систематизированы и сопоставлены метафорические модели, репрезентирующие образ советского государства в советском и американском медийных политических дискурсах 1930–1954 гг., с учетом специфики предвоенного, военного и послевоенного дискурса. Выделены факторы, способствующие дискурсивной устойчивости и дискурсивной неустойчивости метафорических моделей при метафорической репрезентации образа СССР в советских и американских СМИ рассматриваемого периода. Проведенный квантитативный и квалитативный анализ метафорических моделей в диахронии позволил выявить интернациональные закономерности, присутствующие в двух национальных дискурсах, а также специфические лингвокультурологические особенности метафорического образа СССР, созданного в советском и американском медийных политических дискурсах рассматриваемого периода.
Методика квантитативного сопоставления метафор советскогои американского медийных политических дискурсов 1930-1954 гг.
Исследование количественных характеристик метафор является неотъемлемой частью изучения политической метафорологии. Это дает возможность выделить основные метафорические свойства изучаемого материала. Количественные оценки позволяют охарактеризовать политический дискурс в целом с позиции метафорики.
Метафорические модели, выявленные в процессе сплошной выборки (то есть без пропусков), были обработаны по методике сопоставительного анализа.
В рамках нашего исследования речь идет о политическом дискурсе, направленном на описание событий и характеристику политической, экономической и общественной ситуации в Советском Союзе. Отметим, что на данном этапе исследования в нашу задачу не входили выявление и характеристика доминантных моделей, функционирующих в советском и американском медийных политических дискурсах.
Представим источники, послужившие материалом для нашего исследования. Для анализа довоенного периода мы отобрали статьи из 85 номеров советских газет за период с 1 января 1930 г. по 31 августа 1939 г. Что касается американского дискурса, то здесь материалом служили также 85 газет и журналов за аналогичный период времени. При описании нарратива, посвященного Второй мировой войне, количество отобранных газет и журналов составило 52 номера для советского и американского медийных политических дискурсов периода 1 сентября 1939 г. – 2 сентября 1945 г. На завершающем этапе (3 сентября 1945 г. – 31 декабря 1954 г.) изучения эволюции политических метафор, репрезентирующих образ Советского Союза, количество источников выглядит следующим образом: по 79 номеров в обоих национальных дискурсах. Как видно, количественное соотношение печатных изданий довоенного и военного периодов в сопоставляемых странах примерно одинаковое. Этот факт объясняется продолжительностью исследуемых периодов (довоенного и послевоенного). Для наибольшей точности и достоверности полученных данных в каждом анализируемом периоде мы выбираем в качестве источника материала одинаковое количество газет и содержащихся в них текстов. Не следует забывать о цензуре, жестко контролирующей советскую печать. В связи с этим возникает вопрос об определенном субъективизме опубликованных статей.
В результате проведенного исследования нами было отобрано определенное количество метафор в советском и американском медийных политических дискурсах всех трех периодов. Метафорические выражения и словоупотребления направлены на сферу-мишень Советский Союз.
Вычисляем коэффициент переменной частотности метафор на 1000 слов в двух национальных дискурсах. Как упоминалось выше, количество номеров одинаково и в советском, и в американском политических медиадискурсах. Последовательный и синхронный анализ начинаем с первого этапа (1 января 1930 г. – 31 августа 1939 г.). Общее количество слов в советских текстах составило 930527 единиц. На американские номера приходится 628372 слов. Количественное расхождение слов в двух национальных дискурсах при абсолютно одинаковом соотношении номеров объясняется различным строем языков. Как мы знаем, синтетические языки (в данном случае русский) значительно превосходят по структурной наполненности аналитические (каким является английский язык). Следует учитывать, что из всех номеров газет и журналов мы отобрали лишь те публикации, в которых встречается хотя бы одно метафорическое выражение. В советском дискурсе мы получаем 425 публикаций. Американский дискурс насчитывает 258 публикаций. Формула для подсчета переменной частотности метафор для советского дискурса имеет вид 425 / (930527 / 1000) = 0,456. Конечное число, а именно сам коэффициент частотности метафор, округляем до тысячных. Такая же операция проведена применительно к американскому медийному политическому дискурсу. Полученные результаты заносим в таблицу 1.
