Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Институциональные особенности ислама как традиционной религиозной идеологии и их влияние на социальные процессы в современной России 15
1. Ислам в социальном пространстве современной России 15
2. Институциональные особенности ислама как традиционной религиозной идеологии. Институты исламской модели общества 41
3. Институциональные регламентации экономически ориентированного действия в исламской модели общества и их применимость на постсоветском экономическом пространстве 60
ГЛАВА 2. Ислам в структуре внутрикорпоративных отношений российских экономических организаций 82
1. Социологическая концептуализация феномена корпоративной культуры 82
2. Возможности и границы инкорпорирования исламского институционального регулирования экономической деятельности в основания ценностного консенсуса современных экономических организаций 108
3. Логико-смысловая интеграция ценностно-нормативного комплекса ислама в корпоративную культуру предприятий России XXI в . 129
Заключение 155
Список использованных источников и литературы
- Институциональные особенности ислама как традиционной религиозной идеологии. Институты исламской модели общества
- Институциональные регламентации экономически ориентированного действия в исламской модели общества и их применимость на постсоветском экономическом пространстве
- Возможности и границы инкорпорирования исламского институционального регулирования экономической деятельности в основания ценностного консенсуса современных экономических организаций
- Логико-смысловая интеграция ценностно-нормативного комплекса ислама в корпоративную культуру предприятий России XXI в
Введение к работе
Актуальность исследования. Социально-политические изменения 1990 – 2010-х гг. коренным образом повлияли на структурирование нового формата религиозной ситуации в РФ. Принятие Закона РСФСР «О свободе вероисповедания» (1990 г.), Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.) на правовом уровне закрепили самое возможность полирелигиозности российского социума. В истекшие десятилетия значительно возрос уровень религиозной вовлеченности россиян, а религиозные организации стали полноправными членами третьего сектора российского гражданского общества. Однако осуществившееся в российском обществе религиозное возрождение выражается не только в росте числа верующих, но и в появлении ситуаций межрелигиозного противостояния представителей различных религий исторического наследия России. Более того, одной из негативных составляющих современной российской повседневности стали конфликты на этнорелигиозной почве, причем их причину общественность склонна видеть в исламском факторе.
Социально-экономическая нестабильность, усиление миграционных потоков из регионов традиционного распространения ислама в российские мегаполисы, война в Чечне, существующие противоречия на Северном Кавказе, противоправная деятельность экстремистских группировок, использующих в целях оправдания террористических актов исламскую религиозную идеологию, привели в российском социуме к утверждению негативного стереотипа в восприятии ислама. В связи с этим отчетливо актуализируется проблема несоответствия этого искаженного стереотипа, сложившегося в 1990-х гг., реальности российского ислама ХХI в.
Современное российское общество содержит полирелигиозную среду, выявляющую статистическое преобладание двух религиозных традиций – православия и ислама. Пребывание исламских регионов в составе РФ, а также все нарастающие миграционные процессы из этих регионов в направлении крупных российских мегаполисов и городов актуализируют необходимость социологического осмысления условий бесконфликтного взаимодействия представителей исламского и православного вероисповедания, ценностно-нормативных основ возможности их сотрудничества в экономической деятельности различных организаций.
Не менее важным представляется и другой аспект актуальности темы диссертационного исследования — лицо современного ислама регионов РФ определяют не «религиозные экстремисты», а представители умеренных течений, стимулирующие развитие общероссийской гражданской идентичности мусульман, толерантное отношение к ценностям гражданского общества, готовность к интеграции. В этой связи представляется весьма актуальным социологическое исследование ценностно-нормативных основ исламской трудовой этики и экономического взаимодействия в перспективе выявления возможностей бесконфликтного сосуществования и инкорпорирования элементов религиозных ценностно-нормативных комплексов православия и ислама в корпоративных отношениях современных предприятий.
Степень научной разработанности проблемы. Разработка заявленной проблемы основывается на функциональном подходе, учитывает концепции институционализации, которые в настоящее время применяются современными учеными в целях изучения институциональных изменений политики, права, экономики как основных сфер жизнедеятельности социума (Т. Парсонс, Т. Лукман и П. Бергер, Н. Луман). Настоящее диссертационное исследование также учитывает концепцию П. Белла, касающуюся вопроса эволюционного развития религии, ее институционального закрепления в различных типах общества, формирования специфических «религиозных моделей общества».
Т. Парсонс рассматривал религию в качестве «смыслового конструкта», «попечительной системы» тотальной системы общества, внутри которой формируется «ценностно-нормативная система», являющаяся «базой» создания и развития ценностей и норм иных подсистем общества. Обоснование понятия «ценностно-нормативная система» было дано Парсонсом в рамках концепции институционализации. Согласно Парсонсу, ценностно-нормативная система содержит комплекс генерализированных «стандартов» - эталонов поведения как нормативных компонентов культуры, усваиваемых индивидами в процессе социализации. Необходимость генерализированных стандартов обусловлена потребностью индивидов (акторов) в согласовании своих действий с ними. Данное согласование обеспечивает взаимопроникновение культурной и социальной систем (концепция ценностно-нормативного комплекса), объединяя все подсистемы общества в единое целое. Точка зрения Парсонса представляет особый интерес ввиду рассмотрения исламской религиозной модели общества, содержащей ценностно-нормативный комплекс, следование которому на индивидуальном и групповом уровне носит императивный характер.
Во второй половине XX века особое значение приобрели работы представителей феноменологии Т. Лукмана и П. Бергера, а также Н. Лумана (представителя функционального подхода).
