Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Фразеологический библеизм как лингвистическое понятие 13
1.1. Понятие библеизма в современной лингвистике 13
1.1.1. Понятие библеизмав отечественной лингвистике 13
1.1.2. Понятие библеизма в зарубежной лингвистике 29
1.1.3. Библеизм как единица фразеологического состава языка 38
1.2. Типология фразеологических библеизмов 41
Выводы по первой главе 55
Глава 2. Происхождение фразеологических библеизмов в современном французском и русском языках 57
2.1. Источники библеизмов 57
2.1.1. Источники библеизмов в современном французском языке 58
2.1.2. Источники библеизмов в современном русском языке 71
2.2. Пути фразеологизации элементов библейского текста во французском и русском языках 81
2.2.1. Первичные (непосредственные) библеизмы во французском и русском языках. 81
2.2.1.1. Лексико-семантические (цитатные) библеизмы 93
2.2.1.1.1. Библеизмы, вошедшие во французский и русский языки без семантических и формальных изменений (чистые заимствования) 94
2.2.1.1.2. Библеизмы, вошедшие во французский и русский языки с семантическими и формальными изменениями (адаптированные заимствования) 99
2.2.1.2. Ситуативные (сюжетные) библеизмы 110
2.2.1.2.1. Библеизмы, связанные с текстом Библии материально 111
2.2.1.2.2 Фразеологизмы, связанные с текстом Библии только через мотивировку 126
2.2.2. Вторичные (опосредованные) библеизмы во французском и русском языках 129
2.2.2.1. Иностранные языки как исторический источник вторичных библеизмов 130
2.2.2.2. Творчество писателей как исторический источник вторичных библеизмов 133
2.2.2.3. Различные виды искусства как исторический источник вторичных библеизмов 134
2.2.2.4. Околобиблейская литература как исторический источник вторичных библеизмов 136
2.2.2.5. Религиозные и народные обряды, обычаи, поверья как исторический источник вторичных библеизмов 137
Выводы по второй главе 139
Глава 3. Сопоставительный структурно-семантический анализ библеизмов во французском и русском языках 142
3.1. Сопоставление семантики библеизмов французского и русского языков 142
3.2. Сопоставление внешней формы библеизмов французского и русского языков 150
3.3. Сопоставление внутренней формы библеизмов французского и русского языков 160
3.4. Соотношение формы и содержания библеизмов французского и русского языков 162
4 Выводы по третьей главе 167
Заключение 170
Библиография 179
- Понятие библеизмав отечественной лингвистике
- Источники библеизмов в современном французском языке
- Библеизмы, связанные с текстом Библии материально
- Сопоставление семантики библеизмов французского и русского языков
Введение к работе
Последние десятилетия ознаменованы быстрым развитием в нашей стране теории фразеологии как отдельной отрасли языкознания. Фразеология исследуется в различных аспектах, в том числе в этимолого-генетическом. Однако не все генетические группы фразеологизмов исследованы в достаточной степени, в частности, требуют внимательного изучения фразеологизмы, связанные своим происхождением с Библией. Этим и определяется актуальность работы.
Нельзя, впрочем, утверждать, что лингвисты не проявляют интереса к фразеологизмам данной генетической группы. Появляются статьи, объясняющие значение библейских выражений (Гвоздарев 1992, 1994; Шанский 1995; Устинов 1996), предпринимаются попытки создания библейских словарей-справочников (Горбачев 1991; Матвеева, Макаров 1993; Матвеева 1994; Познин 1998; Николаюк 1998; Грановская 1998), изучаются вопросы происхождения библеизмов (Бирих, Матейшич 1994; Чедия 1977; Ярцева, Юіочковский 1998), их функционирования в художественных и особенно в публицистических текстах (Андреева 1993, 1995; Прибытько 2000; Хостай 1997). Однако все эти работы выполнены на материале русской фразеологии и имеют, в основном, монолингвистический характер. Между тем, значительный научный и практический интерес представляет исследование данной группы фразеологизмов в сопоставительном плане, поскольку это может позволить решить проблему разграничения экстралингвистических и языковых параметров фразеологизации, которыми характеризуется фразеология, возникшая на базе религиозных текстов и представлений.
Дополнительную актуальность предпринятому сопоставительному исследованию придает также выбор языков: французский язык относится к языкам аналитического строя, русский - к синтетическим языкам. Кроме того, французские библейские фразеологизмы формировались в западно-христианской традиции, развитие которой веками определялось католической церковью, русские же возникли на основе православия. Сопоставительный анализ может помочь установить, какую роль типологические особенности языков - наряду с межкультурными и межконфессиональными различиями их носителей - играют в возникновении или отсутствии фразеологических соответствий в сопоставляемых языках.
