Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление и некоторые аспекты науки лингвокультурологии 10
1.1. Лингвокультурология как наука 10
1.2. Понятие концепт в лингвокультурологии 28
1.3. Выводы по главе 1 45
Глава 2. Синонимические ряды, реализующие концепт 'судьба' в английском, русском и французском языках 47
2.1. Построение синонимических рядов, реализующих концепт 'судьба' в трех языках 48
2.2. Сопоставительный анализ слов, входящих в синонимические ряды, реализующие концепт 'судьба' в трех языках 62
2.2.1.Сопоставительный анализ структуры значений межъязыковых синонимов, реализующих концепт 'судьба' в английском, русском и французском языках 64
2.2.2.Сопоставительный анализ слов - ядер концепта 'судьба' в английском, русском и французском языках 68
2.2.3. Родовая принадлежность слов, входящих в синонимические ряды... 69
2.3. Выводы по главе 2 71
Глава 3. Реализация концепта 'судьба' в устоявшихся формах 74
3.1.Общие и различные черты в реализации концепта 'судьба' посредством паремиологических единиц 76
3.2.0бщие и различные черты в реализации концепта 'судьба' посредством фразеологических единиц 96
3.3. Выводы по главе 3 115
Глава 4. Общие и различные черты при контекстуальной реализации слов, входящих в синонимические ряды концепта 'судьба' в английском, русском и французском языках (на примере поэзии романтизма) 118
4.1. Дополнительные значения слов фортуна и счастье 119
4.2. Контекстуальный анализ слов, входящих в синонимические ряды по оппозициям В.Г. Гака 122
4.3. Сопоставительный анализ идей, появляющихся в контексте 130
4.4. Иерархия слов и их значений в рамках концепта 'судьба' 155
4.5. Выводы по главе 4 160
Заключение 162
Библиография: 166
- Лингвокультурология как наука
- Понятие концепт в лингвокультурологии
- Построение синонимических рядов, реализующих концепт 'судьба' в трех языках
- Дополнительные значения слов фортуна и счастье
Введение к работе
В настоящее время наблюдается неуклонно растущий интерес к исследованиям лингвокультурологического характера и, в частности, к исследованиям разнообразных концептов. Эти работы можно условно разделить на две группы:
а) исследования, посвященные одному концепту, как например, такие работы: «Анализ концепта 'свобода-воля-вольность' в русском языке» (Лисицын А.Г., 1996), «Лингвокультурологическое поле концепта 'пустота' (на материале поэтического языка московских концептуалистов)» (Суродина Н.Р., 1999), «Концепт 'дитя' в русской языковой картине мира» (Ашхарава А.Т., 2002), «Концепт 'вода' в языковой картине мира (на основе номинативного и метафорического полей русского языка 11-12 веков)» (Гришина Н.В., 2002) и другие;
б) исследования, посвященные совокупности концептов, как, например, докторская диссертация М.В. Пименовой (2001), в которой анализируются концепты внутреннего мира человека и их русско-английские соответствия. Здесь же необходимо отметить актуальность в настоящее время работ сопоставительного характера. Например, «Трансляция эмотивных смыслов русского концепта 'тоска' во французскую лингвокультурологию» (Димитрова Е.В., 2001), «Концепт 'Закон' в английской и русской лингвокультурах» (Палашевская И.В., 2001) и другие.
Актуальность данного исследования определяется как выбором направления, так и тематикой работы. Не подвергается сомнению тот факт, что тема судьбы интересовала человечество издавна. Подтверждение этому можно найти в многочисленных афоризмах, пословицах, поговорках и фразеологизмах, посвященных исследуемому концепту.
На наш взгляд, актуальность работы также основывается на необходимости осуществления сопоставительного анализа концепта с
привлечением лингвокультурологического материала нескольких языков, так как именно такое исследование позволяет нам сделать выводы о национальной специфике концепта. На данную проблему обращает свое внимание В.Н. Телия, которая, в своей работе «Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты», говорит о том, что недостаточно привлекать материал только одного языка в качестве материала для проведения исследования с целью выявления национальной специфики [Телия, 1996]. Такого же мнения придерживается и Г. Гачев: «Таким образом, целью познания других образов мира является самопознание того, на котором мы стоим и изнутри которого смотрим на мир» [Гачев, 1998:44].