Т. Лукман обосновывал положение об изначальной религиозности человека, его опыте сакрализации, сущность которого заключена в трансцендировании за рамки своего биологического существования.
П. Бергер исследовал место религии в процессе конструирования когнитивного комплекса, ориентирующего человека в его жизни. По мнению Бергера, религия выполняет процедуру космизации, то есть отождествления осмысленного, сконструированного человеком мира с миром как таковым; религия придает смысл происходящему и дает ощущение реальности сконструированного человеком мира, то есть созданной совместными усилиями индивидов социальной среды.
Т. Лукман и П. Бергер в своих работах рассматривали процесс институционализации, где в качестве третьего этапа они выделили легитимацию созданного индивидами общества как когнитивную и нормативную интерпретацию институционального порядка, «модели общества».
Особенностью концепции Н. Лумана является акцент на легитимации социального консенсуса («сомыслия») как основной социальной функции институтов. Социальный консенсус достигается в процессе общественного развития (институционализации), одним из предназначений которого является формирование «основы стабильности социальной системы» (эволюционирующей целостности). Луман считал, что стабильность «всеохватывающей социальной системы», состоящей из отдельных «функциональных подсистем» достигается за счет генерализации смысловых оснований, представленных в том числе и в религиозной форме. Это происходит, если в обществе вопросы стабилизации и интеграции решаются путем апеллирования к религии (как неотъемлемой составной части общества), а институционализация институтов базируется на основе религиозной доктрины, составляющей единый комплекс с государственными и правовыми институтами. Данную позицию необходимо учитывать при рассмотрении исламской модели общества, представляющей собой социальную систему, в которой единство и целостность составляющих ее подсистем обеспечивается благодаря интеграционно-смысловым и функционально-смысловым особенностям религиозной идеологии.
Позднее проблемное поле социологического анализа религии расширилось за счет анализа взаимодействия религии с иными подсистемами общества, изучения уровня религиозности, религиозного сознания и поведения, взаимодействия последователей мировых религиозных традиций, а также различных религиозных организаций и их объединений.
Социологическое изучение проблемы бесконфликтного взаимодействия представителей исламского и православного вероисповедания в рамках общей экономической и организационной деятельности только начинается. Однако отдельные аспекты этой проблемы изучены достаточно пристально в рамках отечественного религиоведения, востоковедения, философии религии, антропологии и этнографии, истории, политологии. Анализ публикаций позволяет сгруппировать имеющиеся исследования по трем тематическим блокам.
Первый блок представлен исследованиями по религиоведению и философии религии, концентрирующиеся на рассмотрении этапов истории возникновения и развития ислама как мировой религии, основных положений доктрины. Зарубежными и российскими исследователями широко освещены история арабо-мусульманской цивилизации, проблематика соотношения «секулярного» и «религиозного» в исламе. К числу авторитетных исследований по указанным направлениям относятся работы Р. Армура, И. С. Гольциера, Г. Э. Грюнебаума, Р. Дози, А. Меца, У.М. Уотта, В.В. Бартольда, А. Е. Крымского, М. Б. Пиотровского, С.М. Прозорова, М. А. Родионова.
К первому тематическому блоку следует причислять религиоведческие и востоковедные исследования, нацеленные на перевод, реконструкцию и анализ социокультурных смыслов коранических текстов, а также на рассмотрение норм шариата в их связи с повседневной жизнью мусульманина. Это прежде всего теологические труды Ал-Газали, Мухаммада Али аль-Хашими, Шейха Юсуфа Кардави, Шамиля Аляутдинова, Исмаила Бюйкчелеби. Среди российских работ наиболее полными по данному направлению являются труды Н. Е. Торнау «Изложение начал мусульманского законоведения» (1850 г.) и Г. М. Керимова «Шариат: Закон жизни мусульман. Ответы Шариата на проблемы современности» (2008 г.).
Обращение к работам первого тематического блока, а также к текстам исламских доктринальных источников обосновано ввиду практической неизменности доктрины в противовес трансформации религиозных организаций и интеракций. Что и обусловливает необходимость исследования, в первую очередь, институционализированного ценностно-нормативного комплекса.
Второй тематический блок составляют работы историков и политологов по вопросам особенностей взаимодействия мусульманского мира и западноевропейской цивилизации. Здесь превалируют работы Н. В. Жданова, А. В. Малашенко. Оба автора выделяют усиливающую потребность мусульманского мира занять собственную социально-экономическую и политическую нишу, представить действенность социальной модели, основанной на исламской религиозной идеологии, предусматривающей неотделимость трансцендентного и мирского.
Третий смысловой блок представляют работы социологов, политологов и религиоведов, занимающихся изучением процессов идеологических трансформаций современного российского общества в аспекте сосуществования различных религиозных традиций в условиях современного демократического государства. Так, выявляются количественные и качественные показатели религиозности россиян, содержательное и организационное «многообразие ислама», степени его адаптивности к изменяющимся социально-политическим условиям, рост самосознания мусульман России, изменения в российской исламской среде. Этим ракурсам проблемы посвящены работы Р. И. Гайнутдина «Ислам в современной России» (2004 г.); А. В. Коротаева и Д. А. Халтуриной «Современные тенденции мирового развития» (2009 г.); Р. А. Набиева, Г. Г. Исхакова и А. Ю. Хабутдинова «Ислам в Татарстане: Опыт толерантности и культура сосуществования» (2002 г.); монографическое исследование С. М. Прозорова «Ислам как идеологическая система» (2004 г.); работа Ю. Ю. Синелиной «Изменение религиозности населения России: православные и мусульмане: суеверное поведение россиян» (2006 г.).
