Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретико-методологические основы изучения гендерных конструктов
1.1. Тендерный конструкт: сущность и содержание 11-33
1.2. Эволюция изучения культурно-исторических конструктов мужского и женского в рамках тендерной теории 34-64
2. Особенности проявления тендерного мужского конструкта в современных условиях
2.1. Тендерный мужской конструкт в публичной сфере 65-91
2.2. Тендерный мужской конструкт в приватной сфере 92-120
Заключение 121-126
Библиография 127-144
- Тендерный конструкт: сущность и содержание
- Эволюция изучения культурно-исторических конструктов мужского и женского в рамках тендерной теории
- Тендерный мужской конструкт в публичной сфере
- Тендерный мужской конструкт в приватной сфере
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный этап цивилизационного развития характеризуется интенсивными изменениями в тендерной системе, что вызывает потребность в поиске новых форм кооперации, гармонии и сотрудничества между мужчинами и женщинами. В условиях реформации российского общества сложность этого процесса еще более возрастает. Происходящие перемены отражаются на тендерном сознании и поведении и мужчин, и женщин. Однако мужчинам уделяется явно недостаточное исследовательское внимание, как за рубежом, так и в России. В связи с этим изучение тендерного мужского конструкта в современных российских условиях приобретает особую важность и актуальность.
В данной работе гендерный мужской конструкт рассматривается как совокупность устойчивых, социально и личностно обусловленных моделей тендерного сознания и поведения в конкретных социальных ситуациях. Будучи непосредственным регулятором тендерного взаимодействия, он является результатом, с одной стороны, адаптации мужчин к внешним, не зависящим от них изменениям социальных условий в политической, экономической, культурной сфере. С другой стороны, он является результатом самостоятельного вклада мужчин в воспроизводство и развитие тендерных отношений. Гендерный мужской конструкт обеспечивает как сохранение неких прежних форм жизнедеятельности мужчин, так и освоение ими новых достижений общественной жизни. Изучение его трансформации в современных условиях актуально потому, что институционально-нормативная регулятивная система российского общества вследствие постоянных социальных преобразований по объективным причинам не в состоянии в полной мере выполнять свои функции. И поэтому саморегуляция мужчинами своего поведения приобретает особую значимость. По этим причинам трансформация тендерного мужского конструкта существенным образом влияет на характеристики переходного периода в России. Гендерный мужской конструкт отражает потребности и интересы мужчин и является способом их реализации и удовлетворения. Он характеризует не только степень успешности адаптации мужчин к меняющимся условиям жизни, но и потребности в воспроизводстве или развитии тех или иных политических, экономических, культурных институционально-нормативных систем, способных оказать помощь в реализации интересов мужчин.
Кроме того, изучение поведения мужчин есть непременное условие научного анализа тенденций всей системы социально организованных отношений полов. Поэтому исследование этой проблемы является актуальной задачей социологии тендерных отношений. Ее решение позволит сравнивать побудительные мотивы деятельности мужчин и женщин, выявлять единство или рассогласование в тенденциях поведения тех и других и осуществлять прогнозирование этих тенденций.
Степень научной разработанности проблемы. К настоящему времени в социологии тендерных отношений накоплено немало плодотворных теорий, концепций, идей, эмпирических данных освещающих социально организованные взаимодействия мужчин и женщин и их закономерности. Сущность и содержание понятия «тендер» и «тендерная система» изучались такими известными зарубежными авторами как Р. Ангер, Г. Бок, М. Виттинг, И. Гофманом, Д. Зиммерманом, Л. Ирригарей, Д. Карен, Ю. Кристевой, Т. де Лауретис, Д. Лорбер, Ш. Ортнер, Г. Рабин, К. Рензетти, X. Сиксу, Д. Скотт, К. Уэстом, И. Хирдман и др. В России они изучались Н.И. Абубикировой, Л.В. Бабаевой, О.А. Ворониной, СИ. Голодом, Е.А. Здравомысловой, И.Е. Калабихиной, Т.А. Клименковой, А.И. Посадской, Н.М. Римашевской, Л.Л. Рыбцовой, Г.Г. Силласте, А.А. Темкиной и др.
