Введение к работе
з .
Предлагаемая работа является первой в регионе попыткой историко-этносоциологического исследования обычаев и обрядов осетин, связанных с традиционным воспитанием детей.
Настоящее исследование, в котором анализируется целостная система семейно-бытовых и общественных норм воспитания ребенка, выявляет структуру современной системы воспитания в осетинском обществе, которая в определенной степени базируется на традиционных формах социализации, фиксирует уровни и степень взаимодействия существенных характеристик системы традиционного осетинского воспитания.
Особенности развития норм этнопедагогики рассматриваются в широком историческом диапазоне. Несомненно, этнологический материал, широко используемый в работе, затрагивает гораздо более глубокие историко-социальные пласты, чем собственно этносоциологический. Именно поэтому он стал для нас основой, на которую мы опирались при проведении современных этносоциологических исследований.
Актуальность исследования.
Северная Осетия, расположенная в географическом центре Северного Кавказа и ставшая регионом нашего исследования, представляет собой типизированную модель для исследования тенденций в эволюции системы традиционного воспитания, характерной как для осетинского общества, так и для всего Северного Кавказа в целом. Углубленное изучение детского цикла осетинской семейной обрядности представляет, на наш взгляд, несомненный интерес в контексте разработки проблем этнопедагогики. Исследование обычаев и обрядов детского цикла у осетин заслуживает особого внимания еще и потому, что в семейном быту осетин до наших дней сохранились пережитки архаических форм социальных институтов.
Поэтому актуальность избранной тематики обусловлена не только и столько академическим интересом, сколько самими современны этническими процессами, исследование которых потребовало применеь специфического приема научного исследования, предусматривающі изучение этнических норм воспитания в диахроническом аспекте, 1 повышает достоверность конечных выводов.
Научная новизна.
Научная новизна работы состоит прежде всего в том, что она существу представляет один из первых в регионе опытов многократн исследований, непосредственно связанных с проблемами традиционнс семейного воспитания, выявлением тех сущностных черт традиционн системы социализации, которые несут основную воспитательную нагрузю этой системе и практикуются в современном осетинском быту.
Учитывая динамику изменений нынешней социально-зкономическоі политической ситуации как в целом по России, так и в Северной Осел можно было бы предположить, что они в значительной мере долж коснуться и сферы социализации ребенка в современной осетинской сем Однако, как выявилось в ходе сравнительного анализа результатов наш этносоциологических исследований, этого не произошло. Такой фг свидетельствует не только о живучести традиционных норм внутрисемейн жизни, но и об актуальности обращения к ним на современном вт развития осетинского общества. Традиционные нормы социализац концентрируют богатейший опыт поколений, игнорировать который было і непростительной ошибкой.
Исследование в целом имеет этносоциологический характер, но і полагаем, что применяемый в нем метод совмещения широко используемс этнографического материала и данных современных этносоциологическ исследований может проецироваться не только на последние десятилетия,
и на более длительный период времени, в течение которого шла эволюция процессов социализации детей в осетинской семье. Продолжительный исторический период позволяет более четко выявить содержание, характер и направленность перемен, произошедших в сфере традиционного воспитания. Заметно возросшее в последнее время внимание к традиционным проявлениям жизнедеятельности этноса (не только осетинского, но и других «малых» этносов Северного Кавказа) повлекло за собой и «оживление», кроме прочих, традиций и обычаев, связанных в целом с системой і традиционного воспитания и лежащих в сфере детской обрядности. Однако возрождение внешних форм традиционной обрядности не всегда в полной мере отражает ее содержательный аспект. Поэтому обращение к теме традиционного воспитания вызвано необходимостью решения целого ряда практических задач, стоящих сегодня перед нашим трансформирующимся обществом. Не последнее место в этом ряду занимает и задача формирования мировоззрения подрастающего поколения, воспитания в нем тех моральных устоев и качеств, которые сконцентрировались в самосознании каждого этноса и были той основой, на которой формировался характер индивидуума. Именно этим целям была подчинена вся система традиционной социализации.
Этносоциология, анализируя изменения и тенденции в этой системе, может оказать существенную помощь в разработке научных основ современного воспитания детей при актуализации и широком использовании в общественно-практической жизни традиционных норм этнопедагогики.
Объект исследования.
Объектом исследования в предлагаемой работе является весь комплекс традиционной детской обрядности у осетин, на которой базируется традиционная система этнопедагогики, анализируемый как в этнологическом, так и в социологическом аспектах. Процессы, связанные со структурными
6 изменениями в этой системе, рассматриваются в широком историческо диапазоне в пределах Республики Северная Осетия-Алания.
Предмет исследования.
Предметом исследования стали содержательные параметры, характер динамика различных сторон детской обрядности, практикуемой осетински народом как в семейно-бытовой сфере, так и в общественной жизни, а такя эволюция социальных функций традиций и обычаев, связанных с детски обрядовым циклом, и оценка их современным осетинским население республики.
Цель исследования.
