Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Принципы сопоставительного изучения функционально-семантического поля предположения в немецком и русском языках 12
1.1. Теория поля и полевый подход к описанию языка 12
1.2. Сущность категории модальности 23
1.3. Средства выражения модальных значений 40
1.4. Общая характеристика функционально-семантического поля предположения 50
Выводы к главе 1 60
ГЛАВА 2. Лексико-грамматические средства передачи модальности предположения в немецком языке 64
2.1. Модальные глаголы, служащие для передачи модальности предположения в немецком языке 66
2.2. Модальные слова, служащие для передачи модальности предположения в немецком языке 83
2.3. Модальная частица etwa как средство передачи модальности предположения в немецком языке 105
2.4. Темпоральные конструкции Futurum I и Futurum II как средство передачи модальности предположения 108
Выводы к главе 2 115
ГЛАВА 3. Лексико-грамматические средства выражения модальности предположения в русском языке 117
3.1. Модальные частицы, служащие для передачи модальности предположения в русском языке 119
3.2. Вводно-модальные слова, служащие для передачи модальности предположения в русском языке 129
3.3. Модальные глаголы как средство передачи {щ модальности предположения в русском 141
3.4. Вводные модальные единицы как средство передачи модальности предположения в русском языке 145
3.5. Синтаксические конструкции, передающие модальность предположения в русском языке 151
Выводы к главе 3 161
ГЛАВА 4. Сопоставительный анализ функционально- семантического поля предположения и функционирования его конституентов в немецком и русском языках 164
4.1. Сопоставительный анализ ФСП предположения 164
4.2. Сопоставительный анализ использования модальных глаголов для выражения модальности предположения в немецком и русском языках 169
4.3. Сопоставительный анализ использования водно-модальных слов для выражения модальности предположения в немецком и русском языках 173
4.4. Сопоставительный анализ использования модальных частиц, передающих значение предположения в немецком и русском языках 181
4.5. Сопоставительный анализ употребления форм будущего времени для передачи модальности предположения в немецком и русском языках 187
4.6. Сопоставительный анализ использования синтаксических средств для передачи модальности предположения 191
Выводы к главе 4 199
Заключение 203
Библиография 209
Словари 224
Список источников 225
Принятые сокращения 226
- Теория поля и полевый подход к описанию языка
- Средства выражения модальных значений
- Модальные слова, служащие для передачи модальности предположения в немецком языке
- Сопоставительный анализ ФСП предположения
Введение к работе
В лингвистических исследованиях последних десятилетий отчетливо проявляется все возрастающий интерес широкого круга исследователей к полевым структурам в системе языка.
Первые определения понятия «поле», а также типы семантических полей были даны в работах Р. Мейера (1910), Г. Ипсена (1924), Г. Трира (1931). Несмотря на то, что существовали разные подходы к системной организации лексики, большинство лингвистов считали проявлением системности лексики парадигматику (с точки зрения смысловых отношений элементов языка «по вертикали» - вхождение в один и тот же смысловой ряд или близкие ряды), синтагматику (с точки зрения линейного расположения этих элементов «по горизонтали» - сходства употребления в речи, сочетаемости и т.д.), а также наличие лексических функций, лексических категорий, определенные закономерности взаимодействия слова с контекстом.
Полевая модель утверждает представление о языке как системе подсистем, находящихся в тесном взаимодействии. Исследование системы языка на основе полевой модели стало важным и уже достаточно оформившимся направлением исследований. Современная лингвистика руководствуется положением о том, что основным содержательным элементом языковой модели мира является семантическое поле.
Следует заметить, что полевая модель в современных исследовательских работах имеет различные интерпретации и применения. С точки зрения полевого подхода рассматриваются различные объединения языковых единиц. С применением соответствующих методик строятся морфолого-синтаксические поля, для элементов которых помимо семантической близости, характерно на-
^
личие общего аффикса или основы; ассоциативные поля, которыми занимается психолингвистика, функционально-семантические поля, компонентами которых считаются языковые средства разных уровней, объединяющиеся функционально-семантически; грамматико-лексические, семантические, семанти-ко-синтаксические и другие ноля.
Нетрудно заметить, что в основу той или иной классификации кладутся различные признаки, находящие свое имплицитное или эксплицитное выражение в значении слова. Так в основе классификаций по тематическим группам лежит экстралингвистический признак, основывающийся на ассоциативных связях и отношениях, устанавливающихся между предметами и явлениями объективной действительности и отраженных в нашем сознании. В основу классификации по семантическим полям, классам лексико-семантических групп положены лингвистические признаки, которые с разных сторон описывают и характеризуют значимую сторону языкового знака-слова. В основе ва-лентностных классификаций лежат синтагматические свойства лексических единиц, их способность создавать вокруг себя определенные открытые оппозиции, которые должны быть заполнены облигаторными или факультативными актантами. Основной задачей классификации по семантическим полям является рассмотрение номинативного значения каждой лексической единицы внутри поля, выявление отношений между ними и определении места каждого члена внутри анализируемого поля.
Типология языковых полей и их определения в современной лингвистике остаются весьма спорными. Исследователи расходятся в главном - принципах моделирования поля, в определении типа идентификатора (имени) поля, понимании характера отношений между конституентами (единицами) семантического поля.
В самом общем виде семантическое поле определяется как класс слов, характеризующихся некоторой семантической общностыо. В качестве такого общего элемента в исследованиях одних авторов служит ситуация, тема, понятие, а в работах других объединяющим элементом выступает лексическое значение в целом, варианты и компоненты значения. Названный выше подход
основан на выявлении системно-семантических связей и отношении между сопоставляемыми словами.