Выработанные теоретические позиции тендерного подхода позволили ускорить формирование слоя российских исследований, обращенных не только к женской, но и мужской проблематике, к изучению тендерного статуса, ролей и стереотипов не только женщин, но и мужчин. К числу авторов этих исследований относятся О.А. Алексеева, С. Ашвин, М.Е. Баскакова, Л.Ю.
Бондаренко, Д. Ванной, СИ. Голод, Т.А. Гурко, И.Е. Калабихина, К. Кац, И.В Корхова, М.М. Малышева, А.В. Меренков, О. Мурачева, Л. Прокофьева, Л.Е. Ржаницына, Н.М. Римашевская, И.Н. Тартаковская, П. Фести, О. Шабурова, и
Тем не менее, мужчины намного реже, чем женщины, становились объектом социологического анализа. Отчасти это обусловлено тем, что сама необходимость изучения обеих сторон тендерного взаимодействия была осознана научным сообществом сравнительно недавно - в начале 1990-х гг. Однако в российской социологии, еще до возникновения и институционализации тендерных исследований существовал целый ряд работ, в которых отражались изменения социальных ролей мужчин. Как правило, они посвящены анализу тенденций в браке и семье, демографическом поведении и отчасти в вопросах изменения половой морали.
Тендерный конструкт: сущность и содержание
Понятие «гендер» вошло в научный оборот относительно недавно - в 1960-е годы. Смысл, который вкладывается в данное понятие, это не только и не столько какое-либо отдельное явление, а целая совокупность различных теорий, существующих в самых разных научных областях. Другими словами -это новая научная парадигма социального знания. Ее особенностью является междисциплинарный характер, связанный с истоками возникновения парадигмы, что требует выявления специфики социологического содержания понятия «гендер».
Тендерные исследования, как междисциплинарный подход, сформировались в процессе развития феминистских и «женских» исследований (women s studies). Основная задача двух последних, как считают сами исследователи, - это выявление латентных причин второстепенной роли женщины, сложившейся в современном обществе, и активная борьба против социальной системы дискриминации женщины. Изучение роли мужчин в обществе вообще не входило в цели и задачи данных направлений. Поэтому неудивительно, что понятие «гендер» первоначально было предназначено для обозначения социальных механизмов закрепления субординируемого положения женщины. В частности, Моника Виттинг в своей работе «Никто не рождается женщиной» рассматривала гендер как особый идеологический конструкт, созданный патриархатным обществом, во главе которого стоят мужчины. (53, С. 32) Этот идеологический конструкт, согласно Виттинг, определяет женское как половое, отождествляя мужское с универсальным и, таким образом, только женщины обладают тендером, мужчины же могут не иметь такого знака специфичности, так как представляют все человечество. Однако указанный подход очень скоро отошел в прошлое.
В научных кругах все более четко выкристаллизовывается понимание того, что не существует исключительно «женских» проблем, что существующие противоречия оказывают негативное влияние на все общество, в том числе и на мужчин. Так, например, Г. Бок подчеркивает: «В большинстве случаев, когда речь заходила о тендерной проблематике, подразумевался только женский пол и соответственно «женский вопрос». Казалось, что мужчины - в той мере, в какой они доминировали в обществе, - находились вне тендерных отношений. Постоянно соотносить историю женщин также и с историей мужчин стало элементарным требованием, но до сих пор вряд ли можно сказать то же самое о привычке соотносить историю мужчин с историей женщин». (39, С. 184) Тезис Г. Бок содержит важную идею: в процессе исторического развития изменялось (и изменяется) не только положение женщины, ее роль в обществе, но также положение и роль мужчины. Изменение одной составляющей системы отношений неизбежно влечет за собой изменение и другой ее части. Возникают не только женские, и не только мужские проблемы, но общие проблемы для мужчин и женщин.
Осознание наличия данных проблем и противоречий формирует потребность в их устранении путем целенаправленных социальных преобразований. Однако уже сама оценка возможности реорганизации взаимоотношений мужчин и женщин определяет специфику понятия «гендер» в социологии.