Цель данной работы заключается в исследовании эволюци социальных функций обычаев и традиций в воспитаний детей в осетинско обществе в диахроническом и синхроническом аспектах. Для достижени поставленной цели предусматривается рассмотрение нескольки взаимосвязанных проблем, для чего мы считали необходимым:
представить общую картину функционирования цикла детско обрядности и определить сегодняшнее отношение респондентов традиционным ее формам;
охарактеризовать социальные функции обычаев и традициі закрепленных в системе традиционной этнопедагогики;
изучить динамику обрядности, непосредственно связанной процессом воспитания детей, и рассмотреть механизмы социализации детей семье как в историческом ракурсе, так и в современной жизни осетинског общества;
провести анализ особенностей функционирования тех или ины элементов системы традиционной этнопедагогики.
Теоретическая и методологическая основа диссертации.
Теоретической и методологической основой диссертации стали идеи и положения классиков социологической мысли, высказанные ими по поводу социализации новых поколений При разработке проблем этнопедагогики современные этносоциологи опираются прежде всего на эмпирические данные, поставляемые этнологической литературой XIX - начала XX вв. Несомненно, работы исследователей прошлых лет имели эмпирический характер, так как предлагаемые ими исторические выводы строились на основе интерпретации фактического материала. Значительно обогатили фактологическую базу этнологии выдающиеся русские исследователи Кавказа В.Ф.Миллер, М.М.Ковалевский и другие этнологи, исследующие различные стороны общественной жизни горцев, в том числе и систему воспитания детей.
В разработке основ нашего исследования существенно помогли нам материалы, собранные местными учеными-социологами и этнологами, углубленно работающими в сфере изучения общественно-бытовой проблематики или затрагивающими темы, связанные с традиционной системой воспитания.
Важнейшими теоретико-методологическими принципами,
положенными в основу нашей работы, стали системный анализ, исторический и логический подходы к явлениям и процессам в жизни общества и семьи как важнейшего института социализации. В рамках данного исследования использованы преимущественно этнологический и этносоииологический методы изучения эволюции социальных функций обычаев и традиций в воспитании детей в осетинском обществе.
Эмпирической базой работы являются результаты
этносошюлогических исследований, проведенных под руководством автора в Республике Северная Осетия-Алания в 1992 и 1998 годах. Общее число
участвующих в рамках исследования респондентов составило более 50 человек.
Практическая значимость работы.
Практическая значимость работы определена прежде всего тем, чт примененные в ней методы этнологического и этносоциологическог исследований позволяют представить полученные данные в вид динамического ряда, что делает возможным высказывание суждениі прогностического характера. Выводы и положения исследования могут быт использованы для разработки различных аспектов современной системь образования и социализации, выработки мер по укреплению стабильності семьи как важнейшего института социализации, грамотного управлени: процессами национального возрождения.
Материалы проведенного исследования могут быть использованы і практической деятельности прежде всего в сфере дошкольного и школьногс образования, стать основой для разработки гибкой системы, совмещающеі современные достижения мировой педагогической мысли и опьг этнопедагогики, накопленный предыдущими поколениями.
Материалы и выводы, представленные в работе, могут найті применение в практике преподавания в учебных заведениях курсов пс этнопедагогике, а также специализированного курса «Социология семьи» введенного в программы высших учебных заведений всех профилей. Помимс включения в учебные курсы данные диссертации могут быть использовань также в деятельности государственных и общественных структур, в сфер;, компетенции которых входят вопросы дошкольного и школьногс образования, организации досуга подростков и молодежи.
Теоретическая значимость работы.
Интенсивное развитие социальных и этнических процессов в Северной Осетии, характеризующее республику в последние десятилетия, поставило перед исследователями целый ряд вполне конкретных проблем, требующих серьезного анализа и всестороннего осмысления как в контексте исторического прошлого, так и в свете современных реалий. Речь в нашем случае должна идти прежде всего о создании разработанной концепции воспитания детей, поиске тех незыблемых основ, на которые можно опереться в сложной и многогранной подготовке подрастающего поколения к социально активной жизни.
На фоне происходящих социально-экономических модификаций особое значение приобретает статус современной семьи, ее место в системе современных общественных отношений и роль в системе социализации. Сегодня, когда принципиально меняются экономические основы и социальные ориентации нашего общества, вновь становятся актуальными прежние вопросы: какова роль семьи в формировании современного гражданина? какие традиционно-повседневные формы воспитания актуализируются на волне «возврата» к закрепленным этническим нормам0 какова сегодня функция тех или иных элементов системы традиционного воспитания? как они соотносятся с общей направленностью развития социума? В этих вопросах и заключена для нас теоретико-методологическая проблема, подлежащая исследованию в рамках настоящей работы. Определяющим в содержании полученных новых знаний является связь теории с практикой, которая может реализоваться при формировании новой концепции национального образования и воспитания.
Состояние изученности проблемы.
Проблема комплексного анализа системы общественных отношений, определяющих социализацию детей, проведенного на основе литературных
источников этнологического характера с одновременным использование; количественных показателей и охватывающего длительный исторически период (начиная с предреформенного времени XIX в. до наших дней поставлена в данной работе впервые. Исследования подобного родг касающиеся как осетинского, так и других этносов Северного Кавказе насколько можно судить, пока не появились.
