Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Трансформация социального управления в сфере занятости: теоретико-методологический аспект 14
1.1. Управление в сфере занятости: социолого-концептуальный анализ 14
1.2. Особенности трансформации социального управления в сфере занятости 38
ГЛАВА 2. Социальная организация нестандартной занятости в условиях трансформации российского общества 60
2.1. Социологический анализ становления нестандартной занятости 60
2.2. Тендерные аспекты в сфере нестандартной занятости в современной России 91
2.3. Нестандартная занятость: социолого-организационный аспект 118
Заключение 142
Список использованной литературы 150
- Управление в сфере занятости: социолого-концептуальный анализ
- Особенности трансформации социального управления в сфере занятости
- Социологический анализ становления нестандартной занятости
- Тендерные аспекты в сфере нестандартной занятости в современной России
Введение к работе
Актуальность поднимаемых в диссертации проблем обусловлена многочисленными социальными и экономическими проблемами современного российского общества. Это - низкий уровень жизни подавляющего большинства россиян, значительная (и несправедливая) имущественная дифференциация населения, практическое отсутствие «среднего класса» (широкой прослойки хорошо обеспеченных и социально адаптированных людей), серьезные демографические проблемы.
Одной из самых острых и сложных из них стала проблема занятости населения, которая проявляет себя в различных видах, формах, сферах деятельности, имеет сложную структуру и обладает динамичной изменчивостью. В статье 1 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» отмечается исключительное право граждан распоряжаться своими способностями к производительному и творческому труду, подчеркивается недопустимость принуждения к труду в какой-либо форме, за исключением особых случаев, установленных законодательством.
В результате структурных изменений в экономике России значительно снизилась доля традиционной крупной промышленности, предъявляющей основной спрос на стандартную занятость, которая осуществляется по найму в режиме полного рабочего дня на основе бессрочного трудового договора под непосредственным руководством работодателя. В то же время технологический прогресс, революция в компьютерных и информационных технологиях, быстро растущая сфера услуг, малый бизнес нуждаются в работниках, которые могли бы функционировать в условиях гибкого рабочего режима, быть мобильными, способными и готовыми работать в часто меняющихся и нестандартных ситуациях, сочетать исполнительские и предпринимательские функции. Новый для страны тип социально-трудовых отношений предполагает, с одной стороны, качественные изменения профессионально-квалифицированной структуры рабочей силы предприятий и организаций, с другой - конструирование полноценного социального партнерства между го сударством, бизнесом, рядовым гражданином в сфере труда и занятости.
Трансформация трудовых отношений в России свидетельствует о том, что возросла роль таких форм нестандартной занятости, которые ранее либо запрещались, либо находились в зачаточном состоянии (непостоянная, неполная занятость, самозанятость).
Занятость населения как социальная категория представляет собой систему отношений по поводу включения отдельного работника или отдельной социальной группы в конкретную кооперацию труда, адаптацию в ней с целью удовлетворения спроса на рабочую силу со стороны различных нанимателей и реализацию производительной способности.
Нестандартную занятость можно рассматривать как социальный процесс (динамика), и показатель социального состояния общества на определенном этапе развития, как определенный социальный институт и самое главное выводят на необходимость социального управления в этой сфере трудовой деятельности.
Таким образом, социологическая проблема становления и управления новыми формами трудовой деятельности в современных условиях оказывается весьма актуальной и требует своего дальнейшего исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Вопросы формирования и становления различных форм трудовой деятельности исследованы многими авторами в экономическом, социологическом, политолого-правовом, управленческом и других аспектах.
С самого начала становления социологии как науки О. Конт, Г, Спенсер, Э. Дюркгейм обосновывают кардинальное значение отношений в сфере экономики и труда для перехода от традиционного общества к обществу индустриальному (по Ф. Теннису). Основы научного управления в сфере материального производства и управления персоналом были разработаны Ф. Тейлором, М. Вебером, А. Файолем, которые заложили фундамент так называемой «классической» теории организации. С 30-х гг. XX в. господствующим направлением в социологии организаций является теория «чело веческих отношений» Э. Мэйо. Основной вклад в эту теорию, кроме Э. Мэйо, внесли Д. Макгрегор, А. Маслоу, Р. Лайкерт, Ф. Херцберг, Ф. Ротлисбергер, которые доказали, что на производительность труда влияют не технико-экономические, а социально-психологические факторы.