Функционально-семантические поля относятся к одной из тех лингвис
тических категорий, которые привлекают внимание исследователей на протя
жении всей истории языкознания и служат объектом лингвистических иссле
дований и в наше время. Структура и динамика развития функционально-
семантических полей (ФСП) уже в течение многих лет являются объектами
^ многочисленных лингвистических исследований. При этом основное внима-
ние уделяется особенностям функционирования единиц, конституирующих то или иное ФСП в конкретных высказываниях, специфике взаимодействия ядерных и периферических элементов ФСП, соотношению их категориальных значений и функций.
Исследование структуры того или иного семантического поля, особенно
сти его конституентов еще долгое время будет привлекать интерес и внимание
лингвистов новизной проблем, возникающих по мере их исследования.
,f» Объект исследования. Объектом исследования является функционально-
семантическое поле предположения как компонент модального макрополя. Выбор в качестве основного объекта исследования ФСП предположения мотивирован тем, что в современном сопоставительном исследовании русской и немецкой лексики это поле не было предметом специального рассмотрения.
Предмет исследования. Данная работа посвящена изучению лексических и грамматических средств передачи предположения в современном немецком языке в сопоставлении с соответствующими средствами русского языка.
Теория поля и полевый подход к описанию языка является одной из важнейших проблем современной лингвистики. В рамках этой общей проблемы представляет интерес вопрос о структуре организации отдельных полей и микрополей в языке, типологии полей в пределах одного языка и сопоставление полей в различных языках.
В последнее время в науке о языке большую роль начинает играть функциональный подход к изучению фактов языка, то есть такой подход, при котором исходным пунктом исследования признается некоторое общее значе-
ниє, а затем устанавливаются различные языковые средства выражения этого значения, относящиеся к различным уровням языка. В связи с этим большую актуальность приобретает проблема функционально-семантического поля (ФСП).
А.И. Смирницкий, говоря о путях исследования лексики, отмечал: «...надо увидеть в лексике данного языка не кучу разнообразных примеров, но специфическую для данного языка систему лексических единиц. Ведь, в самом деле, лишь подойдя к лексике как к системе и изучив ее как систему, можно должным образом выделить в ней существенное и характерное и описать ее состав, следуя внутренним связям между его элементами...» (Смирницкий, 1956:7)
Актуальность исследования. Описание функционально-семантических полей, их структур, взаимодействия, а также функционирования их лексических и граматических конституентов постоянно является предметом многочисленных исследований.
Общая черта, свойственная большинству современных исследований — это отказ от попытки описать отдельные слова (и вообще отдельные тексты). Семасиологические изыскания вышли за пределы слова. В настоящее время с точки зрения значения исследуются словосочетания, предложения (простые и сложные), а также тексты. Положение о том, что простое созерцание изолированных языковых фактов не может дать сколько-нибудь адекватного представления об их сущности, стало основным не только для семантики, но и для лингвистики вообще.
Имеется множество работ, посвященных исследованию различных типов функционально-семантических полей, взаимодействия лексических и граматических средств в пределах полей, уточнению объема понятия категории модальности. В этих работах затронуты такие проблемы, как содержание и сущность языковой категории модальности (Г.Л. Золотова, 1962; Г.В. Колшан-ский, 1961; М. Грепл, 1978; Т.Б. Алисова, 1971; А.В. Бондарко, 1983), типов синтаксической модальности (И. Пете, 1970). Исследование модальных полей проводится в работах М.В. Зайнуллина (1997), Н.И. Беляевой (1985), В.Н.
Бондаренко (1979). Теория семантического и функционально-семантического поля рассматривается в работах А.В. Бондарко (1972), Ю.Н. Караулова (1972), А.А. Уфимцевой (1961), Г.С. Щура (1974), З.Н. Вердиевой (1986), Л.Л. Новикова (1997), П.В. Чеснокова (1998), В.В. Богданова (1997). Функционирование разноуровневых единиц в пределах функционально-семантических полей различных типов исследуется в работах В.В. Востокова (1976), О.Б. Акимовой (1999), А.А. Абдуллиной (1997), О.А. Васильевой (1997), А.А. Кульбакина (1992), Л.В. Анисимовой (1982). Несмотря на большое количество работ, связанных с изучением ФСП, ряд вопросов до сих пор не получил должного освещения. К числу нерешенных проблем в данной области относятся, например, вопросы соотношения ФСП с языковой картиной мира, взаимодействия лексики и грамматики в пределах ФСП, выделения ФСП на основе разных типов языковых модальностей. Следует также заметить, что количество ФСП достаточно велико, и далеко не все из них подверглись всестороннему изучению.
Предлагаемая работа способствует углубленному пониманию и дальнейшему развитию функционального подхода и расширенного представления о ФСП.
Среди имеющихся исследований нет работ, посвященных сопоставительному изучению функционально-семантического поля предположения в немецком и русском языках. Кроме того, в современной лингвистике постоянно сохраняется интерес к исследованию сущности и определению статуса категории модальности.
Как известно, изучению категории модальности в современной лингвистике посвящено множество работ. В общей теории категории модальности имеется ряд спорных вопросов, к числу которых можно отнести решение вопроса о статусе и объеме категории модальности в языке. Здесь представлены два направления в рассмотрении понимания модальности: логический (В.З. Панфилов, Г.В. Колшанский) и, так называемый, языковой (Ш. Балли, А.В. Бондарко, В.В. Виноградов, Г.А. Золотова, М.В. Ляпон и др.). Суть разногласий в позициях лингвистов сводится к тому, какие значения можно счи-
тать модальными, а какие - нет. Наиболее аргументированно и логично интерпретация категории модальности представлена в работах сторонников функционально-семантического подхода к рассмотрению языковой семантики, в том числе и модальности (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс, А.В. Бондарко и др.).