Объектом исследования является концепт 'судьба', а предметом исследования - его языковая реализация в трех языках: английском, русском и французском.
Основная цель исследования заключается в выявлении общих и различных черт в реализации концепта 'судьба' в трех лингвокультурах (английской, русской и французской), и, как следствие, в понимании данного концепта представителями исследуемых лингвокультур, что обусловило решение следующих задач:
построение и сравнение иерархической системы внутри синонимических рядов для выявления ядра и периферии языковой реализации концепта (в трех языках);
выявление общего и различного в синонимических рядах, реализующих концепт 'судьба' в трех языках (английском, русском и французском);
выявление общего и различного в понимании концепта представителями трех исследуемых лингвокультур на контекстуальной, паремиологической и фразеологической базе языков;
решение вопроса о том, существует ли единый концепт в трех
лингвокультурах.
В ходе нашего исследования мы рассматриваем и анализируем как культурную составляющую концепта, то есть те признаки, которыми характеризуется концепт, так и лингвистические особенности реализации концепта.
Материал исследования составляют средства репрезентации концепта 'судьба' в трех языках:
синонимические ряды, реализующие концепт 'судьба' в
английском, русском и французском языках;
В нашей работе мы должны провести сопоставительный анализ концепта в трех языках. Но для проведения такого рода сопоставления необходимо владеть четко выделенным материалом. Именно по этой причине мы ограничиваемся рамками синонимического ряда, который, с одной стороны, позволяет вывести сопоставительный анализ за рамки сопоставления отдельных лексем, но, с другой стороны, достаточно ограничивает поле исследования четко структурированной системой синонимического ряда.
фразеологические и паремиологические единицы;
«...система образов, закрепленных во фразеологическом составе языка,
служит своего рода «нишей» для кумуляции мировидения и так или иначе связана с материальной, социальной или духовной культурой данной языковой общности, а потому может свидетельствовать о ее культурно-национальном опыте и традициях» [Телия, 1996:215]. Более того, привлечение данного материала исследования, на наш взгляд, является обоснованным еще и потому, что именно значения фразеологизмов позволяют выявить признаки тех или иных концептов [Хроленко, 2004]. А, например, паремиологический фонд языка считает предметом исследования лингвокультурологии В.А. Маслова (2001), мотивируя это тем, что пословицы - это стереотипы народного сознания.
контекстуальный материал.
В качестве материала для контекстуального анализа мы берем поэтические тексты авторов романтического направления. Выбор был обусловлен рядом причин:
- более сжатая внутренняя и внешняя форма выражения смыслов в
поэзии по сравнению с прозой;
существование романтического направления в трех странах, изучаемых языков в 19 веке;
наиболее частое обращение к теме 'судьбы' в поэзии романтического направления по сравнению с другими течениями литературы.
Источниками материала послужили словари различных типов -синонимические, этимологические, двуязычные, толковые словари, словари пословиц и поговорок, фразеологические словари, поэтические тексты авторов романтического направления. Списки словарей и художественных произведений приводятся в Библиографии.
Исследование опирается на общенаучные методы наблюдения, анализа, синтеза, аналогии, сравнения. При решении общих и более конкретных задач применялся метод компонентного анализа, сопоставительный метод, метод логико-понятийного анализа, метод анкетирования, метод контекстуального анализа, интерпретационный метод и другие.
Теоретическая ценность диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки теории концепта.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые проведено сопоставительное исследование относительно концепта 'судьба' на материале трех языков, а именно, английского, русского и французского.