Кроме того, сюда надо причислять и исследования по межрелигиозному диалогу представителей христианства и ислама: Жак Варденбург «Мировые религии с точки зрения ислама» (2000 г.); А. В. Журавский «Христианство и ислам: Социокультурные проблемы диалога» (1990 г.); Г. Т. Тухтиева «Библия и Коран как основа духовной культуры» (2003 г.); А. Н. Шадрина «Общее и особенное в социально-экономических и культурно-политических предпосылках становления христианства и ислама» (2000 г.); Г. И. Мирский «Исламизм, транснациональный терроризм и ближневосточные конфликты» (2008 г.). В них проанализированы причины роста исламского самосознания, межрелигиозных конфликтов, выявлены содержательные основы разграничения ислама и джихадизма.
Вопросу непротиворечивого соответствия элементов религиозного ценностно-нормативного комплекса нормам действующего законодательства и этике предпринимательской деятельности посвящены работы А. Х. Кавхинского «Православно-исламская трудовая этика как стратегическая основа новой макроэкономической модели межцивилизационного развития России» (2008 г.); А. С. Рымаревой «Национально-религиозные аспекты мотивации труда и предпринимательства» (2005 г.); В. Т. Рязанова «Роль религиозной этики в формировании этно-экономических (национальных) систем хозяйствования» (2008г.); А. А. Сусоколова и О. С. Четырчинской «Влияние религиозной принадлежности на установки в сфере предпринимательства (на примере современной России)» (2008 г.). Проблема перспектив регулирования финансово-хозяйственной деятельности с учетом ценностно-нормативного комплекса ислама рассматриваются в исследованиях Р. И. Беккина «Исламская экономическая модель и современность» (2009 г.); А. Ю. Журавлева «Финансы, чтущие Коран» (2003 г.); Г. Ф. Нуруллиной «Исламская этика бизнеса» (2004 г.); Л. Р. Сюкийянена «Мусульманское право: Вопросы теории и практики» (1986 г.); П. В. Трунина, М. В. Каменских, М. Р. Муфтяхетдиновой «Исламская финансовая система: современное состояние и перспективы развития» (2009 г.).
В ходе диссертационного исследования нами была выявлена актуальность вопроса о принципиальной возможности и оправданности включения элементов религиозных ценностно-нормативных комплексов в корпоративные отношения современных предприятий. К рассмотрению проблематики ценностно-нормативного комплекса корпоративной культуры современных экономических субъектов обращались ученые, специализирующие в области социологии, менеджмента и культурологи. Данный факт является свидетельством не только общей тенденции гуманизации, но и возможности междисциплинарного подхода. Среди работ зарубежных и российских авторов можно выделить: Й. Кунде «Корпоративная религия» (2002 г.); Э. А. Капитонов, Г. П. Зинченко, А.Э. Капитонов «Корпоративная культура: Теория и практика» (2005 г.); С. В. Перминова и Г. Л. Тульчинский «Культура фирмы» (2006 г.); Т. Н. Персикова «Межкультурная коммуникация и корпоративная культура» (2006 г.).
Объект исследования - институциональные основания исламской трудовой и хозяйственной этики и их воспроизведение в корпоративной культуре российских предприятий.
Предмет исследования - институциональные основы бесконфликтного взаимодействия представителей различных вероисповеданий в рамках общей экономической и организационной деятельности российских предприятий.
Цель и задачи исследования
Цель диссертационного исследования — выявить институциональные особенности ислама, способствующие бесконфликтному и беспрепятственному инкорпорированию отдельных элементов исламской регламентации трудовой и хозяйственной деятельности в корпоративную культуру современных предприятий.
Реализация заявленной цели предполагает решение следующих задач:
-
Выявить социокультурные и социально-демографические характеристики российского ислама и определить его место в «конфессиональном портрете» современной России.
-
Проанализировать институциональные особенности ислама как традиционной религиозной идеологии.
-
Осуществить социологический анализ базовых для исламской модели общества институциональных регламентаций экономически ориентированного действия и взаимодействия.
-
Разработать концепцию «локальная корпоративная модель предприятия».
-
Провести социологический анализ деятельности и локальных документов предприятий, в корпоративной культуре которых присутствуют элементы исламской институциональной регламентации хозяйственной и трудовой этики; а также предприятий, чья деятельность на экспертном уровне признана соответствующей требованиям шариата.
Гипотеза диссертационного исследования
Ценности и нормы ислама, регламентирующие трудовую и экономическую деятельность мусульманина и имеющие конкретное институциональное закрепление, не противоречат православной трудовой и хозяйственной этике и могут быть бесконфликтно инкорпорированы в основания регламентации экономической деятельности и трудовых отношений на предприятиях современной России.
Теоретико-методологические основы исследования
Теоретическую и методологическую основу диссертационного исследования составили системно-функциональный подход к изучению религиозной подсистемы общества и концепции институционализации в рамках функционального подхода (Т. Парсонс, Т. Лукман; П. Бергер, Н. Луман); теория институционализации традиционных религиозных идеологий Е. А. Островской; концепция корпоративной культуры Э. А. Капитонова и А. Э. Капитонова, базирующаяся на идеях позитивного корпоративизма, а также концепция «корпоративной религии» Й. Кунде.