Необходимо признать, что этнографических сведений по повод традиционного быта горских народов, в том числе и осетин, накопилос достаточно много. Однако несмотря на большое количество зтнографическоі литературы данные по этнографии детства в ней представлены довольні фрагментарно. Помимо этого, проблемы детства и ранней социализации затронутые в различных описаниях и исследованиях, рассматриваются, каї правило, односторонне, чаще всего - в этнологическом аспекте. Особнякол стоят исследования последних лет, посвященные выявлении психологических конструктов традиционной этнопедагогики у осетин.
Материалы, которые прямо или косвенно касаются интересующей нас темы, в собственно осетиноведческой литературе представлены либс незначительно, либо небольшими публикациями. Вопросы, связанные с проблемами традиционного воспитания детей, не выделяются в отдельнук проблему, а обсуждаются лишь наряду с другими сторонами семейно-бытовой обрядности.
Данная работа представляет собой попытку дальнейшего развития идей и принципов, ранее сформулированных историками, этнологами, социологами, этносоциологами, психологами, изучавшими проблемы детства в малых этносах. Кроме того, эмпирические данные и выводы предшествующих исторических, этнологических и других трудов использованы в качестве исходного материала при программировании исследования, а также при интерпретации полученных в его ходе данных.
11 Характеристика источников.
Использованные нами источники могут быть классифицированы как полевые и литературные. К полевым источникам мы относим этнологические и полученные в ходе наших опросов конкретно-социологические, к литературным - этнологические описания и ранее проведенные исследования, результаты которых уже опубликованы или находятся в архивах.
Одной из важнейших составляющих литературных источников, на которые опиралось данное исследование, стали наиболее ранние известия об осетинских обычаях, которые мы находим в трудах известного кавказоведа М.М.Ковалевского, в статьях И.Берзенова и А.М.Шегрена. Значительный интерес для исследуемой темы представляют материалы путешествий В.Б.Пфафа по ущельям Северной Осетии, этнографический очерк об осетинах Н.Ф.Дубровина, записки об Осетии и осетинах Д.Лаврова.
В конце XIX - начале XX вв. этнография родного народа стала привлекать к себе пристальное внимание осетинской интеллигенции. Ряд ценных сведений о системе воспитания детей, об обычаях и суевериях, связанных с их рождением и лечением, имеется в статьях И.Канукова, Б.Гатиева, С.Мамитова, К.О.Гарданова. Этот же период отмечен появлением ряда статей и очерков, в которых описываются быт и обычаи осетин. Особое место в этом ряду занимают этнографические наблюдения К.Л.Хетагурова -знатока традиционного осетинского быта и истории Осетии.
Наиболее значительными из первых вышедших после революции работ, в которых рассматриваются традиции детской обрядности и связанной с ней системой воспитания детей, являются исследования Г.Ф.Чурсина, Г.А.Кокиева, Е.Г.Пчелиной.
Достаточно емкий материал по семейному быту осетин и, в частности, детской обрядности, содержат опубликованные в послевоенные годы монографии В.И.Абаева, З.Д.Гаглоевой, Б.А.Калоева, А.Х.Магометова,
В.К.Тотрова, М.О.Косвена, В.К.Гарданова, Л.А.Чибирова, Я.С.Смирновоі В.С.Уарзиати, Х.К.Цаллаева, К.И.Гостиева, Х.В.Дзуцева.
Основным этнологическим источником данной работы стал материалы полевых этнографических исследований осетин, проведенных под руководством профессора В.К.Гарданова в 1970-1973 гг. и собранны тогдашней аспиранткой Института этнологии и антропологии РАІ Т.З.Бесаевой во всех районах Северной Осетии и в двух районах Южноі Осетии (Джавском и Цхинвальском), а также самостоятельны этносоциологические исследования автора, проведенные в 1992 и 1998 гг.
Ценные сведения по теме диссертации были получены и этнографических описаний, хранящихся в отделе рукописных фондої Государственного научного центра Республики Северная Осетия-Алания Особое значение для автора имели материалы Михаила Гарданова, Инал: Собиева, Бекыза Каргиева, Сага Бегиева, Дудара Бегизова, Ацамаз; Арчинова, а также материалы этнолого-лингвистической экспедиции Северо Осетинского института гуманитарных исследований, работавшей і Алагирском ущелье Северной Осетии (1932 г.), фольклорно-лингвистическоі экспедиции в Санибанском, Даргавском, Кобанском и Куртатинском ущелья} (1959 г.).
Особо нужно остановиться на конкретно-социологических источниках полученных в ходе самостоятельных исследований автора, проведенных і 1992 и 1998 гг. Их основной блок собирался в городах и сельских района? республики. Результаты двух этносоциологических исследований сталі эмпирической базой нашей работы. Полевые этносоциологическш исследования проводились по специально разработанной программе основным компонентом которой стал этносоциологический опросник. Опро( был проведен соответственно во всех трех зонах Северной Осетии (горная предгорная, равнинная) и включал представителей двух религиозны? конфессий (христианской, мусульманской).