Основные направления управления человеческими ресурсами в Индустриальном обществе исследованы Э. Аппельбаумом, Р. Батом, Т. Кохэном, Г. Катцем, Р. Маккерси и Дж. Стори.1
Дж. Стори сводит различия между традиционными индустриальными отношениями и парадигмой управления человеческими ресурсами к 27 основным различиям, связанным, прежде всего, с переносом снимания на внешнюю среду, изменением подходов к рациональной организации труда.2 Несколько более концентрированную схему различий дают К. Хэндри, А. Петтигрго, акцентируя внимание на интеграции систем управления персоналом в общие стратегии управления, утверждение оценки персонала как стратегического ресурса.3
По мнению американского социолога А.Каллеберга, стандартная организация иерархических трудовых отношений является скорее исторической аномалией, тогда как разнообразные формы нестандартной занятости - общим правилом. К доиндустриальному, неиндустриальному и постиндустриальному типам экономики понятие «стандартная занятость» просто неприменимо. Р.М.Кантер показала, что под воздействием эволюционных изменений в социально - трудовой сфере, присущих индустриальному обществу, меняются традиционные воззрения на карьеру как последовательное продвижение по служебной лестнице и системы пожизненной занятости сменяются комплексами альтернативных договоров о трудоустройстве, ни один из которых полной и постоянной занятости не предполагает. В конечном счете, полагает П.Хэрриот, карьера начинает пониматься как последовательность постоянно пересматриваемых контрактов. Перспективу развития этой тенденции в конце 90-х годов обозначил Ч.Хэнди в концепциях «трилистника» и портфеле работ.
В российской социологии в плоть до 90-х годов социологические аспекты нестандартной занятости практически не исследовались. Только в начале 90-х годов представительный семинар в Самаре (одном из ведущих центров социологии труда) констатировал особую важность, наряду с рядом других тематических аспектов, изучения поведения субъектов трудовых отношений в новых экономических условиях, но артикулировались, прежде всего, социальные аспекты отчуждения человека от средств производства, проблема равенства и справедливости в трудовых отношениях, защищенность человека в сфере труда, что во многом соответствует постиндустриальным трудовым отношениям.4
Только с принятием закона «О занятости населения в Российской Федерации» от 19.04.91 г. №1032-1, Трудового кодекса РФ, введенного в действие с 1 февраля 2002 года стали в полной мере рассматриваться социологические аспекты становления новых форм трудовой деятельности и тенденции развития социально - экономических процессов в России с учетом опыта других государств.
Ближе всего к интересующим нас проблемам относятся вопросы социологии труда, социологии организации, социальные и экономические аспекты занятости, которым посвящены работы следующих авторов: В.И.Герчикова, М.К.Горшкова, А.И.Зайцева, Т.И.Заславской, А.Г.Здравомыслова, В.Н.Иванова, В.Г.Ковалева, Г.Н.Осадчей, В.Г.Подмаркова, А.И.Пригожина, В.В.Радаева, Г.А.Резник, Р.В.Рывкиной, О.А.Уржи, Э.Н.Фетисова, В.И.Франчука.
Социологические аспекты изучаемой проблемы рассматриваются в контексте реформирования социально - трудовых отношений и получили определенное освещение в работах В.Я.Ельмеева, А.В.Дмитриева, Социология труда в новых условиях. Самара. Изл-во "Самарский университет", 1992. с. 3-5.
Т.И.Заславской, В.В.Клопова, В.Т.Лисовского, В.В.Маркина, С.В.Полутина, А.И.Сухарева, Ж.Т.Тощенко, А.А.Харламова, В.Н.Шубкина, В.А.Ядова В.ПБукина, О.А.Майоровой.
Вопросы управленческой деятельности и социального поведения людей с использованием категории качества жизни содержатся в работах Е.Г.Анимицы, С.Д.Валентса, В.А.Егорова, В.И.Жукова, В.Б.Митрофанова, Н.А.Нечаевой, А.А.Пионтковского, А.А.Фиглина.
Особенности эволюции российского рынка труда, масштабы и структура нестандартной занятости в России рассмотрены в публикациях В.Гимпельсона, Р.Капелюшникова, Т.Бандюковой, Б.Гладарева и др. По их мнению институциональная модель российского рынка труда заключается в тесном переплетении крайне жестких правил, зафиксированных в трудовом законодательстве, и массовой практики неформальных договоренностей, позволяющих смягчить эти правила или вовсе их обходить.
Оценивая в общем степень научной разработанности проблемы, следует отметить, что целостной концепции становления новых форм трудовой деятельности и управления этими процессами пока не создано, тем более нет единого подхода к анализу феномена занятости в современном российском обществе. Поэтому изучение социальных факторов становления новых форм трудовой деятельности в аспекте социологии управления имеет большое значение для дальнейшего развития исследований в этой области.