Мы наблюдаем незначительные расхождения в показателях частотности. Очевидно, что, несмотря на меньшее количество отобранных метафор в американском политическом дискурсе, частотность использования метафор незначительно уступает советскому медийному политическому дискурсу. Все же сквозь призму метафор ощущается разница между двумя культурами. Именно на этот период приходится высказывание Вальтера Шубарта в его известной книге (1938 г.) «Европа и душа Востока»: «Никогда еще Европа, даже во времена Рима цезарей, не была так далека от Востока и его души, как ныне в прометеевскую эпоху. Противоположность между Востоком и Западом достигла своего высшего напряжения, но столь же огромно и стремление к его изживанию» [Шубарт, 1947: 96]. Насыщенность советского медийного политического дискурса метафорами в историческом контексте способствует пониманию смысла событий, происходивших в советском государственном строительстве. Преобладающее количество метафор в советском медийном пространстве лишний раз подчеркивает стремительные темпы индустриализации, коллективизации, создания новой армии как составляющих большой программы модернизации страны. Основной задачей было «превращение человека с крестьянским типом мышления, восприятием времени, стилем труда и поведения – в человека, оперирующего точными отрезками пространства и времени, способного быть включенным в координированные, высокоорганизованные усилия огромных масс людей» [Кара-Мурза, 2008: 796].
Прежде чем углубиться в количественные характеристики политических метафор военного периода, необходимо вспомнить о политической ситуации на мировой арене. США были практически не готовы к участию в вооруженных операциях вследствие слабой боеготовности армии. Экономика страны была крайне ослаблена Великой депрессией [Золов, 1995; Уткин, 1990, 2003; Cashman, 1989]. Состояние армии было плачевным – вооружение времен Первой мировой войны устарело, жалование, которое выплачивалось военным, было мало, страдала и подготовленность военнослужащих в плане грамотности. Все эти факторы служили не в пользу Америки.
Эпоха напряженных отношений между Советским Союзом и США начала набирать обороты в довоенные годы. Стремление советских руководителей реорганизовать окружающий мир в соответствии с советской моделью привело к неминуемой изоляции Советского Союза.
Переменная содержания метафор советского и американского медийных политических дискурсов
На страницах советских печатных изданий мы встречаем сочетание трех стихий – земли, воды и огня. Русский человек традиционно концептуализируется с понятиями земли. В твердости и прочности земли отражаются особенности национального русского характера. В противовес крепкому советскому человеку капиталистические классы представлены с помощью гидронимной метафоры. Примечательно, что из всех свойств воды (производительность, аморфность, проникаемость, текучесть) выделяются лишь негативные. Вездесущность буржуазии и её способность проникать в каждый уголок страны одновременно пересекается с ее стихийным характером.
По данным советских печатных СМИ довоенного периода, в стране формируется, устанавливается положительный, благоприятный климат. Если говорить о временах года, то начиная с завоевания Октября в Союзе наступила большевистская весна, идет расцвет коммунистической партии с ее взглядами и убеждениями. Позади стужи и холода. Пресса имплицитно окрашена яркими цветами радуги. Лишь иногда набегают империалистические тучи и проливают мелкий дождь смуты на народ. Советская действительность не омрачается меньшевистскими настроениями. Шторм и бури позади так же, как и волны митингов и народных возмущений.
«Грозные волны народного гнева и ненависти снесут с лица земли и правых отщепенцев» [Известия, №27 (6189), 30 января 1937]. «Промышленность – лицом к большевистской весне» [Правда, № 46 (4851), 16 февраля 1931]. «Огненные бури гражданской войны позади» [Известия, №47 (6209), 22 февраля 1937]. «Только после того, как казахский народ был освобожден Октябрьской социалистической революцией, его искусство блеснуло яркой радугой, ослепительным фейерверком» [Казахстанская правда, №122, 29 мая 1936].