Этносоциологические исследования касались всех обрядов осетин, связанных с рождением и воспитанием ребенка. В ходе анкетного опроса особое значение придавалось определению степени «первичности» и функционирования традиционных обрядов, связанных с социализацией ребенка в современном быту осетин, а также выявлению факторов, способствующих сохранению, трансформации или изживанию этих обрядов.
Основным рабочим инструментом для сбора этносошюлогической информации стала составленная автором анкета, включающая 86 вопросов-признаков. В структуре вопросника выделяются блоки, представляющие собой наиболее крупные содержательные единицы и слагающиеся, в свою очередь, из комплексных переменных, состоящих из отдельных признаков. Такая структура обусловлена сложностью, принципиальной многомерностью исследуемого объекта, а также необходимостью агрегированного его описания. Некоторые вопросы-признаки относительно автономны и не включены в более крупные группировки, отражая процессы, анализ которых не входит в непосредственные задачи данного исследования, но которые могут быть использованы как объясняющие или классифицирующие переменные.
Апробация исследования.
Основные положения и выводы, сделанные в ходе исследования и обобщающие теоретическую часть диссертации, представлялись автором в ряде научных публикаций и обсуждались на научно-практических конференциях по проблемам воспитания и образования.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседаниях Ученого совета Института социальных исследований Государственного научного центра Республики Северная Осетия-Алания.
1* Структура диссертации.
Структура данной работы определяется постановкой рассматриваемы} в ней проблем; которые касаются основных проявлений обрядовой жизнь осетин, связанной с воспитанием ребенка, начиная с преднатального периодг и момента его появления на свет, что позволяет не только проследить различия в механизмах внутреннего функционирования традиционных форм социализации, но и представить полученные данные в виде динамического ряда, на основе которого возможны суждения прогностического характера, касающиеся направленности системы воспитания ребенка в современной осетинской семье.
Диссертация состоит из введения, трех глав, в которых последовательно рассматриваются традиционные обряды детского цикла, выясняются их социальные функции в воспитательной деятельности социума, анализируются пути и формы традиционных норм социализации детей как в историческом ракурсе, так и в современном осетинском быту, и завершается заключением, библиографией и приложениями, которые содержат всю количественную информацию, полученную в ходе этносоциологических исследований.
Материал, представленный в первой главе («Обряды, связанные с рождением ребенка»), позволяет судить об обрядовой насыщенности жизни будущей матери и значимости этого периода ее жизни для всего социума. Особое место в системе детской обрядности занимает комплекс, который приурочивался к моменту рождения ребенка.
Особенности социальных отношений в осетинском обществе в конце XIX - начале XX века во многом определялись социально-экономическими условиями. Однако общественный быт осетин в тот период во многом зависел от исторически сложившихся традиций, в значительной степени определявших взаимоотношения в семейно-бытовой сфере.
Естественно, что изменения в социально-производственных отношениях, которые переживает общество на определенном историческом этапе, касаются и сферы традиционной обрядности. Однако наиболее консервативной, менее всего подверженной изменениям оказывается обрядность, связанная с основными циклами человеческой жизни: рождением, вступлением в пору зрелости (то есть готовностью к воспроизводству) и смертью. Традиции, связанные с детской обрядностью, регламентировали взаимоотношения будущей матери и ее родственников, матери и ребенка, а также ребенка и остальных членов семьи начиная с момента его появления на свет.
В соответствии в патриархальными традициями, существовавшими в любом традиционном обществе Северного Кавказа, особым предпочтением пользовалось мужское поколение. Лишь сыновья были продолжателями рода, главными защитниками семьи и наследниками ее имущества. Поэтому вполне понятно, какое большое значение имело рождение в осетинской семье сына. Оно всегда встречалось как особо радостное событие, тогда как рождение девочки проходило как правило незаметно. Считалось большим несчастьем, если в семье рождались одни девочки. Как и бездетность, это могло явиться причиной развода. Только после рождения сына молодая женщина обретала в семье мужа некоторую свободу, почет и уважение.
Женщину, не имевшую детей вообще, называли «зенагкьагдзил» («бесхвостая»), а семью - «агвагстаг бинонтге» («семья без потомков»), О бесплодной женщине говорили «генагпайда» («бесполезная»), что подтверждала и бытовавшая пословица «Несущая курица лучше бездетной жены».
Хотя в целом хля осетин была характерна моногамия, в случае бездетности первой жены нередки были и формы двоеженства. В этом случае, когда у мужа появлялись дети от другого брака, первая жена проявляла о них не меньшую заботу, чем их собственная мать. Бездетная
16 женщина могла быть и хорошей повитухой. В этом случае ее окружали вниманием принятые ею дети и их родители.
Чтобы определить взгляды на деторождение в наши дни, в этносоциологическую анкету был включен целый блок вопросов о численном составе семьи, желательном количестве детей в семье, о предпочтении пола и т.д.
Как показывают сравнительные данные опросов 1992 и 1998 гг., количество детей в семье к 1998 году увеличилось: если первый опрос показал, что наиболее распространены семьи с двумя детьми, то данные второго опроса свидетельствуют уже о явной тенденции к увеличению численности потомства - наибольшее распространение получают семьи с тремя детьми. Семей, где детей четверо, к 1998 году также стало заметно больше (табл.1).