В социологии гендер - это «социальный пол», а точнее - социально организованные отношения мужчин и женщин. Важным специфическим свойством тендера (социального пола), отличающим его от биологического пола, является свойство изменчивости. Характеристики социального пола, в противовес характеристикам пола биологического, не являются едиными, одинаковыми во все эпохи и времена, во всех обществах и группах. То есть, не являются жестко детерминированными раз и навсегда. Во многих обществах женщин и мужчин не только воспринимают, но и оценивают по-разному, обосновывая «природными» особенностями и разницей в их способностях различия социальных ролей мужчины и женщины. О.А. Воронина, подводя итог одной из своих аналитических статей о развитии тендерных исследований в России и за рубежом, утверждает: «Она [категория «гендер»] служит не для того, чтобы сводить историю к какой-либо модели, а для выявления в истории разнообразия и изменчивости». (56, С. 31)
Однако тендерные отношения не могут быть трансформированы произвольно, поскольку их базисом служат биологические: физиологические и психофизиологические особенности человека. В связи с этим многие социологи акцентируют внимание на границах тендерного переустройства социума. Здесь, при общей направленности мнений, имеются и расхождения в конкретных оценках. Взвешенной и научно выверенной позицией отличаются работы СИ. Голода, который отдельно рассматривает возможность трансформации биологического и социального компонента. Он утверждает, что «половая специфика, точнее половые субкультуры, детерминированы тремя тесно сопряженными составляющими: природной, культурно-исторической (филогенетической) и прижизненно-социальной (онтогенетической)». (68, С. 191) Относительно биологического компонента автор пишет, что «хотя культурно-исторический процесс не в состоянии радикально изменить природную основу пола (отсюда безрассудность призыва к равенству мужчин и женщин), он, несомненно, содействует «смягчению» половых различий». Что касается социального компонента пола - тендера, СИ. Голод приводит столь же мудрое и осторожное высказывание: «По иному выглядит «конструирование» тендера. Здесь решающий вклад культурно-исторического фактора - неоспорим, в то же время его роль не столь уж и прозрачна ввиду того, что требования к половой (gender) адекватности преходящи». (68, С. 192-193)
Особенность соотношения цивилизационных, культурно-исторических и прижизненно-социальных факторов конструирования тендера в современном обществе раскрывается в другой работе автора. СИ. Голод пишет: «Современный, даже вполне социализированный человек - автономен. В техногенном мире большинство людей не действуют по тотально заданным шаблонам, всегда остается место для вариаций и самостоятельных решений. Больше того. Чем выше уровень цивилизационно-культурного развития общества, тем полнее член такого социума сознает себя как индивидуальность, тем, в принципе, насущнее его потребность в обособлении». (69, С. 180) Таким образом, чем выше уровень социального развития, тем в большей мере субъектом конструирования тендерных отношений является не только общество, но и индивиды.
Встречаются и другие суждения. Так, например, И.С. Кон на печатных и электронных страницах своих работ, размещенных в Интернет, также проводит мысль о том, что хотя традиционные гендерные каноны претерпевают существенные изменения, эта трансформация имеет объективные границы. Но, по его мнению, эти границы обусловлены, с одной стороны, рамками «полового диморфизма», а с другой - «индивидуально-типологическими различиями». Выражаясь иначе, здесь подчеркивается исключительно роль биологических факторов. Особенное недовольство И.С. Кона вызывают попытки радикально настроенных феминисток «улучшить» положение женщин в обществе путем взращивания нового типа мужчины. Он пишет: «Идея планомерного систематического перевоспитания мужчин по единому образцу кажется мне такой же утопией, как задача создания «нового человека», о которую разбилась Советская власть. Сексуальный большевизм - оборотная сторона сексизма, прикрывающая наивный моральный императив Вороньей слободки: «Как захочем, так и сделаем!» (277)
Трудно не согласиться с высказанной точкой зрения в том, что касается нецелесообразности призыва «стричь всех под одну гребенку», но безоговорочно согласиться с И.С. Коном также невозможно в силу субъективной оценочное и идеологической направленности его суждения. Отметим, что автор не отрицает самой возможности «систематического перевоспитания» тендерной общности даже вопреки «половому диморфизму» и «индивидуально-типологическим различиям».