Целью данной работы явилось изучение и анализ семантической организации, структурных и типологических характеристик ФСП предположения в немецком и русском языках. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
разработать методику сопоставительного изучения ФСП предположения;
дать определение ФСП предположения и его общую характеристику;
выделить в структуре ФСП предположения микрополя на основе возрастающей (или убывающей) степени вероятности реализации пропозиции;
выделить и изучить лексико-грамматические средства выражения предположения в немецком и русском языках;
провести сопоставительный анализ ФСП предположения и их кон-ституентов в немецком и русском языках; выявить сходства и различия в структуре полей и функционировании их конституентов.
Решение этих задач важно в трех отношениях: 1) в прикладном отношении (в преподавании немецкого языка, для обучения переводу), 2) в теоретическом отношении (для описания лексики и грамматики немецкого и русского языков), 3) в общелингвистическом отношении (принципы изучения ФСП предположения могут быть применены для изучения других функционально-семантических полей.).
Поставленные в работе задачи определили методы исследования. В качестве основного метода используется метод сопоставительного исследования. Для решения конкретных задач применяются методы контекстного анализа, классификации, метод перевода, описательный метод, метод лингвисти-
ческого эксперимента в сочетании с элементами трансформационного и дистрибутивного анализа, метод логико-грамматического обобщения. Такой подход обеспечивает достоверность полученных данных.
Материал исследования. Работа построена на материале текстов периодической печати Германии и России (1999-2002 гг.). Общий объем материала составил около 3500 страниц. Для работы отобрано около 1000 примеров, выделенных методом сплошной выборки из текстов, из них в работе обсуждаются около 500, относящихся к модальности предположения.
Научная новизна диссертации определяется:
разработкой теоретических основ сопоставительного изучения ФСП предположения в немецком и русском языках;
представлением модального значения предположения и средств его выражения как ФСП;
описанием структуры ФСП предположения в немецком и русском языках;
выделением в составе ФСП предположения микрополей, характеризующихся той или иной степенью вероятности реализации пропозиции;
выделением и рассмотрением лексико-грамматических средств выражения модальности предположения в немецком и русском языках;
проведением сопоставительного исследования данных ФСП.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что постановка
проблемы и достигнутые результаты вносят определенный вклад в изучение ФСП. При написании работы введено понятие ФСП предположения и разработана методика сопоставительного изучения ФСП предположения в немецком и русском языках.
Практическая ценность определяется тем, что полученные результаты и проделанные анализы могут быть использованы в вузовской практике: при подготовке курсов лекций по общему языкознанию, стилистике и интерпретации текста, теоретической грамматике, сопоставительной грамматике русского и немецкого языков; на практических занятиях по переводу и интерпретации текста; при выборе тематики, рекомендуемой для курсовых и дипломных
работ; при разработке спецкурсов. Материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания немецкого и русского языков как иностранных.
Апробация работы. Основные положения диссертации и некоторые частные вопросы нашли отражение в докладах на лингвистических чтениях при Уральском государственном педагогическом университете и научно-практических конференциях при Нижнетагильском государственном педагогическом институте 2001-2003 гг.; в статьях, опубликованных по теме исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры романской филологии УрГПУ и кафедры немецкого языка НТГСПА.
Объем и структура диссертации. Содержание работы изложено на 209 страницах машинописного текста и включает введение, четыре главы и заключение. К тексту диссертационного исследования прилагается библиографический список из 196 наименований, список словарей и источников.
В I главе приводятся основные положения теории полей, дается определение семантического и функционально-семантического полей, рассматривается сущность и объем категории модальности в языке и различные подходы в изучении модальности, описываются средства выражения модальных значений, рассматривается ситуация возникновения значения предположения, дается общая характеристика ФСП предположения.
// глава посвящена рассмотрению структурных особенностей ФСП предположения в немецком языке. Подробно описываются лексические и грамматические конституенты ФСП, передающие различные оттенки предположения от предположения, граничащего с уверенностью, до предположения, подвергающего сомнению истинность пропозиции.
В III главе рассматривается ФСП предположения в русском языке; описываются лексико-грамматические и синтаксические средства передачи предположения в русском языке.
IV глава посвящена сопоставительному рассмотрению ФСП предположения в немецком и русском языках и выявлению сходств и различий в функ-
ционировании конституснтов полей в обоих языках; приводятся эквиваленты перевода.
В заключении излагаются основные результаты и выводы исследования.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Модальное значение предположения представлено как в русском, так
и в немецком языках. Лексико-грамматические средства, передающие мо
дальность предположения, образуют функционально-семантическое иоле.
* ФСП предположения - это система разноуровневых средств, объединенных
общностью значения.
2. Языковые средства, служащие для передачи модальности предполо
жения, по своему значению могут быть дифференцированы по степени воз
растания (или убывания) вероятности реализации пропозиции. На основании
этого в структуре ФСП предположения выделяются микрополя: 1) микрополе
уверенного предположения, 2) микрополе неуверенного предположения, 3)
микрополе сомнения.
Л 3. Значение предположения в немецком и русском языках выражается
главным образом лексико-грамматическим способом (модальные глаголы, модальные частицы, вводно-модальные слова, вводные модальные единицы), а также глаголами и глагольно-субстантивными конструкциями, формами будущего времени в сочетании с модальными словами, модальными частицами и модальными фразами, сложноподчиненными предложениями с придаточными изъяснительными и придаточными условия.