Анализ литературы показывает, что, с одной стороны, сложились некоторые предпосылки непосредственного исследования социально-поведенческих контекстов процессов управления человеческими ресурсами, с другой стороны, в этой области открывается достаточное пространство научного поиска. Слабо описаны закономерности адаптации в России новых форм занятости, получающих развитие в странах Европы, США. Превалируют работы, посвященные различным аспектам управления персоналом, при недостаточном внимании к процессам «за воротами» предприятий, исключая, собственно, поиск работы как таковой. Мало исследованы российские анало ги новых концепций и форм менеджмента человеческих ресурсов, получивших подробное описание на американском, европейском материалах.
Это обстоятельство определило выбор темы представленной диссертации, определяет ее актуалыюсть и новизну, теоретическую и практическую значимость.
Цель исследования - выявить основные закономерности трансформации занятости как основы для совершенствования социального управления трудовыми ресурсами, определить главные направления становления нестандартной занятости в условиях трансформации социально-экономической системы в современном российском обществе.
Реализация поставленной цели обусловила необходимость последовательного решения исследовательских задач:
- провести теоретико-методологический анализ основных школ и концепций в сфере управления занятостью;
- провести социологический анализ становления новых форм трудовой деятельности;
- выявить новые тенденции в трансформации занятости, проявляющиеся в современной России;
- проанализировать практику формирования нестандартной занятости как одной из перспективных форм организации труда в постиндустриальном обществе;
- проанализировать тендерные аспекты организации нестандартной занятости в современной России;
- разработать предложения по социальному управлению нестандартной занятостью в трансформационном российском обществе.
Объект исследования - нестандартная занятость в трансформационном обществе.
Предмет исследования - социальное управление в сфере занятости в условиях становления новых форм трудовой деятельности в России.
Теоретико-методологическую основу исследования составили положения системного подхода и структурно-функционального анализа в интерпретации Т. Парсонса, Р. Мертона, а также Дж. Форрестора, Р. Саймона, Л. Гыована, концепции человеческого капитала по П. Бурдье, использования в управлении иерархических многоуровневых систем Н. Месаревича, Н. Такахара. Проблемы тендерной организации менеджмента человеческих ресурсов анализировались в феминистской парадигме. При выяснении перспектив государственного регулирования процессов становления новых форм занятости, ее стратегий использовалась методология концептуального моделирования социальных систем Р. Будона, К. Леви-Стросса, А. Мендра. Эмпирический раздел исследования базировался на современных разработках количественных методов Н. Бутенко, В. Ядова и качественных методов Е. Здравомысловой, Е. Мещеркиной, В. Г. Виноградского, Е. Р. Ярской-Смирновой.
Эмпирическую базу исследования составили данные, полученные посредством дискурсивного анализа официальных документов и материалов, представленных на рынке труда организаций, учреждений, инициативных групп; авторского анкетного опроса работников государственных учреждений, частных фирм и студентов (384 респондента); полуформализованных интервью с 56 рабочими, служащими в городах Саратове и Балашове осенью 2005 г.
Научная новизна диссертационного исследования определяется выявлением основных закономерностей трансформации занятости и разработкой рекомендаций по социальному управлению нестандартной занятостью в современной России с учетом становления новых форм трудовой деятельности и раскрывается в следующих позициях:
- на основании теоретико-методологического анализа отечественной и зарубежной социологической и экономической литературы раскрыты сущность и основные формы нестандартной занятости как одной из перспективных форм организации труда в постиндустриальном обществе;
- дано обоснование становления нестандартной занятости в современной России;
- выявлены тенденции становления и организации новых форм трудовой деятельности в условиях трансформации российского общества;
- выявлены новые формы вторичной занятости и определена роль работы по совместительству, в которых наиболее естественно для России происходит переход к новым формам трудовой деятельности;
- предложена типологизация тендерных аспектов нестандартной занятости, базирующихся на интеграции двух главных критериев: отношение к работе как абсолютной жизненной необходимости и выполнение семейно-бытовых обязанностей;
- разработаны предложения по социальному управлению процессом становления в России нестандартной занятости как новой формы организации трудовой деятельности.
Положения, выносимые на защиту:
1. Переход современной России к рыночным условиям и постиндустриальному обществу обусловлен трансформацией социального управления в сфере труда и занятости, новыми формами трудовой деятельности. В результате структурных изменений в экономике снизилась доля промышленного производства, предъявлявшего основной спрос на стандартную занятость.
В теоретико-методологическом плане основополагающими становятся концепции «индустриальное» и «информационное» общества Д.Белла и А.Тоффлера, в соответствии с которыми в корне изменятся трудовые отношения, появится новый тип труда и, следовательно, новые профессии.