Объектом исследования являются фразеологизмы библейского происхождения, которые определяются в данной работе как устойчивые воспроизводимые языковые единицы со структурой словосочетания и предложения, характеризующиеся полным или частичным семантическим преобразованием компонентов и генетически связанные с текстом Священного Писания.
Предметом исследования является анализ понимаемых в указанном смысле фразеологических библеизмов в одноязычном и сопоставительном аспекте.
Научная новизна работы состоит в том, что она является первым опытом сопоставительного описания всего корпуса фразеологических единиц данной генетической группы на материале французского и русского языков, в ней выявляются и описываются субъективные и объективные факторы, влияющие на расхождение языковых единиц, принадлежащих к универсальной категории библеизмов.
Целью исследования является сопоставительное описание библеизмов во французском и русском языках и выявление их специфических черт.
Достижение указанной цели требует решения следующих задач:
1) определить содержание и объем понятий "библеизм" и "фразеологический библеизм";
2) в соответствии с принятым в данной работе определением понятия фразеологического библеизма выявить корпус фразеологических единиц библейского происхождения во французском и русском языках; определить этимологические источники и установить пути проникновения библеизмов в сопоставляемые языки, изучить процессы, связанные с заимствованием библеизмов и их адаптацией в обоих языках; рассмотреть библеизмы во французском и русском языках в синхронно-сопоставительном аспекте с целью выявления их семантических, лексических и грамматических особенностей.
Для решения поставленных задач в работе применяются методы этимологического, описательно-сопоставительного, культурологического анализа, метод количественных подсчетов, анализ дефиниций толковых словарей.
Материал сопоставительного анализа составляют 357 русских и 417 французских библеизмов, извлеченных методом сплошной выборки из французских и русских лексикографических изданий и фразеологических словарей (список приводится в разделе "Библиография").
Теоретическая значимость и практическая ценность диссертации связана с восполнением существенного пробела в изучении данной генетической группы фразеологизмов в сопоставительном плане. Предпринимается попытка конкретизации понятия "библеизм" в сфере фразеологии, выявляется группа "ложных библеизмов", устанавливаются пути проникновения библеизмов в рассматриваемые языки, выявляются и устанавливаются двуязычные соответствия библеизмов, а также одноязычные французские и русские библеизмы. Как материал, так и результаты проведенного исследования могут быть использованы в процессе разработки лекционных курсов по лексикологии, лексикографии и фразеологии русского и французского языков, в методике преподавания французского языка, а также в практике перевода. Приложения могут рассматриваться как материал для двуязычного словаря фразеологизмов библейского происхождения. На защиту выносятся следующие положения:
1. Фразеологизмы являются библейскими, или библеизмами» в том случае, если они; 1) употребляются как устойчивые словесные комплексы уже в первоначальных переводных текстах Священного Писания, 2) возникли в исследуемых языках в результате переосмысления свободных словосочетаний Библии, 3) являются выражениями, образованными на основе библейского сюжета или образа, 4) вошли в образный фонд народной речи и содержат лексему - библеизм. Необходимо при этом учитывать, что некоторые библеизмы могут быть ложными.
Большинство фразеологизмов библейского происхождения вошли в сопоставляемые языки непосредственно из этимологических источников. Значительную часть таких непосредственных библеизмов составляют сюжетные обороты, имеющие материальную связь с текстом Священного Писания. Меньшая часть непосредственных библеизмов представлена в обоих языках цитатными, семантически адаптированными языковыми единицами.
Примерно половина библеизмов вошла в сопоставляемые языки опосредованно, т.е. при участии исторического источника. Среди опосредованных библеизмов лидируют выражения, историческим источником которых являются религиозные и народные обряды и обычаи. Наименее продуктивный исторический источник ~ искусство и околобиблейская литература.
Значительное число французских и русских библеизмов являются специфическими, или единичными. Единичность библеизмов обусловлена влиянием субъективных и объективных факторов.
Большинство библеизмов, представляющих собой семантические параллели в обоих языках, имеют расхождения во внутренней и внешней форме, обусловленные влиянием различных факторов.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования отражены в публикациях (8 статей и тезисов докладов) и в выступлениях с докладами на IV, V, VI, VII Научно-методической конференции с международным участием "Царскосельские чтения" (Санкт-Петербург, апрель 2000, 2001, 2002, 2003) и на Международном семинаре "Проблемы идиозтнической фразеологии" (Санкт-Петербург, ноябрь 2003).