4. При сопоставлении структур ФСП предположения в немецком и русском языках, а также сравнительном анализе функционирования их конститу-ентов преобладают сходства, но отмечаются и конкретные различия, связанные со структурой данного языка.
Теория поля и полевый подход к описанию языка
Типология лингвистических явлений, осуществляемая на основе применения сопоставительного метода, предполагает использование в качестве объектов сопоставления таких единиц, которые обладают определенной общеязыковой универсальной значимостью. Теория поля и полевый подход к анализу языкового материала как раз предполагает выделение таких единиц и обеспечивает системный характер сопоставительно-типологических исследований.
Теоретическими основами полевого подхода к языку послужили, с одной стороны, учение В. Гумбольдта о «внутренней форме» языка и идея Ф. де Соссю-ра о значимости языковых элементов - с другой.
О закономерностях семантических связей между языковыми единицами и о системном характере лексики писали уже в конце XIX - начале XX века (например, А.А. Потебня, ММ. Покровский, Р. Мейер, Г. Шпербер, Г. Ипсен) (Уфимце-ва, 1962: 59-64; Кузнецова, 1963: 7-10).
Термин «поле» был впервые введен в семасиологии. Г. Ипсен в работе "Der Alte Orient und die Indogermanen" (1924) предложил термин «Bedeutungsfeld» (поле значения). Высказывания ученых XIX - первой четверти XX вв. о системном характере словаря имели глубокий смысл и стимулировали тем самым дальнейшие исследования в этой области. Однако цельной теории в то время не существовало. Поэтому основоположником такой теории по праву считается известный немецкий ученый И. Трир, который в ряде своих трудов разработал не только новые принципы системного анализа, лексики, но и применил их в исследовании обширного фактического материала. Й Триром был предложен термин "Begriffsfeld" (поле понятия) (Der deutsche Wortschatz in Sinnbezirk des Verstandes, Heidelberg, 1931) Вслед за Гумбольдтом и Ф. де Соссюром, Й. Трир исходит из понимания синхронного состояния языка как замкнутой стабильной системы, определяющей сущность всех составных ее частей.
Глобальная система языка иерархически расчленяется, по Триру, на два параллельных друг другу типа полей: 1) понятийные поля (BegrifFsfelder, Sinnbe-zirke) и 2) словесные поля (Wortfelder). Каждое их полей подразделяется в свою очередь на элементарные единицы - понятия или слова, при этом составные компоненты словесного (или знакового) поля полностью покрывают сферу соответствующего понятийного поля. Таким образом, как справедливо отмечает А.И. Кузнецова, Трир предполагает полный параллелизм (изоморфизм) между понятийными и словесными полями, т. е. между планами содержания и выражения, а значение он фактически отождествляет с понятием (Кузнецова, 1963: 12-13). Признание абсолютного параллелизма между семантической системой языка, структура которой выражается внутренним членением словесных полей, и системой понятий обусловило главную ошибку не только Трира, но и всех последователей Гумбольдта. Наиболее точно и полно теория Й. Трира рассматривается в работах А.А. Уфимцевой «Опыт изучения лексики как системы» (1962) и А.И. Кузнецовой «Понятие семантической системы языка и методы ее исследования» (1963). Обзоры работ по семантическим полям, содержащиеся в работах А.А. Уфимцевой и А.И. Кузнецовой считаются лучшими в мировой лингвистической литературе.
Работы создателя теории поля Й. Трира и его многочисленных учеников вызвали острые критические отклики, выявившие многие слабые стороны этой теории (АЛ.Уфимцева, О.С. Ахманова, А.И. Кузнецова), тем не менее, труды Трира и его школы ознаменовали собою важный этап в развитии лингвистики, явились попыткой создания структурного метода анализа лексики и стимулировали поиски в этом направлении. На основе трудов Трира развивались многочисленные исследования. Одни из них имели подражательный характер (это, прежде всего, работы, написанные Г. Филером, Т. Шнейдером, М. Трелле) и подтвердили несостоятельность теории Й. Трира. Другие содержали в себе оригинальные идеи. Некоторые ученые, стремясь преодолеть ошибки Трира, искали новые пути изучения лексико-семантической системы. В про цессе этих поисков наметилось два основных пути в разработке семантических полей. Одни ученые (Л. Вейсгербер, К. Ройнинг и другие) изучали парадигматические отношения между лексическими единицами языка, то есть парадигматические поля (к ним можно отнести и поля Трира), другие (например, В. Порциг) — синтагматические отношения, то есть синтагматические поля.
К концепции Й. Трира очень близка по своим теоретическим установкам концепция словесных полей (Wortfelder) Л. Вейсгербера. Как и Трир, он считает значение слова не самостоятельной единицей, не автономной составной частью поля, а его чисто реляционным структурным компонентом (Вейсгербер, 1962). Для того чтобы понять значение компонента, по словам Вейсгербера, необходимо представить все поле целиком и определить место этого компонента в данном поле.
Языковые поля, то есть лексико-семантические группы, Л. Вейсгербер отграничивает от предметных групп (Sachgruppen), выделяемых, например, Ф. Дорнзейфом, хотя и указывает на трудность их разграничения. Первые, по его мнению, соотносятся с семантической системой языка (Zwischenwelt), последние - с внешним миром (Aussenwelt). Языковые (словесные) поля Вейсгербер в свою очередь разделяет на однослойные и многослойные (Кузнецова, 1963: 30-37). Членение однослойных (одномерных) полей обусловлено какой-то одной точкой зрения, то есть опирается на какой-то один признак, аспект. Примером такого членения могут быть ряды чисел, термины родства. Членение же многослойных (многомерных) полей опирается на различные точки зрения.