Таблица 1. Количество детей в семье (%)
Отмеченная тенденция вполне согласуется с установками самих респондентов на детность, однако и среди них наблюдается различие по годам: в 1998 году заметно возросло количество респондентов, желающих иметь трех-четырех детей в семье (табл.2).
Таблица 2. Желательное количество детей (%)
Гармония во внутрисемейных отношениях супругов зависела и в большой степени продолжает зависеть от наличия в семье детей. В патриархальном осетинском обществе желательны были мальчики: такое предпочтение пола ребенка определялось как реальными потребностями крестьянского быта, так и требованием норм патриархальной идеологии. Однако материалы наших опросов не только не выявляют сколько-нибудь существенной для осетинской семьи тенденции к андроцентризму, но, напротив, данные 1998 г. показывают, что желание иметь в семье именно мальчиков ослабло у респондентов наполовину по сравнению с 1992 г. Намного важнее для респондентов установка на наличие детей в семье, а пол ребенка для них при этом не имеет значения (табл.3.).
Таблица 3. Желательный пол детей (%)
В прошлом осетины связывали деторождение с воздействием сверхъестественных сил, от которых зависело, будут у женщины дети или нет. Поскольку забота о продолжении рода была у осетин основной целью брака, гармония во внутрисемейных отношениях во многом зависела от наличия в семье детей.
Эмоциональная сторона супружеской жизни, чувство привязанности избранному спутнику (спутнице), готовность продолжать супружескую жизнь, даже если она не привела к рождению ребенка, как показали материалы наших опросов, играет довольно важную роль в современном осетинском вігутрисемейном быту. На первый взгляд, это противоречит существовавшему в прошлом порядку, когда бездетность воспринималась как большое несчастье.
Для уточнения этой ситуации нашим респондентам предложен был вопрос: «Если бы у вас не было детей, вы продолжили бы совместную жизнь с вашим мужем (женой)?» и на выбор - ряд предполагаемых ответов: «Да, потому что мне дорог мой муж (жена), «Да, потому что дети - не главная цель моего супружества», «Нет, дети - это основная цель моего брака», «Не знаю». Распределение ответов на эти вопросы показано в таблице 4.
Таблица 4. Влияние отсутствия детей на продолжение совместной жизни
с супругом (супругой) (%)
Однако для того, чтобы определить, насколько искренними были положительные ответы респондентов, суммируем ответы тех, кто утверждает, что именно дети являются основной целью их брака, и тех, кто сомневается в том, что смог бы продолжить жизнь в браке без детей. В 1992 г. эта цифра составляет 51,4%, в 1998 г. - 47,6%. Таким образом, выясняется, что дети по-прежнему цементируют брачные отношения, что бы ни утверждали вслух современные респонденты. И в современной осетинской семье дети занимают основное место.
Осетины рассматривали бездетность как наказание свыше, в силу чего лечили ее двояко: не только физически, но и магическими средствами. Бесплодные женщины ходили к «святым местам», христианки в первую очередь - к святилищу «Мады Майрагм» (Матери Марии), которая считалась покровительницей деторождения. Вообще для обрядовой жизни осетин характерно причудливое переплетение христианских и более глубоких домонотеистических верований. Обряд поклонения Матери Марии, дарующей жизнь и охраняющей ее в самый уязвимый период младенчества -одно из наиболее устойчивых проявлений этих верований.
Культ покровительницы деторождения имеет сильные корни и отмечается в современном осетинском быту (табл.5).
Таблица 5.
Соблюдение комплекса обрядов поклонения Матери Марии (%)
Кроме Святой Марии существовал еще целый ряд святилищ, которые придавалась роль покровителей чадородия. Свидетельством былой культовоі связи с материнским родом является тот факт, что бездетной женщині рекомендовали посетить ее родовое святилище - «цазгаты кувшндон» Одновременно с просьбой о даровании детей обращались к своим местныи духам-покровителям - «дзуарам», имевшимся в каждом ауле.
С самого первого дня появления молодой невестки в доме вопрос с том, будут ли у нее дети, волновал не только родственников, но и соседей Поэтому наступившая беременность считалась особым периодом жизни женщины, который сопровождался целым комплексом специализированных обрядов, имеющих, с одной стороны, вполне материальное обоснование (сохранение психического и физического здоровья будущей матери), а с другой - объясняющиеся только мистико-религиозными представлениями народа (разнообразные обычаи избегания беременными родственников мужа, посторонних и пр.). Доныне основные из этих обрядов поддерживаются в современной жизни осетин (табл.6).