Структура и содержание диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и четырех приложений: 1) -«Французские фразеологизмы библейского происхождения, имеющие соответствия в русском языке"; 2) "Русские фразеологизмы библейского происхождения, имеющие соответствия во французском языке"; 3) "Французские фразеологизмы библейского происхождения, не имеющие соответствий в русском языке"; 4) "Русские фразеологизмы библейского происхождения, не имеющие соответствий во французском языке".
Первая глава "Фразеологический библеизм как лингвистическое понятие" состоит из двух частей. В первой части описываются и анализируются определения библеизма, существующие в отечественной и зарубежной (франкоязычной) лингвистической литературе, а также дается определение библеизма как единицы фразеологического состава языка. Во второй части первой главы анализируется предлагаемая в научной литературе типология библеизмов и формируется своя, составленная с учетом уже существующих.
11 Вторая глава "Происхождение библеизмов во французском и русском языках" посвящена выявлению источников происхождения и наиболее продуктивных путей фразеологизации элементов библейского текста в рассматриваемых языках. В первой части второй главы дается определение понятия "источник" и в соответствии с этим определением выявляются источники французских и русских библеизмов (пп. 2.1.1., 2.1.2). Во второй части главы рассматриваются пути фразеологизации библеизмов в рассматриваемых языках и выявляется наиболее продуктивный.
В третьей главе "Сопоставительный анализ формы и содержания библеизмов" осуществяется сопоставительный анализ формы и содержания русских и французских библеизмов, который состоит из 4 этапов: 1) сопоставление содержания библеизмов; 2) сопоставление внешней формы библеизмов; 3)сопоставление внутренней формы библеизмов; 4) анализ соотношения между формой и содержанием соотносимых библеизмов в двух языках. В соответствии с данными этапами сопоставительного анализа библеизмов в двух языках третья глава делится на четыре параграфа. Первый параграф посвящен выявлению и описанию библеизмов, представленных в обоих сопоставляемых языках в виде эквивалентов и аналогов, а также объяснению случаев отсутствия соответствующего библеизма в одном из рассматриваемых языков. Во втором параграфе осуществляется сопоставление внешней формы библеизмов, представленных в обоих языках. Выявляются случаи количественных и качественных (лексических и грамматических) расхождений между французскими и русскими библеизмами. В третьем параграфе французские и русские библеизмы сопоставляются в плане их внутренней формы. В соответствии с определением понятия "внутренняя форма", используемым в данной работе, выявляются случаи расхождения во внутренней форме соотносимых библеизмов, а также делается попытка дать объяснение случаев несовпадения во внутренней форме. В четвертом параграфе выявляются и анализируются основные виды отношений между формой и содержанием библеизмов в рассматриваемых языках, а также выделяется наиболее распространенный вид этих отношений.
Заключение содержит основные результаты и выводы предлагаемого диссертационного исследования.
Понятие библеизмав отечественной лингвистике
В современном отечественном языкознании термин "библеизм" используется для обозначения различных библейских слов или выражений, вошедших в общий национальный язык из Библии [Ахманова 1969:24].
Библеизмы-лексемы рассматриваются в работах Е.М.Верешагина, В.И.Макарова, Н.П.Матвеевой, Н.М.Шанского.
Е.МВерещагин дает следующее определение понятию "библеизм": "Библеизмы - это отдельные слова современного русского языка, которые или просто-напросто заимстовованы из Библии (ад, ангел, суббота, диавол и т.д.), или которые подверглись семантическому воздействию библейских текстов" [Верещагин 1993:27]. Говоря о последней группе библеизмов, исследователь имеет в виду лексемы, существовавшие в старославянском языке до перевода Библии, но употреблявшиеся в другом значении. В качестве примера он приводит глагол творить, который имел хождение в устной славянской речи и означал "производить, совершать, исполнять что-либо путем определенного (например, трудового) усилия" [там же, 26]. По семантике этот глагол не отличался от синонимичного глагола делати. Использование этого глагола в ветхозаветном тексте Библии ("В начале сотворил Бог небо и землю") привело к "контекстному подравниванию семантики слов: глагол "творити" как бы заразился высокими смыслами лексики из своего окружения и стал означать не просто "делать", а создавать нечто новое, небывалое, совершенное благодаря вдохновению, духовному порыву" [там же].