В диссертационном исследовании были использованы методы прикладной социологии: тематический и дискурсивный анализ документов, вторичный анализ данных социологических исследований.
Информационно-эмпирическую базу исследования составили:
международные правовые акты, законодательные акты РФ;
тексты Корана и Сунны;
труды исламских теологов;
исследования зарубежных и российских востоковедов, специалистов в области религиозного и секулярного права, историков и социологов;
результаты социологических исследований ИСПИ РАН, Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Аналитического центра Ю. Левады;
результаты эмпирических исследований, проведенных компанией Begin Group журналом HR Digest (метод исследования – метод анкетного опроса), Агентством коммуникационного менеджмента «Принцип PR» и Группой компаний Nextep (метод исследования – очные экспертные интервью), Ф. Алиевым;
тексты корпоративных кодексов российских предприятий;
публикации периодических изданий и электронных ресурсов.
Научная новизна исследования:
-
Выявлена социально-политическая бесконфликтность современного российского ислама и преобладания на уровне российской уммы-ислами позитивной оценки единства российского социума.
-
Реконструирована исламская модель общества и определены четыре образующих ее института: мирянство – все члены мусульманской уммы; религиозные профессионалы – халифы, улемы, имамы, мулы, кадии, муфтии; религиозное образование – вся религиозная община; реципрок – принцип «таухида», являющийся смысловым основанием консенсуса трех вышеназванных институтов. Представленная модель характеризуется императивностью нормативных стандартов социальной деятельности, доктринальной неотделимостью мирского и трансцендентного, морали и права.
-
Разработана концепция «локальная корпоративная модель предприятия». Данная модель предусматривает наличие и воспроизводство четырех институтов внутрикорпоративного социума. Институт мирянства представлен персоналом (работниками); институт «религиозные профессионалы» - это собственники и топ-менеджмент; институт реципрока – это система монитарной и немонитарной мотивации; система корпоративного развития и обучения персонала как аналог института «религиозного образования», представленная всеми членами корпоративного сообщества. «Идеологическим ядром» модели является ценностно-нормативный комплекс, имеющий формализованный и императивный характер. Функцией этого комплекса является обеспечение единства членов внутрикорпоративного социума в соответствии с кодом «вера», а также позиционированием общности индивидуальных и групповых целей (аналогично религиозной идеологии).
-
Предложенная нами концепция «локальная корпоративная модель предприятия» может быть использована для выявления способов логико-смысловой интеграции отдельных элементов религиозного ценностно-нормативного комплекса, сопоставимых с ценностями гражданского общества и нормами секулярного права, в корпоративные отношения российских предприятий.
-
Выявлены институциональные основания бесконфликтного инкорпорирования элементов ценностно-нормативного комплекса ислама в деятельности современных экономических организаций.
-
Раскрыта специфика включенности исламской религиозной регламентации в корпоративные отношения полирелигиозного по своей структуре персонала российских предприятий, ее использования в качестве прагматического инструментария по адаптации, мотивации и повышения уровня лояльности.
Положения, выносимые на защиту:
1. Российский ислам, представленный весьма гетерогенной средой, выявляет тенденцию следовать общеисламским институциональным основаниям деятельности.
2. «Локальная корпоративная модель предприятия» – это институционально закрепленный ценностно-нормативный комплекс, обеспечивающий смысловой консенсус на внутрикорпоративном уровне предприятия.
3. Институциональные основания исламской регламентации экономической деятельности и взаимодействия согласуются с принципами православной трудовой этики.
4. Сопоставимость исламских и православных ценностей и норм в ситуации мировоззренческого плюрализма способствует преодолению негативного стереотипа по отношению к работникам-мусульманам.
5. Исламская институциональная регламентация экономической деятельности коррелирует с законодательными принципами регулирования бизнеса в правовом государстве и согласуется с нормативной регламентацией третьего сектора гражданского общества.
6. Элементы исламского ценностно-нормативного регулирования трудовой и экономической деятельности могут быть бесконфликтно инкорпорированы в основания регламентации экономической деятельности и трудовых отношений полинациональных предприятий.
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования. Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью применения полученных выводов в практике социологического изучения исламских предприятий и экономического пространства российских регионов, обнаруживающих господство исламской ценностно-нормативной системы. Обоснованные в диссертационном исследовании научные положения и выводы могут выступить в роли методологических принципов дальнейшего анализа институтов ислама, а также прикладных исследований их влияния на внутрикорпоративные отношения, мониторинга этой сферы.
Практические результаты работы могут быть использованы при подготовке учебных курсов по социологии религии и религиоведению, социологии управления, а также положены в основу специальных курсов по соответствующей проблематике для бакалавров, магистрантов и аспирантов высших учебных заведений.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертации опубликованы в ряде теоретических статей, в том числе вошедших в реестр аннотированных журналов ВАК. Основные выводы и положения исследования докладывались автором на международных и всероссийских конференциях, в том числе: XXV Международной научной конференции «Народы России: историко-психологические аспекты межэтнических и межконфессиональных отношений» (Санкт-Петербург, 2009); Международной научно-практической конференции «Развитие системы управления персоналом в современных организациях» (Екатеринбург, 2009); Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Ценности и оценки: проблемы философии и науки» (Смоленск, 2009); V Всероссийской научно-практической конференции «Особенности роста и развития региональных социально-экономических систем» (Пенза, 2009); XXII Всероссийской научная конференция «Эволюция революционности и консерватизма в социальных слоях России и других государств» (Санкт-Петербург, 2008). Результаты диссертационного исследования нашли отражение в девяти научных публикациях автора, общим объемом 4,2 п.л.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Институциональные особенности ислама как традиционной религиозной идеологии. Институты исламской модели общества
Настоящий параграф направлен на выявление основных социокультурных характеристик российского ислама. Ее решение предполагает анализ статистических данных по распространенности ислама в РФ по сравнению с другими религиозными традициями, определение его места в «конфессиональном портрете» современной России, выявление тенденций общественной оценки ислама.