Практическая ценность данного исследования заключается в том, что:
конкретные наблюдения над семантикой,
функционированием языковых единиц, объединяемых концептом
'судьба', могут быть полезны при составлении разнообразных словарей - толковых, семантических, переводных, словарей концептов;
данные, полученные в ходе проведенной работы, могут применяться на практических занятиях по изучению языка (английского, русского и французского);
результаты исследования могут быть использованы при чтении спецкурсов по проблемам описания языков, картины мира, лингвокультурологии.
На защиту выносятся следующие положения:
Концепт 'судьба' существует в трех исследуемых лингвокультурах.
Сущность концепта едина для представителей английской, русской и французской лингвокультур.
Исследуемые лингвокультуры имеют свои особенности в реализации и, соответственно, понимании концепта 'судьба'. Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав,
Заключения и Библиографии, которая содержит перечень научных трудов отечественных и зарубежных авторов, использованных в диссертации, а также списки лексикографических и литературных источников.
Содержание работы.
Введение содержит общую характеристику работы: обоснование актуальности темы и выбор материала исследования, формулировку цели и задач исследования.
В первой главе исследования представлены теоретические постулаты, на которые мы опираемся в нашей работе. Рассматривается становление науки лингвокультурологии и дается определение основных понятий, используемых в диссертации.
Во второй главе работы проводится сопоставительный анализ синонимических рядов, реализующих концепт 'судьба' на примере трех языков (английского, русского и французского).
В третьей главе для воссоздания более полной картины содержания концепта в качестве материала для сопоставительного исследования признаков привлекаются паремиологические и фразеологические единицы, в частности, проводится выделение и сопоставление логем и их семантико-структурного наполнения в трех языках: английском, русском и французском.
В четвертой главе выявляются общие и различные черты при контекстуальной реализации слов, входящих в синонимические ряды концепта 'судьба' в английском, русском и французском языках (на примере поэзии романтизма). Также выстраивается иерархия слов, входящих в синонимические ряды, их значений, и производится их сопоставительный анализ в трех исследуемых языках.
В Заключении суммируются выводы, сделанные в работе, и подводятся итоги исследования.
Библиография содержит перечень научных трудов отечественных и зарубежных авторов, использованных в диссертации, а также списки лексикографических и литературных источников.
Лингвокультурология как наука
Лингвокультурология, изучающая связь языка и культуры, в настоящее время находится в стадии расцвета. Этому способствует целый ряд причин, как практического, так и теоретического характера. Одной из них является «необходимость учитывать универсальные и специфические характеристики поведения и общения различных народов в решении самых разнообразных вопросов, потребность знать заранее те ситуации, в которых велика вероятность межкультурного непонимания, важность определения и точного обозначения тех культурных ценностей, которые лежат в основе коммуникативной деятельности» [Карасик, 2001:3].
Идея о взаимодействии языка и культуры появилась достаточно давно. Еще со времен Вильгельма фон Гумбольдта исследователи говорят об этой связи и пытаются решить вопрос как о первичности того или другого, так и о взаимоотношениях сознания, общения, поведения, ценностей, языка. Так, например, И. Гердер в «Трактате о происхождении языка» (1770) связывал четыре фундаментальных феномена человека - язык, культуру, общество и национальный дух. Он называл сравнение языков «наипрекраснейшим эссе об истории и разнообразнейшей характеристикой человеческого разума, ибо в каждом из них втиснут разум данного народа и его характер» [Гердер, 1977:233].
Идею о том, что изучение языка - наиболее плодотворный путь к разгадке тайны человека и характера народов разделял и В. Гумбольдт. В письме к Ф. Вольфу в 1804г. он писал: «Мне удалось открыть - и этой мыслью я все больше проникаюсь, - что посредством языка можно обозреть самые высшие и глубокие сферы, все многообразие мира» [Гумбольдт, 1984: 6].
Развивая мысль Гумбольдта, А.А. Потебня сформулировал основную для своего творчества мысль о языковой деятельности человека как о творческом познании мира и об изначальной «художественности» этого процесса [Потебня, 1989].