Н.М.Шанский также отмечает наличие в русском языке группы библеизмов - имен нарицательных и делит их на семантические библеизмы, библейские инновации и грецизмы. Под семантическими библеизмами понимаются церковнословянские слова, "фонетически идентичные русским, однако отличающиеся от них (при одинаковой праславянской семантике) значением" [Шанский 1969:41]. В качестве примеров исследователь приводит следующие лексемы: грех (в общеслав. - "ошибка"), Господь (в общеслав. -"хозяин дома") [там же, 41]. Группу библейских инноваций составляют слова, которые появились в переводах Библии либо для называния новых реалий, отсутствовавших в общеславянскую эпоху, либо для дополнительной номинации или переноминации чего- или кого-либо по тем или иным лингвистическим или экстралингвистическим причинам [там же, 41]. В качестве примеров лексических библеизмов этой подгруппы ученый приводит следующие лексемы: крещение, исповедовать, благоволить, изгонять, совесть, агнец, искупление, воскресение, година, ходатай и др. В подгруппе грецизмов исследователь выделяет лексемы, которые при сохранении первоначальной семантики греческого слова резко отличаются от него в фонетическом и грамматическом отношении. К таким библеизмам Н.М.Шанский относит следующие лексемы: икона, верблюд, ад, лавр, геенна, аминь, акриды, ладан, сатана, фарисеи, диавол, мамона и др. [там же, 42].
Н.П.Матвеева и В.И.Макаров также выделяют особую группу лексических библеизмов - имен нарицательных, однако они не дают данной группе никакого определения. Тем не менее, проанализировав их словарь библеизмов русского языка, мы можем получить представление о том, какими характеристиками, по мнению этих исследователей, обладают лексические библеизмы. В словаре мы находим лексемы, непосредственно заимствованные из Библии, среди которых обнаруживаем "библейские инновации", а также "грецизмы" (по терминологии Н.М.Шанского), например, ад, ангел, воскресенье, агнец. Что касается "семантических библеизмов" (по терминологии Н.М.Шанского и Е.М.Верещагина), т.е. лексем, существовавших в языке до перевода Библии, но получивших в библейском тексте новое значение или коннотации, то в данном словаре они отсутствуют. На этом основании мы можем сделать вывод о том, что Н.П,Матвеева и ВЛМакаров не причисляют такие лексемы к разряду библейских [Матвеева, Макаров 1993, Матвеева 1994].
Некоторые исследователи также обращают внимание на наличие в русском языке лексем - имен нарицательных, связанных с текстом Библии, однако они не называют их библеизмами, а пользуются другой терминологией. Так, А.М.Бабкин называет такие слова "религиозными" [Бабкин 1983:19]. Н.Б. Мечковская для обозначения таких лексических единиц пользуется термином "сакральная лексика" (от лат.эасег, sacri - священный, святой; магический, таинственный), который является родовым по отношению к термину "библеизм", так как сакральной, по мнению этого ученого, может быть не только лексика, обязанная своим происхождением Библии, но также любая другая, источником которой являются священные (сакральные) книги, т. е. "книги, в которых содержится откровение Бога, переданное людям через пророков, а также учение о Боге, о мире, вере, спасении" [Мечковская 1998:15]. Для языков христианской религии таким источником являются ветхозаветные и новозаветные библейские книги, для языков мусульманской культуры - Коран.
Целый ряд лингвистов рассматривает библеизмы в корпусе крылатых слов (Н.С.Ашукин, МХАшукина, А.Бирих, Е.М.Верещагин, С.Г.Займовский, Й.Матешич, М.И.Михельсон, С.ГЛІулежкова). В работах этих исследователей понятие "крылатое слово", его языковые характеристики и объем, а, следовательно, и понятие, характеристики и объем библеизма определяются по-разному. Например, М.И.Михельсон, автор одного из первых в России словарей крылатых слов "Русская мысль и речь. Свое и чужое" (1912), сам термин "крылатое слово" пока не воспринимает как термин. В предисловии к его словарю находим следующее определение крылатых слов: "Крылатые слова -слова, вылетающие из уст говорящего" [Михельсон 1912:37].
Источники библеизмов в современном французском языке
Для Франции, как и для других государств Западной Европы, большое значение имели переводы текстов Священного Писания на латинский язык. Первое упоминание о латинских библейских текстах относится к началу II в.н.э. [Гоциридзе 1986:78]. Скорее всего, он был выполнен христианами Северной Африки, так как в одном сообщении об африканских мучениках говорится, что они имели при себе свитки с такими текстами. Кроме того, первый латинский перевод иногда называли 4іверсио Афра", что также дает основания полагать, что перевод был осуществлен в североафриканских провинциях Римской Империи [там же, 86].