Произошедшая в 1990-х гг. смена политической доктрины и принятие либерально-демократических установок повлекли за собой формирование в РФ религиозного и мировоззренческого плюрализма. Религиозный плюрализм обрел свое выражение в повышении количественных и качественных показателей уровня религиозности. В пользу этого свидетельствуют данные исследований, проводившихся ВЦИОМ и Аналитическим Центром Юрия Левады (2005 г. - по 2008 г.), ИСПИ РАН (2002 г. - по 2008 г.). По данным ВЦИОМ в 2005 г. и 2006 г. верило в существование бога 53% и 64% респондентов соответственно . По данным Левада-Центр в ноябре 2007 г. верующих было 70% от общего числа опрошенных; в январе 2008 г. - 67%, из которых 32% заявляло о полном отсутствии сомнении в существовании бога . ИСПИ РАН в целом по России зафиксировано 53% верующих и 28% колеблющихся3. В ходе европейского социального исследования ценностей (European Social Survey-2007) выявлено, что в России к верующим относило себя 49,1% населения, не верило 48,3%\
Анализ результатов социологических исследований последних лет позволяет сделать вывод о количественном воплощении религиозного возрождения и перераспределении основной массы населения между православием и исламом. По данным ВЦИОМ в ноябре 2006 г. к православным относило себя 63% населения, к мусульманам - 6%; в мае 2008 г. о принадлежности к православию и исламу заявило 73% и 6% соответственно . За указанный период общее число последователей православия увеличилось на 10%, число мусульман осталось неизменным .
Представленные ВЦИОМ данные в незначительной степени расходятся с результатами Левада-Центр и ИСПИ РАН. Так, Левада-Центр в 2006 г. и 2007 г. было зафиксировано количество православных 61% и 66%, мусульман 6% и 3% от общего числа респондентов соответственно4. Согласно исследованиям ИСПИ РАН по итогам 2007 г. к представителям православия и ислама относило себя 68% и 5%.
Как видно, между данными ВЦИОМ, Левада-Центр и ИСПИ РАН существует колебание в пределах от 3% - до 5%. Однако, с нашей точки зрения, выявленные колебания не могут быть рассмотрены как существенные ввиду возможной статистической погрешности (в частности, ВЦИОМ допускает статистическую погрешность в пределах 3,4%).
Зафиксированные ВЦИОМ, Левада-Центр и ИСПИ РАН данные практически полностью соответствуют показателям конца XIX в. Так, согласно переписи 1,897 г., в России было выявлено следующее распределение по религиозной принадлежности: православных — 69,9%; мусульман - 10,83% от общего числа населения1.
Отдельно хотелось бы выделить данные, отражающие количество верующих среди лиц с высшим образованием и предпринимателей. В январе 2008 г. Левада-Центр было зафиксировано среди верующих 70% россиян с высшим образованием и 68%» предпринимателей ; при этом «совершенно нерелигиозными» называло себя только 22% и 29% опрошенных по указанным категориям . Представленные показатели свидетельствуют о включенности ценностно-нормативного комплекса религиозных традиций в жизнедеятельность высокообразованной части населения и представителей бизнес-сообщества.
Особый интерес представляют показатели религиозности в регионах традиционного распространения ислама, относящихся к двум основным ареалам: татаро-башкирскому и северокавказскому . Так, на территории Татарстана в 2004 г. - 2005 г. проживало 54% мусульман5. Практически аналогичные показатели содержатся в результатах переписи населения 2002г. (зафиксировано 52,9%» татар-мусульман)6, что подтверждает как наличие титульной нации, так и преобладание ислама в этноконфессиональном портрете указанного региона. О религиозной самоидентификации в рамках исследования 2004 г. заявило 74% опрошенных мусульман . Обнаружилось о равное количество верующих мусульман в городе и селе (52% и 48%). Однако среди верующих мусульман лиц с высшим образованием было в два раза меньше, нежели только окончивших среднюю школу (14% и 30% У. По данным ИСПИ РАН (2006 г.) показатели религиозной принадлежности остались неизменными.
По данным ИСПИ РАН в период 2005 - 2008 гг. последователями ислама заявили себя в Карачаево-Черкесии - 52%; в Ингушетии - 97%; в Северной Осетии - 15%; в Башкортостане - 44% при общих показателях религиозности 58%, 96% , 74% ; 59% соответственно2. В Карачаево-Черкесии количество верующих в городе и селе примерно равное (55%о и 57% ), аналогичные данные и в отношении лиц, имеющих среднее и высшее образование (55% и 57%»). Сходные показатели и в социальных группах по материальному достатку: «обеспеченные» - 62%, «малоимущие» - 64% .