Эволюция изучения культурно-исторических конструктов мужского и женского в рамках тендерной теории
Гендерный подход раскрывает новые возможности историко-социологического анализа. Во-первых, в отличие от феминологии и «женских исследований», он не ограничивается лишь анализом исторического изменения социального положения женщин. Во-вторых, гендерный подход раскрывает диалектику развития тендерной системы и всего общества в целом. Он позволяет установить существующие возможности организации тендерных отношений в целях удовлетворения общественных, групповых и индивидуальных потребностей. А также выбор из числа возможных вариантов, обусловленный доминированием тех или иных социальных ценностей и интересов. Этот выбор выражается в тендерных контрактах и оказывает обратное влияние системы тендерных отношений на общество в целом. В-третьих, историко-социологический анализ позволяет установить соотношение роли различных субъектов в конструировании тендерных отношений, доминирующее значение общественного и группового (тендерных контрактов) или индивидуального (тендерных конструктов) на разных этапах развития общества. Наконец, в-четвертых, приобретается возможность определить критическую точку развития тендерной системы, начиная с которой усложняющиеся взаимоотношения мужчин и женщин могут успешно изучаться и целенаправленно реформироваться исключительно научными методами. То есть, приобретается возможность осмысления закономерности и неизбежности возникновения социального заказа на формирование новой научной отрасли -самих тендерных исследований. Социальные взаимоотношения мужчин и женщин изучались (познавались) и до возникновения тендерных исследований, поскольку потребность в их регуляции возникает на довольно ранних (если не самых ранних) этапах развития человечества. Первоначально такое познание протекало и выражалось в мифологии, религии и философии, содержащих одновременно познания, нормативные образцы взаимодействия, а также методы и способы их регулирования, включая санкции.
Рассмотрим культурно-историческую эволюцию тендерных контрактов мужчин и женщин. Первым существенным преобразованием в тендерной системе, в плане развития тендерного мужского контракта, является, на наш взгляд, возникновение понятия отцовства как биологического феномена. Исследования русского филолога 19 века П. Лавровского показали, что во всех индоевропейских языках первоначальным смыслом слова, обозначающим отца, было не породитель (как в современном понимании), а кормилец. (202, С. 203) Изначально, в групповом браке социальное отцовство реализовывалось братом матери ребенка. Трудность установления биологического отцовства у человека (и у других гоминид), как справедливо замечает профессор Ю.И. Новоженов (Екатеринбург), связано со скрытой овуляцией, которая является эволюционным механизмом приспособления. (171) Поэтому совпадение биологического и социального отцовства могло определяться нашими предками исключительно при условии устранения множественности сексуальных партнеров женщины, в частности благодаря моногамии, предполагающей запреты внебрачных и добрачных сексуальных связей женщины.
Моногамная семья, в противоположность родовому строю, предполагает индивидуальное (семейно-индивидуальное) добывание средств к существованию. Такие возможности появляются лишь при определенном уровне производительных сил, с развитием животноводства и земледелия, частной собственности и переходе от варварства к цивилизации. Установление биологического отцовства выступает как предпосылка изменения типов родства: перехода от патрилинеиности к матрилинеиности. Исторический материализм, начиная с трудов Ф. Энгельса, связывает смену типов родства с выполнением производственной функции семьи, где собственность на средства производства передается от отца к сыну. При этом падение социального статуса женщины считается закономерным явлением. Однако М. Ковалевский приводит веские доказательства в пользу того, что исчисление родства по материнской линии может сочетаться (и сочетается) с наследованием имущества от отца к сыну, как это происходит, например, у меланезийцев. (125, С. 65) Постмодернистский анализ (в частности у Симоны де Бовуар) позволяет рассматривать смену типов родства как перераспределение власти во всем обществе: между мужчиной и женщиной, между мужчинами и между женщинами.