Таблица 6. Соблюдение респондентами обычаев и обрядов, сопровождавших
период беременности (%)
Рождение ребенка рассматривалось как отправная, базовая точка земного бытия, и, естественно, это событие обставлялось особым комплексом обрядов, занимавшим центральное место во всей системе традиционной обрядности, связанной с преднатальным и начальным натальным периодом человеческой жизни. В диссертации дан подробный обзор практиковавшихся обрядов, обычаев и традиций, сопровождавших этот процесс. Нас особо интересовало, насколько сегодняшние респонденты знакомы с обширной в прошлом системой традиционных осетинских народных обычаев и обрядов, связанных с рождением ребенка. Сравнительный анализ результатов двух опросов выявил вполне очевидную тенденцию к резкому возрастанию интереса современных осетин к сфере традиционной обрядности: за прошедшие между двумя опросами шесть лет число респондентов, которые довольно хорошо знакомы с основными обрядами родильного цикла, увеличилось в 4,5 раза (табл.7.).
Таблица 7. Знание респондентами осетинских народных обычаев и обрядов,
связанных с рождением ребенка (%)
По мнению осетин, особую значимость в первый период жизни ребенка имели обряды, предупреждающие детскую смертность. В диссертации они подробно раскрыты и показан их магический смысл. Несколько иную смысловую нагрузку имеют обряды, связанные с рождением ребенка, наречением имени, выбором будущей профессии: игровой компонент в них играет не меньшую роль, чем магический. Именно в силу наличия этого
компонента перечисленные обряды в значительной мере сохранились и дс наших дней.
Вторая глава посвящена анализу социальных функций обычаев і традиций в воспитании детей в осетинском обществе.
Обычай как средство приобщения отдельных индивидов, относящихся к определенному социуму, к социальному и культурному опыту данногс социума во многом регламентирует межличностные и межгрупповые взаимоотношения, поддерживает внутригрушювую сплоченность, адаптирует для понимания сложившиеся социальные отношения. Широкое бытование обычаев, как правило, поддерживается неписаной народной традицией, освященной памятью предков. В наиболее проявленном, "чистом" виде обычаи выступают в сфере быта и сопровождающей его обрядности, нередко способствуя консервации устаревших социальных форм. В этом случае обычаи и традиции выполняют социально-нормативные функции, регулируя межличностные и межгрупповые отношения и поддерживая сложившийся социальный баланс.
Социально-экономические условия жизни осетин в конце XIX - начале XX века во многом определяли особенности их семейного быта. С другой стороны - пожалуй, не меньшую роль играли обычаи и традиции, за которыми испокон веков закрепились функции доминирующего регулятора семейно-бытовых и общественных отношений. Та сфера традиционной обрядности, которая связана с периодом детства, кроме этого, выполняет еще и воспитательные функции.
Первый год жизни ребенка в представлении осетин был наиболее опасным, в связи с этим период до года являлся, пожалуй, наиболее насыщенным обрядами, запретами и магическими приемами, направленными на ограждение ребенка от действия злых сил.
У северных осетин на первом году жизни мальчика отмечали специальный праздник «кэгхцгэгнззн». Этот праздник, приуроченный к началу
июля, первоначально устраивали лишь в честь родившихся сыновей-первенцев; позднее его стали отмечать и в честь любого сына, родившегося в течение истекшего года. Месяц июль по народному календарю назывался «кагхцгазнэгнты маей» («месяц, в который справляли «казхц»). Суть этого праздника раскрывается в предшествующем ему обычае, который также назывался «кэгхцгэгнэен».
Порядок «каехцгаенаен» рассматривается в этнографической литературе как трансформация обычая «возвращения женщины домой» для первых родов.
Именно яркая праздничная направленность этого обычая сохранила его практически в неизменном виде до наших дней и сделала одним из наиболее любимых и популярных осетинских народных праздников. Данные таблицы 8 демонстрируют, насколько знакомы сегодняшние респонденты с циклом обычаев и обрядов, посвященных рождению мальчиков.
Таблица 8. Знание респондентами обрядов п праздников, связанных с рождением ребенка мужского пола (%)
И в этом случае отмечается значительное увеличение к 1998 г. числа респондентов, имеющих довольно ясное представление о том, как традиции диктуют отметить рождение ребенка мужского пола.
Когда ребенку исполнялся год, устраивали «афаздзы куывд» - моление и пиршество. Если у ребенка наблюдались какие-либо отклонения в
развитии, то причину видели прежде всего во вмешательстве каких-то неизвестных злых сил и стремились выявить и обезвредить эти силы.
Если в настоящее время из народного быта многие древние традиции и обычаи постепенно уходят, то иначе дело обстоит с теми детскими обрядами, которые уже в прошлом имели характер не только колдовских, но и игровых, развлекательных, праздничных. Кроме того, появился и такой новый обряд, как день рождения, ставший самым популярным семейным праздником ребенка.
Известно, что в раннем возрасте ребенок бывает подвержен частым заболеваниям. Болезни, которыми болели дети, осетины воспринимали прежде всего как ниспосланное богом наказание или испытание, а также как действие злых духов. Поэтому средства «лечения» почти целиком сохраняли языческий характер. В полном соответствии с характером представлений о причинах заболеваний (и не только детских) находились и методы их лечения, к которым прибегали осетины. В основе большинства из этих методов лежали магические элементы.