В американском медийном политическом дискурсе метафоры природных явлений окрашены нейтрально.
Таким образом, развернутые метафоры метеоусловий и погодных явлений служат проводником для передачи социальной и политической обстановки в стране. С помощью концептов атмосферных явлений советская и американская пресса отражает настроения людей, эмоциональное состояние народных масс. Примечательно, что в советском политическом дискурсе довоенного периода преобладают метафоры с положительным прагматическим потенциалом. Они делают акцент на благополучие страны и ее счастливое будущее, заставляя людей верить в социалистические идеи. Напротив, американская пресса рисует картину с мрачными погодными явлениями, тем самым подталкивая человека к переживаниям, чувству страха и панической боязни перед советским государством, окутанным густым туманом.
Метафорическая модель со сферой-источником «Живая и неживая природа» широко представлена в советском медийном политическом дискурсе, что дает ей право называться высокочастотной, продуктивной и доминантной. Модель обладает структурированной фреймо-слотовой организацией. Нельзя отнести подобное утверждение к американскому политическому медиадискурсу. Здесь количественные показатели соответствуют среднечастотной модели. Некоторые слоты не представлены примерами из американских печатных изданий.
Одним из наиболее структурированных фреймов является фрейм «Царство животных», представленный восемью слотами. Этот вывод подкрепляется частотными характеристиками данного фрейма. Большинство примеров призваны выстроить систему отрицательных реакций на класс буржуазии. Метафоры подчеркивают неравноправное положение меньшевиков в жизни государства.
Радикально отличаются по частоте употребления метафоры, относящиеся к фреймам «Мир растений», «Физический мир», «Природные явления». Интересно, что осмысление советской действительности происходит большей частью через образы животного, нежели растительного мира или атмосферных явлений.
Для политического медиадискурса характерно многообразие метафорических моделей, отражающих действительность. Типичными источниками метафорической экспансии становятся сферы, изначально наиболее структурированные в представлении человека, в его обыденной картине мира. Одной из таких сфер является сфера-источник «Артефакты», из которой проистекают артефактные метафоры.
Многие исследователи концептуальной метафоры (Н. Д. Арутюнова, Н. В. Головенкина, Е. В. Колотнина, Р. Д. Керимов, А. П. Чудинов) отмечали важность артефактной метафоры в моделировании образа страны в рамках политического дискурса.
Процентное соотношение метафорических единиц, относящихся к данной модели (15,7% в советском медиадискурсе и 33,7% в американском), говорит о её высокой частотности (таблица 18). В свою очередь широкая фреймо-слотовая структура свидетельствует о продуктивности артефактной метафорической модели (таблица 2 Приложения А).
Доминантная метафорическая модель со сферой-источником «Артефакты» в советском и американском медийных политических дискурсах тридцатых годов
Когнитивная теория метафоры постулирует ее как продукт сознания, механизм осознания действительности, элемент взаимодействия языка и культуры. Метафора интегрирует и категоризирует опыт и знания, накопленные человеком, моделирует информацию в сознании людей. Являясь продуктом мыслительной деятельности и культуры, метафора порождается своим временем и отражает его специфические черты. Фиксирование определенных метафор, равно как и метафорических моделей, дает возможность оценить состояние общества на данном этапе. Современная метафорология вбирает в себя достижения когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, дискурсологии. Опира на постулаты названных наук позволила при помощи метафор выявить способы восприятия и понимания действительности в рамках определенного временного отрезка, установить характерные особенности советского и американского медийных политических дискурсов в динамике, обнаружить универсальные и частные механизмы функционирования метафорических моделей, провести параллель в метафорических образах между двумя национальными дискурсами.