Таким образом, различие точек зрения подчеркивает, что для изменения тендерной системы недостаточно только лишь развития способов взаимодействия человека с миром природы, необходимо, также осознание и закрепление нового типа отношений в мире людей. Действительно, положение, когда мужчина заинтересован, прежде всего, в благополучии детей сестры, нежели в благополучии собственных детей, мягко говоря, дестабилизирует семью. Что касается женщины, то благополучие ее детей зависит, во-первых, от собственного мужа, у которого есть обязательства перед абсолютно чужими для нее детьми; во-вторых, от своих братьев, силы которых она отнимает у других женщин - их жен. Поэтому, не столько концентрация средств производства в руках производителя и превращение семьи в эффективную производственную единицу, но скорее мотивы социальной стабильности являются основными стимулами смены типов родства.
Совпадение биологического и социального отцовства, произошедшее при переходе от матрилинейности к патрилинейности, требует нового идеологического обоснования трансформировавшегося института брака. Такое обоснование характеризуется Симоной де Бовуар как идеологическая революция, суть которой заключается в провозглашении мужчины как единственного творческого и созидающего начала, возложении на него всей полноты власти и в сведении роли женщины к кормилице и прислуге. Данное положение подтверждается замечательной цитатой из «Эвменид» Эсхила: «Дитя родит отнюдь не та, что матерью Зовется. Нет, ей лишь вскормить посев дано. Родит отец. А мать, как дар от гостя, плод Хранит, когда вреда не причинит ей бог. (37, С. 109) Творческая роль отца становится настолько неоспоримой, что даже критик всей древней философии Лукреций Кар, характеризуя возможность наследственной изменчивости утверждал, что «отцы в своем собственном теле скрывают множество первоначал в смешении многообразном, из роду в род от отцов к отцам по наследству идущих; так производит детей жеребьевкой Венера и предков волосы, голос, лицо возрождает она у потомков». (146; VI, 1220-1224)
Грандиозное преобразование тендерной системы - введение патрилинейности, сопровождалось изменением содержания гендерных контрактов мужчины и женщины. Основной задачей общества в тот период являлось выживание и преодоление опасностей внешней среды. Мужчина-отец становится кормильцем семьи, «добытчиком», удовлетворяя потребность жены в материальном обеспечении материнства. Но удовлетворить эту потребность он мог только во взаимодействии с другими мужчинами в процессе освоения мира. Поэтому мужчина должен был демонстрировать в своем поведении силу, умение выстоять, оценить благое (определенное обществом как справедливое и разумное, рациональное), уметь подчиняться и руководить в иерархических отношениях, установленных законами. Также, он перенимает роль защитника семьи (детей и жены), ранее принадлежавшую братьям жены и роль коммуникатора между индивидуализированной семьей и обществом. Однако реализовать свою «мужскую суть» мужчина мог только в борьбе с внешними опасностями, но ни в коем случае не в семейной сфере. Поэтому, превосходство мужчины в семье - необходимое условие участие мужчины в публичной сфере общества со времен Древней Греции - есть лишь показатель готовности справиться с «более трудной» задачей: покорить мир.
Тендерный мужской конструкт в публичной сфере
Публичная сфера - это сфера жизнедеятельности общества, в которой индивидуальные потребности и интересы удовлетворяются в рамках формальных норм и правил посредством участия индивидов в деятельности социальных институтов и организаций. Индивид (мужчина или женщина) не в силах самостоятельно изменить формальные тендерные нормы и правила, закрепленные в тендерных контрактах, поскольку они санкционированы обществом и выступают как надындивидуальный регулятор тендерного поведения. Кроме того, индивид не в состоянии существенным образом изменить условия жизнедеятельности в публичной сфере, возникшие в результате культурно-исторического процесса и сложившейся конкретно-исторической ситуации. Поэтому, формируя свой тендерный конструкт, мужчина, прежде всего, адаптируется к этим нормам и к этой ситуации, исходя из своих внутренних ценностей, потребностей и интересов. Таким образом, в данном параграфе будут рассматриваться жизненные ценности современных мужчин и сложившиеся условия их жизнедеятельности в публичной сфере, способствующие или препятствующие реализации этих ценностей посредством формирования соответствующих тендерных моделей поведения, тендерного мужского конструкта.