Теория поля Вейсгербера, как и вся его языковая концепция, получила в научной литературе противоречивую оценку. Одни ученые считают ее глубокой, ясной и практически полезной, другие, напротив, отвлеченной и абсолютно непригодной для исследования словарного состава языка (Уфимцева, 1961).
Сходное с Л. Вайсгербером толкование различных синтаксических комплексов, служащих для выражения данного смыслового задания, представлено в концепции С.К. Шаумяна. Он вводит термин «трансформационное поле». Например:
Дело находится на рассмотрении в суде.
Дело рассмотрено судом.
Концепция синтаксического поля представлена в работах Г. Беха, где автор говорит о наличии в немецком языке нескольких типов полей и считает свой подход типологическим.
К. Бост вводит понятие «поле напряжения». Основной подход состоит в рассмотрении синтаксических единиц с точки зрения их членения на тему и рему.
В отечественном языкознании полевый подход к анализу лексики разрабатывался в трудах Ф.П. Филина, А.А. Уфимцевой, С.Д. Кацнельсона, Г.С. Щура, которые трактуют поле как лексико-семантическую группу (ЛСГ), объединенную общим семантическим признаком.
Термином «лексико-семантические группы» для обозначения словесных се-маїгтческих полей пользуется Ф.П.Филин. Под ЛСГ он понимает «лексические объединения с однородными, сопоставимыми значениями». Наличие в языке ЛСГ он объясняет ходом исторического развития. К ним относятся, по мнению Ф.П. Филина, синонимы, антонимы, и другие группы слов, связанных общностью каких-либо отношений, например, такие группы, как день - ночь, горький - кислый -сладкий, вкусный - безвкусный — невкусный - аппетитный - неаппетитный - лакомый, сытный - питательный - голодный, колотить - ударять, битва - сражение - бой. Рассмотрение вопроса о ЛСГ Ф.П. Филиным явилось теоретическим фундаментом целого ряда практических исследований по лексико-семантическим группам.
Средства выражения модальных значений
В языкознании принято различать три вида модальности: объективную, субъективную и внутрисемантическую (Золотова, 1973; Панфилов, 1984; Алисова, 1971).
Объективная, или онтологическая, модальность получает свое выражение на уровне синтаксического членения предложения. Ее языковыми показателями являются наклонение глагола, многочисленные модальные глаголы, типа немецких кбппеп, miissen, sollen, diirfen, а также слова, типа русских действительно, возможно, надо, необходимо.
Языковым средством выражения объективной модальности является наклонение глагола, теснейшим образом связанное с предикативным ядром предложения. Модальные глаголы и слова типа возможно, выступая в предложении как полнозначные слова, являются компонентами его конкретного содержания наряду с другими знаменательными словами предложения, но, сочетаясь с другими знаменательными глаголами, не образуют аналитической формы последних.
Как известно, категория наклонения в русском и немецком языках представлена тремя основными формами: изъявительное (Indikativ), сослагательное (Konjunktiv), повелительное (Imperativ).
Изъявительное наклонение, по сложившейся традиции, определяется как категория, выражающая соответствие между содержанием высказывания и действительностью. Эта форма обозначает сказуемое отношение, выраженное в глаголе, как реальное с точки зрения говорящего. Такое значение имеют все формы времен и залогов изъявительного наклонения по всей его парадигме (Адмони, 1973: 143). Изъявительное наклонение (Indikativ) описывает реальные факты, поэтому в лингвистической литературе это наклонение называют иногда нейтральным (амодальным) наклонением.
В немецком языке системную организацию глагольного наклонения представляют чаще всего в виде противопоставления индикатива - формы, выражающей представление о действительности, как о реальном факте, конъюнктиву и императиву - формам, отражающим глагольное содержание, как факт нереальный, то есть потенциальный, желаемый, требуемый. Конъюнктив претерита в плане оценки реальности сказуемного отношения в предложении выражает различные степени нереальности этого отношения. Введение ирреальности в элементарное предложение, как считает В.Г. Адмони, всегда связано с наличием каких-либо семантических компонентов (либо в контексте, либо в самом этом предложении), которые, так или иначе, мотивируют введение соответствующей ирреальной характеристики сказуемного отношения в предложении (Адмони, 1986). Например: в предложении beim Licht hatte ich ihn erkannt таким дополнительным смысловым моментом является указание на условие, при наличии которого данное действие оказалось бы реальным (beim Licht).
Надо отметить, что основные случаи употребления конъюнктива для выражения ирреальности действия обусловлены наличием тех или иных связей, которые указывают, что сказуемное отношение предложения является реальным, но в силе действия каких-либо других факторов это отношение все же не реализовалось. Ирреальность утверждается не абсолютно, а в результате сопоставления с теми факторами, которые сами по себе могли бы повлечь и реальность соответствующего сказуемного отношения. Степени ирреальности будут зависеть от наличия / отсутствия возможности осуществления соответствующего процесса при осуществлении определенных условий. Категория глагольного наклонения - основное средство выражения реальности / нереальности. Категория на клонения, наслаиваясь на категорию времени, может выражать дополнительные модальные оттенки. В своем синтаксическом выражении эта категория может передавать различные субъективно-объективные отношения. Так в предложении форма конъюнктива настоящего времени выражает в плане оценки реальности сказуемного отношения особую форму «ограниченного утверждения» или «легкого сомнения». Дискуссионным остается вопрос о соотношении целеустановки и модальности предложения и, в связи с этим, о месте повелительного наклонения в системе наклонений. Императив выражает побуждение (приказ, просьбу, совет) к действию, с которым говорящий обращается непосредственно к собеседнику. Д.А. Штелинг утверждает, что императив, хотя и является глагольной формой, отражает не процесс, не действие как таковое, а волю говорящего, его приказ или волю о том, чтобы было совершено действие (Межкатегориальные связи в грамматике, 1996: 78). Целеустановка относится к категории субъективно-объективного характера. Этот момент сближает категорию целеустановки с субъективной модальностью, а не с объективной модальностью. Однако это не означает, что у повелительного наклонения модальное значение отсутствует вообще.