По всей вероятности, переводов на латинский язык было несколько. Например, Блаженный Августин (354-430), автор знаменитой "Исповеди", говорит о том, что в его время (т.е. на рубеже IV-V вв.) "переводов накопилось такое множество, что возникла настоящая сумятица" [цит. по: Гоциридзе 1986:79]. Помимо перевода, сделанного в Африке, имели также хождение переводы Нового Завета и Псалтыри, одной из книг Ветхого Завета, выполненные в Испании и Италии (итальянская версия была известна под названием Итала). Эти переводы были выполнены независимо друг от друга и значительно расходились между собой. До нас дошли только отдельные фрагменты этих переводов. Идентифицировать их принадлежность к какому-либо конкретному переводу довольно сложно. В христианской библеистике тексты Священного Писания, переведенные на латинский язык в течение первых трех веков христианства, принято называть Vetus Latina (букв, старая, древняя латынь).
Из-за нестерпимой сумятицы папа Дамасий I (366-384) принял решение провести проверку имевшихся переводов для выработки единого авторитетного текста на латинском языке, так как то, чем располагала к тому времени римская церковь, "было плохо переведено дурными переводчиками, еще хуже исправлено самонадеянными невеждами и добавлено, либо изменено дремавшими переписчиками" [цит. по: Гоциридзе 1986:20]. Выполнение этой нелегкой задачи было возложено на Иеронима Спиридонского, известного своей ученостью и знанием Ветхого и Нового Заветов (340 (342) - 420).
В 383 г. Иероним представил папе заново отредактированный латинский Новый Завет, Используя Италу, он тщательно устранил из нее все смысловые ошибки переводчиков и стилистические погрешности. При переводе Ветхого Завета Иероним использовал как древнееврейский текст Священного Писания, так и Септуагинту [Семенец, Панасьев 1989:86].
Перевод Иеронима вошел в историю под названием "Вульгата" (лат. Vulgata - народная, общенародная, всеобщая). Хотя ей присуще значительное стилистическое совершенство, Вульгата вытеснила прежние латинские переводы только в VIII-IX вв. В 1546 г. Тридентский собор (Concile de Trente) объявил этот перевод боговдохновенным и аутентичным текстом Библии, самодостаточным для римско-католической церкви [Cels, Robert 1977:61]. Именно к этому переводу восходят библеизмы современного французского языка, имеющие латинскую языковую форму. Например, выражение ессе Homo заимствовано, как отмечает французский исследователь ЖЛСБолонь, из фрагмента латинского текста Евангелия от Иоанна, в котором идет речь о выдаче Понтием Пилатом Иисуса Христа иудеям, требующим казни Мессии. Со словами "Ессе Homo" (Се Человек) Пилат предал Христа в руки первосвященников и старейшин (Jean 19:4-5) [ЕОВ 1999:34]. Источником фразеологизма nunc dimittis является изложенная в Вульгате история о святом Симеоне, которому было предсказано, что он сможет отойти с миром лишь после того, как увидит младенца Христа (Luc 2:25-27). Слова "nunc dimittis" (ныне отпущаеши), обращенные к Богу, были им произнесены тогда, когда он встретил в Иерусалимском храме Деву Марию и Иосифа, которые принесли в храм младенца Иисуса и жертву за него - двух голубиных птенцов.
Некоторые библеизмы в латинской языковой форме имеют варианты в форме, соответствующей нормам современного французского языка. Например, рассмотренное выше выражение латинского языка ессе homo имеет вариант во французской форме voici I homme. Наряду с такими выражениями в современном французском языке существует ряд библеизмов, которые вошли во фразеологический фонд французского языка только в латинской форме. Их переводы на французский язык фразеологизмами не являются. Например, выражение поп possumus является фразеологизмом, а его французский перевод "nous ne pouvons pas" фразеологическими словарями не зарегистрирован. В целом, по нашим подсчетам, фразеологизмов, имеющих форму латинского языка, в современном французском языке гораздо меньше, чем церковнославянизмов в современном русском (6 (2% от общего числа) против 84 (26,6% от общего числа)). Эти факты свидетельствуют о том, что, хотя Вульгата и является источником библейской фразеологии в современном французском языке, она не оказала такого существенного влияния на формирование корпуса библеизмов во французском языке, как церковнославянский перевод Священного Писания - в русском3.