2. Основными чертами стандартной занятости являются:
- осуществление трудовой деятельности на основе бессрочного трудового договора;
- работа по найму у одного работодателя;
- работа в производственном помещении работодателя;
- работа под непосредственным руководством работодателя или назначенных им менеджеров;
- стандартная нагрузка в течение дня, недели, года.
Отсутствие какой-либо из этих черт говорит о нестандартных или нетипичных, гибких формах занятости. Наиболее распространенными из них являются частичная, временная, вторичная занятость, работа на дому, которым присущи формы неопределенности и неустойчивости, но именно они вытесняют из рынка труда стандартную занятость.
Технологический прогресс и, прежде всего, развитие компьютерных и информационных технологий предъявляют спрос на мобильных работников, способных и готовых работать в часто меняющихся и нестандартных условиях в сочетании со стандартными формами занятости.
3. Основные закономерности становления новых форм трудовой деятельности обусловлены кардинальными изменениями в отраслевой структуре российской занятости. В период реформ доля работающих в сфере услуг достигла 60 % (один из самых высоких показателей среди всех стран с переходной экономикой). Именно сектор услуг, как правило, генерирует нестандартные рабочие места. При этом разработка концепций социального управления в сфере занятости России должна исходить из учета у потенциальных работников традиционной ориентации на патерналистские модели организации трудовой деятельности. Обеспечивая устойчивость и стабильность, низкую конфликтность в сфере труда, эта ориентация, в то же время в решающей мере тормозит развитие нестандартной занятости.
4. Значительными являются различия в жизненных стратегиях работающих и студентов по отношению к нестандартной занятости. Молодежь готова принять тот тип организации труда, который окажется наиболее эффективным для карьерного роста. Ключевым требованием к новым формам занятости остается достойная оплата труда. При этом вторичная занятость в совре менной российской трудовой сфере остается постоянно востребованной. Дополнительными стимулами для вторичной работы является установление связей, ориентированных на развитие деловых отношений, при адекватности оплаты труда.
5. Значимость новых форм трудовой деятельности для женщин современной России определяется статусными позициями различных групп. Наиболее многочисленная из них ориентирована на работу как на единственный источник удовлетворения материальных и духовных потребностей и важный фактор социальной мобильности. Для второй группы современных женщин характерно представление о равнозначности производственной и семейно-бытовой сфер деятельности. Для третьей группы семейные обязанности оцениваются как наиболее важные, но при этом женщины недовольны неравенством в оплате труда и возможностями карьерного роста. Четвертую группу составляют домохозяйки, которые трудовую деятельность осуществляют в семейно-бытовой сфере. Достаточно распространена позиция патриархального преимущества, но с дистанцировапностью мужчин от существа проблем женской занятости в современных условиях.
6. Значимой проблемой социального управления в сфере нестандартной занятости является коррекция сложившегося восприятия большинством работников вторичной занятости, определяемого не квалификационными различиями, а характером отношений с работодателем. Диверсификация отношений в сфере занятости превращается в важное конкурентное преимущество. Она во многом определяет возможности рынка труда по успешной адаптации к непрерывным изменениям в экономической, социальной и институциональной средах. В связи с этим становление в России нестандартной занятости требует постоянного социологического анализа и государственного регулирования.
Теоретическая и научно-практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут найти применение в деятельности государственных органов, общественных организаций, научных исследованиях различных аспектов становления новых форм трудовой деятельности. Материалы диссертации могут использоваться в оптимизации политики на рынке труда, способствовать ориентации производственного менеджмента на наиболее эффективные формы нестандартной занятости. Собранный и систематизированный материал может найти применение в разработке учебных курсов по социологии управления, социологии труда, общей социологии.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы, изложенные в диссертационном исследовании, представлены автором на международных, всероссийских, региональных научных конференциях: научно-практической конференции «Новое качество российского образования: проблемы и перспективы» в Санкт-Петербурге 29-30 ноября 2004 г., российско-американской конференции «Инновационные подходы в обучении государственных и муниципальных служащих» в Саратове 21-22 июня 2004 г., международной конференции «Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России» в Москве в мае 2004 г., международной научно-практической конференции «Проблемы формирования социальной сферы в трансформационном обществе (региональный аспект)» в Пензе 17-18 июня 2005 г. Материалы диссертации неоднократно обсуждались на кафедре социологии, социальной политики и регионоведения ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы» им. П. А. Столыпина (2004-2006 гг.), а также на кафедре управления и экономики ФГОУ ВПО «Саратовский государственный социально-экономический университет» (2005 г.). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры «Управление и социология» ФГОУ ВПО «Пензенский государственный университет» и рекомендована к защите.
По теме диссертации опубликовано 11 статей общим объемом 2,5 п. л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения, списка использованной литературы и приложений.