Глава школы эстетического идеализма немецкий филолог К. Фосслер (1872-1949), развивавший гумбольдтовские идеи о связи языка и искусства, в своих книгах («Культура и язык Франции», 1929; «Дух и культура в языке», 1925) исследовал связь языка с религией, наукой и поэзией. Он рассматривал язык как культурно-историческое явление, и подчеркивал, что его невозможно исследовать вне связи с культурой и историей народа.
Позже эту мысль поддержал известный российский лингвист Г.О. Винокур (1896—1947), который считал, что «язык есть условие и продукт человеческой культуры», а история языка «есть наука культурно-историческая в абсолютно точном смысле этого термина» [Винокур, 1959:216]. Всякое изучение языка своим предметом имеет культуру. Язык, история и культура неразрывны и потому должны изучаться комплексно. Конкретный язык как индивидуальное и неповторимое историческое явление принадлежит конкретной культурной системе. Даже если лингвист изучает язык с чисто языковедческой целью и не стремится получить доступ к явлениям культуры, находящим в языке свое выражение, он уже изучает соответствующую культуру.
На наш взгляд, связь языка, культуры и истории более четко выразила В.Н. Телия, которая считает, что «культура - это своеобразная историческая память народа. И язык, благодаря его кумулятивной функции, хранит ее, обеспечивая диалог поколений не только из прошлого в настоящее, но и из настоящего в будущее» [Телия, 1996:226]. Мысль о том, что культура закрепляется и передается с помощью языка, и ранее высказывалась некоторыми исследователями. Так, например, русский филолог, педагог и знаток русской народной культуры Ф.И. Буслаев (1818-1897) обращал внимание на аккумулирующее свойство слова, благодаря которому «язык, многие века, применяясь к самым разнообразным потребностям, доходит к нам сокровищницею всей прошедшей жизни нашей» [Буслаев, 1992:271]. О кумулятивном свойстве языка по отношению к культуре говорил и известный американский лингвист и культуролог начала 20 века Э. Сепир (1884-1939). Причем кумулятивность, по Сепиру, — свойство и примитивных, и развитых языков и культур [Сепир, 1993:233]. А самыми существенными формами сохранения культуры, по мнению ученого, являются «пословицы, лечебные заклинания, стандартизированные молитвы, народные предания, родословные» [Сепир, 1993:233].
Э. Сепир в своей работе очерчивает тот круг вопросов, составляющих проблему «язык и культура». Культура, по Сепиру, — это социально унаследованная совокупность практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни [Сепир, 1993:185].
Э. Сепир считал, что язык предшествует культуре, так как по отношению к ней является инструментом выражения значения [Сепир, 1993:42]. Эту мысль позже разделял известный культуролог Ю.М. Лотман. В то же время, по Сепиру, язык — продукт социального и культурного развития [Сепир, 1993:265]. Мы, в свою очередь, больше придерживаемся теории, которую немного позже предложил известный этнолог К. Леви-Стросс. Он разрешил это противоречие и создал формулу, согласно которой «Язык — часть культуры, ее продукт и ее основание». «Язык не существует... вне культуры» [Цит.по (Сепир, 1993:185)]. А языковые различия - свидетельства различий в культуре [Сепир, 1993:245].
Понятие концепт в лингвокультурологии
Концепт - единица, объединяющая различные области гуманитарного знания. Слово «концепт», широко использовавшееся в математической логике и философии, было переосмыслено и в настоящее время изучается целым рядом наук, таких как культурология, этнопсихология, социология, политология и когнитивная лингвистика.
В русском языке слово «концепт» возникло как калька латинского слова conceptus, что означает буквально «поятие, зачатие» (от глагола «concipere» -зачинать). Этимологически они восходят к глаголу «пояти», что означает «схватить, взять в собственность, взять женщину в жены». Таким образом, понятое, познанное (вспомним библейское выражение «познать женщину») есть нечто взятое и удержанное [Степанов, 2001:43].