Поскольку большинство фразеологизмов, восходящих к Библии, в современном французском языке имеют форму французского языка (причем среди них обнаруживаются варианты), их источник следует искать среди переводов Библии на французский язык.
Библеизмы, связанные с текстом Библии материально
Собранный материал показывает, что характер расхождений между исходными материальными формами и библеизмами может быть различным: от количественных и структурных несовпадений до минимальных изменений отдельных форм.
Для того, чтобы облегчить описание данной группы, мы предлагаем разделить ее на две подгруппы: 1) библеизмы, компоненты, которых содержатся в тексте Библии; 2) библеизмы, почти полностью соответствующие выражениям, представленным в тексте Библии, однако не являющиеся циататами.
1) Примерами французских фразеологизмов библейского происхождения, относящихся к первой подгруппе, могут служить следующие выражения: buisson ardant; arche sainte; la coupe d amertume; colosse au pieds d argile; hrebis egaree; rois mages; etoile des mages; suer du sang. Рассмотрим подробнее связь этих выражений с текстом Библии.
Библеизм buisson ardent ("вечная вещь; бессмертный человек [ФРФС 1963:176; ЕОВ 1999:55; DCB 1990:22]), восходящий к ветхозаветному сюжету о кусте, горевшем не сгорая, в котором Бог явился Моисею и призвал его к избавлению народа израильского от египетского плена, также отсутствует в тексте Священного Писания. Однако библейский текст содержит лексему "buisson", являющуюся компонентом рассматриваемого нами выражения: "Alors le Seigneur lui apparut dans une flamme de feu qui sortait du milieu d un buisson; et il voyait bruler le buisson sans qu il rut consume" (Sacy Ex. 3:1-2).
Выражение arche sainte ("ковчег (для хранения святых даров); вещь или человек, значимость которого очень велика" [ФРФС 1963:63; ЕОВ 1999:36]) восходит к описаню в Ветхом Завете священного ковчега, который был создан для хранения святых даров и прикасаться к которому было строжайше запрещено. Сопоставительный анализ библеизма и источника показывает, что текст Библии содержит оба компонента рассматриваемого выражения. Лексему "arche" находим в ветхозаветной книге пророка Самуила: "Comme on arrivait а Гаіге de Nakon, Uzza etendit la main vers Г arche de Dieu et la retint, car les boeufs allaient la renverser" (TOB 2 Samuel 6:6-7). Прилагательное "saint" встречается как в Ветхом, так и в Новом Завете. В Ветхом Завете - в Книге Левит, где оно является синонимом слова "табу" (то, до чего нельзя дотрагиваться, то что нельзя видеть лицом к лицу). В Новом Завете данная лексема употребляется в другом значении - человек, обладающий не только телесной, но и душевной чистотой (Matt.27:52)). Несмотря на наличие в тексте Священного Писания обоих компонентов рассматриваемого выражения, оно не может считаться цитатой, так как соответствующее сочетание слов в Библии отсутствует.
Фразеологизм coupe d amertume ("горькая чаша, горечь жизни" [ФРФС 1963:291; ЕОВ 1999:51]) является образом гнева Бога Израилева и восходит к ветхозаветной книге Псалтырь: "Le Seigneur tient en main une coupe, il verse un vin apre et fermente: ils le boiront et ils en laperont meme la lie tous les impies de la terre"(TOB Ps. 75:9). Как видно из приведенного отрывка, в тексте Ветхого Завета содержится только один компонент данного выражения - лексема "coupe". Говоря об этом фразеологизме, интересно отметить, что его лексический вариант calice d amertume также материально связан с текстом Священного Писания через один компонент - лексему "calice", однако она восходит к образу другой чаши: предвидя свои крестные страдания, Христос молится Богу-Отцу: "Рёге, que J evite се calice" (TOB Luc 22:42).
Библеизм colosse aux pieds d argile употребляется, когда говорят о ком-либо или о чем-либо, кто (или что) кажется большим и сильным внешне, а на самом деле является очень уязвимым. Так, например, могут говорить о какой из либо организации или правительстве [ФРФС 1963:247; ЕОВ 1999:72; DEL 1997:221]. Данное выражение возникло в результате конденсации описания сна ветхозаветного царя Навуходоносора, толкование которому дает пророк Даниил: "Cette statue, grande et haute extraordinairement, se tenait debout devant vous, et son regard etait effroyable. La tete de cette statue etait d un or tres pur; poitrine et les bras etaient d argent, le ventre et les cuisses etaient d airain; les jambes etaient de fer, et une partie des pieds etait de fer, et d autre d argile" (Sacy Dan. 2:31-34). Как видно из приведенного фрагмента, ветхозаветный текст содержит следующие значимые компоненты рассматриваемого библеизма - лексемы "pieds" H"argile".