Управление в сфере занятости: социолого-концептуальный анализ
Общественные представления о стратегиях занятости существенным образом меняются в последние десятилетия. Современное состояние занятости связано во многом с различными деформациями в сфере труда и социальной политики. Следовательно, занятость можно рассматривать и в рамках общей теории управления как совокупность мер и действий, направленных на расширение спроса на рабочую силу. По структуре занятость включает в себя материальную, трудовую, социально - политическую, культурную и другую деятельность. По своим социальным функциям занятость населения -естественное условие человеческого существования; основа общественного прогресса, сфера всестороннего развития и социального самоутверждения личности.
Еще в середине XX столетия понятие карьеры атрибутировалось почти исключительно элите, практически будучи неприложимо к сфере массовых профессий. Для абсолютного большинства обрести занятость значило просто найти любую, более или менее удовлетворительно оплачиваемую работу. Очевидно, что в таких условиях использование понятия "стратегии занятости" не совсем корректно. Речь шла скорее о поддержании работником некоторых своих характеристик на требуемом уровне. Он должен был быть физически здоров; по крайней мере, уметь скрывать "вредные привычки", если уж не быть от них свободен - социологические отделы на предприятиях Г.Фор-да, например, отслеживали склонность к пьянству, которая могла сказаться негативно на оплате труда. Велась борьба с этим пороком и на фабриках
Томаша Бати.
Как правило, работнику следовало участвовать в профсоюзном движении, хотя в отдельные моменты, в тех или иных регионах, это становилось негативной характеристикой; проявлять лояльность к системе в целом и работодателю в частности. Включалось в эти характеристики, естественно, и минимальное профессиональное обучение, осуществлявшееся либо на самом предприятии, либо в специальных учебных заведениях. Последние по ряду параметров принципиально отличались от классических университетов, хотя один из создателей системы профессионально-технического обучения Дж. Тернер именовал ее именно "университетами для производящих классов". Эти университеты должны были быть открыты для всех категорий желающих получить практические навыки в области ведения сельского хозяйства, технологии промышленного производства, бухгалтерского учета. Однако все это вместе еще не может быть названо параметрами разработки индивидуальной стратегии занятости. Речь шла о приспособлении индивидов к условиям рынка массовых профессий, не более того. На этом рынке они выступали в роли агентов, полностью зависимых от характера спроса. Этим, в решающей степени, объяснялась и популярность конфронтационных теорий конфликтологической школы, предлагавших тотальные объяснения социальных взаимодействий не только на уровне отдельного производства, рынка труда, но для общества в целом.
Практики активного конструирования индивидуальных стратегий занятости зарождаются в ранние эпохи, но как массовые получают реализацию лишь с 60-х годов XX столетия, причем в развитых экономиках. Прежде право на карьеру подразумевалось только за деловыми людьми, представителями свободных профессий, учеными и специалистами. Рядовые работники могли лишь ограниченно выбирать из предложенных вакансий, причем и это право работодатель всегда стремился максимально сократить. Для тоталитарных режимов характерны практики различного рода оргнаборов, по сути, принудительного распределения рабочей силы посредством административных решений; в условиях демократических государств, схожую функцию выполняли различного рода механизмы учета движения рабочей силы. Конечно, и в этом отношении советская паспортная система в сочетании с наличием трудовых книжек представляет собой существенно более совершенную форму контроля, но лишь в смысле его тотального характера. В то же время, именно в силу всеобъемлющей природы этого механизма, работал он со сбоями, допуская возможности обойти существующие сверхжесткие правила (базировавшиеся на принципе связанности найма на работу с наличием прописки). С другой стороны, не слишком формализованный механизм необязательных формальных рекомендаций позволял довольно четко просеивать потенциальных работников в экономиках демократических стран.
Получение образования меняло для работников ситуацию только на определенном уровне, когда они, собственно, переходили в категорию специалистов. Абсолютное большинство работодателей воплощало на практике положения Ф. Тейлора о жестком разделении умственного и физического труда, управленческих и исполнительских функций, не в силу наличия у них по этому поводу каких-то идеологических убеждений, а потому, что такой подход требовался самой системой организации массового производства. Это производство основано на эффекте масштаба, тиражировании однотипной продукции, и потому для него естественно наличие инженерных подразделений, разрабатывающих технологические схемы; цехов, где по этим схемам изготовляются стандартные детали, а затем из них собираются стандартные изделия (по известной фразе Г. Форда, выражающей суть принципов стандартизации: "потребитель вправе получить автомобиль любого цвета, при условии, что он будет черным"); и менеджеров, собственно, надзирающих за работниками.