Категория наклонения считается основной категорией, выражающей объективную модальность, однако ее нельзя считать однозначной в выражении определенных модальных значений. Отнесение определенной категории целиком к разряду объективной или субъективной модальности вызывает множество противоречий.
В пределах объективной модальности различается алетическая и деонтическая модальности. Алетическая модальность выражает в предложении возможность и необходимость с точки зрения реальных условий и состояний. В случае деонтической модальности в предложении выражается возможность или необходимость с точки зрения общественных норм, этических принципов. И тот, и другой вид объективной модальности выражается в языке как лексическими и грамматическими средствами. При этом, хотя один и тот же способ может использоваться для выражения и того и другого вида, наблюдается тенденция к их специализации (Панфилов, 1977: 40). Так, например, в немецком языке, в котором существует развитая система модальных глаголов, глаголы sollen быть должным, быть обязанным и dtirfen сметь, иметь разрешение преимущественно выражают соответственно возможность и необходимость (долженствование) с точки зрения моральных норм самого субъекта и общественных установлений, а глаголы кдппеп мочь, иметь возможность и mtissen быть должным преимущественно выражают соответственно возможность и необходимость с точки зрения объективных условий. Вместе с тем, глагол кдппеп нередко употребляется в функции глагола diirfen, а глагол miissen в функции глагола sollen, то есть в тех случаях, когда речь идет о возможности (разрешении) и необходимости (долженствовании), обусловленных чужой волей.
Грамматические средства (система наклонений) используются в основном для выражения алетической разновидности объективной модальности. Деонтическая модальность формами наклонения выражается сравнительно редко (Панфилов, 1977:41).
Из всех возможных средств выражения модальности предположительности в русском и немецком языках наиболее распространенными являются сочетания модальных глаголов (МГ) или предикативов (МП) с инфинитивом.
В русском языке данное сочетание образует тесное единство и трактуется как один член предложения - составное (или сложное) глагольное сказуемое, в котором инфинитив находится в субординативной связи с глаголом (Галкина-Федорук, 1958: 32; Распопов, 1970: 35), определяемой как сильное примыкание. В немецком языке сочетание МГ + инфинитив трактуется двояко: а) как составное (или сложное) глагольное сказуемое (Смирницкий, 1957: 124; Бархударов, Штелинг, 1963: 310), б) как сочетание глагола с дополнением.
Модальные слова, служащие для передачи модальности предположения в немецком языке
В систему средств выражения субъективной модальности входит целый ряд средств: модальные глаголы, темпоральные конструкции Futurum I и Futu-rum II, сложноподчиненные предложения, в которых главное предложение содержит модальную оценку того, что выражено в придаточном, псевдопридаточные предложения, некоторые прилагательные, глаголы, субстантивные конструкции и, наконец, модальные слова (далее МС). Поскольку МГ и формы футу рума имеют и другие, прежде всего, свои основные значения, эти средства представляются неоднозначными и менее надежными, чем МС.
Приступая к описанию модальных слов немецкого языка, служащих для передачи предположения, мы, вслед за В.Г. Адмони, используем термин «модальные слова» («Modalworter»), несмотря на то, что в немецкоязычной литературе данный класс слов обозначается как «модальные наречия» («Modaladverbien») (Brinkmann, 1962; Schmidt, 1965; Erben, 1972), основанием для чего служит полное соответствие морфологических структур наречий и данных слов. Одни из них так же, как и наречия, не изменяемы (vielleicht, mogli-cherweise), другие могут образовывать степени сравнения (yvahrscheinlich -wahrscheinlicher - am wahrscheinlichsten); и модальные слова, и наречия синтаксически относятся преимущественно к группе глагола.
Однако, между классом наречий и классом МС наблюдаются серьезные различия. В теории грамматики русского языка эти различия были описаны В.В. Виноградовым (Виноградов, 1974). Во-первых, МС, в отличие от наречий, выражают не признак совершающегося или совершенного действия, а оценку высказывания говорящим с точки зрения соответствия его объективной действительности. Эта оценка может быть модальной в собственном смысле этого слова, то есть указывать на степень реальности высказывания (schwerlich, wahrscheinlich, vielleicht, sicherlich), или содержать эмоционое отношение говорящего к высказыванию (leider, gliicklicherweise). Таким образом, МС являются коммуникативно-грамматической категорией. Наречия, напротив, относятся к логико-грамматическому классу слов (Admoni, 1986: 210).
Во-вторых, МС относятся ко всему предложению в целом, в то время, как наречия - преимущественно к глаголу. В этой связи, МС рассматриваются часто как вводные слова или парептезы. Однако, в отношении немецкого языка говорить о возможном исключении МС из состава предложения не представляется возможным, так как они редко обособляются и влияют на порядок слов, как полноправные члены предложения.