Сопоставительный анализ источника и устойчивого словосочетания brebis egare ("о человеке, сбившемся с истинного пути" [ФРФС 1963:169]), восходящего к евангельской притче, смысл которой состоит в том, что Сын Человеческий пришел на землю для того, чтобы "взыскать и спасти погибшее", также показывает, что данный оборот материально связан с текстом Священного Писания: "Si un homme a cent brebis et que Tune d entre elles vienne a s egarer, ne va-il pas, laisser Les quatre-vingt-dix-neuf autres dans la montagne pour aller a la recherche de celle qui s est egaree" (Sacy Matt. 18:12-13). В данном фрагменте библейского текста мы находим оба компонента рассматриваемого библеизма, которые были заимствованы в несколько измененном виде: существительное brebis, которое представлено во фразеологизме в единственном числе, и глагол s egarer, который был заимствован в форме причастия прошедшего времени egaree.
Выражение wis mages ("волхвы" [ФРФС 1963:938; ЕОВ 1999:162]) при его сопоставлении с источником оказывается связанным с ним материально через одну лексему - "mages": " Jesus etant пё a Bethleem au temps du roi Herode voici que des mages venus d Orient arriverent a Jerusalem et demanderent..." (TOB Matt. 2:1-2). Интересно отметить, что авторы Экуменического перевода Библии, по которому и цитируется данный фрагмент текста, в комментариях отмечают, что в тексте Библии вообще нигде не говорится о том, что волхвы (mages) были королями (rois) (ТОВ 1971:742).
Фразеологизм etoile des mages (употребляется в значении "ориентир, следуя за которым человек избирает верный путь к цели" [ЕОВ 1999:107]), как и предыдущий, восходит к новозаветной истории, повествующей о волхвах, пришедших поклониться младенцу Христу, следуя за звездой в Вифлеем. Он предстален в тексте Библии двумя компонентами, однако не является цитатой, так как в источнике такое словосочетание отсутствует: "Jesus etant ne a Bethleem au temps du roi Herode voici que des mages venus d Orient arriverent a Jerusalem et demanderent: "Ou est le nouveau-ne Tsar de Judee? Comme nous avions vu Son etoile a Porient nous sommes venus L adorer" (TOB Matt. 2:1-2).
Сопоставление семантики библеизмов французского и русского языков
Данный этап сопоставительного анализа предполагает выявление фразеологизмов одинакового содержания, т.е. эквивалентов и аналогов , в обоих языках и трактовку случаев отсутствия фразеологических соответствий в одном из сопоставляемых языков.
Из 357 русских и 417 французских фразеологизмов библейского происхождения 183 (что составляет примерно 52% от общего числа русских и примерно 45% от общего числа французских библеизмов) являются параллельными. В качестве примеров таких фразеологических параллелей могут быть приведены следующие устойчивые словесные комплексы: L oisivite est la mere de torn les vices - лень - мать всех пороков , Ъоис emissaire - козел отпущения , tour de Babel - вавилонское столпотворение; baiser de Judas -поцелуй Иуды; Que ta gauche ignore ce que fait ta droite - пусть твоя левая рука не ведает, что делает правая; се qui est ecrit est ecrit - еже писах, писах; Vabomination de la desolation - мерзость запустения; le denier (I obole) de la veuve - лепта вдовицы и др. (полные списки приводятся в приложениях 1 и 2).
Однако во французском и русском языках имеется немало единичных12 фразеологических единиц библейского происхождения. Например, не имеют соответствий во французском языке русские фразеологизмы миновала (эта/сия) чаша кого-либо (" кого-либо обошло несчастье (книж.)" [ОЭСРФ 1987:112; Познин 1998:75; РАФС 1997:468]), злачное место ("сомнительное заведение, где предаются пьянству и увеселениям" [Познин 1998:63; РАФС 1997:328; ШФСРЯ 1994:89]). Во фразеологии русского языка не имеют соответствий следующие французские библеизмы: avoir la tete dure, la nuque raide ("быть упрямым" [EOB 1990:240]), bon apotre ("проповедник, защитник чего-либо; лицемер, фарисей" [ФРФС 1963:59; DEL 1997:27; EOB 1999:33]). Всего из 357 русских библеизмов не имеют соответствий 170, что составляет 48%, из 417 французских фразеологизмов библейского происхождения единичными являются 230, т.е. 55%.