Особенности трансформации социального управления в сфере занятости
В какой мере описанные процессы распространяются на Россию - вопрос, не предполагающий однозначного ответа. С одной стороны, российская экономика действительно переживает глубокий кризис, на фоне которого говорить о широком распространении отношений нового типа не совсем корректно. За 90-е годы произошло пятикратное падение инвестиций в производство. Следствием стало, прежде всего, выбытие производственных мощностей, за десятилетие сократившихся на 27 %, причем особенно интенсивно в обрабатывающей промышленности - на треть. При продолжении этой тенденции прогнозировалось падение мощностей почти вдвое к 2010 году. Превышает все допустимые пределы изношенность оборудования. Степень ее достигла почти 70 %, средний возраст в промышленности уже на 2000 год составлял 16 лет при нормальном по мировым стандартам 8-10 лет. В электроэнергетике, при сохранении действующих тенденций, к концу 2005 года выбытие оборудования по причине выработки проектного ресурса составит 37.1 %, а к концу 2010 года - 50-52 %. Этим обусловлено снижение конкурентоспособности российских предприятий, негативные структурные сдвиги (прежде всего, связанные с дальнейшей переориентацией экономики на сырьевые отрасли, с деградацией машиностроения). Существенную часть работников затронули процессы деквалификации. По некоторым оценкам, до 7 миллионов человек обратилось к практикам "челночной" торговли, причем большинство из них - инициативные, владеющие навыками решения текущих проблем люди, которые ушли с производства, оставив там ожидать, пока что-то изменится к лучшему, тех, кто сам себя не считает способным что-то делать. Все это, конечно, никак не способствует прогрессу. На завершающей стадии первого этапа реформ, перед финансовым коллапсом 1998 года, численность экономически активного населения России оценивалась в 68.4 миллиона, по методикам Федеральной службы занятости, и в 72.7 миллиона, по методикам Международной организации труда. Как мы видим, эти оценки довольно заметно различаются. Однако, даже по более высокой оценке Международной организации труда, численность потенциально работоспособных по отношению к общей численности населения не слишком велика.
Обычно такое положение вещей говорит об архаической структуре рабочих мест: естественно, нет оснований ожидать, что лица старших возрастов, или, наоборот, молодежь, найдут себе применение в качестве землекопов или такелажников. Напротив, в экономиках, где высока доля работ, связанных со сферой услуг, консультированием, уровень занятости естественно оказывается выше. В то же время, по тем же оценкам ФСЗ и МОТ, численность безработных составляла 2.5 и соответственно 6.8 миллиона человек. Подчеркнем, что методика ФСЗ естественно давала заниженные показатели, так как учитывались лица, обратившиеся в службы занятости. В оценке МОТ мы получаем уровень безработицы, близкий к 10 %. Однако, и он существенно занижен, поскольку не принимал в расчет скрытую безработицу. На начало нового столетия ее масштабы оценивались в 15.5 миллионов человек.
Численность работников, по инициативе администрации занятых неполный рабочий день, в Челябинской, Ульяновской областях превышала 15 %; в отпусках по инициативе администрации находилось по Челябинской области более 34 %, Ивановской - 32 %, Нижегородской - почти четверть всех работающих. По мнению экспертов, прямые расходы на содержание скрытой безработицы составляли в 1996,1997 годах порядка 7.7 % валового продукта.
С лета 1999 года начался процесс снижения темпов роста безработицы, на начало этого года достигавшей пика (по данным Госкомстата РФ, 266.7 % к уровню 1992 года, а по данным Государственной службы занятости, - 346.6 %).3 Стоит заметить, впрочем, что, помимо оживления экономики, на эти цифры оказали влияние изменения в порядке учета безработных. В целом, безусловно, наблюдаемая картина не может служить фоном благополучной экономической системы.
В период рыночных реформ российский рынок труда развивался в основном нестандартно. В его становлении можно выделить два этапа. Первый (1991-1998гг.) стал отражением глубокой трансформационной рецессии и обусловившей сокращение занятости, рост открытой безработицы, снижение продолжительности рабочего времени, резкое падение реальной заработной платы. Второй (1999-2005гг.) связан с посттрансформационным периодом и положительной динамикой базовых индикаторов труда.
Следует отметить, что с конца 80-х годов до середины 90-х XX века доля занятых в индустриальной сфере в России значительно сократилась, а в сфере услуг и информационной сфере возросла.
Социологический анализ становления нестандартной занятости
С начала экономического роста одной из наиболее острых проблем российского рынка труда стал структурный дисбаланс спроса и предложения рабочей силы. Суть названой проблемы проста: соискатели рабочих мест не соответствуют требованиям работодателя, а вакантные рабочие места - требованиям ищущих работу. Спрос расходится с предложением, в следствии чего в проигрыше оказываются все участники рынка труда.