В Ингушетии количество верующих в городе и селе составило по 96% ; такие же показатели и в социальных группах по материальному достатку: «обеспеченные» - 97%, «малоимущие» - 94% ; сходный уровень религиозности зафиксирован среди лиц со средним и высшим образованием (96%) и 97% ). Религиозное население Северной Осетии имеет следующие характеристики: представители города и села - 59% и 60% ; «обеспеченные» и «малообеспеченные» - 62%) и 64% , лица со средним и высшим образованием - 57%) и 61%. В Башкортостане в качестве верующих себя заявило 47% городского и 51%) сельского населения, 51% и 42% лиц со средним и высшим образованием соответственно, 41% «обеспеченных» и 51 % малообеспеченных лиц.
Институциональные регламентации экономически ориентированного действия в исламской модели общества и их применимость на постсоветском экономическом пространстве
Представленная иерархия религиозных профессионалов являет собой иерархию социорелигиозных статусов, выстраиваемую в зависимости от полноты реализации жизненного предназначения, наличия религиозного образования, а также социальных функций, связанных с правоприменительной практикой и разъяснением норм божественного закона.
Регулирование соотнесенности институтов взаимоотношений осуществляется через посредство института религиозного образования. Применительно к исламской модели общества в качестве института религиозного образования следует, на наш взгляд, трактовать умму-ислами.
В исламе образование - это способ открытия и взращивания истинной антропологической природы человека. Цель обучения заключается в освоении исламской картины мира, то есть совокупности представлений о природе человека, его места и роли в социуме, цели жизни и прочее. Освоение производится посредством изучения текстов Корана и Сунны, шариата и т.д. Учителями, потенциальными наставниками выступают все члены уммы-ислами, начиная от родителей и вплоть до религиозных профессионалов.
Религиозная общность «умма» трактуется в исламе как единый избранный богом народ, которому дарован божественный закон, ведущий к спасению1. Именно на умму возлагается ответственность по воспроизведению религиозной доктрины или божественного закона, его трансляции в рамках коммуникативного обмена между поколениями.
Принадлежность к умме составляет основу самосознания мусульманина, его самоидентификации. В состав уммы как религиозной общности входят все последователи ислама. Для каждого мусульманина умма является референтной группой, мнение и оценка которой имеет особую значимость. Получение высокой оценки со стороны уммы достигается за счет коммуникативного обмена, устанавливаемого на уровне мирянина и религиозного профессионала, а также мирян внутри ближайшего социального окружения.
Получение начальных знаний по религиозной доктрине ислама осуществляется внутри семьи. Родителям как членам уммы-ислами предписывается контролировать процесс заучивания детьми коранического текста; по применению отдельных норм давать разъяснения, служащие примером реализации «божественной правоприменительной практики» на бытовом уровне1.
В семье формируется активная потребность индивида по изучению Корана и Сунны, заучиванию Корана наизусть . Формирование данной потребности происходит за счет личностной и общесоциальной установки, которая может быть выражена следующим образом: «если я знаю Коран, я ношу знание божественного закона в себе, значит я носитель божественного закона, значит я на пути успеха» . В процессе заучивания сам индивид становится носителем божественного закона и в качестве такового должен применять нормы, предписываемые религиозной доктриной, в своей повседневной практике .
Однако, согласно исламской модели общества, путь успеха связан с овладением знанием божественного закона во всей его полноте. Полнота знания достигается не только заучиванием коранических текстов, но и умением их толковать. Этим умением можно овладеть, поступив на обучение в образовательное учреждение, создаваемое уммой - медресе.
Согласно исследованиям исламоведов, развитие системы мусульманских образовательных учреждений связано с потребностью в восполнении группы религиозных профессионалов, главной задачей которых является воспроизведение внутри уммы как религиозной общности ценностно-нормативного комплекса ислама, его поддержания и трансляции в неэндемичные зоны в целях расширения границ «дар-ал-Ислам» .
Предлагаемое нами определение четвертого института исламской модели общества основано на трактовке института религиозного реципрока в качестве интегративного. Этот институт обеспечивает интеграцию институтов взаимоотношений и регулятивных, то есть институтов мирянства, религиозных профессионалов и религиозного образования. В качестве института религиозного реципрока в исламской модели общества мы считаем обоснованным определять принцип «таухида». Рассматривать «таухид» только с точки зрения закрепления монотеизма было бы ошибочно ввиду его системообразующей роли в исламской модели общества.
В исламе принцип монотеизма - «таухид» (арабск.) противопоставляется «ширку» (арабск.) - политеизму, осуждаемому в качестве злейшего еретического заблуждения ввиду несоответствия многобожия Откровению пророка Мухаммада и более древнему идеологическому субстрату. Так, формула принятия ислама (арабск. «шахада») гласит: «Я свидетельствую, что нет бога, кроме Бога; я свидетельствую, что Мухаммад - посланец Бога» .
Подобно древнему иудаизму и раннему христианству, принцип монотеизма распространяется в исламе на религиозную интерпретацию социальной деятельности последователей и на истолкование соотношения труда и собственности. «Таухид» декретирует единство исламской общины («уммы») как социорелигиозного сообщества равных в вере вне зависимости от расового, этнического, половозрастного, хозяйственно-экономического факторов, от территории проживания и подотчетности той или иной политической власти. В этом отношении «таухид» выступает ценностным основанием нравственных норм, зафиксированных в шариате и регламентирующих отношение мусульман к политической власти и богатству1.
Институциональная роль «таухида» связана со вторым его значением -«единства». Согласно идеологии ислама, единство должно воспроизводиться на трех уровнях социальной деятельности: индивидуальном, семейном или локальном (по месту проживания) и мировом, то есть в пределах всей уммы-ислами.