В настоящее время ушли в прошлое такие болезни, как оспа, корь, которые косили и калечили множество детей. Но в исторической памяти людей сохранились представления о покровителе этих болезней - Аларды и повелителе эпидемий - Рыныбардуаг. Они считались в народе самыми злейшими из святых в осетинском пантеоне, требовавшими особо почтительного отношения, которое проявлялось прежде всего в различного рода жертвоприношениях. В диссертации дан широкий обзор ритуалов и традиций, касающихся покровителей детских болезней. Некоторая их часть дожила до наших дней, о чем свидетельствуют данные наших опросов (табл.9).
И сегодня среди осетинского населения все еще в достаточной степени поддерживается культ приношения жертвенного животного. Чаще это
делается после того, как ребенок поправился после тяжелой болезни или операции.
Таблица 9.
Знание респондентами обрядов, связанных с поклонением богам-покровителям детских болезнен (%)
Устраивают «куывд» ("моления"), которые у осетин начинаются с молитвы Стар Хуыцау (Великому Богу) и Уастырджи (Св.Георгшо), молятся также божествам Аларды и Рыныбардуаг с просьбой сберечь- детей и взрослых от оспы и других болезней.
Семейный быт к концу XIX - началу XX века еще сохранял ряд архаических черт. Бытовавший в значительной степени патриархальный уклад семьи способствовал их консервации.
Среди архаических пережитков семейного быта как осетин, так и других народов Северного Кавказа (да и не только народов Кавказа) в рассматриваемый период было "избегание" между родителями и детьми, в силу которого ни отец, ни мать при посторонних не могли нянчить детей, кормить их и вообще проявлять в отношении них какую-либо заботу.
Под избеганиями в этнографической науке принято понимать совокупность различных запретов, соблюдаемых супругами в отношении друг друга, своих детей и известных категорий родственников и свойственников. В диссертации подробно рассматривается один из видов "избеганий" - в отношениях между родителями и детьми - как важнейший элемент традиционной этнопедагогики.
Сами осетины объясняют избегания тем, что раньше просто стыди было в присутствии старших общаться со своим ребенком, ласкать его. Это обычай был широко известен не только осетинам и нашел свое отражение этнографической науке. Здесь упомянем только, что, по данным некоторы дореволюционных исследований, обычаи избегания свойственш переходному периоду, когда групповой брак стал замещатьс индивидуальным.
Вполне понятно, что избегания между родителям и детьми вели отчужденности и придавали воспитанию суровый характер. Дети, по существу, росли без родительской ласки и поэтому обычаи избегания в XIX начале XX века не являлись нейтральными традициями народного этикета,; были вредным наследием патриархального строя, одним из отрицательны: пережитков патриархальной семьи. Из сегодняшней повседневно-бьітовоі жизни традиционные обычаи избегания между родителями и детьми насколько можно судить по нашим материалам, вытесняются, хотя и ні слишком энергично: до сих пор достаточно высоким остается процент те: респондентов, которые все же стараются их придерживаться (табл.10).
Таблица 10
Соблюдение обычаев избегания между родителями и детьми (%)
Третья глава диссертации («Социализация детей в семье») посвящена проблемам собственно внутрисемейного воспитания детей в осетинском обществе. В этой части исследования рассматриваются основные аспекты осетинской этнопедагогики, дается анализ их воспитательной направленности в подготовке к жизни в социуме.
Социализация как процесс, в ходе которого люди усваивают социальные нормы, свойственные той иной социокультурной среде, обеспечивает не только передачу культуры данного социума от поколения к поколению, но и делает возможным само существование общества. Усвоение индивидуумом культурного опыта, накопленного данным социумом, начинается с самого раннего возраста и происходит непосредственно через институты социализации: семью, общество сверстников, которое обычно не имеет жесткой организации, школу, ближайших родственников (дяди, тети, дедушки, бабушки) и т.п. На семью с ее специфической воспитательной средой ложится основная нагрузка по социализации ребенка. Именно в семье как микромодели социума он приобретает первые навыки социального взаимодействия, знакомится с основными порядками, принятыми в данном обществе, которые регламентируют межличностные и межгрупповые взаимоотношения.
В осетинском обществе немаловажное значение придавалось воспитанию детей, межпоколенной трансмиссии культурной традиции. Образец настоящего горца и настоящей горянки требовал всестороннего физического, трудового, нравственного, эстетического и религиозного воспитания. При этом в широких слоях населения большее значение придавали одним сторонам воспитания (например, трудовому), в -аристократических - иным (к примеру, военно-спортивному), но в принципе все семьи стремились к тому, чтобы воспитание было гармоничным.
Современные исследования отмечают в этнопедагогике осетин дві системы воспитания - семейную и общественную. При внимательнои рассмотрении они прослеживаются достаточно четко.
Первоначальной основой воспитания ребенка служило семейної воспитание, которое в основном сводилось к обучению ребенка комплексу правил поведения, а также к знаншо обычаев народа. Одной из непреложны? норм семейного воспитания было воспитание у ребенка уважения і родителям. Согласно обычаю, дети должны были повиноваться родителям не только беспрекословно, но и с глубочайшим почтением. Проявление неуважения к родителям осуждалось очень строго.