Современный мир очень динамичен, новые сферы деятельности возникают очень часто, а научно-технический прогресс почти полностью меняет представление об условиях труда в старых отраслях. В результате даже на протяжении жизни одного поколения могут происходить серьезнейшие структурные перестройки экономики.
В этой связи, представляется необходимым проанализировать понятия и сущность таких категорий как: теневая занятость, недозянятость, неполная занятость.
В последнее время широкое распространение получила «теневая занятость», иногда включающая виды деятельности, не соответствующие действующему законодательству. В соответствии с подходом, применяемым в системы национального счетов ООН версии 1993 года, к ней можно отнести следующие типы занятости:
1. Занятость, связанная с производством официально зарегистрированными предприятиями товаров и услуг, не фиксируемых в официальном учете и отчетности;
2. Занятость легальными (не запрещенными законом) видами деятельности на не зарегистрированных в установленном порядке предприятиях, в том числе мелкая уличная торговля и другие виды не регистрируемой в установленном порядке индивидуальной предпринимательской деятельности;
3. Занятость нелегальными видами деятельности (сбыт и производство наркотиков, проституция и т.д.)
Теневая занятость - часть теневой экономики, которая по этому так и называется теневой, что ее границы динамичны и плохо различимы. Можно тем не менее, попытаться очертить их, отталкиваясь от оценок объемов теневого производства товаров и услуг а российской экономике.
Экспертные оценки показывают, что примерно 50-55% населения в трудоспособном возрасте хотя бы часть своих доходов получают в теневой сфере.
Пограничная категория занятости - недозанятость существует также в двух формах: количественной и качественной. Количественная форма недо-занятости выражается в продолжительности рабочего времени, ее вынужденного сокращения по сравнению с нормативной. Качественный аспект - это низкая зарплата, низкая продолжительность труда, недоиспользование профессионально - квалифицированного уровня работников и др. Незанятость такого плана переводит проблемы занятости на уровень глобальных экономических проблем. Она требует более тщательного рассмотрения в плане анализа последствий безработицы, поскольку попадающие в эту область лица представляют собой потенциальную угрозу стабильности и в любой момент перейти в категорию безработного населения.
Не полная занятость имеет два признака. Во-первых, к не полностью занятым могут относиться только лица наемного труда. Во-вторых, неполная занятость относится к регулярной, постоянной занятости, когда работник должен отрабатывать определенное количество часов каждую неделю. В силу этого, к не полностью занятым не относятся временные, сезонные и случайные работники, хотя они работают меньше нормативной продолжительности рабочего времени. Следствием этого положения является снижение трудовой активности, вызванной не равномерной трудовой нагрузкой в отдельные периоды времени. Кроме того, происходит определенное снижение жизненного уровня, обесцениваются результаты обучения и т.д.
На основе проведенного анализа можно сделать вывод, что за последнее годы в России активно развиваются различные формы нестандартных трудовых отношений, отклоняющихся от «классического» типа занятости, которые могут включать: - неполную занятость; - сверхурочную занятость; - временную занятость на основе трудовых договоров, рассчитанных на определенный срок; - случайную занятость; - занятость на основе договоров гражданско - правового характера; - занятость в компаниях, осуществляющих лизинг персонала; - вторичную занятость; - неформальную занятость, к которой относятся занятость индивидуальным предпринимательством, занятость по найму у физических лиц, занятость в домашнем хозяйстве производством товаров для последующей продажи, нерегистрируемая занятость в формальном секторе.
Исходя из выше сказанного, занятость лишь создает человеку возможность получить конкретное рабочее место, обеспечивает его участие в труде, являясь предпосылкой начала трудовой деятельности. Тем самым мы находим косвенное подтверждение тому, что занятость охватывает широкий круг проблем, имеющих два уровня проявления: общество и индивид.
Таким образом, по нашему мнению, занятость населения как социальная категория, представляет собой систему отношений по поводу включения отдельного работника или отдельной социальной группы в конкретную кооперацию труда, адаптацию в ней с целью удовлетворения спроса на рабочую силу со стороны различных нанимателей и реализацию производительной способности.