Отсутствие фразеологических соответствий в одном из рассматриваемых языков, по мнению ВГХака (1997) и Е.Н.Бетехтиной (1999), объясняется влиянием двух факторов - субъективного и объективного.
Субъективный фактор заключается в произвольной избирательности, когда одно и то же явление объективного мира по-разному интерпретируется во фразеологии различных языков или не отражается вовсе, причем какую-либо закономерность в этой интерпретации выявить невозможно (поэтому данный фактор и называется субъективным) [Гак 1966:283-284]. В данном случае под явлением объективной действительности подразумевается текст Священного Писания.
Произвольная избирательность может быть проиллюстрирована следующими примерами. Известная евангельская притча о хозяине виноградника, который заплатил поровну тем работникам, которые начали работу на восходе солнца, и тем, кто присоединился к ним только в одиннадцать часов вечера, закрепилась во французском языке в ситуативной фразеологической единице les ouvriers de la onzieme heure (Матф. 20:6), букв, "работники одиннадцатого часа" (о тех, кто начинает принимать активное участие в каком-либо деле, когда оно почти уже закончено" [DEL 1997:663; ЕОВ 1999:130]). В русской фразеологии эта притча отражения не получила.
С другой стороны, русский фразеологический оборот страха ради иудейска ("делать что-либо, будучи движимым страхом перед авторитетом людей, занимающих положение, от которого зависит судьба человека" [ОЭСРФ 1994:122; РАФС 1997:668]), дословно воспроизводящий фрагмент текста Евангелия от Иоанна, в котором рассказывается об Иосифе из Аринфеи, ученике Христа, но тайном - "страха ради иудейска" (ц.-сл. текст Иоанн 19:38), не имеет соответствующей параллели во фразеологическом корпусе французского языка.
Можно привести еще ряд библеизмов, представленных во французском языке и отсутствующих в русском ввиду субъективной избирательности языка: traversee du desert ("период трудностей и забвения, предшествующий триумфу" [ЕОВ 1999:244]), pleurer сотте ипе Madeleine (madeleine) ("заливаться горючими слезами, горько плакать" [ФРФС 1963:851; ЕОВ 1999:199]), passer аи crible ("пропустить через фильтр, тщательно проверить" [ФРФС 1963:304; ЕОВ 1999:80]), semer la zizanie ("сеять раздор" [ЕОВ 1999:224]).
В русском языке в ряду фразеологизмов библейского происхождения, не имеющих параллелей во французском языке по причине субъективной избирательности языка, можно назвать следующие: жнет, где не сеял ("о человеке, пользующемся результатами чужого труда" [Матвеева 1994:80; РАФС 1997:345; ШФСРЯ 1994:109]), под своей смоковницей ["!) место, где можно спокойно отдохнуть, расслабиться; 2) свой дом" [ОЭСРФ 1987:87; Познин 1998:72; РАФС 1997:763]), блажен, кто верует ("о том, кто легковерно относится к различным теориям, сомнительным слухам" [ОЭСРФ 1987:27]).
Объективный фактор заключается во влиянии причин экстралингвистического, или историко-культурного, и лингвистического, или языкового, характера. К причинам экстралингвистического порядка, объясняющим отсутствие соответствующего библеизма в одном из сопоставляемых языков, относятся, прежде всего, особенности конфессиональной ориентации носителей языка, которые определяют состав библейских книг, а также околобиблейскую литературу и религиозные традиции. Франция - страна католическая, следовательно, именно католическая Библия имеет здесь наибольшее распространение (хотя протестантские издания также встречаются). В отличие от православной Библии, которая включает в себя 50 ветхозаветных и 27 новозаветных книг, в состав католической Библии входят 46 ветхозаветных и 27 новозаветных книг, т.е. на четыре книги меньше (в католической Библии отсутствует Вторая книга Ездры, Послание Иеремии, Третья книга Маккавейская и Третья книга Ездры) [Верещагин 1993:72]. Совершенно логично поэтому предположить, что те фразеологизмы русского языка, которые восходят к этим четырем ветхозаветным книгам, не имеют соответствующих параллелей во фразеологии французского языка. Однако нами не было выявлено русских библеизмов, возникших под влиянием этих ветхозаветных книг, поэтому факт расхождения в количестве библейских книг у католиков и православных в данном случае не является причиной отсутствия соответствующего фразеологизма библейского происхождения в одном из рассматриваемых языков.