Продолжением этой нормы не только в осетинской, но И В свойственной всем горским народам этнопедагогике, рассматривалось (и до сих пор рассматривается) почитание старших. Вся педагогическая система строилась на том, что почитание старших постепенно входило у детей в привычку, становилось одной из важнейших этических норм. И сегодня почитание всех старших и приоритет старшинства в семье рассматривается в осетинской этнопедагогике как естественное продолжение исторической традиции (табл.11).
Огромную роль в семейном и общественном воспитании играла сила примера. Поэтому родители и старшие вообще должны были вести себя в соответствии с теми нормами поведения, которые они хотели выработать в молодом поколении. Старшие старались внимательно относиться к младшим, воспитывали в них мужество, стойкость, выдержку.
В воспитании детей имелись два возрастных рубежа, соответствовавших приблизительно 6-8 и 10-12 годам и выявлявших традиционные половозрастные градации. Уже с самого раннего возраста ребенку прививались первые простейшие трудовые навыки.
Лет в 10-12 наступал следующий возрастной рубеж. Вступало в действие правило обособления полов. Девочка, даже если она еще н е
Таблица 11. Соблюдение в семьях респондентов традиционных норм поведения (%)
развилась физически, должна была вести себя как девушка. Мальчики обладали большей свободой, но и требования к их трудовой и военной подготовке возрастали. С этого времени воспитание мальчиков становилось главным образом делом мужчин.
Из прививавшихся детям нравственных качеств особое значение придавали воспитанию чувства долга и родственной солидарности, дисциплинированности и вежливости, сознанию мужского достоинства и женской чести. Человек из хорошей семьи, с хорошей репутацией не мыслился без знания народных обычаев и правил этикета - «ирон жгъдгеуттаг». Помимо досконального знания норм взаимоотношений между старшими и младшими в семье дети должны были хорошо усвоить нормы поведения в обществе. Им полагалось помнить все знаки внимания, оказываемые мужчиной женщине, а женщиной мужчине. Нужно было в совершенстве изучить законы гостеприимства и его изощренный этикет и т.д. и т.п. Дети, успешно справляющиеся с требованиями воспитателей, всячески поощрялись. Вообще поощрение в осетинской народной педагогике занимало
3(1
большое место. На детей старались воздействовать не столько угрозами у наказаниями, сколько уговорами, урезониванием и прежде всего добрым примером.
В эстетическом воспитании главную роль играло народное художественное творчество. Своего рода очагами художественной культуры были кунацкие. Здесь была своего рода высшая школа эстетического, да и нравственного воспитания.
Семейное и семейно-родственное воспитание дополнялось еще более широким общественным. Ни один сосед и вообще житель селения не оставался равнодушным к замеченному им проступку ребенка и с зависимости от степени вины делал замечание сам или рассказывал родителям. А поскольку жизнь детей и тем более подростков протекала не только в ограде двора, но и на улицах, обрядовых сборищах и т.п., роль общества в формировании подрастающего поколения была очень заметной.
Дети занимали значительное место в религиозной и обрядовой жизни осетин. Они были активными участниками многочисленных "куывдов' ("молений"), семейных обрядов, праздников годового цикла, являясь магическим символом чистоты и плодородия. В диссертации дан обзор основных годовых осетинских праздников и описано, какую роль играли дети в их проведении. В силу зрелищности и ярко выраженной игровой направленности основные праздники годового цикла активно справляются и в наши дни (табл.12).
Заключение. Рассмотренная в работе эволюция традиционной системы воспитания в осетинской семье позволяет прийти к следующим выводам.
Изменения в социально-экономических условиях существовать осетинской семьи естественным образом повлекли за собой изменения и е сфере народной педагогики. Однако, как показали наши исследования, от по большей части имеют внешний характер и мало касаются внутренне? структуры и направленности системы традиционного воспитания детей в
Таблица 12.
Участие респондентов и их детей в традиционных народных праздниках (%)
осетинском обществе. Не подверженными трансформации остались основные устои и нормы осетинской этнопедагогики, акцентирующей внимание общества на разных аспектах воспитательной деятельности. Существенную роль в формировании подрастающего поколения продолжают играть традиции трудового, эстетического, нравственного воспитания. Некоторые компоненты системы этнопедагогики редуцировались со временем (как, например, обычаи избегания внутри семьи), но многие из них сохранили свою значимость и в наши дни. Среди них заметно выделяются такие, как почитание старших, необходимость соблюдения норм внутрисемейного и общественного поведения, приверженность морально-этическим качествам, которые в прежние времена должны были характеризовать образец идеального горца и горянки, а сегодня трактуются как «этнически» окрашенные, отличающие представителей осетинского этноса.
Такая трансформация смыслового содержания обязательных норм поведения объясняется возросшим в последние годы интересом к традиционно-этническим проявлениям жизнедеятельности «малых» этносов, в том числе и осетинского. Разумеется, причины подобного «всплеска» лежат
в социально-политической сфере жизни российского общества. Семья каї
структурная единица социума и одновременно как основной институ
социализации вполне адекватно реагирует на изменения в этой сфер
общественной жизни. '