Реализация принципа «таухид» на индивидуальном уровне достигается путем инициации в ислам, рецитирования Корана, во время которого на чтеца нисходит божественное присутствие. Сюда же причисляются и религиозная деятельность мусульманина, и следование нормам божественного закона, закрепленного в Коране и Сунне. Второй уровень социального воплощения единства - обеспечение материального благополучия членов семьи, а также забота о членах локальной уммы. Успешному на пути мусульманину надлежит заботиться о благополучии не только супруги и детей, но также и иных родственникам - родителей, братьев и сестер, родственникам второй и третьей степени родства в случае отсутствия у них возможности получения материальных ресурсов дозволенным способом, например утрата трудоспособности. Принцип «таухид» реализуется в наставлениях семьи в божественном законе, в обеспечении ею нравственности как основы нравственности локальной и мировой уммы за счет личного примера «одобряемого поведения». Забота о членах локальной уммы имеет конкретное социально-экономическое измерение
Возможности и границы инкорпорирования исламского институционального регулирования экономической деятельности в основания ценностного консенсуса современных экономических организаций
В первой главе нами была выявлена и проанализирована исламская модель общества, рассмотрены постулируемые в ней ценностно-нормативные основания взаимодействия, организационной деятельности и институционального консенсуса. В настоящем параграфе мы ставили задачу подробного анализа исламского способа регламентации экономического типа взаимодействия и деятельности экономически ориентированных организаций. В перспективе полевого изучения проблемы включенности религиозного ценностно-нормативного комплекса в основания деятельности предприятий нам представляется необходимым соотнесение закрепленных в исламе норм ведения экономической деятельности и тех современных российских законов, которые призваны обеспечивать правовое регулирование бизнеса. Данное рассмотрение необходимо также и в перспективе предлагаемого в этом параграфе анализа уже наметившихся в российском обществе тенденций по обращению к религиозным ценностно-нормативным комплексам православия и ислама в части регламентации трудовых отношений на предприятиях.
Итак, исходным тезисом-гипотезой нашего рассмотрения выступает тезис о принципиальной возможности соотнесения ценностно-нормативные комплекса исламской модели общества в аспекте регламентации экономической и трудовой деятельности и кодифицированных „ норм действующего законодательства РФ. В качестве исследовательского метода мы использовали принятый в социологии метод анализа документов с целью сравнительного сопоставления религиозных текстов, в которых прописаны нормативные ограничения экономической деятельности мусульман, и конкретных разделов российского законодательства, раскрывающих правовое измерение экономической деятельности россиян. Это соотнесение мы проводим по трем основным смысловым блокам, раскрывающим содержательно суть правовой регламентации экономического взаимодействия, организации и коммуникации: 1. ценностная аксиоматика правового регулирования экономической деятельности; 2. правовое регулирование отношений частной собственности; 3. правовое регулирование экономической конкуренции, трудовых отношений и организационного взаимодействия трудовых коллективов.
Обратимся к анализу первого смыслового блока - ценностной аксиоматике правового регулирования экономической деятельности. В Конституции РФ ценностная аксиоматика любого вида деятельности, включая экономическую, регламентируются тезисом о принципиальном равенстве прав и свобод граждан РФ независимо от национальных, религиозных, расовых, имущественных и иных различий, имеющихся убеждений, принадлежности к общественным объединениям (см. ст. 19).
В текстах исламских ученых-теологов равенство прав и свобод граждан трактуется в качестве ценностного основания справедливого социального порядка, благодаря которому обеспечивается реализация принципа единства в вере (таухид) и социальная целостность уммы . Гарантируемое государством равенство прав и свобод граждан выступает для мусульманина ценностным основанием законопослушной деятельности во всех ее видах, включая экономическое взаимодействие2.
Ко второму смысловому блоку - правовое регулирование отношений частной собственности - в Гражданском Кодексе Российской Федерации (ГК РФ) , в частности, относятся тексты статей Части первой Раздела II «Право собственности и другие вещные права»: ст. 209, ст. 212 - ст. 215, ст. 218, ст. 223, ст. 235 - ст. 236 и др. ГК РФ. Так, в РФ «...признаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности... Имущество может находиться в собственности граждан и юридических лиц, а также Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований...» (см. ст. 212 - ст. 215 ГК РФ). Применительно к правовым аспектам регулирования отношений частной собственности постулируется, что «...в собственности граждан и юридических лиц может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданам или юридическим лицам...» (см. п. 1 ст. 213). Неправомерное извлечение имущественной выгоды - кража, мошенничество, присвоение или растрата, грабеж, разбой, вымогательство, хищение, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления и др. - преследуется в соответствии с Уголовным Кодексом Российской Федерации (УК РФ): ст. 158 - ст. 167 Главы 21 «Преступления против собственности» Раздела VII УК РФ1.
Анализ «Всеобщей исламской декларации прав человека» позволяет заключить, что в ней обнаруживаются аналогичные по своему правовому содержанию положения. Так, ст. 15 декларации гласит: «...3. Всякий человек обладает правом собственности, которой он владеет индивидуально или совместно с другими лицами. Национализация некоторых экономически средств в общественных интересах законна» .
Принципиальное отличие религиозного способа регламентации отношений частной собственности состоит в том, что сама частная собственность трактуется как принадлежащая трансцендентной инстанции. В трактовке исламской модели общества наличие частной собственности у индивида - это только «факт временного пользования имуществом», данного ему свыше. Из этого тезиса и производится нормативное регулирование отношений частной собственности: в силу того, что все материальное принадлежит Всевышнему, индивид должен разумно распоряжаться собственностью, то есть сохранять и преумножать ее . Материальное благополучие трактуется как средство достижения «успеха» на пути к богу, что само по себе подразумевает экономически активное социальное действие.