Тендерные аспекты в сфере нестандартной занятости в современной России
Проблемы оптимизации стратегий занятости для женщин еще три-четыре десятилетия назад не могли ставиться как требующие оперативных решений. Развитие информационных технологий позволяет расширить сферу использования женского труда за счет развития нестандартных форм занятости - неполный рабочий день, работа на дому, телеработа и т.д. Признание за женщинами в принципе равных политических, имущественных и других гражданских прав еще не означало того же в отношении работы. Формальное равенство права на труд достаточно давно присутствует в конституциях индустриальных стран, но достаточно обратиться к статистике занятости, чтобы увидеть его не декларативный даже, а декоративный характер. Этот конституционный принцип не гарантирует женщинам реальной занятости, равной оплаты, карьерных возможностей. Женщины по-прежнему сконцентрированы в достаточно узком секторе профессий. Именно они составляют большинство среди работников, используемых неполный рабочий день; в Великобритании - 87 %.
Обсуждение вопросов женского равноправия в сфере труда было открыто в рамках общей программы феминистского движения. Суть феминистского вклада не может быть понята без учета разнородности самого феминизма. В нем следует выделять ряд направлений. Это функционализм, к числу наиболее известных представителей которого следует отнести Мириам Джонсон, аналитическая теория конфликта (Джанет Чафетс), теория мировых систем (Кэтрин Уорд), представляющая собой феминистский пересмотр положений концепции И. Валлерстейна. Кроме того, принято выделять, наряду с перечисленными макросоциальными объяснениями тендерных различий, также микросоциальные. Наконец, существует ряд школ, специфицированных по выделяемым ими основаниям анализа. Фиксируют внимание на гендериых различиях культурный, биологический, социально-психологический феминизм и институциональные феминистские теории. Артикулируют гендерное неравенство либеральный и марксистский феминизм.
Акцентируют гендерное угнетение психоаналитический, радикальный феминизм. Интерпретируют его как структурное отличие социалистический феминизм и теория пересечений. Кроме того, относительно самостоятельными являются черный, лесбийский феминизм. Таким образом, речь идет о существенно различающихся объяснительных стратегиях. Рамки нашей темы не позволяют выявлять подробно существо их различий, мы сосредоточим внимание на проблематике, непосредственно связанной с заявленной темой. При этом выясняется, что вопросы женского равноправия в сфере труда для ряда школ феминизма отнюдь не являются центральными. Поэтому, естественно, представляемая нами здесь картина ни в коей мере не может быть отнесена к феминизму в целом; мы не ставили целью охарактеризовать сколько-нибудь полно сформулированные в его рамках позиции по каким бы то ни было вопросам, кроме относящихся к сфере труда.
Конструктивный характер феминистского подхода становится особенно очевиден при обращении к положениям теории мировых систем. Эта школа акцентирует внимание на значимости для глобальной экономики не учитываемого в классических политэкономических схемах домашнего труда и неформальных экономик. Между тем, именно в этих видах труда женщины представляют большую часть занятых. По оценке К. Уорд, на долю этих двух сфер приходится порядка 66 % всей производимой в мире работы. Таким образом, представление о фундаментальном разделении труда, в котором мужчинам отводится основная роль, оказывается сомнительным.
Воззрения К. Уорд и ее последователей в данном случае отражают некую общую доминанту феминистского понимания труда. Такое понимание подтверждается тем, что и марксистский феминизм разделяет данную точку зрения, представляющую собой пересмотр классических марксистских постулатов. Понятие экономического производства при этом расширяется до более общего, социального производства. Наряду с домашним трудом и занятостью в неформальных экономиках некоторые феминистские школы включают сюда также половую жизнь, строительство близких отношений, а зачастую также и реализацию управленческих, политических функций, научные дискурсы. Такой подход представляет безусловный интерес в пространстве осуществляемого нами анализа жизненных стратегий, но в значительной своей части выходит за рамки реализуемого на данном этапе формата: общественная деятельность и конструирование личных отношений пока остаются вне нашего поля зрения, хотя мы признаем, что для действительно полной картины жизненных стратегий эти аспекты важны. Второй аспект, в котором марксистский феминизм представляет собой некоторый пересмотр положений классиков этой теории, связан с интерпретацией механизмов господства. Марксистский феминизм указывает на то, что господство в рамках отношений эксплуатации может выражаться не в принуждении, а в патернализме.80 Такой подход представляет особый интерес при изучении процессов на постсоветском пространстве, поскольку именно патерналистские модели отношений здесь долгое время господствовали и не могут быть в короткие сроки полностью изжиты.
Наиболее основательная проработка проблем женского труда осуществлена в рамках программы либерального феминизма. Она может считаться исторически наиболее ранней, восходя к "Декларации чувств", принятой Первым съездом борьбы за права женщин еще в 1848 году. В плане теории базовым служит положение о разделении труда по признаку пола в современных обществах, подразумевающем выделение публичной и частной сфер. При этом мужчины имеют привилегированный доступ к публичной сфере, в которой сосредоточены бонусы власти, социального статуса, возможности роста и повышения самооценки