Для того чтобы выявить специфику потребностей современных российских мужчин, обратимся к структуре жизненных ценностей мужчин и сравним ее с данными о структуре жизненных ценностей женщин (см. табл. 1), полученными Л.Л. Рыбцовой в 1996 году при опросе женщин Свердловской области. (196, С. 11) Сразу оговоримся, что различия в отнесении ценностей к тому или иному классу, в зависимости от распространенности их принятия, обусловлены различиями в количестве предлагаемых альтернатив выбора и максимально возможным для респондентов числом выборов. В нашем исследовании к ценностям высшего статуса, «ценностному ядру», относятся те, которые одобряются более 50% респондентов; в исследовании Л.Л. Рыбцовой -более 60%. К ценностям среднего статуса, которые могут перемещаться в состав ядра или на периферию («ценностный резерв»), относятся ценности, набравшие 37,5-50% (45-60% в исследовании Л.Л. Рыбцовой). К ценностям ниже среднего статуса, влиятельным «оппозиционным ценностям», относятся те, которые набрали 25-37,5% (30-45% соответственно). Наконец «ценностный хвост» - это ценности явного меньшинства, одобряемые менее чем 25% (30%) опрошенных. (Более подробно об этой методике: 196, С. 7-10)
Сравнение показывает достаточно большое сходство ценностей высших рангов у мужчин и женщин. Исключение составляет соотношение ценности детей и семьи. С одной стороны, возможно, это объясняется тем, что для мужчин семья исторически выступала как общность, где они могли восстановить свои физические силы после возвращения из внешней среды, полной угроз и опасностей. Поэтому, возможно, в силу культурно-исторических конструктов мужчины рассматривают семью, в первую очередь, как налаженный быт. И, значит семья для них - это, прежде всего, присутствие женщины (жены, матери, домохозяйки и т.д.). С другой стороны, возможно, такое различие обусловлено тем, что мужчины, фактически (в силу биологических, sex, и юридических, gender, причин) лишены возможности иметь детей без женщины, поэтому более отождествляют детей с семьей. У женщин же, как отмечают многие российские исследователи, в 90-е годы ценность мужа резко снизилась, поэтому дети стали восприниматься ими как автономная от семьи (мужа) ценность. То есть речь идет не о различии ценности семьи и детей, а о различии ценности супруга (супруги).
В структуре ценностей женщин большим объемом обладает «ценностный резерв», куда, помимо такового мужчин (работа и любовь), входят такие позиции как «успешное сочетание семьи и работы» и «образование». У мужчин образование является ценностью явного меньшинства и занимает предпоследнее место в перечне рангов. Даже с учетом различий в пропорциях количества возможных выборов и количества альтернатив в разных исследованиях, разница в доле мужчин и женщин, придающих образованию высокий ценностный статус, составляет несколько раз. Наблюдаемые весьма существенные различия, довольно сложно интерпретировать. Вероятно, они отражают нетождественные стратегии трудоустройства мужчин и женщин (см. напр. 18). Женщины чаще стремятся изменить свой трудовой статус посредством получения новых знаний и новой профессии. Однако эти различия могут выступать наследием советской экономики, высоко оценивавшей тяжелый физический труд и низко - интеллектуальный. Вследствие проводимой социальной политики мужчины концентрировались на лучше оплачиваемых рабочих специальностях в военных и стратегически важных отраслях хозяйства, а женщины были заняты в менее доходных сферах (образование, медицина, культура), где уровень образования имел решающее значение. Постсоветская экономика пока еще не успела в полной мере исправить сложившееся положение. Поэтому, возможно, столь существенные различия возникли в силу традиционных норм оценки мужчины и женщины как работника. А также в силу доминирующего значения физических качеств и механических навыков и умений над интеллектуальными, подкреплявшегося советской и, отчасти, постсоветской экономической системой.