Выделение и классификация МС идет в основном по семантике, хотя существуют и другие виды классификаций: по морфологическому признаку (Hel big, 1990), по синтаксической функции (Барч), в зависимости от выражаемых МС различных оттенков утверждения / отрицания (Юнг). Количество единиц в корпусе МС может быть как несколько десятков (в работах В.А. Гуревич их количество составляет примерно 40 единиц), до нескольких сотен (приблизительно 300 единиц выделено Г. Хельбигом) (Helbig, 1990). Объем семантики МС, как правило, отмечен крайними точками - значение максимальной неуверенности и значение абсолютной уверенности. В эту же группу часто включают слова с оценочным и эмоциональным значением.
В немецком языке МС - относительно закрытый класс слов. В словаре модальных слов Г. Хельбига (Helbig G., Helbig А., 1990) МС разделены на две большие группы:
1) МС, не употребляемые в атрибутивной функции и, как следствие, не склоняемые и не образующие степеней сравнения. К этой группе относятся такие МС, как anscheinend, fraglos, gottlob, hoffentlich, leider, -wahrlich, sicherlich и др.
2) МС, употребляемые в атрибутивной функции. В этом случае МС рассматриваются как прилагательные. В этой позиции они могут склоняться. Это такие МС, как augenscheinlich, angeblich, scheinbar, vermutlich, gewifi, wahr-scheinlich, wirklich, offensichtlich и др.
К первой группе относятся также МС, образованные от прилагательных и причастий со вторым компонентом -weise: bedauerlichenveise, glilcklichenveise и др.
Несмотря на то, что в случае атрибутивного употребления МС выступают в роли прилагательных, только немногие из них образуют степени сравнения. В немецкоязычной лингвистической литературе помимо термина «модальные слова» (Modalworter) встречается также термин - «фразовые обстоятельства» (Satzadverbialien) (Ilelbig G., Helbig A., 1990), который предложен в отношении места МС в предложении.
Классификация МС до сих пор остается дискуссионным вопросом. Многие современные грамматики относят МС к классу наречий, точнее обстоятельств. Позволим себе не согласиться с мнением немецких лингвистов. Мы по лагаем, что МС можно определить, исходя из трех критериев, действительных для определения любой части речи: 1) абстрактное значение (модальность), 2) грамматическая функция (слово-предложение), 3) неизменяемость.
Вопрос о том, можно ли считать МС отдельным классом слов, также остается дискуссионным. В связи с этим возникает проблема описания сути МС, признаков, отличающих их от наречий (обстоятельств), и типологии.
Как было сказано выше, МС точнее передают оттенки модальности, чем другие лексические и грамматические средства.
Согласно словарю модальных слов Г. Хельбига, в немецком языке имеются 20 МС, имеющих модальность предположения, к числу которых отнесена и модальная частица wohl. По терминологии автора, это гипотетические индикаторы (Hypothesenindikatoren). К числу МС, передающих предположение, мы относим также дистанционные индикаторы (Distanzierungsindikatoren) - angeblich, vermeintlich, vorgeblich, при помощи которых передается модальность косвенной речи, предположение, высказанное третьи лицом. Кроме того, в поле предположения мы включаем эмотивн ый индикатор (Emotionsindikator) hoffentlich.
МС, входящие в поле предположения, могут быть дифференцированы по шкале степени убывания вероятности, предложенной Е.В. Гулыга и Е.И. Шен-дельс (Шендельс, Гулыга, 1969: 106). К числу МС, при помощи которых выражается уверенное предположение, граничащее с утверждением, относятся такие МС, как sicherlich, offenbar, offensichtlich, hochstwahrscheinlich anscheinend, wahr-scheinlich, gewiss, vermutlich. Среднее положение на шкале занимают следующие МС: vielleicht, moglich, moglicherweise, eventuell и др., сигнализирующие о том, что осуществление предполагаемого действия возможно при определенных обстоятельствах. Низшая степень уверенности, когда реализация пропозиции ставится под сомнение, передается такими МС, как каит, schwerlich, fraglich, unsi-cher, ungewiss.
К сожалению, объемы работы не представляют возможным детальное рассмотрение всех МС, выражающих те или иные оттенки предположения, поэтому остановимся лишь на некоторых из них, наиболее употребительных. Использование таких МС, как anscheinend, wahrscheinlich, hochstwahr-scheinlich, vermutlich, gewiss, offenbar, offensichtlich, превращает высказывание в предположение с наивысшей степенью уверенности. Такого рода предположения часто основаны на знании говорящим ситуации, мотивированы обстоятельствами. Возможность реализации действия расценивается как очень высокая. Наиболее сильными в данной группе являются МС offenbar, offensichtlich, anscheinend, gewiss, bestimmt, sicher / sicherlich.
Сопоставительный анализ ФСП предположения
Категория модальности относится к числу важнейших грамматических категорий, как в немецком, так и в русском языке. Она объединяет вокруг себя значительную совокупность единиц, реализующих вместе с ней одно и то же инвариантное категориальное значение - субъективно-объективное отношение высказывания к действительности с точки зрения говорящего. Она характеризует каждое предложение и является его обязательным признаком.
В семантическом плане категория модальности и в немецком и в русском языке членится на два поля: поле действительности и поле недействительности. Это членение базируется в основном на работах Е.В. Гулыга. В первом действие показывается как соответствующее действительности, прямо отражающее ее; во втором объективная реальность отражается косвенно, как недействительность. В соответствии с этим оппозитивными элементами, образующими указанные поля, являются семы реальности и ирреальности в широком смысле слова.
Поле действительности относительно однородно. Что касается поля недействительности, то его структура более дробна. Как в немецком, так и в русском языке здесь выделяются зоны побуждения и гипотетичности, а в зоне гипотетичности различают также сектор возможности, сектор желательности и предположения (Зеленецкий, Монахов, 1983: 148). Е.В. Гулыга и Е.И. Шендельс выделяют в поле недействительности потенциально-ирреальное микрополе, микрополе побуждения и микрополе предположения (Гулыга, Шендельс, 1969: 76). Относительно структуры категории модальности в немецком и русском языках отмечается полное сходство. Предметом исследования в нашей работе является рассмотрение плана содержания и плана выражения одного из ФСП, входящих в зону гипотетичности поля недействительности - ФСП предположения.