Употребление термина «концепт» восходит к средневековой философии. В результате полемики номиналистов и реалистов о соотношении имен, идей и вещей, появилось течение концептуалистов, которые рассматривали имена вещей как орудий, «фиксирующих некое надындивидуальное, устойчивое понимание именуемого предмета людьми» [Асоян, 2001:86]. В дальнейшем это станет существенным для лингвокультурологии и когнитивной лингвистики.
Одним из первых понимание концепта как смысла сформулировал немецкий логик и математик Г. Фреге. В его понимании «...смысл знака - это то, что отражает способ представления обозначаемого данным знаком». Смысл, а значит концепт, не совпадают со значением - «чувственно воспринимаемым предметом» [Фреге, 1997:354]. В то же время смысл, который, по мнению автора, зависит от контекста и наблюдателя, не совпадает с понятием, которое связано с базовыми значениями слова.
С.А. Аскольдов определяет концепт как «...мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода»2. Исследователь делит концепты на два типа: «познавательные», приближенные к понятию, и «художественные», вызывающие множество ассоциаций. Концепты не просто отражают замещаемое множество денотатов, а являются «выразительным символом», «обнаруживающим лишь потенцию совершить то или иное».
Известный исследователь и автор книги «Константы: словарь русской культуры» Ю.С. Степанов подчеркивает, что каждое слово, выражающее концепт, сопровождает «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций и переживаний. Концепт - «основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов, 1997:41].
В настоящее время культурный концепт является одной из основных единиц науки лингвокультурологии. Многие исследователи по-разному понимают данное понятие. Не вызывает споров только то, что концепт принадлежит сознанию и включает, в отличие от понятия, не только описательно классификационные, но и чувственно-волевые и образно-эмпирические характеристики: «...концепты не только мыслятся, но и переживаются» [Степанов, 1997:41].
Если не принимать во внимание те работы, в которых концепт и понятие отождествляются, то существующие в лингвистике подходы к пониманию концепта сводятся к лингвокогнитивному и лингвокультурному осмыслению этих явлений [Воркачев, 2002].
Концепт как лингвокогнитивное явление понимается исследователями, такими как, например, Е.С. Кубрякова, как «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженная в человеческой психике» [Кубрякова, 1996:90]. Концепты представляют собой те смыслы, которыми мы оперируем в процессе мышления и которые «отражают содержание опыта в виде неких "квантов" знания» [Кубрякова, 1996:90].
Л.О. Чернейко дает следующее определение «Концепт имени охватывает языковое преломление всех видов знания о явлении, стоящем за ним, знание эмпирическое, знание по доверию, знание по вере» [Чернейко, 1997:287].
Для психолингвиста концепт — это «спонтанно функционирующее в познавательной и коммуникативной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера, подчиняющееся закономерностям психической жизни человека и вследствие этого по ряду параметров отличающееся от понятий и значений как продуктов научного описания с позиций лингвистической теории» [Залевская, 2001:39]. При этом подчеркивается принципиально невербальная природа концепта, с одной стороны, и сложное строение концептов, с другой. Каждый концепт, как отмечает К. Харди, является «констелляцией элементов и процессов всех возможных видов (поэтому любое самое абстрактное понятие увязано со своими чувственными корнями)» (цит. по: [Залевская, 200:39]).
Принципиально иное понимание концепта предлагает А. Соломоник, который считает, что концепт — это абстрактное научное понятие, выработанное на базе конкретного житейского понятия [Соломоник, 1995:352]. Такое понимание концепта по своей сути является логико-семантическим и, следовательно, лингвокогнитивным.
З.Д. Попова и И.А. Стернин, развивая когнитивный подход к пониманию концепта, определяют концепт как «глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант структурированного знания» [Попова, Стернин, 2000:4]. Они формируются, по мнению цитируемых ученых, из непосредственного опыта, из предметной деятельности человека.
Построение синонимических рядов, реализующих концепт 'судьба' в трех языках
Для построения синонимических рядов и последующего их анализа с целью выявления общего и различного в реализации концепта в трех исследуемых языках нам необходимо было воспользоваться целым рядом разнообразных методов и приемов.