Кардинально различаются «оппозиционные ценности» мужчин и женщин. Если у мужчин ценностям здоровья, семьи, материального благополучия и детей противостоит ценность друзей, то у женщин - ценность экономической независимости и самопожертвования. Эти ценности не имеют всеобщего признания в качестве наиболее важных, но они - направления жизнедеятельности примерно трети мужчин и женщин. «Ценностный хвост», ценности явного меньшинства мужчин и женщин, обладая определенным сходством содержащихся компонентов, тем не менее, различается. Здесь находятся «наименее важные» отдых и путешествия, карьера и самосовершенствование, престиж и внешняя атрибутика, а у мужчин еще и образование. Замыкающие перечень значимых жизненных ценностей мужчин престиж, образование и карьера свидетельствуют о низких потребностях мужчин в социальном продвижении. А у женщин эти потребности выражены в большей мере. Однако согласно логике развития общецивилизационных культурно-исторических тендерных контрактов именно мужчина должен стремиться к социальному продвижению. Что касается женщин, то они на тысячи лет были лишены такой возможности. Поэтому наблюдаемая тенденция является новой, не свойственной традиционным тендерным контрактам и свидетельствует об изменении сознания российских мужчин и женщин.
Тендерный мужской конструкт в приватной сфере
Приватная сфера - это сфера жизнедеятельности общества, в которой общественные отношения осуществляются в рамках малых групп и выступают в форме непосредственных личных контактов. Поэтому создаваемые субъектами тендерные конструкты в приватной сфере в меньшей мере зависят от институционально-нормативного регулирования тендерных отношений, чем в публичной сфере, и в большей мере обусловлены личным жизненным опытом и неформальными нормами взаимодействия, обладающими межличностным конвенциональным характером. Это объясняет больший, чем в публичной сфере, уровень свободы субъектов в формировании тендерного конструкта, принятии тех или иных норм поведения для реализации своих потребностей и интересов. Отсюда возникает особая значимость приватной сферы в жизни современного человека. И особая значимость изучения тендерного взаимодействия в приватной сфере для социологии тендерных отношений.
Одним из основных факторов формирования тендерного мужского конструкта в приватной сфере является опыт самостоятельной семейной жизни. Результаты нашего исследования свидетельствуют, что никогда не состояли в браке только 14,5% опрошенных. Примерно двое из трех (64,5%) состоят в зарегистрированном браке, а в незарегистрированном - 15,5%; разведены и на момент опроса не вступили в брак (зарегистрированный или нет) - 4,0%, остались вдовцами 1,3% респондентов. Сразу же обратим внимание на достаточно большое количество мужчин (15,5%), признавшихся, что они состоят в незарегистрированном браке. Этот факт, уже сам по себе свидетельствует о трансформации институционально закрепленных норм тендерного поведения.
Незарегистрированный брак обычно связывают с двумя возрастными периодами: во-первых, молодостью и так называемым «пробным» браком; во-вторых, закатом зрелости, когда происходит отделение уже взрослых детей от родителей, что служит причиной распада некоторого числа зарегистрированных браков, долгое время скреплявших супругов только моральными обязанностями перед детьми. Это, приблизительно, возраста от 18 до 25 и от 45 лет и старше.