Изучение метафоры в диахроническом ракурсе нацелено на описание изменений, происходящих в определенном национальном дискурсе, и выявление общих механизмов их возникновения. Динамика функционирования метафорических моделей демонстрирует движение когнитивных механизмов моделирования реальности, раскрывает принципы постижения внешнего мира через сферу конкретных вещей. Диахронический характер метафор проявляется в фиксировании языковых и культурных особенностей, характерных для определенного исторического периода. Исторические события, происходившие в период тридцатых – начала пятидесятых годов, оставили глубокий след на системе метафорических моделей двух национальных дискурсов.
Эвристический потенциал политической метафорологии в диахроническом ракурсе дает возможность выявить специфику национальной картины мира.
Вычисление коэффициента метафорической силы и его трансформация во временном срезе дает возможность определить степень конфликтности общественного сознания, систему ценностей двух культур, их приоритеты при выстраивании модели мира. Колебания в количественных показателях указывают на смену национальных приоритетов. Составляющими коэффициента метафорической силы являются показатели частотности, интенсивности и содержания. Каждый временной отрезок периода тридцатых – начала пятидесятых годов прошлого столетия обладает своими квантитативными признаками, степенью интенсивности и содержательной стороной. Советский политический медиадискурс характеризуется повышенным показателем частотности во всех трех анализируемых периодах. В советском и американском политических медиадискурсах прослеживается взаимодействие ординарных, слабых и сильных метафор. С одной стороны это свидетельствует о национальной преемственности, передаче культурных традиций от поколения к поколению. С другой стороны, наблюдается обновление лингвокультуры за счет появления авторских, живых метафор. Изменения в категории интенсивности во временном срезе происходят как внутри одного национального дискурса, так и при сопоставлении советского и американского медийных политических дискурсов. Преобладающее количество ординарных метафор в обоих национальных дискурсах вытесняет на второстепенные позиции слабые и сильные метафорические выражения. Наибольший всплеск в категории интенсивности наблюдается в годы войны в советском медийном политическом дискурсе.
Различное распределение категории содержания в советском и американском медийных политических дискурсах свидетельствует о разнообразных способах осмысления окружающей действительности.
Преобладание коэффициента метафорической силы в советском политическом медиадискурсе предвоенного и военного периодов раскрывает прагматический потенциал метафоры в критический для страны период.
Во всех трех периодах, анализируемых в нашем исследовании, обнаружены универсальные модели, не теряющие своей продуктивности во времени («Артефакты», «Живая и неживая природа», «Война», «Человеческий организм»), вместе с тем зафиксированы модели, активно функционировавшие в тот или иной период в одном из рассмотренных национальных дискурсов и совершенно не характерные для него в иных условиях («Родство», «Спорт», «Криминал»). Следует отметить также, что, несмотря на яркий количественный контраст, каждый временной отрезок обнаруживает в себе доминантные метафорические модели, обладающие своим лингвокультурным своеобразием, национальным колоритом. Подобные модели особенно ярко характеризуют свое время, будучи важными, значимыми, что обусловливает их активное применение при создании метафорического образа государства. В довоенный период доминировали метафоры из мира вещей и живой / неживой природы, затем все более активно стали использоваться образы, восходящие к миру человека, а в послевоенный период активизировались военная сфера и сфера родства.
Несмотря на разнообразие сфер-источников, на каждом этапе выделяются доминантные метафорические модели. Причем во всех периодах исследования наблюдаются три основные тенденции поведения метафорических моделей. В первом случае модель равномерно распределяется в обоих медийных политических дискурсах с точки зрения квантитативных характеристик: довоенный период – метафорические модели со сферой-источником «Театр», «Война», военный период – «Криминал», «Артефакты», «Человеческий организм», послевоенный период – «Человеческий организм». При этом совсем не обязательно, что прагматический потенциал метафорических моделей будет эквивалентен. Во втором случае выявлен резкий контраст в количественных показателях определенных моделей, что в свою очередь свидетельствует о специфических особенностях того или иного медийного политического дискурса на определенном этапе исторического развития.