Прежде всего, посредством сплошной выборки из английских, русских и французских словарей (синонимических, тезаурусов, переводных) был составлен список слов, потенциально входящих в синонимические ряды. Произведя выборку слов, которые потенциально могли входить в синонимический ряд, мы получили огромный набор слов, в который входили такие слова, как случай, удача, успех и т.д.
Выборка происходила с учетом специфики работы, то есть сопоставления в трех языках. Например, в начальный список попали слова, являющиеся переводом английских или французских слов, так как нам важно было посмотреть, попадут ли в русский синонимический ряд слова - переводы слов английского (или французского) синонимического ряда и наоборот.
Проблема определения синонимов является, с одной стороны, широко рассматриваемой в современном языкознании, но, с другой стороны, нет единой устоявшейся точки зрения, что существенно усложняет нашу исследовательскую задачу. Мы в нашей работе не ставим целью дальнейшую разработку теории синонимии, а опираемся на исследования и разработки таких известных ученых, как Д.Н. Шмелев, М.В. Никитин и В.Г. Вилюман.
При множестве разнообразных формулировок и выделений критериев синонимичности в большинстве случаев синонимы определяются как разные по звуковому облику, но тождественные или близкие по значению слова, употребляемые для различения смысловых и стилистических нюансов.
Большинство ученых считают, что синонимия представляет собой систему языка, которая характеризуется своими собственными отношениями и тем, что входит в качестве составной части в лексическую систему языка в целом.
А.П. Евгеньева пишет: «В качестве рабочего положения для подготовки материалов к «Словарю синонимов русского языка» было принято традиционное понимание: синонимы - слова близкие или тождественные по своему значению, обозначающие одно и то же понятие, но отличающиеся друг от друга либо оттенками значения (близкие), либо стилистическое окраской (тождественные), либо обоими этими признаками...» [Евгеньева, 1964:9]. Д.Н. Шмелев считает, что такие «несовпадающие» семантические признаки, в первую очередь, должны «устойчиво нейтрализоваться в определенных позициях» [Шмелев, 2006:130]. М.В. Никитин, в свою очередь, считает данные «признаки» «прагматическими добавками» и говорит, что «экстенсионально синонимы приравниваются к доминанте синонимического ряда» [Никитин, 1996:452].
Мы будем придерживаться точки зрения, высказываемой В.Г. Вилюманом в исследовании, посвященном анализу семантических и функциональных связей слов и их синонимии в современном английском языке. Автор говорит о том, что необходимыми и достаточными для признания слов синонимами являются общие этим словам семантические и функциональные признаки, а проблема синонимии сводится к выявлению на основе сочетаемости слов сходств и различий схождений и расхождений в их значениях и функциях.
Понимание сущности синонимических отношений тесно связано с пониманием сущности и структуры языкового значения слова. В теории лексикологии известны различные способы трактовки семантической структуры слова.
В.Г. Вилюман определяет семантическую структуру слова как набор семантических признаков, которые выявляются при установлении семантической смежности слов - синонимов. В качестве одного из возможных способов определения семантической смежности слов предлагается анализ дефиниций этих слов, взятых из толковых словарей. Два слова считаются семантически смежными, если дается их словарное истолкование одного через другое.
Чтобы установить семантическую смежность, мы в своей работе используем метод компонентного анализа. Этот метод, впервые предложенный в работах американских ученых Дж.Дж. Катца и Дж.А. Фодора, связан со структурой лексического значения и строится исходя из предпосылки, что все значения, кроме тех, что совпадают с элементарными понятиями, состоят из компонентов, то есть содержат более простые понятия, связанные в единую структуру. Эти простые понятия принято называть семами.
Дополнительные значения слов фортуна и счастье
В процессе работы, помимо всего прочего, мы выделили дополнительные значения у некоторых слов русского языка. Нам удалось выявить, что в некоторых словах, а именно счастье/фортуна, помимо выделяемого значения судьба 2 , явно присутствует и значение судьба 1 .