Такое мнение подтверждается лишь отчасти. Действительно, наибольшая доля мужчин, состоящих в незарегистрированном браке, наблюдается среди молодежи - 24,0% или каждый четвертый. Примерно столько же среди них (28,0%) состоят в законном браке; чуть менее половины (44,7%) пока еще холосты и 3,3% уже успели развестись. В группе мужчин пятого десятка жизни (40-49 лет) количество проживающих в незарегистрированном браке почти так же велико, как и среди молодежи: каждый шестой не регистрировал брак в органах загса (16,7%). Три четверти (76,7%) состоят в гражданском браке, разведены 4,7%, холосты - 1,3%. Возможно что, прожив некоторое время с новой спутницей жизни, мужчины вступают с ней в законный брак, поскольку 88,6% мужчин в возрасте 50 лет и старше состоят в зарегистрированном браке, а в незарегистрированном - только 4,0% (холосты - 1,3%, в разводе - 2,0%). Однако усомниться в этом заставляет то, что среди 30-39-летних количество не регистрирующих брак больше, чем среди мужчин пятого десятка жизни -17,3%, а регистрирующих - меньше (65,3%). Несмотря на довольно солидный возраст, каждый десятый в этой группе является холостым, также, здесь больше всего находящихся в разводе - 6,0%. Ситуация, которую мы наблюдаем в этой группе, специфична, так как шесть из десяти мужчин 30-39 лет, состоящих в незарегистрированном браке, имеют несовершеннолетних детей, что нехарактерно для «пробных» браков. Указанные цифры позволяют утверждать, что возрастные различия связаны, прежде всего, не с жизненным циклом мужчины, а с межпоколенными различиями в поведении, превращением незарегистрированной формы брака в обыденную практику значительной по количеству группы мужчин и женщин. При этом, скорее всего, данная группа будет расширяться по составу, так как доля лиц, не регистрирующих брак, находится в обратно пропорциональной зависимости от возраста.
Новые модели поведения, закрепляющиеся в тендерном мужском конструкте, не отрицают семью, по крайней мере, на уровне сознания самих респондентов. Рассматривая жизненные ценности мужчин, мы уже отмечали, что семья в их иерархии занимает второе место, и уступает только ценности здоровья. Кроме того, создать семью и оставить наследников считается обязательным как для «настоящей» женщины, так и для «настоящего» мужчины (74,7 и 75,8%, соответственно). Поэтому вряд ли в будущем семья обойдется без законного брака. Другое дело, что отношения между мужем и женой претерпевают изменения, и, может быть, незарегистрированный брак, столь распространенный в настоящее время, есть способ поиска новых супружеских отношений. Подчеркнем, что бедственное материальное положение абсолютного большинства современных россиян, само по себе, не объясняет отказ от регистрации брака. Условия бытия должно рассматривать в контексте тех целей, и законов, которые человек устанавливает сам над собой. Именно эти цели и законы и задают направление поиска. Сравнение первостепенных, по мнению мужчин и женщин, качеств «хорошего» мужа выявляет несогласованность позиций. Некоторое сходство состоит в том, что те и другие на периферию (6-12 места), почти в неизменном порядке отодвигают такие качества «хорошего» мужа как ум, здоровье, доброту, силу, красоту. Женщины ценят в «хорошем» муже прежде всего надежность, тогда как мужчины отодвигают это качество на пятую позицию. Это, уже само по себе, способно многое прояснить в причинах распространения нерегистрируемого брака. Возможно, здесь скрыто традиционное противоречие между стремлением мужчин к «свободе» и стремлением женщины «свить гнездо». Другое противоречие наблюдается в вопросе о приоритетах любви мужчины. Женщины считают, что муж должен прежде любить детей, а уж затем жену. Возможно, они считают, что любовь к детям своей жены это и есть высшая форма проявления любви к ней самой. К тому же, несмотря на то, что любовь к детям так же чувство сложное, обладающее периодами подъема и спада, оно, в целом, скорее более стабильно, чем чувство любви к жене. И в этом проявляется женская мудрость. Мужчины, напротив, «следуют в хронологическом порядке»: сначала любовь к жене, затем к детям. Наконец, третье важное противоречие проявляется в оценке значимости таких качеств как материальное обеспечение семьи и трудолюбие. Мужчины ставят эти качества во главу угла, очевидно, ориентируясь на исторически сложившийся образ мужчины-кормильца. Женщины выделяют их как вторые по важности, а на первый план выдвигают требования к наличию у «хорошего» мужа определенных нравственных и эмоциональных качеств. В целом, согласно представлениям женщин, муж предстает как надежный и любящий семьянин, могущий обеспечить и обеспечивающий материальное существование своей семьи. Здесь преобладают моральные и эмотивные компоненты. Напротив, образ созданный мужчинами более напоминает образ героя-любовника: компетентного материально, трудолюбивого, любящего свою жену и детей и, напоследок, надежного.