Логико-смысловая интеграция ценностно-нормативного комплекса ислама в корпоративную культуру предприятий России XXI в
Однако, несмотря на высокую степень гетерогенности у российских мусульман сохранена потребность в следовании общедоктринальным императивам, где в качестве ключевых выступают стремление к консолидации, единство, перенесение трансцендентности на мирское существование.
Указанная потребность на уровне мусульманского социума России является базой для достижения консенсуса между «реформаторами» и «традиционалистами». Также мы склонны рассматривать ее как основу построения бесконфликтной модели функционирования исламской уммы и ее членов в социальном пространстве нашей страны ввиду происходящей актуализации обоими направлениями идей демократии, равенства, соблюдения баланса между индивидуальными правами и свободами личности и интересами социума.
Как представляется, в настоящее время можно говорить о том, что современный российский ислам характеризуется тенденцией к воспроизведению традиционной исламской модели социума, но с превалированием тех этнорелигиозных особенностей, которые сложились в ходе истории российского социума.
К сожалению, приходится констатировать наличие негативного стереотипа в восприятии ислама как «агрессивной религии» или «религии насилия». Данный образ, транслируемый преимущественно в популистских выступлениях ангажированных политических лидеров, является основным фактором интолерантности, угрозы социального мира.
Для обеспечения бесконфликтного межрелигиозного взаимодействия и взаимодействия внутри гетерогенной по своей сути мусульманской уммы, с нашей точки зрения, целесообразно осуществить комплекс мер, направленных на актуализацию принципа единства; использовать для аргументации религиозные тексты, обладающие для мусульман статусом неоспоримости в силу «сакральной» легитимации.
В данной связи особой значимостью, как представляется, обладает решаемая в представленном диссертационном исследовании задача по выявлению институциональных особенностей ислама, представление исламской религиозной модели общества в соответствии с критериями теории институционализации традиционных религиозных идеологий, предложенной Е. А. Островской.
Реконструкция исламской религиозной модели связана с решением двух задач. Первая задача - это обоснование возможности интеграции ислама как традиционной религиозной идеологии с идеологией гражданского общества. Вторая задача - соотнесение религиозной модели общества с моделью корпоративных отношений, базирующихся на корпоративной идеологии, представляющей собой локальный ценностно-нормативный комплекс.
Давая характеристику исламской религиозной модели, следует отметить императивность нормативных стандартов социальной деятельности независимо от национальной, региональной и иной принадлежности членов социума; доктринальную неотделимость морали и права, мирского и трансцендентного; наличие четырех религиозных институтов.
Доктринальная неотделимость морали и права, мирского и трансцендентного обусловливает императивность нормативной регламентации социальной деятельности мирян, устанавливает зависимость достижения индивидом «успешливости» при условии соблюдения норм «божественного закона», направленного на реализацию базовых ценностей ислама в целях благополучия уммы.
Предлагаемая нами модель включает в себя четыре религиозных института: мирянство (все члены мусульманской уммы), религиозные профессионалы (халифы, улемы, имамы, мулы, кадии, муфтии), религиозное образование («умма-ислами» - вся религиозная община) и реципрок (принцип «таухида»).
По нашему мнению, принцип «таухида» представляет собой смысловое основание консенсуса трех вышеназванных институтов исламской модели общества. Выделение принципа «таухида» обусловлено ввиду его интегративной, системообразующей роли — приоритетность «единства» на индивидуальном и общесоциальном уровне. Это и идеологическое единство социума независимо от расовой, этнической, половозрастной, региональной и иной принадлежности; и единство индивида с общиной, с которой связана его самоидентификация и которая является референтной группой для индивида; а также единство индивида с богом через самореализацию в мирской жизни, регламентированной божественным законом.
Особенностью реципрокального характера принципа «таухид» является наличие прямой и обратной циклической зависимости. Прямая зависимость, по нашему мнению, может быть представлена следующим образом: действие индивида в соответствии с общим для всех законом обеспечивает его единство с уммой и богом, что является основой для вознаграждения с трансцендентной и мирской точек зрения. Соответственно, обратная зависимость может быть представлена так: вознаграждение для индивида предусмотрено в случае его единства с богом и социумом (отсюда высокая значимость коллективного начала, совещательности принимаемых решений и социальная ответственность), достигаемых благодаря исполнению божественных предписаний, закона.
Такие институциональные особенности ислама, как: неотделимость права и морали, «божественного» и «мирского» законов, равностатусность мирян как членов мусульманской общины, а также системообразующая роль принципа «таухид» (единство), - могут быть рассмотрены в качестве одной из ключевых предпосылок возможности интеграции отдельных элементов ценностно-нормативного комплекса ислама с ценностями гражданского общества.
При рассмотрении институциональных особенностей ислама, сопоставимости религиозных норм и норм действующего законодательства нами был сделан акцент на возможности беспрепятственного внедрения элементов исламской экономической системы в современную экономику секулярных государств.
Как было выявлено, в исламе деятельность, направленная на получение материальных благ и средств существования, регламентируется четырьмя ключевыми нормами: (1) честный труд, (2) добросовестность в соблюдении обязательств, (3) неприкосновенность частной собственности, (4) уплата налогов.