Предположение - это особый способ мыслительного действия, свойственный человеку, и возникающий в определенной ситуации. Ситуация предположения имеет место тогда, когда говорящий не обладает полной информацией, сомневается в достоверности имеющихся фактов, а также, если говорящий не желает брать на себя ответственность за достоверность информации. Предположение может иметь своим источником личное мнение, впечатление говорящего, сообщение другого лица (в этом случае говорящий сообщает о факте как о предположении именно в силу того, что передает его со слов другого лица). Значение предположения, возникающее в ситуации предположения, составляет инвариантную основу ФСП предположения в немецком и русском языках.
ФСП предположения в немецком и русском языках не однородно по своей структуре. Здесь в обоих языках наблюдаются сходства и различия.
Лексико-грамматические средства немецкого языка, располагающиеся на шкале вероятности предположения, предложенной Е.И. Шендельс и Е.В. Гулыга (Гулыга, Шендельс, 1969: 106), более дифференцированно отражают различные оттенки предположения. Поэтому в семантическом плане ФСП предположения в немецком языке членится на 1) микрополе уверенного предположения, 2) микрополе неуверенного предположения и 3) микрополе сомнения. Каждое из мик-рополей имеет свой оттенок значения и обладает определенным набором средств для его реализации.
В русском языке основными средствами выражения модальности предположения являются модальные частицы и вводные модальные слова. Как частицы, так и модальные слова обладают довольно широким значением, обладая общей семантикой неуверенности. Анализируя имеющийся практический материал, мы пришли к выводу, что в структуре ФСП предположения в русском языке можно выделить только крайние значения уверенного предположения и сомнения. Таким образом, ФСП предположения в русском языке делится на 1) микрополе уверенного предположения и 2) микрополе сомнения.
Характерной чертой, как для немецкого, так и для русского языка является отсутствие специальной глагольной формы для выражения предположения.
ФСП предположения в немецком языке отличается, прежде всего, отсутствием доминанты и разнообразием конституентов, выражающих различные степени вероятности предположения. Если рассматривать в отдельности микро-поля, входящие в состав ФСП предположения, то в каждом из микрополей возможно выделить доминанту и периферийные средства. Так, например, значение предположения, граничащего с уверенностью, передается модальным глаголом mussen в сочетании с инфинитивом I или II, а также модальными словами offen-bar, offemichtlich, sicher, gewiss и др. К периферийным средствам выражения уверенного предположения относятся формы Futurum I и Futurum II, а также модальный глагол dttrfen (всегда в форме durfte) в сочетании с инфинитивом и модальными словами. Доминантой выражения неуверенного предположения являются модальные слова, такие как moglich, moglicherweise, wahrscheinlich, vielleicht, vermutlich и другие. На периферии находятся модальные глаголы кдп-пеп и mogen в сочетании с инфинитивом, модальные глаголы wollen и sollen, служащие для передачи чужих слов, а также формы Futurum I и Futurum И, формы конъюнктива и синтаксические конструкции. Доминантой выражения сомнения в немецком языке являются модальные слова, такие, как каит, schwerlich, fraglich и др. К периферийным средствам можно отнести формы конъюнктива и некоторые синтаксические конструкции.
В русском языке основными выразителями модальности предположения являются модальные слова и модальные частицы. Именно они привносят в предложение дополнительные оттенки смысла, переводя его в модальное поле недействительности. Для передачи уверенного предположения служат такие ВМС, как должно быть, по всей очевидности, по всей вероятности, очевидно и др., а также МЧ, такие, как вроде бы, вроде бы как, разве, словно, точно и ряд других переводят предложение в сферу предположения. К числу ядерных средств выражения сомнения относятся такие ВМС, как возможно, похоже, поэюалуй, наверное, казалось бы и некоторые другие, а также МЧ едва ли, вряд ли, навряд ли, чуть ли не, едва ли не. К периферийным средствам относятся модальние фразы соответствующей семантики, а также синтаксические конструкции. Формы будущего времени в русском языке для выражения модальности предположения употребляются ограниченно.
Таким образом, при сопоставлении структур ФСП предположения в немецком и русском языках выявлены следующие сходства:
1. Значение предположения возникает в ситуации предположения. Источниками ситуации предположения, как в немецком, так и в русском языках могут быть личное мнение или впечатление говорящего, неполнота информации, передача слов третьих лиц, нежелание брать на себя ответственность за достоверность информации. Значение предположения является инвариантным для ФСП предположения.
2. ФСП предположения в немецком и русском языках неоднородно по своей структуре. В составе ФСП, как в русском, так и в немецком языках в зависимости от степени вероятности высказываемого предположения могут быть выделены микрополя: в немецком языке - 1) микрополе уверенного предположения, 2) микрополе неуверенного предположения, 3) микрополе сомнения; в русском языке - 1) микрополе уверенного предположения и 2) микрополе сомнения.
3. Характерной чертой для ФСП предположения в немецком и русском языках является отсутствие специальной глагольной формы для выражения модальности предположения.
4. При рассмотрении микрополей, входящих в ФСП предположения и в немецком, и в русском языках, удается выявить ядерно-периферийную структуру 5. Частичное сходство отмечается при рассмотрении лексико грамматических и синтаксических средств выражения предположения в немецком и русском языках.