Исходя из данных словарей, мы можем сделать вывод или о существовании только одного значения судьба 2 или о том, что авторы не выделяют разные значения:
Фортуна - (устар.) судьба, случай, счастье [Ушаков, 2000]; судьба, счастливый случай, счастье (В древнеримской мифологии: богиня судьбы...) [Кузнецов, 1998]; (устар.) судьба, случайное счастье [Ожегов, 1997].
Счастье - (простор.) участь, доля, судьба [Ушаков, 2000]; (разг.) участь, доля, судьба [Кузнецов, 1998]; (простор.) участь, доля [Словарь СРЛЯ, 1963].
Можно сказать, что возможность персонификации подразумевает под собой деление сущности концепта на две части судьбу Г и судьбу 2 . В то время как судьба 2 персонифицируется, она берет на себя функцию судьбы Г.
Так, например, в слове удел в русском языке зафиксировано только значение судьба 2 , то есть - судьба, участь . Но, в ходе персонификации, происходит некий перенос внутри семантической структуры, в результате которой сема, в которой потенциально может заключаться одушевленность, а именно [высшая сила] становится главенствующей в паре интегральных сем. И, как результат, из значения судьба 2 мы получаем значение судьба Г. Такое возможно только в случае одинаковых ИС.
Уделом нашим решено, Как наслаждаться нам прилично, И кто нам лучший дал совет: Иль Эпикур, иль Эпиктет? (Стансы, Баратынский) Такой перенос происходит во многих исследуемых значениях слов. И, если такая персонификация достаточно частотна, то мы можем говорить о необходимости выделения данного значения в словарных статьях, как, например, в случае со словами счастье/фортуна. Особенно этот перенос заметен в реализации идеи, о которой речь пойдет ниже: судьба 1 делает судьбу 2 .
Счастье жеребий сеет Своевольною рукой. Веселись и песни пой Тот, кого светило греет! (Поминки из Шиллера, Тютчев) В рассматриваемом отрывке счастье не просто берет на себя функцию одушевленного существа, оно предстает здесь именно как высшая сила, так как берет на себя функцию распределения судьбы (2). Для подтверждения нашей гипотезы приведем следующие показатели: значение счастье Г реализуется в 13 случаях употребление слова счастье, так же как и значение счастье 2 = 13; значение фортуна Г реализуется в 16 случаях употребления слова фортуна, тогда как значение фортуна 2 только в 6 случаях. Как можно заметить, значение судьба Г является преобладающим по сравнению со значением судьба 2 в слове фортуна, и не уступает позиций в слове счастье (судьба), то есть может быть выделено как самостоятельное.
Подобный вывод о существовании счастья (1/2) и фортуны (1/2) несколько сближает лексическую реализацию концепта в трех языках, поскольку и в английском и во французском языке выделяются/огй/яе (1/2).
Такие выводы мы смогли сделать только для русского языка, поскольку слова английского и французского языков, реализующие концепт, встретились нам в ходе анализа в своих словарных значениях.
В русском языке мы наблюдаем и обратный процесс - процесс деперсонификации. Так, слово рок, представлено в исследуемом синонимическом ряду только значением судьба Г, но в определенном контексте оно меняется на судьба 2 .
Теперь я вижу: пышный свет Не для людей был сотворен. Мы сгибнем, наш сотрется след, Таков наш рок, таков закон; (Отрывок, Лермонтов) В данном отрывке «таков наш рок» синонимично «такова наша судьба/участь/доля», то есть рок = судьба 2 . Поскольку этот процесс имеет большее значение в качестве литературного приема и не обладает необходимой частотностью, мы не рассматриваем возможность выделения значения рок 2 .
В результате несколько поменялись показатели по синонимическим рядам русского языка. Теперь мы можем говорить о существовании 2 значений в слове фортуна, и 2 значений в слове счастье, входящих в исследуемые ряды. Также следует отметить, что в такой интерпретации значений фортуна перестает быть моносемантом.
